Форум » Рядом в жизни и в профессии » Юлия Рутберг (1) » Ответить
Юлия Рутберг (1)
респект:
респект: http://www.kino-teatr.ru/kino/acter/w/ros/3676/bio/ Рутберг Юлия Ильинична Родилась 8 июля 1965 года. Заслуженная артистка РФ (2001). Блистательная характерная актриса, звезда Московского театра имени Е.Вахтангова, постоянная участница театральных капустников. Снялась в фильмах: "Закат", "Макаров", "Чек" и др. Юлия родилась в семье актёра Ильи Рутберга, одного из оснавателей студенческого театра "Наш дом". Её называли "дочерью полка", так как девочка постоянно находилась в гуще репетиций и творческих споров. Ее нянчили по очереди все участники студии, которых она до сих пор по привычке называет тетями и дядями: "дядя Сеня Фарада", "дядя Саша Филиппенко", "дядя Гена Хазанов"... Сегодня она яркая, талантливая актриса, выпускница Щукинского училища, блистающая на сцене Театра им. Вахтангова, думающая, остроумная, энергичная и целеустремленная. "Я так мечтала заниматься актерской профессией. Добивалась того, чего хотела, и училась запоем. Если самостоятельный показ - три отрывка вместо одного. Участвовала во всех капустниках. В течение 10 лет после окончания училища наш курс 23 октября устраивал театрализованные поздравления педагогов, студентов - Бог знает что вытворяли!" - рассказывала Рутберг в одном из интервью. театральные работы "Государь ты наш, батюшка" (Шут), "Зойкина квартира" (Зойка), "Дама без камелий" (Хэтти), "Я тебя больше не знаю, милый" (Клотильда), "Закат" (Двойра), "Французские песни" ("Наша любовь").
респект: http://www.youtube.com/watch?v=pCvK7L6Fwbg&feature=player_embedded 18 мар 2009 ZMAN com Видео Юлия Рутберг в гостях у программы Открытая студия 2009
респект: http://www.peoples.ru/art/theatre/actor/rutberg/ Автор: Марина ЗЕЛЬЦЕР Аргументы И Факты 09.01.2003 Юлия Рутберг обожает крутиться перед зеркалом ОНА — звезда вахтанговского театра и жена рокера-интеллектуала Алексея Кортнева. О ней не так много известно, поскольку она не любит мелькать на страницах прессы. «НЕ ПРЕВРАЩАЙТЕ ЖИЗНЬ В АД» — Юля, ты не раз называла себя упрямой. В отношениях с Лешей ты тоже способна быть такой — стараешься настоять на своем? Как вы решаете эти проблемы? — Конечно, бывает и такое, но иногда и я могу уступить. Вообще, когда в одной семье живут два таких «запойных алкоголика», которые серьезно занимаются разными видами искусства, то в какой-то момент обязательно возникают споры. Я очень уважаю Лешино мнение. Он — колоссальный авторитет для меня. Благодаря ему я не останавливаюсь в этой жизни. - Он не боится высказывать тебе свое отрицательное мнение? — А чего бояться? У нас в семье существует кодекс чести: мы говорим друг другу то, что думаем, и совершенно необязательно, чтобы наши мнения совпадали. Это же бред собачий. Просто, как мне кажется, необходимо уважительное отношение к мнению другого человека. Это должно быть не соло для часов с боем, а диалог. - Когда я смотрела передачу «Про любовь» о вас с Лешей, у меня создавалось ощущение, что у вас такие свежие чувства и отношения, как будто вы познакомились вчера. При этом знаете и понимаете друг друга с полувзгляда… Сколько лет вы вместе? — Девять. И это просто замечательно, что, глядя на нас, создается такое ощущение. — Вы сразу так почувствовали друг друга? — Нет. Хотя, конечно, какие-то вещи мы сразу поняли — это правда. То, что у нас совпадает IQ, совпадает отношение к жизни, было ясно при первой встрече. Хотя вообще-то его IQ, по определению, выше. И для меня это не минус, а громадный плюс. У одного моего приятеля такие смешные взаимоотношения с женским полом, он все время находится в поиске спутницы жизни, и никто ему не подходит. И недавно на мой вопрос: «Скажи мне, что тебе надо?» — он так замечательно сказал: «Моя эрогенная зона — это мозг». Вот мне так кажется, что и у Алеши, и у меня по истечении какого-то юношеского запала и при удовлетворении половых амбиций (как у него в песне сказано) наступает момент понимания, что самое серьезное — это то, насколько глубоко ты проникаешь в человека. Тем более если ты проживаешь с ним жизнь, но со временем становится неинтересно и тягостно, если тебя не понимают, не ценят. Это превращается в совместное существование и ад. А здесь уже не до половых амбиций, не до чего. К сожалению, подобные примеры не так и редки. — Ты общаешься с его друзьями? — Да. Его круг стал нашим. Это и ребята из «Несчастного случая», и некоторые университетские друзья. Андрей Макаревич, который для нас, с одной стороны, крестный отец, с другой — старший брат. Все свои альбомы, новые песни Леша показывает Андрюше Вадимовичу. Но он еще и друг. Он позволил нам войти в «душевную» сферу его жизни, и мы приезжаем к нему не только как птенцы желторотые. Маэстро делится с нами, а иногда даже советуется. И я счастлива, что Андрюша Вадимович меня воспринимает не как плащ тореадора при Алеше, а с интересом и уважением. Он приходит на спектакли, ему интересно, что я делаю. В моей жизни есть еще один подобный человек — Алла Александровна Казанская — мой профессор, мой учитель. И у нас с ней уникальные отношения. Она мой близкий друг. «ВСЯ КРАСОТА — ОТ КУРАЖА» - Юля, ты почти всегда обходишься без косметики. Это твой имидж или просто нет времени сидеть перед зеркалом? — Так часто приходится на сцене быть в боевой раскраске, что совсем не хочется пользоваться косметикой в повседневной жизни. В последнее время если и крашусь, то совсем умеренно. Во-первых, потому что лицо устает, во-вторых, мне кажется, все время быть накрашенной — значит носить маску. Я доверяю выражению своего лица, а главное — те люди, которые меня любят такой, накрашенную будут любить в десять раз больше. Стараюсь быть натуральной. Крашу только волосы уже три года. Вначале это было связано со съемками, теперь со спектаклем. А в итоге это вылилось в свой стиль. - А в одежде твой стиль — спортивный? — В общем, да. Это удобно. Мне кажется, что человек должен одеваться не модно, а удобно. Соблюдая этот критерий, ты всегда в глазах окружающих будешь восприниматься как стильный человек. Сейчас дефицита, слава Богу, нет — можно купить в магазинах вещи и в спортивном стиле, и в стиле гранж, и в английском классическом. Главное — понять, что тебе идет. А поскольку я бегаю, как сумасшедшая кенгуру, это удобно. Правда, у меня дома висят вечерние туалеты. Этим летом я вела Пушкинские балы в музее Пушкина, каждый вечер выходила в новом изумительном платье. Когда все это на мне примеряли, я чувствовала себя Джулией Робертс, и мне казалось, что где-то за углом стоит Ричард Гир с кейсом, в котором лежат пачки долларов. Одно платье владельцы фирмы мне подарили, и я на «Кинотавре» блистала в нем. - Тебе нравится процесс примерки костюма? — Обожаю! Крутиться перед зеркалом — с удовольствием. — Сама частенько забегаешь в магазин, чтобы порадовать себя новой вещью? — Очень редко — нет времени. И желание должно быть, иначе я могу забежать, а все равно ничего не куплю. Вот когда на меня навалится «мамаша кураж», могу обкупиться. От куража все. - А, наоборот, пойти поднять настроение покупкой? Это же известный женский прием… — Такое тоже бывает. Но систему выстроить трудно. Никогда не трачу много времени на магазины, покупаю все на лету. Для меня непозволительная роскошь — фланировать по магазину. - А как ты решаешь проблемы еды дома? Ты любишь готовить и вкусно поесть? — Поесть вкусно люблю. Но вообще еда для меня — тоже на бегу. Обедаю я всегда в театре. Завтракаем мы дома, обычно кофе с молоком, йогурт, творожок, иногда каши растворимые. Очень люблю китайские рестораны: все в кисло-сладких соусах, креветки, лапша. Дома что-то особенное, требующее времени, готовлю очень редко. Вот вчера отмечали день рождения мамы, и я кухарила. Но это исключение. И потом — я терпеть не могу, когда нужно наготовить 764 салата непонятно зачем, чтобы хозяева были в умоте, в муке, а потом пришли гости, нажрались до посинения, когда уже никто не может сказать слово «мама». Что это такое? Я не понимаю. Поэтому предпочитаю фуршетистые застолья. — Легко ли ты расстаешься с деньгами и на что тратишь с большим удовольствием? — Рассказываю: такси и новые туфли. Туфли и новое такси! Потом сапоги, ботинки — и в такси… Меня просто хлебом не корми, дай купить обувь, это я в маму. Я могу не есть весь день, но не поеду в метро, а только в такси. И еще хорошие сигареты. Копить — это не про меня. Если вдруг что-то очень захочется, предпочитаю занять. Надо жить, пока живется.
респект: http://www.rg.ru/2009/08/07/rutberg-site.html "Российская газета" 07.08.2009, 03:00 Несорванный голос Юлия Рутберг: Между борцом и мудрецом выбираю второго Во времена кризисов и испытаний резко повышается спрос на собственно человеческие качества - мудрость, мужество, закаленность. Сегодня наш разговор об умении строить себя и проходить через трудности - с одной из самых интересных и умных актрис российского кино и театра Юлией Рутберг. РГ: Юля, если бы тебе сказали: давай завтра, на волне, на энтузиазме начнем репетировать новый спектакль... Рутберг: Отказалась бы. Нет уверенности в том, что готова к очередному прыжку, броску. Человек не может все время идти вперед. Необходимы некие сбросы и обнуления. Перед тем как сделать очередной шаг, нужно "выключиться", расслабиться, оказаться в лесу с корзиной грибов. Или попасть в музей Ван Гога, который на меня действует ошеломительно. Или поехать в Париж, или погулять по Иерусалиму. Или просто очень вкусно поесть. Особенно люблю еду, приготовленную на открытом огне, это так аппетитно, так пахнет замечательно... РГ: Ты как солдат, вернувшийся с войны, с таким удовольствием говоришь о простых радостях жизни… Рутберг: А я стала внимательнее относиться к себе, потому что начала замечать депрессивные проявления. Надо себе помогать. Говорят, что когда среди туч появляется солнце, в глазу образуется фермент счастья. Это счастье хочется накапливать. В жизни так много "нельзя, нельзя, нельзя", "надо, надо, надо", и так мало "хочу, хочу, хочу"… Мне хочется, чтобы в моей жизни наконец появилась плавность. Хочу - легато. Я так устала от своего бесконечного стакатто. Когда постоянно перед глазами эти гостиницы. Дико устаешь каждый раз просыпаться на новом месте. Мелькают в глазах разноцветные обои и занавески. Кажется, что я вожу с собой в чемодане злобного карлика, который за ночь перекрашивает стены. Бордовые, синие, зеленые, в горошек, в полосочку, в клеточку... Жуть какая-то. Но я сопротивляюсь. Немножко почитать, погулять, сходить в кафе. Организовать в этом цейтноте маленькую нормальную жизнь. А то мы все, как на допинге, бежим, несемся. Да, организм способен на допинге выдавать колоссальный результат, но это спринтерская дистанция. А волею судеб дистанция у меня стайерская. И нужны синкопы. РГ: Это в тебе усталость говорит или мудрость? Рутберг: И усталость, и, смею надеяться, какая-то мудрость. Так надоело всех перевоспитывать, так надоело жить для других. Замечательно однажды сказал Жванецкий, когда его спросили, какова основная функция государства: "Защитите меня, защитите!" Вот я такое маленькое государство в моей семье и должна всех защищать. Не жалуюсь, просто иногда устаю быть государством. Хочется побыть городом или просто деревенькой… Я всегда была таким борцом за правду, за справедливость, да и сейчас бывает, завожусь с полпинка, но... Человек-борец всю жизнь проживает в напряжении, он неспокойный, декларативный, наверняка несчастливый. От него сплошные синяки и шишки, и сам он весь переломанный. А мудрец сидит, уютно завернувшись в плед, и своей мыслью иногда добивается гораздо более быстрого и внятного результата. И между борцом и мудрецом я сегодня выбираю мудреца. РГ: Но ведь у тебя были победы, когда ты была борцом? Рутберг: Знаешь, когда-то была весьма увлечена торжеством справедливости. Но добиваешься этой самой справедливости, и вдруг оказывается, что по отношению к одному это справедливо, а по отношению к другому - нет. Борец способен результативно воспринимать только одну сторону - ту, за которую борется. А если ты мудрец, тебе видна картина в целом. Мне кажется, человек по-настоящему взрослеет, когда начинает понимать это. Я набила себе огромное количество шишек. Потому что пробовала мир методом тыка, методом атаки. Хотелось врезаться в эту жизнь. Есть люди, которые вползают по сантиметру, а я врубилась сразу на полтора метра. И только потом стала оглядываться, а где, собственно, нахожусь, что это за страна такая? "Иллирия, мадам…" Это Черчилль, по-моему, сказал, что, если в 20 лет человек не революционер, у него нет сердца, а если в старости он не консерватор, то у него нет мозгов. Путь от революционера к консерватору кажется мне правильным. В молодости естественно крутить землю вручную, все менять, во всем сомневаться, но в последней трети жизни у человека накапливается, что сохранять. Появляется консерватизм. Знаешь, совершенно отчетливо вижу, как в старости стану консерватором. Буду консервировать огурцы… (улыбается) РГ: Одновременно с изменением отношения к миру, меняется твое окружение? Рутберг: У меня редко в жизни появляются новые друзья. Много приятелей, знакомых, но друг - это эксклюзивное понятие. А окружение отчасти изменилось. Раньше оно было абсолютно цеховым и диктовалось желанием все время находиться среди людей искусства. Потом появились врачи, ученые. РГ: Какие люди тебе нравятся? Рутберг: Есть такие типы, которые с годами начинают ненавидеть человечество и видеть в каждом виновника своих неуспехов, бед. Они не способны отпускать, прощать, зато способны долго и люто ненавидеть. А есть те, кто способен переживать, отпускать, прощать, идти дальше, входить с людьми в незамутненную воду отношений. Женщины не видят в каждом следующем мужчине подлеца и подонка. А мужчины в женщине суку, тварь и стерву. Они видят человека и вникают в его существо. Вот таких людей я люблю больше всего. Еще люблю сдержанных. И иногда колючих. Всегда инстинктивно чувствую "хохолок" хорошего человека. У нас есть знакомая медсестра, которая сыну колола уколы от аллергии. Зловредный противный гном, все время бубнит, бурчит что-то, всем не довольна, все ей не так. Но при при такой внешней вредности, содержание - Арины Родионовны. На таких людей я всегда обращаю внимание, это весьма благодатная почва для будущих ролей.Так приятно "обмануть" зрителя несоответствием внешней формы и внутреннего содержания. Такое бывает, когда в личности есть внутренний объем. И такие "объемные" люди мне интересны. А не суперлюбезные, супершоколадные, с пластмассовой интонацией. У меня все-таки шесть классов гнесинской школы за плечами, я мгновенно вычисляю фальшивые голоса. И во мне просыпается терминатор, и так и хочется сказать: ну хватит уже, ну прекрати! И полное ощущение, что после такого перфоманса этот человек заговорит басом и матом… Иногда хочется долбануть кулаком по столу, а этого делать нельзя. РГ: Жертвуешь внутренней свободой? Рутберг: Колоссальное достоинство человека - научиться завязывать себя в узел. Терпение, терпимость, толерантность - это то, чем человек обязательно должен обладать. Можно сколько угодно говорить, что интеллигент это тот, кто много читает, говорит на разных языках, получил блестящее образование, но если он при этом остается обычным трамвайным хамом... Не может быть интеллигентного человека без умения выслушивать другое мнение, находиться в диалоге. И нужно уметь подниматься над ситуацией. По большому счету, всегда выигрывают те, кто на это способен. РГ: Что сформировало тебя, такую, какая ты есть? Рутберг: Родители, семья. Педагоги имеют возможность открыть для тебя форточки в разные миры или закрыть, замуровать их навсегда. Эйнштейн ведь был двоечником, и, когда учился в школе, учителя ему говорили, что он дебил. Мне тоже некоторые наставники твердили, что я дебилка и, самое страшное, я в это верила. А когда попала в Щукинское училище, то восхитительнейшие педагоги давали огромное количество информации и огромное количество свободы в ее освоении. Я не должна была отвечать им "на их языке", могла не соглашаться, спорить. Это важно, не бояться быть оппонентом взрослому человеку. Оппоненты заставляют с каждым разом все точнее и точнее выстругивать, вытачивать мысль. РГ: А книги? Рутберг: Я, к сожалению, поздно начала читать, лет в одиннадцать, но запоем. Просто проглатывала книги. Ощутила, что, когда зачитываешься, в тебе начинает все "бродить". Вот он взял ее за руку, а она посмотрела в его глаза, выпила бокал вина или Кальвадоса… Помню, как млела, читая Ремарка, как бредила Жоан Маду. Мне казалось, это совершенно невероятная, самая женственная женщина в мире. И этот Кальвадос, который она пила… Как я мечтала его попробовать! Когда оказалась во Франции и мне налили, наконец, Кальвадос, он оказался дешевой, яблочной, кислой, вонючей водкой! Рухнул мой миф! (смеется) В школе весь класс читал "Мастера и Маргариту" и на переменах мы делились тем, кто что прочел, какие открытия сделал... РГ: Как ты считаешь, человека воспитывают испытания? Рутберг: Все наши расставания - мужчин и женщин, или с близкими людьми, которые уходят - это страшные потери. Они, конечно, меняют ощущение себя в пространстве. Когда человек по возрасту крайний, это огромная психологическая нагрузка. Нет биологических оберегов, когда жива бабушка или прабабушка. Когда они вокруг тебя составляют мощные слои защиты, а ты - где-то в середине. Там, где спокойно, комфортно, где всегда согреют и помогут… РГ: А тебе приходилось что-либо доказывать дома, в семье? Рутберг: Да, в первую очередь папе. Первые годы в училище, как пощечину воспринимала фразу: "Ты Юля Рутберг? Илюхина дочка?". Папа переступил порог училища только во время дипломного спектакля. А потом однажды он был в Ленинграде на мастер-классе, к нему подошла женщина и спросила: "Простите, вы Рутберг? Папа Юли Рутберг? Передайте ей, пожалуйста, что я видела "Зойкину квартиру" и мне очень понравилось". И пробема исчезла. РГ: Знаю, что семья очень важна для тебя... Рутберг: У любимого Окуджавы есть песня, в которой он поет о солдате, который… "переделать мир хотел, чтоб был счастливым каждый, а сам на ниточке висел, ведь был солдат бумажный"… Когда в нашей жизни возникают такие моменты, что мы "висим на ниточке", никто, кроме близких, не способен понять и помочь. В эти моменты задумываешься, насколько крепка эта нитка. Насколько ты сам силен. И какое счастье, что есть руки, которые способны снять тебя с этого гвоздика… РГ: Актриса всегда в гуще событий, в толпе… Рутберг: Нет, мне не нужна толпа. Я не теряюсь в ней, но часто в обществе разнаряженных и разукрашенных людей ощущаю на себе гидрокостюм и акваланг. Начинаю медленно погружаться в бездну, перестаю видеть окружающих, думаю о своем. Мне стали совершенно неинтересны тусовки, гламуры, сборища суперпопулярных людей. Многие из них при других обстоятельствах весьма интересны, умны, одаренны. Но на этих тусовках в резонанс входит тупое желание понравиться, сделать дела, установить контакты и т. д. Что-то мне так все это надоело… А в толпе со мною какие-то деструктивные вещи начинают происходить. Однажды это привело к парадоксальным результатам. Я готовилась к выпуску "Пиковой дамы", ездила в метро, и всю роль выучила, прижав к лицу книжку, отгораживаясь ею от окружающих. И ты знаешь, уровень восприимчивости возрос многократно. Никогда бы так не выучила, сидя в гримерке или дома в кресле. РГ: Отгораживаешься от толпы в жизни, но все равно выходишь к толпе на сцене. Рутберг: Не-ет. Синдром толпы возникает, когда ты находишься в ней. На сцену ты выходишь к некоему строптивому сообществу. Для меня публика, как неподатливая плазма, которую надо укрощать, усмирять. Со сцены чувствуешь ее дыхание, ощущаешь ее присутствие, но ты - на своей территории... РГ: В метро защищает книжка, а на сцене - "четвертая стена"? Рутберг: Да! Единственный спектакль, где я категорически снимаю четвертую стену, это моноспектакль "Вся эта суета". В нем мне однажды пришлось выйти на зал в тысячу двести зрителей… Знаешь, когда одна стоишь перед таким количеством людей, понимаешь, что заводишь внутри себя ядерный реактор. РГ: А бывало, что не удавалось "завести" ни этот реактор, ни зал? Рутберг: Ни разу в жизни не было. "Вся эта суета" идет час сорок пять, иногда два часа. За тридцать, за двадцать минут до окончания спектакля, почти "под занавес", но я все равно брала зал. На сцене, когда ты один, а перед тобой этот зверь, гидра… Тебя не слушают, не хотят, не понимают, а ты говоришь: "Врешь, не возьмешь!" Вот когда во мне Парамоша просыпается! Иногда бывает ощущение, что я двухметрового, трехметрового роста, вешу сто, двести килограммов. Превращаюсь в Цезарию Эвору, в Эллу Фицжеральд. РГ: А в жизни бывают такие ощущения? Рутберг: Когда возникает опасность для близких. Знаю, что в такие моменты в долю секунды можно превратиться в олимпийского чемпиона и пробежать дистанцию быстрее, чем спортсмен, идущий на мировой рекорд. Помню, однажды все срывала и срывала голос на спектакле. В конце концов, мой педагог по речи сказала: "Как только ты начнешь работать по-настоящему, ты никогда не охрипнешь. Когда мать, потерявшая ребенка, закричит, ее услышат за полтора-два километра. И она никогда не сорвет голос". Кричит уже не горло… Кричит внутреннее существо. РГ: Актерами восхищаются, но часто и жалеют, за неустроенность, неприкаянность, сложные взаимоотношения с собой и миром... Рутберг: Актерская профессия дает фантастическую возможность саморегуляции. Под маской персонажа, когда это "я - да не я", можно много чего выплеснуть. Это хорошая психотехника для тех, кто умеет ей пользоваться. Не все умеют. Совсем недавно поняла, что имела в виду Раневская, когда говорила: "Ах как я перестала любить артистов, которые играют. Как полюбила тех, которые живут". РГ: Могла бы, как режиссер, снять кино о себе как об актрисе? Рутберг: Нет. Я бы снимала такой фильм лет десять. Мне бы все не нравилось... Поражаюсь артистам, которые могут сказать: "Ах, как прекрасно я сыграл в этом спектакле…" Сижу перед экраном и смотрю на этих удивительных пришельцев. РГ: Ты все делаешь сама, отказываешься от услуг помощников и агентов… Рутберг: Правы те артисты, которые говорят, что тяжело входить в кадр к человеку, с которым ты только что обсуждал гонорар. Но разговаривая с режиссерами и продюсерами, я как будто сама себе сдаю экзамен на то, способна ли я отстоять правоту своих слов. Было приятно, что в последний раз подобный экзамен сдала на "отлично". Когда мы начали, было похоже, что продюсер - молот, а я - наковальня. Но потом с радостью увидела, что еще существует в людях рудиментарная совесть, которая не позволяет им относиться к артистам - не к звездам - к профессионалам с репутацией, не как к шняге. РГ: Ты считаешь, ты не звезда? Рутберг: Мне всегда смешно, когда люди изощряются в изобретении титулов, чтобы ярче обозначить величие собственной персоны. Основные понятия давным-давно сложились и предельно четки - профессионал, мастер, порядочный человек, человек с репутацией. Все остальное… кто кого любит, не любит, плюнет, поцелует... К черту подробности! Справка "РГ" Юлия Рутберг родилась в Москве в 1965 году. Закончила Щукинское училище, курс А. Казанской. Актриса театра Вахтангова. Играла и играет в спектаклях П. Фоменко, В. Мирзоева, Р. Виктюка, А. Жолдака, Г. Черняховского. С 2004 занята в собственном театральном проекте, моноспектакле "Вся эта суета". Снялась более чем в сорока теле- и кинофильмах. Заслуженная артистка РФ. Лауреат театральной премии "Чайка" (за лучший дуэт с Максимом Сухановым в спектакле В.Мирзоева "Хлестаков"), кавалер ордена "Слава нации".
респект: http://kackad.com/kackad/?p=7453 March 10, 2004 ЮЛИЯ РУТБЕРГ, актриса. Год рождения – 1965, 8 июля Родилась в Москве в семье Ильи Рутберга, одного из основателей студенческого театра «Наш дом», замечательного актера, мима, благословленного в свое время самим Марселем Марсо, профессора и заведующего единственной в мире кафедрой пантомимы и пластической культуры. В детстве Юля мечтала стать пожарником. По той простой причине, что представители этой доблестной профессии одеты в ярко-красную форму и резко выделяются среди прочего серого населения. Потом поняла, что выделиться можно и иначе, и решила стать актрисой. Осуществить мечту оказалось нелегко. Три раза поступала в Щукинское училище, затем оказалась на эстрадном отделении ГИТИСа, что ее не совсем устраивало. Позже, благодаря невероятному упорству и целеустремленности, стала-таки студенткой «Щуки», где проявляла столь же невероятную работоспособность. «Я три года подряд поступала в «Щуку», меня не брали, и это было невероятное горе, – рассказала актриса. – Я думала, может меня жизнь не пускает? А жизнь просто ждала, долго-долго, чтобы я заслужила возможность попасть к Александре Казанцевой. Когда нам не сразу что-то дается, приходится биться, закалять себя, «наращивать мышечную массу», но и цена успеха тогда совершено другая». Ее театральная карьера началась в 1989 году с главной роли в спектакле «Зойкина квартира» на сцене Театра имени Евгения Вахтангова. В том же театре ею сыграно тринадцать ролей, в числе которых Скирина «Принцесса Турандот», Фрекен Жюли в одноименном спектакле, Тайная недоброжелательность «Пиковая дама» и другие. Она сыграла в нашумевших спектаклях: «Хлестаков» (реж. В.Мирзоев), «Играем Стриндберг-блюз» (реж. М.Козаков), «Я тебя больше не знаю, милый» (реж. Р.Виктюк), «Амфитрион» (реж. В.Мирзоев). Героиню бабелевского «Заката» Дойру воплотила в театре и фильме Зельдовича. Она обладательница премии «Чайка» за «лучшую эротическую сцену года» в спектакле «Хлестаков». Сегодня Юлия Рутберг яркая, талантливая актриса, блистающая на сцене Театра имени Евгения Вахтангова, думающая, остроумная, энергичная и целеустремленная. «Я так мечтала заниматься актерской профессией», – призналась актриса. В кино Юлии везет на роли всяких интриганок, зато в Театре имени Вахтангова она считается ведущей актрисой и выступает в более «широком» качестве. Среди фильмов с участием Юлии Рутберг: «Похороны Сталина», «Старые молодые люди», «Расстанемся, пока хорошие». Может быть, драматичная внешность, появление в кадре с пистолетом и частая бескомпромиссность и породили бесконечные разговоры о том, что эта женщина – эдакая Фанни Каплан XXI века. Недавно она сыграла бандершу в новом фильме «Чек». «Это режиссерский дебют продюсера Бориса Гиллера и сценариста Александра Бородянского», – рассказала Юлия. – «Моя героиня-миллионерша, очень сложный персонаж, но она мне симпатична, потому что чрезвычайно умна». По мнению актрисы, ее героиня, несмотря на то, что богата, «владеет таким понятием, как «слово чести», что совершенно несвойственно многим российским бизнесменам». Также в фильме играют Николай Фоменко, Ольга Будина и Алексей Макаров. В последнее время актрису часто приглашают сниматься в российских сериалах. Она снялась в двухсерийном детективе по роману Александры Марининой о сыщице Насте Каменской, где играла в дуэте с Валерием Приемыховым. «Серия о Каменской кажется мне хорошей детективной литературой. В этом смысле сценарии были слабее романов-первоисточников. Маринина и сама интересная женщина, мы пообщались на съемках. Что же касается Акунина, я от него просто в восторге. Сама фигура Фандорина – новый тип романтического, положительного героя. Сама же я мечтаю сыграть Иглу – героиню романа «Статский советник», дворянку-террористку». В Санкт-Петербурге снимаются две последние части исторического телесериала «Русский террор». Продюсер – Константин Эрнст. Юлия Рутберг сыграет роль Эммы Лесски, элегантной дамы, заведующей отделением больницы, которая ворует морфий. «В последнее время я в основном играла психологические, драматические роли, а здесь будет возможность пострелять. Представилась заманчивая возможность сыграть некую Зинаиду Гиппиус или Черубину де Габриак с пистолетом в руке». В картине снимаются Алексей Серебряков, Ирина Апексимова и Аристарх Ливанов. Юля терпеть не может, когда ей лезут в душу, ненавидит безвкусицу и «желтых» писак. И, тем не менее, несмотря на некоторую категоричность, сохраняет образ удивительно романтической женщины, смотрящей на мир широко открытыми глазами. Про свою личную жизнь рассказывает редко и неохотно. Замужем была дважды, но сейчас снова свободна, с Алексеем Кортневым из группы «Несчастный случай» они разошлись, оставшись друзьями. Воспитывает сына. «Как любая женщина, принимаю решения под влиянием эмоций. Мои нутро и интуиция мне подсказывают точнее, чем мозги. Женщины делятся на две категории: ужас, какие дуры и прелесть, какие глупенькие. Я принадлежу ко второй категории. Но мозги мне все-таки даны от рождения, и я сама пытаюсь выбирать людей, которые меня развивают, люблю сильных и умных партнеров. Наверное, с возрастом я уже больше думаю, прежде чем начать действовать. Однако могу долго убеждать себя в чем-то, а в последний момент изменить свое решение только по одной простой причине – нутро сопротивляется».
респект: http://www.kabacademy.com/mod/book/view.php?id=287&chapterid=590 Беседа каббалиста, профессора Михаэля Лайтмана с актрисой Юлией Рутберг http://www.youtube.com/watch?v=Oo9kn40nFL8
респект: http://paparazzi.ru/stars/90219/?sphrase_id=974841 Родилась в потомственной театральной семье. Мать – Ирина Николаевна Суворова, закончив Гнесинский институт, преподавала в музыкальной школе, отец – Илья Григорьевич Рутберг – заслуженный деятель искусств России, один из основателей студенческого театра «Наш дом». Бабушка и дедушка по маминой линии (Елена Кудельская и Николай Суворов) работали танцорами в ансамбле НКВД (театр «Остров танца»). Юлия училась в музыкальной школе при Академии им. Гнесиных. После окончания школы поступила в ГИТИС, где проучилась 2 года, потом решила поступать в театральное училище имени Щукина. С 1988 года начала работать в театре имени Вахтангова. В этом театре актриса работает по сей день. В 2004 году создала свой собственный театральный проект, в рамках которого вместе с режиссером Владимиром Ивановым поставила спектакль в жанре кабаре - "Вся эта суета". Лауреат премии "Лица года-2005" (спектакль-кабаре "Вся эта суета"). В 2006 году награждена Международным Благотворительным Фондом «Меценаты столетия» Орденом «Слава нации» за значительный вклад в области искусства.
респект: http://jn.com.ua/Interview/rutberg_310.html 03.10.2008 Юлия Рутберг. Независимые суждения умной женщины. - Где-нибудь и когда-нибудь в жизни артистизм вам помогал? - Конечно! Ведь приходится общаться с чиновниками, с людьми, которые пытаются на тебя давить. Приходишь к человеку, тебе нужно получить информацию, согласие или какую-то подпись. Перед тобой трамвайный хам. Либо ты начинаешь его «зеркалить», либо ему подыгрывать. Люди откликаются на такое. Надо просто пойти от предлагаемых обстоятельств. Ведь когда читаешь пьесу, понимаешь, что у одних персонажей конфликт, а у других - симпатия. Так и в миру. И срабатывает самопроизвольно. Это простые профессиональные навыки, которые ты привносишь в жизнь. К тому же артисты - люди коммуникабельные и обаятельные, что помогает. Когда Станиславского студенты спросили: «Что для артиста самое главное?», он ответил: «Обаяние». - Вы говорили, что в детстве комплексовали из-за носа. А родители не говорили вам, что вы красивая? - Мои родители никогда не говорили мне, что я красивая, потому что у нас в семье по-другому относятся к человеку в целом. Красивый человек гармоничен и внешне, и внутренне. Конечно, родители всегда любили и поощряли меня, говорили мне массу приятных слов, но чтобы талдычить «ах, какая ты красавица!» - я такого не помню, да и не восприняла бы это всерьез. Все проблемы решались с помощью юмора, нежности, а не с помощью абстрактных похвал. - Безусловно, для матери ребенок - самое дорогое существо. Но я сыну Грише никогда не говорила, какой он красивый. Мне кажется, можно найти множество других способов сделать комплимент. Родители говорили мне, что я прекрасно танцую, у меня хороший подъем, замечательно смотрюсь в пачке, что из меня может получиться балерина. Исполнительские задатки были у меня еще в музыкальной школе. Хорошо пела, но потом начал ломаться голос и стала фальшивить. - Вы мечтали стать балериной? - Если бы мечтала, думаю, стала бы. Просто как-то больше нравилось носить пачку и вставать в красивые позы. Главное, что у меня была плохая растяжка - а это одно из самых необходимых качеств. По комплекции, по конституции, пластичности очень подходила. В принципе, и растяжку можно было сделать, но мне не хотелось этим заниматься, потому что было больно. Так что ни гимнастика, ни балет у меня не пошли... Может, и к лучшему - зато стали превосходной актрисой. - Нашли «своего» режиссера? - Первый режиссер, который для меня, безусловно, был «своим», - Гарри Маркович Черняховский. Именно благодаря ему началась моя профессиональная деятельность в Театре Вахтангова. Потом было два абсолютно отрицающих друг друга великих мастера. Это Петр Наумович Фоменко и Роман Григорьевич Виктюк. Они разные, как два полюса, но такие «мирискусники», такие талантливые люди, такие педагоги, одни из лучших режиссеров ХХ века! - Хочу рассказать о своем частном открытии. Наверное, эта истина уже давно сформулирована, но я пришла к ней сама. Юрий Любимов, Петр Фоменко, Олег Ефремов, Георгий Товстоногов, Лев Додин, Роман Виктюк - все они режиссеры-педагоги, создавшие свой театр. Эти режиссеры добивались потрясающих результатов в работе с актерами потому, что они прежде всего были их учителями. Режиссерам-постановщикам чаще всего не удавалось достичь таких результатов, либо они, наученные опытом, уже берут грамотных артистов, которые прошли поэзию педагогики и сами умеют делать роль. - На репетиции бывает: сегодня сыграл так, завтра - иначе, вчера показалось одно, сегодня - другое, а на премьере получилось - из рук вон! Не бывает в искусстве случайностей. Театральное искусство - очень точное, умное. Существует алгебра профессии, знание которой позволяет человеку рассчитывать, что иногда в редчайших ролях и спектаклях его может посетить моцартианское озарение. Но для этого нужна колоссальная работа. Надо понять, отчего у тебя сегодня получилось. Это всегда может разобрать режиссер-педагог. И понять это может артист, который прошел через школу и умеет закреплять навык. - Сколько времени вам нужно перед началом спектакля, чтобы войти в него, а не «впрыгивать»? - По-разному. Например, в «Пиковой даме» всегда гримируюсь последней. И через две минуты сразу выхожу на сцену. Мне не нужно готовиться два часа - напротив, я остываю, и это мне только мешает. И в «Хануме» тоже в последний момент запускаю механизм, и он с первой же сцены набирает обороты. Кстати, первую сцену всегда повторяю, а дальше все само покатится. Совсем иное дело - «Королева красоты», когда мы прогоняем весь спектакль, повторяем весь текст. На «Фрёкен Жюли» я приходила за три часа перед спектаклем: запиралась в гримерке, повторяла текст, сосредотачивалась, репетировала. У меня такой подход, а у кого-то совсем иначе. - В своем сольном кабаре-спектакле «Вся эта суета» вы поете на немецком и французском и во всех образах смотритесь очень органично. Вы космополит? - Мне было лет 25, когда поняла, что можно наконец почувствовать себя человеком мира. А это очень важно, потому что я безумно люблю разные культуры. Мне чрезвычайно интересны английская, французская, итальянская кухня. Обожаю Италию, каждый ее дом, фонтан, каждый памятник... А какие там музеи! В Венеции, Флоренции, Пизе, Риме такое количество шедевров на квадратный метр! Очень люблю Израиль, Грецию, Грузию. Обожаю талантливых людей, и мне все равно, чем они занимаются и в какой стране живут - главное, что с ними интересно, с ними у тебя вырастают крылья. Поэтому я абсолютный космополит. - В кино вы нарасхват. Недавно снялись в фильме «Женская дружба». А вы сами верите в нее? - Безусловно! Женская дружба - сильные отношения. У меня мало подруг. Но те, с кем мы близки, - умные, талантливые. Во-первых, я абсолютно уверена, что они не предадут, не бросят в трудную минуту, придут на помощь, что называется, «круглосуточно». Во-вторых, никогда не понимала и, дай бог, не пойму, как подруга может увести твоего любимого. Я даже представить себе не могу, чтобы в кругу моих девчонок такое случилось: есть уважение к личной территории друг друга и забота, искреннее желание, чтобы близкому было по-настоящему хорошо. Конечно, у нас по-разному складываются судьбы. Кто-то зарабатывает больше, кто-то - меньше. Но мы всегда друг друга поддерживаем. Женская дружба - это когда ни ордена, ни погоны не меняют сути отношений. - А делите дружбу на мужскую и женскую? - Дружба и есть дружба. У меня с детства было больше друзей-мальчишек. Многие считали, что у нас странные отношения. Не сразу жены моих друзей поняли, что они мне как братья. Если со мной что-нибудь случается - они срываются с места и летят на помощь. Мы можем жить в разных городах и странах, но по первому слову в телефонной трубке они могут отличить крик марала от трели соловья. (Улыбается) И с моей стороны то же самое. Мне кажется, мы маленькое войско и вместе защищаем наш общий микромир. И когда про мою семью спрашивают «Кто у вас в доме хозяин?», я отвечаю: «Кто в доме, тот и хозяин». Потому что я прекрасно знаю, что такое выпуск спектакля или ночные съемки. О каких магазинах или готовке может идти речь? Кто в данный момент дома - тот главный. - Вы снялись в двух «новогодних» комедиях - «Кушать подано!» и «Прощайте, доктор Фрейд!». А у вас в жизни под Новый год были какие-нибудь курьезы? - Новый год - это как чайная церемония у китайцев. Не просто праздник, а семейный праздник. Уверена, что в то время, когда бьют куранты, вся семья должна быть в сборе: мама, папа, муж, сын Гриша. Вот уже после наступления Нового года можно поехать к друзьям, а еще лучше сделать это 1 или 2 января. Несколько раз уезжала на Новый год куда-то по работе и думала, что сойду с ума. Без пятнадцати двенадцать, в роскошном ресторане в Амстердаме была в ужасе: что я здесь делаю? Ни Гришки, ни родителей нет рядом! А для меня обязательно присутствие близких. - В «Блюзе опадающих листьев» вы снялись с отцом, Ильей Григорьевичем. Как работалось вместе? - Мы даже не столкнулись с папой в кадре. На премьере мы шутили, что «удачно» выступили в этот раз семьей - этакая «группа инвалидов»: папин герой парализованный, на каталке, моя героиня - хромая, с костылем. (Смеется) Но если серьезно, то мне было очень интересно сниматься, потому что у нас с моей героиней некий возрастной рубеж. Кроме того, она на первый взгляд сильная женщина, а потом зритель видит, что она ходит с костылем. Я встречала таких в жизни, которые не сдаются. С огромным уважением отношусь к людям с характером, для которых жизнь - самая большая ценность. Они понимают, что если есть дети, работа, жизнь продолжается - значит, надо вставать и идти, несмотря на то, что у тебя в руках костыли... Мне кажется, такие стойкие люди - соль земли. - А почему многие мужчины боятся умных женщин? - Наверное, потому, что большинству мужчин нужны кошечки, заечки, дурочки. Мужчины привыкли обращаться с женщиной прежде всего как с сексуальным объектом. Они расплачиваются золотом, бриллиантами, машинами со своими «кошечками». Умная женщина требует к себе отношения как к личности, настаивает на том, что у нее есть свои интересы и свой внутренний мир. И выбирает в спутники мужчину, с которым можно поговорить. Она ждет от него душевного тепла. Не все мужчины на это способны. И не каждый способен признать, что струсил. Конечно, женщины бывают разными. Есть отвратительные, а есть обаятельные. Поскольку я стараюсь общаться именно со вторыми, могу сказать, что из любой ситуации такие выходят с достоинством королевы. Женщина может выглядеть Золушкой, но по сути быть королевой. Это штучный товар. Ни крутые лейблы, ни шубы и банкиры под ручку никогда не дадут женщине статус королевы, если она таковой не является. - С каким цветком вы себя ассоциируете? - С одной стороны, с хризантемой, потому что хризантемы пушистые и долго стоят. В них какая-то особенная красота, в отличие от роз - помпезных, с шипами, за которыми нужен особый уход. А с другой стороны, с фиолетово-желтыми ирисами. Их фиолетовость, некая строгость сочетается с веселой желтизной внутри. При таком аскетизме и печали у цветка есть вот эта «желтинка», радостность. Я думаю, это свойственно и мне.
респект: Смак 1996 Гостем очередного выпуска программы "Смак" будет советская и российская актриса театра и кино, Заслуженная артистка России Юлия Рутберг. Гостья передачи порадует телезрителей приготовлением блюда под названием "Пирог раз плюнуть". Основа пирога - зефир. Как призналась Юлия Рутберг, она любит готовить такие блюда, которые легки и быстры в приготовлении.
респект: http://www.kosmetichka.ru/pub_908 Окончила ВТУ им. Б.В. Щукина (мастерская А. Казанской). С 1988 года работает в Театре им. Вахтангова. В кино дебютировала в 1989 году в мюзикле «Руанская дева по прозвищу Пышка». Снялась более чем в 30 фильмах, в том числе: «Похороны Сталина», «Старые молодые люди», «Расстанемся, пока хорошие», «Макаров», «Чек», «Фаталисты», «Атлантида»,«Прощайте, доктор Фрейд», сериалах «Московские окна», «Сыщики», «Смотрящий вниз», «Холостяки», «Участок». Юлия Рутберг в жизни действительно любит спорт, мало ест, но категорически против любого хирургического вмешательства ради красоты. «Я настолько в ужасе от того, что делают с собой женщины. Особенно, когда это связано с актрисами, потому что они уходят от собственной индивидуальности. Начинается бешеная беготня за молодостью. Такого не бывает, в каждом возрасте человек прекрасен. Просто быть молодой абстрактно не получается» А вот эпатаж, это не в стиле Рутберг. Актриса почти не красится в жизни, ее часто можно встретить в метро и не узнать. Юлия любит затеряться в толпе. «Но я с удовольствием буду перевоплощаться, потому что я с любовью и нежностью отношусь к той профессии. Там есть возможность изменить себе, не боясь этого. Я никогда не играю конкретно одного человека, это всегда наблюдение, собирательный образ. Моя героиня - это человек с праздником, с абсолютным таким. И в общем, если она и вызывает раздражение, то от перебора, она не имеет чувства меры, это особый ее недостаток, а во всем остальном она хочет людям дарить подарки, она не очень как-то понимает, сколько у нее денег и на что их надо тратить. Если свадьба, то первым делом надо поздравить людей, сшить платье; если похороны, то тоже надо уважить людей, обязательно прийти в новом костюме. Я наблюдала таких женщин, вот у кого-то есть такой пунктик, а я все деньги готова тратить на путешествие, на сигареты и на такси».
респект: тв "Культура", декабрь 2007 о "Пигмалионе"
респект: http://2004.novayagazeta.ru/nomer/2004/87n/n87n-s32.shtml 25.11.2004 Юлия РУТБЕРГ: В РОССИИ КАБАРЕ — ПРИМЕТА СМУТНЫХ ВРЕМЕН Романс с контрабасом «Каждый человек в родстве с каким-то оркестровым инструментом. Я — контрабас», — говорит Юлия Рутберг. Прикасается острыми, худыми пальцами к семижильной струне. Контрабас низким, хрипловатым голосом со своей стороны подтверждает родство и задает камертон моноспектаклю «Вся эта суета». Точнее, не моноспектаклю, а сольной кабаретной программе. С песнями на четырех языках, серебряным платьем на бродвейский манер и фраком, обтрепанным по мансардам. Она открывает программу песенкой «Куда ты скачешь, мальчик?». Потом играет роскошную Долли, устроительницу судеб и музыкальных вечеров. Парижского апаша. Всю десятку непутевых абитуриентов Щукинского училища. Мекки-Ножа. Возвращается в собственный образ. Рассказывает о школьной учительнице литературы. О московских пробках и московских страхах. Этого формата «кабаре с человеческим лицом» давно не хватает. Ее спектакль перекидывает воздушный мост между той Москвой, где были поэты, но не было кофеен, и той, где есть кофейни, и DVD «Детей райка», но нет в воздухе фермента, вырабатывающего поэзию из этого. «Кабаре Рутберг» — как раз из тех ферментов, что вырабатывают поэзию в воздухе больших городов. Думаю, эта программа — только начало. — К вашему облику так идет понятие «кабаре», что кажется: вы пели на сцене всегда. Между тем… вы ведь никогда на сцене не пели! Как сложился этот спектакль? —…Однажды на репетиции «Пиковой дамы» нас всех позвали на чей-то творческий вечер в Дом актера. Петр Наумович Фоменко тогда сказал: «Когда я слышу: «творческий вечер», мне кажется, что артист уходит на пенсию или что будет репетиция его похорон». Я очень это запомнила. А этой весной Дом актера предложил творческий вечер мне. Я долго отказывалась, потом сказала: «При одном условии: все время на сцене буду одна! И никто не выйдет рассказывать, какая я талантливая… Потому что если артист пускается в такое плавание, он должен сам показать залу, что он может, что умеет, какая у него энергетика, какие мозги… Не сможет — нечего ему творческие вечера устраивать». Я простояла на сцене одна 3 часа 20 минут. Было много музыкального материала. А между песнями — масса воспоминаний, историй, наблюдений. Потом все стали говорить: «Ты должна это сохранить! Это такая странная форма и спектакля, и живого общения. Этого сейчас не хватает». И я поняла, что единственный жанр, который вместит все сразу, — это кабаре. Мы очень дружили с Гришей Гурвичем… Эстраду мне преподавала Людмила Ильинична Тихвинская, которая сама «болела» этой темой. Поэтому я и про Мейерхольда много знала, и про Балиева. И вообще про кабаре как ипостась поиска и театрального хулиганства. Поскольку я играла в «Сказке» Набокова, мы занимались берлинскими кабаре 1920-х. И современный Берлин — невероятно кабаретный город! Там, недалеко от Бранденбургских ворот, есть кварталы театров, художников, где сама ночная жизнь похожа на гигантский хеппенинг в кабаретной структуре. Декорацией кажутся подворотни, обжитые художниками, какие-то немыслимые распахнутые дворы, освещенные окна. И потрясающее смешение всего! То чудится Амстердам, то Краков. То 1920-е годы: Дитрих, «Голубой Ангел»… Вообще кабаре — невероятное поле для фантазии! Там действительно возможен разговор с публикой. — О чем вы намерены говорить с публикой этой зимой? — На премьере я ударилась не в Боба Фосса, а во Владимира Владимировича Маяковского. Даже слишком. Я для себя открыла: наша страна насквозь пропитана этим гениальным человеком. И до сих пор во всех нас дрожит: «Я, ассенизатор и водовоз… ушел на фронт из барских садоводств!». Я в эту сторону и пошла на премьере… Но буду и впредь на каждом спектакле говорить то, о чем думала накануне. О мире, который меня окружает. О Москве, отравленной, стиснутой машинами… Меня потрясают сегодняшние коммунисты: я говорила об этом со сцены. Одни из них бреются наголо, другие оставляют ирокезы. Те и другие бьют кого-то ногами по лицу. И что действительно поразило меня и пронзило: у всех у них есть своя мораль… — У вас это легло в такую интермедию к зонгу Брехта. — Да. Но на премьере, по-моему, не получилось настоящего контрапункта с «Трехгрошовой оперой». Нерв — вещь хорошая, и я рада, что мне удалось его сохранить. Но мне не хватило силенок этот нерв не обнажать. А он должен быть внутри… У Брехта ведь всегда есть чувство юмора. И Гитлер его особенно ненавидел именно за это. А у этого спектакля должно быть не хард-роковое дыхание загнанной лошади, а легкое. Здесь еще нужно быть жонглером и уметь ходить на ходулях! Здесь важны все «мои» персонажи — и Мекки-Нож, и та, кто поет «Весь этот джаз» (я очень трусила, когда бралась за «Кабаре»), и взбалмошная француженка, которая клянет своего «пти-ами», а потом выдыхает из глубины: «Но… Но это мой мужчина!». — Вам очень славно музыканты подпевают: «Мы с тобой, Долли, тут съели пуд соли. Так куда ж ты денешься от нас?». И вы уже не «актриса-контрабас». Скорее банджо… — Я вообще человек не моно, а стерео. Для меня костюмы Маши Даниловой — почти партнеры, а не реквизит. Татьяна Агаева помогла мне совместить актерское начало с музыкальным. Олег Глушков придумал говорящую пластику для спектакля. Музыканты мои — замечательные партнеры! Они на меня дышат, они меня поддерживают. Режиссер Владимир Иванов очень помог в каждой песне найти характер и способ изменения — потому что я ведь меняюсь на глазах зрителя. Не обязательно надевать личину: внутри столько всего намешано, что шляпой, сигаретой, прищуром это можно показать. Леша Кортнев сделал замечательные тексты. Особенно перевод «Весь этот джаз...»: «Мы хотели этой жизни, эта жизнь хотела нас… Эта жизнь — разве не шик, разве не блеск, разве не класс, разве не кайф…». Очень точно, по-моему. И очень кабаретно. — После сцены из «Хелло, Долли!» вы сказали, что просите считать это заявкой на роль, которую вам дважды не удалось сыграть. Почему? — Первый раз мы пытались это сделать с «Квартетом И». Там должен был играть и Леша Кортнев. Он писал песни — вы слышали фрагменты «Хелло, Долли!» в его переводах. Но начали работать на сцене, и я поняла, что выходит не то… Хотя мы уже репетировали в Театре эстрады. Хазанов нам всячески помогал. Тот спектакль был остановлен моей волей. Второй раз пытались начать в театре Вахтангова с Владимиром Ивановым — не получилось по срокам. А сейчас от изобилия мюзиклов в Москве уже оторопь берет. Может быть, и к лучшему, что не сделали… — В США мюзиклы росли из степа, ревю, кабаре. Долго. Как большой бизнес из малого. У нас всплыли киты жанра, «собранные по лицензии», точно малолитражка какого-то автоконцерна. Как вы к этому относитесь? — Как к попытке сразу впрыгнуть в то, что американской культуре давалось в течение 100 — 150 лет. Это невозможно! Мне кажется, то, что когда-то сделал Александров с «Веселыми ребятами», — вот это и было русским мюзиклом своей эпохи. Догнать нам пока не удается. И еще есть тонкая разница… Мюзикл в США расцвел в трудные времена: Великая депрессия, помните? Эпоха требовала мужества, но многое зависело от храбрости и сил самого человека. Время было трудное, но все-таки прямое. А кабаре в России расцветает в смутные времена. Непрямые. Непонятные. Эпоха требует от человека храбрости, но не все от его храбрости зависит. — Вы чувствуете сейчас связь между кабаре и Смутным временем? — Да. Да. Конечно… Август месяц всегда для России — погранзастава. И вот опять. Но не только поэтому… Сам воздух, которым мы дышим, агрессивен. Вселенский непокой во всем. Человек абсолютно не защищен. Ничем. Никем. Люди впали в период золотого тельца. У нас ведь все сейчас измеряется тем, у кого деньги. Ушло из языка слово «мастер», вы заметили? Все — звезды! Все стало покупаться и продаваться: уважение, честное слово, желание что-то сформулировать. Ведь теперь даже важнейшие вещи люди формулируют вслух, только если им за это платят. — Можете ли вы себе представить ситуацию, при которой ваше кабаре станет политическим? — К сожалению, да. Но я подумаю тогда, пускаться ли в это плавание. Говорить о политике в нашей стране мне совершенно неинтересно. А то, что касается юмора, способов выживания и способов оттянуть людей от невзгод, — интересно. Потому что я тогда понимаю место артиста в рабочем строю. — Я не об ангажированности. Я о том смысле, в каком было политическим кабаре Брехта. А у нас именно Вертинский, человек нежный до манерности, написал об Октябре 1917-го в Москве, о расстреле юнкеров. Да и назвал песню исчерпывающе: «То, что я должен сказать». — Честно говоря, «Расстрел юнкеров» сегодня можно повторить слово в слово: «Я не знаю, зачем и кому это нужно? Кто послал их на смерть не дрожащей рукой?.. И никто не додумался просто встать на колени и сказать этим мальчикам, что в бездарной стране…». Кажется: это написано сегодня. Но в брехтовщину я не хотела бы уходить. И потом, что значит — «политический»? Таганка не была только политическим театром. Все равно это был театр прежде всего. Тем и был хорош! Вообще сила умного человека в том, что он спокойно говорит о возмутительных вещах. Вспомните Ромма: как он говорит об обыкновенном фашизме. Прозрачность мысли и покой, с которым он рассуждает, делают фильм по-настоящему страшным. И самое страшное — та легкость, с которой это нарождается, та быстрота, с которой все вырастает. Не дай бог, еще где-нибудь проснется этот вирус… — Есть ли у вас «свои» авторы? — Идеальный автор — Леша Кортнев. В его песнях есть всегда пульс сегодняшнего дня. Ему можно несколькими словами объяснить, что нужно. И он сам прошел кабаретную школу в Студенческом театре МГУ… Я преклоняюсь перед парой авторов Ким — Дашкевич. Думала о некоторых текстах Юрия Ряшенцева. Мне очень там не хватает Вертинского! …Мы договорились с Леной Камбуровой о встрече в ближайшее время. Лена — одна из тех, кто меня на это сподвигал долгое время. Она однажды услышала, как я где-то напевала французскую песню, и сказала: «Вы должны! Это ваше!». Мне только одного человека в зале очень не хватало — это Гриши Гурвича. Он бы помог. Он бы многое подсказал. — Вы будете петь и дальше в новом Центре СТД? — Я к ним сама попросилась. Мне там нравится. Эта сцена достаточно камерная. Там хорошая аппаратура. У меня уважительное отношение к этому залу: его обживают энергично, но с большим разбором! — А ведь можно зал на Страстном трансформировать в «настоящее кабаре». С дымом, шерри-бренди, узкими столиками. Вы так соответствуете канону жанра, что чинная театральная рассадка начинает мешать. — Да мы и хотим попробовать теперь «со столиками». Здесь много дополнительных возможностей игры и контакта с залом. — А что в кино? — Сейчас выходит «Прощайте, доктор Фрейд!» — современное толкование «Ревизора». Городничиха, Городничий, двое детей. Бабушка у нас — унтер-офицерская вдова… И у всех — дикое количество фрейдистских комплексов. Получилась, по-моему, очень смешная комедия. Умная. И трогательная. Сняла ее молодой режиссер Марина Мигунова. Я недавно снялась у Евгения Гинзбурга вместе с Любовью Казарновской — будет такой ремейк «Без вины виноватых». И не хочу сейчас ничего репетировать в театре: очень много было отдано моноспектаклю. А дальше буду ждать каких-то серьезных вещей. Я никуда не тороплюсь. Беседовала Елена ДЬЯКОВА
респект: http://www.neohuman.ru/materials/kultura-iskusstvo-kino/julia-rutberg-interview/352 26.10.2008 Юлия Рутберг: «Я все время себе задаю вопросы…» Любовь – это не просто формула, в которой заключено человеческое счастье. Любовь – это неуловимое, непокорное времени и пониманию чувство, материя, свет, из которого сотворена Вселенная… Почему же человеческая любовь так беспросветно эгоистична? Любовь и эгоизм – антонимы? Своими догадками делится актриса Юлия Рутберг, сыгравшая в конкурсном фильме «Четыре возраста любви», выдвинутом на фестиваль «Кинотавр 2008». – У вас есть вопросы, которые вы себе задаете с самого детства? – Я все время себе задаю вопросы, периодически. Они могут быть глупые, бытовые, житейские, философские, глобальные… Но поскольку я сама их себе задаю, то в этом нет ощущения ни бравады, ни позы: сама задала – сама и ответила, или не ответила. Когда ты сам себе задаешь вопрос – это самый предельно искренний диалог, потому что ты наедине с самим собой. Это никто не может ни зафиксировать, ни отрецензировать, ни опубликовать, ни откомментировать. Это твое личное. Поэтому, наверное, это самые мучительные разговоры. – Человеческая жизнь – это вопросы и постоянное развитие. – Вопрос – это состарившийся восклицательный знак! Поэтому пока я больше живу восклицательными знаками, но иногда восклицательные знаки старятся и, уже с моим жизненным опытом, переходят в вопросительные. – Юлия, вы эгоистичны? – Как любой нормальный человек. Здоровая доля эгоизма в человеке должна быть обязательно, потому что иначе он ничего не добьется. Эгоизм – это защита организма. – Скажите, а вы любите свой эгоизм? Вы ощущаете благодарность по отношению к нему? – Вы знаете, я совершенно не готова ответить на этот вопрос, потому что я никогда себе его не задавала. Вот когда во мне возобладает очередной раз какое-то эгоистическое начало, так я с ним поговорю, и когда мы в следующий раз увидимся, я попытаюсь объяснить свои эмоции. Мне кажется, что в человеке находится много «я». «Я» эмоциональное, «я» рациональное, «я» иррациональное. И эти «я» разговаривают между собой, и периодически что-то «выскакивает». А эти «я» и есть грани эгоизма. – Развитие и эгоизм – это одно и то же? – Вы знаете, я думаю, эгоизм в чем-то подобен иронии. У Блока есть гениальная статья об иронии, и ее дозах в организме человека. Маленькая доза дает человеку шарм, проявляет его чувство юмора. Для женщины это, может быть, возможность какой-то дополнительной манкости, какой-то краски; для мужчины – показатель ума. Большое количество иронии – это уже опасно. А гипербольшое – это ржавчина, которая начинает выедать человека, сжирать, когда человек начинает все пожирать вокруг себя. Точно так же и с эгоизмом: мне кажется, что маленькая доза развивает человека, как сам эгоизм развивается вместе с человеком. Иногда эгоизм подтягивает человека, получается такое динамическое равновесие, как в сообщающихся сосудах. А если эгоизм начинает зашкаливать, и для человека начинает существовать только буква «я», то это его большой критический ноль. Когда человек – только «я» и ничего другого (пусть почитает монолог Хлестакова!), жизнь превращается в гигантский монолог вранья. Человек даже резко глупеет и это видно: если он сосредоточен только на себе, у него даже выражение лица становится другим. Мне даже кажется, что в искусстве есть такое понятие, как «мы». – Сотворчество? – Да. И вот в таком сотворчестве, как «мы», уживаются здоровые эгоизмы разных людей, в споре рождается истина, а спор – это две точки зрения, два эгоизма. Мне кажется, что во всем должно быть чувство меры. Золотое сечение – это чувство меры. И, как известно, «21» – это в десятку, в яблочко, это золотое сечение; а ровно на один больше – «22» – это перебор. А что такое перебор? Это пошлость. Так вот – от «яблочка» до пошлости – один шаг. Беседовала В.Важенина
респект: http://eg.ru/daily/adv/1653/ Юлия Рутберг снова влюбилась Опубликовано 28 Ноября 2001 г. Номер 45 (355) О разводе актрисы с Алексеем Кортневым "Экспресс газета" писала в октябре этого года (№43). Там же мы сообщили о том, что в "двушку" Алексея на Ленинском проспекте уже перевозит вещи олимпийская чемпионка по художественной гимнастике Амина Зарипова. Жизнь оказалась справедлива и ласкова: умница и красавица Юлия недолго оставалась одна. В последнее время ее часто видят в Доме актера с новым любимым - Анатолием Лобоцким. Анатолий недавно развелся с Ольгой Ибрагимовой. Она тоже актриса по образованию, ведет программу "Фаsон" на ТВ 6, а также озвучивает рекламные ролики. У актера взрослый сын, который живет в Барнауле, и совсем маленький внук. Переезжать к любимому из родительской квартиры на Арбате, где она обосновалась после развода с Кортневым, Юлия пока не торопится. От подробных комментариев актриса категорически отказывается - боится спугнуть счастье: - Мы на эту тему не даем интервью. Рано еще. И потом, мы с Лешей давали слишком много интервью, из нас сделали этакую "конфетную обертку", сладкую парочку, может быть, из-за этого так и произошло… И вообще, после того, что вы написали о нас с Лешей, я не очень хочу с "Экспресс газетой" разговаривать. Как вы могли написать, что Леша меня бросил?! Мы взрослые люди, сами во всем разобрались, и я сама ушла. Меня никто не бросал. Амины к тому времени на Лешином горизонте еще в помине не было! А вы пишете - "бросил ради секс-бомбы". Не надо больше обсуждать мою личную жизнь, просто пожелайте, чтобы мы с Анатолием были счастливы, и все. И с наступающим Новым годом всех! ДОСЬЕ Юлия Рутберг Дочь известного актера-мима Ильи Рутберга. С 1987 года работает в Театре им. Евг. Вахтангова. Снималась в фильмах "Макаров", "Мужской характер", "Чек", в сериале про Каменскую Растит сына Гришу, которого актриса родила от Александра Кузнецова, известного как Джек Восьмеркин, американец. Говорят, актер Кузнецов сейчас проживает в Лос-Анджелесе. Алексей Кортнев Лидер группы "Несчастный случай". Снялся в фильмах "Прорва", "На бойком месте". Один из авторов телепередачи "Оба-на". Вел программы "Эти забавные животные" и "Несчастный случай". У Алексея есть сын Артем от первого брака с певицей Ириной Богушевской. Анатолий Лобоцкий Заслуженный артист России. С 1985 года - в труппе Театра им. В.В.Маяковского. Занят в спектаклях "Жертва века", "Дети Ванюшина", "Забавы Дон Жуана", "Чума на оба ваши дома!". Роли в кино - сериал "Мелочи жизни" и последняя картина Владимира Меньшова "Зависть богов".
респект: http://www.newsinfo.ru/articles/2003-08-23/item/514986/ МЫ и КУЛЬТУРА: Юлия Рутберг - "Я не хочу работать с халтурщиками" - 23 августа 2003 г. В большом зрительском фойе было, как всегда, празднично. Поражал статью и шармом Василий Семенович Лановой, неотразимым и маргинальным видом отличался Максим Суханов, блистали дамы, самой ослепительной из которых была знаменитая Турандот и пушкинская Лиза - Марина Есипенко. Но в отличие от прошлых лет стопроцентная явка на сборе труппы обеспечена не была. Не видно было примадонн старшего поколения - Юлии Борисовой и Людмилы Максаковой. Не почтил своим присутствием сбор труппы и "медийный" Сергей Маковецкий. Любимица публики, героиня двух прошлых сезонов Мария Аронова также отсутствовала, скорее всего, по причине занятости в кино. Но дело тут вовсе не в том, что кто-то из мэтров или молодых актеров наплевательски отнесся к открытию очередного сезона в родном театре. Просто все внимание вахтанговского населения сконцентрировано на предстоящей через десять дней премьере - спектакле "Лир", который ставит известный ниспровергатель основ традиционного театра Владимир Мирзоев. С утра до ночи идут репетиции. Трудно сказать, станет ли предстоящая премьера похожей на какие-либо прежние воплощения великой шекспировской пьесы. Скорее всего, это будет вполне самостоятельное произведение сценического искусства, базирующееся на известном сюжете. Newsinfo будет пристально следить за развитием событий и, естественно, докладывать о результатах наблюдений своему читателю. Пока же мы обращаем его внимание на два немаловажных обстоятельства: во-первых, спектакль будет называться просто "Лир" без упоминания титула главного героя; во-вторых, эту роль сыграет знаменитый Максим Суханов, который раза в два младше своего героя. Но возраст - не главное. Важно то, что Суханов и Мирзоев - смесь гремучая, и от этого дуэта можно ждать чего угодно. Добавлю, что в спектакле заняты и другие блистательные актеры, хорошо знающие и понимающие то, что делает режиссер Мирзоев. О главной премьере сезона говорил в своем вступительном слове и Михаил Александрович Ульянов. Подправившийся ипосвежевший худрук, судя по всему, с оптимизмом зрит в будущее и строит громадье планов. Уповает на разнообразие жанров и стилей будущих спектаклей, но, тем не менее, надеется, что вахтанговское начало в творчестве театра непременно сохранится. "Но где же найти режиссеров?!" - патетически воскликнул худрук. И тут же доложил, что Владимир Иванов поставит знаменитый водевиль "Мадемуазель Нитуш", что вызвало чрезвычайное волнение в аудитории. Кроме того, предполагается постановка "Осени патриарха" Г. Маркеса и "Сна в летнюю ночь" В. Шекспира. Так что, за драматургией и режиссерами дело не станет. Однако, творчество - творчеством, но в наше сложное рыночное время и о кассе думать надо. Проголосует зритель рублем - почет постановщику, а на нет - и суда нет. Хотя суд-то, конечно будет. Про некоторые спектакли, которые не дают "стране угля", Ульянов высказывался осторожно и без особого энтузиазма. Например, о "Короле-Олене" К. Гоцци, которого поставил в прошлом сезоне питерец Григорий Дитятковский, Михаил Александрович сказал, что от него надо будет "немножко отдохнуть". А другие придется и вовсе сокращать, потому что они собирают половину зала… "Красной нитью" в приветственном слове руководителя театра звучала мысль о том, что надо хранить традиции театра-дома, театра-семьи. Он даже уподобил вахтанговскую команду семье Корлеоне. Сравнивать себя с "доном" мэтр не решился, но это было ясно и без слов. Вскользь прозвучала фраза, что кто-то из известных сынов семью-таки бросил, уйдя "в свободное плавание". И тут взор Дона посуровел. Он вспомнил слова Рубена Николаевича Симонова о том, что "из Вахтанговского театра уходить нельзя, это вредно". Но фамилию "изменника" худрук не объявил. Более того, он предостерег от того, чтобы "члены семьи Корлеоне" выносили сор из избы. Закончил выступление худрук оптимистичным рассказом о строительстве малой сцены, сдача которой в эксплуатацию должна значительно расширить творческие возможности театра. Предполагается "приличный метраж, на котором можно будет основать и малую сцену, и буфет". "И это было бы большое счастье!", - подытожил свои творческо- экономические выкладки "Дон Корлеоне". После "тронной речи" оного обозревателю Newsinfo удалось вырвать из плотного кольца коллег-журналистов свою любимицу - одну из самых талантливых и харизматических актрис российского театра Юлию Рутберг. Однако беседа с актрисой получилась вовсе не парадной и благостной. Юлия, как всегда была предельно откровенна и даже резка в суждениях. Разговор коснулся самых разных проблем, в том числе будущего "Лира", а также судьбы блистательного спектакля "Сказка" по рассказу В. Набокова, в котором Рутберг блистательно сыграла главную роль. - Юля, открытия сезонов в театре не всегда были радостными для вас. Сегодня настроение, судя по всему, тоже не очень радужное? - Радужность - это прерогатива юности, когда есть ощущение счастья просто оттого, что ты находишься в семье Дона Корлеоне, как сегодня сказал Михаил Александрович. Сейчас я человек взрослый, и сама сопричастность с Вахтанговской семьей для меня - это часть жизни. А все остальное я подвергаю внутреннему осмыслению и сомнению. Я поняла, что мне на сцену надо выходить, как взрослому человеку и достаточно профессиональной артистке. Только тогда, когда мне есть, что сказать публике. Я не хочу мелькать, потому что театр для меня - это последний "артезианский колодец". В нем я черпаю ту влагу, которой подпитываюсь. Это мой родник. И пусть тут ничего не платят. Так не бывает, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты на этом рос, и тебе бы еще за это деньги платили. Существует все-таки равновесие каких-то энергий. Поэтому в театре я буду участвовать только в том, что мне интересно. И пускай какие-то сезоны будут проходить мимо меня. У меня очень много предложений на стороне, я не бедствую. Но должно ведь в жизни быть что-то серьезное и глубокое, может быть, сродни чувству любви. И я однолюб. Пускай иногда моя любовь к Вахтанговскому театру будет односторонней: только с моей стороны или только с его стороны. Но должно же наступить время, когда это будет обоюдная страсть! Поэтому я никуда не тороплюсь, и никаких радужных предположений у меня нет. Я понимаю, что театр сейчас находится в таком положении, что здесь надо работать. Если я соглашаюсь, то надо работать так, чтобы мне не было стыдно. Никто, кроме нескольких людей, которые являются для меня безусловными авторитетами, не сдвинет меня с места. Потому что, с одной стороны, эта профессия очень субъективна, а с другой стороны, надо обязательно выбирать себе людей, которые тебе не будут "дуть в уши", а смогут показать твое истинное положение в пространстве. Поэтому я очень надеюсь, что мне не изменит покой и воля, что по-прежнему я буду такая же энергичная, что здоровье позволит, и что мои домашние будут в порядке. Когда у меня нормальные тылы, я могу добежать до канадской границы буквально за полтора часа. (Смех). - Подвергаете ли вы сомнению то, над чем работаете сейчас, т.е. "Лира"? - Нет, у меня нет сомнений по поводу Лира. Наличие крупных актеров, режиссера-мыслителя и блистательной драматургии все-таки являются залогом перспективности этой работы. Я не собираюсь развлекать публику. Я считаю, что "Король Лир" очень важен в репертуаре театра Вахтангова, потому что мы немножко пошли в сторону стюардессы в самолете - стали обслуживать публику. А я не считаю, что это правильно. Должны быть спектакли, которые существуют в качестве визитной карточки и художественного уровня данного конкретного театра. Один из таких - "Пиковая дама". Этот спектакль старый, даже, наверное, уже старомодный, но это уровень. Я позавчера посмотрела фильм, который снял девяностолетний Дзефирелли о Марии Каллас. И поняла, что дело не в возрасте человека, который делает что-то, а в мастерстве, в художественности его мышления и в попытке проникнуть вглубь явления. Мне кажется, что в "Короле Лире" есть такой прецедент. Мне это интересно. Я очень хочу, чтобы это стало удачей, потому что это - одна из граней существования нашего театра. Я не буду лениться напоминать читателям и журналистам, что в палитре Вахтангова, кроме "Принцессы Турандот", было "Чудо Святого Антония", а также "Эрик Четырнадцатый" товарища Стринберга. Поэтому наш театр - не только шампанское, но иногда и густое мутное вино. И надо эту чашу испить до дна. - "Пиковая дама" - это, безусловно, уровень, это планка. А что вы можете сказать в этом смысле о "Сказке" Набокова? - С Набоковым произошла странная история. Этот спектакль бросили. Может быть, из-за того, что артистам неинтересно играть спектакль, в котором надо танцевать. Жанр этого спектакля был заявлен сразу абсолютно точно: это было кабаре. В нем помимо всего прочего, что есть в драматическом действе, нужно было петь и танцевать. Это - три главных составных элемента, которые должны были быть на уровне. Когда артисты стали себе позволять уходить из спектакля, не предупредив, и даже подменять себя без репетиции, я сказала, что не буду в этом принимать участие. Потому что я отвечаю за свой выход на Вахтанговскую сцену, у которого есть свое реноме. Я не хочу работать с халтурщиками! Я не буду халтурить, и не позволю это делать другим. Это был спектакль, который во многом держался на трех актерах. Но втроем невозможно вытянуть то, что зависит еще и от рук, ног и совести других исполнителей. Поэтому я просто пришла и сказала, что больше не выйду на сцену. Когда в театре Вахтангова на сцену выставляются четыре стула, на которых должны быть четыре девушки, а выходят три, то это называется х а л т у р о й! Мне кажется, что в таком театре я не должна работать. И не буду! Хотя я к этому спектаклю относилась с большой любовью. Но иногда лучше унести с собой ощущение чего-то дорогого, нежели разменять это по копейке и превратить в половую тряпку. - В связи со "Сказкой" у меня возник такой вопрос. Многие актеры пробуют себя в жанре кабаре, эстрадного шоу и т.д.. Не возникло ли у вас желания самой сделать какую-то музыкальную программу? - Возникло. Но я никоим образом не претендую на "пеньё". Я не собираюсь выходить на сцену и делать гимнастические упражнения. Я не собираюсь уходить в шоу-бизнес, потому что я могу быть только драматической актрисой, для которой следующая ступень выразительности - это музыкальное существование. Для меня всегда эталоном в этом смысле был Андрей Миронов. Я никогда не участвовала в конкурсах "имени его", потому что это очень далеко от того уровня, что есть сам Андрей Александрович. Но мне очень нравится эта стезя. Поэтому я постараюсь определиться. Но больше ничего говорить не буду. Надеюсь, что музыка мне поможет. Я все-таки считаю себя музыкальным человеком благодаря родителям и Гнесинке. - Что уже сделали и что планируете в кино? - Было два сериала. Один - "Вкус убийства" с Анной Легчиловой, там у меня достаточно большая работа. В сентябре выйдет "Лучший город земли" - это продолжение "Московских окон", которые я очень люблю. И очень волнуюсь, потому что там у меня большая роль и очень разнообразное существование. Это дает возможность в сериале что-то найти, а не просто "печь блины". Сейчас я снимаюсь совсем чуть-чуть: такая смешная, дурацкая роль - "Участок" на ОРТ. Деньги прожиты, а позор тянется. (Смех) Павел Подкладов
респект: http://rusact.com/actor-interview-8156-Yulya-Rutberg-Lyudi-Kultury-Ne-Umeyut-Dratsya 10/07/09 Люди культуры не умеют драться Имя Юлии Рутберг прочно ассоциируется с Театром им. Вахтангова - одним из немногих художественных коллективов Москвы, артисты которого всегда остро чувствовали перемены в российской культуре. Однако уходящий сезон был отмечен и целым рядом нелепых скандалов. О собственных переживаниях по поводу инцидентов в консерватории, Третьяковке и ГИТИСе Юлия Рутберг рассказала в интервью "Новым Известиям". Но началась наша встреча с разговора о милосердии: недавно редакция газеты "Новые Известия" и журнала "Театрал" совместно с друзьями и партнерами провела в Доме актера благотворительный аукцион, средства от которого были перечислены двум девочкам, проходящим лечение в Морозовской детской больнице. Одной из участниц этого аукциона стала и Юлия РУТБЕРГ. - Юлия, я не раз видел вас на подобных мероприятиях, и вообще, о вас часто говорят как о человеке, для которого добрые поступки превыше всего. - Потому что, на мой взгляд, сейчас катастрофически не хватает добра. Мы живем в эпоху вакханалии какого-то цинизма, черствости, абсолютной бесчеловечности людей по отношению к себе подобным. Вот странно, в XXI веке - не в военное время! - люди так жестоки друг к другу... Я предпочитаю не перечислять благотворительные акции. Мне кажется, что если человек принимает в этом участие, то он делает это молча и так, как ему велит сердце. Если ты занимаешься только благотворительностью и ничего не зарабатываешь, то ты дурак. Если ты занят только наживой и только обогащением, то ты скряга и несчастный человек. А если у тебя есть возможность зарабатывать деньги и при этом не забывать о нуждающихся, то это самый верный путь. - В этом театральном сезоне внезапно ушла из жизни Маргарита Эскина, без которой по-прежнему невозможно представить Дом актера... - Вы знаете, умерло огромное государство. Потому что та территория, которую создала Эскина в Доме актера, это было отдельное государство, которое существовало по своим законам. Там культивировалось добро, там нормой жизни была помощь. Это был странноприимный дом, где Маргарита Александровна привыкла, что артисты в массе своей живут бедно. Кто бы ни приходил, его обязательно кормили. Без бутерброда, без печенюшки, без кексика из ее кабинета не выходил никто. Удивительно, как она любила людей. Вот так вот подумать: ведь мы ей не были прямыми родственниками, но она наше поколение отчасти вырастила. А теперь мы потеряли то место, где нас любили всякими: успешными и неуспешными, нас любили безработными и на пике славы, грязными и чистыми, нам помогали, когда у нас болели дети и родители. Маргарите Александровне до всего было дело. Любой вечер, круглая дата, творческая встреча... Это было для нее так важно. Если звонила Эскина и говорила, что нужно сделать номер, спеть песню или поздравить, то это воспринималось с радостью. Эскина олицетворяла собой нормального, интеллигентного человека. Сегодня таких людей, к сожалению, все меньше. Вы говорите, что смерть ее была внезапна. Нет. Незадолго до смерти она поехала с коллегами в Германию, и ей позвонили, сказали: "Срочно возвращайтесь". Она ответила: "Я не могу бросить артистов". Терпела жуткие боли, но раньше срока не вернулась. Назвать это героизмом? Да. Но для нее это было нормой. И сама она не любила таких громких слов в свой адрес... Мы так устроены, что не понимаем тех моментов, когда счастливы. Мы их не фиксируем. Просто счастливому человеку не до этого. Мне казалось, например, что всегда рядом будет Алла Александровна Казанская, что она и доказывала, когда мы выходили с ней вместе на сцену. Ей было 88 лет, но она всем своим существованием говорила, что никогда не покинет вахтанговскую сцену. Она прекрасно знала, как незаменима для нас - ее учеников - и как незаменима для своей семьи. - Год назад она ушла из жизни. И, к сожалению, ее уход стал не столь заметен: было мало публикаций и телепередач. Возможно, я ошибаюсь, но в широкой публике у Казанской не было той медийности, какую сегодня принято ждать от артиста... - Она бы съежилась, если бы услышала все это. У нас все медийные лица не годятся Алле Александровне не то что в подметки, а ногтя ее не стоят. Потому что это та женщина, которой посвятил вальс Хачатурян; в которую был влюблен Алексей Толстой, когда она играла Нину в "Маскараде", и Нине в "Маскараде" посвящен вальс Хачатуряна. Она была очень близким другом и отчасти ученицей Алексея Дикого. Она была возлюбленной Рубена Николаевича Симонова и была его женой в очень юном возрасте. Я уж не говорю о том, что она была женой Бориса Барнета - этого совершенно необыкновенного, грандиозного режиссера. Алла Александровна - олицетворение редчайшей игры природы, немыслимой красоты и абсолютного ума. Я такие сочетания видала мало в жизни. Она была необыкновенно красива. Не буду перечислять известных людей, которые на коленях стояли около ее двери, потому что многих из них уже нет на свете... Алла Александровна оказалась прекрасным долгожителем. В прошлом году она почувствовала, что находится в финале, и в больнице уже попросила, чтобы прощание с ней было в училище. Щукинское училище на данном этапе жизни было ей дороже, чем театр. И какое светлое было прощание. Мы давно уже между собой называли ее Казанская Божья матерь. Потому что она для своих студентов была оберегом. Она нас кормила в буквальном смысле слова. Она специально приглашала репетировать домой тех, кто не москвичи, чтобы накормить. Она зимой отдавала свои пальто тем девчонкам, которым не в чем было ходить. Когда Аня Мясоедова уезжала во Францию, Казанская отдала ей самый лучший костюм своей дочки Оли Барнет, потому что понимала, как Ане придется нелегко. И кстати, Аня только ей сказала, что собирается сбежать во Францию. Не знаю, что это за порода людей, которые сегодня уходят. Но понимаю, мне необыкновенно повезло, что их всех застала. Я была с ними вне формальных отношений, потому что помимо моих родителей именно эти люди оказали на меня невероятное влияние. - Если в прошлом году театральное сообщество пыталось отстоять Дом актера, который несправедливо отбирали чиновники, то в этом году аналогичных ситуаций в культуре было больше. Это и смена ректора в консерватории, и "проводы на пенсию" директора Третьяковской галереи, и отставка ректора ГИТИСа... Вам не кажется, что, как говорил классик, надо что-то надо поправить, и не только в консерватории? - Безусловно, в обществе не все в порядке по отношению к культуре, и об этом надо кричать SOS. То, что сделали в ГИТИСе, - это просто рейдерский захват власти... По каждому пункту: как это было сделано и кого назначили - это абсолютный беспредел. Каждый шаг - нарушение закона. Я никак не могу понять: для кого в этой стране законы? А что творилось в прошлом году с Домом актера?! Это абсолютное беззаконие. К счастью, благодаря общественности это все дошло до президента. Если бы у нас у всех была возможность звонить в Кремль и говорить: "Товарищ президент, беспредел-то какой происходит..." У меня такое ощущение, что государство превращается в "зону", а культура - как самое уязвимое - страдает первой. Люди культуры не умеют драться. Они умеют драться только словом или поступком. И что творят с людьми, которые положили свою жизнь служению искусству? В той же консерватории вон что произошло! Так вот, задуматься: это ведь все духовные святыни. Третьяковка, консерватория, ГИТИС... А конфликт в Союзе кинематографистов?! Я думаю, вы абсолютно правы, в нашем королевстве далеко не все в порядке. - В этом сезоне не остался в стороне от конфликтов и Театр Вахтангова. Якобы группа людей, чьи имена не называются, написала в Министерство культуры кляузу с требованием отстранить от должности художественного руководителя Римаса Туминаса... - Я так и не поняла, что произошло. Кто заварил эту кашу, неизвестно. Но когда пошли все эти слухи, мы написали официальное письмо, в котором защищали Римаса Владимировича. И опять же в театре не было ни сбора труппы, ни дискуссий. В театре, слава Богу, не было ничего. Потом кто-то от лица театра беседовал с Александром Алексеевичем Авдеевым. Потом министр беседовал с Туминасом, побывал на спектакле. Я пришла в театр и узнала, что конфликт благополучно завершился. До сих пор не понимаю, почему произошло это недоразумение. Это была такая отвратительная пошлая драматургия в постановке очень провинциального кляузного режиссера. Я не знаю ни фамилии драматурга, ни фамилии режиссера, но почему-то нас на какое-то время заставили подыгрывать в тухлую пьесу. Изначально с Римасом Владимировичем был договор на три года. Так дайте ему осуществить свои планы, как и договаривались, а уже потом решайте, продлевать договор или нет. Я не видела спектакля "Дядя Ваня" , который приходили смотреть из министерства, поскольку была на гастролях. Говорят, спектакль хороший. Я всячески рада. Это значит, что Римас Туминас выиграл битву творчески. А это самое главное для театра. - Когда он был назначен художественным руководителем театра, я не раз слышал недовольство от корифеев сцены: мол, Туминас не вахтанговец. На ваш взгляд, для театра не страшно, что режиссер не учился в Щукинском училище? - Театр как живой организм существует на протяжении десяти лет в расцвете сил, потом начинает угасать. Меняются лидеры. Нашему театру повезло. Рубен Николаевич Симонов из первых рук получил театр от Евгения Багратионовича Вахтангова. Михаил Александрович Ульянов фактически был сыном Рубена Николаевича. И был пропитан вахтанговской культурой. Они были корифеями, и они задавали планку. Но с уходом Ульянова традиции постепенно забываются. Не потому что в нас нет вахтанговской школы, а потому что такова закономерность. Римас Туминас учился в ГИТИСе у других педагогов. Как он относится к вахтанговской школе, я не очень понимаю. Думаю, что он по своим краскам другой режиссер, совсем другой. Но это не повод звать общественность на баррикады. Возглавлять театр должен прежде всего режиссер. - Тем более что вахтанговская школа может жить в артистах... - Нас переделать уже невозможно, потому что мы достаточно взрослые люди. И тем богам, которым мы молимся, мы будем молиться всегда. С кем-то у Римаса складывается, с кем-то не складывается. Я думаю, это не только по меркам вахтанговской школы, а вообще общечеловеческие ментальные вещи. Он все-таки человек другой страны... Я пока что не понимаю, какой театр он намеревается построить, поскольку привыкла жить в театре, в котором все поздравляли друг друга с днями рождения, с появлением детей, праздновали юбилеи, делали капустники, отмечали Новый год. Это был дом. Сейчас - учреждение. Могу сказать это абсолютно точно. Но когда человек пришел и только два года поработал - это очень мало. Дайте режиссеру создать хоть какой-то монастырь, чего же вы ему руки-то отрываете? Тогда мы поймем, где оказались, потому что театр не рождается в секунду. Поэтому искренне рада, что впереди еще один год по договору, и у Римаса Владимировича будет возможность выстроить свою генеральную линию. Потому что если вы человеку пообещали, уговорили приехать из другой страны, сорвали с должности главного режиссера, то с вашей стороны - это, мягко говоря, непорядочно, господа, так поступать. - Совсем недавно мы потеряли еще одного блестящего артиста, настоящего любимца публики - Олега Янковского ... - Мы сегодня говорили по поводу медийности и так далее. Так вот, у его гроба все стало ясно, кто есть кто. Это был король. Уникальный, неповторимый, потрясающий артист. Масштаб его дарования заключался в том еще, что с годами он становился мощнее, выразительнее, тоньше, хотя он и так был виртуозным актером. Я действительно не знаю таких артистов, как он. Замечательно сказал Жванецкий, что у Янковского была удивительная способность уходить. Он в фильмах все время исчезал, уходил даже оттуда, где ему было очень хорошо. Он был такой поразительный, как ртуть, как кислород. У него не было габаритов. Совершенно неуловимый. И какое выразительное лицо, какой пронзительный взгляд. И конечно: "Улыбайтесь, господа, улыбайтесь". То, что они сделали с Захаровым, - это просто шедевр. Даже не знаю, какие можно найти слова, чтобы выразить, кто ушел. И вообще должна сказать: в нашем королевстве не все в порядке не только потому, что происходят рейдерские наезды на Третьяковку, консерваторию, ГИТИС, Театр Вахтангова, а потому, что уходят люди, которые своим творчеством, жизнью своей и личностью своей противостоят этому. Они являются антителами. Потому что их авторитет столь непререкаем, их талант и масштаб личности столь велики, что рядом с ними, в маске ли человек или с автоматом в руках, - у них опускаются руки, они не могут. Не могут творить зло. ВИКТОР БОРЗЕНКО
респект: http://www.sem40.ru/famous2/m362.shtml http://www.kp.ru/daily/22669.5/13173 Светлана ХРУСТАЛЕВА. 5 Ноября 2001 Юлия Рутберг: Из нас с Кортневым пытались сделать сладкую парочку Когда звезды расходятся - это всегда грустно. И больно. Потому что повод для пересудов и сплетен обязательно найдется. Но перед любовью все равны, и какая разница, кем были прежде герои семейной драмы, если теперь они просто бывшие муж и жена. И все у них, как у людей, ну то есть как у нас с вами, - и жизнь, и слезы, и развод. Чего греха таить, Юлия Рутберг и Алексей Кортнев были яркой и интересной парой. И вместе выглядели даже, может быть, ярче, чем порознь. О них много писали, как о счастливой и во всех отношениях успешной семье. Они познакомились в Доме актера во время сочинения театрального капустника. К тому времени Кортнев был в разводе с первой женой Ириной Богушевской. Юля к тому времени тоже была разведена. Ее муж - актер Александр Кузнецов, известный по фильму "Джек Восьмеркин - американец", - уехал в Америку. Она с сыном Гришей осталась в России. Алексей Кортнев за Юлией Рутберг ухаживал с настойчивостью школьника. В новость о том, что Юля с Лешей расстаются, трудно было поверить. - Многих огорчило известие о том, что вы с Кортневым разошлись. - Мне не хотелось бы это обсуждать. До сих пор неприятно, что когда-то мы с Лешей пустились во все тяжкие с этими интервью на глянцевых обложках. - Тогда о работе. В Театре Вахтангова вы репетируете в новой постановке "Сказка" по Набокову. И там играете... - Черта - мадам Отт. Это рассказ совершенно в булгаковском стиле. Считайте, что я репетирую Воланда, только женщину. - Не опасаетесь дьявольщины? - Я за нее и не берусь. Я артистка и в это играю. И собираюсь делать это с абсолютным отстранением и самоиронией. - Вы снимались в сериале про Каменскую, где играли с Валерием Приемыховым. Знали тогда, что он тяжело болен? - Знала. Но, когда он умер, оказалась к этому не готова. Я никогда не играла в кино так мягко, так нежно, как здесь. Все благодаря ему. - Вы продолжаете "сериальную" жизнь. Теперь вот "Московские окна". - Я с удовольствием снялась в нем, партнеры там были замечательные. Сериал о 60-х годах. Я его посвящаю своим родителям. Я счастливая, просто живу трудно - В одном интервью вы говорили, что умираете в быту. - Для меня быт - готовить супы, убирать, ходить по магазинам. Нет, я не стираю и не мою пол каждый день. Но за последние десять лет сделала как минимум четыре ремонта в разных квартирах. Сама ездила по магазинам, нанимала рабочих, возила, таскала, занимала деньги... Не пропуская репетиций, спектаклей. Макропроблемы в нашей семье решаю я. - То, что любой женщине хочется быть слабой, - это не про вас? - И у меня иногда возникает такое желание. Но я продолжаю быть тем паровозом, к которому все цепляются и цепляются вагоны. Вообще я считаю себя счастливым человеком, только жизнь проживаю трудную. Работаю в четырех театрах, озвучиваю рекламы и многое другое. Мне надо растить сына. Грише пятнадцать лет. Он учится в гимназии, ходит на плавание, в компьютерные клубы, осваивает два языка. В каждый отпуск он со мной. Мы объездили много стран. - Ваш первый муж и Гришин отец, актер Александр Кузнецов, уехал в Лос-Анджелес. Он ведь звал вас с собой? - Да. Но я актриса, которая говорит на русском языке и воспитана на русской культуре. Мне там делать нечего. - Вы с ним общаетесь? - Да. Этим летом Гришка первый раз ездил с отцом в Нью-Йорк, и они были в тех самых небоскребах. Когда сын увидел по телевизору этот ужас, тут же все спроецировал на себя. Я всегда влюблялась в "степных волков" - До встречи с вами Алексей Кортнев считал, что Театр Вахтангова - пыль и плесень. А увидел вас, понял, что пропал. Он добивался вас несколько месяцев, не так ли? - Возможно, да. Не будем больше говорить об этом. Последние годы Господь так тасует колоду, что страшно становится, все так неустойчиво. О том, что со мной происходит, я говорю тем людям, которых считаю возможным обременять. Всем остальным отвечаю: "Все в порядке". - Вам не кажется, что яркие творческие люди - не совсем благоприятный союз? - Когда возникают чувства, не думаешь, какой социальный статус занимает этот человек. Когда-то я влюблялась в мальчиков, которые только стояли у истоков своей популярности. И гораздо быстрее становились известными, чем я. Со мной всегда были яркие и талантливые мужчины, всегда эгоисты и почти всегда "степные волки". Мне радостно, что я никогда не была у них хвостом. - Одно дело - роман, другое - совместная жизнь... - У меня всегда было дело. Мне дан подарок - владение особой профессией. При том, что я внимательна к родителям, ответственна за сына и люблю своих мужей, никогда не растворялась ни в ком и не считаю это правильным. - Вы говорили, "если любишь человека, приходится уступать". Значит, не уступили? - Может, что-то исчерпалось. Юля стремительно встает, рывком стряхивает пепел с сигареты и резко говорит глубоким низким голосом: - Я не из тех, кто будет терпеть. Если чувствую, что намечается лажа, чего ждать? Находиться в кислой жиже я не могу. Из нас с Лешей пытались сделать сладкую парочку. Я держалась восемь лет. А этими бесконечными интервью на тему нашего совместного счастья, мне кажется, мы выпустили пары. Любовь - это всегда сильное испытание - Но в вашем союзе было немало романтики. - Было. Но публично осмыслять годы жизни, прожитые в любви, зачем? Я никогда не пускала пену в интервью. Сейчас мне спокойнее говорить о другом. О том, как я снялась летом у Димы Харатьяна в фильме "Атлантида", с Сашей Самойленко мы там комическую пару играли. В "Чайке" с ним же играем брата и сестру. Если будем репетировать "Гамлета", то я - Гертруду, а он - Полония. Мой первый муж Саша Кузнецов, Максим Суханов, Саша Самойленко - все однокурсники. Они были на четвертом, а мы - на первом, гладили им костюмы, ставили реквизиты. Они тогда были полубогами, а теперь мы давно топчем одни подмостки. - Затишье на любовном фронте - это, наверное, не для актеров? - Невероятные бури бывают не так часто в жизни. Это Божий дар. Любовь всегда сильное испытание. Оно как цунами. Я научилась жить одним днем. - Настроение у вас какое-то блюзовое. Как один классик сказал, блюз - это когда хорошему человеку плохо. - Здорово сказано! М-да, настроение такое полублюзовое. Но печаль моя светла. У меня очень хорошие друзья, изумительные родители, у меня есть работа. К жизни отношусь с желанием жить и верой, что все будет хорошо. Если бы знать? Если бы знать... Светлана Хрусталева, "Комсомольская Правда"
респект: http://www.znakomstva-spb.ru/index.files/Page476.htm http://www.kp.ru/daily/23770/57167/ Дом. Семья | Мужчина и женщина 9 Сентября 2006 Юлия РУТБЕРГ: Не нужно мазать дегтем прожитую жизнь Несколько лет назад развод актрисы Юлии Рутберг и музыканта Алексея Кортнева обсуждали с гораздо большим интересом, чем театральные премьеры Юли или новые песни Леши. Ничего не скажешь, пара была «звездная» и вполне счастливая. Во всяком случае, так они о себе говорили в многочисленных интервью. И вдруг Леша влюбляется в молодую гимнастку Амину Зарипову и уходит от Юли... Понятно, какие эмоции разрывали ее в этот момент. Но она берет себя в руки. И говорит, что продолжает относиться к Леше с уважением... Разве такое бывает? - Люди считают, что все должно быть «или-или», - сказала Юля в одном из интервью. - Либо врозь, либо вместе. Но какой смысл поливать грязью значительный кусок жизни (Юля и Леша были вместе 10 лет. - Авт.), если можно расстаться по-хорошему и остаться друг для друга важными людьми. Теперь Юля счастлива с другим человеком. Ее муж - Анатолий Лобоцкий, «замечательный артист и интеллигентный человек». И на этих словах Юля ставит точку. Однако на кое-какие откровения мы все-таки ее раскрутили. - Юля, после развода, наверное, кажется, что с большими любовями покончено навсегда, или все-таки остается надежда на новую встречу? - Все встречи планируются свыше, это человеческая судьба. А если в жизни происходят события со знаком «минус», нужно... продолжать жить. В чем выход? Окунуться с головой в работу, сходить в театр, встретиться с друзьями или вообще сделать паузу в общении и уехать куда-нибудь далеко-далеко. Я, например, уезжала в деревню за 400 километров от Москвы, где тишина и отключен мобильный телефон. Там можно собирать грибы и ягоды, не заботиться о том, как выглядишь, и вести «растительный» образ жизни. Меня спасала работа. И до сих пор у меня ее выше крыши, хотя с каждым годом все больше хочется отдыхать. Но я отвечаю за благосостояние своей семьи, у меня пожилые родители и взрослый сын. - А мужчины, которые рядом с вами, почему они не отвечают за ваше благосостояние? - Они помогают по мере возможностей. Я никогда не думала о материальных выгодах, которые можно получить от мужчин. Всегда считала, что не в деньгах счастье. Если люди способны сохранять нормальные человеческие отношения - это главное. Тем более когда есть дети. У меня не вызывают никакой симпатии женщины, которые начинают «торговать» ребенком, для того чтобы получить с его отца «по полной». Особенно в том случае, если мужчина полюбил другую и именно это явилось причиной расставания. Когда живое существо превращается в разменный пятак - это кошмар. Любой конфликт нужно решать не на пике неурядиц, а дождаться, когда состояние обеих сторон станет вменяемым. Все люди разные, и ситуации у них тоже разные: встречаются однолюбки, которые так глубоко погружаются в свои чувства, что полжизни не могут из них вынырнуть, а у других вообще долгих отношений не бывает. Все зависит от нервной организации человека, от его жизнеустойчивости.
респект: http://www.vmdaily.ru/article/12526.html 4 сен 2001 ЮЛИЯ РУТБЕРГ: МОЯ СЕМЬЯ – ИТАЛЬЯНСКИЙ МАФИОЗНЫЙ КЛАН А она сама — звезда Театра имени Вахтангова, спектаклей Владимира Мирзоева. После спектаклей «Хлестаков» и «Пиковая дама» ее принято считать блестящей характерной актрисой. Критики посвящают ей хвалебные статьи, а она мечтает о простом человеческом общении. О ней не так много известно, поскольку она не любит мелькать на страницах прессы. Родители Юли — Илья Рутберг, великолепный мим, отмеченный в свое время вниманием самого Марселя Марсо, профессор и заведующий единственной в мире кафедрой пантомимы и пластической культуры театра Академии переподготовки работников искусства, и Ирина Суворова, дирижер-хоровик, — познакомились в знаменитой в 60-е годы эстрадной студии МГУ «Наш дом». Рутберг вместе с Марком Розовским и Альбертом Аксельродом был ее основателем. Юля практически росла за кулисами, и ее нянчили по очереди все студийцы. Поэтому многих она до сих пор по привычке называет тетями и дядями: «дядя Сеня Фарада», «дядя Саша Филиппенко», «дядя Гена Хазанов»... — Юлия, в последнее время вы играете в Вахтанговском театре только старые спектакли. С чем это связано? — После того как прекратила свое существование «Фрекен Жюли» (этот спектакль стал для меня своеобразным Рубиконом, потому что подвел черту десятилетнего этапа моего существования в Вахтанговском), я уже три сезона ничего не репетирую в своем театре. Это было непонятно и неприятно, я переживала, но потом cыграла сначала у Михаила Козакова в «Русской антрепризе», потом в Театре наций. И поняла: что ни делается – к лучшему. Работа у Козакова была очень важной и нужной, потому что это был мой первый выход в антрепризу, к которой я раньше относилась весьма непочтительно. Но тут возник этот маленький камерный театр, во главе которого стоит человек истовый. И спектакль «Играем Стриндбергблюз» по пьесе Дюрренматта был сделан на очень высоком художественном уровне. Он для трех актеров (со мной играют Владимир Стеклов и Анатолий Лобоцкий) и саксофона. Мало того, что саксофон — совершенно загадочный инструмент, да еще он находился в руках такого гения, как Игорь Бутман. Для меня было совершенным сюрпризом, что музыкант с мировой известностью будет так трепетно относиться к репетициям. В антрепризе Козакова сохранилась культура театра, которая сейчас утрачена во многих стационарных коллективах. — Вехой, очевидно, был для вас и проект «Освоение пьесы «Чайка» методом системы Станиславского»? — Да. Этот спектакль, как и многое другое в моей жизни, возник благодаря художнику Паше Каплевичу, который неожиданно стал еще и продюсером. Ставили мы спектакль в рамках Театральной Олимпиады за сорок дней. Это была чистейшей воды афера — двумя составами (потому что актеры все востребованные, занятые) в такой короткий срок! Режиссер — Андрей Жолдак, ученик Анатолия Васильева, Анджея Вайды, Кшиштофа Занусси. Я просто счастлива, что были эти сорок дней! — Когда и где можно увидеть ваш спектакль? — В Москве осенью будем играть спектакль в Театре наций. А до этого — работали в бывшем театре Корша на улице Москвина (здесь много лет находился филиал МХАТа). Когда-то впервые «Чайка» в Москве была поставлена именно на этой сцене. Нас это вдохновляло, как и то, что наша постановка первая после пятнадцатилетнего небытия театра, связанного с непрекращающимся ремонтом. На его сцене играли Лоуренс Оливье, Сара Бернар... Это была ведущая российская гастрольная площадка для звезд первой величины. И одна из целей нашего проекта — привлечь внимание общественности к восстановлению театра и этой традиции. — А что кино? — Сначала я очень хотела работать в кино, сыграла несколько эпизодических ролей, правда, у таких мастеров, как Гинзбург, Мотыль, Зельдович. Александр Кайдановский говорил, что мое время придет после тридцати. Так и случилось: я снялась в главной роли в картине Игоря Талпы «Мужской характер», и теперь веду более активную кинематографическую жизнь. Сыграла в «Каменской» и «Империи под ударом», в фильме «Чек». Осенью один за другим выйдут сериалы «Московские окна», «Фаталисты» и «Семейные тайны». Снялась у Евгения Гинзбурга в фильме «Мамука» — картина названа по имени безвременно ушедшего Мамуки Кикайлешвили, изумительного артиста. У меня там роль певицы, такой собирательный образ акулы российского шоу-бизнеса. Недавно вернулась из Одессы, где снималась у Александра Павловского в картине «Атлантида». — Многие талантливые театральные актеры не могли работать перед камерой. — Большинство моих ролей в кино делались на скорую руку. Ты приходишь на площадку на один-два дня, впервые в жизни видишь партнера, а тебе надо сыграть за один день и любовь, и ненависть, и бог знает что еще. Ты не успеваешь даже ничего сообразить, не то что вжиться в роль. А вот «Московские окна» мы снимали долго, с настоящими репетициями. Я даже стала из дома какие-то безделушки приносить, обживать декорацию. С моим партнером Колей Чиндяйкиным мы столько всего придумали! Однажды я принесла цветы и попросила его в кадре мне их подарить. Или в финальной сцене расставания наших героев у меня вдруг ком встал в горле, и я от всей души ему сказала: «Я так рада, что ты есть в моей жизни!» Для Коли это было полной неожиданностью, но он прекрасно отыграл эту ситуацию. А главное, наши отрицательные персонажи стали выглядеть человечнее. — Ваш голос удостоился специального упоминания в энциклопедии «Русский драматический театр»: «Чувственный, слегка хрипловатый, богатый оттенками голос Юлии Рутберг...» — «Русский драматический театр» стал для меня колоссальным подарком. Все-таки я человек «без погон», без званий, и если была выбрана в ряду других замечательных современных актеров, то, наверное, только за качество работы на подмостках. Такое профессиональное признание греет душу гораздо больше, чем всенародная популярность. — Как вы себя ощущаете сейчас? — Этот год — год Змеи — мой. У меня открылось второе дыхание! Хочется работать, я буквально переполнена идеями. Я всегда была оптимисткой. Но здесь какое-то особое восприятие жизни — любовь к людям, желание с ними общаться. С другой стороны, ощущаю себя гораздо более взрослой и аскетичной на эмоции. Больше стала ценить свое время, особенно время общения со своими близкими. Меня очень радует сын Гриша — столько мне всего через него открывается! Ему 14, и он уже такой интересный собеседник. Семья у нас замечательная — просто итальянский мафиозный клан: четыре поколения в одной квартире, и все крепко держимся друг за друга. — Вы – жена и мать. Как решаете домашние проблемы? Любите, например, готовить? — Что ты! Еда для меня в основном на бегу. Обедаю всегда в театре. Завтракаем мы дома, обычно это кофе с молоком, йогурт, творожок, иногда каши быстрого приготовления. Обожаю китайские рестораны. Вообще дома что-то особенное, требующее времени, готовлю очень редко. Даже когда предполагаются гости, предпочитаю фуршетные застолья. — Вы почти всегда обходитесь без косметики. Это ваш стиль или просто времени не хватает? — Так часто приходится на сцене быть в боевой раскраске, что совсем не хочется пользоваться косметикой в повседневной жизни. Если я и крашусь, то совсем умеренно: лицо же устает. А потом мне кажется: все время быть накрашенной — значит носить маску. Досье «ВМ» РУТБЕРГ Юлия Ильинична. Родилась 8 июля 1965 года. Окончила театральное училище им. Щукина. С 1987 года актриса Театра им. Вахтангова. Среди сценических работ: Зойка («Зойкина квартира»), Двойра («Закат»), Хетти («Дама без камелий»), мадам Дурандас («Французские водевили»). Снималась в фильмах «Пышка», «Закат», «Расстанемся, пока хорошие», «Старые молодые люди», «Похороны Сталина», «Макаров», сериалах «Каменская», «Мужской характер», «Чек». Первый муж – актер Александр Кузнецов, отец сына Гриши. Сейчас замужем за Алексеем Кортневым, лидером группы «Несчастный случай». Автор: Галина ТУРЕЦКАЯ
респект: http://www.vahtangov.ru/onstage/actors/rutberg/8496/ 9.12.2006 Юлия РУТБЕРГ: «Мои „кукусики“ и „бабасики“ пошли в народ» Она вечно в движении. Застать ее дома почти невозможно — самолеты-поезда, съемки-гастроли, спектакли-озвучивание-реклама в родной Москве… Но она успевает все и повсюду, потому что Юлия Рутберг — классический трудоголик — В прошлом году вы снялись аж в четырнадцати кинопроектах! — Это был ужас! Горячка! Я не спала сутками — смены шли нон-стопом. Родные просили: «Остановись!», иногда даже до обид доходило. Нет, конечно, надо соизмерять свои желания со своими возможностями! — Есть ли для вас личное табу на какой-то жанр? — Да, я себе сказала, что ноги моей не будет в ситкомах. Не переношу наигрыш и этот кошмар, когда подкладывают «смех зрителей». Я испытываю настоящее унижение, если смотрю и мне совершенно не смешно, но звучит навязчивый закадровый хохот. Такое ощущение, что пытаются манипулировать моим сознанием. — Вы очень требовательны к рабочему материалу? — А как же иначе? В «Не родись красивой», например, меня не слишком вдохновляли мои реплики. Но спасибо, что позволили самой их переписывать, и я отрывалась по полной! Ведь в первоначальном варианте никаких «кукусиков», «бабасиков», «дядек» и «тетек» не было. — Но именно это пошло в народ! — Да, до сих пор, где бы я ни появлялась, меня встречают, радостно улыбаясь: «Ой, кукусики, дядьки и тетьки пришли!» Или просят автограф:"Напишите, пожалуйста: «Дорогому бабасику!» (улыбается). — Вам часто приходится играть персонажей, мягко говоря, необычных. Это не настораживает? — Наоборот! У меня и банкирши, и гангстерши, и врачи, и следователи, и гипнотизерши, и аферистки какие-то — широкий спектр. А галерея необычных персонажей началась с первой же театральной роли — Березы в «Коте в сапогах». Друзья шутили: «Здравствуй, дерево!» Ну а когда повесили распределение на спектакль «Петр и Алексей», ликовал весь театр. Там было написано: «Подмосковная крестьянка Аксинья Трофимова — редкий урод с бородой — Юлия Рутберг» (смеется). Потом были и Тайная Недоброжелательность в «Пиковой даме», и Женщина-черт в спектакле-кабаре «Сказка» по Набокову? Прошлым летом я снималась в Одессе. В выходной отправилась на Привоз. Вдруг звонит Гаркалин: «Я тебя поздравляю! Ты мышь, я жук!» Я решила, что у Гаркалина белая горячка, но оказывается, нас позвали в мюзикл «Бедная крошка» Евгения Гинзбурга по «Дюймовочке». Так я стала еще и Мышью, к тому же осуществилась моя давняя мечта о партнерстве с Арменом Борисовичем Джигарханяном. Он был Кротом. Мы играли любовь, пели, плясали. Восторг! — Обычно актрисы стремятся играть героинь помоложе, а вы пошли на возрастную роль мамаши детектива Подушкина, сыгранного Дмитрием Харатьяном, который в реальности даже старше вас? — Когда мне позвонили, я в недоумении сказала: «Последние десять лет я дружу с семьей Харатьянов и к Димке отношусь очень нежно, но вряд ли мои чувства тянут на материнские». Однако в группе настаивали. Одиннадцать часов длились пробы грима. Но выглядеть старушней, хотя мне и прорисовывали морщины, не удалось — остатки молодости взяли свое (улыбается). А вот в природу отношений мамаши и сына нам удалось прорваться. И Харатьян был вполне расположен к моим «родственным» шалостям — вплоть до того, что я, как мать, могла заправить ему рубашку в штаны, могла одернуть его, по попе дать? А вообще странно, но столько людей последнее время стали называть меня по имени-отчеству. Сначала я вздрагивала: «Кто-кто здесь Юлия Ильинична?» А теперь понимаю, что это от вежливости, а вовсе не от чего-то иного. — У вас такой неподражаемый голос? Он с детства был низким? — Да. Еще учась в Гнесинской музыкальной школе, я пела альтовые партии в хоре. Позже мой тембр не раз обыгрывался в работах. Когда мы выпускали «Пиковую даму», где я по сей день играю Тайную Недоброжелательность, режиссер Петр Наумович Фоменко просил: «Ниже, Юлечка, еще ниже», и в какой-то момент поинтересовался: «А сколько вы выкуриваете в день?» Я говорю: «Ой, вы не поверите — уже почти пачку!» И он совершенно серьезно: «А не могли бы две?» — А в жизни люди, мало знакомые с вами, реагируя на голос, ждут от вас какой-то особой эротичности или считают вас роковой? — Не знаю, может кто-то и ждет, и считает? Кстати, я не сотрудничаю ни с чем, что связано с эротикой, — ни с эротическими телепрограммами, ни с эротическими журналами. Во время работы на сцене или перед камерой я могу думать о том, как выгляжу, удачен ли костюм, хорошо ли меня накрасили, причесали, но никогда не думаю, сексуальна ли я. Если все идет правильно, то это само собой разумеется, потому что в женскую актерскую природу манкость входит. — Со своим мужем, актером Анатолием Лобоцким, вы вместе уже лет шесть. Соединение двух творческих личностей — это всегда вулкан? — С некоторых пор я на подобные вопросы перестала отвечать, потому что мне хочется оставить нашу жизнь в покое. Мне кажется, не нужно ничего рассказывать про семью — для двоих это какой-то странный урон, хотя вроде у тебя ничего и не отобрали? — Ваш отец, актер Илья Рутберг, как-то сказал: «Мы такие одинаковые с дочерью!» А вы с сыном? — Ну, не такие клоны, как мы с папой, но похожи. Когда дело касается чувственного ряда, нередко оценки у нас совпадают. Но Гришка — больший прагматик, чем я. Я-то в основном эмоциями живу, а он чаще подвергает что-то сомнениям. Потом, для него искусство и театр не являются тем, чем для меня, и в этом нет ничего плохого. То, что он порядочный человек и хороший друг, я вижу, но вот некоторое разгильдяйство и инфантилизм присутствуют — правда, в девятнадцать лет это еще простительно. Будем бороться. — Как прагматик Гриша не мог не видеть, что актерская профессия сейчас стала хлебной. Отчего не захотел продолжить династию? — Он решил заниматься тем, что ему интереснее, и пошел в Международный институт рекламы. А по поводу династии? Ему несколько раз предлагали сниматься, он отказывался. Но сейчас, если Павел Каплевич запустит картину, Гришка будет пробоваться на роль молодого Гумилева. А вообще, он же сказал, что после института, возможно, пойдет на высшие режиссерские курсы. — Не так давно вы переехали в новую квартиру. Вам нравится вить гнездо? — Вить гнездо очень здорово, если заниматься только этим. Но когда утром у тебя запись и вечером спектакль, а весь день ты провела на рынке стройматериалов, где холодно и сплошной мат, это выматывает. И так почти полгода — ад! Зато я ужасно рада, что мне удалось соблюсти одно правило: я ничего не покупала для обустройства дома без скидки, и если ее не давали, уходила. Это был спортивный интерес. Одну женщину на всю жизнь запомню. Мы у нее много всего набрали, и я спрашиваю: «Скидка будет?» Она посмотрела на меня внимательно и говорит: «А что, так бедствуете?» «Нет, — не отводя глаз, отвечаю, — не ворую». После этого она улыбнулась и сделала скидку. До сих пор кое-что у нас еще не доделано, библиотеку только недавно расставили, надо разобраться с картинами. Но я уже люблю эту квартиру — ведь все сделано так, как хотелось: много света, пространства, ничего лишнего. ДОСЬЕ Юлия Рутберг родилась в Москве в потомственной театральной семье. Окончила Театральное училище имени Щукина, с 1988 года работает в Театре имени Вахтангова. В кино дебютировала в 1989 году в мюзикле «Руанская дева по прозвищу Пышка». Снялась более чем в 30 фильмах и сериалах: «Похороны Сталина», «Макаров», «Чек», «Фаталисты», «Атлантида», «Прощайте, доктор Фрейд», «Московские окна», «Холостяки», «Участок», «Не родись красивой» и других. Работает на радио и телевидении. В 2005 году в соавторстве с режиссером Владимиром Ивановым создала моно-спектакль в жанре кабаре «Вся эта суета». Недавно на телеэкраны вышел сериал «Иван Подушкин. Джентльмен сыска», а в Театре Евгения Вахтангова — драма «Королева красоты», в которых у актрисы главные роли. А совсем скоро телеканал СТС покажет сериал «Иван Подушкин. Джентльмен сыска-2». Мария Сперанская
респект: http://www.nrk-film.ru/personas/rutberg.html Юлия Рутберг (Кристина Воропаева) Юлия Рутберг – имя, хорошо известное российскому телезрителю. В багажнике Юлии – Высшее театральное училище им. Б. Щукина, и много лет бессменной работы в театре имени Вахтангова. Впервые российский зритель увидел Юлю в мюзикле «Руанская Дева по прозвищу Пышка». Эта игра осталась в памяти как эмоциональная и искренняя. У Юлии – большой послужной кинематографический список, около 30 фильмов. В их числе: «Макаров», «Чек», «Прощайте, доктор Фрейд!», сериалы: «Московские окна», «Участок», «Холостяки», «Сыщики» и так далее. В жизни Юля Рутберг активно занимается спортом, мало ест, любит различные диеты, отрицательно относится к вмешательству хирургии в женскую красоту. По этому поводу актриса говорит, что она в ужасе от того, что делают женщины со своим телом и лицом! От времени не убежишь, бешеная гонка за молодостью ни к чему не приводит, уверена актриса. И добавляет, что в каждом возрасте женщина прекрасна и индивидуальна. В жизни Юлия Рутберг незаметна в толпе. Обыкновенная москвичка. Умная и интеллигентная. Любит «теряться» в метро.
респект: http://www.snob.ru/selected/entry/7450 16.10.09 / Москва Юлия Рутберг присоединилась к клубу «Сноб» Между снобом и глупым человеком — пропасть. Именно снобы заставляют землю вращаться Актерское мастерство у Юлии Рутберг без преувеличения в крови — ее бабушка с дедушкой танцевали в ансамбле НКВД, мать преподавала музыку, а отец, Илья Рутберг, стал классиком советской пантомимы. Несмотря на большую ответственность, она не побоялась пойти по родительским стопам и стала актрисой. С энтузиазмом участвует в разнообразных проектах: занята в спектаклях девяти театров, снялась более чем в 60 фильмах и сериалах и успела поработать с почти всеми ключевыми театральными режиссерами последних 20 лет. Несмотря на популярность и занятость, успевает заниматься и чем-то своим: в 2004 году придумала интерактивный моноспектакль «Вся эта суета» — и в ходе шоу как-то раз «разговорила» зал в тысячу зрителей. Свободное время предпочитает проводить в кругу семьи на собственной кухне — или на худой конец в музее Ван Гога. Член клуба «Сноб» с сентября 2009 года.
респект: http://www.tvkultura.ru/theme.html?id=9724&cid=104 10.03.05 Леонтьев Авангард. Юлия Рутберг об актере Актриса Юлия Рутберг: Сегодня странное время. Об артистах хотят знать всё, не только то, что связано с экраном, со сценой, хотят читать о них в модных журналах, с кем они живут, что они едят, в чем они спят. Странное время, мне оно не очень близко. Но иногда есть возможность узнать нечто об актере, что является составной частью его творческой судьбы. Программа «Эпизоды» мною очень любима, потому что приоткрывает забрала любимых артистов. 10 марта программа «Эпизоды» будет посвящена Авангарду Леонтьеву. Это редкий актер на подмостках сегодняшней сцены. Очень индивидуальный актер. Очень запоминающийся. Он не всегда играет главные роли, но каждая его работа весьма заметна. Скажу больше, когда он вышел в своем соло и сыграл «№ 13», то на меня это произвело огромное впечатление. И я поняла, что не всегда главным героем, лидирующим, должен быть огромный красавец или красавица. Здесь очень важно, чтобы у человека был божий дар и интеллект. Это есть у этого замечательного артиста. А также вы узнаете о том, что он преподает в школе-студии МХАТ, работает в очень разных театрах, что он снимался у очень знаменитых режиссеров. Посмотрите эту программу и, я думаю, вы узнаете об этом артисте много того, что вам было бы, безусловно, интересно узнать.
респект: http://www.day.kiev.ua/175315/ 13 янв 2007 Юлия Рутберг — актриса репертуарного театра с лицом и фамилией Светлана АГРЕСТ-КОРОТКОВА, специально для «Дня» Юлию Рутберг, актрису театра им. Е. Вахтангова, с ее чуть хрипловатым, обладающим богатой палитрой голосом, сочетающимся с прекрасной пластикой, ярко индивидуальной внешностью, элегантностью, умом и виртуозным владением профессией, знает и ценит самый широкий зрительский круг. Наиболее многочисленная телевизионная аудитория помнит стервозного доктора из «Московских окон» и уморительную почитательницу тибетских духовных изысков из «Не родись красивой». Киноманы помнят и могут перечислить около 40 фильмов, в которых снялась актриса. От дебюта «Руанская дева по прозвищу Пышка» до не единожды награжденного «Макарова», «Похорон Сталина», «Атлантиды», «Фаталистов» и «Прощайте, доктор Фрейд». Театральные же гурманы с удовольствием назовут ее работы в «Пиковой даме» Петра Фоменко, «Хлестакове» Владимира Мирзоева, «Зойкиной квартире» Гарри Черняховского, «Даме без камелий» Романа Виктюка и многих других, к счастью, знакомых и киевскому театральному бомонду. Костюмная феерия и разнообразие грима на подмостках и киноплощадках, определили вкус к изысканной, строгой и удобной одежде в быту и почти полное отсутствие макияжа. И еще Юлия Рутберг внимательно и доброжелательно следит за работами коллег, регулярно посещая премьеры и не пропуская ни одного просмотра на кинофестивалях. Профессия для Юлии Рутберг — источник жизни и вдохновения, повод для философских размышлений и стимул к самосовершенствованию. Недавно в ее родном театре им. Вахтангова состоялась премьера комедии «Королевы красоты», которая и послужила поводом для общения. (Кстати, сейчас на канале «1+1» идет сериал «Иван Подушкин — джентльмен сыска», в котором Юлия Рутберг играет эксцентричную мать главного героя). — Юлия, вы много и плодотворно работаете в театре, в кино и на ТВ. Есть ли в этом триумвирате приоритеты? И как продолжение этого вопроса, ваше мнение о природе профессии, чего больше: она несет в себе для артиста — радости или стрессов? — Для меня всегда более серьезной была работа в театре, которому я служу уже 15 лет Мне всегда казалось, что театральные актеры более освещены, они глубже работают, чем в кинематографе. Может быть, за исключением таких столпов, как Баталов или Стриженов, у которых было соединение мхатовской школы и работы во МХАТе. К тому же, им так повезло с режиссерами, с ролями, что они стали выразителями своего времени, определенной эпохи. И их роли стали так значимы, что когда мы говорим Баталов, за этим стоит поколенческий срез героев, которых он сыграл. Я для себя выбрала театр, потому что мне казалось, что там, в отличие от кинематографа, можно что-то изменить. Предположим, спектакль сегодня не получился, можно завтра попробовать то, послезавтра это. В театре играет живой человек, по профессии — актер. И независимо от того, водевиль мы играем или трагедию — это всегда окрашено тем флером, с которым мы переступили порог театра. Поэтому для меня театр — самое святое искусство. Знаменитый театр им. Е. Вахтангова, в котором имею честь служить, переживал, как и все театры, в течение нескольких лет адское время, когда появились видеомагнитофоны, появился поток кассет и люди стали, сидя дома, смотреть недоступное, прекрасное кино — это было так тяжело. Например, спектакль «Дети Арбата», в котором были грандиозные актерские работы, растворился в безвременье. На сцену выходило 32 человека, а в зале сидело 50 — невыносимо. Мы видели практически пустой зал. Это была большая травма. Отстояв в этом окопе 4 года, когда зритель потянулся к нам снова, я поняла, что театр выиграл. Даже у такого великого человека, как Михаил Ромм, который предрекал театру смерть и говорил, что всех пожрет телевидение. Театр доказал, что зритель, насмотревшись пленки, получив удовольствие от искусства, которое можно в любой момент остановить, чтобы взять добавку салата оливье, потянулся к сотворчеству переживаний. Театр — это здесь и сейчас. И когда человек понимает, что здесь и сейчас произошло чудо, подменить это ничем невозможно. Поэтому я верую в то, что театр — самое сложное искусство. Мне очень повезло с режиссурой, и я росла вместе с ролями. Сначала это было пиршество главных ролей, потом главные вторые роли. Меня педагоги очень хорошо учили, что калибр артиста — это не количество слов, а умение жить на сцене и быть интересной зрителям. Очень часто первые роли проигрывают вторым… — Простите, но очень часто это еще зависит от режиссера- постановщика, потому что артиста могут обвинить в том, что он «тянет одеяло на себя». — Безусловно. Но никто не отменял такие понятия, как культура и чувство меры. Чувство меры во веки веков будет мерилом того, насколько актер ансамблевый или самодостаточный, спектакль командный или бенефисный. — Меняются времена, меняется зритель, театр, как и общество в целом, делает крен в сторону коммерциализации, что вы думаете о сегодняшней репертуарной политике театра? — Не дай бог жить в эпоху перемен. С одной стороны — это интересно, занимательно. С другой, происходят удивительные вещи. Если говорить о литературной основе, и о том, что театр стал театром развлечений. За это надо сказать спасибо телевидению, которое расплодило зомбированную публику, считающую, что артист — это тот же официант — ему можно приказать, а он будет обслуживать. Я никогда не подписывала никаких контрактов, по поводу того, что, поступая в театр, буду кого-то обслуживать. У меня есть убеждения, от которых никогда в жизни не откажусь. Не хочу принимать участие в тех вещах, которые для меня унизительны. Слишком ценю свою прожитую уже в театре Вахтангова жизнь, с такими замечательными режиссерами, как Фоменко, Виктюк, Мирзоев, Черняховский, Жолдак. Очень люблю эксперименты. Всегда удивляюсь, когда люди планируют успех. Это вообще божий промысел — успех. Для меня, прежде всего, важно, с кем сажусь в лодку и о чем мы договариваемся на берегу. Эпоха перемен нарисовала деньги в очередной раз. Мы живем во «времена золотого ключа», и человек, у которого есть «зеленые», «желтые» или «красные», покупает и заказывает все. Можно заказать, спектакль, книжку, издать ее на свои деньги, заключить с каналом какие-то сделки о том, что покупаются какие-то права, и еще при этом сыграть в этом сериале главную роль. Только плати деньги. Меня это не устраивает. Когда поднимаю голову и вижу ночное небо, полное звезд, думаю: «Господи, неба не хватает для скоропекущихся звезд». Где же профессионалы, где умельцы, где люди, которые всегда определяли высшую планку искусства, театра, кинематографа… Идет грандиозная подмена ценностей. Чтобы «держать марку», когда иду сниматься в сериале, совершенно не разделяю сериал и кино, антрепризы и театр. Ведь представляю-то себя и работаю с равной отдачей. Должно быть понятие чести мундира. — Что для вас входит в понятие «честь мундира»? — У меня есть лицо и есть фамилия. Я зарабатывала себе фамилию. Фамилию же получила в подарок от папы, и мне не хотелось бы ее запятнать, потому что у папы тоже прошла жизнь, когда эта фамилия что-то значила. Очень спокойно отношусь к вакханалии с призами и премиями. Для меня очень важно, когда после спектакля кто-то из коллег, которых люблю и уважаю, приходит и говорит хорошие слова. И когда выпадает честь играть с кем-то из них, то это гораздо большая награда, чем «Серебряная каска» или «Алюминиевая миска». Мне кажется, что в театр пришла такая же беда, как и в кинематограф, потому что за деньги можно купить все. — Чем подпитывалась ваша любовь к эксперименту в работе, например, с Андреем Жолдаком? — Без поиска и без новых форм в театре нечего делать. Только вот существует подлинный поиск и подмена. Мне кажется, что «Чайка» у Жолдака — это был полет на Марс. Этим спектаклем начинался новый ХХ век. Это стало эмблемой МХАТа. Я с нежностью отношусь к этому спектаклю, но мы были очень строги с Жолдаком. Очень много спорили. У меня было великое противостояние с ним, серьезные конфликты. И каждый раз он понимал, что мы, артисты, тянули его на поле «проживания» в такой форме, понимал, что мы были правы. Он сейчас стал модным, гламурным, работает на Европу. Андрей придумывает иногда потрясающие вещи, но не может их объяснить. Ему нужен человек, который бы его сдерживал, объяснял. Мы требовали объяснений, постановки задачи. Я говорила: «Ты должен объяснить, чего хочешь этим добиться». Тогда другой принцип понимания. Артист, который не понимает, что делать на сцене, публике ничего не может дать. — Есть режиссеры, к работе с которыми хочется возвращаться. Кто это для вас? — Петр Фоменко. С удовольствием поработала бы с Романом Григорьевичем. Только на его поле, на чужом он не может работать. У нас с ним замечательный контакт, и я так благодарна ему. Когда работаешь с Виктюком, у него все хорошо, со знаком плюс, а потом к Петру Наумовичу — все наоборот. И ты обязательно должен поверить, даже перестроиться на уровне каких-то биологических процессов. Они фантастические люди, настолько много знают о театре, о психологическом театре и о великой форме театра. Какие-то вещи, о которых читала и задумывалась, они предметно показали. Очень глубокие люди, действительно создают свои миры. Сегодня работаю с молодыми режиссерами, иногда становится грустно. Возраст, количество прожитых лет можно осознать в странной ситуации, ощущая собственный опыт и знания. Не заканчивая режиссерского факультета, просто за счет работы с настоящими мастерами, которые объясняли, как выстраивается роль, какие есть законы, я понимаю больше. Режиссура — это отдельная профессия и, на мой взгляд, фактически уходящая. Сегодня пришло много новых, модных, бурных… — Сегодня в кино и в театре «руководящую роль» выполняет продюсер, который не всегда по совместительству человек творческий… — К сожалению, это так. Грустно. — Юля, вы работаете в репертуарном театре с очень мощными традициями. Сегодня много споров, нужны ли вообще репертуарные театры, их вполне может заменить ангажемент. На ваш взгляд, за каким театром будущее? - Только за репертуарным. И те, кто собираются придумать что- то другое — культуроненавистники. Это даже не требует доказательств, что в репертуарном театре растут артисты. Туда приходят молоденькие студенты, чтобы стать профессионалами. Профессионал — это человек, который множество раз повторял одно и то же, у него накачаны мышцы, он умеет делать театр, потому что знает закон. На это уходят годы. В ангажемент призывают грамотных артистов, выросших в репертуарных театрах, и они являются там основой. Школа! Актерскому мастерству нужно учиться. Режиссуре нужно учиться. Деньги не дают знаний и умений. Все мастера когда-то учились. Талант купить вообще нельзя. Даже талант, не подкрепленный работоспособностью, обнуляется. Уничтожение репертуарного театра — бред. Человек, который это придумал, подлец и провокатор по определению. Он хочет только зарабатывать деньги. Непонятно только, на чем будут расти его дети, ему наплевать на культуру. — Вы потомственная актриса, у вас почти взрослый сын. Если бы он захотел пойти в театр, какие аргументы нашли бы против продолжения актерской династии? — Я бы никоим образом не уговаривала его идти или не идти, но жизнь сама распорядилась. Он видит, как я работаю. Это озадачивало и ошарашивало. К такому «вспахиванию» (мы все трудоголики), он пока не готов. Не согласен, что ТАК надо зарабатывать деньги. С другой стороны, он очень артистичен. Думаю, каким- то боком он в искусство придет. К театру у него странное отношение. У него есть любимые артисты, опера и спектакли ему не нравятся. Но вот я разрешила ему прийти в институт, посмотреть занятия. Он совершенно обалдел: — как они работают! это невероятно! Он испытал такое уважение, был под таким впечатлением. У каждого своя дорога, но очень надеюсь, что нам хватит силы всей нашей семьи, чтобы он нашел и пошел своей дорогой. — Реалии политические, экономические, бытовые выдвигают на первое место «золотого тельца», как сохраняете себя в этой ситуации? — Поскольку мы всегда жили очень бедно, но замечательно, меня никогда не пугало отсутствие денег, пугало всегда отсутствие друзей. Жалею людей, у которых есть деньги, а вокруг только вассалы и вакуум духовного общения. Самое главное для меня — люди. Деньги можно заработать, нужно лишь подключить мозги. Не обязательно воевать. У меня другая система координат. Когда- то взяла на вооружение песню Андрея Макаревича: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас». Так и живу. Никогда не заискивала с продюсерами. Если не нравится сценарий, говорю, что он плохой. А если соглашаюсь сниматься, объясняю почему. Не хочу маскироваться под тех, которые задают тон. Почему я должна меняться для того, чтобы кому-то соответствовать? Всегда любила пикник на обочине. У меня своя обочина и свои люди, которых я выбираю. Мне всегда нравилось самой выбирать. Люблю отвечать за тех, кого приручила. И требую того же самого от других. Категорически не общаюсь с подлецами. Принадлежу к категории, которая прощает, но не забывает. Есть вещи, которые не прощаю. С такими людьми не общаюсь. Так, на мой взгляд, честнее. Мне кажется, что на самом деле все очень сложно для тех, кто хитрит. А вообще человечество так давно живет, что основополагающие вещи уже давно предопределены.
респект: http://www.aif.ru/health/article/40213 13 янв 2011 Юлия Рутберг: «Человечество слабеет и физически, и морально» Юлия Рутберг - блистательная актриса, не признающая рамок определенного амплуа, роскошная женщина, знающая себе цену, высокоинтеллектуальный человек, с которым интересно общаться… В поисках ориентира «АиФ»: – Последние несколько лет буквально выкосили огромное количество актеров, и так получилось, что ваше актерское поколение внезапно стало мэтрами для молодых артистов. Вы это ощущаете? Ю.Р.: – Я не думаю, что мы для молодых стали такими же, какими были для нас мэтры. Но вы совершенно правы, что на нас падает абсолютная ответственность. Образовывать и наставлять – неотъемлемая часть искусства. И большие мастера всегда этим занимались – они вели за собой. Теперь вести за собой должно наше поколение. Конечно, это обязывает. За последние несколько лет настолько сбились ориентиры, что необходимы люди, которым должно возвращать эти «прицелы» на место. «АиФ»: – То есть помимо своей прямой деятельности – актерской работы, вы еще, как Авгий, должны разгребать «конюшни» от нечистот? Ю.Р.: – А что делать? Мы не первые, кто оказывается на распутье, когда в мире исчезает гармония. Равновесие вообще бывает очень редко. А в наше время чаша с порнографией (как в переносном, так и в буквальном смысле), со жвачкой, которая идет на экране, перевешивает росточки здравого смысла! Счастье, что эти росточки еще есть! Вот я недавно посмотрела спектакль Някрошюса «Идиот». Испытываю безмерное уважение перед масштабом дарования этого режиссера. Хочется поклониться артистам, которые на всем земном шаре заставляют людей по 5 часов смотреть классику – Шекспира, Чехова, Достоевского, Мольера! Потому что если у паствы есть духовные лидеры, то пастве есть за кем идти. Это и есть самое важное, что сегодня надо делать, – и самое сложное. Потерянное поколение «АиФ»: – Действительно, ужасает то, что совершенно сместились категории ценностей! Не полюбить, а выгодно выйти замуж! Проститутка – нормальный заработок! Не любимая работа, а денежная! Как вы считаете: все вернется на круги своя или мы деградируем совершенно? Ю.Р.: – Все то, что вы перечислили, существует с сотворения мира. Есть некие качели: маятник качнется в ту сторону, что больше в данный момент востребовано в обществе. Если говорить образами, то Сальери в обществе всегда было больше, чем Моцартов. Но в Моцарте, в его бесшабашности и одаренности, наверное, и есть смысл того, что нас закинули на эту землю. Притом, что Сальери – умнейший и очень способный человек. Если бы нас окружали чиновники уровня Сальери, мы бы давно жили как в Зальцбурге, и опера, и вообще искусство были бы, наверное, столь же обязательными, как тусовки, гламурные журналы и всякая прочая дребедень. Но с другой стороны, люди действительно сегодня не живут, а «выживают»! Вот я по сравнению с очень многими – человек сытый, обутый, одетый. Это притом, что работаю, как савраска. Никогда ни одной копейки не своровано мною, моими родителями, моей семьей – все заработано! Но прекрасно понимаю, что моя жизнь все равно ближе к эксклюзиву, нежели к норме, в которой живут многие люди. «АиФ»: – Вас не пугают нынешние контрасты? Ю.Р.: – Раньше как-то немножко ровнее все было. И не то что это уравнивало, но у людей, во всяком случае, хватало денег на книги, на портвейн и на то, чтобы записываться на Рихтера и Нейгауза в консерваторию или в Большой – на Плисецкую, Уланову, Павлову, Гордеева, Васильева… И плюс очень важно было общаться! Тогда мы варились «в собственном соку». А сейчас мы отчасти «в собственном саке», а отчасти уже абсолютно в фастфуде, и американская массовая культура захлестывает мир. Мне кажется, что сегодня трудно жить. Не нашему поколению – детям. Они совершенно дезориентированы. Мы все их пытаемся утянуть куда-то: «Когда мы были молодые и чушь прекрасную несли!..» Они вообще не понимают, о чем мы говорим! Потому что школы принципиально другие, там преподается все как-то странно – по верхам. Ничего вглубь – все вширь! Немыслимое количество всяких странных предметов… Что же удивляться, что отроки растут поколением «Generation «П»?(название романа В. Пелевина. – Ред.). Жажда жизни «АиФ»: – Меня еще поражает, что сегодняшние девушки, будущие жены и матери, абсолютно не умеют готовить и считают это в порядке вещей! Ю.Р.: – Вы знаете, отчасти – и слава богу! Я в этой связи вспоминаю своих маму и бабушку. У нас дверь не закрывалась от гостей, и мы бесконечно стояли в очередях за всякими котлетами, сайрой, мойвой, горошком и т. д. И любой праздник выливался в бесконечную готовку, когда мама пекла пироги, делала салаты… Столько на это уходило сил и времени! Потом приходило огромное количество прекрасных людей, наедались, а мама просто засыпала за столом. Для меня на всю жизнь это осталось страшным воспоминанием! Поэтому, честно говоря, понимаю, что есть смысл пойти в кафе, особенно пока молодые. И то, что дома можно включить тостер или ростер, купить и разогреть какой-то полуфабрикат – неплохо, это вообще мой образ жизни. «АиФ»: – Значит образ хранительницы домашнего очага – не для вас? Ю.Р.: – Конечно, вы правы, что женщина должна быть домовитой, но все не может упираться только в готовку и еду. Для нас вообще символом благополучия очень долго являлась жрачка и полный холодильник! Когда приезжали гости из-за рубежа, они не могли понять: нигде ничего нет, а приходишь в любой дом – и тебе накрывают роскошный стол! У них-то гостям дают какие-то тарталетки. У нас же страна была вывернута наизнанку! Или за рубежом, наоборот, все было вывернуто наизнанку. Но в этой нашей «изнанке», с одной стороны, были муки, а с другой – как-то проще люди относились к жизни. Вот я сейчас изумляюсь, глядя на поколение, прошедшее войну, послевоенный период, голод. Владимир Абрамович Этуш в 89 лет летает на гастроли и играет в спектаклях! Галина Львовна Коновалова – заведующая труппой нашего театра – играет в четырех спектаклях, а ей 94 года! Мой художественный руководитель – Алла Александровна Казанская – в 88 лет выходила на сцену, и мы вместе играли спектакль! Поражаюсь этим людям! Моим бабушкам и дедушкам, родителям, которые прошли и блокаду, и войну, и эвакуацию… И тем не менее в них такая жажда жизни! А какие были красотки! Какая женственность была! А мы уже к 40–45 все сошли с ума на подтяжках, ботоксе, латексе, всем надо зад натянуть на лицо или лицо на зад, и потом не перепутать, каким местом играть. За счет того, что происходит вокруг, человечество слабеет и физически, и морально. «АиФ»: – Может поможет возрождение религии? Ю.Р.: – Когда-то Закон Божий преподавался в школах, и это было естественно. А тут буквально 10 лет назад снова все возникло, всем стало важно ходить в церковь. Это как «из огня да в полымя». А серьезные вещи должны приходить через осмысление. Но мы все такие торопыги, нам вынь да положь! Ну не бывает такого, я в это никогда не поверю! Поэтому, мне кажется, человечество ослабело. В целом. Оно оглупело, отупело, ослепло, оглохло. «АиФ»: – Сейчас у нас идет волна борьбы с курением. Как вы, курящий человек, к этому относитесь? Ю.Р.: – Это опять же: «Здравствуйте, американцы!». Сначала они весь мир подсадили на вирджинский табак, а теперь, значит, решили быть здоровыми и запретили везде курить. Не знаю!.. Но я терпеть не могу, когда сегодня мы все голосуем за синий цвет и кричим: «Нет ничего прекраснее, чем этот цвет, он самый экологически чистый!» А завтра говорят: «Нет-нет! Есть же желтый! В нем солнце! Да! Давайте все за желтый!» Вообще таких вещей не понимаю. Поскольку я – курильщик со стажем, прекрасно понимаю, что это очень вредная привычка, но не до такой степени, чтобы бросаться в крайности. Какая-то логика должна быть во всем. А иначе такое ощущение, что это стадо баранов, которое мечется то в одну сторону, то в другую. Причем давя по дороге друг друга!
респект: http://www.teatral-online.ru/news/4375/ 1 июля 2011 Юлия Рутберг «Зачем уничтожают репертуарный театр?» О предстоящей реформе театра разговоры идут как минимум пятнадцать лет. Однако сейчас этот вопрос стал особенно злободневным: к реформированию чиновники приступили сразу по нескольким фронтам. Правда, формы и способы этих нововведений порой вызывают оторопь в среде худруков и директоров театров– то есть тех театральных деятелей, которым придется на деле осуществлять переход театра на новые финансовые рельсы. Например, Минфин совместно с Министерством культуры разработали проект госзаказа, в рамках которого будут финансироваться спектакли (при этом многие театральные коллективы страны вынуждены будут активно заняться коммерцией, чтобы стать самоокупаемыми). Этой проблеме был посвящен февральский номер «Театрала». На публикацию откликнулась актриса Театра Вахтангова Юлия РУТБЕРГ, которая поделилась с «Театралом» своим особым мнением. –Странно, что экономисты и финансисты решают судьбу нашего национального достояния– репертуарного театра, которому всегда завидовали европейцы и американцы. Реформа театра, конечно, нужна. Но безумие разрушать русскую театральную школу. Гранты получили четыре театра в Москве и один в Санкт-Петербурге. Это многолетние символы культуры. Как может, например, Театр Вахтангова окупать сам себя? Сколько нужно играть и какие должны быть зарплаты у актеров, чтобы просто отапливать это здание? Даже мне, не экономисту, понятно, что идея самоокупаемости театра– это абсурд. Равно как и затея с тендерами. К счастью, недавно президент прислушался к театральным деятелям и подписал указ, в котором освободил театры от необходимости оформлять спектакли через 94‑й закон о госзакупках, освободил администрацию театра от необходимости проводить тендер и выбирать того художника, композитора или бутафора, чьи услуги стоят дешевле. Ведь хороший режиссер всегда работает в творческом союзе с теми, которых выбирает его душа. Стуруа работает с композитором Канчели и художником Месхишвили. Марк Захаров всегда работал с драматургом Гориным и сценографом Шейнцисом. Предложение выбирать себе того художника и композитора, который дешевле и соответственно выиграет тендер, мне кажется нелепым. Разве бухгалтер должен решать, что художник пошел не туда? Театр– это производство, основанное на идее. А идея, которая лежит в основе любого творческого акта, не поддается расчету. И для ее осуществления необходим сначала творческий союз режиссера, композитора, художника, а только потом– финансовый. Но, к счастью, театры освобождены от тендеров, хотя остается ряд других минфиновских законов, реформирующих деятельность театра (а также идея Минобразования начинать подготовку детей к творческим профессиям не с 7, а с 15 лет). Это не просто абсурд. Это вредительство. Я не могу понять, что хотят от нас эти реформаторы? Россия всегда была культурной страной. Процветало огромное количество видов искусств. Сегодня мы стали площадкой для выступления постаревших иностранных звезд былого времени, которых в расцвете их творческой деятельности мы увидеть не могли. Плюс ночные клубы и бесконечные телешоу. Разве это культурный уровень нашей страны? Тогда кто виноват в том, что наши дети перестали читать? –Вы не думаете, что все это сознательно делается? –Иногда мне кажется, что абсолютно сознательно. Но это страшная мысль. Я понимаю, что можно всю страну поставить на лыжи или коньки. Но есть же еще и мозг. Его тоже нужно развивать. И понимать, что без репертуарного театра грохнется все. Потому что артисты, работающие в репертуарном театре, гораздо более профессиональны. Это видно невооруженным глазом. Посмотрите, насколько серьезно они работают в кино и в антрепризе. Ведь чтобы спектакль в антрепризе состоялся, нужно собирать туда не гламурных артистов, которые мало чего умеют, а профессиональных мастеров. Потому что в театре ты ничем не прикроешься, артист там на юру. И масштаб дарования сразу виден, это не смонтируешь и не озвучишь чужим голосом. И я всегда восхищаюсь хорошей компанией. Какие ансамбли собирает Някрошюс! Или Паша Каплевич– Дягилев нынешнего дня. Как эти люди чувствуют таланты! Но ведь эти таланты нужно где-то взрастить. А это возможно только в репертуарном театре. Когда я ездила с «Ханумой» (антрепризным спектаклем. – Ред.) по Америке, там эмигранты, истосковавшиеся по полноценным спектаклям, ездили вслед за нами из города в город. Потому что репертуарного театра там просто нет. И не было никогда. Так зачем же нам уничтожать то, что является нашей гордостью? Ведь я еще застала то поколение, которое в театр ходило со сменной обувью. Для них поход в театр был таким же ритуалом, как и для японцев чайная церемония. Но эта традиция уже ушла. Ничего не вернешь, но нужно хотя бы сберечь то, что сохранилось. Ведь сохранилась еще русская театральная школа. Но ее тоже хотят развалить… А где растить таланты? В кинематографе таланты редко взращиваются. Это зависит от режиссера. Там усилия однократны. Ты отдаешь тот опыт, который накопил в театре путем бесчисленных репетиций, постоянным усердием, умением держать в себе эмоции, умением воздействовать, пониманием, что такое словесное действие, что такое опора звука, голос и так далее. Все это и есть школа, которую нужно сохранять и беречь. Другое дело, что нужно расставить приоритеты. У нас нет десяти Пушкинских музеев. Он один. И Вахтанговский театр, и Малый, и Большой, и МХАТ, и Мариинка– штучные. Должны сохраниться житницы. Находили же на них деньги и при царе, и при коммунистах. И потом, смешно убеждение, будто деньги определяют все. Потому что это не-прав‑да. В искусстве все определяют личности. –А как сложилось то ожерелье личностей, которое много лет украшает Театр Вахтангова? –Как вы понимаете, сложилось не сразу. Это был долгий процесс. У нас ведь сильная труппа и мощное, востребованное среднее поколение благодаря усилиям Михаила Александровича Ульянова. Он давал нам играть! Вот на моем примере. Первые десять лет работы в театре играла по две премьеры в год. Получила огромный опыт. Сыграла даже главный спектакль своей жизни– «Зойкину квартиру» в постановке моего учителя Гария Марковича Черняховского. И незримо чувствовала поддержку основателей (например, Симонова, Мансуровой и Щукина), которым этот спектакль в советское время не дали сыграть в полную силу. Преемственность возможна только в репертуарном театре. Вахтанговский театр– это намоленное пространство. В нем существует память. Если бы вы когда-нибудь оказались ночью на сцене, вы бы это почувствовали. Такое количество талантливых людей оставили здесь свои души в молитвах вахтанговскому богу, что это все осталось и не уйдет, пока есть продолжатели дела.
респект: http://www.tv100.ru/video/view/54498/ 10.07.2011
респект: http://www.tvkultura.ru/issue.html?id=101117 28.12.10 Романтика романса. Юлия Рутберг Видео программы "Романтика романса". Заслуженная артистка России, актриса Театра имени Ев. Вахтангова Юлия Рутберг исполняет песни из репертуара Жюльет Греко, Ива Монтана, Марлен Дитрих, а также мелодии российских и зарубежных авторов. Ведущие: Святослав Бэлза и Мария Максакова.
