Форум » Театр » Медея (29 ноября 2011) » Ответить
Медея (29 ноября 2011)
респект: Премьера спектакля состоялась 29 ноября 2011 г. Художественный руководитель театра Р. Туминас в преддверии юбилейного сезона обратился к коллективу: «Я хочу разбудить в вас потребность в самостоятельном поиске пьес, режиссуры, потребность пробовать, экспериментировать, дерзать, ошибаться, творить, побеждать». Этот призыв был услышан и поддержан труппой. Так появились «Прощальные гастроли» Ю. Эдлиса и начались репетиции «Медеи» Ануя (режиссер — М. Цитриняк, в главной роли — Ю. Рутберг). Что побудило обратиться к трагедии Ануя? — Время, наши дни с глобально надвигающейся некоммуникабельностью, разрушающей личность, общество, культуру, политику — с одной стороны, а с другой — попытка не замечать этой проблемы, отсюда непреодолимая тяга к развлечениям, шоу, бездумному веселью. Тревожно, что современный мир не фиксирует историю своей болезни — поднимают голову ксенофобия, расизм, агрессия. На фоне катастрофического падения морали, цинизма, стремления к благополучию, власти денег идет разрушение человека. Быть непохожим, отстоять независимость, не примкнуть к философии «успеха», отринуть соблазнительный постулат «я, как все», побороть философию мещанства и осознать, что безликое равенство гибельно — это удел сильных. «Медея» Ануя спустилась с котурн Еврипида, она ближе, понятнее нам, ее лексика современна. Диалог героев трагедии как бы движется по спирали, кругами — от прошлого к настоящему и опять к прошлому. Создатели спектакля попытались вычленить смысл из потока слов и событий. Медея Юлии Рутберг живет не сегодня, а вчера, у нее нет завтра. Ее память неистребимо возвращается к истокам, когда она, дочь царя Колхиды, похитила ради любимого золотое руно. Для Медеи предательство Ясона не только попрание любви, это разрушение ее жизненного пространства, гармонии души. В их поединке не может быть победителя. В единоборстве столкнулись разные миры, где долг, честь и «здравый смысл» — антагонисты. Смерть — граница их вражды и выбор ее - высшее проявление свободы личности. Медея уходит в небытие вместе с детьми, ибо не может оставить их такому Ясону, благоденствующему в созданном им мире филистерского равнодушия. Она не позволит им оказаться заложниками пошлой философии сытого равенства. Смерть — не поражение Медеи, а ее нравственная победа. В трагедии Ануя столкнулись два Мира — Медея и Ясон, свобода и мещанский стандарт жизни. Финальная мизансцена — метафора. Фигура Медеи рифмуется с мифической Никой — символом Победы. http://www.vakhtangov.ru/shows/medeya текст пьесы http://grantipenko2010.forum24.ru/?1-27-0-00000010-000-0-0-1309064882
Ответов - 201, стр:
1 2 3 4 5 6 All
респект: http://www.vashdosug.ru/msk/theatre/article/67282/ 26 мая 2011 г. Театр им. Вахтангова В грядущем сезоне Театру Вахтангова исполнится 90 лет. К юбилею Римас Туминас готовит не столько спектакль, сколько грандиозный театральный проект под названием «Пристань». Он будет состоять из отрывков произведений мировой драматургии. На сцену театра выйдет вся труппа, включая самых больших звезд. «Филумену Мартурано» репетирует Ирина Купченко, Евгения Крегжде, Мария Бердинских, Сергей Епишев взялись за Бунина, Сергей Маковецкий и Василиса Суханова — за «Ричарада III». Людмилу Максакову и Дмитрия Соломыкина можно будет увидеть в сценах из «Игрока», Юлию Рутберг — из «Медеи». Также обещают принять участие в грандиозном событии Василий Лановой, Владимир Этуш.
респект: http://dubinsky-photo.livejournal.com/13168.html June 18th, 2011 Юлия Рутберг, "Медея". Театр имени Вахтангова.
респект: Юлия Рутберг репетирует в спектакле "Медея". Спектакль ставит режиссер Михаил Цитриняк. Вместе с Юлией в спектакле репетируют: Григорий Антипенко, Андрей Зарецкий, Инна Алабина / Наталья Молева, Василий Симонов, Юрий Красков и Артур Иванов. Недавно значительный отрывок из спектакля был показан вахтанговцам и художественному руководителю театра Римасу Туминасу и получил самую высокую оценку. Спектакль будет поставлен на малой сцене театра Вахтангова, войдет в юбилейную афишу и репертуар театра. Предположительно, премьера спектакля состоится 30 ноября 2011 г. информация получена из театра Вахтангова
респект: режиссер Михаил Цитриняк http://www.kino-teatr.ru/kino/director/ros/35183/bio/ Цитриняк Михаил Григорьевич Родился 14 февраля 1956 года. Окончил актёрское отделение ВТУ им. Щукина (курс А.А. Казанской). После чего поступил на третий курс режиссерского отделения (курс Е.Р. Симонова и В.А. Эуфера). Проработав 2, 5 года во МХАТе, ушёл к В.Фокину в театр им. М.Н. Ермоловой. Затем создал свой театр-студию под названием "Наш Театр". Преподавал в Ирландии и Голландии, ставил спектакли в Германии, работал старшим преподавателем в Театральном училище им. Щукина. 10 лет выступает на эстраде в дуэте с Борисом Кинером. Автор инсценировок, спектакли по которым идут в театрах России. Режиссёр телевизионного проекта "Старая квартира" на АТВ и «Большой ремонт», кинокомпания «Версия».
респект: http://mastergrisha.ru/biograf_mc.php Про писателя скажут – почерк, а что сказать про композитора, которого ни с кем не спутаешь? Воспользуемся советом Шостаковича: ”Чтобы полюбить музыку – надо прежде всего ее слушать" Чтобы раз и навсегда полюбить Кинера - послушайте его песни." Ефим Шифрин Михаил Цитриняк родился 14 февраля 1956 года в самом центре Москвы, в коммуналке рядом с Пушкинской площадью, на улице, которая раньше тоже называлась Пушкинской. Семья жила в доме, где находился известный в Москве магазин печатных машинок и Комитет защиты женщин. Там Михаил и прожил первые 15 лет своей жизни. Крохотная комната была перегорожена крашеной фанерой. За "стеной" находилась уже бабушкина "комната". Какого цвета были стены в родительской комнате Михаилу так и не довелось узнать, поскольку вместо стен от пола и до потолка стояли стеллажи с книгами. В семье, где папа и мама были инженеры, домашняя библиотека была невообразимых размеров. Мама - Нинель Давидовна - служила инженером-экономистом в Министерстве приборостроения. Отец - Григорий Маркович Цитриняк - со временем начал писать статьи в газеты и журналы и вскоре стал очень известным журналистом. Большую часть жизни он проработал в "Литературной газете", где создал совершенно новый для того времени журналистский жанр диалогов. Это было время расцвета "Литературки". Тогда в газете образовался небезызвестный "кружок" влиятельных советских журналистов, в который кроме Григория Цитриняка входили: Рубинов, Щекочихин, Черниченко, Рост, Ваксберг, две Ольги - Чайковская и Кучкина. Собственно, они в основном и делали газету, осуществляя и отстаивая её идейную линию. Миша с детства слушал откровенные разговоры выдающихся писателей, артистов деятелей культуры, поскольку Григорий Цитриняк до четырех утра мог стучать на машинке, расшифровывая магнитофонную запись, несмотря на то, что ребенку рано утром надо было вставать в школу. Михаил Цитриняк вспоминает: "Но с другой стороны, слушать живые голоса Ираклия Андроникова и Георгия Товстоногова, Виктора Розова и Алексея Арбузова, Майи Плисецкой и Родиона Щедрина было конечно же по-настоящему здорово". В возрасте 6 лет на Гоголевском бульваре Мишу заметила ассистентка одного начинающего режиссера и пригласила мальчика сняться в эпизоде фильма. Молодой режиссер снимал тогда свой первый дипломный фильм "Каток и скрипка", и звали этого режиссера Андрей Тарковский. Затем Миша снялся еще в одном дипломном фильме у режиссера Леонида Нечаева, позднее снявшего известный телефильм "Красная шапочка". Короче говоря, Михаил Цитриняк "выпустил в свет" не одного классного режиссера. Как он шутит, "молодые режиссеры на мне потренировались, и стали режиссерами выдающимися"! Домой часто звонили с киностудий, приглашая то на фотосъемки, то на пробы. Но бабушка у Миши была строгая. Она требовала, чтобы ребенка возили на киностудию на машине, и не на какой-нибудь, а только на "Волге". И если нет "Волги", а в наличии "Москвич", то на "Москвиче" ребенок никуда не поедет. Учился Миша в известной московской школе № 31, которая располагалась в переулке Станиславского, позади театра МХАТ имени Максима Горького. В этой школе учились дети многих партийных боссов и министров: Хрущевы, Демичевы, Микаяны... После окончания этой специальной английской школы дорог было не так уж много - МИМО, ИНЯЗ или на худой конец в Московский университет. Учился Миша неважно. Но учителя от него многого и не требовали, поскольку относились к нему, как к будущему артисту. Поневоле приходилось много участвовать в различных литературных монтажах. Однако Миша не собирался на актёрский: он мечтал стать историком, если точнее, то учителем истории. После школы Михаил хотел поступать в Педагогический институт на исторический факультет. М. Цитриняк вспоминает: "Прихожу я в Пединститут поступать, посмотрел вокруг - огромная толпа! И все знают, как мне кажется, больше меня. Да ну их на фиг. Я решил, что не буду поступать, просто испугался. Ну, а раз меня артистом в школе считали, и в кино снимался, ничего иного не остается, как податься в актеры, чтобы в армию не идти. Пошел поступать в разные театральные училища и везде срезался, что вполне понятно: читал я на вступительных экзаменах, как полный идиот. Это было летом. А осенью я узнал, что набирается актерский курс в студию при Центральном детском театре, и неожиданно для себя самого туда поступил. Не знаю, как сложилась бы моя жизнь, но в конце первого курса для студийцев Центрального детского почему-то забыли дать отсрочку, и я ушел в армию, где и прослужил два года. За два года службы у меня сформировалось уже четкое понимание того, что я хочу быть артистом и никем иным. А когда демобилизовался, то мои однокурсники уже закончили учиться, и я снова начал поступать в московские театральные институты, и поступил в Щукинское на курс Народной артистки России Аллы Александровны Казанской, где и познакомился с Борисом Кинером. С нами на курсе учились и некоторые, очень известные сегодня театральные и киноактеры, например, Сергей Маковецкий, Людмила Нильская... Годы в Щукинском были для меня одними из самых счастливых. Уже на первом курсе я начал заниматься режиссурой, а со второго - ставить со своими однокурсниками и с другими студентами отрывки из пьес. Вдруг мне и всем стало ясно: я режиссер по дарованию и все тут. Для многих это было странно: как это второкурсник, который ничего еще не знает, а со старшекурсниками уже ставит отрывки? Но раз дано человеку, то что хочешь тут делай, а дано. И один из дипломных наших спектаклей, "Утиная охота", на своем актерском курсе я поставил как режиссер, будучи еще студентом..." После окончания актерского факультета Михаила Цитриняка приглашают учиться сразу на третий курс режиссерского факультета. Это был единственный случай за всю историю Щукинского училища: поступить на очное отделение, сразу на третий курс института, в советские времена было просто невозможно. Учась режиссуре у Е.Р. Симонова и В.А. Эуфера, Михаил начал работать режиссером-стажером в театре на Малой Бронной. Анатолий Васильевич Эфрос приглашает его вторым режиссером на телевизионный спектакль "Ромео и Джульетта". Поставив дипломный спектакль в Чите Михаил вернулся в Москву и начал работать во МХАТе. Выпустил спектакль "Надежда"(по пьесе А.Червинского "Блондинка за углом". Через 2,5 года ушел из МХАТа в театр им. Ермоловой, когда его возглавил Валерий Фокин, а затем создал уже свой театр-студию, под названием "Наш Театр", в который пришел и Борис Кинер. Михаил Цитриняк был избран президентом ассоциации театров-студий СССР. Но вскоре в Германию эмигрирует ведущая актриса театра, а затем и Борис Кинер уезжает жить во Францию, что для маленького театра-студии явилось невосполнимой потерей - пришлось менять весь репертуар. В начале девяностых театр прекращает своё существование. Михаил много преподавал за границей: в Ирландии и Голландии, ставил спектакли в Германии, работал старшим преподавателем в Щукинском училище, режиссером на известной телевизионной программе "Старая квартира", в сериале "Не родись красивой".
Галина: В новом сезоне театр им. Вахтангова покажет "Медею" и "Предательство" МОСКВА, 30 авг - РИА Новости. Юбилейный сезон Государственного академического театра имени Е. Б. Вахтангова, которому исполняется 90 лет, открывает новый сезон 2 сентября одним из лучших спектаклей репертуара - постановкой "Дядя Ваня", удостоенной премии "Золотая Маска", сообщили в пресс-службе театра. В этот же день, на сборе труппы художественный руководитель Римас Туминас оценит прошедший сезон и расскажет о премьерах и гастролях в нынешнем. "Уже начались репетиции главного спектакля "Пристань", премьера которого состоится 13 ноября, в юбилейный вечер, - рассказал РИА Новости Туминас. - В этой работе заняты не только наши корифеи, но и практически вся труппа. "Пристань" - это спектакль- месса памяти и уважения к нашим мастерам, составившим славу вахтанговцев, памяти и уважения к истории театра. Нам хотелось избежать каких-то юбилейных концертов, капустников; наше дело - играть на сцене, поэтому мы решили создать такой спектакль ко дню рождения театра. "Пристань" - место, где встречаются, куда приезжают и откуда бегут люди. Это вокзал или морской порт, такой угрюмый, огромный, таинственный и пустой. Но он оживает с появлением там каждого нового героя, персонажа, передавая разные истории, рассказывая о разных судьбах - театральных и человеческих". Затем, по словам художественного руководителя, режиссер Адольф Шапиро приступит к репетициям спектакля по пьесе Луиджи Пиранделло "Это так (если вам так кажется)", редко ставящейся на российской сцене. Первой премьерой нового сезона уже в начале сентября на малой сцене станет постановка "Прощальные гастроли" по пьесе Юлия Эдлиса в постановке Олега Форостенко. Пьеса посвящена судьбе актрис, о которых рассказывают вахтанговские дамы, чьи истории оказались созвучны тем, что переживают их персонажам. В октябре зрители увидят работу режиссера Владимира Мирзоева "Предательство", которая шла в театре имени К. С. Станиславского, а с нового сезона перенесена на вахтанговскую сцену по обоюдному согласию двух театров. В главных ролях актеры Максим Суханов и Андрей Мерзликин. В конце ноября в рамках юбилейной афиши - премьера спектакля "Медея" Жана Ануя в режиссуре Михаила Цифриняка с участием артистов - Юлии Рутберг и Григория Антипенко. Туминас также пообещал, что в этом сезоне зрители увидят три пьесы в его постановке, пока не раскрывая подробностей. "Само театральное здание тоже готовится к юбилею, - сказал худрук. - После отпуска артисты нашли свой "дом" обновленным. Отремонтированы все служебные помещения, лестницы, гримерные приобрели достойный вид. Государство много вложило средств на ремонт и обновление театра, и теперь мы должны отработать все честно, верно, и художественные ценности не должны покидать нас". http://www.ria.ru/theatre/20110830/426862772.html
респект: http://www.tvkultura.ru/news.html?id=777410&cid=178 Новости культуры 02.09.11 Сразу четыре театра откроют новый сезон в столице В первую неделю сентября свои новые сезоны открывает четверка столичных театров, предоставив зрителям возможность выбора спектакля пятничного вечера: "Дядя Ваня" в театре им. Вахтангова, "Бабушка" в "Практике", "Записные книжки" в студии Женовача или "Волки и овцы" в "Табакерке". Один из старейших, государственный драмтеатр имени Вахтангова под руководством Римаса Туминаса отметит в новом сезоне 90-летие премьерами "Пристань", "Медея" и "Предательство". Как говорил на сборе труппы Туминас, "Пристань" - это спектакль-месса памяти и уважения к мастерам, составившим славу вахтанговцев, и истории театра. В этом же театре режиссер Адольф Шапиро приступит к репетициям спектакля по пьесе Луиджи Пиранделло "Это так (если вам так кажется)", редко ставящейся на российской сцене. Первой премьерой нового сезона уже в начале сентября на малой сцене станет постановка "Прощальные гастроли" по пьесе Юлия Эдлиса в постановке Олега Форостенко. Пьеса посвящена судьбе актрис, о которых рассказывают вахтанговские дамы, чьи истории оказались созвучны тем, что переживают их персонажам. В октябре зрители увидят работу режиссера Владимира Мирзоева "Предательство", которая шла в театре имени К. С. Станиславского, а с нового сезона перенесена на вахтанговскую сцену по обоюдному согласию двух театров. В главных ролях актеры Максим Суханов и Андрей Мерзликин. В конце ноября в рамках юбилейной афиши - премьера спектакля "Медея" Жана Ануя в режиссуре Михаила Цифриняка с участием артистов - Юлии Рутберг и Григория Антипенко. Туминас также пообещал, что в этом сезоне зрители увидят три пьесы в его постановке, пока не раскрывая подробностей. Существенно моложе, но не менее от этого популярнее среди зрителей Московский театр под руководством Олега Табакова: в 25-м, юбилейном сезоне, который откроется спектаклем Константина Богомолова "Волки и овцы" по Островскому, Табаков обещает много сюрпризов. О них худрук расскажет на сборе труппы, в день открытия. В фойе театра расположится выставка, посвященная творчеству ведущей актрисы труппы Марины Зудиной. Юбилей "Табакерка" отпразднует 1 марта будущего года. Седьмой сезон откроют столичные театры "Студия театрального искусства" (СТИ) и "Практика". Первым спектаклем сезона СТИ станут "Записные книжки" по произведениям Чехова. Худрук СТИ Сергей Женовач рассказал, что артисты с радостью взялись за подготовку сценической поэмы "Москва-Петушки" по Ерофееву, главная премьера театра запланирована на осень этого года. В сентябре СТИ поедет на гастроли в Санкт-Петербург, а весной в Киев. Продолжатся занятия по сценической речи. Это необычное занятие, в результате которого, например, родился поэтический спектакль "Шествие" по поэме Иосифа Бродского, в постановке режиссера-педагога Веры Камышниковой. Новый сезон театр "Практика" начнет со своей последней премьеры "Бабушки" Светланы Земляковой. Спектакль основан на рассказах реальных деревенских жителей. Первая премьера сезона, запланированная на 30 сентября, - "Иллюзии" Ивана Вырыпаева. Эту историю двух супружеских пар с лихо закрученным сюжетом сам автор называет своей лучшей пьесой. В октябре "Практика" выпустит две премьеры "Вентиль" (текст Германа Грекова, режиссер Виктор Алферов) и "Жару" (текст Натальи Мошиной, режиссер Владимир Агеев). В ноябре театр представит теневой спектакль для детей и родителей "Признак оперы", в котором в ироничной форме пересказываются пять классических опер: "Волшебная флейта", "Иван Сусанин", "Орфей и Эвридика", "Иоланта", "Кармен". Премьера состоится в рамках фестиваля Театра для детей "Большая Перемена". Зрителей также ждет продолжение проекта "Человек.doc". Это будут спектакли о людях из цифровой реальности, из медийной индустрии и интернета. РИА "Новости" --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- http://www.vashdosug.ru/msk/theatre/news/58367/ 6 сентября 2011 Театр Вахтангова открывает юбилейный сезон В этом году театру исполняется 90 лет. Спектаклем-открытием сезона стала одна из лучших постановок театра — «Дядя Ваня». Через десять дней ее увидят в Праге. Затем театр Вахтангова планирует гастроли в Калининграде и Лондоне. Среди грудящих премьер юбилейного сезона — «Медея» Жана Ануя с Юлией Рутберг, в афише также появятся спектакли по произведениям Миллера, Пиранделло, Брехта, Шекспира. Зрителя ждет загадочная «пьеса без автора с участием Юрия Яковлева». На свой юбилей театра Вахтангова пригласил Вильнюсский малый театр со спектаклем «Ревизор», в котором Городничего сыграет Сергей Маковецкий. А главным спектаклем нового сезона художественный руководитель театра Римас Туминас назвал «Пристань», премьера которого состоится в ноябре — в дни празднования театра. В нем заняты звезды театра — Этуш, Яковлев, Максакова.
респект: http://www.tvkultura.ru/news.html?id=777410&cid=178 Новости культуры 02.09.11
Галина: Медея Премьера намечена на 29 ноября 2011 г. Ближайшие даты исполнения: 29 ноября (19:30) 30 ноября (19:30) Режиссер — постановщик Михаил Цитриняк Художник — постановщик Мария Рыбасова Художник по костюмам Виктория Севрюкова Композиторы Борис Кинер Действующие лица и исполнители: Медея - Юлия Рутберг Язон - Григорий Антипенко Креон - Андрей Зарецкий Кормилица - Инна Алабина/ Наталья Молева Мальчик - Василий Симонов/ Федор Воронцов Стражники - Федор Воронцов/ Владислав Гандрабура/ Дмитрий Соломыкин Жрицы - Анастасия Васильева/ Ирина Калистратова,/ Елена Мельникова .
респект: http://www.vahtangov.ru/performance/medeya/ Художественный руководитель театра Р. Туминас в преддверии юбилейного сезона обратился к коллективу: «Я хочу разбудить в вас потребность в самостоятельном поиске пьес, режиссуры, потребность пробовать, экспериментировать, дерзать, ошибаться, творить, побеждать». Этот призыв был услышан и поддержан труппой. Так появились «Прощальные гастроли» Ю. Эдлиса и начались репетиции «Медеи» Ануя (режиссер — М. Цитриняк, в главной роли — Ю. Рутберг). Что побудило обратиться к трагедии Ануя? — Время, наши дни с глобально надвигающейся некоммуникабельностью, разрушающей личность, общество, культуру, политику — с одной стороны, а с другой — попытка не замечать этой проблемы, отсюда непреодолимая тяга к развлечениям, шоу, бездумному веселью. Тревожно, что современный мир не фиксирует историю своей болезни — поднимают голову ксенофобия, расизм, агрессия. На фоне катастрофического падения морали, цинизма, стремления к благополучию, власти денег идет разрушение человека. Быть непохожим, отстоять независимость, не примкнуть к философии «успеха», отринуть соблазнительный постулат «я, как все», побороть философию мещанства и осознать, что безликое равенство гибельно — это удел сильных. «Медея» Ануя спустилась с котурн Еврипида, она ближе, понятнее нам, ее лексика современна. Диалог героев трагедии как бы движется по спирали, кругами — от прошлого к настоящему и опять к прошлому. Создатели спектакля попытались вычленить смысл из потока слов и событий. Медея Юлии Рутберг живет не сегодня, а вчера, у нее нет завтра. Ее память неистребимо возвращается к истокам, когда она, дочь царя Колхиды, похитила ради любимого золотое руно. Для Медеи предательство Ясона не только попрание любви, это разрушение ее жизненного пространства, гармонии души. В их поединке не может быть победителя. В единоборстве столкнулись разные миры, где долг, честь и «здравый смысл» — антагонисты. Смерть — граница их вражды и выбор ее - высшее проявление свободы личности. Медея уходит в небытие вместе с детьми, ибо не может оставить их такому Ясону, благоденствующему в созданном им мире филистерского равнодушия. Она не позволит им оказаться заложниками пошлой философии сытого равенства. Смерть — не поражение Медеи, а ее нравственная победа. В трагедии Ануя столкнулись два Мира — Медея и Ясон, свобода и мещанский стандарт жизни. Финальная мизансцена — метафора. Фигура Медеи рифмуется с мифической Никой — символом Победы.
Нина: Вот странно мне, когда режиссеры "разжевывают" зарание свою концепцию спектакля. Наверное, чтобы зрители в недоумение не впадали, когда классическая пьеса повернется совсем неизвестной трактовкой.
респект: "...пошлой философии сытого равенства" если так считает режиссер, Гриша будет играть роль отрицательного героя. А ведь Медея предала своих родных и потом вошла во вкус жизни без правил. Недобрая она. Зло бывает привлекательным и увлекательным, но выигрывая тактически, сокрушительно терпит поражение в стратегии.
Нина: Медея уходит в небытие вместе с детьми, ибо не может оставить их такому Ясону, благоденствующему в созданном им мире филистерского равнодушия. Она не позволит им оказаться заложниками пошлой философии сытого равенства. Смерть — не поражение Медеи, а ее нравственная победа. В трагедии Ануя столкнулись два Мира — Медея и Ясон, свобода и мещанский стандарт жизни. Это к чему же нас призывают творческие люди? Обманывай, предавай, убивай и станешь свободным, победителем? Возможно я ничего не поняла в пьесе, но Медея мне омерзительна со своей идеей свободы. Если так ставить вопрос, то я выбираю мещанство, но мещанство осмысленное, а не бессмысленную алчность накопительства, которой сейчас заражено общество. Вот что для меня звучит жизнеутверждающе, последний диалог пьесы: С т р а ж н и к (после паузы). Погодка сегодня хороша. К о р м и л и ц а. Да, год будет удачный: дни стоят солнечные, вина вдоволь. А как с жатвой? С т р а ж н и к. На той неделе начали косовицу. Завтра или послезавтра управимся, если погода не переменится. К о р м и л и ц а. Стало быть, урожай у вас будет хороший? С т р а ж н и к. Грех жаловаться. Хлеба для всех хватит на целый год. ---------------------- Работать надо, господа! Сажать и сеять, а не убивать и грабить во имя мифической свободы. Это слово СВОБОДА, люди затерли, как монету и при его произношении в моем сердце возникает только глухое раздражение.
Галина: http://www.izvestia.ru/news/501561
респект: http://www.izvestia.ru/news/501561 2 сентября 2011, 15:03 Алла Шевелёва «У нас в театре строгая демократия: сделай, предъяви, но ответь» Юлия Рутберг — о роли «Медеи», противостоянии Запада и Востока и взаимоотношениях с новым худруком Юлия Рутберг, фото: Игорь Захаркин В конце ноября в Театре им. Евг. Вахтангова состоится премьера спектакля «Медея», заглавную роль в котором сыграет Юлия Рутберг. «Известия» попытались узнать, почему ведущая актриса театра не занята в спектаклях нового художественного руководителя Римаса Туминаса. — Чем было вызвано ваше затянувшееся молчание, ведь после прихода Туминаса вы не сыграли ни одной новой роли в театре? — Эти три года мы с Римасом Владимировичем друг к другу присматривались. Мне нужно было привыкнуть к его мышлению, к его формулировкам. По личным причинам я была вынуждена отказаться от роли баронессы Штраль в «Маскараде», которую он мне предложил. Туминас не только не обиделся, наоборот, поддержал меня. Помню, как после премьеры «Маскарада» поздравила Римаса Владимировича, а он мне в шутку сказал: «Знаешь, глядя на то, как ты ходишь по театру, как сидишь в буфете, я подумал, да сыграла ты эту роль!» (Смеется.) Это он меня так приободрил. — Сейчас вы репетируете новый спектакль с Михаилом Цитриняком, человеком незнакомым театральной публике. — Несмотря на то что Миша работал с Эфросом, Ефремовым, Фокиным, он больше известен в кино и на телевидении. Мы оба — ученики Аллы Казанской, общаемся уже 20 лет, и только после того как Аллы Александровны не стало, вдруг захотели сделать вместе «Медею». — А как Туминас воспринял ваш порыв? — Он отнесся к нашей идее благосклонно, но все-таки с некой опаской. Поэтому попросил подготовить сначала отрывок. Но я такой человек, что коль три года молчала, мне мало сказать «А», хотелось произнести весь алфавит до «Я». В форс-мажорном режиме мы сделали почти весь спектакль и показали ему. После просмотра Римас Владимирович признался, что ажиотаж вокруг «Медеи» его раздражал, потому что театр проявлял к спектаклю повышенный интерес и многие ходили на репетиции. К тому же мы с Мишей пригласили «чужого» актера Григория Антипенко. — Кстати, как он появился в спектакле? — Сначала предложили Володе Вдовиченкову сыграть Ясона, но он не проявил интереса к нашей затее. Тогда появился Гриша. Римас Владимирович был против, хотел, чтобы в «Медее» были задействованы только вахтанговцы. Он возмущался: «Да кто такой вообще этот Антипенко?» (Туминас телевизор не смотрит, рекомендовать ему кого-то по сериалу бесполезно.) — И чем же закончился прогон «Медеи»? — К счастью, для Римаса Владимировича мерилом всего является дело. Спектакль он принял. После показа сказал нам много теплых слов, хотя замечания тоже были. Я рада, что в нашем театре возникла строгая демократия: сделай, предъяви, но ответь. Ведь то, что на «Медею» выделили средства, — большая ответственность. Мы понимаем, что нам оказали доверие. Это означает, что вслед за нами другие актеры смогут осуществить свою мечту. — Чем ваша «Медея» будет отличаться от других постановок? — За основу взят миф в трактовке Жана Ануя, но мы решили рассказать его как современную историю. С приходом постмодерна в искусство режиссеров все больше занимает выворачивание сюжетов наизнанку. Артист в этом тонет — его не видно. Театр свернул с пути эмоционального воздействия, публика сидит в нем как созерцатель. Мы сознательно выбрали малую сцену — чтобы приблизиться к зрителю и рассказать историю Медеи на среднем и крупном планах. На нашем прогоне зрители плакали. — А каким языком сегодня нужно рассказывать миф о женщине, которая убила своих детей? — Я ничего не буду рассказывать заранее, сами увидите на премьере. Скажу только, что в нашем спектакле затронуты темы мужчины и женщины, Востока и Запада. — Ясон и Медея — люди разных менталитетов? — Да, мы пытаемся еще раз объяснить, как важно уметь находить общий язык с человеком другой веры, с другими базовыми ценностями. Я этот урок усвоила давно. Параллельно с нами в Щукинское училище набрали курс из Кабарды. На первом занятии по танцу строгая учительница объясняла им, как нужно приветствовать педагога. Девочки должны сделать препарасьон — присесть, взяв юбочки, а мальчики — сделать шаг влево, шаг вправо и поклониться. И вот в тот момент, когда заиграла музыка и девочки взялись за юбочки, все мальчики покинули аудиторию. Преподаватель была в полном изумлении, на что мальчики ей ответили, что никогда не будут кланяться женщине. Скандала не случилось, потому что нашлись умные люди, которые объяснили ей, что не нужно заставлять людей делать то, что для них недопустимо. — Для вас важно, что вы выпускаете спектакль с человеком, который, как и вы, учился у Аллы Казанской? — Конечно. У нас с Аллой Александровной были особые отношения. Это была уникальная женщина — прекрасная актриса, невероятная красавица, образованная, с блистательным чувством юмора, редкой порядочности. Мы с Мишей, не сговариваясь, посвящаем этот спектакль ей. Потому что когда-то в маленьком театрике Миши она играла в «Медее» кормилицу, потому что она играла Медею Улицкой в телеспектакле Петра Штейна. И, конечно, потому, что она нас очень любила. Так больно, что она не видит, как два ее птенца работают вместе. Ведь именно она еще в институте разглядела во мне зачатки драматического. Она мечтала, чтобы Миша вернулся в театр. Для нас Алла Александровна всегда присутствует в зрительном зале. Может, поэтому мы так строги к себе.
