Форум » Советские актеры » Андрей Миронов и его семья » Ответить
Андрей Миронов и его семья
респект:
Ответов - 126, стр:
1 2 3 4 All
NadinBY: неизвестный Миронов http://nnm.ru/blogs/shadowboa/andrey_mironov_-_neizvestnyy_mironov_-_2005_ape_image_cue_lossless/
NadinBY: Актерские байки Андрей Миронов ХОРОШИЙ ПАРТНЕР Как-то отец повел десятилетнего Андрея в цирк. При входе растерянно стал шарить по карманам и сообщил Андрюше, что потерял билеты. Предложил проникнуть на представление «зайцем». Андрей, конечно, согласился. Они плутали по цирковым коридорам, лезли через конюшни, прятались от служителей. Андрей дрожал, но не подавал вида, храбро преодолевая препятствия. Иногда отец угрожающим шепотом предупреждал: «За нами гонятся!», бросался в темные утлы, потом осторожно вылезал. Наконец они попали в зал, сели, как сказал ему отец, на чужие места. Андрей тревожно озирался, ожидая, что их сгонят с кресел. После представления Андрей лукаво сказал отцу: — Билеты лежат у тебя в правом кармане пиджака. Я видел, как ты их тайком спрятал. МИРОНОВА И МЕНАКЕР Андрей Миронов — сын популярных эстрадных артистов — поступил в театральное училище совершенно самостоятельно и вопреки воле родителей. Он не только никогда не прикрывался их славой, но даже склонен был скрывать свое родство со знаменитыми Мироновой и Менакером. Лишь товарищи Андрея это знали. Однажды в Баку на съемках «Бриллиантовой руки» всю киногруппу пригласили в гости артисты местного драматического театра и устроили им вечер. Все сидели за столом, и вдруг подни-мается Юрий Никулин и торжественно произносит: «Товарищи! Вы все знаете, что есть такие замечательные артисты — Миронова и Менакер. Так вот, здесь присутствует (Миронов весь позеленел, замер)... артист Анатолий Папанов, за которого я и поднимаю этот тост!» Миронов показал Никулину кулак, а бакинские актеры долго не могли понять, отчего москвичи так хохочут... ВСЕ САМ Андрей Миронов очень редко пользовался услугами дублеров и каскадеров, все трюки старался выполнять сам. Во время съемок «Неве-роятных приключений итальянцев в России» он вылезал из окна шестого этажа, цепляясь за ковровую дорожку, и повисал на ней. Болтался над Невой, ухватившись руками за край разведенного моста. Он сам вылезал из окна несущейся машины, проползал по пожарной лестнице и прыгал на другую машину. СТЕПЕНЬ ПОПУЛЯРНОСТИ Как-то в Звенигороде Андрей Миронов стоял на улице с Эльдаром Рязановым и вспоминал о съемках фильма «Бриллиантовая рука», кото-рые проходили в Сочи. В частности, вспоминал о том, как во время съемок эпизода, в котором участвовали Юрий Никулин, он сам и Анатолий Папанов, из толпы зевак прорвался к самой площадке какой-то верткий небритый тип и, от-толкнув Миронова с Папановым, подбежал к Никулину с криком: «Здорово, разгильдяй!» «Вот тут-то мы, — сказал Андрей Миронов, — понастоящему позавидовали популярности Юрия Никулина в народе. Нас-то с Папановым он не заметил...» В это время мимо проезжал на велосипеде какой-то звенигородский обыватель. Он резко затормозил и, уставившись на Миронова, за-кричал на всю улицу: — Вот так хрен к нам пожаловал! — Вот так-то, Андрей, — заметил Рязанов. — Теперь я вижу, что вы с Никулиным вполне сравнялись по популярности в народе! ШВЕЙЦАРСКИЙ ШОКОЛАД Василий Ливанов решил как-то подшутить над Мироновым. Он позвонил ему в день рождения — 8-го марта и сообщил, что нужно немедленно поехать на «Мосфильм» для съемки, поскольку вся труппа ждет. Миронов поверил и помчался на студию, но его не впустила охрана, поскольку день был праздничный и выходной. Миронов задумал мщение и скоро осуществил его. Однажды он как бы ненароком столкнулся с Ливановым на студии, и при этом что-то с наслаждением жевал. — Ты что жуешь? — спросил голодный Ливанов. — Шоколад, — ответил Миронов. — Из Швейцарии привезли, великолепный вкус... — Дай-ка, — попросил Ливанов. Миронов полез в карман, вытащил заранее припасенный кусок коричневой плитки и протянул Ливанову. Тот запихал плитку в рот и едва не сломал зуб. «Швейцарский шоколад» оказался обыкновенным сургучом. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ Аркадий Хайт рассказал об одном случае, в котором наглядно проявилась любовь Андрея Миронова к импровизации. Однажды актер Игорь Кваша, как говорится, «зажилил» свой день рождения — никого не пригласил. Андрей Миронов, который помнил об этом, немедленно собрал самых близких друзей Кваши и предложил им сыграть в импровизированном миниспектакле. В назначенный час незваные гости явились к имениннику, отпихнули его от двери и стали располагаться на полу. Соорудили на скорую руку закуску, вытащили из карманов вино, разлили. Миронов встал и начал произносить тост, причем все усиленно делали вид, что не замечают присутствия в комнате растерянного Игоря. Андрей сказал теплые слова о мужской дружбе, о совести, о том, что встречаются изредка и среди хороших людей «порядочные сволочи», но все-таки предложил выпить за одного из таких. Все дружно выпили, потом встал следующий оратор и тоже предложил выпить, но теперь уже за папу и маму «сволочи». Затем выпили за здоровье всех близких «сволочи», за успехи в жизни, за талант. И все это с непроницаемыми лицами, не обращая внимания на хохочущего и бегающего вокруг Квашу. Затем, когда все уже было выпито, друзья выпросили у жены хозяина бутылку вина и, учитывая позднее время, заплатили за нее втридорога. В конце концов хозяин был прощен и принят в круг празднующих. День рождения, благодаря фантазии Андрея Миронова, удался на славу. КУМИР К Андрею Миронову после встречи с пуб-ликой в Одессе кинулась на улице почитательница его таланта: — Ой, Андрей Миронов! Так я же ваш кумир!.. У СВЕРКАЮЩИХ ВИТРИН Находясь в Италии, Андрей Миронов во время прогулок по улицам то и дело с чувством напевал: «Пусть ярость благородная вскипает, как волна...» Обычно это происходило в тот момент, когда на глаза ему попадалась какая-ни-будь особенно шикарная витрина. В то время в Советском Союзе полки магазинов были полупустыми и выбор товаров очень невелик, а потому, когда наш соотечественник видел загра-ничное изобилие, он нередко терялся и шалел. Когда Миронов видел на прилавке что-нибудь аппетитное, вкусное, сладкое, он цокал языком: «О, это произведение кулинарного искусства нам нельзя есть, его можно только прикладывать к животу!» Однажды в той же поездке по Италии кто-то заявил, что ему не очень понравился последний фильм Бергмана, на что Андрей съязвил так: «Думаю, что Бергман был бы о вас тоже невысокого мнения...» НУЖНА ЖЕНЩИНА Андрей Миронов в сознании массового зрителя является актером исключительно комического дарования, а между тем у него не раз была возможность выйти из рокового круга и сыграть роль серьезную и даже драматическую. Такую возможность в свое время предоставил ему режиссер Марлен Хуциев, когда пригласил в фильм «Июльский дождь», но сам же в конце концов кандидатуру Миронова отклонил. Режиссер попросил актера произнести одну только фразу, которую произносит главный герой фильма в минуту трагическую: «И потом, мне нужна женщина, которая бы меня понимала...» За этой фразой должна была, повидимому, стоять трагедия одиночества и прочее, но Андрей Миронов решил и тут схохмить, и с неподражаемым выражением произнес: — И потом мне нужна женщина! В ту же секунду все покатились со смеху, настолько двусмысленно прозвучала эта фраза. И Марлен Хуциев тотчас сказал: «Нет!» http://www.kulichki.com/akter/publ/mironov_a.htm
NadinBY: Остап Бендер(Андрей Миронов) - Танго Рио
NadinBY: песня из х/ф "Будьте моим мужем" Что говорить (В. Лебедев - Ю. Ряшенцев) Где ты была, В каком ином краю? Где ты была, Все дни, всю жизнь мою? Где ты была, Ликуя иль скорбя? Где ты была, Что я не знал тебя? Не возвратись Опять в тот странный край. Не уходи, Прошу, не исчезай. Как исцелить Пугливость женских рук, Ждущих не встреч - Только разлук? Что говорить - У всех своя звезда. Что говорить - Нам счастье, как беда. Что говорить - Покой куда верней. Трудно любить, Терять ещё трудней. Но доверяй Хотя б самой себе. Не растеряй Всех тёплых дней в судьбе. Вздрогнула ветвь - И снова лист у ног. То ли совет, То ли упрёк Что говорить.
NadinBY:
респект: http://platinym.livejournal.com/139863.html Знаменитые родители и их дети Jun. 2nd, 2012 внук и дочь Андрея Миронова
респект: http://7days.ru/article/privatelife/andrey-mironov-chut-ne-pogib-v-detstve-neizvestnye-fakty-iz-zhizni-velikogo-aktera октябрь 2013 Андрей Миронов чуть не погиб в детстве: неизвестные факты из жизни великого актера Анжелика Пахомова. "7 Дней" Фото: Валерий Плотников «Андрей говорит: «Слушай, я сильно влюбился! Ухаживаю уже два месяца, но до сих пор не могу понять, что она ко мне чувствует, есть ли у меня шансы? Ты съезди к ней, поговори!» Он часто вот так отправлял меня на разведку», — рассказывает студенческий друг великого актера Михаил Воронцов. «Впервые я увидел Андрея, когда ему было полгода, а мне еще не исполнилось семи лет, — вспоминает его близкий друг, актер Театра имени Вахтангова Михаил Воронцов. — Это случилось в Ташкенте, в эвакуации, куда отправили и нашу семью, и семью Андрея. Андрей Миронов на 20-летии курса Щукинского училища. Крайний слева — Михаил Воронцов. 1982 г. Фото: из личного архива Михаила Воронцова Помню, сижу в столовой, вокруг — знаменитости: Алексей Толстой, Вольф Мессинг… Вдруг какой-то человек заходит и кричит: «У Мироновой умирает ребенок! Срочно нужно лекарство!» Кажется, у него была тропическая дизентерия. Все безнадежно вздохнули — где же достать лекарство от такой редкой болезни. Но тут жена летчика Громова встала и пошла кому-то звонить. В результате через три дня самолетом доставили необходимый препарат, и Андрея вылечили. Вскоре я увидел его — плачущего измученного младенца. Но я, конечно, не мог предположить, что через 17 лет он станет мне лучшим другом… «Имена родителей Андрея, Марии Мироновой и Александра Менакера, гремели на всю страну. 1954 г. Фото: РИА «НОВОСТИ» Следующая наша встреча состоялась осенью 1958 года. Я стал студентом Училища имени Щукина, пришел на первое занятие и немного опоздал. Вхожу в аудиторию, а преподаватель, Иосиф Рапопорт, строго смотрит на меня, качает головой и говорит: «Прощаю вас, Воронцов, но только на первый раз...» Ищу свободное место, куда сесть. Смотрю, мне машет рукой какой-то худенький прыщавый парнишка: «Ворон, садись ко мне!» Это прозвище, на ходу придуманное для меня Андреем, в институте прижилось. А я в ответ прозвал его Мироном, и потом все друзья называли Андрея именно так… На переменке мы тут же все перезнакомились. Оказалось, что в основном ребята приехали из провинции и связей в мире искусства не имеют. Как говорится, «с фамилиями» были только Коля Волков (его отец, Николай Волков, прославился ролью старика Хоттабыча) и Мирон. Разумеется, мы сразу поняли, чей он сын! В то время имена его родителей, Марии Владимировны Мироновой и Александра Семеновича Менакера, гремели на всю страну. Они создали свой театр двух актеров и с большим успехом гастролировали по СССР. Но Андрей не задавался, с ним было легко. В тот же день мы решили выпить за знакомство. Пошли во дворы — я, Мирон, Колька Волков и Зяма Высоковский. Взяли, конечно, водку. Андрей какое-то время выпивал с нами наравне и вдруг упал! Оказалось, он был не подготовлен к таким возлияниям, не имел еще, как говорится, стажа. Ведь мать держала его в ежовых рукавицах! Чтобы стало понятно, как Мария Владимировна опекала сына, расскажу одну историю. Звоню я им однажды, спрашиваю: «Андрея можно?» — а Мария Владимировна торжественным тоном церемониймейстера отвечает: «Нельзя! Андрей ОБЕДАЕТ!» «Все девушки Андрея были чем-то похожи на его маму — женщин другого склада характера он глубоко презирал» (Андрей Миронов с мамой Марией Мироновой, женой Ларисой Голубкиной и дочерью Машей)) Фото: Валерий Плотников И вот бесчувственный Мирон лежит перед нами, а мы ломаем голову, как доставить его домой. Делать нечего: взяли его за руки за ноги и понесли. На пороге нас встретила их родственница, тетя Иза. Посмотрела на Андрея и покачала головой: «Вы знаете, он же совсем ребенок, но тянется за взрослыми». Мы с парнями переглянулись: как-то не подумали, что 17-летний Андрей намного моложе нас самих… Нюх как у собаки Баскервилей А гуляли и веселились мы в те времена отчаянно. Помню, с нами учился Митя Дорлиак, племянник жены Святослава Рихтера. Так вот, пока дядя гастролировал, мы подчистую пропили его гардероб. Вещи были такие хорошие, что в комиссионке нас ждали с радостью. Приехал Святослав Теофилович с гастролей, сунулся в шкаф, а там ничего нет! Однако простил Мите эту шалость. И Мирон был активным членом нашей компашки, очень любил застолья, вечеринки. «Андрей попросил: «Привези мне из Польши «битловочку», голубенькую, как у Табакова!» Именно в этой водолазке он и сыграл в знаменитой комедии.Андрей Миронов и Юрий Никулин в фильме «Бриллиантовая рука » Однажды я, Андрей и наш приятель Александр отправились в гости к писателю Юлиану Семенову. У них с Менакерами дачи были по соседству, в Красной Пахре, вот Юлик и приятельствовал с Андреем, несмотря на почти десятилетнюю разницу в возрасте. Приходим, а Юлик лежит с давлением, стонет. Мы ему советуем: «Таблетка аспирина и стакан водки — давление как рукой снимет!» Он нас послушался, и мы провели веселый вечер за клюквенной водкой. Потом Юлиан говорит: «Сейчас я вам что-то прочту!» И достал какой-то рассказ про зэков, который прятал от цензуры. Завел чтение на несколько часов! Я сидел прямо перед ним, ребята — где-то сбоку, вне поля зрения Юлика, поэтому обращался он в основном ко мне. Поднимает глаза от исписанных страниц, а мне приходится изображать живейший интерес. Мирону хорошо — он голову на руки уронил и уснул. Просыпался, только когда звучало слово «выпить». Юлик кончил читать и спросил: «Ну как?» Мы с Сашкой отвечаем: «Хорошо, отлично!» А Мирон вдруг: «Мне понравилось все, кроме скрипача». Семенов удивился: «Но у меня нет никакого скрипача! Рассказ ведь про зэков!» Мирон не сдается: «Не валяй дурака! Скрипача у него нет! Он будет нам рассказывать!» Кончилось тем, что Юлик ушел в другую комнату и стал перечитывать свое произведение, пытаясь найти скрипача. От разоблачения Мирона спасло только то, что закончить поиск Семенову не удалось: ему стало плохо, пришлось вызывать «скорую». Помню, как он орал, грозя нам кулаком: «Сволочи! Это вы сами придумали, что давление падает от аспирина с водкой?!» «Андрей любил красиво ухаживать. Но боялся отказов. И прежде, чем пустить в ход весь свой арсенал — цветы, стихи, — он отправлял меня на разведку. Узнать, есть ли какие-то шансы». Андрей Миронов и Людмила Гурченко в фильме «Соломенная шляпка» Иногда Андрей приглашал нас в родительскую квартиру в Рахмановском переулке — разумеется, в их отсутствие. И после вечеринок мы с ним часами драили каждый уголок. Коллекционные тарелки Марии Владимировны перетирали все до одной. И даже прыскали духами, чтоб не пахло водкой. У Марии Владимировны нюх был, как у собаки Баскервилей! К ее приезду все должно было быть в идеальном порядке, она ненавидела пыль и грязь. Мирон перенял от матери любовь к чистоте, которую сохранял до конца своих дней. Его чистоплотность иногда доходила до настоящего занудства. Как-то пришел я к нему уже в его собственную квартиру в Волковом переулке, сел в кресло, а Андрей как завопит: «Ой, подожди, подожди, встань!» Взял какую-то тряпочку и обтер это место, расправил складки на покрывале и только потом разрешил сесть. Поставщик баб дому Менакеров Андрюшка любил одеваться. Когда мы учились в институте, в Москве только стали появляться джинсы, ботинки на толстой подошве, в моде был американизированный тип юноши: снизу все в обтяжку, а сверху — приталено. Потом вдруг пошли пиджаки с подложенными плечиками. Мода менялась, и Андрей всегда был в курсе новинок. Ему нравились атрибуты роскошной, западной жизни. Мог, заняв у меня рубль, поехать домой на такси... Позже, когда я поехал с театром на свои первые заграничные гастроли в Польшу, Андрей сделал мне заказ: «Привези мне «битловочку» (одно из названий водолазки. — Прим. ред.), голубенькую, как у Табакова!» Я купил две: Мирону — голубую, себе — белую. И в тот же вечер надел ее на встречу с известным в то время продюсером, Бобом Гартнером. В нашей делегации все шикали: «Ты куда пришел? Это же какое-то нижнее белье!» И вдруг появляется Боб Гартнер в точно такой же белой «битловке», а поверх нее — золотая цепь! Так я прослыл модником. А Андрюшина голубая «битловка» вообще прославилась на всю страну — в ней он сыграл в «Бриллиантовой руке». Кстати, знаменитый нервный тик Геши Козодоева Мирон подсмотрел у меня: одно время я имел манеру эффектно откидывать голову назад. «После съемок в кино на Мирона обрушилась огромная слава. Но со старыми друзьями он остался прежним. И, как в старые времена, звал нас к себе на вечеринки с песнями и танцами...» Алла Сурикова, Николай Караченцев, Андрей Миронов и Леонид Ярмольник на съемках фильма «Человек с бульвара Капуцинов» Фото: FOTOBANK.RU После успеха в кино Андрюша стал предметом повального преклонения женщин. Выходит через служебный вход из театра — на него набрасываются поклонницы: «Андрей Александрович!» А он им так небрежно: «Домой, я сказал, домой!» И, разглядев в толпе знакомое лицо, прибавляет: «Лена, сегодня я занят!» Он любил красиво ухаживать: с цветами, со стихами. Но чтобы пустить в ход весь этот арсенал, ему было важно знать, есть ли хоть какие-то шансы. Андрей боялся отказов, поэтому иногда подсылал к понравившейся девушке меня — узнать, что она про него думает. Однажды говорит: «Слушай, я сильно влюбился! Ухаживаю за женщиной уже два месяца, но до сих пор не могу понять, что она ко мне чувствует. Ты съезди к ней, поговори!» Речь шла об -одной известной актрисе, не буду называть ее имени. В общем, поехал я прощупывать почву и в результате у нас закрутился роман, который длился потом два года. Конечно, я сразу пошел к Андрею и честно рассказал обо всем. По его побледневшему лицу было видно, как он расстроился. Но нашел в себе силы ответить: «Что ж, это дело мужское, ладно…» Не знаю, простил ли он меня в душе? Я до сих пор испытываю чувство вины за эту историю. Даже после смерти Андрея винился перед Марией Владимировной за этот поступок. Она все знала: матери Андрей доверял все свои тайны. Марии Владимировне не нравилось, что вокруг сына вьется много женщин, а так как обычно Андрея с девушками знакомил я, она первое время относилась ко мне с прохладцей. Нередко я знакомил с девушками и братьев Андрея, Леню и Кирилла. Однажды Мария Владимировна даже специально позвонила мне: «Миша, когда вы прекратите поставлять баб дому Менакеров?» Во время спектакля «Безумный день, или Женитьба Фигаро» Миронов потерял сознание — у него случилось кровоизлияние в мозг. Врачи два дня боролись за его жизнь, но спасти не смогли... Фото: РИА «НОВОСТИ» Многие считали Андрея человеком очень влюбчивым. Помню, Михаил Державин шутил: «Все, что ходит, ползает, летает, Мирон не пропускает!» Да, его окружало много женщин, но влюблялся он не во всех подряд. Все его девушки были чем-то похожи на Марию Владимировну, потому что женщин иного склада характера Миронов глубоко презирал. Как-то раз поехали мы с ним и двумя певицами на дачу Мироновых, в Красную Пахру. Встаем наутро — кругом посуда немытая, остатки еды, бардак… Мирон говорит: «Девочки, посуду-то помойте!» А они ему: «Что мы сюда, поломойками приехали?» Как он рассвирепел! Орал: «Так идите в ж... отсюда, пешком на станцию! Я вас не повезу!» И вытолкал их из дома. Женщина, не поддерживающая кругом чистоту, не следящая за хозяйством, была для него не женщина! Единственное исключение Андрей сделал для актрисы Екатерины Градовой. Она была не склонна чем-то жертвовать, чтобы создать распорядок, к которому Андрей привык. Он любил, чтобы вечером его ждал ужин, а после спектакля можно было отдохнуть. При этом сам Андрей мог прийти в три часа ночи с компанией и попросить «быстренько что-то приготовить». Посчитали — мы пропили две «волги»! Все, что Мирон ни делал в жизни, он делал со страстью, а его желание довести все до совершенства могло иной раз свести с ума. Однажды от нечего делать мы гоняли пальцами по столу пуговицу — играли в «пуговичный» футбол. Он заявляет: «Я буду представлять команду «Гондурас», а ты?» Я отвечаю: «Берег Слоновой Кости». И тут Андрей предлагает: «Нам нужно выучить их гимны!» Он где-то раздобыл эти гимны на английском языке — сам выучил и меня заставил. И мы даже делали точные копии флагов этих стран! Мирон завидовал людям, умевшим петь, и поставил себе цель — научиться самому. Часами драл глотку так, что соседи приходили жаловаться. Но ведь научился же! Андрей должен был освоить все, любое умение, любой навык. С нами на курсе учился Юра Волынцев, который играл Пана Спортсмена в «Кабачке 13 стульев», крепкий парень, кличка у него была