Форум » Рядом в жизни и в профессии » Юлия Рутберг (1) » Ответить
Юлия Рутберг (1)
респект:
респект: http://www.rg.ru/2008/10/06/rutberg.html "Российская газета" 06.10.2008, 07:00 Актриса Юлия Рутберг сменила амплуа Помимо регулярных съемок в кино и работы в родном Театре имени Вахтангова, Юлия Рутберг теперь увлечена музыкой. Дебютировала в мюзикле и, что еще удивительней, начала сотрудничать с молодым певцом Ромой Кенга. Впрочем, ради этого актрисе пришлось получать одобрение своего старшего сына-меломана. О своих новых увлечениях она рассказала "РГ". На съемочно-репетиционную площадку, несмотря на строгую охрану, пробралось немало поклонников актрисы, а теперь еще и певицы. Еще бы! Ведь там, на территории старинного московского дворика, снимался и дебютный совместный короткометражный фильм-клип Юлии Рутберг и Ромы Кенга. Зрители были увлечены динамичным сюжетом, тонкими психологическими нюансами актерской работы и раскованным, мелодичным песенным драйвом. Российская газета: Актеры не часто решаются на столь неожиданные проекты, вот и вы, наверное, долго просчитывали все плюсы и минусы новых экспериментов? Юлия Рутберг: Нет, ничего я не просчитывала. Удивительно, но от меня требовалось, чтобы в кадре я еще и выразительно молчала. Это для актера - одно из самых сложных занятий: молчать так, чтобы это было выразительно, и удерживать зрительское внимание. Очень трудная задача. Об этом говорили многие великие режиссеры. А я считаю, что в жизни всегда надо опираться на опыт и мудрость великих людей. Иначе сам ничего не добьешься. Даже на сцене я никогда не люблю заниматься отсебятиной в присутствии грамотного режиссера. Вот и в нашем первом фильме-клипе все очень жестко: это не роман, не повесть, а стихи. И здесь каждое слово очень важно и должно звучать. Равно как и молчание. Мы долго обсуждали сценарий, тем более что здесь я играю не роковую женщину, как нередко, а совсем наоборот - заложницу своей профессии. И осудят ли меня за эту работу зрители или нет - я пока не знаю. Не скажу, что меня это совсем не беспокоит, но ведь я же по-прежнему играю в театре. Люди придут и увидят меня на сцене в "Пиковой даме", я участвую в спектакле Театра имени Станиславского "Хлестаков". И пусть у всех складывается собственное мнение обо мне - такой разной. Просто мне нравится испытывать себя в разных качествах. Жизнь - короткая... И хочется проживать ее интересно. Поэтому куда меня влечет - туда я обязательно и иду. Чтобы потом не жалеть об упущенных возможностях. РГ: Как вы готовились к новой работе? Все-таки современная танцевальная музыка Ромы Кенга и киноклип, где вы снялись, - довольно неожиданны для вашего сложившегося имиджа. Рутберг: Я дала послушать эту музыку старшему сыну. И он сказал, что именно такую можно часто услышать в чартах популярности. Меня заинтересовал и сценарий, потому что здесь сюжет идет контрапунктом музыке и тексту. И кто-то первым делом обратит внимание на саму песню, кто-то - именно на актерскую работу. И потом даже переспросит: "А о чем была песня?!"... А там, где есть парадокс, мне всегда интересно. РГ: Неужели бывший муж Алексей Кортнев, лидер группы "Несчастный случай", не уговаривал вас запеть? Ведь у вас такой колоритный, с легкой хрипотцой, пикантный и запоминающийся тембр. Рутберг: Нет, меня Леша не уговаривал, и самое смешное, что уже после того, как мы расстались, мне стали предлагать спеть. И теперь я начала играть в Театре на Страстном сольный спектакль "Вся эта суета". Здесь у меня 13 музыкальных номеров: я пою на английском, немецком, французском и русском. Хотя сама определяю это термином "напеваю", поскольку строго различаю профессиональное пение на эстраде и актерское. На драматической сцене для меня не очень важно, как звучит мой голос. Я считаю, что в первую очередь напеваю и рассказываю истории. Если будет еще какой-то притягательный музыкальный материал, дерзну снова. Например, мне очень нравится творчество Юлия Кима и Геннадия Гладкова - их песни очень актерские. Но на "Нотр-Дам де Пари" не замахнусь. Ведь когда я слушаю, как поет "Темную ночь" Марк Бернес, то сразу понимаю: это гениальное исполнение благодаря уникальному тембру голоса, самобытному окрасу и очень яркой индивидуальности. И при этом нельзя сказать, что у Бернеса какой-то большой вокал. У Леонида Утесова его тоже не было, зато имелся уникальный окрас. Оттого я выбираю для себя именно территорию "актерского существования в музыке". В ней есть идеалы, к которым мне хочется стремиться. РГ: Судя по коротко остриженным ногтям, вы теперь берете уроки игры на гитаре? Рутберг: Нет, не на гитаре. Я очень люблю фортепиано, поэтому порой приходится жертвовать маникюром. РГ: Ваши новые киноработы теперь тоже будут связаны с музыкой? Рутберг: Известный режиссер Евгений Александрович Гинзбург снял мюзикл "Бедная крошка" по сказке о Дюймовочке. И у меня там тоже есть музыкальные номера: я сыграла Мышь. Причем пела я там и в дуэте с Арменом Борисовичем Джигарханяном. Для меня это был полный восторг!
респект: http://www.vmdaily.ru/article/42367.html 14 янв 2004 Юлия Рутберг: Мы с сыном – одноименно заряженные частицы Актрису театра им. Евг. Вахтангова Юлию Рутберг трудно застать дома! Спектакли, антрепризы, съемки в кино и в сериалах, участие в программах телеканала “Культура” и в других передачах и телешоу. Бесконечная, хотя и безумно любимая работа. И как ее на все хватает, и где взять время на себя, на семью, на сына? Может, детский опыт – росла в артистической семье, и такая безумная занятость отлично ей знакома – помогает? – Вы всегда знали, что будете артисткой, пойдете, так сказать, “по стопам” ваших замечательных родителей? – Это правда, семья у меня замечательная. Мама Ирина Николаевна закончила дирижерскохоровой факультет и очень много в своей жизни преподавала. Она и пианист, необыкновенно музыкальный человек. Педагог от Бога. Как-то так получалось, что у нас все в семье сначала осваивали какую-то творческую профессию, а потом преподавали. Бабушка была грандиозной танцовщицей народного танца. Когда-то она в Лондоне покорила всех и вся, к тому же была красива невероятно. И эта европейской красоты женщина так танцевала узбекский танец, что никто не верил, что она не узбечка. К тому же бабушка потрясающе шила, а потом, уже позже, преподавала в кружке кройки и шитья. Дедушка танцевал классику и ушел на фронт из Большого театра. Но с фронта в балет не возвращаются, слава Богу, что просто вернулся. Он преподавал бальные танцы. Папа Илья Григорьевич Рутберг преподает всю жизнь режиссуру и пантомиму, имеет огромное количество учеников. И только я пока не занимаюсь педагогикой. Но зато со своей дальнейшей профессией я определилась в достаточно юном возрасте. С пятого класса знала, что пойду в артистки. А до этого мечтала быть пожарным, кассиром. Меня завораживал кассовый аппарат, я не могла понять, как появляется наружу чек! Мистика. – Пожарным вам стать явно уже не “светит”. А насчет педагогики – так, может, все еще впереди? – Не знаю, как сложится. Меня часто зовут, но педагогика очень серьезная вещь, потому что ты, прежде всего, отвечаешь за тех людей, которых ты приручил, несешь на себе ответственность за тех, кто стал твоими учениками. Заниматься педагогикой на бегу, когда у тебя много всего другого, как бы между прочим – это несерьезно. Потому что меня учили педагоги, и так серьезно, что я до сих пор понимаю, до какой степени благодарна им. Это и Юрий Васильевич Катин-Ярцев, и Яков Михайлович Смоленский, и Алла Александровна Казанская – золотой фонд Щукинского училища, педагоги, которым мы все – и сегодняшние звезды, и люди, которые давно уже состоялись, и те, кто лишь делает первые шаги, очень обязаны. – А дома вас чему учили? – Всему. Быть человеком прежде всего, как и я учу своего ребенка. Меня научили тому, что в жизни самое ценное – это люди, самое дорогое – это друзья. – Своего семнадцатилетнего сына – по тем же принципам воспитываете? – Прежде всего, мне всегда хотелось, чтобы Григорий был порядочным человеком. Изначально, какую бы профессию он ни выбрал, в какую бы сторону он ни кинулся по своим пристрастиям, чтобы прежде всего он понимал, что в этой жизни есть заповеди, которые нельзя нарушать. Я всегда его приучала не врать. И он мне не врет. У нас с ним дружеские отношения. Всегда приучала его, что нужно заботиться о тех людях, которые рядом с тобой. Не привыкать к тому, что тебе будут вечно отдавать лучший кусок твои родные. Что родители тоже заняты, поэтому надо уметь организовывать свой собственный досуг, быть самостоятельным человеком. И достаточно рано пыталась ему объяснить, что он не есть пупок мира, что вокруг него такие же самоценные, значимые люди, которые когда-то, в силу того, что он был маленький, отдавали ему очень много времени, а сейчас он стал большим и во многом поменялся местами с теми же бабушками и дедушками, что теперь пришла пора в его жизни, когда ему нужно заботиться о тех, которые отдали ему столько души и сердца, да и просто физических сил. – И как, заботится? – Да. В меру своих возможностей, конечно. Иногда ему приходится об этом напоминать, потому что как все дети, и как все любимые дети в семье, он эгоист. Но я пытаюсь ему прививать эти качества. – Григорий чаще бывает с вами или с бабушками и дедушками? – Он сейчас чаще бывает сам с собой, потому что у него такой возраст. Хотя мы пытаемся с ним в мое свободное время соединяться. Он очень занят, у Гриши экстернат и подготовительные курсы в Международном институте рекламы. С декабря будет заниматься с учительницей английского языка. Хорошо, если он все это совместит, потому что я хотела бы, чтобы у него английский язык был освоенным: тогда легче будет жить. – Именно поэтому вы берете его с собой во все дальние и не очень путешествия? – И поэтому тоже. Действительно, я считаю, если на что-то и нужно зарабатывать деньги, так это на то, чтобы посмотреть мир. Я понимаю, что, наверное, у дамы со статусом должна быть шикарная машина, по сегодняшним временам норковая шуба, бриллиантовые кольца и так далее. Но я абсолютно равнодушна и к первому, и ко второму, и к третьему. К бриллиантам я просто отношусь совершенно холодно, и даже когда они у меня бывали когда-то, то я их, как правило, теряла, забывала где-то. Я предпочитаю съездить в Париж или покататься на лыжах. Поэтому я такой пилигрим и путник. И сына к этому приучаю. Мы с ним любим путешествовать. – А не было у него попытки пойти по вашей, актерской стезе, продолжить династию Рутбергов? – Ему предлагали сниматься в кино, но он не захотел. Единожды поучаствовал в этом процессе, но я, как любящая мать, тут же превратилась в Анну Маньяни из фильма “Самая красивая”: довела его до слез, сама рыдала. Видимо, мы с ним очень одноименно заряженные частицы и потому отталкиваемся. После этого мы прекратили подобные попытки. Но… кто знает свою судьбу? Все еще может быть…
респект: http://www.echo.msk.ru/programs/beseda/17631/ 17 февраля 2002 года В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Юлия Рутберг, актриса театра им. Вахтангова. Ведущая эфира Ксения Ларина. К. ЛАРИНА - Добрый день! Сегодня у нас в гостях - Юлия Рутберг, актриса театра им. Вахтангова. Ю. РУТБЕРГ - Здравствуйте всем! К. ЛАРИНА - Как сегодня у нас в анонсах звучало Юлия Рутберг, актриса, и просто хороший человек! И это действительно так! Ю. РУТБЕРГ - Спасибо! К. ЛАРИНА - У Юли сегодня бенефис, как выяснилось. Она сегодня будет выступать еще в роли политического обозревателя в программе "Времена", да? В роли свежей головы, так что посмотрим. Можешь тренироваться сейчас. Вот скажи все, что ты сейчас хочешь сказать! Ю. РУТБЕРГ - Ты знаешь, свежая голова в моей ситуации это не так голова, которая "молчи, пустая голова", которая настолько свежая, что из морозилки достали, а я так думаю, что просто там собираются люди, которые будут говорить по узким профессиональным проблемам, которые, с одной стороны, требуют предметного знания - экономика, деньги, какие-то политические новации, связанные с юриспруденцией, уголовным правом. А с другой стороны, просто человек, вот такая тетечка странная, которая занимается такой эфемерной профессией, артиста, которая должна кувыркнуться, скорее всего, в эфире, а не сидеть и разговаривать вместе с почтенными мужами. Но с другой стороны, т.к. меня это все касается, я же -часть народа, я буду народ, и отнюдь не собираюсь безмолвствовать. Потому что какие-то, я надеюсь, все-таки с юмором, мне не откажет чувство юмора, вещи, которые связаны и со всеми дефолтами и реформами, которые бесконечно надоели, и ощущение не то, чтобы недоверия к собственному государству, а вот, понимаешь, вера есть, уверенности нету, как говорит замечательный Петр Наумович Фоменко. В общем, это ощущение не покидает, а с другой стороны, я понимаю, что по всем этим проблемам, чем старше я становлюсь, пожалуй, кроме преступлений и наказаний, смертной казни, потому что это очень серьезная проблема, все остальное у меня вызывает уже смех. Потому что люди надо уезжать и менять родину, а я не собираюсь этого делать. У меня деньги какая-то странная такая субстанция в моей жизни. Их почти никогда не было, потом они как-то непонятно как появлялись К. ЛАРИНА И непонятно как исчезали! Ю. РУТБЕРГ Да, как странный предмет: если они есть, то их сразу нет! никогда ничего не накапливала, ничего. Но ты знаешь, это удивительно наверное, прежде всего, важно, как тебя воспитывают родители и с какими людьми ты собираешься проживать жизнь, твои друзья, близкие. Потому что многие ребята, которые стали гораздо богаче меня, как-то всегда дарили мне замечательные подарки и водили меня в прекрасные рестораны по каким-то моим замечательным событиям. А когда у меня была такая возможность, я поняла, кого я могу вытащить. Т.е. это никогда не являлось критерием во взаимоотношениях. Это было сопутствующим товаром. Можно купить шаурму и пиво, и стоять рядом с "Джон Буллом", опершись на мраморную стену, где стоит пустая бутылка водки, выпитая предыдущим бомжем. И мы с моей подругой так стояли, выпивали коньячок, мимо нас 3 раза проходил милиционер и все-таки не осмелился проверить у нас документы! Уж больно почтенные барышни были. Но должна сказать, что это было так вообще в жилу, так мы хорошо время провели, что порой этот лоск, блеск и дороговизна не могут дать такого замечательного адреналина и вообще просто роскоши человеческого общения. К. ЛАРИНА - Юля, я тебе желаю на сегодняшний вечер, когда ты туда пойдешь, чтобы ты не боялась представителей власти. Потому что я смотрю с удовольствием эту программу, она мне очень нравится, но я вижу, что наши замечательные свежие головы, будь то Хазанов или кто-то еще, лучшие люди, они как-то цепенеют при виде чиновников, которые приходят из Кремля. У них такая появляется заискивающая улыбка, и они начинают говорить э-эну, понимаете Ю. РУТБЕРГ - Я настолько на большой дистанции с ними К. ЛАРИНА - Не боишься их? Ю. РУТБЕРГ - Ну, я свободнее, чем люди, которые более приближены к императору. К. ЛАРИНА - Лучше к ним не приближаться? Ю. РУТБЕРГ - Нет, я как на вытянутой руке была, поэтому я думаю, что мне хватит мужества и чувства юмора К. ЛАРИНА - Выжить! Ю. РУТБЕРГ - Да. К. ЛАРИНА - Хорошо, давай перейдем к театру. Премьера в театре Вахтангова, называется спектакль "Сказка" по рассказу Набокова. Я вспомнила, что кино даже было, Людмила Марковна играла. Ю. РУТБЕРГ - Да, "Секс-сказка". К. ЛАРИНА - Да, Жигунов там у ее ног лежал, да? Ю. РУТБЕРГ - Да, это как раз Эрвин и мадам Отт. К. ЛАРИНА - Ну, что это такое? Расскажи немного о самом произведении. Ты его раньше читала? Ю. РУТБЕРГ - Нет, что самое удивительное, что я достаточно много всего читала Набокова. И когда мне сказали "Сказка" - я так опешила. Думала, что же это такое? Но самое удивительное, выяснилось, что "Сказка" - рассказ, написанный на 6 страницах, который, судя по всему, так же как вот Чехов начинал, Антоша Чехонте, и в своих маленьких рассказах и заметках закладывал уже великие произведения, просто если внимательно почитать, то там уже такие сквознячки есть по поводу тех замечательных докторов, которые будут населять его великие пьесы, то же самое у Булгакова в ранних рассказах, которые перетекают потом в большие произведения. У Набокова заложена и "Лолита", и "Защита Лужина" здесь, и может быть даже частично "Другие берега". Во всяком случае, на 6 страницах масса всего. Это все незакончено, это все без финала. И когда Вася все это принес К. ЛАРИНА - Вася это кто? Ю. РУТБЕРГ - Вася Сенин, замечательный совершенно, я позволю себе так сказать мальчик К. ЛАРИНА - Режиссер, да? Ю. РУТБЕРГ - Хотя он не мальчик, но муж, молодой режиссер, выпускник последней мастерской Фоменко, поставивший спектакль "Фро" по Платонову, который принес ему такую славу, просто взлет. Работа, которая попала как раз в олимпиаду, и ее достаточно много людей посмотрело. И, в общем, у Васи начала складываться судьба. Надо сказать, что это кошмар был для него, когда он попал из студенческой аудитории сразу после этого в театр Вахтангова. Там помещалось 23 калеки, хотя очень известные и именитые, здесь - 1200 просто народа. Огромная сцена, огромные законы государственного театра с 80-летней биографией, капризные артисты-вахтанговцы, которые в последнее время чрезвычайно плохо пускают кого-либо к себе на сцену. Монастырь с определенным уставом. И Васька потом сам признался, он говорил ты знаешь, я многие вещи делал со страху, что вот если бы я понимал реально, что вот что мне грозит или что, а так это все было как бы в мыслях, на бумаге. И вот он шел. И потом мы замечательно встретились с Петром Наумовичем как-то в коридоре в театре, это был день экспансии Фоменко в нашем театре, потому что на малой сцене шел "Золотой горшок" Леши Чернобая, а на сцене репетировали мы с Васей Сениным, и вечером они играли "Волков и овец", они снимали у нас помещение. И Петр Наумович говорит: ну, что? Я говорю ну, как вам сказать, все это подкралось, конечно, незаметно, и может накрыть. Он говорит ну, что, мешаете Васе? Я сначала мешали, как могли, теперь стараемся помогать. И кстати, 19 числа Петр Наумович вроде обещал придти к нам на спектакль, мы его очень ждем по одной простой причине действительно существуют мастера и мастерские, которые продуцируют людей, которых можно узнать по почерку. Во всяком случае, это те яблочки, которые от яблоньки падают недалеко по каким-то стилевым вещам. По тем желаниям выбора драматургии, по привязанности к актерам. Вася взял Набокова. Если "Пиковая дама", которую мы делали с Петром Наумовичем, именно он в течение 2 лет научил нас общаться с прозой, сохранять запятые, то выбор "Пиковой дамы" был, наверное, еще и не случаен, потому что там есть финал, потому что сам великий Пушкин говорит Герман сошел с ума, он лежит в Обуховской больнице, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: "Тройка, семерка, туз, тройка, семерка, дама". У Набокова многоточие: "Жалко, жалко, впрочем все равно, все равно. На утро был понедельник, Эрвин опять садился в трамвай. Куда деваться?" И мы понимали, что до тех пор, пока мы не просто не придумаем, а не проживем и не проиграем весь спектакль до финала, мы ничего не поймем, куда мы вышли. Т.е. сам финал спектакля, эту историю мы должны были не просто сочинить, а родить. К. ЛАРИНА - А по жанру что это такое? Ю. РУТБЕРГ - Это кабаре, потому что у самого Набокова не очень определены рамки, но это понятно, что это Берлин 30-х годов. К. ЛАРИНА - Твое любимое место и время, я знаю! Любимый размер! Ю. РУТБЕРГ - Да, и цвет любимый, что самое смешное! Да, это Германия как раз когда начиналась вся эта байда с Гитлером, когда прекрасно пела Марлен Дитрих, вернее, тогда еще не так прекрасно начинала петь Марлен Дитрих, когда начинались кабаре К. ЛАРИНА - Действие фильма "Кабаре" с Лайзой Минелли. Ю. РУТБЕРГ - Да, и самое удивительное, знаешь, бывают вещи, которые страшны по определению. Никогда в жизни я не дала бы своего согласия, и я действительно отказалась у нас в театре хотели ставить мюзикл "Кабаре". Никогда я бы не стала принимать в этом участие. Есть вещи, от которых надо дистанцироваться, даже если ты бредишь этим, спишь и видишь. К этому надо подходить совершенно с другой стороны, точно так же, как, на мой взгляд, обезумевшая Лена Морозова дала интервью, что в спектакле про Марлен Дитрих, я даже не пойду его смотреть К. ЛАРИНА - Душа моя вселилась в Марлен Ю. РУТБЕРГ - Вселилась в нее душа. А мне кажется, что у нее мозги вылетели просто. Потому что это опасные игры, во-первых, очень сильно мысль материальна. А во-вторых, есть такие культовые фигуры, которые нас даже в своей смерти, это миф и небыль называется, в этой мифологичности они настолько сильнее тебя живой, что ты делаешь колоссальную ошибку, и это фиаско сразу. К. ЛАРИНА - Но это же тебе не мешает исполнять песни из репертуара Лайзы Минелли? Или Эдит Пиаф? Ты же делаешь это. Ю. РУТБЕРГ - Ты знаешь, там и песня Марлен Дитрих возникла. Ты понимаешь, во-первых, когда мы думали об этом спектакле, мы очень много думали о Фоссе, о "Кабаре", обо "Всем этом джазе", но в основном о "Кабаре", потому что это действительно настолько шедевральная вещь по всем компонентам это и сыграно великолепно драматически, это и музыкальный шедевр, и танцевальный. И главное, что абсолютно произведение, которое отражает политический мир того времени. И еще разоблачает фашизм. Вот это фантастика, вот это всегда для меня был тот фантастический гордиев узел. Это шар, вот эти великие произведения искусства, которые выглядят как шары. Мы этот шар катали-катали, и в одном месте есть привет Грею и Лайзе Минелли это в номере конферансье и мадам Отт. Там есть одно место, кода мы стукаемся штанами, и это вот просто привет из номера "Money-money". Ничего другого нет в спектакле, хотя очень смешно. Значит, пришел Леша Кортнев на спектакль и сказал ну, 2 места откровенного воровства. Я спросила как, два? Он говорит ну, вот это вот, что вы стукаетесь штанами, а второе это ваша проходка по кругу, это же понятно, что это известный проход в фильме. Я говорю Леш, давай сейчас с тобой поставим фильм, этой проходки там нет. Он говорит ну, что ты мне будешь говорить, я фильм знаю наизусть! Это гениальная проходка! Я говорю Леша, это придумали мы. И если ты ошибся, я счастлива! Потому что это такое попадание в образ как бы. Выгляжу я совсем не так, как Марлен Дитрих, абсолютно, ближе даже к Лайзе. Но то, что я пою "Чашечку кофе в Берлине", причем нам нужна была чашечка кофе, а у Марлен "кафа", это - "чемодан". И здесь мы сыграли злую шутку с произношением немецкого языка, потому что не так много людей в зале знают, а кто знает, тот поймет. Да, потому что я произношу 2 раза, причем один раз "кафа", а второй раз "кафе". И т.к. про это номер, я выпиваю эту чашечку кофе К. ЛАРИНА - Беру чемодан Ю. РУТБЕРГ - Беру чемодан и уматываю! Странные вещи, об этом написали во всех статьях. Мы абсолютно дистанцировались, я дистанцировалась от Марлен, причем у меня 2 раза звучит "Марлен", а в ее песне это звучит как "рю Мадлен". Я каждый раз пою "рю Марлен", и хохочу в этот момент, тем самым давая понять, что мне Марлен, я вообще Воланд-женщина, поэтому я таких как Марлен, Пиаф и т.д. навидалась на своем веку, я их всех застала. Вот, это единственный способ для очистки совести был, потому что действительно настолько велико уважение, любовь, и очень трудно для меня заниматься не своим делом. Вот, ты говоришь давай, ты что-нибудь напоешь в эфире. Я, сколько раз меня куда-нибудь звали спеть, говорят ну, возьмите мини-диск, вот я когда-то зареклась. Я никогда в жизни не собиралась быть певицей, все, что я делала, связанное с напеванием, с таким шансоном, это всегда связано было со спектаклем и с живым воспроизведением. Я никогда нигде не работают без живого. Вот если есть живой инструмент, контрабас, пианино, вот тогда я могу. К. ЛАРИНА - Мы продолжим после выпуска новостей. НОВОСТИ. К. ЛАРИНА - Напомню, наша гостья - Юлия Рутберг, актриса театра им. Вахтангова. Повод для встречи премьера в театре "Сказка" Владимира Набокова. Впрочем, мы не ограничиваем круг сегодняшних вопросов и тем. Наш пейджер 974-22-22 для "Эха Москвы". И уже много вопросов к Юле, много телеграмм восхищения. Вот и вопрос, Евгений спрашивает: "Юлия, вам очень удаются отрицательные образы. Кажется, что вы и в жизни больше отрицательная, чем положительная. Что вам больше нравится играть?" Ю. РУТБЕРГ - Вы знаете, я всегда с большей радостью соглашаюсь на отрицательные роли. И очень рада, что все-таки меня замечательно учили мои педагоги, что если играешь плохого, то ищи в нем хорошее. Ни один отрицательный персонаж не получился у меня совершенно отрицательным. И я очень рада, что я получаю письма по поводу "Московских окон", где мне говорят, что вот гадина, но вас так жалко! Гленн Клоуз когда-то замечательно сказала, что я не понимаю, когда мне говорят голубая героиня, я не знаю, на какое слово мне реагировать. А когда мне дают отрицательную роль, я всегда вижу в этом конкретный характер. Я совершенно с ней согласна это, прежде всего, человеческий характер. Потом я вас уверяю, дорогие мои, что в нас всех столько намешено, что в зависимости от того, как нас развернуть, к кому и в какой период жизни, мы будем либо белые и пушистые, либо мерзкие, отвратительные и сами себе будем неприятны. Поэтому я играю всегда человека во всей его красе. К. ЛАРИНА - Когда Юля поступала в ГИТИС, я помню, преподаватели, которые сидели в приемной комиссии, они никак не могли решить, куда ее прописать, в какое амплуа. Я помню, что все носились и мучались. Все есть, а вот что они будет играть? Это сакраментальный вопрос во всех Ю. РУТБЕРГ - Во всей жизни! К. ЛАРИНА - Да! Оказалось, вот много чего есть играть. И мне кажется, тьфу-тьфу, это просто какое-то удачное попадание и во время в том числе. Юль, согласись, что не сразу была такая жизнь, востребованная, у тебя как у актрисы? Это очень трудно. Дай бог, чтобы как можно дольше все это протянулось. Ю. РУТБЕРГ - Да, конечно. К. ЛАРИНА - Есть вопросы личного характера. "Вы разошлись с Кортневым, но, судя по всему, остались друзьями. Вы были такой замечательной парой. Что это, издержки гражданского брака, который изначально предполагает легкость объединения, легкость развода, никаких обязательств? Алла" Ю. РУТБЕРГ - Милая Алла, отвечу вам так. Все мы живем своей жизнью. Есть люди, которые проживают ее тихо, мирно, но с огромными страстями, есть, которые бесстрастно, но публично. А есть, которых касается и то, и другое. Мы достаточно долго сохраняли верность себе, и это было дело двоих в течение 8 лет. Последние 2 года мы, с одной стороны, были вынуждены выйти из подполья и что-то рассказать про наши взаимоотношения, потому что уже начали сочинять сами люди, которые считают себя акулами пера. Ну, я не собираюсь ничего комментировать. Просто это прожитая жизнь, это 10 лет с замечательным человеком. Я считаю, что Леша один из ярчайших представителей вообще нашего поколения. Он необыкновенно умен, он очень одарен. Я отношусь к нему с огромным уважением. Более того, я очень надеюсь, что все наши бредни и все наши желания с точки зрения его как режиссера, а меня как его любимой артистки, совпадут. Ему нравится, как я пою, мне нравится, как он играет в кино. Мне нравится, что он устремился в театр. И за нашу жизнь он очень во многом воспитал меня с точки зрения музыки, а я все-таки привела ему любовь к театру драматическому, поэтому он сейчас играет и в спектакле тоже. Мне кажется, что мы так много сделали друг для друга за эти 10 лет, что невыносимая легкость бытия гражданского брака или необязательность по отношению друг к другу это общий знаменатель. А, в общем, мы никогда не являлись общим знаменателем. Нас всегда называли красивой парой, но эта красивая пара, как мне кажется, состояла из 2 достойных людей, мужчины и женщины, Леши Кортнева и Юлии Рутберг. К. ЛАРИНА - "Юля, как ваш сын Григорий? Где он сейчас, чем занимается? Надежда, бывший работник театра Вахтангова". Ю. РУТБЕРГ - Здравствуйте, Надежда, как приятно! Гришка совсем большой, через несколько дней, 20 февраля, ему исполняется 15 лет. Это уже отрочество такое. Взрослый, самостоятельный, замечательный мальчик. Очень сложный. Лицедей. Увлечен компьютером. Очень спортивный. Со всем джентльменским набором, отягощенный наследственностью от всей семьи. Поэтому обезьянец страшный. Когда я получила звание Заслуженной артистки, это было очень смешно. До этого, когда я приходила после репетиций, что-то какая-то радость, он говорил посмотрите, остановитесь все! Пришла лучшая актриса мира! Потом, когда я пришла и что-то такое, вот, я получила звание, я Гриша, опять не сделал уроки, и т.д.! Он говорит ну, конечно, ты можешь орать на меня, ори на меня! Ты не просто наилучшая артистка мира, а ты еще и Заслуженная артистка! К. ЛАРИНА - С чувством юмора человек! Ю. РУТБЕРГ - Да. Что я породила, то меня и убьет! К. ЛАРИНА - Я не читаю телеграммы восхищения и благодарности. Елена Владимировна пишет: "Дорогая Юля, считаю вас одной из самых лучших и умных актрис современности" Ю. РУТБЕРГ - Огромное спасибо!