респект: http://www.vashdosug.ru/theatre/performance/484736/ Медея Театр им. Евг. Вахтангова В ролях: Юлия Рутберг, Григорий Антипенко, Василий Симонов, Инна Алабина , Андрей Зарецкий Премьера: 29 ноября 2011 В трагедии Ануя о конфликте между свободой и мещанским стандартом жизни главную роль играет Юлия Рутберг. «Медея» Ануя спустилась с котурн Еврипида, она ближе, понятнее нам, ее лексика современна. Диалог героев трагедии как бы движется по спирали, кругами — от прошлого к настоящему и опять к прошлому. Создатели спектакля попытались вычленить смысл из потока слов и событий. Медея Юлии Рутберг живет не сегодня, а вчера, у нее нет завтра. Ее память неистребимо возвращается к истокам, когда она, дочь царя Колхиды, похитила ради любимого золотое руно. Для Медеи предательство Ясона не только попрание любви, это разрушение ее жизненного пространства, гармонии души. В их поединке не может быть победителя. В единоборстве столкнулись разные миры, где долг, честь и «здравый смысл» — антагонисты. Смерть — граница их вражды и выбор ее - высшее проявление свободы личности. Медея уходит в небытие вместе с детьми, ибо не может оставить их такому Ясону, благоденствующему в созданном им мире филистерского равнодушия. Она не позволит им оказаться заложниками пошлой философии сытого равенства. Смерть — не поражение Медеи, а ее нравственная победа. Финальная мизансцена — метафора. Фигура Медеи рифмуется с мифической Никой — символом Победы.
респект: http://www.kontramarka.ru/ru/tickets/mede-moskva-moskovski-teatr-nogo-zritel-60597/event.html 2009 Московский Театр Юного Зрителя Премьера! МЕДЕЯ Сенека, Ж. Ануй Режиссер - Кама Гинкас Художник - Сергей Бархин В ролях: Екатерина Карпушина, заслуженный артист России Игорь Гордин, народный артист России Игорь Ясулович, Галина Морачева. Режиссер Кама Гинкас, известный необычными интерпретациями классики, сам подготовил инсценировку известного мифологического сюжета. Для этого он использовал тексты римского поэта и философа Сенеки, французского драматурга Жана Ануя, а также стихи Иосифа Бродского. Древнегреческий миф о Медее имеет множество литературных и сценических интерпретаций. В первооснове это история дочери колхидского царя, которая полюбила пришельца Ясона, помогла ему похитить золотое руно, совершила несколько кровавых преступлений ради своей любви. Когда же Ясон захотел расторгнуть их связь и вступить в брак с дочерью царя Креонта, Медея лишила жизни своих сыновей от Ясона в качестве мести бывшему мужу. «Медея – это персонаж на разрыве. В ней преобладает животное начало, потому что это варварское существо, и борется в ней человеческое и варварское. Она поступает как животное, как волчица», – заверяет Кама Гинкас. «Есть такая фраза, древняя: "Не буди в человеке зверя". В нас сидит зверь, вот не надо его будить. Какой трудный путь от животного к человеку. Как легко мы возвращаемся к животному и как трудно быть человеком», – добавляет режиссер. Быть человеком пытается Ясон. Эта роль досталась Игорю Гордину. Креонта играет Игорь Ясулович, Медею – Екатерина Карпушина. Режиссер считает, что трагедия в чистом виде не может раскрыть мир современного человека, потому что трагедия – это разрушение той цельности, которой сегодняшние люди не обладают. «Но можно показать, как, по существу, семейная коммунальная история может превратиться в трагедию. Вот почему мне нужен Ануй. Вижу в нем философию, вижу в нем глубину, но в нем не хватает трагического размаха, и тогда я углубляюсь в Сенеку, использую Бродского и даю трагедию в сегодняшнем звучании», – рассказывает Гинкас.
респект: http://lib2you.ru/kniga/yakubovskiy_andrey_professiya_teatralniy_kritik-98969/read/page-4 март 1968 г. Жан Ануй. "Медея" Драматический театр имени К. С. Станиславского Москва Ануй не случайно обратился к мифу. Не случайно и то, что он остановил свой выбор на безрадостной и кровавой повести о Медее. Он воспользовался сюжетом этой истории, чтобы выразить свое трагическое восприятие мира, и одновременно истолковал неумолимую логику мифа в пользу фатальности человеческого бытия. Мир представляется Аную полем действия "извечных законов жизни", непознаваемых роковых сил, в котором невозможно рассчитать последствия поступков, разобраться в их причинах. Кровавые деяния Медеи и стремление Язона отмежеваться от ее преступлений одинаково бессмысленны. Самые крайние по видимости противоположности в итоге совпадают: так, жаждущий мира Язон, по сути, толкает Медею на убийства. Ануй отказывается судить своих героев: раз все предопределено заранее — человек не может быть судим. Оба правы — и Язон, и Медея. Аную помогает "самоустраниться" магия слов: он возрождает в своей пьесе исходный принцип театра Корнеля — прав тот, кто говорит. В "Медее" Ануй близок пессимистическому утверждению Пиранделло, что людям "никогда не столковаться", что "в каждом — целый мир... свой, особенный" и поэтому, что бы ни говорил один, другой улавливает "лишь то, что согласно с его собственным миром". Медея и Язон катастрофически "не столковываются". В хаотичном мире ануевской "Медеи" и любовь под стать этому миру — такая же безрадостная и необъяснимая. Ануй насыщает отношения героев фрейдистскими мотивами "любви-ненависти", которая порабощает человека, пробуждает в нем "все, что только есть мерзкого и низкого на свете" (Медея). Любовь — несчастье, от которого человеку нет избавления. В то же время сама возможность избавления для героев Ануя мучительна. Свобода — это то же несчастье. Что же остается на долю героев? "Все, что я могу сделать, — это сыграть свою роль до конца" — эти слова Язона могут сказать о себе почти все персонажи "Медеи". "Играть свою роль до конца" или, что то же самое, "быть самими собой". Еще — умереть. Герои "Медеи" к смерти готовы: они торопят ее приход, о ней молят. Смерти здесь удостаиваются как награды. А если тебя обошли — "надо ждать смерти" (Язон). Смерть в "Медее" фатальна и бессмысленна, как бессмысленны злодеяния Медеи из-за любви, которой уже нет. Как бессмыслен мир, освобождение от которого означает гибель героя... У Ануя было немало предшественников. Следы влияния по крайней мере двух из них — Еврипида и Сенеки — нетрудно обнаружить в трагедии. "Медея", без сомнения, была навеяна Аную военным прошлым, в котором было предостаточно от чего ужаснуться. Написанная в 1946 году, то есть через четыре года после "Антигоны", "Медея" не случайно вошла вместе с нею в сборник "Новые черные пьесы" (1947). Она связана с "Антигоной" и полемична по отношению к ней. И Еврипид, и Сенека, разделенные друг от друга пятью веками, жили в одинаково трагическое время. Тем не менее их концепции мифа о Медее противоположны. Еврипид попытался разобраться в "болезни века" и сделал это с ясной человечностью, присущей классике. Его Медея — мученица, "чье нежное глубоко страждет сердце", женщина, восставшая от имени бесправных афинянок на узурпаторов-мужчин, которым все позволено. Она непримирима к Язону; ее устами драматург обличает героя, уверенного в своей непогрешимости софиста, предавшего, "чтобы себя устроить". И вместе с ним — аморализм времени, в котором возмездие, оплаченное страданиями мстительницы, есть преступление. И хор, Медее сочувствующий, призывает человека стремиться к "скромному счастью". Призывает человека к человечности. Нет и не может быть счастья в мире, где властвует слепой и неумолимый к людям рок, утверждает фаталист и стоик Сенека. Человек — всего лишь игрушка судьбы, жертва рока и одновременно его орудие. Такова его Медея — ревнивая, готовая простить Язона. Медея, одержимая страстной жаждой разрушения. Таков Язон — жалкий, теснимый врагами изгнанник, мучимый сознанием своего вынужденного предательства. Мир страшен, человек в нем обречен — вот о чем написал свою "Медею" Сенека. Трудно не заметить близость трагедии Ануя сенековской "Медее". Она не только в многочисленных текстуальных совпадениях. Близость прежде всего в общей концепции: в восприятии мира, в роковой обусловленности судеб героев, в отказе от суда над ними. Но одновременно Ануй воспринял от Еврипида мотив "скромного счастья". Осмысляя его, драматург занял по отношению к героям хотя и двойственную, но определенную позицию.
респект: продолжение В "Медее", как почти во всех своих пьесах, Ануй ополчается против бездуховного нищенского "счастья" мещан, против счастьица - прозябания, которого домогаются и которое получают обыватели. Принципы этого "счастья" дано в "Медее" сформулировать Кормилице. Вместе со Стражником она обречена выжить и добиться своего. Много она не хочет — согретая солнцем скамья, горячая похлебка, глоток винца перед сном — оно так славно согревает нутро... Все это звучит просто. И — кощунственно, ибо — рядом с воплями Медеи, мучительными размышлениями Язона. Но мотив "счастья" в "Медее" не однозначен. Ануй дает протагонистам — Медее и Язону — до конца высказать их отношение к "счастью", воплощенному в Кормилице. Медея ненавидит "смрад счастья". Такое вот счастье, захватанное мещанами, запятнанное обывателями, "всегда бежало" от трагической героини Ануя. Да, Медея восстает против "смрадного счастья", против пресмыкательства перед миром - хаосом. Но к чему она приходит? Она полна гордыни, ненависти к человеку, эта Медея, которая "живет только собой, отдает лишь для того, чтобы взять", которая "навеки прикована к себе самой". Бунт разрушает душу Медеи и не дает ей ровным счетом ничего взамен. "От меня смердит, Язон!"— кричит Медея. Не далеко ушла Медея от Кормилицы. А Язон? Почему Язон наперекор всему стремится к "счастью, простому счастью"? Что же он, не видит жалкую карикатурность этого "счастья"? Нет, видит; он презирает то, к чему стремится. Но он жаждет счастья во что бы то ни стало — как защиту от губительного индивидуализма Медеи. Разве не мечтают тщетно о счастье и не чувствуют своей неполноценности ануевские борцы против мещанского благополучия? Очень даже мечтают, очень даже чувствуют. Ануй в глубине души сознает: человеку исконно присуще стремление к счастью, несчастный человек — это человек урезанный, ущербный, достойный жалости. Так не справедливо ли в своей основе стремление Язона к счастью? Справедливо, роняет Ануй. И тут же оговаривается: в мире "Медеи" возможен только один вариант счастья — вариант Кормилицы. Иного не видит ни герой, ни драматург. Вот тут-то возникает параллель с ануевской "Антигоной". Та же проблема счастья ставится драматургом в этой пьесе и столь же метафизически им решается, только там она сведена к отчетливой до схематизма альтернативе: Антигона отказывается от "счастья", цена которому — компромисс с обывательщиной; Креонт это счастье принимает и его принципы отстаивает. В "Антигоне" победа оставалась за сказавшей "нет" счастью. Потому что сказать "да" — значило тогда, в годы Сопротивления, пойти на компромисс с фашизмом. Но ведь есть в пьесе мгновения, когда Антигона ощущает трагизм своего одиночества, бессмысленность своей жертвы. И ведь Креонт, этот человек, "который хочет организовать мир для счастья и жизни", человек, "приносящий в жертву истину и разум, отдающий себе в этом отчет и страдающий от этого, не лишен величия" (Р.-М. Альберес). Там, в "Антигоне", эти мотивы были только едва слышны. Ануй переосмыслил прежние мотивы в мирное время, когда постепенно выяснилось, что идеалы Сопротивления преданы, что мало что изменилось, что некому так вот прямо в лицо бросить гневное "нет"... И в "Медее" они зазвучали в полную силу.
респект: продолжение К "Медее" Драматический театр имени К. С. Станиславского Обратился почти что вслед за "Антигоной". Театр стремится "освоить" пьесы одного из интереснейших и своеобразнейших французских драматургов и готов идти ради этого на смелый эксперимент. Как эксперимент, сопряженный с немалым риском, и следует, на наш взгляд, рассматривать этот спектакль. В постановке Б. Львова-Анохина достигнута редкая согласованность всех элементов театрального действия. Пространственное и изобразительное решение спектакля, игра актеров, музыка, свет — все здесь приведено к единству. Все исполнено особой многозначительности, все рассчитано создает особую тревожную атмосферу. Можно без преувеличения сказать, что театру удается найти стиль, адекватный ануевскому трагическому театру. Пустая сцена, в центре которой стоит прямоугольное каменное ложе, погружена во мрак. Из темноты герои вступают на чуть наклоненный к рампе пол сцены, и в ней же они растворяются. Им сопутствует заунывная, полная трагических предзнаменований музыка. Зыбкий хаос звуков заполняет паузы, возникающие в действии. Он находится в согласии со смятенными переживаниями героев и одновременно контрастирует с воспаленными "злыми страстями" Медеи и Язона. Музыка звучит в спектакле под сурдинку, негромко — отрезвляюще негромко, чуть равнодушно. Удивительно красива колористическая гамма костюмов (художник А. Круглый), в которой преобладают красновато-коричневые, зеленовато-серые рембрандтовские тона, шероховата или матова поверхность одеяний, сработанных из грубых материалов: Медея в холщовом перепоясанном хитоне, Язон в плотном кожаном панцире, Креонт в таком же кожаном негнущемся плаще. Свет отражается только в металлических украшениях.
респект: продолжение Действие спектакля — за исключением двух-трех эпизодов — строго ограничено режиссером световым пятном вокруг каменного прямоугольника. Луч света не следует за героями по сцене, не встречает и не провожает их. Это они, герои, покорно входят в световой круг, это здесь, на световом пятачке, звучат их взаимные попреки, вершатся их судьбы... Когда-то, много лет назад, знаменитый французский режиссер и актер Фирмен Жемье вместе с драматургом де Буэлье инсценировал в парижском Зимнем цирке античный миф о царе Эдипе. В финале трагедии Жемье создал потрясающую пантомимическую сцену, в которой прозвучали и богоборческие мотивы, и тема роковой обреченности мятущегося героя. Его Эдип замирал на ступенях громадной лестницы и, "сжав кулаки... грозил ими небу, откуда, как взгляд божества, падал одинокий луч. Он обвинял судьбу" (Поль Гзелль). "Медея" далека от "Эдипа" де Буэлье, от массового действа Жемье. Тем разительнее совпадение. Образ спектакля — это ослепительное пятно света, куда как бы помимо своей воли влекутся герои и где они обречены корчиться в пароксизме страсти, "под взором карающего божества". В спектакле Львова-Анохина, в игре его актеров, как всегда у этого режиссера, все рассчитано, глубоко прорисовано и определенно. Нельзя сказать, что мизансцены поражают изобретательностью, но в них нет ничего лишнего. Пожалуй, они были бы чересчур рационалистичны, если бы — перефразируем одного парижского критика — не были так точны. Точны до романтизма. Сдавленные световым обручем, Язон и Медея движутся по кругу. Они словно танцуют боевую пляску, исполненную явной угрозы, скрытого смятения и страха. И они не могут этот обруч разорвать — они навсегда вместе, одинаково несчастные Медея и Язон. Все здесь построено на контрастах движения и покоя. Но покой иллюзорен. Спектакль начинается с высокой драматической ноты, которая временами приглушается лишь потому, что страсть героя совершает свою разрушительную работу в нем самом. Спокойствие здесь — это оцепенение, момент накопления сил, немой экстаз героя, который тут же разрешается во взрыве, потоке слов. И нет кульминации в этом спектакле — здесь все движется по порочному кругу повторности. В постоянстве смены взрывов и оцепенения, в котором кровавая развязка предрешена с самого начала, но наступает неожиданно, в котором с удивительным упорством каждый "играет свою роль до конца", исчерпывающе реализуется мотив "злого мира". Он находит полную поддержку и продолжение в трактовке центральных образов спектакля. И вот именно здесь-то, в талантливой игре актеров, выясняется, что мотив этот скрадывает и поглощает объективную оценку героев.
респект: продолжение Ж. Владимирская видит идею образа Медеи в справедливом восстании на мир зла. Актриса стремится раскрыть субъективную правду своей героини, которая, если воспользоваться словами самой исполнительницы, "в противоположность бездумному и примиренному "да" говорит решительное "нет" успокоенности, восприятию жизни без страданий". Актриса играет свою Медею непримиримой к миру трагической страдалицей, делает ее "Медеей плачущей", ибо искренне считает, что "мера ее страданий становится укором всем, оставшимся жить". Для нее Медея— это, в сущности, парафраз на тему Антигоны. Эта "маленькая и нежная", "взыскательная и чистая" девочка "всегда оставалась такой". Ведь мечтает же она в глубине души, "чтобы в мире царствовали свет и добро"! Монолого восставшей на мир "девочке Медее", ставшей "добычей богов", то есть самого этого мира,— ключ к образу, созданному актрисой, вершина ее игры и кульминация страданий ее героини. Актриса воспринимает душевный мир Медеи, противопоставившей себя людскому сообществу и отставленной от человечности, как результат смятенности ее сознания (Ануй ей, впрочем, в этом помогает—поэтической невнятицей, фрейдизмом). Злодейства же Медеи в трактовке актрисы — это месть миру зла. Тем самым снимается объективная оценка анархического бунта Медеи, его трагические последствия для самой личности. Метаморфоза, происшедшая в спектакле с Медеей, выразила сущность прочтения театром ануевской трагедии — противопоставление правого героя во всем виноватому миру. Она же определила те изменения, которые претерпевает в спектакле образ Язона. Если Владимирская, условно говоря, попыталась сблизить ануевскую Медею с Медеей еврипидовской, то Д. Гаврилов увидел своего Язона сочувствующими глазами Сенеки. Актер воспринял стремление своего героя к "счастью, простому счастью" прежде всего как осознанное сопротивление индивидуализму Медеи, которая для него воплощает хаос и мрак мира (и опять-таки нашел поддержку у Ануя). Для его Язона существует одна Медея — уверенная в том, "что надо всюду шарить окровавленными руками, душить и отбрасывать все, что удалось схватить" (Язон), знающая, "что платить приходится наличными, что любой удар хорош и что надо без колебаний самой постоять за себя" (Медея). Другое дело, что в мире, "в котором нет ни разума, ни света, ни покоя", стремление Язона к счастью осуждает героя на смирение, обрекает "делать то, чем занимался его отец, и отец его отца". Тут бы актеру и раскрыть вину своего героя, показать его несостоятельность, нищенскую природу счастья, которого он домогается. Но этого не происходит. Д. Гаврилов показывает своего Язона односторонне — страдальцем, готовым заплатить любую цену, чтобы "расчистить местечко для человека среди этого мрака и хаоса", субъективно правым искателем счастья, ставшим жертвой обстоятельств... В том, что в спектакле оказываются правы оба героя, нет ничего удивительного. Театр попросту отказывается от сопоставления их позиций, настаивает на единстве судьбы героев, одинаково обреченных на гибель. В прочтении Львова-Анохина Медею и Язона роднят страдания и они же противопоставляют их персонажам второго плана— Кормилице, Стражнику. Таким образом концепция спектакля дополняется конфликтом "мыслящих страдальцев" и всем довольных обывателей. И вспоминается, что и в "Антигоне", предшествовавшей "Медее" на сцене театра, субъективные мотивы образов Антигоны и Креонта не были обойдены вниманием. Сомнения героини ("Креонт был прав..."), драматизм судьбы героя, чей образ, созданный Е. Леоновым, вышел в спектакле на первый план, прозвучали в нем очень отчетливо, даже резко. И следствием этого явилась двойственность оценки противников, камерное звучание талантливого спектакля... И в том, и в другом случае театр стремился постигнуть сложность произведений. Только ведь понять — это еще не значит истолковать, второе из первого прямо не вытекает. Истолковать — значит выявить живую связь произведения с действительностью, раскрыть его объективный смысл. Но и понять — даже если не до конца — это тоже не мало. И потому спектакль Театра имени Станиславского поучителен и плодотворен. (Миф и реальность // Театр. 1968. №3)
респект: http://www.trud.ru/index.php/article/07-10-2011/268293_desjat_glavnyx_premjer.html 07 Октября 2011г.«Труд» Театр Вахтангова: «Пристань», премьера, 13 ноября К 90-летию Театра Вахтангова его художественный руководитель Римас Туминас готовит необычный сюрприз: в юбилейном спектакле под рабочим названием «Пристань» на сцену выйдут все корифеи прославленного театра и исполнят фрагменты тех ролей, о которых всегда мечтали. Юлия Борисова сыграет миллионершу Клару Цаханассьян из «Визита старой дамы», Владимир Симонов — Федю Протасова из «Живого трупа», Сергей Маковецкий — Ричарда III, Вячеслав Шалевич исполнит фрагмент из «Галилея», а Ирина Купченко и Евгений Князев — дуэт из «Филумены Мартурано». Василий Лановой будет читать Пушкина, Юрий Яковлев — Чехова. А старейшая актриса театра Галина Коновалова и молодые артисты инсценируют рассказ Бунина «Благосклонное участие». Также в планах театра — интеллектуальная драматургия. Уже в октябре зрители смогут увидеть «Предательство» Гарольда Пинтера в постановке Владимира Мирзоева — спектакль, перенесенный в Вахтанговский из Театра Станиславского. В главных ролях — Максим Суханов и Андрей Мерзликин. А в конце ноября состоится премьера спектакля «Медея» по Жану Аную с участием Юлии Рутберг и Григория Антипенко.
респект: http://news.made.ru/events/news116515.html «Медея» Гинкаса откроет «Сезон Станиславского» 28 Октября 2009 14:54 Источник: Деловая газета «Взгляд» Премьера спектакля Московского театра юного зрителя (МТЮЗ) «Медея», который поставил известный режиссер Кама Гинкас, откроет международный театральный фестиваль «Сезон Станиславского» в четверг. Гинкас использовал в качестве литературной основы для спектакля тексты Жана Ануя, Сенеки и стихи Иосифа Бродского. «Мне кажется, что каждый из этих авторов по-своему смотрит на эту историю, с опытом и в фактуре своего времени, - рассказал РИА «Новости» Гинкас. - Сенека говорит очень темпераментно, мощно, трагично, но все-таки несколько высокопарно. Ануй говорит современным языком, но языком интеллектуала. Бродский же говорит высокопоэтично, философски, одновременно высоко и низменно, как он это любит и как может делать. Все эти три пласта, три способа и три языка были очень важны для меня, для того чтобы посмотреть на эту историю, на трагизм происходящего со всех сторон». Медея оставлена Ясоном. Ради своей любви к нему она пожертвовала родством, своим миром, собой. Предательство толкает ее на совершение чудовищного преступления. Эта античная история, уверен Гинкас, всегда будет интересна зрителю. «Конечно, во многом зависит от театра, от меня как режиссера, от артистов, от художника, от музыки и так далее, но я уверен, что эта история не может не захватить, потому что на самом деле ситуация вечная, абсолютно шаблонная даже, но доведенная до трагических философских высот. Вопросы, которые ставятся в этом спектакле, что такое мы и что такое в нас: любовь, собственность, обладание, властвование, уныние, бессмертие, безжалостность - все они, все эти вопросы всегда актуальны для всех», - пояснил он Художник спектакля - известный сценограф Сергей Бархин, с которым давно сотрудничает режиссер. В спектакле заняты Екатерина Карпушина в роли Медеи, Игорь Гордин (Ясон), Игорь Ясулович (Креонт) и Галина Морачева (Кормилица).