Боба. И мы с Андреем поспорили, сможет ли Боба съесть зараз ведро макарон и выпить бутылку водки. Я утверждал, что сможет, Мирон не верил. Пошли к самому Юрке, он ютился где-то в старых арбатских дворах, в подвальном помещении. Грязь страшная: крысы бегают, плесень на потолке. Андрей в этом жилище чуть сознание не потерял, все шептал мне на ухо: «Какой ужас! Какой ужас!» За столом с Юрой сидел Коля Волков и что-то сосредоточенно высчитывал — умножал в уме, записывал на бумажку, прямо академик Ландау! Потом сказал: «Так, посчитал! Мы пропили две «Волги»!» Оказывается, он считал, сколько денег у них ушло на выпивку за время учебы в училище. Выслушав наше предложение, Боба ничуть не удивился. Сказал деловито: «Давайте свое ведро макарон и водку». Отправились втроем к Андрею и попросили домработницу Катю (эта добрая женщина была Мирону как нянька, да и нам всякий раз радушно предлагала пообедать) приготовить «материал» для «эксперимента». Катя поставила на плиту большое эмалированное ведро с ручкой, вскипятила воды, засыпала туда килограммов пять макарон и с полкило масла. А сверху — тертого зеленого сыра. Так Боба не просто все съел, он еще и ложкой по дну поскреб. После чего хлопнул последние двести грамм водки. Повисла пауза. И тут Андрей как ударит кулаком по столу: «Вот блин, я так не могу!..» «Я не понимал — зачем он столько работает, не щадит себя, торопится жить, будто каждый день — последний. Но он словно чувствовал, что скоро уйдет…» Фото: PHOTOXPRESS.RU Разумеется, с таким характером Мирон и к учебе относился фанатично, хотя, как сын обеспеченных родителей, стипендию не получал. Посещал все занятия, учил все предметы. И все равно перед экзаменами волновался больше всех. Получить четверку ему представлялось катастрофой! Однажды у него дома мы вместе готовились к сдаче истории русского театра. Я пишу шпаргалки и прислушиваюсь — не стучит ли Катька ложками, обед не подает? А Мирон зубрит, не отрываясь, и периодически обращается ко мне: «Ну провалишься ты, Ворон, со своими шпорами! Ну провалишься!» В результате я сдал на «пять», а он вдруг взял да и получил «четыре». Но в тот же день в полночь у меня дома раздался звонок: «Ворон, привет! А я только что от Тарасевич! Пересдал на «пять»!» Положив трубку, я с удивлением спросил у мамы: «Ну зачем ему это, ведь он все равно стипендию не получает?» А она покачала головой: «Миша, можно я тебе скажу правду? Он будет артистом, а ты — нет!» Миронов нам в театре не нужен А ведь после окончания училища моя творческая судьба на первый взгляд складывалась даже удачнее, чем у Андрея. Меня легко приняли в Театр имени Вахтангова по протекции моей тетки, близко знакомой с Рубеном Симоновым. А Андрея не взяли. Это поразило его до глубины души. Я не мечтал об этом и в театр пришел, поплевывая. Зато он стремился — и вдруг решительный отказ! Мария Владимировна была возмущена. Даже позвонила Рубену Николаевичу и прямо спросила: «Почему вы не приняли сына в театр?» Он объяснил: «У меня уже есть Лановой, Шалевич, Яковлев, Ульянов. Все довольно молоды и все хотят играть. Куда мне еще и Миронов? Пусть идет туда, где в этом есть необходимость». Надо сказать, что в Театре сатиры, куда поступил Андрей, ему было лучше, чем могло быть в Вахтанговском. В «Сатире» все решала супруга Плучека, которой Андрей очень понравился, поэтому он играл все роли, какие желал. Чувствовал себя свободно, мог сниматься в кино и ездить между спектаклями на коммерческие гастроли вдвоем с Папановым. Но иногда я чувствовал: Андрей так и не смирился с тем, что в Театр Вахтангова его не взяли… Разойдясь по разным сценам, мы как-то отдалились друг от друга. А после «Берегись автомобиля» и «Бриллиантовой руки» на Мирона обрушилась огромная слава, и жизнь у нас стала совсем уж разная. Я бы не сказал, что известность его изменила — со старыми друзьями Андрей оставался прежним. И, как в старые времена, звал нас к себе на вечеринки с песнями и танцами. Но случалось такое не часто… «Многие считали Андрея человеком очень влюбчивым. Помню, Михаил Державин шутил: «Все, что ходит, ползает, летает, Мирон не пропускает!» Александр Ширвиндт, Андрей Миронов и Михаил Державин в фильме «Трое в лодке, не считая собаки» Фото: Kinopoisk Помню одну из последних наших с ним встреч. Иду я по двору, вдруг меня под зад легонько толкает бампер машины. Поворачиваюсь — Андрей на сером «БМВ». Одарил своей неповторимой застенчивой улыбкой. «Ну садись, Ворон». — «Ух ты, Мирон, где такую машину купил?» — «Да вот, получил разрешение и приобрел через одно посольство. Хочется успеть и на хорошей машине поездить...» Хочется успеть… Я тогда не понимал — зачем он столько работает, не щадит себя, торопится жить, как будто каждый день — последний. Но он как будто чувствовал, что скоро уйдет…»
респект: http://www.vakhtangov.ru/ фото из спектакля "Ситуация" (1977) Антон - Михаил Воронцов http://www.vakhtangov.ru/persones/voronzov Михаил Воронцов Заслуженный артист РФ Окончил Театральное училище имени Б.В. Щукина в 1962 году, курс Ц.Л. Мансуровой. В том же году принят в труппу Театра имени Евгения Вахтангова. Автор театральной притчи «Русь! Браво!» - инсценировки повести Николая Смирнова «Джек Восьмёркин – американец» (1987, постановка Рубена Е. Симонова и М. Воронцова) и пьесы-сказки «Пух! Пух! Пух!» по мотивам сказки Александра Милна «Вини-Пух и все, все, все» (1992, постановка Рубена Е. Симонова). Играет на сцене Театра имени Рубена Симонова.
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100005721458201 ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ — ОЦИФРОВАНО и ЗАГРУЖЕНО 23/VI-2014 Встреча зрителей с Андреем МИРОНОВЫМ — ЦДА, 30/I-86 (Просьба к тем, кто имеет контакт с родными Миронова, сообщить им об этой фонограмме) http://theatrologia.su/audio/823
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=258558597678187&set=a.257736907760356.1073742253.100005721458201&type=1&theater Старое Радио Подкаст http://reportage.su/audio/3531 Андрей МИРОНОВ о работе над образом Джона Кеннеди в спектакле "Бремя решения" __________ А.Миронов: "Карибский кризис. Практически война. Октябрь 1962 года. Я сам был свидетелем кое-чего, потому что снимался в фильме "Три плюс два" и жил в городе Судак. Всю ночь по Чёрному морю шёл краснознамённый черноморский флот. Ничего подобного я не ощущал никогда.."
NadinBY: Мемориальный музей-квартира Мироновых-Менакера http://t.co/lU1UzUdBlb http://t.co/hvRW3t0MS6
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100005721458201&hc_location=timeline Андрей МИРОНОВ в передаче "С добрым утром" http://www.staroeradio.ru/audio/26221
NadinBY: Одноклассник о школьных годах Миронова http://7days.ru/article/topnews/odnoklassnik-mironova-rasskazal-o-shkolnykh-godakh-aktera В школе Маковский сидел с Мироновым за одной партой. Друг актера поделился впечатлениями от совместной учебы с ним. В школе Лев Маковский сидел с Андреем Мироновым за одной партой. Друг и одноклассник знаменитого актера специально для читателей журнала «7 Дней» поделился впечатлениями от совместной учебы с ним. «Мы, одноклассники, не представляли себе, что рядом с нами — гений. Тот, которому суждено было стать самым популярным артистом в СССР, в школе был почти обычным мальчиком. Ну разве что немного более ярким. Андрей не был ни старостой класса, ни председателем совета отряда, ни даже лидером. Но он был душой класса!» — рассказал друг актера. По словам Льва, если мальчишки играли в футбол, то Миронов неизменно становился в ворота, ведь здесь можно было принимать эффектные позы, как это любил делать Андрей. Еще у актера постоянно возникали какие-то идеи, которыми он умел заразить весь класс. Вслед за ним ребята освоили вошедшее в моду регби. Потом Андрей захотел выпускать стенгазету, а затем ему пришла в голову идея школьного оркестра. «И нам пришлось осваивать музыкальные инструменты. А где их взять? Решили сброситься, купили барабан... Остальные инструменты, как заявил Андрей, мы должны сделать сами. <…> Репетировали у Миронова дома, и он, конечно, был ударником. Воображал, жестикулировал, вертелся на стуле… <…> Ну как можно было с Мироновым соскучиться?» — поделился Лев Маковский...
респект: http://7days.ru/article/privatelife/sorvavshayasya-svadba-i-drugie-neizvestnye-fakty-iz-zhizni-andreya-mironova Сорвавшаяся свадьба и другие неизвестные факты из жизни Андрея Миронова Записала Анжелика Пахомова «Все знали, что у Андрея и первой красавицы в классе — Галины все серьезно. Говорили, что они поженятся. Родители были не против. Проблема оказалась в самом Андрее…» — вспоминает одноклассник Андрея Миронова. Нас с Андреем посадили за одну парту, и поэтому мы сразу обратили друг на друга внимание, — рассказывает школьный друг Андрея Лев Маковский. — Оба в семь лет весили по 40 килограммов, пухленькие, раскормленные нашими любящими мамами. При этом мы оба любили лакомиться мороженым из «ГУМа» — в вафельных стаканчиках, по пятьдесят копеек. И когда Андрей, уже став артистом, вдруг подтянулся, постройнел, одноклассники очень удивлялись. Мы, одноклассники, не представляли себе, что рядом с нами — гений. Тот, которому суждено было стать самым популярным артистом в СССР, в школе был почти обычным мальчиком. Ну разве что немного более ярким. Андрей не был ни старостой класса, ни председателем совета отряда, ни даже лидером. Но он был душой класса! Если мы играли в футбол, он неизменно становился в ворота. Возможно, потому, что вратарю как раз и положено принимать эффектные позы, как это любил делать Андрей. Еще у него постоянно возникали какие-то идеи, которыми Миронов умел заразить всех нас. Вслед за ним мы освоили вошедшее в моду регби. Потом Андрей загорелся: «Давайте выпускать стенгазету!» И мы стали клеить, вырезать, сочинять статьи… Потом он выдал идею школьного оркестра, и нам пришлось осваивать музыкальные инструменты. А где их взять? Решили сброситься, купили барабан... Остальные инструменты, как заявил Андрей, мы должны сделать сами. Из чего только не делали — из расчесок, из папирусной бумаги. Репетировали у Миронова дома, и он, конечно, был ударником. Воображал, жестикулировал, вертелся на стуле… Впрочем, он разбирался в музыке лучше всех нас — у него же дома было много иностранных пластинок. Бывало, Андрей ставил нам Армстронга. Предварительно предупредив всех, что Армстронг запрещен и не надо говорить об этом никому. И лилась диковинная джазовая музыка, от которой мы погружались в другой мир. Ну как можно было с Мироновым соскучиться? Самое удивительное в Андрее тех лет было то, что он не терялся среди взрослых. Он был воспитан так, что мог спокойно говорить с людьми любого возраста. Потому что уже в начальных классах имел представление о театре, музыке, литературе, а в своем доме общался с самыми изысканными людьми. Помню, я пригласил его на день рождения в первом классе, нам налили в бокалы морс. И вдруг Андрей встает и говорит тост: «Поднимаю этот бокал за прекрасных дам!» Имея в виду взрослых женщин, собравшихся за столом. Школа № 170, где мы с Андреем учились, до седьмого класса была мужской, так как обучение во всей стране еще шло раздельное. За эти годы создался наш общий мальчишеский мир со своими правилами чести, устоями и привычками. И вот в седьмом классе к нам присоединились девчонки из соседней расформированной школы. Это было событие! К тому времени из класса как раз поуходила вся шпана — они предпочитали поступать в ПТУ. Оставшиеся же стали менять свое поведение прямо на глазах. Мы подтянулись, перестали употреблять грубоватые словечки, начали более старательно одеваться, хотя возможностей было мало. Мальчики в основном ходили в кителях или гимнастерках, девочки — в коричневых платьях и черных передниках. Андрей первый задал тон. Он обращался к девочкам на «вы», останавливался у двери в класс, пропуская их вперед, а первой красавице школы Галине Булавиновой помогал нести портфель. Это производило впечатление. А как он остроумно и легко мог пошутить! Несомненно, Андрей мог рассчитывать на внимание Гали, хотя она была очень красивой, очень гордой… Иссиня-черные волосы, белая кожа, стройная фигура — яркая, восточная красота. И одевалась Галина хорошо: помню, для походов в театр она имела отдельный костюм. Большая редкость по тем временам! Даже к школьному платью Галя могла повязать изящный шарфик — и оно уже смотрелось совсем иначе. Она была из интеллигентной семьи, мама — балерина, отчим — известный драматург Владимир Дыховичный. Он иногда писал номера для Мироновой и Менакера. Так же, как и у Андрея, у Галиных родителей была дача в Красной Пахре. Словом, семьи дружили. Но до некоторых пор Андрей с Галей были просто добрыми приятелями и соседями. А оказавшись в одной школе, по-настоящему друг друга разглядели. Писали друг другу записки, иногда вместе ходили в кино… И мы уже привыкли к тому, что Андрей и Галя — пара и у них «все серьезно». Даже говорили о том, что они поженятся. В те годы ранние браки были не редкостью, потому что близость до свадьбы — этого почти не бывало, на такое ни одна девушка не решилась бы! Только прогулки, поцелуи, робкие ухаживания… А Андрей уже тогда был увлекающимся, пылким. Родители с обеих сторон эту дружбу одобряли, и для свадьбы препятствий не было. Но проблема оказалась в характере Андрея. Во-первых, он уже тогда демонстрировал, что актерская профессия для него на первом месте. Не каждый ученик ушел бы с выпускного вечера, чтобы готовиться к экзамену в театральный. А он ушел, сразу после торжественной части. И Галя осталась одна, без кавалера...Но одноклассницы рассказывали, что разошлись они не сразу, а уже когда Андрей был на первом курсе, потому что Андрей приударил за своей однокурсницей в Щукинском училище. У Гали был решительный, строгий характер, она таких вещей не понимала. Потом Андрей пытался помириться. Но она не простила. А через год Галя вышла замуж за другого и потом с тем мужем прожила всю жизнь. Работала на «Мосфильме», у нее родилась дочка. Когда появился внук, назвали Андреем… КАК МИРОНОВ ЭКОНОМИЛ НА ЗАВТРАКАХ Теперь на стене дома в Рахмановском переулке, где жили Миронова с Менакером и их сын Андрей, — мемориальная доска. Помню, как я мальчишкой бывал в этой квартире. Чудный, незнакомый нам мир! Рояль, предметы искусства, красивая мебель, коллекция посуды Марии Владимировны… Помню огромные альбомы с семейными портретами — истории своих бабушек и дедушек Андрей знал наизусть. Для советского времени это было редкостью. А какая огромная у него была библиотека! Потихоньку Андрей показывал нам книги Ахматовой, Гумилева, Пастернака… Мы ничего не слышали о них вообще: в школьной программе их не было, книг их не продавали — откуда нам было знать? А у Андрея имелось все! Правда, эти книги Андрей нам навынос никогда не давал — могло влететь. Зато как-то раз он подарил мне Маяковского, с дарственной надписью: «Леве Маковскому дарю Маяковского»... К Андрею домой мы, его одноклассники, ходили почти каждый день. Ведь Мария Владимировна с Александром Семеновичем чаще всего были на гастролях, а с Андреем дома оставалась его няня Катя, к которой мы все быстро привыкли. В двухкомнатной квартире Андрея мы могли чувствовать себя свободно. Семья Андрея жила в достатке. Миронова и Менакер хорошо зарабатывали и, вероятно, могли купить сыну все, привезти из-за границы… Но — не привозили! Одевался Андрей точно так же, как и остальные мальчики. Вещей имел немного. И карманных денег — в обрез. При этом Андрей постоянно на что-то копил и то и дело урезал расходы на завтрак в школьной столовой. Как я потом понял, родители просто боялись испортить его карманными деньгами. Хотя были совсем не жадными людьми. Помню такой случай. Как-то один наш одноклассник забежал к Андрею домой, да не застал. Ему открыл Менакер. Одноклассник говорит: «Очень нужно позвонить!» — «15 копеек!» — отчеканил папа Андрея. Мальчик опешил — это же большие деньги для школьника, у нас пирожки в столовой давали даром, а на 15 копеек можно было в кино сходить… Ну, он подумал, дядя шутит, и начал звонить. Менакер же нажал на рычаг: «15 копеек!» Мальчик покраснел, отдал последние деньги, позвонил и вышел обиженный. А потом в кармане нашел у себя рубль, подброшенный отцом Андрея, и понял, что его разыграли. Это, конечно, было удивительно: мы-то привыкли, что взрослые — люди серьезные. Кстати, Андрей тоже обожал придумывать шутки. Позвонить кому-нибудь, разыграть — это у него было в порядке вещей! С одной стороны, он был приучен к дисциплине. С другой — внутренне оставался свободен. Миронов доверял родителям все, а это знак, что они имели к нему подход. Я заметил, что Мария Владимировна уже с первого класса знала нас всех по именам, из каких мы семей, была в курсе всех наших школьных событий. Мы знали, что мама Андрея любит порядок и чистоту и в ее присутствии старались быть аккуратными. При этом родители Андрюши отличались хлебосольством. Вот сколько Андрей приведет одноклассников — столько Мария Владимировна и накормит… Иногда Менакер и Миронова приходили в школу на наши классные вечера, что всегда производило настоящий фурор. Артисты такого уровня запросто сидели на стульчиках в нашем актовом зале! Мария Владимировна и Александр Семенович пользовались у нас большим авторитетом. Когда у Андрея не хватало аргументов в споре, он срезал нас так: «А мама (или папа) говорит, что это так!» И мы соглашались: «Ну раз такие люди сказали — значит, это и правда так…» Но маменькиным сынком Андрей не был! Помню наши мальчишеские «сходки» во дворе, когда кто-то с кем-то выяснял отношения. Все дрались, и Андрей дрался! Хотя по большому счету он мог высмеять куда больнее, чем избить. Язык у Миронова был острый, и вскользь пущенное им замечание потом подхватывали все. Казалось бы, до крайности самоуверенный мальчишка! Но я-то знал, что Андрей часто стеснялся. Были у него и комплексы, что, может, он не такой ловкий, не такой сильный… Но Андрей компенсировал свои сомнения нарочитым бравированием: «А вот я научусь и буду лучшим!» УТЕСОВА НАЗЫВАЛ ДЯДЕЙ ЛЕДЕЙ Под конец школы мы стали часто бегать в кино. И наши кумиры менялись в зависимости от того, какое кино крутили в тот месяц в кинотеатре. Когда вышла «Карнавальная ночь», мы все любили Гурченко и покупали открытки с ней, пели песню про пять минут. Когда вышел фильм «Летят журавли», все хотели быть похожими на мужественного Бориса в исполнении Баталова и рассуждали, что также пошли бы добровольцами. А Самойлова нравилась как красивая девушка: вот бы такую встретить в жизни! Потом появилось итальянское кино, и волнениям нашим не было предела. Андрей то и дело врывался в класс со словами: «Потрясающе! Вы видели «Утраченные грезы»?» Мы, конечно, еще не видели, Андрей всегда был первым… Потом загремело имя — Олег Ефремов. Этот человек поставил какой-то необычный спектакль в филиале МХАТа. Билетов нет и не будет! Андрея это не смущает: будем прорываться! Такое нельзя пропустить! Стоим в очередях, придумываем всякие хитрые способы и билеты добываем. Потом у Андрея новая тема: открылась выставка Глазунова. Запрещенный художник. «Это нельзя пропустить!» — опять уверенно говорит Андрей. Ради того, чтобы успеть до закрытия выставки, пришлось сбежать с уроков. Да, очень интересным было наше школьное время, потому что после смерти Сталина постепенно стали что-то разрешать. Например, разрешили Есенина. Стал звучать джаз, приехал ледовый балет из Вены… И с Андреем на что угодно удавалось достать билетик, тем более что ему было у кого попросить. Что уж там говорить, если Утесова он называл «дядя Ледя» и иногда приносил от него контрамарки на концерты. Когда сам Андрей снялся в фильме «Три плюс два», я все еще ничего про него не понимал. Ведь на экране он был таким же, как в жизни: молодым, озорным, смешным. Что особенного? Пожалуй, пока я не увидел Миронова в театре, и не догадывался о его таланте. Со временем к Андрею пришла невероятная, повальная популярность — когда он снялся в фильме «Бриллиантовая рука». С тех пор он вертелся круглосуточно, и мы, хоть и оставались друзьями, но стали созваниваться все реже и реже… Хотя до конца связи с ним мы не теряли. Помню, как в 87-м году мы встретились с ним по печальному поводу: хоронили нашу учительницу Надежду Георгиевну. Это она когда-то организовала в школе самодеятельный театр, где Андрей с увлечением играл Хлестакова. Потом еще через несколько месяцев Миронов без предупреждения, неожиданно приехал на мой день рождения. Он сумел вырваться только поздно вечером, и мы, немного посидев за столом, пошли вдвоем прогуляться по ночному лесу. Уже тогда Андрей выглядел очень больным. Он как будто прожил 80 лет, а не 45! А все потому, что в таком ритме, как он, не жил никто. Он очень серьезно относился к своей обязанности содержать родных. Просто ему было свойственно «спаливать» себя, гореть, как свечка, — в этом был весь Миронов. Мой друг, наш школьный заводила, душа класса и любимец девочек...