респект: http://www.aif-nn.ru/society/article/41996 Юлия Рутберг о кружевах, мистике и нижегородцах 26 мая 2011 В нижегородском ТЮЗе прошли гастроли Государственного академического театра имени Вахтангова. Столичные артисты представили спектакли «Царская охота» по пьесе Зорина и пушкинскую «Пиковую даму». «Пиковую даму» давали в нашумевшей постановке Петра Фоменко - с нетронутым текстом Александра Сергеевича и вовсе без музыки Петра Ильича. С привезёнными из Москвы едва разместившимися на тюзовской сцене декорациями, с расчётливо-эмоциональным Германном (Евгений Князев), властной стильной старухой Графиней (Людмила Максакова), мистической «Тайной недоброжелательностью» (Юлия Рутберг). Смотрелось на одном дыхании, завершилось десятиминутными овациями. Перед спектаклем Юлия Ильинична немного рассказала нам о спектакле, о себе в спектакле и о своих чувствах к Нижнему Новгороду. Само сострадание - Что вы делаете в этом спектакле? - Плету кружева (иронично улыбается). «Тайная недоброжелательность» взята из эпиграфа, который Пушкин сам дал повести. Отчасти это одна из составляющих карты дамы пик. Я играю не какие-то человеческие эмоции - любовь-ненависть, дружбу-сострадание, но играю время, совесть, альтер эго и прочие категории, и это совсем непросто. Режиссер наделил мой персонаж неким оценочным фактором… Иронией. Ирония, в зависимости от дозы, по-разному работает, и, думаю, здесь это проявление то ума, то сарказма. История учит тому, что человек слаб, что он не может устоять, не может остановиться. Как Германн, как Эрвин в набоковской «Сказке». И седой парик, который у меня на голове, - это бесконечные Германны, через которых прошла моя героиня. Тайная недоброжелательность - Агасфер, она видела витки развития человечества… И, к сожалению, все пороки и слабости каждый раз - те же самые. - Вы упомянули «Сказку» Набокова, где играли мадам Отт, - «Воланда в юбке». Вам близка мистика? - Мистика - это интересно. Я имею в виду всё то, в чем есть философия. С мистическими персонажами меня «примирил» булгаковский Воланд. Он олицетворяет фаустовскую метафору «Я - часть той силы, которая призвана творить зло и вечно творит добро». Когда Воланд попал в наш мир, он кого наказал? Подлецов, сволочей и, мягко говоря, нелюдей. А всем, кому надо было помочь, и всем, кто действительно страдал, он постарался помочь - каким-то таким, сверхъестественным путём, трудным восхождением на Голгофу, но помог. И здесь - важный момент сострадания «Тайной недоброжелательности» Германну. Вести-то она его ведёт, но до определённого момента. Ведёт-ведёт, а потом отпускает. А в результате - срыв! «Обдёрнулся». В этой мистике есть предельная конкретика. Блюз для театрального города - Несколько лет назад вы представляли нижегородцам спектакль «Играем Стриндберг-блюз». Продолжаете ли вы сотрудничество с Игорем Бутманом? - Нет. Однажды вместе, шутя, спели на площади на «Кинотавре» блюз на стихи Бродского, который Бутман написал специально к спектаклю. Потом ещё раз в какой-то программе встретились. Мы просто находимся с ним в хороших отношениях, я с удовольствием хожу на его концерты. Он - величайший музыкант! - Вы часто бываете в Нижнем Новгороде. Как воспринимаете наш город? - Прежде всего для меня Нижний Новгород - город театральный, в первую очередь - город Дворжецких. Здесь жил Вацлав Янович, с которым я не была знакома, и живёт до сих пор Рива Яковлевна Левите - гениальный педагог вашего театрального вуза; здесь родился и жил Женечка Дворжецкий. Для меня ваш город связан с Андрюшей Ильиным, который также здесь родился и начинал учиться. Я рада, что наконец-то приехала сюда с театром Вахтангова, с «Пиковой дамой». Кстати, возвращаясь к мистической теме: мне кажется, что в этом спектакле есть магия. Он долгожитель - идёт 16 лет, а такое случается в репертуарных театрах достаточно редко. Наверное, и потому, что угоден Пушкину… И ещё мне кажется, что спектакль здорово влияет на школьников, которые приходят смотреть школьную программу и получают культурный шок. Вообще играть «школьные» произведения тяжело, ребята встречаются совсем необразованные. Но есть шанс заинтересовать их и литературой, и театром. Не «по-чайковски» - В тексте спектакля - скрупулёзная работа со словом; обращают на себя внимание повторы, полифонические пересечения разнохарактерных текстов нескольких персонажей… - Это заложено у Пушкина - звукоречь. Петр Наумович (Фоменко. - Ред.) искал проявление особой музыки в обычной речи, пытался найти эквивалент, когда проза становится поэтической прозой. Вроде бы нам это удалось. Плюс, конечно, музыка... Кстати, у нас в спектакле нет ни одной мелодии из оперы Чайковского. Зураб Соткилава, для которого как оперного певца «Пиковая дама» немыслима без музыки Чайковского, пророчил нам провал. Но, посмотрев спектакль, услышав Сибелиуса и Глинку, он сказал: «Вы меня переубедили!». А это уже не мистика. Это мастерство Петра Наумовича Фоменко!
респект: http://www.interesno.name/article/2330 Юлия Рутберг и Анатолий Лобоцкий. Анти-домострой 25 апрель, 2011 Сыграть на сцене ненависть, которая потом перерастает в любовь, и бросить это дело - с этого начались отношения Юлии Рутберг и Анатолия Лобоцкого. Больше в любовь-ненависть они не играют. Некогда. Да и неохота. Они сосредоточены на главном - своей семье. Путь каждого к общему семейному очагу извилистый, но в их судьбах были некие реперные точки, которые позволили им выстроить свою шкалу отношения к жизни и к любви. Анатолий Лобоцкий родился 14 января 1959 года в Тамбове. Заслуженный артист России. Лауреат Приза за лучшую мужскую роль на фестивале «Виват, кино России!» (2001, за фильм «Зависть богов»). Юлия Рутберг родилась 8 июля 1965 года в Москве. Заслуженная артистка России. Лауреат театральной премии «Чайка» (1997), премии «Лица года» (2005), кавалер ордена «Слава нации» (2006), награждена медалью «Миротворец» (2007). Перечислять список их ролей - бессмысленно: займет полстраницы, а суть останется неизменной - это Характеры. Что бы ни играла Юлия Рутберг - всегда кажется, что она наблюдает за... зрителями. И даже знает, какие эмоции вызывают ее роли, слова, жесты, взгляды. Она - прима Театра имени Евгения Вахтангова и любимая актриса известнейших режиссеров: Владимира Мирзоева, Михаила Козакова, Гария Черняховского, Петра Фоменко. Роли Анны Андреевны в спектакле «Хлестаков» и Тайной Недоброжелательности в «Пиковой даме» создали вокруг ее имени ореол характерной актрисы. Образы в кино тоже рождались только тогда, когда ей было что сказать зрителю: «Мужской характер», «Чек», «Московские окна», «Семейные тайны». Что бы ни исполнял Анатолий Лобоцкий - за два часа кинодраматургического и театрального сжатого времени мы проживаем целую жизнь. Сиюминутные страсти благодаря его игре в театре превращались в роковые трагедии (спектакли «Леди Макбет Мценского уезда», «Забавы Дон Жуана», «Вольный стрелок Кречинский» и др.), а роль Андрэ в фильме «Зависть богов» сделала его популярным. Впрочем, гаснет свет и остается та чудная недосказанность, которая, собственно, и обусловила появление этого интервью: чем они живут вне экрана и рампы? Именно они - столь тщательно скрывающие свою личную, общую, жизнь. Первая реперная точка на их пути - опоздание. Нет-нет, не на первое свидание. На премьеру. Энное количество лет назад Юлия Рутберг запланировала побывать на московской премьере фильма «Зависть богов». Но закрутилась, замоталась - не успела. «Ничего, - успокоила себя актриса. - Посмотрю на «Кинотавре». Ей была интересна новая работа Владимира Меньшова, который снимает пусть редко, зато метко. Хотя его традиционно всем миром ругают, кинокартины в любом случае становятся событиями. А еще любопытно увидеть никому не известного актера, который удостоился чести сыграть у Меньшова главную роль - французского журналиста, красавца Андрэ. Этот «мистер Икс» умудрился дебютировать в кино в 42 (!) года. О нем сразу заговорила Москва. Как выглядит внешне артист Лобоцкий, Юлия не знала. Поэтому вечно путала его с актером Андреем Мартыновым. И вот ведь незадача - на «Кинотавре» премьеру актриса вновь пропустила - проспала. Судьба сведет их позже в антрепризе «Играем Стринберг-блюз» Михаила Козакова. А дальше уже сама жизнь продиктует путь, по которому они, люди взрослые, сполна получившие порции собственных ошибок и разочарований, примут решение отправиться вдвоем. Отталкиваться будут от прощаний - это их вторая реперная точка. Надо было пережить-прожить прошлое, чтобы оставить его позади. У Юлии - 10 лет семейной жизни с рок-музыкантом Алексеем Кортневым, лидером группы «Несчастный случай», громкий развод, скоропостижная женитьба прежнего супруга на известной гимнастке. «Когда люди разводятся, не стоит искать причину в одном из них. Обе стороны как виноваты, так и правы. Поэтому, как бы меня не провоцировали, - говорит Юлия Рутберг, - в жизни не скажу об Алеше плохого слова. Считаю его блестящим музыкантом и очень сильным человеком. Искренне желаю Леше счастья, а иначе быть не может. Мы ведь вместе прожили много лет. Выло время - очень любили друг друга. Надеюсь, сегодня он живет с человеком, который ему по-настоящему дорог. Алеша вряд ли бы решился на подобный шаг, предварительно ничего не обдумав. Мы расстались друзьями, и глупо желать ему вечного одиночества и тому подобной дребедени. Чем меньше в жизни раздражителей и негатива, тем лучше. Поэтому не стоит тратить эмоции на злость и на месть. Их надо отдавать только на любовь к ближнему. Безусловно, после определенных событий у нас с Толей Лобоцким возникли некие проблемы с бывшими женами и мужьями, но вряд ли они интересны посторонним. Главное, что между всеми нами сохранились нормальные отношения. Чувства вины за прошлое нет. Зато есть полное осознание того, что если нам с Лобоцким хорошо вдвоем, значит, и мы, в свою очередь, обязаны поступать так, чтобы никому не сделать больно». У Анатолия - своя история: ранняя женитьба в 19 лет, сын, который ныне немногим младше отца. Однако Толя на вопросы о прошлом отвечает скупо и сдержанно: «Предположим, пущусь я в какие-либо откровения. А ведь это интервью будут читать мои бывшие жены, дети, или женщины, с которыми я когда-то был. И каждый сразу будет экстраполировать все это на себя и думать: «Елки-палки, а не меня ли он имел в виду в этот момент?» Поэтому на подобные темы говорить не хочу». На третьей отметке своей жизненной шкалы они сошлись - работа, знаете ли. В ней они - сгорают и растворяются, угасают и возрождаются. Театр - их стихия. Юлия Рутберг эксцентричная, как изломанная линия, всегда воплощает психологически парадоксальные образы. Анатолий Лобоцкий же умеет играть не только зарождение чувства, но и его тончайшие нюансы развития. Хотя вот парадокс - Толя дебютировал на киноэкране поздно: - Я был активно занят в театре Маяковского, - рассказывает Анатолий. - Туда меня пригласил художественный руководитель курса Андрей Гончаров. Каждый месяц играл до 30 спектаклей. Хотя, возможно, все дело в моем позднем поступлении в театральный (до него я закончил институт культуры). А может, причина в том, что практически никто из поколения выпускников 80-х, кроме Димы Певцова, в кино не снимался. Имена остальных сокурсников, увы, сегодня никому ничего не скажут. Но, говоря о своей загруженности в тот период, я имею в виду массовку, поскольку, как любой актер, был задействован во всех без исключения пьесах, включая сказки». Лобоцкий стал премьером, и переиграл все мыслимые и немыслимые главные роли в Маяковке. Но массовка актера ничуть не напрягала. Наоборот, получал удовольствие от любого выхода на сцену. А потом - душевный разлад: «В один прекрасный день я взял, да и ушел из театра. Причем навсегда... Уехал в Голландию, сам не знаю - зачем, почему. При этом не имел абсолютно никакого понятия, чем стану заниматься в стране вечных тюльпанов. Ехал на пустое место. Судя по всему, наступил тяжелейший творческий кризис. 10 лет беспрерывной пахоты принесли не самые сладкие плоды. Поэтому рванул, куда глаза глядят. Однако уже через полгода оттаял, все взвесил, подумал, и вернулся назад, в родной театр. Приняли с удовольствием, а к внутренним метаниям отнеслись с пониманием». Понимание, вероятно, их и сблизило. Лобоцкому хватает мудрости реагировать на любимые эмоциональные всплески супруги спокойно. Потому вдвойне хорошо, что они не только не похожи, но еще и в разных театрах работают. Но премьер своей половинки не пропускают. Анатолий строго относится к работам жены: чуть что - делает замечание. Муж отлично ее знает, поэтому никогда не восхищается до одури. Хотя после премьеры обязательно поздравит, похвалит. Понимает, какой это колоссальный труд. Юлия же, не лукавя, говорит о творчестве супруга так: «Какой бы характер он не воплощал, всегда делает это с достоинством. Мне никогда за него не стыдно. Мы по нескольку раз ходим друг к другу на спектакли. Если ты любишь человека, значит, доверяешь ему. Но когда начинаешь соперничать в профессии с мужчиной, с которым живешь, тогда надо расходиться... У мужа блистательное чувство юмора. Покойный Григорий Горин говорил, что это его самый любимый Антонио из всех, кто был в пьесе «Чума на оба ваших дома». Высокие ли это отношения? Да нет, обычные. Для любящих сердец. Найдя друг друга, они расширили общее пространство дружеской близости, это и стало четвертой реперной точкой в шкале их любви дом как территория счастья, общего молчания, общих и разных увлечений. Когда нет никаких дел, и в квартире тишина - вдвойне замечательно. Толик читает. Юля учит тексты. Иногда они вырываются в кино. Порой, на несколько дней, на дачу, но это редко. Еще Лобоцкий - заядлый зимний рыбак. Заряжается от природы, от одиночества. Он - человек не публичный, не суетной, в компании не тянет одеяло на себя, наоборот - делает все возможное, чтобы не привлекать к себе внимание. Юля тоже не против тишины, но долго находиться в одиночестве не умеет. Бывает, правда, редко, когда за полночь к ним заваливаются гости. Хозяева воспринимают незваных, нежданных друзей с радостью и удовольствием. Камень преткновения многих семей - быт - они обошли стороной. Ну не их это точка. Юлия и Анатолий к «бытовухе» относятся с максимальной легкостью: у кого есть время, тот и хлопочет. Никакого «Домостроя». Тем более что дома бывают лишь рано утром, да поздним вечером. Завтрак - на бегу: кофе с молоком, йогурт, творожок, каша растворимая. Обед - в театре. Хотя Юля - большая поклонница японской кухни. А на своей домашней не понимает все эти кулинарные изыски в виде ста шестидесяти семи салатов. Зачем? «Я, правда, люблю варить супы. И салатики делаю всякие. Главное, чтобы быстренько. Пыхтеть два часа у плиты - не для меня. Мне в свое время хватило маминого опыта. Она даже при «совке», когда все было в дефиците, умудрялась всех накормить до отвала. Дома дверь постоянно открыта, на дни рождения собиралось по 50 человек. Помню, как на своем юбилее мама сидела без сил, а все за обе щеки уплетали ее стряпню. Я постановила: в моей жизни та кого не будет». Еще Юля с Толей «на вы» с компьютером. Освоить это чудо им помогает сын Гриша. К слову, с ним у Юли отношения построены на полнейшем доверии, как у брата и сестры. Ну и уж в чем Юля полная неумеха, так это в искусстве шитья: «Помню, пошила в школе на «домоводстве» ночную рубашку. Учительница долго не могла подобрать определение моим способностям к рукоделию. Самое обидное, что мы с подругой шили рубашки по одному и тому же лекалу. У нее получился «Испанский сапожок», а у меня - «Триумфальная арка». В обычной жизни Юлия предпочитает спортивный стиль одежды. Главное - понять, что тебе к лицу, и чувствовать себя комфортно. Вот таким образом и создавать свой стиль: «Иногда мне достаточно надеть любую вещь, чтобы почувствовать себя уверенно. В одном и том же костюме ты можешь выглядеть по-разному. Внешний вид зависит от того, какое у тебя настроение. Когда не болит голова, ты беззаботен, молод. Все хорошо! А потом вдруг посмотришь: «Батюшки! Откуда еще 45 лет на лице взялись, откуда эти сгорбленные плечи, вместо глаз - щели, уши как у слона?» Только в Париже она может позволить себе всерьез поменять гардероб и долго бродить по магазинам. А так все покупки делаются на лету. В повседневной жизни крайне умеренный макияж. Правда, любит поэкспериментировать с цветом волос. И обожает, обожает, обожает... делать неожиданные подарки. С удовольствием покупает Толику одежду - свитера, джемпера, дорогие парфюмы. Из любых поездок привозит его любимые сигареты. Он презентует ей фигурки верблюдиков, которые Юля давно и страстно коллекционирует. А еще духи «Клини». В курсе, что жена терпеть не может цветы, как «обязаловку», поэтому букет преподносит исключительно от чистого сердца, и только когда душа поет. А вот в чем себе Юля не может категорически отказать, так это в новой обуви и в поездке на такси. Признает, что такая страсть у нее от мамы. У актрисы неимоверное количество обуви, тем не менее, пройти мимо хорошего бутика она не в состоянии. И тут же с новой коробкой, да в такси. Она может спокойно целый день не кушать, но в метро в жизни не спустится. Копить они с мужем не умеют. Да и не пытаются. Если что-то уж больно понравится - одолжат, и купят. Надо жить, пока живется. Зато в лепешку разобьются, будут работать, как каторжные, но обязательно решат проблемы детей, родителей, если таковые возникнут. Это еще одна, пятая отметка в шкале их жизненных ценностей. Несколько лет назад серьезно заболел отец Юлии - Илья Григорьевич. Понадобилось дорогостоящее лечение. Дочь, которая боготворит папу, сделала все, чтобы облегчить его страдания. Соглашалась на все без исключения предложения. Отправилась в тьмутаракань, где зритель категорически не понял ее поэтический спектакль. Желтая пресса с шакальей радостью зацепилась за добычу - жареный факт. И давай друг перед другом изголяться, кто побольнее ударит: и «халтурщица», и «бездарь», и «освистали», и «ушла со сцены под звук собственных каблуков». Конечно, Рутберг прекрасно понимала, что едет не совсем к своему зрителю, но папа очень болен... В этой жизни она обожает и беспрекословно слушается ровно трех своих мужчин: папу, мужа, сына. Ну, да ничего - выстояла. Со временем боль душевная улеглась. А главное - папе стало легче. «Я не отношусь к тем индивидуумам, которые после удара по правой щеке подставляют левую. Иду другим путем - прекращаю с подобными всяческое общение. И сразу даю понять, что не собираюсь никого прощать. Вернее, простить могу, а вот забыть - нет. Как поступать с теми, кто не пытается скрыть зависть и злость? Да, Господи, ищите вы корень проблем в себе! Если человек подлец, значит, он подлец. Если совершил предательство, к чему молча ждать второго раза? Лучше сразу объясниться и прекратить с ним общаться. Есть люди, с которыми я давно не разговариваю. Я не сильная и не слабая. Когда-то надевала на себя маску «непробиваемой леди», защищаясь от далеко не простой и удачной судьбы, женщины-актрисы. А отныне хочу, чтобы мое лицо отражало лишь то, чем живет, и чему радуется душа. За последнее время я сильно изменилась. Профессия обязывает классно играть и красиво обманывать зрителей. Но при этом дом, семья, друзья - это одно. Театр, работа - совсем другое. А я вот долго заплетала все эти грани в одну косичку. Сейчас, слава Богу, остановилась, осмотрелась, одумалась и перестроилась». Просто реперные точки, на которых основывается любая шкала измерений, выстроились в ряд. Точка кипения страстей и замерзания сердца - уже пройдены. Сложилось, сжалось, выстроилось - все то, что ныне называется чета Рутберг - Лобоцкий. «Иногда кажется, - говорит Юлия, - что сам Господь преподнес мне столь фантастический подарок. Сегодня уже плохо представляю себе, как все эти годы жила без Толи. Не пытаюсь сравнивать его с кем-либо из своих бывших мужчин - бессмысленно. Наверное, раньше с Юлией Рутберг тоже происходила какая-то очень хорошая, но совершенно иная история, А вот испугались бы мы с ним тогда, растерялись, многое, бы потерями. Страдали бы друг без друга. При всем при том, мы совершенно разные люди. Наверное, в этом и состоит прелесть отношений, когда в определенный судьбоносный момент непохожие личности пересекаются и превращаются в сообщающиеся сосуды».
респект: http://www.radiuscity.ru/articles.aspx?id=230 октябрь 2007 В ладу с собой Вы звезда? - О чем вы говорите? Просто профессиональный человек. Другое дело, что их сегодня мало. Звезда — настоящая звезда — был Михаил Александрович Ульянов. Звезда — Юрий Яковлев, Юлия Борисова, Алексей Баталов, Вячеслав Тихонов. Звезда — не просто вскочить на небосвод, а на нем удержаться. Вот это звезда! Философски ко всему этому отношусь. Мне противно бывает, когда начинают с тобой говорить, когда ты нужна: «Ой, вы такая звезда!» А потом, когда что-то не срастается, про тебя забывают и как стельку из ботинка выкидывают. Таков уровень культуры. Расскажите о творческом союзе с Романом Григорьевичем Виктюком. - Этот необыкновенный человек мне очень много дал. Он мой учитель. Один из представителей настоящих театральных титанов. С таким мощным театральным миром, с оглушительной фантазией, поэтому для меня встреча с Романом Григорьевичем — эпоха. Он что-то такое во мне разглядел, увидел, когда я была еще совсем махонькая артистка. Доверял мне и орал как безумный, что я «гений» и «бездарь». Это все его артисты проходили. Но потом, когда я уже подросла, наступило несколько мгновений, когда были крохотные секунды нашего сотворчества, и уже не я шла за ним, а он за мной. Маэстро это почувствовал… Только большой мастер и талантливый человек может в глазах выразить такую радость. Когда твой ученик, твое масенькое создание вдруг расцветает, когда что-то получается! Если между маститым режиссером и молодой актрисой происходят такие мгновения — счастье. Один раз «отвоевала у него краску» в спектакле «Я тебя больше не знаю, милый». Ничего не получалось, мы не могли совпасть с фонограммой, Роман Григорьевич закричал: «Хватит, бездарь! Я все убираю!» «Не-е-е-т! — заорала я. — Завтра в десять утра мы будем проходить это место на прогоне, и все совпадет». «Я посмотрю, как все совпадет», — с подвохом сказал Виктюк. Когда все совпало, он меня подозвал и просто поцеловал. Великие секунды и замечательные моменты моей жизни. Не хотелось принять участие в спектакле с матерщиной, раздеванием? - А зачем? Отчасти раздеваюсь в «Королеве красоты». Но — в меру. И никакого «ню» там нет. Если вы затрагиваете данную тему, то в легендарном брехтовском спектакле «Карьера Артура Уи» тоже обнажаются. Правда, там это — высший пилотаж. В искусстве нет запретных тем. Все зависит от того, как делается и во имя чего. А то, что касается мата, — нет. Наверно, сленг и мат допустимы в спектаклях, которые суперсовременны. Но меня мат, честно говоря, коробит. Вы очень много внимания уделяете костюму. - Не то слово. Для артиста костюм — визитная карточка. Он дает выразительную пластику, подбирает артиста. Костюм — стиль, манеры, шарм. Поэтому всегда очень внимательно с художниками обсуждаю детали. Самым первым художником-постановщиком в моей жизни был Олег Аронович Шейнтис. Когда мы делали «Зойкину квартиру» еще в училище, то они работали с Гарри Марковичем Черняховским. Когда пришла в Вахтанговский театр, там возобновили «Зойкину квартиру» и работала та же команда. Потом познакомилась с Пашей Каплевичем, Машей Даниловой, Андреем Климовым. Сейчас появилась замечательная Женя Панфилова. Театральных художников — настоящих — мало! Артист может сильно проиграть от безвкусного костюма. Как вы работали над ролью Тайной Недоброжелательности в «Пиковой даме» в постановке Петра Наумовича Фоменко? - Очень трудно. Все, что написано о тайной недоброжелательности, — это только эпиграф: «”Пиковая дама” означает тайную недоброжелательность». Точка. Больше ничего. Все остальное придумал Петр Наумович. Мы с ним долго мучились. Тайная Недоброжелательность преследует меня довольно парадоксально. Не знаю, образ ли это, или сам спектакль, но каждый раз, когда выпадает суперденежная работа, в этот день идет «Пиковая дама». И так много лет. В каком-то фатальном смысле со мной ничего эдакого не происходило. Когда артист играет горе, радость, любовь, ненависть, нежность — это понятные эмоции, их испытываешь в жизни. Но когда ты играешь время, совесть, альтер эго — это как? Тут много нафантазированного реализма. Петр Наумович Фоменко — огромный монастырь с особым уставом. В нем можно быть послушником. Он сам раздает послушания в своем монастыре. Кто-то становится келейником, кто-то экономом, кто-то казначеем, кто-то трудником. Очень рада, что мы несколько раз встречались с Петром Наумовичем. У нас сложились многомерные и неразрывные отношения. Я его бесконечно люблю. Сегодня его любят все. Поскольку он выставлен на щит русской культуры. Но я его люблю не за щит и не за то, что его везде хвалят. Поклоняюсь ему как учителю, который много открыл в профессии и очень многому меня научил. Безусловно, являюсь его ученицей. Даже одну статью так озаглавили: «Фоменка, которая гуляет сама по себе». Самый главный итог наших с ним взаимоотношений — то, что он меня уважает. Герой вашего времени? - Сейчас время антигероев. Они разные: Суханов, Балуев, Вдовиченков, Маковецкий, Куценко, Миронов, Андрей Панин. Вы реагируете на критику? - На газетную почти нет. Реагирую на зрительный зал. Вы знаете, когда зал полон и на спектакле плачут, зачем мне читать ересь и пересказ убогого содержания так называемых критиков. Ориентируюсь на себе подобных. Всегда. И во «Фрекен Жюли» шли на Володю Симонова, на Машу Аронову и на меня в совершенно другом качестве. Кто-то не принимал спектакль. А кто-то утверждал, что это рождение трех артистов в совершенно другом амплуа. Точно также «Королева красоты из Линейна». Меня привыкли видеть в комедиях. А здесь у трагического спектакля такое количество поклонников. И зал всегда полон. И такая тишина! Зритель, мнением которого вы дорожите? - Интеллигентный зритель, который приходит в театр думать. Те люди, которым театр важен так же, как и мне. Которые любят и понимают живое искусство и оценивают уровень артиста на сцене, где он ничем не прикрыт. Где все прозрачно. Ваша сверхзадача на сцене? -Вот вы меня спросили, выхожу ли я на сцену самовыражаться? Уточняю — никогда. Всегда выхожу на сцену саморазряжаться. Когда ты хорошо сыграл спектакль, то произошел энергообмен со зрителями, разрядка. А если весь спектакль думал о том, как выглядишь со стороны? Для этого существуют подиумы и гламуры. Театр — это мясное занятие и реальное искусство. Вы реализовали себя в искусстве? - Ну и вопрос! Не знаю человека, который скажет, что он реализовал себя, все сделал. Или он труп, или не очень умный. Мне не так уж много лет. Естественно, в каждом спектакле пытаюсь ставить себе задачи. «Зойкина квартира», «Закат», Тайная Недоброжелательность в «Пиковой даме» и Шутиха в «Государь ты наш, батюшка» у Петра Фоменко. Хетти и тетка Клотильда в постановках Романа Виктюка. Та же «Фрекен Жюли» Иванова. И, конечно же, Аркадина у Жолдака. Анна Андреевна у Мирзоева. Морин Фолан у Бычкова. Все настолько разные и весомые в моей жизни работы, что могу сказать, это все важно и дорого. Даже в таком незатейливом французском водевиле, где я играла мадам Дурандас, после спектакля в гримерную вошел Юрий Васильевич Яковлев и поцеловал мне руку. Как это можно забыть? Какие проекты готовите на телевидении? - Один сериал и два фильма. Пока все в запуске. Привыкла говорить о том, что произошло или происходит, — я человек суеверный. Надо сначала дожить, когда скажут: «Камера, мотор». А что в театре? - Сейчас с большим удовольствием играю Кабато в «Хануме» в театральном доме «Миллениум» и считаю, что это работа достойная. Спектакль не является никакой антрепризой для меня. Рядом замечательные артисты, очень хорошие декорации, прекрасные костюмы. Абсолютно театральный проект. Еще один важный спектакль, который сама осуществила, — кабаре «Вся эта суета». Режиссер Владимир Владимирович Иванов и Татьяна Николаевна Агаева — музыкальный руководитель проекта. Моноспектакль, который играю уже три года. Расскажите об этом проекте — спектакле-кабаре «Вся эта суета». - Это монолог актрисы о жизни, о мире, обо всей той суете, которая является сферой нашего обитания. Я предстаю в этом спектакле в двух ипостасях: как актриса и как человек. Кабаре — это тот жанр, который по определению не предполагает четвертой стены. Поэтому основной партнер — зрительный зал. И каждый раз, когда мы общаемся, все происходит абсолютно вживую. Многие люди первые десять–пятнадцать минут сидят с таким выражением лица, будто их кипятком облили. Потому что совершенно не привыкли к такому диалогу. А по дороге мы договариваемся. И возникает много разных тем. Каждый спектакль не похож на другой. Существует сюжетная канва и музыкальные номера в сопровождении трех блистательных музыкантов: пианиста, контрабасиста и ударника. Но иногда и зрители выходят на сцену. Там немыслимые вещи происходят. Потом, когда артист стоит на сцене два часа, — для меня это проверка собственных возможностей. Как бы меня ни хвалили, ни ругали, в равной степени иногда надоедает. Я сама должна понимать, что из себя представляю. Хочу быть с собой в ладу. Когда у актера есть моноспектакль и он один два часа держит зал, то с ним все в порядке. Он — беговая лошадь. Он — на ходу.
респект: http://www.5-tv.ru/programs/broadcast/502222/ Личные вещи 19.04.2009, 13:20 «Давайте на пару часов попробуем вынырнуть из всей этой суеты, отвлечься от нашего безумного, безумного мира и предадимся роскоши. Роскоши человеческого общения». Так говорит актриса Юлия Рутберг в своем моноспектакле «Вся эта суета». Главное в ее личной и профессиональной жизни - понимание того, что нужно дорожить людьми и общением с ними. Так воспитали ее родители, так воспитывает она и своего сына. Это же пытается показать со всей страстью и темпераментом на театральной сцене. И поэтому ее личные вещи – отражение ее души, отданной близким и любимому делу. Об этом и о том, как достигнув успеха, не потерять себя, беседуют ведущий программы Андрей Максимов и актриса Юлия Рутберг. ( в начале второй части немного о "Пигмалионе" )
респект: http://www.blikimag.ru/view.php?id=207 ЮЛИЯ РУТБЕРГ. ЧЕЛОВЕК ЭВЕРЕСТА 01.03.2005 -------------------------------------------------------------------------------- «ЖИЗНЬ – ЭТО ДИСТАНЦИЯ СТАЙЕРОВ. Я, БЫТЬ МОЖЕТ, ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО ИДУ. НО У КАЖДОГО ЕСТЬ СВОЙ ЭВЕРЕСТ, И Я КАРАБКАЮСЬ НА НЕГО. ЭТО НЕ ВСЕГДА ПРЯМАЯ ДОРОГА. ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ ПЕТЛЯ, ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ ОТХОД НАЗАД, НО Я СЧИТАЮ СЕБЯ СТАЙЕРОМ. А СТАЙЕР – ЭТО УМЕНИЕ БЫТЬ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНЫМ, УМЕНИЕ ЗАМОЛЧАТЬ, УМЕНИЕ ГОВОРИТЬ, И ГОВОРИТЬ ДОЛГО, УМЕНИЕ УДЕРЖАТЬ ДОСТИГНУТОЕ». В ПРОШЛОМ ГОДУ ВЫ ДЕБЮТИРОВАЛИ КАК ПРОДЮСЕР, ПОСТАВИВ СОБСТВЕННЫЙ МОНОСПЕКТАКЛЬ «ВСЯ ЭТА СУЕТА». ЧТО ЭТО – СМЕНА РОДА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ? ВЫ РЕШИЛИ ПОПРОБОВАТЬ СЕБЯ НА ЭТОМ ПОПРОЩЕ? – Продюсер – это слишком громко сказано. В большей степени мне посчастливилось найти команду людей, без которых этот спектакль не случился бы, и сводила концы с концами. Прежде всего это режиссер Владимир Иванов и музыкальный руководитель Татьяна Агаева. Просто жизнь так сложилась, что мне пришлось попробовать себя в другом амплуа. Директор Дома актера Маргарита Александровна Эскина предложила сделать мой творческий вечер. Перед Маргаритой Александровной я испытываю совершеннейший трепет, поэтому ничего не оставалось, как согласиться. Но вот форма? Допустить, что на протяжении нескольких часов на сцену будут выходить люди и говорить обо мне, какая я хорошая и прекрасная, было решительно невозможно. ПОЧЕМУ? РАЗВЕ ЭТО ПЛОХО, КОГДА ХВАЛЯТ? ТЕМ БОЛЕЕ ЗАСЛУЖЕННО… – Когда тебя хвалят, это очень приятно. Но когда это происходит весь вечер – можно сойти с ума! И потом как-то стыдно, что ли… Ну я и решила, что весь вечер простою на сцене одна. Покажу публике, что я умею, чтобы было понятно, ради чего этот творческий вечер устроен. Из разных спектаклей мы набрали музыкальные фрагменты и соединили их в некую историю, а на сцене поставили четыре вазы и 100 штук роз. Мне хотелось самой сказать хорошие, добрые слова тем людям, благодаря которым ваша покорная слуга и оказалась в центре внимания. В результате я простояла так 3 часа 20 минут. Вазы в итоге стали пустыми… Но удивительная вещь: вечер оказался невероятно длинным, но атмосфера создалась настолько теплая, веселая и искренняя, что люди уже все отсидели, а уходить не хотели. Возникло совсем неформальное общение с публикой. РАЗВЕ ТАК БЫВАЕТ НЕ ВСЕГДА? – Отнюдь. В театре есть… четвертая стена. Не важно, играете ли вы Шекспира или Чехова, но зритель всегда оказывается в роли наблюдателя. То, что сделали мы, больше тяготело к жанру кабаре. Потому что как раз в кабаре не существует той самой четвертой стены и основным партнером артиста является именно публика. Я пела, танцевала, читала стихи, рассказывала истории… Многие потом говорили, что смотреть и слушать все это было удовольствием, потому что сложилось ощущение, что я поговорила с каждым из них. НО ЛЮБОЙ СПЕКТАКЛЬ СТОИТ ДЕНЕГ. ГДЕ ВЫ НАШЛИ СПОНСОРА? – Знаете, ко мне человеческая благодарность вернулась бумерангом. Всегда очень сложно что-то просить. У меня дома огромный железный ящик забит всяческими визитками, но я никогда этим не пользовалась. Гораздо легче и свободнее прошу за кого-то, чем за себя. Но тут, через 16 лет пребывания в профессии, когда художники, музыканты, сценографы сразу откликнулись на мое предложение, не спросив о зарплате, поняла, что меня уважают. Причем именно как актрису. Я не избалована премиями, однако значимость артиста, его вес у коллег не всегда ими определяется. Иногда очень важно не только то, что с тобой готовы работать, но в большей степени важно – как именно тебе дают согласие. И это было самым существенным. С деньгами как раз все чудом оказалось проще. И ВСЕ-ТАКИ? – В страховом акционерном обществе «Гефест». Я пришла к генеральному директору Александру Миллерману и рассказала о замысле, и он согласился оказать поддержку. Хотя на самом деле все было еще невероятнее (улыбается). Когда-то в юности я впечатлилась Бобом Фоссом, и мне хотелось, чтобы действие напоминало и фильм «Кабаре», и фильм «Весь этот джаз». Чтобы форма спектакля давала возможность рассказать обо всем, что меня волнует, что тревожит, что восхищает, что мне дорого. Это тот жанр, когда артист не прикрывается ролью, а, напротив, приоткрывает перед публикой «забрало». Там можно хулиганить, баловаться, свинговать. Я пою Ива Монтана с пахитоской… На глазах у публики брюки превращаются в шорты и т.д. Но все это в замысле! А для того чтобы идти к спонсорам просить денег, нужен текст пьесы, текст спектакля. ВЫ НАПИСАЛИ? – Нет, не написала. Я пришла в «Гефест», и мне говорят – а есть ли текст? Я в ответ – минутку! Попробую сначала рассказать. И давай все показывать. Они с трудом меня остановили. После этого о тексте уже не вспоминали. НО ТЕКСТ ВЕДЬ ВСЕ РАВНО НУЖЕН? ИЛИ НЕТ? – Конечно, нужен! Музыканты ведь должны знать, что и после чего играть. Поэтому мы сели с музыкантами и расписали все музыкальные отрывки в таком порядке, как они идут в спектакле, с чего мы начинаем и к чему приходим. А сами слова прописали тезисно, схематично, и каждый раз, когда репетировали, я просто им намекала, что именно буду говорить. Потом арендовала площадку в Театральном центре на Страстном, и директор тоже не потребовал пьесу. Я ему прислала кассету с записью своего вечера в Доме актера, он посмотрел начало, а дальше не успел. И вот наступает день спектакля. Выхожу на сцену в полный зал и понимаю, что пьеса будет сочиняться сегодня – здесь и сейчас! Или пан или пропал. Такое может сам себе придумать только сумасшедший. Это была афера. Но и моя личная победа. По-настоящему живой спектакль. ВАМ ПОНРАВИЛОСЬ? ВЫ БУДЕТЕ ПРОДОЛЖАТЬ? – Играть – да, безусловно. Заботиться о его жизни. Спектакль есть, он состоялся, и он хорошо продается. Но продюсером я не стану. Не потому что это сложно или мне не по силам, а потому что это другая профессия. Я – театральная актриса. Отслужила в театре 16 лет. После такого срока артист неизбежно становится… ну, взрослым, что ли… И тогда он должен понимать, зачем он выходит на сцену. ПОЭТОМУ ВЫ ПРОДОЛЖАЕТЕ ИГРАТЬ В ТЕАТРЕ ИМЕНИ ВАХТАНГОВА? – Да. Сейчас только в одном спектакле – «Пиковая дама». Если у театра хватит средств восстановить декорации к «Королю Лиру», то будет еще и роль Гонерильи. НО В «ПИКОВОЙ ДАМЕ» У ВАС СОВСЕМ МАЛЕНЬКАЯ РОЛЬ… – Как раз нет! Роль большая. Весь спектакль со сцены практически не ухожу. Другое дело, что текста не очень много… Но «Пиковая дама» для меня все равно – непреходящая ценность. Это из того театра, настоящего театра, который я, к счастью, успела застать. За последние несколько лет, особенно в последние три года, буквально на глазах изменились пристрастия, культурные ценности. Шоу-бизнес настолько завладел умами людей, которые стали продюсерами, что театр превратился в развлекуху, в продолжение «Аншлага». А я никогда не подписывалась работать в сфере обслуживания. ТЕАТР ИМЕНИ ВАХТАНГОВА – ОДИН ИЗ САМЫХ КОНСЕРВАТИВНЫХ ТЕАТРОВ МОСКВЫ. ВАМ СЛОЖНО БЫЛО В НЕМ УТВЕРДИТЬСЯ? – Не знаю. Как-то не думала об этом. У меня очень счастливо складывалась судьба. Я пришла в этот театр со студенческой скамьи – и сразу на главную роль. После дебюта в «Зойкиной квартире» было по две премьеры в год. Тогда казалось, что так у всех. Коллеги смеялись: говорили, что мне нужно юрту в гримерке поставить (улыбается). Я там спала, ела и жила. А за первых пять лет столько всего попробовала, столько получила. Я вкусила от такой режиссуры! Черняховский, Кац, Фоменко, Виктюк, Мерзоев… Это ныне здравствующие легенды! А мне довелось попасть к ним совсем девочкой, и с каждым репетировала по 2–3 спектакля. Вот и стала таким стойким оловянным солдатиком, столько получила знаний о том, как делается роль… Сейчас, после таких мастеров приходя к молодым режиссерам, мне порой кажется, что я больше них знаю об этой профессии. БЫТЬ МОЖЕТ, САМОЙ ПОПРОБОВАТЬ СЕБЯ В РЕЖИССУРЕ? – Не только актер, но и вообще каждый человек должен понимать, что нельзя в себе совместить все. У Пушкина есть гениальная фраза: «Две неподвижные идеи не могут вместе существовать в нравственной природе, так же как два тела в физическом мире не могут занимать одно и то же место». Когда ты артист – ты одно тело, а когда ты ставишь спектакль – ты другое тело. Режиссер должен быть возницей, держать эту упряжку, иначе артисты просто съедят его… Первый раз он не знает, второй… пятый. Начинают скалить зубы, чувствуют запах крови и на шестой уже порвут. И БУДУТ ПРАВЫ? – Да! Потому что он подставит всех! Кто выходит играть спектакль? Актеры. Какая бы ни была идея режиссера по поводу ухода трансцендентной энергии в имманентную среду – выйди и сыграй. Я же мучила Петра Наумовича Фоменко. По сути, кого я играю в «Пиковой даме»? Тайная недоброжелательность – это Пушкин, сноска-комментарий, альтер эго Германа… Это совесть, время. Как сыграть время? А ФОМЕНКО МОЖЕТ ЭТО ОБЪЯСНИТЬ? РАССКАЗАТЬ? – Фоменко все может. Мы с ним мучительно-радостно репетировали, а потом перешли в замечательную стадию. Он говорит: «Юлечка, а не могли бы вы лечь над Германом… Но так, чтобы между вами был метр?» Конечно могу (смеется)! Это золотые моменты. Мне нравится быть артисткой. Это отдельная ипостась, особая. Режиссура, с моей точки зрения, все-таки мужская профессия. Абсолютно мужская. И женщины, которые уходят в эту профессию, становятся жестче. Меня и так жизнь заставила быть более жесткой и непримиримой, чем я есть на самом деле. И я бы не хотела идти дальше в эту сторону. ВЫ СКАЗАЛИ, ЧТО ДЕСЯТЬ ЛЕТ В ПРОФЕССИИ ПРИВОДЯТ АКТЕРА К ВЗРОСЛЕНИЮ. В ЧЕМ ЭТО ВЫРАЖАЕТСЯ? – Я научилась жить и впитывать в этой среде. И научилась отказываться. ОТКАЗЫВАТЬСЯ ОТ ЧЕГО? – Отказываться от ролей, которые не нравятся, от участия в спектаклях, которые не принесут радости. И ПЕРВЫЙ ОТКАЗ БЫЛ – «ПРИНЦЕССА ТУРАНДОТ»? – Да. Но это не было вызовом. Я ведь три года отыграла в этом спектакле, но в какой-то момент вдруг совсем иначе посмотрела на то, что мы все делали. Вахтангов в 30-е годы показал, что театр – это шампанское. Он вывел на сцену людей в смокингах, потому что это была самая дешевая одежда на рынках во времена НЭПа. Он придумал шутки, которые вызывали не просто смех, но еще и восторг. А сейчас они стали ветхими… Я пришла к Михаилу Александровичу Ульянову и сказала ему об этом. Попросила его отпустить меня, потому что мое понимание вахтанговского начала не совпадало с этим спектаклем. КОГДА В ВАШЕЙ ТВОРЧЕСКОЙ ЖИЗНИ ПОЯВИЛАСЬ АНТРЕПРИЗА? – Тогда, когда поняла, что класть жизнь на алтарь великого искусства – дело хорошее, но нужно еще и как-то жить. Я раньше была очень гордой. На сериал меня просто невозможно было уговорить! Потом поняла, что я ошибалась. Светлым искусством жив не будешь. Надо еще что-то кушать. И у меня был маленький сын. СЕРИАЛ ЭТО БЫСТРЫЙ ПУТЬ К ПОПУЛЯРНОСТИ. – Ой, нет! Вот об этом я даже не думаю! Сериалы – это реальная работа, реальные заработки. И я для себя не разделяю кино и сериалы. Прихожу на съемочную площадку, читаю ту «пургу», которую мне дают, и понимаю, что у меня есть выбор. Либо потом в интервью долго объяснять, что времени было мало, а у меня сильно болела голова. Либо договориться с режиссером и все это переписать. Всегда пытаюсь помочь действием, стать сотворцом всего этого безобразия… Мне кажется, что это единственный возможный подход. Каждый должен делать свое дело серьезно. Серьезно и честно. Кинематограф – опасная штука. Камера ведь все считывает, и любая ложь, любая фальшь становится значимой. ЮЛИЯ, КОГДА ВЫ ПОСТУПАЛИ В ТЕАТРАЛЬНОЕ УЧИЛИЩЕ, У ВАС ВЕДЬ НАВЕРНЯКА БЫЛИ МЕЧТЫ. ОНИ СБЫЛИСЬ? ВЫ ПОЛУЧИЛИ ТО, ЧТО ХОТЕЛИ? – В общем, да. Просто у людей обычно желания трансформируются, как в сказке о рыбаке и рыбке, то есть мечты в процессе их реализации меняются (улыбается). Но если вернуться к исходному… Я хотела серьезного театра, хотела, чтобы он стал для меня жизненно необходим. Я хотела встретить умных, талантливых людей, хотела работать с талантливыми режиссерами. И все это я получила сполна. А В ЧЕМ ВЫ МЕНЯЛИСЬ? – Наверное, в объемах ролей. Мне хотелось, чтобы они были большими, главными. Потом я поняла, что дело совсем не в количестве текста. А в том, как сделать роль. Потому что даже главная роль может вызывать такое монотонное, вялое, тусклое впечатление… И это значит, что она не придумана, что актер не справился с ней, с ее масштабом. А актер, который играет эпизод, такого напридумывал! Он так молчит, так подставляет стул, у него так не надевается калоша! Просто он живет, и от него идет жизнь, а не выполнение рисунка. Мне бы очень не хотелось когда-нибудь прийти к стадии «владычицы морской», потому что следующая непременно будет – «разбитое корыто» (улыбается). ВЫ ДОВОЛЬНЫ СВОЕЙ СУДЬБОЙ? – Сложно сказать. Она, безусловно, удачлива, насыщенна, но все же она странная. Иногда меня снимали с главных ролей, потому что нужна была хорошенькая мордашка, а я такая, какая есть. Меня обрезают, вырезают, но, тем не менее, я все время работаю. Все время что-то делаю. За 16 лет в профессии чем только ни занималась! Театр, антреприза, кино, фестивальные проекты, сериалы, телевидение… Но нельзя быть везде, как нельзя сыграть все роли. Очень важно, какие приоритеты расставлены. Для меня всегда был важнее всего театр. И на его алтарь принесено многое… Сейчас мальчики и девочки хотят немедленно стать звездами. Немедленно! Сию же секунду! А жизнь – это дистанция стайеров. Я, быть может, очень медленно иду. Но у каждого свой Эверест, и я карабкаюсь на него. Это не всегда прямая дорога. Это может быть петля, это может быть отход назад, но я считаю себя стайером. А стайер – это умение быть последовательным, умение замолчать, умение говорить, и говорить долго, умение удержать достигнутое. УДЕРЖАТЬ ЧТО? – Уважение. Наверное, это основополагающая вещь. Уважают за то, что видят. Ведь сцена – это мерило цены и качества. Ирина КВАТЕЛАДЗЕ, Дарья СУХОДОЛЬСКАЯ
респект: http://gorod48.ru/news/11886/ Юлия Рутберг удивлялась тому, что она в Липецке 15 мая 2008 г. Известная актриса назвала наш город «чёрной дырой» в своей карьере. Сегодня в рамках кинофорума «Молодость России-2008» Липецк посетила снявшаяся более чем в 30 картинах актриса Юлия Рутберг. В нашем городе она побывала впервые. – Я должна была приехать в Липецк со спектаклями «Ханума», потом «Пигмалион», «Вся эта суета», но каждый раз гастроли отменяли, – рассказала Юлия Рутберг. – Даже на этот фестиваль, мой приезд планировался на 16 мая. Но потом в течение 3 дней всё перевернулось: завтра юбилей прекрасного композитора Исаака Шварца. Так вот, завтра мы с мужем ведем закрытие юбилейных торжеств. Я даже подумала: неужели для меня Липецк – это такая чёрная дыра, какой-то Бермудский треугольник, в который я никак не могу прорваться? Немыслимые преграды: вчера я сыграла спектакль, сегодня встала полседьмого на самолёт… И тем не менее я сказала – всё равно попробую: если есть какая-то «неберучка», надо попытаться каким-либо образом – справа или слева её взять. И вот я здесь: мне удалось победить, прорвать это пространство. Справившись с роком, в 11.30 Юлия Рутберг провела полуторачасовую творческую встречу со студентами Липецкого государственного политехнического университета, а в 14.30 выступила перед зрителями второго дня кинофорума в «Спутнике». В ЛГТУ актриса, в основном, делилась воспоминаниями своих школьных и студенческих лет. Но уже после творческой встречи в интервью GOROD48 призналась, что несмотря на такую ностальгию, никакими социальными сетями для связи со старыми друзьями не пользуется. – Кто-то разместил в «Одноклассниках» анкету за меня, – пожаловалась актриса. – Я её аннулировала. Вообще, у меня даже нет компьютера, и я не знаю, как его включать. Я не люблю компьютер. Интернет – очень хамская вещь. В нем можно прочитать такое о себе!.. Мне хватает хамов и отвратительных людей и в жизни, не виртуальных. Виртуально погружаться в помойное ведро никаких нервов не хватит. Никакими сайтами я не пользуюсь: я пользуюсь долгими проводами и короткими встречами. Скандал, разразившийся недавно вокруг незаконной покупки актрисой участка леса в подмосковном Ступино (по сообщению СМИ, за 20 гектаров Юлия Рутберг заплатила всего 9 тысяч рублей), актриса назвала клеветой. – Это абсолютное враньё! – уверяла в Липецке Юлия Рутберг. – Я не хочу даже говорить об этом. Шохин уже судится, а у меня нет на этого времени. Я трижды выступила, но в средствах массовой информации, к сожалению, профессионалов почти совсем не осталось. Даже те журналисты, которые брали у меня интервью, уверяя, что скажут правду, затем обливали меня грязью, не удосужившись посмотреть, где находится лесхоз, о котором идёт речь, и что это не Рублёвка, а 8 километров от Мелихово, и что это не 20 гектаров, а 0,2 га! Я больше не хочу говорить об этом никогда. Потому что для меня это унизительно.
респект: http://www.smotr.ru/inter/inter_rutberg_ni151203.htm 15 декабря 2003 года Полина Шершнева Юлия Рутберг: Трагедии теперь не в моде Юлия Рутберг сегодня – одна из самых популярных и востребованных актрис театра и кино. Ее имя в афише для посвященного зрителя – своеобразный гарант качества. Актрису приглашают в свои проекты ведущие отечественные режиссеры. Сегодня «Новые Известия» беседуют с Юлией Рутберг о современном театре. – Вы только что выпустили «Короля Лира» в Театре им. Вахтангова и уже репетируете что-то новое в антрепризе. О чем будет этот спектакль? – Это довольно странный проект – пьеса современного драматурга Алексея Пояркова «Песнь Козлов», это название в переводе с древнегреческого означало «трагедия», а сегодня – просто сленговая шутка. В этом и есть собирательный образ прошлого и настоящего. В спектакле речь идет о реальных исторических персонажах, разыгрывается конфликт, который звучит актуально по сей день. Пьеса написана о Боккаччо де Оро. По сюжету, он известный драматург и поэт и, разумеется, автор «Декамерона». Однажды ему надоело писать про любовников и любовниц и их развесистые груди, и он захотел создать пьесу о Христе и о человеческой душе. Но тогда сборы от его постановок резко упали. Его секретарь Скарт Ханс, замечательный менеджер, человек нового времени, постоянно говорит: «Бокко, посмотри, что ты пишешь? Если на твоих первых спектаклях не то что яблоку, дробине некуда было упасть, свечи гасли от того, что не хватало кислорода, по три младенца рождалось, то теперь – кинь арбуз, ни в кого не попадешь». Это то, что сейчас происходит в нашем театре. Никому не нужны трагедии, все ждут низкопробных шуток. – А кого вы играете в этом спектакле? – Мою героиню зовут Эриния Оксюморон. Кстати, Эриния по-гречески означает богиня мщения. В ней совмещены все женские ипостаси, которые только возможны. Она и сумасшедшая «сыриха» театра, и начинающая актриса, поэтесса, муза, возлюбленная и предательница. Благодаря этой героине развивается действие. У меня прекрасные партнеры – Владимир Зайцев и Эдик Радзюкевич. Все мы помогаем ставить спектакль молодому режиссеру Вадиму Данцигеру. – Вам интересно работать с молодыми режиссерами? – Интересно работать с талантливыми людьми. Я играла в спектаклях Петра Фоменко, Романа Виктюка, Гарри Черняховского, Владимира Мирзоева, Андрея Жолдака. Проблема большинства молодых режиссеров в том, что они не умеют работать с актерами. Актеры оказываются гораздо мощнее, опытнее и просто накрывают их. Но я с огромным уважением и снисхождением отношусь к людям, которые начинают, и всячески пытаюсь им помочь. – В спектакле «Сказка» по Владимиру Набокову вы тоже работали с молодым режиссером. – Любое взаимоотношение с режиссером – это танец, и очень важно, кто кого приглашает. С Васей Сениным у нас был белый танец. В паре один должен вести, а другой его слушаться. А этого, к сожалению, у нас не произошло в полной мере. – А кто придумал образ дьяволицы – шикарно одетой дамы, прихрамывающей на одну ногу? – В этой роли мне помог костюм. Его придумала художница Маша Данилова. Она вообще чудо. Мы вместе прорабатывали эскизы, все вплоть до длины рукава. Маша создала удивительный головной убор – шапку, в которую вмонтировано при помощи циркуля увеличительное стекло для глаза. Еще один художник, который определил для меня значимость костюма в роли – это Паша Каплевич. Его работа в «Чайке» Жолдака – просто гениальна. Он сшил костюмы из скатертей и пододеяльников, из старинного кружева и каракулевых шуб. Паша придумал нам всем одинаковые ботинки с вытянутыми лаковыми носами, которые напоминают клювы чаек. Потрясающе! – Вы много играете в антрепризе, насколько серьезно вы относитесь к такому театральному предприятию? – Я никогда не буду работать с халтурщиками, так как ответственно отношусь к любой работе. Халтурщики заполнили все, они насилуют театр и публику. Нет никаких критериев. Есть 765 театров: Театр Станиславского, Театр-музей Станиславского, театр около дома Станиславского, театр на прищепках, на заборе – все смешалось. Должна быть структура: государственные театры и «бродвейские», авангардные, музыкальные… Антреприза, в которой я работаю, это всегда какое-то новообразование. Репетировать «Хлестакова» у Мирзоева в Театр Станиславского ушли трое вахтанговцев: Максим Суханов, Владимир Симонов и я. Эксперимент Жолдака «Чайка», который идет на сцене Театра Наций, – это фестивальный спектакль, его вообще сложно как-то классифицировать. Сейчас с Михаилом Козаковым мы будем возобновлять «Играем Стриндберг-блюз». У питерского режиссера Гриши Козлова я играла в «Докторе Чехове» в Театре на Литейном с додинскими актерами. В кассовом, но низкопробном действии я принимать участие никогда не буду! – А провалы в вашей творческой биографии были? – Да, без них нельзя. К примеру, «Трехгрошовая опера» была провалом со свистом. Всего десять спектаклей вышло. Когда мы играли для худсовета – было просто смешно. Мы пели, танцевали, как-то шутили – в зале тишина… Это был ужас, но мы дотянули. Без юмора было не обойтись, иначе в театр пришлось бы вызвать 45 «скорых». Я почему-то с удовольствием об этом вспоминаю. Провалиться вместе с талантливыми людьми – тоже приятно и полезно. – Вы играете в достаточно необычных современных постановках, возможно, вам хотелось бы сыграть в каноническом спектакле? – Когда я в Риге сидела на репетиции Питера Штайна, я поняла, что в таком спектакле мне бы хотелось играть. Мне было интересно наблюдать, как он придумывал, угадывал, играл, объяснял актерам их задачу. Там жизнь человеческого духа была в этой неспешности, подлинности и медлительности. В постановке такого мастера, как Питр Штайн, я бы с удовольствием приняла участие. Я вдруг поняла, что уже объелась скоростных новаторских вещей, захотелось чего-то неспешного, классического. – Вы можете назвать себя успешной актрисой? – К чему Бога гневить? Я очень много работаю. Я счастливый человек. С первых моих шагов мне улыбнулась удача. Я не боюсь ошибаться. Но я не знаю артиста, который мог бы сказать про себя, что он реализован и успешен. Или же он дурак…
респект: http://www.aif.ua/culture/article/23895 Юлия Рутберг: Сальери больше, чем Моцартов 17 января 2011 Юлия Рутберг - блистательная актриса, не признающая рамок определенного амплуа, роскошная женщина, знающая себе цену, высокоинтеллектуальный человек, с которым интересно общаться… В поисках ориентира «АиФ»: – Последние несколько лет буквально выкосили огромное количество актеров, и так получилось, что ваше актерское поколение внезапно стало мэтрами для молодых артистов. Вы это ощущаете? Ю.Р.: – Я не думаю, что мы для молодых стали такими же, какими были для нас мэтры. Но вы совершенно правы, что на нас падает абсолютная ответственность. Образовывать и наставлять – неотъемлемая часть искусства. И большие мастера всегда этим занимались – они вели за собой. Теперь вести за собой должно наше поколение. Конечно, это обязывает. За последние несколько лет настолько сбились ориентиры, что необходимы люди, которым должно возвращать эти «прицелы» на место. «АиФ»: – То есть помимо своей прямой деятельности – актерской работы, вы еще, как Авгий, должны разгребать «конюшни» от нечистот? Ю.Р.: – А что делать? Мы не первые, кто оказывается на распутье, когда в мире исчезает гармония. Равновесие вообще бывает очень редко. А в наше время чаша с порнографией (как в переносном, так и в буквальном смысле), со жвачкой, которая идет на экране, перевешивает росточки здравого смысла! Счастье, что эти росточки еще есть! Вот я недавно посмотрела спектакль Някрошюса «Идиот». Испытываю безмерное уважение перед масштабом дарования этого режиссера. Хочется поклониться артистам, которые на всем земном шаре заставляют людей по 5 часов смотреть классику – Шекспира, Чехова, Достоевского, Мольера! Потому что если у паствы есть духовные лидеры, то пастве есть за кем идти. Это и есть самое важное, что сегодня надо делать, – и самое сложное. Потерянное поколение «АиФ»: – Действительно, ужасает то, что совершенно сместились категории ценностей! Не полюбить, а выгодно выйти замуж! Проститутка – нормальный заработок! Не любимая работа, а денежная! Как вы считаете: все вернется на круги своя или мы деградируем совершенно? Ю.Р.: – Все то, что вы перечислили, существует с сотворения мира. Есть некие качели: маятник качнется в ту сторону, что больше в данный момент востребовано в обществе. Если говорить образами, то Сальери в обществе всегда было больше, чем Моцартов. Но в Моцарте, в его бесшабашности и одаренности, наверное, и есть смысл того, что нас закинули на эту землю. Притом, что Сальери – умнейший и очень способный человек. Если бы нас окружали чиновники уровня Сальери, мы бы давно жили как в Зальцбурге, и опера, и вообще искусство были бы, наверное, столь же обязательными, как тусовки, гламурные журналы и всякая прочая дребедень. Но с другой стороны, люди действительно сегодня не живут, а «выживают»! Вот я по сравнению с очень многими – человек сытый, обутый, одетый. Это притом, что работаю, как савраска. Никогда ни одной копейки не своровано мною, моими родителями, моей семьей – все заработано! Но прекрасно понимаю, что моя жизнь все равно ближе к эксклюзиву, нежели к норме, в которой живут многие люди. «АиФ»: – Вас не пугают нынешние контрасты? Ю.Р.: – Раньше как-то немножко ровнее все было. И не то что это уравнивало, но у людей, во всяком случае, хватало денег на книги, на портвейн и на то, чтобы записываться на Рихтера и Нейгауза в консерваторию или в Большой – на Плисецкую, Уланову, Павлову, Гордеева, Васильева… И плюс очень важно было общаться! Тогда мы варились «в собственном соку». А сейчас мы отчасти «в собственном саке», а отчасти уже абсолютно в фастфуде, и американская массовая культура захлестывает мир. Мне кажется, что сегодня трудно жить. Не нашему поколению – детям. Они совершенно дезориентированы. Мы все их пытаемся утянуть куда-то: «Когда мы были молодые и чушь прекрасную несли!..» Они вообще не понимают, о чем мы говорим! Потому что школы принципиально другие, там преподается все как-то странно – по верхам. Ничего вглубь – все вширь! Немыслимое количество всяких странных предметов… Что же удивляться, что отроки растут поколением «Generation «П»?(название романа В. Пелевина. – Ред.). Жажда жизни «АиФ»: – Меня еще поражает, что сегодняшние девушки, будущие жены и матери, абсолютно не умеют готовить и считают это в порядке вещей! Ю.Р.: – Вы знаете, отчасти – и слава богу! Я в этой связи вспоминаю своих маму и бабушку. У нас дверь не закрывалась от гостей, и мы бесконечно стояли в очередях за всякими котлетами, сайрой, мойвой, горошком и т. д. И любой праздник выливался в бесконечную готовку, когда мама пекла пироги, делала салаты… Столько на это уходило сил и времени! Потом приходило огромное количество прекрасных людей, наедались, а мама просто засыпала за столом. Для меня на всю жизнь это осталось страшным воспоминанием! Поэтому, честно говоря, понимаю, что есть смысл пойти в кафе, особенно пока молодые. И то, что дома можно включить тостер или ростер, купить и разогреть какой-то полуфабрикат – неплохо, это вообще мой образ жизни. «АиФ»: – Значит образ хранительницы домашнего очага – не для вас? Ю.Р.: – Конечно, вы правы, что женщина должна быть домовитой, но все не может упираться только в готовку и еду. Для нас вообще символом благополучия очень долго являлась жрачка и полный холодильник! Когда приезжали гости из-за рубежа, они не могли понять: нигде ничего нет, а приходишь в любой дом – и тебе накрывают роскошный стол! У них-то гостям дают какие-то тарталетки. У нас же страна была вывернута наизнанку! Или за рубежом, наоборот, все было вывернуто наизнанку. Но в этой нашей «изнанке», с одной стороны, были муки, а с другой – как-то проще люди относились к жизни. Вот я сейчас изумляюсь, глядя на поколение, прошедшее войну, послевоенный период, голод. Владимир Абрамович Этуш в 89 лет летает на гастроли и играет в спектаклях! Галина Львовна Коновалова – заведующая труппой нашего театра – играет в четырех спектаклях, а ей 94 года! Мой художественный руководитель – Алла Александровна Казанская – в 88 лет выходила на сцену, и мы вместе играли спектакль! Поражаюсь этим людям! Моим бабушкам и дедушкам, родителям, которые прошли и блокаду, и войну, и эвакуацию… И тем не менее в них такая жажда жизни! А какие были красотки! Какая женственность была! А мы уже к 40–45 все сошли с ума на подтяжках, ботоксе, латексе, всем надо зад натянуть на лицо или лицо на зад, и потом не перепутать, каким местом играть. За счет того, что происходит вокруг, человечество слабеет и физически, и морально. «АиФ»: – Может поможет возрождение религии? Ю.Р.: – Когда-то Закон Божий преподавался в школах, и это было естественно. А тут буквально 10 лет назад снова все возникло, всем стало важно ходить в церковь. Это как «из огня да в полымя». А серьезные вещи должны приходить через осмысление. Но мы все такие торопыги, нам вынь да положь! Ну не бывает такого, я в это никогда не поверю! Поэтому, мне кажется, человечество ослабело. В целом. Оно оглупело, отупело, ослепло, оглохло. «АиФ»: – Сейчас у нас идет волна борьбы с курением. Как вы, курящий человек, к этому относитесь? Ю.Р.: – Это опять же: «Здравствуйте, американцы!». Сначала они весь мир подсадили на вирджинский табак, а теперь, значит, решили быть здоровыми и запретили везде курить. Не знаю!.. Но я терпеть не могу, когда сегодня мы все голосуем за синий цвет и кричим: «Нет ничего прекраснее, чем этот цвет, он самый экологически чистый!» А завтра говорят: «Нет-нет! Есть же желтый! В нем солнце! Да! Давайте все за желтый!» Вообще таких вещей не понимаю. Поскольку я – курильщик со стажем, прекрасно понимаю, что это очень вредная привычка, но не до такой степени, чтобы бросаться в крайности. Какая-то логика должна быть во всем. А иначе такое ощущение, что это стадо баранов, которое мечется то в одну сторону, то в другую. Причем давя по дороге друг друга!
респект: http://nrkmania.ru/topic2919.html Люта Студия Екатерины Рождественской «Ассоциации. Люди и предметы».
респект: http://nrkmania.ru/topic2919.html NadinBY Юлия Рутберг в клипе Ромы Кенга: Roma Kenga - ТАМ, ГДЕ ЛЮБОВЬ
респект: Юлия Рутберг: «Я даже не умею включать компьютер» Комсомольская правда, 12 сентября 2008г Артистка аристократической стати Юлия Рутберг облагораживает все, к чему прикасается. А потому загружена работой до предела. Мы встретили актрису на съемках клипа молодого певца Ромы Кенги, в котором она принимала участие. В эксклюзивном интервью kino.km.ru Юлия рассказала об этом проекте, объяснила, почему молодые актеры – гоблины, а также посетовала на то, что не может дать в морду оппоненту в Интернете. - Чем вас заинтересовали съемки в этом клипе? - Попытка сделать из клипа короткометражную картину, потому это уже другой уровень, попытка замахнуться на искусство, ведь кино – это все-таки искусство. В литературе есть романы, есть повести, а есть стихи – короткая форма. Вот клип – это такое маленькое стихотворение, где в двух четверостишиях рассказано настроение, судьба истории. Еще существует музыка. В сюжете клипа присутствует некий контрапункт самой истории, которая рассказана в песне, но между ними есть сцепка. Нам очень хотелось бы, чтобы этот клип посмотрели дважды. Первый раз послушали музыку, слова. А второй раз присмотрелись к артистам, что они там делают. Или наоборот. - Это будет бессловесная роль, насколько я понимаю. Это для вас сложнее, нежели просто рассказать эту историю? - Сложнее. Но и интереснее. Вам, наверное, как журналисту трудно в это поверить, вы так много в жизни говорите. Почему говорят, что великий немой? Потому что молчать труднее всего. Труднее выражать какие-то эмоции взглядами и при этом удерживать внимание. Перед нами поставлена высокая актерская планка, и, поскольку мы работаем с Ромой первый раз, нам нужно подобраться как-то друг к другу, сцепиться, найти этот контакт. А в человеческом молчании сегодня гораздо больше крика, звука, нежели в болтовне. Сегодня так много болтают, так много орут, что, если ты хочешь быть услышанным, тебе достаточно замолчать. - Насколько на ваше решение повлияла сама песня? Это вообще было важно? Вы, кстати, меломан? - Ну, я определенный меломан. Не могу сказать, что я всеядный человек, у меня есть некие свои предпочтения и пристрастия. Но то, что Рома очень музыкальный, – это безусловно. У него помимо той композиции, на которую снимается клип, есть и другие песни, и я очень надеюсь, что он будет, так сказать, ходить в разные стороны. Это было бы здорово. Мне очень понравилось, что мне предложили историю, предложили быть не бебешкой, не сняться в лифчике и трусах со стразами, а сыграть роль. И что люди, промоутеры, которые занимаются судьбой Ромы, тоже заинтересованы в том, чтобы появился интеллигентный, умный исполнитель, который займет свою нишу. Мне это симпатично. Поэтому, естественно, прочитав сюжет и послушав музыку, посмотрев, «запараллеливаются» ли эти истории или «перпендикулярятся», встретившись с режиссером, я приняла решение, благодаря которому я здесь. - Вы актриса с именем, для вас не было сложностью согласиться на такую, скажем, небольшую роль? - Вы знаете, нет маленьких ролей, есть плохие артисты. Так сказал Станиславский и был абсолютно прав. Например, в фильме «Весна», притом что главные роли там играли очень хорошие артисты, многим запомнилась в первую очередь Фаина Раневская. А у нее там всего 4 появления. Поэтому дело не в количестве слов и не в масштабе пребывания. Иногда от главных героев, которые часто появляются, тошнит, а ты ждешь человека, который играет в эпизоде. Эпизод еще сложнее сыграть, чем большую роль – надо сделать это ярко. Поэтому я не то что не гнушаюсь – меня еще в училище крепко научили играть бабушек и чемоданы. И собак. В дипломном спектакле я в том числе играла собаку. Если ты умеешь играть маленькие роли, то и большие тебе будут по плечу. Я вообще ничем не гнушаюсь, мне важна тема, смысл и люди, с которыми я работаю. - У Ромы Кенги нет актерского опыта. Для вас это не создает дополнительных трудностей? - А я люблю дополнительные трудности. Чем больше трудностей в кадре, тем живее себя чувствует организм, во всяком случае, профессиональный. А моя человеческая задача (не все же измеряется деньгами) – помочь Роме. Я прекрасно знаю, что он будет играть первый раз, и я сильнее его в этом смысле. Рома гораздо лучше поет, а я более профессиональная артистка. Вот я должна ему помочь, и это будет по-человечески. Если я согласилась принимать участие в клипе, то приложу максимум усилий, чтобы он сыграл хорошо. Я же не пришла сюда, чтобы сказать: смотрите на меня, вот она я! Я! Я! Я! Монолог Хлестакова тогда надо было бы прочитать. - Сейчас снимается очень много кино. Скажите, что вы думаете о молодом поколении актеров? Что это за люди? - Гоблины! (Смеется.) Нет, разные люди. Есть очень талантливые, очень хорошие. - Какой-то образ поколения вырисовывается? - Вырисовывается. Артур Смольянинов – замечательный, Чулпан Хаматова – великолепная, Ира Пегова – грандиозная, Полина Агуреева – восхитительная, Дима Мухамадиев – совершенно замечательный артист. И я могу этот список продолжать и продолжать. Хорошие артисты, яркие личности – это штучный товар, это не может быть валовой продукт. Много людей, которые считают, что можно выйти с большим декольте и в облегающих джинсах или, не знаю, серьгу в ухо надеть, и этого будет достаточно. Но так думать ошибочно – камера считывает очень многое, особенно на средних и крупных планах. Человеческие глаза – это действительно зеркало души. Либо они у человека пустые, либо чем-то наполнены. А еще люди растут. Становятся профессионалами. Точно так же, как мышцы накачивают, нельзя сразу поднять большой вес. Поэтому хороший спортсмен тренируется много и долго. И хороший артист так же. Наш тренинг – это сцена, съемочная площадка. Еще плюс книги, плюс умение думать, когда ты смотришь на коллег на сцене и видишь какие-то вещи со стороны. А главное – не бояться экспериментировать. Вот я здесь, и я не боюсь, что в моей жизни – ах! – что-то опрокинется. Даже если не получится то, на что мы замахиваемся. Мне просто интересно, а в жизни должно быть интересно. - Писатель Липскеров считает, что актерство – не мужская профессия. Что актер все время ждет ролей, что он зависим и подвластен режиссеру, который ему постоянно диктует. Мужскому существу это противно, считает он. Интересно ваше мнение как актрисы. - Ну, поскольку я училась параллельно с Димой Липскеровым – он на четвертом курсе, я на первом – и обслуживала их дипломные спектакли, то он один из моих лучших друзей. Думаю, что он к этой мысли пришел, потому что у него все получилось не так, как у его однокурсника Максима Суханова. Но Максим Суханов никогда в жизни не напишет ни одного такого романа. Ни «Чанчжоэ», ни «Леонид обязательно умрет», ни «Демоны в раю», ни все остальные книги. Я читаю все, что пишет Димка – он замечательный, прекрасный писатель. У каждого своя планида, но начинал он и оттолкнулся от того, что получил театральное образование. - У вас есть свой сайт. Это важно для современного артиста? - Вы знаете, я не умею включать компьютер, у меня его даже нет. Сайт создали люди, которые занимаются спектаклем «Вся эта суета», мои администраторы. Я потом его посмотрела, они туда напихали всего подряд, какие-то вещи я убрала. А вообще, я не принимаю никакого участия в интернет-жизни. Однажды зашла на какой-то форум, где увидела, как меня обсуждают. Какие-то люди, которые подписываются кличками, что-то такое писали, совершенно по-хамски, по поводу меня, моих ролей, моих взаимоотношений, а я даже не знаю, как им ответить, я даже в морду дать этим людям не могу. Поэтому я исключила себя из виртуального пространства. Мне в реальной жизни вот так вот хватает проблем. Сайт, наверное, вещь нужная, потому что туда заходят прокатчики, и как результат – у нас достаточно много приглашений со спектаклем «Вся эта суета». Но, вы знаете, я спокойно живу без этого, сайт лично в моей жизни не решает ничего. Наверное, я оutside of this site. - Вы смотрите современное кино, то, что идет в прокате? Что-нибудь можете выделить? - Из последнего, что видела, фильм Попогребского «Простые вещи». Мне он очень понравился. Еще мне нравится то, что делает Звягинцев, мне кажется, это очень серьезный человек. Видела последнюю картину Прошкина, одного из самых любимых моих режиссеров, но отнеслась к ней спокойно. Посмотрела несколько «оскаровских» хороших картин. Это и «Нефть», и потрясающая совершенно картина, которая меня просто ошеломила, – «Пока не сыграл в ящик». Фримэн и Николсон – просто грандиозные люди. Гран-ди-озные! Посмотрела фильм Оксаны Бычковой «Плюс один». Хороший фильм, но чего-то мне в нем не хватило. А вообще я люблю ходить в кино, в театр, мне интересно, что происходит в мире, что делают мои коллеги. Например, фильм «Париж, я люблю тебя» я смотрела три раза.
респект: http://www.tvkultura.ru/news.html?id=777410&cid=178 Новости культуры. 02.09.2011
респект: http://www.rg.ru/2008/10/06/rutberg.html "Российская газета" 06.10.2008, 07:00 Актриса Юлия Рутберг сменила амплуа Помимо регулярных съемок в кино и работы в родном Театре имени Вахтангова, Юлия Рутберг теперь увлечена музыкой. Дебютировала в мюзикле и, что еще удивительней, начала сотрудничать с молодым певцом Ромой Кенга. Впрочем, ради этого актрисе пришлось получать одобрение своего старшего сына-меломана. О своих новых увлечениях она рассказала "РГ". На съемочно-репетиционную площадку, несмотря на строгую охрану, пробралось немало поклонников актрисы, а теперь еще и певицы. Еще бы! Ведь там, на территории старинного московского дворика, снимался и дебютный совместный короткометражный фильм-клип Юлии Рутберг и Ромы Кенга. Зрители были увлечены динамичным сюжетом, тонкими психологическими нюансами актерской работы и раскованным, мелодичным песенным драйвом. Российская газета: Актеры не часто решаются на столь неожиданные проекты, вот и вы, наверное, долго просчитывали все плюсы и минусы новых экспериментов? Юлия Рутберг: Нет, ничего я не просчитывала. Удивительно, но от меня требовалось, чтобы в кадре я еще и выразительно молчала. Это для актера - одно из самых сложных занятий: молчать так, чтобы это было выразительно, и удерживать зрительское внимание. Очень трудная задача. Об этом говорили многие великие режиссеры. А я считаю, что в жизни всегда надо опираться на опыт и мудрость великих людей. Иначе сам ничего не добьешься. Даже на сцене я никогда не люблю заниматься отсебятиной в присутствии грамотного режиссера. Вот и в нашем первом фильме-клипе все очень жестко: это не роман, не повесть, а стихи. И здесь каждое слово очень важно и должно звучать. Равно как и молчание. Мы долго обсуждали сценарий, тем более что здесь я играю не роковую женщину, как нередко, а совсем наоборот - заложницу своей профессии. И осудят ли меня за эту работу зрители или нет - я пока не знаю. Не скажу, что меня это совсем не беспокоит, но ведь я же по-прежнему играю в театре. Люди придут и увидят меня на сцене в "Пиковой даме", я участвую в спектакле Театра имени Станиславского "Хлестаков". И пусть у всех складывается собственное мнение обо мне - такой разной. Просто мне нравится испытывать себя в разных качествах. Жизнь - короткая... И хочется проживать ее интересно. Поэтому куда меня влечет - туда я обязательно и иду. Чтобы потом не жалеть об упущенных возможностях. РГ: Как вы готовились к новой работе? Все-таки современная танцевальная музыка Ромы Кенга и киноклип, где вы снялись, - довольно неожиданны для вашего сложившегося имиджа. Рутберг: Я дала послушать эту музыку старшему сыну. И он сказал, что именно такую можно часто услышать в чартах популярности. Меня заинтересовал и сценарий, потому что здесь сюжет идет контрапунктом музыке и тексту. И кто-то первым делом обратит внимание на саму песню, кто-то - именно на актерскую работу. И потом даже переспросит: "А о чем была песня?!"... А там, где есть парадокс, мне всегда интересно. РГ: Неужели бывший муж Алексей Кортнев, лидер группы "Несчастный случай", не уговаривал вас запеть? Ведь у вас такой колоритный, с легкой хрипотцой, пикантный и запоминающийся тембр. Рутберг: Нет, меня Леша не уговаривал, и самое смешное, что уже после того, как мы расстались, мне стали предлагать спеть. И теперь я начала играть в Театре на Страстном сольный спектакль "Вся эта суета". Здесь у меня 13 музыкальных номеров: я пою на английском, немецком, французском и русском. Хотя сама определяю это термином "напеваю", поскольку строго различаю профессиональное пение на эстраде и актерское. На драматической сцене для меня не очень важно, как звучит мой голос. Я считаю, что в первую очередь напеваю и рассказываю истории. Если будет еще какой-то притягательный музыкальный материал, дерзну снова. Например, мне очень нравится творчество Юлия Кима и Геннадия Гладкова - их песни очень актерские. Но на "Нотр-Дам де Пари" не замахнусь. Ведь когда я слушаю, как поет "Темную ночь" Марк Бернес, то сразу понимаю: это гениальное исполнение благодаря уникальному тембру голоса, самобытному окрасу и очень яркой индивидуальности. И при этом нельзя сказать, что у Бернеса какой-то большой вокал. У Леонида Утесова его тоже не было, зато имелся уникальный окрас. Оттого я выбираю для себя именно территорию "актерского существования в музыке". В ней есть идеалы, к которым мне хочется стремиться. РГ: Судя по коротко остриженным ногтям, вы теперь берете уроки игры на гитаре? Рутберг: Нет, не на гитаре. Я очень люблю фортепиано, поэтому порой приходится жертвовать маникюром. РГ: Ваши новые киноработы теперь тоже будут связаны с музыкой? Рутберг: Известный режиссер Евгений Александрович Гинзбург снял мюзикл "Бедная крошка" по сказке о Дюймовочке. И у меня там тоже есть музыкальные номера: я сыграла Мышь. Причем пела я там и в дуэте с Арменом Борисовичем Джигарханяном. Для меня это был полный восторг!
респект: http://www.vmdaily.ru/article/42367.html 14 янв 2004 Юлия Рутберг: Мы с сыном – одноименно заряженные частицы Актрису театра им. Евг. Вахтангова Юлию Рутберг трудно застать дома! Спектакли, антрепризы, съемки в кино и в сериалах, участие в программах телеканала “Культура” и в других передачах и телешоу. Бесконечная, хотя и безумно любимая работа. И как ее на все хватает, и где взять время на себя, на семью, на сына? Может, детский опыт – росла в артистической семье, и такая безумная занятость отлично ей знакома – помогает? – Вы всегда знали, что будете артисткой, пойдете, так сказать, “по стопам” ваших замечательных родителей? – Это правда, семья у меня замечательная. Мама Ирина Николаевна закончила дирижерскохоровой факультет и очень много в своей жизни преподавала. Она и пианист, необыкновенно музыкальный человек. Педагог от Бога. Как-то так получалось, что у нас все в семье сначала осваивали какую-то творческую профессию, а потом преподавали. Бабушка была грандиозной танцовщицей народного танца. Когда-то она в Лондоне покорила всех и вся, к тому же была красива невероятно. И эта европейской красоты женщина так танцевала узбекский танец, что никто не верил, что она не узбечка. К тому же бабушка потрясающе шила, а потом, уже позже, преподавала в кружке кройки и шитья. Дедушка танцевал классику и ушел на фронт из Большого театра. Но с фронта в балет не возвращаются, слава Богу, что просто вернулся. Он преподавал бальные танцы. Папа Илья Григорьевич Рутберг преподает всю жизнь режиссуру и пантомиму, имеет огромное количество учеников. И только я пока не занимаюсь педагогикой. Но зато со своей дальнейшей профессией я определилась в достаточно юном возрасте. С пятого класса знала, что пойду в артистки. А до этого мечтала быть пожарным, кассиром. Меня завораживал кассовый аппарат, я не могла понять, как появляется наружу чек! Мистика. – Пожарным вам стать явно уже не “светит”. А насчет педагогики – так, может, все еще впереди? – Не знаю, как сложится. Меня часто зовут, но педагогика очень серьезная вещь, потому что ты, прежде всего, отвечаешь за тех людей, которых ты приручил, несешь на себе ответственность за тех, кто стал твоими учениками. Заниматься педагогикой на бегу, когда у тебя много всего другого, как бы между прочим – это несерьезно. Потому что меня учили педагоги, и так серьезно, что я до сих пор понимаю, до какой степени благодарна им. Это и Юрий Васильевич Катин-Ярцев, и Яков Михайлович Смоленский, и Алла Александровна Казанская – золотой фонд Щукинского училища, педагоги, которым мы все – и сегодняшние звезды, и люди, которые давно уже состоялись, и те, кто лишь делает первые шаги, очень обязаны. – А дома вас чему учили? – Всему. Быть человеком прежде всего, как и я учу своего ребенка. Меня научили тому, что в жизни самое ценное – это люди, самое дорогое – это друзья. – Своего семнадцатилетнего сына – по тем же принципам воспитываете? – Прежде всего, мне всегда хотелось, чтобы Григорий был порядочным человеком. Изначально, какую бы профессию он ни выбрал, в какую бы сторону он ни кинулся по своим пристрастиям, чтобы прежде всего он понимал, что в этой жизни есть заповеди, которые нельзя нарушать. Я всегда его приучала не врать. И он мне не врет. У нас с ним дружеские отношения. Всегда приучала его, что нужно заботиться о тех людях, которые рядом с тобой. Не привыкать к тому, что тебе будут вечно отдавать лучший кусок твои родные. Что родители тоже заняты, поэтому надо уметь организовывать свой собственный досуг, быть самостоятельным человеком. И достаточно рано пыталась ему объяснить, что он не есть пупок мира, что вокруг него такие же самоценные, значимые люди, которые когда-то, в силу того, что он был маленький, отдавали ему очень много времени, а сейчас он стал большим и во многом поменялся местами с теми же бабушками и дедушками, что теперь пришла пора в его жизни, когда ему нужно заботиться о тех, которые отдали ему столько души и сердца, да и просто физических сил. – И как, заботится? – Да. В меру своих возможностей, конечно. Иногда ему приходится об этом напоминать, потому что как все дети, и как все любимые дети в семье, он эгоист. Но я пытаюсь ему прививать эти качества. – Григорий чаще бывает с вами или с бабушками и дедушками? – Он сейчас чаще бывает сам с собой, потому что у него такой возраст. Хотя мы пытаемся с ним в мое свободное время соединяться. Он очень занят, у Гриши экстернат и подготовительные курсы в Международном институте рекламы. С декабря будет заниматься с учительницей английского языка. Хорошо, если он все это совместит, потому что я хотела бы, чтобы у него английский язык был освоенным: тогда легче будет жить. – Именно поэтому вы берете его с собой во все дальние и не очень путешествия? – И поэтому тоже. Действительно, я считаю, если на что-то и нужно зарабатывать деньги, так это на то, чтобы посмотреть мир. Я понимаю, что, наверное, у дамы со статусом должна быть шикарная машина, по сегодняшним временам норковая шуба, бриллиантовые кольца и так далее. Но я абсолютно равнодушна и к первому, и ко второму, и к третьему. К бриллиантам я просто отношусь совершенно холодно, и даже когда они у меня бывали когда-то, то я их, как правило, теряла, забывала где-то. Я предпочитаю съездить в Париж или покататься на лыжах. Поэтому я такой пилигрим и путник. И сына к этому приучаю. Мы с ним любим путешествовать. – А не было у него попытки пойти по вашей, актерской стезе, продолжить династию Рутбергов? – Ему предлагали сниматься в кино, но он не захотел. Единожды поучаствовал в этом процессе, но я, как любящая мать, тут же превратилась в Анну Маньяни из фильма “Самая красивая”: довела его до слез, сама рыдала. Видимо, мы с ним очень одноименно заряженные частицы и потому отталкиваемся. После этого мы прекратили подобные попытки. Но… кто знает свою судьбу? Все еще может быть…
респект: http://www.echo.msk.ru/programs/beseda/17631/ 17 февраля 2002 года В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Юлия Рутберг, актриса театра им. Вахтангова. Ведущая эфира Ксения Ларина. К. ЛАРИНА - Добрый день! Сегодня у нас в гостях - Юлия Рутберг, актриса театра им. Вахтангова. Ю. РУТБЕРГ - Здравствуйте всем! К. ЛАРИНА - Как сегодня у нас в анонсах звучало Юлия Рутберг, актриса, и просто хороший человек! И это действительно так! Ю. РУТБЕРГ - Спасибо! К. ЛАРИНА - У Юли сегодня бенефис, как выяснилось. Она сегодня будет выступать еще в роли политического обозревателя в программе "Времена", да? В роли свежей головы, так что посмотрим. Можешь тренироваться сейчас. Вот скажи все, что ты сейчас хочешь сказать! Ю. РУТБЕРГ - Ты знаешь, свежая голова в моей ситуации это не так голова, которая "молчи, пустая голова", которая настолько свежая, что из морозилки достали, а я так думаю, что просто там собираются люди, которые будут говорить по узким профессиональным проблемам, которые, с одной стороны, требуют предметного знания - экономика, деньги, какие-то политические новации, связанные с юриспруденцией, уголовным правом. А с другой стороны, просто человек, вот такая тетечка странная, которая занимается такой эфемерной профессией, артиста, которая должна кувыркнуться, скорее всего, в эфире, а не сидеть и разговаривать вместе с почтенными мужами. Но с другой стороны, т.к. меня это все касается, я же -часть народа, я буду народ, и отнюдь не собираюсь безмолвствовать. Потому что какие-то, я надеюсь, все-таки с юмором, мне не откажет чувство юмора, вещи, которые связаны и со всеми дефолтами и реформами, которые бесконечно надоели, и ощущение не то, чтобы недоверия к собственному государству, а вот, понимаешь, вера есть, уверенности нету, как говорит замечательный Петр Наумович Фоменко. В общем, это ощущение не покидает, а с другой стороны, я понимаю, что по всем этим проблемам, чем старше я становлюсь, пожалуй, кроме преступлений и наказаний, смертной казни, потому что это очень серьезная проблема, все остальное у меня вызывает уже смех. Потому что люди надо уезжать и менять родину, а я не собираюсь этого делать. У меня деньги какая-то странная такая субстанция в моей жизни. Их почти никогда не было, потом они как-то непонятно как появлялись К. ЛАРИНА И непонятно как исчезали! Ю. РУТБЕРГ Да, как странный предмет: если они есть, то их сразу нет! никогда ничего не накапливала, ничего. Но ты знаешь, это удивительно наверное, прежде всего, важно, как тебя воспитывают родители и с какими людьми ты собираешься проживать жизнь, твои друзья, близкие. Потому что многие ребята, которые стали гораздо богаче меня, как-то всегда дарили мне замечательные подарки и водили меня в прекрасные рестораны по каким-то моим замечательным событиям. А когда у меня была такая возможность, я поняла, кого я могу вытащить. Т.е. это никогда не являлось критерием во взаимоотношениях. Это было сопутствующим товаром. Можно купить шаурму и пиво, и стоять рядом с "Джон Буллом", опершись на мраморную стену, где стоит пустая бутылка водки, выпитая предыдущим бомжем. И мы с моей подругой так стояли, выпивали коньячок, мимо нас 3 раза проходил милиционер и все-таки не осмелился проверить у нас документы! Уж больно почтенные барышни были. Но должна сказать, что это было так вообще в жилу, так мы хорошо время провели, что порой этот лоск, блеск и дороговизна не могут дать такого замечательного адреналина и вообще просто роскоши человеческого общения. К. ЛАРИНА - Юля, я тебе желаю на сегодняшний вечер, когда ты туда пойдешь, чтобы ты не боялась представителей власти. Потому что я смотрю с удовольствием эту программу, она мне очень нравится, но я вижу, что наши замечательные свежие головы, будь то Хазанов или кто-то еще, лучшие люди, они как-то цепенеют при виде чиновников, которые приходят из Кремля. У них такая появляется заискивающая улыбка, и они начинают говорить э-эну, понимаете Ю. РУТБЕРГ - Я настолько на большой дистанции с ними К. ЛАРИНА - Не боишься их? Ю. РУТБЕРГ - Ну, я свободнее, чем люди, которые более приближены к императору. К. ЛАРИНА - Лучше к ним не приближаться? Ю. РУТБЕРГ - Нет, я как на вытянутой руке была, поэтому я думаю, что мне хватит мужества и чувства юмора К. ЛАРИНА - Выжить! Ю. РУТБЕРГ - Да. К. ЛАРИНА - Хорошо, давай перейдем к театру. Премьера в театре Вахтангова, называется спектакль "Сказка" по рассказу Набокова. Я вспомнила, что кино даже было, Людмила Марковна играла. Ю. РУТБЕРГ - Да, "Секс-сказка". К. ЛАРИНА - Да, Жигунов там у ее ног лежал, да? Ю. РУТБЕРГ - Да, это как раз Эрвин и мадам Отт. К. ЛАРИНА - Ну, что это такое? Расскажи немного о самом произведении. Ты его раньше читала? Ю. РУТБЕРГ - Нет, что самое удивительное, что я достаточно много всего читала Набокова. И когда мне сказали "Сказка" - я так опешила. Думала, что же это такое? Но самое удивительное, выяснилось, что "Сказка" - рассказ, написанный на 6 страницах, который, судя по всему, так же как вот Чехов начинал, Антоша Чехонте, и в своих маленьких рассказах и заметках закладывал уже великие произведения, просто если внимательно почитать, то там уже такие сквознячки есть по поводу тех замечательных докторов, которые будут населять его великие пьесы, то же самое у Булгакова в ранних рассказах, которые перетекают потом в большие произведения. У Набокова заложена и "Лолита", и "Защита Лужина" здесь, и может быть даже частично "Другие берега". Во всяком случае, на 6 страницах масса всего. Это все незакончено, это все без финала. И когда Вася все это принес К. ЛАРИНА - Вася это кто? Ю. РУТБЕРГ - Вася Сенин, замечательный совершенно, я позволю себе так сказать мальчик К. ЛАРИНА - Режиссер, да? Ю. РУТБЕРГ - Хотя он не мальчик, но муж, молодой режиссер, выпускник последней мастерской Фоменко, поставивший спектакль "Фро" по Платонову, который принес ему такую славу, просто взлет. Работа, которая попала как раз в олимпиаду, и ее достаточно много людей посмотрело. И, в общем, у Васи начала складываться судьба. Надо сказать, что это кошмар был для него, когда он попал из студенческой аудитории сразу после этого в театр Вахтангова. Там помещалось 23 калеки, хотя очень известные и именитые, здесь - 1200 просто народа. Огромная сцена, огромные законы государственного театра с 80-летней биографией, капризные артисты-вахтанговцы, которые в последнее время чрезвычайно плохо пускают кого-либо к себе на сцену. Монастырь с определенным уставом. И Васька потом сам признался, он говорил ты знаешь, я многие вещи делал со страху, что вот если бы я понимал реально, что вот что мне грозит или что, а так это все было как бы в мыслях, на бумаге. И вот он шел. И потом мы замечательно встретились с Петром Наумовичем как-то в коридоре в театре, это был день экспансии Фоменко в нашем театре, потому что на малой сцене шел "Золотой горшок" Леши Чернобая, а на сцене репетировали мы с Васей Сениным, и вечером они играли "Волков и овец", они снимали у нас помещение. И Петр Наумович говорит: ну, что? Я говорю ну, как вам сказать, все это подкралось, конечно, незаметно, и может накрыть. Он говорит ну, что, мешаете Васе? Я сначала мешали, как могли, теперь стараемся помогать. И кстати, 19 числа Петр Наумович вроде обещал придти к нам на спектакль, мы его очень ждем по одной простой причине действительно существуют мастера и мастерские, которые продуцируют людей, которых можно узнать по почерку. Во всяком случае, это те яблочки, которые от яблоньки падают недалеко по каким-то стилевым вещам. По тем желаниям выбора драматургии, по привязанности к актерам. Вася взял Набокова. Если "Пиковая дама", которую мы делали с Петром Наумовичем, именно он в течение 2 лет научил нас общаться с прозой, сохранять запятые, то выбор "Пиковой дамы" был, наверное, еще и не случаен, потому что там есть финал, потому что сам великий Пушкин говорит Герман сошел с ума, он лежит в Обуховской больнице, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: "Тройка, семерка, туз, тройка, семерка, дама". У Набокова многоточие: "Жалко, жалко, впрочем все равно, все равно. На утро был понедельник, Эрвин опять садился в трамвай. Куда деваться?" И мы понимали, что до тех пор, пока мы не просто не придумаем, а не проживем и не проиграем весь спектакль до финала, мы ничего не поймем, куда мы вышли. Т.е. сам финал спектакля, эту историю мы должны были не просто сочинить, а родить. К. ЛАРИНА - А по жанру что это такое? Ю. РУТБЕРГ - Это кабаре, потому что у самого Набокова не очень определены рамки, но это понятно, что это Берлин 30-х годов. К. ЛАРИНА - Твое любимое место и время, я знаю! Любимый размер! Ю. РУТБЕРГ - Да, и цвет любимый, что самое смешное! Да, это Германия как раз когда начиналась вся эта байда с Гитлером, когда прекрасно пела Марлен Дитрих, вернее, тогда еще не так прекрасно начинала петь Марлен Дитрих, когда начинались кабаре К. ЛАРИНА - Действие фильма "Кабаре" с Лайзой Минелли. Ю. РУТБЕРГ - Да, и самое удивительное, знаешь, бывают вещи, которые страшны по определению. Никогда в жизни я не дала бы своего согласия, и я действительно отказалась у нас в театре хотели ставить мюзикл "Кабаре". Никогда я бы не стала принимать в этом участие. Есть вещи, от которых надо дистанцироваться, даже если ты бредишь этим, спишь и видишь. К этому надо подходить совершенно с другой стороны, точно так же, как, на мой взгляд, обезумевшая Лена Морозова дала интервью, что в спектакле про Марлен Дитрих, я даже не пойду его смотреть К. ЛАРИНА - Душа моя вселилась в Марлен Ю. РУТБЕРГ - Вселилась в нее душа. А мне кажется, что у нее мозги вылетели просто. Потому что это опасные игры, во-первых, очень сильно мысль материальна. А во-вторых, есть такие культовые фигуры, которые нас даже в своей смерти, это миф и небыль называется, в этой мифологичности они настолько сильнее тебя живой, что ты делаешь колоссальную ошибку, и это фиаско сразу. К. ЛАРИНА - Но это же тебе не мешает исполнять песни из репертуара Лайзы Минелли? Или Эдит Пиаф? Ты же делаешь это. Ю. РУТБЕРГ - Ты знаешь, там и песня Марлен Дитрих возникла. Ты понимаешь, во-первых, когда мы думали об этом спектакле, мы очень много думали о Фоссе, о "Кабаре", обо "Всем этом джазе", но в основном о "Кабаре", потому что это действительно настолько шедевральная вещь по всем компонентам это и сыграно великолепно драматически, это и музыкальный шедевр, и танцевальный. И главное, что абсолютно произведение, которое отражает политический мир того времени. И еще разоблачает фашизм. Вот это фантастика, вот это всегда для меня был тот фантастический гордиев узел. Это шар, вот эти великие произведения искусства, которые выглядят как шары. Мы этот шар катали-катали, и в одном месте есть привет Грею и Лайзе Минелли это в номере конферансье и мадам Отт. Там есть одно место, кода мы стукаемся штанами, и это вот просто привет из номера "Money-money". Ничего другого нет в спектакле, хотя очень смешно. Значит, пришел Леша Кортнев на спектакль и сказал ну, 2 места откровенного воровства. Я спросила как, два? Он говорит ну, вот это вот, что вы стукаетесь штанами, а второе это ваша проходка по кругу, это же понятно, что это известный проход в фильме. Я говорю Леш, давай сейчас с тобой поставим фильм, этой проходки там нет. Он говорит ну, что ты мне будешь говорить, я фильм знаю наизусть! Это гениальная проходка! Я говорю Леша, это придумали мы. И если ты ошибся, я счастлива! Потому что это такое попадание в образ как бы. Выгляжу я совсем не так, как Марлен Дитрих, абсолютно, ближе даже к Лайзе. Но то, что я пою "Чашечку кофе в Берлине", причем нам нужна была чашечка кофе, а у Марлен "кафа", это - "чемодан". И здесь мы сыграли злую шутку с произношением немецкого языка, потому что не так много людей в зале знают, а кто знает, тот поймет. Да, потому что я произношу 2 раза, причем один раз "кафа", а второй раз "кафе". И т.к. про это номер, я выпиваю эту чашечку кофе К. ЛАРИНА - Беру чемодан Ю. РУТБЕРГ - Беру чемодан и уматываю! Странные вещи, об этом написали во всех статьях. Мы абсолютно дистанцировались, я дистанцировалась от Марлен, причем у меня 2 раза звучит "Марлен", а в ее песне это звучит как "рю Мадлен". Я каждый раз пою "рю Марлен", и хохочу в этот момент, тем самым давая понять, что мне Марлен, я вообще Воланд-женщина, поэтому я таких как Марлен, Пиаф и т.д. навидалась на своем веку, я их всех застала. Вот, это единственный способ для очистки совести был, потому что действительно настолько велико уважение, любовь, и очень трудно для меня заниматься не своим делом. Вот, ты говоришь давай, ты что-нибудь напоешь в эфире. Я, сколько раз меня куда-нибудь звали спеть, говорят ну, возьмите мини-диск, вот я когда-то зареклась. Я никогда в жизни не собиралась быть певицей, все, что я делала, связанное с напеванием, с таким шансоном, это всегда связано было со спектаклем и с живым воспроизведением. Я никогда нигде не работают без живого. Вот если есть живой инструмент, контрабас, пианино, вот тогда я могу. К. ЛАРИНА - Мы продолжим после выпуска новостей. НОВОСТИ. К. ЛАРИНА - Напомню, наша гостья - Юлия Рутберг, актриса театра им. Вахтангова. Повод для встречи премьера в театре "Сказка" Владимира Набокова. Впрочем, мы не ограничиваем круг сегодняшних вопросов и тем. Наш пейджер 974-22-22 для "Эха Москвы". И уже много вопросов к Юле, много телеграмм восхищения. Вот и вопрос, Евгений спрашивает: "Юлия, вам очень удаются отрицательные образы. Кажется, что вы и в жизни больше отрицательная, чем положительная. Что вам больше нравится играть?" Ю. РУТБЕРГ - Вы знаете, я всегда с большей радостью соглашаюсь на отрицательные роли. И очень рада, что все-таки меня замечательно учили мои педагоги, что если играешь плохого, то ищи в нем хорошее. Ни один отрицательный персонаж не получился у меня совершенно отрицательным. И я очень рада, что я получаю письма по поводу "Московских окон", где мне говорят, что вот гадина, но вас так жалко! Гленн Клоуз когда-то замечательно сказала, что я не понимаю, когда мне говорят голубая героиня, я не знаю, на какое слово мне реагировать. А когда мне дают отрицательную роль, я всегда вижу в этом конкретный характер. Я совершенно с ней согласна это, прежде всего, человеческий характер. Потом я вас уверяю, дорогие мои, что в нас всех столько намешено, что в зависимости от того, как нас развернуть, к кому и в какой период жизни, мы будем либо белые и пушистые, либо мерзкие, отвратительные и сами себе будем неприятны. Поэтому я играю всегда человека во всей его красе. К. ЛАРИНА - Когда Юля поступала в ГИТИС, я помню, преподаватели, которые сидели в приемной комиссии, они никак не могли решить, куда ее прописать, в какое амплуа. Я помню, что все носились и мучались. Все есть, а вот что они будет играть? Это сакраментальный вопрос во всех Ю. РУТБЕРГ - Во всей жизни! К. ЛАРИНА - Да! Оказалось, вот много чего есть играть. И мне кажется, тьфу-тьфу, это просто какое-то удачное попадание и во время в том числе. Юль, согласись, что не сразу была такая жизнь, востребованная, у тебя как у актрисы? Это очень трудно. Дай бог, чтобы как можно дольше все это протянулось. Ю. РУТБЕРГ - Да, конечно. К. ЛАРИНА - Есть вопросы личного характера. "Вы разошлись с Кортневым, но, судя по всему, остались друзьями. Вы были такой замечательной парой. Что это, издержки гражданского брака, который изначально предполагает легкость объединения, легкость развода, никаких обязательств? Алла" Ю. РУТБЕРГ - Милая Алла, отвечу вам так. Все мы живем своей жизнью. Есть люди, которые проживают ее тихо, мирно, но с огромными страстями, есть, которые бесстрастно, но публично. А есть, которых касается и то, и другое. Мы достаточно долго сохраняли верность себе, и это было дело двоих в течение 8 лет. Последние 2 года мы, с одной стороны, были вынуждены выйти из подполья и что-то рассказать про наши взаимоотношения, потому что уже начали сочинять сами люди, которые считают себя акулами пера. Ну, я не собираюсь ничего комментировать. Просто это прожитая жизнь, это 10 лет с замечательным человеком. Я считаю, что Леша один из ярчайших представителей вообще нашего поколения. Он необыкновенно умен, он очень одарен. Я отношусь к нему с огромным уважением. Более того, я очень надеюсь, что все наши бредни и все наши желания с точки зрения его как режиссера, а меня как его любимой артистки, совпадут. Ему нравится, как я пою, мне нравится, как он играет в кино. Мне нравится, что он устремился в театр. И за нашу жизнь он очень во многом воспитал меня с точки зрения музыки, а я все-таки привела ему любовь к театру драматическому, поэтому он сейчас играет и в спектакле тоже. Мне кажется, что мы так много сделали друг для друга за эти 10 лет, что невыносимая легкость бытия гражданского брака или необязательность по отношению друг к другу это общий знаменатель. А, в общем, мы никогда не являлись общим знаменателем. Нас всегда называли красивой парой, но эта красивая пара, как мне кажется, состояла из 2 достойных людей, мужчины и женщины, Леши Кортнева и Юлии Рутберг. К. ЛАРИНА - "Юля, как ваш сын Григорий? Где он сейчас, чем занимается? Надежда, бывший работник театра Вахтангова". Ю. РУТБЕРГ - Здравствуйте, Надежда, как приятно! Гришка совсем большой, через несколько дней, 20 февраля, ему исполняется 15 лет. Это уже отрочество такое. Взрослый, самостоятельный, замечательный мальчик. Очень сложный. Лицедей. Увлечен компьютером. Очень спортивный. Со всем джентльменским набором, отягощенный наследственностью от всей семьи. Поэтому обезьянец страшный. Когда я получила звание Заслуженной артистки, это было очень смешно. До этого, когда я приходила после репетиций, что-то какая-то радость, он говорил посмотрите, остановитесь все! Пришла лучшая актриса мира! Потом, когда я пришла и что-то такое, вот, я получила звание, я Гриша, опять не сделал уроки, и т.д.! Он говорит ну, конечно, ты можешь орать на меня, ори на меня! Ты не просто наилучшая артистка мира, а ты еще и Заслуженная артистка! К. ЛАРИНА - С чувством юмора человек! Ю. РУТБЕРГ - Да. Что я породила, то меня и убьет! К. ЛАРИНА - Я не читаю телеграммы восхищения и благодарности. Елена Владимировна пишет: "Дорогая Юля, считаю вас одной из самых лучших и умных актрис современности" Ю. РУТБЕРГ - Огромное спасибо!
респект: К. ЛАРИНА - Елена Владимировна, большое спасибо вам за подсказку темы, которая тоже очень важна в разговоре с актрисой по поводу ума и интеллекта. Вот расхожее мнение, оно всегда будет доминировать, и в умах мужчин, и режиссеров, и зрителей, и поклонников, и гонителей, что актрисе ум и интеллект не то, что не нужен, он ей противопоказан. И начинают приводить какие-то примеры, что вот это и мешает, это и нельзя. Ты когда-нибудь прикидывалась дурочкой? По делу, вот когда нужно? Ю. РУТБЕРГ - Ты знаешь, даже когда я прикидывалась, мне все равно не верили. Это было так неубедительно. Не потому, что я семи пядей во лбу, а потому что я как-то адекватный человек, прежде всего. Как мне объяснили мои замечательные мужчины, а я всегда стараюсь выбирать умных, очень умных и гораздо умнее меня, что женщины делятся на 2 ипостаси: ужас какие дуры и прелесть какие глупенькие. Я смею надеяться, что я завоевала титул "прелесть, какой глупенькой"! Далеко не все я могу откомментировать, далеко не на все вопросы я могу ответить. Но просто, знаете, та среда, в которой я росла, те люди, которые меня окружали, те педагоги, которые меня учили, и все-таки та бацилла любви к чтению, которая была заложена, все-таки меня и родители инфицировали, и в школе этим всем, она была. Поэтому я человек читающий, когда-то очень много читающий, сейчас гораздо меньше. И то, так, спазматически. Я могу собрание сочинений прочесть, а потом полгода на уровне газет-журналов и какой-то беллетристики. Это все диктует уже жизнь. Очень заняты все мы. А так, вы знаете, я просто могу сказать, что я адекватный человек. Ничего больше. Опять же человек, который имеет, не потому, что, вы знаете, у меня есть свое мнение минуточку! А просто потому, что если я знаю и если я что-то думаю по этому поводу, я могу сказать. К. ЛАРИНА - Но ты способна сказать дураку, что он дурак? Если он каким-то образом посягает на твое пространство? Ю. РУТБЕРГ - Ты знаешь, да. Но наверное, сейчас не совсем так. Ну, если только он меня не выведет, и у меня не поедет, как я называю это состояние, не поедет лифт внутри. Вот когда у меня начинает ехать лифт, тут уже надо разбегаться, потому что это надо довести меня до такого состояния. А в принципе я раньше была страшной максималисткой, и дурак, паразит, сволочь, мерзавец это все были категории. Может быть, даже в этом смысле не особо я имела на это право, но я декларировала эти вещи: подлеца назвать подлецом. И я помню, что у меня был прецедент в 8-ом классе. У нашем классе учился Петя Павленко, человек, который был одновременно внуком Павленко и Тренева, с дачей в Переделкино. У него всегда было 25 рублей в кармане. Необыкновенно умный парень, но просто подлец. Я уже не говорю о том, что он за счет этих денег покупал души реально, он еще неправильно подсказывал. И когда нас стали принимать в комсомол, я была просто культсектором класса, а естественно, его принимали в первых рядах, я встала и сказала, что он недостоин быть комсомольцем, он подлец. Члены райком побелели, а в чем это выражается?! Я говорю он неправильно подсказывает, он унижает своих товарищей. Я считаю, что он подлец и не имеет права быть комсомольцем. Я поставила их абсолютно, извините, раком. Они не приняли его в комсомол, хотя это было совершенно неубедительный, наверное, аргумент, но я так его сформулировала, как с Кайтановым, помните? К. ЛАРИНА - Да-да! Ю. РУТБЕРГ - То здесь в обратную сторону. Поэтому мне были свойственны такие вещи. Я ничуть о них не жалею. У меня бывают даже во взрослом состоянии беседы с Сократом Михаилом Александровичем Ульяновым, потому что два раза в год он обычно вызывает меня к себе в кабинет запирает на ключ дверь. И рассказывает мне о том ты сошла с ума, что ты делаешь, зачем ты это сказала?! И так далее. К. ЛАРИНА - Ну, а был какой-нибудь такой рикошет? По голове били в обратную сторону? Ю. РУТБЕРГ - В общем, да, наверное, они случались. Потому что, ты знаешь, ведь вот такой нездоровый нигилизм, и вообще, когда человек считает себя вправе говорить все вот так вот, не думая, с одной стороны, это глупость, как я уже поняла. А с другой стороны, ведь это гордыня. Надо все-таки разделять. И если это действительно необходимо, если это край, то тогда можно пуститься. Я не могу сказать, что у меня очень много врагов, но у меня есть люди, с которыми я вообще не общаюсь, не разговариваю. И более того, я поняла, что это единственно возможный способ отстаивать какие-то свои убеждения. Я просто перестаю с этими людьми общаться. Есть край, когда кому-то проще мило улыбаться и носить камни за пазухой. У меня в этом смысле пазуха пустая, потому что как только там у меня начинает что-то накапливаться, у меня начинается деформация. К. ЛАРИНА - А скажи, вот так, физически или даже физиологически ты чувствовала на себе чью-нибудь зависть, мстительность? Ю. РУТБЕРГ - Конечно, очень весьма. Но ты знаешь, я стараюсь об этом не думать. Потому что в принципе это очень дурная энергия. И главное о ней не думать и не впускать. Вот пускай она гуляет вокруг. У меня такое количество, действительно, я могу даже похвастаться этим, замечательных друзей, любящих меня, уважающих меня, мало, но замечательных, уважающих коллег, которые могут меня ругать от всего сердца, любя. А есть люди, которые будут хвалить меня, не любя. Это тоже надо понимать. И вот этот елей и патока, которые иногда бывают, я их тоже опять же разделяю. Иногда в резких словах бывает гораздо больше заботы о тебе и желания помочь. Поэтому как-то все бывает в моей жизни. Я человек с дурным характером. Дурность моего характера заключается опять же в том, что я оставляю за собой право назвать подлеца подлецом, на белое сказать белое, на черное черное. К. ЛАРИНА - Как часто в твоей жизни были столкновения с антисемитизмом, когда тебе указывали на твою национальность в качестве, скажем, последнего или первого аргумента в споре? Или ты научилась с этим справляться? Ю. РУТБЕРГ - Ты знаешь, просто этого было мало. К. ЛАРИНА - Но было? Ю. РУТБЕРГ - Да, это было и в школе. У меня была замечательная совершенно ситуация, знаешь, вот как к этому отнестись? Вот ты свежий зритель. Я прихожу домой, говорю пап, как странно, сегодня у нас на уроке математики, (у нас была учительница Клавдия Васильевна, которая в детстве застала Колчака, ходила на кривых ногах с чайником все время, с алюминиевым, вот такой нонсенс, но преподавала математику), и вдруг она, моя фамилия на "Р", у нас в классе много было разных фамилий Гелевич и т.д., по национальному определению все знали про меня, что я еврейка. Как говорил мой сын в детстве мам, ты еврей? К. ЛАРИНА - Ну, это, собственно говоря, косили под "Кондуит и Швамбрания": "Папа, а наша кошка тоже еврей?" Ю. РУТБЕРГ - Да. Значит, Клавдия Васильевна начала выяснять вместо математики, у кого где работают папа и мама, партийность и национальную принадлежность. И все это комментировала. Предположим, Петров, член партии очень хорошо, заведующий труппой такого-то театра замечательно. Дошло до меня. Я начала с мамы: Суворова Ирина Николаевна, беспартийная молчание, никаких комментариев, педагог по классу фортепиано хорошо, русская хорошо. Рутберг Илья Григорьевич, беспартийный молчание, режиссер, педагог молчание, еврей. Вдруг возникает пауза, Клавдия Васильевна снимает очки и с абсолютно ласково-демократичным лицом, смотрит на весь класс и говорит ну, и что? А у нас все равны! И вот я говорю папа, это что? Он говорит это замечательно, это прекрасно! У нас действительно все равны. Абсолютно! Вот так. Бывали, конечно, более печальные вещи. Но я могу сказать, что вот такая странная вещь. Я вообще сижу между 2 стульев у меня русская мама, поэтому для евреев я пожизненно русский человек, но у меня папа Рутберг, и посмотрите, как я на него похожа! Поэтому для всех русскоговорящих людей я жид города Питера. Тем более, что у меня папа родом из Питера. Я никогда в жизни об этом не задумывалась до тех пор, пока меня прицельно не спрашивали мою национальность. Как только меня прицельно спрашивали, при том, что у меня в паспорте стоит русская, я всегда говорила еврейка. И была чудовищная ситуация. Я очень сильно болела, причем 2 года, у меня было заражение крови, в общем, очень нехорошие вещи были. И мой очень близкий друг, крестник моего сына, Игорь Минаев, который сейчас отец Исидор, и на Валааме настоятель монастыря уже стал, это мой потрясающий совершенно друг, любимый человек, который сказал я считаю, что ты должна покреститься. И я с абсолютной верой, с абсолютным желанием, выучив молитвы, я пошла. Крестил меня какой-то чудовищный поп с катарактой на глазу. Т.е. просто вот чеховские рассказы, как там, с гайкой? А, "Хирургия"! Вот это вот такой же дьячок. И потом, когда нам выдавали свидетельства, там, такой-то такой то, Рутберг, и вдруг он говорит из жидовок? И у меня просто ком в горле встал, я говорю да, из жидовок. Он говорит ну, иди, жидовочка, спасайся. К. ЛАРИНА - Кошмар! Ю. РУТБЕРГ - Когда я вышла, на мне не было лица. Ко мне бросился Игорь, который был одет уже в рясу. И я фактически упала к нему на руки. И когда я рассказала, он сказал не сметь, немедленное первое испытание, не смей! Это ему грех, это ужасно, все ты сделала правильно. И душа твоя светла. Я так плакала, меня так унизили, причем я не поняла, за что? Ну, это вообще риторический вопрос за что? А за что поляков, а за что кого угодно, цыган и т.д.? Но я помню, что это было что-то страшное. Это было страшное, потому что тогда мне хотелось встать за весь народ. Понимаешь, это был какой-то Холокост в виде одного человека. Поэтому я, сколько буду жить, сколько бы меня не спрашивали, почему я не уезжаю в Израиль, в США, почему и т.д., исповедую ли я еврейскую культуру, представитель, носитель, я всегда говорю, что я говорю на русском языке, я представитель русской культуры, что я выросла в России, что я с детства читаю русских писателей. И для меня в одинаковой степени Лев Толстой, Горький, Шолом-Алейхем, они равны. И я обожаю Тевье, и К. ЛАРИНА - А как Ульянов сыграл, кстати, Тевье! Ю. РУТБЕРГ - Блестяще! К. ЛАРИНА - Ну вот, скажи, почему это?.. Ю. РУТБЕРГ - Это талант, это божий дар. Фантастический совершенно Тевье. Да и вообще, когда я смотрю на Михаила Александровича, я всегда себя чувствую либо Шпринцей, либо Корделией. К. ЛАРИНА - Никогда не хотелось из театра уйти, Ватханговского? Ю. РУТБЕРГ - Нет. К. ЛАРИНА - Т.е. ты такой вот консерватор? Ю. РУТБЕРГ - Нет, я не консерватор К. ЛАРИНА - Патриот, человек с ружьем? Ю. РУТБЕРГ - Да, скорее. Ты знаешь, для меня в театре произошло так много фантастических вещей, начиная с моего прихода туда. И такого непонятного пути сначала тебя не принимают 3 года ни в один театральный вуз, а потом ты начинаешь с Булгакова, "Зойкина квартира". И дальше в течение 7 лет играешь из спектакля в спектакль, неся свой крест. У меня никогда не было никаких претензий. Со мной случалось всякое. Меня назначали на роль, даже не давали сказать слово "Мама!". Я никогда ничего не выясняла. Единственный прецедент, творческий, в моих взаимоотношениях с Михаилом Александровичем, с худсоветом, это был и момент моей просьбы настоятельной просьбы, фактически требования отпустить меня из спектакля "Принцесса Турандот". Потому что мне тогда было 31-32, и я считала, что это профанация, и до сих пор считаю, что это аномалия, что Вахтангов переворачивается в гробу К. ЛАРИНА - Сам спектакль ты имеешь в виду? Ю. РУТБЕРГ - Да, вот то К. ЛАРИНА - Как "Синяя птица" или как "Аленький цветочек". Ю. РУТБЕРГ - Да, я сказала, что есть вещи, которые должны уходить именно, то, что мы с тобой говорили, в миф и небыль. Иначе они оборачиваются решкой. Это абсолютное сжирание. То, что идет сейчас, я вот сколько лет не принимаю в этом участие, я и не собираюсь. Это единственный прецедент, когда меня отпустили. К. ЛАРИНА - Заканчивается время, поэтому я вновь обращаюсь к вопросам наших слушателей. "Вы говорите, что вам многие завидуют. А присуща ли зависть вам? Только не разделяйте ее на белую и черную. Жанна" Ю. РУТБЕРГ - Вы знаете, Жанна, я всегда завидовала Лайзе Минелли, что в ее жизни повстречался Боб Фосс. Я всегда завидовала Фаине Георгиевне Раневской, что рядом с ней оказался Александров. И хотя это были эпизоды, до мама дорогая, мы знаем, что такое эпизод Раневской. Я всегда завидовала Ольге Михайловна Яковлевой, что ее создал Эфрос. Какого цвета эта зависть? И как она, к чему она обращена? Я всегда завидовала тем людям, которые снимались в фильмах Ромма и Авербаха. Их просто нет в живых. Вот и судите меня с этих критериев, что мне свойственно, а чего нет. Во всем остальном я прекрасная маркиза. К. ЛАРИНА - "Бывали ли у вас в жизни большие стрессы? Как вы выходите из этих ситуаций? Аня" Ю. РУТБЕРГ - Бывали. И не один раз. Вы знаете, я выходила с помощью прекрасных людей, которые меня окружают это мои родители, друзья, это те люди, которые любят меня во всех состояниях. Не потому, что я просто артистка, в какой-то момент известная артистка. Не потому, что я человек из какой-то семьи. А просто потому, что им интересно, что со мной происходит. И в моменты, когда у меня чудовищное выражение лица, когда я могу плакать, быть уродлива, и нос волочится по асфальту, и вместо лица какое-то синее пятно, я им так же дорога, когда я накрашенная, когда мне вручают, предположим, звание Заслуженной артистки. Это просто люди, которые любят. Вот они мне помогают. В одиночестве очень трудно. Я умираю в одиночестве. И поэтому очень благодарна тем прекрасным людям, которые часть своей жизни кладут на меня, не требуя за это никаких вознаграждений. К. ЛАРИНА - "Юля, прошу передать привет от участницы студенческого театра МГУ 60-х годов вашему отцу!" Ю. РУТБЕРГ - Спасибо огромное! К. ЛАРИНА - Юля, большое спасибо! Заканчивается наша встреча. Сегодня было много откровений, за что я тебе безумно благодарна. Надеюсь, что все будет нормально, все будет так, как ты себе запланировала. Хотя я не представляю себе Юлию Рутберг, которая себе что-то планирует! Удачи, не пуха тебе сегодня у Владимира Познера, ну, и на сцене, прежде всего! Ю. РУТБЕРГ - Я тебе скажу с точки зрения профессии мадам Отт к черту! К. ЛАРИНА - Спасибо большое! В нашей студии была Юлия Рутберг, актриса театра им. Вахтангова.
респект: http://www.vakhtangov.ru/onstage/actors/rutberg/12199/ 26.08.2008 Юлия Рутберг: «Меня многие ненавидят» Jewish News «Факты» Юлия Рутберг — яркая характерная актриса с весьма независимым характером. Ее достоинства ценят самые разные режиссеры: Петр Фоменко, Роман Виктюк, Владимир Мирзоев, Михаил Козаков. Список фильмов с ее участием весьма внушителен: «Чек», «Макаров», «Мужской характер», «Похороны Сталина», «Фаталисты», «Московские окна», «Сыщики», «Мамука», «Семейные тайны»… Я была очарована Александром Абдуловым, затем — Аленом Делоном" — Юля, признайтесь, вы влюблялись в юности в актеров? — Очень часто! Я была чрезвычайно влюбчивой. Помню, меня совершенно потряс Александр Абдулов в «Жестоких играх». Впрочем, не только он, а и Николай Караченцов, Юра Астафьев. Потом на меня произвел совершенно неизгладимое впечатление Ален Делон в «Рокко и его братьях». Я не представляла красивее человека, чем Делон, в этой роли. Думала, если он меня с экрана позовет, я прямо туда за ним и уйду. — А когда вы себе начали нравиться как женщина? — Никогда. Я очень спокойно к себе отношусь. Иногда мне достаточно надеть любимую вещь, чтобы почувствовать себя комфортно во всех отношениях. Внешний вид человека зависит от того, какое у него настроение. В одном и том же костюме ты можешь быть совершенно разной. Когда у тебя не болит голова, ты беззаботна, молода, весела и поэтому все хорошо. А потом произойдет какая-то ерунда, смотришь: что ж такое, откуда еще 45 лет на лице, сгорбленные плечи, щелки вместо глаз, уши, как у слона? — Сериал для актера с точки зрения раскрутки и заработка — вещь полезная, а с художественной — не всегда. Вы предлагаемый материал сортируете? — А как же! Я ж не идиотка, согласная стать «на угол» по самой дешевой цене. Могу пойти на некий компромисс, но тогда поставлю самую высокую цену. Я в пошлятине играть не хочу, хотя бывает, что предлагают. У всех ведь разные вкусы, отсюда и отношение к тому или иному предмету. Кто-то считает, что это гениальный сценарий, а мне он кажется полной ерундой. — В вашей биографии наступило время, когда имеешь право выбирать роль? — И достаточно давно, лет восемь назад. Мне кажется, этот процесс происходит прежде всего внутри человека. Придя в театр, я была маленьким солдатиком без погон. Выполняла все указания, понимая, что количество должно перейти в качество. Играла в массовке, что естественно для прохождения нормальной школы. Но спустя десять лет в какой-то момент поняла: все, я буду играть только то, что мне хочется, зачем просто топтать подмостки. Теперь ко мне относятся как к серьезной артистке, неважно в какой я роли: водевильной или драматической. Хочется, чтобы было интересно, устраивал режиссер. Жизнь такая короткая, зачем браться за то, к чему ты равнодушен? Я уже и так бегаю, играю в пяти театрах. Репетирую в Болгарии, выпускаю спектакли в Питере только потому, что мне это самой интересно. Вообще, меня трудно заставить делать то, чего я не хочу. Или это должны быть какие-то особые обстоятельства. — В таких случаях говорят «за очень большие деньги»… — Дело даже не в больших деньгах. Иногда бывают безвыходные ситуации. К примеру, кто-то заболел, и я должна дорабатывать. Кстати, я бесплатно выступаю в библиотеках — стихи читаю, пою, просто общаюсь с людьми, у которых нет денег купить дорогой билет. В картине Питера Гринуэя платили немного. Но Гринуэй хотел, чтобы я у него снималась, и лично написал мне письмо точно так же, как Мадонне и Малковичу: «Я прошу вас принять участие в моей картине, которая по бюджету некоммерческая». Неужели я могла отказаться?! Да я бы бесплатно пошла! Деньги — такая относительная категория. Если у человека все только «башли» решают, он просто убогий и несчастный. Мне жаль таких людей. — Вы играете в антрепризе, считаете себя звездой? — Нет. У нас перепутаны понятия. Все — звезды, даже фабрика по их производству есть. Тем не менее мало кому удается стать настоящей звездой. Можно насчитать буквально несколько человек, занимающих собственную нишу, создающих особый стиль, которым пытаются подражать. Вокруг звезды все по-другому вращается, в этой галактике собственные законы, свое биополе. Это человек с невероятной энергетикой, очень яркой судьбой, чаще всего трагической. В нем сочетаются масштаб личности и дарования. Я, например, считаю звездами Баталова, Смоктуновского, Ульянова, Борисова, Ролана Быкова. А в нашем поколении — Олега Меньшикова и Женю Миронова. К уровню звезды приближается и Максим Суханов. Я добилась того, чего хотела. И то, что я известна своей касте, для меня высшее признание, более высокое и трудное, нежели за счет какого-нибудь сериала стать узнаваемым на улице на уровне «привет, давай выпьем». «Меня многие ненавидят» — Хорошее может получиться только тогда, когда работаешь с людьми, которых ценишь и любишь? — Конечно! Вот с Максимом Сухановым мы работаем вместе 19 лет, а знакомы 20. И я готова играть с ним все что угодно: его собаку, чемодан, плащ, палочку. Мы чувствуем друг друга. Помимо роли, столько всего успеваем сказать глазами, прожить ссоры, примирения, ни о чем не договариваясь заранее. Выходя на сцену, мы становимся единым организмом. Это редчайшее состояние. У меня подобное случалось только с Сережей Маковецким. Даже не представляю, как жить без них. Поссориться мы уже просто не можем, хотя ругаемся иной раз так, что кажется, завтра ни за что не выйдешь на сцену. Но жизнь мудрее нас. Великое благо и радость, если у тебя есть люди на сцене, с которыми пережил успехи и провалы, когда утирали друг другу сопли и слезы. — Ваши любимцы наверняка вас не раз раскалывали на сцене? — Да, я очень смешливая. Меня часто раскалывают Суханов и Сережка Маковецкий. Но мне это приятно, если я в беззаботном состоянии. А в некоторых ролях становлюсь настолько ответственной, что со мной шутки плохи. Помню, в спектакле «Государь наш Батюшка», Суханов играл Петра I, а я - его шута. В самый драматический момент, в концовке, спрашиваю: «Государь наш батюшка, а что ты будешь в котле варить?» А он вместо того, чтобы ответить: «Кашу, матушка, кашу», говорит: «Катышки, матушка». Меня всю свело от смеха. А как-то в Париже я несколько раз задала ему вопрос, а он свою фразу, видно, забыл и вдруг поворачивается: «Ну что ты, дура, талдычишь, они все равно ни черта не понимают!» — Работать вы умеете и, наверное, любите? — Открою вам секрет: я чрезвычайно ленивый человек! Больше всего на свете люблю спать! Поэтому жизнь меня наказала — всегда бегом. Но я люблю дело, которым занимаюсь, и для меня работа — праздник. С годами почувствовала, как от зала пошла отдача. Есть зрители, которые «на меня» приходят, но есть такие, кто терпеть не может Юлию Рутберг, поэтому не все так радужно и просто. Меня многие ненавидят. Прямо говорят об этом и всячески это демонстрируют. Но я к подобному отношусь философски. Сама очень резкая. Если меня кто-то оскорбляет, тут же рву с таким человеком взаимоотношения. Для меня на первом месте стоит слово «надо». В актерской профессии все держится на воле. Недавно выдалась жуткая магнитная буря, а у меня было 11 музыкальных номеров за репетицию. Голова разрывалась от боли, но все 11 номеров я прошла по два-три раза и пела в течение шести часов. Пила таблетки, но не ушла со сцены. — Оправдан ли такой героизм? — Это не героизм, а норма! Тот, кто хочет стать актером, должен об этом знать. Если во время спектакля ты споткнулся и сломал палец, все равно должен доиграть до конца. Я снималась с обожженными пальцами, с вырванными ногтями, с порезанными ногами. Многие поступают так же. — Что лучше всего заряжает ваши «батареи»? — Сон. Вода. Я очень часто езжу на море, где только уже не бывала! Когда погружаюсь в воду, особенно с маской и трубкой, а мимо проплывают диковинные рыбы, смотрят на тебя (наверное, что-то хотят сказать), ощущаешь такой покой. Вода снимает напряжение. «Обычно надеваю какое-то украшение и ношу до тех пор, пока не потеряю» — Если не удается получить желанную роль, страдаете? — Поверьте, вообще перестала переживать по этому поводу. Значит, тому человеку эта роль нужнее. У меня такое количество предложений, что я не бедствую! Никогда не кинусь на зов: «О, приезжайте, у нас пробы, вы должны выиграть эту роль!» Не хочу я ничего выигрывать. Все это так субъективно: с чьей-то точки зрения я, возможно, проиграла, а со своей — выиграла. Однако есть люди, мнение которых для меня чрезвычайно важно. — Кто они? — Мои родители, педагоги и, конечно, муж. Он такой замечательный артист и интеллигентный человек. Я всегда слушаю, что он говорит. — А сколько времени вы знаете Анатолия Лобоцкого? — Мы семь лет живем вместе, собственно, и знакомы столько же. — Ходите в Театр имени Маяковского на его премьеры? — А как же. Мы даже по несколько раз друг к другу ходим. Если ты любишь человека — значит, доверяешь ему. Но когда соперничаешь в профессии с мужчиной, с которым живешь, тогда надо расходиться… У мужа блистательное чувство юмора! Григорий Горин говорил, что это его самый любимый Антонио из всех, кто был в «Чуме на оба ваши дома». — С сыном Гришей у вас тоже полное взаимопонимание? — Да. Я рада, что сын поступил в институт рекламы. У него будет профессия, благодаря которой он в любом случае заработает кусок хлеба. Мы с Гришей давно живем не как мама и сын, а как брат и сестра. В какие-то моменты ему хочется опекать меня, но он всегда знает, что в трудный момент я все сделаю, чтобы защитить его. — Со своим отцом он общается? — Да, у нас замечательные отношения. — А умеете ли вы творить у плиты? — Люблю варить супы, делать всякие салаты. Главное, чтобы быстро. Пыхтеть два часа у плиты — не для меня. Насмотрелась в свое время на маму, и мне хватило ее опыта. Она даже в совковое время, когда ничего не было, так укармливала всех! У нас дверь всегда была открыта, на дни рождения собиралось по 50 человек. И вот, помня, как мама сидела без сил, а все уплетали ее стряпню, я решила, что в моей жизни такого не будет никогда. — Бесконечные переодевания на сцене не отбили у вас охоту украшать себя? — Вот эти два кольца, привезенные из Израиля, я ношу уже лет пять или шесть. Обычно надеваю что-то одно и ношу до тех пор, пока не потеряю. У меня есть один парадный гарнитур, другой вот этот — и все. Вещами я не очень озабочена. Когда хочется одеться, предпочитаю делать это в Париже. Совсем не люблю ходить по магазинам. Очень мало крашусь, мне этого достаточно на сцене. В этом смысле меня, может, кто-то расценит как неряху, но это совершенно не так. Я просто поняла, что должен быть баланс: профессия профессией, а жизнь жизнью.
респект: http://www.vmdaily.ru/article/121613.html 07.07.2011 О чем молчат клоуны? Юлия Рутберг: «Мы с отцом - оба сумасшедшие!» Нет, все у нас не так уж и плохо, господа! И настоящее, и перспективы. В этом меня несколько неожиданно убедила встреча с детьми и подростками заслуженной артистки России, актрисы театра и кино Юлии Рутберг. Встреча имела место быть на черноморском побережье – в лагере «Стремительный» детского оздоровительного центра «Орленок», в рамках проходящего в эти дни 15-го юбилейного Всероссийского фестиваля визуальных искусств. Творческие встречи известных актеров с тинейджерами, отдыхающими в Орленке, - в традициях фестиваля. Эта, однако, оказалась довольно необычной: ведь Рутберг – девушка, как она сама отметила, «упрямая». И ее любимое занятие, как известно – осуществлять личную «культурную революцию» среди неразумных современников, что-то отклонившихся от «генеральной линии» . Да беда в том, что в распоряжении Юлии сегодня - только собственная сила убеждения и пиетет талантливой актрисы. Которой за эту самую одаренность прощается очень многое. Скажем, набор предсказуемых (если не сказать банальных) истин, периодически озвучиваемых ею в самых разных «отдельно взятых» аудиториях (в том числе и в Орленке). Например: читайте классическую русскую и зарубежную литературу - на творчестве этих писателей зиждется культура современного человека. Смотрите хорошие классические фильмы (а не стрелялки и фэнтези) – к примеру, «Собачье сердце», где Евстигнеев бесподобно сыграл профессора Преображенского («в ту эпоху профессорское звание еще нельзя было купить!»). Ну а в творчестве? Тут, разумеется, «не в деньгах счастье», а в «работе, приносящей огромную радость». Остается добавить что-то типа «мойте руки перед едой» или «сила вся в кефире». И Рутберг тут, понятное дело, не оригинальна: был даже хороший российский поэт, не постеснявшийся в свое время объявить на всю страну - он точно знает, «что такое хорошо и что такое плохо». Но Маяковского спасал убийственный сарказм, так и просвечивавший между строк… При этом, когда актриса достаточно высокомерно вещала подросткам о том, что Миша Галустян и прочие современные КВН-щики на большой экране – «это не искусство и не творчество», то тут, разумеется, с Юлией можно было бы и поспорить. И даже в этом споре выиграть – учитывая пиетет народных любимцев. Юлия также поведала своей юной аудитории, что ее отец, известный театральный деятель, всегда был «сумасшедшим» в профессии: на быт вообще не обращал внимания, думая только о сцене. -Я и сама раньше была такой, - призналась Рутберг… В общем, нетрудно представить, как реагировали бы на подобный назидательный монолог, скажем, сверстники сегодняшних 50-летних, году этак в 75-м прошлого века. А? Это было поколение, недавно перевернувшее современную Россию (до основанья. А зачем – это уже другой разговор) . Тем самым детишкам из 70-х, в которых тогда уже вполне созрели невидимые миру слезы, на такого предсказуемого и поучающего оратора терпения хватило бы… минут этак на 5-10. А потом увещевателю явно не поздоровилось бы - будь он самый народный-разнародный. Самое поразительное - что сегодняшние политкорректные дети сидели на встрече тише воды – ниже травы: никто и пикнуть не подумал. Верная примета: сейчас мы явно ближе, чем раньше, подошли к построению в стране так называемого гражданского общества. В котором, как известно, даже протест не бывает «до основанья» ( и практически всегда понятно, «зачем»). Так что – все у нас, оказывается, не так уж и плохо, господа! И вы настоящем, и в перспективе. Впрочем, Юлия в этот день выступала в Орленке не одна. В библиотеке лагеря перед вожатыми читал стихи и не только один из самых умных, выразительных и глубоких современных поэтов Владимир Вишневский. А перед детьми из другого лагеря Орленка рассказывала «о времени и о себе» Ольга Прокофьева (Жанна Аркадьевна из «Прекрасной няни»). Остается добавить: поздним вечером того же дня Юлия Рутберг выступила в качестве конферансье одного из главных фестивальных концертов – уже для взрослых. И вот концерту с ней, разумеется очень повезло . Например актриса мастерски воспела дифирамбы жанру хорошей клоунады, с которой без слов, но так выразительно и смешно выступил дуэт мимов из театра «Мир лиц». Мастерство, как говорится…Но это уже на тему фуршета, который ждал и оригинальную московскую группу «Саранча»(сорвавшую на концерте особо горячие аплодисменты), и прочих артистов за пределами концертного зала. Автор: Марина МИСЛАВСКАЯ
респект: http://dlib.eastview.com/browse/doc/2552709 26.12.2001 ЗВЕЗДНАЯ ГОСТИНАЯ. Юлия Рутберг меняет лицо Автор: Ольга ЖУРАВЛЕВА Юлия РУТБЕРГ- актриса Театра им. Вахтангова. И в театре, и в кино старается выбирать себе роли поэкстремальнее - "этакая Зинаида Гиппиус с пистолетом" (так она сама говорит). Замужем была дважды, но сейчас снова свободна (с Алексеем Кортневым из "Несчастного случая" они разошлись, оставшись друзьями). Воспитывает сына. Про свою личную жизнь рассказывает редко и неохотно. Но... передача "За стеклом" породила моду на откровения. Люди пытаются показать себя без прикрас и наконец понять о себе то, что, может быть, и пытались выяснить, но боялись узнать правду. Мы предложили Юлии Рутберг поместить себя "за стекло". И она согласилась. Может быть, потому, что ее имя всегда связано с поиском, неожиданными актерскими ходами. Если в Москве появляется необычный спектакль, там обязательно играет Юлия Рутберг. Она и сама признается, что от рождения ищет на свою голову экспериментов. Прелесть какая глупенькая? - С ДЕТСТВА я была девочка рисковая, мне всегда было интересно осваивать то, чего не знаю. В спорте очень была азартной, во дворе играла с мальчишками в войну, любила гулять на стройках. Кроме того, я человек достаточно свободный. И как только попадаю в рутину, продолжать однообразное существование для меня становится невозможным. Если для кого-то истинное благополучие - это знать, что у тебя есть дом, семья, дети, работа, то есть заполнены все мыслимые ниши благополучия, то для меня это имеет смысл лишь в том случае, если они заполнены интересным делом. Иначе они пусты. Поэтому в жизни я всегда нахожусь в поиске. От природы мне очень трудно врать. Наверное, поэтому я никогда не врала родителям. Обманывать не могу, даже когда это очень нужно. И себя я никогда не хотела обманывать, поэтому живу адекватно. Если мне что-то не нравится, то прекращаю участие в этом деле.
респект: http://dubinsky-photo.livejournal.com/13168.html ПРИШЁЛ, УВИДЕЛ, СОХРАНИЛ! Фотодневник Дмитрия Дубинского Юлия Рутберг, "Медея". Театр имени Вахтангова. June 18th 2011
респект:
респект:
респект: http://www.uralweb.ru/pages/article.php?id=125 06 июля 2007 Недавно в Екатеринбург приезжала целая плеяда великолепных артистов. Давали «Хануму». Вместо одной Персоны в разговоре поучаствовали несколько, да еще каких! Ольга Волкова, Людмила Чурсина, Юлия Рутберг, Роксана Бабаян и Михаил Державин… Поговорили почти обо всем – от сериалов – до охраны животных. О гриме: Ольга Волкова: - Мне грим не мешает, помогает. Все остальное – уже точка зрения коллег, зрителей. Образ же я придумываю, он рождается как ребенок из меня. Л.Чурсина: - Все должно быть очень органично, и образ, и грим, и пластика. Спектакль -целостное явление, грим не должен выглядеть отдельным и гротесковым. Юлия Рутберг: - Существуют книжки, в частности, о Вахтанговском театре, о спектакле «Принцесса Турандот». Что касается формы и содержания, есть потрясающие люди, как Аркадий Райкин, который менял маску за маской, при этом наполнение было - сами знаете, какое. Русская театральная школа замешана на острой форме и глубочайшем содержании. И если Станиславский больше значения придавал содержанию, то Вахтангов – то, чем мы очень увлечены в этом спектакле – острая форма. Если же говорить о гриме, то грим – то, что появляется в конце. Сначала рождается роль.
респект: http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=2516519 Вечер в Государственном академическом театре им. Е. Вахтангова 1991 Продолжительность: 00:59:22 Творческий вечер в Государственном академическом театре им. Е. Вахтангова, сбор от которого пошёл в пользу Высшего театрального училища им. Б. В. Щукина. Ведущий А. Ширвиндт. Принимают участие: М. Ульянов, А. Эйзен, В. Лановой, Т. Куинджи, коллектив детского театра, анс. "Экс ББ", А. Филиппенко, В. Анисимов, Е. Максимова, Л. Филатов, Л. Ермольник, студенты III курса. --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- http://vobraze.portaletud.ru/blogs/wonderful-life/prazdnichnoe-zakrytie-90-sezona-gosudarstvenogo-akademicheskogo-teatra-imeni-evg-vahtangova.html Праздничное закрытие 90 сезона Государственного академического театра имени Евг. Вахтангова. 25 июня 2011 Сегодня, а точнее уже вчера, 24 июня, состоялось торжественное закрытие 90-го сезона в театре им. Евг. Вахтангова, которое мне посчастливилось посетить. Дело в том, что у вахтанговцев существует традиция заканчивать юбилейные сезоны выходом на улицу с концертом для зрителей (идея Римаса Туминаса). В начале был спектакль "Маскарад" по Лермонтову. А потом на улице перед входом в театр была сооружена сцена, на которую должны были выйти вахтанговцы всех поколений, от маститых, всем известных, до молодых начинающих и студентов института им. Бориса Щукина. А пока их не было, нас развлекали клоуны. Они бросали в толпу скомканную бумагу, которую им тут же возвращали назад, получалось что-то типа игры в снежки. Потом они еще шутили, пели и плясали. Старались во всю. Начало немного запаздывало, но они не давали людям скучать. Было еще телевидение, целых 3 камеры. Потом на сцену вышла Заслуженная артистка РФ Мария Аронова. Поприветствовала всех и заявила, что этот сезон был для театра очень удачным и в своем роде особенным, потому что их руководитель Римас Туминас поставил уникальный спектакль "Дядя Ваня" Чехова, да такой, что сама Алиса Фрейндлих приехала из Питера и почтила его своим присутствием. Это, оказывается, редкий случай. После стали выступать актеры, но пошел дождь. Люди начали открывать зонты, сцену было плоховато видно, хотя я стояла близко. Заслуженная артистка РФ Юлия Руберг спела 2 песни. Одна из них песня Шарля Азнавура. Юлия пела ее на французском языке и танцевала, несмотря на дождь, потом кто-то из зрителей подал ей зонтик. Затем вышли все актеры, игравшие в сегодняшнем спектакле "Маскарад". Им все долго аплодировали. Потом нам представили студентов щукинского института. Они исполнили для зрителей много самых разных номеров: отрывки из спектаклей, танцы, песни, читали стихи. Выкладывались на всю катушку а в середине выступлений дождь, к счастью, закончился. Заслуженный артист РФ Юрий Красков читал стихи о любви и играл на концертине. В перерывах между номерами публику постоянно развлекали клоуны. В заключительной части на сцену вышли все вахтанговцы, присутствовавшие в этот замечательный день. Первым был народный артист СССР Василий Лановой. Его приветствовали бурными продолжительными аплодисментами. За ним вышли остальные, в их числе был Народный артист СССР, Лауреат Государственной премии РФ Владимир Этуш. В строгом костюме и голубой рубашке, строгий, подтянутый, ни за что не подумаешь, что ему уже скоро исполняется 90. Молодец! В числе других были: В. Вдовиченков, Евгений Князев, Юлия Рутберг, Мария Бердинских и еще смотрите на фото. В. Лановой рассказал о великом событии своих детских лет - Параде Победы, который был в этот же день 24 июня 1945 года (ровно 66 лет назад), как ждал этого парада, принимал участие вместе со своими друзьями, и потом они всей ватагой прорвались на Арбат и прошлись по нему. Это одно из ярких детских воспоминаний Ланового, которое он пронес через всю жизнь. Затем он спел песню из фильма "Офицеры", в котором, как всем известно, он сыграл главную роль и который, оказывается, закончили снимать ровно 40 лет назад в этот же день На этом концерт закончился. Осенью театр им. Вахтангова будет отмечать 90-летний юбилей. Советую посетить. все фото http://sofit.portal-etud.ru/photos/144-1
респект: http://www.youz.tv/index.php/yuliya-rutberg/ Юлия Рутберг и Леся Орлова в программе «Визит Дамы». Юлия Рутберг рассказала о красивых глупцах, о своей семье, о споре с Анни Жирардо, и о своей способности добиваться скидок во всех магазинах. Разговор на разные темы. Иногда серьёзно, иногда смешно. Одесский юмор и доверительный тон.. После беседы Юлия призналась, что приятно удивлена и в доказательство своих слов убедила Людмилу Чурсину принять участие в программе. Встреча с талантливой актрисой, любимицей миллионов в программе «Визит Дамы» на Юз.ТВ. Цитата из программы: «Никита Сергеевич Михалков для меня совмещает в себе два понятия: гений и злодейство.
респект: http://www.itartass-sib.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=49593:pod-znakom-90-letnego-yubileya-projdet-novyj-sezon-v-moskovskom-teatre-imeni-vaxtangova&catid=37:mr&Itemid=82 Под знаком 90-летнего юбилея пройдет новый сезон в Московском театре имени Вахтангова МОСКВА, 2 сентября. /Корр. ИТАР-ТАСС Ольга Свистунова/. Под знаком 90-летнего юбилея пройдет новый сезон в Московском академическом театре имени Вахтангова. Круглую дату здесь отметят 13 ноября премьерой спектакля "Пристань", в котором будут заняты все звезды популярного коллектива. Именно об этом и о других планах пойдет речь на сборе труппы, который состоится сегодня в Вахтанговском театре. Пятый сезон "вахтанговцами" руководит известный режиссер Римас Туминас. За это время он поставил несколько знаковых спектаклей, сумевших вернуть театру его былую славу и зрителей. Но самым востребованным из них по-прежнему остается "Дядя Ваня", на который билетов не достать. Чеховской пьесой сегодня вечером и откроют сезон. А уже 11 сентября с этой постановкой "вахтанговцы" отправятся на гастроли в Чехию. Впрочем, сейчас, как сообщили ИТАР-ТАСС в пресс-службе театра, все мысли худрука заняты главной премьерой - спектаклем "Пристань", который специально готовится к 90-летию театра. На сцену выйдут легендарные мастера: Юлия Борисова, Людмила Максакова, Владимир Этуш, Юрий Яковлев, Василий Лановой, Вячеслав Шалевич и другие актеры, составившие творческую доминанту Вахтанговского театра. Причем, играть они будут не в одной пьесе, а как бы предстанут в мини-бенефисах, выбрав для исполнения произведения Брехта, Дюрренматта, Артура Миллера, Бунина и Достоевского. А вот первой премьерой, которую покажут 8 сентября, станут "Прощальные гастроли". В пьесе Юлиу Эдлиса заняты актрисы, которым "за 50". Они сами и предложили сделать этот спектакль для Малой сцены. Замысел артисток постбальзаковского возраста воплотил режиссер Олег Форостенко. Репертуар Вахтанговского театра пополнит также "Медея" Жана Ануя. Этот спектакль репетирует режиссер Михаил Цитриняк. В заглавной роли выступит Юлия Рутберг. Успешная исполнительница комедийных ролей, она на сей раз раскрылась как мощная трагическая актриса. Среди других проектов - спектакль по малоизвестной пьесе Луиджи Пиранделло "Это так, если вам так кажется". Эту постановку осуществит Адольф Шапиро. Однако одну грандиозную "премьеру" публика сможет оценить уже сегодня, когда до отказа заполнит зрительный зал, необычайно преобразившийся после капитального ремонта.