респект: К. ЛАРИНА - Елена Владимировна, большое спасибо вам за подсказку темы, которая тоже очень важна в разговоре с актрисой по поводу ума и интеллекта. Вот расхожее мнение, оно всегда будет доминировать, и в умах мужчин, и режиссеров, и зрителей, и поклонников, и гонителей, что актрисе ум и интеллект не то, что не нужен, он ей противопоказан. И начинают приводить какие-то примеры, что вот это и мешает, это и нельзя. Ты когда-нибудь прикидывалась дурочкой? По делу, вот когда нужно? Ю. РУТБЕРГ - Ты знаешь, даже когда я прикидывалась, мне все равно не верили. Это было так неубедительно. Не потому, что я семи пядей во лбу, а потому что я как-то адекватный человек, прежде всего. Как мне объяснили мои замечательные мужчины, а я всегда стараюсь выбирать умных, очень умных и гораздо умнее меня, что женщины делятся на 2 ипостаси: ужас какие дуры и прелесть какие глупенькие. Я смею надеяться, что я завоевала титул "прелесть, какой глупенькой"! Далеко не все я могу откомментировать, далеко не на все вопросы я могу ответить. Но просто, знаете, та среда, в которой я росла, те люди, которые меня окружали, те педагоги, которые меня учили, и все-таки та бацилла любви к чтению, которая была заложена, все-таки меня и родители инфицировали, и в школе этим всем, она была. Поэтому я человек читающий, когда-то очень много читающий, сейчас гораздо меньше. И то, так, спазматически. Я могу собрание сочинений прочесть, а потом полгода на уровне газет-журналов и какой-то беллетристики. Это все диктует уже жизнь. Очень заняты все мы. А так, вы знаете, я просто могу сказать, что я адекватный человек. Ничего больше. Опять же человек, который имеет, не потому, что, вы знаете, у меня есть свое мнение минуточку! А просто потому, что если я знаю и если я что-то думаю по этому поводу, я могу сказать. К. ЛАРИНА - Но ты способна сказать дураку, что он дурак? Если он каким-то образом посягает на твое пространство? Ю. РУТБЕРГ - Ты знаешь, да. Но наверное, сейчас не совсем так. Ну, если только он меня не выведет, и у меня не поедет, как я называю это состояние, не поедет лифт внутри. Вот когда у меня начинает ехать лифт, тут уже надо разбегаться, потому что это надо довести меня до такого состояния. А в принципе я раньше была страшной максималисткой, и дурак, паразит, сволочь, мерзавец это все были категории. Может быть, даже в этом смысле не особо я имела на это право, но я декларировала эти вещи: подлеца назвать подлецом. И я помню, что у меня был прецедент в 8-ом классе. У нашем классе учился Петя Павленко, человек, который был одновременно внуком Павленко и Тренева, с дачей в Переделкино. У него всегда было 25 рублей в кармане. Необыкновенно умный парень, но просто подлец. Я уже не говорю о том, что он за счет этих денег покупал души реально, он еще неправильно подсказывал. И когда нас стали принимать в комсомол, я была просто культсектором класса, а естественно, его принимали в первых рядах, я встала и сказала, что он недостоин быть комсомольцем, он подлец. Члены райком побелели, а в чем это выражается?! Я говорю он неправильно подсказывает, он унижает своих товарищей. Я считаю, что он подлец и не имеет права быть комсомольцем. Я поставила их абсолютно, извините, раком. Они не приняли его в комсомол, хотя это было совершенно неубедительный, наверное, аргумент, но я так его сформулировала, как с Кайтановым, помните? К. ЛАРИНА - Да-да! Ю. РУТБЕРГ - То здесь в обратную сторону. Поэтому мне были свойственны такие вещи. Я ничуть о них не жалею. У меня бывают даже во взрослом состоянии беседы с Сократом Михаилом Александровичем Ульяновым, потому что два раза в год он обычно вызывает меня к себе в кабинет запирает на ключ дверь. И рассказывает мне о том ты сошла с ума, что ты делаешь, зачем ты это сказала?! И так далее. К. ЛАРИНА - Ну, а был какой-нибудь такой рикошет? По голове били в обратную сторону? Ю. РУТБЕРГ - В общем, да, наверное, они случались. Потому что, ты знаешь, ведь вот такой нездоровый нигилизм, и вообще, когда человек считает себя вправе говорить все вот так вот, не думая, с одной стороны, это глупость, как я уже поняла. А с другой стороны, ведь это гордыня. Надо все-таки разделять. И если это действительно необходимо, если это край, то тогда можно пуститься. Я не могу сказать, что у меня очень много врагов, но у меня есть люди, с которыми я вообще не общаюсь, не разговариваю. И более того, я поняла, что это единственно возможный способ отстаивать какие-то свои убеждения. Я просто перестаю с этими людьми общаться. Есть край, когда кому-то проще мило улыбаться и носить камни за пазухой. У меня в этом смысле пазуха пустая, потому что как только там у меня начинает что-то накапливаться, у меня начинается деформация. К. ЛАРИНА - А скажи, вот так, физически или даже физиологически ты чувствовала на себе чью-нибудь зависть, мстительность? Ю. РУТБЕРГ - Конечно, очень весьма. Но ты знаешь, я стараюсь об этом не думать. Потому что в принципе это очень дурная энергия. И главное о ней не думать и не впускать. Вот пускай она гуляет вокруг. У меня такое количество, действительно, я могу даже похвастаться этим, замечательных друзей, любящих меня, уважающих меня, мало, но замечательных, уважающих коллег, которые могут меня ругать от всего сердца, любя. А есть люди, которые будут хвалить меня, не любя. Это тоже надо понимать. И вот этот елей и патока, которые иногда бывают, я их тоже опять же разделяю. Иногда в резких словах бывает гораздо больше заботы о тебе и желания помочь. Поэтому как-то все бывает в моей жизни. Я человек с дурным характером. Дурность моего характера заключается опять же в том, что я оставляю за собой право назвать подлеца подлецом, на белое сказать белое, на черное черное. К. ЛАРИНА - Как часто в твоей жизни были столкновения с антисемитизмом, когда тебе указывали на твою национальность в качестве, скажем, последнего или первого аргумента в споре? Или ты научилась с этим справляться? Ю. РУТБЕРГ - Ты знаешь, просто этого было мало. К. ЛАРИНА - Но было? Ю. РУТБЕРГ - Да, это было и в школе. У меня была замечательная совершенно ситуация, знаешь, вот как к этому отнестись? Вот ты свежий зритель. Я прихожу домой, говорю пап, как странно, сегодня у нас на уроке математики, (у нас была учительница Клавдия Васильевна, которая в детстве застала Колчака, ходила на кривых ногах с чайником все время, с алюминиевым, вот такой нонсенс, но преподавала математику), и вдруг она, моя фамилия на "Р", у нас в классе много было разных фамилий Гелевич и т.д., по национальному определению все знали про меня, что я еврейка. Как говорил мой сын в детстве мам, ты еврей? К. ЛАРИНА - Ну, это, собственно говоря, косили под "Кондуит и Швамбрания": "Папа, а наша кошка тоже еврей?" Ю. РУТБЕРГ - Да. Значит, Клавдия Васильевна начала выяснять вместо математики, у кого где работают папа и мама, партийность и национальную принадлежность. И все это комментировала. Предположим, Петров, член партии очень хорошо, заведующий труппой такого-то театра замечательно. Дошло до меня. Я начала с мамы: Суворова Ирина Николаевна, беспартийная молчание, никаких комментариев, педагог по классу фортепиано хорошо, русская хорошо. Рутберг Илья Григорьевич, беспартийный молчание, режиссер, педагог молчание, еврей. Вдруг возникает пауза, Клавдия Васильевна снимает очки и с абсолютно ласково-демократичным лицом, смотрит на весь класс и говорит ну, и что? А у нас все равны! И вот я говорю папа, это что? Он говорит это замечательно, это прекрасно! У нас действительно все равны. Абсолютно! Вот так. Бывали, конечно, более печальные вещи. Но я могу сказать, что вот такая странная вещь. Я вообще сижу между 2 стульев у меня русская мама, поэтому для евреев я пожизненно русский человек, но у меня папа Рутберг, и посмотрите, как я на него похожа! Поэтому для всех русскоговорящих людей я жид города Питера. Тем более, что у меня папа родом из Питера. Я никогда в жизни об этом не задумывалась до тех пор, пока меня прицельно не спрашивали мою национальность. Как только меня прицельно спрашивали, при том, что у меня в паспорте стоит русская, я всегда говорила еврейка. И была чудовищная ситуация. Я очень сильно болела, причем 2 года, у меня было заражение крови, в общем, очень нехорошие вещи были. И мой очень близкий друг, крестник моего сына, Игорь Минаев, который сейчас отец Исидор, и на Валааме настоятель монастыря уже стал, это мой потрясающий совершенно друг, любимый человек, который сказал я считаю, что ты должна покреститься. И я с абсолютной верой, с абсолютным желанием, выучив молитвы, я пошла. Крестил меня какой-то чудовищный поп с катарактой на глазу. Т.е. просто вот чеховские рассказы, как там, с гайкой? А, "Хирургия"! Вот это вот такой же дьячок. И потом, когда нам выдавали свидетельства, там, такой-то такой то, Рутберг, и вдруг он говорит из жидовок? И у меня просто ком в горле встал, я говорю да, из жидовок. Он говорит ну, иди, жидовочка, спасайся. К. ЛАРИНА - Кошмар! Ю. РУТБЕРГ - Когда я вышла, на мне не было лица. Ко мне бросился Игорь, который был одет уже в рясу. И я фактически упала к нему на руки. И когда я рассказала, он сказал не сметь, немедленное первое испытание, не смей! Это ему грех, это ужасно, все ты сделала правильно. И душа твоя светла. Я так плакала, меня так унизили, причем я не поняла, за что? Ну, это вообще риторический вопрос за что? А за что поляков, а за что кого угодно, цыган и т.д.? Но я помню, что это было что-то страшное. Это было страшное, потому что тогда мне хотелось встать за весь народ. Понимаешь, это был какой-то Холокост в виде одного человека. Поэтому я, сколько буду жить, сколько бы меня не спрашивали, почему я не уезжаю в Израиль, в США, почему и т.д., исповедую ли я еврейскую культуру, представитель, носитель, я всегда говорю, что я говорю на русском языке, я представитель русской культуры, что я выросла в России, что я с детства читаю русских писателей. И для меня в одинаковой степени Лев Толстой, Горький, Шолом-Алейхем, они равны. И я обожаю Тевье, и К. ЛАРИНА - А как Ульянов сыграл, кстати, Тевье! Ю. РУТБЕРГ - Блестяще! К. ЛАРИНА - Ну вот, скажи, почему это?.. Ю. РУТБЕРГ - Это талант, это божий дар. Фантастический совершенно Тевье. Да и вообще, когда я смотрю на Михаила Александровича, я всегда себя чувствую либо Шпринцей, либо Корделией. К. ЛАРИНА - Никогда не хотелось из театра уйти, Ватханговского? Ю. РУТБЕРГ - Нет. К. ЛАРИНА - Т.е. ты такой вот консерватор? Ю. РУТБЕРГ - Нет, я не консерватор К. ЛАРИНА - Патриот, человек с ружьем? Ю. РУТБЕРГ - Да, скорее. Ты знаешь, для меня в театре произошло так много фантастических вещей, начиная с моего прихода туда. И такого непонятного пути сначала тебя не принимают 3 года ни в один театральный вуз, а потом ты начинаешь с Булгакова, "Зойкина квартира". И дальше в течение 7 лет играешь из спектакля в спектакль, неся свой крест. У меня никогда не было никаких претензий. Со мной случалось всякое. Меня назначали на роль, даже не давали сказать слово "Мама!". Я никогда ничего не выясняла. Единственный прецедент, творческий, в моих взаимоотношениях с Михаилом Александровичем, с худсоветом, это был и момент моей просьбы настоятельной просьбы, фактически требования отпустить меня из спектакля "Принцесса Турандот". Потому что мне тогда было 31-32, и я считала, что это профанация, и до сих пор считаю, что это аномалия, что Вахтангов переворачивается в гробу К. ЛАРИНА - Сам спектакль ты имеешь в виду? Ю. РУТБЕРГ - Да, вот то К. ЛАРИНА - Как "Синяя птица" или как "Аленький цветочек". Ю. РУТБЕРГ - Да, я сказала, что есть вещи, которые должны уходить именно, то, что мы с тобой говорили, в миф и небыль. Иначе они оборачиваются решкой. Это абсолютное сжирание. То, что идет сейчас, я вот сколько лет не принимаю в этом участие, я и не собираюсь. Это единственный прецедент, когда меня отпустили. К. ЛАРИНА - Заканчивается время, поэтому я вновь обращаюсь к вопросам наших слушателей. "Вы говорите, что вам многие завидуют. А присуща ли зависть вам? Только не разделяйте ее на белую и черную. Жанна" Ю. РУТБЕРГ - Вы знаете, Жанна, я всегда завидовала Лайзе Минелли, что в ее жизни повстречался Боб Фосс. Я всегда завидовала Фаине Георгиевне Раневской, что рядом с ней оказался Александров. И хотя это были эпизоды, до мама дорогая, мы знаем, что такое эпизод Раневской. Я всегда завидовала Ольге Михайловна Яковлевой, что ее создал Эфрос. Какого цвета эта зависть? И как она, к чему она обращена? Я всегда завидовала тем людям, которые снимались в фильмах Ромма и Авербаха. Их просто нет в живых. Вот и судите меня с этих критериев, что мне свойственно, а чего нет. Во всем остальном я прекрасная маркиза. К. ЛАРИНА - "Бывали ли у вас в жизни большие стрессы? Как вы выходите из этих ситуаций? Аня" Ю. РУТБЕРГ - Бывали. И не один раз. Вы знаете, я выходила с помощью прекрасных людей, которые меня окружают это мои родители, друзья, это те люди, которые любят меня во всех состояниях. Не потому, что я просто артистка, в какой-то момент известная артистка. Не потому, что я человек из какой-то семьи. А просто потому, что им интересно, что со мной происходит. И в моменты, когда у меня чудовищное выражение лица, когда я могу плакать, быть уродлива, и нос волочится по асфальту, и вместо лица какое-то синее пятно, я им так же дорога, когда я накрашенная, когда мне вручают, предположим, звание Заслуженной артистки. Это просто люди, которые любят. Вот они мне помогают. В одиночестве очень трудно. Я умираю в одиночестве. И поэтому очень благодарна тем прекрасным людям, которые часть своей жизни кладут на меня, не требуя за это никаких вознаграждений. К. ЛАРИНА - "Юля, прошу передать привет от участницы студенческого театра МГУ 60-х годов вашему отцу!" Ю. РУТБЕРГ - Спасибо огромное! К. ЛАРИНА - Юля, большое спасибо! Заканчивается наша встреча. Сегодня было много откровений, за что я тебе безумно благодарна. Надеюсь, что все будет нормально, все будет так, как ты себе запланировала. Хотя я не представляю себе Юлию Рутберг, которая себе что-то планирует! Удачи, не пуха тебе сегодня у Владимира Познера, ну, и на сцене, прежде всего! Ю. РУТБЕРГ - Я тебе скажу с точки зрения профессии мадам Отт к черту! К. ЛАРИНА - Спасибо большое! В нашей студии была Юлия Рутберг, актриса театра им. Вахтангова.