NadinBY: Пост обожания Андрея Миронова http://bit.ly/1oNYGJ5 Памяти великого актера посвящается. Когда речь заходит об Андрее Миронове, его коллеги по актерскому цеху единодушно признаются, что он был лучшим из них — в артистической среде это большая редкость. Идеальный актер, остроумный без пошлости и драматичный без лишнего пафоса, он навсегда останется кумиром миллионов и одной из главных легенд советского кино. Сегодня AdMe.ru вспоминает любимого актера. Вот так хрен к нам пожаловал! Как-то в Звенигороде Андрей Миронов стоял на улице с Эльдаром Рязановым и вспоминал о съемках фильма «Бриллиантовая рука» в Сочи. В частности, вспоминал о том, как во время съемок эпизода, в котором участвовали Юрий Никулин, он сам и Анатолий Папанов, из толпы зевак прорвался к самой площадке какой-то верткий небритый тип и, оттолкнув Миронова с Папановым, подбежал к Никулину с криком: «Здорово, разгильдяй!» — Вот тут-то мы, — сказал Андрей Миронов, — по-настоящему позавидовали популярности Юрия Никулина в народе. Нас-то с Папановым он не заметил... В это время мимо проезжал на велосипеде какой-то звенигородский обыватель. Он резко затормозил и, уставившись на Миронова, закричал на всю улицу: — Вот так хрен к нам пожаловал! — Вот так-то, Андрей, — заметил Рязанов. — Теперь я вижу, что вы с Никулиным вполне сравнялись по популярности в народе! Без дублеров Андрей Миронов очень редко пользовался услугами дублеров и каскадеров, все трюки старался выполнять сам. Во время съемок «Невероятных приключений итальянцев в России» он вылезал из окна шестого этажа, цепляясь за ковровую дорожку, и повисал на ней. Болтался над Невой, ухватившись руками за край разведенного моста. Он сам вылезал из окна несущейся машины, проползал по пожарной лестнице и прыгал на другую машину. Я поднимаю Андрей Миронов — сын популярных эстрадных артистов — поступил в театральное училище совершенно самостоятельно и вопреки воле родителей. Он не только никогда не прикрывался их славой, но даже склонен был скрывать свое родство со знаменитыми Мироновой и Менакером. Лишь товарищи Андрея это знали. Однажды в Баку на съемках «Бриллиантовой руки» всю киногруппу пригласили в гости артисты местного драматического театра и устроили им вечер. Все сидели за столом, и вдруг поднимается Юрий Никулин и торжественно произносит: — Товарищи! Вы все знаете, что есть такие замечательные артисты — Миронова и Менакер. Так вот здесь присутствует (Миронов весь позеленел, замер)... артист Анатолий Папанов, за которого я и поднимаю этот бокал! Миронов показал Никулину кулак, а бакинские актеры долго не могли понять, отчего москвичи так хохочут... Заложник образа В сознании массового зрителя Миронов всегда оставался комическим актером, хотя у него была возможность сыграть и драматические роли в кино. Так, режиссер Марлен Хуциев пригласил его в фильм «Июльский дождь», но сам же в конце концов кандидатуру Миронова отклонил. Режиссер попросил актера произнести одну только фразу, которую произносит главный герой фильма в трагическую минуту: «И потом мне нужна женщина, которая бы меня понимала...» За этой фразой должна была, по-видимому, стоять трагедия одиночества и прочее, но Андрей Миронов решил и тут схохмить и с неподражаемым выражением произнес: — И потом мне нужна женщина! В ту же секунду все покатились со смеху, настолько двусмысленно прозвучала эта фраза. И Марлен Хуциев тотчас сказал: «Нет!» Патологическая чистоплотность Андрей Миронов был патологически чистоплотным человеком. Однажды отцовская компания подарила ему на день рождения живого поросенка. Он эту свинью тут же сунул в ванну и мыл ее, мыл... Двое суток она жила в ванне, пока Андрей ее куда-то не пристроил. А сам он мылся несколько раз в день. Ты что жуешь? Василий Ливанов решил как-то подшутить над Мироновым. Он позвонил ему в день рождения, 8 марта, и сообщил, что нужно немедленно поехать на «Мосфильм» для съемки, поскольку вся труппа ждет. Миронов поверил и помчался на студию, но его не впустила охрана, поскольку день был праздничный и выходной. Миронов задумал мщение и скоро осуществил его. Однажды он как бы ненароком столкнулся с Ливановым на студии и при этом что-то с наслаждением жевал. — Ты что жуешь? — спросил голодный Ливанов. — Шоколад, — ответил Миронов. — Из Швейцарии привезли, великолепный вкус... — Дай-ка, — попросил Ливанов. Миронов полез в карман, вытащил заранее припасенный кусок коричневой плитки и протянул Ливанову. Тот запихал плитку в рот и едва не сломал зуб. «Швейцарский шоколад» оказался обыкновенным сургучом. Последние дни 14 августа Миронов играл на сцене Рижского оперного театра в спектакле «Женитьба Фигаро». Представление началось без опозданий и ровно двигалось до 3 акта, 5 картины, последнего явления. Затем произошло неожиданное: Фигаро в исполнении Миронова потерял сознание, не доиграв последней сцены. Актеры тут же вызвали скорую. Бесчувственного артиста положили на носилки и повезли в городскую клинику. Два дня врачи боролись за жизнь Миронова, однако медицина оказалась бессильна. Утром 16 августа Миронов скончался в результате обширного кровоизлияния в мозг. Цитаты актера Надо стараться все делать хорошо: плохо оно само получится. Надо особенно ценить мгновения счастья и радости — они делают людей добрыми. Относиться к актерской работе как к приятному времяпрепровождению можно только по недоразумению. Любой актер должен испытывать чувство белой зависти, если он настоящий актер. Иначе — самовосхищение, а это гибель. Популярность лишь поначалу кажется судьбой, потом нередко это ирония судьбы, которую до поры до времени поддерживают печать, радио, телевидение и горячность особенно преданных почитателей. Когда человек улыбается, смеется, восхищается или сострадает, он становится чище и лучше. Я не скажу, чтобы я был безумно счастлив каждую минуту жизни и что мне всегда хочется скакать и веселиться, но тем не менее я оптимист. AdMe.ru с использованием материалов сайта peoples.ru.
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=754937887896124&set=a.104718629584723.3783.100001397595514&type=1&theater ...фрагмент из интервью с матерью актера - Марией Владимировной... Этот исповедальный разговор, записанный Еленой Тришиной (Эхо Москвы), удивителен своей ненарочитостью, забыв о микрофоне, разговаривают две женщины... http://svidetel.su/audio/2070
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=754903164566263&set=a.104718629584723.3783.100001397595514&type=1&theater ...уникальная публикация Старого Радио Встреча зрителей с Андреем Мироновым (ЦДА 30.1.86г) http://theatrologia.su/audio/823
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100005721458201&fref=nf Ильф и Петров - Золотой теленок (чит. А.Миронов) http://www.staroeradio.ru/audio/20963
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=295044404029606&set=a.105605282973520.1073741828.100005721458201&type=1&theater В ЭФИРЕ - ВСЕСОЮЗНОЕ РАДИО - 1978 ГОД http://www.staroeradio.ru/audio/25858 Передача "Вечер юмористического рассказа" (Л.Ленч, А.Миронов, Б.Иванов, К.Протасов, Г.Лемке, В.Шарыкина, В.Лепко, А.Папанов)
респект: http://7days.ru/article/privatelife/mariya-mironova-o-svoey-mame-seme-i-nastoyashchey-lyubvi июнь 2014 Мария Миронова о своей маме, семье и настоящей любви Наталья Николайчик «Чтобы быть счастливой, не обязательно быть артисткой. Про мою маму уже стали складывать легенды — мол, стала отшельницей, ушла в леса... На самом деле она нашла себя в другом: сейчас у нее замечательный муж, сын — очень хорошая семья». Бросив театр, моя мама на самом деле нашла себя. Сейчас у нее замечательный муж, сын — очень хорошая семья. Мама живет в Москве — там же, где и жила, а на лето уезжает в городок Судогда Владимирской области. Но людям непривычно, когда тот, кто все время был на виду, вдруг резко меняет жизнь, и сразу начинаются домыслы. — Почему ваша мама ушла из профессии? — Это вопрос к ней, но я думаю, что ей просто стало неинтересно. Такое бывает. Ведь чтобы быть счастливой, не обязательно быть артисткой. Она нашла себя в другом: в изучении российской истории, занятиях с детьми, поэзии. Мама близко дружит с Валентином Иосифовичем Гафтом — они обожают читать друг другу стихи. Это ее путь, в нем нет ничего странного. — Вы у нее в Судогде бываете? — Раньше бывала чаще, сейчас нет времени. Прежде не могла там долго находиться — скучала, а в последнее время полюбила. Там дивная русская природа, там легко дышится, хорошо спится. — Вы хорошая дочь? — Хорошей дочерью себя назвать не могу. Да, я несу ответственность за все, что в жизни мамы происходит. Но мне хочется общаться с ней каждый день вживую, а получается три минуты по телефону. Она скучает и, как ребенок, волнуется каждый раз, когда я уезжаю на съемки. Вот недавно сказала мне: «В детстве, когда мама уходит на работу, ребенок просит: «Мамочка, останься!» А в старости все меняется: ребенок уходит, а маме хочется сказать: «Может быть, ты не поедешь? Не уезжай!» — С возрастом вы с мамой стали больше похожи? — Мы и похожи, и отличаемся. Если я больше человек дела, то мама — более эмоциональная. Так было всегда. Если я жалею, то сразу задаю вопрос: что от меня требуется? А мама будет молиться, сочувствовать. Это понятно: я молодая, работаю, у меня есть какие-то организационные ресурсы. У мамы их гораздо меньше. Но у нее настолько развито чувство сопереживания, она так быстро «подключается» к чужой боли, что подчас я боюсь за нее, волнуюсь за ее сердце. Кто-то из наших друзей пошутил: «Ты, Катюша, переживаешь даже за детей Никарагуа». Такие люди сейчас уже редко встречаются. — Каким женским премудростям вас научила мама? — Готовить потрясающий банановый торт. А бабушка, мамина мама, хорошо вязала, и я, когда мне было лет шесть, под ее руководством тоже что-то там соорудила. Но мне ее любовь к вязанию, увы, не передалась… — Это они вам внушали, что для женщины дом и семья — это номер один в жизни? — Нет, этого они мне как раз и не внушали. В противном случае я бы точно не пошла в артистки. (Смеется.) — Почему? Так сложно совмещать сцену и семью? — Думаю, да. Удачные актерские семьи — это скорее исключение, чем правило. — Сейчас вы загружены работой с утра до ночи. Многие актрисы об этом мечтают… — Я перестала слишком серьезно относиться к этой профессии. Существую в ней легко и радостно, не идеализируя. Но постоянно чувствую какую-то внутреннюю вину, что у меня нет времени вкладывать силы в людей, в живых людей, а не в метафизику (при всем моем уважении к искусству) — для женщины это основное. — Но ведь это так приятно — потакать своим желаниям? — Когда ты делаешь то, что ты хочешь, тебе вначале очень приятно — какое-то время. Как правило, недолгое. Потом дает о себе знать совесть, и становится не очень приятно. Лучше, когда происходит наоборот. — Это как в спортзале... — Да, абсолютно точно, как в спортзале. Сначала легкое насилие, а потом адреналин и наслаждение. (Смеется.) — В чем еще вы себя пересиливали, в каких моментах? — У меня ничего выдающегося нет, я не прыгала с парашютом. Я не люблю рисковать непонятно ради чего. Жизнь нам устраивает много проверок, и дополнительно себе их искать глупо. — Какие проверки вам лично жизнь устраивала? — Она их устраивает каждый день… У меня в жизни только одна важная проверка, которую я, по моему ощущению, не выдержала, не прошла… Одной семьи на всю жизнь у меня не получилось. И по такой семье у меня крайняя тоска. Я искренне восхищаюсь людьми, которые нашли в себе силы сохранить семью навсегда. Меня это завораживает. Такая семья была у Олега Ивановича Янковского. Такая же — у его сына Филиппа. У Веры Васильевой, Леонида Куравлева… В жизни мне встречались многие прекрасные люди, обладающие даром сохранения семьи, которого у меня нет. Я у них учусь… У меня есть очень близкие друзья, совершенно фантастическая семья. Жена — врач, она спасает людей. Муж — ее опора. Они вместе взяли на себя ответственность за большое количество усыновленных детей. Они помогают всем вокруг, служат людям. И когда приезжаешь в их дом, ощущаешь неимоверное счастье, погружаешься в атмосферу любви… Такой атмосферы я, к сожалению, не чувствовала никогда. Я к этой семье тянусь, и другие люди тоже. Когда ты чувствуешь запах и вкус счастья, ты туда летишь, как на мед… — Вы впервые вышли замуж за Игоря Удалова в 17 лет, в 18 стали мамой. Вы могли бы прожить в этом браке всю свою жизнь? — Может быть, и не могла бы… Но, в любом случае, Игорь — человек, которому я буду благодарна по гроб своей жизни. Понимаете, он из редкой породы бескорыстных людей. Он многое мне дал — огромное количество поддержки, любви, и делал это абсолютно бескорыстно. В нем не было вот этого чувства собственничества, он не на-деялся потом что-либо с меня получить. А для меня бескорыстие — одно из самых ценных человеческих качеств. — Вы как-то говорили: «Стремление определяет мое бытие». Если у вас есть такая тоска по семье, то, может, все еще будет? — У меня нет тоски по семье! У меня сейчас все в порядке, у меня абсолютно все есть. Я говорю о тоске, что я не смогла сохранить цельную единственную семью навсегда. Я чувствую, что, когда эта цельность существует — когда у ребенка есть отец и мать, — это правильно. Это такой «домик», основа. А иначе строение чуть-чуть покосившееся… Начинаешь его со всех сторон укреплять — получается довольно сложная конструкция… У меня сейчас есть семья, в ней дружба, любовь и мир. Но целостности нет. И это единственное… — …о чем вы жалеете? — Не то что жалею, просто я это профукала в какой-то момент. Чтобы сохранить, не хватило тогда осознания и зрелости. У каждого свой путь. — Вы снялись в картине «Сын», которая скоро выходит на Первом канале. Она как раз о семейных ценностях… — Я искренне болею за режиссера Славу Росса. Он удивительный человек, с очень серьезными, глубокими ценностями. То, о чем он хочет говорить, очень важно… Когда я пришла на нашу первую встречу, сразу сказала: «Слава, знаете, я буквально накануне посмотрела спектакль Марка Анатольевича Захарова, который называется «Небесные странники». Спектакль для меня грандиозен своим смыслом: это щемящий рассказ о целостности человеческой, о чистоте, о верности. И, знаете, он очень перекликается с вашим сценарием, в нем та же суть...» Сценарий фильма Слава писал сам. Очень простым языком он рассказывает о вещах, которые лежат на поверхности, — о тотальном разрушении основ. Это реалистичная история о женщине, которая вышла замуж за финна. По доносу ювенальная юстиция страны отнимает у нее сына. — К сожалению, сейчас это очень распространено… — Да. И для того, чтобы выжить, ей приходится этого ребенка красть и увозить в Россию. На фоне этого рушится все. В первую очередь семья, потому что муж у нее политик и занимается предвыборной кампанией, и для него эта предвыборная гонка важнее, чем то, что происходит в их семье. И у героини, которую я играю, ощущение, что она сходит с ума. Потому что эта подмена ценностей настолько выстроена, настолько внутренне оправданна, что это уже установка, система. Моя героиня пытается найти здравый смысл и не находит, у нее эмоциональный срыв. А эмоция в окружающем ее мире — это слабость. Значит, ты сумасшедшая, ненормальная. И механизм все закручивается... Трудно поверить, что в Европе все это считается нормой, как и легализация наркотиков, как и однополые браки. У меня живет приятельница во Франции, Натали, она больше чем наполовину француженка. И она говорит, что в какие-то моменты у нее начинает съезжать крыша от того, что политика не укладывается в разумный трезвый смысл. Слава Росс поднял тему о том, что сейчас все нормы стараются перевернуть, опрокинуть с ног на голову. Поэтому для меня это важный фильм, знаковый. Мне не интересно делать что-то просто так. Я в этом смысле, наверное, не очень лицедей. — Иными словами, к выбору ролей вы подходите довольно придирчиво. — Мне важно не просто сняться, а какую-то суть донести до людей. И при этом хочется, чтобы оставалось время просто жить. (Смеется.) Могу какую-то роль и не взять, если вижу, что уже загоняю себя. Хотя иногда отказаться бывает выше моих сил. Например, как можно не сыграть в сериале Лунгина «Родина»? — Лунгин говорил в одном интервью, что, мол, Маша Миронова для меня — как любимая кость для собаки. И что я сразу схвачу ее и понесу, как только будет материал для Маши. — (Смеется, потом продолжает очень серьезно.) И я его очень люблю. Вот поэтому не смогла сказать «нет», несмотря на загрузку. — Насколько я знаю, «Родина» — это детектив? — Не просто детектив, а семейная драма. Там у меня тоже очень неоднозначный персонаж. Жена, у которой роман с братом ее мужа, правда, пропавшего без вести много лет назад. Ее муж возвращается, и моя героиня фактически из пепла возрождает семью, жертвуя своим счастьем… — А как лично вы относитесь к такой жертвенности? — Это важно, когда ты наступаешь на свое «хочу». Как в жизни бывает? Я люблю, люблю! И увела от троих детей или ушла от троих детей сама. Хочется спросить, в чем заключается такая «любовь», когда от этого страдают люди? В трезвом разуме это не укладывается. Это существовало и раньше, но все было завуалировано, за кадром, со стеснением, с пониманием, что, наверное, это не очень нормально, морально и правильно. А теперь это воспринимается как брюзжание о моральных ценностях, которое просто мешает наслаждаться жизнью. И в этом тоже картинка мира стала перевернутой... Знаете, все сумасшествие нашего мира заключается в мелочах… Недавно ехала по подмосковной трассе и увидела огромный рекламный щит: «Мы создаем рыбу». Хочется спросить — кто создает рыбу? Ты можешь ее разводить, коптить, убить — все что хочешь ты можешь сделать. Но создаешь рыбу не ты… Перестановка акцентов дает ощущение легкой шизофрении… — Когда вы в своей жизни стояли перед выбором между «хочу» и «надо»? — Каждый день. — И что выбирали? Раньше вы говорили: «Невозможность сделать так, как я хочу, приводит меня в исступление. Слова «нет» для меня не существует». — Говорила наверняка, но мы учимся растем. Я много думала на эту тему… Сейчас мне кажется, если слова «нет» для человека не существует — это очень большая трагедия. Потому что все-таки, как показывает жизнь, лучше это «нет» изначально принять. — Смириться? — Мне ближе слово «принять»… Смирение — это абсолютно четкое понимание закономерностей жизни, это благодарность за все. Это разумное состояние, ненасильственное. В последние годы оно стало мне ближе. Но все равно вся моя жизнь сплошняком состоит из борьбы «надо» и «хочу». Мне многое приходится делать через «не хочу». — Например? — Мне всегда было лень рано вставать. Я не жаворонок по природе. Но пытаюсь себя как-то воспитывать… У меня сейчас был безумный график — озвучание у Росса, съемки у Лунгина, а еще в замечательном проекте Сергея Олеговича Снежкина под названием «Следователь Тихонов». Репетиции в родном театре «Ленком» в постановке Константина Богомолова «Борис Годунов». Плюс подготовка благотворительного концерта «Признание в любви», который мы впервые с фондом «Артист» провели в Санкт-Петербурге. Валентин Гафт, Ольга Остроумова, Лиза Боярская, Максим Матвеев, Игорь Верник и мы с Женей Мироновым читаем отрывки из «Евгения Онегина». Напряжение и загрузка большие… И я вдруг заболела. И испытала от этого большое счастье. Потому что четыре дня могла без мук совести абсолютно оправданно лежать в кровати. Но когда на пятый день пришла мысль: «Еще я посплю», то здесь уже пришлось сказать себе внутреннее жесткое «нет»… Конечно, бывают моменты какого-то спада, когда мне даже думать тяжело, что сегодня спектакль. Часто это случается. И по поводу домашних дел подобное бывает. Но я как-то стараюсь брать себя в руки в такие моменты. Потому что, будучи даже трижды актрисой, я в первую очередь ответственна за свое основное женское поле деятельности. А остальное — это уже, можно сказать, хобби. Ваша семья сейчас — это кто? — Мама, мамин муж, брат, сестра, сын. У меня даже практически есть невестка, которую я обожаю. — Какие у вас сложились отношения с маминым мужем? — Дивные, дружеские. Я отношусь к нему с большим уважением и теплотой, и это взаимно. Видно, что он очень хороший и верный человек. Он любит мою маму, заботится о ней и оберегает. — Ваш сын уже взрослый, и у него своя самостоятельная жизнь. А вы ведь молодая женщина, можно строить семью, можно рожать. — Как Бог даст. — Но вы влюблены? — Я влюблена всегда, перманентно. Вернее, «влюблена» — неправильное слово. Скорее, я люблю… Когда у меня спрашивают: «Вы любите?» — вспоминаю совершенно потрясающую реплику психолога и врача Олега Геннадьевича Торсунова. Он говорил: «В русском языке слово «любовь» обозначает буквально все. «Я люблю салат «Цезарь», я люблю курочку». Что это значит? Что курицу убили, потом ее зажарили, а потом я отрываю ножку и ее ем и говорю: как я ее люблю! Настоящее «люблю» — это когда я не ем эту ножку от курочки. А если же я ее ем, то курочку не люблю по определению». (Смеется.) — В таком случае, что для вас «я люблю»? — «Люблю» — это «я даю». Это гораздо больше, чем какое-то «это мое, мое, мое… мое женское счастье…». Вот есть женщина, а у нее больной старичок-сосед. Она принесла ему какую-нибудь котомочку с пирожками. Вот что значит: я люблю. Есть множество возможностей свое «люблю» реализовать. И не важно, есть ли у женщины мужчина рядом или нет. Мужчина — это одна маленькая часть любви… Иногда мужчина возводится в целое. Есть мужчина — я счастлива, нет — несчастна. Вот в это я не верю. Мужчина — это уже такая сахарная вишенка на торте. Как бы такое идеальное завершение. — Так все-таки есть у вас вишенка на торте? — У меня все слава богу. Вишенка, я могу сказать точно, всегда будет, когда тебе есть что отдать людям. Вот если просто ждешь вишенки, то, к сожалению, судьба ее не дает. А зачем тебе вишенка, если ты еще торт не испекла? (Смеется.) — Вы производите впечатление человека чрезвычайно сильного, закаленного жизнью… — Да никакая я не сильная! Когда устаю, могу и капризничать, и жаловаться… — А из-за чего вы можете заплакать? — От сострадания очень часто плачу. Слезы жалости к себе терпеть не могу. Потому что первый шаг — это когда ты себя жалеешь, второй — уныние, а третий — депрессия, выбраться из которой очень сложно. А начинается все с жалости к себе. Я это уже проходила, больше не хочу. — Давно ли вы чисто по-женски пускали слезу из-за какой-нибудь ерунды? — Недавно. Причем в свой день рождения. Это был мой единственный выходной за месяц, и я решила весь его посвятить близким. Специально поставила телефон на беззвучный режим — чтобы не отвлекаться. Видела, что мне постоянно звонят и пишут СМС безумно дорогие для меня люди, например, обожаемая мною Таня Друбич, но не отвечала — понимала, что, если начну брать трубку, опять не останется времени для семьи. В конце концов это все-таки выбило меня из колеи, и вечером я расплакалась, потому что просто не было сил ответить на их поздравления, на их любовь. Кстати, Друбич я так и не успела перезвонить. Пожалуйста, напишите в интервью: «Таня, я тебя люблю! Прости, что не подошла к телефону в свой день рождения!» Может быть, она это прочтет. И все, кто до меня в тот день не дозвонились. Благодарим ресторан «Веранда 32.05» и Московский городской сад «Эрмитаж» за помощь в организации съемки.