респект: http://coolreferat.com Разместил (а): cool 01.11.2010 МЕДЕЯ (лат. Medea, нем. Medea) - 1) героиня трагедии Еврипида «Медея» (431 г. до н.э.). В греческой мифологии М.- волшебница, дочь царя Колхиды, которая помогла Ясону и аргонавтам добыть золотое руно, а затем бежала с ними и сделалась женой Ясона. В знаменитой трагедии Бврипид уже не в первый раз обращался к образу М.: он дебютировал трагедией «Пелиады», где она также была главной героиней. В той драме М. коварно заставила дочерей фессалийского царя Пелия убить своего отца, внушив, что этим они вернут ему молодость. Для своей знаменитой трагедии поэт выбрал коринфский эпизод мифа о М., причем его наиболее трагический вариант: ему нужна была виновная героиня, и, если бы, как утверждает одна из разновидностей предания, не она сама убила детей, а коринфяне, мстящие за гибель царя и царевны, то откровенное столкновение коварства тирана и мести со стороны жертвы было бы слишком банальным для трагедии. «Руководимый высшим смыслом, поэт дал нам в этой трагедии minimun непосредственного ужаса и грязи действия, чтобы тем сильнее заставить нас почувствовать всю его страшную цену» (И.Ф.Анненский). В начале драмы героиня не выходит на сцену: ее верная кормилица описывает, какой ужасный гнев овладел ее госпожой, когда она узнала об измене Ясона. Сама М. появляется чуть позже - для того, чтобы, овладев собой, изложить коринфским женщинам (они сочувствуют ее горю) свои собственные и общие для всех женщин несчастья: «Я предпочла бы трижды стоять за щитом, чем однажды родить…» Затем является царь Креонт и объявляет ей об изгнании вместе с детьми. Она просит - и получает - день отсрочки, уже решив погубить царя и царевну, но не продумав свою месть в деталях. Затем появляется Ясон. Этот образ у Еврипида выведен совсем не героическим. Скорее он софист, циник с хорошо подвешенным языком, который убеждает М., что ей же оказал благодеяние, привезя в Элладу и избавив тем самым от прозябания в неизвестности в своей варварской стране; вступая в новый брак, Ясон, будучи обязанным спасением не ей, а Киприде, в довершение всего предлагает ей деньги на дорогу. На это она восклицает: «О Зевс, почему ты дал людям точные признаки поддельного золота, но если кому нужно распознать негодного человека, у того нет на теле никакой отметины?» Но, встретившись с Эгеем и заручившись его согласием дать ей убежище (эта сцена вызывала наибольшее неприятие; ее считали лишней или даже мешающей общему впечатлению), М. приходит к своему последнему решению и разговаривает с Ясоном уже иначе. Притворившись согласной с его доводами, она просит, чтобы он уговорил невесту и Креонта оставить в Коринфе детей, которым отдает драгоценный подарок для невесты, отравленный ядом. Когда мщение свершилось, и Ясон, потерявший невесту, приходит за М., он уже не застает своих детей в живых, а волшебница М. скрывается на колеснице своего деда Гелиоса, запряженной драконами. «Ее мучит не Эрос, а Эриния, и М. отнюдь не брошенная любовница, которая оплакивает утраченные радости брака» - в таких словах точно сформулировал смысл образа И.Ф.Анненский. Трагедия Еврипида завоевала исключительную популярность в древности и в новое время. Она служила как бы визитной карточкой автора. Особенно большой любовью пользовались некоторые ее образы, многократно повторенные позднейшими поэтами (так, начальную реплику кормилицы и характеристику, которую дает М. Ясон, называя ее «львицей, а не женщиной, более дикой, чем тирренская Сцилла», - в русской поэзии использует Кюхельбекер в «Аргивянах»). На латинский язык трагедию перевел Энний - и Цицерону было достаточно в суде процитировать ее начало, чтобы всем многочисленным слушателям стало ясно, о чем идет речь. Однако чрезмерная популярность несколько вредила пониманию. Наряду с поздней античностью классицизм высоко ценил Еврипида; однако романтическая школа поставила его ниже других греческих трагиков; А.-В.Шлегель отмечал существенные недостатки с точки зрения драматической техники в разработке образа: «Как только она выступает на сцену, поэт заботится о том, чтобы с помощью общих и банальных рассуждений, которые он вкладывает ей в уста, расхолодить нас». Однако Шлегель признает, что поэт «трогательно изобразил в одном лице могущественную колдунью и слабую женщину, покорную всем немощам пола». Еще дальше в неприятии образа идет С.П.Шевырев: «М. представляет для нас тип женщины хитрой и коварной, употребляющей личину кротости и смирения, для того чтобы отомстить измену и обиду»; по поводу убийства детей: «ужасное в женщине переходит в отвратительное». Нужна была атмосфера декаданса, чтобы образ М. снова обрел популярность и стал оказывать влияние на литературу. 2) Героиня эпоса Аполлония Родосского «Аргонавтика» (приблизительно 60-е гг. III в. до н.э.). Ее образ представляет собой контраст Еврипидову: М. у Аполлония нерешительна, благочестива, она долго колеблется, прежде чем подчиниться властному призыву любви (внушенной ей Эротом по приказанию Геры и Афины), ждет уговоров своей сестры Халкиопы и, только выслушав их, только решив разорвать трагический узел самоубийством и почувствовав страх перед смертью, решается на свое - как она его воспринимает - преступление. Дальнейшие ее поступки - бегство, убийство брата, которого она завлекает в ловушку, постоянный страх выдачи (на острове феаков, где аргонавты прибегают к заступничеству царя Алкиноя и его жены Ареты, она становится женой Ясона, поскольку Алкиной решил ее выдать колхам, если она еще не вышла замуж) - только следствия ее первоначального предательства и отцовского гнева, не оставляющего ей никакой надежды на спасение, кроме покровительства аргонавтов. Она не может смотреть на то, как Ясон убивает ее брата, и отворачивается, закрыв лицо краем пеплоса. Ей, конечно, далеко до горячей и необузданной решимости Еврипидовой героини. Эпос заканчивается благополучным возвращением аргонавтов, в него не вошли ни эпизод с дочерями Пелия, ни коринфские события. Несмотря на большую популярность эпоса Аполлония Родосского и весьма важную роль, которую играет в нем М., ее образ по своему влиянию не может сравниться с М. Еврипида даже и в латинской литературе. 3) М. у Овидия. К сожалению - тем большему, что это было любимое произведение поэта,- трагедия Овидия «Медея» не сохранилась. Однако этой героине посвящен (не считая послания в юношеских «Героидах», испытывающего зависимость как от Еврипида, так и от Аполлония и не создающего самостоятельного образа, который заслуживал бы внимания) один из самых значительных эпизодов в «Метаморфозах» (начало VII песни; эпос создан в первые годы от Р.Х.). М. у Овидия лишена каких бы то ни было трагических черт. Поэт выбирает для своего эпоса не коринфский эпизод, а колхский и фессалийский. Внутренняя борьба героини изображается по всем правилам риторики, с тончайшими нюансами приемов убеждения и переубеждения, и получает почти пародийный оттенок: «Итак, я предам сестру, брата, богов и родную землю? Однако отец слишком суров, земля варварская, брат мал, а сестра за меня». Это состояние выражается великолепным афоризмом: «Я вижу лучшее и одобряю его, но следую за худшим», - повторенным впоследствии Петраркой и вложенным М.В.Ломоносовым в очень близком переводе («Я вижу лучшее и, видя, похваляю, // Но худшему вослед, о небо, поспешаю») в уста Демофонта в одноименной трагедии. В рамках этой пародийности описание душевной жизни героини очень тонко: так, Овидий отмечает, что М., несмотря на все свои чары, боится за Ясона, когда он проходит свои испытания. Овидий последовательно устраняет трагические детали: одно из самых страшных злодеяний, совершенных М., - убийство родного брата, присутствующее как эпизод у Аполлония Родосского и как фон у Еврипида, - он снимает, пользуясь другим вариантом мифа, согласно которому Апсирт еще ребенок и не может ее преследовать. По просьбе мужа волшебница возвращает молодость его отцу (отклонив его желание самому пожертвовать своими годами ради последнего). Эпизод с дочерями Пелия лишен наивного рационализма первой Еврипидовой драмы: баран по-настоящему превращается в ягненка. И когда фессалийский царь убит, М. скрывается на своей знаменитой колеснице. На коринфский эпизод ее истории наброшен покров. Достоинства образа М. у Овидия - тонкость и остроумие в описании психологических деталей - обычны для этого поэта, а потому данный эпизод далеко не является самым популярным в «Метаморфозах». 4) Героиня трагедии Сенеки «Медея» (попытки точно датировать трагедии Сенеки (4 - 65 гг. н.э.) остаются не более чем гипотезами). В основном «Медея» Сенеки повторяет сюжетную линию Еврипидовой драмы (основные отступления будут отмечены), но ее атмосфера и колорит совершенно иные: это вызвано тем, что Сенека писал для чтения, а не для театральной постановки, обусловлено иной стилистикой эпохи (реакция Еврипида на злободневные запросы образованного афинского общества вообще была мало интересна читателям, но стилистика эпохи Нерона и без того накладывала свой отпечаток, отнюдь не способствуя тому, чтобы литература ограничивалась минимумом непосредственного ужаса). В силу этого реплики героев у Сенеки как бы поляризуются: либо пространная лирическая партия (как, например, вступление, где М. призывает на голову своих врагов все самые страшные ужасы, какие подсказывает ее лихорадочное воображение, - в полном согласии со стилистикой эпохи), либо краткий, отточенный афоризм (особенно спор между М. и Креонтом, превращенный латинским поэтом из тонкого психологического поединка в судебное препирательство о праве): «Когда вынесено решение, поздно о нем говорить»; «Кто что-то решил, не выслушав противную сторону, решил несправедливо, даже и решив справедливо». (Один из афоризмов, «Стану ею!», в ответ на призыв кормилицы: «Медея!» - вызвал остроумную реплику У.Вилламовица-Меллендорфа: «Эта Медея уже читала «Медею» Еврипида».) М. в этой трагедии, несмотря на сюжетную близость, сильно отличается от своего греческого прототипа: она не ведет действие, а подчиняется его ходу. Совершенно иначе изображен Ясон: Сенека добавляет важный штрих для мотивировки его действий - его брак с Креусой вынужденный, ради спасения жизни собственной и детей. Это существенным образом меняет и мотивировку действий М., лишая ее гнев убедительных для зрителя оснований. Ясон искренне любит своих детей, она просит позволения взять их с собой, но получает отказ - этот отказ и становится причиной гибели детей: она нашла уязвимое место. После того как пожар, лишь сильнее разгорающийся от воды, уничтожает царский дворец, она дожидается Ясона и убивает детей на его глазах, скрываясь затем на своей колеснице и заставляя его признать, что в небе, по которому она летит, нет богов. Достоинства театра Сенеки достаточно часто оспаривались. Но даже предпочитая ему Еврипида, даже отметив, что его образы оказали куда меньшее влияние, чем прототип, все же ужно признать, что мрачная яркость его образов имеет свои весьма значительные преимущества. Лит.: Шевырев С.П. История поэзии. СПб., 1892. Т.2; Ribbeck О. Ovids Medea. Rheinisches Museum, 1875; Braun W. Die Medea des Seneca // Rheinisches Museum, 1877; Анненский И.Ф. Трагическая Медея // Ашенский И.Ф. Медея, трагедия Еврипида. СПб., 1903; Cima A. La Medea di Seneca e la Medea de Ovidio. Atene e Roma, 1904,1908; Боннар Андре. Возвращение к поэзии. Каплимах. «Аргонавтика» Аполлония Родосского // Боннар Андре. Греческая цивилизация. Ростов-на-Дону, 1994. Т.1; Радциг С.И. Опыт историко-литературного анализа «Медеи» Еврипида //Вопросы классической филологии. 1969, №2. 5) Героиня трагедии П.Корнеля «Медея» (1635). Известный уже комедиограф, Корнель решает впервые написать трагедию, отдавая дань жанру, входившему в моду во Франции в 30-е годы XVII в. Относясь к античному театру с нескрываемым пренебрежением и будучи сторонником прогресса не только в науках, но и в искусствах, он решает внести в предложенные Еврипидом и Сенекой версии мифа о М. значительные изменения. О том, чем драматург руководствовался, легко узнать из его собственного «Анализа» («Examen», 1660) и из Посвящения, адресованного вымышленному г-ну П.Т.Н.Г. Оставаясь героиней трагедии, М. у Корнеля оказалась в значительной мере оттесненной на общий план благодаря выдвижению вперед иных персонажей: например, дочери Креона Креусы, невесты Ясона, которой автор дарит объяснения в любви не только Ясона, но и Эгея, вниманием которого овладеет впоследствии М. Трагедия рока приобретает отчетливые черты любовной трагедии, в которой М. мстит за поруганную любовь, но не может от этой любви избавиться. Ее поступки значительно более аргументировании, чем у античных предшественниц, благодаря тому, что Корнель вкладывает в ее уста значительно больше текста. Колдунья и убийца, М. вызывает у Корнеля цепь ужаснейших событий, большинство из которых происходят на глазах у зрителей, как, например, смерть Креона и Креусы, ею отравленных. В довершение всех ее черных дел закалывает себя Ясон, который, как истинный возлюбленный, не может пережить гибель невесты. Несмотря на попытки Корнеля- сделать сюжет более достоверным с точки зрения здравого смысла, М. этому усиленно сопротивляется и во многом остается героиней мифа, с которым драматург оказался не в состоянии справиться. Вероятно, эта неудача и заставила его впоследствии создавать трагедии главным образом на исторические темы. Но в 1660 г. он предпринял еще одну попытку - на свет появилась «постановочная трагедия» под названием «Золотое руно», в которой Корнель опирался на поэму последователя Вергилия поэта Кая Валерия Флакка (I в. н.э.) «Аргонавты». Пытаясь глубже проникнуть в мотивы поступков М., Корнель выводит свою героиню в момент зарождения ее чувства к Ясону. Разрываясь между любовью к нему и необходимостью ради него предать родных, М. чувствует, что пришелец увлечен ею лишь потому, что она одна может помочь ему добыть золотое руно. М. же хочет, чтобы ее любили за то, какая она есть, но чувство уязвленной гордости уступает желанию быть с любимым и разделить его успех. Второе обращение к мифу не принесло Корнелю славы, словно М. мстила великому французу за высокомерное отношение к античным авторам. Лит.: Мокульский С. Корнель и его школа // История французской литературы. М.; Л., 1946. С.410-412; Maurens G. Introduction // Corneille P. Theatre. V.2P., 1980. P. 18-20. 6) Героиня трилогии Ф.Грильпарцера «Золотое руно» (1818-1824). Увлеченный характерной для немецкого романтизма «трагедией рока», австрийский писатель, драматург и историк театра Грильпарцер создал самый полный драматический вариант «биографии» М. В одноактной драме «Гость» она предстает совсем юной девушкой, терпящей измывательства самодура-отца. Ей удается предотвратить убийство их гостя, Фрикса, который бежал в Колхиду на золотом овне. Он-то и принес овна в жертву Зевсу в благодарность за избавление от смерти и повесил его шкуру в священной роще Ареса. О появлении искателей золотого руна рассказывается в четырехактной пьесе «Аргонавты». В ней М. отчаянно и безуспешно борется со своим чувством к Ясону, но вопреки собственной воле становится его помощницей и соучастницей преступления. Самый знаменитый эпизод «биографии» М., коринфский, разворачивается в пятиактной трагедии «Медея». Все беды М. происходят от того, что на родине Ясона она - чужестранка, из варварских краев, колдунья и ворожея. Как это часто случается в произведениях романтиков, чуже-родность лежит в основе многих неразрешимых конфликтов. Вернувшись в цивилизованный Коринф, Ясон быстро начинает стыдиться своей подруги, но поначалу отказывается прогнать ее по требованию Креона. Лишь полюбив его дочь, он сам ополчается на М. Главной трагической темой М. у Грильпар-цера становится ее одиночество (даже дети ее избегают и стыдятся). Очевидно, что ей не избавиться от этой кары и в Дельфах, куда она бежит после убийства сыновей и Креусы. Грильпарцер, кажется, единственный, кто попытался проследить становление характера М., собрав и выстроив отдельные этапы ее пути к чудовищному злодеянию. Писатель-романтик не стремится оправдать свою героиню, ему важно обнаружить мотивы ее поступков. Несовместимость двух миров, М. и Ясона, греков и колхов, выражается на уровне языка: напор и рваный ритм напряженного, захлебывающегося словами свободного стиха в устах М. и ее соплеменников вступает в неминуемый конфликт с четко ритмизированным и размеренным белым стихом, на котором говорят у австрийского романтика греки. Дочь варварской страны, М. Грильпарцера, не смирившаяся с уготованной ей участью, бунтующая против чужого уклада, оказалась весьма привлекательной для немецкого театра рубежа 60-70-х годов XX в., о чем свидетельствуют многочисленные постановки «Медеи». Лит.: Лобко Л. Грильпарцер // История западноевропейского театра. М., 1964. Т.4. С.275-290; Kaiser J. GriUpaizers dramen Stil, 1962. 7) Героиня пьесы Ж.Ануя «Медея» (1946). Это самая «черная» из всех его «черных пьес». Среди бунтующих героинь Ануя М.- единственная убийца. Ее нежелание принять доводы рассудка и здравого смысла свидетельствует о порочной одержимости идеей своего права на другого человека. Составляющий большую часть пьесы диалог М. и Ясона открывает всю бездну непонимания между людьми, которых прочно связали страсть и пролитая кровь. После десяти лет обычной семейной жизни, в которой она, казалось, смогла забыть о совершенных когда-то ради любимого преступлениях, М. словно просыпается от сна, узнав об измене мужа. Она рожает ненависть как третье свое дитя, как девочку, что отомстит за нее. Эта метафора отсылает нас к мифологической основе пьесы, может быть, в большей степени, чем имена ее героев: драматург всячески старается снизить, перевести в бытовой план слова и поступки своих персонажей, куда более напоминающих людей 40-х годов XX в., чем героев античности. Цельность и страстность натуры ануйевской М. опираются на безжалостность, на не знающую компромисса жестокость. Никакие боги, ни рок, ни судьба над ней не властны; она - «из расы тех, кто судит и решает, не возвращаясь более к принятым решениям». Эгоцентризм М. лишает ее способности дать хоть какую-то нравственную оценку своим решениям. Дважды используя детей как орудие мести (отправляя их с отравленной диадемой к Креусе, а затем убивая, чтобы сломить Ясона), она не скорбит, в отличие от своих предшественниц, над их участью. Прежде чем перерезать горло сыновьям, М. называет их маленькими мерзкими обманщиками, в чьих глазах таится ловушка, т.к. они - будущие мужчины. Она упивается ужасом и страхом в глазах Ясона, узнавшего о гибели детей: все содеянное ею совершено ради этого выражения глаз предавшего ее мужчины. Но и свою судьбу она решает сама: если у Еврипида, Сенеки, Корнеля М. покидала место преступления в летящей по небу колеснице, то у Ануя она сжигает себя вместе с трупами сыновей в повозке, которая должна была увезти ее из Коринфа навсегда. Этим самосожжением пьеса не заканчивается: выставив охрану у пепелища, уходит Ясон, и в предрассветной тишине начинается неторопливый разговор Стражника и Кормилицы о простых радостях жизни, об уродившемся хлебе, о сборе урожая, о том, что наступающий день обещает быть ясным. Смысл финала иной, чем в «Антигоне» Ануя. Там продолжение жизни равнодушных людей воспринималось как неспособность даже героическим поступком разбудить людскую совесть. Гибель М. приносит избавление от страшной и злой силы, разрушающей нормальную мирную жизнь. «За каждой из «черных пьес» угадывается первоисточник, напоминание о котором дает почувствовать, до какой степени Жан Ануй профанирует трагический пафос, чтобы он стал доступен завсегдатаям театра Бульваров», - писал известный французский критик А.Симон, обвиняя драматурга в том, что он потакает вкусам «ленивой публики». Поставленный в 1953 г. А.Барсаком, этот вариант мифа о М. событием театральной жизни не стал.
респект: http://www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/teatr_i_kino/ANU_ZHAN.html ...В 1940 Ануй, обратившись к греческим мифам, нашел прием, который принес его пьесам мировую славу: авторская интерпретация известных древнегреческих и средневековых сюжетов. Нельзя сказать, что Ануй был первооткрывателем этого приема – им нередко пользовались драматурги и прежде (например, пьесы Б.Шоу Цезарь и Клеопатра и Святая Иоанна – о Жанне Д'Арк). Такой прием представляет собой серьезное испытание для индивидуальности драматурга: зрительский интерес держится не на происходящих событиях, а на круге непривычных идей, возникающих на основе знакомого сюжета. Основная интрига пьесы переходит с уровня фабулы на уровень интеллектуальной игры. В этом случае добиться успеха может только личность крупного масштаба, способная заставить зрителей напряженно следить за ходом своих размышлений. И Ануй сумел выиграть: именно интеллектуальные драмы были признаны лучшими в его литературном наследии. Первыми такими пьесами стали Эвридика (1941) и Антигона (1942, премьера состоялась в оккупированном немцами Париже в 1943, когда главная героиня символизировала непобежденную Францию и готовность продолжать борьбу вопреки разумным доводам). Позже были написаны Ромео и Джульетта (1946), Медея (1948), Жаворонок (1953). Последняя из них – о Жанне Д'Арк – многими критиками считается вершиной творчества Ануя.
респект: http://www.svobodanews.ru/content/transcript/2231239.html Радиопрограммы / Поверх барьеров ''Медея'' Камы Гинкаса Опубликовано 25.11.2010 23:00 Марина Тимашева Марина Тимашева: Объявлены номинанты на российскую национальную театральную премию ''Золотая Маска''. Один из главных претендентов в номинации ''большая форма'' - спектакль московского Театра юного зрителя "Медея" в режиссуре Камы Гинкаса. В ролях заняты: Екатерина Карпушина, Игорь Гордин, Игорь Ясулович, Галина Морачева. Сценография Сергея Бархина. Это спектакль о том, как миф возвышает обыденное, как трагедия возвеличивает то, что вовсе не величественно. О том, что происходит, когда рациональное встречается со стихийным, об отношениях людей с Богами ("никто никогда не знает, что Боги готовят смертным") и о том, как охотно люди сваливают свою вину то на богов, то друг на друга. Медея твердит, что убивала и предавала ради Ясона, Ясон (Игорь Гордин) уверен, что она - женщина-разрушительница, повинна во всех его бедах. Еще это спектакль о мужчинах, которые насытились кровью и льнут к мирной жизни. И о том, как они превращаются в бездушных чиновников, которые ищут ответа на все вопросы в ворохе крючкотворных документов. И о том, что законы Креонта ( Игорь Ясулович), - разные, одни - для своих, другие - для чужих. "Ясон, - говорит он, - из наших мест, а Медея - чужестранка". И Медея откликается: "Каким бы зверем непонятным и суровым, не был для вас мой Кавказ, но там матери тоже прижимают к груди своих детей". (Звучит фрагмент спектакля) На самом деле ключ к пониманию спектакля следует искать в стихотворении Бродского "Портрет трагедии", которое в спектакле звучит неоднократно. ''Контральто с нотками чертовщины'' — это голос Карпушиной, и глаза, ''расширенные от боли зрачки, наведенные карим усильем воли'' — это ее глаза. И то, что высокая трагедия начинается с обычного человеческого несчастья, и то, что лицо ее безобразно — все это сказано Бродским и переведено на театральный язык Гинкасом. (Звучит фрагмент спектакля) Помимо стихов Бродского ("Портрет трагедии", "Театральное" и фрагменты хоров Еврипида в переводе поэта), в спектакль входит еще два текста: поэтический, патетический Сенеки и прозаический Ануя. Первый представительствует от мифа и от театра, второй - от быта. Трагедии рождаются на кухнях, когда люди, которые все еще любят друг друга, больше не могут жить вместе. В спектакле есть длинная, на 50 ( а кажется, что только на 15) минут, сцена объяснения Ясона и Медеи. Никаких постановочных ухищрений. Два человека сидят, прижавшись друг к другу, их лица совершенно спокойны, он тихо, даже слишком тихо, рассказывает, как любил когда-то и как стало страшно любить, и какие тени легли между ними. Тысячи людей говорили так, почти теми же словами, и именно так расставались, и это была трагедия. Действие спектакля происходит в бассейне, со стен которого обваливается кафель, спуск в него имитирует скалистый пологий уступ, а из крана хлещет вода. Бассейн вместо моря, вода вместо крови, Ануй слышнее Сенеки, обычная жизнь страшнее выдуманной. В выдуманном мире Медея облачается в золотое оперенье и, пристегнув карабин к тросу, взвивается к небесам, как это делалось в старинном театре. А в "бытовой" версии она просто сходит с ума, и ее верная спутница, кормилица, почти как нянька в чеховских пьесах заклинает: жизнь продолжается, надо радоваться солнышку и дождичку в четверг, и, вообще, после ночи наступит утро. В последнее время многие режиссеры под влиянием своего греческого коллеги Теодороса Терзопулоса, стараются воспроизвести античную трагедию в ее "аутентичном" виде, Кама Гинкас этой тенденции сопротивляется. Котурны, маски - вся эта атрибутика кажется ему нелепой. Трагедия для Гинкаса - не театральный жанр, трагедия это жанр жизни. (Звучит фрагмент спектакля) Я долго думала об этом спектакле, и мне казалось, что я в нем чего-то недопонимаю. Поэтому я пошла в ТЮЗ, к Каме Мироновичу Гинкасу. Кама Гинкас: Простая история про брошенную женщину, которая любит, которая была любима и, возможно, сейчас любима. История про то, как трудно расходиться. Вот и все. А что там понимать? Марина Тимашева: Это-то я понимаюJ. А образ спектакля? Когда открывается занавес, я вижу уголок аквапарка, на который когда-то, в давние времена, рухнула крыша. Вот - то, что от него осталось, и то, что было обжито какими-то людьми. А в статьях своих коллег я прочитала, что они видят коммунальную кухню. Кама Гинкас: Нет, никакой коммунальной кухни там не предполагалось, впрочем, и аквапарк не предполагался. Я, в частности, говорил (но это совсем не должно было выглядеть буквально) художнику Сергею Бархину: ''Вот представьте себе большую казарменную душевую, потом она была брошена, развалилась со временем. Как это бывает, там начинают расти деревья, трава, часть того, что было - шайки или тазики - осталась, вынуждены жить в этом помещении бомжи, перемещенные лица или незаконные эмигранты''. Они вынуждены жить в таких бывших зданиях, которые непригодны для нормального жилья. Медея - незаконный эмигрант. Там она поселилась. Вот и все. Марина Тимашева: В любом случае, что-то, что раньше служило чему-то более или менее разумному, сейчас выглядит, как обломки, руины, остатки какой-то прежней жизни, былой. Кама Гинкас: Для меня важно было, чтобы было море, чтобы был берег моря, чтобы за морем было что-то такое далекое и недостижимое. Над берегом и над морем чтобы было небо, тоже далекое, недостижимое и непонятное. И, одновременно, чтобы это было бывшее жилище, нам близкое, понятное (если сами мы сейчас в таком не живем, то неоднократно видели, как другие живут). Эти две вещи мне были важны. То есть соединение моря, берега, неба и заброшенного жилья. Декорация была придумана очень давно, года полтора назад, но никак не находилась фактура стен. Хотели сымитировать такие, как в советское время были - крашеные маслом стены, облупленные. Потом Бархин предложил взять синий кафель. Именно синий, потому что мне нужно было море, море, море. Возникло то, что возникло, и я просто кайфую от этого нынешнего вида, от натуральности и, одновременно, театральности происходящего. Марина Тимашева: ''Портрет трагедии'' Бродского, который неоднократно в спектакле звучит. Конечно, это восприятие очень индивидуальное…. Кама Гинкас: Искусство вообще предполагает индивидуальное восприятие. Мне так не нравится, так раздражает, когда говорят: ''мы считаем...'' Кто такие ''мы''? У вас одинаковые нервы, одинаковый темперамент, одинаковое мышление, одинаковые чувства? Что такое? Когда жмут ботинки мне, то это мне они жмут, а вам, может быть, они велики. Смешно просто. Марина Тимашева: В ''Портрете трагедии'', как мне кажется, нет насмешки над старинной трагедией, той, которая «была красива», а есть, в довольно грубой словесной форме, выраженное сожаление о том, во что эта трагедия превратилась. А по спектаклю мне показалось, что вы склонны, скажем мягко, иронизировать, если не издеваться над тем, что принято называть античной трагедией или над тем, как ее принято представлять. Я имею в виду выход Игоря Николаевича Ясуловича (Креонта) в целой такой кабине-костюме, в маске и на котурнах. Кама Гинкас: А вы много видели убеждающих вас, захватывающих вас трагедий на современной сцене? Спектаклей, которые соответствуют рангу трагедии, хотя они и называются трагедиями, и построены на материале трагической литературы? Как правило, это фальшивые, пафосные, далекие от нас произведения. И не только потому, что делали это малоталантливые люди, а потому что, с моей точки зрения, сегодня это абсолютно не воспринимаемо и невозможно, все это трескуче и далеко от нашей жизни, от нашего человека, от нашей повседневности. Сегодняшний человек переживает мелодраму, драму. Для того, чтобы быть трагическим персонажем, надо быть цельным человеком, который, в первую очередь — верующий. Верующий не обязательно в Бога, хотя и в Бога, или в богов, верующий - в судьбу, в гармонию, в любовь, в закон, в родину, в загробную жизнь. Есть некие законы, по которым существует все, и когда рушится что-то - вера в родину, в Бога - это, может быть трагично. Это трагедия жизни, это трагедия личности. Современный человек состоит из мелких осколков: с одной стороны, немножко любит (но осторожно, и не до конца, а так, на два шага назад), верует в Бога, но, в общем, так, на всякий случай; кричит: ''Родина!'', но готов уехать в Израиль, даже не будучи при этом евреем. Все это и составляет некое большое здание, которые может рухнуть и превратиться в трагедию. А, с другой стороны, человек переживает многое. Это есть во многих моих спектаклях. Есть и юмор, и ирония, хотя я сам по себе совсем невеселый человек и просто так не шучу. Как правило, ирония и юмор существуют для того, что, собственно, есть у Чехова, и я у него это нашел, в первую очередь: Чехов - очень стеснительный человек, он боялся говорить о высоком. Как только скажет о высоком, обязательно осмеивает. Либо сам персонаж осмеивает, либо ситуация складывается комично: кто-то сморкнулся за кулисами, либо кто-то кий сломал, либо еще что-нибудь случилось. Но, тем не менее, любовь есть, любовь к родине есть, смерть есть и, возможно, даже Бог есть, о котором даже страшно говорить. Но и не говорить об этом он, как русский писатель, не мог. Марина Тимашева: Я смотрела ''Медею'' и постоянно думала о Чехове. Кама Гинкас: Во всех моих спектаклях, начиная с ''Пушкина и Натали'', я сначала, как бы извиняясь, осмеиваю то, что потом буду провозглашать. То же самое и здесь. Конечно, моя задача была затронуть трагическую проблематику, но для этого мне надо было обсмеять другие пути, по которым идти бессмысленно, которые уже себя не оправдали, которые на самом деле оказались липовыми. У Бродского, кстати сказать, в этом смысле еще сильнее - у него сарказм. Он, может быть, самый мощный, самый сильный, самый глубокий, самый неистово трагический поэт нашего времени, но он всегда низводит тональность разговора, саркастически снижает все это. И мне он всегда был близок, еще тогда, когда мы с ним были знакомы и дружили, и когда я очень многих стихов его не знал, написанных и тогда, а, тем более - потом. Я всегда поражался совпадению: я не знал и, вдруг, читаю, и такое ощущение, что мы с ним долго об этом говорили и то ли он меня заразил этим взглядом на многие вещи, то ли я его. Просто так получилось, что он выразил, мне кажется, взгляд поколения на очень многие вещи: ''Боль — не нарушенье правил: // страданье есть // способность тел, // и человек есть испытатель боли. // Но то ли свой ему неведом, то ли // ее предел” То есть наше дело - измерить только, мы — измерители. Марина Тимашева: Раньше трагедию надо было драпировать в бархат, золотые маски и ставить на какие-то возвышения, а теперь ее надо драпировать в рубище? Кама Гинкас: Ни в в коем случае, рубища не надо и, вообще, не надо драпировать. Ее надо раздеть. То же - у Бродского: ''увидим ее нагою''. Надо содрать все занавески, всю мишуру, всю красоту, которая сопровождала древнегреческую трагедию, все это содрать, то есть, по существу, я бы сказал, оставить ,в какой-то степени физиологический, природный, от природы данный нам трагизм нашего существования. Марина Тимашева: В спектакле есть мир обычных людей. Креонт - такой крючкотвор, бухгалтер, всех ответов на все вопросы ищет в каких-то бумажках, без них себя не представляет. Ясон - с авоськами, в них - продукты, вроде, добропорядочный семьянин. Кормилица - тут вы прямо указываете на ее лагерное прошлое - она одета в ватник, она пострижена определенным образом, она держится, как человек, многое испытавший, но все-таки и она тоже обычный человек. А есть человек совершенно необычный, даже не знаю, человек или какое-то дикое, стихийное существо. Но при этом она ужасна, то есть результаты деятельности этой стихийной природы, ужасны. Тогда, опять же, если обращаться к Бродскому, тупик я вижу, а в чем перспектива? Кама Гинкас: Ой, не мое дело указывать перспективы, мое дело все-таки указывать на болезнь. Диагноз абсолютно, мне кажется, точно вами замечен. В том-то и дело. В человеке есть животная стихия (потому что мы только отчасти люди, а отчасти мы животные), и мы эту стихию моралью, культурой, законами пытаемся усмирить, и это правильно. С другой стороны, когда мы находимся вне стихии, мы - аморфные, мы не живые. Это и есть трагическое противоречие, заложенное в человеке. Трагедия любви, в данном случае, это частная трагедия. Он ее бросил, это большое несчастье, горе, хотя, может для кого-то стать трагедией. Для Медеи это стало трагедией. Но спектакль, как мне кажется, не только и не столько об этом. Трагизм заключается в том, что в нас есть то и другое, в нас есть стремление переступить - что делает Медея, что делает Раскольников, что делает Наполеон? Ты хочешь переступить границы, которые даны, просто для того, чтобы доказать, что ты есть человек. Прыгать выше, бежать быстрее. Хочешь плыть там, где не полагается плыть, ты хочешь любить так, как человеку, может быть, даже и не надо любить, и так далее. Это кончается, как правило, наказанием. Люди падают в пропасти с эльбрусов, люди тонут, переплывая ла манши, стреляются от неразделенной любви ( не потому, что она неразделенная, а потому, что партнер не может достичь того уровня, что ты требуешь), преступают законы, совершают изуверства. Вот эти все чудовища, которых в последние годы мы постоянно наблюдаем по телевизору - сериальные убийцы… Марина Тимашева: Смешная оговорка – ''сериальные'' вместо ''серийные' Кама Гинкас: Да, конечно, серийные - какая-то чудовищная стихия в них, своего рода болезнь. Это - то животное, которое в нас сидит. Только в нас, цивилизованных - меньше, а в них — больше. Это же ужас! Но не случайно уже в конце 19-го века восхищались аморализмом, аморальными персонажами: Лермонтов — Демоном, Гете, ну, не восхищался, но поражался и воспринимал как мощную и серьезную силу. В 20-м веке все попроще. Интеллигенция всей Европы восхищалась Сталиным. Да, об убийствах, огромном количестве убийств, о лагерях что-то знали, не могли не знать. Но: ''Как мощно переступает! Вот мы, мелкие мещане, мы такие французские интеллигенты, мы не позволяем себе даже крикнуть на домработницу, потому что мы воспитанные. Хотя в нас бушует, хочется топнуть маленькой ногой''. Понимаешь, как ты смешон и какое там величие. Потому что животное всегда красиво, оно органично поступает, в нем нет сомнений, в нем нет той раздробленности, которая есть в каждом из нас. Он отмечает свою территорию довольно специфическим вонючим способом, он загрызет того, кто залезет на его территорию, он хочет самку, он будет грызть другого самца, пока не добьется этой самки, самка выберет сильного, а не слабого. Мало того, некоторые животные вполне запросто едят своих детей. Я сам наблюдал, это было в моем спектакле ''Макбет'', когда курица, снеся яйцо на наших глазах, клевала его и съедала. Мы жаждем свободы. Животное — свободно, мы - не свободны. И чем мы интеллигентнее и цивилизованнее, тем мы менее свободны, потому что мораль, закон, чувство долга, совесть, религия, и так далее, не дают нашим стихийным ураганам действовать. Но мы знаем, что это тупик, трагический тупик. Убийство — уродство, преступление - уродство, и всякие другие вещи, которые совершают люди, переступая, наказываются, либо законом, либо природой. С другой стороны, вот такая повседневная жизнь. Очень мило, очень хорошо - садик, розочки поливаем, дети гур-гур, учатся в колледжах, мы одеваемся не слишком ярко для того, чтобы не выделяться, причесываемся, моемся, чистим зубки, в общем, все нормально, ходим в офисы, получаем ровную зарплату, возвращаемся и все такое. Это жизнь? Для кого-то это мечтаемая жизнь, а для кого-то это ужасно. Заметьте, как мы меряем нашу жизнь? Это было «до поступления в школу, это - после поступления в школу, это было, когда меня выгнали из десятого класса, это - когда я перешел в другую школу. Это - когда началась война, это - когда умер папа, это - когда родился ребенок», и так далее. События. Нет событий, нет жизни. Если все ровно - нет жизни. Значит, мы даже ищем этих событий. Нужно что-то, нужны поступки, нужны препятствия. Нет препятствий - нет человека, нет жизни. Когда-то я был поражен фразой, которую сказал мой артист Маркус Гротт, с которым я тогда только встретился в Финляндии. Это было много лет назад, тогда еще и ''Палату номер 6'' мы с ним не успели поставить, и ''Преступление'', и всякое другое, что мы с ним делали уже потом в Москве. Его отец покончил с собой. Я говорю: ''Почему?''. Он говорит: ''У нас, в Финляндии, по статистике, самое большое число людей, кончающих с собой''. Почему? Такая благодать, такой покой, такой мир, такая чистота, такой комфорт, там бомжи одеты, как наши министры - чистенькие и пахнут дезодорантом. Он говорит: ''Нет смысла жить''. Марина Тимашева: Почему вы заканчиваете спектакль словами кормилицы? То, как она говорит и то, что она говорит, очень похоже на то, что всегда говорят старые няньки в пьесах Чехова. Да, и не только няньки… ''Ничего, ничего, все уляжется''. Кама Гинкас: ''Они уходят от нас, один ушел навсегда''. ''Надо жить, дорогие сестры, надо жить''. Очень странно, по-советски оставалось впечатление, что после слов ''надо жить'' стоит восклицательный знак, при этом положительный восклицательный знак. А это - совсем другое. Несмотря на ужасы, надо жить, как бы кто-то велел жить. Может, ты и не хочешь жить, может, ты и не в состоянии жить, может, тебе отвратительно жить, но ты живешь, тебе приходится это делать. Вот что там есть, как правило, у Чехова. ''Мы увидим небо в алмазах''. По-чеховски это пошлость чудовищная, Чехов до такой степени терпеть не мог «высокие» слова. Почему это воспринимается в буквальном смысле, я не знаю. ''Мы увидим небо в алмазах''. Если еще знать, что Чехов не верил в Бога, в загробный мир и в воскрешение из мертвых, то какое ''небо в алмазах''? Чехов - самый трагический автор. Его персонажи не боятся смерти. Они знают, по- медицински, что со смертью тела умирает все. Самое страшное для Чехова это очень долгое ожидание смерти. Посмотрите, чем кончается ''Дама с собачкой'', чем кончается ''Дядя Ваня''. Что говорит дядя Ваня? Мне сегодня столько-то лет, если я проживу до 60-ти, сколько мне осталось? Вот это самое страшное. Жить бессмысленно, жить, как говорит няня: утром выпили кофе, потом погрелись на солнышке, потом посчитали урожай, как посчитал дядя Ваня, потом сколько продали, сколько убытка, сколько прибыли, нужно ли носить тот же самый костюм или он уже заношен, вот сегодня ночью спал лучше, а позавчера хуже спал, значит, сегодня уже день получше. Это самый трагический автор, гораздо трагичнее всех сенек, еврипидов и других ануев.