респект: http://www.vakhtangov.ru/onstage/actors/rutberg/7766/ 20.09.2006 Аргументы и факты Экстремальное расслоение накрыло столицу. Москва — даже не деревня. Юлия РУТБЕРГ — не только известная актриса, но и умная женщина. Мы говорим с ней о проблемах нашего города, которые не оставляют равнодушным любого нормального человека. — КАК-ТО шла из МХАТа и увидела на Тверской мужика в рубашке и грязных сатиновых трусах. В самом центре столицы! Всегда возмущались, когда Москву называли большой деревней. Но теперь люди ходят черт знает в чём, действительно, как в глухой деревне. — Меня совершенно не удивляют люди в сатиновых трусах. Потому что на Арбате, например, встречаю человека, который круглый год босиком, в шортах, с голым торсом гуляет с собакой. Наверное, он йог. Ещё периодически около МИДа по Садовому кольцу ходила очень грязная, совершенно голая женщина. Москва — и впрямь большая деревня. Потому что налицо огромная миграция. Вымирают деревни. Люди перевозят своих родственников в города. А зарабатывать такие деньги, чтобы нормально одеваться, многие не способны. Например, часто вижу пенсионеров, которые выглядят, наверное, так же, как они одевались после войны. Социальное расслоение в столице таково, что есть те, кто ездит на «лексусах» и фланирует по улицам в позолоченных дубленках, в шиншиллах, в золотых сапогах, в норковых шапках, рядом с ними идет арбатская старушка, у которой совершенно вытертое драное пальто, простые чулки и в дырках ботинки. Потому что у нее действительно ничего другого нет. А на пенсию она только выживает, а не живёт. — Но почему в метро появились люди в спортивных штанах и нестиранных майках, шлёпанцах, с грязными ногами? — Раньше в Москве в театры зрители брали с собой сменную обувь и приходили в вечерних туалетах, и сейчас кто-то старается красиво одеться. Но в массе своей — как хотят, так и заходя г. В драных джинсах в театр — пожалуйста! Да и не только зрители. Была свидетелем, как служители Мельпомены выходили на сцену Большого театра получать''Золотую маску" в протертых вельветовых штанах, шерстяном свитере и кепке или бейсболке! А другие вокруг «почему-то» в смокинге и в бабочке, в вечернем платье. Это все — уровень культуры и вкуса каждого конкретного человека. Как меня воспитали мои родители, так и отношусь к пространству, которое собираюсь посетить. Вот я сейчас репетирую и хожу в основном в спортивном, чтобы можно было быстро переодеться. Если пойду в театр, то выберу другой наряд. Если в консерваторию, еще более вечернее. И не могу сказать, что у меня огромный гардероб, — отнюдь нет. — Откуда берутся люди, которые представления не имеют ни о какой культуре поведения, о нормах морали? — Столько лет на культуру выделяется по 3 копейки на человека, вот и результат! В том числе к результат того, что идет по телевизору, кроме программ канала «Культура» и за редчайшим исключением каких-го фильмов и передач на других каналах. А как люди говорят? Вы послушайте! Ведь мат, трехэтажный. Раньше стеснялись, только пьяные могли себе это позволить или уголовники. А сейчас так разговаривают подростки, мужчины. Женщины! Из окна любой иномарки, если кто-то на дороге не уступил, роскошная женщина восьмиэтажным матом покрывает другую роскошную женщину или какого-нибудь мужчину. У меня мама только в 60 лет села за руль, но ездит аккуратно. И какой-нибудь козел, открывая свой «джип широкий», ей говорит «Ты, старая ?!» У него что, нет родителей? Что уж такое случилось, что ты, молокосос, можешь женщине в возрасте вот так сказать? Откуда такое пренебрежение ко всем окружающим'? Все потому, что люди сосредоточены на себе: «Я! Мне! Мое! У меня такая машина, у меня столько денег, что ты вообще!» Изменение сознания. Подмена. — Это со временем как-то сойдет на нет или?? — Не знаю. Все так укрепилось. На этом уже воспитывается подрастающее поколение. И как бы мы дома ни объясняли, дети потом выходят на улицу. Да, у моего ребенка есть сдерживающие центры, он понимает, что дома не имеет права выражаться, потому что родители, другая культурная среда. А дальше, в городе? И начинается мимикрия: здесь я такой, здесь — такой. Знаете, Москва, по-моему, превратилась в отдельное государство. И в нем огромное количество проблем. Дичайшее, невероятное, экстремальное социальное расслоение! Любое развитое государство опирается на средний класс. А среднего класса мало — вокруг или очень богатые, или запредельно бедные. К тому же - бесконечные межнациональные конфликты, что тоже во многом накладывает отпечаток. Поэтому все процессы происходят чрезвычайно агрессивно. Если человек в трусах, то он агрессивно в трусах. Если в смокинге — агрессивно в смокинге. Люди стали нервные, недоброжелательные, уставшие. Бегут с одной работы на другую, чтобы выжить, за квартиру заплатить, за свет, башмаки купить. И везде — великое противостояние, прессинг. Включите телевизор: вечером там не показывают «Анну Каренину» или Третьяковскую галерею. Мы включаем программу «Время» и слышим: «Утонули? Погибли… Самолет разбился… Сель сошел? Цунами… Торнадо… Взрыв…» И под это пьём чаек. Привыкли. И какими мы должны быть? А вы посмотрите, сколько сейчас юношей и девушек ходят в военизированной одежде. В трусах-то, голые — забавно. Им удивляешься, какие-то смешанные чувства испытываешь А вот когда видишь бритоголовых — в кирзачах, в военной форме или в черных кожаных куртках… Пусть уж лучше в трусах вот этот? Он менее опасный социальный элемент. Светлана Кузина
респект: http://www.sarvzglyad.ru/?news_id=1190 Юлия Рутберг, актриса: «Не люблю, когда лепят горбатого» 07 февраля 2008, 13:41 Автор: Елена Балаян Таких, как она, на актерском небосклоне немного. Умная, независимая, с неповторимым низким голосом и крутым ироничным характером, она резко отличается от того гламурного большинства, в которое превратились нынче представители актерской профессии. Ее фразы афористичны, а поступки настолько прямолинейны, что по ним можно сочинять анекдоты. «Я, как та верблюдица, долго коплю слюну, но в итоге могу и плюнуть…» – так со свойственным ей скептицизмом описала она «Взгляду» алгоритм своего обычного поведения. Впрочем, бурный темперамент и специфическое чувство юмора не мешают Юлии Рутберг оставаться одной из самых стильных и элегантных актрис современности, в чем саратовцы в очередной раз смогли убедиться благодаря антрепризному спектаклю «Пигмалион», прошедшему недавно на сцене Театра драмы. «Зоопарк» – это не для меня – Вы всегда так стильно выглядите. Как вам это удается? – Ну, вы знаете, наверное, это часть воспитания, потому что это вкус. Стильный человек в моем понимании – это человек, который обладает каким-то отбором относительно себя самого. Можно надеть очень дорогие, очень известные вещи, которые тебя изуродуют, а можно и наоборот. Нужно понимать, что такое силуэт, какой цвет тебе идет. Я человек достаточно графичный, такой альтмановский персонаж, поэтому для меня линии очень важны (Натан Альтман – русский художник, тяготеющий к кубизму и футуризму, его перу принадлежит знаменитый портрет Анны Ахматовой, известный своей кристалличностью форм. – Авт.). В жизни у меня один стиль, а что касается стиля спектакля, это всегда связано с автором, со временем и с придумкой, конечно. – У вас такой широкий актерский диапазон – от гротеска до психологической драмы. В каком амплуа вы ощущаете себя комфортнее всего? – Мне интересно, когда существует и то и другое, когда есть вот эти полюсы. Потому что все время играть комедию – можно сойти с ума, так как это требует большого напряжения и душевных сил. Многообразие проявляется именно в спектре. В жизни в нас намешано столько всего разного, мы так по-разному себя проявляем, и настроение у нас бывает разное. Ведь вряд ли и Юрия Никулина можно назвать только комическим персонажем. Это был один из самых грустных людей, так же как Чарли Чаплин и Фаина Георгиевна Раневская. Это были такие великие умники, и люди, которые обладали такой мудростью, и у них был чаще всего грустный взгляд. А природа юмора была фантастическая, парадоксальная, умная. Такой смех и такую улыбку я люблю. А смешить публику терпеть не могу, я вижу, как это делают повсеместно, и у меня жалость вызывают и те, кто этим занимается, и те, кто так гогочет, напоминая зоопарк. Я в этом зоопарке не хочу принимать участие. – Вам говорили, что вы похожи на Раневскую? – Говорили, да. Ну, это такой, мне кажется, безумный комплимент, потому что Раневская – это один из самых величайших кумиров в профессии для меня. И по полюсам, которые в ней заложены, и по великому драматизму, и абсолютному чувству юмора, просто великий юмор у нее – по мудрости, по афористичности, по стильности, значимости. Вообще она какая-то глыба несусветная, на которой, впрочем, здорово заработали – я имею в виду сборники ее афоризмов. Я читала все, и просто иногда видно по стилю, что это принадлежит не ей. Там нет афористичности, какого-то перевертыша. У нее юмор парадоксальный, очень литературный и такой вкусный, как фразы Бабеля, как Зощенко, Аверченко – такой очень глубокий юмор, а ей иногда приписывают такую дешевку… Унесенные гламуром – В нашем ТЮЗе около года назад поставили «Королеву красоты» по Мак-Донаху. В Вахтанговском театре вы играете в спектакле по этой же пьесе. Как вам такой шокирующий автор, как Мак-Донах? Как вы чувствовали себя в столь экстремальной роли – роли убийцы собственной матери? – Мне кажется, что Мак-Донах очень хороший драматург, я его определила для себя как такой ирландский Шукшин. У Шукшина же очень страшные рассказы о российской действительности, о русском характере. А это такое ирландское мутное густое пиво, не фильтрованное, такой эль. Тема, которую поднимает Мак-Донах, универсальна, потому что природа взаимоотношений старости и молодости, матери и дочери, вот этого страшного человеческого эгоизма, – это ведь касается всей вселенной, не важно, какого цвета кожа у этих людей. И то, как он ее заостряет, как он безжалостен в проявлениях людей – это очень интересно, это настоящая хорошая драматургия, что большущая редкость на сегодня. – Чем еще занимаетесь, в каких проектах участвуете? – На сцену театра Вахтангова сейчас выхожу достаточно редко, всего в двух спектаклях – «Королева красоты» и «Пиковая дама» Петра Наумовича Фоменко, который мы играем уже 12 лет. Еще один спектакль-долгожитель – «Хлестаков» в театре Станиславского. Это первая работа Володи Мирзоева с тех пор, как он вернулся со своего заграничного виража. Этот спектакль я очень люблю. Плюс к этому у нас существует «Ханума», с которой мы приезжали к вам, «Пигмалион» и мой моноспектакль «Вся эта суета», сделанный в жанре кабаре. Это не много, но я считаю, что в зрелом возрасте, когда человек соображает что он делает и у него есть какое-то прошлое в профессии, нужно выходить на сцену, когда тебе есть что сказать, а не просто так, чтобы топтать пространство, это бессмысленно… – Вас часто приглашают в сериалы. Что является для вас критерием для выбора роли? – Сценарий и договоренность с продюсером и режиссером о том, что если меня что-то не устраивает, то разрешение на бегу все это переписывать и писать тем языком, которым разговариваю я, иногда вплоть до изменения сюжета. – Охота вам выполнять чужую работу? – Нет, а куда деваться? Я же не виновата, что у нас беда со сценаристами, и не только со сценаристами, но и с режиссерами, у нас с культурой беда. Большая беда с культурой в нашем государстве. Я не сомневаюсь, что существуют достойные люди, это и театр Женовача, и «фоменки», и Карбаускас. Появляются молодые ребята хорошие – все это есть параллельно. Но очень во многом такие гламурные позиции занимают совсем не те люди, которые останутся дальше в анналах. Они вместе с этим гламуром и уплывут… «Я не понимаю, что значит перелюбить» – В интервью вы часто говорите о том, как вам повезло, что вы выросли в такой замечательной семье. В чем секрет вашей семейной сплоченности? - Вы знаете, я думаю, что здесь особого секрета нет, потому что самые исконные и традиционные вещи – почтение, любовь, доверие и уважение в нашей семье всегда были, есть и, я надеюсь, будут. Мы все уважаем и очень любим друг друга, у нас принято любить детей, любить родителей, у нас нет такой темы, как отцы и дети, я вообще не понимаю, о чем писал Тургенев, это для меня загадочная книжка (улыбается). Мои родители всегда уважали мои пристрастия, выборы, интересы, никогда не муштровали, очень мало чего вообще в жизни запрещали, всегда старались убедить. Такие вещи как порядочность, честность. В нашей семье никогда нельзя было врать, это бесперспективно и очень глупо. И еще мне кажется, очень важно: у нас в семье никто никогда не держал камень за пазухой. Если что-то происходит, это всегда обсуждается быстро и легко, а затем сразу же забывается, смывается, как июльский дождь. Вообще, я думаю, когда дети растут в любви, это очень перспективно, потому что, начиная лет с 14, они начинают активно зеркалить то, что вы в них вкладывали. Если ты любил, пестовал, уважал ребеночка, то тебе все это начнет возвращаться. А если ты устраивал аракчеевщину, боюсь, что в старости это и получишь. – Но можно же и перелюбить, и перебаловать, есть ведь и такая опасность… – Я не знаю, что значит перелюбить. Хвалить до одури у нас не принято. И когда на спектакли ко мне приходят и папа, и мама, и мой сын, и мой муж – они все всегда очень требовательны ко мне, так же как и я к ним. Но похвалить за хорошее или поругать так, чтобы человеку было понятно, что ты хочешь, чтобы было лучше, не уничижать, не убивать его, а помочь, тогда в твоих советах есть какой-то толк. А если ты пришел самовыражаться на другом человеке, ну… это уже совсем другая тема. – Вашему сыну 20 лет. Переходный возраст как пережили? – Ну, естественно, у нас был не один переходный возраст – и всякие упрямства, упорства, все это было, но опять же любовью, пониманием все пережили и преодолели. – В одном интервью вас спросили: когда вы начали нравиться себе как женщина, вы сказали: никогда. Мне кажется, только очень сильный человек может так к себе относиться… – Я просто к себе адекватно отношусь и всегда вижу свои недостатки. Характер у меня терпеливый, но вспыльчивый. Я, знаете, как верблюдица: скажет человек какую-нибудь глупость идиотскую, я поднимаю глаза, начинаю внимательно на него смотреть. Если он продолжает лепить горбатого, я ему показываю, что начинаю копить слюну. Очень так внятно показываю. Третий раз ко мне подходить не надо… – Неужели плюнете?! – Да, именно это я и сделаю. Потому что мне кажется, что у человека должен быть мозг. Иногда я сама схожу с катушек, потому что нервы, усталость. Впрочем, с годами начинаю спокойнее ко всему относиться, как бы так мудрее, менее затрачиваюсь по каждому поводу. Сама профессия накладывает отпечаток: бесконечные переезды, съемки, из самолета в поезд, из поезда в автобус, из автобуса в электричку… С другой стороны, кто сказал, что будет легко? Это как у Мольера: Жорж Данден, ты этого хотел… Ода Бабе-Яге – А как вы любите отдыхать, что вас стимулирует, радует? – Тишина. Средняя полоса, лес. Я медитативно собираю грибы, землянику. Грибы для меня – это вообще что-то невероятное, я с ними разговариваю, да-да, не удивляйтесь! Вторая моя стихия – море. Плавать, вода, песок, солнце, ощущение шелестящего прибоя. После спектакля душ, когда ты все смываешь с себя, снимаешь какое-то колоссальное напряжение. Для меня вода – это очень важно. – Судя по графику, вы человек занятой. А на что вам никогда не жалко тратить время? – На общение со своей семьей, на поездку на горных лыжах. Я обожаю зимой кататься на лыжах, горы, вот эти подъемники – это такой кайф. И сын у меня блестяще катается, и муж, и наши друзья. У нас есть компания, которая объединяется, и 10 дней проведенных в горах – это ни с чем не сравнить. Очень много людей вокруг меня, огромные потоки, поэтому я избирательна. И если выпадает свободное время, хочется потратить его на близких людей, тех, кого ты действительно очень хочешь видеть, с кем ты расслабляешься, и не важно при этом, как ты выглядишь. Я совершенно ненавижу все эти тусовки, просто не понимаю. На театральные премии я хожу, много лет сотрудничаю с «Золотой маской» и многажды вела ее, в членах жюри была. Но это все профессиональные контакты. А вот эту тусню – нет, я это не выношу, это какой-то способ самоубийства просто! – Какие вопросы, наиболее часто задаваемые вам журналистами, вы ненавидите больше всего? – Я ненавижу вопросы о личной жизни и никогда на них не отвечаю, потому что считаю, что зритель не станет меня больше уважать, если я расскажу на всю страну о своих отношениях с мужчинами. Я вообще редко даю интервью, потому что спектр вопросов повторяется, а отвечать все время по-новому у меня не хватает воображения. Когда я читаю свои интервью, то всегда думаю: «Юля, какая ж ты тупая, неужели нельзя найти какие-то другие слова!» Есть люди, которые обо всем говорят и считают, что если они не появляются на страницах прессы, то интерес к ним угасает. Это все ерунда. Я всегда очень переживаю, когда в телевизоре скапливается слишком много фильмов с моим участием, как это случилось под новый год. Это был просто ужас! Только в «Утюге» меня не показали… – Разве плохо знать, что ты востребован? – Иногда бывает перебор. Приятельница позвонила и говорит: слушай, ты заполнила уже всю эфирную сетку. Я говорю, это уже не сетка, это авоська какая-то, просто эфирная авоська! – Вы говорили, что всю жизнь мечтали сыграть Бабу-Ягу, что это очень характерная женская роль. Неужели так ни разу и не довелось? – Нет, почему, один раз на утреннике в театре Вахтангова я сыграла Бабу-Ягу и была в неописуемом восторге. Просуществовать подольше в этом замечательном образе мне, к сожалению не удалось. Ко всем актрисам, которые играли Бабу-Ягу, я отношусь как к таким умницам и красавицам, потому что в Бабе-Яге так видна женская природа, бывают такие восхитительные Бабы-Йоги, что просто прелесть. Когда ты прикрыт острым гримом и у тебя появляется возможность хулиганить – это прекрасно.
респект: http://www.eventip.ru/biografiya-zvezdy-yuliya-rutberg.html Биография звезды: Юлия Рутберг 30.06.2011 Потомственная актриса, звезда театра имени Вахтангова, Юлия Рутберг играет в театре и кино и не очень любит появляться на страницах прессы, предпочитая не афишировать свою личную жизнь. Юлия Рутберг родилась 8 июля 1965 года в семье артистов. Ее мать преподавала в музыкальной школе, отец был актером, а бабушка с дедушкой танцевали еще в театре НКВД. Огромное влияние на становлении Юлии как актрисы оказал ее отец – с малых лет он брал ее с собой в театр, где с ней нянчились Семен Фарада, Александр Филлипенко и Геннадий Хазанов. Уже в пятом классе Юля решила стать артисткой, а после окончании школы она поступила в ГИТИС на эстрадный факультет, не попав с первого раза в Щукинское училище. После нескольких неудачных попыток поступить туда, ее отец договорился с заведующим кафедрой Владимиром Шлезингером о личном прослушивании дочери, после которого Юлия была зачислена на курс Казанской. Окончив Щукинское училище, в 1988 году Юлия была принята в театр имени Вахтангова, где сыграла множество ролей и завоевала любовь зрителя. Юлия Рутберг также играла в театре Станиславского, Театре Наций, в Театре на Литейном. В 2004 году Юлия попробовала себя в собственном проекте «All that Jazz» -«Вся эта суета», где она в форме моноспектакля общается с Лайзой Минелли, Эдит Пиаф, Майклом Джексоном и Чарли Чаплиным. Юлия не ограничивает свое творчество театром, постоянно снимаясь в фильмах и сериалах: на ее счету более 30 работ в кино. Ее участие украсило полюбившиеся зрителю сериалы: «Участок», «Каменская. Не мешайте палачу», «Не родись красивой», «Империя под ударом», «Московские окна» и другие. Ее неповторимый голос можно услышать в рекламе, в передачах и публицистических фильмах телеканала «Культура».
респект: http://www.aloepole.ru/articles/1076931977/a-1156853222 Юлия Рутберг: я — беленькая и пушистая 28.08.2006 На канале «СТС-Челябинск» состоялась премьера сериала «Иван Подушкин. Джентльмен сыска». Иван Подушкин — очередной сыщик-любитель, придуманный Дарьей Донцовой. В исполнении Дмитрия Харатьяна Подушкин — обаяшка. А в компании актрис Татьяны Васильевой и Юлии Рутберг — одна из вершин комедийного треугольника. Юлия Рутберг играет его мать. И это притом, что актер Дмитрий Харатьян старше актрисы Юлии Рутберг. — Предложение сыграть мать Харатьяна не обидело? — поинтересовались мы у Юлии, когда она была в Челябинске. - Когда мне позвонили и предложили сыграть мать Харатьяна, я была удивлена, потому что мы с Димкой много лет дружим. Сказала: «Вы знаете, я испытываю очень нежные чувства к Харатьяну, но вряд ли они потянут на материнские. Когда я плохо выгляжу или болею, я похожа на старую еврейку, но вряд ли на старую армянку». В ответ услышала: «Ну что вы?!». — Как же вас гримировали, чтобы вы потянули на мать Харатьяна? — Когда отсняли первый материал, кто-то крикнул: «Гримируйте ей шею. У нее такая молодая шея. Какая она мама Харатьяна?!» А после других дублей, уже все отмечали: «Совершенно наплевать: кто Рутберг Харатьяну, и кто он ей. Они так хорошо играют вместе!» — Кстати, о «хорошо играют». Когда вы появляетесь в «Не родись красивой», трудно сдержать смех. — Мне часто предлагают играть чокнутых барышень. Вероятно, я произвожу соответствующее впечатление. Как говорится в «Бременских музыкантах»: «Мы свое призванье не забудем — смех и радость мы приносим людям». Наверное, я по своему амплуа больше приношу смех и радость. Но это не отменяет того, что я могу быть серьезным и иногда драматическим персонажем. — Как в сериале «Примадонна», где вы сыграли серьезную журналистку? — Это была вендетта по-корсикански. Я не понимаю и презираю журналистов, которые в присутствие героини могут говорить: «Тяжелая судьба проститутки». Девушка рыдает, а журналистка продолжает: «Когда ее насиловал парень…» Нельзя делать карьеру на грязном белье и относиться к зрителю, как к пастве, которой можно давать помои. — Ну, впрямь, журналистка! — Что ж меня отождествляете? Это у меня роли такие. Я — беленькая и пушистая. — А как вы относитесь к сериалам, которые предлагают такие роли? — Как к заработку. Быть гордой и сидеть нищей, ничего не делать, презирая все вокруг, я не могу. У меня — большая семья, живые родители, взрослый сын. Мы с Толей, моим мужем, вынуждены принимать участие не только в том, в чем хотим. Спектакль, который не нравится, меня не заставишь играть. К театру у меня неизменное требовательное отношение. А что касается кино... Я никогда не делаю различий, где снимаюсь, в сериале или в кино. Стараюсь совестливо относиться к своей работе. Поэтому везде со всеми ругаюсь. Ругаюсь на уровне текста, костюма, грима, того, что предлагают играть. Ругаюсь-ругаюсь, пока у меня на это хватает сил. Только по одной простой причине — чтобы не было стыдно за свое лицо. Я с удовольствием бы подчинилась, сказав: «Стилизуй меня, Мейерхольд!» Но где они, Мейерхольды?! — А есть любимая телевизионная работа? — Мюзикл по сказке «Дюймовочка» «Бедная крошка». Было такое наслаждение работать над ним. Меня «колбасило» от счастья! Другого слова, чем сленг моего сына, не могу найти. Я там играла Мышь. Армен Джигарханян — Крота. Валерий Гаркалин — Жука. Жабу играет Маша Аронова. Жабчика — Юрий Гальцев. Кикимору — Елена Воробей. Президента болота — Владимир Долинский. Ласточку — Александр Лазарев-младший. В общем, сумасшедший дом. Что мы там натворили, когда оказались вместе?! — Это сказка? — Сказка для взрослых. Костюмы от Валентина Юдашкина. Все танцуют и поют. Когда услышала Армена Джигарханяна… Это — Луи Амстронг. В 70 лет в этом изумительном артисте такая энергетика! Такой адреналин! Можно сойти с ума! За дни, которые я провела на площадке, еще бы и приплачивала. Нам дали поиграться в детство, в то, что очень любим. У одного в руках сразу появился совочек, у второго — ведерочко. Очень надеюсь, что мюзикл покажут к Новому году, и он будет интересен зрителям. Для тех, кто не знает… Юлия Рутберг родилась 8 июля 1965 года в г. Москве. Окончила музыкальную школу при Академии им. Гнесиных и Театральное училище им. Щукина. Работает в театре им. Е. Вахтангова, участвует в антрепризах. Удостоена звания «Заслуженная артистка России». Муж — Анатолий Лобоцкий — актер театра им. Маяковского. Сын — Григорий — студент Международного института рекламы. Коллекционирует фигурки верблюдов. Никогда не дает интервью перед премьерой спектакля с ее участием и верит в то, что неприятности приносит черная кошка и пустое ведро.
респект: http://www.ug.ru/old/00.34/t40.htm 21 августа 2000. Юлия Рутберг:У нас в семье непрекращающаяся эстафета любви от одного поколения к другому Родители Юли Рутберг - Илья Рутберг, замечательный актер, мим, благословленный в свое время самим Марселем Марсо, профессор и заведующий единственной в мире кафедрой пантомимы и пластической культуры театра Академии переподготовки работников искусства, и Ирина Суворова, прекрасный музыкант, - познакомились в гремевшей в 60-е годы на всю Москву эстрадной студии МГУ "Наш дом". Илья Рутберг вместе с Марком Розовским и Альбертом Аксельродом был ее основателем. Юля - дочь полка. Ее нянчили по очереди все участники студии, которых она до сих пор по привычке называет тетями и дядями: "дядя Сеня Фарада", "дядя Саша Филиппенко", "дядя Гена Хазанов"... Сегодня "Наш дом" гордится своей воспитанницей. Яркая, талантливая актриса, выпускница Щукинского училища, блистающая на сцене Театра им. Вахтангова, думающая, остроумная, энергичная и целеустремленная, Юля - личность незаурядная, с характером прямым, независимым, открытым для всего светлого. Похоже, выходных у нее не бывает. Спектакли, репетиции... - У меня сложилась разнообразная творческая жизнь. И то, что мне удалось завоевать зрительский и журналистский интерес, - заслуга и "Нашего дома". Я получила мощнейшую инъекцию и являюсь носителем культуры шестидесятых. В моей жизни в последнее время произошла удивительная вещь. Ко мне с огромным интересом повернулись шестидесятники: и актеры, и режиссеры, и драматурги. Сейчас репетирую с Михаилом Михайловичем Козаковым, и это для меня огромное счастье. Я не оторвалась от среды, в которой выросла, не ушла в постмодернизм, левый или правый авангард. Я не прерывала связь времен, продолжая тему, которая досталась мне от родителей. В моей достаточно разнообразной жизни существует доминанта, которая определена поколением моих родителей. Для меня друзья родителей - это очень близкие люди. - Романтизм шестидесятников в наше прагматичное время кое-кому кажется безнадежно устаревшим. - Тогда давайте растопчем барона Мюнхгаузена и сожжем книгу о нем, как это делали фашисты. Давайте уничтожим сказки Андерсена и предадим анафеме Льюиса Кэрролла. Что было бы с планетой, если бы на ней не было альтруистов, фантазеров, оптимистов? Мне все-таки кажется, что за нами кто-то наблюдает. И если нас оставляют в живых, то только потому, что появляются такие люди, как Эйнштейн, Пикассо, Феллини, Юрий Никулин, которые созидают, которые несут людям радость. Честь и хвала шестидесятникам за их мужество, за то, что положили всю жизнь на то, чтобы отстаивать добро. - Что для вас ваши родители? - Мне 8 июля исполнилось 35 лет, а я до сих пор дитя для своих родителей. Хотя я абсолютно самостоятельный человек, мы прочно привязаны друг к другу. Меня всегда в семье любили, уважали, интересовались тем, что я делаю. Мне доверяли. Я жила в режиме наибольшего благоприятствования во всех моих начинаниях. Именно это дало мне силу и упорство. В какой-то момент я начала шляться в поисках радостей. Меня попросили звонить и говорить, когда я приду, и никогда не проверяли. Мои родители сделали самое главное: маленькое деревце, которое тянулось к солнцу, они только чуть-чуть подправляли, причем делали это так, что я фактически этого не замечала. Они были настоящими демократами. Я понимаю, что такое истинная свобода, именно благодаря моим родителям и тому кругу людей, в котором росла. Все мои друзья стали друзьями моих родителей, а ближайшие друзья моих родителей стали моими друзьями. В их кругу ценились дарование, талант. - Неужели никогда не случаются трения? - Случаются. Мы с папой очень похожи и внешне, и характерами. Иногда у нас настоящий итальянский квартал - то мы орем до посинения, то тут же садимся пить пиво и петь грузинские песни. Очень отходчивые все. У нас в семье непрекращающаяся эстафета любви от одного поколения к другому. - Вам не кажется, что ваша мама пожертвовала собственной сценической карьерой ради семьи? - Так и случилось. Мама прекрасно образованна музыкально, она дирижер-хоровик. Но она осознанно посвятила себя семье, детям, сначала мне, потом Гришке. Создала изумительный дом, в который обожают приходить. Мы всегда накормлены, холены и лелеяны ею. Мама очень сильный человек. Если бы рядом с нами не было мамы с ее живительной энергией, мы бы ничего не достигли в жизни. Она глядится в папу, она глядится в меня и счастлива. А мы многими нашими успехами обязаны именно ей. - Вы выбрали другую судьбу, полностью посвятив себя работе. - Да, я такая же, как папа, очень деятельный человек. - По гороскопу вы - Рак. Людям этого знака присущи эмоциональность, ранимость, обидчивость. А вам? - Пожалуй, да. Но мне кажется, повышенная возбудимость - свойство всех людей, связанных с искусством. При этом, зная такие особенности своего характера, надо уметь проявить волю и управлять собой. Потому что люди, дающие свободу тому, что бушует внутри, опасны. Они часто бывают хамами, эпатажниками, эгоцентриками. А это ужасно. - Мужчины - важная часть вашей жизни? - Конечно. Если женщина нелюбима и рядом с ней нет человека, который ее оберегает, о ней заботится, - это ужасно. Пускай феминистки говорят что угодно. Может быть, они просто ждут женщину, которая их будет любить и заботиться. А я лишена этого мутационного гена. И кривят душой те женщины, которые говорят: мне лучше одной. Одиночество - это тяжкое испытание! Конечно, в жизни каждого бывают ситуации, когда оказываешься в пятом углу. Но это делается для того, чтобы человек смог смирить свою гордыню, чтобы произошла переоценка ценностей. У меня тоже было такое. - И как спасались? - Работой. А если ее нет, люди начинают пить, колоться, обвинять всех вокруг в своих неприятностях. Происходит деформация. А ведь человек сам вершитель своей судьбы. - Ваш союз с солистом группы "Несчастный случай" Алексеем Кортневым - в фокусе внимания прессы. Трудно жить рядом с таким же ярким, талантливым человеком? - Я других никогда не выбирала. Конечно, есть определенные трудности, когда твой спутник жизни существует в той же сфере деятельности. Если люди начинают соперничать в браке - это катастрофа, знаю по себе. Одно дело тянуться за человеком и совсем другое - соревноваться. Это не жизнь, а какие-то Олимпийские игры! Вообще совместная жизнь и роман - вещи разные. Период ухаживаний - это лучезарное и прекрасное. И дай Бог, чтобы у людей хватало фантазии устраивать друг другу праздник и в период устойчивых семейных отношений. Как только в совместную жизнь входит быт, начинается борьба характеров, амбиций. Но если любишь человека, готовься чем-то поступиться. - Что значит для вас любить? - Любить - значит уметь лишать себя чего-то во имя другого человека, идти на определенные жертвы. Какими-то вещами приходится жертвовать и мне. - Как решается проблема поклонников и поклонниц? - У нас они разные. У него все-таки толпа, их очень много, а у меня более узкий круг. Его популярность неизмеримо больше, тут нас даже бессмысленно сравнивать. Но и природа деятельности у нас совершенно разная. Я же не выхожу на стадионы. Театр - более келейный вид творчества. - Своей эрудицией вы во многом обязаны книгам. Что прочитали за последнее время? - Совершенно изумительную книгу Михаила Михайловича Козакова и довольно забавную книгу Ольги Чеховой из серии "Мой ХХ век". Запоем прочла Акунина. Литературные пристрастия у меня разнообразные. В какой-то момент любила читать мемуарную литературу, в какой-то момент - детективы, а вообще устойчивая привязанность к классике. Во время учебы в Щукинском училище шло пожирание драматургии. Это благословенный период в моей жизни, когда я училась 24 часа в сутки. - Откуда такой запас энергии? - От родителей. От неба... Я так мечтала заниматься актерской профессией. Добилась того, чего хотела, и училась запоем. Если самостоятельный показ - три отрывка вместо одного. Участвовала во всех капустниках. В течение 10 лет после окончания училища наш курс 23 октября устраивал театрализованные поздравления педагогов, студентов - Бог знает что вытворяли! - Какие свои работы в театре считаете этапными? - Это Зойка в "Зойкиной квартире" с Черняховским, Двойра в "Закате" у Каца, Хетти в "Даме без камелий", мадам Дурандас во "Французских водевилях", "Я тебя больше не знаю, милый" с Виктюком, "Пиковая дама" с Фоменко, "Хлестаков" у Мирзоева, "Фрёкен Жюли" с Гирбой и Ивановым. - А в кино? - Сыграла главную роль на студии "Молдова-фильм", в эпизоде в фильме "Чек". Но это все первые шаги, подступы к настоящей роли. Мне бы хотелось сыграть у хорошего режиссера, который увидел бы нечто важное в моей женской природе. - Во что вы верите? - В то, что хороших людей гораздо больше, чем плохих. И мне на хороших людей везет. Наталья БОГАТЫРЕВА
респект: http://www.nashe-slovo.ru/news/246/n246_658.html 16.06.2010 Юлия Рутберг: «Я с хамами не общаюсь» Ее до сих пор часто путают с певицей - Аленой Свиридовой, и она уже, кажется, привыкла к этому. Заслуженная артистка России, популярная актриса театра и кино, звезда театра Вахтангова и сериалов Юлия Рутберг в детстве мечтала стать балериной: она всерьез занималась балетом. Ведь ее бабушка и дедушка по материнской линии были профессиональными танцорами… Маленькой Юле не давала покоя слава Улановой и Плисецкой. Ее папа, известный актер-мим Илья Рутберг, рано ввел дочь в театральную среду. К 10-ому классу она твердо решила стать актрисой. Ее называли «дочерью полка», так как девочка постоянно находилась в гуще репетиций и творческих споров. Ее нянчили по очереди все участники студии, которых она долгое время по привычке называла тетями и дядями: «дядя Сеня Фарада», «дядя Саша Филиппенко», «дядя Гена Хазанов»... Юлия Рутберг сегодня - одна из самых популярных и востребованных актрис театра и кино. Ее имя в афише для посвященного зрителя - своеобразный «гарант качества». Сегодня она яркая, талантливая актриса, выпускница Щукинского училища, блистающая на сцене Театра им. Вахтангова, думающая, остроумная, энергичная и целеустремленная. Терпеть не может, когда ей лезут в душу, ненавидит безвкусицу и «желтых» писак. Была женой Александра Кузнецова, известного по фильму «Джек Восьмеркин - американец», рокера-интеллектуала Алексея Кортнева (из группы «Несчастный случай), и теперь - Анатолия Лобоцкого (актера театра Маяковского). О ней не так много известно, поскольку она не любит мелькать на страницах прессы. Вот уже четвертый год она вместе со своим последним мужем - Анатолием Лобоцким - является ведущей кинофестиваля «Зеркало» в Иваново. И на сцене позволяет себе говорить то, что думает, и отпускать «внесценарные» шутки. Музыка и пластика слились в актерстве - Так почему все-таки не балет стал делом Вашей жизни? - У меня ужасная растяжка. А это очень важно. - Но ведь данные-то были… - Данные - да. Лучше не придумать. А потом, вероятно, моя лень природная, она все-таки победила. Потому что музыкой я занималась тоже… У меня достаточно много было предрасположенностей, способностей: и к балету, и к музыке. Но, наверное, все это в малых дозах реализовалось, в итоге, в актерской профессии. Балетмейстеры в моей жизни играли и играют огромную роль. Потому что люди, которые ставят музыкальные, танцевальные или пластические какие-то вещи в спектакле, очень сильно мне помогают идти от внешнего к внутреннему: понять - как человек ходит, как сидит, какая спина, какие руки, какие жесты. «Блат» - это шесть лет вместо четырех - Вы попали в Щукинское училище по блату? Папа позвонил... - Нет. Я попала с третьего раза, папа позвонил один раз на третий год моего обучения в ГИТИСе и попросил заведующего кафедрой просто меня послушать на предмет того, идти ли дальше. Вообще, в Вашем вопросе есть очень оскорбительная интонация. Мы - актерские дети - абсолютно так же поступаем. А главное, что актерскую профессию нельзя купить. Потому что ты купишь место, и тебя будут учить, ты можешь по блату попасть в театр, но по блату невозможно выступать на сцене перед публикой... Ты же не можешь купить зрительный зал! А то, что по отношению к актерским детям существует благосклонность... К ним относятся если не с повышенным интересом, то с интересом, потому что есть династийные вещи: в профессии актера очень многое играет уровень культуры. - Просто у меня сложилось впечатление, что многие великие актеры, по их рассказам, как правило, поступали не сразу. А ведь из них выросли гениальнейшие актеры… - Нет. Никакой закономерности тут нет. Просто в моей ситуации был абсолютно осознанное, целеустремленное желание быть не только в этой профессии, но и поступить в конкретную школу. Именно в Вахтанговскую. Я не добивалась так ни ГИТИСа (где я училась два года), ни МХАТа. А блат мой заключался лишь в том, что я училась вместо четырех лет - шесть лет (два года эстрадного факультета в ГИТИСе, и на третий год, когда я все-таки поступила в Щукинское училище, начала все заново, - с первого курса). О чем совершенно не жалею. Лень заставляет работать - Несмотря на то, что Вы половину своего детства прожили в театре, Вы не играли в детстве на сцене театра? - Нет! Я в качестве ребенка выходила на сцену в 13 лет, когда был юбилей студии «Наш дом». Прочитав кусочек своего стихотворения, я поняла, что находиться на сцене - это какое-то безумное, сладостное ощущение, несравнимое ни с чем. - Вы до сих пор пишете стихи? - Стихи? Нет. Я рифмоплет. К стихам это не имеет никакого отношения. Я пишу капустники, я пишу какие-то вещи иногда для себя… Поэзия - это Марина Цветаева, Анна Ахматова, Владимир Маяковский, Ольга Бергольц, а я - так… - А сценарии? - Никогда не писала. Думаю, что меня наводит на эту мысль то, что я получаю сценарии, и иногда переписываю роль... Все это наводит на мысль, что надо попытаться когда-то быть творцом своей судьбы и попытаться написать какую-то историю… Опять же, у меня нет абсолютно никакого литературного образования. Все, что я могу: написать какую-то рыбу. Я еще ничего не начинала. Я просто зрею в эту сторону. - Ну, с Вашей-то природной ленью, это надо себя как-то заставить… - Вы знаете, да. Но лень - прекрасная вещь, потому что она заставляет человека работать. Я от многих людей слышала, что ленивые люди, наверное, получают такое «альтернативное наказание», поэтому они много работают. А по природе своей я очень люблю лежать на диване и читать книгу. Спать обожаю! Лежать на пляже, никуда не спешить, собирать грибы. Ну, вот поэтому я и не вылезаю из поездов и самолетов (смеется). Урбо-человек - А в деревню никогда не хотелось уехать? - «В глушь, к тетке»? Да с удовольствием! Но редко получается. - И жить бы там согласились? - Нет. Жить - никогда! Я - урбо-человек (предпочитающий городские блага - авт.) Есть Ума Турман, а есть Юля-урбан (смеется). Потому что город - это моя стихия. - Вы ездите на метро? - Езжу. Я очень мало крашусь в жизни, то есть - не крашусь совсем. И поэтому, когда я еду в метро, если и капюшон надеть еще, люди не верят, что это я. Увидев какой-то мой фильм, им кажется, что это невозможно: артисты не могут ездить в метро. И потом, слава Богу, что в моей жизни (и говорю Вам это без всякого кокетства) нет такой безумной популярности, как у некоторых артистов. Поэтому я вольна проживать собственную жизнь. - Вам не кажется, что Вы себя недооцениваете? - Нет. Я как раз очень адекватно к себе отношусь. У меня есть имя, что для меня чрезвычайно важно, и есть фамилия отца. Я продолжатель династии. И то, что я не являюсь подтверждением тому, что «природа отдыхает на детях», я этому чрезвычайно рада. Потому что папа сделал для меня в жизни один единственный очень важный звонок, а потом переступил порог Щукинского училища только на дипломном спектакле. Никогда в жизни меня никуда не устраивал, не протежировал - и это - наш с ним уговор, абсолютно четкий и жесткий. Потому что я хотела в своей жизни всегда всего добиваться сама. Это единственно возможный в жизни путь. - Когда наступил тот переломный момент, когда Вас начали воспринимать не дочкой знаменитого отца, а самостоятельной талантливой личностью? - После спектакля «Зойкина квартира». Как только меня стали идентифицировать и перестали говорить фразу «Илюшина дочка», а говорили: «Мы видели Вас вот в этой-то роли», все абсолютно уравнялось. И теперь для меня каждый раз слышать, что я «Илюшина дочка» - большая радость. Я действительно Илюшина дочка. Абсолютно. По генетике, по пластике, по лицу, по конструкции, по каким-то выразительным средствам на сцене. Я очень похожа на папу и меня это чрезвычайно радует. - Юлия Ильинична, главной семейной коллекцией Вашего папы были верблюды, он даже говорил: «Мы с дочерью похожи на верблюдов, есть в нас что-то верблюжачье...» - Это папе подарили когда-то такую табличку с Кэмэлом, ужасно на него похожего. А я похожа на папу. Поэтому я тоже стала собирать верблюдов. Это оказалось неким тотемным животным. Верблюдов достаточно много, и сначала я собирала всех. Мне их дарили огромное количество. А потом я стала покупать только то, что мне нравится. Ну а подарки… «Дареному верблюду…(смеется) в зубы не смотрят». «Беги, Юля, беги!» - Как Вы ощущаете себя в те моменты, когда попадаете в центр внимания, когда пресса пишет бесконечные слухи… - Была помоложе - пускалась во все тяжкие, когда пускала к себе домой журналистов и обсуждала свою личную жизнь. Но я уже очень давно этим не занимаюсь, потому что личная жизнь - это то пространство, в которое никого не нужно впускать. Журналистская профессия превратилась в абсолютное хамство. Была статья в «Московском комсомольце», что я при смерти, лежу в Боткинской больнице и у меня последняя стадия рака. И ко мне, якобы, родственников пускают по часам. И дни мои сочтены, но я мужественно борюсь... Мне звонили на протяжении трех месяцев из Америки, Германии, Израиля, я уж не говорю, что в Москве началось! Про меня пишут, я не реагирую, потому что я не хочу вступать на их поле. Журналисты стали абсолютными проститутками. Я с хамами не общаюсь. Большое счастье, что в тот день, когда написали в газете, я оказалась дома, и вся моя семья знала, что я жива. Вы представляете, если б прочитали мои родители такое?! Вероятно, для прессы все средства хороши, поэтому я совершенно не обсуждаю свою личную жизнь. То, что писали о моем прошлом - ну, ради Бога. Я совершенно не собираюсь это никак комментировать, потому что это моя жизнь. - 45 лет - это рубеж в жизни человека. Что-то в Вас поменялось? - В моей жизни всегда периодически что-то меняется. И это не связано с какими-то датами. Это связано с гораздо более глубокими событиями в жизни. Я так же, как и все люди, живущие на земле, наверное, старею, приобретаю какие-то черты характера: может быть дурные, может быть хорошие. Я, наверное, становлюсь с годами мудрее, умнее отчасти, а иногда, может быть, глупее. По-разному бывает. Но я не могу сказать, что чувствую какой-то возраст. Может быть, просто бегать, как раньше, становится сложнее. Фильм «Беги, Лола, беги!» - это про меня. Я всегда себе говорю: «Беги, Юля, беги!» Пока бежится. Может быть, просто скорость начинает падать и начинаешь уставать. Но, честно говоря, от такого хард-рок режима пришла к тому, что надо больше отдыхать. В каждом человеке есть что-то хорошее - Почему все Ваши отрицательные роли не создают отторжения у зрителей к Вашим героиням? - Отрицательные роли - это замечательный материал для того, чтобы сделать объем. Я совершенно не верю в то, что есть только положительные или только отрицательные люди. Если ты играешь отрицательного персонажа, значит человек поставлен в такие обстоятельства, что он поворачивается к миру своими отрицательными сторонами. В каждом из нас намешано очень много. Поэтому я всегда ищу объем. И всегда ищу оправдание, почему человек так себя ведет. Я стараюсь играть живого человека, а не конструкцию. А живой человек очень разный. - А если бы Вас спросили, каков Ваш характер? Как бы Вы себя охарактеризовали? - Как я к себе отношусь? Есть такая заповедь: возлюби ближнего как себя самого, - стараюсь к себе относиться хорошо. Но есть вещи, которые, естественно, меня не устраивают в себе самой. Но это моя личная кухня. А вообще, я человек такой… ртутообразный. Я очень реактивна. - Распадаетесь на маленькие-маленькие шарики? - Но потом собираюсь в одно большое пятно. Как Терминатор (смеется). Поэтому я на все остро реагирую. Может быть, надо остепениться... Надежда ПАВЛОВА
респект: http://www.teatral-online.ru/news/420/ 6 Декабря 2005 Юлия Рутберг «Это абсолютно честный бой» Наверное, неожиданно, что артистка, которая работает в репертуарном театре, которая привыкла играть Чехова, Шекспира, Мольера вместе с партнерами, вдруг сделала такой зигзаг и вышла в соло. «Я хочу саморазрядиться. Потому, что во мне столько накопилось и мне немножко надоело, что меня стилизуют режиссеры. А здесь я буду такая, какая есть», – так начинает спектакль «Вся эта суета» Юлия Рутберг. Ей действительно надоело. И она может себе позволить быть такой, какая она есть. Без четвертой стены. Потому, что у Рутберг есть, что сказать. А начиналось все с творческого вечера в Доме актера. -Я как-то очень плохо к названию этому, «творческий вечер», отношусь. Мне кажется, Петр Наумович Фоменко был абсолютно прав, сказав однажды на репетиции, что, когда он слышит словосочетание «творческий вечер», ему кажется, что артист уходит на пенсию. Или это репетиция его похорон. Когда происходят такие помпезные чествования, то, как мне кажется, человек себя чувствует неловко. И поэтому я поставила такое условие, единственное, что я весь вечер буду одна. И, собственно говоря, буду оправдывать это высокое название. Когда у человека творческий вечер, значит, он должен что-то публике показать. И набрался какой-то материал. Из спектаклей, историй… Я рассказывала, начиная со своего детства до того момента, когда это было. О тех людях, благодаря которым я выходила на сцену, о моих учителях, родителях, о режиссерах… И возник такой моноспектакль. – Не страшно было? Вот так, одной на сцене, как голой… – Да. На самом деле, я так и сказала, выйдя после этого творческого вечера. Я сказала, что при всем при том, что это очень страшно и так далее, в моноспектакле есть только одна прелесть – это очень похоже на ристалище. Это когда ты выходишь один на один с публикой и зависит все только от тебя. Вот что ты умеешь, что ты знаешь, насколько ты профессиональный человек, какая у тебя энергетика. Это абсолютно честный бой. Потому что здесь тебя не прикроют ни фонограммы, ни костюмы… Они могут тебя дополнить и украсить. А это испытание по-настоящему. Если ты умеешь держать зал, если залу интересно смотреть на тебя, если ты при этом можешь двигать сюжет и у тебя не заканчиваются силы, а ты еще и растешь, потому что спектакль должен с чего-то начаться, в нем должна быть кульминация, к чему-то прийти… Тогда это настоящий поединок. – Вы знаете, что меня поразило? Вот это живое Ваше общение, когда Вы попросили выключить мобильные телефоны. Прямо во время спектакля. Просто так, откровенно. И я поняла, что мы здесь, сейчас, один на один. – Да, когда приходят люди, они вообще не очень готовы к такому спектаклю, потому что, в принципе, когда человек приходит в театр, если он знает, что это спектакль, то он привык, что он садится в кресло и является созерцателем. Он смеется, плачет, но его никто туда, в эту жизнь на сцене не пускает. То есть к нему напрямую никто не обращается, а это восприятие от борта, от борта четвертой стены. Там, на сцене, люди что-то делают, они пьют, едят, живут и умирают. А зритель за этим всем наблюдает. Почему я говорю эту фразу по поводу мобильных телефонов – потому что это очень точная такая психологическая выходка с моей стороны, в самом начале, которая дает залу возможность понять, что нет никакой четвертой стены. На то, чтобы зрители как-то ощутили себя нормально в этом пространстве… То есть надо заставить людей из положения «откинувшись в кресле», податься вперед, грубо говоря. И тогда они начинают принимать участие в спектакле и понимают, что можно отвечать на вопросы, говорить, в конце концов просто писать записки. Потому, что все равно люди, когда идут в театр, им очень важен актер. А театр, последнее время, как бы нырнул в такие, очень мощные режиссерские конструкции. То есть формотворчество затмило собой творчество тех людей, которые являются проводниками идеи режиссера и смысла автора. Потому что ведь от артиста все зависит. Режиссер может ему поставить самые невероятные задачи, но если он делает их органично, умно и заразительно, то тогда этот спектакль интересно смотреть и на этого артиста интересно смотреть. А если артист читает монолог, стоя на цыпочках и при этом у него красная тряпка в руках, он машет, а рядом ходят другие артисты, изображая птиц, а он при этом должен прочитать что-то такое очень важное… то и артист в неловкой ситуации, и зритель. Театр стал похож на цирк, в нем мощно стал процветать шоу-бизнес. А это другое искусство было. Поэтому, когда выходит один человек и читает, то в этой тишине, божественной, в этих паузах, когда ты можешь увидеть глаза артиста, когда ты слышишь его человеческий голос, необработанный, когда это не под фонограмму… это живое. – Вы смелый человек, у нас ведь хватает хороших артистов, но далеко не каждый хороший артист готов на такой эксперимент… – Вы знаете, мне когда-то замечательно сказал Юрий Васильевич Катин-Ярцев, один из моих педагогов, очень важный в моей жизни. Он сказал, что – никогда не выходи на сцену, если тебе нечего сказать. Наверное, в студенчестве я поняла, что это очень умная фраза, она очень правильная, но до этого надо дожить. Не стоит выходить на сцену, если тебе нечего сказать. Это правда. И еще, все-таки в этом спектакле я не одна. Его режиссером стал Владимир Иванов, Татьяна Агаева вместе со мной подбирала музыкальный материал, ну а на сцене всегда есть Алексей Воронков (фортепиано), Николай Мызиков (контрабас) и Евгений Полтораков (ударные). Без них я бы вряд ли смогла.
респект: http://www.rol.ru/news/hobby/gossip/09/05/06_001.htm Юлия Рутберг изводит себя голоданием 6 мая 2009 г. 44 летняя актриса Юлия Рутберг призналась, что нарочно изводит себя голоданием, чтобы лучше… играть. – Мне просто необходимо быть все время голодной, ведь, набирая килограммы, я теряю легкость бытия и не могу играть, – разоткровенничалась на гастролях в Воронеже Юлия. – Я не ем ничего сладкого. Да и вообще мало ем. За два часа до спектакля или съемок не ем ничего. Если мне предстоит сыграть какую-то сложную роль, то я не ем за четыре часа до работы. У меня философия худого человека. Если я сыта, я не могу двигаться, не могу быстро соображать и прочее. Друзья шутят – с такой философией никакой кризис мне не страшен! Источник: Твой ДЕНЬ
респект: http://www.alefmagazine.com/pub2126.html 2009г. Юлия Рутберг: «Нам пересадили сердце» 25 июня 2010 Представительница одной из самых консервативных театральных школ. Ведущая актриса Театра Вахтангова. Этого «монастыря», «института благородных девиц», закрытого клуба, где чужакам не место. Но и ее подхватил ветер перемен. С появлением в театре нового художественного руководителя Римаса Туминаса все перевернулось с ног на голову. Своими новыми ощущениями Юлия Рутберг поделилась с журналом «Алеф». – Юлия, можно сказать, что в Вахтанговском сейчас время больших перемен? – Конечно. Римас Владимирович — крупная личность и очень одаренный человек. Но совершенно из другого теста. Его обучение происходило в ГИТИСе: у блистательных совершенно педагогов он прошел прекрасную школу режиссуры. Но ГИТИС и Вахтанговское училище — это все-таки весьма разные школы, я могу это засвидетельствовать, поскольку училась и там, и там. Притом, что плохих школ нет, а есть плохие артисты, но методология обучения, принципы, конечно, сильно разнятся. К тому же театр Вахтангова всегда был закрытым заведением, таким институтом благородных девиц и немножко даже монастырем, куда другие школы практически не проникали. Нам всегда говорили, что вахтанговские артисты — только те, кто прошел вахтанговскую школу. В нашем театре во все времена очень сильна была семья, и в училище это колоссально культивируется. Первый курс является обслуживающей бригадой четвертого, и такого посвящения в рыцари нет больше нигде. Когда ты гладишь костюмы, когда подаешь реквизит, когда на сцене ты выходишь в массовке, — ты осваиваешь те самые азы Вахтанговского театра. – В общем, некий закрытый клуб, каста, белая кость. И вдруг в этот замкнутый мир врывается человек со стороны, легионер со своим уставом. – Не могу сказать, что Римас Владимирович ворвался, — скорее, постепенно вошел. И вполне естественно. Но Прибалтика — это все-таки особая страна. Сдержанная. Я знакома и с Някрошюсом, и с Карбаускасом, и с другими прибалтами. Существует определенная ментальность и, может быть, определенные взгляды на русскую классику, на русскую литературу. Самое смешное, что все эти замечательные «тевтоны» учились у людей, воспитанных на русской культуре: Някрошюс — у Гончарова, Карбаускас — у Фоменко. Это, наверное, и является залогом того, что с ними возможно найти общий язык. – Что же изменилось в Вахтанговском за два прошедших года? – Все. Изменился репертуар, изменилась манера игры, изменилась направленность театра. Изменились вкусовые пристрастия — потому что некоторые спектакли Римас Владимирович категорически снял. То есть идет явная ориентация на классику. И на то, что театр не обязан развлекать. Последнее время театр вообще, и Вахтанговский в частности, во многом стал сферой обслуживания. Против чего Римас Владимирович выступает жестко. – Как приняли в театре Туминаса в качестве худрука? – По-разному. У нас вообще принимали редко и мало кого. Поэтому некоторая настороженность была, все ждали первого спектакля. В первом спектакле было очень много молодежи, Римас Владимирович не побоялся, взяв восемнадцать молодых ребят, пустить их всех на сцену. Поэтому получился некий перекос… – Молодежь играет, старожилы — в очереди. Конфликт неизбежен? – Никакого конфликта не было. У Туминаса играют и Лановой, и Купченко, и Маковецкий, и Симонов, и Аронова… Другое дело, что его методы не всем сразу показались приемлемыми. Потому что мы привыкли репетировать и играть в определенном ключе, у нас никогда в жизни не было двух составов — за редчайшим исключением. У нас не было проб. И мне казалось, что это хорошо. У Римаса Владимировича другое понимание. Но тут я исхожу из принципа «ты за рулем, ты и тормози»… Вы знаете, когда на телевидении я делала передачу к юбилею Театра Вахтангова, мною был поставлен эксперимент — у всех вахтанговских артистов я спросила: что такое «Вахтанговское»? И не было ни одного повторяющегося ответа. То есть каждый вахтанговец, будучи «инфицированным» одной и той же школой, понимает идеальный театр по-своему. В труппе почти 90 человек, и 90 идеальных театров под одной крышей быть не может. Поэтому тот человек, который стоит у руля, и должен формировать этику, эстетику, микроклимат. А поскольку театр состоит из живых людей, то невозможно это создать в одночасье, нельзя переключить тумблер и включить рубильник. Должна создаться некая питательная среда. А где она возникает? На репетициях. Поэтому на первом спектакле, на втором, на третьем появились единомышленники, люди, которым интересно. Появились и люди, которым неинтересно, и которые самоустранились. Но, мне кажется, это все-таки временный процесс, потому что Римас Владимирович оказался человеком необидчивым. Он принципиальный, но необидчивый. – Как лично вы восприняли перемены в театре? – Вы знаете, посмотрев спектакль «Дядя Ваня», я окончательно восприняла и приняла их. Потому что этот спектакль для меня — показатель того, что я очень хочу работать с этим человеком. Что мир, который он создает на сцене, — это театральный мир. И то, чем занимается Римас Владимирович Туминас, — искусство. Это те критерии, которые для меня стоят во главе угла. И я считаю, что нам сильно повезло. Потому что во времена отсутствия профессионалов, во времена глобального дилетантизма в наш театр пришел человек, который владеет режиссурой. А без трений, без треволнений перемен в театре быть не может — это слишком живой организм. Если человеку пересаживают почку — она должна прижиться. И человек очень плохо себя чувствует до тех пор, пока весь его организм не примет эту новую почку, которая пересажена от другого человека. А у нас, как мне кажется, пересадили сердце. – Новое вообще воспринимаете легко? Новатор вы или консерватор? – В отношении того, что касается актерской профессии, я абсолютный консерватор. Потому что настаиваю на том, что доминантные вещи — система Станиславского, учениками которой являлись и Вахтангов, и Мейерхольд, и Таиров — это опора для обретения мастерства. Можно и нужно изучать Гротовского, Бенне, Арто и многих других, но наша школа, которая когда-то удивила мир качеством актерской игры и которую нам оставили наши блистательные старики, — обязательная программа. Это что касается здорового консерватизма. Но новое тоже необходимо, потому что без поиска нового, без освоения новых методов все костенеет. – Сейчас и президент в своем послании призвал помогать новаторам от искусства. Может, не случайно об этом говорится, может, старое уже немножко отживает? – Вы знаете, для того чтобы ребенок научился бегать, он должен научиться ходить. Все дети встают и ходят по старой системе — точно так же, как и тысячу лет назад. Вы сначала встаньте, обопритесь… К примеру, Клод Моне был лидером импрессионистов. Но что говорил Моне? Ребята, давайте сначала научимся рисовать, мне нужны первоклассные рисовальщики. А потом хотите — будьте импрессионистами, хотите — пуантилистами, хотите — кем угодно. То есть люди, которые создавали новые и интересные течения, всегда опирались на то, что является классикой. Классика — это золотое сечение. Человек, который не знает, что такое золотое сечение, вряд ли может создать что-либо новое, потому что он не знает законов. Таблица умножения — не зря, таблица Менделеева — не зря. Есть вещи, на которые надо опираться. – А как вам фестивали современного искусства, такие как «Территория»? Чего больше вызывают: восхищения, раздражения? – Там бывают очень интересные и талантливые спектакли, а бывает и просто абракадабра. Честно говоря, новые формы порой раздражают. Всегда же понятно профессионалу, который знает азы, имеет то или иное действо отношение к творческому процессу или это попытка просто вывернуть все наизнанку и удивить, причем удивить так, на секунду. И вот такие «мирискусники» напоминают мне нуворишей. Когда-то с большим трудом пробивались тот же Арто, Чаплин или Марсель Марсо. Это было завоевание новых территорий, новых ниш. И все эти художники были воистину талантливы в том, что они делали. Если мы возьмем Майкла Джексона, то это от начала до конца законченная тема. Кто сможет его повторить? У него учатся, на него ориентируются. – Но от театра — к жизни. Вам часто приходилось начинать, что называется, с чистого листа, новую жизнь с понедельника? – Бывали такие этапы. Этапы, когда происходит Б-жественное обнуление. Обязательно в определенный момент, когда человек доходит до пика, происходит обнуление. А повод к этому может быть самый разный: и личные катаклизмы, и творческие — когда ты вдруг понимаешь, что тебя все хвалят, а ты сам себе неинтересен, потому что делаешь одно и то же. И для того чтобы идти вперед, надо сбрасывать шкурки. Мы тащим за собой такой эмоциональный груз — того, что сделали, того, что пережили. И от этого время от времени надо избавляться. – Сколько в вашей жизни было жизней, можете сказать? – Ну, как минимум три жизни точно было. Это я не буду обговаривать, скажу лишь, что, если человек не меняется с годами, он либо дурак, либо бездарь. Мы не можем не меняться — приобретаем опыт, осознание, у нас появляется мудрость. И на одни и те же вещи в 16 лет, в 30 и в 50 возникают разные точки зрения. Если этого не происходит, значит, человек никуда не двигается. – Юлия, а черный цвет в вашей одежде, он неизменен? – Это графика, я графичный человек. Альтман, Эль Греко — мои художники. Графичность линий, матиссовские карандашные работы, геометрия… У меня и концертные костюмы все черные. Черный цвет — это стиль. – Блондинкой когда стали — это был революционный шаг для вас? – Да просто по роли нужно было. В жизни я никогда бы не перекрасилась, потому что быть блондинкой для того, чтобы кому-то нравиться — это не мое… Мне замечательный случай как-то рассказали. В кассу театра зашли двое солидных мужчин и спросили: «А кто в этом спектакле играет?» — «Рутберг». — «Рутберг, Рутберг… А, это крашеная блондинка при хороших родителях?» Вот это запомнила на всю жизнь, в театре долго повторяли: «Рутберг — крашеная блондинка при хороших родителях»… Поэтому, если говорить про некую доминанту, то я, безусловно, крашеная блондинка. Хотя встречала и умных блондинок, и глупых — мне кажется все-таки, что цвет волос не является диагнозом. – Имидж некий стараетесь поддерживать? – Нет. Делаю только то, что мне в радость. Если завтра захочу надеть бежевый стиль гранж, то надену. Если красное платье — будет красное. Если почувствую, что стоит перекраситься в черный цвет, то перекрашусь. И никто мне не будет диктовать, что и как делать. Ведь это моя жизнь, и я никому ничего не должна. Нет у меня синдрома ни Марлен Дитрих, ни Мэрилин Монро, которые всегда соответствовали своему имиджу. Слава Б-гу, я принадлежу себе, и это величайшее счастье. – Шоу-бизнес сегодня принято ругать, как и общий уровень культуры. Он действительно настолько низок? – Очень низок. Это выражается прежде всего в культуре речи. Вы послушайте, как стали говорить на улице. Мы живем в стране, где официальным государственным языком стал мат. Причем это не тот мат, который в частушках Баркова, — смешной, народный, изысканный даже. И не тот, который присутствует у Губермана, — когда это определенный жанр литературы. Просто способ общения. Причем у всех: от мала до велика. Вы посмотрите, какой скудный словарный запас. Как убого говорят люди. Как необразно говорят дети. Ученые мужи диванов на этих ток-шоу — мямлят. Выглядят глупыми, жалкими. – Многие отмечают, что и уровень театра сильно упал. Критики говорят: 90 процентов — сплошное разочарование. – Нет, не 90, конечно. Идите к Фоменко, идите к Женовачу, идите к Райкину… Есть настоящее искусство. Ну, извините меня, во времена Раневской, когда были блистательные театры и блистательные спектакли, Фаину Георгиевну спросили: «Вы столько раз переходили из одного театра в другой — почему?» Она ответила: «Я искала искусство». — «Нашли?» — «Да». — «Где»? — «В Третьяковской галерее…» Это зависит еще от мерила, которое внутри человека. Но есть прецеденты, и есть очаги, и есть актеры. Высокое осталось. Как и низкое. А вот середина стала гораздо ниже, середина почти приблизилась к дну. Да, общий уровень всего упал. Но от этого не упали Спиваков и Башмет. Не упали Суханов и Маковецкий. Не упали Маша Аронова и ваша покорная слуга. Даже играя в антрепризах. Могу сказать, что отвечаю за Кабато в спектакле «Ханума» всем своим существом. И знаю, что это хороший Вахтанговский театр. Отвечаю за маму Хиггинса в спектакле «Пигмалион» в постановке Паши Сафронова, и знаю, что это театральный спектакль, по всем законам. Для того чтобы что-то изменить в этом мире, надо начинать с себя. Делай лучше — ты, сам. Не говори, какие все вокруг дураки — сам делай хорошо. Тогда можно что-то изменить. Если каждый начнет с себя, есть шанс, что мир станет лучше. Беседовал Дмитрий ТУЛЬЧИНСКИЙ, Россия
респект: http://www.1tv.ru/sprojects_edition/si5711/fi4259 19 мая 2010 года Римас Туминас Художественный руководитель театра имени Евг. Вахтангова Я бывал на гастролях в Петербурге и всегда заходил в Эрмитаж. Однажды я зашел туда и через два часа ушел возмущенный. Я объявил войну России! Я понял, почему к России так относятся. В одном месте, в одном государстве такие богатства. Собраны невероятные, немыслимые художественные ценности со всего мира. А еще у них газ и нефть! Почему это не наше? А почему это не всеобщее?! Отдайте нам долю! О Театре Вахтангова: Пусть не будет театр домом, пусть не будет семьей – ушли эти понятия. Но понятие ансамблевости – это самое сейчас главное. Вахтанговский театр – это ум, интеллигенция, аристократизм, игривость. Все эмигранты в этом театре, все нерусские (не по национальности). Это праздник создания другого мира. Мы понимаем наши беды и не уходим от них, но питаемся ими. Летать над этими бедами и возвышаться – вот это Вахтанговский театр. Вы смотрите на птицу, которая летает, и не думаете, что у нее что-то болит – вы любуетесь полетом. Но если вдруг она вам скажет, что потому и летает, что ей больно. Вот это Вахтанговский театр. Он взлетает тогда, когда больно. О работе с Мариной Нееловой и Еленой Яковлевой в театре "Современник": Не пожелал бы никакому режиссеру встретиться с такими женщинами, как Неелова и Яковлева, потому что после этого трудно жить. Надо либо с женой развестись, или вернуться в театр и пересмотреть весь женский состав. Эти две женщины мне испортили жизнь. После этого в 2000 году я приехал домой и собирал дома их образы. Я ничего не мог делать без них. Пять лет я не мог освободиться от их влияния, от их воздействия, от их взрыва, от их мощи. Я хотел их убить, изнасиловать, обидеть. Я тогда понял эту природу мести, природу несправедливости, природу эгоизма, потому что они должны были быть мои. О посещении В.В.Путиным спектакля "Горе от ума" в постановке Р.Туминаса в театре "Современник": Превратно была истолкована эта встреча, что были какие-то замечания с его стороны. Нет-нет. Это был диалог. И это были его вопросы как зрителя. Он выступил как интересный, хороший собеседник. О вильнюсском Малом театре и своем приходе в Театр Вахтангова: Я всегда так живу, как будто завтра умру. Мне говорят, что вы живете непорядочно. А я считаю, надо каждый день завершать, как перед смертью. Надо учиться умирать, и тогда не будет трагедий, когда кто-то умрет. Когда не был решен вопрос после смерти Ульянова, я уехал в Москву. Я при его жизни отказался, но он пригласил меня на постановку, и мы договорились встретиться в марте, но он умер. Когда я вернулся, то увидел, что могу оставить свой театр в Вильнюсе для молодых (на время, конечно). Я и не думал, что приеду сюда и буду тут претендовать на Новодевичье кладбище! О родителях: Мои предки-староверы ушли из России 400 лет тому назад. Я узнал только перед смертью матери, что она приняла католичество – поменяла веру, чтобы выйти замуж. В противном случае брак был бы невозможен. В "Современнике" меня даже называют Антонович, потому что имя моего отца было Антанос (Антон). В 1939 году он был призван в армию. В 1945 году он дошел до Берлина и вернулся. Он был очень непростой человек, был контужен, и, естественно, у меня с ним были сложные отношения. Он уходил, приходил. Он был коммунистом. Ему не понравилось имя Антанос, и он взял имя Владимир. Он и фамилию изменил. Я должен был быть Туменас, не Туминас. Это было послевоенное время, могли корректировать. О детстве: Есть такой русский фильм, когда мальчик крутил фильмы в деревне. Так это я. У меня трудовая книжка с 12-14 лет. Я показывал в деревне фильмы. Я имел право показывать фильм, если собиралось пять зрителей, а если меньше – можно было не показывать. Но бывало и меньше. Я сам рисовал рекламу, вешал ее на деревьях, на автобусных остановках. Я жил один с мамой и с братиком, сложно очень жили. Мама не работала, поэтому я подрабатывал, получал 28 рублей. На эти рубли мы жили. Однажды в деревню приехали три женщины: как три сестры, светлые, красивые. Они сняли дом. Мы все в деревне сошли с ума, влюбились в них. Я влюбился в самую молодую. Кто они были, неизвестно. Год они прожили и уехали в Вильнюс. Мы переписывались. И потом я решил поехать в Вильнюс поступать в театральный. Вообще-то я собирался идти в армию, уже работал сварщиком, но я приехал не поступать, а навестить мою любовь. Я пришел к ней с розочкой, но не был принят. Увидел измену. И тогда я решил: ах так, предали меня, тогда я поступлю, все сделаю для этого! А на следующий день уже должен был быть экзамен. Оставалась одна ночь, надо было выучить стихотворение, басню и прозу. Я ничего не знал. И я решил, что стану знаменитым актером, а она пожалеет об этом. О дочери: Габриэле - режиссер. Она ставит в вильнюсском Малом театре. Моника к искусству тоже имеет отношение. Она музыкант, педагог. Габриэле поступила внезапно. Это в России принято, что поколения актеров – это нормально. У нас это – не дай боже. Она бросила университет, пришла, мне даже не сказала. Когда я увидел ее заявление, увидел ее на сцене, я просто возмутился и спросил: "Что это такое? Что ты задумала?" Потом раскрылась история, что она в университете уже занималась театральным делом. Я не знал, я плохой отец.
респект: http://lipetskinfo.ru/news/full/11972/ Юлия Рутберг в Липецке: "Я собираю кубик Рутберга!" 22 февраля 2011 года Юлия Рутберг приехала в Липецке не первый раз. Несколько театральных сезонов назад липчане уже смогли оценить талантливую актрису в постановке "Ханума". Актриса любезно согласилась пообщаться с журналистами LRnews.ru перед началом антрепризы "Интриги гламура", в котором она играет главную женскую роль. - Юлия, Вы имеете также музыкальное образование. Музицируете для только для семьи или еще и радуете публику? - У меня нет серьезного музыкального образования: я училась в обычной семилетке, из шестого класса, которой сбежала в театральную студию. Поэтому я очень плохо читаю ноты, так как сольфеджио ненавидела. Да, я играла достаточно хорошо на фортепьяно, пела в хоре, а потом как-то мне в училище не повезло с педагогом. Меня убедили в том, что мне вокалом заниматься нельзя, потому что у меня действительно не смыкание связок с самого детства. К 14 годам начал ломаться голос, он и так был всегда низкий, по мнению педагогов я стала петь фальшиво. А в училище у нас была странная преподавательница вокала. Она сказала, что вокалом мне заниматься нельзя, и закончу я свою карьеру в театре мимики и жеста. У нас на курсе не сдавали вокал три человека, среди которых была я. Наверное, именно поэтому у меня сейчас есть моноспектакль, где 13 музыкальных номеров,- смеется актриса,- на четырех языках мира. Вот вопреки разуму так вышло. Спасибо музыкальной школе и папе с мамой за генетику, потому что я попросту музыкальный человек: у меня развит слух, есть любовь в этому творчеству, как к величайшему искусству. - Вы решили стать актрисой под влиянием успешной карьеры родителей, или же был определенный четкий момент, когда Юлия Рутберг стала видеть себя только на сцене? - В понимании моих родителей никогда не было слова карьера. И это так оскорбительно звучит для шестидесятников. Мои родители были бессребрениками, и никакой карьеры у них не было: все происходило под влиянием того, как общаются люди, и вообще всего того, что оказывается с помощью искусства. Выходя на сцену, даже один человек, может такое творить с сознанием людей! Именно поэтому он должен быть очень ответственным за, что он делает. Когда актер выходит на сцену, у него есть власть. А вот как он использует ее... Если человек талантлив, обаятелен, умен, созидателен, если он исповедует Шекспира, Мольера, Пастернака, Чехова, то есть возможность, что он посеет очень много доброго и вечного. А если человек по своей натуре разрушитель, занимается только собой и, действительно, только карьерой, то он может посеять вокруг себя очень много гадкого, мерзкого, в общем, всего того, на чем фактически строится шоу-бизнес. - Юлия,по Вашему мнению, что важнее для современной женщины: сделать карьеру или создать уют в семье? - Одно другому не мешает. Не стоит это противопоставлять. Если человек занят только работой, значит он - маньяк, значит, что он нездоров. Если его интересует только семья, конечно же, не стоит говорить, что он маньяк,- это счастье, когда человек находит себя и полностью реализует в семье. Но есть масса людей, которые прекрасно совмещают работу и жизнь. Здесь просто надо выбирать, что и в какой момент важнее, главнее у тебя в жизни. В начале мы все заряжены на какой-то рост. Не самолюбивые люди, которые не хотят чего достичь в любой профессии, в общем так и будут "подавать ключ 9 на 12". - Рутберги - потомственная театральная семья. Ваш сын продолжит эту традицию? - Мой сейчас учится на первом курсе Щукинского училища. Ему повезло с поступлением, больше, чем мне. Мне повезло, на самом деле, что я поступила в училище не с первого раза: я училась шесть лет (Рутберг поступила в 16 лет,- прим. LRnews.ru) у множества педагогов в двух вуза - странный факультет ГИТИСа и Щука. Я не жалею о тех провалах. Моя актерская судьба сложилась удачливо. Мы-то думаем, что нас Господь всегда наказывает, а он нас ведет... Только это ты потом можешь уже понять, когда становишься взрослее и, когда у тебя есть возможность оглянуться назад. Мой сын поступил с первого раза, до этого получив совершенно другое высшее образование.А вот что будет дальше, я не знаю. Я вижу его не как актриса, а как мать, поэтому будет ли он достойным продолжением династии или нет, сказать невозможно. Разве мои родители могли понять, что я как-то достойна или не достойна, да? Девочке с такими внешними данными и с такой фамилией в этой стране, только с третьего раза принятая на курс, кто мог предвещать, что я буду хорошей актрисой в тот момент, когда меня никуда не принимали... Я просто ему мать.... Победитель и он или пораженный, я всегда рядом с ним: стараюсь сгладить углы, помочь ему в устремлениях и он для меня по жизни бэмби,- улыбается Юлия,- даже когда мне будет 95 лет, а ему 71 год, все равно он будет для меня бэмби. Если я и он доживем до того возраста... Я просто надеюсь, что он будет достойным человеком, и что для него, если уж он пойдет в эту профессию серьезно, это будет такой же "мучительно прекрасный труд". - Юлия, в копилке Ваших образов есть абсолютно разновекторные характеры. Были ли в Вашей карьере те роли, за которые Вы боялись браться? - Мне всегда страшно браться за все, что связано с чертовщиной, потусторонними силами. Я стараюсь этого не делать. Когда мне предложили роль мадам Отт Набокова – это женщина-чёрт - , для меня был момент, когда я раздумывала. Но я всё-таки вспомнила Булгакова, его «Мастер и Маргариту». Поскольку к Воланду я оношусь всячески по Фаусту, как к части той силы, которая вечно призвана творить зло и вечно творит добро. Мне кажется, что это удивительный персонаж, который, казалось бы и сатана, оказался на этой земле и не обидел ни одного нуждающегося человека, ни Мастера, ни Маргариту, которым нужна была его помощь, а унизил всю плесень, сволочь. И чиновничью хивру разогнал, насмеялся. Вот поэтому я представила себе, что чертовка мадам Отт – чертовка, она племянница Воланда. Я её так для себя дистанцировала и сыграла. Всегда страшно играть то, что связано с болезнями, со смертью, с какими-то разрывали, разладами: роль проникает в тебя всё равно, и ты воздействуешь на зрительный зал и публику своими нервами. Невольно к этому образу подключаешься, а мысли и эмоции материальны. Эмоции, которые ты испытываешь не проходят даром. – Но в то же время вы участвовали в проекте "Шлем ужаса" как UGLI 666. Как вы относитесь к этому проекту, к этой героине и к автору переложения мифа о Тесее Виктору Пелевину? – К раннему Пелевину относилась очень хорошо; дальше перестала понимать, что с ним происходит. Мне неинтересно это читать, начиная с "Generation Р", мне трудно это читать. А «Нить Ариадны»(рабочее название аудиоверсии книги Пелевина "Шлем ужаса" - прим. LRnews.ru) – это было вообще поразительно! 31 декабря меня вызвали на запись UGLI 666. Это был ужас! И стоило же такому случиться: надо было подождать, пока освободится студия, и меня главный редактор позвал к себе в кабинет, и сказал: "Знаете, Юлечка, мы накануне, буквально позавчера, закончили записывать и уже оформили Библию, и я хочу вам подарить Библию". И я сначала получила Библию на руки, и положила ее рядом, а потом пошла озвучивать UGLI 666,- вспоминая, смеется актриса, чей голос у многих ассоциируется с героиней "Шлема ужаса".- Я думаю, это как-то уравновесило. Я к этой работе отношусь абсолютно никак: потом мне предлагали принять участие в записи онлайн спектакля по тому же материалу, но я отказалась. Мне этого не интересно. – Вот Вы упомянули, что работали канун Нового года. Как Ваш плотный график сказывается на семейной жизни? – Ко всему, что связано с работой и с перегрузками относятся с пониманием: ведь мы все коллеги. Бывают, конечно, такие моменты, когда начинают "стены ехать": неожиданно одно накладывается, другое, второе, третье, что-то передвигается, или ты заболел и, отменилось...Бывают просто безумные дни. Здоровья мало становится, меньше здоровьечка становится, вот это обидно. Потому что, чтобы выдерживать такие кривые маршруты… Наша профессия тяжелая, она требует очень большого здоровья. – Нередко в интервью Вы упоминали, что являетесь абсолютно городским человеком, но в этих же изданиях рассказывали о том, что для вас отдушина - грибы, тишина, земляника. Какие еще виды отдыха Вам интересны? - Люблю плавать. Отдыхаю душой у моря, когда плаваю, когда на лыжах катаюсь. Я люблю зимний отдых. Здесь приятную беседу прервал муж актрисы,ее партнер по постановке Анатолий Лобоцкий, обеспокоенный мизансценой антрепризы. -Ты видела площадку, ты выходила туда? – интересуется у Юлии Рутберг актёр. – Ты поняла, где ты там будешь сидеть? - Сейчас я выйду посмотрю. - Ты уже не выйдешь туда: сейчас зрителей уже запустят! Ты будешь сидеть на верхней ступеньке по центру. Ты поняла? Ты на верхней, а я ниже тебя! – Скажи, чтобы забили там?Вот так,- сотрясает руками актриса,- ходуном ходила доска! – Этого я не контролирую. Прости... - Нет, но просто я просила... - К завхозу,- по буквам произнес Лобоцкий. - Больше ничего не хочешь мне сказать? – Хочу. И сейчас, чуть попозже скажу! – Это спектакль Вы играете вместе с мужем. Вам комфортно на одной сцене? – Я не отвечаю ни на какие вопросы, касаемые семейной жизни. Мы, действительно, вместе на сцене, и не только в этом спектакле. Мы взрослые люди,если бы нам было не комфортно, мы бы этим не занимались. А Толя – замечательный, совершенно прекрасный артист, с ним играть большое удовольствие. Вы нас могли видеть в "Хануме" – мы, по-моему, приезжали в Липецк с этим спектаклем. Когда-то выходили на сцену вместе у Козакова в "Играем Стриндберг-блюз", да и здесь вместе. Смотрите на сцену: если мы хорошие артисты – значит, мы играем хорошо! – В какой постановке вы хотели бы сыграть вместе с сыном? – Надо смотреть, в кого он разовьётся. Я так думаю, что "Филумена Мартурано»" я бы с удовольствием сыграла вместе с ним. – Вы были в образе и снайперши, и сестры, и стервы. Какой образ Вам бы ещё хотелось раскрыть на сцене? – Мне бы хотелось раскрывать какие-то человеческие характеры, а не профессии и судьбы. Я сожалею, что сегодня очень мало предлагают полных метров, мало предлагают Чехова, Толстого. Поэтому, когда мне предлагают какую-то работу, когда мне предлагается некая абстрактная фигура, которая написана какими-то запятыми, точками и значками, я понимаю: у меня есть шанс превратить всё это в человека... в женщину, в разную женщину... Обожаю играть отрицательные роли!В этих персонажах всегда надо искать положительное, искать это "почему?". Мне говорят, что я очень часто перетягиваю зрителя на свою территорию. Мне всегда хочется сыграть человека.Я люблю играть сложных людей - кисок у меня вообще никогда не получится! Другое дело, что бывают наивные люди, прекрасные. Даже иногда страшно, как они бывают наивны, уязвимы, потому что таких людей не щадят, особенно сегодня. Я всегда ищу какой-то комплекс качеств в человеке. Мне не интересно играть синее, жёлтое, красное. Вообще, нужно играть кубика Рубика: я называю свои роли "кубики Рутберга", - улыбается Юлия. - Мне кажется, что нужно сделать в роли какой-то объём. Иначе ты - плохой артист. А то, что сегодня так плохо со смыслом...Вот с этим мы и боремся.
респект: http://www.chas-daily.com/win/2007/11/06/g_003.html?r=33 06.11.2007 Юлия Рутберг: «Артист в театре - голенький» Театр им. Евг. Вахтангова уже 12-й сезон подряд играет «стихию пушкинской прозы» - спектакль «Пиковая дама». В рамках фестиваля «Золотая маска» он был показан в Риге. Юлия Рутберг, исполнившая роль Тайной Недоброжелательности, согласилась на небольшое интервью. Юлия Рутберг - заслуженная артистка Российской Федерации, востребована как в театре, так и в кино, занята в различных телевизионных проектах. Театр она считает своей главной любовью, а кино - в основном источником дохода. При этом Рутберг разборчива и соглашается играть отнюдь не все подряд: - Не вижу смысла выходить на сцену с тем, что мне неинтересно. В театре им. Вахтангова слишком высокие подмостки, чтобы их просто топтать. Кроме работы, для артиста в спектакле должны быть ценности и эмоции. - В «Пиковой даме» вы играете Тайную Недоброжелательность. Каково играть никем из присутствующих на сцене невидимый, но на всех воздействующий персонаж? - Трудно. Большая часть мистики в спектакле заключена именно в моем присутствии на сцене. Я должна играть альтер эго, то есть другое «я», время, совесть. Фоменко придумал адекватную замену метафорам. У всех этих элементов природа мистическая, но отчасти и человеческая - мне приходится балансировать на грани между актером и зрителем. Я своего рода полупроводник. - Вы - театральная актриса, но много снимаетесь в кино. Что для вас интереснее: стоять на сцене и чувствовать зал или же находиться в плену камер на съемочной площадке? - Я не нахожусь в плену камер. Конечно, театр - это самое волнительное, самое живое. Сколько раз ему предрекали смерть - то с приходом кинематографа, то телевидения. Но сегодня театр живее всех живых. Нахлебавшись всякой химии и синтетики, зритель приходит в театр не на синтетическое, а на живое. Здесь все ясно: насколько артист талантлив, умен, способен к перевоплощению. На сцене виден масштаб его таланта. А кино - это искусство монтажа. В театре артист - голенький. Чтобы понять, что король не голый, его нужно смотреть живьем. - Вы отдаете предпочтение классическому жанру или вам все же интересна современная драматургия? - Я таковой вообще не наблюдаю. Сейчас много каких-то припарок, но нет главного - нет человека, нет биения сердца. Много мата и порно. К современной литературе я отношусь прохладно, предпочитаю классику. - Какой театральный жанр вам наиболее близок? - Трагикомедия, потому что это и есть основа жизни, наше пребывание на земле. В каждой комедии есть что-то смешное, в каждой трагедии - что-то серьезное. Хотя в последнее время самым сладостным для меня жанром является кабаре. Здесь можно читать стихи, петь песни, разговаривать с аудиторией, размышлять, играть и просто быть человеком. Этим я и занимаюсь в моноспектакле «Вся эта суета», который представляет собой сплав разных форм искусства. - Есть ли в вашем репертуаре трагические роли? - Да, в спектакле «Королева красоты» МакДонаха. Это драматическая история о жизни и взаимоотношениях двух женщин - матери и дочери (Мать, согласно сюжету, отравляет жизнь собственной дочери, разрушает ее мечты и надежды. Отчаяние приводит героиню Рутберг к безумию, преступлению и горькой расплате. - В.С . ). Мой педагог Алла Казанская играет мою мать (Рутберг окончила Театральное училище им. Щукина, мастерскую А. Казанской. - В.С .). - Как вы относитесь к антрепризам? - Участвую, если мне интересна драматургия. Сейчас полно всякой белиберды и ереси. Но качество спектакля зависит не от жанра. На моем счету две антрепризы, и в обоих случаях мне довелось соприкоснуться с первоклассной драматургией и замечательным актерским ансамблем: это «Ханума» режиссера Манукяна, где я сыграла грузинку Кабато (сбылась моя мечта), и «Пигмалион» Бернарда Шоу в постановке Сафонова. Участие в антрепризах - это зарабатывание денег, что ни в коей мере не позорно. - В каких проектах вы принимаете участие вне театра? - Если говорить о кино, то на Первом канале меня можно увидеть в роли военной певицы в фильме «Диверсанты - 2», также в картине Евгения Гинзбурга «Голосами рыб», которая мне особенно близка, и в спектакле-кабаре «Вся эта суета». Как видите, работы хватает. - Как смена поколений отражается на театре им. Вахтангова? - Наш театр совсем недавно возглавил литовский режиссер Римас Туминас, открыв новую страницу в его истории. Впервые это не выпускник ГИТИСа и человек, который был главрежем не в Москве, а в Вильнюсе. Мы очень надеемся на плодотворное сотрудничество с ним.
респект: http://www.strastnoy.theatre.ru/about/press/11457/ 9.11.2007 Юлия Рутберг: Очень не люблю быть бедной Юлия Рутберг — одна из интереснейших актрис современного российского театра. Яркая ироничная экстравагантность, эксцентричность, психологический парадокс — почва, на которой рождаются образы, созданные актрисой. На фестивале «Золотая Маска в Эстонии» эстонский зритель мог увидеть Юлию Рутберг в спектакле Театра Вахтангова «Пиковая дама» в постановке Петра Наумовича Фоменко. В последний раз актриса Театра Вахтангова Юлия Рутберг приезжала в Таллинн со спектаклем Андрея Жолдака «Опыт освоения пьесы „Чайка“ системой Станиславского». Вы тогда играли Аркадину в совершенно непривычной постановке Андрея Жолдака. Вы часто попадаете в такие проекты? - Нет, не часто, но я охотно иду в них. Потому что сыграть Аркадину в возрасте, какой написан у Чехова, дорогого стоит. Для меня это было просто открытием. Записи старых спектаклей, в которых чеховских героинь играли дамы почтенного возраста — Тарасова, Еланская — для меня какой-то странный, музейный, неживой, схоластический театр. Я недавно прочитала вот такую толстенную монографию Рейфилда о Чехове, которая еще раз убедила меня в том, что Антоша Чехонте был сложным человеком, совсем не таким милым. Иногда очень циничным и жестоким. Говорят, таковы многие люди, болеющие чахоткой, понимающие, что они смертники. Я была в восторге от проекта Жолдака. Мне казалось, что мы прорвались в Чехова XXI века, в стихию, из которой родился очень живой и естественный театр. На этом спектакле произошла интересная история. В первых рядах, как водится, сидели люди, способные заплатить большие деньги за билет. Пришли посмотреть на звезд живьем. Увидев, что творится нечто неожиданное: звезды совсем не похожи на себя в телевизоре, нувориши в антракте разошлись. Я считаю, что это высочайшее достижение. Мы прогнали тех, кому не был адресован спектакль. Вообще, мне кажется смешным артисту программировать свое участие в проектах, которые обречены на успех! Кто знал, что «Пиковая дама» будет успешной? Фоменко. И у Фоменко бывали провалы. Петр Наумович абсолютно живой человек, и у него бывают спектакли и лучше, и хуже. Другое дело — он самый сильный из тех людей, которые сегодня существуют в списке режиссуры. Скажите, как ваши амбиции, устремление к высокому, сочетаются с игрой в телесериалах? - Элементарно, Ватсон! Это абсолютно нормальная работа. Я очень не люблю быть бедной. Это унизительно. Поэтому я зарабатываю деньги! Для того, чтобы потом, почти не зарабатывая, играть в спектаклях, которыми можно гордиться. Я же не пойду к Никите Сергеевичу Михалкову и не скажу ему: «Снимите меня, а не какую-то другую артистку». И к Балабанову не пойду проситься… Вы бы хотели сниматься у Балабанова? - Никогда! Я так и думал. А у кого хотели бы? - У Ромма и Авербаха. А также у Швейцера. У Феллини, у Висконти… Насчет Антониони еще подумала бы. У Трюффо. Даже у Бессона. Вот с ним мне было бы интересно — он очень неожиданный человек. У Копполы. И, конечно, у Боба Фосса! Да, пожалуй, роль Лайзы Минелли в «Кабаре» могла бы стать вашей ролью. - Нет, это ее роль. А я бы хотела, чтобы для меня написали что-то подобное. Или что-то вроде роли, которую Барбра Стрейзанд сыграла в «Смешной девчонке». Какое там точное попадание в личность актрисы! Барбра доказала, что не всем женщинам для того, чтобы состояться, надо обладать красотой Мэрилин Монро. Достаточно быть индивидуальностью. А если вспомнить Раневскую. А если взять Инну Михайловну Чурикову, Лилию Ахеджакову! Или Алису Фрейндлих. Она для меня — красавица. Потому что талант! А если вы посмотрите двухсерийный фильм «Голосами рыб», который скоро выйдет на экраны, то увидите, что и я кое-чего стою! Снимал его Евгений Александрович Гинзбург, божественный режиссер. Он меня впервые пригласил сниматься, когда я только-только окончила училище, сыграла в «Пышке» роль Старшей проститутки… Мы даже грим сделали под Лайзу Минелли. В «Дюймовочке» — это мюзикл — я играла мышь, а Армен Борисович Джигарханян — Крота, и это было пиршество! Гинзбург не сомневается, что я могу все. И я в самом деле в его присутствии способна на все. Хотите — спою. Хотите — станцую. Хотите — буду нежной и прозрачной. Актрисе нужен ум? - А врачу? А учителю? Ум - это универсальная составляющая человека. Глупый человек так же опасен в любой профессии, как утечка газа. Как пожар. По глупости совершаются самые непоправимые поступки. Наверно, чем умнее актриса, тем интереснее у нее получаются совсем уж невероятные идиотки, вроде вашей Николетты из сериала про Ивана Подушкина по книгам Дарьи Донцовой. - Я эту идиотку играю с наслаждением, самозабвенно. Я трачусь! Донцова смотрела сериал? - Да. И осталась очень довольна моей Николеттой. Сказала, что я даже улучшила то, что она имела в виду. «Вы, конечно, очень внимательно прочли мои романы?» — спросила она. И я ее расстроила. Я призналась, что ни одной ее книжки не прочла. Я прочла сценарий и поняла, что это будет нафантазированный реализм. И играла по заветам моего учителя. Евгения Вахтангова. Борис Тух
респект: http://viperson.ru/wind.php?ID=512880 02.02.2004 Благодаря дайджесту культуры Рампа саратовцы недавно смогли посмотреть одну из самых громких постановок сезона - Играем Стриндберг-блюз. Главную женскую роль играла актриса Вахтанговского театра, кинозвезда Юлия Рутберг. - Юля, войдя однажды в Вахтанговский театр, Вы больше из него не ушли. Почему? - Меня ничто не заставит уйти из моего театра, кроме нарушения причинно-следственных связей, которые были когда-то установлены самим Вахтанговым. Эти связи поддерживались очень талантливыми людьми, воспринимавшими учение Вахтангова не на уровне софистики или беллетристики, а на уровне жития на сцене. Если в моем театре что-то сломается, конечно, уйду. Я могу работать только там, где мне интересно, и с теми людьми, которых я люблю. Актрисы растут ролями. Роль в Стриндберг-блюзе для меня достаточно неожиданна. Я безумно благодарна Михаилу Козакову за то, что он мне ее доверил. Он долго со мной бился, но в итоге мы стали сотворцами. Именно по этому спектаклю можно судить, насколько театр - дело коллективное. Я ведь вижу, как сейчас приобретает катастрофический масштаб самодостаточность актеров на сцене. Люди не партнерствуют. А в этом спектакле у нас взаимопонимание на уровне взгляда. - Вы любите антрепризу? Она дает Вам возможность чуть-чуть расслабиться, посвоевольничать на сцене? - Попадая к Козакову, например, о своеволии можно забыть. У него очень жесткая система координат. Козаков в этом смысле - ученик великих режиссеров. Он понимает, что любым спектаклем должна править воля одного человека. Иначе каждый будет играть свое. - Как Вы начинали в кино? Чего ждете от работы в кино? - Начинала в Пышке у Гинзбурга. Я недавно пересматривала картину. Как же повезло тогда! С какими людьми меня познакомил этот фильм! Валерий Аркадьевич Гинзбург, оператор легендарного Комиссара, - величайшая личность, человек, с которым мы дружили до самой его смерти. Валерий Аркадьевич оказал на меня огромное влияние. Это был настоящий российский интеллигент. Еще в Пышке я снималась с замечательными актерами: Мамукой Кикалейшвили, Леней Ярмольником и покойным Колей Лавровым. А жду я от кино новых серьезных работ.
респект: http://kp.ru/daily/24079/314402/ Юлия РУТБЕРГ: Мы, как цирковые лошади ЛИХАЧЕВА Оксана — 11.04.2008 В Ессентуках состоялась музыкальная комедия «Ханума» с поистине звездным составом - Роксана Бабаян, Михаил Державин, Юлия Рутберг и Анатолий Лобоцкий После спектакля корреспондент «КП» встретился с Анатолием Лобоцким и его женой и партнером по сцене Юлией Рутберг. Ее героиня, сваха Кабато, женщина громкая, кривоногая и с... усами... Лобоцкий, сыгравший приказчика Акопа, тут же назвал гримерку «VIP» - там была собственная напольная пепельница и газировка - и позавидовал нашей теплой погоде. - Какие у вас впечатления от публики? Юлия: Публика просто роскошная. Люди, наверное, соскучились по настоящему театру. Хорошие декорации, костюмы, хороший актерский состав и музыка - все это ингредиенты одного целого. Поэтому и нам не стыдно за наш спектакль. Когда такая бурная реакция, мы только счастливы. - Были ли сложности с подготовкой? Ю.: Со спектаклем всегда бывают какие-то сложности: каждый раз приезжаем на новую площадку - новое театральное здание, новый планшет сцены… Вот в Ессентуках такой огромный кусок авансцены отделял нас от зрителей! Анатолий: Это же филармония, естественно, тут оркестровая яма. Ее пришлось закрывать. - От этого было сложней играть? Анатолий: Это, скорее, сложности для монтировщиков, звукорежиссеров. Ю.: А для нас... Мы же, как нормальные цирковые лошади. Это просто надо уметь делать, это входит в нашу профессию, чтобы людям было обязательно слышно. А.: И желательно видно тоже. - У вас все прекрасно получилось. А вообще, волнуетесь перед спектаклем? Ю.: Иногда переживаем, а порой так устаем, что не до волнения. - Случайно подслушала, что вам, Юлия, понравились яблоки (по сценарию сваха Кабато грызет на сцене яблоко. В райдере было указано: 6 яблок, любых. Теперь его, возможно, перепишут). Ю.: Яблоки фантастические. Я поймала себя на мысли, что мне так жалко, что сейчас сцена закончится, а мне нельзя нигде дальше есть яблоки! Потому что яблоки такой вкусноты! Я давно таких яблок не ела. - Юлия, а что вам обычно дарят поклонники? Ю.: Сегодня, к примеру, шампанское, конфеты, цветы. - А необычные подарки? Ю.: Бывает. Книги дарят, иногда даже самодельные украшения. В голодные времена мне перед Новым годом подарили авоську, в которой была банка малосольных огурцов, помидоров и, по-моему, баклажанная икра. Женщина поднесла авоську к сцене - было так трогательно. А.: Ты производишь впечатление вечно голодной. Ю.: Да, кривоногой, усатой и голодной (намекает на роль Кабато. - Ред.). А однажды, тоже под Новый год, 31 декабря, мы играли в Москве «Зойкину квартиру». Так мне вынесли маленькую настоящую живую наряженную елку и подарили. Вот это, конечно, было что-то фантастическое. - Юлия, вы играете сваху, самой приходилось быть в такой роли? Ю.: Никогда. Я не лезу в чужие отношения… - Может, дадите совет, как поддерживать семейный быт... Ю. и А.: Как поддерживать семейный быт? Мы этого не знаем. Нет универсальных советов. Он сам поддерживается… Ю.: Нас часто спрашивают: «Кто у вас в доме хозяин?» Мы вместе придумали такую формулировку: кто дома, тот и хозяин. Конечно, женщина должна быть хранительницей очага, а мужчина - созидателем этого очага. Мне кажется, все зависит от характера людей и от того, насколько они терпимы друг к другу.
респект: http://www.izvestia.ru/news/501561 2 сентября 2011, 15:03 Алла Шевелёва «У нас в театре строгая демократия: сделай, предъяви, но ответь» Юлия Рутберг — о роли «Медеи», противостоянии Запада и Востока и взаимоотношениях с новым худруком Юлия Рутберг, фото: Игорь Захаркин В конце ноября в Театре им. Евг. Вахтангова состоится премьера спектакля «Медея», заглавную роль в котором сыграет Юлия Рутберг. «Известия» попытались узнать, почему ведущая актриса театра не занята в спектаклях нового художественного руководителя Римаса Туминаса. — Чем было вызвано ваше затянувшееся молчание, ведь после прихода Туминаса вы не сыграли ни одной новой роли в театре? — Эти три года мы с Римасом Владимировичем друг к другу присматривались. Мне нужно было привыкнуть к его мышлению, к его формулировкам. По личным причинам я была вынуждена отказаться от роли баронессы Штраль в «Маскараде», которую он мне предложил. Туминас не только не обиделся, наоборот, поддержал меня. Помню, как после премьеры «Маскарада» поздравила Римаса Владимировича, а он мне в шутку сказал: «Знаешь, глядя на то, как ты ходишь по театру, как сидишь в буфете, я подумал, да сыграла ты эту роль!» (Смеется.) Это он меня так приободрил. — Сейчас вы репетируете новый спектакль с Михаилом Цитриняком, человеком незнакомым театральной публике. — Несмотря на то что Миша работал с Эфросом, Ефремовым, Фокиным, он больше известен в кино и на телевидении. Мы оба — ученики Аллы Казанской, общаемся уже 20 лет, и только после того как Аллы Александровны не стало, вдруг захотели сделать вместе «Медею». — А как Туминас воспринял ваш порыв? — Он отнесся к нашей идее благосклонно, но все-таки с некой опаской. Поэтому попросил подготовить сначала отрывок. Но я такой человек, что коль три года молчала, мне мало сказать «А», хотелось произнести весь алфавит до «Я». В форс-мажорном режиме мы сделали почти весь спектакль и показали ему. После просмотра Римас Владимирович признался, что ажиотаж вокруг «Медеи» его раздражал, потому что театр проявлял к спектаклю повышенный интерес и многие ходили на репетиции. К тому же мы с Мишей пригласили «чужого» актера Григория Антипенко. — Кстати, как он появился в спектакле? — Сначала предложили Володе Вдовиченкову сыграть Ясона, но он не проявил интереса к нашей затее. Тогда появился Гриша. Римас Владимирович был против, хотел, чтобы в «Медее» были задействованы только вахтанговцы. Он возмущался: «Да кто такой вообще этот Антипенко?» (Туминас телевизор не смотрит, рекомендовать ему кого-то по сериалу бесполезно.) — И чем же закончился прогон «Медеи»? — К счастью, для Римаса Владимировича мерилом всего является дело. Спектакль он принял. После показа сказал нам много теплых слов, хотя замечания тоже были. Я рада, что в нашем театре возникла строгая демократия: сделай, предъяви, но ответь. Ведь то, что на «Медею» выделили средства, — большая ответственность. Мы понимаем, что нам оказали доверие. Это означает, что вслед за нами другие актеры смогут осуществить свою мечту. — Чем ваша «Медея» будет отличаться от других постановок? — За основу взят миф в трактовке Жана Ануя, но мы решили рассказать его как современную историю. С приходом постмодерна в искусство режиссеров все больше занимает выворачивание сюжетов наизнанку. Артист в этом тонет — его не видно. Театр свернул с пути эмоционального воздействия, публика сидит в нем как созерцатель. Мы сознательно выбрали малую сцену — чтобы приблизиться к зрителю и рассказать историю Медеи на среднем и крупном планах. На нашем прогоне зрители плакали. — А каким языком сегодня нужно рассказывать миф о женщине, которая убила своих детей? — Я ничего не буду рассказывать заранее, сами увидите на премьере. Скажу только, что в нашем спектакле затронуты темы мужчины и женщины, Востока и Запада. — Ясон и Медея — люди разных менталитетов? — Да, мы пытаемся еще раз объяснить, как важно уметь находить общий язык с человеком другой веры, с другими базовыми ценностями. Я этот урок усвоила давно. Параллельно с нами в Щукинское училище набрали курс из Кабарды. На первом занятии по танцу строгая учительница объясняла им, как нужно приветствовать педагога. Девочки должны сделать препарасьон — присесть, взяв юбочки, а мальчики — сделать шаг влево, шаг вправо и поклониться. И вот в тот момент, когда заиграла музыка и девочки взялись за юбочки, все мальчики покинули аудиторию. Преподаватель была в полном изумлении, на что мальчики ей ответили, что никогда не будут кланяться женщине. Скандала не случилось, потому что нашлись умные люди, которые объяснили ей, что не нужно заставлять людей делать то, что для них недопустимо. — Для вас важно, что вы выпускаете спектакль с человеком, который, как и вы, учился у Аллы Казанской? — Конечно. У нас с Аллой Александровной были особые отношения. Это была уникальная женщина — прекрасная актриса, невероятная красавица, образованная, с блистательным чувством юмора, редкой порядочности. Мы с Мишей, не сговариваясь, посвящаем этот спектакль ей. Потому что когда-то в маленьком театрике Миши она играла в «Медее» кормилицу, потому что она играла Медею Улицкой в телеспектакле Петра Штейна. И, конечно, потому, что она нас очень любила. Так больно, что она не видит, как два ее птенца работают вместе. Ведь именно она еще в институте разглядела во мне зачатки драматического. Она мечтала, чтобы Миша вернулся в театр. Для нас Алла Александровна всегда присутствует в зрительном зале. Может, поэтому мы так строги к себе.
респект: http://nrkmania.ru/topic2375.html oksve 07-02-2009, 04:44 Смех и трагедия просто соседи. По крайней мере, так считает Юлия Рутберг Она одна из тех актрис, кто всегда увенчан зрительской любовью Великая Фаина Раневская любила говорить: «Я некрасива, но чертовски мила». Эти слова может повторить другая замечательная актриса – Юлия Рутберг. Ну не Мэрилин она Монро. И что? Внешность привлекает внимание зрителя лишь первые полторы минуты. Дальше – только талант. – Сейчас в Театре им. Вахтангова вы играете всего один спектакль – «Пиковая дама». Почему такой скудный репертуар? – Занятость актёра зависит от слишком многих обстоятельств, всего не расскажешь. Но во многом это мой личный выбор. Я на протяжении многих лет играла едва ли не по двадцать спектаклей в месяц и в какой-то момент почувствовала, что надо остановиться. Тем более что у меня довольно много разных проектов и очень напряжённая жизнь. А «Пиковая дама», поставленная в нашем театре Петром Наумовичем Фоменко, идёт уже тринадцатый сезон. На мой взгляд, это одно из главных театральных событий последних десятилетий. Спектакль, как хороший коньяк, со временем только улучшается. Мы с каждым годом всё лучше понимаем замысел режиссёра, дорастаем до него. Я смотрю, как мои коллеги играют, и наслаждаюсь. И свою роль играю с огромным удовольствием. Ведь моего персонажа нет в пушкинской повести, он придуман режиссёром на основании только одного эпиграфа. Я счастлива, что в моей жизни есть этот спектакль. И счастлива, что удалось встретиться в работе с Петром Наумовичем. Я теперь с некоторым правом могу назвать себя его ученицей. Надеюсь, что «Пиковая дама» надолго останется в репертуаре и будет приносить зрителям радость. – То есть у вас нет сомнений, что театр использует ваши возможности неадекватно? И вам никогда не хотелось уйти? – Нет, нет и нет. У меня так много связано с моим театром, что я не могу себе представить существование без этой сцены. Может быть, потому, что я слишком долго добивалась её по молодости. Три года меня не принимали ни в один театральный вуз. А потом я поступила в Щукинское училище, окончила его, получила главную роль в пьесе Булгакова «Зойкина квартира» и в течение семи лет переходила из спектакля в спектакль. Единственный раз я решилась отказаться от роли в легендарной «Принцессе Турандот». Потому что искренне считала: возобновление чудо-спектакля Вахтангова будет неудачным. Он, конечно, символ, но, по-моему, лучше бы ему остаться в легенде. – Вас не принимали в театральные учебные заведения, вероятно, потому, что не могли определить ваше амплуа? – Да нет. В современном театре амплуа не имеет того значения, какое придавали ему раньше. Я, например, с большей радостью соглашаюсь на отрицательные роли. И, надеюсь, ни один отрицательный персонаж не получился у меня однозначным. После премьеры сериала «Московские окна» мне писали: какая же вы гадина, но вас так жалко! Я думаю, что в нас всех столько намешано... И в зависимости от каких-то обстоятельств человек может быть то прекрасным, то мерзким. – Вы происходите из театральной семьи, ваш отец Илья Рутберг – известный актёр, режиссёр и педагог. Вы чувствуете его профессиональное влияние? – Несомненно. Для меня он сделал очень много. В профессиональной среде у него абсолютно безупречная репутация, безупречное имя. Конечно, оно мне очень помогало, хотя я даже не сразу это поняла. Я бы очень хотела так же, как он, сохранить при всех компромиссах, при всех сложностях собственное лицо. – Вы много работаете в антрепризе. Это даёт вам как актрисе что-нибудь существенное или антреприза – исключительно коммерческое дело? – А это не противоречит одно другому. Актёр всегда может сказать что-то существенное, вне зависимости от того, где играет: в антрепризе или в репертуарном театре. Вот сейчас я играю в спектакле «Ханума». Для меня это важное событие, потому что мне представилась возможность сыграть в грузинской пьесе. А я считаю, что в Грузии великая театральная культура, и всегда мечтала сыграть грузинку. И вот благодаря антрепризе это состоялось. Мы с этим спектаклем много ездим. Накануне Нового года были в Ульяновске, потом в Самаре, потом в Салехарде, состав актёров практически не меняется, так что времени на отдых нет. Не могу сказать, что это легко, но по-другому сейчас нельзя. А уж во время кризиса только гастроли и помогают зарабатывать. Всё остальное ненадёжно. Телепроекты закрываются, с кино тоже всё не очень понятно. – Кстати, о телевидении: у вас устойчивая репутация интеллектуальной актрисы. Как с ней согласуется работа в сериалах, которые принято называть «мыльными операми»? – Я считаю, что это абсолютно нормальная работа. Если относиться к ней добросовестно, конечно. Кроме того, я ненавижу бедность, она меня унижает, поэтому я зарабатываю деньги. – Особенно популярной стала ваша героиня из сериала «Не родись красивой». – Там вообще был сильный актёрский состав: Георгий Тараторкин, Ольга Остроумова, Ирина Муравьёва, Михаил Жигалов, Раиса Рязанова, хорошие молодые актёры Петя Красилов, Илюша Любимов из студии Фоменко, Оля Ломоносова, Нелли Уварова… Я получала большое удовольствие, работая в таком коллективе. И, надо сказать, режиссёры предоставили мне абсолютную свободу. Вся моя роль была построена на импровизации. Мне приятно, что сериал приобрёл такую популярность. Но, выходя на улицу, я всякий раз вспоминала Фаину Раневскую, которую всю жизнь донимали репликой «Муля, не нервируй меня!». – Вы снимаетесь во всех сериалах, куда вас приглашают? – Нет, конечно. Хотя приходится иногда идти на компромиссы. – Давно настал такой момент, когда вы сами можете выбирать роли? – Вероятно, лет десять назад. По-моему, прежде всего это происходит в душе актёра. Я ведь пришла в театр и, как все, бегала в массовке, выполняла все указания. Но спустя какое-то время поняла, что силы имеет смысл тратить только на то, что кажется тебе интересным. К счастью, выяснилось, что такого немало. – А если помечтать, у кого вы бы хотели сниматься в кино? – У Ромма, Авербаха, Швейцера. А ещё у Феллини и Висконти. А прежде всего, наверное, у Боба Фосса. – Какой театральный жанр вам наиболее близок? – Трагикомедия, потому что это и есть основа жизни. В каждой комедии есть что-то драматическое, в каждой трагедии – что-то смешное. Ещё я очень люблю жанр кабаре. Он позволяет чувствовать себя абсолютно свободной: читать стихи, петь, разговаривать со зрителями. Этим я и занимаюсь в моноспектакле «Вся эта суета». – В жизни Театра им. Вахтангова происходят какие-то перемены? – Наш театр сравнительно недавно возглавил литовский режиссёр Римас Туминас. Началась новая глава истории театра. Для нас здесь всё ново: впервые это выпускник ГИТИСа, а не Щукинского училища и человек, который имеет опыт работы не в Москве и не в России. Он был главным режиссёром в Вильнюсе. Мы все очень надеемся на плодотворное сотрудничество с ним. http://gudok.ru/index.php/67976
респект: http://biletleader.ru/actors/JuLIJa_RUTBERG/ Юлия РУТБЕРГ родилась 8 июля 1965 года в потомственной театральной семье. Папа - Илья Григорьевич Рутберг - Заслуженный деятель искусств России, один из основателей студенческого театра "Наш дом". Бабушка и дедушка по маминой линии (Елена Кудельская и Николай Суворов) танцевали в знаменитом ансамбле НКВД (театр "Остров танца"). Бабушка была блистательной исполнительницей народного танца, английские газеты писали про нее: "Русская красавица Леночка Кудельская". Дедушка - солистом классических танцев ("Шурале"). Мама - Ирина Николаевна Суворова, закончив Гнесинский институт, преподавала в музыкальной школе. Юлия училась в музыкальной школе при Академии им. Гнесиных. Окончила Театральное училище им. Щукина (мастерская А. Казанской), с 1988 года работает в Театре им. Вахтангова. Талантливая трансформация природных данных определила ее легкость вхождения в разнородную стилистику. Ее чувственный, слегка хрипловатый, богатый оттенками голос органично сочетается с тщательно разработанным сценическим рисунком - четким, графичным, острым, предпочитающим ломанные линии. Яркая ироничная экстравагантность, эксцентричность, психологический парадокс - почва на которой рождаются образы, созданные актрисой такие, как Зоя Денисовна в "Зойкиной квартире" Гария Черняховского, Двойра в "Закате", Хетти в "Даме без камелий" Романа Виктюка, мадам Дурандас во "Французских водевилях" А. Кузнецова и Г. Черняховского, Тайная Недоброжелательность в "Пиковой даме" Петра Фоменко, Анна Андреевна в "Хлестакове" Владимира Мирзоева. В кино дебютировала в 1989 году в мюзикле "Руанская дева по прозвищу Пышка". Снялась более чем в 30 фильмах, в том числе: "Похороны Сталина", "Старые молодые люди", "Расстанемся, пока хорошие", "Макаров", "Чек", "Фаталисты", "Атлантида", "Прощайте, доктор Фрейд", сериалах "Московские окна", "Сыщики", "Смотрящий вниз", "Холостяки", "Участок". Юлия работает на радио и телевидении. Соавтор и ведущая цикла телепередач о театре "Субботний вечер со звездой" (1996-1997г.г.). Юлия Рутберг - Заслуженная артистка Российской Федерации (2001г.). Лауреат театральной премии "Чайка-1997" (спектакль "Хлестаков"). В 2004 году создала свой собственный театральный проект, в рамках которого вместе с режиссером Владимиром Ивановым поставила спектакль в жанре кабаре - "Вся эта суета". Лауреат премии "Лица года-2005" (спектакль-кабаре "Вся эта суета"). В 2006 году награждена Международным Благотворительным Фондом «Меценаты столетия» Орденом «Слава нации» за значительный вклад в области искусства. В 2007 году награждена Всемирным Благотворительным Альянсом «Миротворец» (Международный комитет общественных наград и Благотворительный Фонд «Дети и молодежь против терроризма и экстремизма») Медалью «Миротворец» ЗА ВКЛАД В ДЕЛО МИРА.
респект: http://www.ampravda.ru/2011/09/29/print031956.html Амурская правда 29.9.2011 Юлия Рутберг: «Нет гадин и стерв, есть женщины с нелегкой судьбой» Юлия Рутберг хороша везде: и на сцене, и в образе мамы-курицы, и в реальной жизни. Фото: Андрей Оглезнев «Я ни в каком гламуре не участвую! Я люблю живых искренних людей и роскошь человеческого общения», — заявила нам заслуженная артистка России Юлия Рутберг. Это вторая «Амурская осень» в жизни этой замечательной женщины. О своих планах и достижениях Юлия Ильинична поделилась с корреспондентами АП. — Юлия, амурские зрители не видели вас на наших подмостках три года. Расскажите, что нового произошло с вами за это время? — У меня появились новые спектакли, много съемок в кино. В конце ноября в театре Вахтангова состоится премьера «Медея», где я сыграю главную роль. Я не сижу на месте, что-то делаю, гастролирую. Я, как лягушка-путешественница, — Чехия, Америка, Благовещенск. Карта моих перемещений непредсказуема. Не люблю летать, а приходится. В моей жизни много разных знакомств и положительных эмоций. Я живу интересно: делаю что хочу и играю кого хочу. И слава богу! — Всю жизнь вы преданы театру Вахтангова. Сейчас очень модно уходить из репертуарных театров, причем со скандалом, менять режиссера. Одна история с «Современником» чего стоит. Что вас держит на этой сцене? — Театр Вахтангова — моя жизнь. Я прошла эту школу. Как только я в него пришла, то в течение восьми лет играла по две главные роли в год. Это невероятно в Москве. Получила такую арт-закваску, дай бог молодым! Я и сейчас востребована. Много работаю и с другими режиссерами, снимаюсь в кино, выезжаю с антрепризами. Но бежать из театра не вижу смысла, тем более со скандалом. Это мой дом, и мне важно, чтобы в нем все было хорошо. — Совсем скоро ваш любимый театр отпразднует 90 лет. Как готовитесь к юбилею? — Сейчас из Благовещенска вылечу и сразу окунусь в сумасшедший дом. Идет выпуск юбилейного спектакля «Пристань». Что есть юбилей? Это берег, пристань, к которой швартуется театр — корабль. Поэтому сейчас нам дан строгий запрет сниматься где-либо и играть помимо стационарной сцены, вплоть до увольнения. Весь юбилейный период мы будем чествовать наших замечательных артистов. — Юлия, большинство артистов всегда заявляют прессе, что для них все роли любимы и дороги, как дети. Вы же иногда резко критикуете сыгранных героинь. Какие женщины вам удаются? — Я люблю играть отрицательные роли, нравится делать объемный персонаж. Получаю кайф, когда я слышу комплименты: «Вы играли такую гадину, а получилась женщина нелегкой судьбы». Никогда не бывает черного и белого. Поэтому не надо мазать всех одной краской. На мой взгляд, мне удалась роль в фильме «Женская дружба». Многие вещи исходили из самой меня, потому что я считаю, что между женщинами, даже которые борются за одного мужчину, есть дружба. Мне часто говорят, что женщины должны быть суками, стервами. Я видела весьма достойных представительниц прекрасного пола, которые из сложных ситуаций выходили с высоко поднятой головой. Я считаю, что мне удалась роль мамы-курицы в мультфильме «Гадкий утенок». Юлия Рутберг озвучивала Вупи Голдберг. Было смешно попадать в типичные интонации этой актрисы. Но мы с ней совпали. — В кино и на сцене вы женщина с изюминкой. А какая вы в жизни? — Я бываю перчинкой, изюминкой, чесночинкой и урючинкой. Разной бываю в жизни. А в кино и театре я совмещаю все эти качества. Ведь люди разные, особенные, непохожие друг на друга. Иногда включаю телевизор, вижу говорящие головы и ничего не понимаю. Искусство — это впечатление, и люди, которые выходят на сцену, должны впечатлять. — В конкурсной антрепризе «Интриги гламура» вы играете актрису. А себя вы считаете гламурной леди? — Изначально спектакль назывался «Ваш выход, мадам». Название поменяли, чтобы не оплачивать авторские права. В нем раскрывается не кухня театра, а целый мир пролитых слез, потраченных нервов, душевных и физических терзаний, бессонных ночей, головных болей. За кулисами происходит то, чего зритель не видит, это отголоски реальных судеб: люди влюбляются, расходятся, находят единомышленников и, наоборот, ненавидят друг друга. И это полотно интриг нужно сплетать осторожно, играть без выворачивания наизнанку. Что касается меня, то я ни в каком гламуре не участвую. И если я считаю себя леди, то только за внутренние качества и воспитание. А гламурные леди у нас столь невоспитанные, столь пошлы, грубы и неискренни! И среди них нет ни одной Коко Шанель. Я не люблю желтой прессы и глянца, не хожу ни на какие тусовки, не выношу на всеобщее обсуждение свою личную жизнь. Я люблю живых искренних людей и роскошь человеческого общения. — И напоследок, ваши впечатления об «Амурской осени». — Благовещенск — удивительное место встречи! В Москве мы, артисты, видимся только на спектаклях и совместных съемках. Последние годы я с ужасом отмечаю, что мы все чаще встречаемся на похоронах. Фестиваль — это некая зона, улей. Все время одни уезжают, другие приезжают. Не знаешь, скольких людей еще встретишь. Меня все время ждут сюрпризы. Такое ощущение, что мы все впали в детство и встретились на территории одного лагеря. Я как будто опять стала 14-летней девочкой. Этот фестиваль — осеняя инъекция на весь год.
респект: 15.05.2009 "Семь сорОк" канал 9 Г.Антипенко, Ю.Рутберг
NadinBY: 4 января2010 Презентация коллекции постельного белья и банных принадлежностей Ralph Lauren Home Bed & Bath Мебельный салон "2Дома", презентация коллекции "живых" тканей, созданных по технологии художника и декоратора Павла Каплевича http://allcelebs.forumbook.ru/t385-topic
респект: Проект Екатерины Рождественской "Классика" Часть 2 Юлия Рутберг - Аркадина (Антон Чехов "Чайка")
респект: http://fenixclub.com/index.php?showtopic=105351 Юлия Рутберг. "Фотоальбом". Документальное кино. ООО "Техно-Медиа", 2010г. Режиссер: Геннадий Акиншев. Хотя Рутберг считает, что плакать должны зрители, тем не менее откровенный разговор с режиссером программы вызвал эмоциональный отклик у самой актрисы. Вспоминая критические моменты своей судьбы, она не сдерживала выражения своих чувств. Зрители программы могут убедиться сами, что ее жизнь и творческий путь полны острых драматических поворотов. Популярная актриса театра и кино, звезда театра Вахтангова и сериалов Юлия Рутберг в детстве мечтала стать балериной: она всерьез занималась балетом. Ведь ее бабушка и дедушка по материнской линии были профессиональными танцорами… Ее папа, известный актер-мим Илья Рутберг рано ввел ее в театральную среду, и к 10-му классу она твердо решила стать актрисой. Но она провалилась в Щукинское училище. Педагоги приемной комиссии вынесли ей жестокий приговор: «Все что угодно, только не театр». Сейчас в это практически невозможно поверить… Она поступила в ГИТИС на эстрадный факультет, отучилась там 2 года, но снова и снова пыталась поступить в Щукинское. В конце концов ей повезло… Ю.Рутберг о дедушке и бабушке: «Бабушка и дедушка – это были с одной стороны воплощенное искусство, а с другой стороны воплощенная совесть. Потому что дедушка ушел со сцены театра, где начал танцевать Шурале и его взяла к себе в партнеры Гельцер, но война.. и дедушка ушел на фронт. И никогда не вернулся больше он на сцену, совершенно не мог смотреть, как танцуют дети и когда шел по телевизору балет. Дедуля сидел около телевизора и у него катились градом слезы, потому что это то, что у него отняла война. Но если бы у дедушки можно было сегодня спросить – дедуль, а вот если бы тебе дали отставку, ты бы продолжал танцевать во время войны? Дедушка бы никогда не стал продолжать танцевать во время войны, он бы по прежнему шел на фронт. Наверно сегодня мало кто поймёт, когда на одних весах лежит долг, долг перед родиной, долг пред страной, а с другой стороны – возможность заниматься любимым делом. Вот тогда долг перевешивал без всяческих раздумий» Ю.Рутберг о провале на экзаменах в театральный ВУЗ: «Действительно, сдавая в 16 лет экзамены в школе поступая во все театральные ВУЗы, я потерпела сумасшедшее фиаско, потому что услышать в 16 лет что не надо вам поступать, у вас нет ничего актерского, кто-то в мягкой форме, кто-то в грубой и беспощадной, меня приняли только на эстрадный факультет и то совершенно случайно. Этот человек сделал совершенной фантастический подарок, потому что если бы я осталась вообще на улице, я бы ушла в такой депресняк и кому, из которой ну может быть даже медицинским способом надо было выходить. В 16 лет мы очень трепетны и когда нам бьют по голове, мы еще не способны амортизировать удары, поэтому для меня непоступление в Щукинское училище в первый раз была катастрофа.
респект: http://www.tvkultura.ru/news.html?id=903848&cid=178 10:17 20.01.12 Сегодня Римас Туминас отмечает 60-летие Когда его спросили – почему вы хотите стать режиссером – он ответил - «Хочу научиться ставить Чехова. Больше мне ничего не надо!» Римас Туминас поставил почти всего Чехова, но до этого был долгий трудный путь постижения профессии режиссера. С ее неизбежными взлетами и падениями и постоянным стремлением к совершенству. Сегодня худруку Вахтанговского исполняется 60 лет. Он попросил театр не устраивать юбилейных торжеств, дату отметит с родными и близкими, а подарок приготовит себе сам – в ближайших планах Римаса Туминаса – постановка пушкинского «Евгения Онегина». Рассказывают «Новости культуры». http://www.youtube.com/watch?v=mGKMUmE0nFo Сегодня Римас Туминас отмечает 60-летие "... Камин Римаса в городке Тракай – по-прежнему лучший. А сам Туминас с тех пор всю жизнь строит. В родной Литве основал и построил с нуля Малый драматический театр Вильнюса. Теперь изнутри, с большим почтением, строит новую жизнь театра Вахтангова. Совсем недавно, к 90-летию театра, как волшебник осуществил мечты о несыгранных ролях корифеев Вахтанговского, сделав «Пристань» – спектакль, уже ставший легендой. «Знаете, что мне пришло в голову – у нас театр в прекрасной форме – у нас 90х60х90, – говорит актриса Юлия Рутберг. – Это же самые стандарты модели. 90, следующие Ваши 60 и потом 90 Вахтангова. 90х60х90 – это самая красивая фигура у женщин».
NadinBY: ПРОЖЕКТОРПЕРИСХИЛТОН Юлия Рутберг (c 17.15) 17 декабря 2011 года http://www.1tv.ru/sprojects_edition/si5745/fi12654
респект: 09:32 20.01.12 Павел Каплевич представил серию своих работ по мотивам оперы «Борис Годунов» канал "Культура" http://www.youtube.com/watch?v=fPUY_dwUoDQ&list=UUZNq10NyK_k0fmvHlVdTbNA&index=1&feature=plcp (Юлия Рутберг на 1 минуте 05 сек.) "Пашины костюмы не просто помогают, а иногда просто формируют образ, – говорит актриса Юлия Рутберг. – Мне довелось работать с Пашей четыре раза: ..."
респект: Актриса Юлия Рутберг на праздновании 60-летия Римаса Туминаса, Москва, Россия, 20 января 2012.
респект: http://www.segodnya.ua/interview/14343194.html Среда, 29 Февраля, 2012 09:58 Юлия Рутберг: "Не играю со звездами шоу-бизнеса — я им не паровоз" Российская актриса («Контракт на любовь», «Кушать подано!») рассказала, как в 16 лет ее отговаривали от актерской профессии, почему отказывается от ролей в сериалах и как реагирует, когда ее путают с певицей Аленой Свиридовой. — Юлия, вы в Киеве часто бываете? — Знаете, как-то спазматически — то густо, то пусто. Мы сюда много приезжали с театром Вахтангова, здесь я снималась на ваших телеканалах. Ну и, конечно, фильм «Кушать подано» вашего режиссера Макса Паперника побил, по-моему, все рекорды по количеству его показов по всем каналам. А просто погулять приезжала в Киев еще в студенчестве, было у меня несколько однокурсников-киевлян. Вообще Киев потрясающей красоты город, я его обожаю и не понимаю, что приезжаю сюда на какую-то чужую территорию.. — Вы родились в актерской семье (отец — Илья Рутберг, известный российский мим, основатель Студенческого театра МГУ), то есть с детства было предопределено, что тоже станете актрисой? — Ну как это может быть предопределено? Есть просто какая-то среда, в которой ребенок растет. И естественно, что актерские дети даже генетически склонны к тому, чтобы пойти именно в театр. Но в нашей семье это никак не поощрялось. И мои родители, узнав, что я на это серьезно настроилась, не то чтобы запрещали (мне никогда в жизни ничего не запрещали), но всячески пытались мне объяснить, насколько это будет трудно. И в общем-то, с первых шагов я сразу поняла, что они были правы. Потому что в Щукинское училище я поступила только с третьего раза. — Почему так? — Сказали, что во мне нет ничего актерского и что мне не надо поступать. Но таких примеров тьма! Все, что касается территории искусства, это абсолютно субъективное восприятие. У каждого человека есть свое определенное представление о красоте, обаянии, харизматичности. И очень хорошо, что мне все это трудно давалось, с самого начала я была приучена к тому, что нужно самой трудиться и добиваться. — Не было обидно, когда говорили, что актрисой вам не стать? — А как вы думаете? Или вы разговариваете с киборгом каким-то? Ну представьте — вам 16 лет, а вас никуда не берут? Вы даже подобрали не те слова, это не просто обидно, это ожог на всю жизнь. Но в таких случаях либо человек идет дальше, либо останавливается. — Бывало, что вы отказывались от ролей, а потом жалели об этом? — Знаете, уж если я отказываюсь, то все-таки на это есть какие-то серьезные причины. Например, если это глупость, пошлость. А еще я не играю и не собираюсь играть со звездами шоу-бизнеса — не хочу быть им паровозом, предоставлять свой профессионализм людям, которые лучше всего смотрятся в гламурных журналах. Вот недавно отказалась сниматься в сериале у вас в Киеве — сто серий, что-то там про врачей. Как представила себе — все эти поезда, переезды. С возрастом ведь начинаешь свои приоритеты как-то выстраивать. Всех денег все равно не заработаешь, всех ролей не сыграешь, надо как-то и себя поберечь. — У многих актеров несколько пренебрежительное отношение к «мыльным» сериалам, а вы как к ним относитесь? — Пренебрежения по отношению к тому, чем занимаются мои коллеги, у меня нет. Но я, конечно, выбрала бы прежде всего полный метр. Понимаю, что многосериек не выдержу. Конечно, если говорить о сериале уровня «Доктора Хауса» — то какая разница, сколько там серий. Но я знаю, что я с ума сойду, если на это соглашусь. Это надоедает. — Боюсь ошибиться, но у вас, кажется, более 70 ролей в кино. — Знаете, я тоже боюсь в этом ошибиться, потому что никогда не бралась подсчитать и не помню. — А есть какие-то знаковые для вас роли? — Горжусь, например, ролью в картине «Четыре возраста любви» — сыграла там в новелле «Осень» с Лешей Серебряковым. При том что у меня там роль — всего три слова, в основном молчание. Но очень люблю эту работу. — Знаю, что вы очень не любите вопросов о личной жизни. — А как вы думаете? Личная жизнь — это ведь личная жизнь, не стоит ею приторговывать. Поэтому даже не думайте о чем-то таком меня спрашивать. Простите, но вас это не касается. — Скажите хотя бы: дружба в актерской среде присутствует? — А как же! С Машей Ароновой, Леной Сотниковой, Лидой Вележевой мы хорошо дружим. У меня масса друзей и подруг среди кинематографистов. У нас нормальные человеческие отношения, как и в любой другой среде. — А с завистью вам приходилось сталкиваться? — Конечно. Но в каких-то кулуарных кознях это не проявлялось — просто человеческая зависть и все. — Вы сами эмоциональная? Можете кулаком по столу ударить, если что-то вас не устраивает? — Я нормальный живой человек. Скажу вам честно — я интеллигентная, но не надо меня доводить. — На улицах если узнают, как себя ведете? — Зависит от ситуации. Если мне тыкают и пытаются вести себя со мной запанибрата, конечно, начинаю нервничать. Все зависит от уровня культуры вас, зрителей. Среди вас тоже есть масса, будем так говорить, неподарков. А если люди вежливые, я с ними веду себя так же, если только не опаздываю, допустим, на поезд. — А если вас с певицей Аленой Свиридовой путают? Вы ведь очень похожи. — Это очень смешно на самом деле! Мы с Аленой всегда смеемся над этим. У нас прекрасные отношения, мы называем друг друга сестрами. Обижаться на эту путаницу, зачем? — Ваш сын сейчас учится в Щукинском училище... — Да, студент второго курса. Ему 25 лет, это у него второе высшее образование, первое — рекламное. — Это вы ему посоветовали идти в актеры? — Да что ж меня все с этим вопросом так достают! Ну как можно посоветовать кому-то идти в артисты? Это все равно, что посоветовать кому-нибудь прыгнуть с парашютом, зная, сколько людей разбилось. Конечно, никто никому ничего не советовал — у всех есть свои мозги и свой выбор. Совершенно не факт, что он станет артистом, но образование Щукинского училища точно пойдет ему на пользу.
респект: http://www.womenofrussia.org/character.aspx?Id=301 3.2012 О традициях, новаторстве, премьерах и вечных ценностях – разговор с одной из самых ярких актрис театра имени Вахтангова Юлией Рутберг «Театр – не зеркало жизни, а увеличительное стекло» Одному из самых знаменитых театров Москвы – театру имени Евгения Вахтангова – недавно исполнилось 90. Но солидный возраст не предполагает успокоенности и размеренности. За что сегодня публика ценит и любит театр Вахтангова, в чем состоит магия «фирменного вахтанговского стиля» и почему «фантастический реализм» так притягателен для современного зрителя? О традициях, новаторстве, премьерах и вечных ценностях – разговор с одной из самых ярких актрис театра имени Вахтангова Юлией Рутберг. Визитная карточка Юлия Ильинична Рутберг родилась в Москве в потомственной театральной семье. Отец — Илья Григорьевич Рутберг — Заслуженный деятель искусств России, один из основателей студенческого театра «Наш дом». Мама — Ирина Николаевна Суворова, музыкант, педагог. В 1988 году Юлия окончила Театральное училище им. Б. В. Щукина (мастерская А. А. Казанской). В этом же году начала работать в Театре им. Вахтангова. Актриса снялась более чем в 30 фильмах. Заслуженная артистка РФ, Лауреат театральной премии «Чайка» Инъекция от тусклости мира - Юлия Ильинична, театру Вахтангова – 90. А если учитывать время «подполья» - то почти сотня. По воспоминаниям свидетелей, долгие годы в театре сохранялась студийная атмосфера, заложенная самим Вахтанговым. Какая-то преемственность этих традиций ощущается сегодня? - Конечно, время идет, многое изменилось, но многое удалось сохранить. Мне кажется, самое главное - то, что театр сберег ту особую стилистику, которая была заложена в нем изначально. На сцене в театре Вахтангова всегда соседствовали красота, юмор и подлинная глубина, потому, что здесь ценилось и ценится не просто умение развлечь публику – нет, никогда! – а умение произвести впечатление на зрителя и заставить публику думать. При этом театр Вахтангова – это всегда просто пиршество юмора. Им пронизаны спектакли, пронизана сама атмосфера. Здесь, как мне кажется, поймана какая-то собственная интонация, словно театру сделана инъекция от тусклости мира, от обыденности существования. Еще одна черта, ставшая визитной карточкой вахтанговцев – элегантность, причем такая, я бы сказала, изобретательная элегантность. Это проявилось уже в самых первых спектаклях, которые делал Вахтангов - в той же «Принцессе Турандот», в «Эрике XIV», в «Чуде Святого Антония». «Принцесса Турандот» ставилась во времена разрухи и тотального дефицита. Самыми невостребованными и дешевыми костюмами, которые можно было приобрести на рынке, в тот момент были фраки. И все актеры, задействованные в спектакле, были одеты именно в них. К фракам добавлялись какие-то детали, завершавшие создание образов, - получалось безумно элегантно. Элегантность ценилась в нашем театре всегда. В Омске, куда эвакуировали театр во время войны, был страшный голод, нищета, словом, все ужасы того страшного времени. Артисты, как и все, очень тяжело выживали. Но руководитель театра Рубен Николаевич Симонов всегда приходил в театр на репетицию в белой крахмальной рубашке, в черном пиджаке, в отглаженных брюках. Когда я в одном уважаемом театре читаю на программке, что на костюмы для спектакля потрачено два миллиона долларов, я не могу понять – для чего это? Это же не цирк дю Солей, где главное – внешние эффекты, не показ мод, не шоу. Разве в цене, в дороговизне дело? Костюм должен быть частью образа – вот что главное. В последнее время вообще часто идет перекос – акценты делаются на свет, костюмы, декорации, а не на актерскую игру. И ты приходишь, смотришь – ну все отлично, только не очень понятно – а для чего к этому великолепию прилагаются артисты? Артист – это же основа спектакля. Зритель приходит в театр за эмоциями, а не просто за созерцанием красот и вывертов. Жаль, что за редким исключением, в современных театрах этого сейчас не ощущается. Фантастический реализм - Чего, на Ваш взгляд, ждет зритель, приходя на спектакль в театр Вахтангова? И чем гордятся сегодняшние вахтанговцы? - Мне кажется, когда человек идет в театр, ему хочется увидеть то, чего он не видит в обыденности. Ему хочется попасть в сказку, «взрослую сказку», в мир фантазии. И этим, наверное, можно объяснить, почему мне всегда был близок Вахтангов – в отличие от его учителя Станиславского, для которого важнее всего был реализм на сцене. Вахтангов же всегда считал, что на сцене должен быть «фантастический реализм», он полагал, что театр – не зеркало жизни, а увеличительное стекло. И я абсолютно с ним согласна. При гиперболизации открываются удивительные вещи. Это же сцена, это все равно котурны, и то, что кажется в жизни чрезвычайным и надуманным, на сцене, в обрамлении декораций, костюмов, музыки выглядит абсолютно правдивым. Театр – это динамика, это фантазия, которая будит воображение, предполагает рождение каких-то невероятных идей, это удивительная пластика. Театр - это стык искусств, где драма сопровождается музыкой, музыка сменяется танцами, и действие разворачивается дальше. Мне вообще весьма импонирует идея синтетического театра, которая всегда ставилась во главу угла в театре Вахтангова. Он был и остается очень музыкальным театром. Всегда наши актеры хорошо пели, хорошо двигались. Но это не отменяло глубоких, умных спектаклей, таких как «Конармия», «Идиот», «Дион» и многих других. Театр – это храм, здесь есть свои «намоленные места», здесь происходят чудеса. Такое действительно случается – человек приходит в театр, и с ним происходит что-то такое, что полностью меняет его жизнь. Раньше зритель всегда нес сменную обувь, потому что театр был для большинства – из разряда чуда, из разряда праздника. - А сейчас из какого разряда? - А сейчас, к огромному сожалению, для многих – из разряда потребления. Но чудеса все равно случаются. Вот наш спектакль «Пристань», который вышел к юбилею театра – это чудо. Такого еще не было не только в Москве, но и во всей России. Чтобы одновременно на сцену вышли такие личности, такие таланты и кумиры. Когда на сцене появляются эти артисты – зал замирает. Увидеть в одно время, в одном месте Яковлева, Этуша, Коновалову, Борисову, Шалевича, Ланового, Купченко, Максакову – всех, одновременно, в один вечер, в одном спектакле – разве не чудо? И зритель это оценил, и ощутил атмосферу настоящего праздника, настоящего чуда. «Золотое сечение» - Театр переживал разные времена, и зритель по-разному реагировал на перемены…Но сейчас, после некоторого затишья, он снова популярен, о нем говорят, в него идут. В чем, на Ваш взгляд, причина нынешнего успеха? - Некоторый спад был связан с тяжелым для всего театра периодом, когда серьезно болел наш художественный руководитель. Михаила Александровича Ульянова мы все очень любили и бесконечно многим ему обязаны, он был для нас не просто художественный руководитель, сделал столько хорошего для театра, для всех. Но в последние годы он действительно тяжко болел, и хотя мужественно боролся с болезнью, ему было неимоверно сложно держать в узде все театральные процессы. А театр – эта та колесница, которая может развалиться, столкнувшись с препятствием, потому что должна постоянно нестись на огромной скорости. Словом, этот период стал тяжелым временем и для Михаила Александровича, и для всего театра. Но в последние годы вахтанговцы снова на подъеме. Вышло много интересных работ: «Троил и Крессида», спектакль «Дядя Ваня», взявший чуть ли не все возможные театральные премии, «Маскарад», «Ветер шумит в тополях», «Пристань», «Медея». Ближайшие премьеры – Любимовские «Бесы» и танцевальный, пластический спектакль «Анна Каренина». Театр постоянно выезжает на гастроли, в том числе – и зарубежные. И везде зрители ждут, прекрасно принимают, везде аншлаги. Если б мы соглашались на все приглашения и подписывали все предлагаемые контракты, мы бы вообще не работали в Москве. И это говорит о том, что театр интересен. Сейчас мы постоянно в эпицентре событий - спектакли, премьеры, ретроспективы, капустники, балы «Хрустальная Турандот» в честь лучших артистов, колоссальный интерес со стороны прессы и телевидения. И какая-то юбилейная лавина - только что отпраздновали 90-летие театра, на днях исполнилось 60 лет нашему художественному руководителю Римасу Владимировичу Туминасу, а весной будем отмечать 90 лет со дня премьеры «Принцессы Турандот». У нас родилась даже такая шутка, что театр Вахтангова в идеальной форме, поскольку юбилейные 90 – 60 -90 вполне вписывается в модельные стандарты. Если перевести эти параметры на язык муз, то получится, что Мельпомене – 90, Талии – 60, а Терпсихоре – опять 90. Так что нынешние юбилеи стали таким «золотым сечением» для театра. Крупный план - Считается, что удивить зрителя классикой – высший пилотаж. Вы сыграли Медею в спектакле по пьесе Жана Ануя. СМИ писали, что Вы даже сильно похудели – настолько выматывали Вас репетиции… - Да, это правда, где-то килограммов на семь. Но по-другому было просто невозможно, потому что у нас была короткая дистанция выпуска. Спектакль потребовал невероятного напряжения всех сил. Для нас было принципиально важно создать его на малой сцене, где зритель всего в полутора метрах от сцены, и где большей частью публика видит крупный план. Когда все, что происходит на сцене, попадает сразу в душу и в сердце людей. Мы осознанно выбрали пьесу Ануя, потому что с нашей точки зрения, язык Ануя – тот язык, на котором можно разговаривать с сегодняшним зрителем. Не стихотворный, котурный, а человеческий язык с диалогами, монологами. На нашей «Медее» не только слушают и смотрят - наш зритель плачет. И тишина на спектакле стоит такая, что кажется – люди забывают дышать. Иногда даже глохнешь от этой тишины. И хлопать начинают совсем не сразу. Такое ощущение, что вдохнули и выдохнуть не могут. И только потом как будто прорывает – кричат «браво», встают. Это большая редкость, и это очень здорово. «Слишком красиво» - уже перебор - У Набокова, Довлатова, Губермана есть очень интересные рассуждения о пошлости в жизни и в искусстве. Критерии понятия очень размыты. Когда-то газеты и творчество Окуджавы называли пошлым. А как Вы для себя определяете такую категорию как пошлость? - Пошлость – это 22, это всегда перебор. Вот 21 – это то, что называется – в яблочко. И всего один шаг, немного чересчур – и возникает пошлость. Когда человек одет слишком красиво, слишком модно – он выглядит пошло. Там, где есть гармония – это всегда 21, где слишком – уже пошлость. - Часто ли Вам приходится отказываться от предлагаемых ролей? И в каком фильме, спектакле Вы не согласились бы сниматься? - В театре чаще приходится от чего-то отказываться. В кино меньше, но тоже случается. А причина вот в этом и состоит – если увижу, что «перебор», я откажусь. «Медея», кстати, для меня многое расставила по местам. Когда ты репетируешь очень хороший материал с очень хорошим режиссером, когда занимаешься настоящим делом, приходит понимание, на что стоит тратить свои силы и свою жизнь, а на что – нет. Были вещи, которые не совсем меня устраивали, которые не дотягивали до определенного уровня – в режиссуре, в работе с партнерами. Тем не менее, я работала в прекрасных антрепризах, с первоклассным материалом. У меня есть «Пигмалион», есть крепкая французская пьеса «Ваш выход, мадам», есть «Вся эта суета»… Сейчас мне многое предлагают – но… Понимаете, если сегодня я беру пьесу, мне – как женщине, как актрисе, - хочется, чтобы была возможность высказаться. Должен быть смысл. А иначе – для чего все это? Меня невозможно купить какой-то суммой прописью. Я не голодаю, не бедствую. Хотя при этом никогда не осуждаю своих коллег, которые берутся за разную, может быть, не всегда приятную работу. Некоторым приходится просто выживать. Понимаю, что обстоятельства могут сложиться так, что и я буду браться за любое дело. Но если есть возможность заниматься настоящим – а у меня, к счастью, она есть – то для чего браться за халтуру? Что касается кино и телевидения – давно сама сказала себе, что сниматься со звездами шоу-бизнеса не буду. Потому что в большинстве случаев то, что делается сегодня на их территории – это уже не 22, а все 122. Им кажется, что они могут все, - они и фигуристы, и танцоры, и оперные певцы, а на самом деле, я подозреваю, они растеряли умение отделять мух от котлет, и с трудом попадают в собственную фонограмму. - А Вам предлагают участие в подобных программах? - Предлагают. Я отказываюсь. Знаете, каждый должен заниматься своим делом. И не надо такого позора. А то объявят «заслуженный артист», а потом он выходит, еле ковыляя на коньках. Ну, спрашивается, что тебя сюда занесло? Какой такой славы тебе захотелось? Может быть, я не столь тщеславна, но мне сложно понять, что движет артистами, когда они соглашаются на участие в таких проектах. Каждый получает то, к чему стремится. А у меня есть то, что я заслужила. Мое имя и фамилия. Приятно слышать, когда говорят, что на мое имя зритель реагирует как на некий гарант качества. Узнала об этом от прокатчиков, от продюсеров. И искренне счастлива, что это так. Для меня это как Орден Почетного легиона. Всегда есть такие имена, которым зритель безусловно доверяет. Если в антрепризе встречаются фамилии Валерия Гаркалина, Сергея Маковецкого, Марии Ароновой, Инны Чуриковой, Геннадия Хазанова, Алисы Фрейндлих, Олега Басилашвили и других настоящих артистов – люди идут на спектакль с уверенностью, что это будет достойно. Любое из этих имен – гарантия качества. И если, по мнению зрителей, меня можно включить в этот условный рейтинг – это лучшая награда. Поколение мюнхгаузенов и дон кихотов - Юлия Ильинична, какое влияние оказал на Вас отец, актер Илья Рутберг? Критикует ли Вас папа, советуетесь ли Вы с ним? - То, что у меня такой папа – это серьезный оберег в жизни. И сильный стимул. «Мирискусник», бессребренник, для которого театр, искусство – это просто образ жизни. Безупречное папино житие в искусстве привело его в педагогику. Много лет он учит студентов, которые потом получают «Золотые маски», открывают собственные театры. Папино поколение - удивительные люди. Многие пошли в педагогику – помимо актерства, режиссуры. Они считали, что обязаны поделиться тем багажом знаний, который получили от своих великих учителей. Это мыслители, это философы, мюнхгаузены и дон кихоты. Ими создано столько прекрасного! Но не на том поле, где все решают деньги, карьера. Мне кажется, что они дышали каким-то иным воздухом, и имели совершенно иные приоритеты и ценности в жизни. Я весьма похожа на своих родителей. У нас всегда было «бедненько, но чистенько», всегда было множество гостей. Огромное количество книг. Мы любили ходить в музеи, в театры, на концерты. Мама музыкант, папа – пантомима и режиссура, бабушка и дедушка – танцовщики. И вот в этом замесе всех видов искусств я и росла… Среди прекрасных, умных, изумительных людей. Самой большой роскошью считалась роскошь человеческого общения. Мама и папа – это мое счастье, такое вот принципиальное везение в жизни. - Как родители оценили Вашу Медею? - Они, во-первых, были несказанно рады, что такой материал оказался мне подвластен, хотя, конечно, я еще только на пути. И к вершине мне еще идти и идти. Зато пока иду – спектакль будет живым. Да, им понравилось. Они были не раз, потому что спектакль менялся. И каждый раз возникали соображения, замечания, потому что они меня настолько знают, насколько не знает никто. Их мнение на вес золота. - Свойственно ли Вам очаровываться людьми? Какие качества Вы цените в людях, какие слабости готовы простить, а какие терпеть не в силах? - Да, если человек обаятелен – подпадаю под это обаяние. Сейчас, конечно, уже реже, поскольку научилась более трезво смотреть на людей, но обаяние, харизма – это дар, которому трудно противостоять. Мне интересно общаться с умными людьми, обладающими хорошим чувством юмора. Хотелось бы еще добавить – талантом, но его иногда сразу не разглядишь. А ум и юмор можно оценить просто беседуя. С трудом переношу чванство, цинизм, себялюбие, зацикленность на себе – когда человек все время «я, я, мне, меня, мое». Это как-то сразу напоминает монолог Хлестакова и начинаешь думать – «ой, врет, ой, врет». Хвастунов не люблю. - Много ли значит для Вас то, что принято называть «простыми радостями жизни»? - Обожаю вкусно поесть, посидеть-выпить с друзьями, посмотреть хорошее кино, сидеть у камина, жарить мясо. А иногда хочется, чтобы вообще никого не было, залезть под одеяло, поставить рядом с собой горячий чай и залечь с интересной книжкой. Ирина Овечкина
NadinBY:
респект: shtany55 форум antipenko.forum24 http://www.newizv.ru/culture/2012-03-21/160986-aktrisa-julija-rutberg.html «НИ» за 21 Марта 2012 г.»Культура «Актеры похожи на птиц» Актриса Юлия Рутберг ЕЛЕНА ГУБАЙДУЛИНА Фото: ВЛАДИМИР ГОРЯЧЕВ По воскресеньям в вечернем эфире телеканала «Россия-Культура» – премьера поэтического цикла «Послушайте!», в котором известные актеры исполняют стихи любимых поэтов и рассказывают о них. В рамках этого цикла Юлия Рутберг представит произведения Пушкина, Ахматовой, Бродского, Когана, Коржавина. В интервью «Новым Известиям» Юлия РУТБЕРГ рассказала о том, почему решила принять участие в этом проекте, о спектакле «Медея» – своей новой работе в Театре Вахтангова. – Юлия, почему вы решили принять участие в проекте канала «Культура» и почему выбрали для чтецкой программы именно этих поэтов? – Мне кажется, что это не совсем чтецкая программа. Я согласилась участвовать, потому что, на мой взгляд, стихи – следующее искусство после музыки. В музыке есть совершенство, она воздействует на человека иногда помимо его воли. А стихи – это все-таки немножко работа. Мне хотелось рассказать, как в мою жизнь вошли стихи. Очень часто люди рассказывают о поэтах как мастера. А я в этом жанре не могу сказать, что – мастер. Мне хотелось увести чтецкие программы несколько в другое русло. Стихи – очень важны, когда человек их любит и понимает и когда они ему нужны, но к этому надо как-то прийти. Для меня важнее было не только прочитать стихи, которые остались в моей жизни, но те, которые привели меня к этой мысли, – что стихи нужны и важны. – Ваша новая роль – Медея в Театре имени Вахтангова – из тех, что называют этапными. Она возникла по вашей инициативе? – Образовалась зона молчания в родном театре, мне было важно ее прервать. Работа возникла по моей инициативе, но пьесу предложил режиссер Михаил Цитриняк. По прочтении «Медеи», честно говоря, даже испугалась. Сказала: «А можно я сыграю Язона?» Потому что реально хочу забвения и покоя, так устала сопротивляться обстоятельствам, что-то устраивать, переворачивать, перестраивать, переделывать, вести за собой. А потом я поняла, что каждый человек должен нести свой крест и веровать. В конце спектакля я говорю Язону (его играет Григорий Антипенко): «Ты прав, я должна быть сама собой, я вновь обретаю родину, я вновь остаюсь Медеею и буду ею всегда». – Как зрители восприняли эту постановку? – Мне распечатали форумы из Интернета, зрители обсуждают спектакль, у каждого своя версия, несмотря на то что они смотрели «Медею» в один день. Невероятно, какая же у людей богатая фантазия и как по-разному все воспринимают одно и то же! У Пиранделло есть гениальная пьеса «Это так, если вам так кажется». Каждый человек абсолютно прав в своем восприятии. Кто-то осуждает, кто-то сопереживает, кто-то негодует, кто-то отчаивается, кто-то просветляется, у кого-то текут слезы... Происходит высвобождение эмоций, потому что то, о чем мы говорим в спектакле, вечно. Взаимоотношения мужчины и женщины, любовь, ненависть, преступление, предательство… Эти проблемы существовали и в до христианскую эпоху, когда возник миф о Медее, и в XX веке, когда появилась пьеса Ануя, и сейчас. – Для меня ключ к Медее – ее разговор с лесом, с природой, где она обнаруживает родство с дикими силами… Она – оттуда, и нам ее не понять, как не понять ее жертвоприношения... – Именно жертвоприношения, а не убийства детей. Убийство – это когда человек остается в живых, а его жертвы умирают. Медея уходит из мира вместе с детьми. Она сражалась до последнего и все-таки сделала так, как обещала Язону. Я вспоминала Кундеру, его блистательное произведение «Смешные любови». Вот сейчас у людей происходит много смешных любовей. А на самом деле любовь – такое чувство, когда рушатся города, рушатся миры. Редкий подарок, если это в жизни случается. Но люди как будто обалдели, перестали понимать, что главное, за что стоит ломать копья, а когда нужно просто повернуться и уйти. Один покупает комфорт, другой готов заплатить и за ощущение свободы, и за собственную правоту. Миша Цитриняк сказал точнейшую фразу: «Я долго думал, про что наш спектакль. Это реквием личности. Реквием сильной личности, противостоящей обществу». Сегодня все условия выживания и процветания в нашем мире устроены так, что нивелируют человека, превращают его в болвана, манкурта, отказывающегося за деньги, за власть от того, кем он был, о чем мечтал, куда стремился. – Каких актерских качеств требует роль Медеи? – Выносливости, самообладания и колоссальной воли. Воли в самоконтроле, в умении видеть спектакль со стороны и принимать решения. В «Медее» я и капитан, и лоцман, и штурман, и, если сворачиваю в сторону, все вынуждены сворачивать за мной. В этом смысле спектакль, конечно, очень трудный. – Как восстанавливаете силы? – Стараюсь побыть в тишине, в окружении дорогих моему сердцу людей. Очень устаю от толпы, не хожу ни на какие тусовки, если только это не связано с премьерами моих коллег. – В чем испытываете потребность? – В книгах, в живописи. Хожу в Третьяковку – и в Лаврушинский, и на Крымский Вал, в Пушкинский музей. Потрясающие впечатление произвели выставки Левитана, Ге, Караваджо, Блейка. В живописи нахожу многое для творчества – образы, мизансцены, костюмы, атмосферу, стиль, жанр. Читаю – от Достоевского и Куприна, до журнала «Story», биографии интересных людей меня увлекают. Я слушаю свой внутренний голос. Бывает, открываю книгу и откладываю, а через какое-то время уже не отрываюсь от нее до самого конца. Понравились замечательный «Письмовник» Шилова, «Зеленый шатер» Улицкой. Очень хорошие книги – Александер-Гаррет о Тарковском – подробная хроника съемок «Жертвоприношения» и последних дней мастера, «Коллаж на фоне автопортрета» Параджанова. На юбилей театра нам подарили двухтомник Вахтангова, обращаюсь к нему периодически. Знаете, что интересно, – многое сто раз читано-перечитано, еще во время учебы в Щукинском, и вдруг наталкиваешься на какую-то мысль и понимаешь, что она сейчас для тебя абсолютно свежая. Интересны замечания Вахтангова по поводу студии, отношение к репетициям, к дисциплине, к вежливости. Так толково и так просто. – С тех пор в укладе театра многое поменялось? – Конечно, поменялось, театр давно уже другой. Но уклад – прикладная вещь к смыслу. Пускай меняется уклад, но главное остается незыблемым. Особенно творческая дисциплина. Как люди приходят на спектакли, во сколько начинают готовиться к выходу на сцену? Что такое репетиция? Как относятся к актерам костюмеры, гримеры? Ведь это же звенья одной цепи – артисты выходят к публике, а для того чтобы они вышли с иголочки, необходимо такое количество условий! Каждый должен быть на своем месте и любить то, что он делает. Все настолько тонко и зависит от уровня человеческой культуры, – в этом и есть атмосфера театра, и нарабатывается она годами. Нельзя остановить время, театр живой, как вода. Но уверена, любой театр разрушится, если не останется хранителей его традиций. Слава Богу, что наши старики в прекрасной форме и что они так потрясающи в юбилейном спектакле «Пристань». Но прежнее поколение редеет, не хватает личностей, не хватает масштаба личности. – Как вы думаете, почему сейчас мало личностей? – Сложный вопрос. Возможно, потому, что многим необходимо бороться за выживание на трех–пяти работах, а детям практически не достается родительского внимания. В школах творится непонятно что с новой программой, с этим Единым государственным экзаменом. Дети брошены, и никому до них нет дела. А странные взрослые повторяют – «какие ужасные дети, какое невыносимое поколение». Вы на себя оборотитесь, ужасные взрослые! Это вы воспитали этих детей, а теперь они ставят перед вами зеркало. Какими воспитали, такие мы и есть. Я люблю детей, люблю молодежь и верю в то, что среди них есть много талантливых людей. По-другому нельзя. Если они не будут лучше нас, Земля остановится. – Я заметила, что в последнее время молодые актеры и режиссеры стремятся к высокой, даже несколько пафосной литературе. Для самостоятельных работ выбирают стихи Пастернака, Ахматовой, трагедии Шекспира. – Это прекрасная литература, прорыв в более благородное пространство. Мы несем такое количество чуши, так стремительно падает культура русского языка, что, наверное, срабатывает чувство самосохранения. Сколько всего убогого и жалкого приходится на наш век, что вполне понятно желание оторваться и воспарить, крылья приобрести за счет Ахматовой, Пастернака, Цветаевой, Шекспира, Мольера. Все-таки актеры в чем-то похожи на птиц. Мы не только клюем там, где насыпано, но еще и летаем иногда.