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=298352460365467&set=a.105605282973520.1073741828.100005721458201&type=1&theater Луначарский А - Душа Элеоноры (А.Миронов, Л.Голубкина, Г.Абрикосов, В.Сошальский, реж. Э.Кольбус) зап. 1986г http://www.staroeradio.ru/audio/14634
респект: http://7days.ru/stars/privatelife/valentina-sharykina-ya-ne-mogla-poverit-chto-mironov-gotov-perecherknut-vse-radi-mimoletnoy-intrizhk.htm 12.11.2014 Валентина Шарыкина: «Я не могла поверить, что Миронов готов перечеркнуть все ради мимолетной интрижки» Валентина Шарыкина, однокурсница Андрея Миронова, поделилась неизвестными фактами из жизни великого актера Валентина Шарыкина сыграла множество ролей, но всенародную известность ей принес образ пани Зоси из «Кабачка «13 стульев». 1973 г. Фото: Виталий Созинов/ТАСС «Слушай, Валя, я придумал, что делать, — сказал Андрей. — Наверное, мне просто трудно работать с актрисой, с которой я не был в постели. Вот если бы мы с тобой до конца узнали друг друга — все бы, наверное, наладилось», — вспоминает актриса Валентина Шарыкина, однокурсница Андрея Миронова, долгие годы проработавшая с ним в Театре сатиры. «Мы уже несколько месяцев репетировали с Андреем: он — Фигаро, я — Сюзанну, как вдруг я почувствовала, что между нами выросла какая-то стена. Как будто я ему мешаю на сцене… Не своя, не родная, инородное тело! Андрей вдруг перестал как-либо ко мне обращаться. Раньше-то на репетициях он все время что-то предлагал, придумывал. А тут вдруг холодность и молчание. Причины я не понимала и, несмотря на давнюю нашу дружбу, не знала, как спросить об этом Андрея. Только от застенчивости замыкалась в себе все больше, что, наверное, плохо сказывалось на моей игре... И вот как-то раз после репетиции я набралась смелости и обратилась к Миронову: «Андрей, что происходит?» — «Слушай, Валя... Я тебе скажу честно! Постарайся не обижаться. У меня не получается с тобой играть. Я тебя — как партнершу — не люблю!» Ну что на такое ответишь? В полном унынии я побрела домой. И тут Андрей меня догоняет. Лицо радостное, довольное! «Я придумал, что делать, — говорит. — Наверное, мне просто трудно работать с актрисой, с которой я не был в постели. Вот если бы мы с тобой до конца узнали друг друга, все бы, наверное, наладилось». Я остолбенела от удивления, не зная, что и сказать. А Андрей продолжает как ни в чем не бывало: «Ну так я тебе позвоню...» Потрепал меня по плечу и побежал по своим делам. Андрей Миронов в фильме Марка Захарова «Обыкновенное чудо». 1978 г. Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО Как же я в этот момент на него рассердилась! Думала: «Cовсем совесть потерял! Наверное, даже не представляет, что кто-то из актрис в театре ему скажет «нет». Он этого слова никогда, наверное, ни от кого и не слышал — любимчик фортуны...» Мне было обидно — тем более что Андрей мне когда-то сильно нравился. Но я никогда не показывала ему своих чувств — у Миронова и без меня было слишком много романов, он порхал от женщины к женщине, как мотылек. И мне меньше всего хотелось стать очередной девицей, с которой Андрей покрутил-покрутил да бросил. Я предпочла быть ему другом, и наша дружба была уже проверена временем. И вот теперь он готов перечеркнуть ее ради мимолетной интрижки, даже не скрывая, что за этим нет никакой любви, нет даже влюбленности! И ради чего? Чтобы в очередной раз подтвердить репутацию плейбоя? Мы с Андреем, как говорится, пуд соли съели: были однокурсниками в Щукинском училище и подружились еще там. Поначалу я была ужасно зажата. Педагоги боролись с этим, но за целый год не преуспели. Так что на второй курс меня перевели лишь условно. И Андрея, как старосту группы, попросили: «Позанимайся с Шарыкиной». Так он стал два раза в неделю приходить ко мне в училище — мы готовили самостоятельный отрывок. Репетировать с ним было очень интересно! Помню, по роли мне нужно было картавить, и Андрей меня учил, как делать это правильно. Он всегда мне все показывал — что и как я должна делать. И вообще — опекал. Помню, на одной какой-то студенческой репетиции я играла светскую даму, и мне нужно было обмахиваться веером. А где его взять? Я сложила газету гармошкой и обмахивалась. Андрей увидел, говорит: «Что это такое?» — и вырвал у меня газету из рук. А на следующий день принес из дома веер своей мамы. Говорит: «Ради бога, только не сломай!» Ну и я, конечно, на показе его сломала, потому что от волнения слишком сильно сжала. Андрей аж побледнел, но ничего мне не сказал — ни слова упрека. Спрашиваю его потом: «Ну что Мария Владимировна? Сильно ругалась?» — «Да я ей не признался. Просто положил веер на место…» Валентина Шарыкина с Андреем Мироновым в спектакле Театра сатиры «Дон Жуан, или Любовь к геометрии». 1974 г. Фото: Михаил Строков/ТАСС Маму Андрея мы видели в училище очень редко. Она все время была на гастролях. Но один раз они вместе с Александром Семеновичем Менакером пришли на показ студенческого спектакля «Мещанин во дворянстве». Это стало большим событием для нас, потому что Миронова и Менакер были очень известны тогда. И, наверное, Андрей переволновался, потому что как раз в тот день он сыграл значительно хуже, чем обычно. Наигрывал, выглядел неестественно. Мария Владимировна на это все смотрела с таким убитым лицом, что ему становилось еще хуже. Словом, Андрей провалился. Ну, потом, конечно, преподаватели подошли к его родителям и стали их утешать, говорили, что так бывает. Но Мария Владимировна была очень расстроена и произнесла убийственные для Андрея слова, которые услышали мы все: «Я ему говорила, у него хорошо идут языки. Шел бы в иняз — толк был бы!» Больше она не приходила в училище, только, по-моему, на выпускной. Боялась Андрюшиных неудач. Хотя никто, кроме нее, в актерском таланте Андрея Миронова никогда не сомневался. Мария Миронова и Александр Менакер Фото: РИА Новости «Сожрут тебя в «Современнике» Потом мы ездили на картошку, в какой-то совхоз, и жили там в жутких условиях: в брезентовой палатке чуть ли не в поле, спали на деревянных нарах. В первый день девчонки-повара испортили ужин, засыпав в огромный котел с холодной водой лапшу и даже не перемешав — она вся слиплась. Словом, ужас. А через три дня мы, под руководством Андрея, оттуда сбежали. Миронов подговорил водителя одного из грузовиков, чтобы тот пустил нас в открытый кузов. Едва добрались до Москвы — нас вызывает к себе руководитель курса и говорит: «Значит, не хотите работать в совхозе?» — «Не хотим». — «Ну так поработайте в колхозе!» И снова нас повезли в деревню. Но на этот раз Андрей разработал план, что надо взять с собой, чтобы обеспечить себе сносное существование: муку, крупу, теплые вещи… А как мы все вместе намучились в училище со всеми этими страшными предметами — истмат, марксизм-ленинизм... Мы с Андреем бесконечно обменивались какими-то конспектами, что-то вместе сидели зубрили... Помню, историю КПСС у нас вела замечательная женщина, Галина Григорьевна. Она, как только видела, что студенты на лекции начинают клевать носом, садилась за рояль и как грянет какой-нибудь марш! Когда мы все просыпались, продолжала: итак, такой-то съезд КПСС состоялся в таком-то году... Еще из студенческих воспоминаний: Андрюшка — в кои-то веки — влюбился всерьез в нашу однокурсницу Викушку Лепко (будущую пани Каролинку из «Кабачка «13 стульев»). А она предпочла ему другого, выскочила замуж. Андрей ужасно переживал. Ну а я, как могла, его поддерживала... Потом мы вместе пришли в Театр сатиры. Вернее, дело было так: Андрей попросил меня подыграть ему на показе у Валентина Плучека. При том что я уже имела договоренность с Олегом Ефремовым, приглашавшим меня в «Современник». Кстати, и Андрей в Театр сатиры поначалу не рвался, считая, что его примут в Театр Вахтангова, о котором он мечтал. И показываться к Плучеку пошел просто на всякий случай. Так что, играя наш отрывок, мы оба ничуть не волновались — наверное, поэтому были раскрепощены и сыграли очень хорошо. И Плучек дал нам понять, что возьмет нас. А через два дня выяснилось, что Рубен Симонов «прокатил» Андрюшу на показе в Вахтанговском. И судьба Миронова была решена. Тогда он позвонил мне и говорит: «Знаешь, Валя, тебе тоже нужно идти в Театр сатиры! Сожрут тебя в «Современнике» с твоим нерешительным характером! А тут хоть при мне будешь...» И я его послушала… «Я не могла поверить, что Андрей готов перечеркнуть все ради мимолетной интрижки, даже не скрывая, что за этим нет никакой любви! И ради чего? Чтобы в очередной раз подтвердить репутацию плейбоя?» Фото: риа новости Поначалу все шло очень хорошо: и мне, и Андрею сразу дали несколько маленьких ролей в репертуарных спектаклях. Дальше — больше. Я уже даже чувствовала, что вызываю у других актрис зависть. Особенно, когда в театре начали ставить «Безумный день, или Женитьба Фигаро». Все хотели сыграть Сюзанну с Андреем — а роль досталась мне! И вот теперь Андрей сам, собственными руками, ставит все под угрозу срыва! И из-за чего? Из-за мелкого мужского тщеславия, из-за желания, чтобы о нем говорили как о плейбое, от которого ни одна актриса не ушла? Непостижимо! Размышляя, что же мне сказать ему, я в отчаянии позвонила нашему педагогу по французскому языку, Аде Владимировне. Она выслушала меня и говорит: «Вот если Андрей тебе позвонит, ты пригласи его ко мне на чай. Я уж найду слова, чтобы пробудить в нем совесть». И вот Андрей вечером звонит: «Ну что, где мы встретимся?» А я ему: «Андрюша, нас с тобой к себе приглашает Ада Владимировна…» И он сразу перебил меня: «Так, я все понял!» — и положил трубку. А через четыре дня меня сняли с роли, и я стала просто крестьянкой в массовке. Как я потом узнала, Андрей ходил к Плучеку и говорил, что с ролью Сюзанны я не справляюсь. Он мог себе это позволить — Валентин Николаевич его очень ценил. И вот Сюзанну отдали недавно пришедшей в театр молодой актрисе — Тане Егоровой. Она была тогда тоненькой девушкой с огромными, просто фантастически большими черными глазами. Но при своей субтильной внешности довольно хваткой. И у них с Андреем быстро закрутился роман. Правда, удержать роль Татьяне это не помогло — в итоге Сюзанну стала играть Нина Корниенко. За ней Андрюша тоже ухаживал, и розы ей таскал ваннами... А я с ним общаться перестала. Это вышло не демонстративно — само собой. У меня ведь началась другая жизнь: я «переехала» в массовку на много-много лет. «Плучек то и дело приглашал к себе в кабинет молодых актрис. Не избежала этой участи и я. Когда он попытался меня обнять, я оттолкнула его. С тех пор Плучек словно меня не замечал...» «Ну и люби свой театр!» — кричал Плучек Я не в состоянии долго копить обиды. Постепенно наши приятельские отношения с Андреем возобновились. Помню, как он советовал мне бросить «Кабачок «13 стульев»: «Вот ты пошла сниматься в этот «Кабачок», и твоя пани Зося тебя испортила! Такая популярность актеру только вредит! Сначала роль кажется судьбой, но потом понимаешь — это скорее ирония судьбы… Ты мелькаешь в телевизоре, а из-за этого Плучек не дает тебе роли». Отчасти Андрей был прав. Вот только он не знал одной детали обо мне и Плучеке. Да, о Валентине Николаевиче всей правды не знал даже он, любимец и бесспорный фаворит нашего мастера. Валентин Плучек. 1996 г. Фото: Сергей Величкин/ТАСС Однажды Валентин Николаевич подарил Андрею программку с надписью: «Уважайте маленький труд и тогда всегда будете иметь большой». Миронов ведь не отказывался ни от чего. В спектакле «Теркин на том свете» он выходил на сцену в числе десятерых статистов и задорно исполнял частушки. Непонятно, как это происходило, но через несколько спектаклей зрители его выхода уже ждали, смеялись и аплодировали именно ему. К любым ролям Андрей относился очень ответственно, на репетиции приходил вовремя — бывало, даже приезжал на такси, чтоб ни в коем случае не опоздать! Такой аккуратный, отутюженный, красивенький мальчик… Со всеми вежливый, особенно со стариками. Никогда не жаловался, что устал. И фантастически работоспособный. Неудивительно, что Плучек Миронова обожал, называл нашим солнышком и приглашал к себе домой, на обеды. Андрей нашел своего режиссера! Так же, как наша однокурсница Оля Яковлева нашла своего — Эфроса, который без нее ни один спектакль не мог представить. Со мной же такого не произошло. Хотя поначалу Плучек занимался не только с Андреем, но и со всей молодежью, пришедшей в театр. Он приглашал нас на специальные встречи, где мы читали стихи, каждый говорил, как он видит свою роль. Валентин Николаевич нас всех просто завораживал! Вроде человек некрасивый и ростом не вышел… Но когда он начинал говорить, в нем зажигалась электрическая лампочка, и он своей энергетикой освещал все вокруг. И ты уже глаз оторвать не можешь, и слушаешь, слушаешь... И попадаешь как заяц к удаву в пасть. К сожалению, этим своим свойством Валентин Николаевич широко пользовался — в отношении молодых актрис. То и дело он приглашал кого-то зайти к себе в кабинет. Вот и мне однажды было сделано такое предложение. Не поняв, что это значит, я пошла. А когда режиссер попытался меня обнять — оттолкнула его. Говорю: «Вы понимаете, я не могу! Я вас очень уважаю, но это же не любовь! А я не могу без любви! Просто не в состоянии! Я очень люблю театр, но…» И тогда Плучек злобно так бросил: «Ну и люби свой театр!» — и вытолкал меня за дверь… И с тех пор словно меня не замечал. Однажды встретил в коридоре, посмотрел и говорит: «О! А я уж и забыл, что у меня такая артистка есть». Вроде бы вышла история, похожая на ту, что на несколько лет поссорила нас с Андреем. Но я чувствовала: вот вроде бы то же самое, да не то! Разные это истории по своей сути, хоть эту разницу так просто и не уловить... «Андрей пошел к Плучеку и сказал, что с ролью Сюзанны я не справляюсь. Роль отдали недавно пришедшей в театр молодой актрисе — Тане Егоровой. У них с Андреем быстро закрутился роман. Правда, удержать роль Татьяне это не помогло, в итоге Сюзанну стала играть Нина Корниенко. А я «переехала» в массовку на много-много лет». (Владимир Кулик, Андрей Миронов, Татьяна Пельтцер и Нина Корниенко в спектакле «Безумный день, или Женитьба Фигаро». 1977 г.) Фото: риа новости Пани Зося никому не нужна Ну а потом возник «Кабачок «13 стульев», который неожиданно приобрел в нашей стране просто невероятную популярность! Зрители, оказавшись в Театре сатиры, непременно бродили по фойе и, рассматривая портреты на стенах, восклицали: «Смотри, пан Директор!», «Пани Зося!», «Пани Тереза!» Ольга Аросева, Михаил Державин, Спартак Мишулин, я и еще несколько актеров очень скоро почувствовали себя просто всесоюзными звездами. И Плучек при любом удобном случае попрекал нас дешевой славой. «Вы теперь маски! — кричал он. — На большие роли у меня можете больше не рассчитывать». Но мы все равно снимались в нашем «Кабачке», программа просуществовала почти 15 лет! Спартак Мишулин говорил: «Где бы я ни оказался, без штанов, без денег, меня всегда покормят как пана Директора, в любом доме!» Но, как правильно заметил Андрей, в итоге многие из нас проиграли. Мало того что Плучек на нас взъелся, так еще и в кино нас не очень-то брали. Например, для одного фильма я долго проходила пробы, а в результате «натянула» только на эпизодическую роль официантки. Помню, я расплакалась: «Неужели я недостойна большего?» — «Может, и достойна, — объяснили мне. — Но кому нужно, чтобы зрители путали имя главной героини, считая, что ее зовут пани Зося?» «Марк Захаров пришел к нам в театр в 1965 году. Работать с ним понравилось не всем» Фото: риа новости Кстати, Андрей тоже чуть не попался на эту удочку. В самом начале он тоже пробовался в «Кабачок», но не прижился там, не понравился. Я слышала от редактора передачи, что после двух его появлений на экране зрители стали писать в студию письма: мол, уберите этого артиста с наглым взглядом. Андрей же тогда еще не был всенародно популярен — это произошло за пару месяцев до выхода на экраны «Берегись автомобиля» и за пару лет до «Бриллиантовой руки»... Ну а потом уж слава Андрюши затмила нашу. С его славой могла сравниться только популярность Папанова. К которому, кстати, у Плучека тоже было довольно сложное отношение. Да и Анатолий Дмитриевич не отставал — позволял себе всякие колкости в адрес главного режиссера. Помню, однажды на общем сборе труппы Валентин Николаевич долго рассказывал о своей поездке к двоюродному брату, английскому режиссеру Питеру Бруку. И с сожалением вздохнув, заключил: «Да! Вот у него — размах! А я тут все с вами, да с вами…» — «Ну, нам бы тоже хотелось поработать с Питером Бруком, — не замедлил съязвить Анатолий Папанов. — А мы все с его двоюродным братом…» Постоянные стычки у Плучека случались и с Татьяной Пельтцер, которая, честно говоря, порой отличалась просто невыносимым характером. Закончилось это плохо. Как-то на репетиции спектакля «Горе от ума» Плучек попросил Татьяну Ивановну в одной из сцен пройтись в танце. Пельтцер отказалась, объяснив, что плохо себя чувствует. Но Валентин Николаевич настаивал, и тогда она подошла к микрофону и гаркнула: «Да пошел ты...» Поскольку по театру была проведена громкая связь, это услышали во всех гримерках и коридорах. Случился большой скандал, и Пельтцер из театра ушла. Правда, сказать честно, у Татьяны Ивановны уже тогда было приглашение в «Ленком». Так что она не слишком рисковала... Валентина Шарыкина и Спартак Мишулин в «Кабачке «13 стульев». 1975 г. Ну а осознав все это, я поняла заодно, что ничего страшного не произошло и Андрей мне ничего не сломал и не нарушил в судьбе. Я все равно по натуре не боец и не удержалась бы на главных ролях в театре. Вот не было во мне такого, что ради сцены я готова на все. А в актерской профессии, если хочешь настоящего, великого успеха, без этого не получится. Что ж. Актрисой хорошо быть и без великого успеха. В конце концов, мою пани Зосю люди помнят и любят до сих пор — и это совсем не мало...» В 1965 году в нашем театре появился новый режиссер — молодой Марк Захаров, раньше работавший в Студенческом театре МГУ (а позже ушедший возглавлять «Ленком»). Первой его самостоятельной постановкой стало «Доходное место» Островского. Работать с ним понравилось не всем. Ну а Миронову, получившему в спектакле главную роль, пришлось просто мучительно привыкать к захаровскому стилю режиссуры. Ведь это Плучек вечно что-то показывал, рассказывал, объяснял, иной раз играя за всех актеров. А Захаров сидит с невозмутимым лицом и почти вообще ничего не говорит. Разве что дает короткие команды: «Вот здесь вот у тебя будет пауза, а потом ты закричишь». А почему закричишь? Зачем? Какова внутренняя жизнь героя? Никаких объяснений. И никаких эмоций во время репетиций — даже непонятно, нравится Захарову, что делают актеры или нет. Андрея все это нервировало, он все порывался задавать вопросы: «Зачем я сейчас подошел к окну? Что это действие выражает? А почему я здесь молчу? Что означает мое молчание?» Никакого ответа. И тем не менее — мы сами не поняли, как это произошло, — спектакль сложился. И прогремел на всю Москву! Так что однажды пришлось даже вызывать конную милицию для охраны входа в театр. Особенно все хвалили гениальную игру Миронова. Считается, что именно в этом спектакле он в полную мощь проявил свой талант. Во всяком случае, его мама, Мария Миронова, говорила потом, что, лишь посмотрев «Доходное место», она убедилась, что ее сын все-таки может быть актером. Андрей Миронов с Анатолием Папановым в фильме «Бриллиантовая рука». 1968 г. Фото: риа новости «Валя, ударь меня!» Мне казалось, что я давно простила Андрея. Но вскоре после того, как его не стало, он вдруг начал мне сниться — и очень странно. Просил: «Валя, ударь меня! Ударь со всей силы!» Я долго не понимала, что это значит, а потом меня осенило — это же моя обида на него так проявляется! Оказывается, она еще жива во мне, много лет прячется в дальних закоулках души. И вот тогда я простила его совершенно. А чуть раньше, еще при жизни Андрея, я его поняла. Поняла, почему он тогда, в молодости, сделал мне такое некрасивое предложение и почему пошел жаловаться Плучеку... «Только после его ухода я поняла, почему он мне сделал такое некрасивое предложение. Поняла и простила. Ведь для Андрея не было ничего важнее роли, ничего важнее профессии актера...» Фото: РИА Новости Незадолго до ухода Андрей ставил спектакль «Тени», дал роль и мне. И мы с ним стали часто болтать после репетиций — как в студенческие времена. И вот однажды в такой момент Андрей задал мне вопрос: «Скажи, вот если тебе предложат сниматься голой, ты согласишься?» Говорю: «Нет, что ты, я не смогу! Воспитание не то». — «А если тебя попросят кусок дерьма съесть в кадре?» — «Еще не хватало! Да что ты такое говоришь, Андрей!» — «Ну, так значит, ты не артистка! Я бы и дерьмо жрал, если нужно для роли». Вот так! Вот какое у него было понимание актерской профессии. Роль — превыше всего на свете! И то наше недоразумение не имело никакого отношения к мелкому мужскому тщеславию. Андрей действительно думал о своем Фигаро. И он действительно считал, что у нас не складывается дуэт, и верил, что постель нам поможет. А к Плучеку он пошел вовсе не из мести. А потому, что действительно не мог со мной сработаться в этом спектакле. Он думал о роли, и только о ней. И такая вещь, как дружба, по сравнению с этой великой сверхзадачей отошла для него в тот момент на второй план...