респект: http://www.themoscowlife.ru/news/2009/11/29/2.html Спектакль "Медея" в ТЮЗе: постановка Кама Гинкаса На сцену вылился поток магмы.Когда он остыл, вокруг него выросла кухня — кафельные стены, в сгусток магмы вросла кухонная плита. Теперь кухня захирела, заросла хламом, и с первого взгляда на нее понятно: хозяйку кухни оставил ее мужчина — из крана течет прямо на пол, натекло Стигийское болото. Мир «Медеи», каким его создал художник Сергей Бархин, — это быт, возведенный на спящем вулкане. Как и Бархин свою инсталляцию, Кама Гинкас собирает спектакль из противоположных стихий: когда ему требуется вулканический градус, он обращается к Сенеке, читавшему свою «Медею» кровавому императору Нерону; когда нужны обыденные обертоны — к французу Аную, в первой половине двадцатого века переложившему миф в понятиях современных людей. Гинкасу не интересны возможности трагедии как театрального жанра, не зря он отверг самую распространенную версию «Медеи», принадлежащую Еврипиду, — она слишком эталонна, гладка, слишком активно тянет за собой культурные ассоциации. Камертоном к его «Медее» служит «Портрет трагедии» Бродского: «Раньше, подруга, ты обладала силой./Ты приходила в полночь, махала ксивой,/Цитировала Расина, была красивой./Теперь лицо твое — помесь тупика с перспективой». Что в Медее тупик, а что перспектива — обыденность или разрушительное стихийное чувство — решать зрителю. Расклад сил таков: на одной чаше весов — Медея с ее переменчивым, безбрежным чувством; на другой чаше — трое: Кормилица (Галина Морачева), чья правда проста и человечна — был бы кусок хлеба да стакан вина перед сном, вот и счастье; Креонт (Игорь Ясулович) — государственник, для которого общественный порядок превыше любого чувства; в конце концов, Ясон, которого Игорь Гордин играет усталым яппи с пакетами из «Елисеевского», из одного свисает вязка сосисок, на ногах резиновые сапоги, чтобы не замочить ног в Медеином болоте. Екатерина Карпушина льнет к нему, стращает, умоляет, корчится в припадке желания, воет зверем, плачет как дитя — он лишь устало отражает ее атаки, наперед зная, что сейчас произойдет: она перережет глотки младенцам, а потом золотой птицей улетит в небеса. И ей, и ему, и зрителям, понятно, что эта резня и этот полет — символические акты: ее младенцы — не более чем резиновые пупсы, ее полет — всего лишь цирковой номер. Но в глазах Ясона при виде этих манипуляций застыл тысячелетний страх мужчины перед женщиной, которую он разлюбил. по материалам сайта afisha.ru
респект: http://fictionbook.ru/author/viktor_nikolaevich_eremin/100_velikih_literaturniyh_geroev/read_online.html?page=1 Медея – могущественнейшая среди людей, но бессильная против человеческой неблагодарности, всем существом своим отдавшаяся безграничной любви, но преданная и брошенная любимым, совершившая чуть ли не все самые омерзительные преступления по законам рода человеческого, но не только не осуждаемая, а более того, возвеличиваемая художниками и поэтами… Воистину страшная героиня древних мифов и шедевров мировой драматургии. Предательница Отечества, братоубийца, детоубийца, цареубийца – Медея оказалась вне суда Божьего и человеческого, но по сей день остается жертвой богов, втиснувших в сердце ее яростную страсть любви. Именно из образа Медеи берут свои истоки такие земные героини последующих времен, как Манон Леско, Эмма Бовари, Екатерина Измайлова, Анна Каренина и многие-многие другие. Но при этом ни одна из названных не может возвыситься до дочери Ээта, ибо страсть их низменна и самоубийственна, тогда как страсть волшебницы превысила могущество личного и возросла до возмездия бесстрастного и неумолимого Рока. Не человеческой мести, пусть даже такой симпатичной для читателя, как у графа Монте-Кристо, а высшего возмездия, осуществившегося через человека, но доступного только небесным силам. Согласно мифам, дочь колхидского царя Ээта и самой Гекаты – богини мрака, ночных видений и чародейства, – Медея от рождения была волшебницей. Когда в Колхиду приплыли за золотым руном аргонавты, они оказались в опаснейшем положении, поскольку коварный царь Ээт намеревался погубить чужестранцев. Однако героям помогали богини Афина и Гера. По их просьбе бог Эрот пронзил сердце Медеи стрелой любви к вождю аргонавтов Ясону, который обещал царевне непременно жениться на ней. В литературе всегда акцентируют внимание на том, что клятва любви была дана юношей из расчета и без искреннего чувства. Как бы там ни было, но волшебница помогла аргонавтам похитить руно. После этого Медея, прихватив своего юного брата Апсирта, бежала с греками из Колхиды. Дорогой, чтобы задержать преследователей, Медея убила брата, разрубила его тело на части и разбросала их по морю. Ээт был потрясен злодеянием, прекратил погоню и повелел собрать останки сына, чтобы предать его честному погребению. Погоню продолжил небольшой отряд колхов. Они настигли преступников на острове феаков, где царствовал Алкиной. Согласно древним законам, царь должен был выдать Ээту беглую дочь, но Ясон и Медея спешно сочетались браком, после чего царь потерял все права на чужую жену. Аргонавты торопились в Иолк, где царь Пелий в обмен на золотое руно должен был отказаться от престола. Однако коварный властитель не собирался держать свое слово, более того, за время отсутствия Ясона он убил отца и всех родственников героя. И вновь за дело взялась Медея: она убедила наивных дочерей Пелия, что если те зарежут дряхлого старика, разрубят его труп на части и сварят в котле, то он воскреснет молодым и сильным. Глупые девицы так и поступили, но обещанное воскрешение не состоялось. За цареубийство Ясон и Медея были изгнаны новым царем Акаетом из Иолка и поселились в Коринфе у царя Креонта, где счастливо прожили десять лет. За это время у них родились два сына – Мермер и Ферет. Ясон тяготился обществом Медеи и, в конце концов, решил развестись с ней и жениться на дочери Креонта Главке. В некоторых вариантах мифа Главку зовут Креусой. Медея и ее сыновья должны были отправиться в изгнание. Однако волшебница не пожелала смириться со своей участью. Она прислала в дар новобрачной заколдованное одеяние, и Главка, надев его, сгорела заживо вместе с царем Креонтом и всеми, кто в тот час оказался в пиршественном зале. Ясон спасся, выпрыгнув в окно. Малолетних сыновей своих Медея убила собственными руками на глазах мужа, а потом унеслась на колеснице, запряженной крылатыми конями. Ясон, по одной версии, покончил жизнь самоубийством, по другой, погиб под обломками обветшавшего корабля «Арго». В любом случае последние годы жизни он был бездомным и побирался, бродяжничая из города в город. Медея же улетела в Афины, где вскоре вышла замуж за царя Эгея, которому родила сына Меда. Когда в Афины пришел Тесей, сын Эгея и трезенской царевны Эфры, Медея, опасаясь, что афинский престол унаследует Тесей, а не ее сын, убедила мужа отравить пришельца. Однако Эгей узнал в Тесее родного сына и приветствовал его, а Медее и бедному Меду пришлось бежать из города, спасаясь от мести Тесея. Царица с сыном вернулась в Колхиду, где к тому времени был свергнут с престола ее отец царь Ээт. Мед убил узурпатора и вернул власть деду. Удивителен конец мифа о Медее. По воле богов она живой была перенесена на Острова Блаженных! Там волшебница вышла замуж за великого Ахилла и остается его верной супругой по сей день. Судьба Медеи тем или иным образом вдохновила на творчество трех величайших древнегреческих трагиков – Софокла, Эсхила и Еврипида. Самой прославленной из них стала трагедия Еврипида (485/484 или 480–406 гг. до н. э.) «Медея». Драматург жил в эпоху наивысшего расцвета афинской демократии (прошедшего под знаком победы греков в знаменитых греко-персидских войнах) и ее окончательного загнивания. Творчество Еврипида в значительной мере связано с так называемым «веком Перикла» (444/443—429 гг. до н. э.). Первая драма его была поставлена в 455 г. до н. э., но только четырнадцать лет спустя, в 441 г. до н. э., он одержал наконец победу в состязании трагических поэтов. Самая ранняя из достоверно известных Еврипидовых трагедий «Алькеста» относится к 438 г. до н. э. Остальные шестнадцать дошедших до нас трагедий написаны Еврипидом между 431 и 406 г. до н. э. Трагедия «Медея» обычно датируется 431 г. до н. э. Любопытно, что современники не очень благоволили к великому соотечественнику. Почти за пятьдесят лет своей творческой деятельности Еврипид всего четыре раза удостоился первого места в состязаниях трагических поэтов. В 408 г. до н. э. драматург решил покинуть родные Афины и переехал жить ко двору македонского царя Архелая, который задумал собрать у себя самых выдающихся писателей и поэтов Греции. Однако прожил Еврипид в Македонии недолго: он умер, оставив не вполне завершенной свою последнюю трилогию. В 405 г. до н. э. ее поставил в Афинах сын (или племянник) трагика, и трилогия принесла Еврипиду пятую, уже посмертную победу. Потрясает решение образа Медеи в одноименной трагедии Еврипида. Драмы, основой сюжета которых становилась месть, создавались в Древней Греции и до Еврипида. В Древнем мире вообще была более распространена история о том, что детей волшебницы побили камнями жители Коринфа, впавшие в ярость в связи с убийством Креонта. Наверняка первые зрители «Медеи» ожидали от трагедии чего-нибудь подобного. Начало пьесы обещало именно такую развязку. Медея явно готовилась погубить Ясона и его невесту… И тут Еврипид пришел к немыслимому до него постижению глубин психологии. В страданиях своих Медея вдруг поняла, что беда ее не в разлучнице Главке, случайно вставшей на ее дороге, но в том, что она безоглядно любила и любит Ясона, а она все эти годы была безразлична возлюбленному, который только использовал волшебницу в личных целях. Когда же потребность в услугах Медеи прошла, ее просто выкинули, как ненужную вещь. И тогда Медея восстала, восстала против изменника, а еще больше – против вонзенной богами в ее сердце безоглядной любви. Решение волшебницы стало таким же жестким и суровым, как и вся ее предыдущая жизнь, – Медея задумала истребить плоть изменника на земле, чтобы больше нигде и никогда не возродился он в новом обличии. И это уже должно было стать Возмездием, а не мелкой женской местью, превращалось в суровую форму самоубийства и самоотречения во имя разрушения воли богов. Таков был Рок, а приговор его и приведение в жизнь этого приговора оказались в руках пораженной открытием предательства женщины. Медея казнила собственную Любовь во всех ее ипостасях. Разве после этого кто-то посмеет осуждать такую детоубийцу? На такой оценке Медеи настаивал и сам Еврипид. Вникнем в заключительный диалог трагедии: Ясон: – Ты львица, а не жена! Ты демон, которым боги меня поразили! Медея: – Зови, как хочешь, но я ранила твое сердце. Ясон: – И собственное! Медея: – Легка мне моя боль, когда вижу я твою. Ясон: – Твоя рука их убила! Медея: – А прежде того – твой грех. Ясон: – Так пусть казнят тебя боги! Медея: – Боги не слышат клятвопреступников.[3]3 Еврипид. Трагедии. В 2-х т. Т. 1. М.: Наука—Ладомир, 1999. С этими словами Медея улетела из Коринфа. Трагедия Еврипида оказала сильнейшее влияние на развитие мировой драматургии в последующие века. Драмы Сенеки (I в.), П. Корнеля (1635), трилогия Ф. Грильпарцера «Золотое руно» (1818–1824), Ж. Ануя (1946), каждая со своими оттенками, по следам Еврипида трактует древний миф. Только Ануй попытался осудить Медею, представив ее как злобную всеразрушающую силу, гибелью своей (Медея в пьесе кончает жизнь самосожжением) принесшую безразличному к несчастьям преступницы окружению несказанное облегчение. В медицине определен «комплекс Медеи», который характеризуется стремлением матери убить собственных детей, чтобы отомстить мужу. Бесспорно, это примитивная трактовка мифологического образа, живущего законами неизбежности в мире, где нет и не может быть добра или зла.
респект: http://www.echo.msk.ru/blog/xlarina/631229-echo/ Давай, трагедия! Медея Камы Гинкаса. 01 ноября 2009, 15:32 ...Кама Гинкас не делает простых спектаклей. Смотреть его работы – процесс одновременно и захватывающий, и мучительный. Но при всей глубине и парадоксальности тем и вопросов, рожденных в недрах авторского сознания, он никогда не забывает, что занимается изучением человеческой души посредством театра. А театр – всегда зрелище, даже если это сеанс психологического анализа. В зрелищах сегодня недостатка нет, публика ими явно перекормлена, чтобы ее заинтриговать, необходимо ее сильно потревожить, помучить. Побередить. То есть спровоцировать на личное. В «Медее» необычно все – от драматургического материала и сценографии до трактовки классических образов и самих исполнителей. Сергей Бархин выстроил на сцене поразительные по совей эклектике и крайне неудобные для актерского существования декорации - уродливая бугристая гора со стертыми ступенями окружена грязными стенами с облупившийся керамической плиткой, что есть в каждой небогатой московской квартире. Среди гор и стен корявый умывальник с вечно текущим краном – под умывальником – видимо, за многие века - натекло столько воды, что пространство этой коммунальной кухни превратилось в грязный бассейн, в котором плавают дребезжащие детали советской нищеты – консервные банки, ржавые чайники и прочие алюминиевые кружки. На горе есть и видавшая виды плита, утюг, и ведро, в который героиня чистит картошку тем самым огромным кухонным ножом, которым все и закончится. Быт ужасающий. Гора – не Олимп. Речи героев, начинающиеся высоким гекзаметром, то и дело соскальзывают на площадную брань и уличную бытовуху. Сенеку сменяет Жан Ануй, и обоих выкорчевывает летящий и обжигающий стих Иосифа Бродского. Медея – Екатерина Карпушина - приковывает к себе внимание сразу же. С первого появления - высокая, крупная, завернутая в черную юбку и в куцую курточку с капюшоном, она шлепает босыми ногами по щедро разлитой воде, пьет ее же из- под крана , привычным почти мужским жестом закуривает сигарету, запрокидывает голову к небу и начинает говорить. Обожаю таких артисток - стихийных, разнузданных, бесстрашных. Карпушина – такая. Диковинная птица с острым цепляющим взглядом и низким вибрирующим голосом. Все, что происходит с ней – происходило со всеми женщинами, знающими Любовь. Вот так корчатся они на полу, брошенные и преданные возлюбленными, вот так воют звериным рыком от бессилия и оскорбления предательством. В своем воображении - не они ли желают своим изменникам смерти? Не они ли огнем и мечом расправляются с соперницами? Медея сделала это за них. От такой любви бегут, как от землетрясения. Ясон, вчера еще наслаждавшийся обожанием своей жены, сегодня готов задушить ее за то, чему вчера поклонялся. Он хочет обычного счастья – сосисок и сыра в продуктовых сумках, вина на праздник, детского гомона в глубине уютной квартиры, заботливого щебетанья жены. Игорь Гордин, работавший с Гинкасом не один спектакль - вырос в большого мощного артиста. Мужского артиста - что в театре вообще редкость. Роль-то на самом деле неблагодарная. Кто он, Ясон? Мерзавец, убийца, предатель. Прикрываясь великодушием и отказывая брошенной им женщине в ее праве на быструю смерть, он готовит ей неосознанную страшную пытку жизнью, в которой она обречена на расплату за все его чудовищные грехи. Трагедия не просто нагнетается, она зовется, заклинается. Ее невозможно предотвратить – давайте же получим от нее удовольствие. В этом циничном лукавом призыве – весь Кама Гинкас. Он не стелит нам мягкой постели и не включает света в конце пути. Огонь сожжет все дотла. Вода поглотит все до дна. В небо стремительно взлетит диковинная сверкающая золотом птица, и небо взорвется ее последним истошным криком. На поверхности грязной лужи останутся мертвые младенцы в прозрачных пластиковых коробках и мокрые смятые листки из книги Куна «Мифы и легенды древней Греции». Трагедия состоялась.
респект: http://www.goldenmask.ru/spect.php?year=17&cat=1&snom=2&id=592 Гинкас не случайно обратился к «Медее» Жана Ануя, перемешав ее с одноименным сочинением Сенеки и стихами Бродского. На противопоставлении обыденной речи французского экзистенциалиста и немного трескучих стихов знаменитого стоика и строится этот спектакль. Стихи великого русского поэта обрамляют неожиданный драматургический гибрид. Трагедия в современном театре все чаще неуместна, а порой и нелепа, но в самой жизни бурные порывы трагических страстей, попытка жить «у бездны мрачной на краю» тоже утратили былое величие – вот главная мысль Гинкаса. Мы не увидим знаменитой Федры. Мы увидим лишь катающегося по полу «антихриста», жертву экзистенциального тупика. Герои прежних спектаклей выдающегося режиссера часто пытались сорвать с бытия покровы, чтобы добраться до его пугающей сути. Здесь, быть может, убедительней, чем прежде, явлена необходимость этих покровов. Не в неистовствах Медеи, погубившей во имя своей любви множество невинных душ (а заодно и свою собственную), но в мерном течении жизни, где надо каждый день готовить завтрак и стелить постель ко сну, видят спасение и Ясон, и автор этого спектакля. Надев на себя костюм какой-то экзотической птицы, Медея улетает в финале на лонже в сценические небеса. И последние слова скажет тут не она, а кормилица. Смысл слов прост: даже если в жизни нет смысла, она все рано ценна сама по себе. Она все равно стоит того, чтобы ее прожить. газета «Известия» У сегодняшней трагедии лицо актрисы Екатерины Карпушиной. Женщину по имени Медея она играет истово, беспощадно, хрипло, взахлеб, очень сильно. Она то рубит текст на отдельные выкрики, то почти поет его, то вдруг от него отстраняется, мечется между агрессией и кротостью. Медея – несчастное, для всех неудобное и непонятное существо, взыскующее иной жизни, хоть бы и ценой жизни. Как часто бывает на спектаклях Камы Гинкаса, по отношению к ней испытываешь одновременно и сострадание, и раздражение. У нее фатальное несовпадение с миром, завышенные к нему требования, ощущение собственной миссии и – неспособность вести обычную человеческую жизнь. Прежде всего – обычную семейную жизнь. В сущности, спектакль Камы Гинкаса о том, что среди нас бывают люди, неспособные к обыденности, стремящиеся жить на разрыв аорты – и тем самым делающие жизнь окружающих невыносимой. газета «Коммерсант» Это очень мужской спектакль. Он явно сделан с позиции мужчины, истерзанного постоянными женскими претензиями и истериками, уставшего от попыток сохранить мир, когда любовь ушла, не способного противостоять ее коварству и имманентно присущему женщине злу. Он уходит не к другой, для радости, а именно от этой женщины, ради покоя и забвения. К измученному и негромкому голосу Гордина нельзя не прислушаться, ему почему-то веришь. Ясон покидает женщину, которую он любил, рядом с которой хотел состариться, и теперь он, кажется, чувствует себя ее братом – садится рядом, обнимая за шею, а она кладет ему голову на плечо. Но оставаться с ней он уже не может. Тексты: Луций Анней Сенека, Жан Ануй Стихи: Иосиф Бродский Режиссер: Кама Гинкас Художник: Сергей Бархин Музыка: Теодосий Спасов, Анна-Кайса Ледес Артисты: Екатерина Карпушина, Игорь Гордин, Игорь Ясулович, Галина Морачева, Иван Дручек Продолжительность 1 ч. 50 мин
респект: http://www.vashdosug.ru/msk/theatre/article/54041/ «Медея» в МТЮЗе: мелодрама в скорлупе трагедии 10 ноября 2009 Кама Гинкас поставил спектакль о том, что кричи — не кричи, а жизнь лучше не станет. Самоучитель для мальчиков и девочек, которые после энных лет брака решили развестись. Когда идешь на спектакль к Каме Гинкасу, надо быть готовым к двум вещам: во-первых, на тебя наорут. И тут уж не важно по какому поводу. С другой стороны — довольно очевидно, что со сцены МТЮЗа с тобой разговаривают на повышенных тонах не просто так, из бескорыстной любви к чужим мучениям, а с целью провести операцию на душе, довести тебя до того самого катарсиса, то бишь очищения страданием. Правда, ради справедливости, надо отметить, что это удается не всегда. То есть страдание здесь вещь гарантированная, а вот очищение тебе светит через раз. Когда по театральной Москве пошел слух, что Кама Миронович будет ставить «Медею»: подбирается к трагедии — дружно решила к общественность. Как выяснилось на премьере, общественность Гинкас обманул. И от трагедии, в привычном для его режиссерского почерка смысле слова, он скорее ушел, причем ушел, хлопнув дверью. Как Ясон от Медеи. Для рассказа банальнейшей истории, как муж от жены уходил, были привечены три автора. Древний римлянин Сенека. Французский мастер иронии прошлого века Жан Ануй, который, кажется, все мифы, которые знал, перекроил под нужды ХХ века. И всенародно любимый гений Иосиф Бродский — с популярнейшим произведением «Портрет трагедии». Викторина для самых умных театралов: как вы думаете, кто в этом трио сыграл первую скрипку. Сенека? Бродский? А вот и не угадали — Ануй. С его привычкой макнуть высокое в атмосферу кухонной разборки. И это заметно сразу, как входишь в зал. Художник Сергей Бархин создал мир после катастрофы: кухню, которую аж по щиколотку затопило водой. Кстати, вспомните, когда вы последний раз использовали слово катастрофа — уж не прорванной ли трубы оно касалось?! Здесь хозяйничает — чистит картошку под ноль и рвет курицу одной левой — Медея-Екатериа Карпушина. Шлепая по гигантской луже, она начинает свою роль «на разрыв аорты». Хриплым, почти мужским голосом, разделывая мясо текста на огромные сочащиеся куски, выставляет главная героиня гамбургский счет своему мужу Ясону, который из Колхиды ее увез, отца заставил обокрасть, да еще и спровоцировал ее убить родного брата. Людям, которые десять лет живут вместе, всегда есть, что другу другу припомнить. Делает она это, поминутно меняя маски: то богиня в гневе, то растерянная мямля. И внешне, и внутренне — любимый гинкасовский типаж, к которому зритель, согласно четко выверенной режиссером амплитуде, ритмически испытывает любовь-ненависть. Как только зритель становится в позу: готов к полуторачасовой нервотрепке. Приходит Креонт, поговорить по душам, а заодно и вытурить из страны бывшую жену своего без пяти минут зятя. Из золотого истукана вылезает старый конъюнктурщик при галстуке. После небольшой трагикомической перепалки он вдруг включает царя и произносит длинный монолог, суть которого проста: «Ясон — ни в чем не виноват!». И тут режиссер вытаскивает первого туза из рукава, и уж совсем становится понятно, что Сенека здесь нужен для контрапункта. Медея вдруг, сменив тон на игриво-глумливый, объявляет, как на эстраде: «Народный артист России Игорь Ясулович!» — и тот почти в клоунской манере падает в воду. Становиться понятно, как не дели моральные барыши, без Ясона все равное ничего понятно не будет. Явления Ясона ждут, и он приходит. Седовласый красавец с авоськами из ближайшего супермаркета, и проблема лежит на поверхности. Он — ее разлюбил, она — ему изменила, он хочет уйти, она требует — останься. Наблюдать за этим выяснением отношений безумно интересно, хотя нового тут ровным счетом ничего и нет. Разве что, кажется, Гинкас запретил повышать Игорю Гордину голос. Почти всю роль он шепчет. И вообще, весь спектакль ведет себя удивительно по-мужски. Давненько на столичных подмостках так четко не распределяли гендерные роли. Когда Ясон пришел, все началось, когда Ясон ушел, а точнее сообщил, что уходит — все равно уходит: любит, а уходит, хочет, а уходит, страдает, а все равно уходит, — все закончилось. Точнее Медея закончилась. Была сильная, смелая, отчаянная женщина, а ничего не осталось. Убийство пластиковых пупсов, продевание в дракона и полет на лонже — это скорее так, стильные аксессуары. Еще один момент самоиронии режиссера по отношению к своим любимым театральным фенечкам. Кстати, такое несерьезное отношение к самому себе наталкивает на мысль, что перед нами первый (произносить это вслух довольно странно, учитывая возраст) спектакль Гинкаса зрелого. Кама Миронович больше не стучится с отчаяньем в пустые небеса — мол, посмотри Боженька, как мы хреново живем — не пытается схватить всевышнего за бороду и стащить его с облака — сам бы так помучился, а потом бы уже с нас спрашивал. В этом спектакле, он спокоен, добр, ироничен и полон милости к ближнему. Что делать, когда муж уходит от жены? Нет, ну понятно, а делать-то что?! Не знаете, и режиссер не в курсе, как оказалось, все мы в одной лодке. В общем мелодрама вещь — пошлая, жизнь тоже, а в этом-то и трагедия. Анастасия Калачева
респект: http://klauzura.ru/2011/11/anna-rikles-medeya/ «Медея», Жан Ануй Режиссер: Михаил Цитриняк В главных ролях: Юлия Рутберг, Григорий Антипенко, Андрей Зарецкий. Посвящение А.А. Казанской ................................................................................................................................................................................................ http://visualrian.ru/ru/site/search/?q=%D0%9C%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D1%8F+%D1%80%D0%B5%D0%BF%D0%B5%D1%82%D0%B8%D1%86%D0%B8%D1%8F Репетиция спектакля "Медея" Режиссер Михаил Цитриняк перед репетицией спектакля по пьесе Жана Ануя "Медея" в Государственном академическом театре имени Евг. Вахтангова. 18.11.2011
респект: http://visualrian.ru/ru/site/feature/92869/
респект: http://www.theatre.wingwave.ru/theatre/vahtangova/medea/index_3.html Theater Vahtangova - performance the Medea - 11.18.2011 Photographer Lyulyukin Evgeniy Site photo gallery www.wingwave.ru
респект:
респект:
NadinBY:
Галина: Надя, это просто ......нет, у меня слов нет, что выразить тебе свою благодарность за этот клип..... я уже начала считать дни до премьеры... хочется все это увидеть своими глазами, сердцем прочувствовать
Наблюдатель: Галина пишет: у меня слов нет, что выразить тебе свою благодарность за этот клип... Присоединяюсь! Спасибо, Надин, оч эмоционально получилось, наверно разглядеть все черточки эмоций и их глубину можно только на стоп-кадре/фото.