респект: http://www.youtube.com/watch?v=Lb3sQn0TItw&feature=player_embedded#! февраль 2012 Павел Каплевич, заслуженный деятель искусств России, художник, продюсер. Юлия Рутберг, заслуженная артистка России, актриса театра им. Е.Вахтангова. Виктория Севрюкова, заслуженный художник России, театральный дизайнер. Герои беседуют: О востребованности в театре, о нужности творческого человека самому себе. О современной режиссуре, театре и шоу-бизнесе. О спектакле «Медея», Севрюкова рассказывает о том, как создавались костюмы для него, Рутберг -- о переживаниях, связанных с ролью. О своем поколении, о том, как «найти место» в нем, вспоминают своих кумиров, преподавателей, рассказывают истории из студенческой жизни.
респект: http://www.youtube.com/watch?v=wVK6ud0LLaM март 2012 Большая семья. Рутберги. Принимают участие Геннадий Хазанов, Марк Розовский, Игорь Ясулович. http://youtu.be/wVK6ud0LLaM
NadinBY: http://www.youtube.com/watch?v=wkC0yI6l_rk
респект: http://www.dzd.ee/788692/julija-rutberg-privezla-v-tallinn-semejku-addams/ 27.03.2012 Юлия Рутберг привезла в Таллинн семейку Аддамс На днях в Таллинне был показан спектакль по пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион» в постановке Павла Сафонова. Зал Nokia был практически полон, особенно оживленно публика приветствовала исполнительницу роли миссис Хиггинс Юлию Рутберг и блистательного Сергея Колтакова в роли Альфреда Дулиттла. Перед спектаклем DzD удалось пообщаться с замечательной актрисой Юлией Рутберг. - Вам и Сергею Колтакову удалось перетянуть на себя внимание зрителей с центральных персонажей. Как вы считаете, закономерно ли это с точки зрения самой пьесы? - Я не думаю, что мы совсем его на себя перетянули. Просто мы взрослые артисты, и у нас за плечами гораздо больше, чем у ребят, мы прошли школу государственных театров, больших режиссеров, поэтому было бы странно, если бы мы плелись в хвосте. Дело ведь не в количестве слов в роли, а в том, насколько человек что-то умеет к определенному возрасту. Роль Альфреда Дулиттла – вообще гастрольная роль, написанная для большого артиста. А здесь произошло удивительно точное попадание в роль грандиозного артиста Сергея Колтакова. Где бы мы с ним ни выступали, я всегда стараюсь загримироваться до того, как он начинает играть, и всегда стою за кулисами в первом акте, а во втором мы уже встречаемся с ним на сцене. - «Пигмалион», на ваш взгляд, - это комедия, сказка о Золушке или больше социальная драма? - Я думаю, что это философская комедия, хотя там много социальных моментов, конечно. Мы старались сделать ее покороче, так как пьеса очень многословна, но стремились сохранить природу того юмора, который был заложен самим автором. Какие-то вещи мы переводили немножко по-другому, заменяли слова на те, которые сегодня более понятны и актуальны. «Пигмалион» - вообще одна из лучших пьес мирового репертуара. Она обладает прекрасной разработкой ролей, дивным языком, роскошным умным английским юмором, который мне ближе всего на свете. У Бернарда Шоу это, наверное, лучшая пьеса. Я с ней встречаюсь уже второй раз, одной из моих дипломных работ на четвертом курсе Щукинского училища была миссис Пирс. Это была моя большая удача, я там играла апологета чистоты, нравственности, такого блюстителя английских, королевских устоев. У нас были музыкальные номера из Лоу, и мы называли наш спектакль «шлоу». Так случилось, что теперь я играю в этом спектакле маму Хиггинса. Должна сказать, что эта роль была не особенно яркой, но мне кажется, что все это зависит от актера и режиссера. Мне доставляет огромное удовольствие играть эту роль. - Как бы вы охарактеризовали свою героиню? Должна ли она быть эксцентричной? - О да! Мы с Гришей (Антипенко) – это такая семейка Аддамс, там даже цитатная близость есть. Когда мы взяли эту пьесу и начали фантазировать, мы старались удержаться в линейке одного культурного слоя. Это же Англия - поэтому мы обратили внимание на Оскара Уайльда и какие-то вещи позволили себе взять оттуда – в частности, костюмы, манеру поведения. Безусловно, мы использовали манеру поведения и самого Бернарда Шоу. Что касается семейства Дулиттлов - это немножко Диккенс. И, конечно, культовый фильм «Семейка Аддамс» - где все персонажи прекрасно сумасшедшие на полном серьезе. Мама и Хиггинс – как раз оттуда. Вообще я к этому спектаклю отношусь с большой любовью, нежностью и уважением, несмотря на то, что он антрепризный. - Откуда вдруг в вашей роли взялись кактусы? - Это чистая фантазия, подобная тем, которые возникают или отметаются в ходе репетиций. Главное, чтобы это не было прибамбасом, а таким живым вплетением. Моя героиня – она у нас такая странненькая, это тоже из линейки юмора Аддамсов. И когда Хиггинс все-таки влюбляется, у нас расцветает даже кактус. Хотя финал у нас открытый, но с намеком на хэппи энд. - А хэппи энд в этой пьесе вообще возможен? Хиггинс в пьесе и Шоу в послесловии говорят о том, что герой равнодушен к молодым женщинам, поскольку у них есть сильнейшая соперница – его собственная мать. Способна ли ваша героиня – такая, какой вы ее сыграли, устраниться из этого треугольника? - Моя героиня обязательно выйдет из этого треугольника. Мама – действительно любимая женщина Хиггинса, его доминанта, но она при всем эгоизме гораздо умнее и взрослее его, и она хочет ему счастья. Шоу в финале предполагает многоточие, но мы с Альфредом Дулиттлом, как взрослые артисты, позволили себе еще одно многоточие. Сладость театра – именно в том, что ты ничего не говоришь словами. Когда взаимодействие происходит на уровне энергий, состояний, жестов, на уровне того, что по отношению к тебе проявляет партнер, когда вдруг начинает меняться сюжет, при том, что ты совершенно не говоришь никаких слов. Мне кажется, что это и есть какой-то высший пилотаж, и это здорово. - Присуще ли вам самой такое же легкое хулиганство, как вашей героине? Вы эксцентричны по жизни или это исключительно сценический образ? - Я разная. В первую очередь, я человек, обладающий безусловным чувством юмора, что мне очень пригодилось в жизни и вообще спасает, потому что наша жизнь далеко не всегда цветная и цветастая. Слава богу, что у меня такая профессия, потому что когда у меня возникают какие-то трудности или депрессия, меня спасают мое дело, перемена мест, прекрасные люди, близкие мне по духу и мысли. Я оптимист и жизнелюб по натуре, а топливо этого жизнелюбия – это мое чувство юмора. - Актерский состав (Вы, Григорий Антипенко, Ольга Ломоносова) у массового зрителя неизбежно вызывает ассоциации с сериалом «Не родись красивой». Есть ли что-то помимо этого, что роднит сериал со спектаклем? - Разве что мы все выпускники Щукинского училища. Оля Ломоносова, Гриша Антипенко, Настя Васильева – однокурсники, они все из мастерской Радика Овчинникова. Я и Паша Сафонов – тоже выпускники Щукинского училища. И для нас большое событие – то, что Сергей Михайлович Колтаков дал согласие с нами работать. Он запредельный артист, гуру для нас, я его просто обожаю. Мне кажется, что знакомый актерский состав - это был некий коммерческий ход и, в общем, очень правильный. - Нравится ли вам играть в сериалах? Что это дает вам? - Мне это дает зарплату и тренинг. Потому что если ты долго не выходишь на сцену или долго не стоишь перед камерой, ты начинаешь забывать что это такое. Но если на сцене я весьма избирательна и могу сказать, что у меня предложение весьма превышает мои возможности, то в кино меня сегодня почти нет. Последний мой полный метр, по-моему, был года три назад. Правда, это была очень хорошая работа – «Четыре возраста любви». Самый, наверное, приемлемый для меня формат - это, как они теперь называются, телемувики, две серии. Когда восемь серий – это еще хоть как-то, но когда их двадцать… Я от этого устаю. Хотя, конечно, важно зарабатывать деньги, а зарплаты в государственных театрах мизерны. - А в рекламу не зовут сниматься? - Совсем в массовую рекламу – нет. Но я снималась в фотосессии для очень богатого заказчика, Владимир Клавихо снимал ее для бриллиантового дома. Есть такой Jewellery Theatre, очень красивый ювелирный салон, где даже экспозиция жемчуга и бриллиантов придумана, как театр. Мы тогда снимались в бриллиантовых украшениях в стиле немого кино - Полина Агуреева, Илзе Лиепа, я, Вика Исакова. Это было совершенно замечательно и интересно. А еще я снималась в музыкальном клипе Ромы Кенга, когда он только начинал, но это была история, сделанная, как маленький фильм, почему я и согласилась. История о смертной казни и подготовке человека к электрическому стулу. - Как вы относитесь к смертной казни? - Неоднозначно. Я считаю, за убийство и изнасилование детей однозначно должна быть смертная казнь. Или там, если человек убил девять женщин саперной лопаткой. Я бы во всех случаях, касающихся детей, преступников приговаривала к смерти. А вот то, что касается подростков, которых за то, что они грабанули палатку, сажают на 16-18 лет, - вот это гораздо страшнее, потому что это просто калечит людей. Я уж не говорю о подлогах и т.п. Вот это кошмар. Люди, которые выносят такие приговоры, гораздо страшнее, чем те, кто осуществлял бы смертную казнь по отношению к человеку, преступившему все возможное. - Возвращаясь все-таки к театру… Как вы считаете, за последние десять лет зрительские предпочтения и публика в России сильно изменились? - Я бы сказала, что она изменилась в лучшую сторону, потому что в Москве очень богатый шведский стол. Кто-то хочет только развлекаться и хохотать – для этого есть определенные залы и спектакли, но есть и Римас Туминас в Театре Вахтангова, который привлек к нам публику очень высокого ранга. К нам практически невозможно попасть ни на один спектакль. Мы в этом году выпустили с Гришей Антипенко «Медею» на малой сцене, где я играю Медею, а он – Язона, зал очень маленький – 74 человека максимум помещается. Я была просто ошарашена: билетов нет на восемь месяцев вперед. Есть Мастерская Фоменко, есть Школа драматического искусства Васильева, есть «Современник» - выбор просто огромен. И публика ходит очень разная. Даже на «Пигмалион» разная публика ходит. Есть и такие – и мне это очень неприятно – кто гогочет. Я не выношу, когда гогот, и наш спектакль на это совершенно не рассчитан. Я люблю, когда смех возникает в момент парадоксально точно сказанной фразы или в момент узнаваемости поведения, когда в этом есть какая-то эстетическая конструкция. Это совсем другой смех. Я вообще очень требовательно отношусь к публике и, наверное, мы отвечаем друг другу взаимностью. И я ей за это очень благодарна. Как пишут на всевозможных порталах – я, правда, не умею включать компьютер, но мне все это рассказывают, - моя фамилия на афише является гарантом качества для людей, которые любят театр, что это не халтура. Большей награды для артиста не существует. Я вообще очень спокойно отношусь к премиям. И есть лишь одна безусловная премия в этой жизни – это премия «За честь и достоинство». Вот ее мне хотелось бы когда-нибудь получить. А все остальное не так важно. Мне кажется, человек просто должен делать свое дело. В любых условиях. Помню, мы играли в городе Свободный, в каком-то клубе недалеко от Благовещенска, где невозможно было включить чайник, а на сцене было 14 градусов. И если включить чайник, вырубались приборы на сцене, так что мы сидели в телогрейках. Это столица архипелага ГУЛАГ, где живут потомки тех заключенных, мы играли для этого зала, и они в конце встали... А сегодня мы играем в вашем прекрасном европейском театре. Я вообще в Таллинне третий или четвертый раз, но в Nokia я впервые. Изумительной красоты у вас город, просто восторг. Мы сегодня погуляли по Старому городу – есть здесь некоторое поразительное безвременье в том, что люди живут посреди такой поразительной красоты и старинной архитектуры. Некая преемственность культуры. - Вы ведь имели отношение к циклу передач Петра Вайля «Гений места»? - Да, я ее озвучивала. - Если бы вас попросили назвать такого гения места для Таллинна, кто бы это оказался? - Очень значимый для моего Таллинна человек – это Микк Микивер. Мы были с ним знакомы. Я тогда только выпустилась из Щукинского училища, и мы вели с Женей Дворжецким вечер звезд. Приезжал Микк Микивер, Вия Артмане, Донатас Банионис, Софико Чиаурели. Рушился Союз, уже творился бардак, а нам всем было так хорошо вместе… Ведь театр – это совершенно иное, особое пространство, где существует совершенно другой язык. Я вообще давно не интересуюсь политикой, потому что никаким политикам я не верю – ни вашим, ни нашим. У них всех есть какая-то своя правота, но еще больше, просто огромное количество, неправды. Я знаю, что правда одна, искусство – это территория впечатления, у которого нет границ и у которого есть свой собственный язык. Благодаря ему между людьми возникают совершенно иные отношения – никто ни на кого не поднимет руку, не начнет выяснять отношения. Театр уберегает людей от агрессии. Человек, посмотревший хороший спектакль, на какое-то время не сможет совершить ничего плохого. Одни будут веселить других, а другие будут кидать им в коробочку монетку. Мне этот способ взаимоотношения людей нравится больше всего. Олеся Лагашина
респект: 01.04.12 "Послушайте!". Вечер Юлии Рутберг в Московском международном Доме музыки Юлия Рутберг читает произведения Пушкина, Ахматовой, Вертинского, Бродского, Когана, Коржавина, Мартынова, Левина.
респект: журнал "Биография" №6, 2012 "Когда деревья были большими" 1 июня - Международный день защиты детей.
респект: propeller форум nrkmania.ru http://kirov-v-mire.ru/afisha-kirova/v-teatre/afisha-17-iyulya-proydet-spektakl-spasibo-margo 19.6.2012 Афиша. 17 июля пройдет спектакль “Спасибо, Марго!” 17 июля в кировском драмтеатре пройдет спектакль под названием «Спасибо, Марго!» Детективная комедия в двух актах пройдет с участием российских звезд театра и кино: Евгении Добровольской, Александра Резалина, Юлии Рутберг и Льва Прыгунова. Сюжет спектакля: С появлением Марго все события начинают меняться, как в калейдоскопе, даже время начинает ускоряться. Марго, будто посланница Хаоса, вносит диссонанс в размеренную и упорядоченную жизнь всех окружающих, что помогает им взглянуть на собственную жизнь в другой стороны и стать более человечными и мудрыми. Спектакль «Спасибо, Марго!» представляет собой концентрацию классного юмора, небольшой иронии и роскошных реприз. Все это дополняется отличной игрой актеров, которые представляют лучшие театральные школы нашей страны – МХАТовскую, ЛГИТМиКа и Вахтанговскую.
респект: propeller форум nrkmania.ru http://pavolga.livejournal.com/1072644.html#cutid1 Пишет Olga Pavolga (pavolga) 2012-06-19 22:00:00 Дети отцов, Юлия Рутберг. Юлия рассказывала, что очень похожа на папу не только внешне, но и, что называется, софт в них установлен одинаковый - ход мыслей, устройство восприятия действительности, ценности, темперамент, общая острота и подвижность натуры - она как будто слепок из той же формы, что и отец. Атмосфера в семье царила интеллектуально-творческая, Юля росла среди книг и альбомов по искусству (когда мы дали Юле в руки альбом Вермеера, она с ним почтительно поздоровалась и заговорила про радость встречи), главными занятиями были битвы с родителями в Скрабл (прямо именно Скрабл, а не Эрудит) и в составление слов на скорость. Главный момент первой игры, понятно, наступал, когда оставались последние шипящие несопоставимые буквы. Однажды в музее папа показал Юле картину Куинджи "Лунная ночь на Днепре" и Юля, заподозрив папу в обмане, принялась искать лампочку за картиной, потому что не могла поверить, что лунный свет может быть так нарисован. А еще папа собирает маски, а еще Юля много курит, но зато у нее такой прекрасный низкий узнаваемый голос, что один режиссер спросил ее: - Юля, сколько сигарет в день вы выкуриваете? - Пачку, - грустно призналась Юля. - А две можете? - спросил он с надеждой.
респект: Голос у Юли действительно такой, что я лично желаю, чтобы им говорило кругом все, от абонент недоступен до сигналов точного времени. Через пять минут от того момента, как Юля пришла в студию, хохотали кругом все, а продюсер и вовсе отдала ей свою куртку, потому что она ей очень подходила. Я б тоже отдала, но моей Юлю можно укрыть как одеялом, такая она хрупкая.
респект: http://www.1tv.ru/news/culture/209822 80 лет назад родился поэт Роберт Рождественский июнь 2012 отрывок сюжета в новостях Первого канала
респект: propeller форум nrkmania.ru http://www.spletnik.ru/events/34155-zvezdy-na-vechere-armyanskoy-kultury.html?page=1#comments 27/06/12 17:00 Чулпан Хаматова и другие звезды на вечере армянской культуры Чулпан Хаматова Вчерашний вечер оказался богатым на светские события в столице: пока одни изучали ассортимент нового бьюти-бутика Chanel, а другие - танцевали под звуки джаза на вечеринке HELLO!, Алена Долецкая, Александр Гафин, Маргарита Симоньян и многие другие известные персоны собрались на "Церемонию Благодарения ДВИН 50". Вечер был посвящен 50-ти выдающимся людям, которые внесли ощутимый вклад в продвижение армянского наследия и культуры во всем мире, и проходил при поддержке легендарного коньячного дома "АрАрАт". Неудивительно, что крепких напитков на вечере было в избытке, однако гости на них не налегали и предпочитали им светские беседы перед началом основного действа. Они прекратились, когда на сцене появилась Чулпан Хаматова, ведущая церемонии. По очереди она вызвала из зала "лауреатов", чтобы вручить им памятные призы, а те рассыпались в благодарностях. Завершился праздник по-восточному щедрым застольем - недовольным не ушел никто
респект: http://www.kino-teatr.ru/kino/movie/ros/97032/foto/ кадры из фильма "Подари мне воскресенье" (2012)
респект: http://www.newizv.ru/culture/2012-06-26/165404-vahtangovcy-udivili-prohozhih.html «Новые Известия» за 26 Июня 2012 г. Вахтанговцы удивили прохожих В воскресенье артисты Театра Вахтангова, сыграв спектакль «Пристань», вышли на Арбат попрощаться со зрителями до следующего сезона. На улице был сооружен невысокий помост, стоял микрофон, и общение с публикой прошло в форме импровизированного концерта. Этим выступлением вахтанговцы завершили свой юбилейный, 90-й сезон, в котором были не только яркие премьеры, но и события, связанные с дальнейшим развитием театра. Так, в частности, открылась Первая студия – «Подвал», где эскизы спектаклей будут ставить вчерашние выпускники театральных вузов, а наиболее удачные из этих работ Театр Вахтангова перенесет на основную сцену. В юбилейном сезоне Юрий Любимов выпустил своих «Бесов», режиссер из Риги Анжелика Холина поставила хореографический спектакль «Анна Каренина», Юлия Рутберг сыграла Медею, но апофеозом сезона стал, безусловно, спектакль «Пристань», в котором худрук Римас Туминас сделал ставку на корифеев вахтанговской сцены. По окончании спектакля они и вышли на Арбат. Юлия Борисова обратилась к публике: «Я благодарю вас за то, что вы выражаете любовь этому театру, за то, что вы помогаете нам выходить на исповедь. Мы сегодня с вами расстаемся. Новый сезон откроется 4 сентября». При виде Ланового, Купченко, Максаковой, Туминаса, Коноваловой публика аплодировала, но поскольку среди прохожих было много нетеатральных зрителей, то узнавали они артистов по ролям в кино. Например, когда на сцене появился Евгений Князев, в толпе зашумели: «Это же Вольф Мессинг», а кто-то начал скандировать: «Этуш, Этуш». Но Владимир Этуш на сцене почему-то не появился. Театр Вахтангова всегда отличался своей домашней атмосферой – где бы артист ни снимался и как плотно он ни был занят в концертах и антрепризах – в главные моменты жизни он должен быть со своим коллективом. Так, Виктор Добронравов приехал на несколько часов из Питера, чтобы отметить закрытие сезона и исполнить песни о предстоящем отпуске, а Елена Сотникова и Юлия Рутберг спели об актерском труде.
респект: http://www.tvkultura.ru/news.html?id=1036048&cid=178 19:43 25.06.12 Театр Вахтангова закрыл сезон под открытым небом Театр имени Вахтангова закрыл юбилейный, 90-й сезон. Одной из самых звездных столичных трупп он принес щедрый урожай новых впечатлений – вахтанговцы стали первым русским театром, приглашенным на Международный Шекспировский фестиваль в Лондоне, побывали с гастролями в Чехии, Турции, Греции. По традиции, введенной худруком Римасом Туминасом, закрытие сезона проходит под открытым небом. На этот раз Старый Арбат превратился в импровизированную сцену, где равны и корифеи, и новички...
респект: propeller http://nrkmania.ru/topic2919-60.html http://www.eg.ru/daily/animal/32684/ Опубликовано 09 Июля 2012 г. Номер 27 (908) Цитата: На фестиваль Александр Кузнецов, исполнитель главной роли в ленте «Джек Восьмеркин - американец», приехал без невесты Кристины - та улетела в командировку на Мальту. Осенью Кузнецов собирается поставить в паспорте четвертый штамп и надеется, что молодая жена подарит ему дочку. У Александра трое сыновей от трех жен, а месяц назад он впервые стал дедом - средний сын Григорий от актрисы Юлии Рутберг подарил ему внука, тоже Гришу.
респект: propeller http://nrkmania.ru/topic2919-60.html http://vmdaily.ru/news/uliya-rytberg-v-orlenke-porabotala-yborshicei1341921483.html Опубликовано: 10 июля 2012, 15:58 В детском центре «Орленок» завершился фестиваль визуальных искусств. Одним из самых обсуждаемых детьми историй фестиваля стал неожиданный поступок актрисы Юлии Рутберг, выступившей в амплуа уборщицы. Дети, гости и участники кинофорума весело оценили смелость Юлии и в знак благодарности долго аплодировали ей. Смена профессии стало и для самой актрисы неожиданностью. Все случилось вопреки сценарию. В ожидании открытия концерта зрители, пресса и именитые гости расселись в зале под открытым небом. Внезапно полил проливной дождь и залил всю сцену. Более всех расстроились детские коллективы, приехавшие из разных регионов России и чьи выступления планировалось транслировать по одному из федеральных телеканалов. Съемка грозила сорваться из-за мокрой сцены, где дети могли поскользнуться и испортить телевизионную «картинку». Пауза стала затягиваться, в зале нарастало недовольство. Кто-то в микрофон звал технические службы зала, чтобы ликвидировать последствия дождя, но их не было и не было. Вдруг на сцену со шваброй в руках выбежала Юлия Рутберг и принялась неистово драить сцену. Появление коллеги стало для артистов настолько неожиданным, что поначалу они даже не поверили, что это Рутберг, а потом решили, что это элемент сценария. А дети были уверены, что тетка с метлой на сцене и есть штатная техничка лагеря. Уж больно актриса внешне походила на среднестатистическую уборщицу. Между тем, Рутберг продолжала усиленно работать шваброй и за считанные минуты смыла всю воду на паркете. Дети подходили к Юлие и благодарили за спасенную ситуацию и насухо выдраенный пол сцены. На что Рутберг без тени смущения сказала: «А теперь детки, за работу. Веселите меня!». И пошла на свое место, уселась и внимательно наблюдала за выступлением спасенной ею детворы.
респект: http://sobesednik.ru/scandals/20120730-aleksandr-kuznetsov-mikhail-zadornov-postupaet-glupo 30 июля 2012 После выхода на экраны фильма «Джек Восьмеркин – «американец» исполнителя главной роли Александра Кузнецова стали узнавать на улицах и просить автографы. Разве он мог тогда, в 1986 году, подумать, что совсем скоро его жизнь сделает крутой поворот и он действительно станет американцем? Не так давно актер вернулся в российский кинематограф: снимается на телевидении и в кино, преподает актерское мастерство. А также готовится к собственной свадьбе, в чем по секрету признался «ЖГ». «С женами расстался – так получилось» – Александр, насколько мы знаем, у вас скоро свадьба. Кто ваша избранница? – Откуда вы узнали? Дата пока не определена, но предложение я уже сделал. Любимую зовут Кристина. Она живет в Москве, работает в рекламном бизнесе. Моложе меня, а познакомились мы в компании общих друзей. Так сложилась судьба, именно с этим человеком, как говорится, «залетали искры». – У вас будет четвертый брак. Вы такой непостоянный? – Я никогда не женился для того, чтобы через два или три года развестись, каждый раз думал: вот теперь – на всю жизнь. Но получалось иначе. Первый брак был студенческий. Вторая жена – известная актриса Юлия Рутберг. Она отказалась жить со мной в Америке, куда я собирался переезжать. Юля приехала, посмотрела, сказала: «Нет, я русская актриса, хочу работать в русском театре». Несмотря на развод, с Юлей мы остались в прекрасных отношениях, у нас 26-летний сын, который недавно подарил нам любимого внука. В Америке я женился на русской эмигрантке. Мы работали в одной картине – я снимался, она была в команде продюсеров. Мы оба оказались в Америке почти одновременно, скучали по России. Мы прожили вместе почти семнадцать лет, растет очаровательный сын. Ему 8 лет. «На жизнь зарабатывал массажем» – Сатирик Михаил Задорнов в своих выступлениях называет американцев тупыми. Что можете сказать на этот счет как человек, 20 лет проживший в Америке? – Прежде всего считаю глупым ругать неизвестную тебе страну и людей и строить на этом свой бизнес. В этом нет любви и позитива. Думаю, Задорнов нашел тему, на которой можно заработать – и деньги, и популярность. Считать их идиотами – как минимум неправильно. Хотя бы потому, что среднестатистический американец живет в гораздо более человеческих условиях, чем россияне. – Некоторых советских артистов, уезжавших в 90-е «за хорошей жизнью», на родине называли предателями. Вам приходилось слышать обидные слова? – Было много жлобских высказываний: о, за колбасой поехал? Другие считали сумасшедшим: уехал в никуда на волне популярности, а там кто тебя ждет? Но «не ждали» и дома, в России: кино переживало дичайший кризис, просто перестали снимать. Киностудии закрывались, по павильонам «Мосфильма» бегали крысы. А мне как раз поступило предложение сниматься в двух американских проектах. Когда впервые попал на съемки в Голливуд, испытал культурный шок. Организация труда, условия – на высочайшем уровне. Это все равно что попасть в космический центр после того, как всю жизнь прожил в деревне. Конечно, потом всякое бывало. И денег не было – одна работа закончилась, другую еще не предложили… Я освоил несколько дополнительных специальностей. Начинал как бармен, потом закончил курсы массажиста, подрабатывал массажем. «Предлагали закрутить с Еленой Кондулайнен» – Вам приходилось общаться в США с Савелием Крамаровым? – Да, работали вместе на картине Love affair («Любовная история»). Мне он показался очень трогательным и даже беззащитным. Потом мы общались вне съемочной площадки, гуляли по Санта-Монике с ним и его маленькой дочкой вдоль океана. Нельзя сказать, что он произвел на меня впечатление счастливого человека. Эмиграция – сложный процесс. – А со звездами мирового кино снимались? – Самое яркое впечатление произвел Сталлоне, мы работали на фильме «Разрушитель». Он пришел на площадку с хорошим настроением, шутил. С Сандрой Баллок они пикировались на сексуальные, киношные темы. Мне повезло, я много с кем работал – Дрю Берримор, Джордж Клуни, Николь Кидман, Роберт Дювал, Клинт Иствуд... Прекрасные люди! Я давно заметил: чем выше звезда, тем меньше у нее гонора и понтов. – Вы принимали участие в одном из сезонов проекта «Жестокие игры». Что больше всего запомнилось? – Съемки проходили в Буэнос-Айресе – это уже грандиозно. Забавная история: во время съемок мне предлагали закрутить роман с Еленой Кондулайнен для пиара программы. Я позвонил Елене и, посоветовавшись с ней, отказался. Считаю, что в любовь не надо играть, хочу любить и уважать близкого человека по-настоящему. Об актере Кузнецов Александр Константинович родился 2 декабря 1959 года в селе Петровка Приморского края. Учился в МАИ, занимался в театральной студии. В 1985 году окончил Театральное училище им. Б. Щукина. Снимался в картинах: «Джек Восьмеркин – «американец», «Бегущий по льду», «Миротворец», «Звезда эпохи», «Глухарь 2», «Шериф» и других.
респект: http://bit.ly/OJSSTR 28 июля 12, 13:36 Когда Анатолий Лобоцкий появился на экране в фильме «Зависть богов», в него влюбились едва ли не все женщины России. Покоряли в нем мужественная красота, интеллигентность, ум, а главное – талант. Его имя долгое время связывали с актрисой Юлией Рутберг. Но, увы, судьба их развела. Как настоящий мужчина, он отказывается рассказывать о женщинах, которых любил. Но откровенность ему все же не чужда. – Чем отличается Анатолий Анатольевич Лобоцкий от маленького Толи Лобоцкого? – Ростом, весом, легкой сединой. Впрочем, еще двумя высшими образованиями. Я был увальнем до определенного возраста. Такой плотный, толстощекий, совершенно белобрысый. Мама называла меня «малыш». Она и сейчас меня так называет. Это прижилось и стало моим дворовым именем. Так меня называли в хулиганских компаниях. – Расскажите о своих родителях. – Моя мама плакала в 53-м году, когда умер Сталин, плакала, когда умер Брежнев. Я учился в ГИТИСе в это время. Звоню, а она плачет: «Ах! Какое горе! Ведь почти 20 лет»… Они по-своему наивные и прекрасные. Хотя у них не было нужной в то время коммунистической жилки. Иначе они не были бы бессребрениками. У них никогда не было лишних денег и роскошной еды. Они закончили московские вузы и с энтузиазмом кинулись поднимать культуру в совершенно глухой дыре, городе Тамбове. Мама была беременна, носила моего старшего брата, отец ломанулся поднимать целину. Он был начальником комсомольского отряда Тамбовской области. Отец – журналист, мама – библиотекарь. Папа почти всю жизнь проработал заместителем главного редактора в газете «Тамбовская правда», которая сейчас называется «Тамбовская жизнь». – Помните себя совсем маленьким? – Мне было около двух лет. Отец как-то бросил в ненужном месте бритвенные лезвия. И до сих пор помню это ощущение, что я ем, жую эти лезвия. Чувствую, как у меня течет кровь, но абсолютно не чувствую боли, потому что лезвие очень острое и оно безболезненно режет. – Со школой отношения сложились? – Я любил учиться. Никогда не был ни троечником, ни двоечником. Но у меня были двойки за поведение. Мама сохранила мои дневники. И на одном развороте у меня был рекорд – шестнадцать записей красными чернилами, в том числе четыре из них: «Просим родителей немедленно зайти в школу!» Это был седьмой, восьмой класс, период возмужания, гормональной перестройки. Из дома, слава Богу, не уходил. Но в пятнадцать, может, и раньше, я был жутко неудобным. Я и сейчас не очень удобный для совместного проживания. – В драках участвовали? – Я совсем не драчливый. В драках чаще всего разнимал. Мои приятели юности были просто бандиты. Сейчас уже почти никого не осталось, поубивали. – Вы помните, когда первый раз пригубили спиртное? – Мне было пять лет. Я жил у бабушки в Тбилиси. У нее была большая роскошная кухня с верандой. Бабушка Нина была удивительной кулинаркой, и все шкафы у нее были забиты специями. Из кухни доносился аромат пряностей. В одном из встроенных шкафов я увидел удивительно красивую 250-граммовую фляжечку. В бутылке была охотничья водка. Как ребенку к такой красоте не потянуться? Я взял эту бутылочку, рассмотрел картинку, отвинтил пробочку и сделал маленький глоточек. У меня приятно обожгло рот. 43 градуса! Пять лет! Мне понравилось. Я сделал второй глоточек, завинтил и поставил на место. А потом, будучи в состоянии тяжкого алкогольного опьянения, прыгая на панцирной сетке бабушкиной кровати, долбанулся головой о шкатулку сандалового дерева и получил первое сотрясение мозга. Запомнить было нетрудно. Что было дальше, не помню. – После этого вы наверняка перестали пить? – Я завязал надолго. Хотя вру. Но это были уже мягкие дамские напитки. У бабушки был китайский фарфоровый сервиз: сосуд в виде дракона, горлышко – это открытая пасть дракона, и штук шесть малюсеньких фарфоровых рюмочек. Там бабушка хранила ликер. Ликер – это ведь детский, дамский напиток. И я его время от времени пользовал. Но ужас был в том, что при наливании графинчик заливался соловьем. Это был музыкальный сосуд. Я дожидался, пока бабушка куда-нибудь уйдет, включит пылесос или будет что-то делать, напевая, и тихонечко отливал себе ликерчика. Но аккуратно, без члено-вредительства. В общем, с алкоголем у меня сложились дружеские отношения. – Вас родители заставляли чем-то заниматься? – Родители никогда не давили на нас с братом своим авторитетом, и мы всегда имели право голоса. Спортом я занимался для себя. Отец всю жизнь играл в настольный теннис и нас с раннего детства приучил. Еще он занимался боксом, толкал ядро, метал копье. Мама занималась легкой атлетикой. Они на соревнованиях и познакомились. Зимой мы обтирались снегом. На нас из окон смотрели соседи и кричали: «Смотри! Вон Лобоцкие пошли! Ну все, цирк начинается!» Мы в трусах по снегу – отец, старший брат и я. Пробежечка, обтирание снегом, зарядочка, а мимо соседи в валенках. Йогой увлекались. Я прошел целый цикл дыхательных упражнений. – А сейчас снегом обтираетесь? – Да что я, сошел с ума? Сейчас на меня чихни… (Задорно смеется.) Хотя нет, я еще ничего. – Когда вам в голову пришла мысль стать режиссером, ведь вы сначала поступали на режиссерский факультет? – Я был очень начитанным мальчиком, но никогда в жизни меня не интересовали книги по теории режиссуры. Просто мне в армию идти не хотелось. Считал, что это потеря двух лет. И сейчас так думаю. Я всегда любил рисовать, окончил художественную школу, отсылал свои работы в Суриковку и должен был ехать держать экзамен. До сих пор рисую всякие глупости на полях пьес своих ролей. Но мне нужно было остаться в Тамбове. А выбор был небогатый: педагогический институт и институт культуры. Я выбрал второе. – А потом вы решили ехать в Москву поступать в ГИТИС? – Я понял, что мне нужна настоящая актерская школа, которую могут дать только педагоги в столичных вузах. – Студенческие годы – чудесная пора, что вспоминается? – Мы были веселые, нищие. Спал по два часа в сутки, репетировал, работал на двух работах, чтобы как-то прожить, питался черт знает чем и все успевал. Жил в общежитии. Было две точки, где можно было питаться. Недалеко пельменная. Там можно было поесть на сорок копеек. А в столовой газеты «Гудок» – на восемь. Давали огромные тарелки с супом, где плавал один капустный лист. Но тем не менее горячее за шесть копеек, чай, а хлеб бесплатный. – Что для вас театр? – Работа… Пыльная, потная. – А в свободное время чем занимаетесь? – Отдыхаю от работы. Рыбу ловлю, книжки читаю, езжу по миру, детей воспитываю. Мне не скучно. – Что для вас любовь? – Любовь – замечательное полумифическое чувство. Об этом все говорят, поют и пишут. Оно так эфемерно, и так зыбка грань «люблю – не люблю». Человек должен любить. Это какой-то скачок аномальный в организме, который, к сожалению, невозможно удержать. Если бы мы постоянно жили на этом любовном пике, наверное, ни один мозг не выдержал бы и человек свихнулся бы. Но наш организм настроен на выживание. Поэтому этот пик в лучшем случае превращается в скачущую амплитуду, в худшем – в прямую линию. – Какую слабость может себе позволить мужчина? – Мужчина может себе позволить иногда быть слабым, если это делается ненамеренно. Не для того чтобы привлечь женщину, которая любит ухаживать и опекать слабого мужчину, а по каким-то жизненным обстоятельствам. Плачущий мужчина для меня не позор. – Ваша главная черта характера? – Хотелось бы подобрать хорошую черту – работоспособность. Нет, я ленивый. Толерантность. Да, я терпелив. Но потом наступает момент, когда много всего накапливается и случается кратковременный, но всеразрушающий взрыв. И вокруг – выжженная площадка. Хотелось бы думать, что я покладист и удобен в быту. Нет, неудобен. Я весел и задорен? Нет, с возрастом становлюсь занудой. Раз в десять лет у меня происходит кризис. Я как раз проработал десять лет в театре. Время было не самое лучшее. Совершенно не видел никаких точек приложения себя ни в профессии, ни в жизни, ни в этой стране с бесконечными демонстрациями, лозунгами и уехал за границу. (В этот момент Лобоцкий как раз расстался с гражданской женой Еленой Мольченко, на которой потом женился актер Александр Фатюшин. – Ред.). Я купил годовой абонемент во все музеи Нидерландов. Как человек, любящий живопись, совершенно по-новому открыл для себя Ван Гога, Тициана. Сначала был в Германии, потом переехал в Амстердам. В маленьком мотельчике в пригороде Амстердама я встречал Новый 1996 год. Пошел в бар. Там сидела совершенно одинокая барменша. И я встретил с ней Новый год, выпивая какие-то напитки и рассказывая ей о своей неудавшейся жизни на родине. Но оказалось, что и там нет никаких точек приложения. В моей профессии надо думать на том языке, на котором играешь. Я мог бы играть в английском театре, но думать по-английски я не могу и не буду. Заниматься коммерцией, открывать гимнастический зал или торговать подержанными машинами я не умею и не хочу. – Если бы не артистом, кем могли бы стать? – Сидел бы где-нибудь на Арбате, рисовал и пил водку. Был бы изгоем на отшибе. Хотя нет, у меня есть профессии: плотник, переводчик технической литературы, проводник пассажирского вагона.
Цыганочка: На открытии нового сезона в театре им Вахтантова 4.09.2012
Цыганочка: Юлия Рутберг - "Вся эта суета" 18 сентября 2012г. 20:00 в бард-клубе "Альма-Матер" Спектакль-кабаре Кабаре бывает разным. Бывает кабаре-развлечение, кабаре-исповедь. На спектакле "Вся эта суета" вы найдете и то и другое. Без суеты. У Юлии Рутберг нет заранее приготовленного сценария: она читает стихи, разговаривает с аудиторией, поет песни и размышляет. "Вся эта суета" - это монологи актрисы об искусстве и о себе, в диапазоне жанров от устных рассказов Ираклия Андронникова до кабаретных спектаклей Лайзы Минелли. Костюмы Марии Даниловой и сценографическое решение Андрея Климова - это одновременно и гримерная актрисы, и прихожая, и подмостки, и квартира. Живое впечатление, которое получает живой зал от живого человека на сцене: вот смысл и суть кабаре Ю. Рутберг. http://www.ebilet.ru/order/196075.html http://almamaterclub.ru/afishaNew/afishaNew_60749.html
Галина: спектакль шииикааарррный! просто идите и смотрите!
Aksai: Галина пишет: просто идите и смотрите! Эх, если бы 21 или 23... Очень хочется посмотреть. Надо будет ее к нам пригласить.
Alia_5: НАДЕЮСЬ УВИДЕТЬ НА КАНАЛЕ "КУЛЬТУРА"!
респект: http://www.tele.ru/star-story/aleksandr-kuznetsov-mnogo-let-dlya-sobstvennogo-syna-ya-byl-prosto-dyadey-/ 20.09.2012, 17:45, Алла Занимонец Александр Кузнецов: «Много лет для собственного сына я был просто дядей...» Картину «Джек Восьмеркин — «американец» в конце 1980-х — начале 1990-х часто крутили по телевизору, и исполнитель главной роли Александр Кузнецов сразу стал знаменит. Но за все в жизни приходится платить: пока он искал себя, в его личной жизни один крах следовал за другим. На фото — с сыном Григорием и невестой Кристиной. Фото: Андрей Эрштрем — Начало 1990-х, Америка… Я прилетел в Лос-Анджелес на озвучание и досъемки фильмов «Бегущий по льду» и «Аляска Кид». И тут потрясение: оказалось, что на слух я вообще ни слова не понимаю! Включаю телевизор или радио — и даже смысла не улавливаю. Звоню на киностудию, мне предлагают записать, куда подъехать, а я снова не понимаю… Прошу: «Повторите, пожалуйста». Повторяют с легким раздражением, а потом кладут трубку. А я так и стою с карандашом в руках, ничего толком не разобрав. Стрессовая ситуация! В то время я уже решил попробовать поработать в Штатах — и тут такая серьезная проблема. Признаться, я был напуган. Мне казалось, что за те полтора года, пока шли съемки, я вполне подтянул английский, во всяком случае знаний хватало, чтобы работать и общаться с коллегами-иностранцами вне съемочной площадки на бытовые темы. Я даже не догадывался, что между разговорной речью тет-а-тет и правильной беглой речью — большая разница-. Ну что… Стал буквально круглыми сутками смотреть телевизор, когда ехал в машине, ставил новостные программы и старался разрозненным словам придать смысл, приучал слух к английскому. Так прошло несколько месяцев. И вот однажды — эта картинка намертво врезалась в память — еду на своей старенькой машинке без кондиционера по знойному Лос-Анджелесу, кручу настройки приемника и нападаю на песню «Help!». Я ее с детства обожал. Мой старший брат — сумасшедший меломан, на битлах помешан. Мы с ним, не понимая смысла, громко и с удовольствием подпевали… И вот слушаю я до боли знакомый хит «Help!», и вдруг — бах! Вспышка, озарение! Четко стало понятно каждое слово. Так пал барьер, английский перестал быть тайной. — Получается, что роль Джека Восьмеркина стала для вас судьбоносной? Ведь спустя короткое время вы, как и Джек, оказались в Америке и решили не возвращаться на родину? — Да, «Джек Восьмеркин» повлиял на мою судьбу мистическим образом. (Смеется.) Эта картина необыкновенная по многим параметрам. Когда ее показали по телевизору, для меня будто бомба взорвалась. Нельзя было пройтись по улице, чтобы прохожие не кидались с объятиями. Даже этим летом на Одесском кинофестивале мне все кричали: «О! Джек Восьмеркин!» А ведь прошло уже больше 20 лет. Честно говоря, такой оглушительный успех меня испугал. Я не мог понять: почему прогремел именно этот фильм? До этого я снялся в шести картинах, всегда работал на полную катушку — ни хуже ни лучше. Мне, например, до сих пор страшно нравится фильм Сергея Овчарова «Небывальщина», который вышел за три года до этого. Именно после «Восьмеркина» я стал считаться одним из самых перспективных молодых артистов Советского Союза — России, наряду с Жигуновым, Харатьяном, Шевельковым. За пару лет вышло еще пять-шесть фильмов, включая до сих пор популярный на Украине «Приморский бульвар». И тут российский кинематограф умер… Даже известные актеры сидели без работы. Неопределенность и бесперспективность угнетали, к тому же у меня была семья, ребенок. У жены, актрисы Юли Рутберг, ситуация складывалась получше, потому что сразу после окончания «Щуки» она попала в Театр имени Вахтангова, где играла заметные роли. И вот сюрприз — мне звонят с предложением сняться в международном телесериале «Аляска Кид» и в американском фильме «Бегущий по льду». Большие роли на английском языке… Взял репетитора, усиленно занимался и пробы прошел. Снимался года полтора. Мы колесили по Польше, Чехословакии, Германии, Америке. То я прилетал в Москву, то Юля с нашим сыном Гришей ко мне. Все было хорошо. …Работа подходила к концу, я собирался домой, но на душе кошки скребли: мне 32 года, а будущее туманно, киностудии закрылись, коллеги сидели без работы. Друзья подливали масла в огонь, звонили: «Идиот, у тебя в Америке все супер-пупер — постарайся там зацепиться». Задумался: а что если действительно попробовать поработать в США? Мне есть что предъявить: за плечами вполне достойные работы в советском кино плюс два проекта на английском языке. К тому времени я уже числился в Гильдии киноактеров США (Screen Actor's Guild), обзавелся агентом. Подумал я, подумал. И решил остаться. А что касается Юльки, то ее я тоже собирался вытащить туда. Первой моей работой были съемки в клипе одной популярной музыкальной команды. Не могу сказать, что я сразу оказался в шоколаде, нет, конечно. Много ли заработаешь на маленьких проектах, к тому же непостоянных? Пришлось искать приработки: и барменом потрудился, и массажистом. Я еще в юности увлекался йогой, учился восточным практикам, неплохо знал анатомию. В общем, через знакомых я быстренько набрал клиентуру. Позже окончил и специальные курсы массажистов. Это давало хороший приработок. — А в кино удавалось сниматься? — Да, первая роль была в «Разрушителе» с самим Сильвестром Сталлоне! Первый съемочный день — мы со Слаем в кадре за большим столом в ресторане. Когда он вышел на площадку, поздоровался со всеми и обратился ко мне: «А ты кто такой?» — «Я русский, Алекс». — «О, русский!» — и тут же начал хохмить. Никакой звездности, напыщенности я в нем не увидел. Позднее, снимаясь с великими мастерами Голливуда: Робертом Дюваллом, Эриком Баной, Дрю Бэрримор, Клинтом Иствудом — я обратил внимание на то, что чем больше талант, тем меньше гонора и больше уважения к людям. Смешно получилось: по наивности в тот день я притащил с собой фотоаппарат, что категорически запрещается в Голливуде. И в перерыв подошел к главному оператору-постановщику, попросил: «Сделай нам пару фотографий со Слаем». Тот на меня посмотрел изумленно, молча взял фотоаппарат и действительно сделал несколько кадров. На площадке тогда все решили, что я какой-то супер-пупер приближенный к Слаю. Потому что кто еще мог позволить себе такую вольность? Конечно, меня тогда впечатлило американское кинопроизводство. Размах, бюджет, передовые технологии, высокий профессионализм всей команды. Ну и безусловно, бытовые условия актеров. У каждого свой собственный трейлер с комнатой для отдыха, душем… На площадке постоянно горячая еда — и не фастфуд, а качественная, приготовленная поваром. Помню, меня поразила такая ситуация: прихожу однажды на съемки и не вижу ни одного знакомого лица. Сначала решил, что перепутал павильон. Нет, вроде тот… Обращаюсь к повару: «Что случилось, где все?» А он говорит, что, поскольку съемочная группа опаздывала по графику на три дня, всех уволили и набрали новых людей. А это сто с лишним человек, между прочим! А у нас несоблюдение сроков — сплошь да рядом, и это называется творческим поиском. Поработав в таких условиях, я принял решение, что «в никуда» — обратно в Россию, где нет кино, где непонятно чем придется заниматься и выживать, я не поеду. — А как же семья? — Сообщаю Юльке, что остаюсь, и говорю: «Давай приезжай, будем здесь думать, как быть». Юля прилетает в Лос-Анджелес, смотрит неделю на мою беготню по клиентам с массажным столом и говорит: «Нет, Саша, я русская актриса и хочу работать в русском театре. Ты же можешь строить свою жизнь и карьеру так, как хочется». В общем, в 1992 году, через семь лет после свадьбы, мы развелись. Америка нас разлучила. — Вы же с Юлией стали встречаться еще в институте, так? — Юля только поступила, а я уже оканчивал «Щуку». Первокурсники, согласно давней традиции, обслуживали дипломные спектакли выпускников. Мы с ней сразу заметили друг друга. Она очень яркая, смешная, обаятельная, эмоциональная, заводная девочка. Вся семья Рутберг такая — веселые добрые люди! У нас с Юлькиными родителями сложились прекраснейшие взаимоотношения. В 1985-м, когда родился Гриша, теща, золото, а не человек, целиком взяла на себя заботы о малыше. Рутберг — невероятно хлебосольная семья. Стоит прийти гостю — как тут же накрывается стол. Все безумно вкусно, сытно… Их дом все время полон друзей. Мне очень повезло, что я к ним попал… Показательно: мы продолжали жить с родителями даже тогда, когда я купил кооперативную квартиру. — Как вы переживали разлуку с сыном? — Это уже был второй развод в моей жизни и второе расставание с ребенком. Первый раз я женился рано, в 21 год, когда еще только собирался поступать в театральный. Люда Собко — тоже. Позже она училась в ГИТИСе на курсе Петра Наумовича Фоменко. Через год после свадьбы у нас родился Данила, и мы как-то быстро разбежались. Причина банальна — я увлекся учебой, просто дневал и ночевал в институте. Знаете, молодым людям с маленьким ребенком и неустроенным бытом и так-то непросто, а уж когда оба супруга ищут свое место в жизни, и подавно! В общем, мы развелись, а вскоре Люда вышла замуж снова и попросила меня: «Пусть папой он зовет отчима». Так для родного сына я стал другом семьи — дядей Сашей… Сейчас это выглядит диковато, но тогда я даже не разозлился. Решил так: матери виднее, как лучше ребенку, а время все расставит по своим местам. Я не конфликтный человек, предпочитаю избрать выжидательную позицию, а не лезть напролом. К тому же, повторюсь, я был одержим профессией, актерская карьера меня занимала куда больше, чем роль мужа и отца. То, что я упустил в свое время с Данилой, хотел дать Грише. Первые четыре года его жизни все свободное время проводил с ним: и йогой занимался, и играл бесконечно — хотел, чтобы он рос открытым эмоциональным человеком. Я вложил в него невероятное количество любви… В общем, когда мы с Юлей расстались — вполне доброжелательно, тяжелее всего мне было без сына. Я в Америке, он в Москве… Первое время звонил ему каждую неделю, читал сказки, рассказывал про себя… Когда он немного подрос, стал каждое лето приезжать ко мне в гости. К сожалению, Юлька была категорически против, чтобы он переехал в США. В те годы Россия и Америка были как небо и земля. Мне хотелось дать парню самое лучшее. Но Юля решила, что и в Москве хорошее образование, да и из семьи не хотела отпускать. — И когда же ваши сыновья узнали о существовании друг друга? — Подавая документы на получение вида на жительство, я, посоветовавшись с бывшими женами, вписал в анкету и Данилу, и Гришу. Пока ждали документы, они вчетвером встретились в Москве, дети наконец познакомились и, когда грин-карта была готова, полетели к своему американскому папе. — Наверное, эта история травмировала больше Данилу? Все же непросто в друге семьи признать родного отца... — Не сказал бы… Дело в том, что второй супруг Людмилы был человеком глубоко пьющим, и их брак долго не продержался. Дане приходилось наблюдать родительские конфликты, поэтому, мне кажется, он даже обрадовался, что непьющий дядя Саша — его настоящий папа. Встреча в аэропорту Лос-Анджелеса была волнительна. Обняв детей, я впервые реально почувствовал себя дважды отцом Советского Союза. (Смеется.) Мальчишки погостили у меня два месяца, и, расставаясь, мы решили, что на следующее лето они снова прилетят ко мне, а осенью Данила пойдет здесь в школу. И язык подучит, и рядом с папой не наделает глупостей — Людмила с ним уже не справлялась. В середине 1990-х тяжеловато приходилось — кругом пьянство сплошное, безработица. А примера для подражания у сына перед глазами не было. Даня окончил школу, затем поступил в лос-анджелесский колледж и через год перевелся в университет на финансовый и инвестиционный менеджмент. Со второго курса работал в одном крупном американском банке и настолько хорошо себя проявил, что за его учебу стали платить уже работодатели. Сейчас у него бизнес в области интернет-технологий, в котором он дос-таточно вольготно себя чувствует. Ему тридцать, живет в Америке. Интересный парень… Начитанный, образованный. Я им очень горжусь. — А чем занят Григорий? — Гриша учится на третьем курсе Щукинского театрального института. С детства он рос артистичным мальчиком: мамины, папины, дедушкины гены сделали свое дело. Но артистом он сначала категорически не желал быть. Отучился в Московском институте рекламы на менеджера — как раз в тот год, когда разразился этот кошмарный кризис. Попытался куда-то устроиться… Мы с Юлей хотели помочь — не сработало. Он год помыкался — искал себя — и в результате от безысходности подался в артисты. (Смеется.) Шучу. Он талантливый парень и уже снимается в кино и занимается в моей киношколе «Кузница кино и телевидения». Сейчас мы работаем над спектаклем на малой сцене Театра киноактера. — Сыновья общаются? — Не настолько часто, как мне хотелось бы. Они в чудесных отношениях, очень друг к другу уважительно относятся, но… молодость, занятость, суета… К тому же их разделяет океан. Но у них еще все впереди. — У вас ведь и третий сын есть? Восьмилетний Ваня… — Да, когда мы с Юлей решили расстаться, у меня начался роман с Анной. Она была моей учительницей английского, когда я снимался в «Аляске Кид». А потом работала на этой же картине переводчиком и ассистентом продюсера. Через год после моего развода мы поженились. — Вы настолько влюбчивы? Ведь от брака к браку мужчина обычно становится менее доверчивым — разочарование, страх мешают начать серьезные отношения. — Я влюбчивый и доверчивый, даже очень… Сам себе удивляюсь. (Смеется.) Мне не страшна любовь, никогда таких мыслей не было, что «больше нет-нет, ни в коем случае». Может быть, официально и не женился бы, но для женщин статус замужней дамы имеет принципиальное значение. Да и мне самому мужем быть приятно. (Улыбается.) Пугает не любовь. Пугает одиночество. Моя мама была человеком замкнутым. В состоянии отстраненности и полной тишины, которая меня угнетала, ей было комфортно. А все наши комплексы родом из детства. (Смеется.) В общем, когда вырос, стал искать компании. Одному мне плохо. Рутберги научили меня гостеприимству. И когда мы с Анной купили дом, часто приглашали гостей, отмечали все праздники — и российские, и американские. Много народу было нами накормлено и напоено. (Смеется.) В Америке я по-настоящему научился вкусно готовить. — Когда родился Ваня, вам было 45 лет. В таком зрелом возрасте из мужчин выходят хорошие отцы. Сына, скорее всего, с рук не спускали? — Верно. К тому времени я помудрел и понял, что карьера карьерой, но семья важнее. Уже можно было так не напрягаться, заработков хватало. Помимо актерства, я занимался бизнесом, окончил курсы брокеров, открыл фирму, оказывающую финансовые услуги. Аня работала финансовым менеджером кинокомпании. Но после рождения ребенка мы с ней решили годик побыть дома, позаниматься малышом. Жизнь казалась идеальной: ребенок, красивый дом с собственным садом. Помню, как я сразу в него влюбился и, как Джек Восьмеркин, погрузился в сельское хозяйство. Для начала вырубил все, что кое-как посадил бывший хозяин, и собственноручно высадил 35 фруктовых деревьев. Провел оросительную систему… Представьте картину: утром мы с Ваней просыпаемся, выходим на залитую ярким солнцем лужайку перед домом, а кругом апельсины, мандарины, лимоны, миндаль, авокадо, инжир… Ну жить бы да радоваться! Но вдруг такая странная история вышла: когда Ване исполнилось четыре с половиной года, как когда-то Грише, мы с его матерью расстались. — Инициатором развода стала Анна? — Да, я бы никогда не развелся. Сперва начались стычки из-за ее жуткой ревности. Скандал разгорался из-за любой моей фотографии рядом с какой-нибудь незнакомой девушкой. Люди подходят, просят сфотографироваться и выкладывают фото в социальных сетях. Этого же нельзя запретить! А я терпеть не могу, когда меня контролируют. Потом Аню почему-то перестали устраивать мои заработки. Семейная жизнь становилась все сложнее и напряженнее. Сначала я решил: ладно, это временные трудности, все уляжется… Ведь у меня третий брак! К тому же как быть с ребенком, которого я безумно люблю?! Мысль о третьем разводе меня пугала. Тогда как раз грянул кризис 2008 го-да, и американское кинопроизводство оказалось не в самой лучшей форме. Три картины, где у меня были главные роли, закрылись. Я стал мотаться в Россию. Аня приехала в Москву со мной, устроилась финансовым менеджером. Ваня ходил в детский садик. Но потом кризис перекинулся и на Россию, Аню сократили, и она с Ваней вернулась в Лос-Анджелес. Но предложила развестись… В результате, можно сказать, мировой финансовый кризис разрушил нашу семью. Несколько лет мы прожили как женатая, но живущая раздельно пара. В Штатах это обычное явление. Даня решил жениться и снял свою квартиру. Дважды в год я летаю в Лос-Анджелес повидаться с детьми. — Теперь вы снова начинаете все с нуля? — Не могу назвать данное состояние нулем. Трое сыновей, три семьи, богатейший жизненный опыт. (Смеется.) Да, идет бракоразводный процесс, а я уже сделал предложение Кристине. Мы четыре года живем вместе. Она чудесный человек, я ее очень люблю, у нас очень нежные взаимоотношения, и мы полны совместных планов. — Ваша судьба вполне может стать основой прекрасного сценария! — Вышла бы неплохая мелодрама — с кучей сюжетных линий, неожиданных поворотов и чудесных событий. (Смеется.) В общем, наверное, мне всю жизнь везет. Мне хотелось стать актером — и я им стал. Захотел прорваться в международный кинематограф — в какой-то степени это получилось… Пока я не ставлю финальную точку в голливудской карьере. Есть пара проектов, которые хочется предложить продюсерам. — Как вы свой возраст воспринимаете? Не одергиваете себя: «Уже поздно…»? — Во-первых, йога помогает быть в отличной физической и психологичес-кой форме. Во-вто-рых, я считаю, мне повезло, что я попал в Америку и перенял много полезного. Например, отношение к возрасту. В США, как только люди выходят на пенсию, они начинают ездить по всему миру, развлекаться и реализовывать мечты, до которых всю жизнь не доходили руки. А у нас, получая копеечную пенсию, начинают собирать деньги на похороны… Грустно все это. Но мне всего-то 52! Разве это возраст? У меня молодая невеста, я полон сил и творческих планов. Играю в кино, преподаю в актерской школе. Все наши актерские вузы выпускают специалистов, толком не умеющих работать на съемочной площадке. Исключение ВГИК. Вспоминаю, как я, театральный актер, терялся перед камерой и учился на своих ошибках. А такого не должно быть. Хочу передать свой богатый опыт молодым. Еще веду семинары актерского мастерства для бизнесменов. И все это мне безумно нравится. Поразительно: Голливуд насыщен всякими мастер-классами, школами, там каждый желает себя усовершенствовать, получить дополнительные знания, а у нас получил человек диплом — и больше ничем не интересуется. По внутренним ощущениям мне до сих пор не перевалило за 30 лет. Хочется куда-то бежать, учиться, осваивать что-то новое. Да и Кристина скучать не дает. (Смеется.) -------------------------------------------------------------------------------- Александр Кузнецов Родился: 2 декабря 1959 года в с. Петровка (Приморский край) Семья: невеста — Кристина (директор рекламного отдела медиахолдинга); сыновья — Данила (30 лет), бизнесмен, Григорий (26 лет), студент театрального института, Иван (8 лет) Образование: актерский факультет Театрального училища им. Щукина Карьера: снялся более чем в 50 фильмах, среди которых: «Небывальщина», «Сон в руку, или Чемодан», «Джек Восьмеркин — «американец», «Приморский бульвар», «Аэлита, не приставай к мужчинам», «Бегущий по льду», «Полиция Нью-Йорка», «Аляска Кид», «Разрушитель», «Бой с тенью», «Кодекс чести-5» и др. Играет в Государственном театре киноактера
NadinBY: http://www.ria.ru/culture/20120925/758499644.html В Московском академическом театре имени Вахтангова прошла ХI церемония вручения театральной премии "Хрустальная Турандот". Актриса Юлия Рутберг удостоилась приза "за лучшую женскую роль" - Медеи в одноименном спектакле театра им. Вахтангова. "Я могу похвалиться, что я видел этот спектакль, что большая редкость в нашей "дружной" среде. Юлечка - актриса синтетическая, она может все", - сказал Александр Ширвиндт, вручая Рутберг приз. "Я хочу, чтобы эта премия осталась в театре, как наша общая", - поблагодарила Юлия режиссера спектакля Михаила Цитриняка, всех актеров и работников театра.
Цыганочка: В Москве вручили театральную премию "Хрустальная Турандот" http://www.1tv.ru/news/culture/216205
респект: http://www.1tv.ru/news/culture/216205 25 сентября 2012, Вторник, 09:15 В Москве вручили театральную премию "Хрустальная Турандот Её называют самой непредсказуемой и субъективной наградой. Объявление лауреатов, как и в прошлом году, прошло в театре имени Вахтангова, который, к слову, получил половину статуэток. Свой хрустальный вердикт принцесса Турандот объявляет в 21-й раз. Капризная и требовательная, королевская особа выше всего ценит его величество талант. 7 номинаций, хрустальная премия в каждой на вес золота. Театральное королевство свои секреты хранит до последнего, даже номинантов премии не объявляют заранее. Поэтому перед вручением даже не пытаются угадать, кто победит, эту загадку принцессы все равно не разгадать. "Она все-таки вынимает очень много дебютов, здесь момент дебюта, открытие каких-то неожиданностей очень важен!" - считает художественный руководитель Театра Сатиры Александр Ширвиндт. Не только самая непредсказуемая, но и самая субъективная премия, сами артисты выбирают лучших из лучших. Самую почетную номинацию: "За честь и достоинство" и разделили на двоих. Стоя зал аплодировал Валентину Гафту и Галине Коноваловой. "Я бы многим давал премии, прямо наотмашь, вот вам, вам и вам, есть столько замечательных талантливых людей интересных!" - сказал Валентин Гафт. Над победителем в номинации "Лучшая мужская роль" не всерьез подшучивали: не по знакомству ли приз достался? Кирилл Пирогов однокурсник принцессы Турандот Нонны Гришаевой. В этот вечер актер на сцену поднимался дважды. Премию за лучшую режиссерскую работу вышли получать все артисты Мастерской Петра Фоменко за своего мастера, которого не стало в августе этого года. А вот Хрустальная Турандот в номинации "Лучший дебют сезона" останется в театре Вахтангова, на родной сцене премию получила Ольга Лерман, которая ворвалась в театральный мир в роли Анны Карениной. Приз за лучшую женскую роль также достался актрисе театра имени Вахтангова Юлии Рутберг за ее Медею. "Сегодня у нас какой-то хрустальный вечер для нашего театра и все это прошлый сезон, когда у нас был юбилей, я считаю, это был выдающийся сезон, и дай Бог так дальше!" - отметила заслуженная артистка РФ Юлия Рутберг. А дальше Хрустальную Турандот за лучший спектакль "Пристань" получил Римас Туминас, художественный руководитель театра Вахтангова. "Пока мы здесь, пока мы живы, мы должны светиться и свет этот должны увидеть все, что мы любили, страдали, как Чехов говорит", - сказал художественный руководитель театра им. Вахтангова Римас Туминас. Впервые за всю историю премии, в этом году изменили традицию: если раньше Хрустальная Турандот закрывала театральный сезон, то на этот раз, наоборот, открыла. Организаторы решили: пусть сегодняшние победы станут вдохновением завтрашнего дня. http://www.youtube.com/watch?v=DBK9D_Lvr7I
респект:
NadinBY: http://www.pravda.ru/photo/album/20289/7/ и ещё: http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&p=70751#p70751 http://www.vakhtangov.ru/news/2036
респект: http://visualrian.ru/ru/site/feature/208342/ XXI церемония вручения театральной премии "Хрустальная Турандот" Дата события 24.09.2012 22:30:00 Актриса Юлия Рутберг, удостоенная премии "Хрустальная Турандот" в номинации "За лучшую женскую роль", на церемонии вручения российской театральной премии "Хрустальная Турандот", которая прошла в Государственном Академическом театре имени Евгения Вахтангова. Справа - актер и художественный руководитель Московского академического театра Сатиры Александр Ширвиндт.
респект:
NadinBY: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&p=70773#p70773 Юлия с сыном Гришей, будущим актером
NadinBY: http://forum-dobronravov.ru/
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=120 http://7days.ru/article/topnews/598099#comments Новые роли Рутберг и Каневского У Юлии Рутберг родился внук! Этой радостной новостью актриса поделилась с корреспондентами «7Д» на церемонии вручения премии «Хрустальная Турандот». Юлию признали лучшей актрисой года. Сын Григорий, студент Театрального института имени Бориса Щукина, сопровождал новоиспеченную бабушку. Юлия и ее сын рассказали, что малыша назвали Гришей, как папу. А у Леонида Каневского, знаменитого майора Томина, родилась долгожданная первая внучка Амалия. Дочь актера Наталья только на днях привезла малышку из Израиля в Москву, в гости к дедушке. Поздравляем!
респект: http://ru.myalbum.com/Album=KBURD7MG&Foto=ZBOW3NU6 "Знаменитые артисты в украшениях от Л.А.Копыриной художника-ювелира..."
респект: "Крестьянка", №12, декабрь 2012 "Женщины, родившиеся в год Змеи."
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=200 http://www.photoxpress.ru/ Центральный Дом актера имени А.А. Яблочкиной. Открытие 76-го сезона.
NadinBY: Бал "Хрустальной Турандот" в честь Михаила Жванецкого в театре им. Вахтангова 26 ноября 2012 г. http://tvltura.ru/ http://fenixclub.com/index.php?showtopic=151221
респект: http://72.ru/text/newsline/2013/02/24/ «Новости онлайн» 24 февраля 2013 08:02 Тюменцев приглашают поговорить с известной российской актрисой Впервые в Тюмени 28 февраля на сцене филармонии состоится спектакль по самой известной пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион». Популярные российские артисты Григорий Антипенко, Ольга Ломоносова, заслуженная артистка России Юлия Рутберг, Сергей Колтаков, Павел Сафонов, Роман Чора, Анастасия Бегунова, Полина Берунова представят историю, которая была написана в 1913 году специально для блистательной английской актрисы Патрик Кэмпбелл. Накануне премьеры «Пигмалиона» на тюменской сцене пользователи нашего сайта смогут пообщаться с Юлией Рутберг – в среду, 27 февраля, на 72.ru состоится онлайн-конференция известной российской актрисы. Юлия Рутберг снялась более чем в 50 фильмах. Многим она запомнилась по работе в таких лентах и сериалах, как «Не родись красивой», «Прощайте, доктор Фрейд!», «Наследницы-2», «Империя под ударом. Хлыст», «Участок», «Затмение», «Каменская», «Холостяки» и многих других. В конце 90-х многие обсуждали яркий роман актрисы и солиста группы «Несчастный случай» Алексея Кортнева. Позже Рутберг вышла замуж за актера Анатолия Лобоцкого (фильм «Зависть богов»). Она признается, что ей присуща зависть. Всегда завидовала Лайзе Минелли, что в ее жизни повстречался Боб Фосс. Завидовала Фаине Раневской, что рядом с ней оказался Александров. Она всегда завидовала Ольге Яковлевой, что ее создал Эфрос. Она всегда завидовала тем людям, которые снимались в фильмах Ромма и Авербаха. Какого цвета эта зависть? Судить не нам. Но своей прямолинейности и открытости Юлия Рутберг никогда не скрывает. Свои вопросы актрисе можно задать уже сейчас. Елена Архипова, специально для 72.ru
Цыганочка: Онлайн конференция с Юлией Рутберг в Тюмени Юлия Рутберг, известная российская актриса театра и кинo. В среду, 27 февраля, на 72.ru состоялась онлайн-конференция известной российской актрисы Юлии Рутберг. В составе труппы спектакля «Пигмалион» по пьесе Бернарда Шоу артистка приехала в Тюмень, чтобы 28 февраля выступить на сцене Тюменской филармонии. Юлия Рутберг признается, что ей присуща зависть. Она всегда завидовала Лайзе Минелли, что в ее жизни повстречался Боб Фосс. Она всегда завидовала Раневской, что рядом с ней оказался Александров. Она всегда завидовала Ольге Яковлевой, что ее создал Эфрос. Она всегда завидовала тем людям, которые снимались в фильмах Ромма и Авербаха. Какого цвета эта зависть? Судить не нам. Но своей прямолинейности и открытости Юлия Рутберг никогда не скрывает. Актриса снялась более чем в 50 фильмах. Многим она запомнилась по работе в таких лентах и сериалах, как «Прощайте, доктор Фрейд!», «Наследницы-2», «Не родись красивой», «Империя под ударом. Хлыст», «Участок», «Затмение», «Каменская», «Холостяки», «Диверсант. Конец войны» и многих других. В конце 90-х начале 2000 у Юлии Рутберг многие обсуждали яркий роман актрисы и солиста группы «Несчастный случай» Алексея Кортнева. Позже Рутберг вышла замуж за актера Анатолия Лобоцкого (фильм «Зависть богов»). В 2001 году Юлия Рутберг стала Заслуженной артисткой России. Свои вопросы Юлии Рутберг пользователи 72.ru могли задать заранее или во время онлайн-конференции. Вопросы читателей: Всего вопросов: 14 Всего ответов: 11 Алена 14:50 25.02.2013 Вопрос: Юлия, скажите, кого вы можете выделить среди молодых актрис российского театра и кино? Алексей Косенчук 13:43 25.02.2013 Вопрос: Здравствуйте, Юлия. Насколько я знаю, вы довольно часто бываете в Тюмени с гастролями. В каких местах вы уже успели побывать в нашем городе и в каких, возможно, хотели бы побывать? И расскажите, пожалуйста, об одной из ваших последних работ – картине «Честное пионерское». Заранее спасибо. Ответ: Здравствуйте! Как поклоннице творчества Фаины Раневской мне посоветовали посетить в Тюмени заведение «У Раневской». Хотелось бы там побывать. «Честное пионерское», как я уже сказала, – очень хороший детский фильм, который уже взял несколько призов на разных фестивалях. Я очень довольна этим фильмом. гость 12:24 25.02.2013 Вопрос: Как вы относитесь к звездным тусовкам, бываете? Спасибо за ответ. тезка 12:23 25.02.2013 Вопрос: Юля, здравствуйте! Мы живем в ХМАО, и очень хочется воочию с вами познакомиться. Не хотели бы вы устроить тур по северным городам? У нас очень красивый северный колорит, прекрасная архитектура и гостеприимные югорчане. Какие у вас вообще впечатления о Севере? Ответ: Здравствуйте! У меня прекрасные впечатления о Севере, ведь это замечательная природа, фантастическая рыба: муксун, ряпушка, корюшка, стерлядь. Когда я приезжала на Ямал, в Сургут, в Ханты-Мансийск, нас угощали очень вкусной строганиной из муксуна, олениной. Люди там живут действительно очень гостеприимные. В Ханты-Мансийске мне очень запомнился прекрасный концертно-театральный центр «Югра-Классик». Также в столице Югры проходит один из лучших кинофестивалей России «Дух огня». Сургут долгое время был спонсором театра Вахтангова. Мы часто ездили туда на гастроли со спектаклями, и нас прекрасно встречала местная публика. О Севере у меня очень хорошие воспоминания! Катя Ланская 12:13 25.02.2013 Вопрос: Юлия, примите мои комплименты по поводу вашего творчества. А вопрос мой такой: как родитель воспринимает вашу работу? Кто является самым авторитетным критиком для вас? Ответ: Спасибо! Для меня самые авторитетные критики – это мои родители. Они меня знают с самого начала пути. Они видели все мои работы, их невозможно обмануть. Когда моя игра в картине или в спектакле не такого качества, как они бы хотели видеть (они знают, на что я способна), то они всегда мне об этом говорят. Также главный критик любой моей работы – это режиссер. Приятно, когда тебя хвалят, но я любые отзывы воспринимаю в равной степени разумно: и замечания, и хвальба могут очень отвлечь тебя во время самого спектакля. Вообще мнение людей бывает полярно разным, ведь кому-то нравятся офицеры, а кому-то злодеи, поэтому любые отзывы надо воспринимать адекватно. Главное – не сбиваться и отрабатывать на сцене все, как положено, тогда спектакль будет крепким и сильным. 123 11:22 25.02.2013 Вопрос: Юлия, заранее спасибо за ответ. Расскажите о вашем доме. Что вам помогает создавать уют? Какие вещи из детства вы до сих пор храните? Ответ: Добрый день! У каждого свое понимание, что такое дом, что такое уют. Для кого-то самый желанный стиль в квартире – хай-тек, для кого-то – шкафы, которые наполнены книгами. Мне кажется, что дом – это люди, которые в нем живут, а не мебель, которая в нем стоит. Все зависит от атмосферы: если тебя любят и ждут в этом доме, значит, там уютно и хорошо. Хотя у меня тоже есть некоторые пристрастия. Я люблю, чтобы было мягко, комфортно, чтобы вокруг было много книг, горел приглушенный свет. Я собираю фигурки верблюдов из разных стран. Из музеев, в которых бываю, я всегда привожу магниты с живописью. Мой холодильник уже весь обклеен такими магнитиками. Еще я собираю стеклянные снежные шары, привожу их из разных городов, для меня это очень памятно и приятно. Они создают особую атмосферу и дополнительный уют в доме, к тому же это прекрасное воспоминание о том или ином месте. Виктория Сергеевна 11:20 25.02.2013 Вопрос: Читала, что вас вдохновляет Фаина Раневская. Чем она вам так симпатична? Вы были с ней знакомы лично? Кстати, в Тюмени (недалеко от филармонии) есть заведение «У Раневской», советую вам туда сходить, когда будете у нас в гостях. Ответ: Я в Тюмени никогда не была, поэтому об этом заведении не слышала, но меня оно заинтересовало. Постараюсь его обязательно посетить. С Фаиной Георгиевной лично мы не были знакомы. Но однажды, будучи школьницей (в 10-м классе), я увидела Раневскую на сцене в спектакле «Дальше – тишина». Это было для меня потрясение на всю жизнь. Мария Иванова 10:45 25.02.2013 Вопрос: Юлия, нравится ли вам экстрим? Согласились бы стать участницей «Больших гонок», «Остаться в живых» или другой подобной передачи? Спасибо! Ответ: Нет, экстрим мне совершенно не нравится. У меня и так достаточно экстремальная жизнь с большим количеством перелетов, выступлений, гастролей и всего прочего. Мне предлагали участвовать во всех перечисленных программах, но я всегда отказывалась. Я считаю, что мне это совершенно не нужно. К сожалению, в нашей стране так устроено, что любое повреждение, травма приводят тому, что ты сходишь с дистанции и уже никому не нужен. Играть в азартные игры с Господом Богом я не хочу. Вера Зелова 16:18 24.02.2013 Вопрос: Добрый день Юлия Ильинична! Спасибо вам, спектакль замечательный, и очень здорово, что у него такая долгая жизнь. Юлия Ильинична! Скажите, пожалуйста, насколько, по вашему мнению, актеру Григорию Антипенко удалась роль профессора Хиггинса. И как вам с ним работается на сцене именно в спектакле «Пигмалион»? Скажите, насколько сильнее (или наоборот) стали играть молодые актеры, ведь у них с момента премьеры добавилось опыта, и есть ли в этом положительные моменты? Спасибо! Ответ: Здравствуйте! Григорий – уже не молодой актер, он давно закончил Щукинское училище. Первый раз мы с ним столкнулись на съемках сериала «Не родись красивой», там был один Гриша Антипенко, а сейчас (благодаря таким серьезным ролям из пьес мирового репертуара, как Хиггинс) Григорий очень вырос и превратился в замечательного, сильного артиста. В прошлом году в театре имени Вахтангова мы вновь поработали вместе с Григорием в спектакле «Медея». Сегодня о Грише говорят не только как об артисте, который играет в фильмах или телесериалах, а как о серьезном театральном драматическом актере. Для меня это очень приятно. На моих глазах идет его взросление и становление как артиста, и, коль уж в «Пигмалионе» я играю его мать (смеется), то мне вдвойне приятно наблюдать за его развитием. Помимо того что Григорий – очень талантливый и умный молодой человек, он еще и очень порядочный, с ним приятно иметь дело. Сегодня это большая редкость, когда человек не просто одарен, но еще и очень интересен вне сцены. Alina 14:16 24.02.2013 Вопрос: Юлия, с кем из актеров или режиссеров вам было сложнее всего работать? Ответ: А зачем об этом говорить? Главное – какой результат получается из сотрудничества с теми или иными людьми. Когда ты выходишь на сцену, зритель не должен понять, какие у тебя взаимоотношения с партнерами на сцене или с режиссером. Зрители приходят в театр не для того, чтобы наблюдать наше выяснение отношений, для зрителей главное – отношения между персонажами, суть спектакля. Неважно, какая у вас профессия, так или иначе с кем-то вы находите общий язык, а с кем-то нет. В нашей жизни бывают ситуации, которые не касаются нашей профессиональной деятельности, но в них мы тоже с трудом находим общий язык с кем-то из окружающих, это нормально. Михаил Буров 23:43 22.02.2013 Вопрос: С удовольствием смотрю вас на экране! Спасибо вам! Расскажите, над чем сейчас работаете, где снимаетесь? А нет в планах книгу написать о вашем романе с Кортневым? Ответ: Моя жизнь с Алексеем Кортневым никого не касается, кроме нас двоих. Сегодня публика считает, что можно быть с артистом на «ты». Сейчас всех больше интересует не то, что мы делаем на сцене или на экране, а кто, с кем и при каких обстоятельствах... Мне даже неловко, когда мне задают такие вопросы. Что касается моих планов, то сейчас у меня вышел очень хороший детский фильм «Честное пионерское». Я очень довольна им. Картина уже взяла несколько призов на разных фестивалях. Скоро должен выйти на экран сериал о Чернобыле. Первые четыре серии, возможно, выйдут на Первом канале. Очень сильный материал мы сделали о Великой Отечественной войне. Также мы ждем решения Первого канала по поводу большого сериала про Григория Александрова, Любовь Орлову, Фаину Раневскую. Если все сложится удачно, то работа будет очень интересной. Юля 23:40 22.02.2013 Вопрос: Здравствуйте, знаменитая тезка! Расскажите, пожалуйста, о спектакле, который вы привезли в Тюмень. Ответ: Добрый день! Пьеса «Пигмалион» из мирового репертуара рассчитана на то, что зритель будет смеяться от изысканного и тонкого юмора Бернарда Шоу, а не от пошлых аншлаговских шуток. Спектакль трудно назвать антрепризным. Он замечательно оформлен, хорошо поставлена актерская работа. Те, кто любит Англию, увидит ссылки и к Оскару Уайльду, и к семейке Адамс. Постановка сделана в английском стиле. Мы очень дорожим этим спектаклем, потому что у нас нет вторых составов, уже много лет его играет одна команда. Для антрепризных спектаклей это редкость. Я думаю, зритель получит удовольствие в первую очередь от актерской работы, в особенности от работы Сергея Колтакова, который на сегодняшний день считается одним из лучших артистов нашего поколения. Стоилкова Вера Ивановна 21:31 22.02.2013 Вопрос: Сколько лет вы замужем за Анатолием Лобоцким? Есть ли у вас совместные работы? Елена 19:31 22.02.2013 Вопрос: Юлия! Здравствуйте! Очень рада видеть вас в Тюмени! Скажите, пожалуйста, вы счастливый человек? И в чем, по вашему, заключается женское счастье – в семье или в работе? Ответ: Есть женщины, которые получают удовольствие от образа жизни домохозяек, это их призвание и талант. Но у людей, которые работают в театре, бывают моменты, когда для них более важным становится то, что они делают на сцене или в кино. Любая премьера выводит действия вне дома на первый план. При этом даже у самых успешных актрис наступает время, когда очень хочется побыть с семьей. Тогда все остальное становится менее важным. Особенно остро это ощущается в те моменты, когда рождаются дети, заболевает кто-то из родственников и прочее. Я живой человек, и в моей душе возникают разные эмоции. Главное – вовремя расставлять приоритеты. Человек должен понимать и разделять те моменты, которые действительно для него важны. http://72.ru/conference/rutberg72.html
респект: http://www.afishka31.ru/news/culture/2905.html 27.02.2013 Михаил Цитриняк: Я люблю любить артистов 2 и 3 марта театралов Белгорода ожидает замечательный подарок — на «щепкинской» сцене впервые будет показана комедия с песнями и танцами «Ночь перед Рождеством» по одноимённой повести Николая Гоголя. Постановку осуществляет московский режиссёр Михаил Цитриняк. Пока на сцене театра вовсю кипит репетиционный процесс, белгородская публика считает дни до премьеры, сулящей знакомство с новым постановщиком и обещающей новый взгляд на известное почти наизусть «сказочно-мистическое» гоголевское произведение из цикла «Вечера на хуторе близ Диканьки». Казалось бы, две гениальные оперы Чайковского и Римского-Корсакова, два художественных фильма, включая незабываемую киноэкранизацию Александра Рома, мультипликационный фильм 1951 года режиссёров Зинаиды и Валентины Брумберг, уже ставший классикой, и относительно новый анимационный проект студии «Анимафильм», а также несколько современных шоу-мюзиклов уже должны были бы, что называется, «закрыть тему»… Но в том, наверное, и состоит непреходящая магическая привлекательность литературного слова «великого писателя земли русской» — сколько раз не обращайся к творчеству Гоголя, столько раз и откроешь для себя что-то совершенно новое. На этот раз своё прочтение (а вернее — интерпретацию) случившейся в украинской Диканьке сказочной истории белгородцам предложит Михаил Цитриняк. Почти 20 лет назад Михаил Григорьевич написал по мотивам гоголевской повести театральную инсценировку, оставив «за рамками» некоторые сюжетные линии. По задумке автора, это спектакль, который на наших глазах исполняют обычные молодые жители Диканьки. С самого раннего детства, из года в год, во время зимних Коляд они слышали от деревенских стариков невероятную историю о том, как красавец-кузнец Вакула за черевичками в саму столицу летал. И однажды они решили эту историю разыграть «в лицах», в качестве декораций приспосабливая подручные предметы обихода. Так печной ухват у них играет роль посоха, колодец на колёсиках чудесным образом превращается в трон царицы, а вместо пенсне, через которое Екатерина с удивлением рассматривает своих подданных («Так вот ты какой, мой народ!») в дело идут огромные ножницы. Да и сама императрица, равно как и её приближённые, в воображении и изображении колоритных украинских парубков и дивчин выглядят уж очень гротескно. По-настоящему смешные диалоги в спектакле щедро переплетаются с безудержными плясками и задорными песнями, тексты для которых на музыку Бориса Кинера написал известный иронический поэт и правдоруб Игорь Иртеньев в соавторстве с Аллой Боссарт. Так что любителям во всём искать подтексты гимнастика для ума обеспечена, ибо никакой явной «листовочности» в постановке точно не будет. Кстати, петь в этом спектакле — соло или хором — придётся всем действующим лицам, что на белгородской сцене не такое уж и частое явление. До Белгорода «Ночь перед Рождеством» уже имела два сценических воплощения — на студенческих и профессиональных подмостках. Впервые спектакль родился в стенах родной для Михаила Григорьевича «Щуки» (Высшее театральное училище имени Б. В. Щукина, — прим. ред.), где Цитриняк, по просьбе педагога училища Владимира Поглазова, поставил спектакль со студентами его курса. Успех, причём ошеломительный, пришёл сразу. Чтобы увидеть дипломный (!) спектакль записывалась очередь, посмотреть постановку приходили именитые московские режиссёры и даже любители театрального искусства из числа работников иностранных посольств. Второму рождению «Ночи перед Рождеством» — уже на профессиональной сцене — поспособствовал шумный успех первой постановки. Бывший сокурсник Цитриняка по театральному училищу, актёр и режиссёр Николай Березин, увидев где-то запись того студенческого спектакля, захотел перенести комедию на сцену руководимого им Читинского областного драматического театра. Михаил Цитриняк приглашение принял, и несколько лет назад в репертуаре забайкальского театра появилась новая версия его «хулиганской» импровизации гоголевского сюжета, скорректированная, кстати, с учётом вполне мистических местных обстоятельств. И до сих пор «Ночь перед Рождеством» идёт в Чите на абсолютных аншлагах два раза в месяц. А после премьеры в Белгороде Михаил Цитриняк начнёт репетировать спектакль в четвёртый раз, но уже с актёрами известного московского театра — имени Вахтангова. И нет сомнений, что оба новых спектакля — и в Белгороде, и в Москве — будут обречены на зрительский успех. Залогом успешности Михаила Цитриняка как режиссёра, наверное, является то чувство огромного уважения, которое он испытывает по отношению к актёру. Для него артист талантлив априори, и если какие-то режиссёрские ожидания, бывает, не совсем оправдываются, то Михаил Григорьевич в первую очередь предъявляет претензии к себе. «Я люблю любить артистов» — так, практически не задумываясь, Цитриняк обозначил главную (после любви к женщине, конечно) любовь своей жизни. Это признание прозвучало, когда «Афишка» от имени своих читателей поздравляла московского гостя с днём рождения, который, кстати, приходится на самый романтичный день в году — 14 февраля, день всех влюблённых. Интересно, что практически к любому, даже начинающему, актёру Цитриняк легко подбирает свой ключик, помогая раскрыться заложенным природой талантам. За годы работы театральным педагогом в России и за рубежом, Михаил Григорьевич дал путёвку в успешную профессиональную жизнь многим известным артистам. Среди его учеников — целая плеяда известных театральных и киноактёров: Амалия Мордвинова, Алексей Кравченко, Маша Аниканова, Гриша Сиятвинда, Ольга Понизова, Макс Кубринский (сегодня популярный режиссёр), Мария Голубкина и многие другие. — Когда я работаю как педагог, всё своё время посвящаю ученикам, делаю это с удовольствием, и, как мне кажется, хорошо, — говорит Михаил Григорьевич. — Будучи сам режиссёром, я знаю, как «смотрят» в театре нового артиста, поэтому к таким «показам» мои студенты были хорошо готовы — 99% из них сегодня имеют успешную карьеру в театрах Москвы. Стоит отметить, что с актёрско-режиссёрским даром Михаил Цитриняк, наверное, родился, а первую «прививку искусства» он получил в самом нежном возрасте. Его так называемая творческая жизнь началась года в четыре, с подачи самого Андрея Тарковского (!). Хотя роль в первом для Цитриняка и Тарковского фильме была небольшой, и прямо скажем — не главной, однако юному Михаилу удалось повлиять на кастинг короткометражки, вынудив режиссёра-дебютанта заменить актрису, которая, играя в одном с мальчишкой эпизоде, вызывала у него приступ безудержного смеха одним своим появлением в кадре. Потом были еще съёмки в кино, принесшие уважительное отношение — артист! — со стороны одноклассников, участие в школьных театральных инсценировках, срежиссированных Викториной Соломоновной Кляцкиной, учителем литературы спецшколы № 31 (сегодня, как и более века назад, это учебное заведение носит имя основавших его купцов Капцовых, — прим. ред.) и страстным фанатом Евтушенко, Вознесенского и Рождественского. Но на этом, между прочим, связь с творческим миром могла нарушиться навсегда — по окончании школы Цитриняк принимает решение стать учителем истории. Конечно, в дело вмешалась сама судьба и расставила всё по предначертанным ею местам: абитуриент поступает на актёрский факультет театрального училища имени Щукина, а служение музе Клио на всю жизнь превращается в хобби. «До сих пор мои настольные книги — об истории, я их читаю как детективы», — признаётся Михаил Григорьевич. Обучаясь актёрскому мастерству, Цитриняк уже со второго курса стал проявлять свои врождённые задатки режиссёра. «Я не знал, как играть самому, но как играть другим — я знал точно», — смеётся Михаил Григорьевич. Первый отрывок, самостоятельно осуществлённый начинающим постановщиком Цитриняком, был «Ваня, ты как здесь?» по рассказу Василия Шукшина, роль в котором играл будущий народный артист России Сергей Маковецкий. А потом были десятки срежиссированных для студентов разных курсов училища отрывков и наделавший шуму в театральной Москве спектакль «Утиная охота», посмотреть который приходил сам Анатолий Эфрос. Неординарные способности студента Цитриняка были отмечены преподавателями училища, которые — впервые в истории этого учебного заведения (!) — предложили ему по окончании актёрского факультета продолжить обучение на режиссёрском, причём сразу с третьего курса. Наставниками будущего профессионального режиссёра стали Евгений Симонов и Владимир Эуфер. Сотрудничать с профессиональными театрами Москвы Цитриняк начал с четвёртого курса училища, за несколько лет им были поставлены «Волки и овцы» в Театре на Малой Бронной, спектакли в «Современнике», Театре им. Ермоловой, «Блондинка за углом» во МХАТЕ… Интересно, что именно театральная, а не кинематографическая версия «Блондинки» получила одобрение автора одноимённой пьесы Александра Червинского. Михаил Цитриняк, вслед за драматургом, создал философский спектакль о фантастическом обществе, которое стоит на грани краха. Постановка получилась в чём-то пророческой: через некоторое время нашу тогда ещё большую страну накрыло смутное перестроечное время. Именно на эти злополучные годы перестройки пришлось время, когда Михаил Цитриняк создаёт свой собственный театр и ставит в нём успешные спектакли, с которыми его довольно часто приглашают на гастроли за границу. Правда, по разным причинам, период существования «Нашего театра» был недолгим, и Михаил Цитриняк, охарактеризовав этот момент своей биографии как «я понял, что я помер», уходит из театральной жизни. В биографии Михаила Цитриняка появились главы, связанные с бардовской песней (арт-зонг-дуэт с Борисом Кинером «Мастер Гриша» существует уже 17 лет и пользуется необычайной популярностью как в нашей стране, так за её рубежами), с работой в кино и на телевидении (проект «Старая квартира», сериал «Не родись красивой» и ряд других). А затем последовало возвращение в театр, и сразу триумфальное. По приглашению художественного руководителя театра им. Евг. Вахтангова Римаса Туминаса, Михаил Цитриняк ставит здесь весьма успешный спектакль «Игры одиноких» — собственную интерпретацию «Главы второй» Нила Саймона, и «Медею» Ж. Ануя с Юлией Рутберг в главной роли (премия «Хрустальная Турандот» за «лучшую женскую роль»). В ближайшем будущем «Медею» ожидают фестивальные показы, в том числе и в Америке. А Михаил Цитриняк снова полон творческих планов. И кто знает, может быть, судьба распорядится так, что один из новых проектов режиссёра, также как предстоящая «Ночь перед Рождеством», получит жизнь на «щепкинской» сцене в Белгороде.
респект: http://www.ok-magazine.ru/stars/interview/item25706.php Юлия Рутберг: «Надо генерировать в себе позитив!» 27.02.2013 Почти четверть века ЮЛИЯ РУТБЕРГ служит в Театре им. Евг. Вахтангова. Она много работала на телевидении, она востребована в кино, ее голосом говорят герои мультфильмов, ее имя часто можно встретить на афишах антрепризных спектаклей... Но как признается сама актриса, родной театр все эти годы остается главным приоритетом в ее жизни. Чуть больше года назад вышел ваш спектакль «Медея» — к сожалению, на Малой сцене Вахтанговского театра… Почему к сожалению? А для вас разве не важно, сколько зрителей в зале? Но этот спектакль и сделан на малую сцену. Там перед нами были поставлены совершенно другие задачи. Когда ты играешь на расстоянии полутора метров от зрителя, когда нет никаких прикрытий — это только то, что ты на сегодняшний день из себя представляешь. У нас получился спектакль повышенной сложности. Это малая сцена, это тряпки вместо декораций, это актерская игра, музыка... И исповедальное, экстремальное общение с залом. Такую звенящую тишину, как на «Медее», редко где можно встретить в сегодняшнем театре. Как люди плачут, как они боятся шелохнуться! Когда каждый звук — даже хруст целлофана, если кто-то, не дай бог, держа цветы, поправил их, — это просто как выстрел. Как вам играется с Григорием Антипенко в роли Ясона? Увы, для многих его имя до сих пор ассоциируется с сериалом «Не родись красивой». Замечательно играется. Гриша времен «Не родись красивой» — это абсолютно другой человек, с другими возможностями. Он оказался очень тонким, умным и талантливым. Вы как театральный могикан — служите в Вахтанговском столько лет. Неужели никогда не возникало желания поменять театр? Это мой дом. Всем, что у меня есть в профессии, я обязана этой сцене, этим стенам. Когда я пришла сюда после училища, первые восемь лет я играла все главные роли. Спасибо Михаилу Александровичу (Михаил Ульянов, худрук Театра им. Евг. Вахтангова с 1987 по 2007 год. — Прим. ОК!), моему творческому отцу. Он выстроил первую линию «беговых лошадей». Научить быть артистом можно только практикой. И вот нас там было человек 10–12, которые играли всё время. Так мы стали здесь теми, кем являемся сегодня. Но загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? В первой линии, наверное, не все остались? А мы не загнанные. Из наших остались почти все. Что касается меня, я работаю не только в этом театре. Но для меня этот дом — доминанта. Когда меня во всех остальных местах спрашивают, какие дни у меня свободны, я сначала планирую репертуар в Театре Вахтангова и только после этого даю другие даты. Есть приоритет ценностей — это моя альма-матер. «Служенье муз не терпит суеты», и до сих пор, когда у меня грядет выпуск спектакля в родном театре, последние дней десять до премьеры я отказываюсь от всего. (Улыбается.) Это своего рода погружение, некий дайвинг. При каком худруке вам интереснее или, быть может, комфортнее? Михаил Александрович — это глыба. Это творчество, это пахота и это понимание того, что единственный разговор, который возможен, — на сцене. Никаких лирических отступлений. Ульянов был потрясающим зрителем, потому что он был суперпрофессиональный артист, но при этом абсолютно очарованный странник. Он ценил в нас ростки проявления личности, одаренность каждого. А мог прийти за кулисы и так отчихвостить… Впрочем, он всегда давал шанс: «Еще раз ты там так сыграешь — сниму с роли». И снимал? Снимал, но не меня, слава богу. Он мог искренне сказать: «Потрясающе! Не понимаю, как ты это делаешь!» — мне, Маковецкому, Суханову, Ароновой. И то, что он позволил мне сделать два спектакля по пьесам, которые я сама принесла — «Фрекен Жюли» Стриндберга и «Королева красоты из Линейна» Макдонаха, — и с определенными режиссерами, — дорогого стоит... С приходом Римаса Владимировича Туминаса театр совершенно изменился. Худрук Михаил Ульянов был большим артистом и никогда не ставил спектакли сам. Он настаивал на том, что в театре должна быть первоклассная режиссура. Римас Туминас — большой режиссер, приглашенный Михаилом Александровичем, и его постановки определяют художественную направленность театра. Театр стал более созвучен нашему времени? С одной стороны, да. Но с другой — все спектакли, которые ставит Римас Владимирович, имеют отношение к классике. А она сейчас нужна молодому зрителю? Да и вообще репертуарный театр? У нас зрителей битком. Ни на один спектакль Театра Вахтангова невозможно попасть. Люди прилетают из Нью-Йорка, Берлина, Лондона, чтобы только посмотреть «Пристань». В сентябре уже не было билетов на декабрь. К слову, о билетах. На сайте театра можно за символическую плату посмотреть прямую трансляцию спектаклей. А правда, что сами вы Интернет не жалуете и у вас даже электронной почты нет? Как-то обхожусь без Интернета. Я вижу, что происходит с людьми, которые подсаживаются на это... Совершенно не могу читать книги, сценарии с монитора. Для меня всё, что написано на бумаге, тяготеет к литературе, мне нужно увидеть это на бумаге, взять ручку. А Интернет — виртуальная воронка. Мне нужны человеческие глаза. Когда люди разговаривают, происходит фантастический энергообмен. Все эти скайпы не могут этого дать. Вот мобильный телефон — да, я не представляю себя без него. У творческого человека есть личные штампы, клише. Вы свои знаете? Конечно, они есть. Но я стараюсь их контролировать. Помню, я с несусветным успехом сыграла во французском водевиле мадам Дурандас. Получилось практически без помарок, меня все дико хвалили. Впервые в жизни ко мне в гримерную зашел Юрий Васильевич Яковлев и поцеловал мне руку. Пришел мой любимейший педагог Юрий Васильевич Катин-Ярцев и сказал: «Сядь. Поздравляю. Очень крепкая работа, молодец! Но я еще в училище очень многое из этого видел. Ты человек одаренный, и к тебе другой счет. Знаешь, чем хороший артист отличается от плохого? У хорошего хотя бы сто двадцать четыре штампа, у плохого — двадцать три. Будем считать, что у тебя сейчас их двадцать семь. Эту грань ты перешла». И я навсегда запомнила его слова... Знаете, иногда возникает ощущение «тети Мани» — такого потребительского отношения к театру, которое воспитывалось у публики последние десять лет: «Развлекай меня, сделай мне смешно, удиви меня!» Всегда ненавидела это. Я достаточно много работала в комедии, и это весьма сложно — смешить людей. Но я никогда не была «официанткой». Я всегда считала, что в зале сидят люди культурные. Для меня всегда сидят в зале Катин-Ярцев, Ульянов, Смоленский, Казанская. В антрепризах бывают моменты, когда невольно делаешь одно и то же. Вы не поверите, краснею, мне становится стыдно. Артист должен быть своего рода унтер-офицерской вдовой, сам себя сечь и ловить, ловить, ловить! Есть мнение, что любая женщина — актриса, в большей или меньшей степени. Согласны? В жизни могу веселить, если у меня хорошее настроение, могу рассказывать анекдоты. Но всё же когда я выхожу со съемочной площадки или спускаюсь со сцены, я человек. Терпеть не могу игрунчиков, мне это кажется дурным тоном. Наверное, тем женщинам, которые не стали актрисами, иногда хочется поиграть, а тем, кто играет, — пожить. Юлия, в интервью вы всегда так тепло говорите про своего папу — Илью Григорьевича Рутберга, замечательного артиста и педагога. Я и про маму очень тепло говорю. По внешнему сходству я папина дочка. По отношению к делу, к искусству — это генетическая вещь. Но я и очень мамина дочка, а еще бабушкина и дедушкина внучка. И чем старше я становлюсь, тем больше это проявляется. Искренне рада, что не опозорила фамилию своего отца, как папа не опозорил фамилию деда. Да, в нашей семье существует династия, но меня трудно обвинить хоть в каком-нибудь блате. Мне кажется, что у меня собственное ответвление фамилии, своя дорога. А мама у меня совершенно фантастическая, и ничего бы не было в нашей жизни, если бы не было такой мамы. Мама — это древо, наша опора. Это кислород, которым мы дышим. Она, наверное, самый мощный человек в нашей семье. Моей маме нужно было иметь 150 детей. Она потрясающий педагог, который умеет находить язык с любым ребенком и с любым взрослым. У нее запас истинной нескончаемой доброты. Мама — музыкант, учительница музыки. Она всегда брала детей, от которых отказывались все, потому что считали, что у них нет ни слуха, ни данных. А у нее они играли Бетховена, Рахманинова. Мамины ученики разъехались по всему миру. Они приходят на мои спектакли во Франции, в Америке, вы не представляете, какие у них глаза, когда они говорят о маме! Она научила их слушать мир. Вы хотите, чтобы ваш сын продолжил династию? Конечно, хотелось бы, но я ничего не планирую. В нашем доме есть для этого питательная среда. Гришка учится в театральном вузе, и это продолжение темы, формирующей людей из нашего родового гнезда. Очень важно, чтобы мы с сыном могли разговаривать на одном языке, — у нас одни ценности, одни ассоциативные ряды. Мы оба воспитаны на русской, зарубежной литературе, искусстве, истории, театре… В нашей семье такие фамилии, как Станиславский, Немирович-Данченко, Вахтангов, Мейерхольд — не пустой звук.
NadinBY: http://www.buro247.ru/events/photo-reports/4747.html 20 янв. 2012 г. Открытие выставки Павла Каплевича "Годунoff" В галерее "Триумф" Вчера в галерее "Триумф" состоялось открытие выставки Павла Каплевича "Годунoff". Художник представил экспозицию, занимающую два этажа галереи: на 1-м гостям предлагается познакомиться с необычными работами, выполненными на ткани и представляющими собой сцены и персонажей из оперы "Борис Годунов", на 2-м этаже выставлены костюмы, рисунки и эскизы, а в маленьком зале транслируется сама опера. Вернисаж посетили многие актеры и режиссеры театра и кино: Мария Миронова, Кирилл Серебренников, Александр Юдин, Марина Александрова. Среди гостей также были замечены Марк Гарбер, Софья Троценко, Константин Андрикопулос, Александр Добровинский и многие другие. Павел Каплевич любезно расписывался в подаренных всем пришедшим каталогах выставки.
респект: http://dosug.samara24.ru/news/2013/03/24/julija_rutberg_khozjajjka_ja_prosto_chudovishhnaja/ 24 Марта 2013 Юлия Рутберг: «Хозяйка я просто чудовищная!» Заслуженная артистка РФ Юлия Рутберг рассказала городскому порталу Samara24, почему она любит число 13, и кто в ее доме хозяин. – Юлия, я слышала, что счастье вам приносит… число 13. Это правда? – Это число многих пугает, а у меня к нему прекрасное отношение. Когда я появилась на свет, в 63-м роддоме имени Крупской родилось 13 мальчиков и одна девочка. И это не могло не повлиять на мою биографию. Я обожала играть с мальчишками и шляться по улицам! Мы бегали в театры, в кино. Я была дворовым ребенком, этакая девчонка-мальчишка. Прыгала с крыши на крышу на стройке, висела на заборах, приходила домой вся грязная и рваная. Что не мешало мне хорошо учиться в английской спецшколе и музыкальной школе имени Гнесиных. Но улица для меня – это очень значимо, там я впервые ощутила свободу. – У «своего парня», как правило, есть прозвище. У вас было? – Мальчишки звали меня Айсберг и Шпрота-переросток – за то, что я была высокая. Дома меня звали Кутя, щеночек. А когда Кутя вырос, пошел в странную организацию по уничтожению индивидуальности – в школу. Затем в театральное училище имени Щукина. К слову, для театра Вахтангова, где я работаю, 13 – тоже священное число. Тринадцатое место в седьмом ряду – навсегда именное место Рубена Николаевича Симонова. В спектакле-кабаре «Вся эта суета» – 13 музыкальных номеров, 13 чехлов для декораций. Когда шили исторический костюм на меня, сняли мерки, оказалось, что расстояние от шеи до плеча – 13 сантиметров. Мы ездили на гастроли в Санкт-Петербург, и у нас был 13 вагон, я жила в гостинице в номере 13, а на сцене стоял рояль 1913 года. Это число удивительным образом сопровождает меня всю жизнь. Мне кажется, что зрители, которые сидят на тринадцатых местах, – группа моей личной поддержки. – Даже не верится, что нынешняя обладательница высоких профессиональных наград поступила в ВУЗ лишь с третьей попытки! – Я с детства мечтала учиться в Шукинском училище. Три года добивалась своего и спрашивала себя, за что жизнь так наказывает меня, так испытывает. Но, оказалось, что она меня вела. – Ваша театральная семья во главе со знаменитым актером Ильей Рутбергом не пыталась отговорить от трудной профессии? – Нет. Родители никогда не говорили мне: «Это не твое». Они меня всегда поддерживали. Когда я пришла с экзаменов, в прихожей легла на пол и с горя зарыдала, папа и мама тоже легли рядом. И меня успокаивали… В 1984 году, 8 июля, в день своего 18-летия, я все-таки поступила! На курс к потрясающему педагогу Алле Александровне Казанской. У нас преподавали замечательные мастера – Юрий Васильевич Катин-Ярцев, магистр изящной словесности Яков Михайлович Смоленский, заведующий кафедрой актерского мастерства Владимир Георгиевич Шлезингер, которого все звали Коко Шанель в брюках… – А теперь Коко Шанель – это вы! – Я сыграла ее в четырехсерийной картине «Бумажные цветы не вянут». Фильм рассказывает о русской киноактрисе, которая начинала с триумфа за границей, а закончила свою жизнь в лагерях. Актрису (образ собирательный) в молодости играет Виктория Исакова, в зрелые годы – Людмила Чурсина. Во многом судьбу главной героини определяет встреча в Париже с кутюрье Коко Шанель. – Знание иностранных языков пригодилось вам в работе над ролью француженки? – Конечно. Роль Коко Шанель я исполняла на французском. – Когда предложат роль знаменитой англичанки, сыграете и на английском? – Если понадобится, то, конечно. А пока пою и читаю стихи на иностранных языках в спектакле-кабаре «Вся эта суета», с которым наш коллектив гастролирует по стране. – Трудно быть на сцене, когда вашим партнером является зрительный зал? – Нелегко, когда спектакль существует без четвертой стены, когда твоими партнерами являются не три, четыре человека, с которыми ты постоянно репетируешь, а каждый раз кто-то новый, и этот кто-то новый – целый зрительный зал. Ты должен быть настолько на чеку! У меня давно зрела идея создать такой спектакль-кабаре, в котором можно было бы сочетать не сочетаемое. Из прозы вхожу в стихи, из стихов – в музыкальные номера, из песен – в танцы. – Импровизация – дело опасное. На неудобные вопросы из зала как реагируете? – Если в них есть смысл, с публикой всегда можно найти общий язык. Я очень люблю импровизировать! – А если бы вы не стали актрисой, то кем бы вы были? – Родители говорили мне, что я прекрасно танцую, замечательно смотрюсь в балетной пачке, что из меня может получиться балерина. Но мне не захотелось этим заниматься… Наверное, я была бы кулисой. Или сценой. Или всем зрительным залом… А вообще я сравниваю себя с музыкальным инструментом – контрабасом. У меня такой же волнующий сиплый и хриплый голос! – Складывается впечатление, что вам подвластны все жанры. Чему бы вы хотели еще научиться? – Я человек ищущий. Мне не важна похвала и призы. Я стремлюсь прорваться в новый мир талантливых людей. Это и есть смысл актерской профессии. Мне важна лодка, в которую мы садимся, важно то, с кем, зачем и куда плывем. Пройдя школу первоклассных режиссеров – Петра Фоменко, Романа Виктюка, Михаила Бычкова и других, – я поняла, что у больших мастеров существует перспективное мышление. Даже на уровне читки они знают, куда плывет корабль. И это очень важно. – Ваш сын Григорий не захотел идти по актерскому пути. А мамиными успехами гордится? – Мы с ним большие друзья! Всегда поддерживаем друг друга. Тем, что мама состоялась в профессии, Гриша, конечно же, доволен. – А вне театра, дома, вы какая хозяйка? – Чудовищная! Когда меня нет, муж, если он не в театре, готовит себе сам. Когда меня спрашивают: «А кто у вас в доме хозяин?», я отвечаю: «Кто в доме, тот и хозяин». Я прекрасно знаю, что такое выпуск спектакля или съемки. Тут не до магазинов и готовки! – Что, по-вашему, самое главное в семье? – Три вещи: нежность, преданность и верность. Во всех трех понятиях, даже если они существуют по одиночке, есть ощущение любви. А важнее любви нет ничего. Нужно беречь эти понятия. И тех, кто рядом. – Как вы считаете, почему умным женщинам приходится трудно? – Умная женщина выбирает в спутники мужчину, с которым можно поговорить, ждет от него душевного тепла. Не все мужчины на это способны. И не каждый способен признать, что струсил. – И как жить? – По возможности, весело! И с оптимизмом. Человек должен верить в то, что он делает, и во что вкладывает свои силы. Отчаяние и уныние – большой грех. Как сказал Пастернак, нужно ставить перед собой «невыполнимые цели». И тогда все будет хорошо. – Театр-кабаре у вас уже есть. Что собираетесь строить дальше? – Я никогда не отвечаю на вопросы, о чем мечтаю или что собираюсь репетировать. Сначала сделаю, а там и поговорим! Юлия Рутберг Родилась 8 июля 1965 года в Москве. Окончила театральное училище имени Щукина. С 1988 года работает в Театре имени Вахтангова. В 2004 году создала театральный проект, в рамках которого поставила спектакль-кабаре «Вся эта суета». Снялась более чем в 30 фильмах, в том числе: «Похороны Сталина», «Макаров», «Фаталисты», «Прощайте, доктор Фрейд»; сериалах «Московские окна», «Участок», «Не родись красивой»; работает на радио и телевидении. Заслуженная артистка РФ, лауреат премии «Чайка-1997», награждена орденом «Слава нации» и медалью «Миротворец» за вклад в дело мира. Беседовала Лилия Фролова
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=380 http://pinzza.livejournal.com/179578.html Неоконченное интервью с Юлией Рутберг Jan. 24th, 2013 at 4:59 PM Восьмого, после спектакля... Юлия Рутберг неподражаема и уникальна. Однако вовсе не одинока. Этот тип русской актрисы щедро представлен галереей, украшенной именами, скажем, Серафимы Бирман, Рины Зеленой, Фаины Раневской, Марии Мироновой… Наследуя этому блистательному ряду, Юлия Рутберг всё же остается неповторимой. Природа ее взрывного дарования загадочна, как особое состояние вещества, как плазма. Пусть не пугает нас этот физический термин. Явление, которое он обозначает, хорошо всем знакомо. Это огонь. От него невозможно оторвать взора, но его никогда нельзя предугадать. Он завораживает, околдовывает, он щедро дарит теплом, но может испепелить, потому что запасы его энергии учету не поддаются. Такова Юлия Рутберг. Она выходит на сценические площадки нескольких театров, охотно работает в антрепризе, много снимается в кино, не чурается телевидения и радио. Но и этого оказалось мало: вот уже семь лет живет ее авторский спектакль-кабаре «Вся эта суета». 8 февраля его увидят берлинцы. Еще есть время запланировать, сделать пометку в записной книжке: «8 февраля. Встреча с чудом!» Поверьте, в этом нет преувеличения. Чудо состоится. – Юлия Ильинична, а что, трещат ли еще в Москве крещенские морозы? – Еще как трещат! Я только что вернулась из Парижа, где было чуть выше нуля, а замерзшие насмерть французы проклинали суровую зиму. И вот я прилетела в Москву, заваленную сугробами, затянутую морозной дымкой, и сразу вспомнила Мандельштама. Помните, про город, знакомый до слез… Я люблю зиму. – Не испытываете ли искушения погадать в крещенский вечерок? – Ой, нет. Я не доверяю гаданию и сторонюсь его. Планировать – другое дело. Это я люблю. Как там Пастернак говорил? Ставьте перед собой невыполнимые задачи! – Хорошо, поговорим о ваших планах. Надеюсь, из них не выпал пункт: Берлин, 8 февраля? – Нет, что вы! Я познакомилась с культурным полем этого города совсем недавно, в конце прошлого года. Мы провели там вечер памяти Михаила Александровича Ульянова, и я была до слез тронута вниманием берлинской публики к имени моего учителя и великого артиста. Атмосфера в зале была неповторимо сердечная. Удивительная! – Я был в зале и теперь не премину поблагодарить вас, Юлия Ильинична, за тот вечер, который вы провели просто блестяще… – Спасибо! Мне очень хочется показать свой спектакль, потому что… Ну, просто хорошая у вас публика, и я буду читать стихи русских поэтов, рассказывать о Набокове, о Пушкине, исполнять песни Окуджавы, Вертинского, рискну даже спеть кое-что из репертуара Марлен Дитрих… – Юлия Ильинична, поговорим о вашем спектакле подробнее. Берлинцам он незнаком, а наша задача – по-хорошему заинтриговать публику. Начнем с названия. Итак, «Вся эта суета»… – Ну, разумеется, здесь есть перекличка и с легендарным фильмом Боба Фосса «Весь этот джаз», и в какой-то, может быть, более отдаленной степени, с Экклезиастом. Помните: «Суета сует и всяческая суета»? Боб Фосс сумел с помощью поэтики кабаре проникнуть в очень глубинные сути. Я вообще убеждена, что «Весь этот джаз» – это самая точная картина, вскрывающая природу фашизма. Понимаете, спектакль-кабаре, где нет этой пресловутой «четвертой стены», дает артисту уникальную возможность быть наполовину исполнителем, а наполовину – самим собой, обращаться от своего имени прямо в зал, говорить о том, что волнует меня, Юлию Рутберг, что я чувствую, что я понимаю или не понимаю в этой жизни. Ведь когда началась эта самая «перестройка», всё так радикально изменилось и все мы оказались вброшенными в какое-то чуждое, холодное, безжизненное пространство, где есть одна задача – выжить, то есть заработать какие-то деньги. И мы перестали замечать друг друга, и родители отдалились от детей и т. д. И весь этот прожитый нами этап требует и будет требовать какого-то осознания, осмысления. Вот у меня эта попытка реализовалась в такой форме: авторский моноспектакль. Спектакль-кабаре. – Такой спектакль имеет одно важное преимущество: он теснее связан с окружающей действительностью, больше напитывается ею. Ну, помните: «Утром в газете, вечером в куплете…» – Да-да, это абсолютно верно… – Тогда скажите, чем будет напитан этот берлинский спектакль в отличие от тех, первых, когда, наблюдая массовые забеги в поисках заработка, вы до слез не узнали свой город, свою Москву? – А все эти «забеги» и не кончались. А вот отчуждение, которое тогда возникло, прорастает в каком угодно направлении. Дети не приучены читать, а их родители уже разучились. И мы отдаляемся от собственной культуры, как на отколовшейся льдине, которую течение и ветер уносят в океан, где она, скорее всего, бесследно растворится в чужих водах. Мы перестали писать друг другу письма, заменили их этими эсэмэсками, что ужасно, на мой взгляд. Да, мы теряем свою культуру, и поэтому я снова и снова возвращаюсь на свой любимый Арбат, воспетый Окуджавой, где дом Пушкина, где Вахтанговский театр, в котором работала Машенька Вертинская и Настенька Вертинская, а рядом дом, где они жили, «доченьки-доченьки» своего великого отца. Понимаете, Арбат для меня – это еще живое, бьющееся сердце русской литературы, и сердце это открыто, распахнуто навстречу всем ветрам культуры. Вот мы гуляли по Берлину и зашли в кафе... И это всё не случайно: ведь потом, в спектакле, уже в Москве, я совершенно по-другому спела песню Марлен Дитрих «Чашечка кофе в Берлине», потому что вкус этого берлинского кофе уже навсегда остался во мне, и трудно объяснить эти мелочи, которые имеют огромное значение… – Насколько я понимаю, этот спектакль создан не по пьесе какого-либо автора? То есть пьесы вообще не было? –Не было. И это мое категорическое условие. Условие, которое я предъявила самой себе. И мы сразу договорились с режиссером спектакля Владимиром Ивановым, что у исполнителя этой роли обязательно должно быть некое трудное, с усилием преодолеваемое условие, которое дает некий азарт. Импровизация. Хорошо подготовленная, но импровизация. Не было написано ни строчки! Я вообще считаю, что настоящий артист должен уметь говорить. То есть не только чужой текст, но и от себя. Из себя. Должен уметь точно излагать свои мысли, передавать свои ощущения. У меня где-то внутри всё на чём-то записано, понимаете? И в предлагаемых обстоятельствах я могу от чего-то отказаться или, наоборот, что-то новое привлечь, руководствуясь сложившейся ситуацией. Это зал, который всегда разный, это публика, которая идет или не идет на какой-то «манок». В общем, этот спектакль можно назвать зоной свободы и творчества, вернее, сотрудничества со зрителем. По дыханию, по вниманию, по взглядам можно понять, что происходит в зале, как он реагирует, получает ли удовольствие от предлагаемой ему игры… – А часто удается вовлечь зрителя в стихию театрального зрелища, которое рождается у него на глазах? – Знаете, у меня есть некоторые приемы... О них я рассказывать не буду, это неправильно. Но часто бывало так, что на сцену поднимались люди, которые хотели со мною потанцевать, спеть, даже поговорить, даже душу излить или попросить о помощи. Пытались с моей помощью примириться мужья и жены, находящиеся в размолвке и сидящие в зале на разных местах, и такое бывало! Очень смешно и трогательно. – Вам не кажется, что есть глубоко скрытое проповедничество в таких спектаклях? Ведь люди всегда нуждаются в проповеди… – Может быть. Но знаю абсолютно точно, что этот скрытый проповедник должен владеть, прежде всего, мастерством конферансье. И тогда у него будет паства. Но ведь это накладывает колоссальную ответственность на того, кто выходит к людям с живым словом. Своим словом, а не заимствованным, пусть даже из гениального источника. Но мне это очень нравится. – Но, помимо ответственности, этот вид творчества предполагает еще и весьма значительную степень внутренней свободы, граничащей с дерзостью. И этой свободой, я полагаю, вы обладаете… – Мне трудно и неловко говорить о себе. Это должно быть видно со стороны. Мы ведь с вами говорим до спектакля, значит должен быть постскриптум… – Ловлю вас на слове, Юлия Ильинична! Продолжим беседу? – Восьмого февраля в Берлине, после спектакля! Беседовал Владимир РЕРИХ
респект: http://pinzza.livejournal.com/tag/Юлия%20Рутберг Юлия Рутберг в спектакле-кабаре "Вся эта суета" Feb. 12th, 2013 at 6:04 PM 8 февраля 2013, Берлин, клуб "Репортер".
респект: http://pinzza.livejournal.com/tag/Юлия%20Рутберг Юлия Рутберг в Берлине на WM TV Feb. 13th, 2013 at 3:18 PM
NadinBY: Юлия Рутберг в Берлине Зал Опера http://www.youtube.com/watch?v=Yff0DsGuLEM http://www.youtube.com/watch?v=6VBgIZ7QX3w http://www.youtube.com/watch?v=E3WhgV2u8uY http://www.youtube.com/watch?v=nWk3gZDhFlA http://www.youtube.com/watch?v=oeQRreMtFpU http://www.youtube.com/watch?v=d4g62ccmhNU http://www.youtube.com/watch?v=Nsvi1e-sZlM http://www.youtube.com/watch?v=NOwQVo7Qgms http://www.youtube.com/watch?v=6PiaNecFbq4 Особенно хорош 7 эпизод.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=340 http://www.visualrian.ru/ru/site/feature/206665/ 19.09.2012 20:56:00 Актриса Юлия Рутберг на праздновании Еврейского Нового года (Рош Ха-Шана) Российским еврейским конгрессом в гостинице "Украина" в Москве. http://www.rg.ru/2012/09/21/noviygod-site.html 21.09.2012 Пожалуй, еще никогда раньше гала-вечер Российского Еврейского конгресса, посвященный наступлению нового года по еврейскому календарю, не проходил в столь торжественной обстановке. Дело в том, что к началу нового 5773 года в Москву впервые приехал действующий мэр Иерусалима Нир Баркат. Если судить по известной поговорке "как встретишь новый год, так его и проведешь", можно лишь предположить, какими теплыми и насыщенными будут ближайшие 365 дней для наших двух стран. Хотя в своем выступлении мэр Иерусалима и так подчеркнул, что количество российских туристов в Израиле растет, и на сегодняшний день исчисляется цифрой 4 млн в год. Город Иерусалим стал темой праздничного вечера, который проводился в гостинице Radisson Royal. Гостей было много, и среди них - замглавы МИД РФ Михаил Богданов, посол Израиля Дорит Голендер, театральные режиссеры Иосиф Райхельгауз и Александр Левенбук, поэты Андрей Дементьев и Владимир Вишневский, актеры Эммануил Виторган, Юлия Рутберг, Клара Новикова и Леонид Каневский писатель Михаил Веллер, раввин Пинхас Гольдшмидт, протоирей Всеволод Чаплин, раввин Довид Карпов, бизнесмены Давид Якобашвили, Борис Белоцерковский, Герман Захарьяев, Юрий Зельвенский и другие. После выступления почетного гостя - мэра Иерусалима президент РЕК Юрий Каннер пригласил на сцену телеведущего и шоумена Леонида Якубовича, который блистательно провел благотворительный аукцион. Лоты - произведения искусства, посвященные еврейской тематике. Якубович умудрился продать за полторы тысячи долларов картину Марка Шагала еще до того, как ее вынесли показать собравшимся. А дороже всего покупатели оценили картину Игоря Грабаря "Пражский Голлем" - 15 тысяч долларов. Затем ведущая Юлиана Шахова объявила концертные номера. Народная артистка России Тамара Гвердцители спела несколько композиций с хором РЕК, в том числе и знаменитый "Иерушалаим", который в ее исполнении звучит неподражаемо. Алла Иошпе и Стахан Рахимов, которые в этом году отмечают золотую свадьбу, как всегда пели очень проникновенные и трогательные песни. Открытием вечера стал ансамбль "Татьяна" - очаровательные девушки выбрали для своего репертуара песни Петра Лещенко.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=380 http://photoxpress.ru/ март 2013 Центральный Дом Актера имени А.А. Яблочкиной. Международный День театра.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=400 http://gatchinka.ru/Default.aspx?tabid=145&articleType=ArticleView&articleId=8072 «Литература и Кино»: фестиваль открыт 05 апреля 2013 14:11 Вчера, 4 апреля, распахнул свои двери предъюбилейный, XIX Российский кинофестиваль «Литература и Кино». Вели тожественную церемонию актёры театра и кино Юлия Рутберг и Анатолий Лобоцкий. Первой к залу обратилась депутат областного Заксобрания Людмила Тептина, зачитав приветственное обращение от имени председателя Законодательного собрания Сергея Бебенина. Также гостей фестиваля с таким значимым для города культурным событием поздравили руководители Гатчины и Гатчинского района Андрей Ильин, Александр Калугин и Елена Любушкина. Глава Гатчинского района Андрей Ильин выразил надежду, что XX кинофестиваль соберёт ещё больше участников, и заметил: - За эти шесть дней вы точно растопите в Гатчине весь снег, и у нас будет весна. Так совпало, что в 2013 году празднуются юбилейные даты многих выдающихся писателей и музыкантов, чьи произведения вошли в «золотой фонд» литературы и кино. Эти события и послужили поводом к выбору приоритетной темы XIX кинофестиваля. В частности, в ретроспективную программу кинопоказов войдут фильмы, посвящённые 90-летию актёра и режиссёра Владимира Басова и 100-летию писателя Виктора Драгунского. На церемонии открытия эти киноленты представили Денис Драгунский и Александр Басов. В мае этого года также исполняется 90 лет со дня рождения Исаака Шварца - композитора, который написал музыку более чем к 110 фильмам. Многие из своих знаменитых произведений он создал, когда жил в Сиверской. В посвящение Исааку Иосифовичу театр костюма "Катюша" выступил с миниатюрой под его знаменитую музыку из фильма "Мелодии белых ночей". Исполнила несколько песен на свои стихотворения и писательница Елена Скороходова, выступление которой зрители встретили бурными овациями. Завершили церемонию открытия кинофестиваля ожившие в 3D динозавры «Парка Юрского периода» Стивена Спилберга.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=400 http://gatchina24.ru/news/2013/04/10/Yulia_Rutberg_Anatoly_Lobotsky.html Новости Гатчины Юлия Рутберг и Анатолий Лобоцкий: не только о себе! 10 апреля 2013 г В рамках работы кинофестиваля «Литература и кино» в Гатчине и Гатчинском районе состоялось большое количество творческих встреч с любимыми народом артистами и писателями. Заслуженная артистка России Юлия Рутберг и её муж - народный артист России Анатолий Лобоцкий не только представили церемонию открытия кинофестиваля, но и провели в Гатчине две творческие встречи. Одну в библиотеке имени Куприна, вторую в центральной районной библиотеке им. А. С. Пушкина. Кстати, на встречу в «Пушкинку» актеры немного опоздали из-за того, что задержались в «Купринке». Но гатчинцы, конечно же, терпеливо ждали своих кумиров. «Вот он - тот самый запах!» - воскликнул Анатолий Лобоцкий, когда проходил в зал мимо книжных полок. Потом он пояснил, что очень любит библиотеки. И любит их не только потому, что любит литературу, но и потому что в библиотеке работала его мама. Первым вопросом к актерам был: «Расскажите о себе!». Но как же это сложно - вот просто так взять и сразу рассказывать «о себе». Поэтому Юлия и Анатолий стали рассказывать вроде бы о театре, о постановках, о режиссерах. Но вместе с тем, конечно же о себе, о своих новых ролях. Анатолий Лобоцкий «прорекламировал» Медею, которую Юлия играет в театре им. Вахтангова. А она сама порекомендовала к просмотру картину «Частное пионерское», где сыграла роль директора школы. Кстати, этот фильм был заявлен в конкурсной программе «Литературы и кино». Спрашивали гостей и о кинофестивале. Юлия Рутберг отметила, что в кинематографической среде он пользуется большим уважением, так как только здесь - в Гатчине, можно наблюдать удивительную гармонию литературы и кино. Еще одна положительная черта «ЛиКа» - это его способность дарить добрые встречи. «Мы в Москве не видимся, а в Гатчине можем встретиться» - отметила Рутберг. Один из гостей творческого вечера задал вопрос: что бы гости кинофестиваля порекомендовали к обязательному просмотру из московских спектаклей? Анатолий Лобоцкий посоветовал «Пристань» театра им. Вахтангова. Это настоящий звездный спектакль, который надо просто успеть посмотреть. Почему? Судите сами: в спектакле вместе играют: Галина Коновалова, Юлия Борисова, Вячеслав Шалевич, Василий Лановой, Юрий Яковлев! Юлия Рутберг отметила спектакль театра имени Маяковского «Чума на оба ваших дома», где роль Антонио исполняет Лобоцкий; и спектакль «Таланты и поклонники». Также на творческой встрече Юлия и Анатолий рассказали об особенностях работы с Романом Виктюком, Пётром Фоменко, Владимиром Меньшовым. Дорогие гости отметили теплый прием гатчинской земли и особую красоту нашего города, который им пришлось покинуть в этот же вечер.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=400 http://gatchina24.ru/news/news_3241.html Новости Гатчины Литература и кино: идет конкурс 08 апреля 2013 г. 5 апреля - на второй день работы кинофестиваля «Литература и кино», начались конкурсные показы. Напомним, что всего на суд жюри будут представлены одиннадцать игровых фильмов и восемь неигровых картин. Открыл конкурсный показ фильм Всеволода Бенигсена «Аварийное состояние». Он был снят режиссером в 2011 году. Картина состоит из четырех новелл, одна из которых написана самим автором. На афише стоит пометка «18+», это ограничение вполне оправдано, так как кинолента наполнена сложными кадрами, которые не всегда воспримет и взрослый. Действие происходит в небольшом провинциальном городке и начинается с показа двухэтажного дома в аварийном состоянии, который стоило бы уже давно снести. Что особенно показательно: на такие постройки довольно легко натолкнуться. Истории, из которых состоит картина, представляют зрителю суровые реалии жизни. Это своего рода калейдоскоп, где переплелись надежды, страхи, жестокость и любовь. Похоже, что даже название, совершенно понятное на первый взгляд, имеет двойной смысл: аварийное состояние дома и - человеческой души. Фильм вызывает противоречивые эмоции. С одной стороны, зрители отмечали, что такие фильмы показывать не стоит, с другой стороны – это отражение той реальности, в которой мы живем. И если он вызывает какие-то смятения, значит, он может заставить задуматься. Кстати, сам Всеволод Бенигсен признался, что заранее снимал «кино не для всех», знал, что картина будет исключительной, фестивальной. Вторая конкурсная картина, которая была показана в этот день - это фильм Александра Карпиловского «Частное пионерское», созданный по мотивам одноименного сборника рассказов Михаила Сеславинского. Еще до начала показа весь зал оживился. Малыши, которых привели на просмотр, суетились, искали свои места, шумели, и ненадолго притихали под строгими взглядами учителей. Когда режиссёр вышел представлять свое творение, дети сразу откликнулись на его приветствие и дружно отвечали на вопросы. На сцену также вышла исполнительница одной из главных ролей, которая играла директора школы – Юлия Рутберг. Рассказывая о съемках, актриса поведала, что «Основная сложность и прелесть в одном и том же – огромное количество детей». Так о чем же фильм «Частное пионерское», и как «пионерское» может быть частным? Ответ на последний вопрос, вы найдете, если посмотрите фильм до конца. А о сюжете вкратце можно было бы ответить так: «Про детей и собаку». Но это история не просто о школьниках, а о пионерах, которые, не смотря ни на что, пытаются вызволить животное из приемника. Фильм начинается словами: «Мы все жили в счастливой стране» - они погружают нас в мир Советского Союза. Мир непонятный для молодых и такой знакомый для тех, кому за тридцать. Кстати, Юлия Рутберг поведала о том, что для нее «за последние годы эта картина дорога больше всех» потому, что в ней описывается то время, когда она и Александр Карпиловский были маленькими. Фильм очень теплый, позитивный и веселый. Главные герои проявляют такие качества, как смекалка, самоотверженность, смелость, преданность и умение дружить. Они противостоят директрисе, которая вселенским злом не является, но абсолютно не способствует приближению к заветной цели. Возможно, фильм станет хорошим стимулом для детей, чтобы они больше узнали о детстве своих родителей, а те в свою очередь вспомнят, что сами когда-то были детьми. Режиссер фильма Александр Карпиловский сообщил, что хотел сделать фильм добрым и похожим на классику – «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен!» Гатчинские зрители признались, что ему это удалось! На фото: Александр Карпиловский Завершился первый конкурсный день музыкальной драмой «Доктор», которая была снята по мотивам пьесы Елены Исаевой «Записки провинциального врача». Представлять свое детище вышел режиссер Владимир Панков. Он поблагодарил фестиваль, который «продлевает жизнь фильма», независимо от проката, и рассказал, что в основу пьесы легла реальная история Астраханского доктора. Со слов автора эта картина является «неудобоваримой». В ней отражена история многих врачей, которые работают в сложной ситуации удаленности от города, где-то в захолустье. Главный герой, хирург Андрей, спасает жизни людей, не смотря на то, что нет медикаментов, техники, не хватает персонала. Ведомый своим призванием, он проходят через эти сложности каждый день. Как и обещал режиссер, в этом кино нет крови, не показаны крупным планом оторванные конечности. Атмосфера драматизма воссоздается посредством звука, который более, чем в полной мере передает переживания главного героя. После просмотра появляется такое же ощущение, как при взгляде на полотно Эдварда Мунка «Крик». Фильм – крик о помощи, или крик, полный ужаса - каждый решает сам, что именно он для него несет и стоит ли смотреть. Впрочем, есть луч надежды в картине – то, что такие люди, как Андрей, все еще существуют. Картину продюсировал Владимир Меньшов, однако, режиссер подчеркнул, что мэтр не вмешивался в процесс, а предоставил молодому актеру и режиссеру возможность показать себя. Владимир Панков признался, что наслаждался работой над этой картиной, и очень рад, что она эмоционально подстегивает каждого.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=400 http://gatchinka.ru/Default.aspx?tabid=145&articleType=ArticleView&articleId=8088 Гатчинские зрители встретились с Юлией Рутберг и Анатолием Лобоцким 08 апреля 2013 13:36 5 апреля в центральной районной библиотеке им. А. С. Пушкина прошла творческая встреча с Юлией Рутберг и Анатолием Лобоцким. Актёры рассказали о своих ролях, сумасшедших импровизациях Романа Виктюка и о том, почему нужно успеть на спектакли в театр им. Вахтангова. В Гатчину Юлия и Анатолий приехали провести церемонию открытия кинофестиваля, на котором Юлия также представляла картину конкурсной программы «Частное пионерское», где играет роль директора школы. К началу творческой встречи гости чуть опоздали, за что извинились и, по-свойски налив себе чаю, сразу предложили перейти к вопросам. Поскольку общение получилось живым и интересным, мне захотелось воспроизвести прямую речь, сохранив присущую этим актёрам харизму, которая утратилась бы в пересказе. От чемодана до Медеи Юлия: У меня в этом смысле был удивительный опыт. В училище я шла под графой «Характерная артистка», поэтому играла собак, кошек, бабушек, чемоданы, грибы. С приходом в театр им. Вахтангова первая роль, которая стала моей визитной карточкой, была Зойка в «Зойкиной квартире». 11 июня будет уже 25 лет моего служения в Вахтанговском театре. Маленькие вырастают в больших именно ролями, во всяком случае, профессионалы. Для меня это были Двойра в «Закате», мадам Дурандас во французских водевилях, Хетти в «Даме без камелий» и так далее… Анатолий: Нет, не так далее. Я понимаю, что о себе положительно говорить трудно нормальному человеку. Но я хочу сказать, что Юля не так давно замечательно играет в театре им. Вахтангова – кто бы мог подумать – Медею. Этот странный организм, странный человек, характерная актриса, «женщина с носом», как она сама себя называет, играет Медею. Я очень долго не шёл на этот спектакль… Юлия: Не верил. Анатолий: Дело не в том, что я не верил. Мне казалось, что наши актёрские способности ограничены определёнными рамками нашего амплуа, нашего представления о нас. Эти рамки мне целый год сильно мешали пойти на спектакль «Медея», потому что я люблю античность и неплохо знаю Юлию Рутберг - и это никак не совмещалось в моём сознании. Поверьте – Юля это делает очень здорово. Это тот самый замечательный переход количества в качество, который в нашей профессии не всегда случается. У нас существуют возрастные рамки, когда мы не можем играть или мы хотим, но никто больше не хочет этого. Здесь это настолько органично, хорошо и по-настоящему, что меня удивило, но обрадовало. Кто же ожидал? Юлия: Последнее, что я добавлю на эту тему: страшно выступать перед близкими, потому что они знают тебя изнутри и понимают, насколько ты взлетаешь или падаешь. Наверно, это самое прекрасное, потому что если человек неадекватно относится к себе, не понимает своего реального состояния, что он может, чего достиг – это очень сказывается на том, что он делает на сцене. Работать с Виктюком Юлия: Роман Григорьевич Виктюк – огромное везение в моей жизни. До того, как начать работать с ним, я выпустила спектакль Петра Наумовича Фоменко «Государь ты наш, батюшка…». И всё то, что было правдой, чему мы поклонялись у Фоменко, оказалось ложью и абсолютным кошмаром у Виктюка. Приходилось поверить в совершенно новую систему координат. Роман Григорьевич – удивительный человек. Он либо кричал: «Бездарь! Кошмар! Уйди! Нет!» Либо «Гений! Вот! ВОТ!». Анатолий: И это приблизительно значило одно и тоже. Юлия: И я сначала не могла понять, что происходит, но Роман Григорьевич – искусник, полёта невероятной фантазии человек. Что такое спектакль? Сотканное полотно у вас на глазах, самое живое искусство. Вы приходите в театр, а мы ткём это полотно. То, как ткал это полотно Виктюк, было для меня совершенно удивительно. От Романа Григорьевича осталось ощущение фейерверка, потому что это человек с таким праздником... Я помню, когда мы выпускали «Я тебя больше не знаю, милый» за 14 дней, с 10 утра до 12 вечера нам нельзя было никуда выходить. Доходило до того, что за кулисами стояли буфетчицы и держали на подносах шесть горячих, шесть вторых, и ты подбегал, брал ложку, быстро ел - неважно из какой тарелки – и убегал обратно на сцену. Тем не менее, это был какой-то фантастический дайвинг, когда ты погружался в эту бездну виктюковской фантазии и сумасшедшей импровизации. Он показывал нам, как нужно было тащить стулья, и гениально тащил эти стулья. А кто-то бездарно тащил эти стулья. И появившийся тогда ещё студент 4-го курса Гриша Сиятвинда (актёр театра и кино) двигался так, что мы все замирали, а Виктюк говорил: «Где эта маслинка, где мой любимый негритёнок? Смотрите, бездари, смотрите! ВОТ! Гений!». Так что это – целый мир. Когда везёт актёрам? Когда они сталкиваются с режиссёрами, которые являются мирами. У театра им. Вахтангова был фантастический период: в нём одновременно работала коллегия из режиссёров Пётра Фоменко, Романа Виктюка, Аркадия Каца. Когда я пришла в этот театр, то сделала со всеми ними по спектаклю. Как-то Пётр Наумович посмотрел «Даму без камелий» со мной, подошёл ко мне и, улыбаясь, сказал: «Деточка, вы напоминаете мне дорогой рояль Steinway, от которого навсегда потеряны ключи». Так Пётр Наумович высказал мне своё восхищение. Это и есть сладость нашей профессии, когда ты попадаешь то в Африку, то в Индонезию, то в Китай. Прекрасно, когда меняется этот мир от того, с кем ты работаешь. Я очень люблю Вахтанговский театр именно за тот нафантазированный реализм, который мне гораздо ближе, чем просто реализм. О кинофестивале Юлия: Кинофестиваль «Литература и кино» пользуется среди кинематографистов особым уважением, потому что здесь такое соединение литературы и кино. Очень любят приезжать на этот фестиваль, потому что на нём встречаются очень хорошие люди. Мы в Гатчине можем увидеться, а в Москве видимся очень редко. На этом фестивале я представляла картину «Частное пионерское», в которой я снималась. К просмотру рекомендую, потому что фильм очень светлый, хороший и там замечательно играют дети. Что посмотреть Анатолий: «Пристань» - замечательный спектакль к 90-летию театра, который нужно успеть посмотреть. В нём собраны все вахтанговцы-старики. Представляете, вы сидите в зрительном зале, и начинается парад планет. Вячеслав Шалевич, Галина Коновалова, Василий Лановой, Юлия Борисова, Юрий Яковлев. И это всё за один вечер. Юлия: В театре им. Вл. Маяковского идёт блистательная пьеса «Чума на оба ваших дома», в которой Толя блестяще играет Антонио. Эта пьеса широко шла по всем подмосткам театра России. Сейчас в театр пришёл Миндаугас Карбаускис и он меняет немного свою художественную направленность. Также рекомендую «Таланты и поклонники» Островского – спектакль, номинированный на «Золотую маску». Работать с Меньшовым Анатолий: Честно скажу, я уже не очень помню, как это было и не потому, что я забыл о фильме, а потому, что мы всё время были в работе, в сценарии, в репетициях. Лучше съёмок «Зависти богов» я запомнил пробы на этот фильм, потому что невероятно волновался – мы с Верой Алентовой играли любовную сцену. За камерой режиссёр – муж, и он мне говорит: «Давай так, а теперь левее немножечко и ногу поближе!». Это было ужасно и я испытывал стресс. Сам съёмочный процесс как бы заключается в такую капсулу, где группа людей настроена на определённую волну. Меньшов – тот человек, который может настроить на эту волну людей, которых он собрал для работы. Завершая встречу, актёры прочли несколько строк из Пушкина. Анатолий Лобоцкий выбрал «Элегию», а Юлия Рутберг - отрывки из «Пиковой дамы». В которой вот уже 19 лет играет ту самую Тайную недоброжелательность из эпиграфа. Елена СМОЛИНА
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=420 http://rosvesty.ru/2116/kulitura/8911-yuliya-rutberg-kajdyy-vybiraet-svoe/ 15 - 21 апреля 2013 № (10) 2116 Юлия Рутберг: Каждый выбирает свое На церемонии открытия кинофестиваля соведущей была Юлия Рутберг. Фильм с ее участием «Частное пионерское», который входил в конкурсную программу, получил приз зрительских симпатий. Здесь же в Гатчине обозревателю «Российских вестей» удалось побеседовать с одной из ведущих актрис театра им. Вахтангова. — Юлия, в чем причина, что режиссеры упорно обращаются к классике? Не находят достойных современных текстов или так проще? — Истина посередине. Есть Людмила Улицкая, Дмитрий Липскеров, Дина Рубина. Это говорит о том, что какая-то современная драматургия есть. Вся беда заключается в том, что хорошее кино не имеет доступа к зрителям. Что касается классики, я сама тяготею к тому, чтобы играть в классических постановках. Вечные темы. Почему Шекспир, Мольер, Чехов, Островский? Потому что они в своих пьесах зацепили что-то такое, что, как выясняется, вечно. Уровень их литературы, языка… Наслаждение произносить эти тексты. Большая литература уходят в века. И в театре, и в кино прежде всего существует литературная основа:. В своей жизни я видела 11 постановок «Вишневого сада». Буквы, слова одни и те же, а спектакли такие разные. Потому что это размышления данного конкретного человека над тем, что написано. — В Благовещенск на «Амурскую осень» в прошлом году Ирина Апексимова с Гошей Куценко привезли антрепризу «Скамейка». Вам поступали предложения? — Я была в Благовещенске. Мы играли французскую пьесу. Сейчас у меня два антрепризных спектакля. Антреприза, если ею грамотно пользоваться, прекрасна одним: есть шанс встретиться сильным людям на свободном пространстве. — Как вы относитесь к фестивальному движению? — Оно очень разнообразно. Я редко езжу на фестивали, занята в театре. Хотя фестиваль фестивалю рознь. Была горда, что 5 лет подряд мы с Анатолием Лобоцким были, можно сказать, лицом фестиваля «Зеркало» им. Андрея Тарковского. Вспоминаю, как сажали деревья у дома-музея Тарковского Олег Янковский, Юрий Назаров, Марина Арсеньевна Тарковская. На Гатчинском фестивале особые люди. Всем известно, что каждый выбирает по себе: женщину, религию и свободу. Наверное, и с фестивалями так же. Автор - Беседовала Елена Степанчикова
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=420 http://fedalnik.livejournal.com/95243.html "Вся эта суета" fedalnik April 19th, 10:00 2013 На днях "Дом учёных ЦАГИ" в Жуковском посетила замечательная ироничная, эксцентричная Юлия Рутберг. Спектакль в жанре кабаре – "Вся эта суета".