респект: http://www.vakhtangov.ru/onstage/actors/rutberg/12199/ 26.08.2008 Юлия Рутберг: «Меня многие ненавидят» Jewish News «Факты» Юлия Рутберг — яркая характерная актриса с весьма независимым характером. Ее достоинства ценят самые разные режиссеры: Петр Фоменко, Роман Виктюк, Владимир Мирзоев, Михаил Козаков. Список фильмов с ее участием весьма внушителен: «Чек», «Макаров», «Мужской характер», «Похороны Сталина», «Фаталисты», «Московские окна», «Сыщики», «Мамука», «Семейные тайны»… Я была очарована Александром Абдуловым, затем — Аленом Делоном" — Юля, признайтесь, вы влюблялись в юности в актеров? — Очень часто! Я была чрезвычайно влюбчивой. Помню, меня совершенно потряс Александр Абдулов в «Жестоких играх». Впрочем, не только он, а и Николай Караченцов, Юра Астафьев. Потом на меня произвел совершенно неизгладимое впечатление Ален Делон в «Рокко и его братьях». Я не представляла красивее человека, чем Делон, в этой роли. Думала, если он меня с экрана позовет, я прямо туда за ним и уйду. — А когда вы себе начали нравиться как женщина? — Никогда. Я очень спокойно к себе отношусь. Иногда мне достаточно надеть любимую вещь, чтобы почувствовать себя комфортно во всех отношениях. Внешний вид человека зависит от того, какое у него настроение. В одном и том же костюме ты можешь быть совершенно разной. Когда у тебя не болит голова, ты беззаботна, молода, весела и поэтому все хорошо. А потом произойдет какая-то ерунда, смотришь: что ж такое, откуда еще 45 лет на лице, сгорбленные плечи, щелки вместо глаз, уши, как у слона? — Сериал для актера с точки зрения раскрутки и заработка — вещь полезная, а с художественной — не всегда. Вы предлагаемый материал сортируете? — А как же! Я ж не идиотка, согласная стать «на угол» по самой дешевой цене. Могу пойти на некий компромисс, но тогда поставлю самую высокую цену. Я в пошлятине играть не хочу, хотя бывает, что предлагают. У всех ведь разные вкусы, отсюда и отношение к тому или иному предмету. Кто-то считает, что это гениальный сценарий, а мне он кажется полной ерундой. — В вашей биографии наступило время, когда имеешь право выбирать роль? — И достаточно давно, лет восемь назад. Мне кажется, этот процесс происходит прежде всего внутри человека. Придя в театр, я была маленьким солдатиком без погон. Выполняла все указания, понимая, что количество должно перейти в качество. Играла в массовке, что естественно для прохождения нормальной школы. Но спустя десять лет в какой-то момент поняла: все, я буду играть только то, что мне хочется, зачем просто топтать подмостки. Теперь ко мне относятся как к серьезной артистке, неважно в какой я роли: водевильной или драматической. Хочется, чтобы было интересно, устраивал режиссер. Жизнь такая короткая, зачем браться за то, к чему ты равнодушен? Я уже и так бегаю, играю в пяти театрах. Репетирую в Болгарии, выпускаю спектакли в Питере только потому, что мне это самой интересно. Вообще, меня трудно заставить делать то, чего я не хочу. Или это должны быть какие-то особые обстоятельства. — В таких случаях говорят «за очень большие деньги»… — Дело даже не в больших деньгах. Иногда бывают безвыходные ситуации. К примеру, кто-то заболел, и я должна дорабатывать. Кстати, я бесплатно выступаю в библиотеках — стихи читаю, пою, просто общаюсь с людьми, у которых нет денег купить дорогой билет. В картине Питера Гринуэя платили немного. Но Гринуэй хотел, чтобы я у него снималась, и лично написал мне письмо точно так же, как Мадонне и Малковичу: «Я прошу вас принять участие в моей картине, которая по бюджету некоммерческая». Неужели я могла отказаться?! Да я бы бесплатно пошла! Деньги — такая относительная категория. Если у человека все только «башли» решают, он просто убогий и несчастный. Мне жаль таких людей. — Вы играете в антрепризе, считаете себя звездой? — Нет. У нас перепутаны понятия. Все — звезды, даже фабрика по их производству есть. Тем не менее мало кому удается стать настоящей звездой. Можно насчитать буквально несколько человек, занимающих собственную нишу, создающих особый стиль, которым пытаются подражать. Вокруг звезды все по-другому вращается, в этой галактике собственные законы, свое биополе. Это человек с невероятной энергетикой, очень яркой судьбой, чаще всего трагической. В нем сочетаются масштаб личности и дарования. Я, например, считаю звездами Баталова, Смоктуновского, Ульянова, Борисова, Ролана Быкова. А в нашем поколении — Олега Меньшикова и Женю Миронова. К уровню звезды приближается и Максим Суханов. Я добилась того, чего хотела. И то, что я известна своей касте, для меня высшее признание, более высокое и трудное, нежели за счет какого-нибудь сериала стать узнаваемым на улице на уровне «привет, давай выпьем». «Меня многие ненавидят» — Хорошее может получиться только тогда, когда работаешь с людьми, которых ценишь и любишь? — Конечно! Вот с Максимом Сухановым мы работаем вместе 19 лет, а знакомы 20. И я готова играть с ним все что угодно: его собаку, чемодан, плащ, палочку. Мы чувствуем друг друга. Помимо роли, столько всего успеваем сказать глазами, прожить ссоры, примирения, ни о чем не договариваясь заранее. Выходя на сцену, мы становимся единым организмом. Это редчайшее состояние. У меня подобное случалось только с Сережей Маковецким. Даже не представляю, как жить без них. Поссориться мы уже просто не можем, хотя ругаемся иной раз так, что кажется, завтра ни за что не выйдешь на сцену. Но жизнь мудрее нас. Великое благо и радость, если у тебя есть люди на сцене, с которыми пережил успехи и провалы, когда утирали друг другу сопли и слезы. — Ваши любимцы наверняка вас не раз раскалывали на сцене? — Да, я очень смешливая. Меня часто раскалывают Суханов и Сережка Маковецкий. Но мне это приятно, если я в беззаботном состоянии. А в некоторых ролях становлюсь настолько ответственной, что со мной шутки плохи. Помню, в спектакле «Государь наш Батюшка», Суханов играл Петра I, а я - его шута. В самый драматический момент, в концовке, спрашиваю: «Государь наш батюшка, а что ты будешь в котле варить?» А он вместо того, чтобы ответить: «Кашу, матушка, кашу», говорит: «Катышки, матушка». Меня всю свело от смеха. А как-то в Париже я несколько раз задала ему вопрос, а он свою фразу, видно, забыл и вдруг поворачивается: «Ну что ты, дура, талдычишь, они все равно ни черта не понимают!» — Работать вы умеете и, наверное, любите? — Открою вам секрет: я чрезвычайно ленивый человек! Больше всего на свете люблю спать! Поэтому жизнь меня наказала — всегда бегом. Но я люблю дело, которым занимаюсь, и для меня работа — праздник. С годами почувствовала, как от зала пошла отдача. Есть зрители, которые «на меня» приходят, но есть такие, кто терпеть не может Юлию Рутберг, поэтому не все так радужно и просто. Меня многие ненавидят. Прямо говорят об этом и всячески это демонстрируют. Но я к подобному отношусь философски. Сама очень резкая. Если меня кто-то оскорбляет, тут же рву с таким человеком взаимоотношения. Для меня на первом месте стоит слово «надо». В актерской профессии все держится на воле. Недавно выдалась жуткая магнитная буря, а у меня было 11 музыкальных номеров за репетицию. Голова разрывалась от боли, но все 11 номеров я прошла по два-три раза и пела в течение шести часов. Пила таблетки, но не ушла со сцены. — Оправдан ли такой героизм? — Это не героизм, а норма! Тот, кто хочет стать актером, должен об этом знать. Если во время спектакля ты споткнулся и сломал палец, все равно должен доиграть до конца. Я снималась с обожженными пальцами, с вырванными ногтями, с порезанными ногами. Многие поступают так же. — Что лучше всего заряжает ваши «батареи»? — Сон. Вода. Я очень часто езжу на море, где только уже не бывала! Когда погружаюсь в воду, особенно с маской и трубкой, а мимо проплывают диковинные рыбы, смотрят на тебя (наверное, что-то хотят сказать), ощущаешь такой покой. Вода снимает напряжение. «Обычно надеваю какое-то украшение и ношу до тех пор, пока не потеряю» — Если не удается получить желанную роль, страдаете? — Поверьте, вообще перестала переживать по этому поводу. Значит, тому человеку эта роль нужнее. У меня такое количество предложений, что я не бедствую! Никогда не кинусь на зов: «О, приезжайте, у нас пробы, вы должны выиграть эту роль!» Не хочу я ничего выигрывать. Все это так субъективно: с чьей-то точки зрения я, возможно, проиграла, а со своей — выиграла. Однако есть люди, мнение которых для меня чрезвычайно важно. — Кто они? — Мои родители, педагоги и, конечно, муж. Он такой замечательный артист и интеллигентный человек. Я всегда слушаю, что он говорит. — А сколько времени вы знаете Анатолия Лобоцкого? — Мы семь лет живем вместе, собственно, и знакомы столько же. — Ходите в Театр имени Маяковского на его премьеры? — А как же. Мы даже по несколько раз друг к другу ходим. Если ты любишь человека — значит, доверяешь ему. Но когда соперничаешь в профессии с мужчиной, с которым живешь, тогда надо расходиться… У мужа блистательное чувство юмора! Григорий Горин говорил, что это его самый любимый Антонио из всех, кто был в «Чуме на оба ваши дома». — С сыном Гришей у вас тоже полное взаимопонимание? — Да. Я рада, что сын поступил в институт рекламы. У него будет профессия, благодаря которой он в любом случае заработает кусок хлеба. Мы с Гришей давно живем не как мама и сын, а как брат и сестра. В какие-то моменты ему хочется опекать меня, но он всегда знает, что в трудный момент я все сделаю, чтобы защитить его. — Со своим отцом он общается? — Да, у нас замечательные отношения. — А умеете ли вы творить у плиты? — Люблю варить супы, делать всякие салаты. Главное, чтобы быстро. Пыхтеть два часа у плиты — не для меня. Насмотрелась в свое время на маму, и мне хватило ее опыта. Она даже в совковое время, когда ничего не было, так укармливала всех! У нас дверь всегда была открыта, на дни рождения собиралось по 50 человек. И вот, помня, как мама сидела без сил, а все уплетали ее стряпню, я решила, что в моей жизни такого не будет никогда. — Бесконечные переодевания на сцене не отбили у вас охоту украшать себя? — Вот эти два кольца, привезенные из Израиля, я ношу уже лет пять или шесть. Обычно надеваю что-то одно и ношу до тех пор, пока не потеряю. У меня есть один парадный гарнитур, другой вот этот — и все. Вещами я не очень озабочена. Когда хочется одеться, предпочитаю делать это в Париже. Совсем не люблю ходить по магазинам. Очень мало крашусь, мне этого достаточно на сцене. В этом смысле меня, может, кто-то расценит как неряху, но это совершенно не так. Я просто поняла, что должен быть баланс: профессия профессией, а жизнь жизнью.
респект: http://www.vmdaily.ru/article/121613.html 07.07.2011 О чем молчат клоуны? Юлия Рутберг: «Мы с отцом - оба сумасшедшие!» Нет, все у нас не так уж и плохо, господа! И настоящее, и перспективы. В этом меня несколько неожиданно убедила встреча с детьми и подростками заслуженной артистки России, актрисы театра и кино Юлии Рутберг. Встреча имела место быть на черноморском побережье – в лагере «Стремительный» детского оздоровительного центра «Орленок», в рамках проходящего в эти дни 15-го юбилейного Всероссийского фестиваля визуальных искусств. Творческие встречи известных актеров с тинейджерами, отдыхающими в Орленке, - в традициях фестиваля. Эта, однако, оказалась довольно необычной: ведь Рутберг – девушка, как она сама отметила, «упрямая». И ее любимое занятие, как известно – осуществлять личную «культурную революцию» среди неразумных современников, что-то отклонившихся от «генеральной линии» . Да беда в том, что в распоряжении Юлии сегодня - только собственная сила убеждения и пиетет талантливой актрисы. Которой за эту самую одаренность прощается очень многое. Скажем, набор предсказуемых (если не сказать банальных) истин, периодически озвучиваемых ею в самых разных «отдельно взятых» аудиториях (в том числе и в Орленке). Например: читайте классическую русскую и зарубежную литературу - на творчестве этих писателей зиждется культура современного человека. Смотрите хорошие классические фильмы (а не стрелялки и фэнтези) – к примеру, «Собачье сердце», где Евстигнеев бесподобно сыграл профессора Преображенского («в ту эпоху профессорское звание еще нельзя было купить!»). Ну а в творчестве? Тут, разумеется, «не в деньгах счастье», а в «работе, приносящей огромную радость». Остается добавить что-то типа «мойте руки перед едой» или «сила вся в кефире». И Рутберг тут, понятное дело, не оригинальна: был даже хороший российский поэт, не постеснявшийся в свое время объявить на всю страну - он точно знает, «что такое хорошо и что такое плохо». Но Маяковского спасал убийственный сарказм, так и просвечивавший между строк… При этом, когда актриса достаточно высокомерно вещала подросткам о том, что Миша Галустян и прочие современные КВН-щики на большой экране – «это не искусство и не творчество», то тут, разумеется, с Юлией можно было бы и поспорить. И даже в этом споре выиграть – учитывая пиетет народных любимцев. Юлия также поведала своей юной аудитории, что ее отец, известный театральный деятель, всегда был «сумасшедшим» в профессии: на быт вообще не обращал внимания, думая только о сцене. -Я и сама раньше была такой, - призналась Рутберг… В общем, нетрудно представить, как реагировали бы на подобный назидательный монолог, скажем, сверстники сегодняшних 50-летних, году этак в 75-м прошлого века. А? Это было поколение, недавно перевернувшее современную Россию (до основанья. А зачем – это уже другой разговор) . Тем самым детишкам из 70-х, в которых тогда уже вполне созрели невидимые миру слезы, на такого предсказуемого и поучающего оратора терпения хватило бы… минут этак на 5-10. А потом увещевателю явно не поздоровилось бы - будь он самый народный-разнародный. Самое поразительное - что сегодняшние политкорректные дети сидели на встрече тише воды – ниже травы: никто и пикнуть не подумал. Верная примета: сейчас мы явно ближе, чем раньше, подошли к построению в стране так называемого гражданского общества. В котором, как известно, даже протест не бывает «до основанья» ( и практически всегда понятно, «зачем»). Так что – все у нас, оказывается, не так уж и плохо, господа! И вы настоящем, и в перспективе. Впрочем, Юлия в этот день выступала в Орленке не одна. В библиотеке лагеря перед вожатыми читал стихи и не только один из самых умных, выразительных и глубоких современных поэтов Владимир Вишневский. А перед детьми из другого лагеря Орленка рассказывала «о времени и о себе» Ольга Прокофьева (Жанна Аркадьевна из «Прекрасной няни»). Остается добавить: поздним вечером того же дня Юлия Рутберг выступила в качестве конферансье одного из главных фестивальных концертов – уже для взрослых. И вот концерту с ней, разумеется очень повезло . Например актриса мастерски воспела дифирамбы жанру хорошей клоунады, с которой без слов, но так выразительно и смешно выступил дуэт мимов из театра «Мир лиц». Мастерство, как говорится…Но это уже на тему фуршета, который ждал и оригинальную московскую группу «Саранча»(сорвавшую на концерте особо горячие аплодисменты), и прочих артистов за пределами концертного зала. Автор: Марина МИСЛАВСКАЯ
респект: http://dlib.eastview.com/browse/doc/2552709 26.12.2001 ЗВЕЗДНАЯ ГОСТИНАЯ. Юлия Рутберг меняет лицо Автор: Ольга ЖУРАВЛЕВА Юлия РУТБЕРГ- актриса Театра им. Вахтангова. И в театре, и в кино старается выбирать себе роли поэкстремальнее - "этакая Зинаида Гиппиус с пистолетом" (так она сама говорит). Замужем была дважды, но сейчас снова свободна (с Алексеем Кортневым из "Несчастного случая" они разошлись, оставшись друзьями). Воспитывает сына. Про свою личную жизнь рассказывает редко и неохотно. Но... передача "За стеклом" породила моду на откровения. Люди пытаются показать себя без прикрас и наконец понять о себе то, что, может быть, и пытались выяснить, но боялись узнать правду. Мы предложили Юлии Рутберг поместить себя "за стекло". И она согласилась. Может быть, потому, что ее имя всегда связано с поиском, неожиданными актерскими ходами. Если в Москве появляется необычный спектакль, там обязательно играет Юлия Рутберг. Она и сама признается, что от рождения ищет на свою голову экспериментов. Прелесть какая глупенькая? - С ДЕТСТВА я была девочка рисковая, мне всегда было интересно осваивать то, чего не знаю. В спорте очень была азартной, во дворе играла с мальчишками в войну, любила гулять на стройках. Кроме того, я человек достаточно свободный. И как только попадаю в рутину, продолжать однообразное существование для меня становится невозможным. Если для кого-то истинное благополучие - это знать, что у тебя есть дом, семья, дети, работа, то есть заполнены все мыслимые ниши благополучия, то для меня это имеет смысл лишь в том случае, если они заполнены интересным делом. Иначе они пусты. Поэтому в жизни я всегда нахожусь в поиске. От природы мне очень трудно врать. Наверное, поэтому я никогда не врала родителям. Обманывать не могу, даже когда это очень нужно. И себя я никогда не хотела обманывать, поэтому живу адекватно. Если мне что-то не нравится, то прекращаю участие в этом деле.
респект: http://dubinsky-photo.livejournal.com/13168.html ПРИШЁЛ, УВИДЕЛ, СОХРАНИЛ! Фотодневник Дмитрия Дубинского Юлия Рутберг, "Медея". Театр имени Вахтангова. June 18th 2011
респект:
респект:
респект: http://www.uralweb.ru/pages/article.php?id=125 06 июля 2007 Недавно в Екатеринбург приезжала целая плеяда великолепных артистов. Давали «Хануму». Вместо одной Персоны в разговоре поучаствовали несколько, да еще каких! Ольга Волкова, Людмила Чурсина, Юлия Рутберг, Роксана Бабаян и Михаил Державин… Поговорили почти обо всем – от сериалов – до охраны животных. О гриме: Ольга Волкова: - Мне грим не мешает, помогает. Все остальное – уже точка зрения коллег, зрителей. Образ же я придумываю, он рождается как ребенок из меня. Л.Чурсина: - Все должно быть очень органично, и образ, и грим, и пластика. Спектакль -целостное явление, грим не должен выглядеть отдельным и гротесковым. Юлия Рутберг: - Существуют книжки, в частности, о Вахтанговском театре, о спектакле «Принцесса Турандот». Что касается формы и содержания, есть потрясающие люди, как Аркадий Райкин, который менял маску за маской, при этом наполнение было - сами знаете, какое. Русская театральная школа замешана на острой форме и глубочайшем содержании. И если Станиславский больше значения придавал содержанию, то Вахтангов – то, чем мы очень увлечены в этом спектакле – острая форма. Если же говорить о гриме, то грим – то, что появляется в конце. Сначала рождается роль.
респект: http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=2516519 Вечер в Государственном академическом театре им. Е. Вахтангова 1991 Продолжительность: 00:59:22 Творческий вечер в Государственном академическом театре им. Е. Вахтангова, сбор от которого пошёл в пользу Высшего театрального училища им. Б. В. Щукина. Ведущий А. Ширвиндт. Принимают участие: М. Ульянов, А. Эйзен, В. Лановой, Т. Куинджи, коллектив детского театра, анс. "Экс ББ", А. Филиппенко, В. Анисимов, Е. Максимова, Л. Филатов, Л. Ермольник, студенты III курса. --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- http://vobraze.portaletud.ru/blogs/wonderful-life/prazdnichnoe-zakrytie-90-sezona-gosudarstvenogo-akademicheskogo-teatra-imeni-evg-vahtangova.html Праздничное закрытие 90 сезона Государственного академического театра имени Евг. Вахтангова. 25 июня 2011 Сегодня, а точнее уже вчера, 24 июня, состоялось торжественное закрытие 90-го сезона в театре им. Евг. Вахтангова, которое мне посчастливилось посетить. Дело в том, что у вахтанговцев существует традиция заканчивать юбилейные сезоны выходом на улицу с концертом для зрителей (идея Римаса Туминаса). В начале был спектакль "Маскарад" по Лермонтову. А потом на улице перед входом в театр была сооружена сцена, на которую должны были выйти вахтанговцы всех поколений, от маститых, всем известных, до молодых начинающих и студентов института им. Бориса Щукина. А пока их не было, нас развлекали клоуны. Они бросали в толпу скомканную бумагу, которую им тут же возвращали назад, получалось что-то типа игры в снежки. Потом они еще шутили, пели и плясали. Старались во всю. Начало немного запаздывало, но они не давали людям скучать. Было еще телевидение, целых 3 камеры. Потом на сцену вышла Заслуженная артистка РФ Мария Аронова. Поприветствовала всех и заявила, что этот сезон был для театра очень удачным и в своем роде особенным, потому что их руководитель Римас Туминас поставил уникальный спектакль "Дядя Ваня" Чехова, да такой, что сама Алиса Фрейндлих приехала из Питера и почтила его своим присутствием. Это, оказывается, редкий случай. После стали выступать актеры, но пошел дождь. Люди начали открывать зонты, сцену было плоховато видно, хотя я стояла близко. Заслуженная артистка РФ Юлия Руберг спела 2 песни. Одна из них песня Шарля Азнавура. Юлия пела ее на французском языке и танцевала, несмотря на дождь, потом кто-то из зрителей подал ей зонтик. Затем вышли все актеры, игравшие в сегодняшнем спектакле "Маскарад". Им все долго аплодировали. Потом нам представили студентов щукинского института. Они исполнили для зрителей много самых разных номеров: отрывки из спектаклей, танцы, песни, читали стихи. Выкладывались на всю катушку а в середине выступлений дождь, к счастью, закончился. Заслуженный артист РФ Юрий Красков читал стихи о любви и играл на концертине. В перерывах между номерами публику постоянно развлекали клоуны. В заключительной части на сцену вышли все вахтанговцы, присутствовавшие в этот замечательный день. Первым был народный артист СССР Василий Лановой. Его приветствовали бурными продолжительными аплодисментами. За ним вышли остальные, в их числе был Народный артист СССР, Лауреат Государственной премии РФ Владимир Этуш. В строгом костюме и голубой рубашке, строгий, подтянутый, ни за что не подумаешь, что ему уже скоро исполняется 90. Молодец! В числе других были: В. Вдовиченков, Евгений Князев, Юлия Рутберг, Мария Бердинских и еще смотрите на фото. В. Лановой рассказал о великом событии своих детских лет - Параде Победы, который был в этот же день 24 июня 1945 года (ровно 66 лет назад), как ждал этого парада, принимал участие вместе со своими друзьями, и потом они всей ватагой прорвались на Арбат и прошлись по нему. Это одно из ярких детских воспоминаний Ланового, которое он пронес через всю жизнь. Затем он спел песню из фильма "Офицеры", в котором, как всем известно, он сыграл главную роль и который, оказывается, закончили снимать ровно 40 лет назад в этот же день На этом концерт закончился. Осенью театр им. Вахтангова будет отмечать 90-летний юбилей. Советую посетить. все фото http://sofit.portal-etud.ru/photos/144-1
респект: http://www.youz.tv/index.php/yuliya-rutberg/ Юлия Рутберг и Леся Орлова в программе «Визит Дамы». Юлия Рутберг рассказала о красивых глупцах, о своей семье, о споре с Анни Жирардо, и о своей способности добиваться скидок во всех магазинах. Разговор на разные темы. Иногда серьёзно, иногда смешно. Одесский юмор и доверительный тон.. После беседы Юлия призналась, что приятно удивлена и в доказательство своих слов убедила Людмилу Чурсину принять участие в программе. Встреча с талантливой актрисой, любимицей миллионов в программе «Визит Дамы» на Юз.ТВ. Цитата из программы: «Никита Сергеевич Михалков для меня совмещает в себе два понятия: гений и злодейство.
респект: http://www.itartass-sib.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=49593:pod-znakom-90-letnego-yubileya-projdet-novyj-sezon-v-moskovskom-teatre-imeni-vaxtangova&catid=37:mr&Itemid=82 Под знаком 90-летнего юбилея пройдет новый сезон в Московском театре имени Вахтангова МОСКВА, 2 сентября. /Корр. ИТАР-ТАСС Ольга Свистунова/. Под знаком 90-летнего юбилея пройдет новый сезон в Московском академическом театре имени Вахтангова. Круглую дату здесь отметят 13 ноября премьерой спектакля "Пристань", в котором будут заняты все звезды популярного коллектива. Именно об этом и о других планах пойдет речь на сборе труппы, который состоится сегодня в Вахтанговском театре. Пятый сезон "вахтанговцами" руководит известный режиссер Римас Туминас. За это время он поставил несколько знаковых спектаклей, сумевших вернуть театру его былую славу и зрителей. Но самым востребованным из них по-прежнему остается "Дядя Ваня", на который билетов не достать. Чеховской пьесой сегодня вечером и откроют сезон. А уже 11 сентября с этой постановкой "вахтанговцы" отправятся на гастроли в Чехию. Впрочем, сейчас, как сообщили ИТАР-ТАСС в пресс-службе театра, все мысли худрука заняты главной премьерой - спектаклем "Пристань", который специально готовится к 90-летию театра. На сцену выйдут легендарные мастера: Юлия Борисова, Людмила Максакова, Владимир Этуш, Юрий Яковлев, Василий Лановой, Вячеслав Шалевич и другие актеры, составившие творческую доминанту Вахтанговского театра. Причем, играть они будут не в одной пьесе, а как бы предстанут в мини-бенефисах, выбрав для исполнения произведения Брехта, Дюрренматта, Артура Миллера, Бунина и Достоевского. А вот первой премьерой, которую покажут 8 сентября, станут "Прощальные гастроли". В пьесе Юлиу Эдлиса заняты актрисы, которым "за 50". Они сами и предложили сделать этот спектакль для Малой сцены. Замысел артисток постбальзаковского возраста воплотил режиссер Олег Форостенко. Репертуар Вахтанговского театра пополнит также "Медея" Жана Ануя. Этот спектакль репетирует режиссер Михаил Цитриняк. В заглавной роли выступит Юлия Рутберг. Успешная исполнительница комедийных ролей, она на сей раз раскрылась как мощная трагическая актриса. Среди других проектов - спектакль по малоизвестной пьесе Луиджи Пиранделло "Это так, если вам так кажется". Эту постановку осуществит Адольф Шапиро. Однако одну грандиозную "премьеру" публика сможет оценить уже сегодня, когда до отказа заполнит зрительный зал, необычайно преобразившийся после капитального ремонта.