респект: http://klauzura.ru/2011/11/anna-rikles-medeya/ 22.11.2011 ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- http://klauzura.ru/2011/11/anna-rikles-medeya/ 19.11.2011, Анна Риклес. “МЕДЕЯ” «Медея», Жан Ануй Режиссер: Михаил Цитриняк В главных ролях: Юлия Рутберг, Григорий Антипенко, Андрей Зарецкий. Посвящение А.А, Казанской Сегодня, на малой сцене Вахтанговского академического театра, состоялась премьера спектакля «Медея» Жанна Ануя, в постановке Михаила Цитриняка. Ажиотаж вокруг новой Медеи растет, уже после первого прогона цена билетов увеличена в полтора раза. Решение спектакля удивительное, подбор артистов блестящий. Юлия Рутберг (Медея) повернулось к зрителям драматической стороной своего таланта, удивила и приятно обескуражила. Поразил образ Креона, созданный Андреем Зарецким, завораживающий легкостью, обаянием и царственной простотой. С таким великолепным режиссером, как Михаил Цитриняк, и поистине звездным актерским составом постановка обещает стать одним из самых заметных событий нового театрального сезона Москвы. В спектакле нет театральных штампов и нафталиновой пафосности. Он живой, он здесь, на ладони. Это камерно, это сильно, это страстно, умно и красиво. Браво, господа! Браво!
респект: http://www.photoxpress.ru/
Галина: http://www.vakhtangov.ru/ ПРЕМЬЕРА спектакля "МЕДЕЯ" в рамках юбилейной афиши театра! 29 ноября 2011 г. состоится премьера спектакля "Медея" по пьесе Ануя . В главных ролях - Юлия Рутберг и Григорий Антипенко.
NadinBY:
Галина: Надя, замечательная афиша!
Наблюдатель: Согласна с предыдущим оратором, афиша достойна висеть на фронтальной стене т-ра Вахтангова.
респект: http://www.itogi.ru/arts-anons/2011/48/172316.html 28.11.11 Трагедия без котурнов Театр Вахтангова продолжает отмечать свой 90-летний юбилей премьерами. «Медею» Ануя поставил Михаил Цитриняк. Французский драматург спускает с котурнов античных героев. Можно сказать, что в его версии они всегда будут современниками и зрителям послевоенной Франции, и москвичам постперестроечной России. Потому что в поединке Язона и Медеи никогда не будет победителя — это столкновение внутренней свободы с мещанскими стандартами жизни. Они обречены на вечный бой во все времена. В главных ролях Юлия Рутберг и Григорий Антипенко. 29 ноября 2011 "Новости", канал "Культура", 29.11.11 10:00
респект:
респект: http://www.ria.ru/culture/20111129/500928803.html Премьера "Медеи" с Юлией Рутберг состоится в театре им. Вахтангова МОСКВА, 29 ноября 2011 - РИА Новости. Премьера спектакля "Медея" режиссера Михаила Цитриняка по пьесе Жана Ануя пройдет в московском театре им. Вахтангова во вторник, сообщили РИА Новости в пресс-службе театра. Юлия Рутберг сыграет главную роль, роли Язона и Креона исполнят Григорий Антипенко и Андрей Зарецкий. "Самое главное, о чем мы говорим в этом спектакле, это когда расходятся два любимых человека, рушится мир. Это было всегда и во все времена, но взаимоотношения Медея и Язона - это еще и взаимоотношения двух культур и двух народов, это призыв к диалогу между Востоком и Западом, то есть то, в чем мы сейчас живем. Мы говорим о том, что надо уважать культуру и традиции разных народов, уметь и пытаться говорить друг с другом, слушать и слышать", - рассказала РИА Новости Юлия Рутберг. "Что касается моего отношения к Медее как к женщине, то я ее оправдываю и защищаю как женщину, готовую во имя любимого человека на все. Я, конечно, адвокат этой роли", - добавила актриса. Она также отметила, что в создании спектакля во главе с режиссером принимала участие абсолютно профессиональная команда. Как говорил ранее художественный руководитель театра им. Вахтангова Римас Туминас, он хочет разбудить в артистах и режиссерах театра "потребность в самостоятельном поиске ролей, пьес, режиссуры, потребность пробовать, экспериментировать, дерзать, ошибаться, творить, побеждать". Призыв был услышан и поддержан труппой. Так появился спектакль "Последние гастроли", пользующийся популярностью у зрителей, проведена работа над трагедией Ануя "Медеей", в которой затронуты проблемы современного общества - падение морали, стремление к комфорту и обогащению любой ценой, что ведет к разрушению человека.
респект: http://www.tvkultura.ru/news.html?id=862248&cid=178 10:17 29.11.2011 «Медея» Жана Ануя – на сцене театре имени Вахтангова Премьера в театре имения Вахтангова. Худрук Римас Туминас предложил своим подопечным «дерзать и ошибаться», то есть самим искать и пьесы, и постановщиков. Актриса Юлия Рутберг и приглашённый режиссёр Михаил Цитриняк воспользовались свободой творчества, чтобы исследовать границы свободы личности. Для точной постановки вопроса, преследующего человечество с античных времён, пришлось обратиться именно к античному мифу. Правда, в версии, близкой современному зрителю. Премьера спектакля «Медея», по трагедии Жана Ануя – сегодня, на малой сцене театра имени Вахтангова. Рассказывают «Новости культуры». Единственное, о чём просил актёров режиссер Михаил Цитриняк перед началом репетиций – очень любить эту их совместную работу. Без этого спектакль о высочайшей – почти невозможной – концентрации любви между мужчиной и женщиной не мог бы состояться. «Две основных идеи для меня в этой истории, – говорит режиссер. – Одна есть личностная очень, а другая социальная. И личностная это когда расстаются два человека, рушится мир, она разрушает все вокруг. Она не хочет, чтобы что-то оставалось. Это первое. А второе – это социальная идея, которая состоит в том, что такая унификация и есть усредненность, приходит на смену всему». Вахтанговка Юлия Рутберг и приглашенный актер Григорий Антипенко на сцене воплощают два мира: женщина и мужчина, свобода «неустроенности» против философии мещанского успеха. Каждый из них принял и оправдал своего героя. Диалог на сцене – по спирали из прошлого в настоящее и обратно – перерастает в диалог за кулисами. Судьбы персонажей не отпускают и после спектакля. «Эту женщину, наверное, нельзя любить, как я, а я-то ее очень люблю, но ее есть за что уважать и есть чем восхититься, – говорит Юлия Рутберг. – Ведь человек без любви – какое-то засохшее растение. А любовь – это борьба, конечно, это такое чувство, которое дарится, а потом ты за него борешься, как мне кажется, по жизненному опыту». «Я играю такого Ясона, который, несмотря ни на что куда-то стремится, куда-то ввысь, – рассказывает Григорий Антипенко. – Мы немножечко сейчас живем в такое время безгеройское: нет обстоятельств и событий, которые дают возможность взрослому сложившемуся мужчине совершить какой-то поступок. Все немножко где-то там по чуть-чуть – бабушку перевел через дорожку, еще что-то». «Поверьте, я теперь знаю, что Медеи – и тогда, и в мифе, и у Еврипида, и у Ануя, и сегодня – всем Медеям, как бы они ни скрывались, им очень хочется быть слабыми, нежными, и чтобы рядом с ними были какие-то сильные руки», – говорит Юлия Рутберг. Решиться играть такие эмоции – все равно что отважиться любить так, что рушится мир. Стоит ли? Актеры единодушны – стоит. «Однозначно стоит, – добавляет Григорий Антипенко. – Скучно же жить губкой какой-то впитывающей какой-то планктон, который сам к тебе подплывает в рот. И также вот прозябать в этом мире, пока не закончится твой бесславный век. Уж лучше один раз рискнуть – бабахнуть, чтобы стены порушились, но ярко красиво, ярко». Мир, где любовь, долг и здравый смысл непримиримы, обречён. Обречена и Медея. В трагедии Ануя она спустилась с котурн Еврипида, стала понятнее и ближе. И только степень любви, ненависти, отчаяния и жажды свободы – по-прежнему – недосягаема. Сегодня, как во времена Колхиды и Золотого руна.
респект: http://www.svobodanews.ru/content/article/24405181.html 29.11.2011 Медея Юлии Рутберг На малой сцене Театра имени Вахтангова премьера спектакля "Медея", в заглавной роли которого сыграет Юлия Рутберг. Это уже четвертая "Медея" на московской сцене за последние два года. Сначала ее (по разным литературным текстам) поставил в ТЮЗе Кама Гинкас, с Екатериной Карпушиной в главной роли. Затем – вне стен репертуарного театра – "Медею" Хайнера Мюллера со Степанидой Борисовой выпустил Шамиль Дыйканбаев. Месяц назад в "Школе драматического искусства" Владимир Берзин представил премьеру спектакля "Театр Медеи" по пьесе Клима (Владимира Клименко), главную роль в котором сыграла Оксана Мысина. И вот на малой сцене театра Вахтангова появилась "Медея" в постановке Михаила Цитриняка по пьесе Жана Ануя. На вопрос, знает ли он, сколько "Медей" развелось за последнее время в Москве, режиссер отвечает: – Я в этом не виноват. Каждый режиссер ставит о своем. Здесь есть удобная для постановщика классическая схема: единство места, времени и действия. Здесь есть героиня. Больше ничего общего. Декорация Марии Рыбасовой простая, но выразительная: сначала это разостланный на сцене кавказский ковер, потом – он же, свернутый в огромный тюк. В символическом значении – тяжелая ноша любви и мести, которую пестует в себе героиня. Юлия Рутберг одета в черный (не то военный, не то походный) костюм, и в нем напоминает ту Медею, о которой Ясон говорит, как о единственном солдате его армии. Медея Юлии Рутберг – не царица, не волшебница, это очень сильная женщина, которая действительно утомила Ясона властной любовью и жаждой абсолютной, ни с чем не считающейся, свободы. На вопрос, как может актриса внутренне оправдать героиню-детоубийцу, Юлия Рутберг отвечает: – Для нее существует любовь, а человек без любви – засохшее растение. Если он не знает любви, не испытал этого чувства, не боролся за него (потому что любовь это такое чувство, которое дарится, а потом ты за него борешься), тогда ему не понять Медею. Наверное, мы не можем ее любить, но ее есть за что уважать. В этой пьесе действует выдающийся мужчина и выдающаяся женщина, и это история борьбы титанов. В обоих – высокая концентрация человеческих качеств. Беда сегодняшнего времени в том, что женщины хотят быть самодостаточными. Теперь я знаю, что всем медеям (и в мифе, и у Еврипида, и у Ануя) хочется быть слабыми, нежными, и чтобы рядом с ними были сильные мужчины. Обычно ближе к финалу, чтобы объяснить дикое преступление Медеи, приходится изображать клиническую картину безумия. Но в этом спектакле, кажется, придумано нечто новое. Медея загнана в ловушку: Креонт гонит ее вон, Ясон от нее отрекается. Если она ослушается приказа, ее казнят. Вернуться в Колхиду она (убийца собственного брата и изменница) не может. Там ее тоже ждет страшная кара (текст Ануя допускает такую версию). Вероятно, что гнев правителей падет и на головы ее малолетних детей. Тогда лучше убить их самой, чем отдать на растерзание толпе. Что ж, это психологически убедительная интерпретация классического сюжета.
респект: http://users.livejournal.com/_arlekin_/2152972.html Пишет Слава (_arlekin_) @ 2011-11-30 12:45:00 "Медея" Ж.Ануя в Театре им. Е.Вахтангова, реж. Михаил Цитриняк Режиссер поставил спектакль без оглядки на театральный контекст - но мне трудно было таким же незамутненным взглядом его смотреть, я не могу забыть о том, что только за последние годы, только на московской сцене и только к ануевской "Медее" другие режиссеры обращались дважды, и какие режиссеры - Гинкас и Жолдак! А ведь есть еще, пятнадцать лет уже идет "Медея" Еврипида в постановке Юрия Любимова. Но Цитриняк предлагает действо в формате, который мог показаться свежим четверть века назад, игнорируя особенности пьесы Ануя (а пьеса - не трагедия и не мелодрама, это философская драма, где сталкиваются, конфликтуют не обычные люди и не обычные персонажи, но взгляды на жизнь, способы существования), но и мало что предлагая взамен. Оформление сцены состоит из круглой подстилки, символически обозначающее солнце (что напоминает о генеалогии Медеи), которая в момент, когда героиню пытаются изгнать, сворачивается в дорожный тюк, подвешенный на загодя припасенный художником крючок, и "пульсирующего" временами задника. Костюмы - условно-современные, на Медее - майка и широкие штаны с карманами, на остальных рубашки, пиджаки и брюки, в финале из свертка, с самого начала присутствующего на сцене, героиня извлекает платье с металлическими украшениями. В условно-символическом, условно-ритуальном ключе выстроены и пластический, и интонационный рисунки героини - что, если честно, в упомянутом театральном контексте сегодня кажется несколько наивным, особенно когда Медея, убивая детей, обмакивает тряпочки в красную краску, а потом этими же тряпочками стягивает себе горло. Самой интересной актерской работой оказывается, как ни странно, Язон в исполнении приглашенного со стороны Григория Антипенко. У него нет репутации большого театрального актера (да и откуда ей взяться, не от спектаклей же Павла Сафонова), но есть все предпосылки для этого. Другое дело, что вместо заложенного в пьесе конфликта между человеческим и сверх-человеческим началами, между обычной, будничной жизнью и существованием на грани (который у Ануя, между прочим, разрешается совсем не однозначно, Ануй не спешит осудить стремление к "простому человеческому счастью" как нечто постыдное и пошлое, но и Медее с ее сверх-человеческими запросами оставляет право на ужасный, но единственно возможный для нее выбор) Антипенко играет обобщенный тип мужчины в т.н. "кризисе среднего возраста", уставшего от всего, что "сверх", мечтающего о покое без взлетов и падений, но способного на короткий миг воскресить в себе былой огонь - ведь когда-то Медея смогла его увлечь, поднять до своих "сверхчеловеческих" высот, а в финале, где именно за Язоном остается последнее слово, окончательно погружающегося в серую повседневность. Но эта трансформация - пусть психологического, а не идейно-философского порядка - Антипенко отыграна отлично. Юлия Рутберг в роли Медеи существует от начала до конца на одном градусе и, по большому счету, на одной краске, она тоже представляет, через погружение, через переживание (то есть старым добрым актерским методом) женскую драму, делает это с придыханиями, с заламыванием рук, не выпадая, впрочем, из границ допустимого, но и не расширяя их, чего от подобного уровня актрисы в подобного масштаба драматургии можно было бы ожидать. Рутберг как будто находится между разными вариантами Медеи, не зная, остановиться ли на мифологической, "сказочной", трагической Медее, Медее как обычной женщине ("простой бабе"), обманутой мужчиной ("простым мужиком"), или Медее-символе - так что при отдельных сильных эпизодах роль в целом во что-то последовательное, содержательно развивающееся не выстраивается. Мальчик-вестник Александра Солдаткина - невнятный, простенький, улыбчивый паренек, сначала он неумело пробует обмануть Медею, недосказать ей главного, про свадьбу Язона, потом столь же неумело и безрезультатно предупреждает о грозящей опасности - впрочем, и этот образ, и нянька (Инна Алабина), и тем более стражники (Василий Симонов и другие вчерашние студенты Щуки) можно считать служебными, вспомогательными, а режиссер либо не пробовал их развить во что-то большое, либо не слишком в данном направлении преуспел. Креонт (Андрея Зарецкого) - образ, на контрасте с остальными, абсолютно бытовой, современный, никаких условностей, никакого деланого "трагизма", и это могло быть любопытно, если бы как-то встраивалось в общую постановочную концепцию. Будь его обращение к "Медее" Ануя чем-то уникальным - можно было бы обойтись без лишних вопросов. Но в пресловутом контексте остается непонятным, для чего взяли именно эту пьесу, почему поставили именно такой спектакль - приличный, нестыдный, но ничего не добавляющий к давно и много раз уже сказанному.
респект: http://www.vashdosug.ru/msk/theatre/article/67987/ 30 ноября 2011 «Медея»: причины женской истерики Григорий Антипенко помог Юлии Рутберг вжиться в роль детоубийцы. Очередная премьера в рамках юбилейного года вахтанговцев вернула на сцену Юлию Рутберг. Актриса такого уровня заслуживает главных ролей, но чаще ей достаются второстепенные персонажи. В «Медее» Михаила Цитриняка нет места таким досадным несправедливостям, Рутберг играет практически моноспектакль. Несмотря на качественные актерские работы Григория Антипенко (Язон), Андрея Зарецкого (Креон) и Инны Алабиной (кормилица), положение «примы» бесспорно. За последние 2 года лучше сыгранной Медеи на московской сцене не было. Прежде всего, «вахтанговскую» версию отличает особая, философская многозначность. На малой сцене театра ничто не отвлекает от горьких и страстных диалогов героев. Большой кавказский ковер и тьма вокруг, — вот, собственно, и все декорации. Здесь играют не всепоглощающую любовь царей (как в греческом мифе), но показывают, как страдает душа женщины-титана, женщины-воина, поправшей мещанскую мораль и буржуазные привилегии, на которые сделал ставку остепенившийся муж. Нет, детоубийство никто не оправдывает, но его очень логично объясняют. Медея берет на себя самый страшный грех не по причине ревности к изменнику Язону, она протестует против тех ценностей, ради которых супруг ее оставил и которые хотел навязать их общим детям. Размеренная жизнь? Всеобщее преклонение и заслуженный отдых? А как же недостижимый и манящий абсолют свободы? Геройство духа и красота чувственных удовольствий? Судьба должна быть подобна факелу в высоко поднятой руке победительницы. Иначе она не заслуживает права называться судьбой. Юлия Рутберг хороша в ролях сильных женщин... Андрогинная фигура, злые глаза, сильные руки. Она одета в черные одежды, похожие на военный мундир, и мужские ботинки. В ее образе нет ничего от царственной женщины, которая любит и прощает. Она олицетворение власти (над чувством супруга в том числе), вырваться из-под которой для Язона — желание не только закономерное, оно инстинктивное. Как известно, двум сильным личностям ужиться вместе не суждено. И если один из них слабеет духом, пытается покинуть поле любви-битвы, второй не дает ему это сделать. В финале Рутберг-Медея стоит посреди сцены в красной от кровавой краски белой майке-тунике и в руках у нее болтаются две тряпки того же цвета (этот символ выглядит куда убедительнее пластмассовых пупсов в МТЮЗе). В это мгновение произнесенные ею слова, действительно, страшны: «а теперь попробуй меня забыть». Рутберг-Медея разрушает сама себя и не разрешает жить мужу так, как он хочет. Мир — это пошло, война — это хорошо. Трагедия личности, не нашедшей другого Бога кроме свободы, в постановке очевидна. И вызывает жалость — формула «все или ничего» неприменима к жизни. Наталья Витвицкая
propeller: Поздравляю Григория с успешной премьерой!
респект: http://www.vesti.ru/videos?vid=380164&cid=7 01.12.2011 18:08 В театре Вахтангова поставили "Медею" Спектакль-эксперимент. На Малой сцене театра имени Вахтангова - премьера "Медеи". В основе постановки - трагедия Жана Ануя. Но в древнегреческом мифе режиссёр Михаил Цитриняк увидел историю, близкую современному зрителю. http://www.youtube.com/watch?v=tPmLbwdF1F0&feature=player_embedded
респект: --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- подарок от Галины для Григория Антипенко
респект: http://www.novayagazeta.ru/arts/49843.html 05.12.2011 Чужестранка с Кавказа. Вахтанговский театр показал премьеру о любви и войне Марина Токарева. Обозреватель «Новой газеты» «Тот, кто был счастлив в любви, не имеет о ней никакого понятия», — сказал Жан Ануй, и его кипящая страстями драматургия блестяще иллюстрирует этот постулат. На малой сцене театра Вахтангова Михаил Цитриняк поставил «Медею». В главной роли — Юлия Рутберг. Медея в камуфляжных штанах и черной майке на окраине Коринфа, где ей позволено остановиться на ночлег, ждет своего мужа, Ясона. Ее пространство сжалось до круга белой кошмы, расстеленной у костра. Колхидская царевна, ставшая воином и кочевницей, от прошлого сохранила лишь старую няньку и повозку, в которой явилась в Коринф. Она вглядывается в очертания ненавистного города, вслушивается в громкую веселую музыку. До стоянки, где пасется конь, где спят в повозке ее дети, долетает чад жареного мяса, поднимающийся над празднующим Коринфом, и этот запах, и эта музыка душат Медею. Прибегает юноша-вестник: Ясон просит передать, что он скоро придет. Медея хочет узнать, что за праздник так отвлек ее мужа. В ее взгляде раньше ответа возникает догадка: это свадьба, Ясон женится на дочери коринфского царя. И на сцене появляются четыре средиземноморских плейбоя: белые полотняные костюмы, грозная раскованность пластики — царь Креон и его телохранители. Царь (Андрей Зарецкий) похож на бывшего партийного босса: мягкое, оплывшее лицо, как губка, впитало его биографию — войны, набеги, убийства — и почти перестало быть лицом. Однако Креону больше неохота убивать. Он пришел просто прогнать Медею. В Коринфе она чужая, а Ясон — свой. И говорит он об этом просто, с бытовой интонацией многоопытного управленца. Она противится, ее деловито вяжут, давят веревкой горло, скатывают пожитки в большой тюк и подвешивают на крюке. Она просит сроку до утра, и Креон — внезапно сентиментальный вождь — опрометчиво дает ей время. Появляется Ясон. В спектакле, идущем полтора часа, самая напряженная и содержательная сцена — этот диалог-поединок между двумя бывшими супругами. Он — на пороге новой брачной ночи, она стремится удержать его. Они кружат по сцене, словно воины в танце, и их речи строят между ними незримую стену. Они вспоминают всё: разделенное грехопадение, битвы, ночи любви, прорастание друг в друга, свои метаморфозы, первые измены, первые признаки внутреннего побега. Их любовь — колоссальная энергия, пересоздающая тех, кто ей подлежит. Но Юлия Рутберг играет не просто любовь, а любовь Медеи, женщины, чьим именем матери никогда не будут называть детей. Любовь, ломающую хребет всего порядка жизни, сокрушающую границы между добром и злом, испепеляющую, как молния. Предать отца, убить брата, украсть святыню — первые шаги этой любви. Уничтожить соперницу, зарезать своих детей — финальная поступь того же чувства. Медея Рутберг выглядит женщиной, еще сохраняющей признаки пола, но уже больше походящей на стихию, смерч, вселившийся в женское тело с сильными руками и матовыми ключицами. Медея, от которой уходит Ясон, призовет на помощь ночь, мрак, зверей, откроется злу. Пошлет детей с подарком невесте и уже вслед няньке надорвано закричит: дети ни в коем случае не должны открывать ларец. Сила ее неправоты поведет пьесу по спирали, нисходящей к тотальному уничтожению. Эта Медея — существо или дохристианской, или уже постхристианской эры. Для нее нет ничего, кроме страсти, несущей разрушение. Ее жизнь — бегство в глубь инстинктов войны и охоты за подлинным чувством. Веселого Ясона, который приплыл с рисковыми товарищами за золотым руном, поглотила, подмяла ее любовь. Стоило Медее заснуть на его плече под качку «Арго», уносящего похитителей от берегов Колхиды, как она овладела его миром, вытеснив из него товарищей, азарт, легкость. И Григорий Антипенко играет Ясона пилигримом, пустившимся в путь по причине, которую забыл. Но теперь он хочет свободы. Ему нужна не всепоглощающая страсть Медеи, не их сродство, запятнанное кровью, а наивность и чистота Креузы. Юлия Рутберг обладает вполне уникальным актерским диапазоном: от клоунессы до трагической актрисы. Ее голос, низкий, с оттяжкой в хрип, легко становится преступным голосом Медеиного отчаяния. Она играет собранно, мощно. Эпическая речь, на которую не способны большинство современниц-актрис, в ее устах звучит естественно. К ней подойдут парки в кавказской одежде и поднесут два сосуда с красной жидкостью. И тогда две покорные белые тряпочки, которые Медея бережно, нежно держит в обеих руках, она погрузит в сосуды. И когда Ясон крикнет: «Где дети?!» — она резким движением их выдернет, заливая кровью свою белую рубашку. Это — жертвоприношение темным богам обладания. Роковой зависимости, в которой, как в клетке, заперт Ясон. Медея не даст ему проститься с собой. Она останется с ним щедро, насмерть. Рутберг и Антипенко играют то, что сыграть труднее всего: любовь и ее трагическую жизнь во времени. Делают это так, что их дуэт запомнится зрителю. И спектакль, надеюсь, будет расти. Пока Рутберг, кажется, с самого начала стремится играть итог, результат. Всё, что происходит с ней в спектакле, развертывает одно состояние героини, подробно, в нюансах. Конечно, мы встречаем Медею, когда она уже находится за гранью, в некоем инобытии. Но Жан Ануй, чей текст здесь динамики ради сильно сокращен, все же предполагал для своей героини некое развитие. Режиссер Михаил Цитриняк дебютировал этим спектаклем в Вахтанговском театре. Он дал сильной актрисе внятный рисунок роли, выстроил кинематографически крупные планы, решил заново насытить сценический язык Ануя, некогда стащившего Еврипида с котурн, интонациями античной трагедии. Правда, в финале присутствует какая-то постановочная неточность, вносящая в спектакль излишнюю суету. То ли в некстати агонизирующем светом заднике, то ли в короткой белой рубашке Медеи, которая выглядит здесь атрибутом публичной профессии, то ли в белой муке для лица-маски, то ли в искусственной предсмертной позе на коленях, отсылающей вовсе не к Нике Самофракийской, а к Долорес Ибаррури, велевшей, как известно, умирать стоя. Всё это портит финальную коду. К тому же не забудем: в сегодняшнем мире тотального насилия очень трудно — и в этом одна из главных проблем чтения «Медеи» — ей сочувствовать. Театр на этот счет, похоже, находится в заблуждении. Во всем облике Медеи, как его решают актриса и режиссер, читаются современные аллюзии: как убивает Медея детей — так слепо, не задаваясь вопросами, надевают свой пояс фанатички-шахидки. Как ненавидят античную беглянку с Кавказа жители Коринфа — так сегодня ненавидят инородцев жители многих европейских столиц. Ануй написал пьесу в 1948 году, на обломках полуразрушенной послевоенной Европы, а сейчас, в эпоху обострения мировой проблемы мигрантов, засилья «понаехавших», иные ее ноты звучат с новой резкостью. Впрочем, судя по тексту, помещенному на сайте театра, здесь как-то не вполне понимают, о чем пьеса: «Для Медеи предательство Ясона не только попрание любви, это разрушение ее жизненного пространства, гармонии души. …В трагедии Ануя столкнулись два мира — Медея и Ясон, свобода и мещанский стандарт жизни». Читается как бред. О какой гармонии души, о какой свободе речь? Путь Медеи — от убийства брата — к убийству детей, и пьеса вовсе не о выборе стандартов разумной жизни (об этом см. «Антигону»), — а о том, что происходит с человеком, который добровольно движется между злом и еще большим злом. Именно в этом — один из главных ракурсов ее прискорбной актуальности.