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=460 http://photoxpress.ru/search/search_base.asp 19-й Российский кинофестиваль `Литература и кино`. 2013
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=460 http://culture.ru/press-centre/reportages/7804/ 13 Мая /2013 / 13:17 Владимир Этуш: «Я хочу жить!» 12 мая в Театре им. Вахтангова отметили 90-летие популярного киноактера, профессора и художественного руководителя высшего театрального училища имени Щукина Владимира Абрамовича Этуша. К юбилею знаменитого актера подготовили премьеру спектакля "Окаёмовы дни", где народный артист СССР играет главную роль- академика Окаёмова. Владимир Абрамович долго искал пьесу для такого события и наконец выбрал "Машеньку" Афиногенова. В ней есть то, что его особенно волнует сегодня: доброта, человечность, искренность... Юбиляр был в прекрасной форме — вел за собой партнеров, «держал» забитый до отказа зал, пел, пританцовывал и импровизировал на сцене, приводя зрителей в восторг полтора часа без антракта. Сразу после финального монолога актера на сцену поднялся министр культуры России Владимир Мединский с огромным букетом цветов: "Вы, конечно, патриарх (так назвал Окаёмова его ученик — ред.), и все мы здесь, в зале, и десятки миллионов людей, которые знают вас по фильмам, мечтаем, чтобы вы и дальше продолжали радовать зрителей новыми ролями! После этих слов Владимир Этуш обратился ко всем собравшимся: "Дорогие товарищи! Я никогда не думал, что мне придется 90 лет стоять тут перед вами! (аплодисменты). Конечно, это счастье и радость. Я благодарю моих партнеров, моих близких, которые тут присутствуют, друзей и моих родственников. Как говорит мой герой: "Я хочу жить! И, может так случиться, что мы еще встретимся!" Спасибо! После спектакля был банкет. Его открыл народный артист России, представитель Московской городской Думы Евгений Герасимов: "Дамы и господа, сегодня мы были свидетелями высочайшего искусства. Каждое слово, каждая реплика попадает туда, куда надо. Ребята, какие вы счастливые, что работаете в этом театре. Я второй раз сегодня смотрел этот спектакль. Спасибо огромное!" Вручив Владимиру Абрамовичу подарок "от Думы", Евгений Владимирович поднял тост "за лучший театр Москвы и мира — театр Вахтангова!" А юбиляр тут же отреагировал: "Этот мальчик "родился" тут, у нас, поэтому все, что он говорит, - правда!" Слово снова взял министр культуры России Владимир Мединский: - Я бы хотел еще раз пожелать здоровья Владимиру Абрамовичу. И всем нам пожелать, чтобы мы имели счастье видеть Владимира Абрамовича на сцене. Может, кто-то не знает, но он на самом деле совершенно не такой, как герой его сегодняшнего спектакля. Он никогда не был сухим, кабинетным, лакированным, далеким от жизни. Может, не все знают, что Владимир Абрамович - боевой офицер. С тяжелым ранением и боевым орденом за выполнение боевого задания с большим количеством убитых и плененных немецких захватчиков. Здоровья вам и счастья! Вы - большое счастье для Вахтанговского театра. И опять отвечал юбиляр, настроение у которого было прекрасное, даже шутливое: - Конечно, трудно дождаться еще такого дня. Я и не жду. Я хочу, чтобы каждый следующий день был для меня счастливым. Я хочу поблагодарить всех моих товарищей, руководство театра, которое позволило мне выступить сегодня перед вами, я благодарю..... -... Римаса (это выкрикнул стоящий рядом с министром культуры художественный руководитель театра Римас Туминас)... - ...Римаса! - подхватил юбиляр. - И Крока! (директор театра – ред.). И Родиона Овчинникова (заслуженный артист России, режиссер спектакля — ред.) тоже благодарю! Спасибо всем моим партнерам... - И Римасу! (опять подсказал Туминас) - И Римасу, и Кроку!! И всем-всем-всем вам! - охотно отозвался Этуш. Гости чествовали героя дня и делились своими впечатлениями с корреспондентом Культура.рф. Юлия Рутберг, заслуженная артистка России: -Я первый раз вижу совпадение таких трех моментов: 9 мая — а Владимир Абрамович прошел войну, его 90-летие, и спектакль, в котором он - как броненосец «Потемкин». В 90 лет обладать таким мастерством, энергией и истинной величественностью! Это мастер. И он - Личность на сцене. Я поздравляю наш театр и публику с тем, что у нас есть возможность увидеть этот очень исповедальный спектакль...У нас, вахтанговцев, был и естественный, и художественный отбор. Доходили до «Эвереста» не все. Кто-то сходил с дистанции — прежде всего в силу личностных качеств. Владимир Абрамович был всегда заряжен на победу, на колоссальный труд и на то, что все в жизни впереди. Он не живет прошлыми заслугами. Он воин. То, что мы сегодня видели - из разряда чудес человеческого духа. Он подчиняет себе весь организм, недуги, давление, усталость — воле. И мы сегодня в зале были свидетелями того, что может сделать один человек: в 90 лет вести за собой 1200 зрителей!!! Вот и в «Пристани» (по пьесе Артура Миллера «Цена») Владимир Абрамович играет Соломона - гениально играет! Я после спектакля подошла к нему и сказала: «Вы играете Соломона, а выглядите, как Моисей. Я теперь знаю, как выглядит человек, который вывел мой народ из Египта».
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=460 http://www.woman.ru/stars/backstage/article/92222/ Звезды прочли стихи Ахматовой и посадили черешню в Москве Текст: Анна Хвой по материалам BOSCOFAMILY 21.5.2013 Открытый фестиваль искусств «Черешневый лес» продолжается на улицах Москвы: во дворе дома на Большой Ордынке, 17, где жила Анна Ахматова, прошел музыкально-поэтический вечер с участием многочисленных друзей BOSCOFAMILY и традиционная для фестиваля высадка черешни. Адрес Большая Ордынка, 17 в середине прошлого века знала почти вся московская интеллигенция. Здесь, в квартире № 13 драматурга Виктора Ардова и его супруги актрисы Нины Ольшанской подолгу жила Анна Ахматова и гостили многочисленные друзья семьи: Борис Пастернак, Аркадий Райкин, Фаина Раневская, Дмитрий Шостакович, Михаил Зощенко, Александр Солженицын, Иосиф Бродский и многие другие. Тут никогда не собиралось столько людей. Посадить черешневые деревья, прочитать и послушать стихи Ахматовой пришли: Сергей Капков, Дмитрий Песков, Инна Чурикова, Глеб Панфилов, Ольга Кабо, Нина Шацкая, Юлия Рутберг, Александр Васильев, Геннадий Хазанов, Светлана Крючкова, Алла Демидова, Вениамин Смехов, Михаил Ардов, Михаил Швыдкой, Валерий Плотников, Юрий Николаев, Ирина и Ксения Алферовы, Егор Бероев, Вера Глаголева, Ингеборга Дапкунайте, Вероника Боровик-Хильчевская, Алексей и Галина Немовы, Дарья Михалкова, Игорь Верник, Вячеслав Фетисов, Татьяна Навка, Валерия и Иосиф Пригожин, Петр Налич с семьей, Михаил Борщевский с семьей, Рубен Варданян, Андрей Гнатюк, Виктор Лошак, Андрей Колесников, Иван Янковский с дочерью, Василий Церетели с женой, Дмитрий Чернышенко, Ирина Доброхвалова, Екатерина Лиепа, Сергей Мартынов и многие другие. Из окна дома, где жила поэтесса, гостей приветствовал Алексей Баталов. Выйдя во двор и поднявшись на сцену, Алексей Владимирович поделился воспоминаниями: «Хочется себя ущипнуть. Вы себе не представляете, что это значит, и именно в этом дворе, где я все знаю. Эта невероятная жизнь, которую я наблюдал. Это как история с другой планеты... Тут никогда не обиралось столько людей... Вспоминается Анна Андреевна. Вон в том окошечке, с видом на гараж». «Черешневый лес» будто передвинул весь двор во времени на 70 лет назад. На веревках сушилось белье, дети играли в классики и скакалочку. Под звуки патефона и громкие возгласы точильщика: «Точим ножи, топоры, ножницы!», гости играли в домино, угощались квасом «из бочки», мороженым и горячими пирожками, рассматривали сборники стихов на книжном развале... Во время выступления Инны Чуриковой порывы ветра уже предвещали грозу, которая началась сразу после концерта. Расходились уже под проливным дождем. Каждый гость уносил с собой в подарок саженец черешни, чтобы обязательно посадить в своем московском дворе или на даче, а еще томик стихов Анны Ахматовой. Поэтический вечер задумывался как анонс к созданию музея Ахматовой в стенах квартиры Ардовых. В некоторые годы Ахматова больше времени проводила здесь, чем в собственной квартире в Санкт-Петербурге. Именно в этой квартире в июне 1941 года Анна Ахматова впервые встретилась с Мариной Цветаевой и сюда в 1956 году вернулся из лагерей сын Ахматовой Лев Гумилев. Юлия Рутберг: «Мое первое приближение к Ахматовой произошло в очень нежном возрасте: я выпускалась на 4-м курсе, это был «Реквием» Ахматовой... Надо сказать, сейчас я понимаю – это было весьма наивно, но страстность моего желания оценила комиссия и мне поставили пятерку. У меня сейчас такое ощущение, что я снова студентка: такие люди вокруг меня, но я снова осмелилась прочесть стихи Ахматовой». http://7days.ru/article/chronic/zvezdy-posadili-chereshnevyy-les-i-prochli-stikhi-akhmatovoy/14
респект: http://buro247.ru/events/photo-reports/akhmatovskie-chteniya-i-posadka-chereshnevogo-lesa.html В прекрасный майский день участники и друзья открытого фестиваля искусств "Черешневый лес" собрались на традиционную, уже тринадцатую по счету посадку черешни, которая прошла в этом году совсем нетривиальным образом. Из парков и садов открытый фестиваль искусств "Черешневый лес" вышел во дворы и собрал гостей по адресу Большая Ордынка, 17 на "Ахматовские чтения". Именно здесь, в квартире драматурга Виктора Ардова и его супруги Нины Ольшанской подолгу гостила Анна Ахматова. А в гости к ним заглядывали Борис Пастернак, Аркадий Райкин, Фаина Раневская, Дмитрий Шостакович, Михаил Зощенко, Андрей Тарковский, Иосиф Бродский и многие другие. В этом же знаковом месте состоялась и первая встреча Анны Ахматовой и Марии Цветаевой — произошло это в июне 1941 года. Историческое место на Большой Ордынке украсили портреты поэтессы, а также многочисленные атрибуты московских дворов прошлого века: за столами гости играли в домино и пили квас, вырезали силуэты из черной бумаги, неподалеку — чертили классики на асфальте, угощались мороженым и листали томики с произведениями Ахматовой на "книжном развале". Высадив во дворе анютины глазки и вдоволь нагулявшись, гости субботника выстроились на традиционное общее фото у памятника Анне Ахматовой работы Модильяни. Среди собравшихся — Сергей Капков, Андрей Колесников, Михаил Куснирович, Вениамин Смехов и многие другие. А в соседнем дворе праздник продолжили "Ахматовские чтения" — Юлия Рутберг прочла "Мне голос был. Он звал утешно", Алла Демидова выступила с стихотворением "Я научилась просто мудро жить", а Алексей Баталов — с воспоминаниями о поэтессе. Прозвучали также произведения близких и друзей Ахматовой — Гумилева, Бродского — которые можно было послушать рассевшись на скамейках у дворовой сцены.
респект: FUTLARE http://kontorrka.4adm.ru/viewtopic.php?f=2&p=29159&sid=91900e76117b73195a289b9ced179177#p29159 http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=TjLD0cLnaCQ# Юлия Рутберг и Ефим Шифрин - "Канделябр" Опубликовано 14.05.2013 http://www.youtube.com/watch?v=TjLD0cLnaCQ#
респект: http://foto.rg.ru/photos/ef3b2a43/11.html 26.05.2013 В Ульяновске открылся кинофестиваль имени Валентины Леонтьевой http://mosaica.ru/news/obshchestvo/2013/05/26/29190 Пятый кинофестиваль «От всей души» открылся в Ульяновске http://ul.kp.ru/photo/49195/880501/ В Ульяновске открылся пятый кинофестиваль «От всей души»
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=460 http://www.mitro-tv.ru/master-klass/master-klass_1057.html 27.05.2013 - Юлии Рутберг раскрыла студентам МИТРО секреты актерской профессии 23 мая 2013 года в МИТРО состоялся профессиональный практикум известной актрисы и телеведущей, Заслуженной артистки России Юлии Рутберг. Фильмография Юлии Ильиничны насчитывает более пятидесяти картин, среди которых такие известные ленты как «Расстанемся, пока хорошие», «Женская дружба», «Кушать подано!». Большинству зрителей актриса знакома по ролям в телесериалах «Каменская», «Джентльмен частного сыска Иван Подушкин» и другим. Однако, свое истинное призвание Юлия Рутберг видит в работе на театральной сцене. В 1988 году актриса начала сотрудничать с Театром им. Е.Вахтангова - с тех пор она является исполнительницей главных ролей в таких спектаклях как «Медея», «Зойкина квартира», «Фрекен Жюли» и пр. Впоследствии, вместе с режиссером Владимиром Ивановым, она создала собственный театральный проект. Моноспектакль в жанре кабаре «Вся эта суета» не имеет четкого сценария и является, по сути, диалогом актрисы со зрительным залом, в ходе которого героиня читает стихи, поет песни, размышляет об искусстве и отвечает на вопросы присутствующих. Профессиональный практикум в Московском Институте Телевидения и Радиовещания «Останкино» стал своеобразным диалогом Юлии Рутберг с аудиторией. С самого начала встречи Юлия Ильинична предложила будущим актерам, режиссерам и журналистам задать любые интересующие их вопросы. Главным предметом внимания собравшихся стал солидный профессиональный опыт и авторитет актрисы. Тем не менее, нашлось время обсудить и более масштабные проблемы: современную культуру, профессиональное образование, межличностные отношения. Подобный формат общения придал встрече особую уютную и дружественную атмосферу. Как заметила Юлия Ильинична, многие ситуации, являющиеся для студентов профессиональными препятствиями, знакомы ей самой не понаслышке. Актриса рассказала о сложностях и казусах, с которыми ей пришлось столкнуться в первые годы профессиональной деятельности, а также раскрыла собственные секреты их преодоления. Кроме того, Юлия Рутберг поделилась с присутствующими своей точкой зрения на современный кинематограф. Профессиональный практикум Юлии Рутберг в МИТРО стал интересной познавательной встречей, наполненной невероятной творческой энергией актрисы. Студенты МИТРО и учащиеся Высшей Школы Кино и Телевидения «Останкино» с нетерпением ждут следующего практикума Юлии Рутберг, который состоится уже 25 июня.
респект: http://www.ultop.ru/news/10452/ май 2013 Юлия Рутберг получила в Ульяновске массу подарков ...Заслуженная артистка РФ Юлия Рутберг представила на ульяновском кинофестивале фильм Александра Карпиловского «Частное пионерское», где она сыграла роль школьной директрисы. Творческая встреча состоялась 26 мая в р.п. Кузоватово, где актриса получила массу подарков от зрителей: корзину с грибами и ягодами, шаль-паутинку и шерстяные носки. Но больше всего актриса обрадовалась букету незабудок и ландышей, собранных тем же утром. «По словам актрисы, видеть воочию, насколько хороша российская земля – праздник для творческого человека», - сообщает пресс-служба ОГАУК «Ульяновск Кинофонд». О фильме: Действие фильма «Частное пионерское» разворачивается в 70-е годы ХХ века в небольшом городке в Нижегородской области, где главные герои фильма, пионеры Димка и Мишка попадают в разные забавные истории.
респект: http://vk.com/grigoriy_antipenko http://www.gudok.ru/newspaper/?ID=915250&archive=2013.06.14 "Гудок" Выпуск № 98 (25297) 14.06.2013 Пионер из сегодня Юлия Рутберг утверждает, что актёрская профессия – это галеры Широкому зрителю Юлия Рутберг известна по фильмам и сериалам. А театральный зритель вот уже четверть века следит за её сценическими работами в Театре Вахтангова. В 1997 году актриса получила премию «Чайка» за роль в спектакле «Хлестаков», который играют на сцене Театра им. Станиславского. За Медею – она занята в этом спектакле в родном Вахтанговском – получила в 2012 году «Хрустальную Турандот». Актриса занята в спектаклях других театров, играет в антрепризах и в своём проекте «Вся эта суета». Работает на радио и телевидении. – Юлия Ильинична, разделяете ли вы мнение о том, что у нас отсутствует хорошая современная драматургия? – Одно то, что существуют такие романы, как «Казус Кукоцкого» Людмилы Улицкой и «На солнечной стороне улицы» Дины Рубиной, сценарии Виктории Токаревой, Дуни Смирновой, по которым сняты хорошие фильмы и сериалы, говорит о том, что современная литература есть. Из современных драматургов знакома с пьесами Улицкой, Курочкина, Пресняковых, Липскерова. Просто всё то, что мы видим, на 90 процентов идёт по телевизору. Проката у российского кинематографа нет. Следовательно, мы супертелевизионная держава. Вот мы показали на фестивале в Гатчине достойный детский фильм «Частное пионерское» Александра Карпиловского. Но дети, скорее всего, его не увидят. Что касается классики, я сама тяготею именно к ней. Уровень языка там таков, что актёры испытывают наслаждение, произнося текст. Я сыграла в «Пигмалионе» у двух разных режиссёров дважды в жизни и знаю, что говорю. А сценарии, которые приходится читать, в большинстве случаев называю «уголовщиной», поэтому во время первой встречи с режиссёром всегда стараюсь оговорить, до какой степени могу противостоять тому, что написано на бумаге. То есть принимаю оборонительную стойку по отношению к такой «литературе». В помощь мне в этой борьбе всё – и обучение в Щукинском училище, и «университеты» у прекрасных режиссёров Петра Наумовича Фоменко и Романа Григорьевича Виктюка, общение с большими артистами. – А о подростковой литературе у вас есть представление? – Слушая досужие разговоры об «ужасном» поколении молодёжи, я всегда хочу спросить: а кто их воспитал, кто создал социум, в котором они пребывают?! Как бы мы ни воспитывали детей в маленьком мире своей квартиры, рано или поздно они сделают шаг к самостоятельной жизни, выйдут на улицу. Помню, как мой сын-подросток заявил: «Мам, что ты меня воспитываешь, я прохожу мимо киоска, а там везде на обложках голые тётки!» Читают ли подростки? Они сидят в Интернете и совершенно теряют навыки общения с книгой, разучиваются думать самостоятельно, вот что страшно. В этом смысле мне жалко детей. К тому же они разучиваются писать рукой. Когда люди писали друг другу письма, это было особым приобщением к языку. А сейчас русский язык не развивается, его начинают коверкать, упрощать, и вся красота исчезает. К сожалению, среди мальчиков и девочек появилось много «Эллочек-людоедок» со словарным запасом «жуть, блеск и мрак». – Какие эмоции связаны у вас с тем временем, которое показано в фильме «Частное пионерское», в той жизни было немало отрицательного? Вы помните, как были пионеркой? – Мы были детьми шестидесятников, и для нас, как и для наших родителей, главным было единение людей, товарищество, стремление помогать друг другу, делиться тем, что у тебя есть. Мы занимались общественной работой, собирали металлолом и макулатуру, участвовали в спартакиадах. У нас была прекрасная учительница литературы Лидия Николаевна, она задавала нам сочинения на свободные темы. И скажу вам, что несколько сочинений просто припрятали, настолько велика была степень открытости авторов, доверия и педагогу, и бумаге, что их нельзя было никому показывать. Это был конкретный привет фильму «Доживём до понедельника». Так что жили мы хоть и бедно, но очень интересно. Моя мама, преподаватель музыкальной школы по классу фортепиано, начиная, наверное, с моего шестого класса, ежедневно оставляла на плите 5-литровую кастрюлю борща, потому что знала, что после школы ко мне придут одноклассники. И мы будем готовиться либо к капустнику, играя на пианино и репетируя канкан в шторах, снятых с окон, либо к литературному вечеру, изучая «Я сам» Маяковского, либо ещё к чему-то. Потом все эти репетиции плавно перетекли в институтские времена. А у меня был комплекс москвички, и однажды я ездила в общежитие посмотреть, как живут однокурсники, и позвала всех, если будет голодно, приезжать ко мне. И они приезжали, и не только однокурсники. Помню, однажды в пол-второго ночи позвонил четверокурсник, сказал: «Я такой голодный» – и съел... 12 котлет. Потом он стал другом нашего дома и до сих пор помнит эти котлеты. И вообще мы, щукинцы, остались братьями и сёстрами по жизни, потому что Щукинское училище – это особое государство. Поэтому меня удручает степень разобщённости современной молодёжи, изолированность в своём мирке, где царят охранники и мобильные телефоны. У нашего фильма точное название – «Частное пионерское»: изменена всего одна буква, но как это меняет угол зрения на «честное пионерское». На всю прежнюю жизнь. – Театр Вахтангова вот уже шесть лет возглавляет худрук Римас Туминас, как себя чувствует труппа? – Замечательно. У нас масса прекрасных спектаклей, много молодёжи, самостоятельных работ, репетируют в каждом углу. Идёт строительство, в 2014 году откроется новая сцена, повысились зарплаты, к нам невозможно попасть. На спектакли прилетают из Нью-Йорка, Парижа, Берлина, Барселоны. В репертуаре занята почти вся труппа – и старики, и молодёжь. Эпоха Возрождения. Поколение, к которому принадлежат Маковецкий, Суханов, Сотникова, Есипенко, Аронова и я, давно стало взрослым, мы те беговые лошади, которых когда-то выставил на первую линию Михаил Александрович Ульянов. Туминас пришёл с «портфелем», в котором были пьесы, мысли, репертуар. И со временем стало очевидно, что ему небезразличны как самые молодые актёры, так и старики, и это очень хорошо, это показатель его отношения к миру и к жизни в целом. – Вы сказали, что с наслаждением произносите текст в «Пигмалионе», что скажете о роли в «Пиковой даме»? – Вот уже 18 лет играю в этом спектакле Тайную недоброжелательность, очень приятно говорить языком Пушкина. Режиссура Петра Наумовича Фоменко, та «вольнодумная глубина», которую несёт этот спектакль, прекрасна. – Как вам далась Медея? – Кровью. Образ трудный, тяжёлый, за основу взят миф в трактовке Жана Ануя, но мы рассказываем его как современную историю. И главное завоевание нашего спектакля в том, что люди забывают, что они всё знают, они идут вместе с нами. Спектакль сделан на тряпках, в ч/б, как говорится, играем в полутора метрах от зрителя. – Ваш сын Григорий продолжает актёрскую династию? – Он ещё учится и запретил мне говорить о себе: «Мам, давай я кем-нибудь стану, потом ты будешь обо мне рассказывать». Я ответила: «Сынок, как ты прав». У меня было так же: «Пап, давай ты не будешь обо мне говорить, пока я не стану кем-нибудь». Папе (актёр, режиссёр, мим Илья Рутберг, один из основателей студенческого театра МГУ «Наш дом». – Ред.) запрещено было вмешиваться в мой учебный процесс. Он пришёл только на дипломный спектакль. Посмотрел и сказал: «Молодец, доченька». Что было для меня бесценной похвалой. – Вы сохранили тот формат жизни, который был задан вашей мамой? – Да, у нас такой же странноприимный дом, приходят и Гришкины ребята, и мои друзья, и, как правило, у тех, кто нас любит, это всерьёз и надолго. Просто в отличие от мамы широкие застолья с пирогами я не устраиваю, нет времени и сил, слишком много работы. С гораздо большим удовольствием покупаю еду, которую можно быстро приготовить, и предпочитаю пообщаться с людьми, с которыми хочется говорить, а не стряпать. Из-за занятости для меня реально существует такое понятие, как «роскошь человеческого общения». А иногда хочется просто тишины… Беседовала Нина Катаева
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=500 http://www.ugra-ned.ru/new/personal/julia_rutberg/ 15 июня 2013 Юлия Рутберг: «Думаю о Югре – ощущаю вкус северной рыбы» Текст: Анастасия Палийчук Женщина со стальным характером – так часто говорят о ней в театральных кругах, где она прославилась своей прямолинейностью и душевной открытостью. Вряд ли многие помнят ее по фамилии, зато наверняка узнают в лицо. Эффектная женщина и талантливая актриса Юлия Рутберг в Югру приезжала не раз. С особым вдохновением говорит о любви к северной рыбе. И запросто делится собственной формулой счастья. Ю.Н.: Юлия, Вы родились в потомственной театральной семье, наверняка родители – главные цензоры Вашего творчества. Кому еще, кроме родных, позволено критиковать Вас? Ю.Р.: Все верно, для меня самые авторитетные критики – это мои родители. Они меня знают с самого начала пути. Они видели все мои работы, их невозможно обмануть. Когда моя игра в картине или спектакле не такого качества, какого они бы хотели видеть (они знают, на что я способна), мама с папой всегда мне об этом говорят. Также главный критик любой моей работы – это режиссер. Приятно, когда тебя хвалят, но я любые отзывы воспринимаю в равной степени разумно: и замечания, и хвальба могут сильно отвлечь во время работы. Вообще, мнение людей бывает полярно разным, ведь кому‑то нравятся офицеры, а кому‑то злодеи. Поэтому любые отзывы надо воспринимать адекватно. Главное – не сбиваться и отрабатывать на сцене все как положено, тогда спектакль будет крепким и сильным. Ю.Н: Кто для Вас непререкаемый авторитет? Читала, что Вас очень вдохновляет Фаина Раневская… Ю.Р.: Будучи школьницей (в 10‑м классе), однажды я увидела Раневскую на сцене в спектакле «Дальше – тишина». Это было для меня потрясение на всю жизнь. Я очень ее уважаю. Ю.Н: Раневская далеко не всегда находила общий язык с режиссерами. Вы снялись более чем в полусотне фильмов, играете в театре. Сложно «уживаться» с творческими людьми? Ю.Р.: Здесь главное, какой результат получается из этого сотрудничества. Когда ты выходишь на сцену, зритель не должен понять, какие у тебя взаимоотношения с партнерами на сцене или с режиссером… Неважно, какая у вас профессия, так или иначе с кем‑то вы находите общий язык, а с кем‑то нет. Это нормально. Ю.Н: У Вас есть ответ на вечный вопрос о женском счастье? Ю.Р.: Не могу дать однозначный ответ. Есть женщины, которые получают удовольствие от образа жизни домохозяек, это их призвание и талант. Но у людей, которые работают в театре, бывают моменты, когда для них более важным становится то, что они делают на сцене или в кино. Любая премьера выводит действия вне дома на первый план. При этом даже у самых успешных актрис наступает время, когда очень хочется побыть с семьей. Тогда все остальное становится менее важным. Особенно остро это ощущается в те моменты, когда рождаются дети, заболевает кто‑то из родственников. Я живой человек, и в моей душе возникают разные эмоции. Главное – вовремя расставлять приоритеты. Человек должен понимать и разделять те моменты, которые действительно для него важны. Ю.Н: Вы очень трепетно относитесь к своему дому… Ю.Р.: Да, и у каждого свое понимание, что такое дом, уют. Для кого‑то самый желанный стиль в квартире – хай‑тек, для кого‑то – шкафы, которые наполнены книгами. Мне кажется, что дом – это люди, которые там живут, а не мебель, которая в нем стоит. Ю.Н: Кстати, о книжных шкафах… А Вам в какой обстановке уютно? Ю.Р.: Все зависит от атмосферы: если тебя любят и ждут в этом доме, значит, там уютно и хорошо. Хотя у меня есть некоторые пристрастия. Я люблю, чтобы было мягко, комфортно, чтобы вокруг было много книг, горел приглушенный свет. Ю.Н: Вы продолжаете коллекционировать предметы интерьера? Ю.Р.: Да, я собираю фигурки верблюдов из разных стран. Из музеев, в которых бываю, всегда привожу магниты с живописью. Мой холодильник уже весь обклеен такими магнитиками. Еще коллекционирую стеклянные снежные шары, везу их из разных городов, для меня это очень памятно и приятно. Они создают особую атмосферу в доме. Ю.Н: А Вы часто готовите? Какую кухню предпочитаете? Ю.Р.: На какие‑то глобальные готовки нет времени. А в плане еды не очень притязательна. Люблю итальянскую, украинскую кухню, иногда японскую. Ю.Н: Юлия, сейчас среди российских звезд очень популярны телешоу, связанные с экстримом. Вас я не видела ни в одном из них. Неужели не хочется поучаствовать? Ю.Р.: Нет, мне это совершенно не нравится. У меня и так достаточно экстремальная жизнь – с большим количеством перелетов, выступлений, гастролей и всего прочего. Мне предлагали участвовать в разных программах, но я всегда отказывалась. К сожалению, в нашей стране так устроено, что любое повреждение, травма приводят тому, что ты сходишь с дистанции и уже никому не нужен. Играть в азартные игры с Господом Богом я не хочу. Ю.Н: Расскажите, над чем Вы сейчас работаете? Ю.Р.: Недавно у меня вышел очень хороший детский фильм «Честное пионерское». Я очень довольна им. Картина уже взяла несколько призов на разных фестивалях. Скоро должен выйти на экран сериал о Чернобыле. Первые четыре серии, возможно, выйдут на Первом канале. Очень сильный материал мы сделали о Великой Ответственной войне. Также мы ждем решения Первого канала по поводу большого сериала про Григория Александрова, Любовь Орлову, Фаину Раневскую. Если все сложится удачно, то работа будет интересной. Ю.Н: Юлия, одно время Вы были частым гостем в Югре, что Вас связывает с нашим краем? Ю.Р.: У меня прекрасные впечатления о вашей земле. Замечательная природа и фантастическая рыба: муксун, ряпушка, корюшка, стерлядь… Когда я приезжала в Сургут, Ханты‑Мансийск, нас угощали вкуснейшей олениной и строганиной из муксуна. До сих пор помню этот вкус! И люди здесь действительно очень гостеприимные. В Ханты‑Мансийске мне запомнился прекрасный концертно‑театральный центр «Югра‑Классик». Еще в столице Югры проходит один из лучших кинофестивалей России «Дух огня». А Сургут долгое время был спонсором театра Вахтангова. Мы часто ездили туда на гастроли со спектаклями, и нас прекрасно встречала местная публика. О Севере у меня такие хорошие воспоминания!
респект: FUTLARE, kontorrka Смак - Юлия Рутберг (02.11.2008) http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=-kWHVkrz4WI http://www.youtube.com/watch?v=-kWHVkrz4WI
респект: FUTLARE, kontorrka http://www.mitro-tv.ru/master-klass/master-klass_1080.html 25.06.2013 - «Шанс нужно не только давать, но и брать» - Юлия Рутберг дала совет студентам МИТРО Юлия РутбергВ Московском Институте Телевидения и Радиовещания «Останкино» состоялся очередной профессиональный практикум Заслуженной артистки России, актрисы театра и кино Юлии Рутберг. Это уже не первая встреча Юлии Ильиничны с учащимися МИТРО. Если предыдущая беседа получилась вводной, то на сей раз актриса потребовала от студентов конкретики и профессионально-ориентированных вопросов. «Я ненавижу ленивых людей, тех, которым ничего не интересно. Жизнь очень короткая и нельзя останавливать ее познание». У ребят действительно возникло немало тем к обсуждению с известной актрисой и даже не присутствующие на прошлом практикуме студенты быстро сориентировались и засыпали Юлию Рутберг вопросами. «Как Вы готовитесь к роли?», «Меняете ли Вы сценарий «под себя»?», «Какую роль Вы никогда бы не стали играть?» - эти и другие моменты творческого подхода Юлии Ильиничны к своей профессии обсуждались в Малом зале МИТРО. Актриса с охотой и живым интересом беседовала на любые интересующие ребят темы. Одним из главных объектов обсуждения стала взаимосвязь театрального, киноискусства и живописи. «Живопись - помощник актера»,- считает Юлия Ильинична. Например, картина «Неравный брак» Василия Пукирева, по мнению Рутберг, как нельзя лучше передает дух пьес А. Н. Островского. Сама же актриса нередко прибегает к чужим плодам искусства, работая над тем или иным образом. Например, для того, чтобы сыграть миссис Хиггинс в постановке пьесы «Пигмалион» Бернарда Шоу, Рутберг необходимо было обратиться к образу Мортиши Аддамс, героине ситкома «Семейка Аддамс». На один из самых актуальных для любого молодого актера вопрос: «Как вы справляетесь с волнением или «комком в горле» во время работы на сцене?» актриса ответила честно: «Завтра у меня пятьдесят седьмая «Медея», а мне до сих пор страшно. Страшно каждый раз. Просто сосредоточьтесь». Искать свое, пробовать себя в разных жанрах, тренировать речь,- эти и многие другие базовые установки дала актриса студентам МИТРО. «В актерской работе бывает густо, а бывает пусто. Если не получилось, делайте еще. Если Вы человек способный, то Вам дадут шанс. Берите его. Нужно всегда быть готовым». Казалось, что по мере продолжения практикума студенты не только не уставали, но и набирались вдохновения и творческих сил - вот каким зарядом энергии обладает Юлия Рутберг. В конце встречи актриса дала студентам небольшое домашнее задание - выучить и прочесть «Письмо Татьяны» из романа в стихах А.С. Пушкина «Евгений Онегин». «Каждое выступление получится отличным от предыдущего»,- считает актриса. Что из этого получится вы можете узнать на следующем профессиональном практикуме Юлии Рутберг, который состоится уже этой осенью.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=520 http://vmdaily.ru/news/2013/07/03/yuliya-rutberg-ne-mogu-hranit-kamni-za-pazuhoj-203394.html 3 июля 2013 Юлия Рутберг на сцене спектакля «Медея» в постановке режиссера Михаила Цитриняка. Ноябрь, 2011 года. Юлия Рутберг: не держу камень за пазухой Наш разговор с Юлией Рутберг состоялся аккурат накануне ее дня рождения. Лето, цветы, шампанское были прекрасным дополнением к интервью. — Юля, много в вашей жизни людей, а может — друзей, которые понимают вас полностью? — Понять полностью человека невозможно. Неспроста ведь говорят, что чужая душа — потемки. Но у меня есть немало друзей, кому я могу довериться, и они меня поймут. Мои родители воспитали меня, что людей, которые близки тебе по духу, надо коллекционировать всю жизнь. Меня окружают люди, с которыми меня связывают не только творчество, а еще дружба, слезы и любовь. Так что по жизни я принципиально счастливый человек. — Вы просто рушите фразу о том, что на детях талантливых людей природа отдыхает. Вам не мешает слава вашего отца? — Слава моего папы долгое время шла впереди меня. Особенно меня это страшно раздражало во время моей учебы в театральном. Актерским детям трудно, потому что невольно, иногда вольно, сопоставляют, тыкают. Все время говорили: «Илюшина дочка, Илюшина дочка». Я вообще с детства была трудоголиком, а в училище превратилась просто в бульдозер. Я сказала папе, что порог училища он переступит только на моем дипломном спектакле. Так оно и было. Потому что я всего хотела добиться и достичь сама. В училище я поступила с третьего раза. — Что так? Папа не молвил словечко за вас? — Папа никогда за меня ничего не просил. Единственное, перед тем, как я пошла поступать в третий раз, Владимир Григорьевич Лезенберг, который обожал отца, в Театре Вахтангова в актерском фойе меня послушал. А папа был величайший мудрец и по природе с большим юмором, глубокий, но характерный. Он хотел, чтобы именно Владимир Георгиевич оценил мои актерские данные и сказал, надо мне или не надо поступать в училище. Я стала что-то читать ему, он остановил меня фразой: «Поступай, девочка, поступай». Потом поняла, что папина тень, которая стояла за мной, превратилась в ангела-хранителя и в оберег. Сегодня вот два человека — мужчина и женщина, — которые носят фамилию Рутберг, каждый занимает свое место, что для меня чрезвычайно радостно, почетно и мне кажется, что только так и может быть. — По-вашему, в творческие вузы всегда поступают достойные? — Нет, не всегда. Зависит от того, кто набирает курс. Даже в том же Щукинском училище, в котором я проучилась, у педагогов разные пристрастия. В разных людях они видят гипотетические способности. Кто-то, скажем, не видит в абитуриенте талант, а на следующий год его берут без колебаний и говорят: «Ну кто же, кроме вас?» В искусстве вообще все субъективно, начиная даже с прослушивания. — Вы редкий гость на киношных тусовках. — Мне скучно на светских раутах, и я не знаю куда себя Я бываю на них очень редко и прихожу из уважения к своим коллегам и друзьям, которые устраивают их по случаю премьер или презентаций. Произошла какая-то подмена. Для людей, связанных с бизнесом, это способ наладить контакты, это их территория. Я там чужая, потому что я по-другому устанавливаю причинно-следственные связи. Для этого не нужно быть на высоченных каблуках, каждый раз в новом платье. Я думаю иногда, какая же трудная у этих людей жизнь, ведь все время нужно соответствовать вечеринке. Постоянно какой-то шум, гам. У меня устает мозг, я начинаю нервничать. А времени мало, жизнь быстро пробегает, мне хочется побыть с теми, кого я люблю. — Для вас театр дом или контора, куда вы приходите на работу? — Это мой дом навсегда. Так было, есть и будет. Я никогда не изменю своего отношения. Даже к отчему дому, если ты отдаляешься от него, все равно испытываешь на расстоянии душевную тягу и понимание того, откуда у тебя все появилось. Это тот кислород, которым я дышу, и приход в театр мне необходим жизненно. — Мне очень понравилась ваша фраза о том, что актеры — это птицы, которые клюют не только там, где насыпали, еще умеют летать. Но ведь все предпочитают летать? — У артистов, которые себя не берегут и пришли в эту профессию не за суммой прописью, а альтруисты, чья душа чего-то просит, им ведом полет. Это бывает очень редко, это астральное ощущение. Ты как будто вылетел из себя, продолжаешь говорить текст, и что-то происходит невероятное. Цена этих полетов очень высока. Но это чудо, которое происходит редко. Говорят, артисты немного шизофреники. Оно, может, и так. Когда мне дают сценарий, я внимательно читаю его, чтобы понять, смогу я это сыграть или нет. Потому что это не операция в сознании, а голубая бездна, как у дайвингистов, когда происходит погружение в мир иных существ. Ведь мысль материальна. А тем более когда погружаешься эмоционально, то притягиваешь к себе какие-то вещи. — Вы научились выстраивать семейные отношения? — Увы, но совсем не научилась. Если я вижу, что происходит что-то неправильно, не могу держать камень за пазухой и реагирую по первой сигнальной. Скажу так: я не правдоруб, но быть страусом по жизни не хочу и никогда не буду. ДОСЬЕ Юлия Рутберг родилась 8 июля 1965 года в Москве в потомственной театральной семье. Отец — Илья Григорьевич Рутберг — заслуженный деятель искусств России, один из основателей студенческого театра «Наш дом». Мать — Ирина Николаевна Суворова, окончив Гнесинский институт, преподавала в музыкальной школе. Юлия окончила Театральное училище имени Щукина. С 1988 года начала работать в Театре им. Е. Вахтангова. В 1997 году Юлия получила «Чайку» в номинации «Некоторые любят погорячее». Избранная фильмография: «Расстанемся — пока хорошие», «Закат», «На похоронах Сталина». Актриса с родителями в Театре имени Е. Вахтангова на юбилейном вечере. 14 февраля 2012 года.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=520 http://www.cinemotionlab.com/cinema/esche_odin_roman_gelasimova_ekraniziruyut/ Еще один роман Геласимова экранизируют 04 Июль 2013 «Всемирные русские студии» приступили к съемкам экранизации романа Андрея Геласимова «Год обмана». В центре сюжета история незадачливого молодого человека, который попадает на высокооплачиваемую работу к подростку богатых родителей и начинает давать мальчику уроки жизни. В главных ролях в картине снимаются Дмитрий Нагиев («Кухня») , Юлия Рутберг («Анна Герман»), Юлия Хлынина («Провинциалы»). Режиссер проекта – Дмитрий Тюрин («Жажда», «Ласточкино гнездо»).
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=520 http://vmdaily.ru/news/2013/07/10/yulii-rutberg-podarili-sem-muzhskih-torsov-204388.html 10 июля 2013, фестиваль "Орленок" Юлии Рутберг подарили семь мужских торсов Юлия Рутберг отмечает день рождения. Рамазан Рамазанов Последний вечер фестиваля приходится на день рождения актрисы и по традиции, после официальных речей, все гости и участники дружно празднуют явление Юли на этот свет. Но в этот раз коллеги Рутберг превзошли самих себя. Праздник начался достаточно скромно, а в итоге вылился в такое смехопредставление, что некоторые из гостей именинницы, не выдержав накала страстей и дабы остудиться, ныряли в бассейн, возле которого и проходило пиршество. После традиционных поздравлений и вручения подарков, на сцену взошел президент фестиваля Дмитрий Харатьян и скромно объявил следующий номер. Ничего не подозревавшая Рутберг придвинула стул поближе к сцене и чинно уселась в него, приготовившись созерцать творчество коллег. На сцену вышли семеро богатырей (Дмитрий Харатьян, театральный режиссер Павел Каплевич, телеведущий Сергей Шустицкий, актеры мюзиклов Валерий Яременко, Сергей Ли с приятелем и певец Эд Шульжевский). Все были облачены в белые одежды. Пропев в честь Юли музыкальную оду, мужчины неожиданно для всех стали скидывать с себя наряд. Юля несколько растерялась от такого поворота событий. – Я совершенно не была готова к стриптизу и не знала куда себя девать, - призналась актриса. Уйти – неприлично, а сидеть и смотреть как в метре от тебя раздеваются мужчины… Я была в полной растерянности и не знала как себя вести. Тем временем, актерская семерка вошла в раж и продолжала демонстрировать в такт музыке азы стриптиза. Покачивая бедрами, мужчины медленно расстегивали рубашки, высвобождая свои торсы, а потом неожиданно повернулись к публике и все увидели на спине у каждого из них прикрепленные скотчем по одной букве фамилии именинницы. Рутберг облегченно вздохнула и, выбежав на сцену, обняла все семь оголенных торсов. – Такого в моей жизни еще не было, - радостно сказала Юля, обдавая поцелуями мужские спины.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=520 http://www.rodgaz.ru/index.php?action=News&tek=5067 Дети России выбрали лучшие фильмы и мультики. 09 Июля 2013г. 16:13 Во Всероссийском детском центре «Орлёнок» завершился традиционный XVII Фестиваль визуальных искусств. В течение недели более 2 500 ребят из всех регионов России знакомились с новыми достижениями в мире кинематографа и телевидения, анимации и компьютерных программ, учились фотографии, встречались с известными актёрами, режиссёрами, мультипликаторами, в числе которых: Александр Балуев, Иван Оганесян, Ирина Лачина, Александр Иншаков, Юлия Рутберг, Алёна Яковлева, Аркадий Инин, Владимир Вишневский и многие другие. Активно и плодотворно трудились члены детского жюри, отбирая лучшие конкурсные работы. Гран-при номинации «Кинематограф» завоевал фильм «Частное пионерское», режиссер Александр Карпиловский, автор сценария Михаил Сеславинский (Россия, 2013). На итоговом заседании номинации «Короткометражное анимационное кино» членами детского жюри во главе с Алексеем Алексеевым Гран-при было присуждено короткометражному анимационному фильму «Бессмертный» производство анимационной студии «Пилот» Александра Татарского. Жюри номинации «Режиссёры XXI века» отдали свои голоса фильму «Мама», режиссер Дмитрий Суржиков (Украина, 2013). В работе номинации «Телевидение» лучшей была признана информационно- развлекательная программа «Увлечённые детством». Производство Детской телевизионной студии «Сказка за сказкой», г. Ульяновск 2013 г. В номинации «Компьютерные программы. Образование» Гран-при присуждён образовательной компьютерной программе «Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия 2013» производство компании «Кирилл и Мефодий». Решением детского жюри номинации «Компьютерные программы. Игры» лучшей выбрана компьютерная игра «LEGO Властелин колец» производство компании «1 С- Софтклаб». Диплом в номинации «Волшебная анимация» получил фильм «Снежная королева» кинокомпании «INLAY Film», студии анимации «Wizart Animation», 2012 г. В номинации «Лучший фантастический фильм о реальной жизни» отмечен фильм «Ку!Кин-дза-дза!», кинокомпаний «СТВ», ПКТК «Ритм» и «Югра-фильм» 2013 г. В последний фестивальный день в «Орлёнке» состоялась церемония награждения победителей.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=520
Галина: 7 августа киногруппа многосерийного фильма «Год обмана», который по заказу одного из центральных телеканалов снимает Кинокомпания «RWS», попрощалась с Юлией Рутберг – сцены с ее участием снимать закончили. Нам удалось побывать на киноплощадке в обычном московском дворе на северо-востоке столицы. Одну из квартир в заброшенном доме декораторы оборудовали под скромное жилье героинь фильма – студентки театрального вуза Марины (Юлия Хлынина) и ее мамы – тренера по синхронному плаванию Риммы Григорьевны (Юлия Рутберг). Снимают эпизод с участием Юлии Рутберг: Римма Григорьевна с балкона взглядом провожает людей, которые пришли взыскать с нее долг. Звучит команда: «Стоп, снято!» Режиссер объявляет перерыв. Актриса спускается вниз. После перерыва - другая сцена: Римма Григорьевна знакомится с ребятами – друзьями своей дочери. Уходя, парни машут Марине и ее маме, которые вышли на балкон. А на последнем дубле махать начинает уже вся съемочная группа – им так жалко прощаться с Юлией Рутберг. С ней, как нам рассказали, за время съемок сдружились все: и режиссер, и актеры, и технический персонал. Актриса выходит во двор, режиссер картины Дмитрий Тюрин встречает ее у подъезда с букетом роз. А Юлия благодарит всех за то, что приятно было с ними работать. Обнимается с молодыми коллегами - и приглашает их на свои спектакли. Зная, как превосходно актриса читает стихи, ее просят что-нибудь прочесть на прощание. Она собирается с мыслями и - читает стихи, которые посвящает поколению «шестидесятников». А после с улыбкой снимает парик, в котором и играла роль спортсменки – и говорит всем: - До новых встреч!.. Подробнее: http://vmdaily.ru/news/2013/08/08/yuliyu-rutberg-so-semok-provozhali-tsvetami-208516.html
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=560 В гостях у TVJAM - российская актриса театра и кино, лауреат премий "Чайка" и "Хрустальная Турандот" Юлия Рутберг. Смотрите ее "Дневники" об отце, политике, лете, Москве, смерти и "Медее" прямо сейчас. Юлия Рутберг о лете http://www.tvjam.ru/channel/dnevniki/program/uliya_rutberg/5853/ Юлия Рутберг о папе http://www.tvjam.ru/channel/dnevniki/program/uliya_rutberg/5857/ Юлия Рутберг о смерти http://www.tvjam.ru/channel/dnevniki/program/uliya_rutberg/5856/ Юлия Рутберг о сериалах http://www.tvjam.ru/channel/dnevniki/program/uliya_rutberg/5858/ Юлия Рутберг о политике http://www.tvjam.ru/channel/dnevniki/program/uliya_rutberg/5861/ Юлия Рутберг о трагедии http://www.tvjam.ru/channel/dnevniki/program/uliya_rutberg/5855/ Юлия Рутберг о Москве http://www.tvjam.ru/channel/dnevniki/program/uliya_rutberg/5859/ Юлия Рутберг о моноспектаклях http://www.tvjam.ru/channel/dnevniki/program/uliya_rutberg/5860/ ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ http://www.tvjam.ru/channel/dnevniki/program/uliya_rutberg/5854/ 26 августа 2013 http://www.tvjam.ru/videoall/
респект: http://ng.by/ru/issues?art_id=78203 08.08.2013 Упрощенная духовность молодых В конкурсе XIX фестиваля «Литература и кино» в Гатчине фильм с участием заслуженной артистки РФ Юлии Рутберг «Частное пионерское» получил приз зрительских симпатий. Широкому зрителю Юлия Рутберг известна по фильмам и сериалам, театральный зритель вот уже четверть века следит за ее сценическими работами в Театре имени Евгения Вахтангова. Среди ее театральных премий – «Чайка» и «Хрустальная Турандот», которую она получила в прошлом году за роль Медеи в одноименном спектакле по пьесе Жана Ануя. Актриса играет в антрепризах и в своем проекте «Вся эта суета». Работает на радио и телевидении. – Вы немало снимаетесь в кино и на телевидении, разделяете ли мнение о том, что у нас отсутствует хорошая современная драматургия? – Одно то, что существуют такие романы, как «Казус Кукоцкого» Людмилы Улицкой и «На солнечной стороне улицы» Дины Рубиной, сценарии Виктории Токаревой, Дуни Смирновой, по которым сняты хорошие фильмы и сериалы, говорит о том, что современная литература есть. Из современных драматургов знакома с пьесами Улицкой, Курочкина, Пресняковых, Липскерова. Просто то, что мы видим, на 90 процентов идет по телевизору, проката у российского кинематографа нет. Вот мы показали на фестивале в Гатчине достойный детский фильм «Частное пионерское» Александра Карпиловского, и, скорее всего, он не будет иметь доступа к детям. Что касается классики, я сама тяготею к ней, лишь большая литература остается в веках. Шекспир, Мольер, Чехов, Островский зацепили в своих пьесах вечные темы, и уровень их языка таков, что актеры испытывают наслаждение, произнося их текст. – А о подростковой литературе у вас есть представление? – Слушая досужие разговоры об «ужасном» поколении молодежи, о «Generation «П», всегда хочу спросить: а кто создал социум, в котором они пребывают?! Сколько бы ты ни учил ребенка дома говорить «на латыни», важно, что человек слышит своими ушами вне дома, впитывая периферийным зрением «25-й кадр». Хорошо помню, как мой сын-подросток заявил: «Мам, что ты меня воспитываешь, я прохожу мимо киоска, а там везде на обложках голые тетки!» И тогда мы договорились с сыном, что есть дом, мама, папа, бабушка, дедушка, и он не имеет права ругаться при нас, он должен уважать нас. А как он ведет себя вне стен дома – это уже воспитание плюс социум. Читают ли подростки? Они сидят в интернете, где выложено ВСЁ. И совершенно теряют навыки общения с книгой, разучиваются думать самостоятельно, вот что страшно. Вы знаете, за свою жизнь я видела 11 разных «Вишневых садов», в том числе Питера Брука, Стрелера и Додина, Ефремова и Някрошюса. Слова одни и те же, а спектакли совершенно разные. Потому что это размышления разных людей о том, что написано Чеховым: про что сегодня ставить спектакль, что остается неизменным, а что совсем переменилось? В этом смысле мне жалко детей, они могут скачать диплом, реферат, они пользуются тем, что кто-то уже написал, не думая о том, что там могут быть ошибки. К тому же они разучиваются писать рукой. Когда люди писали друг другу письма, это было особым приобщением к языку. Человек думал, и, считаю, рос духовно. Все эти письма близким людям были не просто проявлением эпистолярного жанра, это говорило об уровне культуры, о внутреннем мире человека. А сейчас русский язык не развивается, его начинают коверкать, упрощать, и вся красота постепенно уходит в небытие. К сожалению, среди мальчиков и девочек появилось много «Эллочек-людоедок» со словарным запасом – «жуть, блеск и мрак». – Какие эмоции связаны у вас с тем временем, которое показано в фильме «Частное пионерское», в той жизни было немало отрицательного? Вы помните, как были пионеркой? – Конечно, и мои воспоминания прекрасны. Хорошо помню, как, вступая в пионеры и произнося клятву – «Перед лицом своих товарищей торжественно клянусь…», от волнения забыла самую суть, в чем же я клянусь. Но все обошлось, в пионеры меня приняли. Школа у нас была с углубленным изучением английского языка и литературы, и, знаете, пионерия мне помогала жить. Мы были детьми шестидесятников, и для нас, как и для наших родителей, главным было единение людей, товарищество, стремление помогать друг другу. Мы занимались общественной работой, собирали металлолом и макулатуру, участвовали в спартакиадах, соревновались. У нас была прекрасная учительница литературы Лидия Николаевна, она задавала нам сочинения на свободные темы. Помню, мы делали сравнительную характеристику двух поэтических образов – «угла» Павла Когана и «овала» Наума Коржавина. Или писали сочинение на тему «Как я изменился за последние два года». И, скажу вам, несколько сочинений просто припрятали, настолько велика была степень открытости авторов. Это был конкретный привет фильму «Доживем до понедельника». Так что жили мы хоть и бедно, но очень интересно. Моя мама, преподаватель музыкальной школы по классу фортепиано, начиная, наверное, с моего шестого класса, ежедневно оставляла на плите 5-литровую кастрюлю борща, потому что знала – после школы ко мне придут одноклассники. И мы будем готовиться либо к капустнику, играя на пианино и репетируя канкан в шторах, снятых с окон, либо к литературному вечеру, изучая «Я сам» Маяковского, либо еще к чему-то. Потом все эти репетиции плавно перетекли в институтские времена. И все мы, щукинцы, остались братьями и сестрами по жизни, потому что Щукинское училище – особое государство. Поэтому меня удручает степень разобщенности современной молодежи, изолированность в своем мирке, где царят охранники и мобильные телефоны. У нашего фильма точное название – «Частное пионерское»: изменена всего одна буква, но как это меняет угол зрения на «честное пионерское». На всю прежнюю жизнь. – Театр Вахтангова вот уже шесть лет возглавляет новый худрук Римас Туминас, как себя чувствует труппа? – Замечательно. У нас масса прекрасных спектаклей, много самостоятельных работ. В 14-м году откроется новая сцена, на спектакли прилетают из Нью-Йорка, Парижа, Берлина, Барселоны. В репертуаре занята почти вся труппа. Эпоха Возрождения. Поколение, к которому принадлежат Маковецкий, Суханов, Сотникова, Есипенко, Аронова и я, давно стало взрослым, мы те беговые лошади, которых когда-то выставил на первую линию Михаил Александрович Ульянов. И мы ведем репертуар. Блистательный актер и мудрец, Ульянов знал, что такое сермяжный театр и как важно владеть ремеслом. Он говорил, что артист становится артистом, лишь выходя на сцену, растет только ролями. И сегодня мы все профессионалы, какая бы ни была режиссура, власть на дворе или экономический строй, мы умеем делать свое дело. – Вы согласны, что Медея относится к тем роковым ролям, которые определяют судьбу актеров? Как она вам далась? – Кровью. Образ трудный, тяжелый, за основу взят миф в трактовке Жана Ануя, но мы рассказываем его как современную историю. Мы играем в полутора метрах от зрителя, и главное завоевание нашего спектакля в том, что люди забывают, что они все знают, они идут вместе с нами. После «Медеи» я встаю и выхожу вся в «крови» – опасно ли в это погружаться?! Наверное, да, ты же воздействуешь на зрителей собственными нервами и эмоциями. А вы как думали, актерская профессия – далеко не цветы и шампанское, это галеры, и актеры прикованы к этим галерам. На репетициях мои локти были все в синяках, колени разбиты, один доктор так и спросил: «Вы что, зимой учитесь кататься на велосипеде?!» Медея – роль мирового репертуара, так называемый «тяжелый вес», и я научилась его поднимать. Беседовала Нина КАТАЕВА
респект: FUTLARE, kontorrka.4adm.ru http://www.smolensk2.ru/story.php?id=43860 6.9.2013 Юлия Рутберг: большая любовь дается как дар и испытание В течение нескольких дней жители Смоленска могли видеть игру знаменитых актеров легендарного театра имени Вахтангова. Столичная труппа привезла к нам бенефис Владимира Этуша, хореографическое прочтение "Анны Карениной" и несколько других своих "золотых" спектаклей. На минувшей неделе в Смоленск с первыми в истории гастролями приезжал знаменитый театр имени Вахтангова. Московские актеры пробыли в нашем городе пять дней, за которые на двух площадках представили смоленским зрителям несколько своих лучших спектаклей. В Камерном театре Юлия Рутберг и Григорий Антипенко разыграли трагедию Жана Ануя "Медея", там же был показан "Матренин Двор" по Солженицыну и спектакль-концерт "Тихая моя Родина", составленный на основе поэзии Серебряного века. На сцене Смоленской драмы шла хореографическая версия "Анны Карениной", "Последние луны" с Василием Лановым и Ириной Купченко, спектакль "Посвящение Еве", а также "Окаемовы дни" по мотивам пьесы Александра Афиногенова "Машенька". Эта постановка стала бенефисом народного артиста СССР Владимира Этуша и была приурочена к 90-летию мэтра, причем смоляне стали ее первыми зрителями, помимо москвичей. Все эти спектакли, по словам директора театра им. Вахтангова Кирилла Крока, являются определяющим лицом театра. На посвященной гастролям пресс-конференции актеров спросили о впечатлениях о нашем городе. "Я впервые в Смоленске. Не знаю, как было раньше, но нам повезло приехать в такой чистый, красивый, реконструирующийся вовсю город, - поделилась Юлия Рутберг. - Огромное количество церквей, монастырей, красивые улицы, дворы, в которые мы заходили. Всякие вкусные лавочки. Гуляли по вашему "Арбату". Самое светлое впечатление - прекрасный парк. Люди очень доброжелательны. Я спросила, где продаются керамические магниты, так мальчик и девочка со мной полтора часа ходили по Смоленску, и мы нашли. Люди отзывчивые, улыбчивые, у вас никто никуда не бежит, не сбивает с ног. Публика очень взволнованная, но это обоюдный момент - мы здесь в первый раз" Евгений Князев после выхода на сцену в роли Алексея Каренина рассказал, отличаются ли зрители в Смоленске от других городов: "Если спектакль достойный, то зритель, в каком бы городе мы не выступали, откликается. Когда говорят, что зрители наши испорчены, хотят, чтобы их веселили, это не так. Я это говорю, судя по спектаклям, которые мы играем в театре Вахтангова. Наш репертуар - это "Евгений Онегин", "Дядюшкин сон", "Медея", "Пиковая дама" . У нас есть несколько комедий, но в процентном соотношении их гораздо меньше. Мы не стремимся к тому, чтобы угождать или веселить зрителя. Несмотря на это, зрительный зал у нас полон и люди приходят, потому что они хотят соприкоснуться с тем, что воздействует на их сердце, душу, нервы. Предназначение театра именно в этом. Сказать, что ваш зритель хуже или лучше, я не могу. Ваш зритель такой же внимательный, желающий увидеть серьезное и хорошее, то, что воздействовало бы на его нервную систему, душу. Поэтому - хорошие зрители. Они так же благодарно откликались, как в любом другом городе России". Правда, чуть позже актер поменял свое мнение: "Я подумал и хочу извиниться перед смоленскими зрителями. Ваш зритель лучше, чем в других городах, потому что аплодисментов было гораздо больше. Воспринимали лучше. Спасибо смоленским зрителям, вы самые лучшие зрители России". Евгений Владимирович, являющийся ректором Театрального института им. Б. Щукина, посетовал на современную молодежь: мало читают, информацию ищут в интернете, а это не дает знания. И если раньше поступали в театральный институт, чтобы служить Мельпомене, то теперь - чтобы быть первыми: молодые люди не хотят работать в театре, если не играют главные роли. Более подробно вахтанговцы рассказали об античной трагедии "Медея", поставленной по пьесе Жана Ануя. В 2011-м году этот спектакль стал оной из самых громких премьер театра. "Мы были счастливы взять такой материал, - говорит Юлия Рутберг. - Издревле мерилом того, что из себя представляет человек в профессии для мужчин был царь Эдип, для женщин - Медея. Поэтому, конечно, было страшно. Хотелось рассказать вечную историю особых отношений. Потому что любовь, которую сегодня показывают, это бытовые истории, все как-то в ряду событий, а любовь не рядовое событие. И настоящую большую любовь Господь дает, с одной стороны, как большой подарок, редкость, а с другой - это огромное испытание. И нам хотелось пройти этот путь двух особенных, выдающихся представителей своего пола. Не выяснять отношения, кто лучше - это не коммунальный спектакль, а с учетом того, что эта история стала мифом. Потому что не так много историй мужчины и женщины смогли пройти через тысячелетия, чтобы человечество к ним возвращалось". Актриса объяснила, почему была для постановки древнегреческого сюжета была выбрана именно пьеса Жана Ануя. "Мне кажется, он оказал огромную услугу актерам кино и театра. После Второй мировой войны, когда появилась экзистенциальная драма, он перевел с котурнов "Орфея и Эвридику", "Антигону" и "Медею", потому что сегодня рассказать историю, когда люди бы плакали, когда люди бы молчали, переживали, у них замирало сердце, на котурнах (Обувь трагических актеров в античном театре в виде башмаков на высокой подошве. Слово стало нарицательным для обозначения ложного искусственного величия - прим. ред.) невозможно. Задачи были сложные и простые: чтобы этот спектакль не имел ничего лишнего, чтобы все время рассказывалась история и чтобы люди испытали эмоции. Потому что искусство - это impression - впечатление. Это делалось для того, чтобы было впечатление - у каждого свое. Есть люди, которые чего-то хотят, а есть те, которые плывут по течению. Вот Медея всегда чего-то хотела". Режиссер спектакля Михаил Цитриняк рассказал, о чем он делал свою постановку: "Задумывался и выстраивался спектакль на несколько тем. О том, что когда представители разных культур не стараются понять друг друга, происходит трагедия. У нас очень просто поделено на черное и белое, на европейскую культуру и на кавказскую, азиатскую. Эти проблемы очень близки, во всяком случае в Москве. Такая проблема есть по всему миру. Когда мы отвергаем каких-то людей, говорим: "будете жить так или убирайтесь", это не приводит к желаемому результату. Другой вопрос - когда расстаются два человека, рушится мир. И каждый это испытал. Потому что когда женщина с мужчиной расстаются, одна жизнь заканчивается, мир рушится, и нужно выстраивать его заново". Отметим, что зрительные залы на спектаклях вахтанговцев, были полны. Так, в камерном театре, куда удалось попасть корреспонденту moyareklama.ru на "Медею", желающих увидеть античную трагедию было столько, что в проходе пришлось ставить стулья. С первых же минут спектакля тревожные, страдающие, беснующиеся глаза Рутберг-Медеи и ее низкий голос настолько заворожили зрителей, что до конца действа никто, казалось, не смел пошевелиться. Лишь неведомо откуда взявшаяся бабочка порхала в свете прожекторов, усиливая ощущение боли и отчаяния преданной женщины и одновременно - разрушительной энергии ее страсти. Впечатленные пронзительно рассказанной историей агонизирующей любви, зрители искупали артистов в овациях, несколько раз вызывая Юлию Рутберг и Григория Антипенко на поклон. Источник: ИА "Cобытия"
респект: канал "Культура", 7.9.2013, Романтика романса. "Тайна танго"
респект: http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=716231 канал "Культура", передача "Линия жизни." Юлия Рутберг Год выпуска: 2008 Продолжительность: 00:51:46 http://www.youtube.com/watch?v=ZNBnvGurDhs
респект: http://tvkultura.ru/anons/show/video_id/154251/brand_id/20909/ Романтика романса. Юлия Рутберг (эфир от 25.12.2010) Продолжительность: 00:39:02 Видео программы "Романтика романса". Заслуженная артистка России, актриса Театра имени Ев. Вахтангова Юлия Рутберг исполняет песни из репертуара Жюльет Греко, Ива Монтана, Марлен Дитрих, а также мелодии российских и зарубежных авторов. Ведущие: Святослав Бэлза и Мария Максакова. http://www.youtube.com/watch?v=yNpaZXpBe_c
респект: http://www.pravda-news.ru/topic/22915.html 15 сентября 2013, 12:17 Виктор Ерофеев: «Хочешь найти хорошего человека — ищи его в провинции» Писатель прилетел в Пензу на Гуманитарный форум из Берлина, где сейчас идет презентация его новой книги «Акимуды» — Мы пришли поговорить на правильном русском языке на сложные темы, которые всех нас волнуют, — открыла мероприятие актриса Юлия Рутберг, которая была модератором встречи. Говорили о русской провинции. — Я люблю ездить по стране, встречаться с людьми, — рассказал Виктор Владимирович. — Но иногда после таких встреч — большая боль за людей, потому что они заслуживают гораздо большего. Лучших условий и лучшего качества жизни. — Мы с Юлей полдня гуляли по Пензе, — продолжил Ерофеев. — Город нам понравился: люди улыбаются, есть ощущение праздника. Только знаете, что показалось нам странным? Что многие улицы в центре названы в честь людей, которых кто-то убил – Пушкин, Киров, Урицкий, Лермонтов… Рутберг и Ерофеев побывали в музее сценического искусства имени Мейерхольда. — Я восхищена, — призналась актриса. — Директор музея Наталья Аркадьевна Кугель — потрясающий человек: благодаря ей сохраняется память о Всеволоде Эмильевиче не только в вашем городе, но и во всем мире. Очень приятно видеть человека, который «живет и горит» искусством. При этом, заметьте, она живет в провинции! Но это ей не мешает, потому что она нашла свое призвание! Тему продолжил Виктор Владимирович. Он говорил о том, что миграция русской молодежи в столицу или за рубеж — большая проблема. Но беда не столько в отсутствии нормальных условий для жизни, а в том, что люди просто не знают, чего хотят, в чем цель их жизни. — Вспомните, интеллигенция в 19 веке большую часть года жила в провинции, в своих имениях, — рассуждал Ерофеев. — В том числе, и в Пензе. Но это не мешало им оставаться людьми с большой буквы. Они вели обширную переписку, читали передовые издания и качественную литературу. А если им что-то не нравилось, появлялись книги вроде «Истории одного города». По мнению писателя, уровень культуры и душевных качеств человека вовсе не зависит от места, где он живет. — Взять, например, США: в Сиэтле на встречу со мной пришли несколько сотен человек, и мы несколько часов говорили на глубокие и серьезные темы, — рассказал Виктор Владимирович. — А через пару дней в Лос-Анджелесе на подобную встречу пришли несколько человек. Знаете, что меня спросили? «Ты любишь ковбоев?» Никогда этого не забуду… В конце встречи писатель еще раз поздравил пензенцев с днем города. И вспомнил фразу, которую часто повторяла его мама: «Хочешь найти хорошего человека — ищи его в провинции».
респект: http://style.narod.ru/interview/rutberg.html 3.06.2000 Этикет Юлия Рутберг: «Пусть лучше другие бросят свои две авоськи, с которыми идут по жизни» Юлия Рутберг, актриса театра им. Вахтангова, 3 года известна и в другом качестве – телевизионной ведущей. Концерты, премии, церемонии; «Страницы дневника» на фестивале «Кинотавр» – работы Юлии Рутберг. Юля – ведущая и королева балов, серия которых прошла в доме-музее А.С.Пушкина в мае 2000 года. Есть ли светская жизнь в постсоветской России, что такое современный аристократизм и о чем думает человек, оказавшийся перед сотней придирчивых глаз – темы сегодняшнего разговора. – Структурируете ли вы зал? Обращаете ли внимание на лица, внешность, движения отдельных людей? – Тут две различные ситуации. В первой есть сцена – «котурны». Гаснет свет, и я ощущаю зрительный зал как монолит – для себя называю это плазмой. Она колышется, реагирует, движется, но я не различаю лиц. Другое дело – светские мероприятия, когда котурны отсутствуют. Здесь ничего не отделяет меня от зрителя, и это гораздо сложнее. В чем ужас ситуации, когда мы смотрим глаза в глаза? Человек может принимать и не принимать тебя, он может быть просто неподготовлен. Ты говоришь, а ему совершенно все равно – Пушкин это или Пастернак, в глазах пустота. – Иногда вы вступаете в диалог со зрителями. На какие темы, призывы чаще реагирует наша аудитория? Загадки, обещание призов, политика, секс? – Есть одна вещь, без которой ни одно мероприятие просто невозможно. Это юмор. Что касается определенных тем – будь то политика или секс – я никогда целенаправленно к ним не прибегаю. Более того, мне кажется, артист, который накануне и тем более во время выступления озабочен тем, как он выглядит, насколько сексуальны его манеры, актуально ли звучат какие-то высказывания, и вообще – как реагирует на него аудитория, – это живой труп. Безусловно, стоящий на сцене должен выглядеть привлекательно. Сюда входит все. Это обаяние актера, его интеллект, наверное, внешность. Не просто: красивый – некрасивый. На моих глазах не очень красивые женщины выглядели пикантными, женственными, интересными – именно благодаря необыкновенной легкости и – самоиронии. Для меня лично крайне важным условием является благожелательность по отношению к зрителям. Хотя я знаю много актеров, которые играют на том, что они чрезвычайно аскетичны, а иногда даже позволяют себе хамить публике. Мне это трудно. Хотя на одном из балов, когда стали очень сильно разговаривать, я остановила музыку и обратила внимание публики на то, что в помещении замечательная акустика, звук летит с интервалом в 3 секунды и «вы можете поговорить, пока ведущие выпьют „Мартини“». Нужно понимать, что зал, как и отдельный человек, уважает сильного. Начнешь заискивать – пиши пропало. Вот так: «Служить бы рад – прислуживаться тошно.» – Приходилось ли выступать перед специфической аудиторией – национальной, политиками, колхозниками, детьми? Влияет ли состав аудитории на стиль поведения? Быть может, специальные шутки? – Что касается первых трех случаев – состав практически не влияет. Шутить, скажем, на тему политики я не берусь. Это очень трудно – потому что в политике с одной стороны все безумно запутано, с другой – очевидно и примитивно. Национальные вещи? Я могу представить себе анекдот про армянское радио в армянской аудитории, наверное, можно заговорить с грузинским акцентом в Грузии, и пожалуй, это всегда результат импровизации. Но вообще я стараюсь шутить на каком-то литературном уровне, который, если хотите, обозначили Жванецкий, Аркадий Исаакович Райкин. Хотя я не делаю трагедии из своих ошибок, не хотелось бы скатиться в банальность. Именно к этому приводит, по-моему, желание соответствовать чьим-то ожиданиям. Дети – особая история. Они не отягощены многими знаниями и терпением взрослых и не станут спокойно сидеть 10 минут между двумя яркими эпизодами. Ребенка нужно без конца впечатлять, иначе он моментально исчезнет из числа зрителей. – Где труднее всего, в каком зале или с какими людьми? – Однажды мне пришлось работать в казино. Там я чувствовала себя растением, есть растение такое – леписта голая. Вот я чувствовала себя лепистой голой. Я не могла понять – боже, кто меня слушает, с кем я разговариваю, о чем я?! Я играла Дженни Малину в «Трехгрошовой опере», и оттуда спела песню Мекки Мессера на трех языках. Потом сразу был перерыв; мама, которая присутствовала на представлении, схватила меня за руку, и говорит: «Ты что, с ума сошла? На английском – еще ничего, на французском – хоть как-то, но когда ты дошла до немецкого, показалось, что сейчас возьмешь автомат и всех их перестреляешь!» Я думаю, что так это и выглядело. Немецкий язык – сам по себе резкий, и у меня действительно было настроение – знаете, «за всех бойцов второго взвода». Но в тот раз меня вознаградили – один НР подарил тако-о-ой огромный букет цветов, что стало плохо даже искушенным устроителям. Я вышла из того казино как из финской бани, только вместо березового веника у меня был миллион алых роз. – Как часто приходится уклоняться от сценария? Каких неприятностей вы ждете от зала? – Зал сам по себе не способен доставить неприятности. Мне редко приходилось выводить кого-нибудь на сцену, если это не вручение призов моим коллегам, а они умеют вести себя прилично. Поэтому просто некому вырывать микрофон. Но то, что сделал телевизор за последние 2 – 3 года… Вот я смотрю на «Поле Чудес» – бедный Якубович! Остроумнейший человек, великолепно владеющий и собой, и аудиторией. Но постепенно участники игры вытесняют собой всех, кто там есть. Когда я смотрю, как они торгуются за деньги, мне становится непонятно, кто главный и кто кого тут пригласил. Вот это для меня катастрофа. Какая-то непостижимая наглость, распущенность. Люди совершенно не понимают, где они находятся. В такой ситуации даже чувство юмора отказывает. – Расскажите ужасную или смешную историю про себя на сцене. Скажем, как вы упали в оркестровую яму… – Было что-то подобное. Вели мы с Юрой Васильевым столетие гимназии, которую я заканчивала. И вот мы с Сергеем Маковецким вышли танцевать шикарный вальс из спектакля «Закат». Станцевали прекрасно, но в последний момент что-то громко хрустнуло: отлетел каблук. Я в платье-ретро с оголенными плечами захромала за кулисы под дикий хохот аудитории, потому что вслух сказала: «Я старый солдат и не знаю слов любви», а сама пошла за букетом для педагогов. В результате одна моя учительница протянула мне свою туфлю, разница в высоте каблуков была 1:2, и я стояла все оставшееся время как девочка на шаре – Пикассо и Тулуз-Лотрек в одном лице, зал был в слезах. Мы славно повеселились: естественно, удовольствие аудитории передалось мне. В какой-то момент я поняла: такие вот казусы и ляпсусы – это проверка на вшивость. Что-то порвалось или отвалилось – и публика замирает: наступил момент ристалища. По эту сторону – один живой человек, а вокруг сидят тигры. Если смутиться, сказать «товарищи, вы меня извините» – тебя загрызут. В лучшем случае – расслабятся, скажут «да ничего!», ободряюще похлопают и сохранят ощущение снисходительной жалости. А вот бесстрашие, ироничное отношение к себе – как раз то, что вызывает бурю эмоций, уважение и безграничную благодарность. – Принимаете ли вы участие в подготовке мероприятия, занимаетесь ли маркетингом или режиссурой? – Я, видно, такой человек, что участвую во всем, к чему имею отношение. В какой-то момент людей, чье занятие – организация концертов, я перестала называть режиссерами. Они кто угодно, только не режиссеры. Однажды вела Хануку в гостинице «Космос» (вот, кстати, пример со специфической национальной аудиторией). Задержка публики была уже на полтора часа. Затем мои братья-евреи вошли в зал, стали занимать места – все эти тети Мани, тети Хаси, Дады, Фафи, Хахи и все остальные… Оставшиеся столпились в проходах, и ни туда ни сюда! Я озверела, вышла к микрофону, и говорю: «Дорогие мои, прекратите ваши еврейские штучки, заберите свои сумки и дайте людям сесть. Давайте таки уже начинать!» Это было на грани, но оказалось «в кассу», и зал стал дико хохотать. Вот такая была Ханука. Задержками, конечно, неприятности не исчерпываются. Приходит за несколько дней к тебе организатор концерта, говорит: «Будет там-то, в таком-то порядке, и с тем-то». А в день мероприятия прибегает: «Артист передумал; партнер, мы решили, вообще не нужен; третье вместо второго; а здесь мы рыбу заворачивали…» – По вашему опыту, бывают со стороны организаторов попытки влиять на состав аудитории? Существует ли фильтрация в каком-то виде? – Это прерогатива устроителей, сюда я точно не вмешиваюсь. Да – я пыталась в разных ситуациях спрашивать: «Кто будет в зале?», но мне ни разу не пришлось услышать адекватного ответа. Так что если такие попытки были, то были неудачными. В частности, на одном балу собрались приехавшие в Москву на симпозиум микрохирурги, со всего мира. Естественно, не оказалось переводчика. И я просто вынуждена была почти все говорить на английском языке. Какие там consequences of tenses! Все, что у меня было – это пятерка по иностранному четырнадцатилетней давности. Вижу – они с удовольствием на меня смотрят, и впечатление: вообще не врубаются – что им говорят?! Тут музыка хорошая играет, кто-то начал танцевать, но кто я, что я, как меня зовут, о чем вообще разговор?! Помните, как Степа Лиходеев: «Это Ялта?» Если б меня спросили за пару часов до случившегося, смогу ли я целый вечер говорить на английском, я бы ответила цитатой из Ф.Г.Раневской: «А вы не пробовали плавать баттерфляем в унитазе?». Для меня эта история – пример – какие резервные возможности обнаруживаются в экстремальной ситуации, когда вместо крови в жилах оказывается голый адреналин. – Бал цветов, который вы вели, анонсировался как светский вечер. Мы видели такую пару: женщина – в брюках спортивного кроя, ее муж надел тельняшку и клетчатую рубаху навыпуск. Скажите, это показательный пример? – Очень показательный. Представьте человека, который всю жизнь ходил в лаптях, которого заставляли носить униформу в школе, из украшений только пионерский галстук, каждую осень – с институтом на картошку. И вдруг ему говорят: «На бал!» Он теряется. Он читал в книжках и даже видел в кино, но ему в голову не приходило, что это может быть про него. Ведь это не бомонд, у человека нет привычки одеваться, а может быть, просто нет денег. На наших балах публика пока выглядит очень пестро. Женщины в вечерних платьях, горностаях, кавалеры во фраках, а две девушки пришли в юбочках «короче не бывает» и топиках. Вот такая манная каша. И все это – «дамы и господа». Иногда глянешь – хоть плачь: какие это господа?! Но ничего не поделаешь, люди приучаются постепенно. Надо же с чего-то начинать… – Можете ли вы выделить прослойку в нашем обществе, для которой характерен аристократизм? Место, где все собравшиеся – «дамы и господа»? – Это дом актера прежде всего. Возможно, потому, что он менее популярен среди широкой публики, нежели Дом кино, где много случайных посетителей. Для меня это не те, кто умеет красиво одеваться (хотя, кстати, одно и другое связано), а прежде всего образованные люди, люди, которые являются носителями культуры. Лихачев, Рихтер. Или Владимир Георгиевич Шлезингер. Когда Юрий Васильевич Катин-Ярцев шел по училищу, все вставали – потому что не встать было невозможно. В этом смысле театральное училище им. Щукина – пажеский корпус. Нам будто ставили вакцину культуры, это – прививка с первого курса. Нас приучили к людям обращаться на «вы». Я разговариваю так со всеми, студентами в т.ч. Не потому что я что-то из себя выкозюливаю. Если мы общаемся второй – третий раз и просто не было прецедента, допускающего сокращение дистанции, мне проще говорить «вы». Люди иногда теряются, заявляют: «Да брось ты эти свои театральные штучки!» Я не знаю даже, что отвечать. Не хочу бросать «эти штучки». Пусть лучше другие бросят свои две авоськи, с которыми идут по жизни. – Вы часто выступаете в паре. Контролируете ли вы внешний вид, манеры партнера. Возможно ли представить ситуацию, когда вы просите перевязать галстук или иначе застегнуть пуговицы? – Случается. Ведь мы обязательно договариваемся, кто во что будет одет, перед концертом оглядываем друг друга. Я действительно иногда говорю: «Давай я тебе завяжу галстук». Я допекла всех, чтобы в реквизит приобрели белые бабочки, потому что Юра Васильев как-то сказал: «В черных бабочках ходят только официанты, а у ведущего или гостя должна быть светлая». Есть ситуации, когда я с удовольствием сажусь за парту. Например, выступая со Святославом Бэлзой – человеком, который обладает океаническими познаниями и просто фантастической культурой, я становлюсь ученицей. – По вашим наблюдениям, как умение элегантно выглядеть распределяется между полами? – Все-таки женщины в этом больше соображают и, главное, придают больше значения. Думаю, это задано генетически. Поэтому именно женщина следит за тем, как одет ее мужчина, чтобы вместе выглядеть гармонично. – Как часто женщине приходится вести? Соблюдается ли принцип танца: главным должен быть мужчина? – В случае с ведущими концерта – это все-таки индивидуальное свойство, с полом не связанное. Мне порой приходится перехватывать инициативу. Но аналогия очень удачная. Так же как и в танце – хотя я всегда жду, что именно партнер будет меня вести, и чертовски приятно, когда это так; но если он не справляется, я вынуждена взять на себя основную нагрузку. Честно говоря, я устала бежать впереди паровоза, и всегда мечтаю о таком партнере – сильном, который хорошо говорит, держит аудиторию, всегда готов импровизировать. И при этом умеет преподнести свою партнершу – показать, что она не плащ тореадора, а действительно красивая женщина. – Семь майских балов вы вели с разными партнерами? – Да. Андрей Ильин, Алексей Кортнев, Александр Шигалкин, Юрий Васильев, Святослав Бэлза. – Юля, всякий раз на вас было шикарное платье, и каждый раз новое. Все ваши? Или реквизит? – У балов было два титульных спонсора – компания «Мартини»: если помните, вино и шампанское лилось рекой, и сеть магазинов «Caterina», вот от них – все мои платья. – Когда подбираете костюм для выступления, стараетесь ли реализовать ультрамодные тенденции? – Никогда. Мне кажется, что это пошло. Одеваться нужно так, как было модно полгода назад или так, как будет модно через 6 месяцев. Причем никогда не использовать то, что называется «на пике», что уничтожает индивидуальность. Ничего слишком – в одежде главный принцип. Терпеть не могу бессмысленный эпатаж. – Связано ли умение одеваться с общей культурой человека? – По моим наблюдениям – да. Человек сел за рояль и потрясающе сыграл Рахманинова, а одет при этом как обормот. Представить такое невозможно, потому что так не бывает. Все это звенья одной цепи. Впрочем, исключения есть, но они крайне редки. Да, если перед нами талант, мы готовы не замечать ошибок. Но проблема-то в том, что все неприятности – грубость, вульгарность, безвкусицу нам демонстрируют люди, которые отнюдь не являются великими дарованиями. Что тут делать? Наверное, нужно самим поднимать планку. И не забывать относиться ко всему с юмором.
респект: http://www.moles.ee/05/Feb/05/8-1.php "Молодежь Эстонии" Суббота" | 05.02.05 Прелесть какой ужас Николай ХРУСТАЛЕВ Фото В.ЯШИНА Юлия Рутберг - актриса счастливой судьбы. Неважно, каков объем роли, в которой она предстанет в очередной раз. Важно, что снованаверняка запомнится. Только что мы видели ее с сериале «Узкий мост», где ее героиня так смешна и так понятна в желании найтимужа, который все не находится. Мы же на фестивале «Улыбнись, Россия» в Великом Новгороде начали разговор с другой еенадавней работы в фильме Марии Мигуновой «Прощайте, доктор Фрейд». Солдат Джейн - «Прощайте, доктор Фрейд» - очередная версия гоголевского «Ревизора». - Да, только современная и немного расширенная. Семейка почти все та же, но Городничий - новый русский, у которого строительный бизнес, Городничиха - неработающая холеная тетечка. Есть еще и замечательная Бабушка - та самая унтер-офицерская вдова, которая сама себя высекла. И вот в этой семье помимо всех гоголевских перипетий происходят еще и выяснения разного рода чувственно-эмоционально-физиологических отношений, потому что кто-то недолюблен, кого-то перелюблен, дочка созрела, сына тянет к взрослой женщине, мама комплексует... Картина, на мой взгляд, получилась умной, при том, что это комедия, а с современных комедий нынче взятки гладки. - Ну, тут Гоголь все же, и это не могло не быть вам интересно... - Конечно. К тому же я играю сейчас с Максимом Сухановым в «Хлестакове» у Володи Мирзоева ту же Анну Андреевну, но спектакль наш при всей современности подхода все же сделан по первоисточнику, мы произносим слова Николая Васильевича Гоголя. Другой вопрос, как Анну Андреевну адаптировать к нашему времени? Оказалось, что Николай Васильевич велик не только потому, что сумел представить российский феномен сотворения кумиров, которых потом и скидывают обязательно с пьедесталов, но еще и описал какие-то вечные человеческие психотипы - женские, мужские. - Слушаю вас, и кажется, что актерское дело иной раз сродни чистой науке. - А чего тут плохого? Просто нас так в Щукинском училище учили, что когда берешь роль, неважно, какую - большую, маленькую, - то обязательно надо нафантазировать нечто такое, чего нет у автора. Почему люди снова и снова идут на «Ревизора» или «Чайку»? Да потому, что те же самые буквы складываются в те же самые слова и предложения, но угол зрения всегда разный, другой. У каждой Раневской, у каждого Тригорина ворочается в голове свое чугунное ядро, но про что ворочается? Для кого-то Аркадина - ненормальная барыня, а для кого-то - несчастная актриса, у которой безвозвратно уходит время. А я ее играла женщиной, которая безумно любит сына. Вообще не очень понимаю, когда слышу: вот эта такая милая, а эта такая стерва. Все так многомерно и похоже на шар, который при разных обстоятельствах поворачивается то одной стороной, то другой. Если женщина счастлива, то расцветает, если нет, то становится жесткой, агрессивной. - Вы плотно работаете в театре, много снимаетесь. Творческих праздников при этом хватает, когда не только поток, не только будни. - Праздников мало, хотя я не из тех, кто ропщет. Но сейчас стала уже сама выбирать, что-то себе придумывать. А какое-то время была солдатом Джейн, мне так еще в училище обяснили, что поначалу в качество будет переходить количество выходов на сцену. А я после школьной скамьи начала в театре Вахтангова сразу с главной роли, с Зои Денисовны Пиц в «Зойкиной квартире» Булгакова, можно такое представить? Тут же Двойра в бабелевском «Закате», тут же Кетти у Виктюка в «Даме с камелиями». В первые несколько лет я играла по две премьеры в год, и только остается удивляться, как все это выдержала. Потом ситуация менялась, но сейчас для меня уже не цель просто выходить на сцену. Я отказывалась иногда от больших ролей, говорила режиссерам, что это не мое, что, получив кусок такого пирога, я не почувствую его вкуса. - Может, уже пресытились? - Пресытиться невозможно, но теперь важно, с кем делаешь работу, и насколько важно то, что выношу на сцену, важна тема, которая должна волновать по-человечески, по-женски. Я ненавижу сольных спектаклей, когда один блистает, а все вокруг - зеленый горошек, одного обслуживают - мне такое неинтересно, скучно. Мой театр - коллективное творчество. - Театр - высокая, можно понять, торжественная часть вашей жизни, а от кино вы подобной торжественности не требуете? - Что касается сериалов - да, здесь гораздо безразличнее, более того, неважно, кино это или сериал, я тут не разделяю, стоит себе камера и стоит. Но я переписываю тексты, настаиваю на покупке хороших костюмов, думаю о массе мелочей, и все только по одной причине - улучшить, сделать иногда культурнее то, что предлагается. - А о репутации не думаете, когда в результате выясняется, что кино-то, мягко говоря, не вышло? - Странно, но порой снимаешься в единственной части, и это вроде одно кино, а потом видишь, что это часть такого, чего лучше бы и не было. А я-то приложила максимум усилий, хотя, не скрою, несколько раз мне в жизни становилось так стыдно, что горели уши и отводила глаза. Во «Фрейде», кстати, много было на грани, очень, и волновалась ужасно. Но когда посмотрела, то поняла, что не только глаз прятать не надо, а можно их широко открыть, и это такая радость. А когда прячешь глаза, ну, не знаю... Артист, сыграв в плохом спектакле или фильме, и себя наказывает, и зрителя. Тот приходит в зал, выкраивает время, надеется на два-три спасительных часа. А на сцене или экране полная лажа, ему показывают козью морду, так что время у зрителя украдено, не говорю уже про деньги. Воровать же тоже можно по-разному. Великие шуты - Вы не скрываете, что любите комедийные, характерные роли, хотя один известный писатель-юморист совершенно серьезно утверждает, что женщина и чувство юмора - часто «вещи несовместные». - Да вы что?! А Раневская? А Чурикова? Вы их представляете без чувства юмора? Ведь когда говорят бой-баба, это же не то только, что она коня на скаку остановит. Когда маленькой была, мы летом в деревне жили у пастуха Леши, и была там доярка Мария Егоровна, Салтыков-Щедрин в юбке. Какие вещи она морозила, как мужиков отбривала одной фразой! А мой мастер в училище Алла Александровна Казанская - боже мой, это же великосветский уровень юмора, как посмотрит - можно сойти с ума. А критик Инна Вишневская - тут от восторга захожусь. Иногда мне кажется, что у людей, которые не особо записывают себя в юмористы, часто юмора больше, чем у тех, для кого юмор стал профессией. Юрий Никулин был в сущности абсолютно германовским, трагическим артистом, сыгравшим в «Двадцать дней без войны». Но как он работал у Гайдая, с какой мерой, каким вкусом. Он в цирке создал какую-то невероятную нишу общения, потому и остался для нас великим шутом. А смешить - это невероятно трудно, так трудно. - Одна хорошая артистка сказала как-то, что ее главная клоунада еще впереди. Но клоунада для женщины, наверное, занятие все же не очень привычное? - Почему же? Помню, в 10-м классе я выигрывала пари: надену пальто задом наперед, какую-то невероятную шапку, обувь на разные ноги, в таком виде иду до Пушкинской площади и ни разу не засмеюсь. За мной шли одноклассники и помирали от хохота, на меня все оборачивались, что за сумасшедшая, а я держалась и почти всегда выигрывала. Это натура такая, гены. Бесконечно пародировала всех, показывала, переодевалась, была потребность в этом. Под конец жизни Раневская сказала: «Боже, как же не выношу артистов, которые на сцене играют». Теперь понимаю, что она имела в виду. Вовсе не способ существования. Что такое Джульетта Мазина в финале «Дороги»? Клоунада на разрыв аорты, и тогда видно, что нет ничего выразительнее трагикомедии, трагифарса. А разве клоунская музыка Нино Рота такая уж веселая? Гоготать под нее? Нет. Только улыбнуться и вспомнить маму молодой, папу, как на качелях качалась, с велосипеда падала. Потому что эта музыка на сердце завязана, а клоунада в «Аншлаге» - это так дешево, несложно. Не зарекаются, любя - В одном из шансонов, которые вы поете, рассказывается история женщины, как цепью, прикованной к своей любви: ее бьют, ею помыкают, от нее уходят, а она все терпит, и готова начать сначала. Вы таких понимаете? - На самом деле ни от чего нельзя зарекаться. Можно говорить: да я, да пошел он, а жизнь распоряжается иначе. Вообще таинство взаимоотношений мужчины и женщины - каждый раз никем никогда еще не придуманный и не прочитанный роман. Вы посмотрите, как любящие мирятся, не ссорятся, а мирятся. Это же фантастика. Кто-то примиряется в драке, другие вместе плачут, третьим нужна постель, четвертые месяцами не разговаривают, а потом заключают негласный договор, как пакт Молотова-Риббен- тропа. Люди истязают друг друга, и все равно остаются вместе. Есть семьи, где женщина - генералиссимус, и мужчина от этого счастлив. А от другого генералиссимуса бежит и находит себе какую-то малахольную, но при этом тоже счастлив. Бывает, что мужик гуляет со всеми подряд, а она его сидит и ждет. И наоборот бывает. И где ответ, кто здесь прав, а кто нет, кто плох, а кто хорош? - Предложи вам сыграть мужчину, что в нем было бы вам интересно? - Когдя я репетировала с Виктюком в «Даме с камелиями», он постоянно кричал: единственный мужик на сцене - это Рутберг. Там была какая-то лесбийская история, а мне было 24 года, и я вообще не понимала, о чем речь, и тогда Виктюк спросил: у тебя есть подруга, ради которой ты готова полезть в драку? Да, говорю. Вот это и играй, человеческую привязанность, а как это будет называться - значения не имеет. Это была точнейшая подсказка. Потом вокруг меня крутилось множество женщин, не понимавших, что я играла внеполовое качество, потому что умение дружить - высочайший дар, и я, например, не понимаю, когда слышу, что одна подруга может у другой увести мужа. - Сами только что говорили, что ни от чего не надо зарекаться. - Из такой ситуации и выходить надо по-мужски, а друга ни при каких условиях нельзя предавать, женщину, мужчину - разницы нет. Вообще, каких мужчин я только не играла - и Тайного Недоброжелателя, антипода Германна в «Пиковой даме», и Вечного Жида. Но при том всегда играла Пушкина, не того, что «Я памятник воздвиг», а легкого, сукина сына. - И теперь-то, с точки зрения мужчин, женщин понимаете? - Нет. Знают только, что есть «прелесть какие глупенькие и ужас какие дуры». Первые - украшение, вторые вызывают у меня неловкость. С третьей стороны, женщина - визитная карточка мужчины, так что, выбирая, ему не стоит расслабляться...
респект: propeller http://www.uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?p=69833&sid=85c8a29dd00963c528df0f15fe5d59fa
респект: http://www.sem40.ru/famous2/m1258.shtml 28.02.2008 Юлия Рутберг: "Котлета - залог семейного счастья" В кино Юлии везет на роли всяких интриганок, зато в Театре имени Вахтангова она считается ведущей актрисой и выступает в более "широком" качестве. Может быть, драматичная внешность, появление в кадре с пистолетом и частая бескомпромиссность и породили бесконечные разговоры о том, что эта женщина - эдакая Фанни Каплан XXI века. За последний год о ней столько всего было сказано, что корр. "МК" вполне была готова увидеть железную леди, в одиночку воспитывающую оболтуса подросткового возраста и мучительно, но не напоказ, а в подушку, переживающую чего-то там типа двух ушедших в архив браков. Тем более что последний - с музыкантом Алексеем Кортневым - был у всех на слуху. Поговаривали, что она по нему горюет, но правда оказалась намного интереснее слухов. Мысль о том, что в квартире на Смоленке меня встретит запах домашних котлет, и вовсе не допускалась - не жарят актрисы котлеты, и все тут! - Здравствуйте, - говорит с фирменной хрипотцой Юля. - Если вы не против, разговаривать будем в процессе, потому что Толя скоро придет с работы, и я хочу успеть доделать котлеты. Кофе? - Вы любите готовить? - Под настроение. У меня редко получается выкраивать время для готовки. Но есть такое слово "надо". То есть надо что-то есть, нельзя же сидеть голодными. Поэтому в нашем холодильнике постоянно имеются продукты быстрого приготовления, блинчики всякие, овощи замороженные... - Хорошая штука. - Точно. Йогурты покупаю, яйца, каши разные. Но, поскольку Толя (Анатолий Лобоцкий , год как любимый муж и тоже актер - Театра Маяковского, недавно покоривший все женское население России в роли голубоглазого любовника Веры Алентовой в картине "Зависть богов" Владимира Меньшова; правда, на самом деле глаза у него карие, то были линзы, все остальное - настоящее, герой-любовник во плоти. - Л.М.) любит котлеты, надо доставлять мужчине удовольствие - кстати, котлеты немного времени занимают. Вообще, котлеты, как мне кажется, - это символ семейного счастья, все руками ведь делается и получается - ха, раритет такой. И вообще, так приятно что-то делать в этом духе. Я уезжала, репетировала в Питере (спектакль "Доктор Чехов" ставит Григорий Козлов. - Л.М.), и я так долго не была дома, что уже опупела от гостиниц, ресторанов, и сейчас что-то приготовить просто в охотку. Любая смена деятельности мне нравится. (Сейчас у Юлии съемки на "Мосфильме" - в продолжении "Московских окон", сериал называется "Лучший город земли", где она играет Эмму, зав. отделением больницы, ворующую морфий. - Л.М.) - А сыну тоже, наверное, нравится, когда мама кудесничает на кухне? - Да, Гриша тоже очень любит, когда я готовлю. Иногда даже не верит: "Мам, это ты сама?!" Вообще-то фантастически у нас готовит бабушка, то есть моя мама. Она - "Моцарт семейного очага". Доходит до того, что ей приснится какое-нибудь блюдо, и она его потом стряпает. - Даже так?! - Она потрясающе печет пироги, делает салаты, действительно уникального дарования в этом плане человек. А я умею готовить вкусно, но редко. И все действительно зависит от настроения. Может получиться вкусно - значит, я была в духе, а может невкусно... Тогда, значит, дух победил вдохновение. - Как правило, в вопросах воспитания мы или слепо подражаем собственным родителям, или, если их методы не устраивали, идем диаметрально противоположным путем. Как у вас? - У нас в этом плане полная преемственность. Меня родители растили в огромной любви и колоссальном доверии. Я всегда была среди взрослых, меня с раннего возраста брали во все компании, особенно мама. Они, конечно, понимали, что очень важно, чтобы ребенок соблюдал режим, но, тем не менее, таскали за собой, я там балбесничала черт-те где. И, как принято говорить, с молоком матери, а точнее, с четырех лет я начала впитывать образ жизни своих родителей осознанно. Поэтому, наверное, и стала таким абсолютным их "последышем" во всем, начиная от характера и заканчивая взаимоотношениями с людьми. Для них в жизни никогда не было важно количество денег, мы жили бедно и часто "в долг". Но у нас бывали эксклюзивные люди. Я видела, что ничего дороже друзей и человеческого общения в жизни нет, поэтому сначала восприняла это как аксиому, а сейчас сама так живу. И своему сыну повторяю то же самое. И Гриша живет точно так же, как и я, он ездит куда-то с моими друзьями, и я его спокойно отпускаю, у них свои взаимоотношения. Мне кажется, что у нас последовательная передача самых главных семейных традиций происходит из поколения в поколение. - Сейчас вроде другой период и правила другие... - Конечно, они дифференцируются в зависимости от того, в какое время люди живут, потому что в детском обществе сейчас "гуляет" другая система ценностей, нежели в мое время. И немножко страшно от того, какая она. Но надеюсь, что сын разберется в том, что хорошо, а что плохо, и не потому, что мама стоит с указующим перстом и говорит: "Гриша, а вот так не надо", а потому что он видит, как ведут себя близкие люди. И ребенку прививается та манера общения и поведения, которую показывают взрослые. Что касается наших бабушек-дедушек - это замечательные люди, "окуджавщики". У меня тоже есть энное количество людей, которые, если что-то случается - болезнь ли, неприятность, деньги нужны, в конце концов, - они всегда придут на помощь. То же самое можно сказать о получении премий, званий - то есть и в горести, и в радости. И Гриша это видит, и мне кажется, что ему это близко. Он уважает и очень любит моих друзей. Ему скоро шестнадцать, и у них свои взаимоотношения. Мне это нравится! Потому что в отсутствие такой тяги к литературе, какая была у меня (я-то росла совсем "книжной" девочкой), в компьютерном мире, в условиях очень среднего преподавания в школе общение с такими людьми, начитанными, образованными, профессионалами, яркими, играет огромную роль. Значит, многие вещи Гришка будет воспринимать на личном опыте. Не скажу, что это самый удачный вариант, и тем не менее. Он ведь почти ничего не читает. Я уже и орать пробовала несколько лет подряд, но это ни к чему не приводит. - Неужели у вас было все так идеально и вас никогда не наказывали? - Несколько раз я помню. Однажды мама лупила меня авоськой за то, что я ей язык в зеркало показала. Она - педагог по классу фортепиано, я училась в гнесинской школе, и в тот день я просто извела ее. Долбила на пианино этюд, мне это надоело, и я показала маме язык, за что и получила. А однажды у мамы из-за меня был настоящий нервный срыв. Я потерялась на улице, и ее просто заклинило, поэтому второй раз она лупила меня так, что сама не понимала, как, куда... Ее остановила соседка по коммунальной квартире. А папа вообще ни разу пальцем не тронул. - А вы сына наказываете? - Конечно. И добром пытаемся что-то объяснить. Но у нас как-то не приживаются в семье долгие выяснения отношений. Все молниеносно выплескивается, как в итальянском квартале, но при этом все так же быстро отходят. Словом, дикие припадки гнева и любви. - Уже есть какие-то проекты насчет того, кем будет Гриша? - Вы знаете, у него есть все - и музыкальность, и актерские данные, и спортивные... Но я сейчас озабочена только одним - чтобы сын получил максимальное образование. А кем он потом станет, он выберет сам, главное, чтобы он был хотя бы минимально культурным человеком. - Вас любят пообсуждать. За спокойствие семьи надо воевать? - Про меня такое иногда пишут. Ну тако-о-ое... Некоторые "легенды о динозавре" порой просто ужасают. Хотя чаще я, как Алиса в Стране чудес, - пребываю в неведении, что и кто обо мне сказал или написал, я знаю, что есть на самом деле, а то, что люди говорят, - по большому барабану. Когда человек становится публичным и у него происходят в жизни какие-то перемены, всем больше всего на свете хочется узнать, на каком постельном белье ты спишь и в каких трусиках ты ходишь. Я уже поняла, что в таких ситуациях все-таки надо находить в себе силы, чтобы не реагировать. Потому что всем доказывать, где правда, а где нет, это так смешно и по большому счету не нужно. Если совершенно посторонний человек, который меня не знает, считает какую-нибудь ерунду, написанную в газете, правдой, и не лень им обсуждать это дело в Интернете, деньги свои тратить, то мне остается разве что улыбнуться. Каждый проживает свою жизнь по-своему и свое драгоценное время прожигает, как ему нравится. Я предпочитаю быть с любимыми людьми, смотреть мир, ездить отдыхать или просто почитать хорошую книжку. (Про Алексея Кортнева при включенном диктофоне Юлия говорить отказалась, но на прощание сказала, что расстались они уже больше трех лет назад и нет смысла вспоминать старое, тем более что разошлись они достаточно спокойно. Что же касается отца Гриши, то тут "железная леди" оказалась еще более лаконичной, заявив, что, "естественно, отец у ребенка есть, но говорить о нем смысла нет". - Л.М.) - Публичность, значит, служит дурную службу? - Когда как. Бывают и смешные моменты. Сережа Власов, блистательный актер и мой близкий друг, недавно рассказывал: жарит он на кухне яичницу, и вдруг его любимая дочь Соня издает кошмарный вопль: "Папа! Папа!" Он кидается, чуть ли не дверь выбивая: "Доченька, что такое?" А она радостно на телевизор показывает и кричит: "Тетя Юля!" Говорит, чуть не убил. Елена Михайлина, "МК"
респект: http://www.sem40.ru/famous2/m1026.shtml 28.02.2008 Газета "Мир Новостей" Рутберг любит погорячее Актриса театра имени Евг.Вахтангова Юлия Рутберг знакома не только театралам: она активно снимается в кино ("Закат", "Похороны Сталина" и др.), работала на ТВ ("Субботние вечера с...", "Романсы"), но, несмотря на это, человеком публичным не стала. Терпеть не может, когда ей лезут в душу, ненавидит безвкусицу и "желтых" писак. И, тем не менее, несмотря на некоторую категоричность, сохраняет образ удивительно романтической женщины, смотрящей на мир широко открытыми глазами. "Как любая женщина, принимаю решения под влиянием эмоций. Мои нутро и интуиция мне подсказывают точнее, чем мозги. Женщины делятся на две категории - ужас какие дуры и прелесть какие глупенькие. Я принадлежу ко второй категории. Но мозги мне даны от рождения, и я сама пытаюсь выбирать людей, которые меня развивают, люблю сильных и умных партнеров". "Если женщина нелюбима и рядом с ней нет человека, который ее оберегает, о ней заботится, - это ужасно. Пускай феминистки говорят что угодно. Может быть, они просто ищут женщину, которая их будет любить и заботиться. А я лишена столь мутационного гена. И кривят душой те женщины, которые говорят: "Мне лучше одной". Одиночество - это тяжкое испытание". - Прошел слух, что вы уходите из театра Вахтангова, где проработали много-много лет. Что случилось? Или это снова проявление вашего бескомпромиссного и жесткого (как говорят, почти мужского) характера? - Какие бы сложные отношения у меня ни были в родном доме, в моей семье - споры, конфликты со старшими, с папой, с мамой, но родной дом - это превыше всего. А театр Вахтангова для меня и семья, и дом родной. И я не уйду из него, не оставлю. Замечено, что чем талантливее, чем оригинальнее ребенок, тем конфликтнее его отношения с родителями. Когда я получила звание заслуженной артистки, я поняла, что эти статусы не меняют природы и сути взаимоотношений с самым главным - со сценой. - А конкретно - с крутым, нередко смотрящим на тебя из-под насупленных бровей Михаилом Александровичем Ульяновым как вы сосуществуете? Он, наверное, бедный, и сам от всех и от всего устал. - У нас отношения искренние. Сложные, но искренние. Потому что для меня Ульянов все равно первый актер российской сцены, и отношусь я к нему с глубочайшим уважением и пиететом. А когда его благородные седины превратились в седины короля Лира, я по-чувствовала в себе зачатки Корнелии, а потому осуждать Михаила Александровича в каких-то его деяниях - правильных или не совсем - наверное, проще простого. И делать я этого не стану. Ульянов - один из самых мудрых вожаков нынешних государственных театров. Одному Богу ведомо, как он тянет этот воз, ибо гостеатры нынче пребывают в самом катастрофическом положении. Ульянов не боится выпускать на сцену молодых актеров, он абсолютно великий интуит на уровне актерского чутья и взаимоотношений с людьми. У него есть свой подход к каждому человеку, ибо каждый для него личность. Молодой или старый - неважно. Повторяю, в творческой ипостаси у меня с Михаилом Александровичем отношения непростые, я, например, категорически вышла из спектакля "Принцесса Турандот", я считаю, что этот спектакль надо оставлять как легенду. А не дисквалифицировать то, что когда-то было прекрасно. - Я чувствую, вам вообще легче иметь дело не с доступными пустышками, а с тяжеловесами, с людьми трудными. - Мне даже везет на трудных людей. Потому, наверное, что со "сложносочиненными" людьми у меня есть больше поводов сойтись, подружиться, пересечься, наконец. А обаяшки, улыбчивые, скользкие меня всегда настораживают. Я привыкла к тому, что самые прочные отношения основаны на уважении, а категория нравится - не нравится - "спи, моя красавица" - не категории искусства, не эталон прочных отношений. Отсюда, наверное, у меня и складывались непростые отношения почти со всеми моими режиссерами - с Фоменко, Виктюком, Черняховским... Но я связана с ними - несмотря ни на что - пожизненно. Мы любим друг друга, наверное, именно потому, что между нами остался неразрубленный некий гордиев узел и мы не выхлебали весь "бахыт-компот" нашего общего варева. Меня настораживают те, кто хочет сразу понравиться, меня настораживают комплименты. - Максималистка вы, однако, Юлия Ильинична. - Кстати, своим принципам я не изменяю и в отношении с вами, журналистами. Лично к вам я не имею претензий, но некоторых "желтых" писак я не подпускаю к себе. В этом году меня дважды оскорбили в газетах, объяснив это тем, что я, дескать, их любимица. Ничего себе, любовь! Мне иногда кажется, что нынешняя журналистика - во многом разнузданное хамство, это свора, спущенная с поводков, и иные из них просто ротвейлеры. Им все пофигу, и они могут часами караулить возле женского туалета Чулпан Хаматову, когда ей захочется, простите, пописать, чтобы запечатлеть ее в интересном положении. Непонятно, каким образом они проникают в палату к Наташе Гундаревой, чтобы попытаться разговорить ее чуть ли не между этим и тем светом. Слава Богу, Наташа выжила, несмотря ни на что. С некоторыми журналистами я готова схватиться в рукопашной, а нескольких выгнала из своей гримерки. А Марину Райкину пригрезилась прищемить дверью. Суд присяжных меня оправдает. Так что, да, во многом в жизни я максималистка. - Возможно, вы и правы в своей одержимости, и значит, в увёренности в себе. Наверное, так нынче можно победить эту самую жизнь, которую вы талантливо воспеваете на сцене, в кино и на телеэкране. Но вот вам язвительный вопросик по части "ящика". Михаил Осокин недавно заявил буквально следующее: "Нормальный человек не должен смотреть телевизор". О себе скажу: я хоть человек и не совсем нормальный, но с ним совершенно согласен и смотрю только новости да карауловские нокауты по чиновникам. А вы, кроме себя, что смотрите? - Сегодня с телевидением я связана опосредованно. Лет семь назад я вела на РТР передачу "Субботний вечер с..." Работа мне нравилась, передача шла целых полтора часа. Я беседовала с какой-то известной персоной, это требовало огромной подготовки, и мне нравилось такое сотворчество. Потом передачу прикрыли, но мне продолжали делать комплименты, что со мной, дескать, было интересно общаться. И у меня с телевидением сложились свои отношения. Не за счет кино, сериалов, а просто во мне открылся новый имидж не актрисы, а человека, который интересен людям. - Я слышал, что будто Валентин Гафт, когда узнал, что вы идете в антрепризу к Михаилу Козакову, воскликнул: "Как ты можешь идти к сумасшедшему человеку!" Да и впрямь, Михаил Михайлович не из легких особ. Но вы, кажется, справились и с ним? - Да, примерно так было, как вы говорите. Только Козаков в ответ назвал сумасшедшим самого Гафта. Но я благодарна Козакову, что он дал мне роль в своем спектакле. Он умный актер, и его спектакли, и игра актеров филигранны, уровень разбора постановки Козаковым очень высок. Мне нравится, что многие вещи на сцену он несет оттуда, из молодости, из молодого Ефремова и "Современника". - Вы обмолвились об "умном актере". Я, например, умными считаю Сергея Юрского или Аллу Демидову. А обязательно ли, простите, актеру быть умным? Главное - ему надо быть талантливым. - Конечно, в словосочетании умный актер" сначала идет умный, а потом актер. Ведь умный - это характеристика человека, а актер - это профессия, которой он владеет. Неприятно произносить "глупый врач", "глупый физик". Я не могу терпеть глупых людей, потому что 90% непоправимых в жизни вещей происходит по глупости. Глупость - категория стихийная, и ей противостоять трудно. Вот я и предпочитаю иметь дело пусть и со сложными, но умными людьми. Вы назвали Демидову и Юрского. Эти актеры, я с вами согласна, умны еще и потому, что они не просто владеют профессией, а формируют вокруг себя пространство. Это целые планеты. Этим людям подражают, эти люди творят стили. Тут Юлия прервалась, задумалась и продолжила: - Простите, я кажется, недоответила на ваш вопрос о том, почему не надо много смотреть телевизор. Да потому что пурга, которая вьюжит на нашем телевидении, - это во многом абсолютная безвкусица, пошлость, либо агрессия, кич. Я так воспитана, что меня всегда пытались отвратить от всего дурного, выходящего за рамки, в своем доме и среди моих педагогов я получала мощную инъекцию культурного шока прошлых поколений. И почему я должна мириться, скажем, со многим, что творится на экране? Почему я должна говорить на плохом русском языке, если есть возможность говорить на хорошем?! Мне кажется, когда я прихожу на телевидение, то чувствую, что и один в поле - тоже воин. Я хожу на те передачи, которые считаю важными и для себя, и для телезрителей. Поэтому я понимаю людей, утверждающих, что телевидение смотреть не надо. Я это вижу на примере собственного сына, который самым открытым образом зомбируется от ящика. И это ужасно. - А в чем зомбирование? - Ну хотя бы в том, что существуют бесконечные передачи, которые развращают человека, уничтожают, стирая грань между высокоорганизованной субстанцией и животными рефлексами обезьяны. - Каким бы эпитетом вы назвали наше с вами "останкинско-развращающее" время: умным, глупым, страшным? - Смутным. Да, да, смутным. Ведь наши предки были, я полагаю, не дурнее паровоза, и многое изобретено не нами, а ими. В том числе и координата нравственных духовных ценностей. И задача искусства театра в том, чтобы суметь "модный" нынче фашизм показать через кабаре. В Москве чудовищное расслоение, одни ездят на фантастических машинах, другие гребут деньги лопатой, а третьи - учителя, да и мы актеры - получают копейки. Это безумие, система ценностей не просто размыта, разрушена. - Не хочу опускать вас до сплетничанья насчет судебного противостояния Людмилы Гурченко с собственной дочерью, но все же, как в принципе вы относитесь к такого рода ситуациям: ведь актер, художник, поэт - это прежде всего что-то высокое, почти нематериальное, а тут... Вы извиняете Людмилу Марковну? - Здесь снова надо говорить о категории духовных человеческих приоритетов... Не знаю, не знаю, я бы себе такого не позволила. - На днях все газеты затрубили о разводе Натальи Андрейченко с Максимилианом Шеллом. А здесь кому вы сочувствуете - ему или ей? Ведь все-таки 18 лет они были вместе. - Что сказать, я знаю Наташу как очень хорошую актрису и, судя по всему, женщину со сложным характером. Всегда обидно слышать, что люди расходятся, но понимаете, нельзя из нас делать обезьян, я имею в виду публичные пары. Из меня тоже пытались сделать такую же обезьяну. Но ведь актеры такие же живые люди, как и все. Мне, конечно, жаль, что два талантливых человека, столько лет поддерживавшие друг друга, расстаются. С другой стороны, помните, что сказал Лев Толстой: "Каждая семья несчастлива по-своему..." - Сейчас мы закончим наш разговор, и вы, наверное, пойдете к себе домой, где вас любят и все вам прощают. Плохое, хорошее. И удачи, и провалы. Так ведь? Скажите, кто в вашей большой семье главный? - Мама. Она у нас центр, нас держат ее могучие плечи. - А чем - авторитетом, мудростью, лаской, добротой? - Всем, что вы перечислили. А главное, наверное, колоссальной ее терпимостью по отношению ко всем нам, сумасшедшим. Мама - это дуб-гигант, а мы тоненькие веточки, которые колосятся, зеленеют или засыхают, а мы, к сожалению, все же пилим тот самый сук, на котором сидим. - Я смотрю, вы все дымите и дымите. Здесь мама не смогла вас победить, и вы стали неисправимой курильщицей. - Нет, исправимой... Я курю как бы в качестве протеста. Я не люблю, когда все кругом оголтело против всех или чего-то. То мы все пьем, то нам запрещают пить, а сейчас нам запрещают курить. Что еще осталось - призвать нас перестать есть? Чтобы все стали худыми. Что же тогда я буду делать - ведь мне худеть не надо.
респект: http://www.sem40.ru/famous2/m945.shtml
респект: http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=4477609 Встречи с любимыми актерами. Юлия Рутберг Год выпуска: 2012. Выпущено: Саратовское телевидение, © СМИ «Телеигра «Маркиза». Жанр: Приложение к телеигре. Продолжительность: 00:51:30. "Маркиза" - это разлекательно-познавательная телеигра, выходящая на Саратовском телевидении с 1993 года. Она состоит из двух частей. В первой части зрители в студии угадывают авторов литературных произведений, сами произведения или их персонажей. Во второй части аудитории требуется определить личность гостя, приглашенного в студию. Как правило, в роли гостя выступает кто-либо из известных актеров, который специально приезжает в Саратов. В данной раздаче представлено приложение к телеигре - встреча с любимыми актерами. Гостья этой программы - актриса Юлия Рутберг. Юлия Рутберг отвечает на вопросы зрителей и ведущего, рассказывает о театре им. Вахтангова, о его традициях, суевериях, о знаменитых артистах (Гриценко, Яковлев, Лановой, Ульянов, Симонов), о роли репертуарного театра в воспитании молодого актера, высказывает свое мнение о Шекспире, его творчестве, а также о даровании в искусстве, о профессии режиссера, читает стихи Вадима Левина - "Мое детство", "Глупая лошадь", "Сундук". http://www.youtube.com/watch?v=osw4hMLYamk
респект: http://www.1tv.ru/news/social/243013 01 октября 2013 Юбилей отмечает одна из старейших улиц Москвы Знаменитый Арбат отмечает юбилей. 520 лет назад это название было впервые упомянуто в летописи в связи с пожаром. Что, впрочем, впоследствии не помешало стать этой части города особым местом, притягивающим художников, музыкантов, поэтов, актёров. Знаменитый Арбат отмечает юбилей. 520 лет назад это название было впервые упомянуто в летописи в связи с пожаром. Что, впрочем, впоследствии не помешало стать этой части города особым местом, притягивающим художников, музыкантов, поэтов, актёров. Как ни старайся, но даже в бинокль с самого начала Арбата невозможно разглядеть его окончание у Садового кольца. Ведь улица, хотя и длиной всего один километр, но едва заметно изгибается и сразу в нескольких местах. Есть легенда, что этого когда-то захотели сами жители Арбата, чтобы избежать сквозных ветров, особенно опасных при пожаре. Тем более что во время наполеоновского нашествия Арбат, полностью тогда деревянный, выгорел дотла. Так что домов старше 200 лет здесь не найти. Зато многие фасады будто сошли с фотографий столетней давности. И один из самых старых снимков - свидетель: на Арбате всегда шла жизнь. Галина Волчек часто по дороге в театр просит проехать именно здесь, где прошло её детство. Помнит, как спросила отца про странных людей вдоль всей улицы. Помнит, как он объяснил, что они охраняют Сталина, который ездит по Арбату из Кремля на дачу. "Стоят дяденьки в длинных пальто или плащах, в шляпах, и у каждого в руке маленьких тортик, потом уже всё стало ясно", - рассказывает народная артистка СССР Галина Волчек. "Идя по Арбату, можно было устать снимать шляпу, чтобы здороваться со всеми, кого ты видел", - вспоминает заслуженный артист России Рубен Симонов. Он не застал арбатские трамваи, их отсюда убрали ещё в 30-е. На уникальных кадрах из фильма 1928 года "Дом на Трубной" провинциалку сначала едва не сбивает тот самый трамвай, а потом она же катается по Арбату уже на автомобиле. Мелькают прохожие, вывески магазинов и мест общепита. "Здесь была шашлычная "Риони"... И клянусь вам, что такого мяса я до сих пор нигде и никогда ещё не пробовал!" - говорит заслуженный артист России Рубен Симонов. Для Рубена Симонова Арбат - это вкус, ароматы и бесконечные песни и разговоры в уютных дворах. "Стакан можно было взять там и можно было пройти в замечательный дворик", - рассказывает он. А ещё Арбат любят и за его переулки, в любой из которых можно запросто нырнуть. И оказаться, к примеру, в том самом московском дворике с картины Поленова. Он нарисовал её за один присест из окна квартиры, которую собирался арендовать, приехав в Москву из столичного Петербурга. Московский дворик, ну, конечно же, сегодня не узнать! Зато церковь Спаса на Песках отлично сохранилась. И если постараться, то, можно найти и повторить тот самый знаменитый ракурс. Портреты Арбата и его обитателей фотожурналист Игорь Зотин сделал в 1979 году. Мы попросили его пройтись здесь же 34 года спустя и снова остановить мгновения улицы, текущей как река. Буквально на минуту Игорь Михайлович скрывается за дверью старейшего в Москве зоомагзина - когда-то сюда сбегалась глазеть на витрины вся местная детвора. Ну, а куда же без арбатских художников? Один из них нарисует шарж на актрису Юлию Рутберг. Она считает Арбат зеркалом нашей жизни, что правда. Эта улица пережила две революции - баррикады 1905 года и пролетарское шествие 1917 года. Сильно пострадала в 1941-м от немецких бомб. Одна - разнесла в щепки Вахтанговский театр, а взрывной волной навсегда сдуло нескольких рыцарей с фасада напротив. Другая - разрушила знаменитый дом с привидениями, и до сих пор на его месте пусто. "Здесь очень концентрирована наша жизнь. Потому что здесь ходят с голыми животами, с пирсингом, арбатские старушки... Стена Цоя тоже поразительное место! Естественно, это дом Окуджавы, где он жил, и про который он написал: "Я дворянин арбатского двора", - говорит заслуженная артистка России Юлия Рутберг. Арбат, по которому ещё в начале 80-х ездили троллейбусы, наверное, тоже бы не узнал сегодня сам себя. Каждый день здесь проходят тысячи людей. И какие только не звучат инструменты и голоса. Гитарист-виртуоз Дидюля сегодня гастролирует по всему миру. А ведь ещё 15 лет назад он зарабатывал на хлеб, играя на Арбате. "У меня было дневное время, совершенно шикарное обеденное время, когда можно было просто выйти и играть!" - рассказывает гитарист, композитор Дидюля. На Арбате по-прежнему ищут счастье, встречаются и влюбляются. И даже если просто прийти сюда подышать - часто кажется, что до конца эту улицу, действительно, никогда не пройти. http://www.youtube.com/watch?v=1l2x4_6vLVU
респект: http://vk.com/club55499240 http://www.trud.ru/article/03-10-2013/1300875_julija_rutberg_aktery_vot_uzh_kto_raby_na_galerax.html Наталья Боброва. Статья из номера 139 за 03 Октября 2013г. Юлия Рутберг: Актеры – вот уж кто рабы на галерах! Знаменитая дочь знаменитого отца успешно трудится и в театре, и в кино, и на телевидении. Фото: РИА Новости В ней есть нечто загадочное. Про таких говорят «не от века сего». Это одна из лучших актрис одного из лучших московских театров, Юлия Рутберг. Знаменитая дочь знаменитого отца успешно трудится и в театре, и в кино, и на телевидении. Только что Юлия Рутберг снялась в роли тренера по синхронному плаванию Риммы Григорьевны в сериале «Год обмана» (RWS). О том, в каких проектах и почему она предпочитает сниматься, Юлия Рутберг рассказала корреспонденту «Труда». - Юлия, в вашей фильмографии почти 100 фильмов. И все больше сериалов… – Но мы же на 90% превратились в телевизионную державу! Только в фестивальных программах и можно увидеть стоящие фильмы. Я не понимаю того, что творится в прокате, для чего и для кого делается наше кино. – Ну уж точно не для вечности, как классика… – Да, я сама тяготею к тому, чтобы играть в классике. Только время расставляет акценты. Все суетное уходит в песок. Почему остались на века Шекспир, Чехов, Мольер, Островский? Потому что авторы зацепили что-то вечное. Например, когда я играю в «Пигмалионе», там просто наслаждение произносить текст. Там, кстати, играет Дулиттла совершенно гениальный Сережа Колтаков. – Это антреприза? – Да. К сожалению, у меня нет таких возможностей в моем Вахтанговском театре, где все назначается. Там у меня два спектакля: «Пиковая дама» и «Медея». Если бы играла только это, сошла бы с ума. А так я гуляю от плюса к минусу… Это для артиста очень полезно – иметь в арсенале полюсные работы, захаживать на разные территории. Я очень рада, что у меня есть такие разные спектакли. – Не боитесь играть Медею? – Но это же игра, и кровь там – клюквенная. Бывает, конечно, не по себе, когда в это погружаешься. Но надо помнить, что актерство – это не цветы и шампанское, а галеры. А мы – рабы, прикованные к ним. У меня после «Медеи» локти в синяках, колени разбиты, пальцы выбиты… Это нелегко. Это очень тяжелая роль мирового репертуара. Я доросла до этого амплуа трагической актрисы. А дальше судить зрителям. – А что вы ощущаете, когда читаете очередной предложенный сценарий? – Это во многом уголовщина. Вопрос, до какой степени я способна противостоять тому, что накалякано на бумаге? Как я могу переписать? Как я могу принять оборонительную позицию? Поэтому мой первый вопрос всегда: могу ли я быть сотворцом и соучастником? – Что вас особенно раздражает? – Огромное количество заимствованных слов: супервайзер и т. д. Артистов сегодня спасает только уровень культуры и хорошая детская. Я выпускница Щукинского училища, я ремесленник. Мои университеты – это работа с Петром Фоменко и Романом Виктюком, прекрасными режиссерами, которые учили меня дальше. Мое поколение – поколение ремесленников, которые что-то умеют делать. Но все зависит от человека – и раньше зависело, и сейчас. – Ваше поколение было читающим, а сейчас, к сожалению, наоборот… – Книга – это первоисточник. Сегодня у детей отобрали возможность думать, работать с первоисточником. Например, сколько мы знаем спектаклей по Чехову? Я видела 11 «Вишневых садов», включая Питера Брука и Крейга. Буквы одни и те же, а спектакли такие разные! Потому что это размышление человека над тем, что написано. Над тем, что волнует, что осталось вечным. Поэтому мне жалко сегодняшних детей. Они могут скачать реферат или диплом, но они пользуются «жвачкой» – там могут быть и грамматические, и исторические ошибки. Мы так много пишем сегодня друг другу SMS. Но когда люди писали друг другу бумажные письма, это было особое приобщение к языку. Человек духовно растет, когда пишет письма. Вообще язык – это основа. Но сегодня он уходит, коверкается, обрастает заимствованными словами. К сожалению, сегодня многие мальчики и девочки, по сути, клоны Эллочки-людоедки с ее тремя артикуляциями: жуть, блеск и мрак. – Как, кстати, вы относитесь к мату на сцене? К «Театру.doc»? – Я в этом не участвую – не могу. Я видела лишь несколько раз, когда это было убедительно. Что за явление? Это ошметки постмодернизма. – Почему вас так редко можно встретить на фестивалях? – У меня совсем нет на это времени. Потом фестиваль фестивалю рознь. Когда-то я была счастлива пять лет подряд быть лицом фестиваля имени Андрея Тарковского «Зеркало». Туда приезжали люди, которые действительно были связаны с Тарковским. Там сажали деревья у дома Тарковского те, кто его лично знал, кто с ним работал: Олег Янковский, Вадим Юсов, Юрий Назаров, Наталья Бондарчук… Было ощущение сопричастности, было на душе тепло… Потом туда пришел Паша Лунгин и началось время корпоративов у меня за спиной. Появилась красная, почти каннская, дорожка, по которой зашагали совсем другие персонажи. Поэтому мы не ездим туда больше. – Вы читаете стихи на канале «Культура»… – Это продолжается два года. Вдруг люди захотели поэзии. Это очень трудно. Я не читаю как чтец. Скорее, пытаюсь проследить, что меня зацепило, почему эти стихи остались в моей памяти, почему они стали моей копилочкой. Мне самой стало интересно. Я как бы рассказываю истории. Стихи – это моя исповедь. Или заповедь. Неважно, Пушкин это или современная поэзия. – Ваши родители были шестидесятниками… – Главным для них было единение людей, помощь друг другу. Я была пионеркой и ничего плохого в этом не вижу. Сбор макулатуры, металлолома… Спартакиады… Для меня в пионерии было много всего прекрасного. Когда я вступала в пионеры, я сказала, что клянусь, и замолчала. Забыла слова. Так что моя клятва не состоялась. А дальше это было просто хорошее товарищество. Такая лицейская дружба – мы, выпускники, встречаемся каждый год 19 октября. Кстати, у нас была потрясающая учительница литературы, Лидия Николаевна. Она давала нам писать сочинения на свободные темы, мы сравнивали стихи Когана и Коржавина. Некоторые из наших сочинений просто нельзя было читать вслух – такая была степень открытости и доверия к педагогу. Так что для меня в советском прошлом остались хорошие вещи. – Расскажите про мамины кастрюли с борщом. – Мы жили очень бедно и очень здорово. Моя мама начиная с моего шестого класса варила каждый день пятилитровые кастрюли борща. Его приходили есть сначала мои одноклассники, потом однокурсники… У нас же дома постоянно что-то репетировали: капустники, канканы, спектакли. Голодные однокурсники заглядывали на огонек. Димка Липскеров однажды пришел в полвторого ночи и съел зараз 12 котлет! И на всю жизнь их запомнил – мама делала такие вкусные котлеты. – Как, кстати, родители отнеслись к тому, что вы захотели стать актрисой? – Переживали. Но я сказала маме: «Давай я стану, а ты потом будешь говорить». Папа смирился. Ему было запрещено помогать и участвовать, он пришел только на дипломный спектакль. Посмотрел и сказал: «Молодец, доченька!» Что было для меня очень важной похвалой. – У вас и сейчас такой гостеприимный дом? – У нас странноприимный дом. К нам можно зайти всегда. И Гришкины ребята (Гриша – сын Юлии. – «Труд»), и мои друзья… Те, кто нас любит, любит нас всерьез и надолго. Правда, в отличие от мамы, у меня нет сил и времени печь котлеты и пироги, я быстро покупаю еду, бутылку вина – и мы общаемся. Для меня важна роскошь человеческого общения. Наше досье: Юлия Рутберг родилась 8 июля 1965 года в Москве, в театральной семье. Отец – Илья Григорьевич Рутберг, заслуженный деятель искусств России, один из основателей студенческого театра «Наш дом». Мать, Ирина Николаевна Суворова, окончив Гнесинский институт, преподавала в музыкальной школе. Юлия окончила театральное училище имени Щукина.С 1988 года начала работать в Театре им. Е. Вахтангова. В 1997 году получила «Чайку» в номинации «Некоторые любят погорячее». Снялась почти в 100 картинах, в том числе в фильмах «Расстанемся – пока хорошие», «Закат», «Похороны Сталина».
респект: http://www.hello.ru/articles/rutberg.html hello #27(326) 5-12 июля 2010 С одной из самых востребованных актрис театра и кино мы встретились в канун ее 45-летия. Говорили о ролях, об актерской династии, а еще о мужчинах и стандартах красоты. Собственно, беседовать с Юлией можно о чем угодно — на все у нее есть философский или иронический взгляд. Ее блистательный дебют на сцене Театра Вахтангова состоялся уже больше 20 лет назад и стал настоящим событием в театральной жизни столицы. Это тот редкий случай, когда дипломная работа студентов Щукинского училища была перенесена на большую сцену, да еще и с таким успехом. Из дочери знаменитого мима, актера и педагога Ильи Рутберга начинающая актриса моментально превратилась в «ту самую Юлию Рутберг» — исполнительницу главной роли в спектакле «Зойкина квартира». Потом были другие спектакли, кино, озвучивание и пробы себя в амплуа шоувумен. Юлия Рутберг с головой бросалась в авантюры, некоторые из них оказывались весьма рискованными — и с творческой стороны, и просто с человеческой. Так, будучи востребованной актрисой Театра Вахтангова, Юлия приняла предложение Владимира Мирзоева и сыграла жену Городничего Анну Андреевну в «Хлестакове» на сцене Театра им. Станиславского. Ее поступок был воспринят чуть ли не как предательство, тогдашний художественный руководитель вахтанговской труппы Михаил Александрович Ульянов был обескуражен и чувствовал себя обманутым. Правда, разобравшись в мотивах актрисы, быстро остыл. «Он понял, что я пошла не за деньгами, не за ерундой, а в поисках театральной стилистики. А в то время это было аргументом и вызывало уважение», — вспоминает Рутберг. Из ее творческого вечера в Доме актера вырос полноценный спектакль-кабаре «Вся эта суета», где она не только свободно общается с залом и музыкантами оркестра, но и с метафизическими персонажами вроде Чарли Чаплина. А началось с того, что она решила создать не просто моноспектакль, а театр одного актера. И без раздумий «впряглась», взвалив на себя еще и обязанности продюсера. Проект удался, потому что ей было что сказать — актерские гены, творческая атмосфера, в которой она провела детство и юность, труд педагогов, собственные наработки — эта гремучая смесь просто требовала выхода. С кем ее только не сравнивали — и с Лайзой Миннелли, и с Барброй Стрейзанд, и с Бэт Мидлер… Ее необычная внешность в сочетании с артистическим дарованием, эксцентрикой, энергией и тонкой иронией позволяют наилучшим образом выстроить и «подсветить» роль так, что она переливается всеми цветами радуги. Когда речь заходит о Рутберг, невольно представляется эстетика ар-деко — ломаные линии, острые углы, четкость и графичность — такова она сама, таковы ее роли. Неудивительно, что рядом с яркой женщиной, столь преданной работе — кто-то из критиков даже назвал ее «театральным камикадзе», — мужчинам сложно. Браки Юлии, как театральные спектакли, проходили все классические стадии: завязка — кульминация — развязка, обходясь без «долго и счастливо». От первого брака с Александром Кузнецовым, известным по фильму «Джек Восьмеркин — американец» у Рутберг сын Григорий. Распался брак и с лидером группы «Несчастный случай» Алексеем Кортневым. Сейчас актриса замужем за актером Театра Маяковского Анатолием Лобоцким. Но правильнее было бы сказать, что Юлия живет в театре и на съемочной площадке, а домой, в семью, возвращается, чтобы набраться сил, получить заряд энергии от тех, кого любит. Такова природа всех хороших артистов. — Юлия, ваша фамилия на афише — это всегда «знак качества». Как правило, спектакли с вашим участием становятся событием, как минимум, можно быть уверенным, что скучно не будет. Вы умеете правильно выбирать? — Когда человек, видя фамилию артиста на афише, думает, что, скорее всего, халтуры не будет, — это высшая награда. Но для этого нужно было буквально прожить 20 лет в профессии. Вы знаете, чем бы я ни занималась, — озвучивала фильмы, вела передачи, снималась в кино, — театр для меня оставался главным делом, я никогда не переставала играть на сцене. — Вам не кажется, что после того как в театре стали активно осваивать жанр антрепризы, в борьбе за кошелек зрителя планку как-то незаметно понизили? — Я вижу смысл антрепризы в том, что можно собрать удивительных артистов, которые при иных обстоятельствах не могли бы встретиться в одном театре. Зрителя не обманешь, если спектакль плохой, на него просто не будут ходить. Сейчас я занята в двух антрепризах — «Пигмалион» и «Ханума». «Хануму» мы сыграли уже 181 раз. Это замечательный материал — музыкальная комедия по мотивам грузинской пьесы Цагарели. Мы взяли тот перевод, который играли в ленинградском Большом драматическом театре. И постарались нигде не уронить ту высокую планку, которую задал в своей «Хануме» Георгий Товстоногов. Я уверена, что у спектаклей есть знаки, судьбы. И есть отклики, как рукопожатия сквозь время. Когда мы приехали со спектаклем в Питер, то выяснилось, что в багаж с реквизитом забыли положить кофр со шляпами. К счастью, работал БДТ, и головные уборы нам дали из оригинального товстоноговского спектакля. И мы играли в прямом и переносном смысле осененные той знаменитой «Ханумой». Это был незабываемый спектакль, и зал это почувствовал. — Помимо антреприз вы много снимаетесь в сериалах. А, как известно, мыльные оперы пекут, как пирожки, — в день по серии. Вас не смущает необходимость работать на поток? — Хочу объяснить свою позицию. Кино в нашей стране снимают мало, а качественного кино еще меньше. Однако я-то не намерена отказываться от своей профессии, и получается, что сериалы — практически единственная возможность регулярно сниматься. Но я не могу работать, если меня ничего не цепляет. «Не родись красивой», например, — лицензионный сериал, и американцы следили за тем, чтобы персонажи соответствовали своим прототипам. Но моя Кристина привнесла столько личного, что чуть не довела их до инфаркта. (Смеется.) Дошло до того, что на площадку боялись приносить любой лишний предмет, потому что я хватала его, как коршун добычу, и пускала в дело. В конце концов американцы плюнули, потому что поняли — это безнадежно. (Смеется.) Кроме того, в сериалах иногда собирается такой блистательный актерский состав, что работа становится настоящим счастьем. А если режиссер вменяем и с ним можно договориться, тогда есть шанс быть услышанной, и это дополнительная удача. — Сейчас вы снимаетесь в сериале «Игрушки». Чем вас привлек этот материал? — Тем, что в нем нет ни чернухи, ни тяжелой угнетающей «социалки». Это история про маленькую корпорацию, которая производит и продает детские игрушки. Я играю генерального директора, женщину, которая, несмотря на недетский возраст и ответственный пост, в душе осталась ребенком. И для меня важно, что это не покупной, а оригинальный сериал, а значит, там будет возможность для творчества. — Вы наделены яркой актерской индивидуальностью. И внешне вы не вписываетесь в общепринятые стандарты красоты, что для актрисы обозначает бо/льшую свободу, но и, наверное, зачастую усложняет задачу? — Когда-то Михаил Козаков сказал мне такую фразу: «Ты принадлежишь к моему любимому типу женщин — некрасивых красавиц». Красота вообще очень условна. Всякое время вырабатывает свои стандарты. Красива ли Джоконда? А таитянки Гогена? Модильяни, например, считал идеалом красоты Анну Ахматову. В свое время Марлен Дитрих, Грету Гарбо, Мэрилин Монро называли иконами стиля, и миллионы женщин пытались на них походить. Но мы ведь понимаем, что они и создали эти критерии, потому что были женщинами незаурядными. И вот это важнее, чем соответствовать навязанным стандартам. Жаль, что сейчас совсем юные девочки стремительно наращивают себе комплексы, рассматривая отфотошопленных красоток, у которых только одна задача: много и профессионально ухаживать за собой. Но жизнь-то — она гораздо сложнее устроена. И не сводится только к проблемам экстерьера… А идеал красивой женщины для меня Анна Маньяни. Кто осмелится сказать, что она некрасива в любом кадре фильмов «Мама Рома», «Человек в змеиной коже» или «Самая красивая»? — Кого бы вы ни играли, ваши героини всегда яркие, сильные и независимые. С такими женщинами рядом очень непросто, особенно мужчинам. А жизненные ситуации перекликаются со сценическими? — У меня прекрасные отношения с мужчинами, и они сохраняются таковыми, несмотря на то что жизнь вокруг нас меняется, и мы сами меняемся вместе с ней. Я не рассматриваю мужчин исключительно как сексуальные объекты, меня не терзают скрытые комплексы. Для меня важно прежде всего то, что мужчина представляет собой как собеседник, как человек, как художник… И мужчины платят мне взаимностью. Мне, если честно, даже представить себе сложно, что противоположный пол может воспринимать меня так утилитарно и однобоко — только как сексуального партнера. Наверное, мне невероятно везло в жизни, и мне встречались только такие мужчины, которым была важна я сама по себе. И поэтому я всегда была счастлива. — Вы родились в потомственной актерской семье. Бабушка — танцовщица, дедушка — артист балета, мама — музыкант, папа и вовсе не нуждается в представлении. Артистическая атмосфера не могла не повлиять и на вашего сына Григория. Кем он стал? — Гриня просто хочет быть нормальным человеком. (Смеется.) По сути своей он, конечно, лицедей. Он окончил институт рекламы, но я думаю, что он будет заниматься чем-то другим. Сейчас увлекся фотографией, и вообще он в поиске. Он не любит толпу, с детства не любит ходить с нами в шумные и многолюдные актерские компании. Говорит: «Мам, ну что я там буду делать? Тебя все знают, а меня? Чтобы каждый второй говорил: «Ой, Гришенька, как ты вырос!» Он, конечно, никуда не денется от этой атмосферы, в которой вырос и которая проросла в нем. Он очень любит и моих, и Толиных друзей (друзей мужа Юлии Рутберг — актера Анатолия Лобоцкого. — Ред.), друзей отца, бабушки и дедушки, но он в отличие от нас всех как-то более укоренен в эту действительность, очень трезво воспринимает жизнь. Я сама очень долго порхала, едва касаясь земли кончиками носков. Чувствовала себя такой возвышенной и неземной — прямо как «Девочка на шаре» Пикассо. И только вот последние годы я «приземляюсь». — Вам тяжело дается погружение в прозу жизни? — Да, но я понимаю, что ко многому надо относиться хладнокровнее. Учусь быть спокойнее и мудрее. У Григория Горина барон Мюнхгаузен говорит: «Улыбайтесь, господа!» Я думаю, что это очень важно — вовремя улыбнуться. Не засмеяться, не расхохотаться, а именно улыбнуться. Это действует как противоядие, как прививка. Так что если бы кто-нибудь спросил у меня совета, как обрести гармонию, примириться с жизнью, я сказала бы то же самое: «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!» — 8 июля вам исполняется 45 лет. Как относитесь к своему возрасту? — Философски. — А как собираетесь отмечать свой юбилей? — Не отношусь к этому событию как к юбилею. Отмечать собираюсь импровизированно — на кинофестивале «Орленок» в городе Туапсе под девизом: «45 — баба ягодка опять!» (Смеется.) ТЕКСТ: ЯНА ЗОЛОТОВИЦКАЯ ФОТО: ВЛАДИМИР ШИРОКОВ
респект: http://www.jnjn.ru/2aC Персональный сайт журналистки Ирины Шулевой Юлия Рутберг: «Меня не надо любить, но и унижать себя не позволю» Posted on 14.11.2012 (Полная версия интервью) Материал опубликован в сокращённом варианте в журнале «Домашний» ИД Толока, №21, октябрь 2012 г. Для кого-то Юлия Рутберг — яркая, талантливая актриса, блистающая на сцене театра им. Вахтангова, сыгравшая более 70-ти ролей в кино, остроумная, прямолинейная, целеустремленная. А в моих глазах это еще и невероятной силы и размаха души женщина, для которой ничего нет превыше любви. К своему ребенку, родителям, к делу, которым она занимается. После очередной репетиции в театре нам удалось поговорить с Юлией о требовательности к себе, непрогибаемости под изменчивый мир и, конечно же, о кулинарных пристрастиях и дамских вещицах, без которых жизнь невозможна. «НЕ МОГУ ВИДЕТЬ СЕБЯ НА ЭКРАНЕ» - Юля, Вы такая резкая, стремительная, мужественная, уверенная в себе, просто «железная леди». Вы и дома всех строите? - У меня столько работы (репетиции, премьеры, гастроли, записи на радио), что я чуть приползаю домой, поэтому в родных стенах, среди близких людей хочется расслабиться и быть тем, кто ты есть на самом деле. Правда, такая, какая есть, я всегда и везде. Если уставшая или не в настроении, не буду изображать из себя радость и веселье. Может, это и не совсем удобно для окружающих. Хотя вообще я человек веселый, компанейский. - А настоящая женщина, на ваш взгляд, она какая? - Бесспорно, та, у которой есть дети. Конечно, за исключением ситуаций, когда это невозможно по здоровью. Хотя среди моих знакомых есть женщины, совершающие просто фантастические поступки, чтобы родить маленького человечка, свое продолжение. Мне кажется, что в какой-то момент любая женщина осознает потребность стать матерью. Есть, правда, люди, утверждающие, что им это не нужно. Но я принадлежу к большинству. Конечно, можно какое-то время жить для себя, заниматься чем хочешь. Но что такое жить для себя? Неужели ребенок может помешать? Разве ты не живешь для себя, когда ходишь с ним в кино, театр, когда ты с ним играешь, общаешься, катаешься на санках с горки. Разве эта интересная, наполненная детскими желаниями, чувствами, мыслями, мечтами жизнь – не жизнь? спектакль «Медея», театр им. Е.Вахтангова - Вы успеваете играть в нескольких театрах, сниматься в кино, затевать собственные проекты. Откройте тайну, у вас в сутках не 24 часа? Откуда берете силы, энергию? - Да, у меня в 3 раза больше… (смеется). Интересная работа, любимые спектакли – лучшая подзарядка. Это такой драйв, такой энергообмен. Но самое главное — сон и вода (я по гороскопу Рак). Вот вчера отыграла «Медею», тяжелейший по эмоциональному выплеску спектакль, не говоря уже о физической нагрузке. Чтобы восстановиться, сегодня полдня отсыпалась, отключила все телефоны и провалилась. Было такое ощущение во сне, будто я пью родниковую воду, такую вкусную, холодную, пью и пью, и никак не могу напиться. Понимала, что сплю, и не верила в свое счастье. Спала и никак наспаться не могла… Стихия воды – мое всё. Летом не мыслю себя вне моря, я из него не вылезаю, как будто мне 5 лет. спектакль "Фрекен Жюли" - Какие ошибки вы не прощаете себе в работе? - Можно неверно играть спектакль, особенно если это премьерный. Тут важно, чтобы рядом постоянно был режиссер, потому что артист находится внутри действия (особенно если играет главную роль) и не все вещи ему даются сразу. А когда приходит публика и происходит взаимодействие, то многие моменты в спектакле меняются кардинально. Бывает, что собьешься с заданного тона, уйдёшь в сторону. Это всегда очень беспокоит. Поэтому я считаю, что где-то через 10 спектаклей после премьеры начинает появляться тот покой, осмысленность, профессионализм, когда и стоит смотреть и оценивать. Жаль, что, в основном, о твоей работе судят по премьерам… - А в этот момент такое чувство как самоедство вам знакомо? И как часто вы бываете недовольны собой? - Я страшный самоед. Не могу видеть себя на экране, слышать свой голос, хотя мне нередко говорят по поводу того «ах, какой у вас шикарный голос». Но я-то все про себя знаю и не питаю иллюзий. Конечно, по голосу меня ни с кем не спутаешь, и это для меня большая радость и даже гордость, потому что для нас актеров это весьма важный инструмент. Ведь вы всегда отличите Иннокентия Смоктуновского, Михаила Ульянова, Алису Фрейндлих, Аллу Демидову. Я никогда не думала, что у меня есть такие же шансы: быть узнаваемой благодаря своему голосу. Но раз такой дар дан свыше, то не использовать его на все сто — преступление. Я с удовольствием работаю на радио, например, недавно мы записали 90 страниц скандинавских сказок для детского радио. До этого читала сказки Уайльда, Чехова, Бунина. Обожаю этим заниматься, потому что когда у тебя нет никаких выразительных средств, кроме голоса, а тебе необходимо изобразить 15 человек, и не то что сыграть, а разделить, сделать яркими и полноценными, тут-то и начинается настоящее творчество. - А зависть к коллегам по цеху вам знакома? - Совершенно не умею завидовать. Может, это и плохо. Зато умею безмерно восхищаться, очаровываться прекрасно сыгранной ролью, созданным образом. Если есть возможность, подхожу и прямо об этом говорю. Более того, когда у коллег премьеры, независимо от того, удачные или нет, я всегда поздравляю. Потому что успешный, блестящий спектакль – это одно, а человеческий труд, галеры и восхождения на этот эшафот – совершенно другое. Выпуск спектакля не всегда сравним с понятиями «успех» или «неуспех». Тут важно, как люди выкладываются, какой кусок жизни они отдают, по этой причине я всегда поздравляю. Впрочем, никогда не скрываю своего неприятия чего-то, но только если спрашивают. Никогда не буду учить, как надо играть. Попросят – обязательно скажу, а сама не полезу. Бывает, артисты настолько отрываются от земли, пребывая в эйфории, что к ним не подступиться. Мне всегда жалко, когда коллеги теряют контроль над собственным отображением в зеркале. Пусть подойдут и увидят себя, зеркало им все расскажет и покажет… - Насколько вам присущ снобизм? - Думаю, это не обо мне. Я могу, конечно, как-то импульсивно, инстинктивно отреагировать, когда начинают страшно хамить или унижать. В таких случаях позволяю себе сказать: «Между прочим, я заслуженная артистка России, актриса театра им. Вахтангова». Ради Бога, меня не надо любить, делать мне какие-то идиотские комплименты, елей лить на голову, но и унижать себя не позволю. спектакль "Вся эта суета" - А как вы вообще относитесь к званиям, титулам, регалиям? Считаете их оценкой творчества? - Звание «заслуженной», которое мне дали в 2001 году, больше значит для родителей, нежели для меня. Если честно, этот факт как-то особо не изменил мою жизнь. Надо признать, что звания не всегда отражают заслуги и труд человека. Когда мы говорим о Плисецкой, Образцовой, Ульянове, Максимовой, Яковлеве, тут все понятно. Но ведь Высоцкий и Даль не имели даже «заслуженных», а Людмиле Целиковской так и не дали «народную СССР». А эта женщина, с фотографией которой шли под танки. А сколько у нас в любом театре непризнанных, не отмеченных высочайшими титулами, но они от этого не стали менее талантливыми и любимыми народом. - Если бы вам свыше было дано еще раз сыграть собственную жизнь, в каком жанре это было бы представлено? И чтобы в этом спектакле было по-другому? - Я перестала задумываться над этим, как и над тем, что если б мне вот снова было 20 лет. Мне так интересно, так трудно и прекрасно здесь и сейчас, так многомерно складывается моя жизнь, что чего-то другого и не хочется. С возрастом человеку необходимо видеть плоды своих усилий, знать, что он умеет делать лучше, чем другие, чтобы было на что опереться, за что держаться. Я удовлетворена своим творчеством, у меня прекрасная семья, родители до сих пор живы. Это же фантастика! Папа, например, в этом году будет справлять 80-летие. спектакль "Я тебя больше не знаю, милый" - Ради роли вы могли бы побриться наголо, поправиться на 30 кг, раздеться до «в чем мать родила»? А чем бы не поступились никогда? - Побриться и поправиться – да, по поводу раздеваться, я избежала этого в кино, чему чрезвычайно рада. Хотя есть фильмы и спектакли, где это столь уместно и нормально как дышать. Но такое случается чрезвычайно редко, 1 раз на 100 или даже 1000. Особенно это касается спектаклей. Вот недавно я смотрела «Каина» Байрона в постановке Игоря Яцко в Школе драматического искусства. В самом конце спектакля, когда Каин получил проклятье, вместе с Адой они на минуту становятся детьми Адама и Евы. Это так здорово, так изящно, красиво, в этом есть культура и живопись и ни капли пошлости и гадости. Что касается черты, которую я бы не переступила никогда: я не легла бы в гроб, не позволила бы себя сжигать и расчленять. Такие заигрывания со смертью опасны. «АРТИСТЫ — ТОЖЕ ЛЮДИ» - Макаревич как-то пел: «Не надо прогибаться под изменчивый мир…», а ради чего вы готовы «прогнуться», поступиться своими убеждениями, ценностями? - Я вообще особо не прогибаюсь, потому что когда пришла в театр, то знала, я — солдат. И моя задача – учиться, набираться опыта, расти в профессии. Актер должен пройти путь от массовки до главных ролей, чтобы разбираться в тонкостях мастерства. Прошли годы, прежде чем я смогла позволить себе выбирать соглашаться на эту роль или нет. Мне кажется, что я уже выросла до достаточно самостоятельного человека в искусстве в том смысле, что у меня есть какая-то тема, свое лицо, есть люди, которые ходят на «Юлию Рутберг». Мне небезразлично, что я им предлагаю. К сожалению, не всегда эту высокую планку удается держать в антрепризах, потому что там изначально бывает один состав, на который ты подписываешься, а потом случаются совершенно неадекватные замены. А поскольку в антрепризе нельзя ничего останавливать, так как все сюда приходят зарабатывать деньги, то волей-неволей приходится участвовать в «не шедеврах». Думаю, что сегодня уже ни для кого не секрет, что медийное лицо не является гарантом качества того, что спектакль или фильм с его участием, достоин просмотра. Я же привыкла иметь дело с хорошими артистами, и мне наплевать какое передо мной лицо: медийное или нет. Пришел работать – выкладывайся на полную катушку. - Обычному человеку кажется, что известные и знаменитые живут какой-то другой, особой жизнью: не ходят за продуктами на рынок, не стоят у плиты, чтобы приготовить борщ. - Да-да, меня в сберкассе часто спрашивают: «как? вы платите за квартиру?». Или «Боже мой, вы сами покупаете продукты?». Это так смешно. Мы что не люди? Например, три года назад наша семья строила дом, это был просто сумасшедший период. Мне приходилось ездить в Чехов или Серпухов, в Подольск или еще куда-нибудь за какими-то стройматериалами, выбирать сантехнику, оборудование, плитку, плафоны, мебель, лампочки. А днем еще съемки, а вечером — спектакль, и все это остановить и перенести нельзя. У нас в семье принято помогать друг другу, кто посвободнее, тот и берет на себя груз обязанностей в данный момент. Слава Богу, есть моя мама – это наше древо. Благодаря ей мы накормлены, напоены, одеты. Когда у меня родился сын, она сразу же ушла на пенсию, это была немыслимая помощь, к тому же и бабушка была еще жива. Что касается бытовых проблем: что-то достать, привезти, медицинские дела, больницы, договориться — я во всем принимаю участие. Ну и, конечно, зарабатываю деньги. - А на вас часто нападает желание приготовить что-нибудь вкусненькое? - Бывает, но в основном на даче, сама покупаю и замачиваю курицу или рыбу для гриля. Очень люблю накрывать на стол, делать какие-нибудь салаты. А вот заняться горячим или сложной выпечкой никогда не хочется. Правда, бывали приступы, когда я каждый день варила новый суп, после очередного спектакля я неслась домой, чтобы приготовить нечто особенное. Наверное, таким образом от отрицательной энергии избавлялась. Вообще супы – это мое топливо. Могу в день спектакля сидеть только на супе, а на выпуске – осилить не больше тарелки, потому что у организма нет сил переваривать пищу. На съемках вообще могу не вспомнить, ела что-нибудь или нет. С одной стороны я совершенно неприхотлива к еде, люблю все куриное, индюшиное, гречневую кашу, дикий рис, салаты, могу есть на бегу, но в тоже время вкусная еда (какая-нибудь ножка кролика с печеными яблоками) и беседа с друзьями, семьей в хорошем ресторанчике доставляет массу удовольствия и расслабляет. «МОЯ СЛАБОСТЬ — КРАСИВЫЕ ТУФЛИ» - Без каких дамских вещиц вы не представляете свою жизнь? - Однозначно, обувь. Это моя слабость, я могу ходить в одном и том же свитере, платье, но обуви у меня столько, что не помещается в шкафу. Это я в маму. Всяких туфель, сапожек, ботинок, полу-, четвертьботинок — не сосчитать. Не могу прожить без новой пары. - На что бы вы могли потратить последние деньги? - Могла бы пойти в уютный ресторанчик и вкусно поесть, или в кино, но явно на что-то несерьезное. Если за границей остается мелочь, то обязательно трачу все до последней копейки на сувениры. - При таком бешеном ритме жизни как находите время на себя? - Ухаживать за собой надо несмотря ни на что. К сожалению, я это делаю периодически и спазматически, но, исходя из собственного опыта, могу сказать, что после 40 следует выбрать свою линию косметики и найти правильного косметолога, не обязательно дорогого, главное – хорошего специалиста. Вы не поверите, но когда я выпускала «Медею», то после каждого спектакля покупала 30%-ю сметану, и плотнейшим слоем наносила на все лицо и воротниковую зону. На глаза – зеленый или черный чай, по очереди. После душа подпитывала тело хорошим кремом. Делала это регулярно, чтобы восстановить кожу и вернуть ей здоровый вид. Здорово в этом деле помогает массаж. - Многие артистки прибегают к пластической хирургии: Рената Литвинова поменяла форму носа, Татьяна Васильева колола ботокс, разглаживала морщины, делала подтяжку век, хотели бы вы что-то изменить в своей внешности? - Безусловно, это личное дело каждого, мне просто жаль, что я периодически не узнаю людей, дорогие и близкие мне лица превращаются в застывшие маски. Не понимаю, как артисты так много делающие для того, чтобы их лицо стало визитной карточкой, потом сами же и отказываются от него. Но ведь лицо, как и глаза, — зеркало души, на нем написано столько интересного, это своего рода тайна, прекрасная и манящая. Я категорически против пластики, хотя бы потому, что передо мной немало примеров известных женщин, которых просто изуродовали. Я — за естество. Во всем. - А чтобы вы попросили у Господа для себя и для других? - Здоровья, потому что когда человек болен, нечего и обсуждать кроме болезней. Беседовала Ирина ШУЛЕВА
респект:
респект: http://vernissage.ucoz.ru/forum/14-175-1
респект: http://ruskino.ru/mov/7207/gallery/31809 Юлия Рутберг на съемках фильма "Кушать подано, или Осторожно, любовь!"