респект: http://www.vakhtangov.ru/onstage/actors/rutberg/7766/ 20.09.2006 Аргументы и факты Экстремальное расслоение накрыло столицу. Москва — даже не деревня. Юлия РУТБЕРГ — не только известная актриса, но и умная женщина. Мы говорим с ней о проблемах нашего города, которые не оставляют равнодушным любого нормального человека. — КАК-ТО шла из МХАТа и увидела на Тверской мужика в рубашке и грязных сатиновых трусах. В самом центре столицы! Всегда возмущались, когда Москву называли большой деревней. Но теперь люди ходят черт знает в чём, действительно, как в глухой деревне. — Меня совершенно не удивляют люди в сатиновых трусах. Потому что на Арбате, например, встречаю человека, который круглый год босиком, в шортах, с голым торсом гуляет с собакой. Наверное, он йог. Ещё периодически около МИДа по Садовому кольцу ходила очень грязная, совершенно голая женщина. Москва — и впрямь большая деревня. Потому что налицо огромная миграция. Вымирают деревни. Люди перевозят своих родственников в города. А зарабатывать такие деньги, чтобы нормально одеваться, многие не способны. Например, часто вижу пенсионеров, которые выглядят, наверное, так же, как они одевались после войны. Социальное расслоение в столице таково, что есть те, кто ездит на «лексусах» и фланирует по улицам в позолоченных дубленках, в шиншиллах, в золотых сапогах, в норковых шапках, рядом с ними идет арбатская старушка, у которой совершенно вытертое драное пальто, простые чулки и в дырках ботинки. Потому что у нее действительно ничего другого нет. А на пенсию она только выживает, а не живёт. — Но почему в метро появились люди в спортивных штанах и нестиранных майках, шлёпанцах, с грязными ногами? — Раньше в Москве в театры зрители брали с собой сменную обувь и приходили в вечерних туалетах, и сейчас кто-то старается красиво одеться. Но в массе своей — как хотят, так и заходя г. В драных джинсах в театр — пожалуйста! Да и не только зрители. Была свидетелем, как служители Мельпомены выходили на сцену Большого театра получать''Золотую маску" в протертых вельветовых штанах, шерстяном свитере и кепке или бейсболке! А другие вокруг «почему-то» в смокинге и в бабочке, в вечернем платье. Это все — уровень культуры и вкуса каждого конкретного человека. Как меня воспитали мои родители, так и отношусь к пространству, которое собираюсь посетить. Вот я сейчас репетирую и хожу в основном в спортивном, чтобы можно было быстро переодеться. Если пойду в театр, то выберу другой наряд. Если в консерваторию, еще более вечернее. И не могу сказать, что у меня огромный гардероб, — отнюдь нет. — Откуда берутся люди, которые представления не имеют ни о какой культуре поведения, о нормах морали? — Столько лет на культуру выделяется по 3 копейки на человека, вот и результат! В том числе к результат того, что идет по телевизору, кроме программ канала «Культура» и за редчайшим исключением каких-го фильмов и передач на других каналах. А как люди говорят? Вы послушайте! Ведь мат, трехэтажный. Раньше стеснялись, только пьяные могли себе это позволить или уголовники. А сейчас так разговаривают подростки, мужчины. Женщины! Из окна любой иномарки, если кто-то на дороге не уступил, роскошная женщина восьмиэтажным матом покрывает другую роскошную женщину или какого-нибудь мужчину. У меня мама только в 60 лет села за руль, но ездит аккуратно. И какой-нибудь козел, открывая свой «джип широкий», ей говорит «Ты, старая ?!» У него что, нет родителей? Что уж такое случилось, что ты, молокосос, можешь женщине в возрасте вот так сказать? Откуда такое пренебрежение ко всем окружающим'? Все потому, что люди сосредоточены на себе: «Я! Мне! Мое! У меня такая машина, у меня столько денег, что ты вообще!» Изменение сознания. Подмена. — Это со временем как-то сойдет на нет или?? — Не знаю. Все так укрепилось. На этом уже воспитывается подрастающее поколение. И как бы мы дома ни объясняли, дети потом выходят на улицу. Да, у моего ребенка есть сдерживающие центры, он понимает, что дома не имеет права выражаться, потому что родители, другая культурная среда. А дальше, в городе? И начинается мимикрия: здесь я такой, здесь — такой. Знаете, Москва, по-моему, превратилась в отдельное государство. И в нем огромное количество проблем. Дичайшее, невероятное, экстремальное социальное расслоение! Любое развитое государство опирается на средний класс. А среднего класса мало — вокруг или очень богатые, или запредельно бедные. К тому же - бесконечные межнациональные конфликты, что тоже во многом накладывает отпечаток. Поэтому все процессы происходят чрезвычайно агрессивно. Если человек в трусах, то он агрессивно в трусах. Если в смокинге — агрессивно в смокинге. Люди стали нервные, недоброжелательные, уставшие. Бегут с одной работы на другую, чтобы выжить, за квартиру заплатить, за свет, башмаки купить. И везде — великое противостояние, прессинг. Включите телевизор: вечером там не показывают «Анну Каренину» или Третьяковскую галерею. Мы включаем программу «Время» и слышим: «Утонули? Погибли… Самолет разбился… Сель сошел? Цунами… Торнадо… Взрыв…» И под это пьём чаек. Привыкли. И какими мы должны быть? А вы посмотрите, сколько сейчас юношей и девушек ходят в военизированной одежде. В трусах-то, голые — забавно. Им удивляешься, какие-то смешанные чувства испытываешь А вот когда видишь бритоголовых — в кирзачах, в военной форме или в черных кожаных куртках… Пусть уж лучше в трусах вот этот? Он менее опасный социальный элемент. Светлана Кузина
респект: http://www.sarvzglyad.ru/?news_id=1190 Юлия Рутберг, актриса: «Не люблю, когда лепят горбатого» 07 февраля 2008, 13:41 Автор: Елена Балаян Таких, как она, на актерском небосклоне немного. Умная, независимая, с неповторимым низким голосом и крутым ироничным характером, она резко отличается от того гламурного большинства, в которое превратились нынче представители актерской профессии. Ее фразы афористичны, а поступки настолько прямолинейны, что по ним можно сочинять анекдоты. «Я, как та верблюдица, долго коплю слюну, но в итоге могу и плюнуть…» – так со свойственным ей скептицизмом описала она «Взгляду» алгоритм своего обычного поведения. Впрочем, бурный темперамент и специфическое чувство юмора не мешают Юлии Рутберг оставаться одной из самых стильных и элегантных актрис современности, в чем саратовцы в очередной раз смогли убедиться благодаря антрепризному спектаклю «Пигмалион», прошедшему недавно на сцене Театра драмы. «Зоопарк» – это не для меня – Вы всегда так стильно выглядите. Как вам это удается? – Ну, вы знаете, наверное, это часть воспитания, потому что это вкус. Стильный человек в моем понимании – это человек, который обладает каким-то отбором относительно себя самого. Можно надеть очень дорогие, очень известные вещи, которые тебя изуродуют, а можно и наоборот. Нужно понимать, что такое силуэт, какой цвет тебе идет. Я человек достаточно графичный, такой альтмановский персонаж, поэтому для меня линии очень важны (Натан Альтман – русский художник, тяготеющий к кубизму и футуризму, его перу принадлежит знаменитый портрет Анны Ахматовой, известный своей кристалличностью форм. – Авт.). В жизни у меня один стиль, а что касается стиля спектакля, это всегда связано с автором, со временем и с придумкой, конечно. – У вас такой широкий актерский диапазон – от гротеска до психологической драмы. В каком амплуа вы ощущаете себя комфортнее всего? – Мне интересно, когда существует и то и другое, когда есть вот эти полюсы. Потому что все время играть комедию – можно сойти с ума, так как это требует большого напряжения и душевных сил. Многообразие проявляется именно в спектре. В жизни в нас намешано столько всего разного, мы так по-разному себя проявляем, и настроение у нас бывает разное. Ведь вряд ли и Юрия Никулина можно назвать только комическим персонажем. Это был один из самых грустных людей, так же как Чарли Чаплин и Фаина Георгиевна Раневская. Это были такие великие умники, и люди, которые обладали такой мудростью, и у них был чаще всего грустный взгляд. А природа юмора была фантастическая, парадоксальная, умная. Такой смех и такую улыбку я люблю. А смешить публику терпеть не могу, я вижу, как это делают повсеместно, и у меня жалость вызывают и те, кто этим занимается, и те, кто так гогочет, напоминая зоопарк. Я в этом зоопарке не хочу принимать участие. – Вам говорили, что вы похожи на Раневскую? – Говорили, да. Ну, это такой, мне кажется, безумный комплимент, потому что Раневская – это один из самых величайших кумиров в профессии для меня. И по полюсам, которые в ней заложены, и по великому драматизму, и абсолютному чувству юмора, просто великий юмор у нее – по мудрости, по афористичности, по стильности, значимости. Вообще она какая-то глыба несусветная, на которой, впрочем, здорово заработали – я имею в виду сборники ее афоризмов. Я читала все, и просто иногда видно по стилю, что это принадлежит не ей. Там нет афористичности, какого-то перевертыша. У нее юмор парадоксальный, очень литературный и такой вкусный, как фразы Бабеля, как Зощенко, Аверченко – такой очень глубокий юмор, а ей иногда приписывают такую дешевку… Унесенные гламуром – В нашем ТЮЗе около года назад поставили «Королеву красоты» по Мак-Донаху. В Вахтанговском театре вы играете в спектакле по этой же пьесе. Как вам такой шокирующий автор, как Мак-Донах? Как вы чувствовали себя в столь экстремальной роли – роли убийцы собственной матери? – Мне кажется, что Мак-Донах очень хороший драматург, я его определила для себя как такой ирландский Шукшин. У Шукшина же очень страшные рассказы о российской действительности, о русском характере. А это такое ирландское мутное густое пиво, не фильтрованное, такой эль. Тема, которую поднимает Мак-Донах, универсальна, потому что природа взаимоотношений старости и молодости, матери и дочери, вот этого страшного человеческого эгоизма, – это ведь касается всей вселенной, не важно, какого цвета кожа у этих людей. И то, как он ее заостряет, как он безжалостен в проявлениях людей – это очень интересно, это настоящая хорошая драматургия, что большущая редкость на сегодня. – Чем еще занимаетесь, в каких проектах участвуете? – На сцену театра Вахтангова сейчас выхожу достаточно редко, всего в двух спектаклях – «Королева красоты» и «Пиковая дама» Петра Наумовича Фоменко, который мы играем уже 12 лет. Еще один спектакль-долгожитель – «Хлестаков» в театре Станиславского. Это первая работа Володи Мирзоева с тех пор, как он вернулся со своего заграничного виража. Этот спектакль я очень люблю. Плюс к этому у нас существует «Ханума», с которой мы приезжали к вам, «Пигмалион» и мой моноспектакль «Вся эта суета», сделанный в жанре кабаре. Это не много, но я считаю, что в зрелом возрасте, когда человек соображает что он делает и у него есть какое-то прошлое в профессии, нужно выходить на сцену, когда тебе есть что сказать, а не просто так, чтобы топтать пространство, это бессмысленно… – Вас часто приглашают в сериалы. Что является для вас критерием для выбора роли? – Сценарий и договоренность с продюсером и режиссером о том, что если меня что-то не устраивает, то разрешение на бегу все это переписывать и писать тем языком, которым разговариваю я, иногда вплоть до изменения сюжета. – Охота вам выполнять чужую работу? – Нет, а куда деваться? Я же не виновата, что у нас беда со сценаристами, и не только со сценаристами, но и с режиссерами, у нас с культурой беда. Большая беда с культурой в нашем государстве. Я не сомневаюсь, что существуют достойные люди, это и театр Женовача, и «фоменки», и Карбаускас. Появляются молодые ребята хорошие – все это есть параллельно. Но очень во многом такие гламурные позиции занимают совсем не те люди, которые останутся дальше в анналах. Они вместе с этим гламуром и уплывут… «Я не понимаю, что значит перелюбить» – В интервью вы часто говорите о том, как вам повезло, что вы выросли в такой замечательной семье. В чем секрет вашей семейной сплоченности? - Вы знаете, я думаю, что здесь особого секрета нет, потому что самые исконные и традиционные вещи – почтение, любовь, доверие и уважение в нашей семье всегда были, есть и, я надеюсь, будут. Мы все уважаем и очень любим друг друга, у нас принято любить детей, любить родителей, у нас нет такой темы, как отцы и дети, я вообще не понимаю, о чем писал Тургенев, это для меня загадочная книжка (улыбается). Мои родители всегда уважали мои пристрастия, выборы, интересы, никогда не муштровали, очень мало чего вообще в жизни запрещали, всегда старались убедить. Такие вещи как порядочность, честность. В нашей семье никогда нельзя было врать, это бесперспективно и очень глупо. И еще мне кажется, очень важно: у нас в семье никто никогда не держал камень за пазухой. Если что-то происходит, это всегда обсуждается быстро и легко, а затем сразу же забывается, смывается, как июльский дождь. Вообще, я думаю, когда дети растут в любви, это очень перспективно, потому что, начиная лет с 14, они начинают активно зеркалить то, что вы в них вкладывали. Если ты любил, пестовал, уважал ребеночка, то тебе все это начнет возвращаться. А если ты устраивал аракчеевщину, боюсь, что в старости это и получишь. – Но можно же и перелюбить, и перебаловать, есть ведь и такая опасность… – Я не знаю, что значит перелюбить. Хвалить до одури у нас не принято. И когда на спектакли ко мне приходят и папа, и мама, и мой сын, и мой муж – они все всегда очень требовательны ко мне, так же как и я к ним. Но похвалить за хорошее или поругать так, чтобы человеку было понятно, что ты хочешь, чтобы было лучше, не уничижать, не убивать его, а помочь, тогда в твоих советах есть какой-то толк. А если ты пришел самовыражаться на другом человеке, ну… это уже совсем другая тема. – Вашему сыну 20 лет. Переходный возраст как пережили? – Ну, естественно, у нас был не один переходный возраст – и всякие упрямства, упорства, все это было, но опять же любовью, пониманием все пережили и преодолели. – В одном интервью вас спросили: когда вы начали нравиться себе как женщина, вы сказали: никогда. Мне кажется, только очень сильный человек может так к себе относиться… – Я просто к себе адекватно отношусь и всегда вижу свои недостатки. Характер у меня терпеливый, но вспыльчивый. Я, знаете, как верблюдица: скажет человек какую-нибудь глупость идиотскую, я поднимаю глаза, начинаю внимательно на него смотреть. Если он продолжает лепить горбатого, я ему показываю, что начинаю копить слюну. Очень так внятно показываю. Третий раз ко мне подходить не надо… – Неужели плюнете?! – Да, именно это я и сделаю. Потому что мне кажется, что у человека должен быть мозг. Иногда я сама схожу с катушек, потому что нервы, усталость. Впрочем, с годами начинаю спокойнее ко всему относиться, как бы так мудрее, менее затрачиваюсь по каждому поводу. Сама профессия накладывает отпечаток: бесконечные переезды, съемки, из самолета в поезд, из поезда в автобус, из автобуса в электричку… С другой стороны, кто сказал, что будет легко? Это как у Мольера: Жорж Данден, ты этого хотел… Ода Бабе-Яге – А как вы любите отдыхать, что вас стимулирует, радует? – Тишина. Средняя полоса, лес. Я медитативно собираю грибы, землянику. Грибы для меня – это вообще что-то невероятное, я с ними разговариваю, да-да, не удивляйтесь! Вторая моя стихия – море. Плавать, вода, песок, солнце, ощущение шелестящего прибоя. После спектакля душ, когда ты все смываешь с себя, снимаешь какое-то колоссальное напряжение. Для меня вода – это очень важно. – Судя по графику, вы человек занятой. А на что вам никогда не жалко тратить время? – На общение со своей семьей, на поездку на горных лыжах. Я обожаю зимой кататься на лыжах, горы, вот эти подъемники – это такой кайф. И сын у меня блестяще катается, и муж, и наши друзья. У нас есть компания, которая объединяется, и 10 дней проведенных в горах – это ни с чем не сравнить. Очень много людей вокруг меня, огромные потоки, поэтому я избирательна. И если выпадает свободное время, хочется потратить его на близких людей, тех, кого ты действительно очень хочешь видеть, с кем ты расслабляешься, и не важно при этом, как ты выглядишь. Я совершенно ненавижу все эти тусовки, просто не понимаю. На театральные премии я хожу, много лет сотрудничаю с «Золотой маской» и многажды вела ее, в членах жюри была. Но это все профессиональные контакты. А вот эту тусню – нет, я это не выношу, это какой-то способ самоубийства просто! – Какие вопросы, наиболее часто задаваемые вам журналистами, вы ненавидите больше всего? – Я ненавижу вопросы о личной жизни и никогда на них не отвечаю, потому что считаю, что зритель не станет меня больше уважать, если я расскажу на всю страну о своих отношениях с мужчинами. Я вообще редко даю интервью, потому что спектр вопросов повторяется, а отвечать все время по-новому у меня не хватает воображения. Когда я читаю свои интервью, то всегда думаю: «Юля, какая ж ты тупая, неужели нельзя найти какие-то другие слова!» Есть люди, которые обо всем говорят и считают, что если они не появляются на страницах прессы, то интерес к ним угасает. Это все ерунда. Я всегда очень переживаю, когда в телевизоре скапливается слишком много фильмов с моим участием, как это случилось под новый год. Это был просто ужас! Только в «Утюге» меня не показали… – Разве плохо знать, что ты востребован? – Иногда бывает перебор. Приятельница позвонила и говорит: слушай, ты заполнила уже всю эфирную сетку. Я говорю, это уже не сетка, это авоська какая-то, просто эфирная авоська! – Вы говорили, что всю жизнь мечтали сыграть Бабу-Ягу, что это очень характерная женская роль. Неужели так ни разу и не довелось? – Нет, почему, один раз на утреннике в театре Вахтангова я сыграла Бабу-Ягу и была в неописуемом восторге. Просуществовать подольше в этом замечательном образе мне, к сожалению не удалось. Ко всем актрисам, которые играли Бабу-Ягу, я отношусь как к таким умницам и красавицам, потому что в Бабе-Яге так видна женская природа, бывают такие восхитительные Бабы-Йоги, что просто прелесть. Когда ты прикрыт острым гримом и у тебя появляется возможность хулиганить – это прекрасно.
респект: http://www.eventip.ru/biografiya-zvezdy-yuliya-rutberg.html Биография звезды: Юлия Рутберг 30.06.2011 Потомственная актриса, звезда театра имени Вахтангова, Юлия Рутберг играет в театре и кино и не очень любит появляться на страницах прессы, предпочитая не афишировать свою личную жизнь. Юлия Рутберг родилась 8 июля 1965 года в семье артистов. Ее мать преподавала в музыкальной школе, отец был актером, а бабушка с дедушкой танцевали еще в театре НКВД. Огромное влияние на становлении Юлии как актрисы оказал ее отец – с малых лет он брал ее с собой в театр, где с ней нянчились Семен Фарада, Александр Филлипенко и Геннадий Хазанов. Уже в пятом классе Юля решила стать артисткой, а после окончании школы она поступила в ГИТИС на эстрадный факультет, не попав с первого раза в Щукинское училище. После нескольких неудачных попыток поступить туда, ее отец договорился с заведующим кафедрой Владимиром Шлезингером о личном прослушивании дочери, после которого Юлия была зачислена на курс Казанской. Окончив Щукинское училище, в 1988 году Юлия была принята в театр имени Вахтангова, где сыграла множество ролей и завоевала любовь зрителя. Юлия Рутберг также играла в театре Станиславского, Театре Наций, в Театре на Литейном. В 2004 году Юлия попробовала себя в собственном проекте «All that Jazz» -«Вся эта суета», где она в форме моноспектакля общается с Лайзой Минелли, Эдит Пиаф, Майклом Джексоном и Чарли Чаплиным. Юлия не ограничивает свое творчество театром, постоянно снимаясь в фильмах и сериалах: на ее счету более 30 работ в кино. Ее участие украсило полюбившиеся зрителю сериалы: «Участок», «Каменская. Не мешайте палачу», «Не родись красивой», «Империя под ударом», «Московские окна» и другие. Ее неповторимый голос можно услышать в рекламе, в передачах и публицистических фильмах телеканала «Культура».
респект: http://www.aloepole.ru/articles/1076931977/a-1156853222 Юлия Рутберг: я — беленькая и пушистая 28.08.2006 На канале «СТС-Челябинск» состоялась премьера сериала «Иван Подушкин. Джентльмен сыска». Иван Подушкин — очередной сыщик-любитель, придуманный Дарьей Донцовой. В исполнении Дмитрия Харатьяна Подушкин — обаяшка. А в компании актрис Татьяны Васильевой и Юлии Рутберг — одна из вершин комедийного треугольника. Юлия Рутберг играет его мать. И это притом, что актер Дмитрий Харатьян старше актрисы Юлии Рутберг. — Предложение сыграть мать Харатьяна не обидело? — поинтересовались мы у Юлии, когда она была в Челябинске. - Когда мне позвонили и предложили сыграть мать Харатьяна, я была удивлена, потому что мы с Димкой много лет дружим. Сказала: «Вы знаете, я испытываю очень нежные чувства к Харатьяну, но вряд ли они потянут на материнские. Когда я плохо выгляжу или болею, я похожа на старую еврейку, но вряд ли на старую армянку». В ответ услышала: «Ну что вы?!». — Как же вас гримировали, чтобы вы потянули на мать Харатьяна? — Когда отсняли первый материал, кто-то крикнул: «Гримируйте ей шею. У нее такая молодая шея. Какая она мама Харатьяна?!» А после других дублей, уже все отмечали: «Совершенно наплевать: кто Рутберг Харатьяну, и кто он ей. Они так хорошо играют вместе!» — Кстати, о «хорошо играют». Когда вы появляетесь в «Не родись красивой», трудно сдержать смех. — Мне часто предлагают играть чокнутых барышень. Вероятно, я произвожу соответствующее впечатление. Как говорится в «Бременских музыкантах»: «Мы свое призванье не забудем — смех и радость мы приносим людям». Наверное, я по своему амплуа больше приношу смех и радость. Но это не отменяет того, что я могу быть серьезным и иногда драматическим персонажем. — Как в сериале «Примадонна», где вы сыграли серьезную журналистку? — Это была вендетта по-корсикански. Я не понимаю и презираю журналистов, которые в присутствие героини могут говорить: «Тяжелая судьба проститутки». Девушка рыдает, а журналистка продолжает: «Когда ее насиловал парень…» Нельзя делать карьеру на грязном белье и относиться к зрителю, как к пастве, которой можно давать помои. — Ну, впрямь, журналистка! — Что ж меня отождествляете? Это у меня роли такие. Я — беленькая и пушистая. — А как вы относитесь к сериалам, которые предлагают такие роли? — Как к заработку. Быть гордой и сидеть нищей, ничего не делать, презирая все вокруг, я не могу. У меня — большая семья, живые родители, взрослый сын. Мы с Толей, моим мужем, вынуждены принимать участие не только в том, в чем хотим. Спектакль, который не нравится, меня не заставишь играть. К театру у меня неизменное требовательное отношение. А что касается кино... Я никогда не делаю различий, где снимаюсь, в сериале или в кино. Стараюсь совестливо относиться к своей работе. Поэтому везде со всеми ругаюсь. Ругаюсь на уровне текста, костюма, грима, того, что предлагают играть. Ругаюсь-ругаюсь, пока у меня на это хватает сил. Только по одной простой причине — чтобы не было стыдно за свое лицо. Я с удовольствием бы подчинилась, сказав: «Стилизуй меня, Мейерхольд!» Но где они, Мейерхольды?! — А есть любимая телевизионная работа? — Мюзикл по сказке «Дюймовочка» «Бедная крошка». Было такое наслаждение работать над ним. Меня «колбасило» от счастья! Другого слова, чем сленг моего сына, не могу найти. Я там играла Мышь. Армен Джигарханян — Крота. Валерий Гаркалин — Жука. Жабу играет Маша Аронова. Жабчика — Юрий Гальцев. Кикимору — Елена Воробей. Президента болота — Владимир Долинский. Ласточку — Александр Лазарев-младший. В общем, сумасшедший дом. Что мы там натворили, когда оказались вместе?! — Это сказка? — Сказка для взрослых. Костюмы от Валентина Юдашкина. Все танцуют и поют. Когда услышала Армена Джигарханяна… Это — Луи Амстронг. В 70 лет в этом изумительном артисте такая энергетика! Такой адреналин! Можно сойти с ума! За дни, которые я провела на площадке, еще бы и приплачивала. Нам дали поиграться в детство, в то, что очень любим. У одного в руках сразу появился совочек, у второго — ведерочко. Очень надеюсь, что мюзикл покажут к Новому году, и он будет интересен зрителям. Для тех, кто не знает… Юлия Рутберг родилась 8 июля 1965 года в г. Москве. Окончила музыкальную школу при Академии им. Гнесиных и Театральное училище им. Щукина. Работает в театре им. Е. Вахтангова, участвует в антрепризах. Удостоена звания «Заслуженная артистка России». Муж — Анатолий Лобоцкий — актер театра им. Маяковского. Сын — Григорий — студент Международного института рекламы. Коллекционирует фигурки верблюдов. Никогда не дает интервью перед премьерой спектакля с ее участием и верит в то, что неприятности приносит черная кошка и пустое ведро.