респект: http://7days.ru/caravan-collection/2014/12/lyudmila-gavrilova-o-romane-s-andreem-mironovym-ya-ne-raz-perekhvatyvala-revnivyy-vzglyad-tani-egoro.htm Людмила Гаврилова о романе с Андреем Мироновым: «Я не раз перехватывала ревнивый взгляд Тани Егоровой» Людмила Гаврилова рассказывает о своих отношениях с Андреем Мироновым. Андрей Миронов. Людмила Гаврилова Фото: из личного архива Л. Гавриловой, В. Машатин/ТАСС «Люся, ну зачем ты так?» — шептал Андрей, гладя меня по волосам и лицу. Я чувствовала трепет его пальцев, нежность в голосе… Театр сатиры был на гастролях в Чехословакии. После очередного спектакля ведущий актер местной драмы, оказывавший мне знаки внимания, пригласил поужинать в ресторанчике при театре. Устроились за столиком, ведем неспешную беседу, и тут в дверях появляется компания чешских актеров во главе с нашими Андрюшей Мироновым и Левой Оганезовым. Для них накрывают большой стол. Поднявшись с бокалом в руке, Андрей принимается что-то рассказывать, но заметив меня, на мгновение замолкает, рассматривая моего ухажера, и иронично вскидывает бровь. Позже, когда начинает звучать красивая медленная мелодия, Миронов встает и направляется к нам. Возле столика наклоняется так низко, что глаза оказываются вровень с глазами чеха. Выставив вперед лоб (будто сейчас боднет!), он спрашивает: «Вы не станете возражать, если я приглашу вашу даму и мою любимую женщину на танец?» Мой спутник резко откидывается назад и непонимающе хлопает глазами. Довольный произведенным эффектом, Андрей поворачивается ко мне: — Позвольте вас пригласить? Я протягиваю руку, и мы выходим в центр зала. Танцуем, едва касаясь друг друга. Но в этих легких прикосновениях столько нежности, грусти и благодарности... Приблизив губы к моему уху, Андрей шепчет: — Ты должна знать: то, что было, я не забуду никогда. — Я тоже. О наших отношениях знал весь театр, и когда вышла книга Татьяны Егоровой «Андрей Миронов и я», не раз слышала от коллег: — Твоя книга была бы совершенно другой... Я отмахивалась: — Нет-нет, вряд ли когда-нибудь решусь. И не решилась бы, если бы с каждым годом не росло число исповедей от «женщин Миронова», в которых он предстает совсем не тем Андрюшей, которого знала я: очень ранимым и одиноким, окруженным всеобщим обожанием и страдавшим от непонимания. Ни в коем случае не ставлю себе задачу кого-то опровергать: каждая женщина, которая была рядом с Андреем — долгое или совсем короткое время, — хранит свой образ, свое тепло, свои слова, свою нежность. И эта память достойна уважения. На съемках «Северной рапсодии» меня превратили в блондинку и сожгли все волосы Фото: из личного архива Л. Гавриловой В семидесятые годы прошлого века попасть в труппу Театра сатиры мечтал любой студент театрального вуза. В 1973-м избранниками судьбы стали я и мой однокурсник Саша Диденко. Худруки обычно ленятся ходить на дипломные спектакли, но в тот вечер в зале ВТО, где выпускники училища имени Щукина показывали три водевиля, собрались не только мэтры столичной сцены, но и их зарубежные коллеги. В Москве работал международный театральный форум, у его участников после просмотра очередного спектакля оставалось до банкета полтора часа свободного времени. Организаторы предложили гостям познакомиться с творчеством молодых актеров. Худрук Валентин Николаевич Плучек позвал меня в «Сатиру», увидев в дипломном спектакле Фото: PhotoXpress.ru На первые два водевиля зал реагирует вежливыми аплодисментами, а наш — поставленный Владимиром Шлезингером — сопровождается взрывами хохота и овациями. Я играю горячую бразильянку, которая приходит к адвокату с необычной просьбой — станцевать с ней танго. Окна конторы юриста находятся напротив окон дома, где эта дама живет с мужем, который — вот беда! — к ней охладел. Нужно заставить супруга ревновать. Сначала адвокат всячески пытается увильнуть, но не на ту напал! Особый восторг у зрителей вызывает сцена, где бразильянка начинает снимать перчатки из плотной эластичной ткани: наступая на хозяина конторы под звуки страстного танго, она по очереди оттягивает зубами перчатку с каждого пальца, а потом отпускает. Раздается звук, похожий на выстрел, — бедный юрист вздрагивает и хватается за сердце. Тут появляется жена адвоката, следом за ней — муж бразильянки, которого играет Саша Диденко... С Васильевой мы крепко подружились. Именно она была наперсницей, и моей, и Андрюшиной, в период наших с ним близких отношений Фото: Fotobank.ru На поклонах наши мэтры хлопали с энтузиазмом, а зарубежные вообще неистовствовали: свистели, топали ногами, аплодировали, подняв руки над головой. За кулисами ко мне и Диденко подошла дама, отвечавшая в училище за показы выпускников в театрах: — Плучек хочет взять вас обоих к себе. Через неделю показываете свой водевиль худсовету «Сатиры». — Это правда?! — выдохнула я. — Правда, правда. Еще Валентин Николаевич сказал: «Она будет играть у меня Сюзанну в очередь с Корниенко, а он заставит поволноваться Миронова». На наш показ в Театре сатиры пришли не только члены худсовета, но и, кажется, вся труппа. Реакция была более сдержанной, чем в зале ВТО (да и с чего бы «сатирикам» отвешивать новобранцам комплименты), но нас с Диденко взяли. Сашу вскоре ввели на вторые роли в несколько спектаклей, а мне дали главную — в детской постановке «Пеппи Длинныйчулок». До моего прихода эту сорвиголову блестяще играла Наташа Защипина. Но в дни школьных каникул, в выходные ей приходилось давать два спектакля днем, а вечером выходить на сцену во «взрослом» спектакле — режим, что и говорить, просто каторжный. Сейчас, может, не совсем в тему, вспомнился легендарный персонаж театральной Москвы семидесятых-восьмидесятых годов — уборщица Детского театра тетя Маня. Ее изречения передавались из уст в уста. Приведу одно, выданное в дни школьных каникул. Провожая недовольными взглядами перешагивающих через швабру актеров, тетя Маня ворчала: «У-у, артизды! Загримуются с утра и ходють, как говны!» Наташа искренне обрадовалась, что теперь будет играть Пеппи со мной в очередь, помогала ввестись в спектакль. И вот премьера. В зале — Плучек с женой Зинаидой, Пельтцер, Папанов, Васильева, Ширвиндт, Миронов, Мишулин, с которым мы сразу прониклись взаимной симпатией. Спартачок был единственным, кто забежал ко мне в гримерку перед спектаклем: «Люсенька, не волнуйся! Ты прекрасно справишься!» Отыграла премьеру на одном дыхании. Направляюсь к служебному входу, навстречу бросается вахтерша: «Люсечка, что тут сейчас было! Плучеки выходят из лифта, Зинаида Павловна аж захлебывается от восторга: — Какую замечательную девочку мы взяли! Просто чудо! А я ей говорю: — У меня тут мама Люси сидит — ждет дочку. Так Плучек подошел к твоей маме, поцеловал ей руку и говорит: — Большое вам спасибо за дочь!» Оказалось, мама прорыдала весь спектакль. Зал хохотал, а она плакала. От гордости за меня и от того, что чувствовала себя передо мной виноватой. Не верила ведь, что поступлю в театральное: «Да таких люсь там — по тысяче на место! Артистка погорелого театра!» Вступительные экзамены на актерские факультеты совпадали с выпускными в школе. Из Калуги, где жила наша семья, до Москвы электричка шла больше трех часов. По пути туда я повторяла басни и стихи, которые должна была читать перед приемной комиссией, возвращаясь домой, готовилась к очередному экзамену в школе. Если не успевала на последнюю электричку, ночевала на вокзале (маме врала, что осталась у новой подружки). Утром умывалась, чистила одежду в привокзальном туалете, садилась на первый поезд до Калуги и прямо с перрона — в школу. В том, что стала студенткой Щукинского, тоже вижу промысел судьбы. Ведь могла поступить и в Школу-студию МХАТ, и в ГИТИС. С этими вузами у меня связаны забавные истории. В первый я отправилась не абы как, а с рекомендацией, написанной коллегой по драмкружку. Он хвалил мои способности и просил знакомую — уже студентку Школы-студии — прослушать меня и поправить где надо. Адресата я нашла в общежитии. В комнате стояли четыре железные кровати. На одной из них, не подавая признаков жизни, лежало необычайно длинное тело, заканчивающееся большими ступнями. Моя репетитор вместе с еще одной студенткой уселись на кровать у окна: — Давай. Набрав в грудь воздуха, выдала во весь голос: — «Что смолкнул веселия глас? / Раздайтесь, вакхальны припевы!» — Тсс! — зацыкали девушки. — С ума сошла? Ицыкович разбудишь, — кивок в сторону тела, которое не отреагировало на мою декламацию даже легким шевелением. — У нее последние дни страшный мандраж был, а сегодня уже точно сказали, что берут в Театр сатиры. Вот и отсыпается. Сцена из спектакля «Безумный день, или Женитьба Фигаро»: я — Сюзанна, Миронов — Фигаро Фото: из личного архива Л. Гавриловой продолжение http://7days.ru/caravan-collection/2014/12/lyudmila-gavrilova-o-romane-s-andreem-mironovym-ya-ne-raz-perekhvatyvala-revnivyy-vzglyad-tani-egoro/4.htm
респект: продолжение Я с первым мужем — актером Шавкатом Газиевым Фото: из личного архива Л. Гавриловой Забегая вперед, скажу, что с Таней мы крепко подружились. Когда я пришла в «Сатиру», она отработала уже четыре года. Плучек брал Ицыкович с прицелом на графиню в «Безумном дне, или Женитьбе Фигаро», но потом, видимо, передумал и отдал роль Вере Васильевой. Но Таня сыграла в театре много других ролей, которые до сих пор помнят зрители. Одна ее Люська в «Беге» чего стоила. Ицыкович-Васильева, безусловно, одна из самых блистательных актрис театра и кино, ей подвластны любые жанры. Но Таня еще и удивительный человек: глубокий, мудрый, добрый, очень верный и снисходительный в дружбе. Именно она была наперсницей, и моей, и Андрюшиной, в период наших с ним близких отношений. Но рассказ об этом впереди, а пока вернусь в общежитие Школы-студии МХАТ. — Вообще-то читаешь ты неплохо, — похвалила студентка. — Но понимаешь, так читают все. Попробуй прочесть задумчиво, с грустью. Я попробовала, и девушки новый вариант одобрили. Через пару часов, стоя перед приемной комиссией, начала скорбно декламировать «Вакхическую песнь» Пушкина. На третьей строчке была остановлена экзаменатором: — Скажите, пожалуйста, а вы знаете, кто такой Вакх? Ну откуда мне в своей Калуге было это знать?! Детская отмазка сама слетела с языка: — Я все время помнила, а сейчас вдруг забыла. — Вакх, деточка, это бог вина и веселья. — Поняла! Можно сначала? Получив добро, прочла так, как до репетиции в общаге. — Ну вот, другое дело, — похвалила экзаменатор. — На редкость быстро схватываешь. Вышла из аудитории, ругая про себя студенток: «Вот сволочи! Из-за вас чуть не провалилась!» Успешно преодолев три тура, я дошла до экзаменов, но вдруг был объявлен дополнительный тур, который оставил меня за бортом. Потом сведущие люди просветили: просто на мое место в Школе-студии пришлось взять кого-то с «мохнатой лапой». С ГИТИСом решилось гораздо быстрее. Перед вторым туром я и Стасик Садальский, с которым мы успели подружиться, оказались в разных десятках. Наша пошла первой. Я начала читать комиссии басню «Свинья в габардине», с которой в других вузах имела безусловный успех, но здесь меня тут же остановил мужчина, сидевший в центре стола. Выдававшаяся вперед нижняя челюсть делала его лицо суровым, даже мрачным. — Достаточно. Что у вас есть еще? Стихи? Читайте. И через полминуты — опять: — Достаточно. То же самое с прозой. Внутри меня уже все бушует: «Посмотрите-ка, ничего ему не нравится! Не с той ноги, что ли, встал?!» Вдруг слышу: — Подойдите сюда. Так. А теперь улыбнитесь как можно шире. — Зачем? — Хочу посмотреть ваш прикус. И тут меня прорывает: — Я вам не конь на рынке, чтобы зубы показывать! Конечно, мне указали на дверь. В гневе вылетаю из аудитории — Стасик тут как тут: — Ну сто там? Давай рассказывай! Послушав, Садальский хватается за голову: — Какая зе ты дура! Это зе мастер был, который курс набирает, и фамилия у него Конский! Хоть бы другое сравнение подобрала, а то — «конь на рынке»! Вот так и получилось, что Стасик с его отнюдь не безупречным прикусом и легкой шепелявостью стал студентом ГИТИСа, а я нет. О чем нисколько не жалею. Юра Назаров, его дочь Варенька и я, ее «молочная мама» Фото: из личного архива Л. Гавриловой В конце выпускного курса меня пригласили сниматься в кино. «Северная рапсодия» — веселый музыкальный фильм с песнями, танцами и счастливым концом. Однако мне во время съемок частенько бывало не до смеха. В фильме есть сцена, где я оказываюсь на льдине с медведем. Все происходит якобы на Крайнем Севере, но снимали в Ялте. Покрасили белой краской большой валун, лежащий в море недалеко от берега — будто это ледяная глыба, и отвезли меня туда на лодке на пару с медведем. На звере, само собой, никакого намордника, а вместо поводка — незаметная прочная леска, которую мне намотали на руку. Только дрессировщик сел в лодку, чтобы отчалить, мишка рванул к нему, потащив меня за собой. Еще пара метров, и я в полном северном обмундировании свалилась бы в воду и пошла ко дну. К счастью, утомленный жарой косолапый перестал рваться и прилег. Можно снимать, но почему-то не видно вертолета, на борту которого находится отважный летчик Ладейкин в исполнении Лени Куравлева. Он должен спасти мою героиню. Машина нависает над «льдиной» только через час. Из вертолета бросают веревочную лестницу, и Леня, который панически боится высоты, начинает спускаться. На середине лестницы тяжелый сапог, отороченный собачьим мехом, запутывается в веревке, и я отчетливо вижу дикий страх на лице Куравлева. Однако надо вести диалог (они в картине, надо сказать, были еще те!), и я, светясь лучезарной улыбкой, выдаю: — Иван-царевич? — Иван Петрович, — бурчит Леня. Дальше следуют его реплика «Как вы сюда попали?» и мой ответ «Гналась за Жар-птицей!» Но Куравлев, пыхтя, продолжает сражаться с сапогом и молчит. Прихожу ему на помощь: — А как я сюда попала? На что Леня выдает матерную фразу, которая в переводе на литературный звучит как «А кто тебя знает?» Людмила Гаврилова Фото: Павел Щелканцев Будто компенсируя мои страдания, судьба в этой киноэкспедиции преподнесла мне подарок — встречу с Шавкатом Газиевым. Театр киноактера, в котором играл Шавкат, был в Ялте на гастролях, мы жили в одной гостинице и как-то столкнулись в коридоре. Это была любовь с первого взгляда. Вскоре он стал моим мужем. На фоне безмерного счастья померкло даже ЧП с волосами. После очередного съемочного дня гримерша Панна спросила: «Когда мы из тебя последний раз блондинку делали? Две недели назад? Корни уже отросли — надо подкрасить». Щедро намазав пергидролем все волосы (не только корни!), она натянула мне на голову полиэтиленовый мешок. Уже через пять минут кожа начинает гореть, но я терплю. Панна спохватывается через полчаса: «А чего это ты такая красная? Ой, и мешок горячий! Прямо пар идет. Беги к раковине!» Опускаю голову под холодную струю — сразу становится легче. Только смотрю: вода не уходит. В раковине — гора какой-то пакли. Батюшки-светы, так это ж мои волосы! Глянула в зеркало, а там пацан с «ежиком» в сантиметр. Так коротко меня даже в садике не стригли. У гримерши — истерика: «Что делать? Завтра на съемочную площадку, а косы приплести не к чему!» Пришлось Панне трудиться всю ночь, сооружая накладку. С кино мы как-то выкрутились, но мне через пару недель на сбор труппы в Театр сатиры! Пришлось покупать у спекулянтов парик — синтетический, с жуткими локонами. Прекрасно помню, что читала во взглядах коллег: «Боже, какая пошлость! И девицу с таким чудовищным вкусом взяли в наш театр?!» Правда потом, когда рассказала, что стала жертвой кинематографа, сочувствовали. В конце первого сезона молодые артисты показываются худсовету в роли, которую хотели бы сыграть. Я весь год грезила Сюзанной. Выбрала две сцены — с графом и Фигаро, которые перед показом должна была пройти с Ширвиндтом и Мироновым. Отказаться они не имели права, но и желанием, мягко говоря, не горели. Шура, с которым мы были знакомы еще по Щукинскому, где он преподавал, в конце концов нашел время, а Андрей всячески отлынивал. Но правило есть правило, и вот он стоит передо мной со скучающе-страдальческой миной: — Скажите, Люся, зачем вам это надо? Задыхаясь от обиды, иду в атаку: — Вы что, отказываетесь? Так и скажите! — Нет-нет, что вы... Просто хочу понять, зачем это вам? — Сытый голодного не разумеет! — Теперь ясно. Давайте репетировать. Александр Ширвиндт и Андрей Миронов Фото: РИА Новости Показ прошел отлично, но роль Сюзанны я получила только через несколько лет, когда Ниночка Корниенко отправилась в декретный отпуск. После ее возвращения играли Сюзанну по очереди. После дебюта в «Женитьбе Фигаро» долго не решалась выйти из театра. На улице дежурили фанатки Миронова, от которых можно было ждать чего угодно. Корниенко они и машину гвоздем царапали, и подъезд гадостями исписывали. Натянула косынку до самых бровей и бочком-бочком мимо. Вдруг слышу: «Люська, стой!» Замираю на месте, боясь обернуться. «Люська, ты молодец!» — продолжает тот же голос. «Да, молодец! — подхватывают другие. — Все нормально! Хорошо сыграла!» Слава богу, можно жить спокойно... Меня всегда поражало, как менялись эти девицы-оторвы в присутствии Миронова: тихие голоса, робкие обожающие взгляды, смех как звон колокольчика. Андрей вообще действовал на женщин завораживающе. Не устояли перед его чарами и большинство актрис Театра сатиры. Сколько раз слышала: «Ах, сейчас с Андрюшей в лифте ехала! Какой же он красавец, и как ему к лицу новый голубой джемпер!»; «Иду по коридору, а там Андрюшей пахнет, его одеколоном. Я даже поплыла — голова закружилась...» И все это с придыханием, с закатыванием глаз. Недоумевала про себя: «Ну чего так обмирать-то? Да, актер талантливый, но как мужчина... Мне, например, совсем другой типаж нравится». Мое неучастие во всеобщем обожании сильно задевало Андрея. При любом удобном случае: столкнувшись