респект: http://www.dteatr.ru/pressa_303.html 04/12/11 Поздравляем Григория Антипенко с премьерой «Медеи»! С выборами, как и ожидалось, все в порядке. К утру все, кому положено, наберут столько, сколько им положено... теми, кем положено. А мы – опять про свое, про театральное. Возможно, мы бы и не стали поздравлять Григория Антипенко с очередной премьерой – в конце концов, в наших спектаклях занято много прекрасных артистов, у которых регулярно что-то выходит (спектакль, фильм, сериал), и все отследить и отметить просто невозможно, – но не обратить внимание на одно очень выразительное совпадение было нельзя. Григорий снова сыграл «главную мужскую роль» в пьесе Ануя, на этот раз – в «Медее». И, судя по отзывам, снова удачно. А роль-то непростая, пожалуй, даже сложнее, чем роль Орфея. И тоже в каком-то смысле на сопротивление. Антипенко ведь артист сдержанный и сосредоточенный, ему ближе «погруженность» и «засурдиненность», нюансы и полутона, а тут надо было играть почти античную трагедию, в которой Ануй, в отличие от «Эвридики», осовременил язык, но не сюжет. Насколько ему это удалось, мы не знаем, потому что сами не видели. Но есть косвенное свидетельство, что, похоже, удалось – в нескольких заметках о спектакле упоминается, что худрук Вахтанговского театра Римас Туминас (где и вышел спектакль) был категорически против приглашения на роль Язона артиста со стороны. И его можно понять – в самом театре Вахтангова много хороших актеров, которые, наверняка, с удовольствием сыграли бы эту роль... Однако, посмотрев прогон, Туминас оставил все как есть и «благословил» работу именно в таком составе. И вот еще одно косвенное, но верное свидетельство того же самого: партнеры Антипенко по нашему спектаклю «Орфей и Эвридика» отмечали, что два последних спектакля в ноябре Гриша сыграл как-то особенно хорошо – сильно, глубоко. И теперь понятно почему – видимо, работа над образом Язона углубляла его исполнение уже готовой роли Орфея. Так часто бывает. В общем, мы очень рады, что Григорий Антипенко прямо-таки на глазах становится настоящим специалистом по пьесам Ануя и желаем ему все новых и новых ролей – с условием, что они будут так же помогать ему играть «старые» роли, как Язон помог Орфею. В заключение – несколько заметок о премьере (наверняка их будет намного больше, просто спектакль только что вышел): http://www.vashdosug.ru/msk/theatre/article/67987/ Статья в «Вашем досуге» с чудесным подзаголовком «Григорий Антипенко помог Юлии Рутберг вжиться в роль детоубийцы». http://www.vakhtangov.ru/forum/messages/36 Отзывы на сайте театра им. Евг.Вахтангова http://www.izvestia.ru/news/501561 Большое интервью Юлии Рутберг (где она как раз рассказывает историю про Туминаса) http://www.novayagazeta.ru/arts/49843.html Рецензия в «Новой газете» http://www.vesti.ru/only_video.html?vid=380164 Репортаж с предпремьерных прогонов («Вести») http://www.tvkultura.ru/news.html?id=862248&cid=178 Сюжет на телеканале «Культура» http://www.wingwave.ru/photo/teatr/vachtangova/medea/s01.html Сайт Евгения Люлюкина о фотографии с прекрасными фотографиями спектакля
респект: http://www.izvestia.ru/news/508862 6 декабря 2011, 18:05 | Культура | Алла Шевелёва Юлия Рутберг вернулась на родную сцену в роли Медеи Лучшее в премьерной постановке пьесы Ануя — дуэт Рутберг и Григория Антипенко Фото: Дмитрий Дубинский Не успели отгреметь праздничные фанфары спектакля «Пристань», посвященного 90-летию Вахтанговского театра, как на Малой сцене состоялась очередная премьера. Юлия Рутберг сыграла заглавную роль в спектакле «Медея». За четыре года правления Римаса Туминаса актриса ушла в тень, в ее репертуаре осталась только одна роль — Тайная недоброжелательность в «Пиковой даме» Петра Фоменко. Вынужденное молчание не было вызвано разногласиями с новым худруком театра. Напротив, когда Рутберг «дозрела» до Медеи, Туминас дал ей возможность сыграть бенефис на Малой сцене и одобрил команду чужаков, которую актриса привела с собой. Чужаки — это кинорежиссер Михаил Цитриняк, у которого Рутберг снималась, и ее партнер по сериалу «Не родись красивой» — Григорий Антипенко. По слухам, Антипенко был приглашен в спектакль, потому что вахтанговец Владимир Вдовиченков от роли Язона наотрез отказался, то ли испугавшись сильной партнерши, то ли из-за плотного графика. Никто и не скрывал, что царить на сцене исполнительница роли Медеи будет в гордом одиночестве. Действие пьесы Ануя закольцовано вокруг главной героини, по сюжету она не покидает подмостки до самого финала. Остальные персонажи — муж Язон, царь Креон, кормилица — играют по одной-две сцены, и те в дуэте с Медеей. Там, где у них эффектный выход, у нее очередной этап роли. Выдержать такой марафон может только актриса одаренная, с хорошей техникой, умная. В общем, такая, как Рутберг. На полупустой сцене, в центре круглого ковра ее героиня как на ладони. Вначале — отвергнутая женщина, гневно наблюдающая за свадебным пиром экс-супруга. Чужестранка, предавшая отца и убившая брата из любви к Язону, она больше не может вернуться на родину в Колхиду. Язон отрекся от нее, а Креон требует, чтобы она покинула Коринф. Загнанная в угол героиня изрекает: «Сильнее, чем сейчас, я не буду никогда». И решает последние часы жизни посвятить мести. Рутберг временами играет крупней и громче, чем требует Малая сцена. Кажется, что в процессе репетиций этих эпизодов режиссер всякий раз выходил на перекур. Переломный момент в спектакле наступает, когда на сцене появляется Язон-Антипенко. Оказывается, у подлеца и предателя, чей портрет успела нарисовать зрителю Медея, есть свои правда и боль. Язон любил и продолжает любить Медею. Только совместные преступления, взаимные измены и высочайший градус страсти, раскаляющий их 10-летний союз, окончательно вымотали его. Женитьба на дочери Креона — это попытка бегства и забвения. Антипенко играет Язона просто и точно. Его герой испытывает ненависть и жалость, любовь и ревность, он слаб и в то же время силен. Дуэтная сцена становится ключевой в спектакле. От филигранной негромкой игры партнера Рутберг зажигается каким-то новым огнем, сходит с котурн и находит искреннюю интонацию. Эта ясно сыгранная сцена непостижимым образом оправдывает чудовищные преступления, вводящие в ступор интерпретаторов мифа о Медее. Убийство детей — жертвоприношение, совершенное в тщетном желании вернуть если не мужа, то хотя бы его память. «Это я, Медея! А теперь попробуй забыть меня!» Пока героиня Рутберг продолжает считать Язона частью себя, его попытка освободиться обречена. Как в отсутствие достойного партнера обречен театр одной актрисы. Одаренной, с хорошей техникой, умной. Такой, как Рутберг.
респект: http://7days.ru/article/topnews/593121?link=search 07.12.2011 Юлия Рутберг: пять килограммов долой! На прогонах спектакля «Медея» в Театре имени Вахтангова исполнительницу главной роли Юлию Рутберг в шутку называли мальчиком. За время изнурительных репетиций, когда изо дня в день нужно было вживаться в роль детоубийцы, и без того стройная Юлия похудела еще на пять килограммов и выглядит сейчас как подросток. Партнером Рутберг стал Григорий Антипенко. Актер не состоит в вахтанговской труппе, но с Юлией дружен — они вместе снимались в сериале «Не родись красивой». «На роль Язона приглашали актера из труппы, но он не смог принять участия в спектакле, — призналась после премьеры Рутберг. — И тут меня осенило: лучшего партнера, чем Гриша, для меня не будет!»
респект: http://www.tvkultura.ru/news.html?id=872568 19:45 07.12.11 Главная роль. Юлия Рутберг (эфир 7 декабря 2011 года) http://www.youtube.com/watch?v=tBLn7Y39yB0
Галина: "Медея" в январе 9 января (19:30) 17 января (19:30) 21 января (19:30) 31 января (19:30) "Медея" в феврале 3 февраля (19:30) 11 февраля (19:30) 29 февраля (19:30)
респект: от сайта http://www.vakhtangov.ru/shows/medeya Репортаж канала "Культура" для арабских стран http://arabic.rt.com/news_all_news/news/573094/
респект: http://www.vedomosti.ru/lifestyle/news/1453399/legko_ponyat_medeyu 15.12.2011 Спектакль «Медея» в Театре им. Вахтангова: Юлия Рутберг поняла героиню мифа по-человечески Театр им. Вахтангова выпустил «Медею» Жана Ануя. Спектакль оказался бенефисом Юлии Рутберг Ольга Фукс Vedomosti.ru «Медея» практически не покидает театральную афишу. В ней есть вечные манки (любовь и ревность за границами любых моральных норм, отверженность чужестранки, агония отношений мужчины и женщины). И есть изменчивая актуальность. У Юрия Любимова «Медея» Еврипида с заново переведенными Бродским хорами, баррикадами из мешков с песком (премьера пришлась на начало чеченской кампании) отдавалась эхом мифа Таганки, соединившей гражданственность и высокую поэзию. У Анатолия Васильева и актрисы Валери Древиль «Медея-материал» Хайнера Мюллера рвалась в архаику первобытного мифа, взрывая по пути не только мораль, но и сам язык. «Медея» Ануя и Сенеки в постановке Камы Гинкаса, тоже прошитая Бродским, справляла поминки по жанру чистой трагедии. Совсем недавняя премьера «Театра Медеи» (написанная Климом, поставленная Владимиром Берзиным и сыгранная Оксаной Мысиной история двух актрис — на роль Медеи до и Медеи после убийства детей) превратилась в театральную игру с классическим сюжетом — довольно, впрочем, тесную для дара уникальной актрисы. В вахтанговской постановке Михаила Цитриняка Юлия Рутберг возвращает своей героине человеческое измерение. А ее поступкам — психологическое обоснование: то, в чем брато-, дето- и самоубийце Медее часто отказывают, ставя ее на котурны мифа. Ее Медея — царица-бомжиха в заношенном камуфляже и военных ботинках. Отпущенное ей пространство постоянно сужается: из круглого ковра (полянка на окраине Коринфа) скатают вещевой мешок — непомерную ношу беды и вины. Дальше ступить некуда. Медее нет пути ни назад, в Колхиду, оскверненную ее преступлениями, ни вперед, в светлое будущее победившей цивилизации. Огонь ревности подпитывают и физиологически непереносимые ощущения — однообразные звуки свадьбы (назойливой попсовой развлекухи) и запахи жаркого. Но гораздо страшнее подступающее безумие — разум Медеи силен как раз настолько, что способен его распознать. Приступ безумия Медея — Рутберг переживает как родовые схватки — максимально расслабившись и затихнув, точно еще надеется переждать боль. Юлия Рутберг каждую минуту играет не только победительную женственность, но и цепкий аналитический ум изгойки, привыкший работать максимально, иначе ее Медея давно бы пропала. Недолгое облегчение приносит ей Язон (Григорий Антипенко). Его прикосновения, его голос, его запах сильнее страшных слов, которые он пришел сказать. Слова лгут, но тела лгать не могут — эти двое слишком сильно проросли друг в друге. Сознавая, что другой встречи не будет, Медея пытается предельно насытить все чувства, точно раздвинуть изнутри время. Но, загнанная в угол спецназовцами в белых одеждах, она берет на себя и последнюю ответственность за гибель детей, избавляя их от страха перед убийцами и приласкав их перед смертью, как перед сном. Эта публикация основана на статье «Легко понять Медею» из газеты «Ведомости» от 15.12.2011, №237 (3003)
респект: ПрожекторПерисхилтон (Юлия Рутберг) 17.12.2011
респект: http://www.cultradio.ru/doc.html?id=410212&cid=46 19.12.11 13:05 «Действующие лица»: Юлия РУТБЕРГ Гость: актриса театра и кино Юлия Рутберг. Тема: премьерный спектакля «Медея» в театре Вахтангова. Ведущие - Виктория Луценко, Владислав Борецкий Юлия Рутберг: «Медея – серьезный, культурный спектакль. Медея – это спектакль крупного плана. Спектакль - постановочный, но актерский. Это – то ради чего мы выбрали малую сцену. Многие приходят в зал, зная финал, поэтому они смотрят «как», а не «что». Нам было интересно, сможем ли мы сломать зрителей, заставить их забыть, что они знают финал и погрузить их в эту данную, конкретную историю, которую им рассказывают Юля Рутберг и Гриша Антипенко. Мы – люди сегодняшнего дня. Нам очень хотелось, чтобы этот миф сошел с котурн, и мы смогли бы поговорить со зрителем о тех колоссальных проблемах, которые существуют, а именно: умение разговаривать друг с другом, уважать другую точку зрения, умение слушать и слышать друг друга. Сегодня о любви говорят непочтительно и это – стертый пятак, а мы захотели вернуть какое-то первозданное ощущение того, что если рушится любовь, то рушится мир». Юлия Рутберг: «В нашем спектакле удивительным образом зазвучало слово «предательство». Сегодня человеческое слово ничего не стоит, при этом, отказаться от того, что ты обещал, становится в порядке вещей. Мир обмельчал». радио - интервью
респект: http://www.newizv.ru/culture/2011-12-27/157022-i-ee-deti.html 27 Декабря 2011 г. И ее дети… Юлия Рутберг сыграла Медею, для которой нет ничего выше любви ВИКТОР БОРЗЕНКО, «Новые Известия» Масштабный спектакль «Пристань», поставленный к 90-летию Театра Вахтангова, стал, безусловно, ярким событием текущего сезона. Нечасто на столичных сценах появляются столь значительные, строго выдержанные по форме и по содержанию постановки, в которых замечательная актерская игра сочетается с мощной по степени откровенности, философии и глубины драматургией. Однако на фоне «Пристани», к сожалению, не так заметно прошла премьера «Медеи» Жана Ануя на Малой сцене театра, хотя этот спектакль с Юлией Рутберг в заглавной роли заслуживает не меньшего внимания. Небольшой темный зал для 72 зрителей не рассчитан на эпическую постановку. Хотя к окончанию спектакля (он длится всего полтора часа) возникает ощущение, что перед тобой все это время проплывали картины военных действий, разворачивались сцены братоубийственной войны, и на таком фоне металась несчастная женщина – Медея, которая не в силах разлюбить своего Ясона. В ее душе давно пылает война во имя любви, ведь любовь, по мысли актрисы, это чувство, которое «дарится, а потом ты за него всю жизнь борешься». И Рутберг играет именно такую трагическую, разрушительную любовь. Однажды на благо Ясона она убила родного брата и с детьми бежала из Колхиды. Теперь они не могут вернуться домой, поскольку там их ждет неизбежная расправа. Но Медею, похоже, больше всего на свете тревожит другое – вернется ли к ней Ясон. И уже первые эпизоды спектакля четко расставляют акценты, задают трагедийный тон действию. Вот Медея, расстелив широкую светлую кошму, всматривается в даль – туда, где пылают костры, звучит музыка и откуда едва доносится аромат жареного мяса. Это окраина Коринфа – родного города Ясона. Когда-то Ясон бежал отсюда в Колхиду – к «своей Медее». Теперь он вернулся на родину. А Медея последовала за ним. Она пытается понять, что за праздник там вдали, но во взгляде и в хриплом голосе уже читается боль – словно она предчувствует, что это ее Ясон женится. Режиссер Михаил Цитриняк так выстроил начальную сцену, что кажется, смотришь крупный план в кино: глаза Медеи полны горя и при этом ни единой слезинки (такую сцену можно играть и вовсе без слов – все будет понятно). Она давно выплакала свое горе, похоже, смирилась с тем, что своими руками убила брата и теперь в этих глазах – безграничная надежда и готовность простить Ясону все его грехи и измены. Впрочем, последняя надежда рушится, когда появляется царь Креон (Андрей Зарецкий) со своей охраной. Роль Зарецкого хотя и эпизодическая, но тоже безусловная удача спектакля, потому что между его античным царем и нынешним управленцем нет никакой разницы. Сытый, самодовольный, ехидный правитель города бесцеремонно просит Медею как можно скорее убраться из Коринфа и не пугать своим присутствием местных жителей, поскольку Ясон женится на его дочери. В малейших нюансах, когда все построено на повороте головы, взгляде, паузах, едва уловимой хрипоте, проступает боль Медеи. Возвращаться в Колхиду она не может, но и оставаться тоже нельзя. И там, и здесь ее ждет расправа… Охранники сворачивают широкую белую кошму со всем скарбом, и этот тюк подвешивают над сценой. Скромные пожитки – все что осталось у Медеи, бывшей царевны Колхиды, а теперь воинствующей кочевницы. Впрочем, есть еще кормилица и дети. Но еще немного и судьба детей тоже будет трагически решена – Медея зарежет их собственными руками, поскольку в ней словно поселился смерч, уничтожающий все на своем пути. Режиссер построил ход спектакля как череду сенсаций, не позволяя зрителю хоть на момент отвлечься от трагедии. Казалось бы, частые трагические монологи Медеи способны «усыпить» зрителя. Но в спектакле этого не происходит: массивный текст Ануя не только кропотливо разобран, но и достаточно динамично проиллюстрирован актерской игрой, что в скромных условиях Малой сцены немалый подвиг. Ясон (Григорий Антипенко) приходит проститься с Медеей. На основе их диалога рисуется вся предыстория отношений – усталость от всепоглощающей страсти Медеи он хочет променять на преданность юной и наивной Креузы. Но вдруг Ясон вспомнит о детях. «Где дети?» – закричит он в испуге на всю округу. И Медея, носившая в руках два белых лоскутка, погрузит их в сосуды с вином и резко выдернет, заливая «кровью» свою белую рубашку. В условиях античного сюжета этот жест напоминает скорее жертвоприношение богам чревоугодия и страсти. И эти боги в трактовке постановщика спектакля сейчас живут в Ясоне. Ведь из-за него Медея совершает очередное преступление. О роли случая в жизни артиста написано немало статей. Для Юлии Рутберг Медея, несомненно, стала этапной работой и многое зависит от того, насколько спектакль будет пользоваться успехом у зрителя. Но несомненно одно: этой ролью Рутберг доказала, что в ней скрывается еще и сильная трагическая актриса. И хотя трагический нерв всегда проглядывал в ее персонажах (например, в Тайной недоброжелательности из «Пиковой дамы» или в Скирине из «Принцессы Турандот»), Медея стала первой работой, где все эти крупицы слились в полномасштабную картину. Сегодня на российской сцене жанр трагедии почти исчез. Считается, что и «трагики» сменились «комедиантами», но все же «Медея» Вахтанговского театра возвращает интерес к почти забытому жанру.
рысь: ... интересно, сколько стоит билет на "Медею"? Кто ходил, подскажите пожалуйста...
Галина: на любое место 2000, но билеты уже давно распроданы даже на февраль
рысь: Галина пишет: на любое место 2000 ...по моему, необосновано дОрого. 50 евро на полуторочасовой спектакль. За эти деньги можно купить билет на оперу в Ла Скала. . Но ведь это же ЛА СКАЛА!!!
Галина: рысь пишет: .по моему, необосновано дОрого. это малый зал, а спектакль пользуется спросом, поэтому и цену так подняли
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/performances/press/26367 Дата публикации: 23 декабря 2011 Медея на все времена Автор: Ирина Шведова Издание: Московская правда Так совпало: в Театре им. Евг. Вахтангова шла премьера спектакля по пьесе Жана Ануя "Медея" в постановке Михаила Цитриняка (для известного режиссера это дебют в прославнном театре), а в те же дни СМИ давали информацию о женщине из подмосковной Балашихи, которая отправила двух маленьких детей и мужа на тот свет. По только одной ей известной причине. И как прикажете после этого воспринимать кровавый сюжет великой трагедии? Как ни странно, но довольно внятные и небанальные ответы Медея с Арбата в блистательном исполнении одной из ведущих актрис своего поколения Юлии Рутберг может дать. И это катастрофа, ведь получается - человеческую природу ничто не может ни изменить, ни улучшить. И под давлением обстоятельств из симпатичной домохозяйки может "вылезти" такой монстр - мало не покажется. Кстати, героиня нашумевшего фильма "Елена" из той же когорты. И что думать? Оправдывать, мол "архетипы" виноваты? Медею, по-моему, нельзя оправдать ничем, а посочувствовать можно и нужно. Что в древнегреческом мифе, что у Софокла и Еврипида, что у более близкого к нашему времени Ануя - она остается с клеймом убийцы. И это приговор, и за это она поплатится, ведь нет преступления без наказания. Героиня Юлии Рутберг уже к началу действия одержима стремлением повернуть в другую сторону развитие сюжета. Она мечется, понимая, что теряет мужа по имени Язон (Григорий Антипенко играет его неким плейбоем, стремящимся к благополучию) и не слушает свою кормилицу (Нина Алабина), уговаривающую ее покинуть чужую страну и вернуться на родину. Медея обуреваема страстями, и актрисе удивительным образом удается "подкупить" зрителя, хотя он заранее знает, чем закончится история. Медея прежде всего женщина, но она неженственна, вернее, не такая безмозглая куколка, которая вдруг после всех жизненных перипетий понадобилась ее мужу Язону. Свободолюбивая, страстная, непримиримая. И в то же время все же она слаба и беззащитна и хочет, чтоб ее просто любили, не за что-то. Мужчину она любит на уровне инстинкта, и ничего не может с этим поделать. Не может она смириться с тем, что Язон предпочитает ее любви нечто другое, например, налаженный быт и покой. Уж чего-чего, а покоя эта Медея дать не может. Вот эту тему Юлия Рудберг, одетая как современный подросток в штаны с карманами, бутсы и растянутую майку, подчеркивая тем, свою "инакость" и "отвязность" на фоне "белых одежд" остальных персонажей, играет великолепно. Порывистая, нервная, она вдруг становится совсем другой, когда муж приходит объясниться и оправдаться. Ласковая, нежная, податливая, Медея сперва просто не может поверить в то, что ее герой так низко пал и ради благополучия готов предать их любовь. А то, что она ему се же мила как женщина сомнений нет, хотя он пришел к бывшей жене накануне первой брачной ночи с женой новой, дочерью царя Креона (Андрей Зарецкий). Тела тянутся друг к другу, а души разделяет непробиваемая уже ничем стена. Любовная сцена сыграна так отчаянно, что этим двоим веришь и тем более сочувствуешь Медее - все же отвергнутой и изгнанной. Адекватна ли ее месть (трое убиенных - собственные дети плюс соперница) случившемуся - вот в чем вопрос. Медея отомщена. Язон повержен. И как им дальше жить с этим? Действие спектакля поначалу разворачивается на круглом в виде солнца уютном матрасе - предмет из прошлой более-менее благополучной кочевой семейной жизни (художник - Мария Рыбасова). Изгнанная из Коринфа царем Креоном, она сидит со своей кормилицей у костра и прислушивается звукам празднества, смутно догадываясь, что это свадьба и что ее муж находится именно там. Позже коврик сворачивается в грубый бесформенный тюк и висит как дамоклов меч над головами участников трагедии. В финале прямо под ним - босая, совсем беззащитная Медея в белой рубахе. Две прислужницы принесут ей сосуд и она окунет в него две белые тряпочки, а потом будет стоять с этим окровавленными символами двух своих зарезанных детей. Жалкая, обессиленная, отомстившая. Эта роль в актерской судьбе замечательной актрисы Юлии Рутберг, конечно, станет одной из главных. Видно по всему как давно она ждала подобной роли, ведь в родном театре она работает преступно мало. То, с каким накалом страстей и глубинным проникновением в образ она играет свою Медею, в чем-то оправдывая, в чем-то обвиняя, выводит спектакль на уровень высокой трагедии. Трагедии на все времена.
респект: http://news.day.az/unusual/307321.html 2 января 2012. Эхо планеты Кавказская Медея и европейский Язон Театр имени Евгения Вахтангова отметил юбилей - девять десятилетий со дня основания. Постановка "Пристани" воспринимается не как традиционная акция к юбилею, а как заслуженная дань актёрам, посвятившим всю свою творческую жизнь одному театру - Вахтанговскому. Его нынешний художественный руководитель Римас Туминас лепит, по существу, мозаику из произведений Брехта, Бунина, Достоевского, Дюрренматта, Миллера, Пушкина, де Филиппо. Разные по теме и стилю сцены Туминас большим мастерством объединяет в единое целое. Каждый эпизод блистательно сыгран актёрами, чьё мастерство стало легендой: это Юлия Борисова, Людмила Максакова, Владимир Этуш, Юрий Яковлев, Василий Лановой, Вячеслав Шалевич, Галина Коновалова, Ирина Купченко. Легендарные вахтанговцы десятилетиями восхищали своим поразительным искусством. И на премьере они удивляли ошеломляющей энергией, проникновенным словом, блестящими сатирическими находками. Они были так же молоды, как прежде, будто и нет всех этих лет. Праздник, да и только. Второй премьерой юбилейного сезона стала "Медея" Жана Ануя. И это была победа Юлии Рутберг, создавшей трагический образ большой силы. Почему этот миф о колхидской царевне, которая помогла Язону и его аргонавтам увезти золотое руно, интересен сегодня? Режиссёр спектакля Михаил Цитриняк, исполнители главных ролей Юлия Рутберг и Григорий Антипенко, представляют героев двух миров - Запада и Востока, противостояние людей разного менталитета. Язон готов отказаться от своего героического прошлого, он ищет покоя. А мятежная душа Медеи никогда на это не согласится. Два мира столкнулись в их поединке - мир мещанского благополучия и мир гордой, независимой личности, для которой честь и долг священны. Зрители легко улавливают прозрачный намёк на нынешнее общество с его необузданной тягой к развлечениям. Предательство Язона, оставляющего Медею ради беспечного существования, для неё немыслимо пережить, невозможно простить. Только смерть, уход из жизни вместе с детьми - единственный выход. Актриса вложила в этот образ весь свой темперамент, энергию, поразительную пластику, силу речи - от шёпота до крика. Её страстный монолог как электрический разряд летит в зал, захватывая зрителя своей энергией. О "Медее", о работе в театре имени Вахтангова мы беседуем после премьеры с Юлией Рутберг: - Римас Туминас, рассказывая в интервью нашему журналу о планах празднования 90-летия, помнится, не упоминал "Медею". Как возникла идея спектакля? - В преддверии юбилейного сезона наш художественный руководитель обратился к коллективу со словами: "Я хочу разбудить в вас потребность в самостоятельном поиске пьес, режиссуры, потребность пробовать, экспериментировать, дерзать, ошибаться, творить, побеждать". Тогда у нас с режиссёром Михаилом Цитриняком возникла идея поставить "Медею". Мы пришли с этим предложением к Туминасу. "Начинайте с отрывка", - сказал он. Но мы для показа подготовили почти всю пьесу - играли час пятнадцать минут, тогда как весь спектакль идёт сегодня час тридцать. Наша работа вызвала интерес. Римас Владимирович после просмотра сказал, что мы можем работать дальше. Он не просто помогал нам, он нас прикрывал, хотя был строг, какие-то вещи ему показались неверными. Но мы работали в абсолютном сотворчестве. Мы чувствуем безмерную благодарность за доверие и за огромное внимание, которое худрук уделял нам в то время, когда сам заканчивал труднейшую постановку "Пристани". Мы в конце концов пришли к общему знаменателю, как ни трудно нам было взять эту высокую планку в трагедии. - "Медею" вы сыграли к 90-летию театра. Что для вас эта дата? - Мы делали свой спектакль не к дате. Что значит дата? Это какой-то советский подход к датам. Празднование юбилея театра, к счастью, не стало традиционным концертом с чтением бесконечных адресов с худшими или лучшими шутками. Вся труппа пахала, работала во всю мощь. Наши старики показали в "Пристани", какие они титаны. То, что было на сцене театра в это 90-летие, это какая-то Третьяковская галерея театральных шедевров, Эрмитаж, если хотите. Потому что этот спектакль - сокровищница не только нашего театра, но всего русского театра, русской культуры. - За 90 лет в театре не раз менялись художественные руководители. Как это сказывается на творческой обстановке? - У театра есть свои циклы развития. Мой педагог в Щукинском училище и блистательная актриса Алла Казанская говорила, что проработала в своей жизни как минимум в трёх театрах Вахтангова. Сейчас прекрасно понимаю, что она имела в виду. Когда приходит новый художественный руководитель, всё меняется, но главное, чтобы не менялись культурные ценности. У каждого большого режиссёра свой взгляд на мир и своя эстетика, свой почерк, и это нормально. Наш театр очень изменился с приходом Туминаса, и слава Богу, что 90-летие пришлось на то время, когда Римас Владимирович окреп на новом поприще, когда труппа вошла с ним полностью в творческий и человеческий контакт. "Пристань" была уже не вторым и не третьим его спектаклем - и вот результат. Мне кажется, что наш юбилейный сезон - это начало мощного четвёртого театра. Радостно сознавать, что мы движемся вверх, растёт наш творческий заряд. Вы видели, как много молодёжи занято в юбилейном спектакле "Пристань". На сцене 68 человек - представители всех поколений актёров. Мы будто связаны одной нитью, такое содружество нельзя получить в разговорах в коридорах и гримёрках, оно нарабатывается только в совместной работе, плечом к плечу, в спектаклях. - За то время, что вы работаете в театре, спектакли ставили разные режиссёры. Каковы ваши впечатления о работе с ними? - Когда наш курс пришёл в театр - а я не одна была принята в труппу, художественным руководителем был Михаил Ульянов. Принимая театр, он сказал, что никогда не будет сам ставить спектакли. Как мудрец, он понял, что театру нужна большая режиссура, и пригласил на постановки Петра Фоменко, Романа Виктюка, Аркадия Каца и Гарри Черняховского. На всю жизнь для меня самым важным, самым значимым останется работа с Гарри Черняховским. Он дал мне старт, благодаря ему я сыграла свою первую роль на вахтанговской сцене, это была "Зойкина квартира" Булгакова. Пётр Фоменко, Роман Виктюк сделали из меня профессиональную артистку. Фоменко, у которого я играла в двух спектаклях, был для меня не только режиссером, но и педагогом. Он научил меня не только существованию на сцене, но существованию в искусстве, взаимоотношениям с драматургией, с литературой, тому свойственному ему вкусу в выборе музыки, изобразительных средств, которые всегда присутствуют в его спектаклях. Благодаря этим людям у нашего поколения, я уверена, есть профессиональный культурный уровень и большой запас прочности. - Почему вы выбрали именно вахтанговскую школу, театральное училище имени Щукина? - Вы так шикарно выразились: "выбрали". Да меня туда еле-еле приняли с третьей попытки. Меня, впрочем, не принимали и в другие театральные вузы по причине того, что "нет во мне ничего актёрского". Так что кроме эстрадного факультета в ГИТИСе нигде ничего во мне не увидели. Но я занималась у бывших выпускниц Щукинского Нателлы Бретаевой и Натальи Нечаевой. Благодаря им та самая бацилла Щукинского училища во мне прорастала. Я хотела учиться только в вахтанговской школе, я интуитивно чувствовала, что это моё. Мне казалось: окончишь Щукинское, и вот оно, счастье. Вахтанговская школа была для меня большим везением, это мой главный лотерейный билет, который мне достался кровью, но я попала туда, где моё место. Мы не только прекрасно были обучены, наши педагоги учили нас и тому, как мы должны вести себя в театре, за что нужно бороться, а где нужно забывать о себе, делиться ролями, потому что нельзя сыграть всего. Я по этим заповедям живу. - Как они вам пригодились, когда вы решили сыграть Медею? - Я приложила очень много сил - и организационных, и актёрских, - чтобы "Медея" состоялась в театре. Нас поздравили с этой работой, которая была нами предложена, сделана, завершена, и мы никому не перебежали дорогу, никого не расталкивали локтями, мы занимались делом, и оно принесло нашей творческой группе большое счастье. - Что вы хотели сказать этим спектаклем сегодня? - Трагедию сейчас почти никто не играет. Мы стараемся всё больше развлечь публику. Но за последние два года в разных театрах вышло четыре "Медеи". Наверное, всех привлекла общая тема: взаимоотношения между западными, русскими людьми с людьми Кавказа. Отношения очень непростые, целый узел проблем, которые не рассасываются, а лишь усугубляются. В пьесе есть восточная женщина и европейский мужчина. Их проблема созвучна сегодняшнему времени. - Почему вы выбрали не классическую "Медею" Еврипида, а пьесу Жана Ануя? - С Еврипидом, с его "Медеей" я бы, наверное, не справилась, а "Медея" Ануя спустилась с котурн Еврипида, этот автор сделал возможным рассказать миф современным языком. Нам важно было напомнить людям, что мы движемся по спирали, от прошлого к настоящему и опять к прошлому. И что и в Греции, и в Колхиде, предположим, также и в Чечне, существуют законы, которые люди усваивают с молоком матери, основополагающие традиции. Когда встречаются люди такого разного менталитета, это может быть взрывоопасно. И второе: этот миф рассказывает о женщине, колдунье, этакой ведьме с Лысой Горы, о её любви и ненависти. Наш спектакль о том, как разрушилась любовь, а когда разрушается любовь, это колоссальная трагедия - весь мир рушится. Медея заплатила за свою любовь огромную цену. Она попыталась стать европейкой, попыталась сделать всё возможное, чтобы соответствовать Язону, чтобы быть таким же аргонавтом, солдатом. А он устал от сильных женщин, он хочет простого человеческого счастья. Для неё же его уход - это грехопадение, отказ от всех идеалов, отказ от прежнего пути, от всех её страшных жертв. На мой взгляд, Медея не детоубийца. Она уходит вместе с детьми из жизни и уносит с собой всё, что было Язону дорого. "Ты останешься один в этом благоразумном мире, - говорит она, - ты будешь страдать - а страдания твои начнутся с этой минуты и будут длиться до самой смерти". Она уготовила ему единственную месть - навсегда лишила его покоя.