респект: http://www.ug.ru/old/00.34/t40.htm 21 августа 2000. Юлия Рутберг:У нас в семье непрекращающаяся эстафета любви от одного поколения к другому Родители Юли Рутберг - Илья Рутберг, замечательный актер, мим, благословленный в свое время самим Марселем Марсо, профессор и заведующий единственной в мире кафедрой пантомимы и пластической культуры театра Академии переподготовки работников искусства, и Ирина Суворова, прекрасный музыкант, - познакомились в гремевшей в 60-е годы на всю Москву эстрадной студии МГУ "Наш дом". Илья Рутберг вместе с Марком Розовским и Альбертом Аксельродом был ее основателем. Юля - дочь полка. Ее нянчили по очереди все участники студии, которых она до сих пор по привычке называет тетями и дядями: "дядя Сеня Фарада", "дядя Саша Филиппенко", "дядя Гена Хазанов"... Сегодня "Наш дом" гордится своей воспитанницей. Яркая, талантливая актриса, выпускница Щукинского училища, блистающая на сцене Театра им. Вахтангова, думающая, остроумная, энергичная и целеустремленная, Юля - личность незаурядная, с характером прямым, независимым, открытым для всего светлого. Похоже, выходных у нее не бывает. Спектакли, репетиции... - У меня сложилась разнообразная творческая жизнь. И то, что мне удалось завоевать зрительский и журналистский интерес, - заслуга и "Нашего дома". Я получила мощнейшую инъекцию и являюсь носителем культуры шестидесятых. В моей жизни в последнее время произошла удивительная вещь. Ко мне с огромным интересом повернулись шестидесятники: и актеры, и режиссеры, и драматурги. Сейчас репетирую с Михаилом Михайловичем Козаковым, и это для меня огромное счастье. Я не оторвалась от среды, в которой выросла, не ушла в постмодернизм, левый или правый авангард. Я не прерывала связь времен, продолжая тему, которая досталась мне от родителей. В моей достаточно разнообразной жизни существует доминанта, которая определена поколением моих родителей. Для меня друзья родителей - это очень близкие люди. - Романтизм шестидесятников в наше прагматичное время кое-кому кажется безнадежно устаревшим. - Тогда давайте растопчем барона Мюнхгаузена и сожжем книгу о нем, как это делали фашисты. Давайте уничтожим сказки Андерсена и предадим анафеме Льюиса Кэрролла. Что было бы с планетой, если бы на ней не было альтруистов, фантазеров, оптимистов? Мне все-таки кажется, что за нами кто-то наблюдает. И если нас оставляют в живых, то только потому, что появляются такие люди, как Эйнштейн, Пикассо, Феллини, Юрий Никулин, которые созидают, которые несут людям радость. Честь и хвала шестидесятникам за их мужество, за то, что положили всю жизнь на то, чтобы отстаивать добро. - Что для вас ваши родители? - Мне 8 июля исполнилось 35 лет, а я до сих пор дитя для своих родителей. Хотя я абсолютно самостоятельный человек, мы прочно привязаны друг к другу. Меня всегда в семье любили, уважали, интересовались тем, что я делаю. Мне доверяли. Я жила в режиме наибольшего благоприятствования во всех моих начинаниях. Именно это дало мне силу и упорство. В какой-то момент я начала шляться в поисках радостей. Меня попросили звонить и говорить, когда я приду, и никогда не проверяли. Мои родители сделали самое главное: маленькое деревце, которое тянулось к солнцу, они только чуть-чуть подправляли, причем делали это так, что я фактически этого не замечала. Они были настоящими демократами. Я понимаю, что такое истинная свобода, именно благодаря моим родителям и тому кругу людей, в котором росла. Все мои друзья стали друзьями моих родителей, а ближайшие друзья моих родителей стали моими друзьями. В их кругу ценились дарование, талант. - Неужели никогда не случаются трения? - Случаются. Мы с папой очень похожи и внешне, и характерами. Иногда у нас настоящий итальянский квартал - то мы орем до посинения, то тут же садимся пить пиво и петь грузинские песни. Очень отходчивые все. У нас в семье непрекращающаяся эстафета любви от одного поколения к другому. - Вам не кажется, что ваша мама пожертвовала собственной сценической карьерой ради семьи? - Так и случилось. Мама прекрасно образованна музыкально, она дирижер-хоровик. Но она осознанно посвятила себя семье, детям, сначала мне, потом Гришке. Создала изумительный дом, в который обожают приходить. Мы всегда накормлены, холены и лелеяны ею. Мама очень сильный человек. Если бы рядом с нами не было мамы с ее живительной энергией, мы бы ничего не достигли в жизни. Она глядится в папу, она глядится в меня и счастлива. А мы многими нашими успехами обязаны именно ей. - Вы выбрали другую судьбу, полностью посвятив себя работе. - Да, я такая же, как папа, очень деятельный человек. - По гороскопу вы - Рак. Людям этого знака присущи эмоциональность, ранимость, обидчивость. А вам? - Пожалуй, да. Но мне кажется, повышенная возбудимость - свойство всех людей, связанных с искусством. При этом, зная такие особенности своего характера, надо уметь проявить волю и управлять собой. Потому что люди, дающие свободу тому, что бушует внутри, опасны. Они часто бывают хамами, эпатажниками, эгоцентриками. А это ужасно. - Мужчины - важная часть вашей жизни? - Конечно. Если женщина нелюбима и рядом с ней нет человека, который ее оберегает, о ней заботится, - это ужасно. Пускай феминистки говорят что угодно. Может быть, они просто ждут женщину, которая их будет любить и заботиться. А я лишена этого мутационного гена. И кривят душой те женщины, которые говорят: мне лучше одной. Одиночество - это тяжкое испытание! Конечно, в жизни каждого бывают ситуации, когда оказываешься в пятом углу. Но это делается для того, чтобы человек смог смирить свою гордыню, чтобы произошла переоценка ценностей. У меня тоже было такое. - И как спасались? - Работой. А если ее нет, люди начинают пить, колоться, обвинять всех вокруг в своих неприятностях. Происходит деформация. А ведь человек сам вершитель своей судьбы. - Ваш союз с солистом группы "Несчастный случай" Алексеем Кортневым - в фокусе внимания прессы. Трудно жить рядом с таким же ярким, талантливым человеком? - Я других никогда не выбирала. Конечно, есть определенные трудности, когда твой спутник жизни существует в той же сфере деятельности. Если люди начинают соперничать в браке - это катастрофа, знаю по себе. Одно дело тянуться за человеком и совсем другое - соревноваться. Это не жизнь, а какие-то Олимпийские игры! Вообще совместная жизнь и роман - вещи разные. Период ухаживаний - это лучезарное и прекрасное. И дай Бог, чтобы у людей хватало фантазии устраивать друг другу праздник и в период устойчивых семейных отношений. Как только в совместную жизнь входит быт, начинается борьба характеров, амбиций. Но если любишь человека, готовься чем-то поступиться. - Что значит для вас любить? - Любить - значит уметь лишать себя чего-то во имя другого человека, идти на определенные жертвы. Какими-то вещами приходится жертвовать и мне. - Как решается проблема поклонников и поклонниц? - У нас они разные. У него все-таки толпа, их очень много, а у меня более узкий круг. Его популярность неизмеримо больше, тут нас даже бессмысленно сравнивать. Но и природа деятельности у нас совершенно разная. Я же не выхожу на стадионы. Театр - более келейный вид творчества. - Своей эрудицией вы во многом обязаны книгам. Что прочитали за последнее время? - Совершенно изумительную книгу Михаила Михайловича Козакова и довольно забавную книгу Ольги Чеховой из серии "Мой ХХ век". Запоем прочла Акунина. Литературные пристрастия у меня разнообразные. В какой-то момент любила читать мемуарную литературу, в какой-то момент - детективы, а вообще устойчивая привязанность к классике. Во время учебы в Щукинском училище шло пожирание драматургии. Это благословенный период в моей жизни, когда я училась 24 часа в сутки. - Откуда такой запас энергии? - От родителей. От неба... Я так мечтала заниматься актерской профессией. Добилась того, чего хотела, и училась запоем. Если самостоятельный показ - три отрывка вместо одного. Участвовала во всех капустниках. В течение 10 лет после окончания училища наш курс 23 октября устраивал театрализованные поздравления педагогов, студентов - Бог знает что вытворяли! - Какие свои работы в театре считаете этапными? - Это Зойка в "Зойкиной квартире" с Черняховским, Двойра в "Закате" у Каца, Хетти в "Даме без камелий", мадам Дурандас во "Французских водевилях", "Я тебя больше не знаю, милый" с Виктюком, "Пиковая дама" с Фоменко, "Хлестаков" у Мирзоева, "Фрёкен Жюли" с Гирбой и Ивановым. - А в кино? - Сыграла главную роль на студии "Молдова-фильм", в эпизоде в фильме "Чек". Но это все первые шаги, подступы к настоящей роли. Мне бы хотелось сыграть у хорошего режиссера, который увидел бы нечто важное в моей женской природе. - Во что вы верите? - В то, что хороших людей гораздо больше, чем плохих. И мне на хороших людей везет. Наталья БОГАТЫРЕВА
респект: http://www.nashe-slovo.ru/news/246/n246_658.html 16.06.2010 Юлия Рутберг: «Я с хамами не общаюсь» Ее до сих пор часто путают с певицей - Аленой Свиридовой, и она уже, кажется, привыкла к этому. Заслуженная артистка России, популярная актриса театра и кино, звезда театра Вахтангова и сериалов Юлия Рутберг в детстве мечтала стать балериной: она всерьез занималась балетом. Ведь ее бабушка и дедушка по материнской линии были профессиональными танцорами… Маленькой Юле не давала покоя слава Улановой и Плисецкой. Ее папа, известный актер-мим Илья Рутберг, рано ввел дочь в театральную среду. К 10-ому классу она твердо решила стать актрисой. Ее называли «дочерью полка», так как девочка постоянно находилась в гуще репетиций и творческих споров. Ее нянчили по очереди все участники студии, которых она долгое время по привычке называла тетями и дядями: «дядя Сеня Фарада», «дядя Саша Филиппенко», «дядя Гена Хазанов»... Юлия Рутберг сегодня - одна из самых популярных и востребованных актрис театра и кино. Ее имя в афише для посвященного зрителя - своеобразный «гарант качества». Сегодня она яркая, талантливая актриса, выпускница Щукинского училища, блистающая на сцене Театра им. Вахтангова, думающая, остроумная, энергичная и целеустремленная. Терпеть не может, когда ей лезут в душу, ненавидит безвкусицу и «желтых» писак. Была женой Александра Кузнецова, известного по фильму «Джек Восьмеркин - американец», рокера-интеллектуала Алексея Кортнева (из группы «Несчастный случай), и теперь - Анатолия Лобоцкого (актера театра Маяковского). О ней не так много известно, поскольку она не любит мелькать на страницах прессы. Вот уже четвертый год она вместе со своим последним мужем - Анатолием Лобоцким - является ведущей кинофестиваля «Зеркало» в Иваново. И на сцене позволяет себе говорить то, что думает, и отпускать «внесценарные» шутки. Музыка и пластика слились в актерстве - Так почему все-таки не балет стал делом Вашей жизни? - У меня ужасная растяжка. А это очень важно. - Но ведь данные-то были… - Данные - да. Лучше не придумать. А потом, вероятно, моя лень природная, она все-таки победила. Потому что музыкой я занималась тоже… У меня достаточно много было предрасположенностей, способностей: и к балету, и к музыке. Но, наверное, все это в малых дозах реализовалось, в итоге, в актерской профессии. Балетмейстеры в моей жизни играли и играют огромную роль. Потому что люди, которые ставят музыкальные, танцевальные или пластические какие-то вещи в спектакле, очень сильно мне помогают идти от внешнего к внутреннему: понять - как человек ходит, как сидит, какая спина, какие руки, какие жесты. «Блат» - это шесть лет вместо четырех - Вы попали в Щукинское училище по блату? Папа позвонил... - Нет. Я попала с третьего раза, папа позвонил один раз на третий год моего обучения в ГИТИСе и попросил заведующего кафедрой просто меня послушать на предмет того, идти ли дальше. Вообще, в Вашем вопросе есть очень оскорбительная интонация. Мы - актерские дети - абсолютно так же поступаем. А главное, что актерскую профессию нельзя купить. Потому что ты купишь место, и тебя будут учить, ты можешь по блату попасть в театр, но по блату невозможно выступать на сцене перед публикой... Ты же не можешь купить зрительный зал! А то, что по отношению к актерским детям существует благосклонность... К ним относятся если не с повышенным интересом, то с интересом, потому что есть династийные вещи: в профессии актера очень многое играет уровень культуры. - Просто у меня сложилось впечатление, что многие великие актеры, по их рассказам, как правило, поступали не сразу. А ведь из них выросли гениальнейшие актеры… - Нет. Никакой закономерности тут нет. Просто в моей ситуации был абсолютно осознанное, целеустремленное желание быть не только в этой профессии, но и поступить в конкретную школу. Именно в Вахтанговскую. Я не добивалась так ни ГИТИСа (где я училась два года), ни МХАТа. А блат мой заключался лишь в том, что я училась вместо четырех лет - шесть лет (два года эстрадного факультета в ГИТИСе, и на третий год, когда я все-таки поступила в Щукинское училище, начала все заново, - с первого курса). О чем совершенно не жалею. Лень заставляет работать - Несмотря на то, что Вы половину своего детства прожили в театре, Вы не играли в детстве на сцене театра? - Нет! Я в качестве ребенка выходила на сцену в 13 лет, когда был юбилей студии «Наш дом». Прочитав кусочек своего стихотворения, я поняла, что находиться на сцене - это какое-то безумное, сладостное ощущение, несравнимое ни с чем. - Вы до сих пор пишете стихи? - Стихи? Нет. Я рифмоплет. К стихам это не имеет никакого отношения. Я пишу капустники, я пишу какие-то вещи иногда для себя… Поэзия - это Марина Цветаева, Анна Ахматова, Владимир Маяковский, Ольга Бергольц, а я - так… - А сценарии? - Никогда не писала. Думаю, что меня наводит на эту мысль то, что я получаю сценарии, и иногда переписываю роль... Все это наводит на мысль, что надо попытаться когда-то быть творцом своей судьбы и попытаться написать какую-то историю… Опять же, у меня нет абсолютно никакого литературного образования. Все, что я могу: написать какую-то рыбу. Я еще ничего не начинала. Я просто зрею в эту сторону. - Ну, с Вашей-то природной ленью, это надо себя как-то заставить… - Вы знаете, да. Но лень - прекрасная вещь, потому что она заставляет человека работать. Я от многих людей слышала, что ленивые люди, наверное, получают такое «альтернативное наказание», поэтому они много работают. А по природе своей я очень люблю лежать на диване и читать книгу. Спать обожаю! Лежать на пляже, никуда не спешить, собирать грибы. Ну, вот поэтому я и не вылезаю из поездов и самолетов (смеется). Урбо-человек - А в деревню никогда не хотелось уехать? - «В глушь, к тетке»? Да с удовольствием! Но редко получается. - И жить бы там согласились? - Нет. Жить - никогда! Я - урбо-человек (предпочитающий городские блага - авт.) Есть Ума Турман, а есть Юля-урбан (смеется). Потому что город - это моя стихия. - Вы ездите на метро? - Езжу. Я очень мало крашусь в жизни, то есть - не крашусь совсем. И поэтому, когда я еду в метро, если и капюшон надеть еще, люди не верят, что это я. Увидев какой-то мой фильм, им кажется, что это невозможно: артисты не могут ездить в метро. И потом, слава Богу, что в моей жизни (и говорю Вам это без всякого кокетства) нет такой безумной популярности, как у некоторых артистов. Поэтому я вольна проживать собственную жизнь. - Вам не кажется, что Вы себя недооцениваете? - Нет. Я как раз очень адекватно к себе отношусь. У меня есть имя, что для меня чрезвычайно важно, и есть фамилия отца. Я продолжатель династии. И то, что я не являюсь подтверждением тому, что «природа отдыхает на детях», я этому чрезвычайно рада. Потому что папа сделал для меня в жизни один единственный очень важный звонок, а потом переступил порог Щукинского училища только на дипломном спектакле. Никогда в жизни меня никуда не устраивал, не протежировал - и это - наш с ним уговор, абсолютно четкий и жесткий. Потому что я хотела в своей жизни всегда всего добиваться сама. Это единственно возможный в жизни путь. - Когда наступил тот переломный момент, когда Вас начали воспринимать не дочкой знаменитого отца, а самостоятельной талантливой личностью? - После спектакля «Зойкина квартира». Как только меня стали идентифицировать и перестали говорить фразу «Илюшина дочка», а говорили: «Мы видели Вас вот в этой-то роли», все абсолютно уравнялось. И теперь для меня каждый раз слышать, что я «Илюшина дочка» - большая радость. Я действительно Илюшина дочка. Абсолютно. По генетике, по пластике, по лицу, по конструкции, по каким-то выразительным средствам на сцене. Я очень похожа на папу и меня это чрезвычайно радует. - Юлия Ильинична, главной семейной коллекцией Вашего папы были верблюды, он даже говорил: «Мы с дочерью похожи на верблюдов, есть в нас что-то верблюжачье...» - Это папе подарили когда-то такую табличку с Кэмэлом, ужасно на него похожего. А я похожа на папу. Поэтому я тоже стала собирать верблюдов. Это оказалось неким тотемным животным. Верблюдов достаточно много, и сначала я собирала всех. Мне их дарили огромное количество. А потом я стала покупать только то, что мне нравится. Ну а подарки… «Дареному верблюду…(смеется) в зубы не смотрят». «Беги, Юля, беги!» - Как Вы ощущаете себя в те моменты, когда попадаете в центр внимания, когда пресса пишет бесконечные слухи… - Была помоложе - пускалась во все тяжкие, когда пускала к себе домой журналистов и обсуждала свою личную жизнь. Но я уже очень давно этим не занимаюсь, потому что личная жизнь - это то пространство, в которое никого не нужно впускать. Журналистская профессия превратилась в абсолютное хамство. Была статья в «Московском комсомольце», что я при смерти, лежу в Боткинской больнице и у меня последняя стадия рака. И ко мне, якобы, родственников пускают по часам. И дни мои сочтены, но я мужественно борюсь... Мне звонили на протяжении трех месяцев из Америки, Германии, Израиля, я уж не говорю, что в Москве началось! Про меня пишут, я не реагирую, потому что я не хочу вступать на их поле. Журналисты стали абсолютными проститутками. Я с хамами не общаюсь. Большое счастье, что в тот день, когда написали в газете, я оказалась дома, и вся моя семья знала, что я жива. Вы представляете, если б прочитали мои родители такое?! Вероятно, для прессы все средства хороши, поэтому я совершенно не обсуждаю свою личную жизнь. То, что писали о моем прошлом - ну, ради Бога. Я совершенно не собираюсь это никак комментировать, потому что это моя жизнь. - 45 лет - это рубеж в жизни человека. Что-то в Вас поменялось? - В моей жизни всегда периодически что-то меняется. И это не связано с какими-то датами. Это связано с гораздо более глубокими событиями в жизни. Я так же, как и все люди, живущие на земле, наверное, старею, приобретаю какие-то черты характера: может быть дурные, может быть хорошие. Я, наверное, становлюсь с годами мудрее, умнее отчасти, а иногда, может быть, глупее. По-разному бывает. Но я не могу сказать, что чувствую какой-то возраст. Может быть, просто бегать, как раньше, становится сложнее. Фильм «Беги, Лола, беги!» - это про меня. Я всегда себе говорю: «Беги, Юля, беги!» Пока бежится. Может быть, просто скорость начинает падать и начинаешь уставать. Но, честно говоря, от такого хард-рок режима пришла к тому, что надо больше отдыхать. В каждом человеке есть что-то хорошее - Почему все Ваши отрицательные роли не создают отторжения у зрителей к Вашим героиням? - Отрицательные роли - это замечательный материал для того, чтобы сделать объем. Я совершенно не верю в то, что есть только положительные или только отрицательные люди. Если ты играешь отрицательного персонажа, значит человек поставлен в такие обстоятельства, что он поворачивается к миру своими отрицательными сторонами. В каждом из нас намешано очень много. Поэтому я всегда ищу объем. И всегда ищу оправдание, почему человек так себя ведет. Я стараюсь играть живого человека, а не конструкцию. А живой человек очень разный. - А если бы Вас спросили, каков Ваш характер? Как бы Вы себя охарактеризовали? - Как я к себе отношусь? Есть такая заповедь: возлюби ближнего как себя самого, - стараюсь к себе относиться хорошо. Но есть вещи, которые, естественно, меня не устраивают в себе самой. Но это моя личная кухня. А вообще, я человек такой… ртутообразный. Я очень реактивна. - Распадаетесь на маленькие-маленькие шарики? - Но потом собираюсь в одно большое пятно. Как Терминатор (смеется). Поэтому я на все остро реагирую. Может быть, надо остепениться... Надежда ПАВЛОВА
респект: http://www.teatral-online.ru/news/420/ 6 Декабря 2005 Юлия Рутберг «Это абсолютно честный бой» Наверное, неожиданно, что артистка, которая работает в репертуарном театре, которая привыкла играть Чехова, Шекспира, Мольера вместе с партнерами, вдруг сделала такой зигзаг и вышла в соло. «Я хочу саморазрядиться. Потому, что во мне столько накопилось и мне немножко надоело, что меня стилизуют режиссеры. А здесь я буду такая, какая есть», – так начинает спектакль «Вся эта суета» Юлия Рутберг. Ей действительно надоело. И она может себе позволить быть такой, какая она есть. Без четвертой стены. Потому, что у Рутберг есть, что сказать. А начиналось все с творческого вечера в Доме актера. -Я как-то очень плохо к названию этому, «творческий вечер», отношусь. Мне кажется, Петр Наумович Фоменко был абсолютно прав, сказав однажды на репетиции, что, когда он слышит словосочетание «творческий вечер», ему кажется, что артист уходит на пенсию. Или это репетиция его похорон. Когда происходят такие помпезные чествования, то, как мне кажется, человек себя чувствует неловко. И поэтому я поставила такое условие, единственное, что я весь вечер буду одна. И, собственно говоря, буду оправдывать это высокое название. Когда у человека творческий вечер, значит, он должен что-то публике показать. И набрался какой-то материал. Из спектаклей, историй… Я рассказывала, начиная со своего детства до того момента, когда это было. О тех людях, благодаря которым я выходила на сцену, о моих учителях, родителях, о режиссерах… И возник такой моноспектакль. – Не страшно было? Вот так, одной на сцене, как голой… – Да. На самом деле, я так и сказала, выйдя после этого творческого вечера. Я сказала, что при всем при том, что это очень страшно и так далее, в моноспектакле есть только одна прелесть – это очень похоже на ристалище. Это когда ты выходишь один на один с публикой и зависит все только от тебя. Вот что ты умеешь, что ты знаешь, насколько ты профессиональный человек, какая у тебя энергетика. Это абсолютно честный бой. Потому что здесь тебя не прикроют ни фонограммы, ни костюмы… Они могут тебя дополнить и украсить. А это испытание по-настоящему. Если ты умеешь держать зал, если залу интересно смотреть на тебя, если ты при этом можешь двигать сюжет и у тебя не заканчиваются силы, а ты еще и растешь, потому что спектакль должен с чего-то начаться, в нем должна быть кульминация, к чему-то прийти… Тогда это настоящий поединок. – Вы знаете, что меня поразило? Вот это живое Ваше общение, когда Вы попросили выключить мобильные телефоны. Прямо во время спектакля. Просто так, откровенно. И я поняла, что мы здесь, сейчас, один на один. – Да, когда приходят люди, они вообще не очень готовы к такому спектаклю, потому что, в принципе, когда человек приходит в театр, если он знает, что это спектакль, то он привык, что он садится в кресло и является созерцателем. Он смеется, плачет, но его никто туда, в эту жизнь на сцене не пускает. То есть к нему напрямую никто не обращается, а это восприятие от борта, от борта четвертой стены. Там, на сцене, люди что-то делают, они пьют, едят, живут и умирают. А зритель за этим всем наблюдает. Почему я говорю эту фразу по поводу мобильных телефонов – потому что это очень точная такая психологическая выходка с моей стороны, в самом начале, которая дает залу возможность понять, что нет никакой четвертой стены. На то, чтобы зрители как-то ощутили себя нормально в этом пространстве… То есть надо заставить людей из положения «откинувшись в кресле», податься вперед, грубо говоря. И тогда они начинают принимать участие в спектакле и понимают, что можно отвечать на вопросы, говорить, в конце концов просто писать записки. Потому, что все равно люди, когда идут в театр, им очень важен актер. А театр, последнее время, как бы нырнул в такие, очень мощные режиссерские конструкции. То есть формотворчество затмило собой творчество тех людей, которые являются проводниками идеи режиссера и смысла автора. Потому что ведь от артиста все зависит. Режиссер может ему поставить самые невероятные задачи, но если он делает их органично, умно и заразительно, то тогда этот спектакль интересно смотреть и на этого артиста интересно смотреть. А если артист читает монолог, стоя на цыпочках и при этом у него красная тряпка в руках, он машет, а рядом ходят другие артисты, изображая птиц, а он при этом должен прочитать что-то такое очень важное… то и артист в неловкой ситуации, и зритель. Театр стал похож на цирк, в нем мощно стал процветать шоу-бизнес. А это другое искусство было. Поэтому, когда выходит один человек и читает, то в этой тишине, божественной, в этих паузах, когда ты можешь увидеть глаза артиста, когда ты слышишь его человеческий голос, необработанный, когда это не под фонограмму… это живое. – Вы смелый человек, у нас ведь хватает хороших артистов, но далеко не каждый хороший артист готов на такой эксперимент… – Вы знаете, мне когда-то замечательно сказал Юрий Васильевич Катин-Ярцев, один из моих педагогов, очень важный в моей жизни. Он сказал, что – никогда не выходи на сцену, если тебе нечего сказать. Наверное, в студенчестве я поняла, что это очень умная фраза, она очень правильная, но до этого надо дожить. Не стоит выходить на сцену, если тебе нечего сказать. Это правда. И еще, все-таки в этом спектакле я не одна. Его режиссером стал Владимир Иванов, Татьяна Агаева вместе со мной подбирала музыкальный материал, ну а на сцене всегда есть Алексей Воронков (фортепиано), Николай Мызиков (контрабас) и Евгений Полтораков (ударные). Без них я бы вряд ли смогла.