в коридоре или когда стояли рядом за кулисами в ожидании выхода на сцену — он непременно затевал игривый разговор. — Люся, а вы все время губу так делаете? — Как? Андрей зажимал свою нижнюю губу и натягивал на нее верхнюю. — Нет, не всегда. — А я всегда. Но все равно у нас с вами много общего, не находите? Чаще всего Миронов начинал с вопроса: — Люся, почему вы меня так ненавидите? Что я вам такого сделал? — С чего вы взяли, что ненавижу? Отношусь ровно, по-дружески. Андрей брал меня за локоток и переходил на интимный шепот: — Ну отчего же только по-дружески? Я роняла холодно: — Андрей Александрович, что это с вами? Угомонитесь. Миронов прекратил свои атаки лишь после того, как узнал, что я вышла замуж и жду ребенка. Правда, не упустил возможности — на пару с Плучеком — поязвить по поводу моей новой фамилии (я поменяла девичью на фамилию мужа): «Ну какая же вы теперь Люся, если Газиева? Стоит подумать и над сменой имени. Например Гузель. А? Как вам?» Подколки в свой адрес сносила молча, но когда Андрей решил пошутить над именем моего ребенка, не спустила. — Вас можно поздравить с рождением сына? — спросил он. — Да. Спасибо. — И как назвали? — Таир. — А почему не Каир? — Каиром я назову, когда рожу от вас! — зло парировала я. Андрей растерялся: хотел пошутить, а получилось — оскорбил материнские чувства. Фото: из личного архива Л. Гавриловой С Шавкатом мы разошлись. Сыну не было и года. Расстались по моей инициативе. Семейный союз дал трещину, когда еще ходила беременной. В Театре киноактера из-за отсутствия ролей мужа перевели на четверть ставки, в кино не приглашали, но вместо того чтобы искать работу, которая могла бы прокормить семью, он целыми днями решал шахматные задачи и кроссворды. А я, с токсикозом, моталась по Москве: утром в театр — на репетицию, оттуда — на Пресненский машиностроительный завод, где вела драматический кружок, потом снова в театр — на спектакль. В редкие выходные участвовала в сборных концертах. Домой приползала едва живой, а там меня ждала очередная сцена ревности: «Почему так долго? Пока ты где-то мужикам глазки строишь, я тут с голода подыхаю! В доме — шаром покати, ничего не приготовлено». Я не из тех, кто смолчит. Начинался скандал, пару раз Шавкат поднимал на меня руку. Терпела, потому что считала: ребенок должен родиться в полной семье. Да и идти было некуда. Жили мы в однокомнатной квартире мужа, а полученную мной от театра комнату в коммуналке сдавали. После рождения сына в образе жизни Шавката ничего не поменялось. Днем он смотрел телевизор и сидел за шахматной доской, по вечерам принимал на кухне друзей, для которых выставлялось последнее, что было в холодильнике. Я человек не жадный, гостеприимный, но когда ты кормящая мать и тебе все время хочется есть, а есть нечего... Как ни удивительно, но при такой жизни молока у меня было — залейся. Сказала патронажной сестре: — Выливать рука не поднимается. — Да вы что? Это же такая ценность! Я прикреплю к вам женщину, у которой совсем нет молока. Ее муж будет приезжать утром и вечером. Спустя несколько часов на пороге появился молодой офицер: — Спасибо, что согласились помочь. Сколько я буду вам должен? Только открыла рот, чтобы сказать «Денег не нужно. Приносите что-нибудь из еды: булочки, творог», — Шавкат тут как тут: — Нисколько! Быть в долгу офицер не захотел — регулярно поставлял банки с компотом, который через неделю я уже видеть не могла. Молока по-прежнему оставалось очень много, и патронажная сестра прикрепила ко мне еще одну малышку — дочку студента-кубинца. И Шавкат опять махал руками: «Денег не надо! Какие счеты между своими? Мы же дружественные страны, наши народы — братья!» Подкармливала меня только Таня Разумовская, с которой мы подружились на съемках «Северной рапсодии», где она работала художником по костюмам. За месяц до появления на свет моего Таирчика Танюша родила дочку от актера Назарова. Юра был женат, уходить из семьи не собирался, но Таню и маленькую Вареньку всячески поддерживал. Узнав про мои рекордные «надои», подруга взмолилась: — А нам молока давать не сможешь? Я совсем пустая. — Могу. Уже троих кормлю, но все равно остается. Только, если можно, передавай мне что-нибудь вкусное и питательное. — Конечно! За молоком приезжал Юра, и каждый раз не с пустыми руками — то с большим куском пирога, то с отварной курочкой. Спустя несколько лет Таня родила от Назарова еще одну дочь — Марфу, но и после этого он остался в семье, в которой было трое законных детей. Раздражение и обида на Шавката росли с каждым днем. И когда театр выделил мне однокомнатную квартиру, переехала туда вдвоем с Таиром. Муж не возражал. Больше года мы не общались. Но однажды, придя за сыном в детский сад, я услышала: «Мама, у всех детей есть папы. А у меня что, вообще его нет?» От этих слов и грустного взгляда Таира сердце готово было разорваться. Стала думать, как наладить общение ребенка с отцом. И придумала. Звоню Шавкату: — Знаешь, у меня завтра вечером концерт, а Таирчика оставить не с кем. Может, посидишь с ним? — Хорошо, — не слишком охотно соглашается Газиев. Никакого концерта, конечно, нет, но я встречаю бывшего мужа уже в пальто: «У нас много детских книжек, кубики, конструкторы — найдете, чем заняться». На улице осень: холодно, промозгло, но я четыре часа брожу вокруг дома, сижу на скамейках в сквере. Возвращаюсь затемно. Чтобы не стучали зубы, отогреваюсь в подъезде у батареи и впархиваю в квартиру, сияя улыбкой: «Ах, какой был концерт! Как нас принимали! А у вас все в порядке? Чем занимались?» Фокус с концертом пришлось проделать несколько раз, прежде чем бывший муж стал сам вызываться погулять с сыном, сходить с ним в кино. Таир и Шавкат общались все теснее: проводили вместе выходные, ездили в Подмосковье рыбачить и кататься на лыжах, летали к бабушке в Душанбе. Сын больше не чувствовал себя обделенным, чему я была безмерно рада. Дети не должны страдать из-за того, что отношения родителей не сложились. В театре я о том, что происходит в семье, не трубила. Конечно, в курсе были Спартачок и Таня Ицыкович, но оба не из болтливых. Андрей о том, что я развелась, узнал только года через два. И сразу возобновил свои ухаживания. Я просила его угомониться и выбрать другой объект. Крепость пала во время гастролей в Новосибирске. В тот вечер мы с соседкой по номеру Ниной Феклистовой были на посиделках в полулюксе, который занимали Шура Ширвиндт и Миша Державин. Вдруг входит Андрюша. В руке — бокал с виски. Этот забугорный напиток — страшный дефицит, но Миронов его где-то достает. Исключительно для личного пользования, потому и приходит в гости не с бутылкой, а с бокалом. — Всей честной компании — привет! — Милости просим к нашему шалашу! Андрей усаживается рядом на диване и, повернув голову, смотрит на меня в упор. Ширвиндт комментирует: — Цирковой номер — Олег Попов гипнотизирует петуха. Никак не отреагировав, Миронов продолжает дырявить взглядом мою щеку. А когда Шура принимается рассказывать очередную байку, склоняется к уху и шепчет: — Нет, все-таки, Люся, за что вы меня так ненавидите? Делаю вид, что не слышу. Через полчаса начинаю прощаться. Андрей тут же вскакивает: — Я вас провожу. — Не нужно меня провожать, — говорю я, удаляясь. С коллегами на ступеньках Театра сатиры. Я между Михаилом Державиным и Романом Ткачуком Фото: РИА Новости продолжение http://7days.ru/caravan-collection/2014/12/lyudmila-gavrilova-o-romane-s-andreem-mironovym-ya-ne-raz-perekhvatyvala-revnivyy-vzglyad-tani-egoro/10.htm#prettyPhoto
респект: продолжение На следующий день актеры, у которых вечером не было спектакля — Ширвиндт, Державин, Миронов, Таня Ицыкович, — давали концерт в Академгородке. Вернулись ночью, и тут же в нашем номере раздался телефонный звонок. Ответила Нина. «Нет, я не понял! — громыхал в трубку Шура. — Мы, видите ли, им торт привезли, а они даже чай не удосужились приготовить. Давайте быстро сюда!» Спать хотелось смертельно, но если не пойти, подвыпивший Ширвиндт будет трезвонить до утра. Пришлось одеваться и тащиться на верхний этаж. Только разложили торт по тарелкам — звонок. Шура уходит в комнату, где стоит аппарат, и возвращается со словами: — Люся, тебя Андрей к телефону. — Меня? Зачем? — Иди. Поговоришь — узнаешь. Беру трубку: — Алло. — Люся, добрый вечер. — Добрый. — Вы не могли бы зайти в мой номер? — Зачем? — Я вас очень прошу. — Что случилось? — Понимаете, мы были на банкете, и там нас так обкормили, что мне не по себе. Поверьте: я действительно неважно себя чувствую. — Ну что я могу вам посоветовать, Андрей Александрович? Примите лекарство. И спокойной ночи. — Но Люся... — Андрей Александрович, я вам не слабительное! Всего хорошего! Ох, как же Миронова это задело! Мало того что снова отказ, да еще в такой издевательской форме. Потом он это «слабительное» мне не раз поминал. Андрей Миронов, Лариса Голубкина и писатель Александр Иванов Фото: PhotoXpress.ru Вечером следующего дня большая группа актеров «Сатиры» была приглашена в местную театральную студию — посмотреть спектакль и сделать профессиональные замечания. После первого акта Миронов взмолился: «Ребята, вы замечательно играете, но давайте на этом закончим. Мы очень устали». Студийцы тут же Андрея, Нину Корниенко и меня под белы рученьки — и в комнату за сценой, где накрыт стол. После пары тостов я хотела потихоньку уйти, но Андрей, видимо постоянно державший меня в поле зрения, перехватил у двери: — Люся, вы куда? Останьтесь еще ненадолго — поедем вместе. — Ну ладно. А где Нина? — Наверное, уже в гостинице — у нее голова разболелась. В такси предусмотрительно села рядом с водителем и всю дорогу чувствовала, как Андрей гипнотизирует мой затылок. Только машина остановилась у гостиницы, буквально вылетела из салона — и бегом к лифту. Вышла на своем этаже, а в коридоре — темнота. Только дежурная лампочка тускло мерцает. Попыталась вспомнить, какая дверь по счету моя. Четвертая? Пощупала пальцами табличку — нет, дальше. В это время открылись дверцы лифта и оттуда выскочил Миронов. Налетел на меня как вихрь, схватил за руку и потащил в конец коридора, к своему номеру. Втолкнув внутрь, запер дверь, а ключ бросил за шкаф. Взглянула ему в лицо — и не на шутку испугалась: глаза бешеные, ноздри раздуваются. Села на край дивана и, кое-как уняв нервную дрожь, гневно засопела: — Ой, как интересно у нас получается... Просто чудно... Ключик-то из-за шкафа достать придется... Андрей стоял рядом со мной и молчал. — Немедленно откройте дверь! — вскочив, тут же получила легкий толчок в плечо и плюхнулась обратно на диван. — Андрей Александрович, прекратите сейчас же! Вы что себе думаете?! Миронов приложил палец к губам: — Чи-чи-чи... Люся, успокойся. Я сейчас кофе сделаю. В голосе — мольба, глаза из бешеных вдруг сделались кроткими и несчастными. И я почувствовала себя виноватой: «Чего над мужиком издеваюсь? Если бы у меня перед кем-то обязательства были, тогда понятно, но я же свободна...» Однако когда Андрей вернулся с кофе, продолжила в прежнем тоне: — Значит, я так понимаю, ключ мы доставать не собираемся? Ну что ж... Где у вас можно принять душ? Там? Решительным шагом направилась в ванную и шарахнула дверью так, что посыпалась штукатурка. Вышла, завернувшись в большое полотенце, так же решительно дошагала до кровати и упала на нее: — Можете приступать. — Люся, ну зачем ты так? Не надо... — шептал Андрей, гладя меня по волосам и лицу. Я чувствовала трепет его пальцев, бесконечную нежность в голосе... Не откликнуться на это было невозможно. Фото: из личного архива Л. Гавриловой На гастролях трудно что-то утаить, поскольку все толкутся на одном очень ограниченном пространстве. Впрочем, Андрей и не думал ничего скрывать. И я не раз перехватывала ревнивый взгляд Тани Егоровой. Вскоре после возвращения Театра сатиры в Москву Ларисе Голубкиной пришло письмо со штемпелем Новосибирска. Якобы от горничной гостиницы, где жила труппа. О его содержании мне рассказал Андрей: — От имени всего коллектива выражалось возмущение поведением артиста Андрея Миронова и артистки Людмилы Гавриловой, которая проводила в номере вышеназванного кумира страны ночи напролет... Это дело рук Егоровой. — Думаешь? — Тут и гадать нечего. — А Лариса как к письму отнеслась? — Она мудрая женщина. Пробежала глазами первые строчки, сказала «Фу, гадость какая!» — и отдала мне: «Порви и выбрось». Иногда я задавала себе вопрос: на чем держится брак Андрея и Ларисы? На страсти? Вряд ли. Скорее на уважении к личности и свободе другого. Это был брак-партнерство, в котором Андрею случалось чувствовать себя очень одиноким. Наши отношения тоже менее всего напоминали страстный роман. Мне кажется, Андрей с самого начала видел во мне друга, а физическая близость нужна была как гарантия полного доверия. В новелле «О золотом гвозде» из «Писем незнакомке» Андре Моруа описан случай, очень похожий на наш. Фото: Fotobank.ru Конечно, Лариса не могла не знать о многочисленных увлечениях Миронова. И имена большинства подруг Андрея ей были известны. Но представить, что при встрече с ними Голубкина позволила бы едкую реплику или гневный, презрительный взгляд, просто невозможно. На ее лице в таких ситуациях читалось мудро-снисходительное: «Вы еще ищете, а я уже нашла». Полагаю, о моем присутствии в жизни Андрея знала и его мама, которую он очень любил и так же сильно боялся. Андрюши уже не было в живых, когда на одном из торжественных обедов в ресторане ВТО я вдруг почувствовала чей-то пристальный взгляд. Обернулась и встретилась глазами с Марией Владимировной. Миронова смотрела на меня с интересом и одобрением. Помню, подумала тогда: «Если бы Андрей нас познакомил, мы могли бы найти общий язык». С Андрюшей мы встречались на протяжении трех лет. Если долго не было спектаклей, где оба играли, информацию о месте и времени очередного свидания Миронов передавал через Таню Ицыкович-Васильеву. Или она заглядывала ко мне в гримерку: «Андрей ждет в машине. Давай быстрее, пока наши косяком после репетиции не пошли». Иногда мы встречались на квартирах Андрюшиных друзей, иногда просто катались по Москве или ужинали в ресторане. Говорили обо всем на свете, плакались на проблемы, дурачились как подростки, хохотали. Со мной он будто сбрасывал оковы и позволял себе быть собой. Делился амурными победами, а я ловила себя на том, что совсем не ревную его к другим женщинам. Однажды, вернувшись из Ленинграда, Андрей, захлебываясь от восторга, стал рассказывать о новом увлечении: — Люся, ты даже не представляешь, с какой женщиной я познакомился! Чудная, прелестная! А голос! Ее зовут так же, как тебя, — Людмила. Фамилия — Сенчина. Ты слышала хоть раз, как она поет? — Богиня! — подхватила я Андрюшину восхищенную интонацию. — И что, до сих пор тобой не охвачена? Нужно срочно охватить! Как же мы хохотали — до слез. Иногда я на него обижалась, но до ссоры между нами никогда не доходило. Сердиться на Андрюшу не было никакой возможности. Он был в киноэкспедиции, и мы долго не виделись. Вернувшись в Москву, сразу позвонил: — Можно к тебе заглянуть? — Приезжай. Звонок. Выхожу и вижу Андрея. В короткой дубленке нараспашку, прическа — волосок к волоску, глаза искрятся весельем. В руках — ни цветочка, ни тортика. Он и прежде подарками не баловал, но я относилась к этому снисходительно, а тут вдруг замкнуло: «Уж на какой-то знак внимания мог бы потратиться!» Стою, смотрю укоризненно и решетку, отделяющую дверь от лестничной клетки, не открываю. Его улыбка из веселой становится растерянно-просительной: — Пустите? — А зачем? — Как зачем? Я соскучился. А ты? — Допустим. Но где цветы, шампанское? Или ты считаешь, что сам по себе подарок? — Люсь, ну перестань. Чего ты? Открываю замок, разворачиваюсь и иду в квартиру. Андрей плетется следом. Садится на краешек стула: — Знаешь, я решил совсем не пить. Мне уже и его жалко, и за себя стыдно: «Ну чего взъелась-то?», однако сдаваться рановато, и я ворчу: — Да? А я себе такого зарока не давала. — Ты такая жестокая. Перестань, ей-богу. — Ладно, на этот раз прощаю. — А я уж испугался, что ты всерьез рассердилась, — облегченно смеется Андрей. — Люся, как же я соскучился! Фото: Павел Щелканцев Театр возвращался с гастролей. В самолете мы с Андреем сидели рядом. Когда я ушла в туалет, он дремал, но стоило опуститься в кресло, тут же открыл глаза и, взяв мою руку, стал нюхать. — Ты чего это? — ошалела я. — Проверяешь, с мылом ли вымыла руки?! Вообще с ума сошел? — Люсенька, успокойся, я же просто машинально, — чмок — в одну ладонь, чмок — в другую. — Ну не сердись, прости. Страсть к чистоте у Андрея и в самом деле была какой-то гипертрофированной. Грязная посуда на столе, нечищеные ботинки, брошенная на стул рубашка вызывали в нем почти физическое страдание. Представить, что Миронов готовит себе супчик в раковине гостиничного номера, как делали многие на заграничных гастролях, невозможно. Он — кажется, единственный из всей труппы — ел в кафе и ресторанах. Даже супруги Плучек, экономя валютные суточные, питались в номере. Дело было в Генуе, куда мы привезли «Клопа» по пьесе Маяковского. Узнав, что заселяется большая группа, повара ресторана при отеле устроили аврал: жарили, парили, пекли весь вечер. А в это время в номерах открывались чемоданы, где лежали электрические плитки и кипятильники, банки с тушенкой, пакеты с концентратами, гречка, пшено. Мишулин даже топленое молоко в стеклянных бутылках с собой возил — уверял, что только на нем получается отменная каша. Спартачок-то и стал героем нашего первого вечера в этом славном итальянском городе. Я гладила брюки в бытовой комнате, когда в отеле вырубился свет. Почему — понятно: все наши включили электроплитки и сработал предохранитель. На ощупь добралась до двери, рядом с которой раньше заметила щиток, нашла тумблер, нажала — свет зажегся. Не успела вернуться к гладильной доске — опять