респект: http://7days.ru/article/chronic/vladimir-menshov-zamenil-dmitriyu-kharatyanu-ottsa/6#prettyPhoto 02.10.09
респект: http://gakus.ru/archives/1887 Юлия Рутберг, Александр Резалин, Евгения Добровольская, Дмиитрий Брусникин… В представлении не нуждаются. Обычно известных и восстребованных актеров очень трудно собрать в одном месте или просто трудно собрать. Эту студийную фотосъемку для афиши нового спектакля театра мы провели вне студии, на репетиционной площадке. Фотосессия продолжалась самое большое минут тридцать, за которые мы успели и покривляться и подурачиться. Хорошее расположение духа у всех участников фотосесии и фотосъемки — это уже залог успеха фотографий, которые становятся унтересными зрителю в актерском портфолио фотографа.
респект: http://citycelebrity.ru/citycelebrity/Post.aspx?PostId=62824 Михаил Гуревич. 04.04.2013 Сегодня в славном городе Гатчина открывается XIX Российский кинофестиваль "Литература и кино". Торжественная церемония открытия праздника пройдёт в кинотеатре "Победа, а вести её будут Юлия Рутберг и Анатолий Лобоцкий. Если в прошлом году церемония открытия была посвящена юбилею образования СССР, то в этом году акцент сделан на юбилейные киношные даты. Например - 90-летие композитора Исаака Шварца, с именем которого связано многое на Гатчинской земле. Или 90-летие замечательного актёра и режиссёра Владимира Басова. А вот и 100-летие - Виктора Драгунского, на чьих "Денискиных рассказах" выросло не одно поколение российских детей. Стоит отметить один из гатчинских сюрпризов. "В церемонии открытия примет участие сам Дениска – Денис Викторович Драгунский, сын знаменитого писателя, - рассказывает главный режиссёр фестиваля Михаил Трофимов. - Денис Драгунский – не просто блистательный публицист, сценарист многих фильмов, поставленных по произведениям отца, но и сам бесподобный писатель. Одна из его последних книг – "Нет такого слова", будет презентована в Гатчине. А на закрытие кинопраздника приедет, как мы ожидаем, младшая дочка Виктора Драгунского - Ксения Драгунская, современный драматург, чьи пьесы идут с большим успехом во многих театрах России и мира, и не менее интересная детская писательница". Зрителей ждёт ещё один сюрприз: на открытии фестиваля будет представитель и другой кинодинастии. Это Александр Басов, сын Владимира Басова и Валентины Титовой. Александр Басов - блестящий актёр, режиссер, драматург и писатель, ученик Герасимова, Таланкина и Хуциева, на одном из кинофестивалей он получил приз Фолькера Шлёндорфа. В этом году, как говорят сами организаторы фестиваля, гатчинский кинофорум помолодел и, что главное, помолодела его литературная основа. Половина из одиннадцати кинофильмов, представленных на конкурс, снята по совершенно новой российской литературе, причём - самими же авторами. "К нам едут режиссёры, они же писатели, они же сценаристы фильмов, - говорит Михаил Трофимов. – Например, режиссёр картины "Аварийное состояние" Всеволод Бенигсен – прежде всего, знаменитый писатель, автор романов, которые неоднократно входили в шорт-листы многих престижных российских премий. К нам также едет Михаил Сегал – недавно прошла премьера его фильма "Рассказы", снятого по его же одноименной книге". В рамках фестиваля, который пройдет в Гатчине с 4 по 10 апреля, в городских и районных библиотеках, учреждениях культуры Гатчины пройдут многочисленные творческие встречи с писателями и режиссерами В программе – три уникальных мероприятия, посвященных развитию литературы и кинематографа: мастер-класс "Мировая и отечественная киноиндустрия" , интерактивно-познавательная программа "Островский в новом тысячелетии" и круглый стол "С мечтой о детском кино", вести который будут писатели Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак. И участникам, и гостям кинофестиваля, и простым зрителям можно будет пообщаться с композитором Евгением Догой, писателем Вячеславом Пьецухом, актрисой Алисой Гребенщиковой, среди ожидаемых звёзд - Александр Пятков, Сергей Пускепалис, Эвклид Кюрдзидис, Иван Краско. В рамках кинофестиваля пройдёт творческая встреча с народной артисткой России Ларисой Голубкиной. А в последний день киносмотра ждут в гости не менее народного Валентина Гафта.
респект: http://7days.ru/article/topnews/vdokhnovlyayushchaya-ekaterina-rozhdestvenskaya#prettyPhoto 03.11.10 Вдохновляющая Екатерина Рождественская
респект: http://www.kazved.ru/article/46530.aspx 18.09.2013 В многосерийном фильме «Год обмана», который выйдет на одном из федеральных каналов, актриса Юлия Рутберг снялась в роли тренера женской команды по синхронному плаванию.
респект: http://www.rephorma.ru/about/stat/krasota-pro/ ноябрь 2010 Юлия Рутберг: «Косметология – это территория удовольствия и философия отношения к себе» В начале ноября в Екатеринбурге побывала известная актриса Юлия Рутберг. Она приехала в столицу Урала специально для того, чтобы провести презентацию инновационной лазерной системы Affirm производства компании Cynosure (США), которую устраивала группа компаний MARTIN’EX и Российское общество дерматовенерологов. Презентация проходила в рамках V специализированной выставки «KOSMETIK EXPO-Урал». И именно благодаря группе компаний MARTIN’EX состоялось наше интервью с актрисой – такое живое и захватывающее. – Юлия, вы настолько легко и свободно вели презентацию по такой непростой, инновационной теме! Неожиданный поворот для такого солидного мероприятия. Просто доставили удовольствие! – Спасибо. Вообще, чем бы человек не занимался, он, прежде всего, – человек! Мне всегда неловко и стыдно за людей, которые нерадиво используют свое служебное положение. Вместо того чтобы быть сильными, они становятся убогими, потому что их костюмчик и их чин съедают человеческую основу. Человек начинает кичиться, и все это отражается на его лице. Мне всегда тяжело с чиновниками. Обычно прикладываю какие-то усилия: я уже поняла, что человека можно «раз- вернуть» хорошей стороной – любого «монстра», если ты находишь настоящий контакт с ним. И для этого не надо нравиться, как-то «мяукать». Просто если происходит человеческий контакт, возникает какое-то другое поле, и тогда люди начинают общаться. Сегодня, когда я вышла на сцену, меня рассмешили несколько людей, которые сели, скрестив руки. Я обожаю эту мизансцену: «Ну, давайте! Удивляйте меня!». – Потом-то они раскрестили руки? – Да, потом раскрестили. Теперь уже не боюсь этого. Мне в таких случаях становится весело. Если ты таких людей хочешь вовлечь, то пути только два: либо нужно очень хорошо знать то, что ты делаешь, либо нужно честно признаться, что ты здесь гость, и что ты – «Алиса в стране чудес», которую нечто сильно заинтересовало. Такой была моя позиция, потому что я совсем недавно познакомилась с этими людьми, всего несколько раз была в MARTIN’EX. Мне понравились специалисты, которые здесь работают (главный врач клиники «Реформа» Наталья Михайлова и ее коллеги), – я говорю то, что думаю. А все, что касается пластической хирургии – для меня это ужас! Это словосочетание – какой-то кошмар сегодняшнего дня. Это как новый вид экспериментов над человечеством. Меня пугает, что с появлением скальпеля и ножниц, и вообще этого безумия, люди стали отказываться от своего лица во имя чего-то непонятного. И мое присутствие здесь связано с желанием заняться собой, только без пластической хирургии. Слава богу, что существует «ручная работа» и косметологические процедуры, линии, которые способны тебя поддерживать. Честно скажу, что безумно устала за последние три года от темпоритма, в котором живу! И так сложно стало себя сохранять. Есть такая великая мудрость: если ты сам себе нравишься, ты производишь впечатление на других людей. Ты можешь накраситься как угодно, сделать боевую раскраску апачей, но если ты сам себе не нравишься, ты все равно будешь это транслировать. Грим через полтора года усугубляет все недостатки лица. А уж если человек недоволен собой, то он просто начинает входить в резонанс с любым негативом. У человека лицо становится страшным, просто как маска. Мне кажется, если человек ухожен и хорошо выглядит, значит, он производит на людей впечатление, значит, он коммуникабелен, востребован и продолжает жить в миру. А иногда внешний вид становится поводом для отшельничества. Я, конечно, понимаю, что Марлен Дитрих могла себе позволить сказать: «Все, товарищи, двери закрываются!» и просидеть такое количество лет в отшельничестве, дабы не показать свою старость, но это такая голливудская схима. – Или Грета Гарбо… – Да. Ну вот их и назвали иконами стиля. – У Вас такой напряженный график работы – и Театр им. Вахтангова, и фильмы, и сериалы, и антрепризы, и презентации, когда Вы пришли к необходимости коррекции своей внешности, в том числе и с помощью лазерных технологий… – К лазерным технологиям я еще не пришла. Пока внимательно изучаю. Существуют ведь разные ступени. И мне кажется, что все-таки лазеры пока можно отложить. Пока есть что-то другое. А вообще, я решила заняться собой где-то полгода назад, когда поняла: просто кремчик и постоять под душем – уже не работает. Потому что лицо – измученное. Самое ужасное, когда у человека измученное лицо. Мне все делают комплименты, говорят: «Какая Вы худенькая, какая Вы стройненькая, как Вы прекрасно выглядите!». А ведь это неправда! Потому что можно быть худенькой, но при этом такой обветшалой, как сухой листик. Я начала понимать, что особо не поправляюсь из-за такого темпоритма. Но можно быть в тонусе и подтянутой. Как, например, когда приехала после отпуска – я столько плавала, купалась, делала массаж. И поняла, что стала похожей на тетиву от лука – это такое прекрасное ощущение! Даже краситься не надо было! Первые полтора-два месяца носилась по Москве просто как белка. И совсем другой случай, когда накапливается усталость. Только представьте себе мой вчерашний день! После него с ужасом думала: с каким лицом я сегодня буду! И в самом деле, три с половиной часа из Люксембурга до Франкфурта. Во Франкфурте два часа в аэропорту, три двадцать – в самолете, потом получили багаж, и я вышла на улицу, посмотрела на Москву, подышала чуть-чуть воздухом, и из международного терминала вошла в другой, зарегистрировалась, села в зале ожидания, просидела там еще два с половиной часа, села в самолет, прилетела сюда (там минус два часа, здесь плюс два часа, то есть четыре часа разницы). С ужасом поняла, сколько же мне остается на сон! Было уже пол-пятого! А надо было еще разобрать вещи. И подумала: «Боже мой! Завтра в таком состоянии мне нужно будет прийти на конгресс косметологов!» Но все ведь зависит от настроения! Во-первых, не могла подвести уважаемых мной людей, во-вторых, я понимала, что должна хорошо выглядеть. С утра начала улыбаться, выпила кофе. Если говорить о сегодняшнем дне, то внутреннее вытащило внешнее. Иногда же бывает, что внешнее укрывает или дополняет внутреннее. Только с точки зрения этого баланса меня интересует все, что называется косметологией, потому что мне кажется, что это искусство. Как искусство жить, искусство еды. Думаю, что косметология – это территория удовольствия и философия отношения к себе. Ты должен переключить свое сознание. Это не просто – похлопал себя по щекам: для того, чтобы выглядеть, нужно прилагать усилия. Ничего в жизни, в профессии, в доме, в семье, в любви не дается без того, чтобы ты прикладывал усилия. Так что если ты хочешь хорошо выглядеть, ты должен эту работу воспринимать как нечто очень радостное, во всяком случае, положительное. Я экстремистка – для меня существует всего 15 минут ухода за собой утром после душа (целая линия, которая, мне кажется, очень хорошо работает), и то же самое вечером, когда после спектакля снимаю макияж, подпитывая лицо. Плюс раз в неделю, иногда бывает и раз в две-три недели – массаж лица, маски, пилинг... Знаете, змейки же тоже сбрасывают шкурки. Как-то сама придумала такое выражение: у меня иногда бывает ощущение, что я лицом несла большую хозяйственную сумку (смеется – прим. ред.). Как руки иногда устают, когда несешь что-то тяжелое. Вот так и лицо иногда будто капля из крана, начинает в одном месте собираться и прямо-таки падать. Но мне кажется: во всем должна быть мера. Я совершенно не принадлежу к тем женщинам, для которых уход за собой – это тема жизни. Для меня тема – работа, семья, сама жизнь. Но существуют лейтмотивы. Знакомство с MARTIN’EX – хороший лейтмотив. Мне кажется, я созрела для того, чтобы регулярно – как будет позволять рабочий график (иногда уезжаю на пару недель) – поддерживать себя. Я вижу в этом больший смысл, нежели прийти за 2 дня до собственного семидесятилетия и сказать: «Сделайте мне, пожалуйста, лицо 25-летней девушки!» (смеется – прим. ред).
респект: http://staraya-koryaga.livejournal.com/252546.html 11 апр, 2012 at 12:37 AM Юлия Рутберг и ее поэты Творческий вечер Юлии Рутберг в Музее М.Н. Ермоловой на Тверском бульваре я не пропустила благодаря дружбе с Музеем А.А.Бахрушина. Им - особая благодарность. Совершенно спокойно относилась к этой актрисе, видела ее в театре лишь однажды - в мирзоевском "Хлестакове", а на вечер пошла из любопытства и ради подруги, которую, естественно, пригласила. Небольшой уютный музей на Тверском бульваре, домашняя атмосфера, доброжелательный персонал - все очень располагало. Было очевидно, что Юлия Рутберг здесь любимый и долгожданный гость. Когда она вышла к зрителям - изящная, в черном костюме с бабочкой на голой шее, улыбнулась сразу вся и "Моисей был покорен" )). Она не стремилась удивить, поразить или озадачить, отнюдь. Легко и просто начала рассказывать о себе, с раннего детства, прочитав три стихотворения Вадима Левина, в том числе "Глупую лошадь". Читает она замечательно. Я бывала на разных литературных вечерах, слушала и Демидову, и Козакова, и Филиппенко, и Ланового, и Юрского - изумительных чтецов и рассказчиков. У всех своя интонация и подход. Что приятно у Рутберг - личностность и человечность. Она действительно представляет зрителю своих поэтов. Вот, говорит она - таков мой Пушкин. И рассказывает потрясающую и смешную новогоднюю историю. И читает "Бесов". Но сначала - Лукоморье! И это - еще раз - "здесь на неведомых дорожках следы невиданных зверей"...). Наверняка каждый сразу вспомнил как ему в детстве на ночь читали Пушкина - уж я точно вспомнила про "бедненький бес, под кобылу полез"..)). И вечер перестает быть томным превращается в замечательные посиделки, и кажется, ты слышишь не монолог актрисы, а и свои ответы, воспоминания и рассказы. Сопричастность к творчеству замечательных русских поэтов для актрисы - краеугольный камень. Пропустить через себя и уже потом выносить результат на публику. Мой Пушкин, мой Окуджава, Вертинский, Бродский. Перед исполнением песен Окуджавы и Вертинского Юлия поясняет вот такое свое отношение - она не копирует и не подражает, но открывает зрителю своих поэтов. Не скажу, что восприятие совпадает, для меня - совсем нет. Для других - может как раз да. Но то, как она это делает не раздражает и не вызывает отторжения - а воспринимается как ее авторский вариант. А исполняет она талантливо. Я сняла ролик - сразу приношу извинения актрисе за его несовершенство. Она читает Бродского и поет из репертуара Азнавура. Удивительное сочетание. А как горят у нее глаза, мимика, жесты - залюбуешься.... Посмотрите, и хотя там есть некоторое размытие и щелчки камеры, из-за настройки фокуса, не обращайте на это внимания. Завершила вечер стихами Ахматовой, сверкнув еще одной своей гранью. Она была очень искренней и естественной, несмотря на то, что, скорее всего, программа это у нее "в работе", и не впервые выдается на публику. И еще, приятно было слышать как хорошо она отзывается о своих талантливых коллегах. Удач Вам творческих и личного счастья, прекрасная актриса Юлия Рутберг ...staraya_koryaga 10 апр, 2012 21:01 (UTC) Вот подруга моя нашла полную версию - правда не сегодняшнего вечера, но подобного: http://www.youtube.com/watch?v=8a4_9neIvbw
респект: http://community.comstar.ru/number_detail.asp?aid=149 январь 2007 «ИСКУССТВО РОЖДАЕТСЯ В ЛЮБВИ» Юлия Рутберг желает всем избавиться от одиночества Третий сезон в театральном центре на Страстном бульваре с успехом идет моноспектакль в жанре кабаре «Вся эта суета». Главная героиня и продюсер постановки — Юлия Рутберг. На сцене актриса поет, читает стихи, размышляет о жизни. Яркая и темпераментная выпускница Щукинского училища, Юлия — одна из самых известных и востребованных актрис. А что происходит в ее жизни за кулисами? - Юлия, когда вы в последний раз говорили себе: «Неужели это не сон?!» - Когда Питер Гринуэй пригласил меня принять участие в проекте «Чемоданы Люпера». Меня потрясло то, что Питер, мастер и новатор в кинематографе, фантастический человек, не только говорил со мной, но и внимательно слушал, задавал вопросы, уточнял, правильно ли он меня понял. Сейчас я знаю — если рядом оказывается твой кумир, надо отметать «падучую» и пользоваться редкой возможностью общаться с ним. Очень важно, когда между людьми завязывается диалог и начинается энергообмен. Тогда великий мастер и простой смертный оказываются на равных, как два собеседника. Был у меня и комический случай. Как-то на Московском кинофестивале я подошла к своей любимой актрисе Анни Жирардо с просьбой подписать фотографию. Анни сразу обратила внимание на мой голос и сказала, что мне нужно петь по-французски. А я и в самом деле пою в моноспектакле «Вся эта суета» песенку из репертуара Жульетт Греко. О чем сразу же и сообщила. «Какая Греко?! Она никогда ее не пела! — воскликнула дива. — Эту песню пела Пиаф!» «Какая Пиаф?!» — завелась уже я, позабыв, что спорю со своим кумиром. В общем, слово за слово, каждая на своем. «Да вы издеваетесь. Ее исполняет Греко и поет высоко», — «Ерунда. Ее пела Пиаф, и низко!» — спорили мы. Нас «разнял» переводчик. Сказал, что мы обе правы — эту композицию в разное время исполняли обе знаменитые француженки. Конечно, мы потом долго вместе хохотали: «Надо же, как завелись! И что не поделили?» Вот как бывает, когда речь идет о том, что тебе по-настоящему дорого. Стираются всякие границы и забываются светские условности. - Считается, что работа в театре связана с постоянными интригами. Вам приходилось прибегать к помощи этого оружия? - Думаю, интриганства за кулисами не больше, чем в любом трудовом коллективе, будь то больница, школа или нефтяная компания. А о театральных интригах говорят потому, что актеры — люди эмоциональные, и их скандалы получаются более бурными, чем у других. Я сама интриговать не умею. Предпочитаю существовать с людьми прозрачно — гораздо проще выразить свою позицию вслух и смотреть на реакцию оппонента. А она бывает самой разной. - Значит ли это, что вы всегда говорите правду? - Часто. По-моему, если человек — подлец, значит он подлец. Если совершил предательство, к чему молча ждать второго раза? Лучше сразу объясниться и прекратить с ним общаться. Есть люди, с которыми я давно не разговариваю. - А если просят прощения? - Прощаю, но доверять уже как-то не получается. - В театре постоянно происходит острая борьба за роли. Как вы себя ведете, когда приходится отстаивать право быть первой? - Я никогда и ничего не выцарапываю, а в конфликтной ситуации предпочитаю уступить или самоустраниться. Мне кажется, искусство — не охота и не рыбная ловля. Это осознанный вдумчивый труд при взаимном доверии. Только в таких условиях получается нужный результат, только в любви рождается искусство. - А куда же прятать сильные эмоции темпераментной женщине? - Скандал с криком — это или выхлопные газы нормальных отношений, или же суть человеческая. Если со мной работает злобный человек, генерирующий отрицательную энергию, я уйду из проекта. Если же рядом творческая личность, у которой просто не хватает сдерживающих центров для обуздания — это совсем другое дело. Например, Роман Григорьевич Виктюк на репетициях часто не говорит, а кричит. Но ведь он кричит на себя в первую очередь. Он будит в артисте зверя и пытается в своем крике передать эмоциональное топливо, чтобы тот, на кого направлен этот яростный заряд, буквально взлетел над сценой. Поэтому я всегда очень внимательно вслушиваюсь, кто кричит и про что кричит. Главное, чтобы люди не унижали друг друга. Тогда бурные сцены могут помогать снимать нервное напряжение. А это время от времени каждому из нас необходимо. - Может ли кто-то вас критиковать? - Да, конечно. Я внимательно слушаю маму, папу, Толю (муж, актер Анатолий Лобоцкий — Прим. ред.), сына Гришу. Конечно, и в театре есть люди, которым доверяю. Это большие профессионалы, и я знаю, как бы строги они ни были, своими замечаниями очень помогают мне. - Есть ли сферы, в которых вы ощущаете себя глубоко бездарной? - Да. Я совершенно бездарна во взаимоотношениях с компьютером, в вопросе вождения автомобиля, в шитье. В школе я сшила ночную рубашку с таким вырезом, что учительница долго не могла подобрать определения моим способностям к шитью. Самое обидное, что мы с моей подругой шили рубашки по одному и тому же лекалу. У нее получился «испанский сапожок», а у меня «триумфальная арка». С тех пор я к швейной машинке больше не подхожу. - В каком возрасте вы начали себе нравиться? - Ни в каком. До сих пор частенько недовольна собой. Мне кажется, нравиться себе можно только, когда ты в хорошем настроении. В такие дни я себя ощущаю лет на 16 — 19. А когда прихожу после 15-часовых съемок или сложных эмоциональных репетиций, чувствую, что никто кроме старухи Изергиль или пушкинской Наины из «Руслана и Людмилы» во мне не живет. Тогда со мной трудно. Но кто обещал, что будет легко? Терпение, терпение и еще раз терпение… - Приходилось вам когда-нибудь испытывать стыд, принимая участие в том или ином проекте из-за денег? - Да, конечно. Работы, за которые стыдно, бесспорно, у меня есть. Но если принимаю предложение сниматься в картине, неблизкой мне по духу, часто переписываю реплики персонажа. Да простят меня за это авторы! Просто стараюсь приближать то, что говорю, к своему словарному запасу и видению мира. И всегда стараюсь выступать адвокатом своих героинь. Никогда не играю дур — играю дурех, не играю гадин — пытаюсь показать, что заставило человека стать таким. Хуже всего, когда меня приглашают на роль абстрактно хорошей героини. Потому что это самое большое вранье — изображать положительного со всех сторон героя. В каждом из нас столько намешано! От того, с чем к нам подходят — с кнутом или пряником, зависит, какой гранью своего многомерного существа мы проявимся. А играть плоско неинтересно. - Как вы оцениваете художественный уровень сценариев, которые вам предлагают? - Увы, приходится признать, что хороших сценариев сейчас очень мало. - Не пробовали сами писать? - Пока нет. - Какая черта характера больше всего вам мешает жить? - Несдержанность. - Значит, вам приходится часто «наступать себе на горло»? - На горло — не пытаюсь. Так можно задохнуться. Наступить себе на хвост — могу. - С какими режиссерами вы хотели бы поработать? - С Михаилом Бычковым. Это абсолютно мой режиссер. С Гришей Козловым, Гришей Дитятковским. Конечно, хотелось бы попасть в серьезное кино к Константину Худякову, Павлу Лунгину или Никите Михалкову. - Как думаете, они разрешат вам переписывать реплики? - Вчера я пересмотрела «Утомленные солнцем». И в очередной раз убедилась — в фильме нет ни одной незапланированной импровизации, ни одного случайного эпизода. Когда фильм настолько продуман, мысль о переписывании реплик отпадает сама собой. - Хотели бы поработать вместе с мужем? - Да, конечно, но пока таких предложений не поступало. - У вас уже есть продюсерский опыт. Может, стоит подумать о новом проекте уже вместе с Анатолием? - Я действительно стала продюсером спектакля «Вся эта суета». Но теперь понимаю, какой это адский труд — продюсирование. И поскольку я себя считаю в первую очередь -артисткой, затевать следующий проект не спешу. - Где мы увидим вас в ближайшее время? - Только что была премьера картины «Блюз опадающих листьев». Это достаточно неожиданный фильм, где много интересных актерских работ. Например, у Светланы Немоляевой. Мне кажется, что эта актриса — какое-то диво-дивное. Ей даже не нужны слова! В картине с моим отцом у них получился щемящий дуэт. В тех сценах, где он лежит с закрытыми глазами, она играет так, что зритель чувствует их безмолвный внутренний диалог. К сожалению, нечто странное творится с сериалом «Иван Подушкин», который должны были показать на СТС. Очень надеюсь, что зритель увидит эту мою работу. Сыграть маму Харатьяна, притом, что он старше меня на шесть лет — дело нешуточное! Перед новым годом должен выйти мюзикл Евгения Гинзбурга «Бедная крошка» по сказке «Дюймовочка», где я сыграла роль мыши. Волею судеб я оказалась партнершей Армена Джигарханяна. Это был настоящий подарок судьбы, песнь песней, восторг длиной в двое суток! В этой картине вообще замечательный актерский состав: Валерий Гаркалин (жук), Мария Аронова (жаба), Олеся Судзиловская (змея), Александр Лазарев (ласточка), Григорий Сиятвинда (сказочник). Джентльменский набор! Я также занята в премьере театра Вахтангова «Королева красоты». Это драматический спектакль с уклоном в триллер и черный юмор. Кстати, на спектакль нет билетов — вот опровержение расхожего мнения о том, что публику надо бесконечно развлекать! - Пожелайте что-нибудь нашим читателям под Новый год. - И себе и всем желаю Новый год встретить вместе с близкими, в семье. Это обязательно. Прошлый Новый год я встречала вдвоем с мужем на теплоходе в Амстердаме. Все было прекрасно, пока не начали бить куранты. В этот момент сердце у меня сжалось, я огляделась вокруг и подумала: «Зачем я здесь? Кто эти люди? Как мне было хорошо в Москве со своими родными». Тогда я поняла, что все бы отдала, чтобы оказаться с мамой, папой, Гришей и Толей за одним столом. Дома. Желаю всем избавиться от одиночества в Новом году и всегда находить время для общения с родителями, детьми, любимыми. Юлия Рутберг Юлия родилась в ceмьe актера Ильи Pyтбepгa, одного из основателей cтyдeнчecкoгo тeaтpa «Haш дом». Ее называли «дочерью полка», так как нянчили ее по oчepeди вce участники студии, кoтopыx oнa до cиx пop по пpивычкe нaзывaeт «дядя Ceня Фapaдa», «дядя Caшa Филиппeнкo», «дядя Гeнa Xaзaнoв». Выпускница Щукинского училища, актриса Teaтpa им. Baxтaнгoвa. Замужем. Муж — актер Анатолий Лобоцкий. Воспитывает сына Григория. Питер Гринуэй Питер Гринуэй, английский режиссер и художник, принадлежит к числу наиболее амбициозных и спорных кинорежиссеров современного кинематографа. Самые знаменитые фильмы мастера: «Контракт рисовальщика» (1982), «Зет и два нуля» (1985), «Живот архитектора» (1987), «Отсчет утопленников» (1988), «Книги Просперо» (1991), «Дитя Макона» (1993), «Восемь с половиной женщин» (1999), «Смерть композитора» (1999) и др.
респект: http://gorod.tomsk.ru/index-1181388571.php Проект Екатерины Рождественской
респект: http://7days.ru/article/chronic/dmitriy-kharatyan-odevaet-chuzhikh-zhen?link=search 20.07.11 Дмитрий Харатьян одевает чужих жен Инна Фомина. 7 Дней «Хочу в отряд «Штормовой»!» — заявил Вадим Колганов сразу по приезде на детский кинофестиваль визуальных искусств, который вот уже 15 лет проходит в знаменитом лагере «Орленок». С этой дружиной у актера связаны приятные воспоминания. «В начале 90-х я приезжал в «Орленок» как вожатый, потом привозил с собой воспитанников одной театральной студии, — рассказал Вадим. — Дело было осенью, и мои ребята параллельно с отдыхом посещали и общеобразовательную школу, здесь же в лагере. От скуки я решил ходить с ними на уроки и сказал учителям, что сам тоже десятиклассник. Меня тут же внесли в классный журнал. А я вообще-то к тому времени уже в армии отслужил! Самое смешное: когда я пропускал занятия, педагоги меня ругали за прогулы и грозились не выдать аттестат. Пришлось тогда признаться, что я уже давно окончил школу...» Самая юная звезда фестиваля Лиза Арзамасова вырвалась на побережье в перерыве между съемками очередных серий «Папиных дочек». Она учится сейчас в выпускном, 11-м классе и до сих пор колеблется: поступать ли ей в театральное училище. Слишком уж тяжел оказался актерский труд — только за минувший год Арзамасова с гастролями ледового шоу объехала больше 50 городов. «Раньше мечтала о путешествиях, а сейчас при первой же возможности уезжаю на дачу — просто отсыпаюсь или читаю в тишине», — призналась девушка. Впрочем, испытать новые, экстремальные впечатления Лиза совсем не прочь. Узнав о фиш-пилинге, во время которого небольшие тропические рыбки легонько покусывают и очищают человеческую кожу, она тут же записалась в СПА-салон и с удовольствием опустила свои ножки в аквариум с плавающими «людоедами». Большинство артистов приехали на фестиваль с детьми. Всеобщий любимец — трехлетний Кузьма Яременко (сын актера Валерия Яременко) — потряс всех количеством модных прикидов, которые он менял по несколько раз на день. «Мы с женой Аней уже привыкли, что теперь фотографируют не нас с Кузей, а Кузю с родителями», — смеялся Валерий. На прошлом фестивале компанию его сыну обычно составлял сын Татьяны Абрамовой, 6-летний Иван. Праздные радости этого мальчишки остались в прошлом, в сентябре Ваня собирается в первый класс и поэтому проводил время не в играх, а в серьезных беседах с опытным школяром, своим тезкой — семиклассником Иваном Харатьяном. Приятели жарко обсуждали не только грядущую учебу, но и фестивальные фильмы, увиденные накануне. И если сын Татьяны Абрамовой делился общими впечатлениями, то Иван Харатьян вполне профессионально обсуждал саундтреки из картин. Оказывается, сын Дмитрия Харатьяна и Марины Майко мечтает вовсе не о том, чтобы продолжить актерскую династию, а собирается писать музыку для кинофильмов. Его отец, многолетний президент кинофестиваля в «Орленке», удивил Юлию Рутберг, чей день рождения отмечали накануне закрытия фестиваля. Перед этим актриса примерила в одном из местных салонов изящное платье, и когда вернулась из гостиничного номера с деньгами, чтобы купить наряд, выяснилось, что чета Харатьянов уже заплатила за обновку. Каким образом они узнали о выборе Юлии, до сих пор остается загадкой, но платье Рутберг понравилось всем без исключения. А сам Харатьян вновь подтвердил статус самого спортивного из президентов кинофестивалей: он посещал теннисный корт и совершал ежедневные заплывы в довольно холодном море. Потрясающую активность продемонстрировала также Алена Яковлева. Актриса успевала по телефону заботиться об отце (накануне Юрия Васильевича Яковлева определили в реабилитационный санаторий, у актера давние проблемы с позвоночником), верховодить на «Веселых стартах» вместе с Ольгой Прокофьевой и зажигать на дне рождения Юлии Рутберг в образе индийской одалиски. Компанию на той вечеринке ей составил «раджа» — театральный художник Павел Каплевич. Кстати, когда гости собирались обратно в Москву, Каплевич вовремя вспомнил, что оставил свой паспорт... в холодильнике, рядом с кузовком клубники. Чуть позже на контроле в аэропорту таможенники недоумевали, почему от документов бородача исходит столь приятный сладкий запах. Художники — они такие непредсказуемые...
респект: http://www.sem40.ru/evroplanet/17906/ С.Кузина, "АиФ". 28-09-2006 Юлия Рутберг против позолоченных дублёнок Юлия Рутберг — не только известная актриса, но и умная женщина. Мы говорим с ней о проблемах Москвы, которые не оставляют равнодушным любого нормального человека. — Как-то шла из МХАТа и увидела на Тверской мужика в рубашке и грязных сатиновых трусах. В самом центре столицы! Всегда возмущалась, когда Москву называли большой деревней. Но теперь люди ходят чёрт знает в чём, действительно, как в глухой деревне. — Меня совершенно не удивляют люди в сатиновых трусах, потому что на Арбате, например, встречаю человека, который круглый год босиком, в шортах, с голым торсом гуляет с собакой. Наверное, он йог. Ещё периодически около МИДа по Садовому кольцу ходила очень грязная, совершенно голая женщина. Москва — и впрямь большая деревня. Потому что налицо огромная миграция. Вымирают деревни. Люди перевозят своих родственников в города. А зарабатывать такие деньги, чтобы нормально одеваться, многие не способны. Например, часто вижу пенсионеров, которые выглядят, наверное, так же, как они одевались после войны. Социальное расслоение в столице таково, что есть те, кто ездит на «лексусах» и фланирует по улицам в позолоченных дублёнках, в шиншиллах, в золотых сапогах, в норковых шапках, а рядом с ними идёт арбатская старушка, у которой совершенно вытертое драное пальто, простые чулки и в дырках ботинки. Потому что у неё действительно ничего другого нет. А на пенсию она только выживает, а не живёт. — Но почему в метро появились люди в спортивных штанах и нестираных майках, шлёпанцах, с грязными ногами? — Раньше в Москве в театры зрители брали с собой сменную обувь и приходили в вечерних туалетах, и сейчас кто-то старается красиво одеться. Но в массе своей — как хотят, так и заходят. В драных джинсах в театр — пожалуйста! Да и не только зрители. Была свидетелем, как служители Мельпомены выходили на сцену Большого театра получать «Золотую маску» в протёртых вельветовых штанах, шерстяном свитере и кепке или бейсболке! А другие вокруг «почему-то» в смокинге и в бабочке, в вечернем платье. Это всё — уровень культуры и вкуса каждого конкретного человека. Как меня воспитали мои родители, так и отношусь к пространству, которое собираюсь посетить. Вот я сейчас репетирую и хожу в основном в спортивном, чтобы можно было быстро переодеться. Если пойду в театр, то выберу другой наряд. Если в консерваторию, ещё более вечернее. И не могу сказать, что у меня огромный гардероб, — отнюдь нет. — Откуда берутся люди, которые представления не имеют ни о какой культуре поведения, о нормах морали? — Столько лет на культуру выделяется по 3 копейки на человека, вот и результат! В том числе и результат того, что идёт по телевизору, кроме программ канала «Культура» и за редчайшим исключением каких-то фильмов и передач на других каналах. А как люди говорят? Вы послушайте! Ведь мат, трёхэтажный. Раньше стеснялись, только пьяные могли себе это позволить или уголовники. А сейчас так разговаривают подростки, мужчины. Женщины! Из окна любой иномарки, если кто-то на дороге не уступил, роскошная женщина восьмиэтажным матом покрывает другую роскошную женщину или какого-нибудь мужчину. У меня мама только в 60 лет села за руль, но ездит аккуратно. И какой-нибудь козёл, открывая свой «джип широкий», ей говорит: «Ты, старая …!» У него что, нет родителей? Что уж такое случилось, что ты, молокосос, можешь женщине в возрасте вот так сказать? Откуда такое пренебрежение ко всем окружающим? Всё потому, что люди сосредоточены на себе: «Я! Мне! Моё! У меня такая машина, у меня столько денег, что ты вообще!» Изменение сознания. Подмена. — Это со временем как-то сойдёт на нет или…? — Не знаю. Всё так укрепилось. На этом уже воспитывается подрастающее поколение. И как бы мы дома ни объясняли, дети потом выходят на улицу. Да, у моего ребёнка есть сдерживающие центры, он понимает, что дома не имеет права выражаться, потому что родители, другая культурная среда. А дальше, в городе? И начинается мимикрия: здесь я такой, здесь — такой. Знаете, Москва, по-моему, превратилась в отдельное государство. И в нём огромное количество проблем. Дичайшее, невероятное, экстремальное социальное расслоение! Любое развитое государство опирается на средний класс. А среднего класса мало — вокруг или очень богатые, или запредельно бедные. К тому же — бесконечные межнациональные конфликты, что тоже во многом накладывает отпечаток. Поэтому все процессы происходят чрезвычайно агрессивно. Если человек в трусах, то он агрессивно в трусах. Если в смокинге — агрессивно в смокинге. Люди стали нервные, недоброжелательные, уставшие. Бегут с одной работы на другую, чтобы выжить, за квартиру заплатить, за свет, башмаки купить. И везде — великое противостояние, прессинг. Включите телевизор: вечером там не показывают «Анну Каренину» или Третьяковскую галерею. Мы включаем программу «Время» и слышим: «Утонули… Погибли… Самолёт разбился… Сель сошёл… Цунами… Торнадо… Взрыв…» И под это пьём чаёк. Привыкли. И какими мы должны быть? А вы посмотрите, сколько сейчас юношей и девушек ходят в военизированной одежде. В трусах-то, голые — забавно. Им удивляешься, какие-то смешанные чувства испытываешь. А вот когда видишь бритоголовых — в кирзачах, в военной форме или в чёрных кожаных куртках… Пусть уж лучше в трусах вот этот… Он — менее опасный социальный элемент.
респект: http://www.lentatv.ru/25517 Время выхода в эфир: 2006-10-04 22:55 Ночной полёт. Юлия Рутберг Гость - Юлия Рутберг (В связи с премьерой театра Вахтангова - «Королева красоты») «Королева красоты» - так называется последняя премьера театра Вахтангова, которая состоялась совсем недавно. Одну из двух главных ролей играет в этом спектакле Юлия Рутберг. - Юля, я знаю, что надо спрашивать про премьеру, но вас я хочу спросить про то, про что никогда не спрашивал, потому что такого никогда не было. Все газеты написали про пожар. Меня интересует вот что. Правда ли, что когда начался пожар, то именно вы некоторое время делали вид, что все так и должно быть? Это так? РУТБЕРГ: Да, причем больше взял на себя смелости мой партнер по спектаклю Саша Рыщенков, который играет Пата Дули. В спектакле есть одна самая нежная сцена. Вот мы вышли как раз после всего обыкновенного фашизма, в котором нас с ним несколько обвиняют по первым двум картинам, в самую нежную сцену, обернулись, у нас такое большое окно, Эмиль Капелюш сделал, и там льется вода. И когда мы обернулись и за одной стихией воды увидели стихию настоящего огня. Первое, что я испытала помимо страха, это величие стихии, это так красиво. Вот секунду я была восхищенным зрителем, хотя потом уже сознавала, что эта ситуация, пограничная для жизни и смерти, потому что могли рухнуть колосники на нас, 2 минуты оставалось, когда приехали пожарные. - А вот скажите, нормальный человек, не актер, не на сцене, видит пожар, он убегает. Первая реакция кричать «Пожар» и убегать, а у вас другая реакция, у актеров. РУТБЕРГ: Вы знаете, артисты - шизофреники, я теперь поняла это совершенно. Мы инакомыслящие не только потому, что как-то способны подменить собственную психику чьей-то другой, а у меня в зале сидели мама, папа и сын. Они прекрасно знали, они были накануне, что никакого пожара не должно быть. Так вот Саша Рыщенков вдруг сказал, когда я забилась как птица, он сказал, Морин, посмотри как красиво, соседний дом горит. В зале начался хохот, потому что все подумали, как потом рассказывали (еще это был спектакль "Новой драмы", 20 человек жюри, 35 человек журналистов), все привскочили, а потом сели, потому что думали, что театр Вахтангова превзошел Дэвида Коперфильда, и теперь в связи с "Новой драмой" мы просто открыли ноу-хау. Я вам скажу, что у меня мозг вернулся нормального человека на третье предупреждение, потому что когда первый раз сказали, уходите, пожар, мы продолжали играть. Заведующий постановочной частью второй раз сказал, уходите, это правда, пожар, ну, мы понимаем, мы продолжали играть, и третий раз, когда прозвучала фраза, что Юля, уходите, сейчас могут погибнуть люди, что вы делаете? И тогда я говорю, да, вот теперь я это осознаю, во мне проснулась внучка Михоэлса. Если вы помните, иногда показывают документальный фильм, как Михоэлс играл последнюю эту сцену, я обхватила голову руками, вышла, и очень тихо, как мне потом сказали, подошла к зрительному залу и сказала: «Пожар, это правда, пожар, уходите». И мы ушли со сцены. - А паника началась? РУТБЕРГ: Нет. Знаете, началась бы паника, если был пожар, и мы бы орали, и это все, но люди находились в какой-то неадекваточке. Открыли билетеры двери, сказали, проходите, пожалуйста, вы можете получить деньги за билеты. Знаете, было как-то все по-вахтанговски, если бы при этом еще зазвучал вальс в фойе, то я, думаю, это тоже было бы к месту. Во всяком случае, Господь прикрыл нас крылом. Но я вам должна сказать, что для человека, который играет премьеру, и находится в зоне настоящего огня, когда понимает, что это, может быть, не только касаться его спектакля, а что горит театр и что это может касаться жизни и смерти, и продолжает стоять на сцене, это никакое не чудо, это никакая не аномалия. Это, судя по всему, принадлежность к актерской профессии. - А что дальше происходит? Вы идете за кулисы. РУТБЕРГ: Валит дым несусветный, мы все ищем Аллу Александровну, потому что это наше национальное сокровище, никак не можем найти. И вдруг, выбегая на мужскую сторону, я кричу: «Алла Александровна». Алла Александровна стоит с сигаретой и говорит: «Я здесь». Я говорю: «Алла Александровна, пожар». Она говорит: «Я в курсе». Еще самое смешное, что вместе с пожарными машинами, сейчас так весело об этом говорю, прислали "скорую помощь", на что Алла Александровна сказала: «Почему "скорую помощь", а почему не лимузин?» - Великое самообладание. РУТБЕРГ: Да, наверное, человека в такие пограничные моменты все-таки спасает чувство юмора и самоиронии. - И вы потом пошли в гримерки, переоделись и пошли на улицу? РУТБЕРГ: Да, не доиграв премьеры. - Не бежали никуда. РУТБЕРГ: Нет, мы никуда не бежали, я вам даже больше скажу, что там погасили пожар, жутко воняло, но зашел в гримерную Эмиль Капелюш, приехала Марина Солопченко, его жена, актриса замечательная из Санкт-Петербурга, мои родители, еще какие-то люди, у нас оказалась одна бутылка водки на всех, мы просто по 17 капель. - В театре же? РУТБЕРГ: Да, уже после пожара, мы выпили, собрали все эти цветы, которые вручили нам. Ну, вообще, это театр абсурда, великого абсурда. И пошли на улицу, вышли, а на следующий день сыграли премьеру. Но самое смешное, что когда мы вышли играть с Сашей Рыщенковым, во-первых, мы, совершенно не сговариваясь, стали оборачиваться назад, вот что день грядущий нам готовит, и в зале оказались зрители, которые поменяли билеты, или кто-то, и мы даже слышали из зала: в театре вчера на этом месте был пожар, да.
респект: http://www.oneginotel.ru/page/gosti
респект: http://www.muzcentrum.ru/gallery/page3/sort4/gallery683.html Юлия Рутберг в студии радио "Орфей"
респект: http://www.usoevphoto.ru/rutberg/ 25.06.2006
респект: http://newtimes.ru/articles/detail/51334/ 23 апреля 2012 года «Я хочу ставить трудные вопросы» Актриса Театра им. Вахтангова Юлия Рутберг сыграла главную роль в премьерном спектакле по пьесе Жана Ануя «Медея» в постановке Михаила Цитриняка. История о женщине, любви, предательстве, невозможности простить и нежелании смириться. Почему пьеса середины XX века, в основе которой лежит античная трагедия, востребована и актуальна сегодня — The New Times спрашивал у актрисы - Медея — это трагедия, античные страсти. Принято считать, что современному зрителю нравится, когда ему показывают его самого, обыкновенного и несовершенного, и это его возвышает, поднимает духовно и эмоционально. - Все зависит от того, как показать. Можно и не вызвать ровным счетом ничего, а можно сделать так, что душа будет переворачиваться. Зрителю, безусловно, надо давать манки, чтобы он мог ассоциировать героев с собой. Но то, что происходит сегодня в «низких» жанрах, часто чудовищно, потому что бездарно. Можно устроить арлекиниаду, и это будет великолепно, можно существовать клоуном, маской, как это делал Ферруччо в «Слуге двух господ» Стреллера — гениально! А можно выходить на сцену с Шекспиром и Чеховым, и это будет умопомрачительно пусто и уныло. Я всегда задумываюсь: когда артисты выходят и начинают «нести пургу», они как думают — кто сидит в зале? Женщина без мифа - Вы отказались от решения ставить миф, вы скорее сделали историю Медеи-женщины? - Мне кажется, что Софокла и Эврипида я бы не подняла. Потому что котурны античного театра чересчур высоки, мы вряд ли смогли бы пробиться к зрителю, вовлечь, затянуть его в действие, как в воронку, вызвать истинное сострадание. Надо понимать, что сегодня способы подачи информации совсем другие. Мы все время должны рассказывать историю, увлекать, интриговать зрителя, ему должно быть интересно — что же будет дальше? Что произойдет в следующие пять минут? - А история Медеи — это чем сейчас интересно и актуально? - Есть великие истории, которые ставили и будут ставить всегда: Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта, Медея и Язон… Есть темы, которые не отпускают человечество, сколько бы времени ни прошло. Миф о Медее, которая удавила своих детей, знают очень многие. Золотое руно, Язон, аргонавты… Но на самом деле это грандиозная история любви, любви опасной и беспощадной, любви-бездны. Это трагедия расставания, предательства, которое обернулось катастрофой. Ведь когда расстаются любящие люди, это всегда подобно краху вселенной. - Но для многих Медея сама предатель, преступница, сумасшедшая детоубийца. - Медея убийца — неправда! Она была бы убийцей, если бы убила и сама осталась жива. Но она не хочет, чтобы ее дети жили в мире, где есть Язоны, Креоны, предательство и компромиссы. Медея — человек одновременно бесконечно сильный и слабый, потому что верна обещанию, идее, любви. Наш спектакль, мне кажется, это реквием по настоящей личности. Язон сломался, как сломались многие. Потому что сложно оставаться верным своим мечтам, своим договорам, своим идеалам. Предательство Язона для Медеи несовместимо с жизнью. По сути, уже к началу спектакля она мертва. То, что мы видим, это агония. С ней и не могло быть иначе. - Но ведь Язон признается Медее, что и он несчастен, что не сможет больше любить так, как любил, что устал, что хочет покоя. Неужели Медея, любя, не могла простить и отпустить его? - Некоторые люди способны проживать только собственную жизнь. И не дай бог кто-то или что-то пытается заставить их жить чужой жизнью. А если по каким-то причинам они сами приспосабливаются, у них вырастают горбы. И потом рано или поздно эти горбы с кровью вскрываются. Та перемена, что происходит в Язоне, непостижима для Медеи. Этот благоразумный мир, в котором он вдруг захотел оказаться, не для нее. У них с Язоном был договор, и он его нарушил. Она не просто оскорблена, ее как будто змея укусила. В ней словно яд, отравляющий ее и все вокруг. - Такими страстями жить непросто. - Безмерно сложно. Она все бросила на алтарь любви. Она была готова на все ради Язона. Он был для нее всем. Но Медея, к сожалению, пропустила важнейший момент их жизни. Разделяя с Язоном его путь, она сама стала воином и солдатом. Она перестала быть женщиной и стала бременем для Язона. Он захотел все изменить. Жениться на юной девочке. Стать обычным человеком. И этого Медея ни простить, ни пережить не смогла. Погибнуть за железяку - В любящей женщине всегда есть что-то от Медеи? - Я думаю, синдром Медеи способен испытывать человек, которому известна любовь глубинная, постоянная и долгая. Те, кто знает только страсть и похоть, ничего не знают. Любовь — это когда люди повязаны и связаны, когда это — бездна, одна на двоих. Это страшно, но как жаль тех, кто прожил жизнь и не испытал ничего подобного. Мне жаль этих сегодняшних «котиков» и «кошечек», которые только и делают, что гуляют налево и направо и существуют на уровне перепиха и бесконечного расчета. Я не понимаю, зачем? Как они допускают такое? В «Медее» люди погибают за любовь, а сейчас они погибают из-за полного дерьма. На днях я ехала в театр, выезжала с Плющихи на Садовое. Стоим на светофоре, вдруг визг тормозов, видимо, чуть не столкнулись машины. Дальше — на раз-два-три — из обоих авто выходят два мужика, достают пистолеты и в упор стреляют друг в друга. У меня просто паморок случился!!! Я не видела, что было дальше, дали зеленый свет, и мы поехали. Но это была стрельба среди бела дня. В центре города. Это что — Онегин и Ленский? Мартынов и Лермонтов? Это у нас Черная речка теперь такая? За что? За железяку. За полную фигню. Навести пистолет на человека?! Да по сравнению с ними Медея — Красная Шапочка. Вот они — убийцы. Беспредельщики. Чикаго 50-х годов. И ведь это не звери — зверьки. Это страсти-мордасти каких-то выхухолей. Из-за царапины на авто, из-за того, что дорогу не поделили… - Юля, но и это тоже твой зритель. - Я не думаю, что эти индивидуумы доходят до театра. Им просто незачем туда идти. Тот, кто живет душой, не способен взять пистолет, а если уж он берет его, то совершенно по другому поводу. Конечно, в каждом из нас многое намешано. Но те, у кого есть сердце, по-другому живут. Способность или неспособность любить проецируется на все остальное. Все наизнанку - Человек всегда сам за себя в ответе или есть смягчающие обстоятельства времени и жизни? - Конечно, отправная точка — всегда сам человек. Уровень его культуры. То, чем он себя наполняет. Что смотрит, читает, слушает. Те ограничения, которые он себе устанавливает: чтÓ он ни при каких обстоятельствах не может позволить себе сделать. Тот, кому ведомо прекрасное, знает, что существует не только мир мордобоя и силы. Вроде бы человечество так давно развивается, а приоритеты у многих все равно примитивные, варварские. Самый распространенный способ общения — хамство и демонстрация силы. Бесстыдство, и женское и мужское, — норма. Этого уже никто не замечает и не порицает. Этим сейчас даже трудно оскорбить. Иной раз скажешь кому-то, что он проститутка, а оказывается, что это комплимент. Обратная сторона постмодерна. ... Да, вывернули все наизнанку, покуражились и не смогли остановиться. А что дальше-то? А дальше давайте еще сильнее вывернемся. Потом еще и еще. Чего мы все время наизнанку-то живем, мы же ее уже увидели? Вот почему так актуальна сегодня «Медея» — это история про женщину, которая прожила, а не профукала свою жизнь. Я за тех людей, которые проживают жизнь в полную силу. Я не за тех, кто плывет по течению, — это их право, но мне это не нравится. Мне нравятся люди, способные на поступки, на дерзости. - Политика в последнее время стала частью жизни, не обошла она и искусство. Как вы определяете себя в этом симбиозе? - Для меня гражданская позиция — это то, что я делаю. И здесь взыскиваю сама с себя, потому что я и одна в поле воин. Для меня важно, что и как говорю со сцены. Я понимаю, что способна менять сознание людей своим актерским способом. Заставлять их думать, чувствовать, сомневаться, метаться, плакать, переживать, страдать. Считаю, что каждый должен начинать с себя и отдавать себе отчет: что ты делаешь, почему и зачем. Для меня всегда самыми интересными были люди, которые крутят эту Землю вручную. Раневская своим спектаклем «Дальше тишина» пробуждала то, что во многих дремало или спало — сострадание, сочувствие. Она говорила о том, как ужасно оставлять стариков, разлучать их, предавать. Я говорю — о своем. О том, как ужасно оставлять и предавать любящую женщину. Я хочу ставить перед публикой трудные вопросы. Медея — это трудный вопрос. Юлия Рутберг Москвичка, родилась в театральной семье. Училась в музыкальной школе при ГМПИ им. Гнесиных, в ГИТИСе, затем в Театральном училище им. Щукина (мастерская А. Казанской). С 1988 г. работает в Театре им. Вахтангова. Лауреат театральной премии «Чайка» (1997) за роль в спектакле «Хлестаков». Играла в «Принцессе Турандот» (Адельма), «Опере нищих» (Дженни-Малина), «Амфитрионе» (Алкмена), «Фрекен Жюли» (Фрекен Жюли), «Лире» (Гонерилья). Снялась более чем в 50 фильмах.
респект: http://www.spletnik.ru/events/22625-selebriti-otcenili-dizaynerskie-aksessuary-dlya-doma.html 12 ноября 2010, 12:58 Селебрити оценили дизайнерские аксессуары для дома Юлия Рутберг, Александра Вертинская, Алика Смехова Вчера в Москве, в галерее Yves Delorme, состоялась презентация коллекции постельного белья и банных принадлежностей Ralph Lauren Home Bed & Bath. Пополнить запасы аксессуаров для дома дизайнерскими новинками пришли знаменитости, среди которых - артисты кино и театра, телеведущие, дизайнеры. Собираться начали к семи вечера - пресловутые столичные пробки не остановили любителей сатиновых простыней и махровых полотенец на пути к достижению цели. Вооружившись бокалом шампанского, гости прогуливались по залам, рассматривая уютные интерьеры, созданные Ральфом Лореном. Приценивались к подаркам на Новый год - комплект белья, стеганный халат или кожаные тапочки непременно порадуют близких. Одной из первых на презентацию прибыла Алика Смехова. Совершив рейд по бутику, актриса сфокусировала свое внимание на общении с подругами - Юлией Рутберг и Ларисой Гузеевой. Обсудив свои свежие проекты, дамы предпочли продолжить беседу в приватной обстановке и покинули мероприятие...
респект: http://www.teatral-online.ru/news/420/ 6 Декабря 2005 Юлия Рутберг. «Это абсолютно честный бой» Беседовала Анна ТРЕФИЛОВА Наверное, неожиданно, что артистка, которая работает в репертуарном театре, которая привыкла играть Чехова, Шекспира, Мольера вместе с партнерами, вдруг сделала такой зигзаг и вышла в соло. «Я хочу саморазрядиться. Потому, что во мне столько накопилось и мне немножко надоело, что меня стилизуют режиссеры. А здесь я буду такая, какая есть», – так начинает спектакль «Вся эта суета» Юлия Рутберг. Ей действительно надоело. И она может себе позволить быть такой, какая она есть. Без четвертой стены. Потому, что у Рутберг есть, что сказать. А начиналось все с творческого вечера в Доме актера. -Я как-то очень плохо к названию этому, «творческий вечер», отношусь. Мне кажется, Петр Наумович Фоменко был абсолютно прав, сказав однажды на репетиции, что, когда он слышит словосочетание «творческий вечер», ему кажется, что артист уходит на пенсию. Или это репетиция его похорон. Когда происходят такие помпезные чествования, то, как мне кажется, человек себя чувствует неловко. И поэтому я поставила такое условие, единственное, что я весь вечер буду одна. И, собственно говоря, буду оправдывать это высокое название. Когда у человека творческий вечер, значит, он должен что-то публике показать. И набрался какой-то материал. Из спектаклей, историй… Я рассказывала, начиная со своего детства до того момента, когда это было. О тех людях, благодаря которым я выходила на сцену, о моих учителях, родителях, о режиссерах… И возник такой моноспектакль. – Не страшно было? Вот так, одной на сцене, как голой… – Да. На самом деле, я так и сказала, выйдя после этого творческого вечера. Я сказала, что при всем при том, что это очень страшно и так далее, в моноспектакле есть только одна прелесть – это очень похоже на ристалище. Это когда ты выходишь один на один с публикой и зависит все только от тебя. Вот что ты умеешь, что ты знаешь, насколько ты профессиональный человек, какая у тебя энергетика. Это абсолютно честный бой. Потому что здесь тебя не прикроют ни фонограммы, ни костюмы… Они могут тебя дополнить и украсить. А это испытание по-настоящему. Если ты умеешь держать зал, если залу интересно смотреть на тебя, если ты при этом можешь двигать сюжет и у тебя не заканчиваются силы, а ты еще и растешь, потому что спектакль должен с чего-то начаться, в нем должна быть кульминация, к чему-то прийти… Тогда это настоящий поединок. – Вы знаете, что меня поразило? Вот это живое Ваше общение, когда Вы попросили выключить мобильные телефоны. Прямо во время спектакля. Просто так, откровенно. И я поняла, что мы здесь, сейчас, один на один. – Да, когда приходят люди, они вообще не очень готовы к такому спектаклю, потому что, в принципе, когда человек приходит в театр, если он знает, что это спектакль, то он привык, что он садится в кресло и является созерцателем. Он смеется, плачет, но его никто туда, в эту жизнь на сцене не пускает. То есть к нему напрямую никто не обращается, а это восприятие от борта, от борта четвертой стены. Там, на сцене, люди что-то делают, они пьют, едят, живут и умирают. А зритель за этим всем наблюдает. Почему я говорю эту фразу по поводу мобильных телефонов – потому что это очень точная такая психологическая выходка с моей стороны, в самом начале, которая дает залу возможность понять, что нет никакой четвертой стены. На то, чтобы зрители как-то ощутили себя нормально в этом пространстве… То есть надо заставить людей из положения «откинувшись в кресле», податься вперед, грубо говоря. И тогда они начинают принимать участие в спектакле и понимают, что можно отвечать на вопросы, говорить, в конце концов просто писать записки. Потому, что все равно люди, когда идут в театр, им очень важен актер. А театр, последнее время, как бы нырнул в такие, очень мощные режиссерские конструкции. То есть формотворчество затмило собой творчество тех людей, которые являются проводниками идеи режиссера и смысла автора. Потому что ведь от артиста все зависит. Режиссер может ему поставить самые невероятные задачи, но если он делает их органично, умно и заразительно, то тогда этот спектакль интересно смотреть и на этого артиста интересно смотреть. А если артист читает монолог, стоя на цыпочках и при этом у него красная тряпка в руках, он машет, а рядом ходят другие артисты, изображая птиц, а он при этом должен прочитать что-то такое очень важное… то и артист в неловкой ситуации, и зритель. Театр стал похож на цирк, в нем мощно стал процветать шоу-бизнес. А это другое искусство было. Поэтому, когда выходит один человек и читает, то в этой тишине, божественной, в этих паузах, когда ты можешь увидеть глаза артиста, когда ты слышишь его человеческий голос, необработанный, когда это не под фонограмму… это живое. – Вы смелый человек, у нас ведь хватает хороших артистов, но далеко не каждый хороший артист готов на такой эксперимент… – Вы знаете, мне когда-то замечательно сказал Юрий Васильевич Катин-Ярцев, один из моих педагогов, очень важный в моей жизни. Он сказал, что – никогда не выходи на сцену, если тебе нечего сказать. Наверное, в студенчестве я поняла, что это очень умная фраза, она очень правильная, но до этого надо дожить. Не стоит выходить на сцену, если тебе нечего сказать. Это правда. И еще, все-таки в этом спектакле я не одна. Его режиссером стал Владимир Иванов, Татьяна Агаева вместе со мной подбирала музыкальный материал, ну а на сцене всегда есть Алексей Воронков (фортепиано), Николай Мызиков (контрабас) и Евгений Полтораков (ударные). Без них я бы вряд ли смогла.
респект: http://www.photoxpress.ru/search/search_base.asp 14 июня 2012
респект: http://s-horoscope.ru/books/enciklopediya-goroskopov/rycar гороскоп:ЗМЕЯ-РАК/РЫЦАРЬ Юлия Рутберг (8 июля 1965) "Театральное искусство — очень точное, умное. Существует алгебра профессии, знание которой позволяет человеку рассчитывать, что иногда в редчайших ролях и спектаклях его может посетить моцартианское озарение. Но для этого нужна колоссальная работа... ...Мне было лет 25, когда поняла, что можно наконец почувствовать себя человеком мира. А это очень важно, потому что я безумно люблю разные культуры. Мне чрезвычайно интересны английская, французская, итальянская кухня. Обожаю Италию, каждый ее дом, фонтан, каждый памятник... А какие там музеи! В Венеции, Флоренции, Пизе, Риме такое количество шедевров на квадратный метр! Очень люблю Израиль, Грецию, Грузию. Обожаю талантливых людей, и мне все равно, чем они занимаются и в какой стране живут — главное, что с ними интересно, с ними у тебя вырастают крылья. Поэтому я абсолютный космополит... ...Никогда не понимала и, дай бог, не пойму, как подруга может увести твоего любимого ... есть уважение к личной территории друг друга и забота, искреннее желание, чтобы близкому было по-настоящему хорошо...Мне кажется, мы маленькое войско и вместе защищаем наш общий микромир."
респект: http://old.tvkultura.ru/news.html?id=10624&cid=3924 21.08.2004 «Сферы» с Иннокентием Ивановым. 21 августа 2004 года. Юлия Рутберг В этот вечер Юлия Рутберг играет шекспировского «Короля Лира». Не его самого, а старшую дочь – Гонерилью. Актрисе достался персонаж не лучшего качества – не драматического, а человеческого. Старшая дочь Лира по Шекспиру лжива, полна жадности и плетет интриги. Зато на людях – сама любезность: сладкоголоса, мила и трогательна. Юлия Рутберг: «Когда говорят «Король Лир», то возникает театральное пространство всех времен и народов, так как с момента написания этой пьесы человечество столько раз обращалось к этой теме, это, наверное, вечный сюжет. А у нас стоит просто «Лир». Значит для тех людей, которые отличают Генделя от Грига, понятно, что в спектакле приоритет на человеческих отношениях, а все моменты власти и королевской жизни вроде бы убраны. Люди понимают, на что они идут. Во главе спектакля отношения отца с дочерьми, причем этот спектакль не в традиционном понимании Лира как трагедии, у нас не течет кровь, а наоборот это больше мистерия». «Крен в сторону человеческих отношений. Нельзя выкинуть ту жизнь, в которой мы живем, сегодня у нас каждый день кого-то взрывают, сегодня внутренние взаимоотношения, простые радости семей гораздо важнее, чем какие-то общественные отношения. В этом есть современность. Я очень не люблю, когда говорят «это современный спектакль». Он не современный, просто прочтение людей, которые живут сегодня и для тех людей, которые живут сегодня, чтобы это было понятно, а не только умозрительно». «Сильный человек это тот, который не боится своих слабостей, который их обнародует. Это человек независимый. Всем нам свойственно все прятать и скрывать. Сильный человек об этом не заботится. Он обладает такой силой, что не скрывает свои слабости». Юлия Рутберг из породы сильных женщин. С большим умом, нервной пластикой, не обыденной внешностью, здравыми мыслями и успешной карьерой. На Гонерилью из «Лира» она не похожа. Рутберг из звезд нового времени, хотя играет и снимается очень давно. Новое российское кино, новый российский театр и новое российское телевидение эксплуатируют актрису нещадно. Рутберг рада. У нее нет простоев много лет. Не это ли – счастливая карьера? Кажется, задуматься нет времени. Но Рутберг не из тех актрис, которые просто играют. Она с характером и даже может отказаться выходить на сцену с актером, который ей неприятен. Для кого-то это – каприз, для Рутберг – принцип. Общаться и работать с тем, кто отвратителен, актриса называет саморазрушением, поэтому не общается с ними и не работает. Позволить себе такое может человек внутренне свободный и финансово независимый. Другие вынуждены терпеть, Рутберг же добилась свободы для самой себя и своей семьи. В достижении такой свободы, наверное, и есть высший смысл жизни и карьеры. Юлия Рутберг: «Основополагающее в человеке - это доброта, порядочность, когда человек держит слово. Мне интересны люди, которые не пытаются продемонстрировать какие они лапушки и кошечки. И симпатичны люди со сложными характерами и истинные в своих проявлениях. Люди, которые кошечки и лапушки, вызывают у меня настороженность и ощущение фальши. Они бывают хамелионистыми. Люди со сложными характерами могут проявить свои негативные черты. У меня к ним больше доверия. Даже пройдя через какой-то конфликт с этими людьми можно потом стать друзьями. В этих людях больше истины». «Жизнь на планете достигла экстремума. Мы подошли к точке, что накопилось столько злобы, что только любовь сегодня способна нейтрализовать то, что происходит в мире. Я, как сильная, успешная женщина, на самом деле, большую ценность вижу не в карьере, а в детях, в родителях, в семье. Врет та успешная женщина, которая говорит, что может обойтись без семьи, а главное без возможности быть слабой. Любая женщина, у которой есть тылы, приходя домой, открывает забрало, под которым нежная женская душа». «Есть успешные актеры, которые пользуются тем, что они одно и тоже играют во всех сериалах, о них печатают все газеты, и они предоставляют информацию о своей жизни личной, тем самым они являются продолжением мыльной оперы. Попытка сделать из актера великосветскую проститутку. Всем миром подглядывать в замочную скважину». «Предпочтения у меня уровня Фоменко, Некрошуса. Я тяготею к мастерам. Но иногда я люблю смотреть дебютные работы потому, что в дебютных работах бывает столько дерзости, еще не набито столько синяков, есть ощущение, что ты все можешь, это так заразительно. Молодость заразительна и весела даже без знания пьесы». «Когда я переступаю порог театра, никто не должен знать, что у меня произошло. Сюда приходят такие же люди, о которых тысяча проблем. Почему я должна обременить их своими бедами? Для этого у меня есть мои друзья, родные. Я считаю, что это нехорошо. Бывают экстремальные ситуации, и тем не менее, есть сила воли. Актерская профессия замешана на силе воли - она должны быть огромной. Я очень не люблю капризных актеров. И не способна понять, почему в театре, прежде всего, жалеют алкоголиков. Иногда большие SOS происходят у тех людей, которые сжимают зубы и держат себя в узде. Человеку свойственно отдыхать от перемены деятельности. Когда мы уезжаем, и просто меняется картинка. Вот на гастролях, кажется, будешь убиваться, но когда ты оказался в Берлине или в Мюнхене, все равно есть огульная эмоция, что ты оказался в другой стране, можно погулять, сходить в музеи. Когда летом отдыхаю, если это средняя полоса, то обязательно должна быть тишина и лес, и обязательно собирать грибы, я получаю экстатическое наслаждение от собирания грибов. А вообще море, заплывы с маской, я водный знак, для меня наличие воды очень важно. А зимой лыжи. Горные лыжи – это совмещение усталости, это еще и воздух, и горы. Возможность спуститься с горы, выпить глинтвейна, смотреть, как спускаются беззаботные дети. Это для меня смена и положительные эмоции. Когда репетирую, мне иногда хочется тишины, а иногда невозможно хочу в театр». «Отдушина – это, когда я одна дома и читаю книгу, иногда я в музее и смотрю живопись, иногда пойти к любимым друзьям. Не контролировать ничего. В этом есть степень свободы. Хотя я себя не контролирую. Я доверяю выражению своего лица, и если мне не приятны люди, даже камера это может считать. В какой-то момент я поняла, что я отказываюсь от японского образа жизни, когда надо носить все в себе. Я доверяю выражению лица». «Я гораздо меньше стала читать. Не могу позволить себе пойти в консерваторию, нехватка живой музыки в моей жизни. Я не очень люблю компьютеры и телевизоры, хорошее кино я смотрю в кинотеатре. И музыку люблю слушать живую, в этом есть сопричастность к тому, что делают живые люди. Вообще все живое резко отличается от пластмассового. Я мало бываю с близкими. Я все обещаю, что я остановлюсь, вообще я избирательная, просто жизнь диктует свои условия. Тот период, когда все помогали мне, прошел, мои родители стали чаще болеть, они нуждаются в моей помощи, у меня взрослый сын, которому я должна помочь, у него поступление в этом году. Не всегда я завишу от своих хотений. Есть слово надо. В какой-то момент слово надо приобретает большую значимость, чем хотения.
респект: Интервью 2007 года. "Радиус города" http://radiuscity.ru/uliia-rutberg/ №10(28), октябрь 2007 Виктор Григорьев. В ладу с собой Юлия Рутберг. Актриса театра и кино. 42 года - Вы уже в детстве знали, что станете актрисой? - Буквально с пятого класса. Очень рано. Господь мне дал такую милость: в отличие от своих сверстников, я знала точно, чем хочу заниматься. Возникло совершенно осознанное решение: пойду в театральный институт. Во-первых, в школе у нас был удивительно театрально предрасположенный класс. Сама 31-я спецшкола находилась на улице Станиславского. Одновременно училась и в музыкальной школе имени Гнесиных, а потом, бросив фортепьяно, поступила в студию к Спесивцеву. Правда, пробыла там всего полтора месяца, а потом меня родители за уши вытащили оттуда. Мы всегда что-то придумывали в классе, ставили спектакли, устраивали литературные вечера, то есть постоянно рождались какие-то театральные заморочки. С моей ближайшей подружкой любили гулять после уроков по старой Москве. Была такая забава: разыскивали старые заброшенные церкви и лазили там, все смотрели. Вообще, гулять по старой Москве было удовольствие. Ездили на Мясницкую в «Чайхану» на наши «литературные вторники». И там за сушками, баранками, булками и чайником с чаем мы писали всякие стихи, придумывали спектакли. В десятом классе нам даже разрешили сыграть трагедию «Я — сам» в музее Маяковского. - Это был органичный переход из детства в театральную жизнь? - Думаю, да. Я поступила в шестнадцать лет в ГИТИС. А потом еще два года пробивалась в Щукинское училище, потому что хотела учиться только там. То, что я видела в Щукинском — дипломные спектакли, класс-концерты, — мне нравилось больше, чем в других театральных школах. Это восхищало и завораживало. - Как складывались ваши отношения с Михаилом Ульяновым, когда вы пришли в Вахтанговский театр? - Совсем не просто. Когда пришла в театр, он действительно не очень понимал, что это за артистка? Потому что я совершенно не из палитры его женских пристрастий. Когда Вячеслав Анатольевич Шалевич и Алла Александровна Казанская, мой профессор, убеждали Ульянова, что меня надо брать в театр, и очень за меня болели, переживали, он им сказал: «Да вы посмотрите на нее! Что она будет играть?» В общем, так сложилось, так звезды встали, что начался разнообразный репертуар с самого начала. И Михаил Александрович как-то стал ко мне привыкать, а потом, могу даже сказать, полюбил. Однажды, после худсовета, у нас с ним состоялся блиц-разговор в коридоре. Мы с Сережей Маковецким выступили негативно по поводу спектакля «Мартовские иды», где худрук играл одну из главных ролей. И он взорвался: «Как ты смеешь, вот так, чтобы яйца курицу учили? Что это такое?» Я в сердцах отвечаю: «Михаил Александрович, мы сказали ровно то, что говорят все в коридорах. Почему члены художественного совета думают одно, а приходят к вам в кабинет и говорят совершенно другое?» И добавила: «Зато у вас никогда не будет возможности сказать мне: «И ты, Брут?» А он играл Цезаря. И вдруг он оглянулся и так открыто улыбнулся. У нас всегда были очень эмоциональные отношения. Какой это был добрый человек! Михаил Александрович мог подойти, обнять и сказать: «Как же ты прекрасно играешь»! Как ты это делаешь? Я не понимаю». Это говорил богом поцелованный великий артист. Всегда верил, что самое важное здание в Москве — Театр Вахтангова, что это лучший театр во всей Вселенной!!! Светлая память великому артисту. - Что для вас есть вахтанговская традиция? - Вахтанговская традиция — острая форма при глубочайшем проживании. Самые лучшие представители вахтанговской школы — артисты, способные дойти до истинных глубин при невероятно озорной, фантастической форме, которая может быть шампанским, виски или терпким глинтвейном. - Вы звезда? - О чем вы говорите? Просто профессиональный человек. Другое дело, что их сегодня мало. Звезда — настоящая звезда — был Михаил Александрович Ульянов. Звезда — Юрий Яковлев, Юлия Борисова, Алексей Баталов, Вячеслав Тихонов. Звезда — не просто вскочить на небосвод, а на нем удержаться. Вот это звезда! Философски ко всему этому отношусь. Мне противно бывает, когда начинают с тобой говорить, когда ты нужна: «Ой, вы такая звезда!» А потом, когда что-то не срастается, про тебя забывают и как стельку из ботинка выкидывают. Таков уровень культуры. - Расскажите о творческом союзе с Романом Григорьевичем Виктюком. - Этот необыкновенный человек мне очень много дал. Он мой учитель. Один из представителей настоящих театральных титанов. С таким мощным театральным миром, с оглушительной фантазией, поэтому для меня встреча с Романом Григорьевичем — эпоха. Он что-то такое во мне разглядел, увидел, когда я была еще совсем махонькая артистка. Доверял мне и орал как безумный, что я «гений» и «бездарь». Это все его артисты проходили. Но потом, когда я уже подросла, наступило несколько мгновений, когда были крохотные секунды нашего сотворчества, и уже не я шла за ним, а он за мной. Маэстро это почувствовал… Только большой мастер и талантливый человек может в глазах выразить такую радость. Когда твой ученик, твое масенькое создание вдруг расцветает, когда что-то получается! Если между маститым режиссером и молодой актрисой происходят такие мгновения — счастье. Один раз «отвоевала у него краску» в спектакле «Я тебя больше не знаю, милый». Ничего не получалось, мы не могли совпасть с фонограммой, Роман Григорьевич закричал: «Хватит, бездарь! Я все убираю!» «Не-е-е-т! — заорала я. — Завтра в десять утра мы будем проходить это место на прогоне, и все совпадет». «Я посмотрю, как все совпадет», — с подвохом сказал Виктюк. Когда все совпало, он меня подозвал и просто поцеловал. Великие секунды и замечательные моменты моей жизни. - Не хотелось принять участие в спектакле с матерщиной, раздеванием? - А зачем? Отчасти раздеваюсь в «Королеве красоты». Но — в меру. И никакого «ню» там нет. Если вы затрагиваете данную тему, то в легендарном брехтовском спектакле «Карьера Артура Уи» тоже обнажаются. Правда, там это — высший пилотаж. В искусстве нет запретных тем. Все зависит от того, как делается и во имя чего. А то, что касается мата, — нет. Наверно, сленг и мат допустимы в спектаклях, которые суперсовременны. Но меня мат, честно говоря, коробит. - Вы очень много внимания уделяете костюму. - Не то слово. Для артиста костюм — визитная карточка. Он дает выразительную пластику, подбирает артиста. Костюм — стиль, манеры, шарм. Поэтому всегда очень внимательно с художниками обсуждаю детали. Самым первым художником-постановщиком в моей жизни был Олег Аронович Шейнтис. Когда мы делали «Зойкину квартиру» еще в училище, то они работали с Гарри Марковичем Черняховским. Когда пришла в Вахтанговский театр, там возобновили «Зойкину квартиру» и работала та же команда. Потом познакомилась с Пашей Каплевичем, Машей Даниловой, Андреем Климовым. Сейчас появилась замечательная Женя Панфилова. Театральных художников — настоящих — мало! Артист может сильно проиграть от безвкусного костюма. - Как вы работали над ролью Тайной Недоброжелательности в «Пиковой даме» в постановке Петра Наумовича Фоменко? - Очень трудно. Все, что написано о тайной недоброжелательности, — это только эпиграф: «”Пиковая дама” означает тайную недоброжелательность». Точка. Больше ничего. Все остальное придумал Петр Наумович. Мы с ним долго мучились. Тайная Недоброжелательность преследует меня довольно парадоксально. Не знаю, образ ли это, или сам спектакль, но каждый раз, когда выпадает суперденежная работа, в этот день идет «Пиковая дама». И так много лет. В каком-то фатальном смысле со мной ничего эдакого не происходило. Когда артист играет горе, радость, любовь, ненависть, нежность — это понятные эмоции, их испытываешь в жизни. Но когда ты играешь время, совесть, альтер эго — это как? Тут много нафантазированного реализма. Петр Наумович Фоменко — огромный монастырь с особым уставом. В нем можно быть послушником. Он сам раздает послушания в своем монастыре. Кто-то становится келейником, кто-то экономом, кто-то казначеем, кто-то трудником. Очень рада, что мы несколько раз встречались с Петром Наумовичем. У нас сложились многомерные и неразрывные отношения. Я его бесконечно люблю. Сегодня его любят все. Поскольку он выставлен на щит русской культуры. Но я его люблю не за щит и не за то, что его везде хвалят. Поклоняюсь ему как учителю, который много открыл в профессии и очень многому меня научил. Безусловно, являюсь его ученицей. Даже одну статью так озаглавили: «Фоменка, которая гуляет сама по себе». Самый главный итог наших с ним взаимоотношений — то, что он меня уважает. - Герой вашего времени? - Сейчас время антигероев. Они разные: Суханов, Балуев, Вдовиченков, Маковецкий, Куценко, Миронов, Андрей Панин. - Вы реагируете на критику? - На газетную почти нет. Реагирую на зрительный зал. Вы знаете, когда зал полон и на спектакле плачут, зачем мне читать ересь и пересказ убогого содержания так называемых критиков. Ориентируюсь на себе подобных. Всегда. И во «Фрекен Жюли» шли на Володю Симонова, на Машу Аронову и на меня в совершенно другом качестве. Кто-то не принимал спектакль. А кто-то утверждал, что это рождение трех артистов в совершенно другом амплуа. Точно также «Королева красоты из Линейна». Меня привыкли видеть в комедиях. А здесь у трагического спектакля такое количество поклонников. И зал всегда полон. И такая тишина! - Зритель, мнением которого вы дорожите? - Интеллигентный зритель, который приходит в театр думать. Те люди, которым театр важен так же, как и мне. Которые любят и понимают живое искусство и оценивают уровень артиста на сцене, где он ничем не прикрыт. Где все прозрачно. - Ваша сверхзадача на сцене? - Вот вы меня спросили, выхожу ли я на сцену самовыражаться? Уточняю — никогда. Всегда выхожу на сцену саморазряжаться. Когда ты хорошо сыграл спектакль, то произошел энергообмен со зрителями, разрядка. А если весь спектакль думал о том, как выглядишь со стороны? Для этого существуют подиумы и гламуры. Театр — это мясное занятие и реальное искусство. - Вы реализовали себя в искусстве? - Ну и вопрос! Не знаю человека, который скажет, что он реализовал себя, все сделал. Или он труп, или не очень умный. Мне не так уж много лет. Естественно, в каждом спектакле пытаюсь ставить себе задачи. «Зойкина квартира», «Закат», Тайная Недоброжелательность в «Пиковой даме» и Шутиха в «Государь ты наш, батюшка» у Петра Фоменко. Хетти и тетка Клотильда в постановках Романа Виктюка. Та же «Фрекен Жюли» Иванова. И, конечно же, Аркадина у Жолдака. Анна Андреевна у Мирзоева. Морин Фолан у Бычкова. Все настолько разные и весомые в моей жизни работы, что могу сказать, это все важно и дорого. Даже в таком незатейливом французском водевиле, где я играла мадам Дурандас, после спектакля в гримерную вошел Юрий Васильевич Яковлев и поцеловал мне руку. Как это можно забыть? - Какие проекты готовите на телевидении? - Один сериал и два фильма. Пока все в запуске. Привыкла говорить о том, что произошло или происходит, — я человек суеверный. Надо сначала дожить, когда скажут: «Камера, мотор». - А что в театре? - Сейчас с большим удовольствием играю Кабато в «Хануме» в театральном доме «Миллениум» и считаю, что это работа достойная. Спектакль не является никакой антрепризой для меня. Рядом замечательные артисты, очень хорошие декорации, прекрасные костюмы. Абсолютно театральный проект. Еще один важный спектакль, который сама осуществила, — кабаре «Вся эта суета». Режиссер Владимир Владимирович Иванов и Татьяна Николаевна Агаева — музыкальный руководитель проекта. Моноспектакль, который играю уже три года. - Расскажите об этом проекте — спектакле-кабаре «Вся эта суета». - Это монолог актрисы о жизни, о мире, обо всей той суете, которая является сферой нашего обитания. Я предстаю в этом спектакле в двух ипостасях: как актриса и как человек. Кабаре — это тот жанр, который по определению не предполагает четвертой стены. Поэтому основной партнер — зрительный зал. И каждый раз, когда мы общаемся, все происходит абсолютно вживую. Многие люди первые десять–пятнадцать минут сидят с таким выражением лица, будто их кипятком облили. Потому что совершенно не привыкли к такому диалогу. А по дороге мы договариваемся. И возникает много разных тем. Каждый спектакль не похож на другой. Существует сюжетная канва и музыкальные номера в сопровождении трех блистательных музыкантов: пианиста, контрабасиста и ударника. Но иногда и зрители выходят на сцену. Там немыслимые вещи происходят. Потом, когда артист стоит на сцене два часа, — для меня это проверка собственных возможностей. Как бы меня ни хвалили, ни ругали, в равной степени иногда надоедает. Я сама должна понимать, что из себя представляю. Хочу быть с собой в ладу. Когда у актера есть моноспектакль и он один два часа держит зал, то с ним все в порядке. Он — беговая лошадь. Он — на ходу. Творческая биография Юлия Рутберг училась в музыкальной школе при Академии им. Гнесиных. Окончила Театральное училище им. Б.В. Щукина (мастерская А.А. Казанской). С 1988 года работает в Театре им. Е. Вахтангова. Среди образов, созданных Юлией Рутберг, Зоя Денисовна в «Зойкиной квартире» Гария Черняховского, Хетти в «Даме без камелий» Романа Виктюка, мадам Дурандас во «Французских водевилях» А. Кузнецова и Г. Черняховского, Тайная Недоброжелательность в «Пиковой даме» Петра Фоменко, Анна Андреевна в «Хлестакове» Владимира Мирзоева. В 1989 году дебютировала в кино — мюзикл «Руанская дева по прозвищу Пышка». Снялась более чем в 30 фильмах, в том числе: «Похороны Сталина», «Расстанемся, пока хорошие», «Фаталисты», «Атлантида», «Прощайте, доктор Фрейд», в сериалах «Московские окна», «Сыщики», «Смотрящий вниз», «Холостяки», «Участок». Соавтор и ведущая цикла телепередач о театре «Субботний вечер со звездой» (1996–1997 гг.). В 2004 году создала свой собственный театральный проект, в рамках которого вместе с режиссером Владимиром Ивановым поставила спектакль в жанре кабаре — «Вся эта суета».
респект: http://www.sem40.ru/index.php?newsid=207820 22-11-2006 Я столько раз хряпалась мордой об асфальт, что и не счесть» Родившись в потомственной театральной семье, Юлия Рутберг в детстве мечтала стать пожарным, но в итоге не стала оригинальничать и отступать от семейной традиции. И не зря. Яркая, ироничная, экстравагантная и эксцентричная Юлия создает на сцене такие образы, что зрители готовы десятки раз смотреть спектакли с ее участием. Да и в кино ее талант проявился не в малой степени. В личной жизни Рутберг, может быть, везло чуть меньше, но, как она сама утверждает, нет актрис с простыми судьбами. В любом случае, Юлия счастлива и полна желания творить дальше. - Ваш спутник жизни Анатолий Лобоцкий - известный актер. Нет ли у вас в семье соперничества и как складываются ваши отношения, когда у одного из партнеров работы значительно меньше, чем у другого? - Соревнований в семейной жизни быть не может. Тот, у кого мало работы, думает о том, как хорошо отдыхать. А тот, у кого много работы, глядя на супруга, искренне радуется: ну надо же, как повезло человеку - высыпается, ходит на премьеры, книжки читает. Потому что когда ты перманентно существуешь в ситуации обвала в горах, это напряжение очень трудно выдержать. - А чего, как вы считаете, нельзя делать в семейной жизни? - Нельзя предавать. Все остальное зависит от эмоционального фона, усталости и предлагаемых обстоятельств. - Есть расхожее выражение, что любимому человеку можно простить все. Вы с этим не согласны? - Иногда в семейной жизни не бывает общепринятых универсальных рецептов. Одному человеку ты прощаешь многое, а другому не прощаешь ничего. Это зависит от силы чувств и от жизненного опыта, который у всех разный. Иногда люди прощают своих любимых потому, что им в данный конкретный момент так удобнее. Человек - удивительно совершенная система. Иногда мы совершаем те или иные поступки просто потому, что это необходимо для биологического выживания организма. - Вы считаете себя самодостаточной женщиной или же вам необходима некая опора и защита? - У меня так сложилось, что моя семья - это не просто опора, но настоящий фундамент, свая. Поэтому самодостаточной себя назвать никак не могу. Часто в моей жизни случается, что когда я затеваю новую авантюру, непонятно откуда приходят замечательные люди, которые становятся моими помощниками. И сама я, когда могу, стараюсь людям помогать. С удовольствием бесплатно приглашаю на свой моноспектакль «Вся эта суета» в центре на Страстном бульваре неимущих пенсионеров, сирот, интеллигенцию. Ведь от того, что люди не могут купить билет в театр, они не относятся хуже к театру. - А знакомо ли вам чувство зависти? - Мне кажется, я лишена этого чувства. Но могу, оказавшись на хорошем спектакле, подумать: «Жаль, что я не там, не на сцене». Могу позавидовать Лайзе Минелли, что в ее жизни был Боб Фосс, очень завидую Кузьминой и Раневской, что в их жизни был Михаил Ромм. А позавидовать шмотке или машине - нет. - Вы когда-нибудь делали первой шаг навстречу режиссеру? Приходили к нему со словами: «Я идеальная актриса для вашего проекта»? - Никогда. Это дурной тон. - А в отношениях с мужчинами тоже всегда ждали, пока первый шаг сделает поклонник? - С мужчинами могла и сама проявить инициативу. Я девушка импульсивная. Но всякий раз я позволяла себе это сделать, только если чувствовала симпатию со стороны мужчины, который мне тоже понравился. А взять человека за грудки и сказать «Давай!» - этого никогда не было. - Недавно вы сыграли в картине «Иван Подушкин» маму Дмитрия Харатьяна, который старше вас на несколько лет. А какие у вас отношения с собственным взрослым сыном? - Грише уже почти 20 лет, однако отношения у нас как у брата и сестры, или как у друганов. Только в момент, когда возникает реальная опасность или необходимость принимать серьезные решения, в наши отношения возвращается подлинная система координат мамы и сына. Если вдруг появляются люди, которые пытаются моего сына унизить или оскорбить, бросаюсь его защищать. Мне кажется, пока есть силы, родители обязательно должны это делать. Это не отменяет того, что мальчики должны быть самостоятельными, что у них должны нарабатываться и взращиваться мужские качества, но если ты можешь помочь своему ребенку, надо это сделать. - Ревнуете ли вы его к девушкам и даете ли советы в устройстве личной жизни? - Что касается девушек, делить с ними сына не пытаюсь. Гриша с нами в этом вопросе политкорректен. Он мало кого приводил домой. Но если приводит - это событие. Только однажды мы довольно бурно отреагировали, когда он пришел со странной особой, которая вела себя несколько вызывающе. Мы в один голос сказали Грише, что надо соизмерять уровень воспитания его подруг с традициями нашей семьи. Мы с удовольствием доброжелательно принимаем любого человека, которого он приводит в дом, но при условии, что гости вписываются в ту атмосферу, которая царит у нас дома. - Как же должен себя вести гость вашего дома? - Вежливо: поздороваться, попрощаться. А когда девушка садится на колени моему сыну и обнимает его в присутствии домочадцев, - это распущенность, а не проявление нежных чувств. Я бы хотела, чтобы у моих внуков была интеллигентная мама. - Значит, вы морально готовы стать бабушкой? - Знаете, Гриня родился, когда мне был 21 год. Я была студенткой и много сыну задолжала, потому что была слишком увлечена делом, которому служу, я имею в виду прежде всего театр. С удовольствием верну это теперь своим внукам, поэтому буду только рада их появлению. В зрелом возрасте по-другому относишься к малюточкам. Недавно сын мне сказал, что хочет много детей. Как минимум троих. «Ну тогда пора начинать», - ответила ему я. - У вас есть какие-то соображения, что сын должен сделать перед тем, как женится и станет отцом? Может быть, окончить институт или заработать на квартиру? - Это умные общечеловеческие системы координат. Но так как я сама стала мамой, не окончив институт, а зарабатывать деньги самостоятельно начала 10 лет спустя после появления сына на свет, не думаю, что финансовые соображения - главное для того, чтобы мои внуки чувствовали себя счастливыми. Тем более, если есть такая бабушка, как я. Я с удовольствием буду помогать обеспечивать семью своего сына. Не потому, что предполагаю в Гришке инфантильного отца. Просто мне кажется, что детям надо помогать. А то, что мой сын должен получить профессию и стать состоявшимся человеком, это есть у него в подкорке. Ведь он очень уважительно ко мне относится потому, что я многого достигла в театре и кино. Однако меня не интересуют ни прошлые заслуги, ни пьедесталы, на которые меня иногда ставят. Самое важное - это то, что впереди. Поэтому периодически бросаюсь в самые отчаянные авантюры. Уж столько раз хряпалась мордой об асфальт, что и не счесть, впрочем, как и достигала каких-то результатов. Так что я думаю, Гриша найдет свое место в жизни. Для этого нет необходимости требовать от него красного диплома, а тем более денег на квартиру. Ведь даже я сейчас не могу заработать на квартиру. На это мне понадобилось бы лет шесть. Как же выдвигать такое условие для женитьбы вчерашнему студенту? Он что, должен стать вором? - Сейчас модно рожать второго-третьего ребенка в среднем возрасте, когда старшие дети уже выросли. Вы не задумывались о том, чтобы стать мамой во второй раз? - Не знаю. Боюсь на эту тему говорить. Это очень личное. Дети – Б-жий промысел. Мы предполагаем, а Б-г располагает. - Какие работы из последних вам показались самыми сложными? - Одной из самых заманчивых и одновременно трудных была роль мамы Димы Харатьяна в сериале «Иван Подушкин», но в каком-то странном режиме. Восемь серий уже показали, правда, в разное время, а продолжение, хочется верить, скоро выйдет, только не знаю когда. Сыграть в кино одноклассницу Татьяны Васильевой и маму Димы, который старше меня на 6 лет, - это было большим испытанием. Но я с наслаждением взялась за эту работу, все глубже и глубже погружаясь в ситуацию, когда сумасшедшая мамаша безумно любит своего сына, но бедный сорокалетний мальчик благодаря ее заботе никак не может жениться. Такой вот между ними Зигмунд Фрейд нарисовался. В общем, это старо как мир, но снимали мы картину весело, интересно, нежно и трепетно. Надеюсь, зрители эту работу увидят в полном объеме. - Как вы относитесь к запрещенным приемам в театре или на съемочной площадке? - Бывает иногда у актера ступор, из которого человека надо вывести. И хотя все мы знаем, что есть приемы, которые считаются запрещенными, допускаю, что в исключительных случаях настоящие мастера могут к ним прибегнуть, чтобы коллеге помочь. - Порадуете ли чем-то поклонником в канун Нового года? - В это время выйдет мюзикл «Бедная крошка» по сказке «Дюймовочка», где собралась отличная команда. Мне довелось поработать с Арменом Борисовичем Джигарханяном, который сыграл Крота, я играю Мышь, Маша Аронова - Жабу, Олеся Судзиловская - Змею, Саша Лазарев - Ласточку, Гриша Сиятвинда - Сказочника. - Юлия, есть ли у вас какая-то актерская мечта? - Она близка к исполнению. Мне давно хотелось сыграть грузинку или итальянку. И вот я начала репетировать в проекте «Ханума», где играю роль Кабато. Во-первых, эта работа - замечательная разрядка после недавней премьеры довольно тяжелого драматического спектакля «Королева красоты» в театре Вахтангова. А «Ханума» приносит мне удовольствие. А, во-вторых, а может, и во-первых, мне кажется, что в актерской профессии есть весьма ощутимая, зримая и веская гражданская позиция. С распадом Советского Союза территория Грузии стала отдельным государством, и теперь политики и военные с обеих сторон с трудом находят общий язык, но ведь мы бок о бок жили с грузинским народом столько лет. И в наших отношениях было так много хорошего, что нельзя сейчас все это забыть и перечеркнуть. Я рада, что этой работой имею возможность поддержать в трудные моменты грузин, с которыми нашу семью связывают самые теплые чувства. В детстве в нашем доме часто останавливалась вся труппа грузинского театра пантомимы Амирана Шаликашвили. А когда я выходила замуж, Амиран бросил все и примчался в Москву, обвешанный сумками с мандаринами, ящиками вина, мешками специй. Он был безумно занят тогда, но наши семьи были так близки, что пропустить мою свадьбу было для него невозможно. Несколько лет спустя мы сидели за праздничным столом нашей квартиры на Ленинградском проспекте, и грузинский театр пантомимы в четыре часа утра запел многоголосие. Наши соседи не только не стали стучать в стенку, но когда мы взглянули в окно (а жили мы на втором этаже), то увидели, что во дворе собралась толпа! Люди, которые зачарованно слушали, как поют наши замечательные гости, и хлопали. Разве такие минуты можно забыть? - Что бы вы пожелали нашим читателям? - Исполнения самых заветных желаний! А еще желаю нежности, преданности и любви.
респект: http://www.allure.ru/zvezdy/sekrety_zvezd/54835_geometriya_rutberg.php 10 Декабря 2012 Геометрия Рутберг. Секреты звезд Специально для Allure актриса Юлия Рутберг рассказала об углах и линиях в своей внешности, вспомнила свои любимые роли и объяснила, почему ее представления о красоте не меняются годами. Хетти из спектакля «Дама без камелий» в постановке Романа Виктюка, 1990 год. Юлия еще не стала блондинкой. Эталоны Что такое красота, мы в свое время узнавали благодаря искусству. И – благодаря ему же – как должна выглядеть и держаться настоящая женщина. Без журналов мод, без рекламы. Великолепные актрисы вдохновляли нас в прекрасных фильмах и спектаклях. «Добровольцы» с красавицей Элиной Быстрицкой, «Летят журавли» с Татьяной Самойловой, Алла Демидова в фильме «Щит и меч», совершенно замечательная Марианна Вертинская у Марлена Хуциева – «Мне двадцать лет». Какое на них все было с иголочки, продуманное, идеально сидящее! Кинематограф и театр влияли на то, как одевались люди. Московские театры были нашими журналами мод задолго до того, как появились собственно эти журналы. Кто-то ездил в Париж и что-то видел там. Но главное впечатление производили искусство само по себе и люди искусства. Очень многим подражали. Наверное, существует феномен всепобеждающей красоты, какой-то двадцать пятый кадр, благодаря которому человек расцветает изнутри. Попав под его влияние, мужчина, которому нравится Целиковская, начинает искать женщин, похожих на Целиковскую, а женщины, понимая, что Целиковская владеет умами, начинают выщипывать брови «под Целиковскую». Красить рот «под Серову», стричься «под Орлову», пытаться разговаривать как Ладынина. Или Борисова в фильме «Посол Советского Союза» – как можно забыть ее обольстительные платья и ее строгие, но тем не менее женственные костюмы. А гениальная сцена, в которой она решает наскоро обрезать заячий палантин! Для зрителей это естественно смыкалось с реальной жизнью. Действительно, изощрялись же невероятно. У трех подружек могло быть одно выходное платье на всех, и нужно было так договориться, чтобы тебе оно досталось на решающее свидание. Но выглядеть умели все. А если вдруг на фоне общего недостатка цветов некая девушка надевала платье красное, синее, желтое – цветное, то она была просто раскрасавица. Это было событие. Сейчас шкафы забиты, и что ни надень, ничто не событие. Вне времени У меня есть платье, которому лет пятнадцать... Благодаря ему меня иногда называли женщиной-металлофоном. Платье черное длинное, без рукавов, но с разрезом от бедра и металлическими цепочками-перемычками на спине. Я в этом платье вела немыслимое количество открытий фестивалей, вечеров, чего только не вела. Почему-то считается, что женщине нельзя появиться два раза на публике в одном и том же. А у мужчин всегда была такая прерогатива, как смокинг. Я подумала, что это несправедливо, – и добилась-таки своего, у этого платья постепенно появилось свое лицо. Меня по нему узнавали, оно со мной безошибочно ассоциировалось. Мне исключительно нравилось то, что я превратила это платье в мою рабочую одежду и визитную карточку одновременно. Такой был эксперимент. Мне важно чувствовать себя свободно. Так было всегда. Знаю, что не могу быть придатком вещи, потому что человек не вешалка. В прошлом году я ездила на съемки в Минск. Когда оказалось, что полдня у меня свободны, я отправилась гулять по городу. Заходила в какие-то универмаги. Я только что приехала из-за границы и совершенно не собиралась ничего покупать. И вдруг буквально наткнулась на странный маленький магазинчик с итальянскими и французскими платьями. Я купила два – одно темно-синее с коротким рукавом и вырезом на спине, абсолютно шанелевское платье. И одно итальянское, с длинным рукавом, невероятно красивое, оно называется «оса». Оно было трижды уценено, потому что до меня не заходил никто с таким размером, на ком бы это сошлось. Где бы я ни появлялась в этих платьях, меня все спрашивают, где я их купила. Оба они абсолютно лаконичны, просты. И украшения к ним я подобрала лаконичные, и туфли – совершеннейшую классику вне времени. Когда все это на мне надето, я чувствую себя абсолютно в своей тарелке. А если на меня надеть длинное облегающее платье со стразами и открытым верхом, то это будет как заяц на барабане. За мою жизнь чувство того, в чем мне комфортно, не сильно менялось. Вообще-то я человек модерна. Модерн и стиль гранж – это мое по жизни. С юности внимательно приглядываюсь к тому, что носила Марлен Дитрих. На удивление ее силуэт мне подходит. Я много лет выступаю в черном брючном костюме с бабочкой (помните этот ее знаменитый мужской костюм, который она позволила себе надеть?). Мне идет все, что связано с графикой, условно говоря, Альтман. Для меня важно – есть в костюме Альтман или его нет. Это во многом определяет покупку. У меня во внешности сплошные линии и углы, это же очевидно. Когда мы в Щукинском училище на четвертом курсе начали заниматься гримом, к нам пришла замечательная Олечка Калявина, которая работает в Театре им. Вахтангова. И рассказывала про типы лиц, которые существуют у людей. Вот есть классическое лицо, бывают расширенные скулы, зауженные, ну и вот бывает такой тип лица – ромбовидный. Я ужасно смеялась: бедный-бедный человек, у которого ромбовидное лицо. Оля мне говорит: «Я вас, с одной стороны, должна расстроить, потому что вы-то и есть ярчайший представитель ромбовидного лица, у вас абсолютный ромб. Но, с другой стороны, должна вас и обрадовать, потому что именно ромбовидное лицо поддается колоссальным трансформациям. Для гримера ромбовидное лицо – это пиршество». Вот я так и живу со своим ромбовидным лицом. Трансформации Во мне всегда было больше любви к эксперименту, чем желания понравиться. За годы в кино и на сцене у меня появились свои поклонники, своя аудитория – они ждут не гламура, а впечатлений. Еще в двадцать с небольшим я играла в дипломных спектаклях миссис Пирс в «Пигмалионе», с бровями как у Брежнева, и собаку таксу. И так показывалась в театры. А в «Зойкиной квартире» сначала играла китайца Газолина, с глазами, подклеенными пластырем, усами-шнурками и в армейском белье, а потом Агнессу Ферапонтовну, очень ответственную даму в черном парике – там уже была своего рода трансформация в персонажа из семейки Аддамс. Мне нравится играть и меняться, мне кажется, в этом и есть смысл профессии. Одна из первых ролей, которые я сыграла в кино, была в фильме у Владимира Мотыля «Расстанемся – пока хорошие» по Искандеру. Я сыграла прислужницу княгини Аду – горбатую, убогую и с усами. До сих пор вспоминаю, как меня утверждали на эту роль. Было мне 22 года, мы сделали фотопробы. Когда Мотыль эти мои пробы увидел, он сказал: «Вызовите ко мне немедленно эту милую барышню». И у нас с ним состоялся такой примерно диалог. Он, держа в руках вот это все, меня спросил: «Скажите, вы согласны так сниматься?» Я: «А что, Владимир Яковлевич, нужно что-то добавлять? Горб?» Он: «Нет, вы скажите, вы вот так, как здесь, в таком виде, согласны сниматься?». Я: «Да». Он: «Вы утверждены. Где делают таких барышень, которые столь бесстрашно согласны так выглядеть?» Ну вот, а я получила от этой работы невероятное удовольствие. Я не очень люблю, когда артист из роли в роль остается одинаковым, и сама стараюсь перевоплощаться. Это же все равно я. Мне не близок такой подход, когда актер слегка тончик положил, а дальше – что Шекспир, что современность, что комедия, что трагедия: все с одним лицом. У меня это не вызывает интереса. Интересно, как в трансформации по-разному проступает семейное сходство. У меня есть две особенные фотографии, спасибо Кате Рождественской и Люсе Раужиной, которая просто гений грима. Это кардинал Мазарини и Дон Кихот. Люди просто столбенеют, они не могут поверить, что это я. Два абсолютно мужских образа. Так вот, Дон Кихот – это просто мой отец. Собственно, ему я это и посвящала. Это не я, это Илья Рутберг. А вот в роли Зои Денисовны Пельц в «Зойкиной квартире», которую я сыграла после училища, и позже в Хетти в «Даме без камелий» я должна была быть вызывающе красивой. И в обеих ролях я стала резко похожа на маму. Мамины черты, мамины повадки вдруг появились. На «Зойкиной квартире» даже педагоги ахали, потому что они меня такой никогда не видели. Образ – буквальное воплощение врубелевского Демона – придумали Олег Аронович Шейнцис с Гарри Марковичем Черняховским. Врубель вообще один из моих любимых художников, так что понятно, с каким упоением я в него погружалась. Копна волос, челка, костюмы, подчеркивавшие фигуру, игра рук, горящие глаза. Не забуду никогда, как профессор по истории русского театра, достаточно пожилая уже женщина, пришла после спектакля за кулисы и сказала: «Юля, почему вы никогда не показывали свои ноги? У вас же такие красивые ноги!» Я удивилась до невозможности, меня жизнь как-то не научила торговать частями тела, я все-таки воспринимаю себя как единое целое. В спектакле я, правда, выходила на 20 секунд в чулках и в поясе. На репетициях этой сцены я почти падала в обморок от стеснения. Меня хотели, по-моему, уже с роли снимать за этакую целомудренность. Но потом я посмотрела концерт Лайзы Миннелли, где она чулки надевает прямо на сцене, признаваясь в любви к собственному отцу, – и она меня убедила, что на сцене возможно все, если это оправданно и эстетично. После «Зойкиной квартиры» вышел спектакль «Закат», где я играла Двойру и была похожа на олененка Бемби с корзиночками около ушей. Дальше была работа с Петром Наумовичем Фоменко, где роль называлась «подмосковная крестьянка Аксинья Трофимова, редкий урод с бородой». У Фоменко же потом в «Пиковой даме» мне достался персонаж-кентавр, образ времени, совести, альтер эго Германна – инфернальное лицо с темным ртом и взглядом, обращенным в какое-то мистическое пространство. Макияж и грим Для меня лицо – это холст. Задача не в том, чтобы выглядеть красиво. Нужен образ. Макияж и грим – это две разные вещи. Грим подчеркивает характер и образ. Когда нужно, предположим, сделать лицо плоским, выбелив его. Нужно нарисовать веснушки или сделать наивным взгляд, высветлив ресницы, брови. Недавно по Первому каналу прошел сериал «Анна Герман», где я играю Анну Андреевну Ахматову в эвакуации в Ташкенте. Было очень сложно, потому что мне играть Анну Андреевну в возрасте невозможно. Вот мы и пытались совместить ее и меня. Есть знаменитый портрет Ахматовой работы Альтмана 1914 года, где она в синем платье. Я просила сделать парик абсолютно такой же, как прическа Анны Андреевны на этой картине, подобрать точно такое же платье. Но когда встал вопрос, делать ли горбинку на носу, я попросила не делать. Потому что мы не делаем реинкарнацию, это не Музей мадам Тюссо. Это артистка Юля Рутберг играет Анну Андреевну Ахматову. Потом мы работали над ракурсами. В результате я весьма расстроилась из-за молодого режиссера, который меня не пустил к монитору. Там каждый миллиметр поворота головы усиливал сходство, причем художественное. Самое главное было – найти правильное соотношение Анны Андреевны и Рутберг. Счет шел на микроны. Он не дал мне посмотреть, и потом я увидела на озвучке, что нужно было чуть-чуть довернуться, чтобы поймать идеально правильный ракурс. Что касается обычных сериалов, ну, там можно так подкрасить глаза, а можно по-другому, опять же исходя из возраста героини, настроения. Макияж – это в большей мере нечто среднестатистическое. Грим – это то, что усиливает характер. В жизни я практически не крашусь. Выдержать то количество грима, которое лицо должно выдерживать на съемках и на спектаклях, когда часто в один день несколько раз одно снимаешь, а другое наносишь, – для кожи это ад. Я пытаюсь дать ей отдохнуть. К счастью, в последние годы качество грима принципиально изменилось. Теперь можно не салфеткой и не вазелином все это снимать, а специальными кремами. Появилось много восстанавливающих средств. Я хорошо помню, что с лицами творилось от того, прежнего, грима. Люди золотого сечения Умение себя во что-то превратить требует от человека душевной и умственной работы. В Париже, Лондоне и Риме, безусловно, прекрасные магазины. Но там есть еще Лувр и музей д’Орсе, Форум, картинные галереи, немыслимая красота памятников архитектуры. Если вы изучите содержимое этих музеев, воспримете логику архитектурных линий, впитаете разнообразие цветовых гамм – и еще научитесь соотносить все это с собственной персоной – то резко вырастет вероятность того, что вы потом в прекрасном магазине купите нечто, что превратит вас в настоящую красавицу, а не в подставку для модного ассортимента. За лицом должно быть интересно наблюдать, его красота должна быть живой. Я нахожу ее в, казалось бы, давно застывшей живописи. Женщины Боттичелли до сих пор красивы невероятной живой красотой. Есть женщины, которые вызывают у меня эстетическое преклонение. Изу-мительно тончайшие люди, люди, как драгоценные камни. Правда, красоте нужна огранка, причем каждому разная, и кто-то уже практически готов от рождения, а кого-то нужно поместить в драгоценный металл. София Лорен красива от природы, просто сама по себе. Какое-то стихийно красивое существо. Необыкновенно, трагично красива Роми Шнайдер. В ней есть еще какая-то необязательность по отношению к тому, что она красива. Когда я вижу ее на экране, чувствую, что она не думает о том, как повернет голову, – она входит в кадр и просто живет. Маргарита Терехова – абсолютно такая же, живая, струящаяся красота. Анастасия Вертинская – такое впечатление, что ее вытачивали самые изысканные мастера. Она могла бы быть создана Микеланджело, Леонардо, ее мог сделать Фаберже. И если у Роми Шнайдер красота сначала драматическая, а уж потом трагическая, то у Анны Маньяни, по-моему, изначально трагическая, порождающая ощущение немыслимой бездны, в которую ты улетаешь, когда смотришь на нее. У Майи Михайловны Плисецкой красота волевая, настаивающая на себе. Все, что связано с этой женщиной, абсолютно особенно. Ее внешность, ее стать, ее ум, ее характер, ее танец, ее великое противостояние всем «нельзя» этого мира. Она какое-то существо из Спарты, спартанская красота. И еще мне кажется, звериная, потому что в ней есть пантера. Помимо лебедя, вот этой восхитительной птицы, этих бескостных рук, в ней есть, конечно, и Багира. Женщина должна быть свободна, легка и грациозна. Пусть она наденет на себя изысканное платье и изысканные украшения – и забудет об этом. Просто будет органично существовать, пить хорошее вино, окажется в хорошей компании – тогда у нее на лице появится не натужная улыбка, а настоящая. И от нее нельзя будет глаз оторвать. Записала Ольга Федянина
респект: http://www.allure.ru/zvezdy/sekrety_zvezd/54835_geometriya_rutberg.php 10 Декабря 2012 Геометрия Рутберг. Секреты звезд
респект:
респект:
респект:
респект:
респект: http://www.allure.ru/zvezdy/sekrety_zvezd/54835_geometriya_rutberg.php 10 Декабря 2012 Геометрия Рутберг. Секреты звезд
респект: http://vk.com/club55499240 http://www.teatral-online.ru/news/10310/ 18 октября 2013 Юлия Рутберг будет вести «Звезду Театрала-2013» Торжественная церемония вручения наград «Звезда Театрала» состоится 2 декабря в Театре Вахтангова. Над сценарием работает режиссер Владимир Иванов совместно со сценаристом Сергеем Плотовым. Предполагается, что Юлия (со свойственным ей гротеском) выступит в роли критикессы, которая решила подвести итоги минувшего сезона. Но интрига заключается в том, что решающее слово все равно остается за зрителями. Критик может соглашаться с результатами зрительского голосования (они станут известны в день церемонии), может спорить и негодовать, но зрительское большинство определит кому достанутся статуэтки «Звезды Театрала». У читателей есть возможность повлиять на результат голосования, зайдя на страницу премии. Cпонсор-участник премии «Звезды Театрала» – компания Mega NFC (Германия)
респект: http://vk.com/public43163643 http://um.mos.ru/routes/5075/ Прогулка по Арбату с Юлией Рутберг 18 октября 2013 Юлия Рутберг - актриса театра и кино. Заслуженная артистка России. Родилась в Москве, в потомственной театральной семье. Училась в музыкальной школе при Академии им. Гнесиных. После окончания школы поступила в ГИТИС, где проучилась два года, потом решила поступить в Театральное училище им. Щукина. С 1988 года начала работать в театре им. Вахтангова. Для читателей проекта "Узнай Москву" провела специальную прогулку по вечернему Арбату. "Знаете, когда я иду в театр, я сначала вижу пушкинский дом, потом здороваюсь с Булатом Шалвовичем Окуджавой, потом мысленно можно поклониться Казанской Божьей матери и вспомнить Поленова, увидеть чудного маленького Пушкина и выйти на Николопесковский переулок, где в двух шагах училище, и вот он, театр. И, в общем, даже взглядом улавливаешь дом с рыцарями. Поэтому, когда я на Арбате, это мое хозяйство, я его всегда проверяю." 1. Щукинское училище О Щукинском училище можно говорить сутками. В моей жизни оно сыграло не просто главную, а решающую роль. Так получилось, что когда я училась в 9-10 классе, мои знакомые несколько раз проводили меня на дипломные спектакли четверокурсников. Когда я вошла в это здание, я поняла, что мне здесь хорошо! Вот ты заходишь в какое-то чужое место и мгновенно понимаешь, что ты любишь здесь все. А дальше было три года штурма Щукинского училища, поскольку меня не брали, и поступила я только с третьего раза, к Алле Александровне Казанской. Но каждый должен пройти свой путь к своей мечте. И я никоим образом не жалею об этом - это было настолько выстраданное и осознанное, что я совершенно по-другому училась. Те, кому давалось легко само поступление, иногда бывали гораздо более беззаботными и безответственными. Я была какой-то… землеройкой (смеется). Я пропадала в училище сутками, мне было важно участвовать во всем... А люди, с которыми я здесь познакомилась - вообще питательная среда. Это была семья и наши, безусловно, родители-педагоги. Это был еще тот период, когда работали в основном, «первачи» и люди практикующие. «Первачи» - это те, которые стали первым номером в профессии. Поэтому для меня это были прекрасные годы, когда я приобрела все, что можно приобрести. 4 года - это, казалось бы, долгий срок, с другой стороны, это мгновение. Вот для меня это так и воспринимается - с одной стороны, как огромная жизнь, с другой стороны - как мгновение. Но благодаря этой огромной жизни я получила те опоры и ту кислородную подушку, которая осталась на всю жизнь. У меня, естественно, были заложены ценности моими прекрасными родителями и всеми теми удивительными взрослыми людьми, среди которых я росла. Поэтому для меня личностный ценз, уровень того, с кем я хочу работать, жить, общаться, с кем мне интересно - заложен, прежде всего, в моем доме и абсолютно усилен и подтвержден Юрием Васильевичем Катиным-Ярцевым, Яковом Михайловичем Смоленским , Юрим Михайловичем Авшаровым, Адой Владимировной Брискиндовой, моим профессором Аллой Александровной Казанской, которая стала для меня второй мамой. Так что этот благословенный дом принес русской культуре и русскому искусству настоящую «кладовую солнца». Подробнее. Щукинское училище Большой Николопесковский пер., д . 12 а Здание Щукинского училища было построено в конце 1930-х годов архитектором Н. А. Кругловым в лаконичном стиле с элементами арт-деко. Центральный ризалит выделен высокими окнами и декоративными карнизами с сухариками, а подчеркнутый мощный цоколь придает монументальность и основательность всему строению. Со своего рождения и по сей день дом неизменно служит актерам и режиссерам. А началось все с театра, который ведет свою историю от студенческой Мансуровской театральной студии, названной в честь переулка, где она располагалась. Так 23 октября 1914 года Евгением Багратионовичем Вахтанговым проводится первое занятие с будущими актерами театра и кино, и уже спустя месяц несколькими московскими студентами и самим Вахтанговым организовывается любительская театральная студия. А в 1917 году, вслед за тем как театр дает свой первый успешный дебют, он приобретает название «Московская драматическая Студия Е. Б. Вахтангова», в 1920-м его уже переименовывают в III Студию МХТ. 29 мая 1922 года, после смерти Вахтангова, артисты остаются без своего руководителя и наставника, но все же им удается отстоять и театр, который в 1926 году получает статус Государственного театра имени Евгения Багратионовича Вахтангова, и действующую при нём театральную школу. В 1937 году школа отделяется от театра и переезжает в здание по Николопесковскому переулку, дом 12а, где остаётся и по сей день Имя Бориса Щукина - любимого ученика Вахтангова - школа получает в 1939 году, а ещё через шесть лет становится высшим учебным заведением, из стен которого за долгие годы вышло огромное количество гениальных и талантливых актёров и режиссёров. В 2002 году «Щука» становится Театральным институтом имени Б. В. Щукина при Государственном Академическом театре имени Е. Б. Вахтангова, выпускающим специалистов по направлениям «Актер драматического театра и кино» и «Режиссёр театра». В 2003 году ректором «Щуки» стал народный артист России Евгений Владимирович Князев, который возвращает институт к вахтанговским традициям. При нём же здание было капитально отремонтировано. Спускаемся по Большому Николопесковскому к пересечению со старым Арбатом, к дому № 26 2. Театр Вахтангова Спустившись буквально несколько шагов по переулку от альма-матер, мы перешли к родному дому, в котором я проработала 25 лет, в прошлом году у меня был юбилейный сезон. Я даже не знаю, как сказать… Иногда это суровое здание хочется просто обнять. Здесь было и есть столько всего прекрасного. Это самое главное здание для меня на Земле. Я играла на таком количестве сцен во всем мире, но эту сцену я люблю больше всего. Я здесь застала потрясающих артистов, потрясающую атмосферу. В этот театр меня лично брал Михаил Александрович Ульянов. Все, что я умею, чему научилась когда-то в училище, если говорить о профессиональных качествах, о каком-то мастерстве - конечно, это все здесь. Здесь я встретилась с лучшей режиссурой 20-го века. Это Петр Наумович Фоменко, это Роман Григорьевич Виктюк, это Гарий Маркович Черняховский, Аркадий Фридрихович Кац, это Владимир Мирзоев, Владимир Бычков, Михаил Цитриняк… Сейчас начнем репетировать с Римасом Владимировичем Туминасом. И это есть багаж, благодаря которому ко мне уважительно стали относиться на съемках, я смогла справиться с огромным количеством трудностей, которые возникали на гастролях, в других спектаклях. Когда рядом со мной, 20-летней, были Михаил Александрович Ульянов, Юлия Константиновна Борисова, Юрий Васильевич Яковлев, Галина Львовна Коновалова, Людмила Васильевна Целиковская, Владимир Абрамович Этуш, ну, и так далее - наверное, это было очень мудро. Нас обязательно поддерживали, потихоньку вводили в эту цепочку. Михаил Александрович как-то сказал: «Вы должны стать беговыми лошадьми. Я хочу, чтобы через несколько лет я смог передать вам театр». И он это сделал. Потому что уже когда его не стало, мы все - Максим Суханов, я, Маша Аронова, Елена Сотникова, Сережа Маковецкий, Володя Симонов и многие другие актеры нашего поколения стали «беговыми лошадьми». И сегодня нам не страшно держать репертуар, нас знают, нас уважают. В нас есть запас прочности и есть те заповеди, которые мы храним от людей, которые нас приняли и взяли в свои объятия в этом театре. Сегодня наш театр - лучший в Москве, посещаемость его 98 процентов. У нас сидят на полу, на ступеньках. У нас открылась студия, которая уже показывает третью премьеру. Театр гастролирует по всему миру. И, конечно, уровень культуры у нас в театре просто необыкновенный. Для меня театр Вахтангова всегда был и будет лучшим. А то, что это подтверждают люди, которые приходят с другой стороны рампы - это еще приятнее, значит, это совсем объективно. Подробнее. Театр Вахтангова ул. Арбат, 26 Каменный дом на этом участке был построен во второй половине XIX века для отца братьев Сабашниковых. Это были издатели, известные серьёзной подготовкой печатаемых текстов. После 1917 года здание было отобрано у владельца, В. П. Берга, и передано театральной студии под руководством Евгения Вахтангова. Она называлась тогда Третья студия МХАТа. После войны был создан новый фасад театра, главными элементами которого стали пилястры во всю высоту здания, покрытые каннелюрами (узкими вертикальными желобками). Новый зал стал вмещать 1050 зрителей. Театр Вахтангова Каменный дом на этом участке был построен архитектором А. С. Каминским в 1873 году для Василия Никитича Сабашникова, отца издателей Михаила и Сергея Сабашниковых. Братья были известны серьёзной подготовкой печатаемых текстов. Книги, изданные Сабашниковыми, всегда пользовались спросом у специалистов и библиофилов. Штат издательства состоял из нескольких человек, все необходимые специалисты привлекались хозяевами на время, для конкретной работы. В этом доме началась издательская работа Михаила и Сергея Сабашниковых. Дом Сабашниковых обрастал пристройками, переходил к другим хозяевам, протяжённость его фасада вдоль улицы составляла около 20 метров. После 1917 года здание было отобрано у владельца, В. П. Берга, и передано театральной студии под руководством Евгения Вахтангова. Она называлась тогда Третья студия МХАТа. Проект перестройки дома под театр был сделан архитектором Л. Машковым в 1921 году. Он создал в гостиной, слева от парадной лестницы, зал на 150 зрителей. Евгений Вахтангов скончался в 1922 году. В 1926 году студия стала Государственным театром им. Евг. Вахтангова. Постепенно здание перестраивалось, появлялись новые помещения. К 1929 году вместимость зала была доведена в несколько приёмов до 1100 человек. Наконец, на месте двора старого дома построили новый большой зрительный зал. Фасад театра был оформлен в традициях конструктивизма. Ночью 24 июля 1941 года в здание театра попала бомба. Погибло несколько сотрудников, значительная часть дома была разрушена. Проект восстановления здания был быстро выполнен архитектором Павлом Васильевичем Абросимовым. Он создал новый фасад театра, главными элементами которого стали пилястры во всю высоту здания, покрытые каннелюрами (узкими вертикальными желобками). Новый зал стал вмещать 1050 зрителей. Вся отделка театра Вахтангова была выдержана в стиле советского классицизма, а зал напоминал зрительные залы дореволюционных театров. Здание было открыто в 1947 году. За время существования на Арбате театра им. Евг. Вахтангова в его стенах работали десятки выдающихся артистов, известных всей стране. Рекорд театра – постановка спектакля «Принцесса Турандот». Он идёт непрерывно несколько десятилетий, с 1922 года. Меняются исполнители, а поставленный Е. Вахтанговым спектакль живёт. Смотрим через дорогу на дом № 35 3. Ул. Арбат, д. 35 И мы переходим через дорогу - к Дому актера - дому с рыцарями. Так сложилось, что я успела застать тот Дом актера, который был на улице Горького, который сгорел. Переезд сюда сначала был очень тяжелым. Потому что здание это вообще очень странное, мистическое, с этими рыцарями, про него много всего рассказывают. Но для нас самое главное было то, что оно очень номенклатурное - сцена, на которой проходят все вечера, она была сделана под доклады. Само по себе это помещение, эти коридоры - это абсолютно чиновничьи помещения. И только такой человек, как Маргарита Александровна Эскина, невероятная Маргарита, просто Булгаковская, с этим немыслимым помелом, на котором она умела носиться и все успевать, даже уже будучи практически привязанной к инвалидному креслу, энергия ее - она же потомственный человек, династийный - сначала был ее отец директором дома актера. Это какая-то непонятная любовь к артистам, желание сделать для них все, из последних сил, абсолютная забота о стариках. Нас приучили, еще будучи студентами - мы выступали для стариков, которых привозили из домов престарелых, артистов всяких, просто перед стариками, которые сюда приходили. У стариков на новый год, на день театра всегда были подарки, для них устраивались вечера, чаепития с немыслимыми пирожными… Петр Наумович Фоменко как-то сказал, что это странноприимный дом, где всем есть место. Здесь всегда можно было найти защиту, Маргарита Александровна, когда мы к ней приходили с любыми просьбами, прежде всего, говорила: «Так, подождите, чай и бутерброды. Я знаю, вы после репетиции, артист всегда голодный. Надо поесть». И, конечно, великолепная команда нашей молодежной секции, созданной когда-то Людмилой Черновской. Сегодня уже молодежная секция отметила свое 50-летие, и мы всегда очень смеемся - что мы по-прежнему молодежная секция Дома актера. Это люди, которые занимают сегодня самые первые места во всех таблицах и кино, и ТВ, и шоу-бизнеса, и музыки... Поэтому, знаете, я бесконечно ценю этот дом. Здесь уже почти никого не осталось из тех блистательных стариков, которых мы застали, но время распорядилось так, что теперь все это упало на наши плечи. И очень многое будет зависеть от того, насколько мы соответствуем номиналу. Потому что в нас вкладывали очень щедро. Подробнее. ул. Арбат, 35 Этот дом построен в 1913 году по проекту В. Е. Дубовского для Анны Тимофеевны Филатовой. В доме на Арбате В. Е. Дубовский предусмотрел установку лифтов с зеркалами и с кожаными сидениями, мраморные лестницы с дубовыми перилами и чугунным литьём, витражи. Кроме квартир в доме располагалась гимназия Марии Ивановны Жиц и один из лучших в Москве детских садов. Считается, что именно в этом доме булгаковская Маргарита разгромила квартиру критика Латунского. Этот дом построен в 1913 году по проекту В. Е. Дубовского для Анны Тимофеевны Филатовой. Валентин Евгеньевич Дубовский окончил Петербургский институт гражданских инженеров в 1903 году с серебряной медалью за лучшую архитектурную работу. Многие построенные им большие доходные дома предназначались для очень состоятельных людей и отличались богатством оформления интерьеров. Среди его построек здания на Гоголевском бульваре, 23, на Поварской, 20 (1913 год). Знаменитый дом купца Якова Михайловича Филатова, мужа Анны Тимофеевны Филатовой, на Остоженке, 3, с перевёрнутой рюмкой на крыше, тоже построил В. М. Дубовский в 1907 году. В доме на Арбате В. Е. Дубовский предусмотрел установку лифтов с зеркалами и с кожаными сидениями, мраморные лестницы с дубовыми перилами и чугунным литьём, витражи. Все квартиры, занимавшие два подъезда, были многокомнатными, с помещением для прислуги. Кроме квартир в доме располагалась гимназия Марии Ивановны Жиц и один из лучших в Москве детских садов. Особое внимание в гимназии уделяли изучению иностранных языков. В ней было два приготовительных класса, семь нормальных классов и восьмой педагогический. В программу детского сада при гимназии входили танцы и гимнастика. При советской власти в доме появились коммунальные квартиры. Часть квартир осталась не уплотнённой, в них поселились работники совнаркома. Здесь жили председатель Петроградского военно-революционного комитета в 1917 году Николай Подвойский, член ЦК большевиков, соратник В. И. Ленина Григорий Зиновьев, командарм Иван Белов. В этом доме прошло детство композитора Эдуарда Колмановского. С 1992 года в здании разместился Дом актёра, переехавший сюда с Пушкинской площади после пожара, а также учреждения Министерства культуры. Для Дома актёра здесь было оборудовано пять сцен: Большой зал, Малый зал, Камерный зал, Голубая гостиная, Арт салон. Считается, что именно в этом доме булгаковская Маргарита разгромила квартиру критика Латунского. Проходим к дому № 37 на Арбате 4. Улица Арбат, д. 37 Стена Цоя - тоже для кого-то является символом. Надо сказать, что его недооценивали при жизни, но время расставило все на свои места. Этот удивительно тоненький юноша, такой ломкий, нервный, наверное, действительно одним из первых выплеснул такой заряд свободы и какого-то желания переделать мир, сделать его по-своему счастливым, сделать его… для людей, что ли. Для людей, которые могли бы самовыражаться в этом мире. Мне кажется, что он кричал про все это, чтобы в мире могли жить Пушкин, Лермонтов, Галич, Окуджава, Высоцкий, Пастернак, Ахматова, Зощенко - настоящие какие-то люди, и чтобы для всех было место. И он пел об этом по-своему. Но он так попал в молодежь, так пробудил…. Что-то в его пении совпало с нервной системой молодых людей. Это редчайшее совпадение. Его очень давно нет. А я недавно снималась с 9-летним мальчиком, и он мне сказал, что поет Цоя. Подробнее. ул. Арбат, 37 Памятник истории и культуры – главный дом усадьбы князя Василия Алексеевича Хованского обрел свой ампирный облик после пожара 1812 года. На самом деле, это единственный сохранившийся на Арбате дом XVIII века. В этом доме в 1799 году родился друг Пушкина и мемуарист Дмитрий Свербеев. Отдельной достопримечательностью является стена дома, выходящая в Кривоарбатский переулок. Она «появилась» в 1990 году, когда кто-то написал на ней «Сегодня погиб Виктор Цой». Вскоре в ответ появилось: «Цой жив». С тех пор место знаменито как "Стена Цоя". Памятник истории и культуры – главный дом усадьбы князя Василия Алексеевича Хованского обрел свой ампирный облик после пожара 1812 года. На самом деле, это единственный сохранившийся на Арбате дом XVIII века. В этом доме в 1799 году родился друг Пушкина и мемуарист Дмитрий Свербеев. В 1820-х годах домом владеет отставной корнет граф Василии Алексеевич Бобринский, внук Екатерины II и графа Григория Орлова, покровитель и друг многих декабристов. Именно здесь под секретным надзором полиции жил он, пережидая опалу, которая, впрочем, серьезно на его карьеру не повлияла. Через девять лет, прощеный, он уезжает в Петербург, а усадьбу продает. И с 1834 по 1835 годы в этом доме жила актриса Екатерина Семенова-Гагарина. Александр Сергеевич Пушкин описал её в «Евгении Онегине»: Там Озеров невольны дани Народных слез, рукоплесканий С младой Семеновой делил…. Екатерина Семенова была малограмотной крепостной актрисой, но очень талантливой. Добившись успеха, она заблистала в московских театрах. Пушкин неоднократно видел Семенову в спектаклях и встречался с ней в петербургских литературных кругах. Один из первых экземпляров «Бориса Годунова» был отвезен именно ей с дарственной надписью «Семеновой – от сочинителя». В середине XIX века дом приобретает военное ведомство, которое занимает дом до сего времени. С 1921 года здесь размещается Революционный военный трибунал Московского военного округа, ныне – Московский окружной военный суд. Отдельной достопримечательностью является стена дома, выходящая в Кривоарбатский переулок. Она «появилась» в 1990 году, когда кто-то написал на ней «Сегодня погиб Виктор Цой». Вскоре в ответ появилось: «Цой жив». В 2006 году была предпринята попытка закрасить надписи, однако Стена была восстановлена. У поклонников музыканта также есть привычка оставлять в специальной пепельнице у Стены надломленную прикуренную сигарету.