респект: http://www.rol.ru/news/hobby/gossip/09/05/06_001.htm Юлия Рутберг изводит себя голоданием 6 мая 2009 г. 44 летняя актриса Юлия Рутберг призналась, что нарочно изводит себя голоданием, чтобы лучше… играть. – Мне просто необходимо быть все время голодной, ведь, набирая килограммы, я теряю легкость бытия и не могу играть, – разоткровенничалась на гастролях в Воронеже Юлия. – Я не ем ничего сладкого. Да и вообще мало ем. За два часа до спектакля или съемок не ем ничего. Если мне предстоит сыграть какую-то сложную роль, то я не ем за четыре часа до работы. У меня философия худого человека. Если я сыта, я не могу двигаться, не могу быстро соображать и прочее. Друзья шутят – с такой философией никакой кризис мне не страшен! Источник: Твой ДЕНЬ
респект: http://www.alefmagazine.com/pub2126.html 2009г. Юлия Рутберг: «Нам пересадили сердце» 25 июня 2010 Представительница одной из самых консервативных театральных школ. Ведущая актриса Театра Вахтангова. Этого «монастыря», «института благородных девиц», закрытого клуба, где чужакам не место. Но и ее подхватил ветер перемен. С появлением в театре нового художественного руководителя Римаса Туминаса все перевернулось с ног на голову. Своими новыми ощущениями Юлия Рутберг поделилась с журналом «Алеф». – Юлия, можно сказать, что в Вахтанговском сейчас время больших перемен? – Конечно. Римас Владимирович — крупная личность и очень одаренный человек. Но совершенно из другого теста. Его обучение происходило в ГИТИСе: у блистательных совершенно педагогов он прошел прекрасную школу режиссуры. Но ГИТИС и Вахтанговское училище — это все-таки весьма разные школы, я могу это засвидетельствовать, поскольку училась и там, и там. Притом, что плохих школ нет, а есть плохие артисты, но методология обучения, принципы, конечно, сильно разнятся. К тому же театр Вахтангова всегда был закрытым заведением, таким институтом благородных девиц и немножко даже монастырем, куда другие школы практически не проникали. Нам всегда говорили, что вахтанговские артисты — только те, кто прошел вахтанговскую школу. В нашем театре во все времена очень сильна была семья, и в училище это колоссально культивируется. Первый курс является обслуживающей бригадой четвертого, и такого посвящения в рыцари нет больше нигде. Когда ты гладишь костюмы, когда подаешь реквизит, когда на сцене ты выходишь в массовке, — ты осваиваешь те самые азы Вахтанговского театра. – В общем, некий закрытый клуб, каста, белая кость. И вдруг в этот замкнутый мир врывается человек со стороны, легионер со своим уставом. – Не могу сказать, что Римас Владимирович ворвался, — скорее, постепенно вошел. И вполне естественно. Но Прибалтика — это все-таки особая страна. Сдержанная. Я знакома и с Някрошюсом, и с Карбаускасом, и с другими прибалтами. Существует определенная ментальность и, может быть, определенные взгляды на русскую классику, на русскую литературу. Самое смешное, что все эти замечательные «тевтоны» учились у людей, воспитанных на русской культуре: Някрошюс — у Гончарова, Карбаускас — у Фоменко. Это, наверное, и является залогом того, что с ними возможно найти общий язык. – Что же изменилось в Вахтанговском за два прошедших года? – Все. Изменился репертуар, изменилась манера игры, изменилась направленность театра. Изменились вкусовые пристрастия — потому что некоторые спектакли Римас Владимирович категорически снял. То есть идет явная ориентация на классику. И на то, что театр не обязан развлекать. Последнее время театр вообще, и Вахтанговский в частности, во многом стал сферой обслуживания. Против чего Римас Владимирович выступает жестко. – Как приняли в театре Туминаса в качестве худрука? – По-разному. У нас вообще принимали редко и мало кого. Поэтому некоторая настороженность была, все ждали первого спектакля. В первом спектакле было очень много молодежи, Римас Владимирович не побоялся, взяв восемнадцать молодых ребят, пустить их всех на сцену. Поэтому получился некий перекос… – Молодежь играет, старожилы — в очереди. Конфликт неизбежен? – Никакого конфликта не было. У Туминаса играют и Лановой, и Купченко, и Маковецкий, и Симонов, и Аронова… Другое дело, что его методы не всем сразу показались приемлемыми. Потому что мы привыкли репетировать и играть в определенном ключе, у нас никогда в жизни не было двух составов — за редчайшим исключением. У нас не было проб. И мне казалось, что это хорошо. У Римаса Владимировича другое понимание. Но тут я исхожу из принципа «ты за рулем, ты и тормози»… Вы знаете, когда на телевидении я делала передачу к юбилею Театра Вахтангова, мною был поставлен эксперимент — у всех вахтанговских артистов я спросила: что такое «Вахтанговское»? И не было ни одного повторяющегося ответа. То есть каждый вахтанговец, будучи «инфицированным» одной и той же школой, понимает идеальный театр по-своему. В труппе почти 90 человек, и 90 идеальных театров под одной крышей быть не может. Поэтому тот человек, который стоит у руля, и должен формировать этику, эстетику, микроклимат. А поскольку театр состоит из живых людей, то невозможно это создать в одночасье, нельзя переключить тумблер и включить рубильник. Должна создаться некая питательная среда. А где она возникает? На репетициях. Поэтому на первом спектакле, на втором, на третьем появились единомышленники, люди, которым интересно. Появились и люди, которым неинтересно, и которые самоустранились. Но, мне кажется, это все-таки временный процесс, потому что Римас Владимирович оказался человеком необидчивым. Он принципиальный, но необидчивый. – Как лично вы восприняли перемены в театре? – Вы знаете, посмотрев спектакль «Дядя Ваня», я окончательно восприняла и приняла их. Потому что этот спектакль для меня — показатель того, что я очень хочу работать с этим человеком. Что мир, который он создает на сцене, — это театральный мир. И то, чем занимается Римас Владимирович Туминас, — искусство. Это те критерии, которые для меня стоят во главе угла. И я считаю, что нам сильно повезло. Потому что во времена отсутствия профессионалов, во времена глобального дилетантизма в наш театр пришел человек, который владеет режиссурой. А без трений, без треволнений перемен в театре быть не может — это слишком живой организм. Если человеку пересаживают почку — она должна прижиться. И человек очень плохо себя чувствует до тех пор, пока весь его организм не примет эту новую почку, которая пересажена от другого человека. А у нас, как мне кажется, пересадили сердце. – Новое вообще воспринимаете легко? Новатор вы или консерватор? – В отношении того, что касается актерской профессии, я абсолютный консерватор. Потому что настаиваю на том, что доминантные вещи — система Станиславского, учениками которой являлись и Вахтангов, и Мейерхольд, и Таиров — это опора для обретения мастерства. Можно и нужно изучать Гротовского, Бенне, Арто и многих других, но наша школа, которая когда-то удивила мир качеством актерской игры и которую нам оставили наши блистательные старики, — обязательная программа. Это что касается здорового консерватизма. Но новое тоже необходимо, потому что без поиска нового, без освоения новых методов все костенеет. – Сейчас и президент в своем послании призвал помогать новаторам от искусства. Может, не случайно об этом говорится, может, старое уже немножко отживает? – Вы знаете, для того чтобы ребенок научился бегать, он должен научиться ходить. Все дети встают и ходят по старой системе — точно так же, как и тысячу лет назад. Вы сначала встаньте, обопритесь… К примеру, Клод Моне был лидером импрессионистов. Но что говорил Моне? Ребята, давайте сначала научимся рисовать, мне нужны первоклассные рисовальщики. А потом хотите — будьте импрессионистами, хотите — пуантилистами, хотите — кем угодно. То есть люди, которые создавали новые и интересные течения, всегда опирались на то, что является классикой. Классика — это золотое сечение. Человек, который не знает, что такое золотое сечение, вряд ли может создать что-либо новое, потому что он не знает законов. Таблица умножения — не зря, таблица Менделеева — не зря. Есть вещи, на которые надо опираться. – А как вам фестивали современного искусства, такие как «Территория»? Чего больше вызывают: восхищения, раздражения? – Там бывают очень интересные и талантливые спектакли, а бывает и просто абракадабра. Честно говоря, новые формы порой раздражают. Всегда же понятно профессионалу, который знает азы, имеет то или иное действо отношение к творческому процессу или это попытка просто вывернуть все наизнанку и удивить, причем удивить так, на секунду. И вот такие «мирискусники» напоминают мне нуворишей. Когда-то с большим трудом пробивались тот же Арто, Чаплин или Марсель Марсо. Это было завоевание новых территорий, новых ниш. И все эти художники были воистину талантливы в том, что они делали. Если мы возьмем Майкла Джексона, то это от начала до конца законченная тема. Кто сможет его повторить? У него учатся, на него ориентируются. – Но от театра — к жизни. Вам часто приходилось начинать, что называется, с чистого листа, новую жизнь с понедельника? – Бывали такие этапы. Этапы, когда происходит Б-жественное обнуление. Обязательно в определенный момент, когда человек доходит до пика, происходит обнуление. А повод к этому может быть самый разный: и личные катаклизмы, и творческие — когда ты вдруг понимаешь, что тебя все хвалят, а ты сам себе неинтересен, потому что делаешь одно и то же. И для того чтобы идти вперед, надо сбрасывать шкурки. Мы тащим за собой такой эмоциональный груз — того, что сделали, того, что пережили. И от этого время от времени надо избавляться. – Сколько в вашей жизни было жизней, можете сказать? – Ну, как минимум три жизни точно было. Это я не буду обговаривать, скажу лишь, что, если человек не меняется с годами, он либо дурак, либо бездарь. Мы не можем не меняться — приобретаем опыт, осознание, у нас появляется мудрость. И на одни и те же вещи в 16 лет, в 30 и в 50 возникают разные точки зрения. Если этого не происходит, значит, человек никуда не двигается. – Юлия, а черный цвет в вашей одежде, он неизменен? – Это графика, я графичный человек. Альтман, Эль Греко — мои художники. Графичность линий, матиссовские карандашные работы, геометрия… У меня и концертные костюмы все черные. Черный цвет — это стиль. – Блондинкой когда стали — это был революционный шаг для вас? – Да просто по роли нужно было. В жизни я никогда бы не перекрасилась, потому что быть блондинкой для того, чтобы кому-то нравиться — это не мое… Мне замечательный случай как-то рассказали. В кассу театра зашли двое солидных мужчин и спросили: «А кто в этом спектакле играет?» — «Рутберг». — «Рутберг, Рутберг… А, это крашеная блондинка при хороших родителях?» Вот это запомнила на всю жизнь, в театре долго повторяли: «Рутберг — крашеная блондинка при хороших родителях»… Поэтому, если говорить про некую доминанту, то я, безусловно, крашеная блондинка. Хотя встречала и умных блондинок, и глупых — мне кажется все-таки, что цвет волос не является диагнозом. – Имидж некий стараетесь поддерживать? – Нет. Делаю только то, что мне в радость. Если завтра захочу надеть бежевый стиль гранж, то надену. Если красное платье — будет красное. Если почувствую, что стоит перекраситься в черный цвет, то перекрашусь. И никто мне не будет диктовать, что и как делать. Ведь это моя жизнь, и я никому ничего не должна. Нет у меня синдрома ни Марлен Дитрих, ни Мэрилин Монро, которые всегда соответствовали своему имиджу. Слава Б-гу, я принадлежу себе, и это величайшее счастье. – Шоу-бизнес сегодня принято ругать, как и общий уровень культуры. Он действительно настолько низок? – Очень низок. Это выражается прежде всего в культуре речи. Вы послушайте, как стали говорить на улице. Мы живем в стране, где официальным государственным языком стал мат. Причем это не тот мат, который в частушках Баркова, — смешной, народный, изысканный даже. И не тот, который присутствует у Губермана, — когда это определенный жанр литературы. Просто способ общения. Причем у всех: от мала до велика. Вы посмотрите, какой скудный словарный запас. Как убого говорят люди. Как необразно говорят дети. Ученые мужи диванов на этих ток-шоу — мямлят. Выглядят глупыми, жалкими. – Многие отмечают, что и уровень театра сильно упал. Критики говорят: 90 процентов — сплошное разочарование. – Нет, не 90, конечно. Идите к Фоменко, идите к Женовачу, идите к Райкину… Есть настоящее искусство. Ну, извините меня, во времена Раневской, когда были блистательные театры и блистательные спектакли, Фаину Георгиевну спросили: «Вы столько раз переходили из одного театра в другой — почему?» Она ответила: «Я искала искусство». — «Нашли?» — «Да». — «Где»? — «В Третьяковской галерее…» Это зависит еще от мерила, которое внутри человека. Но есть прецеденты, и есть очаги, и есть актеры. Высокое осталось. Как и низкое. А вот середина стала гораздо ниже, середина почти приблизилась к дну. Да, общий уровень всего упал. Но от этого не упали Спиваков и Башмет. Не упали Суханов и Маковецкий. Не упали Маша Аронова и ваша покорная слуга. Даже играя в антрепризах. Могу сказать, что отвечаю за Кабато в спектакле «Ханума» всем своим существом. И знаю, что это хороший Вахтанговский театр. Отвечаю за маму Хиггинса в спектакле «Пигмалион» в постановке Паши Сафронова, и знаю, что это театральный спектакль, по всем законам. Для того чтобы что-то изменить в этом мире, надо начинать с себя. Делай лучше — ты, сам. Не говори, какие все вокруг дураки — сам делай хорошо. Тогда можно что-то изменить. Если каждый начнет с себя, есть шанс, что мир станет лучше. Беседовал Дмитрий ТУЛЬЧИНСКИЙ, Россия
респект: http://www.1tv.ru/sprojects_edition/si5711/fi4259 19 мая 2010 года Римас Туминас Художественный руководитель театра имени Евг. Вахтангова Я бывал на гастролях в Петербурге и всегда заходил в Эрмитаж. Однажды я зашел туда и через два часа ушел возмущенный. Я объявил войну России! Я понял, почему к России так относятся. В одном месте, в одном государстве такие богатства. Собраны невероятные, немыслимые художественные ценности со всего мира. А еще у них газ и нефть! Почему это не наше? А почему это не всеобщее?! Отдайте нам долю! О Театре Вахтангова: Пусть не будет театр домом, пусть не будет семьей – ушли эти понятия. Но понятие ансамблевости – это самое сейчас главное. Вахтанговский театр – это ум, интеллигенция, аристократизм, игривость. Все эмигранты в этом театре, все нерусские (не по национальности). Это праздник создания другого мира. Мы понимаем наши беды и не уходим от них, но питаемся ими. Летать над этими бедами и возвышаться – вот это Вахтанговский театр. Вы смотрите на птицу, которая летает, и не думаете, что у нее что-то болит – вы любуетесь полетом. Но если вдруг она вам скажет, что потому и летает, что ей больно. Вот это Вахтанговский театр. Он взлетает тогда, когда больно. О работе с Мариной Нееловой и Еленой Яковлевой в театре "Современник": Не пожелал бы никакому режиссеру встретиться с такими женщинами, как Неелова и Яковлева, потому что после этого трудно жить. Надо либо с женой развестись, или вернуться в театр и пересмотреть весь женский состав. Эти две женщины мне испортили жизнь. После этого в 2000 году я приехал домой и собирал дома их образы. Я ничего не мог делать без них. Пять лет я не мог освободиться от их влияния, от их воздействия, от их взрыва, от их мощи. Я хотел их убить, изнасиловать, обидеть. Я тогда понял эту природу мести, природу несправедливости, природу эгоизма, потому что они должны были быть мои. О посещении В.В.Путиным спектакля "Горе от ума" в постановке Р.Туминаса в театре "Современник": Превратно была истолкована эта встреча, что были какие-то замечания с его стороны. Нет-нет. Это был диалог. И это были его вопросы как зрителя. Он выступил как интересный, хороший собеседник. О вильнюсском Малом театре и своем приходе в Театр Вахтангова: Я всегда так живу, как будто завтра умру. Мне говорят, что вы живете непорядочно. А я считаю, надо каждый день завершать, как перед смертью. Надо учиться умирать, и тогда не будет трагедий, когда кто-то умрет. Когда не был решен вопрос после смерти Ульянова, я уехал в Москву. Я при его жизни отказался, но он пригласил меня на постановку, и мы договорились встретиться в марте, но он умер. Когда я вернулся, то увидел, что могу оставить свой театр в Вильнюсе для молодых (на время, конечно). Я и не думал, что приеду сюда и буду тут претендовать на Новодевичье кладбище! О родителях: Мои предки-староверы ушли из России 400 лет тому назад. Я узнал только перед смертью матери, что она приняла католичество – поменяла веру, чтобы выйти замуж. В противном случае брак был бы невозможен. В "Современнике" меня даже называют Антонович, потому что имя моего отца было Антанос (Антон). В 1939 году он был призван в армию. В 1945 году он дошел до Берлина и вернулся. Он был очень непростой человек, был контужен, и, естественно, у меня с ним были сложные отношения. Он уходил, приходил. Он был коммунистом. Ему не понравилось имя Антанос, и он взял имя Владимир. Он и фамилию изменил. Я должен был быть Туменас, не Туминас. Это было послевоенное время, могли корректировать. О детстве: Есть такой русский фильм, когда мальчик крутил фильмы в деревне. Так это я. У меня трудовая книжка с 12-14 лет. Я показывал в деревне фильмы. Я имел право показывать фильм, если собиралось пять зрителей, а если меньше – можно было не показывать. Но бывало и меньше. Я сам рисовал рекламу, вешал ее на деревьях, на автобусных остановках. Я жил один с мамой и с братиком, сложно очень жили. Мама не работала, поэтому я подрабатывал, получал 28 рублей. На эти рубли мы жили. Однажды в деревню приехали три женщины: как три сестры, светлые, красивые. Они сняли дом. Мы все в деревне сошли с ума, влюбились в них. Я влюбился в самую молодую. Кто они были, неизвестно. Год они прожили и уехали в Вильнюс. Мы переписывались. И потом я решил поехать в Вильнюс поступать в театральный. Вообще-то я собирался идти в армию, уже работал сварщиком, но я приехал не поступать, а навестить мою любовь. Я пришел к ней с розочкой, но не был принят. Увидел измену. И тогда я решил: ах так, предали меня, тогда я поступлю, все сделаю для этого! А на следующий день уже должен был быть экзамен. Оставалась одна ночь, надо было выучить стихотворение, басню и прозу. Я ничего не знал. И я решил, что стану знаменитым актером, а она пожалеет об этом. О дочери: Габриэле - режиссер. Она ставит в вильнюсском Малом театре. Моника к искусству тоже имеет отношение. Она музыкант, педагог. Габриэле поступила внезапно. Это в России принято, что поколения актеров – это нормально. У нас это – не дай боже. Она бросила университет, пришла, мне даже не сказала. Когда я увидел ее заявление, увидел ее на сцене, я просто возмутился и спросил: "Что это такое? Что ты задумала?" Потом раскрылась история, что она в университете уже занималась театральным делом. Я не знал, я плохой отец.