респект: Tatty форум antipenko.forum24.r http://dubinsky-photo.livejournal.com/tag/%D0%A2%D0%95%D0%90%D0%A2%D0%A0 Афиша спектакля "Медея". В главных ролях: Юлия Рутберг и Григорий Антипенко. dubinsky_photo January 19th, 22:20 Фотография, которую я сделал во время прогона спектакля - стала его афишей, что мне очень приятно. Кстати, постановка - замечательная. Актёры - блестящие. Материал о вахтанговцах с моими снимками в еженедельнике "Эхо планеты" dubinsky_photo December 28th, 2011
респект:
респект:
респект: http://www.youtube.com/watch?v=F6vSOP9t9DU 31.01.2012 Интервью с Юлией Рутберг в зимней студии канала "Москва24" Парк Горького
респект: http://teatron-journal.ru/archive/_ng12/medeya/ 1.2012 БРАВА, АКТРИСА! А теперь попробуй, забудь меня! Жан Ануй, «Медея» С одной стороны жаль, что спектакль «Медея» Театра им.Вахтангова идет на малой сцене театра – вместить желающих увидеть спектакль зал не в силах. Но с другой стороны – малый зал всегда предполагает крупный актерский план. Вот они, актеры – иногда рукой дотронуться можно. Сложно не пересечься глазами с героями, не почувствовать дуновение от их движений… Не люблю расхожее слово «энергетика», но здесь его применю: если вам повезло, и в камерном зале вы увидите Актера (именно так, с большой буквы!), то энергетика будет зашкаливать, и в идеале между публикой и Актером произойдет обмен энергиями на неуловимом подсознательном уровне. На этом спектакле случилось нечто подобное, но на сцене была Актриса. Медею играет Юлия Рутберг. Актриса служит в Вахтанговском с 1988 года, но в последнее время родной театр не балует ее ролями. Премьеры все больше в антрепризных проектах, съемки в кино – и везде Рутберг прекрасная характерная актриса. Если надо – блестящий комик. И в «Медее» – не просто выход, а просто вылет за рамки привычного амплуа! Спектакль начинается с ее крупного плана. Напряженные, глядящие вдаль глаза… Замершая фигура, опустившаяся на колени на краю белого круглого ковра, который словно парит в темноте сцены, показывая всю хрупкость мира Медеи. Этим испытующим взглядом зритель сразу же включается в действие. Героиня смотрит не просто в зал, а куда-то поверх зрительских голов. За ее спиной копошится с вещами служанка, где-то стоит повозка со спящими детьми, перед ней – люди, веселящиеся на свадьбе. Царица, колдунья, верная спутница героя – сейчас просто брошенная женщина. Прошлое зачеркнуто – там кровь и предательство. Будущее стремительно ускользает – муж там, на своем свадебном пиру, с другой - молодой и невинной. Остается лишь хвататься за крохи настоящего, чтобы попытаться из них создать иное будущее, уже без своего Ясона. Есть мудрое высказывание «Любить – не значит смотреть друг на друга, это значит смотреть в одном направлении». История любви Медеи и Ясона – иллюстрация того, когда друг на друга смотришь слишком долго и пристально. Когда смысл жизни – это другой человек, когда сплетаешься с ним каждым мгновением. Юлия Рутберг играет это прорастание просто и очень по-человечески. Боль измены, зарождающаяся ненависть – Медея в начале спектакля женщина. Пусть сильная, пусть немного иная – чужестранка, но женщина. И постепенно с развитием действия эта человечность уходит, выводя на первый план сначала царицу, а потом и колдунью. Признаюсь честно, давно не было так интересно следить за развитием образа. История Медеи не раз ложилась в основу драматического произведения. И большая удача для артистов то, что они играют в «Медее» Жана Ануя, а не Еврипида, например. Материал Ануя психологичен, подробен в рассказе об отношениях мужчины и женщины. Здесь есть, что играть. Поэтому и Ясон в исполнении Григория Антипенко не становится просто изменившим мужем, а выносит на сцену собственную трагедию. Их диалог с Медеей – поединок двух сильных людей, у каждого своя правда. «У меня был Арго!» - надрывно выкрикнет Ясон. Было море, друзья, и вечное движение за горизонт. И вдруг – весь мир сжался до женщины, доверчиво уснувшей на его плече. Он ведь герой – и не просто взял на себя ответственность за все, что ради него сделал влюбленная колдунья, но и не противился будущим преступлениям. Вот она – уже не такая доверчивая и влюбленная, вот он – уставший от груза, от дикого вихря, уже нисколько не герой. Но несмотря ни на что у них нет ничего, кроме этих отношений. А их союз уже не столь желаем и прекрасен… Если нельзя вернуть прошлое, надо изменить будущее. Ясон, возжелавший покоя и забвения, резко и торопливо отрекается от настоящего. Медея, сжигающая мосты, не пожалевшая своих детей, вызывает если не понимание, то хотя бы сочувствие. Другого исхода у нее нет и быть не может. Дети – это всегда продолжение, развитие. Если же будущего нет – то и детей быть не должно. Все сумрачно логично. Ясона убивать нет смысла – он уже убил себя, когда решил из героя превратиться в обыкновенного, спокойного обывателя. Медея, убив невесту и ее отца, лишает его будущего. Надо заметить, что Медея из греческих мифов не просто улетала на колеснице запряженной драконами, но и продолжила жить долго, и, возможно счастливо. Появился еще и муж, и дети, и царство. Ануй же героиню убивает. Точкой в спектакле становится ее самоубийство. «А теперь, Ясон, попробуй, забудь меня!» - и если не в сердце, то в памяти Медея останется точно. Победа? Возможно. Режиссер спектакля Михаил Цитриняк обошелся без кровавых сцен – все решено метафорически. И сцену убийства детей нет смысла описывать, ее надо видеть. К тому моменту зрители уже полностью сливаются с героиней, и одно резкое движение отзывается тихим вздохом всего зала. Профессионально. Со вкусом. Красиво. Сходите на этот спектакль – вы узнаете, что такое настоящая актерская игра. А я хочу сказать одно – брава, Актриса! «Брава» - потому что в итальянском языке для женщин на сцене похвала звучит с окончанием «а». Именно так – не безликое, а личное «брава» и аплодисменты. Получала удовольствие Наталья Ионова Фото Екатерины Цветковой
респект: http://www.teatral-online.ru/news/5829/ "Театрал", № 2 (91) Февраль 2012 Лицо древней трагедии. Юлия Рутберг исполнила одну из самых сложных античных ролей Ольга Романцова Римас Туминас, художественный руководитель Театра Вахтангова, предложил артистам: «Проявляйте инициативу, показывайте самостоятельные работы. Если у вас получится интересный спектакль, он войдет в репертуар». По инициативе артистов родились спектакли «Прощальные гастроли», «Незаученная комедия» и «Медея» – самый мощный и пронзительный среди них. О том, что это самостоятельная, внебюджетная работа, напоминает лаконичная декорация – широкая, светлая кошма на полу Малой сцены. Но в ее пространстве кипят страсти такого накала, о которых большинству режиссеров остается только мечтать. Юлия Рутберг, сыгравшая Медею, совершила прорыв в пространство древнего мифа. Актриса, известная как мастер сценического гротеска и ироничная интеллектуалка, раскрыла мощный трагический потенциал. Ее героиня не просто теряет любимого. Порой кажется, что у нее на глазах рушится мир… В основе спектакля – пьеса Жана Ануя, где ткань текста выстроена четко и логично, но благодаря мощи Юлии Рутберг его логика рвется, не выдерживая напора чувств героини. Медея с самого начала подозревает недоброе: они с Язоном в чужой стране, кругом враги, а он беспечно ходит по пирам, где его могут арестовать, а то и отравить. Услышав музыку, доносящуюся с пира – привязчивую мелодию, – и уловив запахи жареного мяса, героиня хрипло «выдыхает» одно из первых слов: «Ненавижу!» С тех пор как Медея помогла Язону добыть золотое руно, бежала с ним из своей родной Колхиды и стала его женой, картина мира для нее выглядела предельно четко. Днем они с Язоном сражались спина к спине, по ночам страстно любили друг друга. Они полагались только на себя, думали одинаково и были единым целым. Медея до сих пор носит военные штаны, и ее одежда похожа на униформу. Ради Язона Медея украла святыню Колхиды, убила родного брата. И вдруг узнает, что муж разорвал их связь: он женится на молоденькой Креузе (дочери Креона, царя Коринфа). Объяснения Язона (Григорий Антипенко), появившегося чуть позже, рушат остатки надежд. Оказывается, он пришел проститься со своей Медеей, потому что устал от войны, хочет забыть, как убивал и предавал, и начать жизнь с чистого листа. А для этого рядом должна быть наивная юная женщина, ничего не знающая о его прошлом. Подчас кажется, что страсть Язона к Медее по-прежнему сильна: когда герои, расставаясь навсегда, случайно касаются друг друга, между ними как будто проскакивают электрические искры. Но царь Креон этого не потерпит. Он распоряжается выслать Медею из страны. Кошму с пожитками Медеи сворачивают в тюк и вешают его героине на плечи, усиливая тяжесть обрушившихся на нее бед. Героиня загнана в тупик, и Рутберг мастерски передает стремительный бег мысли человека в таком состоянии. Медея находит самый парадоксальный выход. Она осознает, что потеряла себя – гордую колхидскую царевну. Значит, нужно стать прежней и отомстить так, как делала она раньше. Воздав славу древним богам мести, Медея убивает всех, кто был Язону дорог – Креузу, Креона и, наконец, своих рожденных от Язона детей. Режиссер Михаил Цитриняк избежал в спектакле натуралистических подробностей, и этот момент тоже решен по-театральному условно. «Где дети?!» – отчаянно кричит Язон, а Медея, уже одетая в белую рубашку для жертвоприношений, берет два белых лоскутка, погружает их в сосуды с красной жидкостью, а потом резко вздергивает, запятнав рубашку «кровью». Дети мертвы, и над сценой взлетают прощальные слова героини: «А теперь попробуй меня забыть!».
респект: журнал "Женщины будущей России", №3 2012 О традициях, новаторстве, премьерах и вечных ценностях – разговор с одной из самых ярких ----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- http://www.womenofrussia.org/character.aspx?Id=301 3.2012 О традициях, новаторстве, премьерах и вечных ценностях – разговор с одной из самых ярких актрис театра имени Вахтангова Юлией Рутберг «Театр – не зеркало жизни, а увеличительное стекло» Одному из самых знаменитых театров Москвы – театру имени Евгения Вахтангова – недавно исполнилось 90. Но солидный возраст не предполагает успокоенности и размеренности. За что сегодня публика ценит и любит театр Вахтангова, в чем состоит магия «фирменного вахтанговского стиля» и почему «фантастический реализм» так притягателен для современного зрителя? О традициях, новаторстве, премьерах и вечных ценностях – разговор с одной из самых ярких актрис театра имени Вахтангова Юлией Рутберг. Визитная карточка Юлия Ильинична Рутберг родилась в Москве в потомственной театральной семье. Отец — Илья Григорьевич Рутберг — Заслуженный деятель искусств России, один из основателей студенческого театра «Наш дом». Мама — Ирина Николаевна Суворова, музыкант, педагог. В 1988 году Юлия окончила Театральное училище им. Б. В. Щукина (мастерская А. А. Казанской). В этом же году начала работать в Театре им. Вахтангова. Актриса снялась более чем в 30 фильмах. Заслуженная артистка РФ, Лауреат театральной премии «Чайка» Инъекция от тусклости мира - Юлия Ильинична, театру Вахтангова – 90. А если учитывать время «подполья» - то почти сотня. По воспоминаниям свидетелей, долгие годы в театре сохранялась студийная атмосфера, заложенная самим Вахтанговым. Какая-то преемственность этих традиций ощущается сегодня? - Конечно, время идет, многое изменилось, но многое удалось сохранить. Мне кажется, самое главное - то, что театр сберег ту особую стилистику, которая была заложена в нем изначально. На сцене в театре Вахтангова всегда соседствовали красота, юмор и подлинная глубина, потому, что здесь ценилось и ценится не просто умение развлечь публику – нет, никогда! – а умение произвести впечатление на зрителя и заставить публику думать. При этом театр Вахтангова – это всегда просто пиршество юмора. Им пронизаны спектакли, пронизана сама атмосфера. Здесь, как мне кажется, поймана какая-то собственная интонация, словно театру сделана инъекция от тусклости мира, от обыденности существования. Еще одна черта, ставшая визитной карточкой вахтанговцев – элегантность, причем такая, я бы сказала, изобретательная элегантность. Это проявилось уже в самых первых спектаклях, которые делал Вахтангов - в той же «Принцессе Турандот», в «Эрике XIV», в «Чуде Святого Антония». «Принцесса Турандот» ставилась во времена разрухи и тотального дефицита. Самыми невостребованными и дешевыми костюмами, которые можно было приобрести на рынке, в тот момент были фраки. И все актеры, задействованные в спектакле, были одеты именно в них. К фракам добавлялись какие-то детали, завершавшие создание образов, - получалось безумно элегантно. Элегантность ценилась в нашем театре всегда. В Омске, куда эвакуировали театр во время войны, был страшный голод, нищета, словом, все ужасы того страшного времени. Артисты, как и все, очень тяжело выживали. Но руководитель театра Рубен Николаевич Симонов всегда приходил в театр на репетицию в белой крахмальной рубашке, в черном пиджаке, в отглаженных брюках. Когда я в одном уважаемом театре читаю на программке, что на костюмы для спектакля потрачено два миллиона долларов, я не могу понять – для чего это? Это же не цирк дю Солей, где главное – внешние эффекты, не показ мод, не шоу. Разве в цене, в дороговизне дело? Костюм должен быть частью образа – вот что главное. В последнее время вообще часто идет перекос – акценты делаются на свет, костюмы, декорации, а не на актерскую игру. И ты приходишь, смотришь – ну все отлично, только не очень понятно – а для чего к этому великолепию прилагаются артисты? Артист – это же основа спектакля. Зритель приходит в театр за эмоциями, а не просто за созерцанием красот и вывертов. Жаль, что за редким исключением, в современных театрах этого сейчас не ощущается. Фантастический реализм - Чего, на Ваш взгляд, ждет зритель, приходя на спектакль в театр Вахтангова? И чем гордятся сегодняшние вахтанговцы? - Мне кажется, когда человек идет в театр, ему хочется увидеть то, чего он не видит в обыденности. Ему хочется попасть в сказку, «взрослую сказку», в мир фантазии. И этим, наверное, можно объяснить, почему мне всегда был близок Вахтангов – в отличие от его учителя Станиславского, для которого важнее всего был реализм на сцене. Вахтангов же всегда считал, что на сцене должен быть «фантастический реализм», он полагал, что театр – не зеркало жизни, а увеличительное стекло. И я абсолютно с ним согласна. При гиперболизации открываются удивительные вещи. Это же сцена, это все равно котурны, и то, что кажется в жизни чрезвычайным и надуманным, на сцене, в обрамлении декораций, костюмов, музыки выглядит абсолютно правдивым. Театр – это динамика, это фантазия, которая будит воображение, предполагает рождение каких-то невероятных идей, это удивительная пластика. Театр - это стык искусств, где драма сопровождается музыкой, музыка сменяется танцами, и действие разворачивается дальше. Мне вообще весьма импонирует идея синтетического театра, которая всегда ставилась во главу угла в театре Вахтангова. Он был и остается очень музыкальным театром. Всегда наши актеры хорошо пели, хорошо двигались. Но это не отменяло глубоких, умных спектаклей, таких как «Конармия», «Идиот», «Дион» и многих других. Театр – это храм, здесь есть свои «намоленные места», здесь происходят чудеса. Такое действительно случается – человек приходит в театр, и с ним происходит что-то такое, что полностью меняет его жизнь. Раньше зритель всегда нес сменную обувь, потому что театр был для большинства – из разряда чуда, из разряда праздника. - А сейчас из какого разряда? - А сейчас, к огромному сожалению, для многих – из разряда потребления. Но чудеса все равно случаются. Вот наш спектакль «Пристань», который вышел к юбилею театра – это чудо. Такого еще не было не только в Москве, но и во всей России. Чтобы одновременно на сцену вышли такие личности, такие таланты и кумиры. Когда на сцене появляются эти артисты – зал замирает. Увидеть в одно время, в одном месте Яковлева, Этуша, Коновалову, Борисову, Шалевича, Ланового, Купченко, Максакову – всех, одновременно, в один вечер, в одном спектакле – разве не чудо? И зритель это оценил, и ощутил атмосферу настоящего праздника, настоящего чуда. «Золотое сечение» - Театр переживал разные времена, и зритель по-разному реагировал на перемены…Но сейчас, после некоторого затишья, он снова популярен, о нем говорят, в него идут. В чем, на Ваш взгляд, причина нынешнего успеха? - Некоторый спад был связан с тяжелым для всего театра периодом, когда серьезно болел наш художественный руководитель. Михаила Александровича Ульянова мы все очень любили и бесконечно многим ему обязаны, он был для нас не просто художественный руководитель, сделал столько хорошего для театра, для всех. Но в последние годы он действительно тяжко болел, и хотя мужественно боролся с болезнью, ему было неимоверно сложно держать в узде все театральные процессы. А театр – эта та колесница, которая может развалиться, столкнувшись с препятствием, потому что должна постоянно нестись на огромной скорости. Словом, этот период стал тяжелым временем и для Михаила Александровича, и для всего театра. Но в последние годы вахтанговцы снова на подъеме. Вышло много интересных работ: «Троил и Крессида», спектакль «Дядя Ваня», взявший чуть ли не все возможные театральные премии, «Маскарад», «Ветер шумит в тополях», «Пристань», «Медея». Ближайшие премьеры – Любимовские «Бесы» и танцевальный, пластический спектакль «Анна Каренина». Театр постоянно выезжает на гастроли, в том числе – и зарубежные. И везде зрители ждут, прекрасно принимают, везде аншлаги. Если б мы соглашались на все приглашения и подписывали все предлагаемые контракты, мы бы вообще не работали в Москве. И это говорит о том, что театр интересен. Сейчас мы постоянно в эпицентре событий - спектакли, премьеры, ретроспективы, капустники, балы «Хрустальная Турандот» в честь лучших артистов, колоссальный интерес со стороны прессы и телевидения. И какая-то юбилейная лавина - только что отпраздновали 90-летие театра, на днях исполнилось 60 лет нашему художественному руководителю Римасу Владимировичу Туминасу, а весной будем отмечать 90 лет со дня премьеры «Принцессы Турандот». У нас родилась даже такая шутка, что театр Вахтангова в идеальной форме, поскольку юбилейные 90 – 60 -90 вполне вписывается в модельные стандарты. Если перевести эти параметры на язык муз, то получится, что Мельпомене – 90, Талии – 60, а Терпсихоре – опять 90. Так что нынешние юбилеи стали таким «золотым сечением» для театра. Крупный план - Считается, что удивить зрителя классикой – высший пилотаж. Вы сыграли Медею в спектакле по пьесе Жана Ануя. СМИ писали, что Вы даже сильно похудели – настолько выматывали Вас репетиции… - Да, это правда, где-то килограммов на семь. Но по-другому было просто невозможно, потому что у нас была короткая дистанция выпуска. Спектакль потребовал невероятного напряжения всех сил. Для нас было принципиально важно создать его на малой сцене, где зритель всего в полутора метрах от сцены, и где большей частью публика видит крупный план. Когда все, что происходит на сцене, попадает сразу в душу и в сердце людей. Мы осознанно выбрали пьесу Ануя, потому что с нашей точки зрения, язык Ануя – тот язык, на котором можно разговаривать с сегодняшним зрителем. Не стихотворный, котурный, а человеческий язык с диалогами, монологами. На нашей «Медее» не только слушают и смотрят - наш зритель плачет. И тишина на спектакле стоит такая, что кажется – люди забывают дышать. Иногда даже глохнешь от этой тишины. И хлопать начинают совсем не сразу. Такое ощущение, что вдохнули и выдохнуть не могут. И только потом как будто прорывает – кричат «браво», встают. Это большая редкость, и это очень здорово. «Слишком красиво» - уже перебор - У Набокова, Довлатова, Губермана есть очень интересные рассуждения о пошлости в жизни и в искусстве. Критерии понятия очень размыты. Когда-то газеты и творчество Окуджавы называли пошлым. А как Вы для себя определяете такую категорию как пошлость? - Пошлость – это 22, это всегда перебор. Вот 21 – это то, что называется – в яблочко. И всего один шаг, немного чересчур – и возникает пошлость. Когда человек одет слишком красиво, слишком модно – он выглядит пошло. Там, где есть гармония – это всегда 21, где слишком – уже пошлость. - Часто ли Вам приходится отказываться от предлагаемых ролей? И в каком фильме, спектакле Вы не согласились бы сниматься? - В театре чаще приходится от чего-то отказываться. В кино меньше, но тоже случается. А причина вот в этом и состоит – если увижу, что «перебор», я откажусь. «Медея», кстати, для меня многое расставила по местам. Когда ты репетируешь очень хороший материал с очень хорошим режиссером, когда занимаешься настоящим делом, приходит понимание, на что стоит тратить свои силы и свою жизнь, а на что – нет. Были вещи, которые не совсем меня устраивали, которые не дотягивали до определенного уровня – в режиссуре, в работе с партнерами. Тем не менее, я работала в прекрасных антрепризах, с первоклассным материалом. У меня есть «Пигмалион», есть крепкая французская пьеса «Ваш выход, мадам», есть «Вся эта суета»… Сейчас мне многое предлагают – но… Понимаете, если сегодня я беру пьесу, мне – как женщине, как актрисе, - хочется, чтобы была возможность высказаться. Должен быть смысл. А иначе – для чего все это? Меня невозможно купить какой-то суммой прописью. Я не голодаю, не бедствую. Хотя при этом никогда не осуждаю своих коллег, которые берутся за разную, может быть, не всегда приятную работу. Некоторым приходится просто выживать. Понимаю, что обстоятельства могут сложиться так, что и я буду браться за любое дело. Но если есть возможность заниматься настоящим – а у меня, к счастью, она есть – то для чего браться за халтуру? Что касается кино и телевидения – давно сама сказала себе, что сниматься со звездами шоу-бизнеса не буду. Потому что в большинстве случаев то, что делается сегодня на их территории – это уже не 22, а все 122. Им кажется, что они могут все, - они и фигуристы, и танцоры, и оперные певцы, а на самом деле, я подозреваю, они растеряли умение отделять мух от котлет, и с трудом попадают в собственную фонограмму. - А Вам предлагают участие в подобных программах? - Предлагают. Я отказываюсь. Знаете, каждый должен заниматься своим делом. И не надо такого позора. А то объявят «заслуженный артист», а потом он выходит, еле ковыляя на коньках. Ну, спрашивается, что тебя сюда занесло? Какой такой славы тебе захотелось? Может быть, я не столь тщеславна, но мне сложно понять, что движет артистами, когда они соглашаются на участие в таких проектах. Каждый получает то, к чему стремится. А у меня есть то, что я заслужила. Мое имя и фамилия. Приятно слышать, когда говорят, что на мое имя зритель реагирует как на некий гарант качества. Узнала об этом от прокатчиков, от продюсеров. И искренне счастлива, что это так. Для меня это как Орден Почетного легиона. Всегда есть такие имена, которым зритель безусловно доверяет. Если в антрепризе встречаются фамилии Валерия Гаркалина, Сергея Маковецкого, Марии Ароновой, Инны Чуриковой, Геннадия Хазанова, Алисы Фрейндлих, Олега Басилашвили и других настоящих артистов – люди идут на спектакль с уверенностью, что это будет достойно. Любое из этих имен – гарантия качества. И если, по мнению зрителей, меня можно включить в этот условный рейтинг – это лучшая награда. Поколение мюнхгаузенов и дон кихотов - Юлия Ильинична, какое влияние оказал на Вас отец, актер Илья Рутберг? Критикует ли Вас папа, советуетесь ли Вы с ним? - То, что у меня такой папа – это серьезный оберег в жизни. И сильный стимул. «Мирискусник», бессребренник, для которого театр, искусство – это просто образ жизни. Безупречное папино житие в искусстве привело его в педагогику. Много лет он учит студентов, которые потом получают «Золотые маски», открывают собственные театры. Папино поколение - удивительные люди. Многие пошли в педагогику – помимо актерства, режиссуры. Они считали, что обязаны поделиться тем багажом знаний, который получили от своих великих учителей. Это мыслители, это философы, мюнхгаузены и дон кихоты. Ими создано столько прекрасного! Но не на том поле, где все решают деньги, карьера. Мне кажется, что они дышали каким-то иным воздухом, и имели совершенно иные приоритеты и ценности в жизни. Я весьма похожа на своих родителей. У нас всегда было «бедненько, но чистенько», всегда было множество гостей. Огромное количество книг. Мы любили ходить в музеи, в театры, на концерты. Мама музыкант, папа – пантомима и режиссура, бабушка и дедушка – танцовщики. И вот в этом замесе всех видов искусств я и росла… Среди прекрасных, умных, изумительных людей. Самой большой роскошью считалась роскошь человеческого общения. Мама и папа – это мое счастье, такое вот принципиальное везение в жизни. - Как родители оценили Вашу Медею? - Они, во-первых, были несказанно рады, что такой материал оказался мне подвластен, хотя, конечно, я еще только на пути. И к вершине мне еще идти и идти. Зато пока иду – спектакль будет живым. Да, им понравилось. Они были не раз, потому что спектакль менялся. И каждый раз возникали соображения, замечания, потому что они меня настолько знают, насколько не знает никто. Их мнение на вес золота. - Свойственно ли Вам очаровываться людьми? Какие качества Вы цените в людях, какие слабости готовы простить, а какие терпеть не в силах? - Да, если человек обаятелен – подпадаю под это обаяние. Сейчас, конечно, уже реже, поскольку научилась более трезво смотреть на людей, но обаяние, харизма – это дар, которому трудно противостоять. Мне интересно общаться с умными людьми, обладающими хорошим чувством юмора. Хотелось бы еще добавить – талантом, но его иногда сразу не разглядишь. А ум и юмор можно оценить просто беседуя. С трудом переношу чванство, цинизм, себялюбие, зацикленность на себе – когда человек все время «я, я, мне, меня, мое». Это как-то сразу напоминает монолог Хлестакова и начинаешь думать – «ой, врет, ой, врет». Хвастунов не люблю. - Много ли значит для Вас то, что принято называть «простыми радостями жизни»? - Обожаю вкусно поесть, посидеть-выпить с друзьями, посмотреть хорошее кино, сидеть у камина, жарить мясо. А иногда хочется, чтобы вообще никого не было, залезть под одеяло, поставить рядом с собой горячий чай и залечь с интересной книжкой. Ирина Овечкина