респект: Идем до дома №43 - дома Окуджавы 5. Ул. Арбат, д. 43 Арбат - это какая-то такая аорта. Фактически мы с вами идем по моей кровеносной системе. Потому что если бы не было Щукинского училища, никогда бы не было театра Вахтангова. Если б не было театра Вахтангова, я бы никогда в жизни не приблизилась к Булату Шалвовичу Окуджаве. Никогда не видела этого человека живьем. Я слушала его записи, видела какие-то передачи с ним, но в последний путь Булата Окуджаву провожали на сцене театра Вахтангова. В этот вечер был спектакль «Принцесса Турандот». Двери открыли в 10 утра. Директором был Исидор Михайлович Тартаковский. И где-то часа в 4 я побежала к нему и сказала: «Исидор Михайлович, надо отменять вечерний спектакль, выйдите на улицу!» Реки! Реки людей стояли… В общем, получилось так, что все это дотянулось до 11 часов вечера, и действительно был отменен спектакль. Но ни один зритель не вернул билеты в кассу и никто не попросил денег. И в этом тоже было отношение людей к великому человеку, имя которого - Булат Шалвович Окуджава. Я всегда понимала, что это чудесные песни, стихи, он един в трех ликах - он и поэт, и музыкант, и, конечно, исполнитель. Потому что то, как он исполнял свои песни - это невозможно. В зале Чайковского периодически происходят вечера памяти Булата Окуджавы, и все деньги собираются на поддержание его музея в Переделкино. Мне позвонила Оля Окуджава с просьбой принять участие - спеть и почитать. Я говорю - Оля, ну как это возможно? Никогда! Она позвонила через день, я снова отказалась, она оставила мне на служебном входе театра список песен. Мы с моими музыкантами как-то попытались вникнуть. У меня истерика - ну, правда, заложен какой-то ступор внутри… И, все-таки, мы нашли два произведения, к которым мы прикоснулись и которые у нас остались в программе. Это «Баллада о любви» и «Песня Черепахи Тортиллы». Но мне кажется, что я даже не имею права много говорить о Булате Шалвовиче, я такой очарованный странник, такой вот абсолютный дилетант в том, чтобы как-то разобрать предметно его творчество. Я просто из публики. Он написал сам про себя: " В земные страсти вовлеченный/ Я знаю, что из тьмы на свет/ Шагнет однажды ангел черный/ И крикнет, что спасенья нет/ Но простодушный и несмелый/ Прекрасный, как благая весть/ Идущий следом ангел белый/ Прошепчет, что надежда есть". Булат Шалвович - это белый ангел надежды. Пройдя войну, частичную потерю родителей, потому что они сидели, сохранить такую память и такое отношение… Откуда в нем было такое количество доброты, никакой агрессии, никакого желания мстить, с кем-то разбираться… Он писал свои тихие песни. Не помню, кто это сказал - если хочешь, чтобы тебя услышали - замолчи. Вот фактически это он и делал. Пел свои песни тихим голосом. Люди вслушивались в его поэзию, в его слова. И мы сейчас подходим к тому месту - его дворянскому гнезду - «Я дворянин Арбатского двора, своим двором введенный во дворянство…». Здесь маленький сквер и памятник. Когда его поставили - многим он не понравился. Но вот потом что-то в нем уловили такое… У памятников есть своя собственная судьба. Либо памятник не приживается, либо обретает свою какую-то судьбу, хотят люди или нет. Вот памятник Окуджаве - прижился, стал совершенно своим. Подробнее. Ул. Арбат, д. 43 Этот, когда-то двухэтажный, с лавками на первом этаже, жилой дом, построенный в середине XIX века, сейчас называют домом Окуджавы. К началу XX столетия здание было надстроено еще двумя этажами и разрослось вглубь участка, превратившись в многоквартирный дом, помещения которого сдавались внаем. После революции квартиры были превращены в коммуналки. Именно здесь провел детство Булат Окуджава. Во дворе до сих пор сохранились деревья-современники великого «певца Арбата». «…Они, сжимая в руках бумажное и беспрекословное право, возникли на улице со странным названием "Арбат", вошли в дом 43 и вселились в квартиру 12 на четвертом этаже большого грязно-бежевого дома, - напишет Булат Шалвович про своих родителей в автобиографическом романе «Упраздненный театр». - В квартире, о которой вам уже известно, им выпала честь обладать двумя комнатами, расположенными в разных концах длинного коридора». В 1934 году дом перестраивается по проекту архитектора Владимира Чагина. Были улучшены квартиры, а первый этаж заняли отделы первого в Москве магазина «Диета», который располагался в соседнем доме №45. 8 мая 2002 года в Москве был открыт первый памятник Булату Окуджаве работы скульптора Георгия Франгуляна. Монумент установлен около дома 43, на углу Арбата и Плотникова переулка. Поднимаемся по Спасопесковскому переулку к Спасопесковской площади 6. Церковь Спаса на Песках Когда-то, когда церковь была разрушена и лишена своего первоначального смысла, здесь была киностудия «Союзмультфильм». Здесь было создано огромное количество потрясающих мультиков, и здесь работали выдающиеся люди. И мне кажется, что эта церковь не перестала быть церковью, а она получила другое наполнение. Сколько здесь было кулибиных, сколько левшей, которые подковывали эту блоху вообще непонятно, как - ручные мультики, пластилиновые, какие хочешь… Какие здесь работали умы! Эта церковь и с точки зрения «Союзмультфильма» меня вдохновляла. Но и еще потому что здесь долгие годы прощаются со всеми артистами театра Вахтангова и педагогами Щукинского училища, кто являлся крещеным. Это церковь Казанской Божьей матери. Здесь отпевали и мою Аллу Александровну Казанскую. Церковь прекрасная, очень красивая, чистая и уютная внутри. Какой-то это мостик от старой Москвы, от старого уклада, какого-то немножко другого душевного состояния людей к нам. Это чудесный храм. Я его выбрала. Или, наверное, он меня выбрал. Подробнее. Церковь Спаса на Песках Трубниковский пер., 4 строение 2 12 декабря 1633 года в местности, прилегающей к Арбату, вокруг позднейшей Спасопесковской площадки, был расквартирован стрелецкий полк и назначен его голова – Филон Михайлович Оничков. Вскоре стрельцы Оничкова построили себе деревянную полковую церковь Преображения Господня. По документам она известна с 1643 года, но возникла ранее этой даты. В 1657 году впервые упоминается новый командир стрельцов, Тимофей Матвеевич Полтев, руководивший полком более 20 лет. Под его командованием стрельцы ходили воевать с поляками в Белоруссию, в 1662 году участвовали в подавлении медного бунта в Москве. Они служили в Казани, воевали с войсками гетмана Брюховецкого на Украине. В 1671 году за усмирение Степана Разина стрельцы Полтева были награждены. В полку в то время состояло около 800 человек. В конце XVII века стрельцами командовал стольник и полковник Григорий Иванович Анненков. В1702 году стрельцы оказались в Батурине вместе с Мазепой, участвовали в Северной войне. Полк был переформирован, а стрелецкие земли в Москве заселили другие люди. Они и построили в 1711 году на месте ветхого стрелецкого храма новую каменную церковь Преображения. Она сохранилась до нашего времени без больших перестроек. В 1846 году были возведены ворота церковной ограды, соединённые с храмом новым притвором в 1891 году. Поблизости, на углу Трубниковского переулка, в 1877-1878 годах снимал квартиру художник В. Д. Поленов. Здесь написал он одну из своих самых известных работ – картину Московский дворик. На заднем плане этого поэтичного полотна видна церковь Спаса на Песках. Много лет старостой храма был Сергей Петрович Тургенев, двоюродный брат писателя, Ивана Сергеевича. Он был гусар, адъютант командующего Московским военным округом, богатый человек. Немалые деньги вложил в благоустройство храма и прихода. Благодаря брату И. С. Тургенев приобрёл у В. Д. Поленова авторское повторение первого варианта картины Московский дворик. Это полотно висело в комнате писателя до его смерти, напоминая о России и Москве. В 1931 году советская власть закрыла храм, вскоре расстреляли прослужившего в церкви 40 лет священника, о. Сергея Успенского. Здание заняло общежитие Метростроя, а с 1956 года в храме работала студия Союзмультфильм. Церковь Спаса на Песках возвращена верующим в 1991 году. Возвращаемся на Арбат и идем к дому № 51 7. Ул. Арбат, д. 51 Рядом с театром Вахтангова есть здание военной комендатуры - Когда мы только пришли в театр, там хотели сделать малую сцену, потому что этот дом принадлежал театру исторически. И нас взяли - 11 человек молодых актеров и хотели сделать постановку по Рыбакову, «Дети Арбата». Этот роман и в кино прозвучал и вообще он был важным и нужным, потому что это осмысленные вещи, осмысление времени. Вот и Рыбаков здесь, на Арбате… Подробнее. ул. Арбат, 51 корпус 1 Монументальный жилой дом - комплекс из трех огромных многоквартирных зданий, разделенных узкими дворами, был построен в 1912 году по проекту архитектора Владимира Казакова для домовладельца Василия Панюшева. За свой аскетичный вид и желание домовладельца «выжать» из участка максимальный доход, этот дом породил у современников сравнения с муравейником и казармами. В этом доме останавливался, приезжая из Петрограда, Александр Блок. Последний раз он был здесь весной 1921 года, именно сюда к тяжелобольному поэту приходили друзья. Но прославил дом, как и весь Арбат, другой его жилец – писатель Анатолий Рыбаков. Именно с описания дома 51 начинается роман «Дети Арбата»: «Самый большой дом на Арбате – между Никольским и Денежным переулками, теперь они называются Плотников переулок и улица Веснина. Три восьмиэтажных корпуса тесно стоят один за другим, фасад первого выложен белой глазурованной плиткой. Висят таблички: "Ажурная строчка", "Отучение от заикания", "Венерические и мочеполовые болезни"... Низкие арочные проезды, обитые по углам листовым железом, соединяют два глубоких темных двора». Обстановка дома угадывается и в ранних произведениях Рыбакова – «Кортик» и «Выстрел». Среди других жильцов этого дома - профессор ботаники Владимир Доктуровский и композитор Александр Давиденко. На первом этаже в 1918 году был открыт кинотеатр «Арбатский Арс» (первый «Арс» был на Тверской улице), который вскоре переименовали в «Науку и знание», а в 1980-х годах он стал первым официальным видеосалоном. Ныне это жилой дом. Переходим к следующему дому № 53 8. Музей-квартира А.С. Пушкина Вот памятник Пушкину и Наталье Гончаровой. У него с самого начала была комическая судьба. Потому что почти полгода или год сначала стоял просто постамент, где было написано «Александр Пушкин» и «Наталья Гончарова». И гости столицы не утруждались посмотреть, кто куда встает, парами - разного роста, комплекции, и было очень смешно. Потом поставили, с моей точки зрения, вот этих странных людей. Мне кажется, что это памятник не арбатский совершенно. Он не добавляет ничего Арбату, потому что напротив находится нечто подлинное. И если мы посмотрим на барельеф на доме Пушкина - то он совсем в другом стиле, с другим вкусом. Это подлинное место, чем оно интересно, что здесь действительно жил Пушкин, и сейчас есть люди, которые его сохраняют, здесь идут спектакли, пушкинские чтения. Я имею опосредованное отношение к этому дому, я здесь никогда не выступала. Но этот дом - знаете, когда я иду в театр, я сначала вижу этот пушкинский дом, потом здороваюсь с Булатом Шалвовичем Окуджавой, потом мысленно можно поклониться Казанской Божьей матери и вспомнить Поленова, увидеть чудного маленького Пушкина и выйти на Николопесковский переулок, где в двух шагах училище, и вот он, театр. И, в общем, даже взглядом улавливаешь дом с рыцарями. Поэтому, когда я на Арбате, это мое хозяйство, я его всегда проверяю. Подробнее. Музей-квартира А.С. Пушкина Ул. Арбат, д. 53, с.1 «Нанял я, Пушкин, собственный г-на Хитрова дом…» Типичный московский двухэтажный послепожарный особняк – десять окон главного фасада, треугольный фронтон, рустованные стены первого этажа. Высокие окна второго, парадного, анфиладного бельэтажа. Это одно из самых старых зданий Арбата, у которого древняя интересная история. В основе дома — палаты Н.С. Хитрово середины XVIII века, первый раз перестроенные в конце того же столетия. В 1815 году, после пожара Наполеоновского нашествия дом был восстановлен и подновлен – и приобрел самый типичный для ампира эпохи Александра I облик небольшого аристократического городского особняка. В следующие сто лет, до Октябрьской революции, дом не претерпел особых изменений, а в первые годы советской власти стал коммунальным. Классицистические черты были восстановлены только к концу XX века: с 1986 года здесь размещается Мемориальная квартира Пушкина – самого знаменитого жильца дома на Арбате. В книге маклера Пречистенской части Анисима Хлебникова сохранилась следующая запись (даты приведены по старому стилю): «1831-го года января 23-го дня, я, нижеподписавшийся г-н десятого класса Александр Сергеев сын Пушкин, заключил сие условие со служителем г-жи Сафоновой Семёном Петровым сыном Семёновым данной ему доверенности от г-на губернского секретаря Никанора Никанорова сына Хитрова в том, что 1-ое нанял я, Пушкин, собственный г-на Хитрова дом, состоящий в Пречистенской части второго квартала под № 204-м в приходе ц. Троицы, что на Арбате, каменный двухэтажный с антресолями и к оному прилежащему людскими службами <…> сроком от вышеописанного числа впредь на шесть месяцев, а срок считать с 22-го января и по 22-е июля сего 1831-го года по договору между ними за две тысячи рублей государственными ассигнациями <…> К сей записи 10-ого класса Александр Сергеев сын Пушкин руку приложил». Именно сюда привез поэт молодую жену Наталью Николаевну Гончарову‑Пушкину после их свадьбы 18 февраля 1831 года. Пушкины прожили тут совсем недолго, до середины мая 1831 года. Позднее в этом доме снимал квартиру студент Святослав Раевский (друг юного М.Ю. Лермонтова), потом артистка Малого театра С.П. Акимова. Некоторое время здесь жил родной брат знаменитого композитора Анатолий Ильич Чайковский. Позднее здесь квартировали Сатины, родственники С.В. Рахманинова, у которых композитор неоднократно бывал, и С.И. Радциг, ученый, занимавшийся классической филологией. Уже в XX веке какое-то время проживала здесь Марина Цветаева. В 1921 году на втором этаже дома работал Окружной самодеятельный театр Красной Армии (ОСТКА). Авангардистским театром руководил В.Л. Жемчужный, в художественный совет театра входили В.В. Маяковский и В.Э. Мейерхольд. Среди актеров театра был молодой Эраст Гарин. Во время Большого террора здесь находился Военный трибунал Московского военного округа, после появились коммунальные квартиры. Дом является объектом культурного наследия федерального значения. Проходим до конца Арбата и выходим на Смоленскую-Сенную площадь 9. Здание МИДа Можно по-разному относиться к этому зданию. Но для меня МИД был таким странным домом, уходящим в небо, я не представляла себе, как это можно построить. Он очень пропорционально и красиво сделан. МИД был цитаделью невероятно умных, потрясающе воспитанных, каких-то особых людей, которых выпускают заграницу, и они представляют там нашу страну. Это всегда прекрасно одетые, великолепно пахнущие мужчины и женщины, это какая-то голубая кость Страны Советов. Сегодня - это просто кость. И хорошо, конечно, что здание привели в порядок, потому что оно уникальное и красивое, но величие его было как-то поддержано людьми, которые там обитали. Единство формы и содержания. Сейчас мне кажется, что очень во многом от этого здания осталась только форма. Но здание удивительно красивое. Это не просто сталинский ампир. Стали построил несколько таких зданий, которые олицетворяли собой ум, интеллект. И они, конечно, очень украшают Москву, как бы они не меняли свое предназначение. Подробнее. Здание МИДа Смоленский бульвар, д. 32 Здание Министерства иностранных дел, одно из семи высотных зданий начала 1950-х годов. Авторы проекта здания МИДа – архитекторы Михаил Адольфович Минкус и Владимир Георгиевич Гельфрейх. Первые эскизы планировки Смоленской площади для нового здания были созданы в 1946 году. В январе 1947 года появилось постановление о строительстве в Москве высотных зданий, и работа началась. Рассматривалось несколько вариантов проекта разной этажности. От правого, южного крыла здания должен был начинаться новый проспект Смоленская площадь – Дворец Советов шириной 42 метра. Его предполагали пробить прямо через переулки и кварталы между Пречистенкой и Сивцевым Вражком. Арбат должен был превратиться в большую улицу шириной 33 метра. 20 января 1949 года был одобрен технический проект здания, а уже в апреле авторы были награждены Сталинской (Государственной) премией 1-ой степени. Ширина фасада нового дома по Смоленской площади была принята в 160 метров. Высота центральной части дома 27 этажей, крыльев по 15, а боковых корпусов 6 этажей. Авторы считали, что такое ярусное построение здания соответствует традициям русской архитектуры. Цоколь и нижние части стен МИДа облицованы красным гранитом «карлахти», порталы входа со Смоленской площади выполнены из серого гранита «коростышево» и корабчеевского известняка, основной объём облицован керамическими блоками. Здание МИДа сдано в эксплуатацию летом 1953 года, позже была достроена дальняя часть правого корпуса. Большое количество чертежей здания использовалась впоследствии при строительстве Дома науки и культуры в Варшаве, весьма нелюбимого польским обществом. Проект здания МИДа не предусматривал завершения в виде шпиля. Вместо него авторы планировали поставить ряд сложных зубцов с обелисками по углам. Существует легенда, объясняющая появление шпиля. Якобы, когда стройка находилась на завершающем этапе, мимо неё проезжал И. В. Сталин. Глядя на строительство, он заметил, что для русской архитектуры характерны остроконечные завершения. Немедленно был выполнен проект шпиля. Для облегчения конструкции его сделали из металла, окрашенного под цвет здания. Возможно, что появление шпиля связано с желанием сделать дом более индивидуальным. Без шпиля оно слишком похоже на административные здания США первой половины ХХ века, что считалось недопустимым. Наша прогулка завершена
респект: http://www.muzcentrum.ru/orfeus/programs/issue4586/ 20.10.2013 Юлия Рутберг: «Артист должен быть крепким…» На радио «Орфей» продолжаются встречи с Юлией Рутберг. Заслуженная артистка России рассказывает о своих театральных ролях. Сегодня, играя практически моноспектакль, она выходит на сцену Театра Вахтангова в трагической роли мифологической царицы, матери-детоубийцы Медеи. О том, как она пришла к этой работе, и почему ее не страшат сильные образы, актриса рассказывает в программе… Юлия Рутберг: «Мне не страшно проживать эту роль. В отличие от того, что мне зачастую предлагают в кино, здесь очень много подлинности. Я ведь не отождествляю себя с ней, и я истекаю клюквенным соком, а потом встаю и кланяюсь. Меня многие спрашивают: “Как вы всё это выдерживаете?”, “К вам, наверное, нельзя подходить после спектакля?”, “Да вам после такого надо семь дней спать, девять дней есть…”. А у меня на следующий день опять «Медея». И я очень счастлива тому, что я не “тонкая рябина”, а дубок – крепкий дубок. Мне вообще кажется, что артист должен быть крепким. Помню, поначалу, когда спектакли шли подряд, было неимоверно трудно – организму пришлось сделать колоссальную выброску. Но это моя профессия – я к этому шла и я этого хотела. Я хотела, чтобы люди плакали, чтобы люди думали, чтобы они ждали от театра не развлечения и услады – в конечном итоге, не официанты же артисты!..» Много лет работая в театре, Юлия откровенно признается, что на сцене слушается режиссера беспрекословно: «Для меня режиссёр – величайшая фигура и бог, – говорит артистка, – Я никогда в жизни не позволила себе сказать “Нет, ну что вы, этого я делать не буду!”. На самом деле это такое внутренне хамство и даже жлобство!». Впрочем, с режиссёрами Юлии по жизни повезло: ей посчастливилось работать с такими известными постановщиками, как Роман Виктюк, Гарий Черняховский, Владимир Мирзоев, Андрей Жолдак, Петр Фоменко. У великого Петра Наумовича Юлия была занята в вахтаноговских спектаклях «Государь ты наш, батюшка» (1991) и одной из последних работ режиссера в этом театре – «Пиковая дама» по Пушкину, который до сих пор остается в репертуаре актрисы. О том, что это были за встречи, и чему её научила школа Петра Фоменко, заслуженная артистка Юлия Рутберг рассказывает в самой душевной программе на радио «Орфей» – «Нездешние вечера»…
респект: www.glance.ru/.../spring2010/15_36_41_persona2.pdf http://www.glance.ru/files/magazine/spring2010/15_36_41_persona2.pdf Юлия Рутберг: «Чтобы что-то изменить в этом мире, надо начинать с себя» Представительница одной из самых консервативных театральных школ. Ведущая актриса театра Вахтангова. Этого «монастыря», «института благородных девиц», закрытого клуба, где чужакам не место. Но и ее подхватил ветер перемен. С появлением в театре Римаса Туминаса все перевернулось с ног на голову. Своими новыми ощущениями Юлия Рутберг поделилась с Glance http://www.alefmagazine.com/pub2126.html 18 июня 2010 г – Юлия, можно сказать, что в Вахтанговском сейчас время больших перемен? – Конечно. Римас Владимирович — крупная личность и очень одаренный человек. Но совершенно из другого теста. Его обучение происходило в ГИТИСе: у блистательных совершенно педагогов он прошел прекрасную школу режиссуры. Но ГИТИС и Вахтанговское училище — это все-таки весьма разные школы, я могу это засвидетельствовать, поскольку училась и там, и там. Притом, что плохих школ нет, а есть плохие артисты, но методология обучения, принципы, конечно, сильно разнятся. К тому же театр Вахтангова всегда был закрытым заведением, таким институтом благородных девиц и немножко даже монастырем, куда другие школы практически не проникали. Нам всегда говорили, что вахтанговские артисты — только те, кто прошел вахтанговскую школу. В нашем театре во все времена очень сильна была семья, и в училище это колоссально культивируется. Первый курс является обслуживающей бригадой четвертого, и такого посвящения в рыцари нет больше нигде. Когда ты гладишь костюмы, когда подаешь реквизит, когда на сцене ты выходишь в массовке, — ты осваиваешь те самые азы Вахтанговского театра. – В общем, некий закрытый клуб, каста, белая кость. И вдруг в этот замкнутый мир врывается человек со стороны, легионер со своим уставом. – Не могу сказать, что Римас Владимирович ворвался, — скорее, постепенно вошел. И вполне естественно. Но Прибалтика — это все-таки особая страна. Сдержанная. Я знакома и с Някрошюсом, и с Карбаускасом, и с другими прибалтами. Существует определенная ментальность и, может быть, определенные взгляды на русскую классику, на русскую литературу. Самое смешное, что все эти замечательные «тевтоны» учились у людей, воспитанных на русской культуре: Някрошюс — у Гончарова, Карбаускас — у Фоменко. Это, наверное, и является залогом того, что с ними возможно найти общий язык. – Что же изменилось в Вахтанговском за два прошедших года? – Все. Изменился репертуар, изменилась манера игры, изменилась направленность театра. Изменились вкусовые пристрастия — потому что некоторые спектакли Римас Владимирович категорически снял. То есть идет явная ориентация на классику. И на то, что театр не обязан развлекать. Последнее время театр вообще, и Вахтанговский в частности, во многом стал сферой обслуживания. Против чего Римас Владимирович выступает жестко. – Как приняли в театре Туминаса в качестве худрука? – По-разному. У нас вообще принимали редко и мало кого. Поэтому некоторая настороженность была, все ждали первого спектакля. В первом спектакле было очень много молодежи, Римас Владимирович не побоялся, взяв восемнадцать молодых ребят, пустить их всех на сцену. Поэтому получился некий перекос… – Молодежь играет, старожилы — в очереди. Конфликт неизбежен? – Никакого конфликта не было. У Туминаса играют и Лановой, и Купченко, и Маковецкий, и Симонов, и Аронова… Другое дело, что его методы не всем сразу показались приемлемыми. Потому что мы привыкли репетировать и играть в определенном ключе, у нас никогда в жизни не было двух составов — за редчайшим исключением. У нас не было проб. И мне казалось, что это хорошо. У Римаса Владимировича другое понимание. Но тут я исхожу из принципа «ты за рулем, ты и тормози»… Вы знаете, когда на телевидении я делала передачу к юбилею Театра Вахтангова, мною был поставлен эксперимент — у всех вахтанговских артистов я спросила: что такое «Вахтанговское»? И не было ни одного повторяющегося ответа. То есть каждый вахтанговец, будучи «инфицированным» одной и той же школой, понимает идеальный театр по-своему. В труппе почти 90 человек, и 90 идеальных театров под одной крышей быть не может. Поэтому тот человек, который стоит у руля, и должен формировать этику, эстетику, микроклимат. А поскольку театр состоит из живых людей, то невозможно это создать в одночасье, нельзя переключить тумблер и включить рубильник. Должна создаться некая питательная среда. А где она возникает? На репетициях. Поэтому на первом спектакле, на втором, на третьем появились единомышленники, люди, которым интересно. Появились и люди, которым неинтересно, и которые самоустранились. Но, мне кажется, это все-таки временный процесс, потому что Римас Владимирович оказался человеком необидчивым. Он принципиальный, но необидчивый. – Как лично вы восприняли перемены в театре? – Вы знаете, посмотрев спектакль «Дядя Ваня», я окончательно восприняла и приняла их. Потому что этот спектакль для меня — показатель того, что я очень хочу работать с этим человеком. Что мир, который он создает на сцене, — это театральный мир. И то, чем занимается Римас Владимирович Туминас, — искусство. Это те критерии, которые для меня стоят во главе угла. И я считаю, что нам сильно повезло. Потому что во времена отсутствия профессионалов, во времена глобального дилетантизма в наш театр пришел человек, который владеет режиссурой. А без трений, без треволнений перемен в театре быть не может — это слишком живой организм. Если человеку пересаживают почку — она должна прижиться. И человек очень плохо себя чувствует до тех пор, пока весь его организм не примет эту новую почку, которая пересажена от другого человека. А у нас, как мне кажется, пересадили сердце. – Новое вообще воспринимаете легко? Новатор вы или консерватор? – В отношении того, что касается актерской профессии, я абсолютный консерватор. Потому что настаиваю на том, что доминантные вещи — система Станиславского, учениками которой являлись и Вахтангов, и Мейерхольд, и Таиров — это опора для обретения мастерства. Можно и нужно изучать Гротовского, Бенне, Арто и многих других, но наша школа, которая когда-то удивила мир качеством актерской игры и которую нам оставили наши блистательные старики, — обязательная программа. Это что касается здорового консерватизма. Но новое тоже необходимо, потому что без поиска нового, без освоения новых методов все костенеет. – Сейчас и президент в своем послании призвал помогать новаторам от искусства. Может, не случайно об этом говорится, может, старое уже немножко отживает? – Вы знаете, для того чтобы ребенок научился бегать, он должен научиться ходить. Все дети встают и ходят по старой системе — точно так же, как и тысячу лет назад. Вы сначала встаньте, обопритесь… К примеру, Клод Моне был лидером импрессионистов. Но что говорил Моне? Ребята, давайте сначала научимся рисовать, мне нужны первоклассные рисовальщики. А потом хотите — будьте импрессионистами, хотите — пуантилистами, хотите — кем угодно. То есть люди, которые создавали новые и интересные течения, всегда опирались на то, что является классикой. Классика — это золотое сечение. Человек, который не знает, что такое золотое сечение, вряд ли может создать что-либо новое, потому что он не знает законов. Таблица умножения — не зря, таблица Менделеева — не зря. Есть вещи, на которые надо опираться. – А как вам фестивали современного искусства, такие как «Территория»? Чего больше вызывают: восхищения, раздражения? – Там бывают очень интересные и талантливые спектакли, а бывает и просто абракадабра. Честно говоря, новые формы порой раздражают. Всегда же понятно профессионалу, который знает азы, имеет то или иное действо отношение к творческому процессу или это попытка просто вывернуть все наизнанку и удивить, причем удивить так, на секунду. И вот такие «мирискусники» напоминают мне нуворишей. Когда-то с большим трудом пробивались тот же Арто, Чаплин или Марсель Марсо. Это было завоевание новых территорий, новых ниш. И все эти художники были воистину талантливы в том, что они делали. Если мы возьмем Майкла Джексона, то это от начала до конца законченная тема. Кто сможет его повторить? У него учатся, на него ориентируются. – Но от театра — к жизни. Вам часто приходилось начинать, что называется, с чистого листа, новую жизнь с понедельника? – Бывали такие этапы. Этапы, когда происходит Б-жественное обнуление. Обязательно в определенный момент, когда человек доходит до пика, происходит обнуление. А повод к этому может быть самый разный: и личные катаклизмы, и творческие — когда ты вдруг понимаешь, что тебя все хвалят, а ты сам себе неинтересен, потому что делаешь одно и то же. И для того чтобы идти вперед, надо сбрасывать шкурки. Мы тащим за собой такой эмоциональный груз — того, что сделали, того, что пережили. И от этого время от времени надо избавляться. – Сколько в вашей жизни было жизней, можете сказать? – Ну, как минимум три жизни точно было. Это я не буду обговаривать, скажу лишь, что, если человек не меняется с годами, он либо дурак, либо бездарь. Мы не можем не меняться — приобретаем опыт, осознание, у нас появляется мудрость. И на одни и те же вещи в 16 лет, в 30 и в 50 возникают разные точки зрения. Если этого не происходит, значит, человек никуда не двигается. – Юлия, а черный цвет в вашей одежде, он неизменен? – Это графика, я графичный человек. Альтман, Эль Греко — мои художники. Графичность линий, матиссовские карандашные работы, геометрия… У меня и концертные костюмы все черные. Черный цвет — это стиль. – Блондинкой когда стали — это был революционный шаг для вас? – Да просто по роли нужно было. В жизни я никогда бы не перекрасилась, потому что быть блондинкой для того, чтобы кому-то нравиться — это не мое… Мне замечательный случай как-то рассказали. В кассу театра зашли двое солидных мужчин и спросили: «А кто в этом спектакле играет?» — «Рутберг». — «Рутберг, Рутберг… А, это крашеная блондинка при хороших родителях?» Вот это запомнила на всю жизнь, в театре долго повторяли: «Рутберг — крашеная блондинка при хороших родителях»… Поэтому, если говорить про некую доминанту, то я, безусловно, крашеная блондинка. Хотя встречала и умных блондинок, и глупых — мне кажется все-таки, что цвет волос не является диагнозом. – Имидж некий стараетесь поддерживать? – Нет. Делаю только то, что мне в радость. Если завтра захочу надеть бежевый стиль гранж, то надену. Если красное платье — будет красное. Если почувствую, что стоит перекраситься в черный цвет, то перекрашусь. И никто мне не будет диктовать, что и как делать. Ведь это моя жизнь, и я никому ничего не должна. Нет у меня синдрома ни Марлен Дитрих, ни Мэрилин Монро, которые всегда соответствовали своему имиджу. Слава Б-гу, я принадлежу себе, и это величайшее счастье. – Шоу-бизнес сегодня принято ругать, как и общий уровень культуры. Он действительно настолько низок? – Очень низок. Это выражается прежде всего в культуре речи. Вы послушайте, как стали говорить на улице. Мы живем в стране, где официальным государственным языком стал мат. Причем это не тот мат, который в частушках Баркова, — смешной, народный, изысканный даже. И не тот, который присутствует у Губермана, — когда это определенный жанр литературы. Просто способ общения. Причем у всех: от мала до велика. Вы посмотрите, какой скудный словарный запас. Как убого говорят люди. Как необразно говорят дети. Ученые мужи диванов на этих ток-шоу — мямлят. Выглядят глупыми, жалкими. – Многие отмечают, что и уровень театра сильно упал. Критики говорят: 90 процентов — сплошное разочарование. – Нет, не 90, конечно. Идите к Фоменко, идите к Женовачу, идите к Райкину… Есть настоящее искусство. Ну, извините меня, во времена Раневской, когда были блистательные театры и блистательные спектакли, Фаину Георгиевну спросили: «Вы столько раз переходили из одного театра в другой — почему?» Она ответила: «Я искала искусство». — «Нашли?» — «Да». — «Где»? — «В Третьяковской галерее…» Это зависит еще от мерила, которое внутри человека. Но есть прецеденты, и есть очаги, и есть актеры. Высокое осталось. Как и низкое. А вот середина стала гораздо ниже, середина почти приблизилась к дну. Да, общий уровень всего упал. Но от этого не упали Спиваков и Башмет. Не упали Суханов и Маковецкий. Не упали Маша Аронова и ваша покорная слуга. Даже играя в антрепризах. Могу сказать, что отвечаю за Кабато в спектакле «Ханума» всем своим существом. И знаю, что это хороший Вахтанговский театр. Отвечаю за маму Хиггинса в спектакле «Пигмалион» в постановке Паши Сафронова, и знаю, что это театральный спектакль, по всем законам. Для того чтобы что-то изменить в этом мире, надо начинать с себя. Делай лучше — ты, сам. Не говори, какие все вокруг дураки — сам делай хорошо. Тогда можно что-то изменить. Если каждый начнет с себя, есть шанс, что мир станет лучше. Беседовал Дмитрий ТУЛЬЧИНСКИЙ, Россия
респект:
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=700 Юлия Рутберг. "Рожден в СССР" (2013) 10.5.2014 https://my.mail.ru/mail/19_01_61/video/20464/26204.html Римас Туминас и Юлия Рутберг на бенефис Инны Чуриковой Х http://www.youtube.com/watch?v=xTziy8aWptI
респект: https://vk.com/public43163643 http://www.otr-online.ru/programmi/programmparts_17669.html Юлия Рутберг - актриса Театра им. Вахтангова, заслуженная артистка России Эфир 05/02/2014, в 1 http://www.youtube.com/watch?v=rfYPdRNusV8
респект: https://vk.com/public43163643
респект: https://vk.com/public43163643 http://www.newizv.ru/culture/2014-03-06/198193-aktrisa-julija-rutberg.html 6 Марта 2014 «Ульянов превратил нас в беговых лошадок». Актриса Юлия Рутберг ВИКТОР БОРЗЕНКО Ведущая актриса Театра Вахтангова Юлия РУТБЕРГ этой весной готовится сразу к двум премьерам. В интервью «Новым Известиям» и журналу «Театрал» актриса рассказала о том, как она «заболела» театром и какую роль в ее актерской судьбе сыграл Михаил Ульянов. - Юлия, весной в Театре Вахтангова вы сыграете сразу в двух новых спектаклях, но, насколько я знаю, до премьеры о своей работе предпочитаете молчать… – Совершенно верно. В этом смысле я суеверна. – Тогда, если не возражаете, поговорим о вахтанговцах… – Об этом – с удовольствием. – Вопрос, может, отчасти наивен, но когда я готовился к нашей встрече, нигде так и не нашел ответа: с чего в вашей жизни начался Театр Вахтангова? – Поскольку я с детства была окружена театральными людьми самых разных жанров, то, естественно, немало бывала в театрах. Где-то в 12 лет я осознанно приняла решение, что стану артисткой. Куда буду поступать – не знала, но о существовании главных театральных школ слышала. В 9-м классе случайно я оказалась на дипломном спектакле в Щукинском училище и, что называется, мгновенно подхватила инфекцию. Я поняла, что переступила порог дома, где мне очень хорошо. Как у Пушкина, «эта минута решила его участь». Так вот та минута решила мою участь. Только Щукинское! – Но при этом, насколько я знаю, первые два курса вы учились в ГИТИСе… – Да, потому что в Щукинское училище меня приняли только с третьего раза, благодаря Владимиру Георгиевичу Шлезингеру, Юрию Васильевичу Катину-Ярцеву и художественному руководителю курса Алле Александровне Казанской. Брешь была пробита, и первый шаг на пути к Театру Вахтангова был сделан. – Надо понимать, что дальше все пошло своим ходом, и Театр Вахтангова уже маячил на горизонте… – По окончании училища нас, семерых выпускников, действительно пригласили в вахтанговскую труппу. Михаил Александрович только стал худруком театра и делал ставку на первоклассную режиссуру: Стуруа, Шапиро, Фоменко, Виктюк, на молодежь театра и новичков. Ульянов превратил нас – Симонова, Суханова, Маковецкого, Аронову, Дубровскую, Сотникову, Есипенко – в беговых лошадок. Мы играли бесконечно и росли ролями. – Кстати, об этом росте я и хотел сказать: первой вашей работой на вахтанговской сцене стала Зоя Денисовна в «Зойкиной квартире». Планка довольно высокая, ведь фактически после училища вы дебютировали в главной роли… – Вы правы, спектакль Гария Марковича Черняховского по пьесе Михаила Булгакова. Неплохое начало, если учесть, что первой исполнительницей этой роли в Вахтанговском театре была Цецилия Львовна Мансурова. Было много проблем. Не знала, куда девать руки! Не владела голосом! Огромная сцена! Страх. И вскоре после премьеры Михаил Александрович пришел ко мне в гримерку и сказал: «Если еще три раза так сыграешь – сниму с роли». Но все же Ульянов при своей строгости был человеком необыкновенно добрым. Он был, прежде всего, артистом и умел давать шанс. И, наверное, поэтому спектакль вскоре превратился в театральное событие Москвы. Это был взлет нашего поколения. Не могу забыть и еще одну историю, случившуюся в первые годы моей работы. У нас был французский водевиль «Два часа в Париже», который худсовет несколько раз отклонял. И когда после очередного обсуждения постановка была признана неудачной, режиссер Гарий Черняховский произвел довольно смелую замену, назначив Лену Иванову и меня на роли, которые прежде играли две взрослые актрисы. Кроме того, он в корне изменил и стилистику всего спектакля. Премьера того водевиля запомнилась на всю жизнь. Мы играли его в 12 часов дня, и со мной творилась агония. С самого первого выхода, когда пошли аплодисменты, я летала по сцене, вплоть до того, что, у меня стали отрываться пуговицы, но я не обращала на это внимание и, как доиграла спектакль, – не помню. Думала, что это – крах. А потом ко мне в гримерку, постучавшись, вошел Юрий Васильевич Яковлев, который первым делом сказал: «Мадемуазель, позвольте поцеловать вам руку». Я сейчас вспоминаю об этом, и у меня слезы. Помню, что смотрела на него совершенно щенячьими глазами. Еще бы – Яковлев! Гений! Дома у меня стоит несколько предметов, которые имеют отношение к театральным премиям, но жест Юрия Васильевича стал важнейшим подарком – своего рода орденом за первую победу в профессии. – Интересно, что из всех вахтанговцев после Михаила Ульянова вы выделили именно Юрия Яковлева… – Божественный артист… Человек абсолютно вахтанговской породы – здесь и магия голоса, и великолепное чувство юмора, и космическая одаренность. Он мог играть всё: от настоящей трагедии до легчайшей комедии-шампанского. А его присутствие на сборе труппы вселяло уверенность, что в театре – все хорошо. Вот уж действительно человек-легенда! Точно так же, кстати, не поддается описанию и талант Галины Львовны Коноваловой. Недавно она оказалась в больнице, но, переборов недуг, вернулась на сцену. И когда нам сообщили, что сегодня вечером Галина Львовна будет играть в спектакле «Пристань», весь театр сбежался смотреть на это чудо, поскольку такого просто не бывает! Ах, как все было замечательно! По окончании раздались такие аплодисменты, что не могу вам и передать. В такие минуты театр становится храмом. После спектакля один мой знакомый позвонил и спросил: «А вот эта маленькая прелестная бабушка… Почему ей все так хлопали?» Для кого-то это была «маленькая бабушка», а для меня в тот вечер это был самый огромный, самый талантливый человек в мире. Те двадцать минут, которые она была на сцене, на Земле не было ей равных. По силе, по духу, по таланту, по жизнелюбию, по опровержению всех законов природы. Она Агасфер и доказала, что это не только литературное слово. – Юлия, вот мы говорим о вахтанговцах. И раньше, насколько я знаю, слово «вахтанговец» вбирало в себя не только принадлежность к конкретной труппе. Это была совершенно особая марка: и праздничное мироощущение, и то, как человек ведет себя на стороне. А сейчас это слово имеет такой же вес? – Сейчас, кончено, все по-другому, но основы те же: элегантность, юмор, самоирония, ум, а если говорить о репертуаре, то это прежде всего классика. Никогда Театр Вахтангова не превращался в театр кулака, он был и остается театром мысли. Плюс его неизменные составляющие: музыкальность, пластичность, шарм. Театр Вахтангова всегда был закрытым монастырем. Здесь чего только ни происходило, но посторонним никогда об этом не сообщалось. Выносить сор из избы, как в прежние времена, так и сейчас, считается неприличным. Старшие вахтанговцы судили нас по гамбургскому счету. Мы были их сменой. Ты мог плохо сыграть роль, тебя действительно могли «окатить ледяной водой», но всегда после премьеры на гримировальном столе обязательно лежал подарок. – Прямо политика кнута и пряника… – Но ты при этом чувствуешь себя в семье. – Впрочем, вы говорите о своем опыте. А сейчас в театр пришло много выпускников: среди них эта культура сохраняется? – У них еще все впереди. В труппу действительно пришли много новых артистов, и есть одаренные ребята, за которыми мне лично интересно следить. Как сложится их судьба? Станут ли они сотворцами своей судьбы? Многое зависит от них. Те, кто попадают в наш спектакль «Медея», иногда говорят, что для них эта настоящая Спарта.
респект: https://vk.com/public43163643 http://tvkultura.ru/video/show/brand_id/20902/episode_id/974923/video_id/981619 17.03.14 "Главная роль". Юлия Рутберг. Рассказ о спектакле "Улыбнись нам, Господи" и о грядущей премьере спектакля "Крик лангусты" о Саре Бернар. http://www.youtube.com/watch?v=_MNtoMGopTU
респект: http://www.vakhtangov.ru/ март 2014
респект: http://www.vashdosug.ru/msk/theatre/performance/541670/ март 2014 Великая актриса Сара Бернар пытается реконструировать события прожитого. В главной роли Юлия Рутберг. В воспоминаниях она опять на сцене, в детстве, в конфликте с матерью, в разговорах с любовником. Зачем ей это? Да, чтобы наполнить угасающую жизнь эмоциями, страстями, но уже в воспоминаниях. Ей по-прежнему нужна сцена, партнеры. И Сара Бернар произносит монологи, разыгрывает диалоги со своим секретарем Питу. Театр – ее жизнь, ей необходим адреналин и это – сцена, в которую она превращает берег французского курорта Бель Иль ан Мер. Питу понимает, что значит для актрисы театр. Она – уходящая натура. Ей не удалось закончить полемику с оппонентами, поскольку последние ушли из жизни, слова оказались не высказанными, но Сара Бернар с упорством продолжает односторонний спор. Для нее реальность и уход в небытие, в котором эфемерность прожитого, чувства, страдания, иррациональность, страсти, алогизмы – органичны. Это и есть жизнь, а, следовательно, это и есть – театр.
респект: https://vk.com/public43163643 http://artrepriza.ru/theatre/dram/1154-v-teatre-imeni-vahtangova-razdalsya-krik-langusty.html 9.4.2014 В театре имени Вахтангова раздался "Крик лангусты" Автор: Ольга Пурчинская, Мария Ипполитова Какое имя приходит на ум одним из первых, когда речь заходит о великих зарубежных артистов прошлого? Большинство, несомненно, одной из первых назовет Сару Бернар. Ее легендарное имя известно даже далеким от театра людям. Сара Бернар (настоящее имя – Генриетт Розин Бернар). В начале прошлого столетия ее называли «самой знаменитой актрисой за всю историю» великого сценического искусства. Она прожила довольно долгую жизнь – 78 лет (22.10.1844 – 26.03.1923). За это время она сыграла множество ролей в самых знаменитых театрах Старого и Нового Света. Основу репертуара легендарной француженки составляли драматические персонажи - Клеопатра, Андромаха, Федра и многие другие. Особое место в карьере Сары Бернар занимает Гамлет, принц Датский, которого она играла перед публикой самого разного ранга, в том числе – для королевских персон. Постоянные гастроли закончились для великой актрисы очень печально – в 1905 году она серьезно повредила правую ногу. Спустя 10 лет, после многочисленных неудачных попыток вылечить госпожу Бернар, врачи, во избежание гангрены, приняли решение ампутировать травмированную конечность. Тем не менее, профессиональную деятельность артистка не прекратила, и занималась ею вплоть до 1922 года. Тогда же, в последнее лето своей жизни (1922) Сара Бернар, уже совсем пожилая женщина с ограниченными физическими возможностями, находясь на своей вилле на берегу моря вблизи курорта «Бель Иль ан Мер» (буквально – «Прекрасный Остров на Море»), пытается составить мемуары о себе, в нескольких томах. В помощь ей – секретарь Жорж Питу. На этом факте биографии великой французской актрисы основана пьеса Джона Маррелла «Смех лангусты», написанной в 1977 году. Позднее произведение выдержало несколько редакций. Например, от французского актера и режиссера Жоржа Вильсона. Именно эту творческую вариацию на тему крайнего лета Сары Бернар взял за основу режиссер Михаил Цитриняк, спектакль которого под названием «Крик лангусты» дебютирует на сцене театра имени Вахтангова 9 апреля 2014 года. В театре имени Вахтангова раздался "Крик лангусты" На пресс-конференции, состоявшейся накануне премьеры, режиссер-постановщик так объяснил свой выбор редакции драматургического материала: - Первое, что сделал великий француз Жорж Вильсон, актер и режиссер, - резко, с режиссерской точки зрения, сократил материал Маррелла, сделал его более действенным, более актерским. Постановки по пьесе «Смех лангусты» шли очень долго, около 3 часов. У нас продолжительность спектакля составляет примерно 1 час 20 минут. Кое-что выброшено. Для меня, как для режиссера, важно было, чтобы действие развивалось короче, жестче, стремительнее. В спектакле минимум декораций (художник – Мария Рыбасова) и реквизита. На сцене – белый ковер, представляющий собой песчаный морской берег, щедро усеянный камешками, напоминающими раковины разнообразных моллюсков, а также – кружевной пляжный зонт, плетеное соломенное кресло и подушка. Кроме того – элегантный веер, шелковый платок и большая стопка тетрадей. Лаконичная сценография позволяет зрителям сосредоточить все свое внимание на действующих лицах. Их всего двое – Сара Бернар (заслуженная артистка России Юлия Рутберг) и Жорж Питу (заслуженный артист России Андрей Ильин). Впрочем, слово «всего» здесь оказывается неуместным, поскольку великая французская актриса и ее секретарь совместными усилиями создают восхитительный коктейль из множества образов, наполняющих все существо каждого человека, пришедшего на спектакль и совершающих таинство Катарсиса, духовного очищения, ради которого публика и посещает Храм Искусства. Итак, 1922 год. Последнее лето жизни Сары Бернар. Она уже не может активно двигаться, потому что, как известно, потеряла одну ногу в результате несчастного случая. Да и возраст уже дает о себе знать. Но Женщина и Актриса не сломлена. Она по-прежнему хочет жить, творить, создавать все новые образы, пленять сердца поклонников. Вся ее жизнь тесно связана с театром. Более того, вся жизнь ее – театр, а люди – актеры. Желание лицедействовать будет жить в ней до самого конца, умрет вместе с ней. Вот что говорит о своей героине заслуженная артистка России Юлия Рутберг: - Человек находится вне своего биологического возраста, хочет чувствовать, с ногой или без ноги, даже когда способен только сидеть в кресле. Человека невозможно лишить жизни, жизнелюбия, если он сам себя этого не лишает. Мне кажется, она поразительна! Сара Бернар – не только прекрасная актриса, а еще и поразительный мыслитель, менеджер самого себя. Это – первый человек из артистической братии, получивший звания Звезды и Суперзвезды. Она так выстраивала свою судьбу, и при этом больше всего боялась выходов на сцену. Человек очень больших страхов, очень трудной жизни и абсолютного бесстрашия. Я – артистка костюма. Он мне очень помогает, потому что это – облик. В театре, в спектакле вообще не бывает случайных элементов, ненужных деталей. В этом смысле у нас все бедно и отобрано. Потому что в каждой вещи должен быть смысл, она должна быть выразительной. Театр – основа сущности Сары Бернар. Это не просто ее ремесло, дающее средства к существованию. Можно сказать, это – ее жизнь, сама суть, часть личности Актрисы, Артистки, Женщины. Сцена – наркотик, который однажды поработил ее, и не отпускает уже много лет. Зависимость прекратится лишь в момент, когда навсегда погаснет свет в этих ясных, чистых глазах. Но насколько бы гениальной не была артистка, ей почти всегда нужен партнер. И Мадам Бернар нашла его в лице Жоржа Питу, скромного секретаря, которого она наняла себе в помощь, чтобы увековечить ее богатейшие мемуары в бессмертных текстах. Кто же все-таки Питу для героини? Только ли писарь, который обращает в тексты многочисленные воспоминания ее богатой на события жизни? Конечно же, нет! Он еще и актер, выступающий в различных ролях и амплуа. Вот перед нами - мадам Юдифь (Юлия) Бернар (матери актрисы). А вот, глядите, - один из знаменитейших современников легендарной француженки – британский драматург Оскар Уайльд. Жестокий импресарио, монахиня из частной школы Грандшамп (где она когда-то обучалась), а также индейцы, паровозы и другие объекты воспоминаний и безудержной фантазии живой легенды в течение целого дня пришлось примерять на себя скромному человеку, по-настоящему привязавшемуся к своей нанимательнице, вызывающей в нем целый спектр чувств, среди которых, пожалуй, нет одной только жалости. Заслуженный артист России Андрей Ильин так сказал о своей работе в спектакле: - Возможность сыграть несколько ролей в одном спектакле – всегда большой праздник для артиста. Пожалуй, это – самое интересное. Здесь практически не видно режиссуры, но ее здесь очень много, все выверялось буквально до мельчайших деталей. Это – показатель класса режиссера. Спектакль еще только рождается, вскоре появятся, я в этом уверен, какие-то нюансы. Очень интересна звуковая палитра постановки. Вот что сказал композитор Борис Кинер: - При создании музыкального материала нужно было склоняться, в основном, в сторону классики, но и добавить немного флер того времени, чуть-чуть хулиганства, каплю страсти, в общем, все, что присутствовало в жизни в то время, да и в современности – тоже. Национальный французский колорит, смешанный с бликами солнца и шумом моря – таков восхитительный коктейль небольшого курорта на Лазурном Побережье, где красиво, ярко, искрометно прощалась с жизнью великая актриса Сара Бернар. Костюмы, созданные художником Викторией Севрюковой, соответствуют эпохе. Серый шелк, изящные кружева, вышивка, бижутерия, дневной костюм с галстуком-бабочкой и кружевным жилетом навевают волшебные ритмы чарльстона и фокстрота. Отсутствие ноги героини показано при помощи разноцветной обуви – на «имеющейся» конечности – коричневый сапог, на «отсутствующей» - черный. Острая нужда в адреналине, эмоциях, зрителях, сцене не покинут Сару Бернар до самого последнего вздоха. Но смерть ли это? А, может быть, звезда эпохи просто вновь гениально вошла в образ?
респект: http://www.visualrian.ru/ru/site/feature/383705/ 8.4.2014 Прогон спектакля "Крик лангусты"
респект: http://tvkultura.ru/article/show/article_id/110610 09.04.2014 | 11:37 Театр имени Вахтангова представляет спектакль о последних днях Сары Бернар «Крик лангусты» или «Ожившее прошлое великой актрисы». В театре имени Вахтангова представляют собственную версию жизни Сары Бернар – вернее, эпизодов из её прошлого, описанных канадским драматургом Джоном Марреллом. Уходящую театральную натуру в постановке Михаила Цитриняка играет Юлия Рутберг. Насколько одной актрисе удалось проникнуть в образ и мысли другой – рассказывают «Новости культуры». В афише театра Вахтангова появился «Крик лангусты». На русском языке пьеса о Саре Бернар всегда звучала как «Смех лангусты». Создатели нового спектакля взяли версию режиссера Жоржа Вильсона с таким названием. В обоих вариантах играют со смыслом поверья о том, что когда повар отрезает лангусту голову – тот издает крик, похожий на смех. Об этом издевательском предсмертном смешке ракообразного рассказывает своему секретарю доживающая свой последний год великая Сара Бернар. Первая женщина, которую стали называть «суперзвездой». И актриса, которая всегда болезненно боялась выхода на сцену. Но этот спектакль о другом парадоксе. Император Цейлона дарил Саре Бернар драгоценный веер, она ездила на гастроли в личном поезде. А старость встретила одинокой калекой. Юлия Рутберг со своей героиней сроднилась. Разница в возрасте ей не просто не мешает, она её не ощущает. Её 77-летняя Бернар не старая – пожилая и величественная. Сара Бернар, которая с ампутированной ногой ещё 7 лет играла на сцене! «Мощь человека не в его биологическом возрасте, а в жизни человеческого духа и в эмоциях, – считает Юлия Рутберг. – По человек эмоционален, хочет испытывать чувства с ногой, без ноги, когда он способен сидеть только в кресле – невозможно лишить человека жизни и жизнелюбия». На сцене актеров двое. И кому трудней не понятно. Юлии Рутберг, «лишенной движения». Или Андрею Ильину. Он не просто секретарь Сары Бернар Питу. Вынужден играть здесь и её мать, и наставницу монастыря, и импресарио, и даже Оскара Уайльда. Быть последним партнером Бернар, для который жизнь, даже угасающая, – театр. «Питу стал и поклонником, и секретарем этого божества в его глазах, – говорит Андрей Ильин. – И то, что они спорят, ругаются, и иногда ненавидят друг друга, они безумно друг друга любят несмотря на это. Мы хотели это донести в спектакле». «Мне хотелось, чтоб прозвучала такая мысль – мы живы пока нас любят, – признается режиссер Михаил Цитриняк. – Здесь о ценности человека искусства». Создатели спектакля говорят хоть это и про Сару Бернар, которая провожает свой блестящий XIX век, они будто ставили про свой – ушедший ХХ. Где крик и смех сливались в унисон.
респект: http://pda.vmdaily.ru/news/2014/04/09/krik-langusti-mi-zhivi-poka-nas-lyubyat-243555.html 09 апреля 2014 Крик лангусты: мы живы, пока нас любят Вера Копылова 9 апреля в Театре Вахтангова состоялась премьера — "Крик лангусты" по пьесе Джона Маррелла, где Юлия Рутберг и Андрей Ильин возвращают к жизни искусство давно минувших дней. Спектакль, посвященный великой актрисе Саре Бернар и ее секретарю Жоржу Питу, играется на Малой сцене. Однако в этой малой форме, в этих полутора часах спрятаны большие чувства большой личности. В начале спектакля по сцене мелкими камешками забросаны различные предметы. Это море, все вокруг покрывающее галькой, можно назвать метафорой всепоглощающего времени… И вот перед нами персонаж, чье время невозвратимо ушло. Блистающая когда-то Сара Бернар, роль которой исполняет Юлия Рутберг, лежит перед нами на полу, укутанная в старушечье платье. Ей 77 лет. — Я превратилась в старую дряхлую ящерицу, — медленно произносит Рутберг своим узнаваемо низким голосом. Старомодное зелено-бежевое платье и вправду делает ее похожей на ящерицу. В камерной постановке Михаила Цитриняка работали едва ли не лучшие художники современного театра: художник-постановщик Мария Рыбасова и художник по костюмам Виктория Севрюкова. Что до режиссера, то с ним Рутберг и Ильин ставят каждый по второму спектаклю. — Я люблю в своих постановках говорить о людях искусства, — рассказал "ВМ" Цитриняк. — Для меня Медея в одноименном спектакле, где Юлия Рутберг играет главную роль, — тоже человек искусства. Здесь же мне хотелось заявить такую мысль: мы живы, пока нас любят. Сюжет пьесы рассказывает о прозе жизни, которая с годами заменяет представителю богемы его творческий мир. 1922 год. Состарившаяся актриса, у которой, казалось бы, все в прошлом. Неходячая после давней ампутации ноги, иссушенная болезнями, Сара Бернар жива своими воспоминаниями. С мемуарами ей помогает секретарь и помощник Жорж Питу (Андрей Ильин) — человек, что называется, маленький. Старый холостяк, повернутый на своей маме, суетливый, безвольный — однако самый дорогой для Сары человек. Его она упрашивает снова и снова становиться ее сценическим партнером, проигрывая эпизоды с давно покойными людьми. Так, Питу становится то матерью Сары Бернар, то настоятельницей монастыря, где она воспитывалась, то ее любовником, то ее другом, Оскаром Уайльдом… Легкий шарф — все, что нужно Андрею Ильину для преображения. Словно бы неумело, не по-актерски секретарь входит в разные роли — и становится в них так убедителен, что Сара до дрожи явственно вспоминает все. Ей снова то 11 лет, то 27, то 38… Рутберг всю роль играет, сидя в кресле. Поэтому каждый жест, поворот головы, взмах руки — уже действие огромного значения. В спектакле много юмора. "Я влюбился… Мне было 25 лет, но до этого я ни разу…" — "В 25 лет, Питу? Ни разу?!" — "Но, мадам, я же не в театре вырос!" Мы услышим голос самой Бернар в записи — правда, с хитростью: голосовая тональность у Юлии Рутберг и ее персонажа разные, поэтому на пленке голос Бернар пришлось понизить на два тона. В один момент Бернар, перенервничав, теряет сознание — и кажется, вот-вот умрет. Но нет. Пока трепещет перед ней хотя бы один человек — ее секретарь Питу — и пока живы ее эмоции, жива она сама. — Юлия, если бы вы встретились с Сарой Бернар, о чем бы вы ее спросили? — обратилась "ВМ" к актрисе. — Я бы попросила ее сыграть кусочек из легендарной "Федры". Чтобы понять, насколько это меня взволнует сегодня и как изменился театр. В каждой эпохе свои театральные каноны. Иногда сохранившийся в записи голос может тебя шокировать, ты не понимаешь, о чем идет речь. Меняются понятия о красоте на сцене, о том, что считать драматизмом… Считается, что тогда роли пели, чего сегодня мы не можем представить. Все меняется. Однажды кто-нибудь услышит мой голос в записи и решит, что это какая-то лифтерша, которая работала в высотке, курила "Беломор" и пила самогон! — Ощущаете ли вы разницу в возрасте между собой и своей героиней? — Как можно почувствовать эту разницу, когда ты играешь? Театр — это нафантазированный реализм. Я меняюсь внутри роли — но я не заплетаю бантики. У меня меняется отношение к Саре Бернар, которой сейчас 11 лет, через минуту — 27, а еще через две — 38. — Во время спектакля много думаешь о смерти... — Я думаю о жизни. Играя смерть, надо думать только о ней. Мощь человека в жизни духа. Сара Бернар не только великая актриса, но и потрясающий мыслитель, менеджер самой себя. Пока человек эмоционален, пока хочет испытывать чувства — с ногой, без ноги, — человека невозможно лишить жизнелюбия, если только он сам себя этого не лишает.
респект: https://www.facebook.com/galina.fesenko.35/photos Фотографии Галины Фесенко
респект: https://vk.com/public43163643 http://www.teatrall.ru/post/397-bez-pyati-minut-gamlet/ 11 апреля 2014 г. Без пяти минут Гамлет Юлия Рутберг сыграла Сару Бернар в новом спектакле Театра имени Вахтангова «Крик лангусты» Малая сцена Театра имени Вахтангова теперь периодически на полтора часа будет превращаться в заброшенный пляж, где среди чистого песка и гальки великая Сара Бернар будет переживать в воспоминаниях самые яркие события своей непростой, обросшей легендами жизни. В этом лаконичном пространстве, куда заглядывает только раздражающее, навязчивое солнце, компанию легендарной актрисе составляет Жорж Питу, преданный и верный страж ее закатных дней. Перед показом для прессы режиссер Михаил Цитриняк акцентировал внимание публики на том, что его версия пьесы Джона Маррелла «Смех лангусты» не имеет ничего общего с постановкой 1992 года, в которой играли в паре актеры Театра имени Маяковского - Светлана Немоляева и ее супруг Александр Лазарев. «Это совсем другая редакция», - сообщил режиссер. Роль «Божественной Сары» досталась Юлии Рутберг. Для актрисы это вторая «нестандартная» работа в сезоне: практически за все время спектакля героиня поднимается из кресла всего лишь раз, в самом финале. «В этом году у меня сплошные испытания, - признается Рутберг. - В первой премьере «Улыбнись нам, Господи» меня лишили слов, во второй – движения. И это прекрасно. Артиста надо чего-то лишать. От лишения человек обретает новые возможности. Тогда ты понимаешь, что есть руки, есть лицо, и каждое движение очень ценно». Рутберг-Бернар своенравна и неуживчива, как все гении, но не истерична. Ее парода, манеры, поворот головы, роскошный туалет (художник по костюмам – Виктория Севрюкова) – все это создает образ в высшей степени благородный, утонченный, полноценный, несмотря на увечье (в возрасте 71 года Саре Бернар ампутировали ногу). «Эта великая женщина заставила меня задуматься о человеческих ценностях и о том, что мощь человека заключается не в его биологического возрасте, а в жизни человеческого духа, - говорит Рутберг. - Пока человек эмоционален, пока он хочет испытывать чувства, с ногой или без нее, человека невозможно лишить жизнелюбия, конечно, если он не захочет это сделать по собственному желанию. Мне кажется, она не только прекрасная актриса, но еще и мыслитель, «менеджер» самой себя. Она же первая из артистической братии получила статус суперзвезды, выстраивала свою судьбу, при этом дико боясь выхода на сцену. Она играла очень часто, практически каждый день только ради того, чтобы не останавливаться, потому что если бы в какой-то момент она остановилась, потом не смогла бы не переступить через этот страх. Сара Бернар – женщина больших страхов, очень трудной жизни и при этом все-таки абсолютного бесстрашия». О своем партнере по спектаклю, Андрее Ильине, Рутберг говорит с большой нежностью, замечая, что он не просто высококлассный артист, а кислород для нее: «В этой работе мы друг без друга биологически не можем, и ошибка одного становится ошибкой другого, победа одного - это победа другого». Это история на двоих, об это говорит и сам Ильин: «Сара Бернар - действительно легенда, и рядом с такими великими людьми, как правило, рано или поздно появляются люди, которые занимаются их судьбой, боготворят их и ухаживают за ними. Так случилось, что Питу, будучи поклонником актрисы, стал ее секретарем. Они спорят, и даже ругаются, иногда ненавидят друг друга, но несмотря на все это, безумно любят, не могут жить друг без друга. Потому что как только не станет рядом Питу, она очень быстро угаснет. И сам Питу переживает, что не дай бог случится то, о чем она говорит - «я скоро умру». Но это происходит совсем скоро - через год». Насколько этот спектакль претендует на доподлинную биографичность? На этот вопрос пришлось отвечать Михаилу Цитриняку: «Сара Бернар - это символ творческого человека, но все, что говорится в спектакле, все правда, все исторически верно - мы проверяли по датам». Но без изменений не обошлось – Рутберг умышленно произносит реплики более низким голосом. Режиссер посчитал необходимым это сделать, иначе специфическая распевающая мелодика голоса Бернар, зафиксированного на пластинках, придавала бы спектаклю нежелательные комические оттенки. Они присутствуют в достаточной мере в спектакле, но в совсем ином ключе, не отвлекая публику от главного режиссерского посыла. «Мне хотелось, чтобы прозвучала такая мысль - мы живы пока нас любят», - признался Цитриняк. После показа Юлии Рутберг намекнули, что пора приниматься за роль Гамлета, на что актриса отшутилась: «Через две недели начинаем репетиции!» Автор - Юлия Чечикова Фото автора
респект: поклоны в новом спектакле Театра имени Вахтангова «Крик лангусты», 12.4.2014 http://www.youtube.com/watch?v=wko_SXCeP1s&feature=youtu.be http://www.youtube.com/watch?v=wko_SXCeP1s
респект: http://musecube.org/?p=144310 Крик Лангусты. Театр им. Евг. Вахтангова. 08.04.2014. Автор фоторепортажа: Кристина Бабаева.
респект: http://tvkultura.ru/video/show/brand_id/19725/episode_id/979880/video_id/988957 9.4.2014 http://www.youtube.com/watch?v=8svSPN9kuEA "Крик лангусты" или "Ожившее прошлое великой актрисы". В театре имени Вахтангова представляют собственную версию жизни Сары Бернар – вернее, эпизодов из её прошлого, описанных канадским драматургом Джоном Марреллом.
респект: http://www.ntv.ru/novosti/894118/#ixzz2yO1j3Oyo апрель 2014 На сцене театра Вахтангова оживят легендарную Сару Бернар В Москве прозвучит «Крик лангусты». Так называется спектакль, премьера которого состоится в театре имени Вахтангова. В пьесе всего два персонажа: великая французская актриса Сара Бернар — Юлия Рутберг — и ее секретарь — Андрей Ильин. Кто такая Сара Бернар, и почему в далеком уже XIX веке ее величали не иначе как Божественная Сара? И почему именно она стала самой первой звездой и легендой в современном понимании этого слова? И почему ей, женщине, выпала особая честь перед английской королевой предстать в мужской роли Гамлета в бессмертном творении Шекспира? Сара Бернар в пьесе Джона Маррела предстанет уже на закате своей жизни: она прикована к инвалидному креслу, врач давно ампутировал ей ногу, ушли из жизни ее родные, ее любовники, почти все ее знакомые — от ненавидимого ею Бернарда Шоу до Оскара Уайльда. Актрисе не удалось закончить полемику со многими из них, а сейчас рядом с ней лишь секретарь Джордж Питу, записывающий воспоминания Бернар. Ему приходится перевоплощаться во всех этих персонажей, например, в маму Сары Бернар, чтобы актриса могла закончить полемику. Режиссер постановки Михаил Цитриняк признается, что спектакль — это вовсе не биография Сары Бернар, это о театре и об уходящей натуре. Михаил Цитриняк, режиссер: «Хотелось, чтобы прозвучала такая мысль, что мы живы, пока нас любят». О новом прочтении известной пьесы — в репортаже корреспондента НТВ Алексея Ивлиева.
респект: https://vk.com/vahtangovteatr http://niktaroff.com/categories/drama/langusts-scream-in-vakhtangov 11 Апрель 2014 Театр им. Евгения Вахтангова - «Крик Лангусты» Автор: Анна Бояринова В театре им. Евг. Вахтангова снова премьера! На этот раз – одноактный спектакль для двух артистов «Крик Лангусты» по пьесе Джона Марелла в редакции Жоржа Вильсона. Главные роли Сары Бернар и ее секретаря Жоржа Питу играют заслуженные артисты России Юлия Рутберг и Андрей Ильин. Что такое время и как в нем отозвалась ваша жизнь – такой вопрос на склоне лет встает перед каждым человеком. Гениальная Сара Бернар дала свой ответ: время – это театра, а ее жизнь – это спектакль. Написать биографию великой актрисы (именно этим занимаются герои по ходу пьесы) означает не столько вспомнить все, сколько все сыграть, вызвать прошлые чувства, страхи, радость, боль… Ситуации из прошлого становятся здесь полноценными сценами, а секретарь – партнером. У Андрея Ильина происходит двойное перевоплощение: сначала в секретаря Питу, а затем – в мать Бернар, в американского продюсера и даже в Оскара Уайлда. Актриса требует от него повиновения, и Жорж, несмотря на неуверенность в себе, оказался очень убедителен в образе первого британского эстета. Появились ирония, сердечность и любовь – застенчивость не позволяет Питу признаться актрисе, и он делает это благодаря роли Уайльда. Иными словами, Сара Берна открывает своему секретарю тайну театра и волшебство сценической исповеди. Несмотря на статичность своего персонажа (Сара Бернар все час двадцать минут, что идет спектакль, сидит в кресле), Юлия Рутберг по экспрессии может дать фору живчику Питу. С первой же минуты зрителя «цепляют» глаза актрисы: необычайно выразительные, застывшая в них слеза видна даже сквозь вуаль. Пожалуй, это те редкие минуты на сцене, когда мимикой и взглядом артист говорит больше, чем словами. Сыграть Сару Бернар в этой пьесе – это как сдать госэкзамен по актерскому мастерству: роль молчаливая, больших монологов Берна не говорит, все больше подает секретарю-партнеру реплики. Юлия Рутберг открыла в этой роли, кажется, самые глубины своего таланта – дуэт с Ильиным дарит зрителю редкое и очень личное наслаждение. Артисты проигрывают знакомые всем моменты взаимного непонимания, скрепленные, однако, истинной любовью. Играют всей мощью своего дарования. Камерность малой сцены сохраняет накал страстей, не дает ему рассеяться, и в какой-то момент у зрителя может даже возникнуть чувство неловкости, будто он за кем-то подсматривает или подслушивает – настолько высок градус переживаний, все близко и по-настоящему. Было бы ошибкой считать спектакль только актерским. Режиссер Михаил Цитриняк сумел так выстроить взаимодействие героев, что и возникает это очарование. Кроме того музыка Бориса Кинера, написанная в стилистике французского ретро и навевающая образы Лазурного берега, смягчает порой жестокие пассажи артистов, успокаивающе ложится на зрительский слух. Сценический реквизит на сцене отсутствует полностью. Да и сцены как таковой здесь нет. «Мы решили количеству предпочесть минимализм и содержательность», – в один голос сказала постановочная группа. Поэтому: белый длинный палас, усыпанный мелкими камушками, символизирует пляж, в черной глубине стоит один зонтик, а по центру – плетеное кресло Бернар. Кстати, сдержанная цветовая гамма окрашивает весь спектакль в тона старого архивного видео-ряда, тем самым увеличивая ощущение достоверности действия. «Сара Бернар – это символ театрального человека, актрисы. В каком-то смысле, этот спектакль можно назвать нашим ответом времени. Ушедший XXвек – это был наш век: мы тогда были молоды, учились у мастеров и гениев. Бернар ведь сожалеет не о том, что ее молодость прошла, а о том, что она больше не может творить, как в былые времена, на той же высоте и работать с гениями своей эпохи», – сказал режиссер Цитриняк. Действительно, внешне связанный с делами давно минувших дней, спектакль кажется современным. Эту историю, полную скрытых смыслов, глубоких подтекстов и чувств, так мастерски сыгранную, можно смотреть несколько раз. И как классику, каждый раз понимать по-новому. Фото с оф. сайта театра.
респект: https://vk.com/vahtangovteatr http://www.vashdosug.ru/msk/theatre/article/73515/ 14 апреля 2014 г. «Крик лангусты»: про любовь и театр Пока в столице еще длится «Золотая маска», театрам вроде бы не до премьер. Вахтанговцы посчитали себя исключением из правил и выпустили новый спектакль в самый разгар конкурсной битвы. Их можно понять, — постановку Михаила Цитриняка не стоит пропускать даже, если в вашем ежедневнике театрала не осталось свободного места. Спектакль на основе пьесы канадского драматурга Джона Марелла, посвящен прошлому великой Сары Бернар. Актрисы, до конца своих дней хранившей верность театру и... собственному имиджу суперзвезды. «Крик лангусты» — это «сильнодействующий» драматический этюд. Он идет на Малой сцене театра всего полтора часа. Однако этого времени вполне хватает, чтобы рассказать об одной великой театральной судьбе. Сару Бернар в последний год ее жизни играет фантастическая актриса Юлия Рутберг. Играет, как будто рисует портрет: не жалея крупных мазков и кричащих красок. Ее Бернар — женщина с несгибаемой волей, феноменальной силой духа, фантастической жаждой работы. Женщина-воин, буквально вырвавшая из рук «врагов» то, что она посчитала своим, — театр, сцену и своего секретаря Жоржа Питу (замечательная работа Андрея Ильина). Этот «маменькин сынок» по какой-то необъяснимой случайности стал ее единственным другом, поверенным ее самых интимных секретов, знатоком ее сердца. Несмотря на то, что Бернар явно командует своим секретарем (заставляя его изображать из себя мамашу-куртизанку, затем монашку, а после и вовсе — Оскара Уайльда), она любит его не меньше, чем он ее. Взаимное чувство никак не проявляется внешне, тем не менее, ощущается. Рутберг и Ильин смогли создать дуэт, в исключительность которого веришь сразу. Кто их герои друг без друга? Она — всеми забытая и покинутая 77-летняя актриса с ампутированной ногой, он — вечный слуга и великовозрастный девственник с целым букетом комплексов. Оба проиграли жизнь (пускай Питу и сделал это куда бездарней своего кумира), оба смеются над этим и в свободное от воспоминаний время спорят, куда поставить зонтик от солнца. Действие пьесы происходит на берегу моря, из декораций на сцене — кресло, к которому прикована героиня, да песок и мелкая галька. Спектакль — удача в большей степени благодаря тому, что Сару Бернар в нем играет харизматичная Рутберг с узнаваемым низким голосом. Актриса буквально создана, чтобы играть эту роль. Роль трагическую, пафосную и символисткую. Ее Сара Бернар — прообраз всех актерских судеб. Точнее тех из них, которых распял театр. Живыми после театральной казни (когда слава угасла, поклонники исчезли, все роли отданы молодым соперницам) можно остаться только, если обладаешь трезвым умом, твердой памятью и... хотя бы одним преданным другом. Тогда можно продолжать жить, — играть в любовь, ненависть, отчаяние и надежду. Пускай и для него одного. фото Екатерины Цветковой Текст: Наталья Витвицкая.
респект: http://www.kino-teatr.ru/teatr/art/teatr/3364/?utm_source=twitterfeed&utm_medium=twitter 19 апреля 2014 «Крик лангусты» Сара Бернар, которая помнила свои прошлые жизни 1922 год. Немолодая уже Сара Бернар (Юлия РутбергЮлия Рутберг) сидит в кресле на приморской вилле, мучается от жары, предается воспоминаниям и продолжает играть… Она разыгрывает диалог с матерью, с настоятельницей монастыря, с грубым американским импресарио, который не расстается с пахучей сигарой, и Оскаром Уайльдом – одним из выдающихся современников, которые уже умерли, а она еще нет. В воспоминаниях ей то одиннадцать, то двадцать шесть, то тридцать восемь. Партнером по драме памяти выступает Жорж Питу (Андрей ИльинАндрей Ильин) – секретарь, помогающий актрисе писать мемуары. Сцены из артистической жизни перемежаются отрывками из некогда популярных спектаклей, ворчливыми спорами с Питу и бессмысленным, но жарким противостоянием с Солнцем. Для Михаила ЦитринякаМихаил Цитриняк «Крик лангусты», поставленный на Малой сцене Театра Вахтангова по пьесе «Смех лангусты» канадского драматурга Джона Маррелла, - уже третий спектакль в Театре Вахтангова (первый – «Медея» с Юлией Рутберг и Григорием АнтипенкоГригорий Антипенко, второй - «Игры одиноких» с Андреем Ильиным и Еленой СотниковойЕлена Сотникова). В этих стенах он вернулся к театральной жизни, которую оставил после закрытия его театра-студии «Наш театр» (до этого Цитриняк ставил спектакли в Театре на Малой Бронной, в Театре имени Ермоловой, во МХАТе). Над «Криком лангусты» режиссер работал с той же командой, что и над до сих пор идущей «Медеей»: композиторы Александр Прокопович и Борис КинерБорис Кинер, с которым Цитриняк уже почти двадцать лет составляет арт-зонг-дуэт «Мастер Гриша»; художник Мария Рыбасова и художник по костюмам Виктория Севрюкова; дуэт Бернар-Питу - Ильин и Рутберг, «позаимствованные» из двух предыдущих спектаклей. Цитриняк любит работать с артистами – и «Крик лангусты» в первую очередь выделяется своими актерскими умениями. Юлия Рутберг стоически сидит почти полтора часа в соломенном кресле. Лицо сначала покрыто светлой вуалью, голос хриплый и низкий, слова звучат хрустко и нехотя. Ее Бернар за время спектакля успевает побывать и обиженной на мать девочкой, и страдающей возлюбленной, и заключенной в собственном успехе примой, и едва сдерживающей смех дамой, слушающей историю несостоявшегося брака своего секретаря. Жорж Питу Андрея Ильина – смущенный и трогательный, маленький человек, который мог бы пройти через процесс и замок, 1984-ый год и прочие антиутопические радости с карманными часами на длинной цепочке – как у кролика из «Алисы в Стране чудес». Оказавшись вовлеченным в театральную игру, он неловко перевоплощается в грубого импресарио или ветреную мать Бернар, которая к двадцати годам стала «француженкой, католичкой и содержанкой», хотя родилась в семье голландского еврея, который делал мебель. Спектр интонаций – от слегка пародийного женского тона до грубого, почти пиратского скрежета с воображаемой сигарой в зубах. Пьесу Маррелла в России уже ставили: больше двадцати лет назад роли Бернар и Питу исполнили Светлана НемоляеваСветлана Немоляева и Александр ЛазаревАлександр Лазарев в двухчасовом спектакле Сергея ЯшинаСергей Яшин и Александра Покровского. Но спектакль Цитриняка – другой: более лаконичный, более отточенный, сфокусированный не только на увядающей звезде театре, которую одни превозносили, а другие считали разрекламированной бездарностью, но на ткани памяти – череде воспоминаний, которые порой кажутся более реальными, чем жизнь. Это очень легкий, во всех смыслах небольшой спектакль - то ли камешек в шлепке, то ли ракушка на полке, сохраненная на память. Цветовая гамма «Крика лангусты» напоминает слегка выцветший снимок – серый, черный, белый, бежевый. Монохром и сепия. Мышьяк и старые кружева. Если в этом мире даже солнце не вечно, то что может сделать человек, чтобы хоть немного задержаться в людской памяти. Бернар пишет мемуары, перебирая песчинки собственной жизни, – тех, кого она сама не может или не хочет забыть. Один из многочисленных возлюбленных («В тридцать лет все греки красивые»). Сестра Жанна, которой доставалось, по мнению Сары, больше мужского внимания и материнской любви («У нее прекрасный нос, роскошные волосы, дивный рот… А у меня? У меня только глаза. Все остальное я должна была выдумать»). Борьба с беспощадным временем через игру в театр и воспоминания занимает Сару Бернар, даже когда позади самые громкие роли, когда ногу сменил протез, а кожа покрылась морщинами (сама актриса зло сравнивает себя со старой ящерицей), когда впереди пугающий моноспектакль наедине с собой и призраками былого. Она помнит XIX век, доживет свой век в XX-м, а в памяти потомков останутся лишь старые фотографии и может быть немного разрозненных отрывков из хроники. В пьесе Бернар задается вопросом, будет ли им интересно читать ее воспоминания, на что Питу не очень оптимистично отвечает: «Возможно, хотя у них достаточно огорчений и без наших мемуаров». Впрочем, истории самоотверженной борьбы потомкам обычно все-таки интересны. Алексей Филиппов
респект: RATANN http://antipenko.forum24.ru/?1-3-0-00000034-000-120-0#066.001 http://portal-kultura.ru/articles/theater/38830-yuliya-rutberg-sare-bernar-yavno-ponravilsya-nash-spektakl/ 22.04.2014 Юлия Рутберг: «Саре Бернар явно понравился наш спектакль» Анна ЧУЖКОВА В Театре имени Вахтангова снова премьера, и даже больше — удача сезона. Михаил Цитриняк поставил пьесу Джона Маррелла «Крик лангусты». Главная героиня — престарелая капризная Сара Бернар. Она проводит свое последнее лето на берегу моря: пишет мемуары и мучает секретаря, заставляя его разыгрывать сцены из своей жизни. О том, каково это — быть Сарой Бернар, «Культура» узнала у исполнительницы главной роли Юлии Рутберг. культура: «Медея» Вам давалась кровью. Как все прошло на этот раз? Рутберг: Только недавно закончилась работа над «Улыбнись нам, Господи» Римаса Туминаса, где я тоже принимаю участие — играю козу. После премьеры — лишь один день, чтобы отоспаться, и снова в бой. Через три недели уже сдали спектакль худруку. Погрузиться во внутренний мир Сары Бернар — как прыгнуть в вулкан. Такое бескровно не проходит. культура: Приходилось сравнивать себя с легендарной актрисой? Рутберг: Нет. Я человек другой генерации. Что у нас общего? Дикая инфекция под названием «театр» и истовая потребность себя отдавать сцене. Но думаю, она значительно большая экстремистка. Поэтому была гораздо богаче меня. культура: Чехов и Тургенев отказывали Саре Бернар в таланте. А сейчас его и вовсе оценить невозможно. Когда Вы «прыгнули в вулкан», что увидели: сильную женщину или все-таки великую актрису? Рутберг: Великую женщину, которая посвятила себя без остатка театру. Все, что проживала, было лишь «топливом», поводом для игры. Сара Бернар — пример непримиримого мужества. Осталась без ноги и все равно продолжала работать. Ее выносили на подмостки, а поклонники клали цветы к креслу. Это — бесстрашие. При том она была дико закомплексованной и боялась сцены. Когда я услышала записи голоса Бернар, подумала — бред сумасшедшего. Она поет или блеет? Нет ни единой паузы. Вне контекста этого не понять. Оказывается, таким был театральный канон. Но сегодня он нам почти недоступен. Не оценили Чехов и Тургенев? Ну, актриса не доллар, чтобы всем нравиться. Слава Богу есть те, кто меня ненавидит. Благодаря им чувствую себя живым человеком. Правда, любые отзывы воспринимаю одинаково отстраненно. Очень немногие могут что-то изменить в моем спектакле. культура: Представьте, что Вам выпала возможность пообщаться с Сарой Бернар... Рутберг: Попросила бы сыграть кусок из «Федры». Интересно сравнить то немногое, что от нее осталось, с оригиналом. В прошлом году я ездила в Париж и ходила на Пер-Лашез к Саре Бернар. Говорят, никто на самом деле не знает, есть ли там прах — могилу трижды переносили. Тем не менее, приложилась к пантеону, попросила разрешения играть. Представляете, в день нашей премьеры в киосках появилась биография Сары. Думаю, такие совпадения не случайны. Это знак. Бернар — коварная женщина. Если бы ей не понравилось то, что мы делаем, она бы сама закрыла спектакль. культура: Будем считать, что ей нравится. В финальном диалоге они с Оскаром Уайльдом провожают XIX век. А Вы по двадцатому ностальгируете? Рутберг: Конечно. И этот спектакль — попытка удержать что-то живое в эпоху технократии, когда за всеми гаджетами актер превращается в вешалку для костюма или вообще перестает быть нужным — его можно нарисовать. У нас на сцене нет никаких экранов, наушников и прочей ерунды. Спектакль решен очень лаконично, даже аскетично. Все сделано для артистов, ничего лишнего. Работать с Цитриняком — счастливый билет. И с партнером повезло. Мы с Андреем Ильиным — как инь и ян. культура: Как Вам удается держать зал, сидя весь спектакль в кресле? Рутберг: Ограничения всегда на пользу. Мне не наносят грим старухи, но при этом играю 77-летнюю. Появляется мимика, пластика. Большая нагрузка на лицо, глаза, руки. Приходится изобретать что-то новое. культура: В театральной Москве в свое время был популярен «Смех лангусты» со Светланой Немоляевой в роли Бернар. Она ваш спектакль видела? Рутберг: Думаю, Светлана Владимировна не придет. Ведь в пьесе секретаря играл Александр Сергеевич Лазарев. А все, что напоминает о нем, ее ранит. Это опасная эмоциональная нагрузка. культура: Вы снимаетесь в роли другой великой актрисы — Фаины Раневской... Рутберг: Это проект Первого канала — сериал «Орлова и Александров». Почти все уже отсняли. Готова к тому, что меня будут рвать на части за эту роль, плевать в лицо и спину. Но надо же было такому случиться! «Крик лангусты» мы планировали давно. А эта роль ворвалась в мою жизнь, я ее не хотела — уговорили. культура: Коко Шанель, Сара Бернар, Анна Ахматова, Фаина Раневская... Рутберг: И коза. Репертуар у меня очень разнообразный!
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100004878762403 http://mospravda.ru/culture_spectacles/article/premera%3A_poltora_chasa_s_bernar/ 30.04.2014 Премьера: полтора часа с Бернар На Малой сцене Театра им. Евг. Вахтангова состоялась премьера спектакля "Крик лангусты" - вариант актера Жоржа Вильсона пьесы "Смех лангусты" канадского драматурга Джона Марелла. У нас ее ставили с участием самых талантливых актрис. А как иначе? Ведь речь здесь идет о легендарной французской примадонне Саре Бернар, той самой, которая играла все главные роли мирового репертуара до глубокой старости, даже после ампутации ноги. Умерла на 78-м году жизни. Режиссер Михаил Цитриняк пригласил своих любимых актеров. Юлия Рутберг потрясающе сыграла Медею, а Андрей Ильин - симпатично главного героя в "Играх одиноких". Юлия Рутберг достигла той степени мастерства, что ей и сама Сара Бернар по плечу. Здесь принципиальна аскетичность сценографии - зонт, пляжное кресло, в котором почти все время сидит героиня, стопка тетрадей с мемуарами да морские камешки вокруг. Зрителю нельзя отвлекаться, да и не получится: невозможно оторваться от лица и фигуры актрисы, играющей другую актрису. Саре Бернар уже 77 лет. Одета она богато и со вкусом (художник по костюмам Виктория Севрюкова). "Отсутствующая" нога остроумно обута, в отличие от здоровой, в светлый сапожок, что замечаешь практически лишь в финале, когда актеры выходят на поклоны. Бернар играла по всему миру, и перед королевскими особами. Но сейчас, в предчувствии финала, ей хочется "проиграть" свою жизнь по новой. Благо рядом есть партнер - секретарь Жорж Питу, на 25 лет моложе, но тем не менее явно по уши влюбленный в патронессу. Солнечный жаркий денек выдался на берегу моря вблизи курорта "Прекрасный остров", где на собственной вилле отдыхает Сара Бернар. Ей почему-то совсем неохота предаваться неге. Без конца она шпыняет не очень-то проворного секретаря. Внутренний моторчик не дает ей покоя. Как кинопленка, вертится в ее воображении прожитое, и вместе с Жоржем она "проигрывает" самые важные эпизоды звездной биографии. Он подает ей реплики то за мать, то за импресарио, то за монахиню, а то и за самого Оскара Уайльда! Ах, какую виртуозную игру демонстрируют талантливые артисты! И вот уже нет на сцене старенькой тетеньки в дорогой одежде - появляется невообразимая красавица с горящими глазами, остроумными репликами и непреодолимым желанием жить и творить. О, конечно, она совсем не наивна и прекрасно понимает, что маячит на горизонте. Но такая уж у нее натура - ни перед чем не пасовать, не склонять головы. Тонкий, умный и очень, извините, полезный спектакль. Полтора часа с Сарой Бернар - это супер!
респект: https://vk.com/public43163643 http://artrepriza.ru/theatre/dram/1177-izo-rta-shevelit-nogami-neprozhevannyy-krik-krik-langusty-v-teatre-im-vahtangova.html 13.5.2014 "Изо рта шевелит ногами непрожеванный крик...". "Крик лангусты" в Театре им. Вахтангова Автор: Светлана Спиридонова Пьеса канадского драматурга Джона Маррелла о легендарной актрисе Саре Бернар, скромно озаглавленная «Мемуары» (“Memoir”), получила в русском переводе куда более цветистое, звучащее даже несколько экзотично название - «Смех лангусты», под которым и стала известна публике в 1980-е годы благодаря блистательному ее исполнению Светланой Немоляевой и Александром Лазаревым в Театре им. Маяковского. Спустя 30 лет в редакции Театра им. Вахтангова «смех» в заголовке сменился «криком», а драма с элементами трагифарса обернулась трагедией. Говорят, будто лангусты - морские ракообразные, столь ценимые гурманами всего мира за изысканный вкус нежного мяса, издают странный крик, когда их убивают, «крик, похожий на смех... Издевательский смех». С ними, тяжелыми, неповоротливыми, медленно ползающими по дну, безжалостно сравнивает себя постаревшая и полуобездвиженная после ампутации ноги «божественная Сара». Работая над вторым томом мемуаров на приморской вилле, она пытается вспомнить самые яркие события долгой и бурной жизни, разыгрывая их, как серию мини-спектаклей, вместе со своим секретарем Жоржем Питу. Трудно представить людей более различных: Сара, объехавщая полмира, покорившая зрителей по обе стороны океана, экстравагантная, дерзкая, не привыкшая сдерживать ни свои чувства, ни свой язык женщина, о чьих любовных похождениях рассказывают самые немыслимые истории, и Питу, охотнее всего укрывшийся бы в тихом уютном домике от треволнений мира житейского, робкий и застенчивый маменькин сынок, недотепа, густо краснеющий от каждого грубого слова, слетающего с уст его прославленной работодательницы. В начале спектакля то, с каким трудом герои находят общий язык, подчеркнуто нарочито: свои первые реплики Сара в исполнении Юлии Рутберг произносит на французском, а Андрей Ильин, играющий секретаря, отвечает ей на русском. Сара, прикованная из-за увечья к креслу, все время статична, Питу, суетливый, подвижный, возмущаясь эксцентричностью требований и привычек актрисы, гневно нарезает круги по пляжу, принося или унося то граммофон, то папки с записями, то зонтик. Она говорит медленно, веско, чеканя каждую фразу, он захлебывается, булькает словами. Они спорят, ругаются, мирятся, опять спорят, но, обижаясь, сердясь, делая попытки сбежать, мягкотелый здоровяк, как спутник, не способный оторваться от освещающей его путь планеты, снова и снова возвращается к гениальной мучительнице, хрупкой фигурке с безупречно прямой спиной, и, подчиняясь ее капризам, перевоплощается в блестящую куртизанку Юлию Бернар, мать Сары, настоятельницу монастыря Гранд Шамп, грубого американского продюсера Джаррета или утонченного Оскара Уайльда. Обстановка аскетична, почти графична, выдержана в цветах старых фотографий и кинопленок. Черно-белая гамма слегка разбавлена коричнево-бежевыми тонами сепии: белое полотно ковра-пляжа, где рассыпана отмытая волнами до белизны галька, белая плетеная мебель, белый и черный зонтики от солнца, изящные костюмы в стиле ретро серо-кофейных тонов, молочно-белая вуаль на лице Сары, которой не под силу скрыть горящие огнем угли прекрасных глаз. Одна деталь изящного туалета артистки сразу обращает на себя внимание - разного цвета сапожки с высокой шнуровкой: черный на месте протеза и бежевый на здоровой ноге. Не глупая безрассудная молодость, как у золотоволосой русской поэтессы, но старость и болезнь, разлучившие с любимой профессией, становятся тем «сапожком непарным», что, однажды споткнувшись, разделил жизнь на «до» и «после». Трагедия самой Сары в пьесе Маррелла именно в ее «непарности», невозможности найти себе ровню, вторую половинку дуэта, ни для сцены, ни для жизни. Неслучайно когда-то Оскар Уайльд, вдохновленный исполнением Федры, воспел Бернар как героиню, достойную пребывать в сонме античных богов или титанов Возрождения, но по воле рока заброшенную в суетный «скучный мир», где бесстрашных греческих героев сменили слабые и изнеженные греческие любовники, чьих имен уже и не вспомнить. Театр становится тем партнером, которому актриса никогда не изменяет, единственным, кто постоянно дарит ей счастье, позволяет самой создавать иллюзии, в которых она прекрасна, любима, желанна. Жизнь Сары протекла в постоянной борьбе: с матерью, предпочитавшей некрасивой старшей дочери красавицу младшую, со своей внешностью, которую она «выдумала заново», с мужчинами, мечтавшими подчинить ее своей воле, с ловкими антрепренерами, старавшимися нажиться на ее таланте, с мнением «приличной» публики, смаковавшей сплетни о ее распутстве одна диковиннее другой. И на закате дней она по-прежнему борется, теперь уже с самим временем, олицетворенным пылающим в южном небе «огненным шаром», каждым днем, каждым часом, вырванным у жизни, бросая вызов бессмертному светилу. Если невозможно скомандовать солнцу спуститься и пригасить свои лучи, значит Сара сама поднимется к нему. В финале белое полотно пляжа развернется вдаль, засверкает блестящими искрами. По звездам в черную темноту, за край земли уйдет первая актриса своей эпохи, уйдет, чтобы навсегда остаться в легенде.
респект: http://www.visualrian.ru/ru/site/gallery/index/id/2439373/context/%7B%22feature%22%3A%22393363%22%7D/ 28 мая 2014. Президент России Владимир Путин (слева) и артист Театра им Вл.Маяковского Анатолий Лобоцкий на церемонии вручения государственных наград в области науки и культуры в Большом Кремлевском дворце.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=800 http://www.radiomayak.ru/person/show/id/6349/from/main 04.06.2014 13:00 Любовь и голуби ГОСТИ: Юлия Рутберг МИТРОФАНОВА: Как говорится, здравствуйте! РУТБЕРГ: Здравствуйте! ГОЛУБКИНА: Здравствуй, Юля! МИТРОФАНОВА: Юлия Ильинична Рутберг к нам в гости пришла, мы ее просили, и она к нам пришла. РУТБЕРГ: Да, в городе праздник, и меня пригласили, как у Кортасара, правда ведь? МИТРОФАНОВА: Да, только я почему-то в детстве, когда у меня друг начал в 8 классе его читать, я его считала наркоманом. Я как-то сразу клешни или клише ставила. РУТБЕРГ: Вот, клешни - правильно. Ты ставила клешни. МИТРОФАНОВА: В юности же ты максималист, как мне кажется, а потом уже конформист и вредная бабка, это я про себя. ГОЛУБКИНА: Да, а горбатого могила исправит, бывают и такие люди. МИТРОФАНОВА: Тебя обидело что ли, что я Кортасара… РУТБЕРГ: Пока не успела. МИТРОФАНОВА: Мы же на Кортасара гоним. Актеры - женщины - удивительные люди. Я наблюдаю близко 2,5 месяца Марию Андреевну. Конечно, нервные вы люди, я бы так сказала. Или это зависит от уклада? Так как-то, вы впечатлительные. РУТБЕРГ: А как ты хотела, это часть нашей профессии. Ты хотела, чтобы мы были спокойными, и чего бы ты увидела на сцене? ГОЛУБКИНА: Вышла бы и высказалась в зале. Мы на сцене, а ты в зале. РУТБЕРГ: Мне все-таки кажется, что это часть профессии, возбудимость такая эмоциональная. МИТРОФАНОВА: А потом надо успокаиваться же. ГОЛУБКИНА: А это очень тяжело. РУТБЕРГ: Смотря как, у меня уже не очень тяжело это, опять же ты прогнал поезд, потом он остановился так тихонечко. Тормозной путь обязательно должен быть, потому что ты же живой человек. А потом все нормально. МИТРОФАНОВА: И обратно к уборке на кухне, загрузка посудомоечной машины. РУТБЕРГ: Почему? Пожалуйста, можно пойти попить кофе и выпить какого-нибудь винца, посидеть, поговорить с чудесными людьми, которые тебе что-нибудь расскажут про спектакль, который они только что увидели. Просто, мне кажется, после тяжелых, да после любых спектаклей надо это сбрасывать. После комедий гораздо легче это все делается, потому что флер какой-то такой положительный. А когда серьезные спектакли… МИТРОФАНОВА: А в кино люди сбрасывают? РУТБЕРГ: В кино люди сбрасывают количество ожидания. Потому что прежде, чем ты вошел в кадр, когда ты вошел, и переставили свет со среднего на крупный и с общего на средний... В кино самое трудное - это ожидание… ГОЛУБКИНА: По 12 часов, да. РУТБЕРГ: Да, это ужасно, потому что амортизируется. Одно дело, когда идет спектакль, ты в движении, ты пошел, пошел. А здесь ты пошел, и тебя остановили. МИТРОФАНОВА: А за границей тоже так же долго этот процесс длится? Или там несколько камер и они оптимизируются? А вы снимались, кстати, Юля, в загранке? РУТБЕРГ: Да, я немножко снималась. Но дело все в том, что все равно это процесс-то общий. Просто, может быть, у них за счет количества камер и за счет того, что планирование несколько лучше. МИТРОФАНОВА: Мария Андреевна так внимательно меня слушает, а чего я-то разговариваю, ты тоже в шоу участвуешь… ГОЛУБКИНА: Я, наоборот, замолчала, потому что, думаю, сейчас опять про себя начну рассказывать. А ты спросила про артистов, я уж, было, воздух набрала, а потом думаю: все-таки у нас Юля пришла в гости, а не Маша Голубкина. Поэтому нет вопросов. МИТРОФАНОВА: Я, наоборот, я просто так особо близко с актерами не общалась. ГОЛУБКИНА: У нас в предыдущем часе обсуждали тему: "Жить с творческими людьми". И ваша семья-то вся творческая, но при этом очень дружная какая-то, и папа такой замечательный. У меня такое впечатление, что вы не ругаетесь дома. РУТБЕРГ: Нет, это у тебя ошибочное впечатление. Мы, наверное, поэтому такие дружные, что, если уж и ругаемся, то от всего сердца. Просто у нас никогда не принято накапливать информацию негативную. Если кто-то что-то сделал, значит, идет реакция. Конечно, можно подождать, потому что, может быть, человек одумается. Когда мы жили на Ленинградском проспекте, мы жили на первом жилом - второй этаж, внизу Госстрах, и у нас открыты окна были. Моя подружка проходила, например, идет за хлебом в магазин: ор стоит такой, просто что-то такое - итальянский квартал, грузинский квартал, мы очень в этом смысле похожи. А потом она идет обратно: чуть ли ни "Сулико" все поют на четыре голоса или на пять. И ты знаешь, это стиль нашей семьи. ГОЛУБКИНА: Да, но вы не ссоритесь, у вас нет конкуренции в семье. Вы как-то друг друга поддерживаете, помогаете, при том, что все творческие. МИТРОФАНОВА: Мы кто - актеры? Кто на радио работает. Знаешь, как рабочие люди говорят: бездельники, - вот так, между нами. Как музыкантам все говорят: ты, когда вырастешь, кем станешь? Творческая личность, действительно, к себе больше внимания требует, что ли. В быту тяжело, с детьми черт-те как, не пойми чего. РУТБЕРГ: Если рядом с тобой тоже творческий человек и он нормальный… ГОЛУБКИНА: А где же ты возьмешь нормального-то? РУТБЕРГ: Существует понимание, у кого сейчас больше проблем. Тот, кто выпускает спектакль, у кого экзамены или что-то такое, тот является первым, и все подчиняют свой график в данный момент, если они смогут, просто перераспределяются обязанности. Естественно, у нас мама, хотя она великолепный музыкант и потрясающая учительница музыки была, она у нас - древо желания, и мы сидим у нее всю жизнь на ветках. Она - такое прекрасное дерево, а мы - такие птицы все из себя. ГОЛУБКИНА: Все-таки нашелся кто-то один…. МИТРОФАНОВА: Кто пожертвовал своим талантом и божьим даром ради чего-то. РУТБЕРГ: Но она не пожертвовала, так сказать, до такой степени. Мама растила и всех детей, и внуков, и, так сказать, от этого прибыль. И очень смешно, что например, когда я выпустила "Медею", мама очень часто ходит ко мне на спектакли, она смотрела 35 спектаклей, потому что ей было легче находиться рядом со мной, смотреть "Медею". Я говорю: "Мам, опять же будет то же". И какие разные спектакли, нежели сидеть дома и пережидать. И ей это очень нравилось. Ей нравится ходить, ей нравится смотреть, потому что для нее это не рутина. Для нее всю жизнь у нас дома ставились спектакли, у нас все принимают участие, все стояли на табуретках, читали стихи и так далее, все играют на пианино, на чем-то другом. Это просто образ жизни. Если человек не понимает этого образа жизни, ты его не перетянешь, я думаю, что это бесполезол. А уж то, о чем ты говоришь, - это порочная практика, когда люди начинают конкурировать: мужчина и женщина. Да, мы два существа с фамилией Рутберг, папа - великий человек и я - его хвост. Понимаешь? Но у нас уже у каждого своя биография. И в какой-то момент ужас фамилии Рутберг, как клеймо, как будто меня везде пропихивают и так далее… Появилось собственное звучание. Фамилия общая, но собственное имя. Уравновешивают все очень простые вещи. А когда начинают искать сложные, то это уже какие-то экивоки и компромиссы, на самом деле, это - глупость, потому что все очень просто. Как только ты понимаешь, что все просто, что надо просто пропустить того, кому нужнее, кому важнее, что надо в этот момент ему помогать. Знаешь, это как в песочнице: надо поделиться. ГОЛУБКИНА: Ты - творческая, у тебя три мужа было, все три творческие. Почему три, и все хорошие, кстати. МИТРОФАНОВА: И расставания почему? ГОЛУБКИНА: И мирные, кстати, расставания. РУТБЕРГ: А я ведь на эти темы не разговариваю, девочки, вас это не касается. У меня были прекрасные мужья, и есть. ГОЛУБКИНА: Так я их знаю всех. МИТРОФАНОВА: Так мы их тоже все знаем. РУТБЕРГ: И, на самом деле, просто я принадлежу к тем женщинам, которые сами выбирают, как им жить дальше. И, если мне чего-то не интересно становится, надоедает и так далее… Поэтому все, что написано про меня в Википедии… Я перестала читать всякую фигню. ГОЛУБКИНА: Я все из-за кулис театра Вахтангова знаю, зачем мне Википедия. РУТБЕРГ: Поэтому, понимаешь, мне очень смешно. Я ведь не даю никаких опровержений. Везде в газетах пишут, что меня все бросают. Меня это так раздражает. ГОЛУБКИНА: Нет. РУТБЕРГ: Да подожди, что ты "нет" говоришь, когда я тебе говорю "да". Мне подкидывают эти… МИТРОФАНОВА: А я даже не знала про это. РУТБЕРГ: Видишь, а теперь знай. А я не отвечаю на все это, потому что мне смешно. Что я буду говорить? Вы знаете, как было по правде. По правде было так, что я проживаю ровно ту жизнь с прекрасными людьми, что я выбираю тех, кто будет рядом со мной. И это всегда очень яркие, очень умные, это талантливые, и желательно умнее меня и талантливее. Потому что мне всегда нужно за кем-нибудь тянуться. Дело совершенно не в возрасте и не в профессии, просто мне очень повезло, что как-то мы встречались, может быть, в какой-то ровной ситуации. Но все мои мальчишки прекрасные, все рванули так, и поэтому я испытываю гордость, потому что и в моем продвижении есть колоссальное их участие до сих пор. И в их судьбе до сих пор есть, понимаешь, поэтому надо быть какими-то нормальными людьми. ГОЛУБКИНА: Это я и хотела спросить как раз по поводу того, что как все творческие опять же, и особенно дядьки творческие особенно в нашей семье, например, они все равно как-то подавляли? РУТБЕРГ: Ничего подобного. Как только они пытались сделать… ГОЛУБКИНА: Я имею в виду женщины мужчин просто. РУТБЕРГ: Нет, меня никто не пытался подавлять, то есть, пытались, но бесполезно, потому что, как сказать, иначе со мной не надо иметь дело. ГОЛУБКИНА: А ревности творческой профессиональной никогда не было? РУТБЕРГ: Может быть, она и была: и творческая, и профессиональная, но в таких малых дозах, что это позволительно. Потому что все мы живые люди, и кому-то может шлея под хвост попасть. И до сих пор рядом со мной такие люди. Если мы не интересуем и не впечатляем друг друга, то рядом с нами на какое-то время или надолго не оказывается человек, потому что это же еще энергообмен, мне же надо еще обязательно поговорить. ГОЛУБКИНА: Мы в предыдущем часе вроде как говорили,, что у нас с творческими людьми практически невозможно жить, а тут у тебя получается, наоборот, столько народу… И все, кстати, я-то знаю, это правда. МИТРОФАНОВА: Можно жить пока живется. РУТБЕРГ: Ты прекрасно знаешь Аллу Александровну Казанскую, она когда-то сказала гениальную фразу: нет ничего страшнее одиночества вдвоем, как у одного, так и у другого. Я не понимаю иногда, зачем люди сохраняют эту коробку, в которой нет никакой начинки, для чего? И точно так же, как люди начинают рассказывать про своих близких какие-то гадости. Интересно, ты оборачиваешься назад и раз, перечеркнул, два, перечеркнул, три, в какой-то момент ты понимаешь, что у тебя сзади смиренное кладбище. И чего ты прожил в своей жизни? И так ты и живешь на кладбище, дальше продолжаешь эту кладбищенскую тему, а зачем? ГОЛУБКИНА: А часто люди, причем не творческие даже, так делают. РУТБЕРГ: Ты знаешь, я поняла, что с не творческим человеком мне еще сложней. То есть, сначала, наверное, прекрасней, потому что человек как-то тебя обожествляет и так далее. Во-первых, я терпеть не могу. Для меня ровные отношения гораздо пользительнее, чем "то хула, то хвала". Я к этому отношусь спокойно, потому что есть 4-5 человек в этой жизни, мнение которых, как в положительную, так и в отрицательную сторону являются для меня информацией. А иногда я могу взять палку, дать по голове человеку, который говорит: это потрясающе, это гениально, а я знаю, что сегодня был ужасный спектакль. А стоит, и прямо у него брызжет, хочется сказать: замолчите. Люди иногда не понимают, это странно и меня это очень раздражает. Так для того чтобы этого, упаси господь, не было, все-таки человек должен, знаете, так сказать, заходить на эту территорию. И потом, мне кажется, что по первому образованию, что он не сразу должен быть артистом… Я очень люблю донжуанов, у которых и любовь к геометрии, чтобы мозги были структурированы, чтобы они моги соображать. Есть определенные игры… ГОЛУБКИНА: Где ты их брала, таких хороших все время, кстати? Я всегда ищу и ничего… РУТБЕРГ: Ты знаешь, все случайно было. Я просто поняла когда-то в жизни, что, если ты думаешь: сейчас я встречу кого-нибудь, сейчас я обязательно… Да, никого ты не встретишь. Занимайся делом, детка, люби тех, кто рядом, отвечай взаимностью тем, кто рядом, и все у тебя произойдет. Потому что, понимаете, не может несчастный человек такой, это в редчайших ситуациях, притянуть к себе кого-то радостного, счастливого. Если ты переполнен негативными эмоциями, если тебя жаль, если у тебя все время слезы, и если ты не можешь говорить, и "дайте мне 50 грамм", "подождите, я сейчас нервничаю", - два месяца это люди потерпят. МИТРОФАНОВА: Шарахаться будут. РУТБЕРГ: На самом деле, человек должен всегда себя вытаскивать за волосы, даже самые близкие друзья. Ребят, мы же интеллигентные люди, два месяца люди с тобой нянькаются, три, а что, у них нет своих проблем? А ты, значит, рыдаешь, сидишь, обложенный подушками, кувейтский шейх, а тебе это дадут, то дадут. Маленькая, пожалуйста, не плачь. Маленькая, встала и пошла. Пошла, сделала зарядку, пошла, погуляла по улице, пошла, сделала свое дело. Почему театр - замечательная профессия, потому что в спектаклях ты можешь выкинуть из себя то, что накапливается. МИТРОФАНОВА: Что же, теперь все в актрисы пойдут, что ли? И так спасу нет уже, всех зовут только фотографироваться, нас гоняют, а актрис только фотографируют. РУТБЕРГ: Я тебе хочу сказать, что просто надо делом заняться, надо переключить это свое несчастье. Несчастье - это тоже энергия, переключи эту энергию в какое-то русло: посади цветы. МИТРОФАНОВА: На могиле поэту какому-нибудь. РУТБЕРГ: Почему нет? ГОЛУБКИНА: Я думаю, что творчество как раз сейчас спасает, потому что даже вышивать на пяльцах - это тоже творчество. РУТБЕРГ: На самом деле, творчество - это то, что человек делает руками и куда он прикладывает свою фантазию. Когда он может, понимаешь, переключать свое сознание. Переключи себя на что-то… ГОЛУБКИНА: А, бывает, не могут. МИТРОФАНОВА: Это как Довлатов говорил, что ли, что все равно, как "стань блондином", ему говорили так. Не расстраивайся, стань блондином - совет. ГОЛУБКИНА: Ван Гог ухо себе отрезал, не мог ничего, а сейчас самый дорогой художник, а он об этом не знает. МИТРОФАНОВА: Даже обидно как-то. РУТБЕРГ: Ван Гог, если ты помнишь, тоже исключительный человек, он и руку бы себе отрезал и все, что угодно. Но ты знаешь, что… МИТРОФАНОВА: Ногу тяжело было пилить. РУТБЕРГ: Кисточкой, которой он сражался с картинами… Почему такая энергия идет у него же особая, когда было вскрытие сделано, он последние 4 минуты мертвый рисовал. МИТРОФАНОВА: Да вы что? РУТБЕРГ: Я тебе говорю. МИТРОФАНОВА: Юль, ты что такое говоришь, у нас с НТВ сейчас приедут люди. РУТБЕРГ: Пускай приедут, надо знать такие вещи. Потому что это была воля, потому что он должен был закончить. И как только он сказал себе: все, - он упал. МИТРОФАНОВА: Да вы что? А это откуда ты узнала? РУТБЕРГ: А я читала о Ван Гоге и много читала. В Амстердаме существует великолепный трехэтажный музей Ван Гога. И когда я в нем оказалась, у меня была температура - 39,6 - после того, как я вышла оттуда, такая энергия идет от этого художника. Меня еле дотащили до корабля, отпаивали аспирином, потому что на тебя идет такой поток и такая энергия. А посмотри его портреты, три висят подряд. ГОЛУБКИНА: А хорошо или плохо получается тебе, если 39 - это нехорошо? РУТБЕРГ: Я тебе хочу сказать, что это хорошо, просто это дозой надо понимать. ГОЛУБКИНА: Перебрала. РУТБЕРГ: Для меня нельзя находиться среди таких художников в таком музее. Живопись больше 2 часов нельзя, дальше человек делает вид, что он что-то видел, он просто сходит с ума и у него начинается калейдоскоп… МИТРОФАНОВА: Даже, когда Никаса Сафронова рассматриваешь? Это же конфеты оформлять. РУТБЕРГ: Это лучше делать 5 часов, тогда день будет точно не зря прожит.
респект: МИТРОФАНОВА: Дорогая Юлия Ильинична, мы тебе подготовили микросюрприз, песню Стинга, которая не звучала на радиоточках годы, мне кажется. Очень редкий трек, специально для тебя. РУТБЕРГ: Спасибо. МИТРОФАНОВА: Про творчество мы говорили, про Ван Гога, что нельзя в таких количествах это все. Меня поразило, что с Ван Гогом связано. И что, оказывается, у него жена была, и как они уживались? РУТБЕРГ: Уживались. А потом у них было дикое соперничество с замечательным совершенно Гогеном, они же были очень большие друзья. Поругались страшно, он у него денег занял, а потом написал вторых "Подсолнухов", потому что тот выбрал. Он говорит: выбери любую картину, которую ты хочешь у меня. Он выбрал "Подсолнухи", а Ван Гог сказал: не отдам. Он говорит: ты сказал любую. Он говорит: нарисуй. Есть же две картины, два варианта "Подсолнухов". ГОЛУБКИНА: А что это такое - картину не отдам. Чего так жалеть-то? РУТБЕРГ: Значит, в этих "Подсолнухах" такого мрачного человека была скрыта часть солнца, наверное, потому что они такие потрясающие. Мы, кстати, с вами Стинга послушали, фантастическая композиция. Если есть какие-то понимания о том, что такое искусство, какое оно должно быть, потому что самое прекрасное, - да и в кино, и в театре, во всем, в музыке, - когда ты испытываешь гамму чувств, когда есть ощущение улыбки. ГОЛУБКИНА: Влюбленности. РУТБЕРГ: Когда ты хочешь поплакать, когда вдруг происходит симфонизм. Стинг безупречный по вкусу человек. На меня он воздействует колоссально. Однажды у нас на спектакле "Вся эта суета" у меня был просто момент: я остановила спектакль и сказала, что, знаете, я больше не могу. А зритель сидит. Я говорю: мне нужно три минуты перерыва. Давайте, музыканты что-нибудь поиграют, а я, говорю, посижу и послушаю вместе с вами и буду пить коньяк. А у меня же там коньяк немножко заряжен. И я села, и вдруг ребята стали играть Стинга. У меня так лились градом слезы, я понимала, что сейчас все уйдут, наверное. Там просто две смерти подряд было очень близких людей, я просто не могла, потому что понимаю, что меня просто разрывает. Полное молчание, я сидела на стульчике на низком, ребята играли Стинга. И я вдруг поняла, что это был совершенно необыкновенный спектакль. Он - кабаре, он предполагает отсутствие четвертой стены. Это был такой живой момент, ты же не можешь себе позволить в рамках четвертой стены, в репертуарном театре. А это ты можешь себе позволить, поэтому я очень люблю кабаретные спектакли, потому что туда привносятся какие-то вещи, которые ты совершенно не планируешь, которые ты не ожидаешь, и когда ты действительно находишься в ощущении импровизации на заданную тему. МИТРОФАНОВА: А скажи, если ты заговорила, я, например, не понимаю ничего в этом, где можно посмотреть такой спектакль-кабаре? РУТБЕРГ: Кабаре я сейчас играю в "Альма-матер", но в связи с выпусками двух спектаклей подряд 4 месяца я это дело отменила, сейчас лето, не хочу. С сентября. ГОЛУБКИНА: А ты в июле что делаешь? Ты работаешь? РУТБЕРГ: Нет, мы до 4 июля работаем, а потом я еду в "Орленок" на 4 дня на фестиваль киношный, а потом еду на международный фестиваль в Друскининкай, который делает Римас Владимирович Туминас, и мы туда везем "Крик лангусты". МИТРОФАНОВА: "Крик лангусты", мне очень понравилось название. ГОЛУБКИНА: А мы должны сходить в театр к Юлии Ильиничне. МИТРОФАНОВА: Обязательно. Юлия сказала, что очень много хороших спектаклей. И это удивительно, я думаю, что эту фразу и сами названия спектаклей должны наши слушатели узнать, поскольку, кто-то знает, кто-то не разбирается, у кого-то нет времени просто физически и химически. РУТБЕРГ: В Театре Вахтангова вы можете увидеть очень разнообразные и по жанру, и по смыслу спектакли. Но очень рекомендую посмотреть "Дядю Ваню", "Евгения Онегина", "Пристань", "Ветер шумит в тополях", "Улыбнись нам, господи". Впрочем, как и "Медею", и "Крик лангусты", - спектакли, которые идут на Малой сцене, пока на Малой, а будут идти на новой, как она выстроится. Потому что это очень все разное. Когда я имею отношение не к спектаклям, а к театру, я с большим удовольствием могу сказать: это очень хорошие спектакли. А деток можно привести на "Кота в сапогах" - очень яркий, красочный такой спектакль. ГОЛУБКИНА: Я еще хочу добавить, мой племянник Андрей Удалов… РУТБЕРГ: Да, играет Кота. Уже, наверное, отыграл, сейчас уже меняют. ГОЛУБКИНА: Уже кто-то другой с успехом, там ему цветы носили. РУТБЕРГ: Да, они вдвоем - он и Денис Самойлов - совершенно два разные Кота. Один такой арамисистый и дартаньянистый и так далее, - это так раз Андрюшка. А другой портосистый, толстый такой, - это как раз Денис Самойлов. Это прекрасная практика, что придумал Владимир Владимирович, когда студенты четвертого курса, весь четвертый курс в профессиональном театре играют спектакли для детей. Это очень здорово. МИТРОФАНОВА: Это хорошая, действительно, история. А скажи, пожалуйста, когда мы говорили насчет "Крика лангусты", такой вопрос… Мне даже страшно о нем говорить, но ты предполагала, что я знаю нюансы жизни Сары Бернар и точно знаю, что с ней, кто она и вообще. То есть ты предполагаешь, что бывают люди, которые кого-то не знают из того мира, в котором ты живешь. РУТБЕРГ: Так я им и рассказываю. Во-первых, я все-таки думаю, что 50 процентов среагируют на то, что это Сара Бернар. Спектакль не называется "Сара Бернар", он называется "Крик лангусты". Приходит человек, смотрит, о чем. Ему говорят: Сара Бернар. Реагирует? Реагирует. Не реагирует? Не реагирует. Потому что ему потом говоришь, что это Сара Бернар и Питу, и в конце он выходит с информацией. Поэтому совершенно может придти чистый лист бумаги. МИТРОФАНОВА: Я, знаешь, к чему клоню, что сейчас так много информации, музыки, спектаклей, интернета, нюансов… То есть современному человеку, мне кажется, тяжелее, чем, когда не было даже интернета. РУТБЕРГ: Ты знаешь, если спектакль затрагивает твои сердечные, душевные ноты, то вся эта белиберда, которой ты переполнен, уходит, потому что ты начинаешь реагировать. Ты начинаешь сочувствовать, начинаешь думать. Очень интересный у нас спектакль идет 1 час 35 минут. Когда мы играли первый спектакль премьерный, у нас с Андрюшкой Ильиным было ощущение, что мы играем 10 часов. А люди говорят: почему у вас спектакль идет 25 минут? Вот тебе, пожалуйста - текущее время Сальвадора Дали. С одной стороны, мы в одном пространстве находимся. С одной стороны - 10 часов, хорошо, а у других ощущение, что 25 минут, понимаешь. И ты рассказываешь историю. Потом, существует связь времен. Театр ведь не только увеселение, что-то такое развлекательное, это еще и просветительское. МИТРОФАНОВА: Просто много конкурентов у театра, вот к чему я клоню. РУТБЕРГ: Да никаких конкурентов нет у хорошего театра. Какой может быть пластиковая штука или живой человек и сиюминутные эмоции, которые ты испытываешь здесь и сейчас в данный момент. Какие у тебя есть конкуренты? Нет, их просто нет. МИТРОФАНОВА: Да? А мне кажется - есть. Кино есть хорошее. РУТБЕРГ: Это разные жанры. ГОЛУБКИНА: Абсолютно другое. Ты понимаешь, это как ты слушаешь музыку в записи или ты приходишь на живой концерт, - это совсем другое. И впечатления. РУТБЕРГ: Эффект сопричастности. МИТРОФАНОВА: Сару Бернар мы знаем, она была, как ее называли, знаменитая актриса за всю историю XX века. РУТБЕРГ: Это была первая звезда… МИТРОФАНОВА: А сейчас даже актрис, если тебя попросить назвать, их много, и гениальных, талантливых… То есть нет знамени какого-то времени. Так и театр потерял, мне кажется, такую массовость, и он стал действительно интертейнмент, одной из части интертейнмента. РУТБЕРГ: Подойди к нам в театр, у нас сейчас билетов нет на три месяца вперед. Ни одного, ни одного билета никуда. МИТРОФАНОВА: Не всем, видимо, театрам так везет, правильно? ГОЛУБКИНА: Я хочу сказать, что в театре Вахтангова просто очень хороший художественный руководитель. РУТБЕРГ: Да, и директор, и вся команда. МИТРОФАНОВА: Команда - это, ужас, как важно. ГОЛУБКИНА: Это все. Если у тебя артисты непонятно, какие-то гастролеры, и будь ты хоть трижды не знаю, кто… РУТБЕРГ: Будь ты хоть негр преклонных годов… ГОЛУБКИНА: Любимов там, допустим. И Театр Вахтангова как раз тоже, как один из немногих театров Москвы, который сохраняет традицию академическую, целостность и, более того, не пыльный имеет репертуар. То есть, это театр, в который я могу пойти поучиться, как сесть. РУТБЕРГ: Я тебе хочу сказать, что к нам прилетают люди из Нью-Йорка, из Лондона, из Торонто просто на спектакли. Они заказывают билеты, прилетают на два дня из Берлина. Я просто знакома с этими людьми, которые прилетают просто посмотреть спектакль. Это как Венская опера. ГОЛУБКИНА: В Театре Вахтангова играют только артисты - все выпускники Щукинского. РУТБЕРГ: Сейчас уже давно не так. ГОЛУБКИНА: А откуда вы берете артистов-то? РУТБЕРГ: Сейчас Римас Владимирович в студию берет очень многих, так у нас появился Алеша Гуськов, у нас появился Гриша Антипенко. Сейчас у нас играет Андрюша Ильин, и очень много в студии ребят не из Щукинского училища, потому что он открыл шлюзы и сказал, что будет смотреть всех. ГОЛУБКИНА: Хорошо, но, в любом случае, костяк и основа все равно - это вахтанговцы, и все-таки мы друг друга понимаем. Вахтанговец вахтанговца видит издалека. МИТРОФАНОВА: Слушай, психологическое воздействие и твоей личности, и твоего энтузиазма, и энергии, и энергетики… Например, если ты с такой гордостью и счастьем говоришь о том, что люди приезжают, я, дубина, живу рядом даже, у меня мысли не было пойти в Театр Вахтангова до встречи с тобой. Я просто говорю, мы беседуем сейчас, как подружки. Мне стыдно сейчас, мне плохо. РУТБЕРГ: За этим я и хожу куда-нибудь. МИТРОФАНОВА: То есть, я к тому, что есть люди, которые заняты чем-то другим, я вижу докторов, которые не видят света белого. Врачи, я люблю врачей, я люблю лечиться, люблю с ними общаться, люблю помогать кому-то вылечить что-то адское или еще чего-то, я такой коммуникатор. Но я их вижу, и они прекрасные люди, умнейшие, хорошие, добрейшие, они не видят эти театры, кино, они не знают даже, кто такой Оззи Осборн. РУТБЕРГ: Я тебе хочу сказать, что лучший подарок для врача - билеты в театр. МИТРОФАНОВА: А, то есть конфеты и бухло не дарим. РУТБЕРГ: Нет, конфеты и бухло - это есть везде, и у них прекрасные коньяки стоят. Но, чтобы сделать что-то особенное, человеческое, - это, возможно, пригласить в театр. И люди настолько радуются, настолько отдыхают, сбрасывают, даже когда это спектакль "Медея" или "Крик лангусты", где намешано. ГОЛУБКИНА: А, скажи, а смешные спектакли есть в театре? РУТБЕРГ: Есть. ГОЛУБКИНА: Какие самые смешные? РУТБЕРГ: Самый смешной, наверное, это «Обычное дело», который Владимир Владимирович ставил, Машка Аронова играет. Ну, "Дядюшкин сон" вряд ли можно сказать, смешной спектакль, но там так смешно играет та же Маша, и смешной очень Владимир Абрамович. ГОЛУБКИНА: Владимир Абрамович Этуш был нашим ректором, наш любимый педагог. Сколько ему сейчас лет? РУТБЕРГ: 91. ГОЛУБКИНА: Играет в спектакле смешном, можно умереть со смеху. РУТБЕРГ: Да, нет, он играет и в «Пристани» гениально совершенно. Он играет «Цену» Миллера кусок, Соломона, это можно сойти с ума. Это грустно и смешно дико вообще невероятно. Ну, да, это вообще гениальный спектакль, там играют все наши старики. Там играет Галина Львовна Коновалова, которой 98 лет. Там играет Владимир Абрамович, которому 91 год, а Шалевичу сейчас исполнилось 80. МИТРОФАНОВА: Вот бы слушали нас сейчас другие театры, которых, может быть, не так любят или посещают. Но вот действительно в момент команды, я каждый день об этом понимаю. Вот с тех пор, как команда к нам пришла и сказала, что надо работать реально, всем нравиться невозможно. Нужно реально ориентироваться на своих, на свою публику, на своих друзей, на тех, кто тебя действительно любит и ценит, а не которые тебя гасят за углом, мешают, только потому что ты не нравишься. РУТБЕРГ: Нет, ну, это, кстати, очень правильная мысль, потому что, если ты сажаешь в зал себе подобных и делаешь спектакли только для себе подобных, чтобы ты сам оценил, ты сам понял, ты работаешь для людей, абсолютно ставя их с собой или себя с ними в один ряд. Только тогда есть результат. Либо ты кого-то подтягиваешь, либо там как-то, но тогда есть момент того, что ты работаешь адресно. Если ты пытаешься обслужить, я еще раз говорю, я не официантка, я не являюсь частью сервиса, спектакль и театр - это не сервис. ГОЛУБКИНА: Это все антрепризы. Я попробовала, ты знаешь. РУТБЕРГ: Но не все антрепризы, я тебе хочу сказать. Я играю уже шесть лет «Пигмалион», где играет великий артист Сережа Колтаков, который играет Дулитл так, что это невозможно увидеть ни в одном театре. Люди аплодируют стоя просто. МИТРОФАНОВА: А кто режиссер? РУТБЕРГ: Паша Сафонов. ГОЛУБКИНА: Хороший Паша, опять наш выпускник. РУТБЕРГ: Да, там играет и Гриша Антипенко, Оля Ломоносова, я играю маму Хиггинса. То есть там тоже очень хорошая команда. И сделан просто, как театральный спектакль. Вот у них еще есть «Старший сын» по Вампилову. Тоже, казалось бы, антреприза, но прекрасный совершенно спектакль. ГОЛУБКИНА: Но тоже все зависит от команды, потому что, знаешь, мы тут пробовали… РУТБЕРГ: Знаешь, от чего это зависит? Есть у тебя совесть или нет, вот и все. ГОЛУБКИНА: Ты знаешь, у меня совесть была, и 300 тысяч рублей были, а вот у некоторых партнеров моих совести не было, поэтому 300 тысяч рублей у меня больше нет, а спектакль я сделала, но играть мы его, к сожалению, были не в состоянии, потому что, я говорю, деньги мои не бесконечны. Я делаю спектакль не для того, чтобы все отдать, а я тоже что-то есть должна. РУТБЕРГ: Ну, я тебе говорю, опять же мы упираемся в то, что называется команда. Команда, потому что, если люди отвечают за то, что делают, если они договариваются на берегу. Я тоже ушла из такого спектакля, и сейчас к антрепризам очень вообще… ГОЛУБКИНА: С опаской. РУТБЕРГ: Но, вы знаете, после того, как у меня много лет, 10 лет уже с копейками идет «Суета» и появилась еще чтецкая программа. Так вот с чтецкой программой, когда выходишь на аудиторию, не важно это 100 человек или 1200, с прекрасными стихами, отобранными тобой, когда читаешь прекрасную литературу, ты вдруг понимаешь, что люди восхищены, что они по этому соскучились, и что ты им напоминаешь, что и Окуджава, и Вертинский были три в одном, что они еще это сами пели, что они сами писали это, что они поэты блистательные и исполнители. Ты знаешь, я получаю от этого большое удовольствие, потому что, во-первых, мне не все равно, что я говорю этим ртом, которым я потом буду есть хлеб. Поэтому, если есть сомнение какое-то в материале, не-не-не. Уже столько истрачено фаустпатронов. И, в общем, любая антреприза - это кусок прожитой жизни. С какого-то момента надо очень рачительно относиться к своей жизни. Она пролетает со свистом, и если ты хочешь ее проживать нормально, значит, ты должен идти в ту команду. ГОЛУБКИНА: И никакие деньги не компенсируют. РУТБЕРГ: Никакие. Деньги это бумага. ГОЛУБКИНА: Абсолютно, резаная. РУТБЕРГ: А у тебя сжирает такое количество нервных клеток. А любая антреприза, все, что на колесах, это помноженное, это ты идешь с человеком в поход, в дорогу, ну, не в разведку, но, во всяком случае, в дорогу. ГОЛУБКИНА: Это должны быть абсолютно только друзья. Вот так мы ездили в собранной антрепризе, очень тяжело, я оттуда быстро свалила, я говорю: ну, ребят, что же теперь, из номера что ли не выходить? Просто энергетика некоторых артистов давит. РУТБЕРГ: Нет, понимаешь, одно дело, когда ты по штатному расписанию обязан в театре это делать, а с другой стороны, антреприза, где, наоборот, можно встретиться с теми, кого ты никогда по обычаям наших репертуарных театров, вот не могла я играть с Андрюшей Ильиным, не могла я играть с Гришей Антипенко, потому что они был в другом театре. И вдруг так получилось, что мы соединились, причем на театральной основе. А когда я прихожу в другие места, я спрашиваю, кто артисты, ты начинаешь репетировать, и вдруг ты попадаешь на такие золотые россыпи, понимаешь? А ты мог бы пройти мимо этого. Вообще ведь во всем надо искать то, что тебя каким-то образом, ну, как-то обогатит не с точки зрения суммы прописью. Встреча с личностью, встреча с талантом, встреча с тем, с кем ты не встречался, возможность прорваться в другой жанр. Вот я сижу за кулисами и смотрю, как играет Сережа Колтаков, и учусь, потому что каждый раз вживую, по-разному, что он делает с залом. МИТРОФАНОВА: Слушай, Рутберг нужно прям вообще благодарность выписывать. Я хоть узнала, кто такой Сережа Колтаков. Я даже не знала. РУТБЕРГ: «Зеркало для героя», «Остановился поезд», он просто на 20 лет туда уезжал. Грандиозный артист. МИТРОФАНОВА: Понимаешь, провалы памяти. Вот видишь, а я теперь пойду, посмотрю, почитаю и еще пойду. И, может быть, кто-то, такие же, как я, занятые чем-то непонятно, чем. ГОЛУБКИНА: С тобой собраться-то хоть сходить в театр. МИТРОФАНОВА: А мы сейчас расписание посмотрим спектаклей. ГОЛУБКИНА: А если на три месяца вперед расписаны билеты, как людям быть-то? РУТБЕРГ: Да нет, ну, у меня существуют квоты. Вас посодят, а ты не воруй. ГОЛУБКИНА: А простой публике, как попасть в ваш театр? РУТБЕРГ: Записываются, стоят в очередях, когда открываются кассы, они знают, когда начинают продавать билеты. По интернет-записи заявки оставляют. ГОЛУБКИНА: Ну, да, в любом случае в европейском театре всегда билеты покупают заранее, потому что, на самом деле, в «Камеди Франсез» на три года вперед расписано все. Это правильно, это нормально. МИТРОФАНОВА: Маш, когда будут у нас на 5-й улице Ямского Поля стоять люди и встречать нас перед или после шоу, мы поймем, что это успех. Вот раньше такое было, когда радио только начиналось. Вот, когда я на радио «Максимум» работала в 17 лет, там люди стояли внизу, после эфира меня встречали, цветы дарили, наклейки, какую-то чушь, конфеты, просто было отношение действительно, и я понимала, что я для кого-то делаю. ГОЛУБКИНА: Конечно. Ну, в театре пока что все это есть, значит, мы вдохнем театральную энергию в радиостудию? МИТРОФАНОВА: Ну, попробуем это сделать. ГОЛУБКИНА: Где цветы? МИТРОФАНОВА: Ну, сейчас будут, бумажные. ГОЛУБКИНА: Тьфу-тьфу, чур меня. МИТРОФАНОВА: В буфете. Юля, а мы тебе еще одну песню нашли. Там, в принципе, Стинг в последние 40 секунд вступает. Но это Тина Тернер On silent wings. Хотели тебя про любовь спросить. Я тут статью пишу, можно ли жить с одним человеком, любить всю жизнь одного? Так сомневалась, все подруги разведенные, по восемь раз встречались, женились. А, представляешь, если человек в ЗАГС идет, и ему вот такую статью показать. Я до сих пор почти уверена. РУТБЕРГ: Ну, ты знаешь, поскольку у меня родители, вот у папы был второй брак, но они с мамой прожили уже 52 года, ты знаешь, просто что-то изменилось в нас самих и в мире, потому что нежность, верность и ответственность за тех, кого ты приручил, за детей, за семью, она либо как-то растворилась и нивелировалась, потому что в этом тоже есть определенное мужество. Человек не может все время, как бабочка пархать и медок такой собирать. Вот я сама другая. Если, это вообще противоречит, если от этого страдают дети, нет, ну, как-то люди умудрялись проживать единую жизнь. И вот эти прекрасные слова «попугайчики-неразлучники», когда люди переплетались, когда для них семья это дом, таких всегда было мало. Это неправда, но такие были и, честно говоря, я в своей жизни ориентируюсь на таких и чего я желаю своим детям и внукам, вот такого постоянного. Потому что мне кажется, что это распущенность людей, такая распущенность, такие перепихи и так далее. Мне кажется, что иногда человек за копейку теряет такое, что он никогда больше не вернет. МИТРОФАНОВА: О, золотые слова. РУТБЕРГ: Но он просто даже не готов это осознать, потому что за следующую панюху, ну, вот выделено тебе 19 минут счастья, самый счастливый человек проживает, это та доза, которую вычислили ученые. 19 минут, самый счастливый человек. Вот как ты эти 19 минут на 100 лет распределишь? Вот, как, где? ГОЛУБКИНА: У меня было минут 45. РУТБЕРГ: Это значит ты, так сказать… МИТРОФАНОВА: А я не считала. Помнишь, как это, а я вас побью сейчас. РУТБЕРГ: А я, а мне, да, идите к черту. Тем не менее, как можно рассчитать эти минуты этого счастья, если у человека замыливается все, если для него инстинкт. Если человек идет обратно к животному, ну, честно говоря, я могу таких людей только пожалеть. Я, честно говоря, могу себя в этом смысле, ну, как, тоже пожалеть, потому что, наверное, я не выдержала очень важного в жизни испытания. Я не выдержала предназначения, которое есть у женщины, вот за это меня стоит похоронить за оградой. А за то, что я артистка, не надо. ГОЛУБКИНА: Зато ты в Вахтанговском театре. Ничего, ничего, это отлично, супертеатр, даже ничего страшного, сын-то есть роскошный? РУТБЕРГ: Да, и внуки есть, у меня все есть, у меня все роскошно. МИТРОФАНОВА: Дай, бог, здоровья, тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Хорошо, что можно порадоваться чужой радости, а не посочувствовать. А мы тогда, по-моему, прощаемся. Ну, с тобой мы, как встретимся. ГОЛУБКИНА: А песня споется? Не споется? МИТРОФАНОВА: Уже не влезет, она четыре минуты. Мы можем в начале следующего часа ее поставить. РУТБЕРГ: Да, пожалуйста, пускай это будет мостик от меня в следующий час. Я хочу построить мостик, можно? МИТРОФАНОВА: Да. Мы тебя еще позовем, можно? Спасибо. РУТБЕРГ: Спасибо всем, до свидания.
респект: http://www.radiomayak.ru/person/show/id/6349/from/main 04.06.2014 13:00 Любовь и голуби ГОСТИ: Юлия Рутберг http://www.youtube.com/watch?v=WmxXc-gKLNc
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=820 https://www.youtube.com/watch?v=2f9K2TLB1wI Стихи о войне - «На всю оставшуюся жизнь» (П. Фоменко) читает Юлия Рутберг http://www.youtube.com/watch?v=2f9K2TLB1wI
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=820 http://www.1tv.ru/public/pi=28274 08 июня 2014, Воскресенье Юлия Рутберг: "Играть Раневскую - все равно что подписать себе смертный приговор" В многосерийном телефильме "Орлова и Александров" режиссера Виталия Москаленко, который готовится к показу на "Первом канале", Юлия Рутберг сыграла роль Фаины Раневской. С заслуженной артисткой России встретилась корреспондент "Известий" Анна Позина. - Сложно ли было создавать образ актрисы, воспоминания о которой еще свежи? - Очень трудно, потому что Фаина Георгиевна действительно пережила свою фактическую смерть. Прежде всего своими блистательными работами, снятыми на пленку. Приближение к таким удивительным людям - тяжкий труд и, конечно, огромная ответственность. Нужно набраться мужества и делать это все-таки безответственно: если все время находишься под дамокловым мечом, каким для меня была Фаина Георгиевна, вряд ли сможешь что-то сыграть. В первый съемочный день у меня был ступор. - Вам кто-то помогал рассказами о Раневской? - Мне помогал режиссер. Кажется, я исследовала все, что написано о ней, пересматривала по 150 раз ее работы. Существует всего две телевизионные передачи с ее участием - "Кинопанорама" Ксении Марининой и интервью Натальи Крымовой. - Страшно, что будут сравнивать и критиковать? - Нет. Волков бояться - в лес не ходить. Сравнивают всегда, сравнивают всех и вся, просто для меня Раневская - дорогой человек. Изначально я отказывалась ее играть - это все равно что подписать себе смертный приговор, а потом режиссер и замечательная съемочная группа убедили меня, что, с их точки зрения, я все-таки человек, обладающий некой культурой и действительно много знающий о великой актрисе - есть возможность защитить ее, чтобы эту роль сыграл не случайный человек. У меня на третьем курсе была чтецкая работа "К 90-летию великой русской актрисы Фаины Георгиевны Раневской", написанная Сергеем Юрским. Благодаря этой работе я получила диплом от Якова Михайловича Смоленского. Когда училась в 10-м классе, волею судеб оказалась на последнем спектакле Раневской - "Дальше тишина". Что будет - не знаю. Но я приложила максимум усилий, не позволила делать пластический грим, потому что у нас с ней довольно схожий тип лица. - Фаина Раневская - великая актриса и очень одинокий человек. Вы какую Раневскую играете? - Во многом я играла свое отношение, свое понимание того, что есть Фаина Георгиевна Раневская. Пыталась попасть в стилистику ее юмора, манеры игры. Это было погружение в прекрасную эпоху, в мир невероятных людей, когда на площадке ты "встречаешь" Эрдмана, Пырьева, Утесова, Александрова, Орлову. Время само расставляет акценты. Фаина Георгиевна Раневская беспрецедентно живет в умах, сердцах и душах не только моего поколения, но и следующих. То, что она делала, не умирает. Сам фильм и попытка вспомнить Любовь Орлову и Григория Александрова, удивительных людей того времени, заслуживают уважения. Я не жду никакого успеха и прекрасно понимаю, что кто-то будет плевать мне в спину. Я попыталась наладить с Фаиной Георгиевной свои собственные отношения. - Уже сняты сериалы о Зыкиной, Фурцевой, Зое Федоровой. Через них хотят понять прошлое или это дань обывательскому любопытству? - Это знаковые фигуры. Зыкина - символ эпохи, Фурцева - это эпоха. Зоя Федорова - эпоха и женщина невероятной судьбы. Всегда интересно рассказать о незаурядной личности, биография которой уже уникальный сценарий, в отличие от 25-х по счету "Ментов" и тому подобного. Нам что, больше нечем гордиться, кроме как "подвигами" бандитов, проституток и уголовных элементов? Ну еще "больницы" сейчас в моде. В биографии нашей страны есть выдающиеся ученые, деятели искусства, писатели, политики, поэтому, мне кажется, не стоит весь бюджет тратить на "ментов". - В спектакле Театра имени Вахтангова "Крик лангусты" по пьесе Джона Маррела вы играете роль еще одной великой актрисы, Сары Бернар. Что вы хотели сказать этим спектаклем? - Финал спектакля и есть ответ на этот вопрос. Именно там Сара Бернар и Оскар Уайльд говорят о том, что такое был для них XIX век, и задаются вопросом, смогут ли потомки понять их блаженное неведение: умение ценить красоту, жизнь как таковую, любовь. Наряды созданы не только для защиты от холода. Смогут ли понять это люди, которые придут после них - загнанные, дерганные, озабоченные? Так они рассуждали по поводу XX века. Ведь XIX век для них был кумиром. Все, кто участвует в спектакле "Крик лангусты", - Андрей Ильин, я, Михаил Цитриняк - представители XX века. Это наш XX век. И в спектакле мы говорим о его ценностях, которые исчезают. - Актерское поколение Раневской и старых вахтанговцев не работали в театре, а служили ему. Сегодня молодые актеры так же относятся к театру? - Это зависит от человека, его воспитания и от того, зачем он приходит в театр. Молодые - разные. Есть совершенно чудесные, верные, собранные, а есть гламурные, циничные. Очень эгоистичное поколение. Для нас было понятие "мы", они заряжены на "я". С этим уже ничего невозможно поделать, а если и возможно, то только во время работы, контакта, когда им немного перенаправляют прицел. - Вахтанговцы гордились тем, что театр для них - это дом, семья. Эти традиции живы? - Наверное, такого уже нет - стремительно изменилась жизнь. Но для меня театр - это дом. Да, я снимаюсь в кино, у меня куча всякого разного, но самое ценное и важное - это театр. Остались коллекционные люди, которые со мной с момента моего прихода сюда. Это и гримеры, и костюмеры, и осветители, и реквизиторский, звуковой цехи, монтировщики. Вместе с ними я проживаю жизнь. Театр - особая территория. Актеры всегда ценили театр намного больше, чем случайные связи с кинематографом или концерты. В театре ты находишься в атмосфере взаимного уважения, товарищества, взаимопомощи. И эта атмосфера не может родиться только от названия и лозунгов, она создается годами. - Вас можно увидеть и на других сценах. Вы за разнообразие жанров и подмостков? - Да, за разнообразие. Для меня антреприза - это возможность встретиться с первоклассными артистами из других театров. Уже семь лет идет "Ханума", где играет Ольга Владимировна Волкова, где когда-то играл Михаил Державин, Толя Лобоцкий, Дима Харатьян, то есть совершенно замечательная актерская команда. Я играю Кабато - усатую, кривоногую грузинку. Совершенно обожаю эту роль, это была моя мечта - сыграть грузинку. Наряду с тем, что в театре у меня и Медея, и Сара Бернар, и Коза в "Улыбнись нам, Господи". Это же все трагические персонажи, а я-то артистка с клеймом "характерная", поэтому у меня и "Ханума", и "Пигмалион". И тот, и другой спектакли сделаны хорошими режиссерами - Ниной Чусовой, Павлом Сафоновым. Что касается моих сольных проектов - "Вся эта суета" и поэтические вечера, - опять же они для меня необходимы, потому что это проявления моей вольности и свободы. - Зрители любят вас в том числе и за это. - Есть навыки, есть арсенал, но то, что ко мне зритель уважительно относится, - это самая большая награда. Для меня это стимул, который не дает расслабиться. И, конечно, огромная ответственность. Помню, была в Сибири у нефтяников. И вот едем по ледяной дороге, в какой-то маленький городок, где в клубе уже ждут люди. Перед отъездом мне сообщают: умер Юрий Васильевич Яковлев. В его лице я потеряла близкого человека. Присутствие этого артиста на сцене означало для меня, что Театр Вахтангова жив. Ужас, что со мной было после этого известия. Я приехала в этот маленький клуб, вышла на сцену, собралась, держалась до последнего. Было так трудно читать, но я понимала, что сегодня Юрий Васильевич все видит и что я не имею право сорваться. В нашем поколении еще существует братство, кровные узы, когда человек становится тебе родным. Для меня Михаил Александрович Ульянов и Юрий Васильевич Яковлев, Алла Александровна Казанская - большие душевные привязанности. Автор: Анна Позина Источник: Известия
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=820 https://www.facebook.com/profile.php?id=100001714524235&sk=photos&collection_token=100001714524235%3A2305272732%3A69&set=a.439058526161294.105803.100001714524235&type=3 Фотографии Рифата Юнисова
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/press http://argumenti.ru/culture/n442/346588 19 июня 2014 Я увидела пустой город «Аргументы Недели», Татьяна НИКИШИНА Фото А. Морковкина Актриса Театра им. Вахтангова Юлия РУТБЕРГ родилась в потомственной артистической семье. Отец Илья Рутберг – один из основателей театра «Наш Дом», бабушка и дедушка по материнской линии были танцорами в ансамбле НКВД (театр «Остров танца»). И ей, конечно, не удалось уйти от искусства. Окончила «Щуку», снялась в фильмах: «Осенние цветы», «У вас будет ребёнок», «Однажды в Ростове» и др. В запасе у актрисы – третья часть сериала «Марьина Роща», где Юля сыграла секретаря райкома товарища Делягину. - Юлия, у вас имидж интеллектуальной актрисы. Это влияет на роли, которые вам предлагают? – Я сыграла Коко Шанель, Анну Ахматову, Фаину Раневскую и... гениальную щипачку. Она работала в шикарных ресторанах, и энкавэдэшники ничего с ней не могли поделать. Они стояли, разговаривали с ней, зная, кто перед ними, а через 5 минут у них уже пропадало удостоверение. У неё был потрясающий талант воровать, и это была, конечно, интересная женщина с трагической судьбой. Глупых женщин я не могу играть – не получается. Стыдно перед родителями. Зачем тогда они воспитывали и знакомили меня с такими прекрасными людьми? – Именно поэтому вы сказали: «Я не играю со звёздами шоу-бизнеса – не хочу быть им паровозом»? – Были случаи, когда на съёмочной площадке мне приходилось сталкиваться с непрофессиональными людьми, которым захотелось сняться в кино – и они заплатили. На что я сказала, что если ещё раз произойдёт подобное, то я просто встану и уйду. Я не из тех людей, кто покупает за деньги и кто продаётся за деньги. Я выходила на одни подмостки с Юрием Яковлевым, Михаилом Ульяновым, Аллой Казанской... Зачем мне те люди? – По вашим словам, спектакль «Медея», где вы играете главную роль, – это реквием сильной личности, которая противопоставляет себя обществу. У вас есть герои современной эпохи? – Есть люди, которые вызывают у меня уважение. Это – Валерий Гергиев, Владимир Васильев, Сергей Урсуляк, Елена Камбурова, Андрей Макаревич... Это люди, которые делают своё дело с честью, достоинством, уважая публику. – Как вы отнеслись к баннеру, который вывесили в мае на фасаде «Дома книги» с фотографией Макаревича и с подписью: «Пятая колонна! Чужие среди нас!»? –Андрей Вадимович – настоящий патриот, я с ним хорошо знакома. И то, что он, как мыслящий человек, как поэт и художник, может думать и выражать свои мысли не в русле государственной политики, – это абсолютно нормально. Если в обществе находятся только единомышленники, то это – Северная Корея. Я баннер не видела, но считаю, что высказывать своё мнение – это нормально, а вот разжигать национальную рознь и стрелять – нет. Ненормально искажать факты, как это делают в США и в настроенной против нас Европе. Ненормально не выпускать из аэропорта людей только потому, что они русские. Так было с моими знакомыми. До стыковочного рейса оставалось 7 часов, и двух женщин не выпустили погулять по Лондону потому, что испугались, что они захватят город. – Вы считаете себя патриотом или человеком мира? –Для меня это не исключающие понятия. Патриот – тот, кто, живя в стране, не разворовывает её, а в меру своих знаний и умений что-то приумножает и делает это не только для себя, но и для людей. Однако не нужно путать патриотизм с оголтелым шовинизмом и национализмом, которые ведут к войнам. В Третьем рейхе, например, были сплошные патриоты. Все должны были быть арийцами, а если чей-то череп не соответствовал, то его надо было уничтожить. Любое явление должно быть дозировано. Когда передоз, то это уже отрава. Сейчас на Украине мы видим бандеровский патриотизм, когда человека могут избить только за то, что он идёт в красной куртке. – Как вы отнеслись к присоединению Крыма к России? –Люди сами об этом попросили. Посмотрите, какая явка была на референдуме! Я никакие письма в поддержку не подписывала, но как только выпустила спектакли, то поехала в Харьков играть «Пигмалиона». Зал был набит битком, люди встали и кричали браво! А потом я увидела пустой город... Когда мы были в гостинице, то на центральной площади собралось большое количество людей. В итоге – драка, пять человек в реанимации, трое в «скорой». Всё это ужасно! Такое впечатление, что люди заигрались в какие-то чудовищные игры. – На вашем счету более ста фильмов. Вы трудоголик или деньги зарабатываете? –Я трудоголик, но не считаю, что быть нищим правильно. Когда-то мои родители вкладывали в меня, а сегодня они пожилые люди, и мне важно, чтобы все были одеты и обуты. Поэтому я зарабатываю деньги, но в то же время мне не стыдно за то, что я делаю. Мне не стыдно, когда читаю стихи, когда играю в театре, когда сольно пою в музыкальном спектакле. – Вашему внуку Грише два года. Вы разрешаете ему называть вас бабушкой? – Конечно, а кто же я?! Гриша меня зовёт: «Баба, баба». С сыном и внуком мы живёт рядом, часто общаемся. Для меня этот двухлетний малыш такой позитивный и такой добрый человек! Иногда гляжу на него и думаю: «Дети такие прекрасные существа и кто из них потом вырастает?»
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=840 http://vm.ru/news/2014/07/09/yuliya-rutberg-ya-ne-dollar-chtobi-nravitsya-vsem-256728.html 9 июля 2014 Юлия Рутберг: Я не доллар, чтобы нравиться всем Рамазан Рамазанов Юлия Рутберг называет себя импульсивным человеком, но умеет не всякую правду говорить в лицо (фото 2002 года). Фото: PHOTOXPRESS Незадолго до этого дня наш обозреватель поговорил с актрисой о внутренней свободе, чувствах и... бремени славы ее отца. — Юля, ваш отец — известнейший актер Илья Рутберг. Наверное, не просто нести двойное бремя — за себя и за отца? — Нет, за отца у меня не было ответственности. Она появилась позже, когда поняла, что я — продолжатель династии. Я поняла, что папина тень, которая стояла за мной, превратилась в ангела-хранителя и в оберег. Сегодня это два человека, мужчина и женщина, носящие фамилию Рутберг, каждый из которых занимает свое место. — Вы редко бываете на тусовках, объясняя это тем, что вам там скучно. Зачем же тогда вообще приходить на них? — Нет, мне с людьми не скучно! Для меня общение — это не протяжное «приве-е-ет», а возможность получить и обменяться с собеседником какой-то информацией. Но на этих раутах все время нужно соответствовать вечеринке: есть тарталетки, запивать их соком и все это делать под грохот музыки. У меня устает мозг, я начинаю нервничать. — Характер формируется с детства. Есть ли качества, которые вы перенесли во взрослую жизнь? — Я по-прежнему максималистка. Мудрость приходит, но медленно. И еще я импульсивный человек, реагирую на уровне эмоций. В то же время у меня есть фермент счастья и если вижу что-то талантливое, то подключаюсь к нему: смеюсь, иногда невпопад с тем, как реагирует публика. — А как вы выживали в лихие 90-е, когда театр никому не был нужен? — Я не выживала, я жила. Жила прекрасно, творчески. Я не человек стада, белая ворона. Апатия и упадок сил — это не про меня. Я знала про красные пиджаки и пальбу на улицах, но меня это вообще не коснулось. Я благодарна моему коллеге по сцене Максиму Суханову. Помню такой случай. У меня маленький ребенок, а в магазинах — шаром покати. Звонок в дверь. Открываю — стоит Максим с большой коробкой «ножек Буша». Где он их достал, ума не приложу. — Что вам приносит ощущение счастья? — Счастье — это секунды. Человек не может быть постоянно счас т ливым. Если он счастлив всегда, то ему впору обратиться в клинику Ганнушкина. Я становлюсь счастливой от искренних комплиментов. Проявления лучшего в людях дарят мне радость. Но, увы, это бывает так редко… Я равнодушна и к хуле, и к похвале. Когда меня начинают хвалить, я чувствую неловкость и начинаю «уползать». Ведь по гороскопу я — Рак. А когда слышу искреннее слово или вижу настоящий поступок, я как свеча начинаю «плыть». — А что для вас «любовь»? — Это как ушат воды. Если ты по-настоящему влюблен — это ошеломление. В человеке будто восходит солнце, он поиному смотрит, думает, говорит. Люди, которые знали любовь, получили от Бога подарок. Но ведь очень много и тех, которым это чувство не знакомо. — Вы сказали однажды, что актеры — это птицы, которые клюют не только там, где насыпаны зерна, а еще умеют летать. Но ведь не все предпочитают летать? — Артистам, которые себя не берегут и пришли в эту профессию не за деньгами, полет ведом. Ты как будто вылетел из себя, продолжаешь говорить текст, а чувствуешь что-то невероятное. Даже словами передать сложно... Говорят, артисты немного шизофреники. Может, оно и так. Когда Мне дают сценарий, я его внимательно читаю, чтобы понять, смогу ли я это сыграть. Ведь вживаясь в роль, ты погружаешься в нее эмоционально, чувствуешь и думаешь, как твоя героиня, и тем самым притягивак себе какие-то вещи — мысль-то материальна. Порой происходят и мистические истории. Скажем, у Булгакова, Гоголя, Шекспира и Цветаевой. Если им что-то не нравится, они взрывают и сжигают спектакли, наносят артистам увечья, что-то происходит с режиссерами... — Вы легко выходите Из образа? — Если актер застревает в образе, ему нужно менять профессию. Один умный человек сказал мне, что если я не буду видеть себя со стороны и не буду играть роль, то меня ждет клиника. Актер бритвой режет вены, а потом выходит на поклон. И мы видим, что он жив. НаШа профессия — это классная игра. Играя первые пять спектаклей «Медеи» я думала, что умру. Я похудела на 11 килограммов, у меня кровь текла с коленок, губу разбила в кровь, плакала, но режиссер кричал: «Дальше играй, дальше, не останавливайся». Он был прав, потому что нужно было накопить сил... Ведь это как в космос полететь. Друзья после спектакля подходили ко мне и говорили, что боялись тревожить меня, видя мое состояние на сцене. А я им отвечала, что это была игра на сцене, спектакль окончен, и я опять — Юлия Рутберг. — А как вы наполняетесь после такого опустошения? — От зрительного зала. И это не опустошение, а энергообмен. — Как вы воспитываете своего сына? — Я лишь изредка корректирую его поведение. В целом меня устраивает его жизненная позиция и отношение к людям и самому себе. — Можете назвать себя свободным человеком? — Смело. Ведь самое большое счастье — проживать собственную жизнь, иметь собственное мнение. Не надо меня заставлять думать так, как думают другие. Я решу сама, как мне думать. Я разделяю мысль, что правда, высказанная не вовремя — глупость. Я не правдоруб, но быть страусом не хочу и не буду. — Мне импонирует в вас ваша внутренняя свобода, вы не боитесь показаться некрасивой. Через что нужно пройти и что преодолеть, чтобы стать такой, как вы? — Нужно понять, что красота лица, номер бюста или красивые ноги — это пять минут восхищения окружающих. А человек завоевывает пространство в этом мире нутром — если у него есть сердце, есть душа, если ему есть что сказать и у него есть мозги. — А какое у вас секретное оружие, которым вы обольщаете мужчин и привлекаете к себе людей? — Наверное, вот этим модным сегодня словом «харизма». У меня есть что-то свое, ведь самое важное — это обаяние. Станиславский говорил, что у кого-то обаяние в улыбке, у кого-то в манере себя вести, кто-то придумал себе образ и нашел себя в нем. Я непридуманная и неструктурированная, а вот такая, какая я есть. Я конечно, меняюсь с годами и во мне происходят какие-то изменения, но я непридуманный человек. Сегодня, как ни странно, это стало таким качеством, которое привлекает людей. Но есть люди, которые не принимают меня такой, и слава богу: я не доллар, чтобы нравиться всем. ДОСЬЕ Юлия Рутберг родилась в 1965 году. Окончила Театральное училище имени Щукина. С 1988 года играет в Театре имени Вахтангова, с 1989 года снимается в кино. Заслуженная артистка Российской Федерации (2001), лауреат премий «Чайка» (1997) и «Хрустальная Турандот» (2012). На вечеринках Юлия Рутберг устает (фото из портфолио 2005 года). Фото: РИА Новости 2007 год. Актриса вместе с сыном Гришей и мужем Анатолием Лобоцким. С тех пор сын вырос и два года назад подарил ей внука, тоже Гришу. Фото: PHOTOXPRESS
респект: shtany55 http://antipenko.forum24.ru/?1-3-0-00000034-000-120-0#069 http://www.m24.ru/videos/58055?attempt=1 август 2014 "Правда 24": Юлия Рутберг - о присоединении Крыма и самоиронии Гость в студии программы — заслуженная артистка России Юлия Рутберг. В интервью Евгению Додолеву она рассказала о том, как относится к присоединению Крыма и ответила на вопрос, какой должна быть доля самоиронии в человеке. Эфир от 04.08.2014. Полную версию интервью ведущему программы «Правда 24» Евгению Додолеву смотрите на портале канала «Москва 24»: http://www.m24.ru/videos/58055
респект: http://www.m24.ru/videos/58055?attempt=1 август 2014 http://www.youtube.com/watch?v=ggoaahruRWA
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=860 http://www.teatrasvasara.lt/ru/?page_id=562&pid=1606 август 2014 На международном театральном фестивале VASARA-2014 один из спецпризов был присужден заслуженной артистке РФ Юлии Рутберг - за высокий профессионализм и актерский героизм, проявленный на сцене.