респект: http://lipetskinfo.ru/news/full/11972/ Юлия Рутберг в Липецке: "Я собираю кубик Рутберга!" 22 февраля 2011 года Юлия Рутберг приехала в Липецке не первый раз. Несколько театральных сезонов назад липчане уже смогли оценить талантливую актрису в постановке "Ханума". Актриса любезно согласилась пообщаться с журналистами LRnews.ru перед началом антрепризы "Интриги гламура", в котором она играет главную женскую роль. - Юлия, Вы имеете также музыкальное образование. Музицируете для только для семьи или еще и радуете публику? - У меня нет серьезного музыкального образования: я училась в обычной семилетке, из шестого класса, которой сбежала в театральную студию. Поэтому я очень плохо читаю ноты, так как сольфеджио ненавидела. Да, я играла достаточно хорошо на фортепьяно, пела в хоре, а потом как-то мне в училище не повезло с педагогом. Меня убедили в том, что мне вокалом заниматься нельзя, потому что у меня действительно не смыкание связок с самого детства. К 14 годам начал ломаться голос, он и так был всегда низкий, по мнению педагогов я стала петь фальшиво. А в училище у нас была странная преподавательница вокала. Она сказала, что вокалом мне заниматься нельзя, и закончу я свою карьеру в театре мимики и жеста. У нас на курсе не сдавали вокал три человека, среди которых была я. Наверное, именно поэтому у меня сейчас есть моноспектакль, где 13 музыкальных номеров,- смеется актриса,- на четырех языках мира. Вот вопреки разуму так вышло. Спасибо музыкальной школе и папе с мамой за генетику, потому что я попросту музыкальный человек: у меня развит слух, есть любовь в этому творчеству, как к величайшему искусству. - Вы решили стать актрисой под влиянием успешной карьеры родителей, или же был определенный четкий момент, когда Юлия Рутберг стала видеть себя только на сцене? - В понимании моих родителей никогда не было слова карьера. И это так оскорбительно звучит для шестидесятников. Мои родители были бессребрениками, и никакой карьеры у них не было: все происходило под влиянием того, как общаются люди, и вообще всего того, что оказывается с помощью искусства. Выходя на сцену, даже один человек, может такое творить с сознанием людей! Именно поэтому он должен быть очень ответственным за, что он делает. Когда актер выходит на сцену, у него есть власть. А вот как он использует ее... Если человек талантлив, обаятелен, умен, созидателен, если он исповедует Шекспира, Мольера, Пастернака, Чехова, то есть возможность, что он посеет очень много доброго и вечного. А если человек по своей натуре разрушитель, занимается только собой и, действительно, только карьерой, то он может посеять вокруг себя очень много гадкого, мерзкого, в общем, всего того, на чем фактически строится шоу-бизнес. - Юлия,по Вашему мнению, что важнее для современной женщины: сделать карьеру или создать уют в семье? - Одно другому не мешает. Не стоит это противопоставлять. Если человек занят только работой, значит он - маньяк, значит, что он нездоров. Если его интересует только семья, конечно же, не стоит говорить, что он маньяк,- это счастье, когда человек находит себя и полностью реализует в семье. Но есть масса людей, которые прекрасно совмещают работу и жизнь. Здесь просто надо выбирать, что и в какой момент важнее, главнее у тебя в жизни. В начале мы все заряжены на какой-то рост. Не самолюбивые люди, которые не хотят чего достичь в любой профессии, в общем так и будут "подавать ключ 9 на 12". - Рутберги - потомственная театральная семья. Ваш сын продолжит эту традицию? - Мой сейчас учится на первом курсе Щукинского училища. Ему повезло с поступлением, больше, чем мне. Мне повезло, на самом деле, что я поступила в училище не с первого раза: я училась шесть лет (Рутберг поступила в 16 лет,- прим. LRnews.ru) у множества педагогов в двух вуза - странный факультет ГИТИСа и Щука. Я не жалею о тех провалах. Моя актерская судьба сложилась удачливо. Мы-то думаем, что нас Господь всегда наказывает, а он нас ведет... Только это ты потом можешь уже понять, когда становишься взрослее и, когда у тебя есть возможность оглянуться назад. Мой сын поступил с первого раза, до этого получив совершенно другое высшее образование.А вот что будет дальше, я не знаю. Я вижу его не как актриса, а как мать, поэтому будет ли он достойным продолжением династии или нет, сказать невозможно. Разве мои родители могли понять, что я как-то достойна или не достойна, да? Девочке с такими внешними данными и с такой фамилией в этой стране, только с третьего раза принятая на курс, кто мог предвещать, что я буду хорошей актрисой в тот момент, когда меня никуда не принимали... Я просто ему мать.... Победитель и он или пораженный, я всегда рядом с ним: стараюсь сгладить углы, помочь ему в устремлениях и он для меня по жизни бэмби,- улыбается Юлия,- даже когда мне будет 95 лет, а ему 71 год, все равно он будет для меня бэмби. Если я и он доживем до того возраста... Я просто надеюсь, что он будет достойным человеком, и что для него, если уж он пойдет в эту профессию серьезно, это будет такой же "мучительно прекрасный труд". - Юлия, в копилке Ваших образов есть абсолютно разновекторные характеры. Были ли в Вашей карьере те роли, за которые Вы боялись браться? - Мне всегда страшно браться за все, что связано с чертовщиной, потусторонними силами. Я стараюсь этого не делать. Когда мне предложили роль мадам Отт Набокова – это женщина-чёрт - , для меня был момент, когда я раздумывала. Но я всё-таки вспомнила Булгакова, его «Мастер и Маргариту». Поскольку к Воланду я оношусь всячески по Фаусту, как к части той силы, которая вечно призвана творить зло и вечно творит добро. Мне кажется, что это удивительный персонаж, который, казалось бы и сатана, оказался на этой земле и не обидел ни одного нуждающегося человека, ни Мастера, ни Маргариту, которым нужна была его помощь, а унизил всю плесень, сволочь. И чиновничью хивру разогнал, насмеялся. Вот поэтому я представила себе, что чертовка мадам Отт – чертовка, она племянница Воланда. Я её так для себя дистанцировала и сыграла. Всегда страшно играть то, что связано с болезнями, со смертью, с какими-то разрывали, разладами: роль проникает в тебя всё равно, и ты воздействуешь на зрительный зал и публику своими нервами. Невольно к этому образу подключаешься, а мысли и эмоции материальны. Эмоции, которые ты испытываешь не проходят даром. – Но в то же время вы участвовали в проекте "Шлем ужаса" как UGLI 666. Как вы относитесь к этому проекту, к этой героине и к автору переложения мифа о Тесее Виктору Пелевину? – К раннему Пелевину относилась очень хорошо; дальше перестала понимать, что с ним происходит. Мне неинтересно это читать, начиная с "Generation Р", мне трудно это читать. А «Нить Ариадны»(рабочее название аудиоверсии книги Пелевина "Шлем ужаса" - прим. LRnews.ru) – это было вообще поразительно! 31 декабря меня вызвали на запись UGLI 666. Это был ужас! И стоило же такому случиться: надо было подождать, пока освободится студия, и меня главный редактор позвал к себе в кабинет, и сказал: "Знаете, Юлечка, мы накануне, буквально позавчера, закончили записывать и уже оформили Библию, и я хочу вам подарить Библию". И я сначала получила Библию на руки, и положила ее рядом, а потом пошла озвучивать UGLI 666,- вспоминая, смеется актриса, чей голос у многих ассоциируется с героиней "Шлема ужаса".- Я думаю, это как-то уравновесило. Я к этой работе отношусь абсолютно никак: потом мне предлагали принять участие в записи онлайн спектакля по тому же материалу, но я отказалась. Мне этого не интересно. – Вот Вы упомянули, что работали канун Нового года. Как Ваш плотный график сказывается на семейной жизни? – Ко всему, что связано с работой и с перегрузками относятся с пониманием: ведь мы все коллеги. Бывают, конечно, такие моменты, когда начинают "стены ехать": неожиданно одно накладывается, другое, второе, третье, что-то передвигается, или ты заболел и, отменилось...Бывают просто безумные дни. Здоровья мало становится, меньше здоровьечка становится, вот это обидно. Потому что, чтобы выдерживать такие кривые маршруты… Наша профессия тяжелая, она требует очень большого здоровья. – Нередко в интервью Вы упоминали, что являетесь абсолютно городским человеком, но в этих же изданиях рассказывали о том, что для вас отдушина - грибы, тишина, земляника. Какие еще виды отдыха Вам интересны? - Люблю плавать. Отдыхаю душой у моря, когда плаваю, когда на лыжах катаюсь. Я люблю зимний отдых. Здесь приятную беседу прервал муж актрисы,ее партнер по постановке Анатолий Лобоцкий, обеспокоенный мизансценой антрепризы. -Ты видела площадку, ты выходила туда? – интересуется у Юлии Рутберг актёр. – Ты поняла, где ты там будешь сидеть? - Сейчас я выйду посмотрю. - Ты уже не выйдешь туда: сейчас зрителей уже запустят! Ты будешь сидеть на верхней ступеньке по центру. Ты поняла? Ты на верхней, а я ниже тебя! – Скажи, чтобы забили там?Вот так,- сотрясает руками актриса,- ходуном ходила доска! – Этого я не контролирую. Прости... - Нет, но просто я просила... - К завхозу,- по буквам произнес Лобоцкий. - Больше ничего не хочешь мне сказать? – Хочу. И сейчас, чуть попозже скажу! – Это спектакль Вы играете вместе с мужем. Вам комфортно на одной сцене? – Я не отвечаю ни на какие вопросы, касаемые семейной жизни. Мы, действительно, вместе на сцене, и не только в этом спектакле. Мы взрослые люди,если бы нам было не комфортно, мы бы этим не занимались. А Толя – замечательный, совершенно прекрасный артист, с ним играть большое удовольствие. Вы нас могли видеть в "Хануме" – мы, по-моему, приезжали в Липецк с этим спектаклем. Когда-то выходили на сцену вместе у Козакова в "Играем Стриндберг-блюз", да и здесь вместе. Смотрите на сцену: если мы хорошие артисты – значит, мы играем хорошо! – В какой постановке вы хотели бы сыграть вместе с сыном? – Надо смотреть, в кого он разовьётся. Я так думаю, что "Филумена Мартурано»" я бы с удовольствием сыграла вместе с ним. – Вы были в образе и снайперши, и сестры, и стервы. Какой образ Вам бы ещё хотелось раскрыть на сцене? – Мне бы хотелось раскрывать какие-то человеческие характеры, а не профессии и судьбы. Я сожалею, что сегодня очень мало предлагают полных метров, мало предлагают Чехова, Толстого. Поэтому, когда мне предлагают какую-то работу, когда мне предлагается некая абстрактная фигура, которая написана какими-то запятыми, точками и значками, я понимаю: у меня есть шанс превратить всё это в человека... в женщину, в разную женщину... Обожаю играть отрицательные роли!В этих персонажах всегда надо искать положительное, искать это "почему?". Мне говорят, что я очень часто перетягиваю зрителя на свою территорию. Мне всегда хочется сыграть человека.Я люблю играть сложных людей - кисок у меня вообще никогда не получится! Другое дело, что бывают наивные люди, прекрасные. Даже иногда страшно, как они бывают наивны, уязвимы, потому что таких людей не щадят, особенно сегодня. Я всегда ищу какой-то комплекс качеств в человеке. Мне не интересно играть синее, жёлтое, красное. Вообще, нужно играть кубика Рубика: я называю свои роли "кубики Рутберга", - улыбается Юлия. - Мне кажется, что нужно сделать в роли какой-то объём. Иначе ты - плохой артист. А то, что сегодня так плохо со смыслом...Вот с этим мы и боремся.
респект: http://www.chas-daily.com/win/2007/11/06/g_003.html?r=33 06.11.2007 Юлия Рутберг: «Артист в театре - голенький» Театр им. Евг. Вахтангова уже 12-й сезон подряд играет «стихию пушкинской прозы» - спектакль «Пиковая дама». В рамках фестиваля «Золотая маска» он был показан в Риге. Юлия Рутберг, исполнившая роль Тайной Недоброжелательности, согласилась на небольшое интервью. Юлия Рутберг - заслуженная артистка Российской Федерации, востребована как в театре, так и в кино, занята в различных телевизионных проектах. Театр она считает своей главной любовью, а кино - в основном источником дохода. При этом Рутберг разборчива и соглашается играть отнюдь не все подряд: - Не вижу смысла выходить на сцену с тем, что мне неинтересно. В театре им. Вахтангова слишком высокие подмостки, чтобы их просто топтать. Кроме работы, для артиста в спектакле должны быть ценности и эмоции. - В «Пиковой даме» вы играете Тайную Недоброжелательность. Каково играть никем из присутствующих на сцене невидимый, но на всех воздействующий персонаж? - Трудно. Большая часть мистики в спектакле заключена именно в моем присутствии на сцене. Я должна играть альтер эго, то есть другое «я», время, совесть. Фоменко придумал адекватную замену метафорам. У всех этих элементов природа мистическая, но отчасти и человеческая - мне приходится балансировать на грани между актером и зрителем. Я своего рода полупроводник. - Вы - театральная актриса, но много снимаетесь в кино. Что для вас интереснее: стоять на сцене и чувствовать зал или же находиться в плену камер на съемочной площадке? - Я не нахожусь в плену камер. Конечно, театр - это самое волнительное, самое живое. Сколько раз ему предрекали смерть - то с приходом кинематографа, то телевидения. Но сегодня театр живее всех живых. Нахлебавшись всякой химии и синтетики, зритель приходит в театр не на синтетическое, а на живое. Здесь все ясно: насколько артист талантлив, умен, способен к перевоплощению. На сцене виден масштаб его таланта. А кино - это искусство монтажа. В театре артист - голенький. Чтобы понять, что король не голый, его нужно смотреть живьем. - Вы отдаете предпочтение классическому жанру или вам все же интересна современная драматургия? - Я таковой вообще не наблюдаю. Сейчас много каких-то припарок, но нет главного - нет человека, нет биения сердца. Много мата и порно. К современной литературе я отношусь прохладно, предпочитаю классику. - Какой театральный жанр вам наиболее близок? - Трагикомедия, потому что это и есть основа жизни, наше пребывание на земле. В каждой комедии есть что-то смешное, в каждой трагедии - что-то серьезное. Хотя в последнее время самым сладостным для меня жанром является кабаре. Здесь можно читать стихи, петь песни, разговаривать с аудиторией, размышлять, играть и просто быть человеком. Этим я и занимаюсь в моноспектакле «Вся эта суета», который представляет собой сплав разных форм искусства. - Есть ли в вашем репертуаре трагические роли? - Да, в спектакле «Королева красоты» МакДонаха. Это драматическая история о жизни и взаимоотношениях двух женщин - матери и дочери (Мать, согласно сюжету, отравляет жизнь собственной дочери, разрушает ее мечты и надежды. Отчаяние приводит героиню Рутберг к безумию, преступлению и горькой расплате. - В.С . ). Мой педагог Алла Казанская играет мою мать (Рутберг окончила Театральное училище им. Щукина, мастерскую А. Казанской. - В.С .). - Как вы относитесь к антрепризам? - Участвую, если мне интересна драматургия. Сейчас полно всякой белиберды и ереси. Но качество спектакля зависит не от жанра. На моем счету две антрепризы, и в обоих случаях мне довелось соприкоснуться с первоклассной драматургией и замечательным актерским ансамблем: это «Ханума» режиссера Манукяна, где я сыграла грузинку Кабато (сбылась моя мечта), и «Пигмалион» Бернарда Шоу в постановке Сафонова. Участие в антрепризах - это зарабатывание денег, что ни в коей мере не позорно. - В каких проектах вы принимаете участие вне театра? - Если говорить о кино, то на Первом канале меня можно увидеть в роли военной певицы в фильме «Диверсанты - 2», также в картине Евгения Гинзбурга «Голосами рыб», которая мне особенно близка, и в спектакле-кабаре «Вся эта суета». Как видите, работы хватает. - Как смена поколений отражается на театре им. Вахтангова? - Наш театр совсем недавно возглавил литовский режиссер Римас Туминас, открыв новую страницу в его истории. Впервые это не выпускник ГИТИСа и человек, который был главрежем не в Москве, а в Вильнюсе. Мы очень надеемся на плодотворное сотрудничество с ним.
респект: http://www.strastnoy.theatre.ru/about/press/11457/ 9.11.2007 Юлия Рутберг: Очень не люблю быть бедной Юлия Рутберг — одна из интереснейших актрис современного российского театра. Яркая ироничная экстравагантность, эксцентричность, психологический парадокс — почва, на которой рождаются образы, созданные актрисой. На фестивале «Золотая Маска в Эстонии» эстонский зритель мог увидеть Юлию Рутберг в спектакле Театра Вахтангова «Пиковая дама» в постановке Петра Наумовича Фоменко. В последний раз актриса Театра Вахтангова Юлия Рутберг приезжала в Таллинн со спектаклем Андрея Жолдака «Опыт освоения пьесы „Чайка“ системой Станиславского». Вы тогда играли Аркадину в совершенно непривычной постановке Андрея Жолдака. Вы часто попадаете в такие проекты? - Нет, не часто, но я охотно иду в них. Потому что сыграть Аркадину в возрасте, какой написан у Чехова, дорогого стоит. Для меня это было просто открытием. Записи старых спектаклей, в которых чеховских героинь играли дамы почтенного возраста — Тарасова, Еланская — для меня какой-то странный, музейный, неживой, схоластический театр. Я недавно прочитала вот такую толстенную монографию Рейфилда о Чехове, которая еще раз убедила меня в том, что Антоша Чехонте был сложным человеком, совсем не таким милым. Иногда очень циничным и жестоким. Говорят, таковы многие люди, болеющие чахоткой, понимающие, что они смертники. Я была в восторге от проекта Жолдака. Мне казалось, что мы прорвались в Чехова XXI века, в стихию, из которой родился очень живой и естественный театр. На этом спектакле произошла интересная история. В первых рядах, как водится, сидели люди, способные заплатить большие деньги за билет. Пришли посмотреть на звезд живьем. Увидев, что творится нечто неожиданное: звезды совсем не похожи на себя в телевизоре, нувориши в антракте разошлись. Я считаю, что это высочайшее достижение. Мы прогнали тех, кому не был адресован спектакль. Вообще, мне кажется смешным артисту программировать свое участие в проектах, которые обречены на успех! Кто знал, что «Пиковая дама» будет успешной? Фоменко. И у Фоменко бывали провалы. Петр Наумович абсолютно живой человек, и у него бывают спектакли и лучше, и хуже. Другое дело — он самый сильный из тех людей, которые сегодня существуют в списке режиссуры. Скажите, как ваши амбиции, устремление к высокому, сочетаются с игрой в телесериалах? - Элементарно, Ватсон! Это абсолютно нормальная работа. Я очень не люблю быть бедной. Это унизительно. Поэтому я зарабатываю деньги! Для того, чтобы потом, почти не зарабатывая, играть в спектаклях, которыми можно гордиться. Я же не пойду к Никите Сергеевичу Михалкову и не скажу ему: «Снимите меня, а не какую-то другую артистку». И к Балабанову не пойду проситься… Вы бы хотели сниматься у Балабанова? - Никогда! Я так и думал. А у кого хотели бы? - У Ромма и Авербаха. А также у Швейцера. У Феллини, у Висконти… Насчет Антониони еще подумала бы. У Трюффо. Даже у Бессона. Вот с ним мне было бы интересно — он очень неожиданный человек. У Копполы. И, конечно, у Боба Фосса! Да, пожалуй, роль Лайзы Минелли в «Кабаре» могла бы стать вашей ролью. - Нет, это ее роль. А я бы хотела, чтобы для меня написали что-то подобное. Или что-то вроде роли, которую Барбра Стрейзанд сыграла в «Смешной девчонке». Какое там точное попадание в личность актрисы! Барбра доказала, что не всем женщинам для того, чтобы состояться, надо обладать красотой Мэрилин Монро. Достаточно быть индивидуальностью. А если вспомнить Раневскую. А если взять Инну Михайловну Чурикову, Лилию Ахеджакову! Или Алису Фрейндлих. Она для меня — красавица. Потому что талант! А если вы посмотрите двухсерийный фильм «Голосами рыб», который скоро выйдет на экраны, то увидите, что и я кое-чего стою! Снимал его Евгений Александрович Гинзбург, божественный режиссер. Он меня впервые пригласил сниматься, когда я только-только окончила училище, сыграла в «Пышке» роль Старшей проститутки… Мы даже грим сделали под Лайзу Минелли. В «Дюймовочке» — это мюзикл — я играла мышь, а Армен Борисович Джигарханян — Крота, и это было пиршество! Гинзбург не сомневается, что я могу все. И я в самом деле в его присутствии способна на все. Хотите — спою. Хотите — станцую. Хотите — буду нежной и прозрачной. Актрисе нужен ум? - А врачу? А учителю? Ум - это универсальная составляющая человека. Глупый человек так же опасен в любой профессии, как утечка газа. Как пожар. По глупости совершаются самые непоправимые поступки. Наверно, чем умнее актриса, тем интереснее у нее получаются совсем уж невероятные идиотки, вроде вашей Николетты из сериала про Ивана Подушкина по книгам Дарьи Донцовой. - Я эту идиотку играю с наслаждением, самозабвенно. Я трачусь! Донцова смотрела сериал? - Да. И осталась очень довольна моей Николеттой. Сказала, что я даже улучшила то, что она имела в виду. «Вы, конечно, очень внимательно прочли мои романы?» — спросила она. И я ее расстроила. Я призналась, что ни одной ее книжки не прочла. Я прочла сценарий и поняла, что это будет нафантазированный реализм. И играла по заветам моего учителя. Евгения Вахтангова. Борис Тух
респект: http://viperson.ru/wind.php?ID=512880 02.02.2004 Благодаря дайджесту культуры Рампа саратовцы недавно смогли посмотреть одну из самых громких постановок сезона - Играем Стриндберг-блюз. Главную женскую роль играла актриса Вахтанговского театра, кинозвезда Юлия Рутберг. - Юля, войдя однажды в Вахтанговский театр, Вы больше из него не ушли. Почему? - Меня ничто не заставит уйти из моего театра, кроме нарушения причинно-следственных связей, которые были когда-то установлены самим Вахтанговым. Эти связи поддерживались очень талантливыми людьми, воспринимавшими учение Вахтангова не на уровне софистики или беллетристики, а на уровне жития на сцене. Если в моем театре что-то сломается, конечно, уйду. Я могу работать только там, где мне интересно, и с теми людьми, которых я люблю. Актрисы растут ролями. Роль в Стриндберг-блюзе для меня достаточно неожиданна. Я безумно благодарна Михаилу Козакову за то, что он мне ее доверил. Он долго со мной бился, но в итоге мы стали сотворцами. Именно по этому спектаклю можно судить, насколько театр - дело коллективное. Я ведь вижу, как сейчас приобретает катастрофический масштаб самодостаточность актеров на сцене. Люди не партнерствуют. А в этом спектакле у нас взаимопонимание на уровне взгляда. - Вы любите антрепризу? Она дает Вам возможность чуть-чуть расслабиться, посвоевольничать на сцене? - Попадая к Козакову, например, о своеволии можно забыть. У него очень жесткая система координат. Козаков в этом смысле - ученик великих режиссеров. Он понимает, что любым спектаклем должна править воля одного человека. Иначе каждый будет играть свое. - Как Вы начинали в кино? Чего ждете от работы в кино? - Начинала в Пышке у Гинзбурга. Я недавно пересматривала картину. Как же повезло тогда! С какими людьми меня познакомил этот фильм! Валерий Аркадьевич Гинзбург, оператор легендарного Комиссара, - величайшая личность, человек, с которым мы дружили до самой его смерти. Валерий Аркадьевич оказал на меня огромное влияние. Это был настоящий российский интеллигент. Еще в Пышке я снималась с замечательными актерами: Мамукой Кикалейшвили, Леней Ярмольником и покойным Колей Лавровым. А жду я от кино новых серьезных работ.
респект: http://kp.ru/daily/24079/314402/ Юлия РУТБЕРГ: Мы, как цирковые лошади ЛИХАЧЕВА Оксана — 11.04.2008 В Ессентуках состоялась музыкальная комедия «Ханума» с поистине звездным составом - Роксана Бабаян, Михаил Державин, Юлия Рутберг и Анатолий Лобоцкий После спектакля корреспондент «КП» встретился с Анатолием Лобоцким и его женой и партнером по сцене Юлией Рутберг. Ее героиня, сваха Кабато, женщина громкая, кривоногая и с... усами... Лобоцкий, сыгравший приказчика Акопа, тут же назвал гримерку «VIP» - там была собственная напольная пепельница и газировка - и позавидовал нашей теплой погоде. - Какие у вас впечатления от публики? Юлия: Публика просто роскошная. Люди, наверное, соскучились по настоящему театру. Хорошие декорации, костюмы, хороший актерский состав и музыка - все это ингредиенты одного целого. Поэтому и нам не стыдно за наш спектакль. Когда такая бурная реакция, мы только счастливы. - Были ли сложности с подготовкой? Ю.: Со спектаклем всегда бывают какие-то сложности: каждый раз приезжаем на новую площадку - новое театральное здание, новый планшет сцены… Вот в Ессентуках такой огромный кусок авансцены отделял нас от зрителей! Анатолий: Это же филармония, естественно, тут оркестровая яма. Ее пришлось закрывать. - От этого было сложней играть? Анатолий: Это, скорее, сложности для монтировщиков, звукорежиссеров. Ю.: А для нас... Мы же, как нормальные цирковые лошади. Это просто надо уметь делать, это входит в нашу профессию, чтобы людям было обязательно слышно. А.: И желательно видно тоже. - У вас все прекрасно получилось. А вообще, волнуетесь перед спектаклем? Ю.: Иногда переживаем, а порой так устаем, что не до волнения. - Случайно подслушала, что вам, Юлия, понравились яблоки (по сценарию сваха Кабато грызет на сцене яблоко. В райдере было указано: 6 яблок, любых. Теперь его, возможно, перепишут). Ю.: Яблоки фантастические. Я поймала себя на мысли, что мне так жалко, что сейчас сцена закончится, а мне нельзя нигде дальше есть яблоки! Потому что яблоки такой вкусноты! Я давно таких яблок не ела. - Юлия, а что вам обычно дарят поклонники? Ю.: Сегодня, к примеру, шампанское, конфеты, цветы. - А необычные подарки? Ю.: Бывает. Книги дарят, иногда даже самодельные украшения. В голодные времена мне перед Новым годом подарили авоську, в которой была банка малосольных огурцов, помидоров и, по-моему, баклажанная икра. Женщина поднесла авоську к сцене - было так трогательно. А.: Ты производишь впечатление вечно голодной. Ю.: Да, кривоногой, усатой и голодной (намекает на роль Кабато. - Ред.). А однажды, тоже под Новый год, 31 декабря, мы играли в Москве «Зойкину квартиру». Так мне вынесли маленькую настоящую живую наряженную елку и подарили. Вот это, конечно, было что-то фантастическое. - Юлия, вы играете сваху, самой приходилось быть в такой роли? Ю.: Никогда. Я не лезу в чужие отношения… - Может, дадите совет, как поддерживать семейный быт... Ю. и А.: Как поддерживать семейный быт? Мы этого не знаем. Нет универсальных советов. Он сам поддерживается… Ю.: Нас часто спрашивают: «Кто у вас в доме хозяин?» Мы вместе придумали такую формулировку: кто дома, тот и хозяин. Конечно, женщина должна быть хранительницей очага, а мужчина - созидателем этого очага. Мне кажется, все зависит от характера людей и от того, насколько они терпимы друг к другу.