погас. После четвертой попытки я сдалась: «Фиг с ними, с брюками! Надену что-нибудь другое. А коллеги, если хотят есть, пусть ставят у щитка театрального электрика!» Иду к номеру по темному коридору, а голодный народ уже в кучки сбивается, переговаривается между собой: — Что делать? У меня крупа совсем сырая. — Может, с администрацией отеля поговорить? — Ага, поговори — мы отсюда мигом вылетим со своими плитками за нарушение пожарной безопасности! Вдруг кто-то замечает: в щель под одной из дверей пробивается свет. Все сразу туда. Стучат. Дверь открывается, и в проеме появляется Спартачок — в семейных трусах с красными розами по черному полю, волосы всклокочены: — Чего вам? А-а-а, интересно, на чем я тут кашеварю?! Ну смотрите. Заглядываем в санузел, там в биде стоит спиртовка, а на ней кастрюлька, внутри которой что-то задорно булькает. — Я вас всех перехитрил, — довольно улыбается Спартачок. — Вы электроплитки взяли, а я — сухой спирт. Поскольку его экономить надо, готовлю сразу и первое, и второе: и пакетик супа положил, и рису насыпал, и банку тушенки вывалил. Через минуту уже готово будет. — Спартак, отложите, пожалуйста, немного Валентину Николаевичу, — попросила Зина Плучек. — Он очень хочет кушать. Пришлось Мишулину делиться с худруком. На гастрольном концерте со Спартаком Мишулиным Фото: из личного архива Л. Гавриловой Шура Ширвиндт, вспоминая впоследствии генуэзский эпизод, рассказывал о нем так: «Открывается дверь — стоит цыган Спартак, горит костер, ржут кони...» Почему цыган, понятно — Мишулин часто говорил, что в нем течет кровь ромалов. А конями, наверное, были мы — голодные артисты ведущего театра. В продолжение темы еды и ресторана расскажу еще один случай — уже московский. Андрей приехал ко мне на свидание после посещения стоматолога. Жаловался, что всю ночь не спал из-за зубной боли и страха перед дантистом. Потом, немного выпив, повеселел, раздухарился. Позвонил Грише Горину: — Ты не представляешь, с кем я сейчас. Мне с ней так здорово, так хорошо, как, наверное, ни с кем не было и не будет. Горин допытывался: — Кто она? Кто? — А я тебе не скажу, — смеялся Андрей. Но положив трубку, вдруг стал серьезным: — Люся, ты молодая женщина и тебе нужно создавать семью, а я не могу... Понимаешь, моя жизнь уже сложилась, и... Андрей будто просил прощения за то, что не может сделать предложение. Я слышала его виноватые интонации, но внутри — хотя с чего бы? — вдруг вспыхнула обида: — А тебя за жениха никто и не держит! Миронов дернулся, как от пощечины: — Зачем ты так? — Прости, сорвалось. Я все понимаю. — Тогда давай поедем в ресторан — отметим нашу несостоявшуюся ссору. — Давай. Отправились не куда-нибудь, а в самое шикарное место Москвы — в Хаммеровский центр на Краснопресненской набережной. Там Андрей снова стал дурачиться: — Люся, как ты думаешь, здесь можно бить посуду? — Можно, но сильно не увлекайся, иначе до конца жизни не расплатимся. Нас проводили к столику у стены, с трех сторон окруженному овальным диваном. Сели напротив друг друга, Андрей заказал закуски, горячее, десерт и свой любимый виски с сырными палочками. Напиток скоро принесли, но Андрюша к нему едва притронулся. Я что-то рассказывала, а он слушал. Потом вдруг, ни слова не говоря, поднялся со своего места, сел рядом со мной, положил голову на мое правое плечо — и тут же вырубился. Ела я, держа вилку в левой руке. Через два часа официант сочувствующе спросил: — Может, его разбудить? — Господь с вами. Как можно? Пусть спит. Когда Андрей открыл глаза, было около полуночи. — Выспался, мой хороший? — А я что, долго спал? — Почти три часа. — Бедная девочка, как же ты терпела? Я же все плечо тебе отдавил! — Ничего, своя ноша не тянет. — Ты хотя бы поела? — Да, не беспокойся. Справилась левой рукой. — А я во сне так проголодался! Андрюша ел, а я смотрела на него, подперев щеку рукой. В этот момент мы меньше всего были похожи на любовников. Скорее на сестру и брата. Мой второй муж — актер Театра сатиры Александр Диденко Фото: kino-teatr.ru Нам было хорошо вдвоем, и мы, наверное, еще долго продолжали бы встречаться, если бы я не влюбилась. Да так, что просто крышу снесло. И в кого? В Сашу Диденко, которого знала почти пятнадцать лет и который как мужчина не вызывал во мне никаких эмоций! Более того, он и как актер мне не очень нравился. Если слышала: «Как замечательно Диденко играет!», фыркала «Да ладно вам!» И вдруг влюбилась. В одну минуту. Насмерть. До этого момента я могла много и долго рассуждать о любви, но сейчас спросите, что это такое, — не отвечу... Бригада во главе со Спартаком Мишулиным должна была давать концерт в каком-то поволжском городе. Накануне отъезда вдруг выясняется: в репертуаре произошла замена и один из постоянных членов нашей бригады остается в Москве. Спартачок в панике: что делать? Потом ему приходит идея попробовать Диденко: — Вот в этот номер его введем, и в этот... Саша талантливый парень, схватывает быстро — справится... Я еще, помню, поворчала: — Ну если никого другого нет, пусть едет. Билеты нам с Диденко достались в одном купе спального вагона. Сначала мы всей бригадой посидели у Спартачка, потом разбрелись по своим местам. — Люсек, а давай шампанского рванем? — предложил Диденко. — Спать все равно не хочется. — Давай. — Тогда я сбегаю в вагон-ресторан. Фото: Павел Щелканцев Выпили шампанского, потрепались о том о сем — и Сашка полез на свою верхнюю полку. Я лежу на нижней и вдруг понимаю, что меня тянет к нему, как никогда и ни к кому не тянуло. До истерики. Встала и вышла в тамбур. Вдруг свежий ветерок и сигарета меня охладят, успокоят? Только успела прикурить, появляется Сашка: тоже не спится ему. Постояли, подымили, вернулись в купе. Через полчаса — все по новой. Вижу, что и он мается. Но ведь не может такого быть — мы же друг друга сто лет знаем! Так не бывает. Маялись, маялись, а потом сдались. В эту ночь я впервые узнала, что такое страсть. А наутро мне будто поменяли глаза: смотрела на Сашу и внутри все заходилось от восторга: «Какой же он красавец! Какая фигура! А глаза, улыбка! Почему я раньше не замечала?!» Вечером во время концерта любовалась из-за кулис: «Божественно играет! Этот жест рукой — просто что-то невероятное!» В театре первой, кто заметил во мне перемену, оказалась Таня Васильева: «Подруга, что это с тобой? Глаза сверкают, улыбка — от уха до уха. Ты, часом, не влюбилась? Можешь не отвечать — вижу, что да». Андрея я теперь избегала. Увидев в буфете, тут же разворачивалась. Если после спектакля в гримерке раздавался телефонный звонок (никто, кроме Миронова, звонить не мог), пулей вылетала за дверь и мчалась вон из театра. Дома заставляла врать маму, обожавшую Андрея, что меня нет. Если все же мы сталкивались в коридоре и Миронов спрашивал, сможем ли встретиться вечером, мямлила, отводя глаза: — Извини, но у меня дела. — А когда ты будешь свободна? — Не знаю. Так продолжалось месяц, может, и больше. А потом Андрей отловил меня в буфете: — Люся, вы нужны мне на два слова. Пойдемте ко мне в гримерную. Пришлось идти. В гримерной Миронов сел напротив и, глядя мне прямо в глаза, спросил: — Ты влюбилась? — Да, — не отводя взгляда, призналась я. — Я его знаю? — Нет, Андрюша, ты его не знаешь, — мечтательно улыбнувшись, покачала я головой. Фото: РИА Новости Конечно, он скоро узнал, с кем у меня роман. Миронов и раньше не слишком жаловал Сашку, а теперь к прежним чувствам добавились недоумение и ревность. Во взглядах, которые Миронов бросал на Диденко, я читала: «И что же в тебе есть такого?» Наша с Сашкой жизнь была сродни американским горкам. Мы страшно ругались, потом сладко мирились, расходились-сходились. Андрей положение на моем личном фронте тщательно отслеживал. Перед началом «Трехгрошовой оперы» стоим за дальним задником, Миронов в темноте берет меня за руку: — Как у нас дела? — Хорошо. — Я рад. Через неделю — та же «мизансцена» и тот же вопрос: — Как дела? — Неважно. — Так я завтра позвоню? — Конечно. Звонит на следующий день, а мы с Сашкой уже помирились. И бедной маме опять приходится врать, что меня нет дома. Мы с Диденко уже несколько лет были мужем и женой, когда на моем дне рождения, совпавшим с зарубежными гастролями «Сатиры», Андрей произнес тост: «Я хочу выпить за Люсю, за ее красоту, талант и чудесный характер. За Люсину маму — женщину удивительной доброты и мудрости. За замечательного сына Таира и вообще за всех близких ей людей, — сделал паузу и добавил: — Не считая заезжего гусара, — перехватив мой укоризненный взгляд, грустно улыбнулся. — Я пошутил». Фото: из личного архива Л. Гавриловой Спустя несколько дней мы танцевали под медленную красивую музыку и он прошептал уже мне одной: «Ты должна знать: то, что было, я не забуду никогда». Я тоже не забуду ни нашей дружбы, ни нашей нежности. Как не забуду и горестную минуту, когда вышла на сцену рижского театра, чтобы сказать зрителям: «Спектакль «Женитьба Фигаро» не может быть продолжен...» За девять лет до этого, в 1978 году, Театр сатиры был на гастролях в Ташкенте. И там Андрей стал жаловаться на головную боль. Он был очень терпеливым. Можно только догадываться, какие адовы муки ему приходилось переносить из-за воспаленных, похожих на огромные фурункулы лимфоузлов, но окружающие этого не знали. Андрей даже страдальческой мины себе никогда не позволял. И вдруг за кулисами во время перерыва между сценами с участием Фигаро и Сюзанны слышу: — Люся, у меня что-то так голова болит. Начинаю легонько массировать шею и затылок: — Так лучше, Андрей Александрович? — Да. Родину продам за эти пальчики, родину продам. Через минуту мы опять на сцене, и Миронов, как всегда, легок, искрометен, весел. Вылетает за кулисы — и сразу становится ко мне спиной: «Люся, помогите». Снова делаю массаж. Спектакль мы сыграли, а ночью у Андрея поднялась температура. Вызвали «скорую», которая увезла его в больницу с подозрением на менингит. Диагноз не подтвердился, а истинную причину головных болей установили уже потом московские врачи: аневризма сосудов головного мозга. Можно было сделать операцию, но узнав, что после нее есть риск остаться «овощем», Андрей отказался. Доктора предупредили: «Помните, что вы живете с гранатой в голове, которая может взорваться в любой момент. Постарайтесь не нагружать себя, особенно — эмоционально». Нашли, что посоветовать! И кому? Миронову, который на каждом спектакле выкладывался по полной. Но девять лет Господь ему еще подарил... В тот августовский вечер 1987 года я не была занята в спектакле, Сюзанну играла Нина Корниенко, и когда кто-то предложил мне билет на концерт в Домском соборе, с радостью согласилась. На первых же звуках органа закрыла глаза и не открывала до самого конца. Выйдя из собора, направилась в гостиницу, но неожиданно для себя вдруг развернулась и пошла к театру. За кулисами увидела Машу Миронову. — Машенька, а ты что тут делаешь? — Пришла спектакль посмотреть. — Ты же его уже много раз видела. — Да, но сегодня вдруг захотелось. Мы с мамой здесь в санатории отдыхаем, и я вот приехала. Идет сцена, где Сюзанна дает Фигаро пощечину. Андрей стоит лицом к нашей кулисе. И вдруг его черты каменеют, а слова «Бей меня, бей меня, любимая...» звучат со страшным надрывом. Я понимаю: так не играют. Так живут, умирают, но не играют. Будто не видя ничего перед собой, Андрей делает несколько нетвердых шагов в сторону, хватается за декорацию, к нему подбегает Ширвиндт — и уносит со сцены. За кулисами Андрюшу укладывают на столик для реквизита. Он шепчет: «Жить, надо жить» — и теряет сознание. Занавес открыт, на сцене пейзанки. Их розовые парики, размалеванные лица выглядят так фальшиво, так пошло на фоне того, что происходит сейчас за кулисами. Меня охватывает ужас: «Чем мы занимаемся? Какое это имеет отношение к настоящей жизни и смерти?» Вслух прошу: «Закройте кто-нибудь занавес!» Закрывают, но зрители остаются в зале. К ним должен кто-то выйти, но кто? Все — в панталонах, камзолах, дурацких париках. И только я — в строгом костюме. Иду к щели в занавесе, наперерез бросается секретарь парторганизации театра Борис Васильевич Рунге: — Люся, подождите! Может, все еще продолжится? Резко вырываю руку из его пальцев: — Ничего уже больше не продолжится. В зале стоит звенящая тишина, которую нарушает мой голос: «Наш спектакль продолжаться не может, потому что Андрею Александровичу Миронову стало плохо. Театр приносит вам свои извинения». Произнесла и стою. Ноги будто свинцом налились. Смогла уйти за кулисы только когда весь зал, встав, начал аплодировать. Поставленный в больнице диагноз «разрыв аневризмы, обширное кровоизлияние» не оставлял никакой надежды, но врачи все равно боролись за его жизнь. Два дня Андрей провел в коме... В Москву его увозили ранним утром. В специальном микроавтобусе — завернутого в простыню и обложенного льдом. По всему маршруту к трассе выходили люди, бросали на дорогу цветы и провожали любимого актера аплодисментами. Министерство культуры Латвии выделило два самолета, чтобы труппа Театра сатиры могла проститься с Андреем Мироновым. Двадцатого утром мы летели в Москву, а вечером уже возвращались обратно. Нужно было продолжать гастроли. Спустя семнадцать лет мне пришлось пережить еще одну трагедию — в автокатастрофе погиб Саша Диденко. Мы уже давно не были мужем и женой, но оставались близкими людьми. Не будь той страсти, что нас свела, того накала эмоций, в котором постоянно пребывали, может, и прожили бы вместе до самой старости. Ведь той аварии тоже, наверное, не было бы... В Театре сатиры я проработала тридцать восемь лет. Ушла в 2011 году. Сама. Просто надоело задавать худруку Шуре Ширвиндту один и тот же вопрос: «Будет для меня в этом сезоне что-то новое? Выхожу на сцену всего в двух спектаклях много лет — сколько можно?», слышать обещание «Все будет» — и ничего не получать. К счастью, довольно удачно сложилась моя телевизионная судьба, которая началась с передачи канала ТВЦ «Настроение», где я была бессменной ведущей. Потом последовали роли в сериалах — главврача в «Земском докторе», секретаря брачного агентства в «Свахе», мамы Сергея Глухарева в «Глухаре», алчной домработницы Зыкиной в «Людмиле». В них я показала, какой разной могу быть, и сегодня жду новых интересных предложений. Еще жду, что мой любимый сын и не менее любимая невестка Женечка подарят мне внука или внучку. Но даже в статусе бабушки я не перестану быть женщиной, которая хочет личного счастья. Понимаю, что судьба вряд ли еще раз подарит мне такую дружбу, как с Андреем, и такую любовь, как с Сашей, но почему бы не помечтать, а? Редакция благодарит за помощь в организации съемки салон «Театр Интерьера». Людмила Гаврилова с сыном Таиром и невесткой Женечкой Фото: Павел Щелканцев
респект:
респект: http://www.happy-giraffe.ru/community/31/forum/post/82691/ ...Андрей Миронов Один из главных покорителей сердец, непревзойденный актер и шутник. Андрея Миронова так же помнят по комедийным фильмам - легендам советского кинематографа. "Бриллиантовая рука", "Берегись автомобиля", "Невероятные приключения итальянцев в России" с его участием получили всенародное признание. А чего только стоит Остап Бендер в исполнении Миронова в фильме "12 стульев"! Да что там говорить, даже сейчас, несмотря на обилие голливудских блокбастеров с множеством шикарных спецэффектов, мы до сих пор в сотый раз с удовольствием пересматриваем фильмы с участием красавца Андрей Миронова.
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=635859706515174&set=a.187059544728528.29554.100002734520650&type=1&theater Татьяна Шиллер Кирилл Ласкари, Марина Влади, Владимир Высоцкий, Лариса Голубкина и Андрей Миронов празднуют день рождения Миронова в квартире Высоцкого на Малой Грузинской, 1970 год.
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=946070345452736&set=a.945435318849572.1073743397.100001493391439&type=1&theater
респект: https://www.facebook.com/staroeradio Старое Радио Подкаст http://www.staroeradio.ru/audio/25278 Передача "В рабочий полдень". Гость студии - Андрей МИРОНОВ, запись 1978 года ] Фото О.Мерцедина, 1971 год
респект: Центральный Дом актёра имени А.А. Яблочкиной Встреча зрителей с Андреем Мироновым (ЦДА 30.1.86г) http://theatrologia.su/audio/823
респект: http://t7-inform.ru/s/interestingly/20150822105148 22.08.2015 5 откровений Марии Мироновой ...«Сын лежал на полу лучших музеев» – Я обожаю путешествовать. С первым мужем даже после того, как развелись, мы часто вместе куда-то ездили в отпуск. И наш сын Андрей в детстве лежал на полу в лучших музеях мира: в Лувре, в Прадо, в маленьких музеях Швейцарии. Он уставал, ему было скучно – вот он и засыпал. Потом служители бегали по музею и спрашивали, чей это мальчик. Но в конце концов лежание на полах музеев дало свой результат – сыну передалась моя страсть к искусству... А на сцену он впервые вышел, когда ему было восемь лет. На сборе труппы нашего театра «Ленком» на гастролях в Израиле Андрей сидел с артистами в зале. И когда Марк Анатольевич Захаров поинтересовался, есть ли у кого-то вопросы и предложения, мой активный сын встал и спросил: «Марк Анатольевич, вон там сцена?» – «Да». – «А можно я на нее выйду?» И вышел! Так что его первый выход на сцену состоялся на Святой земле. А в 21 год Андрей дебютировал на сцене Вахтанговского театра в детском спектакле «Кот в сапогах» в главной роли Кота. Приходил домой после спектакля с охапками цветов. Я такое количество букетов получала только в дни самых громких премьер! http://www.vakhtangov.ru/shows/kot_v_sapogah Кот ...Андрей Удалов
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1641969076059379 Надежда Потапова, 8.9.2015 23-летний Андрей МИРОНОВ продолжит семейную театральную династию актеров.Он зачислен в труппу театра им.Вахтангова.
NadinBY: Настоящий контрабандист - Геша (Андрей Миронов). Фильм «Бриллиантовая рука». СССР. 1968 г.