респект: почти повтор интервью propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=820 http://www.1tv.ru/public/pi=28274 08 июня 2014, Воскресенье http://izvestia.ru/news/571883 3 сентября 2014 «Играть Раневскую — всё равно что подписать себе смертный приговор» Юлия Рутберг — о том, почему она согласилась взяться за роль великой актрисы, вахтанговском братстве и секретах антрепризы Фото: ИЗВЕСТИЯ/Анна Исакова 10 сентября открывает сезон театр имени Вахтангова. С ведущей актрисой театра, заслуженной артисткой России Юлией Рутберг встретился корреспондент «Известий». — В сентябрьском репертуаре — постановка Михаила Цитриняка «Крик лангусты» по пьесе Джона Маррела, где вы играете Сару Бернар. Что вы хотели сказать этим спектаклем современному зрителю? — Финал спектакля как раз и есть ответ на этот вопрос. Именно там Сара Бернар и Оскар Уайльд говорят о том, что такое для них XIX век, и задаются вопросом: смогут ли потомки понять их блаженное неведение — умение ценить красоту, жизнь, любовь. Наряды созданы не только для защиты от холода. Смогут ли понять это люди, которые придут после них — загнанные, дерганные, озабоченные? В спектакле мы говорим о ценностях XX века, которые исчезают. Это один из очень серьезных побудительных мотивов, чтобы создать этот спектакль. — По формату — это антрепризная пьеса. — Если вы обратитесь к биографии пьесы, то ее играли Елена Юнгер и Виктор Гвоздицкий, Светлана Немоляева и Александр Лазарев — блестящие артисты, об антрепризном влиянии речи здесь не может быть. Кроме того, антрепризой может быть всё что угодно, включая «Войну и мир», — смотря кто, где, зачем и при каких обстоятельствах ставит. Кстати, Сара Бернар когда-то приезжала к нам по приглашению антрепренера Корша, и это были антрепризные гастроли, так что Россия узнала Сару Бернар благодаря антрепризе. — Сара Бернар уже мифологическая личность, а вот память о Фаине Георгиевне Раневской, роль которой вы играете в новом сериале «Первого канала» «Орлова и Александров», до сих пор живет. Сложно было создавать образ актрисы? — Очень трудно, потому что Фаина Георгиевна действительно пережила свою фактическую смерть и осталась в памяти людей. Прежде всего своими блистательными работами, снятыми на пленку. Приближение к таким удивительным людям — тяжкий труд и, конечно, огромная ответственность. Нужно набраться мужества и делать это все-таки безответственно: если всё время находишься под дамокловым мечом, каким для меня была Фаина Георгиевна, вряд ли сможешь что-то сыграть. В первый съемочный день у меня был ступор. — Вам кто-то помогал рассказами о Раневской? — Мне помогал режиссер. Кажется, я исследовала всё, что написано о ней, пересматривала по 150 раз ее работы. Существует всего две телевизионные передачи с ее участием — «Кинопанорама» Ксении Марининой, интервью Натальи Крымовой. — Страшно, что будут сравнивать и критиковать? — Нет. Волков бояться — в лес не ходить. Сравнивают всегда, сравнивают всех и вся, просто для меня Раневская — дорогой человек. Изначально я отказывалась ее играть — это всё равно что подписать себе смертный приговор, а потом режиссер и замечательная съемочная группа убедили меня, что, с их точки зрения, я все-таки человек, обладающий некой культурой и действительно много знающий о великой актрисе — есть возможность защитить ее, чтобы эту роль сыграл не случайный человек. У меня на третьем курсе была чтецкая работа «К 90-летию великой русской актрисы Фаины Георгиевны Раневской», написанная Сергеем Юрским. Благодаря этой работе я получила диплом от Якова Михайловича Смоленского. Когда училась в 10-м классе, волею судеб оказалась на последнем спектакле Раневской — «Дальше тишина». Что будет — не знаю. Но я приложила максимум усилий, не позволила делать пластический грим, потому что у нас с ней довольно схожий тип лица. — Фаина Раневская — великая актриса и очень одинокий человек. Вы какую Раневскую играете? — Во многом я играла свое отношение, свое понимание того, что есть Фаина Георгиевна Раневская. Пыталась попасть в стилистику ее юмора, манеры игры. Это было погружение в прекрасную эпоху, в мир невероятных людей, когда на площадке ты «встречаешь» Эрдмана, Пырьева, Утесова, Александрова, Орлову. Время само расставляет акценты. Фаина Георгиевна Раневская беспрецедентно живет в умах, сердцах и душах не только моего поколения, но и следующих. То, что она делала, не умирает. Сам фильм и попытка вспомнить Любовь Орлову и Григория Александрова, удивительных людей того времени, заслуживает уважения. Я не жду никакого успеха и прекрасно понимаю, что кто-то будет плевать мне в спину. Я попыталась наладить с Фаиной Георгиевной свои собственные отношения. — Уже сняты сериалы о Зыкиной, Фурцевой, Зое Федоровой. Через них хотят понять прошлое или это дань обывательскому любопытству? — Это знаковые фигуры. Зыкина — символ эпохи, Фурцева — это эпоха. Зоя Федорова — эпоха и женщина невероятной судьбы. Всегда интересно рассказать о незаурядной личности, биография которой — уже уникальный сценарий, в отличие от 25-х по счету «Ментов» и тому подобного. Нам что, больше нечем гордиться, кроме как «подвигами» бандитов, проституток и уголовных элементов? Ну еще «больницы» сейчас в моде. В биографии нашей страны есть выдающиеся ученые, деятели искусства, писатели, политики, поэтому, мне кажется, не стоит весь бюджет тратить на «ментов». — Актерское поколение Раневской и старых вахтанговцев не работали в театре, а служили ему. Сегодня молодые актеры так же относятся к театру? — Это зависит от человека, его воспитания и от того, зачем он приходит в театр. Молодые — разные. Есть совершенно чудесные, верные, собранные, а есть гламурные, циничные. Очень эгоистичное поколение. Для нас было понятие «мы», они заряжены на «я». С этим уже ничего невозможно поделать, а если и возможно, то только во время работы, контакта, когда им немного перенаправляют прицел. — Для старых вахтанговцев театр был домом, семьей. Эти традиции живы? — Наверное, такого уже нет — стремительно изменилась жизнь. Но для меня театр — это дом. Да, я снимаюсь в кино, у меня куча всякого разного, но самое ценное и важное — это театр. Остались коллекционные люди, которые со мной с момента моего прихода сюда. Это и гримеры, и костюмеры, и осветители, и реквизиторский, звуковой цехи, монтировщики. Вместе с ними я проживаю жизнь. Театр — особая территория. Актеры всегда ценили театр намного больше, чем случайные связи с кинематографом или концерты. В театре ты находишься в атмосфере взаимного уважения, товарищества, взаимопомощи. И эта атмосфера не может родиться только от названия и лозунгов, она создается годами. В нашем поколении еще существует братство, кровные узы, когда человек становится тебе родным. Для меня Михаил Александрович Ульянов и Юрий Васильевич Яковлев, Алла Александровна Казанская — большие душевные привязанности. Помню, была в Сибири у нефтяников. И вот едем по ледяной дороге в какой-то маленький городок, где в клубе уже ждут люди. Перед отъездом мне сообщают: умер Юрий Васильевич Яковлев. В его лице я потеряла близкого человека. Присутствие этого артиста на сцене означало для меня, что театр Вахтангова жив. Ужас, что со мной было после этого известия. Я приехала в этот маленький клуб, вышла на сцену, собралась, держалась до последнего. Было так трудно читать, но я понимала, что сегодня Юрий Васильевич всё видит и что я не имею права сорваться. — Осенью Щукинскому училищу исполнится 100 лет. Вахтанговцы гордились тем, что только из учеников этого училища формировалась труппа театра. Но в «Крике лангусты» ваш партнер «пришлый» — Андрей Ильин. Приглашенные актеры это дань времени? — Мне кажется, что в этом беды нет. Если знать историю театра Вахтангова, то бывали исключения: Лукьянов был принят в Омске в труппу Рубеном Николаевичем, Плотников тоже был не вахтанговец. Для Римаса Владимировича (Туминас, художественный руководитель театра. — «Известия») нет такой прерогативы, он считает, что должны быть крепкие артисты, интересные индивидуальности, поэтому смотрит выпускников ГИТИСА, Санкт-Петербурга, Омска и Воронежа. Сегодня все школы испытывают большой кризис, на мой взгляд. Конечно, есть определенные педагоги, которые сильно держат школу, но сегодня поступают не во МХАТ, ГИТИС или Щукинское училище, а к конкретному педагогу. А дальше уже выходят хорошие или плохие артисты. — Вас тоже можно увидеть на других сценах. Вы за разнообразие жанров и подмостков? — Да, за разнообразие. Для меня антреприза — это возможность встретиться с первоклассными артистами из других театров. Уже 7 лет идет «Ханума», где играет Ольга Владимировна Волкова, где когда-то играл Михаил Державин, Толя Лобоцкий, Дима Харатьян, то есть совершенно замечательная актерская команда. Я играю Кабато — усатую, кривоногую грузинку. Совершенно обожаю эту роль, это была моя мечта — сыграть грузинку. Наряду с тем, что в театре у меня и Медея, и Сара Бернар, и Коза в «Улыбнись нам, Господи». Это же всё трагические персонажи, а я-то артистка с клеймом «характерная», поэтому у меня и «Ханума», и «Пигмалион». И тот и другой спектакль сделаны хорошими режиссерами — Ниной Чусовой, Павлом Сафоновым. Что касается моих сольных проектов — «Вся эта суета» и поэтические вечера — опять же они для меня необходимы, потому что это проявления моей вольности и свободы.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=860 Юлия Рутберг в выпуске программы "Говорим и показываем" - "Полна дача огурцов!" на т/к НТВ Ведущий: Леонид Закошанский http://zaberaj.ru/filmy-i-peredachi/govorim-i-pokazyvaem-s-leonidom-zakoshanskim-polna-dacha-ogurcov-05-09-2014.html
респект: http://www.usoevphoto.ru/index.php?/category/567/start-55 9 сентября-Сбор труппы театра им. Вахтангова
респект: https://vk.com/public43163643 http://www.otr-online.ru/programmi/yuliya-rutberg-artistami-30376.html Эфир 27/10/2014 Юлия Рутберг: Артистами становятся только те, кто все время выходит на сцену http://www.youtube.com/watch?v=wU4gOaCeeF0 Юлия Рутберг. Имя этой удивительной актрисы знакомо каждому, кто любит театр. Когда на сцене Рутберг, в зале аншлаг. Она называет себя рабочей лошадью, удачно впряженной в удивительную актерскую команду легендарного театра имени Вахтангова. Конечно же, Юлия немного лукавит, за четверть века не просто самоотверженной работы, а настоящего служения искусству когда-то выпускница знаменитого Щукинского училища, а ныне звезда Российского театра и кино, Юлия Рутберг, сыгравшая десятки ярчайших ролей, главных и эпизодических, превратилась в настоящий бриллиант российского театра. Она уникальна, и сама по себе – театр. У Рутберг свое амплуа, свои режиссеры, своя публика, и свой голос в искусстве – значительный, неподражаемый, и всегда узнаваемый. Юлия Рутберг: Я считаю, что за 25 лет, в этом театре, мне было сделано такое количества подарков, и мной так занимались, и так растили, что меня сделали профессиональным человеком – абсолютно! И поэтому сегодня где бы я ни оказывалась, я могу делать хуже, могу лучше, у меня может быть контакт с режиссером, а может быть абсолютный не контакт, но я способна не упасть ниже определенного уровня. Юлия Ильинична Рутберг – актриса театра и кино, заслуженная артистка России, лауреат российской театральной премии "Чайка", кавалер ордена "Слава Нации" за значительный вклад в области искусства. Актриса в разное время работала с такими известными режиссерами как Роман Виктюк, Владимир Мирзоев, Петр Фоменко, Евгений Гинзбург, Михаил Казаков. На счету актрисы более пятидесяти ролей в кино и десятки театральных работ, в том числе знаменитая "Медея", отмеченная зрителями и критиками за уникальную актерскую игру престижной театральной премией "Хрустальная Турандот". Юлия Рутберг: 25 лет в театре - это очень важный этап, потому что это не только что-то длинное, прожитое, пережитое, это тот этап, когда ты приходишь в театр, и у тебя по жизни возникает "последний, серьезный ноль". Когда мы заканчиваем школу, и получаем отличный аттестат, мы поступаем в институт, а то, что касается театрального института, сюда поступают лидеры, очень "заряженные ребята" отовсюду. И вот 31 августа, в театральном училище имени Щукина собрались ребята – лидеры из 30 мест, и пошел еще один ноль, это была некая стартовая ситуация, где проявились чьи-то индивидуальности, кто-то был впереди, кто-то сзади, ситуация менялась за эти 4 года. И вот, я, закончив с очень мощным репертуаром, а у нас был очень сильный курс, Щукинское училище, попав в театр Вахтангова, оказалась в очередной раз в "божественном нуле". И это уже начиналась взрослая жизнь, и такая большая дорога, которая состояла из неких больших, прекрасных тропинок, которыми были детство, отрочество, юность. И здесь уже надо было набирать не только мышечную массу, но и духовный (душевный) опыт, потому что театр – это во многом борьба индивидуальностей, потому что очень яркие люди. Мне, конечно же, очень повезло, потому что первый спектакль, с которым меня сюда взяли – это "Зойкина квартира" Булгакова, это тот редкий случай, когда дипломный спектакль Щукинского училища, переносится на большую сцену Вахтанговского театра. И этот спектакль стал событием не только училища, но и театра, и его до сих пор называют "поколенческим" спектаклем, потому что, помимо того что мы пришли молодые: Максим Суханов, Оля Чиповская, Лена Сотникова, Евгений Князев, Сергей Маковецкий, - мы все слились, объединились – так очень мощно прозвучало поколение. Мы первый набор Михаила Александровича Ульянова в качестве художественного руководителя. Надо отдать должное Михаилу Александровичу, что он, будучи артистом, прекрасно понимал, что артистом становятся не за счет интервью или журналов, фотографий. Артистами становились только те, кто все время выходил на сцену! Когда-то Рубен Николаевич принял решение, что на сцене есть первый ряд играющих актеров: Ульянов, Яковлев, Шалевич, Лановой, Борисова, Пашковы (обе), Целиковская и т.д. Михаил Александрович сделал из нас артистов, потому что мы играли все время. Первые 8 лет моего нахождения в этом театре, у меня было по две премьеры в год, при этом была режиссерская коллегия. И у нас одновременно в штате работали как штатные режиссеры: Черняховский, Виктюк, Кац и Фоменко, а так же приглашенными режиссерами были: Струа, Шапиро. Михаил Александрович сам для себя сделал выбор, что он не будет ставить спектакли, он делал ставку на первоклассную режиссуру, что вообще "старо как мир", но он был человеком совестливым. Михаил Александрович – это было такое чудо в нашей жизни. Я никогда не могла сказать, что это был просто художественный руководитель или чиновник какой то, или просто артист – это было такое хитросплетение поразительных человеческих качеств и одаренностей: великий артист, добрейший человек, обожающий театр как самое главное дело своей жизни. И это он нам привил. Он сделал так, чтоб мы играли все время, и говорил: "Растите, растите, "лошадки". И мы сегодня беговые лошади театра Вахтангова, мы то поколение, на котором сегодня держится театр. Мне комфортно в кино, мне просто очень повезло, потому что первый человек с которым я столкнулась, это был Евгений Александрович Гинзбург, и надо отдать ему должное. Я не знаю, за что он меня, маленькую девочку заприметил, полюбил. И вот, я девчонка, пять минут как артистка, оказалась среди Джигарханяна, Абдулова, Коли Лаврова, Талызиной, Мамукики Кикалейшвилли, Арининой, Ярмольника и т.д. Там были музыкальные номера, я там хулиганила, а Гаранян разрешил мне все самой петь. У меня помимо страха осталось ощущение очень интересного другого мира. Потом я попала к Владимиру Яковлевичу Мотылю, где я играла прислужницу-княгиню, по Фазилю Искандеру, "Расстанемся, пока хорошие", с усами, с горбом, кривую. Когда Владимиру Яковлевичу показали мои пробы, он попросил набрать мой телефон, и поговорил лично со мной. Он сказал мне: "Здравствуйте, милая, передо мной ваша фотография, сделанная в момент проб. Скажите, Вы согласны так сниматься?" Тогда я задала ему вопрос: "Необходимо еще что то, еще больше горб?" На что он переспросил: "Вы вот так согласны сниматься?" Я ответила: "Конечно!" Ведь она же, героиня, больная, она же урод. На что он мне ответил: "Пприезжайте скорее, я хочу еще раз посмотреть на вас в жизни, вы утверждены". Мы с ним настолько сошлись, я помню, была настолько адская ситуация, т.к. мы не успели снять сцены в Гунделене (ущелье в Кабардино-Балкарии), погода в горах меняется резко, все растаяло, и виднелись фиалки, оператор съемки показал это Владимиру Яковливечу. Посмотрев, Владимир Яковлевич сказал – отмена, и не стал это снимать. Необходимо было снять кадр как я в снегу, подслушиваю, и меня хватает главный герой (грузинский актер), поливает керосином и хочет поджечь. Это нам пришлось снимать на Мосфильме, во дворе, в 35 градусов мороза. Владимир Яковлевич позвонил и сказал, я буду сам растирать тебя водкой, буду сам стоять, я отвечаю за твою жизнь. Тебя будут обливать с ног до головы (в 35 градусов на улице). Я приехала, кадр сняли, тут же в вагончик растирать водкой, заходит оператор и говорит: "Переснять – соринка". Иногда бывает прекрасный сценарий, кому-то выпадает играть и Чехова, и Толстого, и Достоевского, но не всегда это бывает убедительно, а иногда сценарий оставляет желать лучшего, но артисты (кто не ленится, у кого остался стыд), изобретают такие прекрасные вещи, что это доставляет тебе удовольствие. Театр – это одно, если я занимаюсь только театром – я устаю. Если сниматься в сериалах или только в кино, я тоже устаю. Самое главное, чтобы не было монотона, монохрома. Чего бы я хотела себе пожелать? "Беги, Лола, беги", и чтоб на это здоровья хватало. Со всем остальным я справлюсь. Потому что по своей натуре я оптимист. Если я что-то могу делать в этой жизни, выходя на сцену, так это доставлять людям радость, заставлять их думать, чувствовать, довести до них, что театр – это не "развлекуха" и не служба быта, где артисты выходят их обслуживать. Это место, где люди находятся в диалоге артиста и публики, где есть возможность избавиться от негативных эмоций, зарядиться позитивными эмоциями и в чем-то изменить свою жизнь.
респект: http://www.tula.aif.ru/culture/person/1365412 21/10/2014 Юлия Рутберг в Ясной Поляне: от угла к овалу 18 октября в Ясной Поляне прошел необычный вечер. Сюда приехала актриса театра и кино Юлия Рутберг, дочь известного актера Ильи Рутберга Ольга Свирцова Юлия Синютина / АиФ Так много историй, связанных с усадьбой Льва Николаевича Толстого, и их становится всё больше. С этими выходными пришла ещё одна: актриса театра и кино Юлия Рутберг, дочь известного актера Ильи Рутберга, изложила в поэтическом вечере историю своей жизни, становления, изменений. Фото: АиФ / Юлия Синютина Первый снег в честь Юлии Фойе Дома Культуры в Ясной Поляне наполняется людьми. Вечер обещает быть необычным: сегодня даже воздух особенно свеж, а на зеленой траве и желтых листьях лежит только что выпавший снег. В зале все меньше и меньше свободных мест – Рутберг здесь точно ждут. - Ожидаю прекрасного вечера, хороших стихов, - говорит от себя и соседок по первому ряду Светлана Кущенко, - в Ясной Поляне бываем часто - живем недалеко. И актрису очень любим. Приятно, когда зрители знают, куда пришли и с кем имеют дело. Но нет ничего страшного в незнании: узнавать и прикоснуться к прекрасному никогда не поздно. Собираются люди разные: мужчины пожилые и не очень, женщина с ребенком, семья с совсем юной дочерью. Вечно обруганная молодежь здесь тоже присутствует. Фото: АиФ / Юлия Синютина - Мы первый раз на таком мероприятии, - рассказывает Кристина Алексеева, сидящая вместе с мамой, - актрису эту знаем, любим. Ожидаем чего-то интересного и хотим духовно развиться. Попали сюда случайно – билеты нам подарили. Подарки такие полезны, однозначно. Тем временем, зал полон. Все на местах. Гаснет свет, остаются софиты. На сцену совершенно скромно, с саквояжем в руках, в чёрном длинном костюме, который делает её ещё выше и навевает мысли о герое поэмы Есенина, выходит Юлия Рутберг. Она приветствует зрителей, они аплодируют, и Юлия сразу переходит к делу. В Ясной Поляне она не впервые. Не могу сказать, что сегодня выходить на сцену, на этой священной, энергетически намоленной земле, связанной со Львом Николаевичем Толстым, волнительно. Но я взнервлена от того, что есть особые имена, которые входят в твою жизнь в детстве, отрочестве, юности, зрелости – неважно, главное, чтобы они вошли. И то, что я сегодня гость этого места – огромная честь. Я с саквояжем, но не потому, что с корабля на бал. Мне сказали, что будут записки. Юлия РУТБЕРГ Юлия оставляет дорожную сумку на краю сцены, поручая зрителю Владимиру складывать переданные из зала бумажки в нее, и обещает ответить на вопросы после окончания литературной части программы. Для меня чтение стихотворений – это повод к размышлению. Я не читаю стихи, которые меня заставляют. Бывает так, что по долгу службы я должна что-то прочесть. Но если это стихотворение не остается в моей душе, и если оно меня как-то не сопровождает по жизни, то больше я его не читаю. Юлия РУТБЕРГ Идея поэтического вечера пришла к Рутберг с канала «Культура»: Нам позвонили и сказали, что они затевают проект «Послушайте». Я попросила тайм-аут и подумала, что в этой чтецкой программе я могу сказать публике, именно я, вне зависимости от авторов. И я подумала, что в моем случае лучше сделать программу, начиная с моего детства. Какие стихи вошли в мою жизнь, какие стихи научили меня общаться с поэзией. Сегодня мы сталкиваемся с проблемой, что детишки не хотят читать книжки. Их нужно приучать, иногда заставлять – это труд. А уж что касается стихов, то это тяжкий труд. Я решила сделать маленькую линию жизни тех стихотворений, которые пришли ко мне в детстве, рассказать, с чего началось мое знакомство с поэзией, кто из поэтов на меня повлиял. И чтобы вместе с этими стихами вы поняли, как я росла, как я развивалась, и как эти стихи удивительным образом воздействовали на меня. Это маленький спектакль, где каждое стихотворение – это не только текст автора, это текст автора, нанятый конкретной артисткой, а главное – конкретным человеком. Через эти стихи я попробую рассказать что-то о себе. Юлия РУТБЕРГ Детство Свою линию актриса начала с прекрасного детского поэта. Книжка оказалась у них в доме прямо из рук автора – Вадима Левина. - Это мои первые детские стихи, которые мне читал папа. Они с Вадимом Левиным дружили. Эту книжку я помню наизусть. Называется она «Глупая лошадь». Я очень люблю лошадей. Не могу сказать, что я копия лошади, но это имеет ко мне отношение, - шутит над собой актриса. Детство Юлии пришлось на 70-е годы: Мы жили в стране, где было три доминантных цвета – серый коричневый и чёрный. Поэтому любая цветная вещь казалась чем-то чрезвычайным. Я помню как мне купили оранжевый свитер, синие брючки и жакетик. Конечно, я это надевала только в хорошую погоду, в гости – это была такая выходная одежда. А когда холоднее и грязнее – то поплоше. Философская притча о моем детстве: лошадь купила четыре калоши, пару хороших и пару поплоше… Юлия РУТБЕРГ Актриса была страшно упрямая. Всем и в семье доставалось из-за этого упрямства, а иногда не только окружающим, но и самой Юлии. - С годами это качество из дурного перешло в положительное – моё упрямство заставляет доводить до конца начатые дела. Опыт показывает, что очень многие могут придумать, гораздо меньшее количество людей могут придумать и начать, и совсем не многие могут придумать, начать и доделать, - рассуждает Рутберг. Стихи Вадима Левина натолкнули актрису на английский юмор: «Английский юмор – самый любимый мною в литературе, в драматургии, я обожаю Оскара Уальда, в детстве очень любила Диккенса, очень люблю Бернарда Шоу. В этой английской линейке всегда есть эстетский, умный юмор. Первое английское слово услышала и узнала я именно благодаря Вадиму Левину». Отрочество У Юлии была учительница, Лидия Николаевна Горожанкина, которая открыла ей дверь («даже ворота») в русскую литературу и отчасти в зарубежную. Она бесконечно заставляла учеников писать сочинения. И на темы, которые они проходили, и раз в неделю – обязательно – сочинение на свободную тему. Ей было интересно, как ученики менялись, реагировали на мир, взрослели. Фото: АиФ / Юлия Синютина Однажды ребята пришли в класс и увидели на доске два стихотворения: «Угол» Павла Когана и «Овал» Наума Коржавина. Лидия Николаевна предложила им сравнить не только две геометрические фигуры, но и два мировосприятия, два способа жизни, два способа взаимодействия с социумом. Она хотела понять, кому какая фигура ближе не по конструкции, а по душевной организации. Поскольку я была в два раза худее, чем сейчас, была всегда угловатая тяготеющая к Модильяни, Альтману, во мне гуляли пикассизмы, то, конечно, угол был близок мне в качестве формы, но еще больше – в качестве содержания. Я была абсолютной максималисткой: обожаю – ненавижу, гений – бездарь, подлец – потрясающий. Я прошла через этот юношеский максимализм очень мощно. И поэтому в тот период Павел Коган со своим «Углом» был мне неизмеримо близок. Юлия РУТБЕРГ - Это мне 14 лет, - прокомментировала актриса, прочитав вышеупомянутое стихотворение. - Но шло время, и жизнь нас меняет, не полностью меняет, но добавляет нам мудрости, закономерного перевоплощения. Мы меняем свои статусы. С течением времени этот угол для меня смыло, абсолютно точно – в овал» - за этим высказыванием последовало стихотворение «Овал» Коржавина, которое объяснило это мировоззренческое изменение артистки. «Вот такой жизненный путь от угла к овалу». Сегодня Отдельная глава в жизни Юлии – это Александр Сергеевич Пушкин. Юлия в детстве любила страшные сказки на ночь, их читали вслух мама и бабушка. Пушкин для нее начался со «страшного» лукоморья: «Это переулки моего детства, это та музыка, это тот русский язык, который в меня вошел. Я откликалась на эти слова. Этот двадцать пятый кадр сделал для меня очень многое». Фото: АиФ / Юлия Синютина Юлия прочитала Антакольского, Бродского, Ахматову, жизни которых до глубины затронули актрису. После прочтения «Мне голос был. Он звал утешно…» многие в зале прослезились. Но артистка не только читала. Песни Булата Окуджавы «Баллада о любви» и «Песня черепахи Тортиллы» она исполнила под аккомпанемент рояля, за которым сидел Алексей Воронков, и контрабаса, на котором играл Николай Мызиков. - Уже две, - заметила артистка, заглянув мельком в саквояж. Зал заволновался. Количество записок стало пополняться. Рутберг вручили яркий желто-оранжевый букет. - Любимые мною цвета и обожаемые мною цветы, - оценила Юлия. Фото: АиФ / Юлия Синютина После музыкального исполнения Вертинского, актриса ответила на вопросы зала. Но, как показалось, была ими расстроена. Не все они были этически корректны. На выходе три женщины высказывали свое мнение о вечере: «На одном дыхании», - вторили друг другу они, - «на одном дыхании». Уже после окончания поэтического вечера Юлия Рутберг нашла время, чтобы побеседовать с корреспондентами «АиФ в Туле» в неформальной обстановке. В фойе своими впечатлениями с пресс-секретарем Ясной Поляны Ириной Афониной делилась Фёкла Толстая.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=900 http://www.tula.aif.ru/culture/person/1365310 21/10/2014 Знак счастья: Юлия Рутберг об оазисах и душе Как сказала после встречи с Рутберг одна из зрительниц, «это вечер, когда прекрасная русская поэзия затмевает быт и реальность, когда душа наполняется светом и чистотой». А что чувствовала сама актриса, она рассказала корреспонденту TULA.AIF.RU Юлия СИНЮТИНА / АиФ-Тула В прошедшие выходные в Ясной Поляне принимали харизматичную актрису театра и кино Юлию Рутберг, дочь известного актёра, заслуженного деятеля искусств России Ильи Рутберга. Поэзия - большая сложность Юлия читала стихи, рассказывала о поэтах, формировавших её мировоззрение: Вадим Левин, Павел Коган, Наум Коржавин, Леонид Мартынов, Павел Антокольский, Константин Симонов, Александр Пушкин, Иосиф Бродский, Анна Ахматова, Давид Самойлов, Булат Окуджава, Александр Вертинский… Люди искусства могут сделать гораздо больше, чем пушки и танки. Фото: АиФ-Тула / Юлия СИНЮТИНА С глубокой обеспокоенностью говорила об общественных проблемах. Туляки, затаив дыхание, слушали актрису, а порой, расчувствовавшись, плакали. Как сказала после встречи с Рутберг одна из зрительниц, «это вечер, когда прекрасная русская поэзия затмевает быт и реальность, когда душа наполняется светом и чистотой». А вот о том, что чувствовала актриса, она сама рассказала нам. Фото: АиФ-Тула / Юлия СИНЮТИНА - Огромную радость. В этой тишине есть натянутая струна, нерв. Человеку не всегда свойственно высказать своими словами то, что написано великой поэзией. Поэзия - это большая сложность. Это очень трудная вещь, но без неё невозможно. Она словно двери души открывает. - Да и Ясная Поляна располагает к поэзии и открытию души… - Это удивительно энергетическое место, «намоленное», красивое. Огромная благодарность людям, сохраняющим его, - потомкам Толстого, которые так рачительно пытаются держать всё в хорошем состоянии. Поляна - оазис: когда сюда попадаешь, в меру своей образованности и внутренней способности к восприятию начинаешь что-то понимать, о чём-то задумываться. Для кого-то это просто красиво, для кого-то - интересно. Но всё вместе это приобщение к Толстому. И, может быть, захочется почитать «Детство. Отрочество. Юность», а потом «Войну и мир», а затем «Анну Каренину» и «Севастопольские рассказы». Это огромная литература. Очень важно не только услышать учителя, говорящего, что «произведения Толстого гениальны, это надо, это русская культура», а подышать воздухом, увидеть, потрогать. Наша дача находится рядом с Мелиховом, где расположен литературно-мемориальный музей Чехова. Я часто приезжаю в музей. Мне нравится смотреть на чеховские вещи, описанные в его пьесах и рассказах. Они для меня оживают. Там чудесные люди. И волшебная атмосфера: будто входишь в диалог с Антоном Павловичем. И тулякам советую: бывайте чаще в Ясной. Здесь есть то, что даёт силы и энергию. Сила в уважении - В чём вы видите силу современного искусства? - Люди искусства могут сделать гораздо больше, чем пушки и танки. Когда зрители смотрят спектакли, они не задумываются о национальности актёров, режиссёров. Они испытывают к ним уважение, если видят то, что их восхищает. Сегодня, наверное, самая устойчивая вещь на земле - это уважение. Именно оно должно спасти мир. - А как же любовь? - Любовь такая разная! Любовь к детям - одна, к внукам - совершенно другая, любовь к родителям - столь сильная и столь мощная и густая, любовь к мужчине, любовь к профессии. Если у человека есть этот спектр, то ему ведома абсолютная любовь. И тулякам советую: бывайте чаще в Ясной. Здесь есть то, что даёт силы и энергию. Фото: АиФ-Тула / Юлия СИНЮТИНА Я вижу равенство любви и дружбы. Жизнь дала мне понимание: любят нас по-настоящему только люди, которым не важно, где мы - на пике славы или где-то в глубине, успешны мы и богаты или бедны, - нас любят просто так. Если у вас есть в жизни такие люди, к которым можно повернуться спиной, не ожидая удара, люди, готовые сделать что-то, чтобы вам стало лучше, то вы счастливы. - Какие ценности проповедует ваша семья? - У нас вся семья творческая, поэтому в ней бережно сохраняются культурные ценности. Папа всегда учил меня беречь честь и достоинство, чем бы я ни занималась. А я этому учу своих детей и внуков.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=920 http://echo.msk.ru/programs/dithyramb/1449342-echo/ Время выхода в эфир: 07 декабря 2014, 14:05 Дифирамб, в гостях: Юлия Рутберг К. Ларина ― Вот мы встречаемся на разных мероприятиях, вроде как-то рады друг другу, так бросаемся, целуемся, а поговорить некогда. И вот наконец-то мы выкроили время друг для друга и для вас, прежде всего, уважаемые друзья. Я с удовольствием представляю нашу сегодняшнюю гостью – актрису Юлию Рутберг. Юлечка, здравствуй, приветствую тебя. Ю. Рутберг ― Здравствуй. К. Ларина ― Юля, напомню, ведущая артистка Театра Вахтангова, работает много, активно. Я думаю, что в особом представлении точно для нас не нуждается, поскольку вы эту актрису хорошо знаете. Объявляю номер SMS: +7 (985) 970-45-45 – для ваших вопросов. Милости просим, мы открыты для любых вопросов. Но начать я хотела бы с грустного, с печального, с тяжёлого даже, может быть (для Юльки уж точно), поскольку в конце октября ушёл из жизни её отец – замечательный артист Илья Рутберг. Я знаю, что этот человек значил для Юли – не просто как отец, а всё, вот мир целый. Поэтому мне бы очень хотелось, чтобы мы вспомнили о твоём отце и рассказали о нём то, что тебе захочется о нём рассказать. Ю. Рутберг ― Как ни странно, есть непреложные истины, которые мы очень часто произносим, и даже как-то верим в то, что мы понимаем, что мы говорим. Но до тех пор, пока ты не потеряешь человек, ты не понимаешь в полной мере (а я думаю, что я в полной мере ещё не осознала), кто он был для тебя, особенно когда это касается родителей. И моё счастье, что, будучи сама бабушкой двух внуков, я при этом имела папу и маму, и это ощущение продлённого детства и ощущение прикрытости со всех сторон. Но это было не только биологически для меня, потому что, прежде всего, родители – это биологический оберег, когда ты не крайний. Это мой воздух, кислород. Это то, чем я начала дышать с детства. Это моя детская, которая меня выручает, спасает, оберегает и направляет всю мою жизнь, потому что родители никогда в жизни меня не заставляли, не насиловали. А то, что касается искусства. Было бы, наверное, даже странно, если бы я стала, например, врачом. Совсем не странно, если бы я стала учителем, потому что вот все педагоги, все в рамках своих профессий творческих преподавали. Уж папа, у которого такое количество учеников… Вот завтра у нас 40 дней, мы как раз сегодня успели, потому что папа ещё здесь, и он, наверное, меня слышит прямо очень хорошо. Поэтому прилетают его ученики из Тюмени, из Казани, срываются с гастролей. 7-го и 8-го числа прошлого месяца, как раз когда у папы было 9 дней, ему в подарок ученики его и кафедра пантомимы (которая так и называлась – единственная в мире кафедра пантомимы, которую папа создал), они сделали фестиваль в ЦДРИ. И хотели в подарок, а получилось в аккурат – в память. Я поражаюсь ребятам, потому что многие из них взрослые, многие из них, я бы сказала, продукты своего времени. Но что с ними сделал отец… Почему, когда они приезжали к нам или приходили к нам в дом, например, привозили из Тюмени кедр или черешню, или вишню с корнями, чтобы посадить? Почему они смотрели на него с ощущением такой нежности? Почему его слово тихое… Папа не умел кричать. Папа умел давать вздрючку, но папа не умел кричать и унижать людей, это вообще категорически с ним было не связано. И поскольку он сам был ученик Марии Осиповны Кнебель, то вот эти слова, вернее, словосочетания «Поэзии педагогики» абсолютно стали кредо в педагогике. Я вообще считаю, что мой папа – это человек, который уровня Леонардо. Я ему успела об этом сказать. Потому что когда я вдруг как-то осмыслила, что папа был гениальным совершенно физиком… Всё, что касалось физики, математики – на раз. Мосты строить, турбины… Первое образование – физик, причём очень такой серьёзный. А то, что касается актёрства: замечательный, удивительный, запоминающийся для всех. До сих пор меня люди останавливают в аптеках, в магазинах, стесняясь, подходят и хотят сказать: «Мы соболезнуем вам, у вас был потрясающий отец». Таксисты говорят: «Ой, а как ваш папа, вот Рутберг? Он такой чудесный артист! Ой, мы так любим его!» Это всё время. К. Ларина ― Роли-то небольшие в кино были, но запоминающиеся. Ю. Рутберг ― Почему? У него были и большие. Кстати, поначалу иностранцы, например, у него были. Когда он начинал в Объединении Гайдая, он-то как раз начинал очень крепко и хорошо. Просто потом он сделал свой выбор. К. Ларина ― Слушай! Я тут вспомнила замечательный фильм, короткометражку такую сатирическую, где он играет стилягу. Ю. Рутберг ― Да, вот это и было. К. Ларина ― О, фантастический вообще фильм! Ю. Рутберг ― Да-да-да, это его первая большая главная роль. И вот тогда пошло-пошло. Но он сделал свой выбор – он стал писать книги о пантомиме, он ушёл как бы и здесь в науку. Плюс пантомима – да, это продажная девка, которая с ним всю жизнь. И он, конечно, достиг невероятных высот и сам. И то, что он сделал школу пантомимы, и то, что он собрал невероятный архив… Ни у кого нет такого архива по спектаклям со всем мира, по видеозаписям, по методологии, по семинарам! Вот у нас на даче просто золото. Это золото. Это собрано за всю его жизнь его студентами. Там вещи есть, которые присланы были когда-то Марселем Марсо, Болеславом Поливка, из Германии Эберхардом Кубе, Леонардом Питтом (это брат Питта, который тоже занимается пантомимой, который из Америки приезжал, они очень дружили с папой). Вообще в этом смысле папа вышел за пределы Советского Союза. И его знали, его очень любили и уважали. Вы знаете, как странно… Вот он брал смычок и пилу – и затри дня научился играть на пиле, не зная ни одной ноты, музыкальной грамоты. Он подходил к инструменту, к роялю – и играл Гершвина двумя руками. Вот что это такое в нём было? Он замечательно пел, он был такой шансонье. Он взял гитару когда-то, что-то там колки настроил – выяснилось, что он настроил на цыганский строй, неправильно. Но он так научился себе аккомпанировать на гитаре. Вот я говорю, что это человек Возрождения был, и это абсолютно. Я думаю, что если бы он захотел построить дирижабль, поскольку он сам построил катамаран… Он построил корабль своими руками с дядей Витей Гринёвым, с его очень близким другом. Это человек, который был театральным художником. Гений, просто гений! Вот руки были гения. Зодчий. Это был такой в дереве вот Андрей Рублёв, Феофан Грек. Он мог восстановить любую мебель XVIII, XIX века. И вот Господь куда папу поцеловал, каким образом его в мир вынес, вытолкнул, выбросил? Может быть, папа вообще летел, и у него какие-то крылья выросли? Но я могу сказать, что последние пять лет, конечно, папа достаточно тяжело болел и вроде бы как ушёл… А для артиста это очень тяжело. Ничего подобного. Во-первых, я должна сказать о Володе Мирзояне на канале «Культура», который сделал в объединении… Я просто несколько фильмов озвучила: «Больше, чем любовь», «Матисс и его возлюбленная», «Федерико Феллини и Мазина». Очень много вообще всяких потрясающих пар, которые прожили всю жизнь. И вот вдруг решили сделать про папу и про маму. И называется этот фильм «Рутберги». Это, конечно, поразительное произведение искусства. К. Ларина ― А уже был фильм? Ю. Рутберг ― Да. Я просто не понимаю, как это сдетонировало просто. Потому что когда я шла по улице, и вдруг зазвонил телефон… Ну, звонили миллионы людей. И вдруг я услышала голос Камы Мироновича Гинкаса, который сказал: «Я вторые сутки разыскиваю твой телефон! Что за безобразие?! Я уже позвонил завтруппы, я позвонил… Ну что?!» Я говорю: «Что случилось, Кама Миронович? Что? Что-то произошло?» – «Ну это же потрясение! Мы же с Геттой плакали. Мы видели не с начала… Ну что же вы за люди-то такие? Ну как же?.. Вот ты рассказала, как ты легла на пол, а родители легли рядом с тобой на пол. Можно я украду это? Можно я украду? Я знаю, это кульминационное место спектакля. Вот только ради этой мизансцены надо ставить спектакль». И я была совершенно потрясена, что чистые, какие-то незамутнённые, абсолютно хрестоматийные отношения папы и мамы, естественно, окрашенные жизнью, естественно, окрашенные поколением шестидесятников… Но то, что люди прошли эту жизнь так долго вместе, 53 года – это вызвало бурю эмоций. Мои партнёры, ребята, мальчишки мне звонили, ну, мужчины, и один сказал потрясающие слова: «Я не мог выключить. Я должен был уходить. Я не мог выключить экран. Я плакал. Я понял, что я так никогда не смогу, и что это счастье меня минует. Будет что-то другое, но я так не смогу». Вообще папе было свойственно производить неизгладимое впечатление. И то, что моя работа у Римаса Владимировича Туминаса в спектакле «Улыбнись нам, Господи!», то, что она фактически бессловесная, я же играю козу – это, конечно, посвящение папе. И это генетическое моё не перевоплощение, а это какая-то прямая трансляция. Потому что язык тела, язык жеста… Папа очень много занимался Михаилом Чеховым, поскольку Мария Осиповна вообще была подружкой Михаила Чехова. Мимика, выражение лица, глаза… Вот здесь в этой роли, которая почему-то на людей производит тоже какое-то очень сильное впечатление, хотя там всего действительно одна фраза – это папа, это то, чему он меня научил, это то, что он вложил в моё тело, это такая песня. К. Ларина ― А он занимался вообще? Ю. Рутберг ― Со мной? К. Ларина ― Да. Ю. Рутберг ― Я месяц у него занималась, хуже меня не было никого, и он меня выгнал. Ну, это мой папа. Что вы, никогда никаких снисхождений! А уж если он чем-то со мной занимался, то обязательно я должна была быть лучшей. Я его понимаю, потому что я такая же мама и такая же бабушка. Однажды и пришла со школы и сказала: «Папа, я получила две двойки». Он сказал: «Что? Две двойки? Доченька, как же так?» Я говорю: «По математике и по литературе?» – «Как по литературе?! Ну, по математике-то можно ещё чего-то не понять. Как по литературе?» Я говорю: «Папа, я получила одну двойку – по математике». – «А, по математике можно чего-то не понять». У нас вообще чувство юмора, отношение к жизни… Папа и мама меня воспитали в таком, знаете, добре по отношению к людям. Папа очень любил людей. Он людей любил вообще. Вот к нему подходил неизвестный человек – и папа никогда не мог предположить в нём сволочь или негодяя. Папа всегда был с открытым забралом. В нашем доме толпы людей всегда бывали – при том, что мы были нищие и голь перекатная. И очень долгое время, ещё даже когда я училась в Щукинском училище, мы жили в долг. Но у нас ели все. 5-литровая кастрюля с борщом была всегда – и для одноклассников, и для однокурсников. И вот когда папы не стало, то в Дом актёра пришли его одноклассники, его однокурсники по энергетическому институту, его однокурсники по ГИТИСу, кто жив, из театров актёры. Мои одноклассники пришли попрощаться с папой, мои однокурсники. И я должна сказать, что, конечно, папа мне абсолютно это как-то внушил – не внушая, а как 25-й кадр, – что добро и любовь неизмеримо сильнее, чем ненависть и зло, неизмеримо сильнее. Что эти два даже не то что качества, а эти два способа существования – в любви и добре – приносят неизмеримо большие плоды просвещения, продлевают жизнь, украшают жизнь, делают её цветной. К. Ларина ― Юля, я знала, с чего начать, конечно, эту программу. Прекрасно. А если говорить о каких-то врождённых качествах? Поскольку всё-таки мы знакомы давно, и знаю, что есть помимо чувства юмора природного, иронии (как я понимаю, это всё семейное) вот это обострённое чувство справедливости, которое свойственно Юлии Рутберг. Это тоже от отца? Ю. Рутберг ― Конечно, это от родителей. К. Ларина ― Когда не могу молчать. Ю. Рутберг ― Ну да, у меня же, как сказать, такой экстремизм с детства был, потому что у меня никогда не было середины. Чёрное и белое, негодяй и великолепный, обожаю и ненавижу. Вот именно поэтому, когда я… К. Ларина ― Такой максимализм, да? Ю. Рутберг ― Да. Я когда была маленькая, то есть мне было 12, 13, 14 лет, я очень любила стихотворение Когана «Угол». А по прошествии многих лет ко мне в палитру размышлений вошла другая геометрическая фигура – «Овал» Наума Коржавина. И это не потому, что я перестала обострённо что-то чувствовать, совершенно нет. Просто жизнь научила, что есть вещи, в которых стоит принимать участие, на что стоит реагировать, а есть вещи, когда нужно поберечь энергию для своих близких, родных. К. Ларина ― А были такие пограничные ситуации, когда отец или мама, или кто-то оберегал от радикальных действий, говорил: «Лучше не надо»? Ю. Рутберг ― Да. Но это было и в профессии, и в том, что я хотела уходить из театра, и в моих каких-то семейных коллизиях. И, наверное, по их реакциям на спектакли, потому что для меня самыми трудными и самыми прекрасными зрителями всегда были папа с мамой. Потому что при полной доброжелательности и влюблённости в меня они не давали никакого спуска, потому что они видели все мои работы. И кто-то мог говорить, что это потрясающе и гениально, а папа опускал глаза и говорил: «Доченька, я это видел. В общем, с моей точки зрения, у хорошего артиста должно быть хотя бы 120 штампов». К. Ларина ― Обижалась? Ю. Рутберг ― Нет, никогда. На папу, на маму – нет. Я могла сделать вид. Во-первых, на них невозможно обижаться. У нас, знаете, как-то в семье смешно… Вот открыто окно на втором этаже, идёт моя одноклассница, с которой мы просидели десять лет за одной партой. А мы жили в соседних подъездах: она с той стороны, а у нас подъезд с этой стороны. И вот открыто окно, она идёт в магазин. Ор стоит такой! Просто было такое ощущение, что ещё пять минут – и будет лететь посуда, впрочем, как и живые люди. Она идёт из магазина, и всё поют: «Где же ты моя, Сулико?» Это абсолютно… Вот это – наша семья. Потому что она и еврейская, и грузинская. Поэтому это абсолютно. И уже люди привыкали. Они знали, что у нас есть справка, что мы больные. Но при этом никто никогда не носил камней за пазухой. У нас непринято было говорить (то есть это было наказуемо, я бы даже сказала так): «А ты помнишь, как две недели назад?.. А ты помнишь, месяц назад?..» Вот это как-то было подлостью. Вот это было подлостью. А если ты в сердцах разбил тарелку… Нет, вообще у нас была очень эмоциональная семья. Я помню, как мы пришли с моими однокурсниками. Первый курс, я только поступила в Щукинское училище. Мы заходим в подъезд, и из нашей двери (она закрыта) идёт пар. Ну просто преисподняя! Вот что можно представить? Мы стоим втроём, я звоню в дверь. А были такие три ступеньки. Открывается дверь – и стоят мама и бабушка в ботах и под зонтами. Оказывается, нас залило горячей водой. И там пар! Это что-то… Это какой-то Феллини! И они в ботах стоят! Они внутри квартиры находятся. И вот мы зашли с ребятами, были в ужасе, всё начали вытирать. И прошло, наверное, где-то дней десять, и на стене из-за горячей воды начали вырастать грибы. К. Ларина ― Кошмар! Ю. Рутберг ― К нам пришли из ЖЭКа и сказали: «Вы подождите, пока вырастут грибы. А вот когда они вырастут, всё высохнет, мы тогда вам сделаем ремонт». А день рождения был у четверокурсника, который, естественно, тоже справляли у меня. И мы пошли с мамой… Ну как, грибы на стене. Мы пошли с мамой, купили чёрную и золотую краску и превратили эти грибы… Значит, решётку летнего сада нарисовали. К. Ларина ― То есть дизайн такой. Ю. Рутберг ― И это был такой плющ, грибы на решётке. И все, когда пришли… Вот у нас была решётка, вот так вот. А на кухне висела полка, где единственное, что у нас было на свете – это хрусталь какой-то, который оставался и от папиных родителей, и от маминых. Вот полка с хрусталём. Внизу стояла очень красивая лампа, которую нам подарила Вера Феликсовна, которая преподавала когда-то французский в ГИТИСе и уехала в Париж. Стояла очень хорошая бутылка коньяка, которую нам из Тбилиси привезли, и мамино клубничное варенье. И вот где-то в пять утра полка со всем хрусталём упала на лампу, перекувырнулась, разбила бутылку с коньяком, коньяк залил всё варенье. Значит, я вышла, бабушка вышла, папа с мамой – все вышли посмотреть. А было где-то, наверное, пять, полшестого. Зажгли свет, стоят четыре человека и говорят: «Упала полка». – «Упала полка». – «Упала полка». – «Упала полка». Погасили свет – легли спать. В полдевятого все вышли и сказали: «Боже мой, упала полка! Вы посмотрите! Разбился наш хрусталь!» Вынесли шесть вёдер хрусталя, залитые коньяком и клубничным вареньем. А это был, на секундочку, 1984 год, и жили мы… К. Ларина ― Всё, что нажито. Ю. Рутберг ― Вот всё, что нажито непосильным трудом, с грибами и с решёткой летнего сада – всё было выкинуто. И мы стали жить дальше. К. Ларина ― Ну, из этого вообще можно книгу делать, а не только передачу одну на канале «Культура». Я думаю, наверняка такая идея витает в воздухе. Ю. Рутберг ― Надо наговаривать как-то. У нас было такое количество историй, причём, ты знаешь, очень смешных и очень трагических. Я не могу вспомнить какую-то, вот если о чём-то хочется рассказать, среднестатистическую историю. Мне трудно вспомнить, потому что то, что действительно вот так запало в душу и запало всем тем, кто приходили ко мне домой, ребятам… Это всегда было связано с какими-то праздниками или, наоборот, с чем-то очень таким… К. Ларина ― Драматическим. Ю. Рутберг ― Драматическим. Потому что я никогда не забуду, когда умерла бабушка, мамина мама, это произошло в деревне. И это очень было тяжело, потому что её надо было везти, жара, не было холодильника этого. Просто когда сталкиваешься с такими вещами, это всё… И вот мои друзья подхватили меня. Мы знали, что в Боткинскую мама приедет с папой. Привезли бабушку. Мы удалили маму вообще, мама ничем не занималась, и всё делали сами. И когда нужны были поминки, мы пришли в «Грабли». Это Димки Липскерова тогда был (это ближайший друг). И он куда-то убежал. И вот мы помянули бабушку, я подхожу к официантке и говорю: «Будьте добры, счёт, пожалуйста». Она говорит: «Нет-нет, всё оплачено». Я говорю: «Как оплачено?» – «Нет-нет-нет. И вообще запрещено с вами говорить на эту тему». Это Димка Липскеров сделал, потому что наша семья – для него это дом родной был. И не обсуждалось. К. Ларина ― Юлия Рутберг в нашей студии. Мы сейчас слушаем новости, потом возвращаемся в программу и пойдём дальше в разговор.
респект: продолжение К. Ларина ― Вот нам пишут, слушая Юлин монолог замечательный памяти отца. Ирина пишет: «Юля – замечательная достойная дочь Ильи Рутберга, который был человеком талантливым, доброжелательным, скромным. Ужасно жаль, что он ушёл из жизни». Сейчас ещё скажу. «Очень большое впечатление получила от игры актёров в спектакле «Улыбнись нам, Господи!», – пишет Наталья, – где Юлия Рутберг неподражаемая. Великолепно исполнила роль козы! Это настоящее искусство – создать такой образ. До сих пор в глазах её великолепная пластика. Эта бессловесная роль запоминается надолго, наряду с великолепной игрой всех артистов. Огромное спасибо за прекрасный спектакль!» И ещё (мы уже к театру переходим): «Юля, с таким голосом вы сможете встать в один ряд с Верико Анджапаридзе и Алисой Коонен. Найдите место, где сможете играть или читать трагедию», – умоляет Надежда. У нас для вас есть трагедия. Юля, ну расскажи про «Медею». Ю. Рутберг ― Да, приходите, пожалуйста. Я нашла время и место три года назад. К. Ларина ― Для трагедии. Ю. Рутберг ― Да. Прежде чем трагедия нашла меня, я нашла её. Правда, это не Софокл и не Еврипид, потому что, во-первых, условия Малой сцены не позволяли делать античный театр, где должны быть хоры, котурны и так далее. А во-вторых, это абсолютно наш выбор с режиссёром Михаилом Григорьевичем Цитриняком. Мы обратились к Аную осмысленно, потому что всё, что касается Софокла и Еврипида – это, к сожалению, театр слуха, созерцания. Потому что очень трудно подключиться к гекзаметру, это настолько древнее и больше к музыке и к опере тяготеет. К. Ларина ― А Гинкаса вы видели спектакль «Медея»? Ю. Рутберг ― Нет, не видела ещё. К. Ларина ― Там всё такое древнегреческое. Сделал человек. Он умеет найти какой-то ход. Ю. Рутберг ― У него и Бродский есть там. Нет, Ануй – это для нас был выбор, потому что благодаря этому удивительному драматургу вообще артисты и театр получили возможность сохранить античные мифы и продлить их существование. Продлить не только номинально как литературу и с точки зрения ушей, а ещё и как восприятие, когда у тебя открыто сердце. Экзистенциальная драма, которая возникла после Второй мировой войны – это для меня просто очень важная вещь, поскольку диалоги и проза позволяют сделать это абсолютно современным спектаклем. Причём я не имею в виду с точки зрения какого-то определённого десятилетия. После войны произошло очень много всяких событий, но тем не менее Ануй – один из самых ставящихся авторов: и «Орфей и Эвридика», и «Антигона», и «Медея». Поэтому то, что касается нашей трагедии – это экзистенциальная драма, которая, безусловно, тяготеет к трагедии. Есть в спектакле куски, которые можно назвать абсолютно трагическими. И жанр этот очень трудный, уходящий, потому что сегодня трагедию, как выяснилось, играть немногим по плечу актёрам. А ещё я узнала (для меня это было, конечно, большим комплиментом, это уже когда мы выпустили), что, оказывается, когда вообще появился этот репертуар античный, «Медея» и «Царь Эдип», то женщина, которая могла поднять материал «Медеи» и сыграть Медею – вот это являлось мерилом того, что она настоящая артистка. А у мужчин только одна роль – это царь Эдип. И вот интересно, что в уже достаточно зрелом возрасте прикоснулась к материалу, который подтверждает, что я не зря поступала в Щукинское училище. Для меня вот только это подтверждает. Приходите. Этот спектакль наполнен страстями, впрочем как и мыслями. На этом спектакле очень тихо, звенящая тишина, и очень часто плачут, и много плачут. К. Ларина ― Юля, поскольку в театре работаете давно, в одном и том же практически театре, сразу после окончания училища… Всегда было хорошо у вас лично? Ю. Рутберг ― Я могу сказать, что начиналось-то просто козырно, с тузового покера, при всём при том, что я не пошла в Театр Вахтангова. Потому что когда мы пришли туда по первому зову Михаила Александровича и худсовета, нам не могли объяснить, что мы будем играть. А меня педагоги научили тому, что надо идти туда, где тебе дают работать. К. Ларина ― Кто там был тогда художественным руководителем? Ю. Рутберг ― Мы – первый набор Михаила Александровича Ульянова. К. Ларина ― Уже Ульянов. Ю. Рутберг ― И вдруг я ушла в Центральный детский театр к Бородину, где успешно проработала две недели. Всё-таки, знаете, это стаж. И там я получила действительно две большие роли. И по гроб жизни буду благодарна Бородину Алексею Владимировичу, который отнёсся ко мне с таким вниманием и с таким уважением. И для него было личной потерей то, что я ушла потом из театра. Тем не менее он всегда приходил ко мне на премьеры, и я всегда его звала. Я считаю, что он проявил ко мне не просто человеческие, а даже отеческие какие-то качества поразительные. И я вернулась, когда постановка «Зойкиной квартиры». Нас сначала было 11, потом 9 человек. И началась моя такая удивительная жизнь, когда девочка с сомнительными внешними данными на протяжении всего поступления да, в общем, и учёбы (мне давали в основном бабушек с чемоданами), получает роль. Причём я не стояла в очереди. У нас очень любят говорить: «Кто первая Турандот, кто вторая, кто третья, кто пятая, кто седьмая, кто девятая?» А я сыграла один раз. И бесконечно я наслушалась этого… Ну, с одной стороны, наверное, это здорово, что это какой-то такой спектакль, где все проходят через него, как через святую воду. Я была просто номером два Зои Денисовны Пельц после Цецилии Львовны Мансуровой, что «страх и отчаяние в Третьей империи моей» было. К. Ларина ― Это был режиссёр, насколько я помню, Гарий Черняховский. Ю. Рутберг ― Гарий Маркович Черняховский. К. Ларина ― Он был вашим педагогом? Ю. Рутберг ― Да, конечно. К. Ларина ― То есть он сразу знал, что хочет именно Юлия Рутберг, да? Ю. Рутберг ― Да. Когда в театр – да. Потому что в училище играла Тонечка Венедиктова. Я сыграла только, по-моему, два спектакля, заменив её. А когда в театр… Я не знаю, как там получалось, но Тоня ушла тогда в Театр Гоголя, а я с ребятами пришла в Театр Вахтангова, потому что предложили такое распределение. И надо сказать, что, конечно, не всё получалось с самого начала, хотя об этом спектакле огромное количество прессы было, и он считался очень успешным и поколенческим спектаклем. Потому что помимо нас – ребят, кто играл – на сцену вышел в роли китайца Серёжа Маковецкий, Ольга Чиповская была Манюшкой. Лена Сотникова, Маша Есипенко, Максим Суханов… К. Ларина ― Молодое поколение Вахтанговского театра. Ю. Рутберг ― Да. То есть совсем семечки, и уже колосистая рожь, которые уже пришли туда. Даша Михайлова. Ну огромное количество! И одна молодёжь. И этот спектакль, конечно, произвёл такую бомбу. Во-первых, потому что он стал как бы триптихом. Вышел «Брестский мир» гениальный у Стуруа, который сразу развернул общественность в сторону Театра Вахтангова. Вышел «Кабанчик» Шапиро замечательный. И третий спектакль вышел – Булгаков, «Зойкина квартира». И театр взлетел! Театр взял высоту и начал лететь. И тогда Михаил Александрович сформулировал своё кредо и сказал, что для него театр силён режиссурой, а артисты, которые будут играть на сцене, должны становиться артистами благодаря тому, что они будут всё время играть роли. К. Ларина ― Прекрасно. Ю. Рутберг ― Да. И у нас в театре оказалось четыре режиссёра: это Пётр Наумович Фоменко, это Роман Григорьевич Виктюк, Аркадий Фридрихович Кац и Гарий Маркович Черняховский. Это при том, что ещё приглашали и Стуруа, и Шапиро, и так далее. В общем, это было очень-очень здорово. И начала я сильно, с точки зрения великолепной режиссуры, из меня делали артистку. Да, это была школа, это уже университет такой совсем. К. Ларина ― И что, такой фарт все 20 с лишним лет? Ю. Рутберг ― Нет. Конечно, нет. Первые 8 – да, по две премьеры в год. Потом было по-разному, потом было по-другому. Но я никогда не бедствовала. Я уходила на сторону, я уходила на телевидение. Что значит «уходила»? Я продолжала играть спектакли. К. Ларина ― Параллельно просто. Ю. Рутберг ― Да. Я играла в Театре Станиславского с Максимом Сухановым и с Володей Симоновым. «Хлестакова» мы играли 18 лет и покорили всех и вся. И уж каких только премий мы ни получали. Я играла у Жолдака Аркадину в Театре Наций в «Чайке», и мы проехали полмира с этим спектаклем, с грандиозными совершенно ребятами-актёрами: с Таней Друбич, с Машей Мироновой, с Федей Добронравовым, с Сашей Усовым, с Балуевым Сашей, с Володей Симоновым, с Наташей Колякановой… Господи, кто же ещё там? С Димой Харатьяном. То есть там пиршество было! Просто замечательные совершенно! Ритка Шубина, Лада Марис. К. Ларина ― Вот вы рассказали, когда мы говорили про семью, что был период, когда вы хотели из театра уйти. Ю. Рутберг ― Да, я хотела. У нас был очень серьёзный конфликт с Пётром Наумовичем на «Пиковой даме». И в какой-то момент я просто поняла, что надо сделать не просто творческий выбор, а человеческий выбор. И я его сделала – положила пьесу и ушла. Но до того, чтобы отдать заявление об уходе, не дошло. И удержала меня моя вторая мама, абсолютно по-настоящему вторая мама, Алла Александровна Казанская, к которой я приехала. Это была великолепная актриса, изумительно красивая женщина, такая умная и такая прекрасная. Когда я ей позвонила… Ну, вот у нас как-то так отношения сложились и во время учёбы, но особенно после. Я позвонила Алле Александровне, говорю: «Я написала заявление об уходе из театра». И Алла Александровна мне сказала: «Значит, давай, сейчас приедешь ко мне. Только бутылочку водочки захватишь». И я приехала к Алле Александровне, которая была в своих грандиозных камеях, которая была в изумительно красивом платье. И она говорит: «Ну, рассказывай про свою невыносимо тяжёлую жизнь». Монолог мой был часа два с половиной. Алла Александровна тоже всплакнула пару раз, пару раз хохотала мне в лицо. Я ей говорю: «Зачем, почему вы смеётесь?!» Она говорит: «Нет-нет…» Да, она периодически переходила со мной на «вы». Она говорила: «Ну что вы? Продолжайте, Юля!» А потом говорит: «Нет, это потрясающе интересно!» А потом, перейдя со мной на «ты» и выслушав (я уже выпила, наверное, рюмки три), она сказала: «А теперь я тебе расскажу, что такое горе…» И я никогда не забуду эту ночь, потому что дальше она меня уложила, прикрыла. И на следующее утро я пошла в театр заниматься делом. И заявление это я порвала. Хотя если бы не она и не папа с мамой (в данной ситуации даже в большей степени Алла Александровна, в данном конкретном случае), я бы, конечно, написала и отдала. И с Пётром Наумовичем мы помирились. Я бы сказала так: мы с ним не просто помирились… То, что я прошла через такое горнило… Если говорить о том, кто из меня сделал настоящую профессиональную актрису, готовую ко всему – не в смысле настоящую актрису, а профессиональную – это, конечно, Пётр Наумович. К. Ларина ― Пауза небольшая. РЕКЛАМА К. Ларина ― Обязаны, конечно, успеть поговорить про сегодняшнюю жизнь творческую Юлии Рутберг. Спектакль, который я ещё не видела и очень хочу посмотреть – это «Смех лангусты», это Сара Бернар. Ю. Рутберг ― Только не «Смех», а «Крик». К. Ларина ― «Крик», простите. Ю. Рутберг ― Нет-нет, ты права, потому что «Смех лангусты» – это то, что играли… К. Ларина ― Немоляева. Ю. Рутберг ― Да, Светлана Владимировна и Александр Лазарев-старший. К. Ларина ― Но пьеса та же? Ю. Рутберг ― Редакция Джона Маррелла. Насколько я понимаю, у них была редакция какая-то или перевод Вульфа, а у нас другой перевод. И это пьеса Джона Маррелла, а сценическая версия французского режиссёра… Простите, забыла. Ну неважно. Поэтому там есть разночтения, да. И там был «Смех лангусты», а здесь «Крик». К. Ларина ― Это всё равно Сара Бернар? Ю. Рутберг ― Конечно, Сара Бернар и Питу. К. Ларина ― Скажи, зачем тебе хотелось сыграть Сару Бернар? Ю. Рутберг ― Потому что Саре всегда хочется сыграть Сару – это во-первых. А попробовать добраться до уровня Бернар… Всё-таки поразительная женщина, поразительная актриса. К. Ларина ― Всё-таки возрастная роль. Ю. Рутберг ― Да. Знаешь, мне 77, 27, 38, 11. Ну что ты, там дело не в возрасте. Там дело в судьбе и в невозможности творческого организма не проживать истинные эмоции. Ведь она дошла до того, собирая вообще тысячные залы Америки, Франции, Англии и так далее… Я уж не говорю о том, что когда она упала, и ей не подстелили тюфяк в «Тоске», она же потеряла половину ноги. Десять лет всем этим занимались и потом отрезали ногу выше колена. К. Ларина ― И играла всё равно. Она играла такие роли! Ю. Рутберг ― Конечно. В постели, лёжа, играла. Осмелилась играть «Гамлета» перед Королевским двором. А Бернард Шоу говорил, что она абсолютно неталантливая. Ой, я всегда так радуюсь… Уж если про Сару Бернар кто-то говорил: «Вы знаете, но ведь она-то бездарная». Её терпеть не мог кто-то, по-моему, Немирович-Данченко. А Станиславский, наоборот, говорил, что она великая. Или кто-то наоборот… Ну, это всегда ужасно интересно, что уже существуют величины… Она же первая женщина, которая получила такую кличку или, может быть, титул – «звезда». Это первый раз прозвучало, вот она стала звездой. Жизнь её была переполнена всяческими эмоциями, складывалась очень трудно, потому что в детстве отца она не видела никогда, а мама была совершенно с определёнными вывертами, и поняла в какой-то момент… К. Ларина ― Это всё в пьесе? Или ты всё читала? Ю. Рутберг ― Конечно. Нет, я и читала. К. Ларина ― А зачем тебе читать? Ты – профессиональная артистка. Ты можешь уже с листа играть. Вот это меня поражает. Столько лишней работы. Ю. Рутберг ― Нет, ты знаешь… К. Ларина ― Вот важно знать всё. Ю. Рутберг ― Я могу читать только с чистого листа, понимаешь, меня так научили, потому что «начало было так далеко, так робок первый интерес». Мне кажется, что про Сару Бернар все девочки, женщины, которые приходят уже в театр, обязательно должны прочесть, потому что вообще вот это ощущение цветов и шампанского, ощущение славы и так далее. Чем дальше ты проживаешь жизнь… Дело не в том, чтобы у тебя так же она складывалась вообще. Меня в автомобилях никто не носил. Но то, что мы за всё расплачиваемся… Расплачиваемся за каждый спектакль, за каждый успех, расплачиваемся не только потерями людей в своей жизни, не только потерями здоровьями – конечностями, локтями, коленями, разорванными менисками, порванными связками! И идём на это, и идём дальше. Мне кажется, что вообще артисты – это смесь олимпийских чемпионов с космонавтами, и ещё они должны выглядеть, как модели. Актёрская профессия настолько жестокая! И ты никогда не скажешь, в какой момент ты можешь получить пулю, и получить её в лоб, в висок или между лопатками. Такое количество негативных эмоций, которые вынуждены проживать люди! И очень немногие, которые способны выставлять как бы защиту и способны не реагировать на это. Хотя не реагировать на это невозможно, это неправда. Реагировать в той мере, чтобы это не грозило опасностью для жизни. Артиста можно убить просто словом. Человека любого можно убить словом. Артиста вдвойне можно убить гадостью, неуважением, презрением. Или сказать ему правду, которая высказана будет невовремя и которая будет глупостью. А глупость – это самое страшное, что есть, по глупости совершаются самые непоправимые поступки. Поэтому для меня Сара Бернар – это собирательный образ моего преклонения, уважения перед великими женщинами. И, с другой стороны, что это такое? Талант. Когда она сидит в кресле с одной ногой, и рядом с ней один человек Питу, и она проигрывает с ним всё. И у неё поднимается настроение! И она расцветает! И она молодеет! И она говорит: «Принесите, в правом ящике моего секретера лежит пьеса одного молодого поэта, он прислал мне её прошлой зимой. Я была уверена, что не успею сыграть. Принесите мне её. И напишите моему поэту, что если он хочет, чтобы играла я, пусть изменит возраст героини». На что Питу говорит: «Позвольте, если он её состарит…» Она перебивает и говорит: «Я хочу, чтобы он сделал её моложе, Питу». Вот в этом… «Моложе – не потому что хорошенькой, а потому что будет жить дальше. И вообще у меня много планов на сегодняшний день. Да и на завтрашний. У нас впереди ещё много времени», – говорит она, прекрасно понимая… Вообще, слова – это слова, буквы – это буквы. Какой смысл ты вкладываешь в это? Вот у меня папа умирал, а я играла Сару Бернар. И для меня вот эти фразы были невыносимы: «И вообще у нас впереди ещё много времени». Когда вдруг поколение наших божественных стариков уходит, уходит и уходит – сиротливо… И поэтому Сара Бернар – это какая-то попытка ещё играть и разговаривать с людьми, с которыми мне интересно. Не потому что мне неинтересны люди моего возраста, среди них масса прекрасных, среди молодых. Но просто эти уж какие-то такие замечательные, что хочется тратить время на них. К. Ларина ― Я вспоминаю ещё… Конечно, Юлии невероятно повезло, что в таком театре работает, пришла в такой театр, где через одно рукопожатие от каких невероятных гениев. Вспомнила сейчас Галину Коновалову. Это же просто какой-то удивительный человек, замечательная актриса Театра Вахтангова, которая ушла из жизни тоже совсем недавно, не просто прожив 90 с лишним лет, а выходя на сцену в таком возрасте. И я всё время думала об этом несовпадении – трагическом, страшном, несправедливом. В жизни самое несправедливое – это несовпадение, когда душа у человека невероятно молодая, яркая, азартная, хулиганская, обаятельная, манкая, женская… Ю. Рутберг ― 98 лет. К. Ларина ― И посмотри. Да? Ю. Рутберг ― Мы спектакль-то посвятили ей как раз, потому что я с ней очень много общалась, очень много дружила. Она видела, успела увидеть этот спектакль. Конечно, она была для меня прототипом. И мне сказали, что когда я играла после её смерти спектакль, в какой-то момент я стала безумно на неё похожа в конце. Это было для меня высочайшим комплиментом, потому что, естественно, я держала её перед глазами. А то, что я играю и Медею, и то, что Галина Львовна могла получить и сыграла такую звёздную роль, и то, что играем «Крик лангусты», и то, что в театре есть какой-то творческий невероятный подъем… Я очень хочу сказать большое спасибо Римасу Владимировичу Туминасу и всей его команде, потому что у нас в чести таланты и очень уважают актёрский труд. Ты можешь предложить, тебе никто не завязывает руки, но пройдёт тот спектакль, который, с точки зрения наших отцов-основателей и Римаса Владимировича, обладает художественными ценностями. Это единственный критерий. Просто приятно работать в театре, который сегодня такой сильный, такой умный. Папа очень любил ходить к нам в театр, и папа успел посмотреть оба спектакля. И он мне говорил в больнице: «Доченька, я мечтаю… Я ведь поправлюсь?» Я говорю: «Батя, конечно, ты поправишься». Он говорит: «И пойду к тебе на спектакли». Вчера я играла Медею, а сегодня, папуля – «Улыбнись нам, Господи!». И как-то божественная режиссура неба даже название спектаклей распределила так, что завтра – в 40 дней – перед тем, когда тебе Господь улыбнётся уже, наверное, где-то, улыбнёмся и все мы здесь. Правда?.. К. Ларина ― Спасибо большое, Юля. Юлия Рутберг. Огромное спасибо Юлии передают наши слушатели, которые здесь массу хороших слов пишут. Юля в прекрасной форме, тьфу-тьфу, поэтому больших достойных ролей и долгой-долгой-долгой творческой жизни. Спасибо тебе большое! Рада, что мы сегодня встретились. Ю. Рутберг ― Спасибо всем большое! Спасибо, Ксюшенька.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=940 https://www.facebook.com/alex.kuzz 29.12.2014 Как же волшебно оказаться на детской елке с внуком! — здесь: Государственный Академический Театр имени Евг. Вахтангова ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ http://24rus.ru/more.php?UID=118811 24.01.2015 Юлия Рутберг: «Для меня Иван Ярыгин – это разновидность Шаляпина в спорте» В грандиозной церемонии открытия Ярыгинского турнира приняла участие известная российская актриса театра и кино Юлия Рутберг. Она читала стихи, посвященные Ивану Ярыгину. После окончания церемонии актриса поделилась своими впечатлениями: - Я знала, кто такой Иван Ярыгин, но совсем немного, и это для меня очередной урок, что наша необразованность является тормозом к получению каких-то истинных впечатлений жизни, ведь мне было только известно, что это олимпийский чемпион, - говорит Юлия. - Но я благодарна судьбе, что меня сюда пригласили, Для меня это огромная честь! Ивана Ярыгина я бы сравнила… с Шаляпиным. Казалось бы, они не сопоставимы? Потому что то, что они могут то, что не может повторить никто другой. Для меня Иван Ярыгин – это разновидность Шаляпина в спорте. На таких людях держится земля! Я даже не думала, что меня до такой степени все это так эмоционально захватит! Мне кажется то, что я оказалась здесь, прежде всего для меня инъекция «человеческого витамина». Это бесценно, потому что сегодня можно купить все, а это нельзя. Я не знаю, почему выбрали меня, может быть, потому что не первый раз работаю с оркестрами, художественным словом и благодаря тому, что я - человек избирательный, выбор пал на меня. Меня поразил такой формат открытия турнира. Это удачно и замечательно, что произошло обращение к античности в сопряжении с Ярыгиным. А классическая музыка - это единственный способ спеть оду радости, это тот масштаб, который поднимает человека на пьедестал.
респект: http://gorod48.ru/news/295218/ 30 января 2015 г. Юлия Рутберг: «Актёр — это пастырь» Накануне на сцене Липецкого областного центра культуры и народного творчества по приглашению областной филармонии выступила популярная актриса театра и кино, звезда театра Вахтангова Юлия Рутберг. Юлия Рутберг сыграла немало великих женщин, своих кумиров — Анну Ахматову, Фаину Раневскую, Коко Шанель. При этом насчёт своих женских прелестей актриса постоянно иронизирует: то назовёт себя «девочкой с сомнительными внешними данными», то заявит «свет мой зеркальце, заткнись — я только причесаться». В Липецк Юлия Рутберг привезла литературно-музыкальный моноспектакль «Стихов немеркнущие строки». На фоне автобиографических монологов-воспоминаний актриса читала любимые стихи классиков — Александра Пушкина, Анны Ахматовой и исполнила песни из репертуара Александра Вертинского и Булата Окуджавы под аккомпанемент музыкантов Алексей Воронков (рояль) и Николай Мызиков (контрабас). — Этот спектакль возник из программы, которая была на канале «Культура» — это цикл передач о поэзии, — рассказала после концерта липецким журналистам Юлия Рутберг. — С этим концертом я выступала в Московском международном доме музыки — для меня это не просто чтецкая программа, это стихи, которые остались со мной по жизни — с детства, и я постоянно их добавляю, у меня ещё целая пачка лежит, потому что я достаточно много читаю стихов, много работаю с текстами, мне это очень нравится. По моему убеждению, поэзия — это способ размышления, в поэзии есть вопросы, которые человек сам себе задаёт, и на них есть ответы. Это временем отобранные не просто буквы и не просто слова — это мысли человеческие. Мне кажется, когда я выхожу к зрительному залу, и это всегда так было — что ты разговариваешь с себе подобными. Я никогда не предполагаю, что в зале сидит человек, который глупее меня, который чего-то не знает, не понимает. Но и если человек что-то не знал — это нормально, он может чем-то заинтересоваться и что-то прочитать после, захотеть об этом узнать. Мне кажется, что в искусстве, в театре, в художественном слове — во всем этом есть момент просветительский, образовательный. Публика — это паства, а актёр — это пастырь. Нужно очень внимательно и аккуратно относиться к тому, что ты говоришь, про что ты говоришь, есть ли у тебя возможность помочь людям, как-то облегчить им душу. Наша жизнь сейчас во многом разрушена, и за время спектакля, когда я читаю стихи, о чём-то говорю с людьми, при том, что я одна, и что я женщина, не такая уж мощная, у меня есть возможность гармонизировать и что-то собрать по кусочкам. А как мне кажется, цель искусства — из разрухи сделать какую-то гармонию, собрать. Тогда у людей возникнет ощущение не распада, а какой-то целостности мира. А только в целостном мире человек себя чувствует нормально и спокойно — в разрушенном мире человек себя чувствует ужасно, он себя чувствует песчинкой, одиноким, и это ведёт к нервным срывам, к депрессии и так далее. В спектакле я выражаю не только собственные мысли, потому что я не отличаюсь таким талантом, как Пушкин, Окуджава, Вертинский, Антокольский — я с большим удовольствием использую слова великих людей. — Много ли молодежи ходят послушать стихи? — Молодёжи много, я даже специально выступаю перед молодёжью. Я им предлагаю альтернативу социальным сетям и Интернету, но насильничать я никогда не буду, и указующего перста от меня никто не дождётся. Когда человеку интересно — он тянется, совершает какие-то собственные поступки. Может, после такого спектакля, ребята посмотрят в компьютерных сетях, кто такой Гумилёв, Ахатова, чем Босх отличается от Брейгеля. Я верю в то, что посмотрят, что я не зря выступаю, что происходит обмен энергией! — В нашей стране наступил очередной кризис. Раньше, когда у вас были трудные времена, вы искали себя в кино, на радио и телевидении. Как сейчас с новыми ролями и проектами? — Кризис наступает прежде всего для тех людей, которые умеют плохо делать свое дело. Но если у тебя есть мозги, и ты умеешь делать своё дело, у тебя всегда должна быть альтернатива. Да и заниматься только одним скучно, я не люблю, когда мне скучно, и вообще, люди теряют КПД, когда им скучно. Поэтому у меня всегда есть театр, кино, концерты, мои собственные проекты — мне не сидится, я стала очень много работать с оркестрами, что мне тоже очень нравится. У меня разнообразная деятельность, я люблю пробовать себя в разных жанрах, мне так интереснее существовать. А кризис подстёгивает, в кризис обнажаются очень многие вещи. К сожалению, очень многие молодые люди сегодня являются дилетантами, а это очень шаткая позиция на все времена. Только профессионалы являются опорой общества, это гарант его безопасности в жизни. — В каких картинах и спектаклях мы вас увидим в ближайшее время? — В марте на первом канале выйдет сериал «Орлова и Александров», в котором я сыграла Фаину Раневскую. У нас начинается мировое турне со спектаклем по роману Григория Кановича, где я играю козу — так что этот год тоже мой! Большие гастроли у недавней моей премьеры — спектакля «Крик лангусты», где я играю Сару Бернар. Очень много гастролей у театра Вахтангова — просто невероятное количество! Я достаточно много езжу по стране — только приехала из Красноярска, где проходил международный турнир по борьбе памяти выдающегося спортсмена, олимпийского чемпиона Ивана Ярыгина. Там я читала стихи — работала вместе с красноярским оркестром и лондонским дирижёром. А недавно я читала с двумя оркестрами — народным оркестром Зыкиной и оркестром древних китайских инструментов, которые играли «Времена года» Чайковского. Такого звучания никто не слышал никогда! Для меня выступление с оркестром — это какой-то допинг! — Как отдыхаете при таком напряженном графике? — Надо спать, и главное, чтобы рядом была вода — я водный знак, и с меня вода очень снимает напряжение. И тишина — я очень люблю тишину. Если у меня есть свободный день — можно поспать, побыть с родными, близкими, любимыми, почитать книжку. Я люблю отдыхать, как-то общаться с людьми, ездить, смотреть мир, ходить к коллегам на спектакли — я закладываю это в свой график, это обязательно. То, что я такой трудоголик — это потому, что я дико ленивая, а организована я потому, что я безалаберная. Лень и безалаберность — мои два качества, которые заставили меня быть трудоголиком и быть организованной.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=940 http://www.lpgzt.ru/aticle/44561.htm 04.02.2015 «Искусство помогает достичь гармонии» "Липецкая газета". Сергей Малюков — Сегодня людям, уставшим от виртуального общения, как никогда раньше нужно живое слово, — считает Юлия Рутберг. По приглашению Липецкой филармонии актриса выступила на сцене областного центра культуры и народного творчества с литературно-музыкальной программой «Стихов немеркнущие строки». Весь вечер Рутберг читала своих любимых поэтов и рассказывала о том, какие воспоминания с ними связаны. Фото Николая Черкасова «Глупая лошадь» Вадима Левина как привет из детства. «Угол» Павла Когана и «Овал» Наума Коржавина словно напоминание, что на смену юношескому максимализму приходит житейская мудрость. Бессмертное пушкинское «Я вас любил», баллада об Иеронимусе Босхе Павла Антокольского, страстное посвящение Кармен Теофиля Готье на чистейшем французском, строки Анны Ахматовой, Леонида Мартынова, Давида Самойлова и других замечательных поэтов. Украшением программы стали музыкальные номера под аккомпанемент Алексея Воронкова (рояль) и Николая Мызикова (контрабас). Актриса не побоялась взяться за творчество классиков жанра и блестяще справилась с невероятно сложной задачей. Ее интерпретации пронзительной баллады Александра Вертинского «На смерть юнкеров» и «мантры интеллигентного человека» — песенки черепахи Тортиллы авторства Булата Окуджавы со словами «Не покупается доброе имя, талант и любовь» вызвали самый живой отклик у зрителей. После спектакля Юлия Рутберг ответила на вопросы журналистов. — Юлия Ильинична, что вдохновило вас на создание проекта с таким особым, личностным отношением к поэзии? — Эта программа возникла из цикла передач о поэзии на канале «Культура», в ней участвовало много хороших актеров. Постоянно что-то в неё добавляю, я достаточно много читаю стихов, много работаю с текстами, мне это очень нравится. По моему убеждению, поэзия — это способ размышления, в ней есть вопросы, которые человек сам себе задает, и на них есть ответы. Это не просто буквы и не просто слова — это проверенные временем человеческие мысли. Сейчас в театре, в литературе, на эстраде слишком много всего легковесного, развлекательного. Я же выхожу к публике для серьезного разговора на равных. Никогда не думаю, что в зале сидит человек, который глупее меня, который чего-то не знает, не понимает. Все знать невозможно, это нормально, он может чем-то заинтересоваться и что-то прочитать после. Мне кажется, что в искусстве, в театре, в художественном слове — во всем этом есть очень важный просветительский, образовательный момент. Публика — это паства, а актёр — пастырь. Нужно очень внимательно и аккуратно относиться к тому, что ты говоришь. Наша жизнь сейчас во многом разрушена, и за время спектакля, когда я читаю стихи, о чём-то говорю с людьми, при том, что я одна и что я женщина, не такая уж мощная, у меня есть возможность гармонизировать и что-то собрать по кусочкам. А как мне кажется, цель искусства — из разрухи собрать какую-то гармонию. Тогда у людей возникнет ощущение не распада, а целостности мира. А только в целостном мире человек себя чувствует нормально и спокойно. Я не отличаюсь таким талантом, как Пушкин, Окуджава, Вертинский, Антокольский, поэтому с большим удовольствием использую созвучные моим, мысли великих людей. — Вы говорили, что люди устали от социальных сетей, виртуального общения, бездумного потребления информации, когда «одновременно включаем видео, аудио и при этом говорим по мобильнику с Клаудио». Удается ли вам вытащить на ваши выступления молодежь из Интернета? — Молодёжи много, я нередко специально выступаю перед молодёжной аудиторией. Я ей предлагаю альтернативу, но насильничать никогда не буду, и указующего перста от меня никто не дождётся. Когда человеку интересно — он тянется, совершает какие-то собственные поступки. Может, после такого спектакля ребята посмотрят в сети, кто такие Гумилёв, Ахматова, чем Босх отличается от Брейгеля. Я верю в то, что посмотрят, что я не зря выступаю, что происходит обмен энергией! — Сейчас, когда в нашей стране наступили непростые времена, как у вас обстоят дела с новыми ролями и проектами? — У меня всегда все есть. Кризис наступает прежде всего для тех людей, которые плохо умеют делать свое дело. Но если у тебя есть мозги и ты умеешь делать свое дело, у тебя всегда должна быть альтернатива. Да и заниматься только одним скучно, а я не люблю, когда мне скучно. Поэтому у меня всегда есть театр, кино, концерты, мои собственные проекты. Я стала очень много работать с оркестрами, что мне тоже очень нравится. У меня разнообразная деятельность, мне так интереснее существовать. Кризис подстёгивает, он обнажает очень многие вещи. — У вас есть роль-мечта? — Я никогда не говорю об этом. Зачем? Мне повезло, я играла Анну Ахматову, Фаину Раневскую, Коко Шанель на французском языке. Это приближение к очень особенным, великим женщинам, каждая из которых для меня в чем-то является образцом. Говорят, не сотвори себе кумира, но эти личности мне здорово помогали в жизни. Ради этих ролей можно жертвовать здоровьем, сном, общением с любимыми людьми. — В каких проектах мы вас увидим в ближайшее время? — В марте на Первом канале выйдет сериал «Орлова и Александров», в котором я сыграла Фаину Раневскую. У нас, в театре Вахтангова, начинается мировое турне со спектаклем по роману-притче Григория Кановича «Улыбнись нам, Господи», в котором я играю козу. Большие гастроли у недавней моей премьеры — спектакля «Крик лангусты», где я играю Сару Бернар. А ещё недавно я работала с двумя оркестрами — народным оркестром Зыкиной и оркестром древних китайских инструментов, которые играли «Времена года» Чайковского. Такого звучания никто не слышал никогда! Для меня выступления с оркестром — это погружение в какой-то океан музыки, когда ты словно пребываешь в её нежных объятьях.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=960 http://fed.sibnovosti.ru/culture/287283-yuliya-rutberg-pozdravila-druga-s-yubileem 02.02.2015 Юлия Рутберг поздравила друга с юбилеем Вчера в Московском театре «Кураж» состоялся юбилейный творческий вечер Петра Семака, народного артиста России, лауреата Государственных премий, ведущего актера Академического Малого драматического театра – Театра Европы под руководством Льва Додина. Один из ведущих актеров МДТ отметил 55-летие дважды. Сначала в Санкт-Петербурге, а потом – в Москве, где у него много друзей. На творческом вечере мастер прочитал отрывки из произведений Чехова, Бабеля, Булгакова, Зощенко, сыграл фрагменты из своих любимых театральных постановок. Вторая часть вечера была отдана друзьям юбиляра, которые поздравляли его со сцены, говорили много теплых слов и вручали подарки. - Мы с Петром знакомы еще с 1985 года,- рассказала актриса Юлия Рутберг. - Поэтому я принесла ему подарки нашей молодости: бутылку хорошего красного вина и хорошую книжку. И хочу пожелать, чтобы ему всегда хватало денег на книги и портвейн. Книга называется «В саду Римаса Туминаса», это чтобы наш юбиляр не обольщался, что в романтическом театре он остался один. Это не так, Петр, вас, все-таки, двое! Завтра со спектаклем я улетаю в Киев. И до сегодняшнего вечера мне было как-то страшно и волнительно, в связи с ситуацией на Украине. А сейчас послушала песню на украинском языке в твоем исполнении и поняла, что везде есть хорошие люди, и что на любом языке мы можем друг друга понять. Свой творческий вечер Петр Семак объявил благотворительным. Собранные от продажи билетов деньги он передаст семье своего друга и коллеги, актера Алексея Девотченко, трагически погибшего осенью прошлого года. Марианна Милославская, фото Алексея Родченко (ИА «Столица») Бутылка вина и хорошая книга-важный атрибут творческой интеллигенции советской эпохи
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=960 https://www.facebook.com/alex.kuzz
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=960 https://vk.com/wall-67103421_163 25.2.2015 "Золотая Маска" - театральная студия ИНЗЕМа Пока мальчики таскают декорации, девочки фоткаются с Юлией Рутберг!
респект: http://www.tvjam.ru/search?q=%D0%AE%D0%BB%D0%B8%D1%8F+%D0%A0%D1%83%D1%82%D0%B1%D0%B5%D1%80%D0%B3+ август 2013 В гостях у TVJAM - российская актриса театра и кино, лауреат премий "Чайка" и "Хрустальная Турандот" Юлия Рутберг. Смотрите ее "Дневники" об отце, политике, лете, Москве, смерти и "Медее" прямо сейчас.
NadinBY: Бессмертный (Татская сказка).Озвучивает Юлия Рутберг http://youtu.be/CvIFOfAK0nk http://www.youtube.com/watch?v=CvIFOfAK0nk
респект: http://www.1tv.ru/news/about/279788 16 марта 2015 Первый канал представляет многосерийный художественный фильм "Орлова и Александров" Премьера на Первом канале - история уникальной любви. Великая актриса и гениальный режиссёр. Любовь Орлова и Григорий Александров. Он искал ту, которую полюбит вся страна. Она ревновала его к Марлен Дитрих. Как снимались великие советские кинокомедии, сказки о счастливом настоящем и светлом будущем, какие страсти кипели, и трагедии случались в жизни их создателей, а главное, как началась и стала легендарной история, быть может, самой невероятной любви ХХ века – любви выдающегося режиссёра Григория Александрова и его музы, страсти и ангела-хранителя, главной советской звезды Любови Орловой? Этот кинороман - не только о таланте и успехе, но и о бешеной ревности и чёрной зависти. "Она какая-то невероятная для меня. Никогда про своего человека - не дать слабину, не сказать что-то или усомниться в нём, или сделать ему замечание. Женщина, которая никогда в жизни его ни в чём не упрекнула", - говорит актриса, исполнительница роли Любови Орловой Олеся Судзиловская. "Образ человека, одержимого своим делом, прежде всего - а это значит, и истеричного где-то, где-то и срывающегося. Он эмоциональный, открытый человек искусства", - говорит заслуженный артист России, исполнитель роли Григория Александрова Анатолий Белый. Александров верил, что снимет самое смешное кино в мире, и на главную роль искал актрису, которую зрители полюбили бы с первого взгляда и навсегда. И, кажется, что судьба в лице Леонида Утёсова не могла не свести их. Эта встреча была для Орловой и Александрова вспышкой молнии, огнём страсти, который будет пылать почти полвека. "Мне хотелось показать человека очень непростого, очень непростого, порой щедрого, порой настолько скупого, стремительного, жёсткого", - рассказывает заслуженный артист России Николай Добрынин, исполнитель роли Леонида Утёсова. Вместе, во всём поддерживая друг друга, они пережили не только обиды близких людей, но и самые нелепые обвинения — в плагиате и шпионаже. Их прослушивали, копались в личных вещах и прошлом. Но зрителям их жизнь казалась сказкой. Никто и не догадывался, что зажигательно танцуя в кадре, Любовь Орлова ещё минуту назад рыдала - вновь арестовали кого-то из друзей. "Орлова любила Раневскую, она была влюблена в неё, в такой тип большого ребёнка. А она была очень стильной, она любила эти шляпки, у неё были большие глаза, томное лицо, она очень любила что-то подыгрывать", - говорит заслуженная артистка России Юлия Рутберг, исполнительница роли Фаины Раневской. Их взаимное уважение и сегодня кажется чем-то совершенного из другого времени. Всю жизнь Орлова и Александров обращались друг к другу исключительно на "вы". Она ревновала его к Марлен Дитрих, не желая быть на неё похожей. А он понимал, что за такую женщину, как Любовь Орлова, стоит сражаться каждый день. "Как противоположность их любви — страсть тирана, которая могла разрушить, если бы не было такой безумной, уникальной любви между ними", - говорит Анатолий Белый. "Это два человека, два сердца, которые встретили друг друга, которые чувствовали друг друга спинами", - рассказывает Олеся Судзиловская. Они были обласканы властью, но всё время ходили по краю пропасти. Пережили самое опасное время и навсегда остались символами эпохи. Александрова пытались унижать, Орлову пробовали отравить. Но имена врагов стерлись из памяти, а блеск звезды, кажется, стал лишь ярче, и сердце в груди по-прежнему бьётся, как птица.
респект: песня из репертуара Жульетт Греко "Мой мужчина"
респект: https://vk.com/public43163643 Академический театр им. Евг.Вахтангова 28 марта 2015 В Нижнем Новгороде завершает работу XI театральный фестиваль-конкурс имени Евгения Евстигнеева. В рамках фестиваля 29 и 30 марта на сцене Нижегородского театра "Комедiя" будет представлен спектакль Театра имени Евгения Вахтангова «Крик Лангусты» (постановка Михаила Цитриняка). В спектакле заняты – заслуженная артистка России Юлия Рутберг и заслуженный артист России Андрей Ильин. Спектакль «Крик лангусты» - почетный гость фестиваля. В нынешнем сезоне в фестивале принимали участие театры Нижнего Новгорода, Чебоксар, Дзержинска, Оренбурга, Москвы. В жюри фестиваля вошли: председатель жюри - главный режиссер Нижегородского государственного театра юного зрителя Виктор Шрайман; театральный критик директор театрального журнала «Планета Красота» Валентина Федорова; заслуженная артистка России, актриса нижегородского театра Драмы Тамара Кириллова; заслуженная артистка России, актриса нижегородского ТЮЗа Ирина Долганова; заслуженный артист России, актер нижегородского театра «Комедiя» Валерий Кондратьев, заслуженный работник культуры РФ, Почетный гражданин Нижнего Новгорода Татьяна Цыганкова, специальный эксперт Фестиваля – заслуженный работник культуры РФ Александр Пашков. Торжественная церемония закрытия XI Фестиваля состоится 30 марта на сцене театра «Комедiя». На церемонии будут подведены итоги конкурса, объявлены и награждены лауреаты премий профессионального и зрительского жюри.
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100004878762403 Кирилл Крок, 29.3.2015 ...Артем Николаев. Спектакль прошел в тревожной тишине. Сложилось впечатление, что зрители даже не дышали, боялись даже дыханием разрушить атмосферу спектакля. В финале публика " все забрала в свои руки" овации и крики браво долго звучали на просторах Нижнего! Завтра вторрй день!
респект: http://www.m24.ru/videos/78632 01.04.2015 "Правда 24": Анатолий Лобоцкий - о премьере спектакля "Последние" 9 и 10 апреля в Театре имени Маяковского состоится премьера спектакля "Последние", жанр которого определяется как "трагический балаган". Его поставили по пьесе Максима Горького, которая рассказывает, как грехи родителей влияют на судьбы детей. Подробнее о постановке поведал исполнитель главной роли - актер Анатолий Лобоцкий.
респект: http://newslab.ru/article/662818?utm_source=vk&utm_medium=post&utm_term=soc&utm_content=soc&utm_campaign=soc 30.06.2015 Юлия Рутберг: «Сцена — это увеличительное стекло, где всё чрезвычайно» Красноярск пережил «Театральный синдром» Фестиваль «Театральный синдром» завершился в Красноярске. В этом году он был целиком отведен гастролям Театра имени Евгения Вахтангова. Одним из первых спектаклей показали «Медею» (режиссер — Михаил Цитриняк) с Юлией Рутберг в главной роли. Newslab.ru встретился с актрисой, чтобы поговорить о театре, зрителях, актерской преданности и табу на сцене. Юлия Рутберг Фото предоставлено театром им. Е. Вахтангова Вы пришли в Вахтанговский театр сразу после окончания училища и играете здесь до сих пор. Почему? Я работаю во многих театрах, по всему миру, просто «по прописке» это мой дом, а дом может быть один. Нельзя же жить и дома, и в 50 съемных квартирах. С большим удовольствием работаю в театре Станиславского и Немировича-Данченко с Феликсом Коробовым, с великолепным, роскошным оркестром. Вообще много с оркестрами работаю, много лет работала в театре Станиславского, драматическом, у меня масса сольных проектов, и мне это нравится. Но возвращаюсь я всегда в самый любимый, прекрасный и самый дорогой — Вахтанговский, просто по группе крови. Не зря так долго поступала в Щукинское училище и оказалась в Вахтанговском театре — это для меня не просто стечение обстоятельств, а золотое сечение. Проработала в нем 26 лет и никуда уходить не собираюсь. «Театральный синдром» привез в Красноярск в этом году сразу столько спектаклей театра Вахтангова, что это дает зрителю? Можно системно взглянуть: тут и малая и большая формы, причем в большой это и пластический спектакль, и классический, и спектакль звезды Василия Семеновича Ланового, нашего старожила театра, который уже долгое время идет с успехом, — не так много старшего поколения осталось. Какие самые необычные места вам приходилось посещать с театром или с другими проектами? Улан-Удэ, озеро Байкал совершенно фантастическое место. Везде есть что-то интересное. И Красноярск интересное место, жаль, я не могу никуда поехать - только вернулась из Канады и США, где у нас было 16 дней гастролей, поэтому не совсем понимаю, сколько сейчас времени, где я, что я, у меня костерок в голове горит. Везде свои музеи прекрасные, люди прекрасные, природа. Расскажите, как родители повлияли на вас в профессиональном плане? Кого вы еще можете назвать своими учителями? Мама и папа всегда были моими главными советчиками (Юлия Рутберг родилась в потомственной театральной семье. Отец — Илья Григорьевич Рутберг, заслуженный деятель искусств России, один из основателей студенческого театра «Наш дом». Мать — Ирина Николаевна Суворова, закончив Гнесинский институт, преподавала в музыкальной школе по классу фортепиано. Бабушка и дедушка по материнской линии работали танцорами в театре «Остров танца»). Многие люди говорили, что «ваша новая работа прекрасна и замечательна», а мама с папой могли сказать, что вообще-то, это повтор вот этого и вот того. Любая похвала от отца уже сама по себе была как халва. Папа никогда меня не уничтожал, но мог сказать очень жесткие вещи, и был всегда прав, тем более что мы с ним безумно похожи и даже общие ошибки делали. У родителей я училась двадцать пятым кадром, просто жила и училась перманентно — вся моя жизнь это учеба у родителей. А педагоги, которые были и в ГИТИСе и в Щукинском училище — я просто попала в кладовую солнца, россыпи бриллиантов, это были люди другой эпохи. Юлия Рутберг на репетиции Фото предоставлено театром им. Е. Вахтангова В Красноярске проходит отбор абитуриентов в Щукинский институт. Кому это нужно прежде всего? Во-первых, не у всех есть возможность, в основном финансовая, доехать до Москвы. Ну и из Красноярска лететь все-таки больше четырех часов. Вообще это практиковалось всегда, у нас в училище оказывались ребята, которым даже присниться не могло, что их возьмут, и до них как-то доберется училище само. Поэтому, мне кажется, что это замечательная идея. Наши педагоги ездили на конкурсы чтецов и отбирали ребят, смотрели таланты. В Красноярске отсмотрели порядка 60 человек, и вот троих отправили прямо на конкурс. Поэтому от всей души поздравляю Красноярск и ребят, у которых была такая возможность. То, что они поедут и без всякой очереди пройдут — это такая гуманистическая творческая акция. Можно ли, на ваш взгляд, в таком возрасте понять, что человек талантлив? Я сама ежегодно поступала в Щукинский, и меня всё не брали, а потом решили взять на всякий случай, с большими боями. Если ты имеешь дело с человеческим материалом, с живыми людьми, приговор выносить не надо, особенно в начале пути. Мне кажется, искусство — это та зона, в которой один человек может быть прав, а сто — не правы. И всё познается со временем, и только время показывает, кто прав, а кто не прав. Сиюминутная правда очень недолгая в искусстве. Какие для вас есть табу в театре? Считаю, что мат на сцене невозможен! Никогда не буду этого делать. Правда, один артист все-таки убедил меня, что это возможно: когда я у Сергея Женовача посмотрела Венечку Ерофеева, и мальчик, который его играл, два раза ругнулся матом, я просто поняла, что это уместно — причем он делал это в контексте и пронзительно. Еще меня коробит голое тело на сцене, за редчайшими исключениями. Сцена — это такое увеличительное стекло, где всё чрезвычайно. Либо это усиливает впечатление от чего-то, либо вгоняет тебя в ступор. Исповедую актерский театр и не люблю, когда артисты являются вешалками для костюмов или занимаются физкультурой с точки зрения балетмейстера или хореографа, такие послушные исполнители воли режиссера. Это не отменяет постановочных спектаклей, но просто артист очень важен. Когда я пришла в театр, оказалась рядом с такими людьми как Михаил Ульянов, Юрий Яковлев, Алла Казанская — такие люди, когда ты забываешь обо всем, тонешь в их чувствах. Вы входили в оргкомитет «Золотой маски». Как относитесь к ситуации, которая развернулась вокруг неё? Я рассталась с «Маской», когда там сменилось руководство — меня когда-то позвал Эдик Бояков (Эдуард Бояков — создатель фестиваля «Золотая маска») и мы начинали и делали. А потом пришли другие люди и сделали то, что хотели они. Я люблю новые дела, но годами этим заниматься мне неинтересно, мы достигли, мы сделали — премия была достойная, и я несколько раз ее вела, вручала. А сейчас другой этап. Но вы следите за этой премией? Считаете, что это некое мерило? Критерии есть, но всё весьма субъективно, и в зависимости от того, какие члены жюри — такие спектакли побеждают. Что человеку нравится, за то он и голосует, с этим ничего нельзя сделать. С другой стороны, всегда учитываются социальные ситуации, экономические и так далее. Поэтому я к премиям отношусь совершенно спокойно и больше всего люблю их вручать. Юлия Рутберг Фото предоставлено театром им. Е. Вахтангова Не всегда на телевидении выходят качественные работы, но ваша фамилия в титрах — всегда «знак качества», это тяжело дается? Индустрия, которая сейчас называется кино, это, за редчайшим исключением, продюсерская индустрия. Берут людей, которые что-то умеют, и из них выжимают всё, потому что скорости немыслимые, плюс совершенно жуткие сценарии. Ребята, которые играют Чехова, Достоевского, Толстого, Мольера, Ануя, у них есть материал. А в сериалах приходится сопротивляться ереси, для этого нужен опыт. Если чувствую, что могу сопротивляться, тогда иду и пытаюсь делать свое дело. Мне часто говорят «вы моложе выглядите в жизни, а в этом сериале у вас морщины». В сериале — не я. Зачем же я везде буду Юлия Рутберг? Это персонаж, женщина, которую играю. Будет ли она уродцем, будет ли алкоголичкой со сломанными пальцами, морщинами — люди меня узнают и идентифицируют, но это не я. Артиста берут для того, чтобы он сыграл чью-то жизнь, чью-то судьбу, поэтому мне иногда неловко за моих коллег, которые не очень утруждаются. Совершенно всё равно, седая я на экране или с бородой — так надо, понимаете, так надо! Это Юля плюс еще кто-то. Вернее: еще кто-то плюс Юля. Естественно, играю своими эмоциями, своими чувствами, но это и называется «роль». Каким должен быть режиссер, чтобы вы захотели с ним работать? Умным. И талантливым, желательно. Режиссер, для которого артист является необходимой фигурой на сцене, — не баннеры, не светомузыка, не экраны, а живой человек. Мне всегда восхитителен и прекрасен театр Раневской и Плятта «Дальше тишина», спектакль Плисецкой, Васильева и Лиепы «Спартак», это могут быть разные жанры, например, театр Елены Камбуровой, которая голосом совершает чудеса. Для меня номер один — артист. Очень ценю театральных художников, потому что оформление спектакля — это огромный мир, в котором пребывают актеры. Музыка — это безмерно важно. Но центром притяжения является артист. Какова идеальная степень участия актера в спектакле, сколько вам нужно свободы? Свобода — это осознанная необходимость. И когда это «осознанная необходимость», — свобода позволяется. Свобода — когда режиссер тебе точно объяснил, куда ты можешь ходить, про что ты можешь ходить, потому что сговор артиста с режиссером и есть смысл спектакля. Любую пьесу разные артисты и режиссеры могут поставить совершенно про разное. В Москве идет «Медея» Камы Мироновича Гинкаса, идет «Медея» наша, вышла сейчас в опере — везде называется одинаково, но с каких разных сторон подходят к одному и тому же персонажу! Расскажите о вашей Медее (показы спектакля «Медея» с Юлией в главной роли состоялись в Красноярске 22 и 23 июня)? Что она значит для вас, как на вас повлияла? Я ее адвокат! Считаю, что это уникальная женщина, мне нравится ее играть. И мне очень нравится, что Михаил Григорьевич Цитриняк, удивительный по тонкости режиссер, из страшного спектакля, безысходного, не сделал чернуху, а сделал светлый финал, эти тряпочки (в финале спектакля актриса держит в руках две тряпки, метафорично изображающие ее детей). С одной стороны, это невозможно — люди начинают задыхаться, плакать, кто-то видит, что это две девочки, кто-то — что два мальчика, а кто-то на полном серьезе нам говорит, что вот это — мальчик, а это — девочка, хотя человек на тряпочки смотрит! Это прекрасно, это значит, у человека пробуждается фантазия. Для меня «Медея» уже несколько лет мерило моего состояния — внутреннего, профессионального, человеческого. У вас в спектакле тяжелая, требующая невероятной отдачи роль, что она лично вам дает? Колоссальный энергообмен с залом. Я не только трачусь, но еще и много получаю, вижу, как реагируют люди. Зрители плачут, задумываются, хотят прийти второй раз, боятся ко мне подходить, думая, что со мной нельзя разговаривать, что я кого-нибудь задушу. А мы уже сыграли больше 120 спектаклей, поэтому сейчас абсолютно нормально с вами разговариваю, это моя работа. Публика бывает разная, но для меня это уважаемые люди, которым хочу рассказать важное, но и хочу получить от них внимание, слезы, их улыбки, их вопрошающие глаза, когда они уйдут и будут думать. Мы привезли в Красноярск по-настоящему качественные спектакли. И когда столько зрителей, когда я увидела зал — люди встали, аплодируют, мне хочется такую публику поблагодарить. По-настоящему хорошие спектакли — это не просто развлечение, когда ты вышел и забыл, где был. Нет, нет, нет. Мне кажется, что у всех людей, которые посмотрели спектакли театра Вахтангова, разные впечатления, но я очень надеюсь, что эти спектакли будут путешествовать вместе с ними — внутри. И как-то останутся, а не выветрятся через секунду. На первых этапах бывает, когда спектакль артиста не отпускает, когда ты буквально черного цвета, и это закономерно. Но идет адаптация. Конечно, если артист способен взять такой материал, отыграть его, то многие роли становятся проще — у других режиссеров, в других театрах. У тебя натренирован организм. «Медея» и еще один спектакль, «Крик лангусты», которые мы сделали с Михаилом Григорьевичем (Михаил Цитриняк, режиссер), меня держат в таком прекрасном творческом состоянии. И мне кажется, сейчас я этакая настоящая цирковая лошадь, много чего могу сделать. Правда, уже конец сезона, и силы на исходе. Приеду от вас, сыграю два «Крика лангусты», и угомонюсь на немножечко. Какие проекты с вашим участием ожидаются в ближайшем будущем? У нас открывается новая сцена в театре, будет перенос и «Медеи», и «Крика лангусты», много поездок, концертов, всего. С кино сейчас трудно, все то отменяется, то запускается — это зависит во многом от экономической ситуации. А вообще, конечно, меня трудно застать дома, потому что я все время где-то. Ну и слава богу, пока силы есть.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=1000 http://www.mirtv.ru/premiere/973/ Юлия Рутберг: рабыня театра фото Фото: Джавахадзе Зураб, ИТАР-ТАСС В новом выпуске программы «Почему я?», который выйдет в эфир в воскресенье, 28 июня, в 10:15 на телеканале «МИР», вы узнаете о том, как дочь «русского Марселя Марсо» Ильи Рутберга не могла поступить ни в одно театральное училище, почему она долго искала себя в актерской профессии и что в своей жизни Юлия считает самым важным. Сейчас Юлия Рутберг – лауреат самых престижных театральных премий России: «Чайка» и «Хрустальный Турандот. А еще – актриса, любимая миллионами. Она всё отдает сцене. Мужчины-коллеги с восхищением называют её «рабыней театра», но признают, что вряд ли смогли бы быть рядом с женщиной, любящей искусство так страстно. Что расскажет о себе и своих мечтах сама Юлия?
респект: https://www.facebook.com/nakhim.shifrin Нахим Шифрин. 8.7.2015 - Вы думали, я ужас какая дура, а оказалось, я прелесть какая глупенькая? Смайлик «smile» фото http://www.youtube.com/watch?v=DhCzs1eevII
респект: https://www.facebook.com/nakhim.shifrin/posts/10207435095974435?pnref=story Нахим Шифрин добавил 4 новых фото. 8.7.2015 С пыльной полки
респект: https://www.facebook.com/nakhim.shifrin/posts/10207435095974435?pnref=story Екатерина Александровская Видеоролик творческого вечера Юлии Рутберг в Доме актера, запись 2004 года. На 25.54 рассказывает режиссер спектакля "Я тебя больше не знаю, милый!" Роман Григорьевич Виктюк и Юлия Рутберг играет сцены из этого спектакля. Умная, добрая и самоироничная, от всех отличная, любимая Актриса! http://www.youtube.com/watch?v=G_8X8xWP-pI http://www.youtube.com/watch?v=G_8X8xWP-pI
респект: https://www.facebook.com/nakhim.shifrin Нахим Шифрин 8.7.2015 Сегодня свой юбилей справляет Юлия Рутберг. Не ройтесь в словарях, я уже посмотрел: "справлять" - это значит "праздновать по установленному обычаю". А обычай у артистов такой - в любой праздник работать. Не знаю, Юля, есть ли у тебя сегодня спектакль. Но знаю, что и сейчас под рукой - тексты, исчерканные карандашом. Подруга! Пусть будет много работы, пусть всегда будет из чего выбирать и пусть твои талант и опыт помогут не ошибиться с выбором! А ещё будь здорова! Сил тебе на исполнение всех наших пожеланий!
респект: http://www.vakhtangov.ru/news/2385 июль 2015 8 июля - Юбилей заслуженной артистки России Юлии Рутберг! Дорогая Юлия Ильинична! Позвольте выразить Вам глубокое уважение и признательность в день Вашего юбилея! Каждая встреча с Вами на сцене вызывает восхищение и благодарность. Ваш талант виртуозен и многообразен. Вы меняете краски, Вы меняете маски: то загадочная, глубокая и ироничная Тайная недоброжелательность в пушкинской «Пиковой даме», то стильная и высокомерная Дама в «Сказке» В. Набокова, то холодная светская красавица Гонерилья в «Лире» У.Шекспира, то полная контрастов, одиночества и безнадежности Морин («Королева красоты» Мак Донаха), то трагичная Медея, поражающая страстностью, мощной энергией и тонким лиризмом, то ослепительная красавица, победительная и ранимая, Сара Бернар, то волшебная, будто сошедшая с полотен Шагала, Козочка в «Улыбнись нам, Господи» Г. Кановича. Вы зрелый мастер широкого диапазона — от гротескной комедии до высокой трагедии. Вам удается невозможное — сыграть талант. Ваше мастерство и вдохновение дарят зрителям незабываемые минуты наслаждения. Вы яркая одаренная актриса, готовая экспериментировать и открывать новые творческие горизонты. Не имеет значения, какая цифра юбилея значится круглой, но в Вашем случае она символична — пятерка, как высшая оценка таланта. Дорогая Юлия Ильинична, несомненно, все, о чем Вы мечтаете, чего очень хотите — сбудется! От всей души желаем здоровья, сил, счастья, новых побед! С любовью, Вахтанговцы
респект: http://tass.ru/kultura/2101689 8 июля 2015, 10:45 Медведев поздравил с юбилеем заслуженную артистку России Юлию Рутберг МОСКВА, 8 июля. /ТАСС/. Премьер-министр России Дмитрий Медведев поздравил с юбилеем заслуженную артистку РФ Юлию Рутберг. Об этом сообщается на сайте кабмина. "Вам, яркой и неповторимой актрисе, приме Вахтанговского театра, подвластны самые разные роли: трагические и характерные, комические и лирические. Каждую из них вы наполняете глубоким содержанием и особой элегантностью, - отмечает председатель правительства в поздравлении Рутберг. - Поклонники хорошо знают ваше творчество, ценят вашу замечательную, вдохновенную игру на сцене и в кино, искренне любят вас". Медведев пожелал актрисе здоровья, удачи и хорошего настроения. Юлия Рутберг отмечает в среду 50-летие. В отличие от многих своих коллег-женщин, она спокойно относится к возрасту. "Мне 50 лет и я уже дважды бабушка, чем очень горжусь", - сказала именинница в интервью ТАСС, добавив, что круглую дату отметит вместе со всей своей большой семьей на отдыхе в Болгарии. Своей второй семьей Рутберг, по ее признанию, считает Театр имени Вахтангова. "Это мой театр по группе крови, - говорит актриса. - Здесь я проработала 26 лет и никуда уходить пока не собираюсь".
респект: https://vk.com/public43163643 http://tvkultura.ru/article/show/article_id/136931/ 08.07.2015 | 15:11 Человек-театр Юлия Рутберг отмечает юбилей Остроумная, энергичная, актриса с амплуа «сильной женщины». Звезда Театра имени Вахтангова Юлия Рутберг отмечает юбилей. «Её имя в афише для посвященного зрителя – своеобразный гарант качества», – говорят критики о Юлии Рутберг. Каждую роль она способна сделать яркой и неповторимой, как и ее голос – глубокий и всегда узнаваемый. Сразу после окончания Щукинского училища актриса пришла в Театр Вахтангова, называет его своим театром по группе крови. Сыграла здесь десятки ролей. Её «Медею» отметили премией «Хрустальная Турандот». Человек-театр. Так о Юлии Рутберг отзываются ее коллеги, поклонники и друзья. Она родилась в потомственной театральной семье, с детства – в гуще репетиций: талант на уровне хромосом. «Она умна, неповторима, интересна, она, безусловно, личность, планета, – считает заслуженный артист РФ Андрей Ильин. – Она удивительная партнерша, с ней очень легко и просто, но, с другой стороны, эта простота достигается трудом, вот с ней хочется трудиться рядом». На сцене Вахтанговского театра Юлия Рутберг – почти 30 лет. Свое постоянство объясняет просто: театр на Старом Арбате – ее родной дом. Десятки спектаклей, а роли самые неожиданные – от Козочки в «Улыбнись нам, Господи» до Тайной Недоброжелательности в «Пиковой даме». В одном из новых – спектакле «Крик лангусты», где актеров двое, – ее забытая и покинутая всеми Сара Бернар на протяжении всего действия, казалось бы, просто сидит в соломенном кресле, разговаривая с Жоржем Питу о жизни. Но оторваться невозможно. «Спектакль – это удивительная дистанция, потому что ты не знаешь, когда ты возьмешь зал, и ты не знаешь, как сегодня сложится спектакль, самое главное играть его верно. И если ты даже за 5 минут до конца спектакля зал берешь, это такое счастье, ты все равно должен идти этой дорогой, ты все равно должен знать, что ты этот зал возьмешь», – говорит заслуженная артистка России Юлия Рутберг. Требовательная к партнерам по сцене, к залу, но, в первую очередь, – к себе. На репетиции приходит раньше всех, а на сцене отдает себя без остатка. «Она очень любит быть на сцене – и телом, и костями, она любит себя на сцене. У нее творческая вершина – это всего себя отдать, иногда ее надо останавливать», – считает художественный руководитель Государственного академического театра имени Е. Вахтангова Римас Туминас. Но ее не остановить. Каждый раз актриса готова брать баррикады, завоевывая внимание зрителя. Ей часто достаются роли сильных женщин. Это и царица Медея, и Фаина Раневская, и Коко Шанель, и Анна Ахматова – её любимый поэт. «Наверное, это неслучайно, потому что я часто произношу их фамилии, опираюсь на них мысленно, внутренне. Наверное, это еще от родителей, у меня такие удивительные родители, бабушки и дедушки, они такое скопище талантливых невероятных людей, и я думаю, что это от этого, для меня очень значима личность вообще. Личность – это подарок, встреча с личностью», – убеждена Юлия Рутберг. Но на самом деле подарки преподносит сама Юлия Рутберг своему зрителю, выходя на сцену.
респект: http://vm.ru/news/2015/07/08/mer-moskvi-pozdravil-aktrisu-yuliyu-rutberg-s-50-ti-letiem-291309.html 8 июля 2015 Мэр Москвы поздравил актрису Юлию Рутберг с 50-ти летием Елизавета Глинкина фото В среду, 8 июля, мэр Москвы Сергей Собянин поздравил заслуженную артистку России Юлию Рутберг с юбилеем. В поздравительной телеграмме актрисе мэр столицы обратился с такими словами: "Актриса большого таланта, Вы вносите яркий вклад в развитие российского искусства. Ваши замечательные актерские работы снискали Вам признание профессионалов и искреннюю любовь миллионов зрителей. Среди них поклонники прославленного Театра имени Вахтангова, которому Вы служите более четверти века". Юлия Рутберг – заслуженная артистка России, актриса театра и кино. Родилась в семье актера Ильи Рутберга в Москве. Закончила Щукинское училище. Рутберг известна российскому зрителю благодаря множеству фильмов. Среди них «Расстанемся, пока хорошие», «Закат», «На похоронах Сталина». © 2013 OAO Редакция газеты "Вечерняя Москва"
респект: https://www.facebook.com/people/Kirill-Krok/100004878762403 Кирилл Крок, 28 июля 2015в 15:41 Юля ! Красавица, умница фото http://salat.zahav.ru/Articles/8481/julia_rutberg_interviu 27.07.2015 Золотая монета Юлии Рутберг фото Фото: пресс-служба Если говорят об актрисах, ни на кого не похожих, играющих и живущих по-своему, наперекор стереотипам, первой вспоминают Юлию Рутберг. У нее своя, отдельная ниша в сегодняшнем театре, ее работоспособности и энергии можно только позавидовать. Юлия не скрывает свой возраст и называет себя счастливой женщиной В конце августа московский театр имени Евгения Вахтангова покажет в Израиле три спектакля "Улыбнись нам, Господи", одну из ролей в котором играет Заслуженная артистка России Юлия Рутберг. - Юлия, театр Вахтангова привозит в Израиль спектакль-притчу "Улыбнись нам, Господи" в постановке Римаса Туминаса по роману Григория Кановича. О чем он? - Я не люблю говорить о том, чего еще не было, но у этого спектакля сильные "кислородные подушки": прекрасный текст Кановича и великолепная режиссура Туминаса, одного из лучших постановщиков и мыслителей современного театра. Кроме этого, художник, композитор и замечательная труппа театра Вахтангова. А как мы сыграем - это улыбнись нам, Господи. - Римас Туминас во второй раз ставит этот спектакль: вначале в Литве, теперь в театре Вахтангова. Почему он к нему вернулся? - Так получилось, что почти одновременно ушли из жизни несколько актеров, игравших главные роли в литовской постановке. И Туминасу пришлось ее закрыть, но он хотел, чтобы спектакль возродился. Волею судеб Римас Туминас оказался в театре Вахтангова и почувствовал, что время пришло. - В спектакле "Улыбнись нам, Господи" вы играете роль козы. Что это? Говорят, за козу сражалась Людмила Максакова и другие актрисы, но досталась она вам. - Я не сражалась, не имею такого обыкновения. Роль предложил мне Римас Владимирович, я внимательно выслушала его пожелания, и началось наше сотворчество. Роль наполнена метафорическими, метафизическими смыслами, коза – это еврейское тотемное животное. Она сопровождает главного героя в долгом пути, который он проходит. Коза довольно старая, хотя, я надеюсь, что в моем исполнении она не выглядит слишком древней. Какая есть… Роль непростая, я почти все время молчу, это моя первая роль практически без слов. Трудная, но очень интересная роль. В ней много пластики, и я посвятила ее своему отцу (Илье Рутбергу), который всю свою жизнь отдал пантомиме. В этой роли тщательно отобраны жесты, выражения лица, глаз – то, чем занимался мой папа и учил меня. - Вы служите в театре Вахтангова со дня окончания училища. Как удалось новому главному режиссеру Римасу Туминасу найти нужный ключ к театру с такими мощными традициями? - У него это получилось за счет смысла. Туминас был очень внимателен по отношению к старикам. К юбилею театра он поставил "Пристань", в спектакле сыграли все наши старейшие актеры, самые уважаемые, самые почитаемые люди, которых уже начали списывать как уходящую натуру. Этот спектакль стал очень востребованным, на него летали зрители из Нью-Йорка, Парижа, Берлина и Барселоны. В тоже время Туминас пригласил в театр многих молодых артистов, создал студию. Не забывая стариков и детей, он опирается на среднее поколение. Нас не так много, но воспитанные Михаилом Александровичем Ульяновым, мы много играли. Мы настоящие беговые лошади. С нами можно ставить глубокие, серьезные спектакле, Туминасу было предоставлено хорошо воспитанное театральное поколение. - Тем не менее, вы играете в спектаклях, поставленных другими режиссерами. За роль Медеи в спектакле, который создал Михаил Цитриняк, вы получили самую престижную российскую театральную премию "Хрустальная Турандот". - Римас Владимирович понимает, что у него не хватает времени, чтобы обеспечить работой всех, кто может играть много и интенсивно. Он дает нам такую возможность, что говорит о его мудрости как художественного руководителя театра. Это способ актера привлечь к себе внимание – не разговорами, а готовой работой. Но Туминас строго следит за происходящим, не все, что ему предъявляют, получает финансирование. Сейчас, в связи с открытием новой сцены, в театре Вахтангова шквал готовящихся спектаклей. Мне кажется, что в каждом углу идут репетиции, и это хорошо. У нас огромная труппа, Туминаса на всех просто не хватит. А работать нужно, потому что жизнь проходит. - Кроме театра, вы работаете в кино, на телевидении, ведете фестивали. Вам это все интересно? - У меня есть жадность к жизни и ощущение ее кратковременности и быстротечности. Нужно многое успеть, потому что я много могу, много умею и хочется это реализовывать. У меня была своя программа на телевидении, я снимаюсь в кино, езжу с сольными чтецкими и музыкальными программами, работаю с оркестром, что мне безумно нравится. Пока все успеваю. Но мне важна не сумма прописью, а важно, зачем я выхожу на сцену. Иногда я делаю паузу, путешествую. Езжу в Париж, в Испанию, в Нью-Йорк и другие замечательные места. Даже не выезжая из Москвы, я могу погрузиться в другую жизнь – например, сейчас я хожу на конкурс Чайковского, где играют потрясающе одаренные люди. У меня ощущение, что здесь я нашла настоящее искусство. - Ваша работа в телевизионном кино подарила вам роль Фаины Георгиевны Раневской в сериале "Орлова и Александров". Сложно было ее играть? - Я давно и предметно изучала жизнь и творчество Фаины Георгиевны, и первое, что сделала - отказалась от роли. Режиссер настаивал, говорил, что если я столько знаю о Раневской, то должна ее защитить от многочисленных пошлостей, которые о ней говорят и приписывают. Я согласилась, но сказала, что не собираюсь играть реинкарнацию великой актрисы, а передам свое отношение к ней. - Оно у вас совершенно особое, вы не раз об этом говорили. Кто еще вызывает у вас восхищение? - Цецилия Мансурова, Верико Анджапаридзе, Софико Чаурели. В разное время они по-разному на меня влияли, это очень важные для меня женщины, прекрасные, необыкновенные. - Юлия, недавно вы отметили юбилей. У вас есть особое отношение к датам? - Мне не страшно, мне весело. Я много успела, у меня прекрасные друзья, великолепная семья. У меня есть фамилия, которую я продолжаю, я не опозорила своего отца, великого, грандиозного человека. Вокруг очень талантливые, очень одаренные люди. Если бы мне предложили вернуть юность, я бы отказалась, потому что мне интересно жить. За ценности, приобретенные в серьезных боях, я заплатила золотой монетой своей жизни. И еще у меня двое внуков, таких ангелов, что вернуться в молодость и отказаться от них – это нужно быть совсем дурой. Римма Осипенко Спектакль "Улыбнись нам, Господи" будет показан в Тель-Авиве на сцене театра "Гешер" 27, 28 и 29 августа. Дополнительная информация и заказ билетов в кассе театра "Гешер" и по телефону: 03-5157000 или здесь Источник: salat.zahav.ru
респект: http://www.tvc.ru/news/show/id/72110/photo_id/172354/slider_photo/172354#sl 08 июля 2015 Юлия Рутберг отмечает 50-летний юбилей http://www.youtube.com/watch?v=9KJ80v09PSE В среду свой юбилей отмечает Юлия Рутберг. Актрисе театра и кино — 50. Возраст свой она не скрывает. Уверенность в себе и талант ей передались по наследству. Отец — знаменитый актёр, классик пантомимы, мама — преподаватель музыки. Бабушка и дедушка — выдающиеся танцовщики. С ней рядом налаживается жизнь. Взмахнет ресницами, поведёт рукой, да просто заговорит — и такая энергия начинает исходить. Активность Рутберг почти сейсмическая. Её первая роль в кино была в фильме "Руанская дева по прозвищу "Пышка". После неё было еще более шестидесяти. Но странное дело — в первую очередь Рутберг узнают по голосу. Настолько тембр завораживающий, так что Юлия Ильинична давно перестала обижаться. "Здравствуйте. Вы... Вы — актриса? Да? — Да. — Ой, ну мы вас по голосу узнали". Это просто мой фирменный комплимент. Я сначала думала, что, может, какую-то пластическую операцию сделала, не заметив, да? Что меня люди просто не могут узнать. Только: "О, голос!" А потом поняла, что это прекрасно", — говорит заслуженная артистка России Юлия Рутберг, передает "ТВ Центр". Она неоднократно поступала в Щукинское. Наслушалась о себе в приемной комиссии — врагу не пожелаешь. Сейчас тот, кто хоть раз видел её на сцене, возвращается снова и снова. Она востребована в десятке театров, но родной один — Вахтанговский. Римас Туминас называет Юлию Рутберг рабыней театра. Она каждый вечер играет на грани человеческих возможностей. И не хочет останавливаться. Сейчас Юлия Рутберг мечтает не о новой роли — нестерпимо хочет встать под Ниагарский водопад, чтобы смыть с себя всё, что накопилось. "Чтобы я стала девушкой-Ниагарой. И чтобы влилась эта энергия. И чтобы — здоровья, здоровья, потому что папы не стало в этом году. Поэтому это очень важно — здоровья", — мечтает заслуженная артистка России Юлия Рутберг. Её отец — замечательный актер Илья Рутберг — тонкий, многогранный, добрый. Как и мама. "Меня произвели на свет гениальные люди", — говорит Юлия Ильинична. И старается им соответствовать. "Я очень люблю, когда мне говорят: "Ну что ж это такое! Недавно-то видели — вы вся в морщинах по телевизору, а в жизни-то вы гораздо лучше выглядите! Чё ж вас так гримируют-то!" Я говорю: "Скажите пожалуйста, вы хотите, чтобы везде была я?!!" А если я с переломанными пальцами и алкоголичка? А если мне нужно быть с бородой?! Или с бородавкой? Это не я. Это Юлия Рутберг плюс еще кто-то", — говорит заслуженная артистка России Юлия Рутберг. В среду она просто Юлия Рутберг — юбилярша, загадывающая желания. "Ничего не делать, не играть никаких спектаклей, забыть о том, что я артистка, побыть живым человеком, есть морковку, макароны, купаться, возиться с внуками. Обнимать всю свою семью, кататься с горок", — делится мечтами заслуженная артистка России Юлия Рутберг. Она еще долго перечисляла, о чём мечтает. И ведь всё наверняка сбудется у такой хрупкой и такой невероятно сильной Юлии Рутберг. Ольга Стрельцова, Дмитрий Шаракин. "ТВ Центр", Москва.
респект: http://lifenews.ru/video/13352 10 июля 2015 Юлия Рутберг: У меня есть морщины, но каждая — завоевана Восьмого июля актрисе театра и кино Юлии Рутберг исполнилось 50. В эфире телеканала LifeNews она рассказала о том, чем гордится, почему не стыдится морщин, а также вспомнила самые «неполиткорректные» комплименты, которые ей говорили мужчины. — Я не понимаю, почему люди стыдятся сказать, сколько они прожили. Мне не стыдно, потому что у меня дети, внуки, огромное количество дел сделано, спектаклей сыграно, огромное количество идей наперед. Стыдиться того, что у меня есть морщины? Так каждая из них мною прожита, завоевана. И я не хочу, чтобы мое лицо было гладким, как выглаженное белье, — поделилась Юлия Рутберг. С годами, по ее словам, лишь поубавилось сил, но в то же время появилось желание направлять их в определенное русло, а не растрачивать по пустякам. — Может быть, это и есть прерогатива возраста, которая для меня необходима. Если бы я колбасилась так же, как колбасилась в молодости, слишком много энергии уходило бы в пространство — деревьям, небу, окружающим людям, — признается она. Любопытно, что красивой женщиной Юлия Рутберг себя не считает. Но нисколько из-за этого не переживает. — Фаина Раневская произнесла эту фразу, и я всю жизнь ею не то что себя успокаиваю, а вижу плоды просвещения: «Я не считаю себя красивой женщиной, но я чертовски мила», — улыбается она.
респект: https://vk.com/vahtangovteatr http://mirtv.ru/video/20349/ 28 июня 2015 Юлия Рутберг: «рабыня театра» Сейчас Юлия Рутберг – лауреат самых престижных театральных премий России, актриса, любимая миллионами. Но долгое время она не могла поступить ни в одно театральное училище, несмотря на известную фамилию. Мужчины-коллеги с восхищением называют ее «рабыней театра», но признают, что вряд ли смогли бы быть рядом с женщиной, любящей искусство так страстно. Что расскажет о себе и своих мечтах сама Юлия? фото
респект: shtany55 http://antipenko.forum24.ru/?1-2-0-00000050-000-0-1-1441793189 http://www.vladikavkaz-osetia.ru/news/?news=28178 09.09.2015 ЮЛИЯ РУТБЕРГ: Я НИКОГДА НЕ БОЯЛАСЬ БЫТЬ ДУРОЙ Творческая встреча с актерами-вахтанговцами Юлией Рутберг и Григорием Антипенко, а также режиссером Михаилом Цитриняком носила серьезный характер. Обсуждались проблемы современного состояния российского театра и перспектив его развития. – Разорвана связь со временем, – сокрушался Михаил Цитриняк. – Нет поступательного движения. Театр стал КВНом. Мы видим отказ от психологического театра, приход странных людей в него. Это грустное ощущение. Имена Станиславского и Вахтангова становятся сегодня ругательными, ироничными. – Когда нет идеи, когда театр превращается в коммерческое заведение, он лишается духовного направления, для которого и существует театр, – продолжал Григорий Антипенко. – Я никогда не боялась быть дурой и говорить: «А король-то – голый!». Если все восторгаются, а мне что-то не нравится, я не впишусь в это стадо. Сейчас у нас все модно, подчинено какой-то вкусовщине, но всегда более ценно то, что связано с человеческой душой, – не отставала Юлия Рутберг. Актеры рассказали о том, насколько работа над постановкой «Медеи» была сложной. Результат оправдан: «Медея» получилась действительно сильной. Однако потрясающая энергетика Юлии Рутберг рассеивалась во внезапно оказавшимся большим зале Русского театра. А моменты тишины на сцене, которую боишься спугнуть своим дыханием, то и дело прерывались телефонными звонками в зале, цоканьем каблуков скучающих зрителей и скрипом двери театральной ложи, в которой сидел небезызвестный Олег Тайсаев, почему-то предпочитавший смотреть спектакль в фойе с телефоном. Юлия Рутберг рассказала о своих пеших прогулках по Владикавказу. Она успела посетить мечеть и пообщаться с верующими: «Я спрашиваю: «А само здание мечети древнее?». Старец с бородой отвечает: «Да, ему сто десять лет». Вздыхает и прибавляет: «Если это можно назвать древним». Мы с ним еще поговорили, он мне сказал: «Ты каждый день наверняка грешишь. И сегодня вечером опять пойдешь». Владикавказские зрители могут увидеть Юлию Рутберг еще и в другом спектакле: 10 и 11 сентября в Русском театре будет «Крик лангусты» о жизни Сары Бернар. А с Михаилом Цитриняком можно будет пересечься и на еще одной творческой встрече, в которой также примет участие актер Андрей Ильин.
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=976157432446257&set=oa.404275773109502&type=3&theater Злата Фидарова, 10.9.2015
респект: http://www.newizv.ru/culture/2015-09-16/227334-aktrisa-julija-rutberg.html «НИ» за 16 Сентября 2015 г. «Люди должны перестать думать о деньгах» Актриса Юлия Рутберг Виктор Борзенко, Владикавказ В понедельник Театр имени Вахтангова открыл свой 95-й сезон. По традиции на сборе труппы художественный руководитель театра Римас Туминас сообщил о ближайших планах (главный из которых – открытие новой сцены спектаклем «Минетти»), а артисты встретились после долгого отпуска. Правда, соскучиться друг по другу они точно не успели. Когда в Москве был «мертвый сезон», вахтанговцы объездили со своими постановками полсвета: были в Германии и США, в Израиле и Литве. Не обошли они своим вниманием и Россию, в том числе родной город Вахтангова – Владикавказ. Там гастроли театра завершились буквально на днях и проходили в рамках федеральной программы «Большие гастроли». Впечатлениями от этой поездки «НИ» попросили поделиться актрису Юлию РУТБЕРГ. фото – Юлия, широко известно, как вахтанговцы по сей день чтят наследие великого отца-основателя своего театра. И вот теперь вы оказались на его родине. Вопрос, конечно, наивный, но все же: имеет ли значение, в каком городе играть спектакли, или искусство – вне этого? – Еще как имеет… Вы знаете, у меня странное впечатление от этих гастролей, потому что чувствую себя немножко, как Алиса в зазеркалье. Когда ты все время читаешь в книгах фамилию Вахтангов, видишь на мемориальных досках его барельеф, проходишь мимо памятника, который недавно установили во дворике Щукинского училища, – то спина, безусловно, становится ровнее. И вдруг ты садишься в самолет, летишь через тысячи километров и… снова видишь памятник Вахтангову, его мемориальную доску, его дом, а потом еще и спектакли играешь на сцене Театра имени Вахтангова, но только не московского, а того, который во Владикавказе. Я прогулялась по городу, и меня не покидала мысль: этот гениальный человек родился именно здесь, видел эти горы, ходил по этим улицам. В таких поездках наступает момент, когда «дышит почва и судьба», потому что здесь все связано вживую. А когда я вошла в театр, прошлась по его сцене, то ощутила себя маленькой, поскольку увидела портрет Евгения Багратионовича. – Неужели волнение, прямо как на экзамене? – Конечно, это и был экзамен. Вселенский трепет. Дошло до того, что на первом спектакле («Медея» по Жану Аную. – «НИ») я сделала невероятную оговорку. И горжусь нашими студийцами, которые не рассмеялись и мужественно перенесли эту неувязку. Вместо того, чтобы сказать: «Еще в отцовском дворце я успела узнать, что править надо по-другому», – я произнесла: «Еще в актерской среде…» – Неспроста… – Да, потому что мысли о Вахтангове не покидали меня и во время спектакля. Я перевела дыхание и поправилась: «Ой, еще в отцовском дворце». Но это была удивительная оговорка. Я улыбнулась, а ребята не имели права этого делать. На следующем же спектакле, когда я подошла к этому моменту, подчеркнуто сказала: «Еще в отцовском дворце…» И у всех появилась улыбка. Не тогда, когда я облажалась, а тогда, когда была «работа над ошибками». Сегодня я собрала все цветы, которые нам подарили после спектакля «Медея», и отвезла их к памятнику Вахтангову. Для меня это не просто ритуал: я столько лет хотела учиться в Щукинском театральном училище и работать именно в этом театре, что мне хотелось преподнести Вахтангову именно эти цветы – заработанные нервами и потом. – Памятник, как вы знаете, открыт два года назад при активном участии московского Театра Вахтангова. А вообще, как вам кажется, достойно ли сохраняется память о Евгении Багратионовиче на его родине?.. – Он стоит там один… Вроде бы это центр города, но все равно первое мое впечатление – одиночество. Евгений Багратионович далеко от нас, и его родной дом, расположенный буквально в нескольких шагах от памятника, тоже далековато. Фасад обветшал и потрескался, музея нет, на первом этаже, где отец Вахтангова держал табачную лавку, теперь нелепая пристройка. К Вахтангову во Владикавказ надо почаще приезжать – я поняла это. – Кстати, аналогичная ситуация с домом Фаины Раневской в Таганроге. Мы не раз писали об этом. Местная администрация уже 30 лет обещает организовать в доме музей, но дело стоит на месте. Что нужно сделать, чтобы чиновники заботились о великих уроженцах своих городов? – Не знаю, что нужно сделать. Я же не могу вложить в них свое сердце, свою совесть… Люди должны перестать думать о деньгах, о золотых унитазах, о каррарском мраморе на подъезде своего дома. Каррарский мрамор уместен, когда из него делаются памятники людям, которым мы обязаны. Но когда ты сам живешь в каррарском мраморе, то, наверное, черствеешь, потому что дом превращается в гробницу Тутанхамона. Может быть, стоит все-таки подумать о том, чтобы отдать эти деньги на строительство музеев – в память о людях, которые оставили мощнейший след в культуре. Давайте соберем подписи, обратимся к городским властям Таганрога: в голове не укладывается, что память о великой Раневской может быть затоптана. – Если говорить о Владикавказе, то я знаю, что руководители московского Театра Вахтангова встречались с властями Республики Осетия и те подтвердили свою готовность сделать в доме Вахтангова музей. Правда, вопрос это не сиюминутный: нужно сначала всех жильцов расселить и отремонтировать здание. – Я верю в справедливость. Иначе и быть не может. Во Владикавказе живет множество выпускников осетинской студии Щукинского театрального училища. Многие из них приходили на наши спектакли. И я в очередной раз убедилась, как осетины дорожат наследием своего великого земляка. Мы не только одной группы крови – мы икринки одной рыбы. В театральных кругах она называется «Щука», но на самом деле это кит, который плыл, плывет, и, дай Бог, чтобы плыл дальше. Это очень мощное учение, очень мощная школа, вбирающая в себя очень большой процент талантливых людей. Какие у осетин глаза! Как они обожают своих педагогов! С каким почтением они говорят об училище. Этого нельзя купить ни за какие деньги. Это нельзя заказать, это нельзя оплатить. Это можно только испытать, при том что многие из них на первом курсе ели только морковку и работали дворниками, поскольку не было денег. Но сейчас вспоминают о времени, проведенном в училище, как о великом счастье. Да и работают в министерствах культуры, возглавляют театры… – Память о Вахтангове во многом и от них зависит. – Осетины – народ гордый и благородный. Гуляешь по центру: почти на каждом доме – мемориальная доска в память о замечательных людях Владикавказа. Я уверена, что и музей Вахтангова здесь непременно появится. А вообще хочу сказать, что лично для меня этот сезон начинается довольно странно. Недавно я отметила юбилей – прожила полжизни, и вдруг незадолго до визита во Владикавказ наш театр едет на гастроли в Израиль, а туда на наш спектакль приходит театр «Габима», к созданию которого имеет отношение Вахтангов. Долгое время «Габима» держалась гордо, словно не замечая Вахтанговского театра, но тут вдруг наши коллективы встретились – произошло какое-то невероятное единение. А вслед за Израилем появился Владикавказ, его щедрый, радушный прием и… частые разговоры о музее, который, я надеюсь, здесь обязательно появится. Это очень важно и могло бы стать знаком нового времени, ведь имя Вахтангова знают в любой точке мира.
респект: http://vk.com/wall98643889_16613 Оля Владимирова, 24.9.2015 Творческий вечер Юлии Рутберг в Театре Музыки и Поэзии п/р Елены Камбуровой. Елена Антоновна открывала вечер, представила зрителям актрису, а в конце вручила букет. На фото))) Юлия сказала,что ей нравится этот чудесный театр. Юлия Рутберг. Я знала и знаю ее как хорошего, умного, интеллигентного (да-да) Человека именно с большой буквы. Это я понимала по интервью, док фильмам и тд. Сегодня я в этом убедилась. Все эти качества были видны с первых секунд выхода на сцену. А в процессе вечера я узнала, что Юлия Ильинична прекрасная рассказщица. С юмором, иронией повествовала нам свою жизнь с детских лет до работы в театре Вахтангова. Разбавляла рассказы о жизни чудесными стихами Антокольского, Когана, Левина... Во второй части вечера на сцену вышли и музыканты. Юлия прочла и спела стихи Булата Окуджавы, пронзительно,до слез спела песни Александра Вертинского. Например, романс "То,что я должен сказать"... Юлия пела вовсе не пародируя, по своему. И завершился вечер стихами Анны Ахматовой. Понравилось очень. Теперь надо точно срочно топать в Вахтанговский.
респект: http://7days.ru/stars/chronic/aleksandr-oleshko-sbezhal-iz-teatra-poseredine-spektaklya.htm#prettyPhoto 20/10/2015
респект: http://www.dni.ru/showbiz/2015/10/8/317133.html 8.10.2015 Фронтмен группы "Несчастный случай" Алексей Кортнев и популярная актриса Юлия Рутберг встречались на протяжении десяти лет. Однако, по словам исполнителя, их отношения "истаяли, как река". фото Мало кто знает, что солист популярной группы "Несчастный случай" Алексей Кортнев долгое время встречался с известной артисткой Юлией Рутберг. "В 1990 году встретил в Доме кино актрису Юлию Рутберг. В то время ее муж, актер Александр Кузнецов, уехал в Америку на ПМЖ, она осталась с сыном Гришей. У нас был, как я это называю, амбулаторный брак. Мы десять лет были вместе, но фактически жили раздельно. Наши отношения всегда оставались относительно свободными, последние два года мы редко виделись. Отношения с Юлей истаяли, как река", – рассказал певец. Вскоре Кортнев встретил неоднократную чемпионку мира по художественной гимнастике, заслуженного мастера спорта Амину Зарипову, которая стала его законной женой. Они познакомились в 2000 году на концерте. Десятилетняя разница в возрасте их не смутила. "Ее на выступление "Несчастного случая" привели знакомые, она не была нашей поклонницей. Мы очень понравились друг другу, я сразу понял, что именно эта женщина будет моей женой. Но тогда я не мог сделать ей предложение, наш роман с Рутберг был еще не окончен. В итоге мы мирно расстались, оба сказали друг другу: "Хватит!" и разошлись. Пока я улаживал вопросы с Юлей, узнал, что у Амины есть жених и она должна скоро выйти за него замуж. Я ей тогда сказал: "Пожалуйста, дождись меня". Дождалась! Поженились мы 21 сентября 2002 года. Сыграли в Москве в ресторане роскошную свадьбу, гостей было 150 человек. Мы с Аминой уже 13 лет в браке, у нас трое детей", – цитирует Алексея "Собеседник.Ru".
респект: http://vm.ru/news/2015/11/18/zhizneutverzhdayushchaya-istoriya-na-grustnuyu-temu-303545.html 18 ноября 2015 Жизнеутверждающая история на грустную тему Анжелика Заозерская фото Альгирдас Латенас — советский актер, режиссер Фото: РИА Новости В Театре имени Вахтангова — премьера спектакля по пьесе Айвона Менчелла «Девичник над вечным покоем». О новой постановке корреспонденту «Вечерки» рассказал режиссер Альгирдас Латенас. — Почему вы выбрали для инсценировки пьесу Айвона Менчелла «Девичник над вечным покоем»? — Как только я прочел пьесу, возникло желание поставить ее на большой сцене с прекрасными артистками. Правда, делать спектакли по такому материалу очень-очень сложно. Существует определенный взгляд на комедию, требующий на сцене легкости и юмора. Но чтобы прийти к истинному юмору, необходимо пропустить через себя и горе, и слезы, и печаль. Когда изо всех сил пытаются рассмешить публику, показывая на сцене неких дебилов, то смотреть на это грустно. Да, зритель смеется, но по большей части потому, что он не такой, как герои. Когда мы начали репетировать «Девичник», много времени ушло на то, чтобы перевернуть представление актеров о комедии. — На первый взгляд, история, рассказанная автором пьесы, не слишком веселая: несколько вдов постоянно встречаются на кладбище, где похоронены их мужья, и беседуют о том о сем. Какой смысл вы открыли в ней для себя и хотите донести до зрителя? — Главное, что я хочу сказать: пока человек жив, он не должен останавливаться, опускать руки. Пьеса «Девичник над вечным покоем» главным образом заинтересовала меня потому, что в ней есть свет и перспектива новой жизни. Иначе человек обречен. — Из яркой плеяды вахтанговских актрис как выбирали четверку для участия в спектакле? — Мой выбор всегда происходит интуитивно, и объяснить его я не могу. Но в главных ролях я увидел именно этих актрис: Юлию Рутберг, Ольгу Чиповскую, Марину Есипенко, Елену Сотникову. — В процессе работы они предлагали вам свои решения? Или вы не приемлете вольности, когда ставите спектакль? — Когда актеры рассказывают, фантазируют, это раскрепощает всех, в том числе и меня. Сам я, будучи актером много лет, понимаю, чувствую эту братию. Это хорошо, когда актеры хотят знать спектакль до мельчайших деталей, а не только свою линию. В «Девичнике» заняты актрисы-профессионалы, которые детально разбирают роли, хорошо чувствуют материал, и поэтому они сотворцы спектакля, а не марионетки. Мои актрисы играют женщин, которые, пережив горе, находят силы начать полноценную, полнокровную жизнь. — Вы никогда не допускали такую мысль: может, не надо привязываться к человеку слишком сильно, чтобы после его ухода меньше страдать? — Мудрые мужья, уходя на войну, говорили женам: «Если что-то случится со мной, поживи как надо, поживи хорошо, а потом приходи ко мне, я буду тебя ждать». Нельзя умерщвлять живых людей — право на это ни у кого нет. — Чтобы ставить спектакль о женщинах, наверняка надо хорошо чувствовать их. Вы знаток женской психологии? — Нет, в женщинах я ничего не понимаю. А если кто-то скажет, что знает женщин как пять пальцев, не поверю. — Музыку к спектаклю написал ваш брат Фаустас Латенас. Каким образом происходит ваше сотрудничество? — Он молча отдает мне листы с нотами. Я сразу ничего не говорю, а стараюсь пожить с его музыкой. ДОСЬЕ Альгирдас Латенас — советский актер, режиссер. Родился 2 января 1953 года в литовском городе Зарасай. В1975 году окончил актерское отделение Вильнюсской консерватории. В1975–1997 годах — актер Молодежного театра в Вильнюсе. С 1997 года — руководитель Литовского национального молодежного театра. Доцент Литовской музыкальной академии. В2004 году поставил в Театре Луны спектакль «Ричард III». Снялся в 12 фильмах.
респект: http://www.otr-online.ru/news/v-teatr-imeni-50805.html 20 ноября 2015 В Театре имени Вахтангова в Москве состоялся предпремьерный показ нового спектакля "Девичник над вечным покоем" Сегодня, за день до премьеры, Театр имени Вахтангова в Москве презентовал новый спектакль на основной сцене, которая превратилась в кладбище. Спектакль "Девичник над вечным покоем" - это история о трех вдовах: легкомысленной Люсиль, рассудительной Иде и трогательной Дорис. Главные роли исполняют - Юлия Рутберг, Марина Есипенко и Вера Новикова. После того, как мужья умерли, героини создали клуб вдов. Встречи на кладбище становятся единственной отдушиной для них, пока одна из них не встречает у могилы новую любовь. "После какого-то возраста, когда ты уже понимаешь что у тебя прожита половина жизни и есть потери, - можно по-разному к этому относится. И вообще-то мне всегда милы люди, которые продолжают жить, а не самоустраняются. Это вообще-то грех", - говорит Юлия Рутберг, заслуженная артистка России. Сами актрисы называют этот спектакль истинно женским. Поставил его Альгирдас Латенас. Пьесу Айвона Менчелла "Кладбищенский клуб" он нашел в интернете в ответ на просьбу руководства театра сделать "зрительский спектакль" - легкий, смешной, заставляющий задуматься. Официальная премьера состоится завтра, 21 ноября.
респект: https://www.facebook.com/michail.guterman/posts/987999071265648?pnref=story 20.11.2015 Mihail Guterman добавил 8 новых фото. Девичник над вечным покоем театр им Вахтангова постановка Альгирдаса Латенаса по пьесе Айвона Менчелла
респект: https://www.facebook.com/michail.guterman/media_set?set=a.624072807658278.1073741829.100001666920522&type=3 фото
респект: https://vk.com/p7609279 20.11.2015 Theater and other photo by Alexandra D. Спектакль "Девичник над вечным покоем" Театр Вахтангова Юлия Рутберг. Мирина Есипенко. Ольга Чиповская фото
респект: http://www.vakhtangov.ru/news/2423 ноябрь 2015 Премьера спектакля «Девичник над вечным покоем» по пьесе Айвона Менчелла. 21, 22 ноября 2015 года на основной сцене Театра имени Евгения Вахтангова состоится премьера спектакля «Девичник над вечным покоем» по пьесе Айвона Менчелла» (перевод М. Барского). Режиссер – постановщик Альгирдас Латенас, художник – Гинтарас Макарявичус, художник по костюмам - Сандра Страукайте, композитор - Фаустас Латенас. В ролях: Юлия Рутберг, Марина Есипенко, Ольга Чиповская, Елена Сотникова / Вера Новикова, Андрей Зарецкий / Юрий Красков. Как жить трем женщинам, когда годы проходят, а самое дорогое в жизни уже ушло вместе со смертью любимых мужей? Три разные женщины, три подруги – Ида, Люсиль и Дорис – имеют свой рецепт: они создали «клуб» и собираются вместе каждый месяц вот уже несколько лет, чтобы побеседовать… с умершими мужьями и об умерших мужьях, – а на самом деле, в очередной раз проверить, насколько крепка их связь с жизнью. Их проверка себя самих на способность к жизни трогательна, смешна и трагична одновременно. Для своих бесед они собираются на кладбище – в месте вечного покоя, отчего они называют свой клуб «девичником над вечным покоем». Одна из трех подруг смирилась с тем, что прошлое ее не отпускает и никогда не отпустит. Другая старательно делает вид, что тень мужа, легко благословив, навсегда. А третья – совсем неожиданно для себя – испытала взаимную любовь. Любовь становится настоящим испытанием для «девичника». Она взрывает серые будни трех подруг, переворачивает их ровную жизнь и превращает ее в авантюрную трагикомедию.
респект: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1152438651433170&id=100000011398043&pnref=story Владимир Майоров добавил 35 новых фото. 20 ноября 2015 в 20:40 Театр им Вахтангова. Девичник над вечным покоем.16+ http://mayorovphoto.livejournal.com/358016.html
полная версия страницы