респект: http://www.izvestia.ru/news/501561 2 сентября 2011, 15:03 Алла Шевелёва «У нас в театре строгая демократия: сделай, предъяви, но ответь» Юлия Рутберг — о роли «Медеи», противостоянии Запада и Востока и взаимоотношениях с новым худруком Юлия Рутберг, фото: Игорь Захаркин В конце ноября в Театре им. Евг. Вахтангова состоится премьера спектакля «Медея», заглавную роль в котором сыграет Юлия Рутберг. «Известия» попытались узнать, почему ведущая актриса театра не занята в спектаклях нового художественного руководителя Римаса Туминаса. — Чем было вызвано ваше затянувшееся молчание, ведь после прихода Туминаса вы не сыграли ни одной новой роли в театре? — Эти три года мы с Римасом Владимировичем друг к другу присматривались. Мне нужно было привыкнуть к его мышлению, к его формулировкам. По личным причинам я была вынуждена отказаться от роли баронессы Штраль в «Маскараде», которую он мне предложил. Туминас не только не обиделся, наоборот, поддержал меня. Помню, как после премьеры «Маскарада» поздравила Римаса Владимировича, а он мне в шутку сказал: «Знаешь, глядя на то, как ты ходишь по театру, как сидишь в буфете, я подумал, да сыграла ты эту роль!» (Смеется.) Это он меня так приободрил. — Сейчас вы репетируете новый спектакль с Михаилом Цитриняком, человеком незнакомым театральной публике. — Несмотря на то что Миша работал с Эфросом, Ефремовым, Фокиным, он больше известен в кино и на телевидении. Мы оба — ученики Аллы Казанской, общаемся уже 20 лет, и только после того как Аллы Александровны не стало, вдруг захотели сделать вместе «Медею». — А как Туминас воспринял ваш порыв? — Он отнесся к нашей идее благосклонно, но все-таки с некой опаской. Поэтому попросил подготовить сначала отрывок. Но я такой человек, что коль три года молчала, мне мало сказать «А», хотелось произнести весь алфавит до «Я». В форс-мажорном режиме мы сделали почти весь спектакль и показали ему. После просмотра Римас Владимирович признался, что ажиотаж вокруг «Медеи» его раздражал, потому что театр проявлял к спектаклю повышенный интерес и многие ходили на репетиции. К тому же мы с Мишей пригласили «чужого» актера Григория Антипенко. — Кстати, как он появился в спектакле? — Сначала предложили Володе Вдовиченкову сыграть Ясона, но он не проявил интереса к нашей затее. Тогда появился Гриша. Римас Владимирович был против, хотел, чтобы в «Медее» были задействованы только вахтанговцы. Он возмущался: «Да кто такой вообще этот Антипенко?» (Туминас телевизор не смотрит, рекомендовать ему кого-то по сериалу бесполезно.) — И чем же закончился прогон «Медеи»? — К счастью, для Римаса Владимировича мерилом всего является дело. Спектакль он принял. После показа сказал нам много теплых слов, хотя замечания тоже были. Я рада, что в нашем театре возникла строгая демократия: сделай, предъяви, но ответь. Ведь то, что на «Медею» выделили средства, — большая ответственность. Мы понимаем, что нам оказали доверие. Это означает, что вслед за нами другие актеры смогут осуществить свою мечту. — Чем ваша «Медея» будет отличаться от других постановок? — За основу взят миф в трактовке Жана Ануя, но мы решили рассказать его как современную историю. С приходом постмодерна в искусство режиссеров все больше занимает выворачивание сюжетов наизнанку. Артист в этом тонет — его не видно. Театр свернул с пути эмоционального воздействия, публика сидит в нем как созерцатель. Мы сознательно выбрали малую сцену — чтобы приблизиться к зрителю и рассказать историю Медеи на среднем и крупном планах. На нашем прогоне зрители плакали. — А каким языком сегодня нужно рассказывать миф о женщине, которая убила своих детей? — Я ничего не буду рассказывать заранее, сами увидите на премьере. Скажу только, что в нашем спектакле затронуты темы мужчины и женщины, Востока и Запада. — Ясон и Медея — люди разных менталитетов? — Да, мы пытаемся еще раз объяснить, как важно уметь находить общий язык с человеком другой веры, с другими базовыми ценностями. Я этот урок усвоила давно. Параллельно с нами в Щукинское училище набрали курс из Кабарды. На первом занятии по танцу строгая учительница объясняла им, как нужно приветствовать педагога. Девочки должны сделать препарасьон — присесть, взяв юбочки, а мальчики — сделать шаг влево, шаг вправо и поклониться. И вот в тот момент, когда заиграла музыка и девочки взялись за юбочки, все мальчики покинули аудиторию. Преподаватель была в полном изумлении, на что мальчики ей ответили, что никогда не будут кланяться женщине. Скандала не случилось, потому что нашлись умные люди, которые объяснили ей, что не нужно заставлять людей делать то, что для них недопустимо. — Для вас важно, что вы выпускаете спектакль с человеком, который, как и вы, учился у Аллы Казанской? — Конечно. У нас с Аллой Александровной были особые отношения. Это была уникальная женщина — прекрасная актриса, невероятная красавица, образованная, с блистательным чувством юмора, редкой порядочности. Мы с Мишей, не сговариваясь, посвящаем этот спектакль ей. Потому что когда-то в маленьком театрике Миши она играла в «Медее» кормилицу, потому что она играла Медею Улицкой в телеспектакле Петра Штейна. И, конечно, потому, что она нас очень любила. Так больно, что она не видит, как два ее птенца работают вместе. Ведь именно она еще в институте разглядела во мне зачатки драматического. Она мечтала, чтобы Миша вернулся в театр. Для нас Алла Александровна всегда присутствует в зрительном зале. Может, поэтому мы так строги к себе.
респект: http://nrkmania.ru/topic2375.html oksve 07-02-2009, 04:44 Смех и трагедия просто соседи. По крайней мере, так считает Юлия Рутберг Она одна из тех актрис, кто всегда увенчан зрительской любовью Великая Фаина Раневская любила говорить: «Я некрасива, но чертовски мила». Эти слова может повторить другая замечательная актриса – Юлия Рутберг. Ну не Мэрилин она Монро. И что? Внешность привлекает внимание зрителя лишь первые полторы минуты. Дальше – только талант. – Сейчас в Театре им. Вахтангова вы играете всего один спектакль – «Пиковая дама». Почему такой скудный репертуар? – Занятость актёра зависит от слишком многих обстоятельств, всего не расскажешь. Но во многом это мой личный выбор. Я на протяжении многих лет играла едва ли не по двадцать спектаклей в месяц и в какой-то момент почувствовала, что надо остановиться. Тем более что у меня довольно много разных проектов и очень напряжённая жизнь. А «Пиковая дама», поставленная в нашем театре Петром Наумовичем Фоменко, идёт уже тринадцатый сезон. На мой взгляд, это одно из главных театральных событий последних десятилетий. Спектакль, как хороший коньяк, со временем только улучшается. Мы с каждым годом всё лучше понимаем замысел режиссёра, дорастаем до него. Я смотрю, как мои коллеги играют, и наслаждаюсь. И свою роль играю с огромным удовольствием. Ведь моего персонажа нет в пушкинской повести, он придуман режиссёром на основании только одного эпиграфа. Я счастлива, что в моей жизни есть этот спектакль. И счастлива, что удалось встретиться в работе с Петром Наумовичем. Я теперь с некоторым правом могу назвать себя его ученицей. Надеюсь, что «Пиковая дама» надолго останется в репертуаре и будет приносить зрителям радость. – То есть у вас нет сомнений, что театр использует ваши возможности неадекватно? И вам никогда не хотелось уйти? – Нет, нет и нет. У меня так много связано с моим театром, что я не могу себе представить существование без этой сцены. Может быть, потому, что я слишком долго добивалась её по молодости. Три года меня не принимали ни в один театральный вуз. А потом я поступила в Щукинское училище, окончила его, получила главную роль в пьесе Булгакова «Зойкина квартира» и в течение семи лет переходила из спектакля в спектакль. Единственный раз я решилась отказаться от роли в легендарной «Принцессе Турандот». Потому что искренне считала: возобновление чудо-спектакля Вахтангова будет неудачным. Он, конечно, символ, но, по-моему, лучше бы ему остаться в легенде. – Вас не принимали в театральные учебные заведения, вероятно, потому, что не могли определить ваше амплуа? – Да нет. В современном театре амплуа не имеет того значения, какое придавали ему раньше. Я, например, с большей радостью соглашаюсь на отрицательные роли. И, надеюсь, ни один отрицательный персонаж не получился у меня однозначным. После премьеры сериала «Московские окна» мне писали: какая же вы гадина, но вас так жалко! Я думаю, что в нас всех столько намешано... И в зависимости от каких-то обстоятельств человек может быть то прекрасным, то мерзким. – Вы происходите из театральной семьи, ваш отец Илья Рутберг – известный актёр, режиссёр и педагог. Вы чувствуете его профессиональное влияние? – Несомненно. Для меня он сделал очень много. В профессиональной среде у него абсолютно безупречная репутация, безупречное имя. Конечно, оно мне очень помогало, хотя я даже не сразу это поняла. Я бы очень хотела так же, как он, сохранить при всех компромиссах, при всех сложностях собственное лицо. – Вы много работаете в антрепризе. Это даёт вам как актрисе что-нибудь существенное или антреприза – исключительно коммерческое дело? – А это не противоречит одно другому. Актёр всегда может сказать что-то существенное, вне зависимости от того, где играет: в антрепризе или в репертуарном театре. Вот сейчас я играю в спектакле «Ханума». Для меня это важное событие, потому что мне представилась возможность сыграть в грузинской пьесе. А я считаю, что в Грузии великая театральная культура, и всегда мечтала сыграть грузинку. И вот благодаря антрепризе это состоялось. Мы с этим спектаклем много ездим. Накануне Нового года были в Ульяновске, потом в Самаре, потом в Салехарде, состав актёров практически не меняется, так что времени на отдых нет. Не могу сказать, что это легко, но по-другому сейчас нельзя. А уж во время кризиса только гастроли и помогают зарабатывать. Всё остальное ненадёжно. Телепроекты закрываются, с кино тоже всё не очень понятно. – Кстати, о телевидении: у вас устойчивая репутация интеллектуальной актрисы. Как с ней согласуется работа в сериалах, которые принято называть «мыльными операми»? – Я считаю, что это абсолютно нормальная работа. Если относиться к ней добросовестно, конечно. Кроме того, я ненавижу бедность, она меня унижает, поэтому я зарабатываю деньги. – Особенно популярной стала ваша героиня из сериала «Не родись красивой». – Там вообще был сильный актёрский состав: Георгий Тараторкин, Ольга Остроумова, Ирина Муравьёва, Михаил Жигалов, Раиса Рязанова, хорошие молодые актёры Петя Красилов, Илюша Любимов из студии Фоменко, Оля Ломоносова, Нелли Уварова… Я получала большое удовольствие, работая в таком коллективе. И, надо сказать, режиссёры предоставили мне абсолютную свободу. Вся моя роль была построена на импровизации. Мне приятно, что сериал приобрёл такую популярность. Но, выходя на улицу, я всякий раз вспоминала Фаину Раневскую, которую всю жизнь донимали репликой «Муля, не нервируй меня!». – Вы снимаетесь во всех сериалах, куда вас приглашают? – Нет, конечно. Хотя приходится иногда идти на компромиссы. – Давно настал такой момент, когда вы сами можете выбирать роли? – Вероятно, лет десять назад. По-моему, прежде всего это происходит в душе актёра. Я ведь пришла в театр и, как все, бегала в массовке, выполняла все указания. Но спустя какое-то время поняла, что силы имеет смысл тратить только на то, что кажется тебе интересным. К счастью, выяснилось, что такого немало. – А если помечтать, у кого вы бы хотели сниматься в кино? – У Ромма, Авербаха, Швейцера. А ещё у Феллини и Висконти. А прежде всего, наверное, у Боба Фосса. – Какой театральный жанр вам наиболее близок? – Трагикомедия, потому что это и есть основа жизни. В каждой комедии есть что-то драматическое, в каждой трагедии – что-то смешное. Ещё я очень люблю жанр кабаре. Он позволяет чувствовать себя абсолютно свободной: читать стихи, петь, разговаривать со зрителями. Этим я и занимаюсь в моноспектакле «Вся эта суета». – В жизни Театра им. Вахтангова происходят какие-то перемены? – Наш театр сравнительно недавно возглавил литовский режиссёр Римас Туминас. Началась новая глава истории театра. Для нас здесь всё ново: впервые это выпускник ГИТИСа, а не Щукинского училища и человек, который имеет опыт работы не в Москве и не в России. Он был главным режиссёром в Вильнюсе. Мы все очень надеемся на плодотворное сотрудничество с ним. http://gudok.ru/index.php/67976
респект: http://biletleader.ru/actors/JuLIJa_RUTBERG/ Юлия РУТБЕРГ родилась 8 июля 1965 года в потомственной театральной семье. Папа - Илья Григорьевич Рутберг - Заслуженный деятель искусств России, один из основателей студенческого театра "Наш дом". Бабушка и дедушка по маминой линии (Елена Кудельская и Николай Суворов) танцевали в знаменитом ансамбле НКВД (театр "Остров танца"). Бабушка была блистательной исполнительницей народного танца, английские газеты писали про нее: "Русская красавица Леночка Кудельская". Дедушка - солистом классических танцев ("Шурале"). Мама - Ирина Николаевна Суворова, закончив Гнесинский институт, преподавала в музыкальной школе. Юлия училась в музыкальной школе при Академии им. Гнесиных. Окончила Театральное училище им. Щукина (мастерская А. Казанской), с 1988 года работает в Театре им. Вахтангова. Талантливая трансформация природных данных определила ее легкость вхождения в разнородную стилистику. Ее чувственный, слегка хрипловатый, богатый оттенками голос органично сочетается с тщательно разработанным сценическим рисунком - четким, графичным, острым, предпочитающим ломанные линии. Яркая ироничная экстравагантность, эксцентричность, психологический парадокс - почва на которой рождаются образы, созданные актрисой такие, как Зоя Денисовна в "Зойкиной квартире" Гария Черняховского, Двойра в "Закате", Хетти в "Даме без камелий" Романа Виктюка, мадам Дурандас во "Французских водевилях" А. Кузнецова и Г. Черняховского, Тайная Недоброжелательность в "Пиковой даме" Петра Фоменко, Анна Андреевна в "Хлестакове" Владимира Мирзоева. В кино дебютировала в 1989 году в мюзикле "Руанская дева по прозвищу Пышка". Снялась более чем в 30 фильмах, в том числе: "Похороны Сталина", "Старые молодые люди", "Расстанемся, пока хорошие", "Макаров", "Чек", "Фаталисты", "Атлантида", "Прощайте, доктор Фрейд", сериалах "Московские окна", "Сыщики", "Смотрящий вниз", "Холостяки", "Участок". Юлия работает на радио и телевидении. Соавтор и ведущая цикла телепередач о театре "Субботний вечер со звездой" (1996-1997г.г.). Юлия Рутберг - Заслуженная артистка Российской Федерации (2001г.). Лауреат театральной премии "Чайка-1997" (спектакль "Хлестаков"). В 2004 году создала свой собственный театральный проект, в рамках которого вместе с режиссером Владимиром Ивановым поставила спектакль в жанре кабаре - "Вся эта суета". Лауреат премии "Лица года-2005" (спектакль-кабаре "Вся эта суета"). В 2006 году награждена Международным Благотворительным Фондом «Меценаты столетия» Орденом «Слава нации» за значительный вклад в области искусства. В 2007 году награждена Всемирным Благотворительным Альянсом «Миротворец» (Международный комитет общественных наград и Благотворительный Фонд «Дети и молодежь против терроризма и экстремизма») Медалью «Миротворец» ЗА ВКЛАД В ДЕЛО МИРА.
респект: http://www.ampravda.ru/2011/09/29/print031956.html Амурская правда 29.9.2011 Юлия Рутберг: «Нет гадин и стерв, есть женщины с нелегкой судьбой» Юлия Рутберг хороша везде: и на сцене, и в образе мамы-курицы, и в реальной жизни. Фото: Андрей Оглезнев «Я ни в каком гламуре не участвую! Я люблю живых искренних людей и роскошь человеческого общения», — заявила нам заслуженная артистка России Юлия Рутберг. Это вторая «Амурская осень» в жизни этой замечательной женщины. О своих планах и достижениях Юлия Ильинична поделилась с корреспондентами АП. — Юлия, амурские зрители не видели вас на наших подмостках три года. Расскажите, что нового произошло с вами за это время? — У меня появились новые спектакли, много съемок в кино. В конце ноября в театре Вахтангова состоится премьера «Медея», где я сыграю главную роль. Я не сижу на месте, что-то делаю, гастролирую. Я, как лягушка-путешественница, — Чехия, Америка, Благовещенск. Карта моих перемещений непредсказуема. Не люблю летать, а приходится. В моей жизни много разных знакомств и положительных эмоций. Я живу интересно: делаю что хочу и играю кого хочу. И слава богу! — Всю жизнь вы преданы театру Вахтангова. Сейчас очень модно уходить из репертуарных театров, причем со скандалом, менять режиссера. Одна история с «Современником» чего стоит. Что вас держит на этой сцене? — Театр Вахтангова — моя жизнь. Я прошла эту школу. Как только я в него пришла, то в течение восьми лет играла по две главные роли в год. Это невероятно в Москве. Получила такую арт-закваску, дай бог молодым! Я и сейчас востребована. Много работаю и с другими режиссерами, снимаюсь в кино, выезжаю с антрепризами. Но бежать из театра не вижу смысла, тем более со скандалом. Это мой дом, и мне важно, чтобы в нем все было хорошо. — Совсем скоро ваш любимый театр отпразднует 90 лет. Как готовитесь к юбилею? — Сейчас из Благовещенска вылечу и сразу окунусь в сумасшедший дом. Идет выпуск юбилейного спектакля «Пристань». Что есть юбилей? Это берег, пристань, к которой швартуется театр — корабль. Поэтому сейчас нам дан строгий запрет сниматься где-либо и играть помимо стационарной сцены, вплоть до увольнения. Весь юбилейный период мы будем чествовать наших замечательных артистов. — Юлия, большинство артистов всегда заявляют прессе, что для них все роли любимы и дороги, как дети. Вы же иногда резко критикуете сыгранных героинь. Какие женщины вам удаются? — Я люблю играть отрицательные роли, нравится делать объемный персонаж. Получаю кайф, когда я слышу комплименты: «Вы играли такую гадину, а получилась женщина нелегкой судьбы». Никогда не бывает черного и белого. Поэтому не надо мазать всех одной краской. На мой взгляд, мне удалась роль в фильме «Женская дружба». Многие вещи исходили из самой меня, потому что я считаю, что между женщинами, даже которые борются за одного мужчину, есть дружба. Мне часто говорят, что женщины должны быть суками, стервами. Я видела весьма достойных представительниц прекрасного пола, которые из сложных ситуаций выходили с высоко поднятой головой. Я считаю, что мне удалась роль мамы-курицы в мультфильме «Гадкий утенок». Юлия Рутберг озвучивала Вупи Голдберг. Было смешно попадать в типичные интонации этой актрисы. Но мы с ней совпали. — В кино и на сцене вы женщина с изюминкой. А какая вы в жизни? — Я бываю перчинкой, изюминкой, чесночинкой и урючинкой. Разной бываю в жизни. А в кино и театре я совмещаю все эти качества. Ведь люди разные, особенные, непохожие друг на друга. Иногда включаю телевизор, вижу говорящие головы и ничего не понимаю. Искусство — это впечатление, и люди, которые выходят на сцену, должны впечатлять. — В конкурсной антрепризе «Интриги гламура» вы играете актрису. А себя вы считаете гламурной леди? — Изначально спектакль назывался «Ваш выход, мадам». Название поменяли, чтобы не оплачивать авторские права. В нем раскрывается не кухня театра, а целый мир пролитых слез, потраченных нервов, душевных и физических терзаний, бессонных ночей, головных болей. За кулисами происходит то, чего зритель не видит, это отголоски реальных судеб: люди влюбляются, расходятся, находят единомышленников и, наоборот, ненавидят друг друга. И это полотно интриг нужно сплетать осторожно, играть без выворачивания наизнанку. Что касается меня, то я ни в каком гламуре не участвую. И если я считаю себя леди, то только за внутренние качества и воспитание. А гламурные леди у нас столь невоспитанные, столь пошлы, грубы и неискренни! И среди них нет ни одной Коко Шанель. Я не люблю желтой прессы и глянца, не хожу ни на какие тусовки, не выношу на всеобщее обсуждение свою личную жизнь. Я люблю живых искренних людей и роскошь человеческого общения. — И напоследок, ваши впечатления об «Амурской осени». — Благовещенск — удивительное место встречи! В Москве мы, артисты, видимся только на спектаклях и совместных съемках. Последние годы я с ужасом отмечаю, что мы все чаще встречаемся на похоронах. Фестиваль — это некая зона, улей. Все время одни уезжают, другие приезжают. Не знаешь, скольких людей еще встретишь. Меня все время ждут сюрпризы. Такое ощущение, что мы все впали в детство и встретились на территории одного лагеря. Я как будто опять стала 14-летней девочкой. Этот фестиваль — осеняя инъекция на весь год.
респект: 15.05.2009 "Семь сорОк" канал 9 Г.Антипенко, Ю.Рутберг
NadinBY: 4 января2010 Презентация коллекции постельного белья и банных принадлежностей Ralph Lauren Home Bed & Bath Мебельный салон "2Дома", презентация коллекции "живых" тканей, созданных по технологии художника и декоратора Павла Каплевича http://allcelebs.forumbook.ru/t385-topic
респект: Проект Екатерины Рождественской "Классика" Часть 2 Юлия Рутберг - Аркадина (Антон Чехов "Чайка")
респект: http://fenixclub.com/index.php?showtopic=105351 Юлия Рутберг. "Фотоальбом". Документальное кино. ООО "Техно-Медиа", 2010г. Режиссер: Геннадий Акиншев. Хотя Рутберг считает, что плакать должны зрители, тем не менее откровенный разговор с режиссером программы вызвал эмоциональный отклик у самой актрисы. Вспоминая критические моменты своей судьбы, она не сдерживала выражения своих чувств. Зрители программы могут убедиться сами, что ее жизнь и творческий путь полны острых драматических поворотов. Популярная актриса театра и кино, звезда театра Вахтангова и сериалов Юлия Рутберг в детстве мечтала стать балериной: она всерьез занималась балетом. Ведь ее бабушка и дедушка по материнской линии были профессиональными танцорами… Ее папа, известный актер-мим Илья Рутберг рано ввел ее в театральную среду, и к 10-му классу она твердо решила стать актрисой. Но она провалилась в Щукинское училище. Педагоги приемной комиссии вынесли ей жестокий приговор: «Все что угодно, только не театр». Сейчас в это практически невозможно поверить… Она поступила в ГИТИС на эстрадный факультет, отучилась там 2 года, но снова и снова пыталась поступить в Щукинское. В конце концов ей повезло… Ю.Рутберг о дедушке и бабушке: «Бабушка и дедушка – это были с одной стороны воплощенное искусство, а с другой стороны воплощенная совесть. Потому что дедушка ушел со сцены театра, где начал танцевать Шурале и его взяла к себе в партнеры Гельцер, но война.. и дедушка ушел на фронт. И никогда не вернулся больше он на сцену, совершенно не мог смотреть, как танцуют дети и когда шел по телевизору балет. Дедуля сидел около телевизора и у него катились градом слезы, потому что это то, что у него отняла война. Но если бы у дедушки можно было сегодня спросить – дедуль, а вот если бы тебе дали отставку, ты бы продолжал танцевать во время войны? Дедушка бы никогда не стал продолжать танцевать во время войны, он бы по прежнему шел на фронт. Наверно сегодня мало кто поймёт, когда на одних весах лежит долг, долг перед родиной, долг пред страной, а с другой стороны – возможность заниматься любимым делом. Вот тогда долг перевешивал без всяческих раздумий» Ю.Рутберг о провале на экзаменах в театральный ВУЗ: «Действительно, сдавая в 16 лет экзамены в школе поступая во все театральные ВУЗы, я потерпела сумасшедшее фиаско, потому что услышать в 16 лет что не надо вам поступать, у вас нет ничего актерского, кто-то в мягкой форме, кто-то в грубой и беспощадной, меня приняли только на эстрадный факультет и то совершенно случайно. Этот человек сделал совершенной фантастический подарок, потому что если бы я осталась вообще на улице, я бы ушла в такой депресняк и кому, из которой ну может быть даже медицинским способом надо было выходить. В 16 лет мы очень трепетны и когда нам бьют по голове, мы еще не способны амортизировать удары, поэтому для меня непоступление в Щукинское училище в первый раз была катастрофа.
респект: http://www.tvkultura.ru/news.html?id=903848&cid=178 10:17 20.01.12 Сегодня Римас Туминас отмечает 60-летие Когда его спросили – почему вы хотите стать режиссером – он ответил - «Хочу научиться ставить Чехова. Больше мне ничего не надо!» Римас Туминас поставил почти всего Чехова, но до этого был долгий трудный путь постижения профессии режиссера. С ее неизбежными взлетами и падениями и постоянным стремлением к совершенству. Сегодня худруку Вахтанговского исполняется 60 лет. Он попросил театр не устраивать юбилейных торжеств, дату отметит с родными и близкими, а подарок приготовит себе сам – в ближайших планах Римаса Туминаса – постановка пушкинского «Евгения Онегина». Рассказывают «Новости культуры». http://www.youtube.com/watch?v=mGKMUmE0nFo Сегодня Римас Туминас отмечает 60-летие "... Камин Римаса в городке Тракай – по-прежнему лучший. А сам Туминас с тех пор всю жизнь строит. В родной Литве основал и построил с нуля Малый драматический театр Вильнюса. Теперь изнутри, с большим почтением, строит новую жизнь театра Вахтангова. Совсем недавно, к 90-летию театра, как волшебник осуществил мечты о несыгранных ролях корифеев Вахтанговского, сделав «Пристань» – спектакль, уже ставший легендой. «Знаете, что мне пришло в голову – у нас театр в прекрасной форме – у нас 90х60х90, – говорит актриса Юлия Рутберг. – Это же самые стандарты модели. 90, следующие Ваши 60 и потом 90 Вахтангова. 90х60х90 – это самая красивая фигура у женщин».
NadinBY: ПРОЖЕКТОРПЕРИСХИЛТОН Юлия Рутберг (c 17.15) 17 декабря 2011 года http://www.1tv.ru/sprojects_edition/si5745/fi12654
респект: 09:32 20.01.12 Павел Каплевич представил серию своих работ по мотивам оперы «Борис Годунов» канал "Культура" http://www.youtube.com/watch?v=fPUY_dwUoDQ&list=UUZNq10NyK_k0fmvHlVdTbNA&index=1&feature=plcp (Юлия Рутберг на 1 минуте 05 сек.) "Пашины костюмы не просто помогают, а иногда просто формируют образ, – говорит актриса Юлия Рутберг. – Мне довелось работать с Пашей четыре раза: ..."
полная версия страницы