NadinBY: Редкие фотографии Андрея Миронова - Позитив из Города Солнца (к 75-летию) http://dubikvit.livejournal.com/394905.html
респект: https://www.facebook.com/1tvru/posts/1135195543166027 http://www.1tv.ru/documentary/ts=935 "Он всегда хотел быть первым" В день рождения любимца женщин, выдающегося актера и признанного шутника в эфире Первого канала фильм «Я блесну непрошеной слезой…», в котором авторы расскажут о том, каким Миронов был вне работы, о его страхах и мечтах. Редакция 1tv.ru собрала истории из жизни Андрея Миронова, рассказанные его близкими и коллегами. Леонид Менакер, кинорежиссер: «Андрей — студент первого курса Щукинского училища. Все еще толстенький. Приехал в розовом буклевом «пупырчатом» костюме, который Мария Владимировна специально заказала у портного. Андрей страшно гордился, ходил, выпячивая зад, и спрашивал: "Я алегантный?" Как-то зимой мы пришли в мансарду к его брату Кириллу Ласкари: сам Андрей, Саша Ширвиндт, артисты из Театра сатиры. Вечер прошел под лозунгом «Водки явно не хватило». В "Астории" купили еще "Столичной". Был гололед. Андрей, одетый в приталенную дубленку и большую меховую шапку, как ребенка, нес эту бутылку, прижимая к груди. Вдруг он нелепо заскользил по тротуару и упал. Мы бросились к нему: "Дрюля, что, как бутылка?" Он сказал, отряхиваясь: "Животные! Вас человек интересует или эта проклятая водка? Я вас разыграл!" Он несколько раз повторял этот трюк падения, а когда свалился в очередной раз, мы уже не подбежали. И услышали: "Идиоты! Я ее разбил!" Лариса Голубкина, актриса, вдова Миронова: «У него была своя однокомнатная квартира, у меня — своя. И долгое время он ходил ко мне в гости. Спустя какое-то время он настоял, чтобы я все-таки зашла к нему. И вот я подхожу к двери, нажимаю на кнопку звонка. Дверь открывается, в проеме стоит Андрюша в каком-то заношенном халате из серого сукна. Я ему говорю: "Я к тебе не пойду, ты раздетый, а я просто в гости пришла". Он стоит совершенно обалдевший, а я разворачиваюсь и ухожу. Через десять минут возвращаюсь, снова звоню в дверь. Он быстро открывает ее, и я вижу перед собой Андрюшу, который одет в строгий черный костюм с бабочкой. "Так тебя устраивает?" — спрашивает. Так и начались наши отношения». Михаил Державин, актер: «Мы играли в пьесе Федора Бурлацкого "Бремя решения" о Карибском кризисе. Спектакль вызвал огромный интерес. Роль президента Кеннеди исполнял Андрюша Миронов. Я выступал в качестве министра обороны Макнамары, начальника американских штабов играл Спартак Мишулин... Текст пьесы документальный, произносить его было трудно, если кто-то терял нить, то восстановить ход спектакля было практически невозможно. Андрей знал, что от меня можно ждать подвоха, и даже старался не смотреть мне в глаза. И вот как-то на сцену вышел Спартак Мишулин с тонкой тетрадкой в клеточку. Спартак положил эту тетрадку, и я увидел написанное в ней единственное слово "бомбардировка". Дело в том, что во фразе "На вторник назначена бомбардировка Кубы" он не мог выговорить слово «бомбардировка» и сделал себе шпаргалку. Не говоря ни слова, я одними глазами указал Андрюше на тетрадь. Он, давясь от смеха, прошипел мне на ухо: "Сволочь! (его любимое слово.) Я буду жаловаться Плучеку". Дальше все актеры захохотали, произошла полная потеря текста, и спектакль был сорван. В следующий раз Андрей подошел ко мне и очень серьезно предупредил: если я не перестану шутить, то на этот раз он обязательно все расскажет Плучеку. Все уже ждали этой злополучной сцены, и тогда Спартак произнес замечательную фразу: "На вторник назначен бомбовый удар по Кубе". Играть после этого уже никто не мог...» Эльдар Рязанов, режиссер: «У него были смешные присказки и прибаутки, которые я запомнил. Когда в Риме (на съемках фильма "Невероятные приключения итальянцев в России". — прим.ред.) он подходил к особо роскошной витрине, он начинал петь: "Пусть ярость благородная вскипает, как волна..." Когда он видел что-то очень вкусное, одновременно сладкое и мучное, он говорил: — Это можно не есть, это можно просто прикладывать. И он показывал, куда прикладывать, а именно к животу. Когда какой-нибудь невежда многозначительно бросал: — Вы знаете, мне не понравился последний фильм Бергмана!.. — Андрюша тут же парировал: — Вы знаете, Бергман о вас тоже неважного мнения...» Василий Ливанов, актер: «Решил я как-то подшутить над Мироновым. Позвонил ему в день рождения, 8 марта, и сообщил, что нужно немедленно поехать на "Мосфильм" для съемки, поскольку вся труппа ждет. Андрей поверил и помчался на студию, но его не впустила охрана, поскольку день был праздничный и выходной. Андрюша не обиделся, но задумал мщение и скоро осуществил его. Однажды мы столкнулись с ним на студии. Миронов что-то с наслаждением жевал. Я был голоден и спросил его: "Ты что жуешь?". "Шоколад", — ответил Миронов. — Из Швейцарии привезли, великолепный вкус"... "Дай-ка", — попросил я. Миронов полез в карман, вытащил кусок коричневой плитки и протянул мне. Я запихал плитку в рот и едва не сломал зуб. "Швейцарский шоколад" оказался обыкновенным сургучом». Игорь Кваша, актер: «Он никогда не был скучным. Андрей был очень остроумен, и даже если за столом оказывались такие записные остряки, как Горин, его все равно нельзя было перебить — настолько он фонтанировал шутками. <…> Очень часто он делал это сознательно. Но он не был эдаким весельчаком, как может показаться на первый взгляд. Особенно в последний период его жизни, когда стал заниматься режиссурой и очень много думал о будущем. Очень любил моего сына Володю и был свидетелем на его свадьбе. В начале застолья в ресторане была напряженная атмосфера, и я попросил Андрея как-то разрядить ее. Он стал говорить, что у него болит голова и нет настроения. "Ну, ты понимаешь, что у Володьки останется ощущение, что свадьба была скучная", — сказал я ему. "Ах, да… Все понял", — ответил он и через минуту уже стоял на ушах, и все хохотали». Левон Оганезов, музыкант: «Более четырех лет я аккомпанировал Андрею Миронову. <…> Он работал не только для публики, но и для себя, удовлетворяя свое ненасытное актерское стремление к совершенствованию. Я тоже, конечно, старался этому соответствовать. Я, например, равнодушен к одежде: есть какой-то костюм, галстук — все обычно и у меня не вызывает сомнений. Но для Андрея это был почти вызов. "Надо во всем быть элегантным! — кричал он. — Как ты ходишь, что это за туфли?!" Или: "Я выброшу этот галстук к…" Или еще: "Погладь рубашку, на тебя люди купили билеты!" и т.д. Все это говорилось по-доброму, но требовательно. Я даже начал надевать бабочку, хотя никогда раньше ее не носил». Михаил Воронцов, актер, однокурсник Миронова: «Однажды Юра Волынский (однокурсник Миронова и Воронцова. — прим.ред.) сказал, что он съест ведро макарон и выпьет пол-литра водки. Миронов говорит: "Нет, я не верю. Какое ведро?" — "Эмалированное". Мы пришли на Рахмановский, домработница Катя сварила ведро макарон, положила полкило масла сливочного, сыру зеленого, поставили пол-литра Юрке, и Юрка стал есть и пить. Он съел все ведро и выпил пол-литра. У Миронова потекла слеза, и он сказал: "Я так не смогу". Вот весь был Андрюшка в этом. Он всегда хотел быть первым».
респект: https://www.facebook.com/staroeradiopodcast/photos/a.1033287386698794.1073741902.1010974112263455/1253213981372799/?type=3&theater http://www.staroeradio.ru/audio/27519 Лиля БРИК читает стихотворение МАЯКОВСКОГО "Про это".
респект: http://www.ok-magazine.ru/archive/41337-no-29-500-v-prodazhe-s-14-iyulya июль 2016 В новом номере OK! Первое совместное интервью актрисы Марии Мироновой и ее сына Андрея Миронова-Удалова http://www.ok-magazine.ru/stars/vernik/41667-mariya-mironova-ya-s-synom-vsegda-demokratichna-ni-na-chem-ne-nastaivayu-prosto Мария Миронова: «Я с сыном всегда демократична. Ни на чем не настаиваю, просто наблюдаю» Первое совместное интервью актрисы Марии Мироновой и ее сына Андрея Миронова-Удалова — Вадиму Вернику для ОК! Фото: Ирина Бордо Мама и сын. Мария Миронова и Андрей Миронов-Удалов. Оба принадлежат к знаменитой актерской династии, родоначальниками которой были бабушка и дедушка Марии — Мария Миронова и Александр Менакер, а продолжили ее отец Андрей Миронов и мама Екатерина Градова... Маша и Андрей впервые дали совместное интервью, и мне было очень непривычно видеть их в таком ракурсе, поскольку Машу я знаю с юности, а Андрея, соответственно, с момента его рождения. Впрочем, во время нашего разговора я узнал про каждого из них немало любопытных подробностей. - Маша, ты сына на вахтанговской сцене уже видела? Мария: Да. А первое, что я видела в его исполнении, — как он читал стихотворение Пушкина «Я вас люблю...», с которым поступал в театральный институт. - Андрей: Я репетировал дома. - М.: Он переписывал сначала стихотворение на листочек, я даже его сохранила. - А зачем на листочек? - А.: Чтобы лучше запомнить, Вадим. - М.: С ним занималась Марина Голуб, она готовила его к поступлению. - Но сначала Андрей пошел учиться в Университет управления Правительства Москвы. Тебе, Маша, этот его выбор был по душе? - М.: Это не ко мне вопрос, они там с бабушкой что-то решили. - А.: Бабушка была против, чтобы я шел в театральный. А мне всегда это было интересно. Поначалу я хотел стать режиссером. Так вот, мне казалось, что в этом институте я смогу набраться необходимого мне продюсерского опыта, а потом вернусь к своей мечте. - М.: Ничем хорошим такая затея не завершилась. - А.: Я быстро закончил это путешествие. Понял, что не смогу себя там проявить, не было какого-то огонька. Поначалу я думал, что привыкну. Но через семь месяцев понял, что четыре года здесь не протяну. И решил, что надо поступать в театральный. - Как мама к этому отнеслась? - М.: Я с сыном всегда демократична. Ни на чем не настаиваю, просто наблюдаю. - А.: На самом деле мама отнеслась к моему решению с плохо скрываемым удовольствием. - М.: Для меня важно, чтобы Андрею было интересно. - А.: Видишь, Вадим, даже сейчас не признается. - М.: Учти, всё, что мы, а особенно этот человек с усами, будем сейчас говорить, — с ироничным подтекстом. - Я уже понял. А бабушка, Екатерина Градова, продолжала отговаривать внука от актерского пути? - А: Она пришла на мой первый показ в Щукинском, потом позвонила и сказала: «Прости, я была неправа». Мне это было дорого и очень приятно. Мы ведь редко признаем свои ошибки. - Андрей, наверное, рос в «Ленкоме», где ты, Маша, служишь? - М.: Вообще нет. - А.: Почему? Отчасти да. - М.: Однажды мы ездили на гастроли в Израиль со спектаклем «Варвар и еретик». И Андрюша сидел на коленях у Людмилы Александровны Зориной (вдова Олега Янковского. — Прим. ОК!). Вот и весь его театральный опыт. Сам попросился нагло: «Можно я выйду на сцену?» - Сколько ему было тогда лет? - М.: Шесть или семь. - А.: Там просто нужны были дети, а детей на заграничные гастроли не взяли. Я сидел на коленях у Людмилы Александровны и читал стихотворение по-французски. Потом еще два раза играл в этом спектакле в Москве, мне заплатили по сто рублей за каждое выступление. - Маша, ты родила Андрея совсем рано, в девятнадцать лет... - М.: Я поступила на первый курс в Щукинское училище и практически сразу ушла в декрет. Пропустила года два учебы, а потом перевелась во ВГИК. У нас дома появились нянечки. Естественно, я не была тогда зрелым человеком. У меня была учеба, много каких-то целей. Но Андрюшку я всегда растила как друга. - А.: Конечно, чтобы слушать со мной в машине Энрике Иглесиаса и мучить меня всё детство. (Смеется.) - М.: Понятно тебе, Вадим, как мы общаемся? - Интересно, а у Андрея были сложности переходного возраста или всё с шуткой и юмором? М.: Были сложности. Они проявлялись в том, что я отказалась от съемок, наверное, в десяти картинах. Не могла уехать никуда, кроме гастролей. - Почему так? - М.: Потому что я могла возвратиться домой, а около дверей стоит милиция. Оказывается, мой сынок так повеселился в свой день рождения, что скинул пакет с водой прямо на лобовое стекло машины начальника ОВД «Арбат». И шесть милиционеров стоят и смотрят на наши окна. Я возвращаюсь после спектакля «Федра. Золотой колос» и понимаю, что эти люди по мою душу. - А.: Между прочим, за «Федру» Мария Андреевна получила премию «Золотая маска». - Да, это была отличная актерская работа. - М.: Спасибо, Вадим... Так вот ту ночь мой сын провел в «обезьяннике». - Ты не возражала? - М.: А чего возражать? Пускай будет такой опыт. А еще Андрюшка прятал друзей. Как-то у меня отменили спектакль, причем внезапно. Я об этом узнала, уже когда приехала в театр. А сын, оказывается, на это время запланировал грандиозную вечеринку. Я спокойно еду домой, паркую машину и звоню ему минуты за три до того, как подняться в квартиру. «А ты где?» — спрашивает сынок растерянным голосом. Я ему рассказываю. «Понятно», — отвечает он. Захожу в подъезд и вижу такую картину: по лестнице спускаются люди, прижавшись к стенке, и, не глядя мне в глаза, выходят на улицу. Просто поток людей, человек семьдесят! - Неплохо. И как ты отреагировала? - М.: Уже не помню. - А.: И я не помню. Но сам факт произошедшего запомнился гораздо сильнее, чем разбирательство. - М.: А как Андрей девочку прятал в шкафу! Прихожу домой — у него должен был быть урок английского. Смотрю — женские туфли стоят. Он их быстро убрал. Потом полтора-два часа сын занимался английским. Затем выходит из комнаты: «Мама, ты никуда не собираешься?» — «Нет». Еще через час он понимает, что девочку нужно выводить. Всё это время она просидела в шкафу! - Какой ужас! - М.: Пришлось нас познакомить. - И ты, Маша, опять не помнишь свою реакцию? - А.: А что надо было сказать? «Что ты делаешь вообще?!» - М.: Есть мамы, которые много чего говорят. Ты просто не привык, хамская рожа! (Улыбается.)...
респект: продолжение - Ну хорошо, Андрюша, ты сам-то сделал какие-то выводы после ночи в отделении милиции? - А.: Какие выводы? Это был девятый класс. Я вышел из отделения и пошел сдавать ЕГЭ. Сдал на пятерку. - М.: Он хорошо учился, у него отличная память. То, что другой будет учить ночами, он выучит за час. Так что у него было много свободного времени. - Как Андрей использовал это время, мне уже понятно. - А.: Я увлекался спортом: футбол, теннис, плавание, лыжи, рукопашный бой, баскетбол... - М.: К спорту я его приучала с детства. Сама всю жизнь занимаюсь: четыре раза в неделю хожу в зал, даже если нет сил. Два часа с тренером. Обожаю спорт, для меня это жизнь. Когда Андрюшка совсем маленький был, я ему говорила: «Сейчас будем пресс качать». Он ложился, я ему на ножки садилась: «Давай-давай». Теперь Андрей, если не идет в тренажерный зал, сажает Ксению себе на ноги и качает пресс. - Андрей недавно познакомил меня с Ксенией. Очень интеллигентная красивая девушка. А сколько времени вы вместе? - А.: Пятый год пошел. Познакомились мы семь лет назад, оба учились в Университете управления, только на разных факультетах. Ксения собиралась стать юристом. Правда, потом она, так же как и я, ушла из института. Сейчас учится в МАРХИ на архитектора. - М.: Ксюша талантливая девочка. И я так рада, что Андрюша попал в хорошие руки. Если вспомнить, Вадик, какие были атаки девочек на моего сына! Уже во втором классе он приносил полный рюкзак валентинок. Мне казалось, так будет лет до сорока. - А.: Мама мне говорила: «У тебя будет восемь детей». Представляешь, Вадим, мне, одиннадцатилетнему парню, который еще мало что понимал, мама пророчила, что у меня будет восемь детей... - М.: ...и что ты будешь ходить с конвертами алиментов и жизнь просто прахом пойдет. (Улыбается.) - На тебя, Андрей, подействовали материнские слова? - А.: Я как-то не сильно верил в то будущее, которое рисовала мне мама. - М.: Но выводы-то сделал. - А.: Я внутри знал, что веселюсь по молодости. - Оказалось, что ты однолюб. - М.: Я этому очень даже рада. - Жениться собираетесь? Или для вас это не имеет значения? - А.: Для кого-то из нас это имеет значение, так что в ближайшем будущем, я думаю, всё свершится. На фото Мария Миронова с Андреем и его девушкой Ксенией - М.: Я вот мечтаю как можно скорее передать сыну свое гипертрофированное чувство ответственности, которое у меня с детства. То ли я так себя ощущала, то ли так складывались обстоятельства... И Андрюша будет рад принять у меня эту эстафету, да, сынок? - А.: Да, конечно. (Улыбается.) - Ответственность на сцене ты наверняка уже почувствовал. В студенческие годы ты сыграл главную роль в спектакле Вахтанговского театра «Кот в сапогах». - А.: Роль Кота в сапогах мне всегда было радостно играть, потому что по натуре я кошатник и люблю общаться с кошками, наблюдать за ними. И мама тоже обожает кошек. - М.: Мне с ними очень комфортно. У меня их две. Была одна, Муська, а когда Андрей переехал на свою квартиру, еще кот появился. - Когда сын уехал от тебя, было ощущение пустоты? Все-таки вы очень близки внутренне, я это отлично знаю. - М.: Год назад, когда Андрей и Ксения собрались жить отдельно от меня, от одной этой мысли у меня заранее началась паническая атака. Я не знала, как всё переживу, и максимально хотела оттянуть этот момент. Но я быстро для себя решила: «Все живы, здоровы, и это классно». Я оптимист по характеру. - К ребятам в гости часто ходишь? - М.: Вообще не хожу. Я последние несколько месяцев снималась без выходных в фильме «Садовое кольцо» и еще в «Землетрясении». В первый мой выходной приехала, как мы с тобой и договорились заранее, на съемку для ОК!. А с Андреем всё это время мы больше общались по WhatsApp. - Андрей сегодня тоже занятой человек. - А.: Я за это время успел выпустить два спектакля в Вахтанговском театре. Недавно сыграли премьеру «Мнимого больного» с Сергеем Маковецким в главной роли. У меня там роль небольшая, но репетировать было очень интересно. Когда я в работе, я теряю плохие качества и во мне просыпаются хорошие. Я понимаю, что работа делает меня лучше. Наверное, поэтому я выбрал эту профессию. Я мечтал работать именно в Вахтанговском театре. Кстати, дед Андрей тоже хотел там работать, но его не приняли. - М.: Я рада, что Андрюша нашел себя в актерском деле. Я вообще считаю, что всё зависит от родителей. Если ребенок видит, как мама увлечена профессией, он на подсознательном уровне считывает эту информацию. И для него в дальнейшем такое же отношение к делу естественно и органично. Я всегда была спортивной, и для Андрюши занятия спортом — это норма. Или вот у меня был период, когда я дико увлеклась живописью. Андрей тогда маленький был. Я водила его, совсем еще клопа, по лучшим музеям мира. Он ничего не понимал, уставал, у него болели ноги. Мне еще говорили: «Что вы издеваетесь над ребенком?» Я не могу сказать, что я как-то специально приобщала его к живописи, но сегодня Андрей обожает изобразительное искусство, он хорошо разбирается в нем и теперь вместе с Ксенией ездит по музеям мира. - А.: Скоро мы поедем в Мадрид на выставку, посвященную 500-летию со дня смерти Босха. Всем советую. - М.: Босх, кстати, мой любимый художник. - А.: Вадим, хочешь я назову тебе свой топ-пять художников? -Очень хочу. - А.: Брейгель, Рембрандт, Гойя, Ренуар и Босх. И хотя по сумме впечатлений мне больше всего нравится Брейгель, самая любимая моя картина — «Возвращение блудного сына» Рембрандта. - Что ж, хороший вкус у тебя, Андрей... Вот я смотрю на вас двоих — вы выглядите как брат и сестра. Ничего не меняется. - А.: В этом есть какая-то чудесная странность. И мне это приятно еще и потому, что я знаю: маме очень нравится, что нас так воспринимают. - Маша, а ты понимаешь, что скоро у тебя могут появиться внуки? - М.: С внуками я, конечно, сидеть не буду, я уже всех предупредила. - А.: Первый раз об этом слышу. Я согласен, что ты очень занята, но желательно, чтобы ты нашла часок-другой для внуков. (Улыбается.) - М.: Подожди, дорогой, может, тебе еще придется понянчиться с братиком или сестрой. - Это прекрасный финал для нашего разговора. - М.: Да, главная интрига! Стиль: Лада Арзуманова. Ассистент стилиста: Мадина Алиева. Макияж: Анастасия Винникова/Urban Decay. Прически: Шамиль Садиков/Redken
NadinBY: В этом году исполняется 30 лет легендарному фильму, который за год проката посмотрели 60 млн. зрителей, и в которой свою последнюю главную роль в кино сыграл Андрей Миронов. http://kak-eto-sdelano.livejournal.com/567417.html?utm_source=ljtw&utm_medium=social&utm_campaign=zakulisie-filma-chelovek-s-bulvara-kap
полная версия страницы