респект: http://www.newizv.ru/culture/2012-03-21/160986-aktrisa-julija-rutberg.html «НИ» за 21 Марта 2012 г.»Культура «Актеры похожи на птиц» Актриса Юлия Рутберг ЕЛЕНА ГУБАЙДУЛИНА Фото: ВЛАДИМИР ГОРЯЧЕВ По воскресеньям в вечернем эфире телеканала «Россия-Культура» – премьера поэтического цикла «Послушайте!», в котором известные актеры исполняют стихи любимых поэтов и рассказывают о них. В рамках этого цикла Юлия Рутберг представит произведения Пушкина, Ахматовой, Бродского, Когана, Коржавина. В интервью «Новым Известиям» Юлия РУТБЕРГ рассказала о том, почему решила принять участие в этом проекте, о спектакле «Медея» – своей новой работе в Театре Вахтангова. – Юлия, почему вы решили принять участие в проекте канала «Культура» и почему выбрали для чтецкой программы именно этих поэтов? – Мне кажется, что это не совсем чтецкая программа. Я согласилась участвовать, потому что, на мой взгляд, стихи – следующее искусство после музыки. В музыке есть совершенство, она воздействует на человека иногда помимо его воли. А стихи – это все-таки немножко работа. Мне хотелось рассказать, как в мою жизнь вошли стихи. Очень часто люди рассказывают о поэтах как мастера. А я в этом жанре не могу сказать, что – мастер. Мне хотелось увести чтецкие программы несколько в другое русло. Стихи – очень важны, когда человек их любит и понимает и когда они ему нужны, но к этому надо как-то прийти. Для меня важнее было не только прочитать стихи, которые остались в моей жизни, но те, которые привели меня к этой мысли, – что стихи нужны и важны. – Ваша новая роль – Медея в Театре имени Вахтангова – из тех, что называют этапными. Она возникла по вашей инициативе? – Образовалась зона молчания в родном театре, мне было важно ее прервать. Работа возникла по моей инициативе, но пьесу предложил режиссер Михаил Цитриняк. По прочтении «Медеи», честно говоря, даже испугалась. Сказала: «А можно я сыграю Язона?» Потому что реально хочу забвения и покоя, так устала сопротивляться обстоятельствам, что-то устраивать, переворачивать, перестраивать, переделывать, вести за собой. А потом я поняла, что каждый человек должен нести свой крест и веровать. В конце спектакля я говорю Язону (его играет Григорий Антипенко): «Ты прав, я должна быть сама собой, я вновь обретаю родину, я вновь остаюсь Медеею и буду ею всегда». – Как зрители восприняли эту постановку? – Мне распечатали форумы из Интернета, зрители обсуждают спектакль, у каждого своя версия, несмотря на то что они смотрели «Медею» в один день. Невероятно, какая же у людей богатая фантазия и как по-разному все воспринимают одно и то же! У Пиранделло есть гениальная пьеса «Это так, если вам так кажется». Каждый человек абсолютно прав в своем восприятии. Кто-то осуждает, кто-то сопереживает, кто-то негодует, кто-то отчаивается, кто-то просветляется, у кого-то текут слезы... Происходит высвобождение эмоций, потому что то, о чем мы говорим в спектакле, вечно. Взаимоотношения мужчины и женщины, любовь, ненависть, преступление, предательство… Эти проблемы существовали и в до христианскую эпоху, когда возник миф о Медее, и в XX веке, когда появилась пьеса Ануя, и сейчас. – Для меня ключ к Медее – ее разговор с лесом, с природой, где она обнаруживает родство с дикими силами… Она – оттуда, и нам ее не понять, как не понять ее жертвоприношения... – Именно жертвоприношения, а не убийства детей. Убийство – это когда человек остается в живых, а его жертвы умирают. Медея уходит из мира вместе с детьми. Она сражалась до последнего и все-таки сделала так, как обещала Язону. Я вспоминала Кундеру, его блистательное произведение «Смешные любови». Вот сейчас у людей происходит много смешных любовей. А на самом деле любовь – такое чувство, когда рушатся города, рушатся миры. Редкий подарок, если это в жизни случается. Но люди как будто обалдели, перестали понимать, что главное, за что стоит ломать копья, а когда нужно просто повернуться и уйти. Один покупает комфорт, другой готов заплатить и за ощущение свободы, и за собственную правоту. Миша Цитриняк сказал точнейшую фразу: «Я долго думал, про что наш спектакль. Это реквием личности. Реквием сильной личности, противостоящей обществу». Сегодня все условия выживания и процветания в нашем мире устроены так, что нивелируют человека, превращают его в болвана, манкурта, отказывающегося за деньги, за власть от того, кем он был, о чем мечтал, куда стремился. – Каких актерских качеств требует роль Медеи? – Выносливости, самообладания и колоссальной воли. Воли в самоконтроле, в умении видеть спектакль со стороны и принимать решения. В «Медее» я и капитан, и лоцман, и штурман, и, если сворачиваю в сторону, все вынуждены сворачивать за мной. В этом смысле спектакль, конечно, очень трудный. – Как восстанавливаете силы? – Стараюсь побыть в тишине, в окружении дорогих моему сердцу людей. Очень устаю от толпы, не хожу ни на какие тусовки, если только это не связано с премьерами моих коллег. – В чем испытываете потребность? – В книгах, в живописи. Хожу в Третьяковку – и в Лаврушинский, и на Крымский Вал, в Пушкинский музей. Потрясающие впечатление произвели выставки Левитана, Ге, Караваджо, Блейка. В живописи нахожу многое для творчества – образы, мизансцены, костюмы, атмосферу, стиль, жанр. Читаю – от Достоевского и Куприна, до журнала «Story», биографии интересных людей меня увлекают. Я слушаю свой внутренний голос. Бывает, открываю книгу и откладываю, а через какое-то время уже не отрываюсь от нее до самого конца. Понравились замечательный «Письмовник» Шилова, «Зеленый шатер» Улицкой. Очень хорошие книги – Александер-Гаррет о Тарковском – подробная хроника съемок «Жертвоприношения» и последних дней мастера, «Коллаж на фоне автопортрета» Параджанова. На юбилей театра нам подарили двухтомник Вахтангова, обращаюсь к нему периодически. Знаете, что интересно, – многое сто раз читано-перечитано, еще во время учебы в Щукинском, и вдруг наталкиваешься на какую-то мысль и понимаешь, что она сейчас для тебя абсолютно свежая. Интересны замечания Вахтангова по поводу студии, отношение к репетициям, к дисциплине, к вежливости. Так толково и так просто. – С тех пор в укладе театра многое поменялось? – Конечно, поменялось, театр давно уже другой. Но уклад – прикладная вещь к смыслу. Пускай меняется уклад, но главное остается незыблемым. Особенно творческая дисциплина. Как люди приходят на спектакли, во сколько начинают готовиться к выходу на сцену? Что такое репетиция? Как относятся к актерам костюмеры, гримеры? Ведь это же звенья одной цепи – артисты выходят к публике, а для того чтобы они вышли с иголочки, необходимо такое количество условий! Каждый должен быть на своем месте и любить то, что он делает. Все настолько тонко и зависит от уровня человеческой культуры, – в этом и есть атмосфера театра, и нарабатывается она годами. Нельзя остановить время, театр живой, как вода. Но уверена, любой театр разрушится, если не останется хранителей его традиций. Слава Богу, что наши старики в прекрасной форме и что они так потрясающи в юбилейном спектакле «Пристань». Но прежнее поколение редеет, не хватает личностей, не хватает масштаба личности. – Как вы думаете, почему сейчас мало личностей? – Сложный вопрос. Возможно, потому, что многим необходимо бороться за выживание на трех–пяти работах, а детям практически не достается родительского внимания. В школах творится непонятно что с новой программой, с этим Единым государственным экзаменом. Дети брошены, и никому до них нет дела. А странные взрослые повторяют – «какие ужасные дети, какое невыносимое поколение». Вы на себя оборотитесь, ужасные взрослые! Это вы воспитали этих детей, а теперь они ставят перед вами зеркало. Какими воспитали, такие мы и есть. Я люблю детей, люблю молодежь и верю в то, что среди них есть много талантливых людей. По-другому нельзя. Если они не будут лучше нас, Земля остановится. – Я заметила, что в последнее время молодые актеры и режиссеры стремятся к высокой, даже несколько пафосной литературе. Для самостоятельных работ выбирают стихи Пастернака, Ахматовой, трагедии Шекспира. – Это прекрасная литература, прорыв в более благородное пространство. Мы несем такое количество чуши, так стремительно падает культура русского языка, что, наверное, срабатывает чувство самосохранения. Сколько всего убогого и жалкого приходится на наш век, что вполне понятно желание оторваться и воспарить, крылья приобрести за счет Ахматовой, Пастернака, Цветаевой, Шекспира, Мольера. Все-таки актеры в чем-то похожи на птиц. Мы не только клюем там, где насыпано, но еще и летаем иногда. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ http://newtimes.ru/articles/detail/51334/ 23 апреля 2012 года «Я хочу ставить трудные вопросы» Актриса Театра им. Вахтангова Юлия Рутберг сыграла главную роль в премьерном спектакле по пьесе Жана Ануя «Медея» в постановке Михаила Цитриняка. История о женщине, любви, предательстве, невозможности простить и нежелании смириться. Почему пьеса середины XX века, в основе которой лежит античная трагедия, востребована и актуальна сегодня — The New Times спрашивал у актрисы - Медея — это трагедия, античные страсти. Принято считать, что современному зрителю нравится, когда ему показывают его самого, обыкновенного и несовершенного, и это его возвышает, поднимает духовно и эмоционально. - Все зависит от того, как показать. Можно и не вызвать ровным счетом ничего, а можно сделать так, что душа будет переворачиваться. Зрителю, безусловно, надо давать манки, чтобы он мог ассоциировать героев с собой. Но то, что происходит сегодня в «низких» жанрах, часто чудовищно, потому что бездарно. Можно устроить арлекиниаду, и это будет великолепно, можно существовать клоуном, маской, как это делал Ферруччо в «Слуге двух господ» Стреллера — гениально! А можно выходить на сцену с Шекспиром и Чеховым, и это будет умопомрачительно пусто и уныло. Я всегда задумываюсь: когда артисты выходят и начинают «нести пургу», они как думают — кто сидит в зале? Женщина без мифа - Вы отказались от решения ставить миф, вы скорее сделали историю Медеи-женщины? - Мне кажется, что Софокла и Эврипида я бы не подняла. Потому что котурны античного театра чересчур высоки, мы вряд ли смогли бы пробиться к зрителю, вовлечь, затянуть его в действие, как в воронку, вызвать истинное сострадание. Надо понимать, что сегодня способы подачи информации совсем другие. Мы все время должны рассказывать историю, увлекать, интриговать зрителя, ему должно быть интересно — что же будет дальше? Что произойдет в следующие пять минут? - А история Медеи — это чем сейчас интересно и актуально? - Есть великие истории, которые ставили и будут ставить всегда: Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта, Медея и Язон… Есть темы, которые не отпускают человечество, сколько бы времени ни прошло. Миф о Медее, которая удавила своих детей, знают очень многие. Золотое руно, Язон, аргонавты… Но на самом деле это грандиозная история любви, любви опасной и беспощадной, любви-бездны. Это трагедия расставания, предательства, которое обернулось катастрофой. Ведь когда расстаются любящие люди, это всегда подобно краху вселенной. - Но для многих Медея сама предатель, преступница, сумасшедшая детоубийца. - Медея убийца — неправда! Она была бы убийцей, если бы убила и сама осталась жива. Но она не хочет, чтобы ее дети жили в мире, где есть Язоны, Креоны, предательство и компромиссы. Медея — человек одновременно бесконечно сильный и слабый, потому что верна обещанию, идее, любви. Наш спектакль, мне кажется, это реквием по настоящей личности. Язон сломался, как сломались многие. Потому что сложно оставаться верным своим мечтам, своим договорам, своим идеалам. Предательство Язона для Медеи несовместимо с жизнью. По сути, уже к началу спектакля она мертва. То, что мы видим, это агония. С ней и не могло быть иначе. - Но ведь Язон признается Медее, что и он несчастен, что не сможет больше любить так, как любил, что устал, что хочет покоя. Неужели Медея, любя, не могла простить и отпустить его? - Некоторые люди способны проживать только собственную жизнь. И не дай бог кто-то или что-то пытается заставить их жить чужой жизнью. А если по каким-то причинам они сами приспосабливаются, у них вырастают горбы. И потом рано или поздно эти горбы с кровью вскрываются. Та перемена, что происходит в Язоне, непостижима для Медеи. Этот благоразумный мир, в котором он вдруг захотел оказаться, не для нее. У них с Язоном был договор, и он его нарушил. Она не просто оскорблена, ее как будто змея укусила. В ней словно яд, отравляющий ее и все вокруг. - Такими страстями жить непросто. - Безмерно сложно. Она все бросила на алтарь любви. Она была готова на все ради Язона. Он был для нее всем. Но Медея, к сожалению, пропустила важнейший момент их жизни. Разделяя с Язоном его путь, она сама стала воином и солдатом. Она перестала быть женщиной и стала бременем для Язона. Он захотел все изменить. Жениться на юной девочке. Стать обычным человеком. И этого Медея ни простить, ни пережить не смогла. Погибнуть за железяку - В любящей женщине всегда есть что-то от Медеи? - Я думаю, синдром Медеи способен испытывать человек, которому известна любовь глубинная, постоянная и долгая. Те, кто знает только страсть и похоть, ничего не знают. Любовь — это когда люди повязаны и связаны, когда это — бездна, одна на двоих. Это страшно, но как жаль тех, кто прожил жизнь и не испытал ничего подобного. Мне жаль этих сегодняшних «котиков» и «кошечек», которые только и делают, что гуляют налево и направо и существуют на уровне перепиха и бесконечного расчета. Я не понимаю, зачем? Как они допускают такое? В «Медее» люди погибают за любовь, а сейчас они погибают из-за полного дерьма. На днях я ехала в театр, выезжала с Плющихи на Садовое. Стоим на светофоре, вдруг визг тормозов, видимо, чуть не столкнулись машины. Дальше — на раз-два-три — из обоих авто выходят два мужика, достают пистолеты и в упор стреляют друг в друга. У меня просто паморок случился!!! Я не видела, что было дальше, дали зеленый свет, и мы поехали. Но это была стрельба среди бела дня. В центре города. Это что — Онегин и Ленский? Мартынов и Лермонтов? Это у нас Черная речка теперь такая? За что? За железяку. За полную фигню. Навести пистолет на человека?! Да по сравнению с ними Медея — Красная Шапочка. Вот они — убийцы. Беспредельщики. Чикаго 50-х годов. И ведь это не звери — зверьки. Это страсти-мордасти каких-то выхухолей. Из-за царапины на авто, из-за того, что дорогу не поделили… - Юля, но и это тоже твой зритель. - Я не думаю, что эти индивидуумы доходят до театра. Им просто незачем туда идти. Тот, кто живет душой, не способен взять пистолет, а если уж он берет его, то совершенно по другому поводу. Конечно, в каждом из нас многое намешано. Но те, у кого есть сердце, по-другому живут. Способность или неспособность любить проецируется на все остальное. Все наизнанку - Человек всегда сам за себя в ответе или есть смягчающие обстоятельства времени и жизни? - Конечно, отправная точка — всегда сам человек. Уровень его культуры. То, чем он себя наполняет. Что смотрит, читает, слушает. Те ограничения, которые он себе устанавливает: чтÓ он ни при каких обстоятельствах не может позволить себе сделать. Тот, кому ведомо прекрасное, знает, что существует не только мир мордобоя и силы. Вроде бы человечество так давно развивается, а приоритеты у многих все равно примитивные, варварские. Самый распространенный способ общения — хамство и демонстрация силы. Бесстыдство, и женское и мужское, — норма. Этого уже никто не замечает и не порицает. Этим сейчас даже трудно оскорбить. Иной раз скажешь кому-то, что он проститутка, а оказывается, что это комплимент. Обратная сторона постмодерна. ... Да, вывернули все наизнанку, покуражились и не смогли остановиться. А что дальше-то? А дальше давайте еще сильнее вывернемся. Потом еще и еще. Чего мы все время наизнанку-то живем, мы же ее уже увидели? Вот почему так актуальна сегодня «Медея» — это история про женщину, которая прожила, а не профукала свою жизнь. Я за тех людей, которые проживают жизнь в полную силу. Я не за тех, кто плывет по течению, — это их право, но мне это не нравится. Мне нравятся люди, способные на поступки, на дерзости. - Политика в последнее время стала частью жизни, не обошла она и искусство. Как вы определяете себя в этом симбиозе? - Для меня гражданская позиция — это то, что я делаю. И здесь взыскиваю сама с себя, потому что я и одна в поле воин. Для меня важно, что и как говорю со сцены. Я понимаю, что способна менять сознание людей своим актерским способом. Заставлять их думать, чувствовать, сомневаться, метаться, плакать, переживать, страдать. Считаю, что каждый должен начинать с себя и отдавать себе отчет: что ты делаешь, почему и зачем. Для меня всегда самыми интересными были люди, которые крутят эту Землю вручную. Раневская своим спектаклем «Дальше тишина» пробуждала то, что во многих дремало или спало — сострадание, сочувствие. Она говорила о том, как ужасно оставлять стариков, разлучать их, предавать. Я говорю — о своем. О том, как ужасно оставлять и предавать любящую женщину. Я хочу ставить перед публикой трудные вопросы. Медея — это трудный вопрос. Юлия Рутберг Москвичка, родилась в театральной семье. Училась в музыкальной школе при ГМПИ им. Гнесиных, в ГИТИСе, затем в Театральном училище им. Щукина (мастерская А. Казанской). С 1988 г. работает в Театре им. Вахтангова. Лауреат театральной премии «Чайка» (1997) за роль в спектакле «Хлестаков». Играла в «Принцессе Турандот» (Адельма), «Опере нищих» (Дженни-Малина), «Амфитрионе» (Алкмена), «Фрекен Жюли» (Фрекен Жюли), «Лире» (Гонерилья). Снялась более чем в 50 фильмах.
респект: Спектакль театра им.Евг.Вахтангова Видео В. Мясников
респект: http://www.mk.ru/culture/article/2012/09/24/752514-hrustalnaya-turandot-polyubila-valentina-gafta.html 24 сентября 2012 В столице проходит вручение знаменитой театральной премии Наверное, надо очень любить Турандот, чтобы в проливной дождь, да еще поздним вечером направиться в театр имени Вахтангова в надежде получить эту самую китайскую принцессу, только в хрустальном виде. Премию «Хрустальная Турандот» вечером 24 сентября вручали в 21-й раз. На входе вам дают голубой веер из бумаги, чтобы хоть как-то почувствовать себя персоной королевских кровей. Публики в фойе много, но пока известных лиц меньше, чем я ожидала. Весь бомонд сейчас в Пушкинском музее, на открытии выставки Ле Корбюзье, — говорит мне известный сценограф Сергей Бархин. — Но я успел и туда, и сюда. Но время еще есть. Вижу, как навстречу идут Александр Ширвиндт, Юрий Васильев, старейшина отечественного театра Зельдин. Юлия Пересильд уже у входа в зал дает интервью. Навстречу идет Евгений Писарев, молодой худрук Пушкинского театра, а сам хозяин Вахтанговского — Римас Туминас — вместе с коллегой Сергеем Женовачем направляется в собственный кабинет. Мимо в деловом черном прикиде прошла Людмила Максакова. Организатор премии — Борис Беленький — за кулисами дает интервью. Он, как и положено, хранит интригу — кому на этот раз достанется статуэтка из хрусталя. Официально пока объявлена одна номинация — «за честь и достоинство». Ее получат Валентин Гафт и Галина Коновалова, несравненная, потрясающая, 96-летняя актриса Вахтанговского театра. Вообще, как мне удалось узнать, не одна она из Вахтанговского театра получит Хрустальную Турандот. Скорее всего, ее возьмет «Пристань» — самый хитовый спектакль прошлого сезона, и, наверное, кто-то из Вахтанговских актрис. Подробности — читайте в номере от 26 сентября и на сайте mk.ru.
респект: http://kp.ru/online/news/1254914/ Церемония вручения театральной премии «Хрустальная Турандот» прошла в Москве 25.9.2012 Большая часть наград досталась театру имени Вахтангова ХХI-я церемония вручения театральной премии «Хрустальная Турандот» прошла в ночь с понедельника на вторник в Московском академическом театре имени Вахтангова. Статуэтку сказочной китайской принцессы в номинации «За честь и достоинство» получили старейшая актриса театра имени Вахтангова 96-летняя Галина Коновалова, а также Валентин Гафт, которого шутливо окрестили «олигафтом» великого искусства. Кроме того, «Хрустальную Турандот» за лучший дебют получила актриса Ольга Лерман за главную роль в хореографическом спектакле «Анна Каренина». Лучшей актрисой стала Юлия Рутберг, сыгравшая Медею в одноименном спектакле по пьесе Жана Ануя. В номинации «лучший актер» победил Кирилл Пирогов за роль в «Театральном романе» в «Мастерской Петра Фоменка». Более того, этот спектакль получил награду как лучшая режиссерская работа. «Хрустальную Турандот» посмертно присудили Петру Наумовичу Фоменко. Еще одну статуэтку за лучший спектакль, которым была признана «Пристань», получил Вахтанговский театр, передает ИТАР-ТАСС. -------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- http://www.parnas-moscow.ru/events/?id=3767 25 сентября 2012 Вахтанговцы впереди театров всех 24 сентября в здании театра им. Евгения Вахтангова состоялась XXI церемония вручения престижной театральной премии «ХРУСТАЛЬНАЯ ТУРАНДОТ». ...Почетную награду в номинации «За честь и достоинство» за многолетнее и доблестное служение театру в этом году получили Валентин Гафт и Галина Коновалова. Зал долго чествовал актеров стоя и под гром аплодисментов. 96-летней Галине Коноваловой, которая по-прежнему играет в пяти спектаклях театра, хрустальную статуэтку вручил 97-летний Владимир Зельдин. «Театр - это волшебство, - зачаровывал зал Зельдин. - Перед вами стоит волшебница, которую я хочу поздравить с премией, кстати, у меня такая тоже есть». «Не сомневаюсь» - в ответ на это тихо буркнула Коновалова, а в чувстве юмора актрисе не откажешь. Зельдин пожелал актрисе творческого долголетия. «Вы знаете, этот пафос меня убивает, и вот это вот долголетие…, вы меня понимаете? - взяла слово лауреат. - Но то, что эту игрушку мне дали на нашей сцене, в этом есть какая-то символика. Я пришла в театр Вахтангова в 17 лет. Я сыграла здесь свою первую роль – молча проползла на заднем плане в темноте из одной портьеры в другую. Гримировалась я полтора часа, но мама, присутствующая в зале, меня так и не заметила, ведь увидеть меня можно было только в полевой бинокль. Потом они думали, что меня так и не вывели на сцену из-за молодости. Здесь же я встретила войну. В то время вот от этой кулисы оторвали кусок красного бархата, чтобы сшить пальтишко моей новорожденной дочери, ничего же не было…». Зал приветствовал речь Коноваловой овацией. После чего объявили награждение Валентина Иосифовича Гафта, которого тут же окрестили «олигафтом» великого искусства. Зрители долго не позволяли продолжиться церемонии и рукоплескали любимому актеру, от которого исходила неимоверная нежность к залу. Премию Гафту вручали писатель Аркадий Арканов и адвокат Генри Резник. «Я никогда не думал, что буду стоять на сцене этого театра, который очень люблю. Да, и живу я здесь недалеко» - поблагодарил Гафт. «Это намек?» - поинтересовалась ведущая церемонии актриса Нонна Гришаева. «Потом решим, но вырвалось, значит, было где-то в подсознании» - парировал Гафт и прочитал стихотворение собственного сочинения, заканчивающееся словами: …Рожденная Вахтанговым, Принцесса бумерангом вернулась в родной театр, Где нет уж больше века, клянусь вам головой, Красивей человека, чем Васька Лановой. Самим Вахтанговцам в этот вечер удача благоволила, ведь 4 из 7 статуэток достались именно актерам этого театра. Так «Лучшим дебютом сезона» признали только ворвавшуюся в театральный мир с ролью Анны Карениной Ольгу Лерман. Сама актриса поблагодарила за доверие к ней и отдельную благодарность выразила Галине Коноваловой, которая по ее словам «нашла в себе силы и желание посещать студенческие спектакли», чем открыла дорогу в театр Вахтангова. «Если вы начали с Анны Карениной, что же будет дальше?» - в шутку ужаснулся актер театра Сатиры Юрий Васильев, передавая статуэтку Ольге Лерман. Награда «За лучшую женскую роль» также досталась актрисе театра им. Евгения Вахтангова – Юлии Рутберг за роль Медеи в одноименном спектакле. Поддержать актрису пришел и партнер Юлии по спектаклю Григорий Антипенко, которого в числе прочих поблагодарила актриса. Так, в своей речи Юлия рассказала, на каком голом энтузиазме начинался спектакль, и как он ожил. «Я могу похвалиться, что видел этот спектакль, что большая редкость в нашей «дружной» среде - сказал Александр Ширвиндт, вручая Турандот Юлии Рутберг. - Юлечка - актриса синтетическая, она может все - от капустника до высоких страстей на малой плохо оплачиваемой сцене». «Это наш с вами приз, Михаил Григорьевич!» - поблагодарила Юлия режиссера спектакля Михаила Цитриняка. А затем, обратившись к худруку Вахтанговского Римасу Туминасу, добавила: «Я хочу, чтобы хотя бы первое время награда постояла у Вас в кабинете, как знак того, что я услышала ваши слова и меняюсь». Правда чуть позже уже и сам Римас Туминас стоял на сцене со статуэткой в руках. Награда досталась режиссеру за спектакль «Пристань», победив в номинации «Лучший спектакль». Худрук театра им. Евгения Вахтангова выйдя на сцену, попросил всех актеров «Пристани» присоединиться к нему. Юрий Яковлев, Юлия Борисова, Владимир Зельдин, Василий Лановой, Галина Коновалова, Владимир Этуш, Людмила Максакова и другие корифеи сцены вышли на сцену за общей наградой, а зал по обыкновению долго и пронзительно приветствовал истинных триумфаторов театральной Москвы. Юлия Борисова призналась, что актеры немного боялись Римаса, а он их. «Но когда мы встретились здесь на площадке, я поняла, что рождается чудо, которое рождается далеко не часто, - продолжила Борисова. - В этом спектакле сошлось все: изумительная работа режиссера, работа актеров, потрясающая музыка, которая наполнила спектакль внутренней силой. Это восторг!» Ведущими церемонии в этом году были Нонна Гришаева в образе принцессы Турандот (то, что актриса вновь появилась на сцене своей альма-матер многие восприняли, как возможный знак ее возращения в стены родного театра) и Алексей Колган в образе коллекционера-хама, мечтающего перекупить «шедевры»- лауреаты премии. А победителей объявлял бессменный вдохновитель и организатор премии, продюсер и режиссер Борис Беленький. Остается добавить, что премия «Хрустальная Турандот», учрежденная в 1991 году, по праву считается первой театральной премией Москвы, и вот уже на протяжении 21 года присуждается по итогам очередного московского театрального сезона. В этом году традиция была изменена, и премию вручили в начале сезона, хоть и по итогам прошедшего, что, по словам организаторов еще больше вдохновляют на новые свершения в сезоне грядущем.
респект: http://www.parnas-moscow.ru/events/?id=3767 Вахтанговцы впереди театров всех Награда «За лучшую женскую роль» также досталась актрисе театра им. Евгения Вахтангова – Юлии Рутберг за роль Медеи в одноименном спектакле. Поддержать актрису пришел и партнер Юлии по спектаклю Григорий Антипенко, которого в числе прочих поблагодарила актриса. Так, в своей речи Юлия рассказала, на каком голом энтузиазме начинался спектакль, и как он ожил. «Я могу похвалиться, что видел этот спектакль, что большая редкость в нашей «дружной» среде - сказал Александр Ширвиндт, вручая Турандот Юлии Рутберг. - Юлечка - актриса синтетическая, она может все - от капустника до высоких страстей на малой плохо оплачиваемой сцене». «Это наш с вами приз, Михаил Григорьевич!» - поблагодарила Юлия режиссера спектакля Михаила Цитриняка. А затем, обратившись к худруку Вахтанговского Римасу Туминасу, добавила: «Я хочу, чтобы хотя бы первое время награда постояла у Вас в кабинете, как знак того, что я услышала ваши слова и меняюсь». ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- http://www.mk.ru/culture/2012/09/25/752885-v-vahtangovskom-torgovalis-za-turandot.html 25 сентября 2012 В Вахтанговском торговались за Турандот А Гафта назвали Олигафтом Первый премиальный сезон открыла «Хрустальная Турандот», 21-я по счету и впервые проводившаяся на родной сцене. С подробностями — обозреватель «МК». Мне достается 12-е место в 6-м ряду. — Да это же место Щукина, — шепчет мне слева художник Сергей Бархин и тычет на медную табличку на спинке. Ну вот, думаю я, хоть раз почувствую себя Щукиным и посмотрю на сцену его глазами. А Борис Васильевич, как известно, был артист дотошный, придирчивый: когда репетировал роль Ленина, изучал его труды, сжился с его походкой и манерой говорить так, что даже в какой-то момент серьезно заболел. Но не о нем речь, а о принцессе. Однако открывает церемонию не Турандот, а принцесса Алтайская Байтушкина с горловым пением. Ее сменяет Нонна Гришаева в роли Турандот, и в ее появлении на Вахтанговской сцене знающие люди видят позитивный знак — Нонна, покинувшая свою альма-матер несколько лет назад, кажется, возвращается. В роли Турандот, кстати, которую она никогда не играла в легендарном спектакле, хотя и участвовала в нем, она смотрится великолепно: удачно шутит, замечательно поет, снисходительно обращается со своим партнером — Алексеем Колганом, который в свою очередь изображает коллекционера искусства, желающего приобрести то бриллианты старинной огранки, то образцы авангарда. Вот в качестве первых на Турандот представлены Валентин Гафт и Галина Коновалова. Мой «Щукин» придирчиво смотрит на сцену. Что же там видят? Фантастическое легкомыслие 96-летней актрисы Коноваловой, которая моментально снимает пафос на свой счет: — Вот этот пафос и это «ваше долголетие» меня просто убивают, — иронизирует она. — Я с удовольствием со многими из вас поменялась бы местами. Тоненькая, на каблуках, каштановые волосы в завитушках — истинные честь и достоинство. Гафт со стихами и неимоверной нежностью к залу. Вообще первая часть церемонии проходит в поэтическом ключе, у каждого из выходящих на сцену либо экспромт, либо домашняя заготовка. Аркадий Арканов заканчивает свои вирши в честь Гафта тем, что тот не Гафт, а Олигафт. Пианист виртуоз Левон Оганезов сразил не только игрой, но и стихами, посвященными художнице Марии Трегубовой. Восходящая звезда отечественной сценографии больше похожа на балерину, а за ней — группа поддержки театра Димы Крымова. Много интересных фактов выясняется по ходу дела: например, первое платье дочки Галины Коноваловой во время войны сшили из сценического занавеса — никакой другой материи в военной Москве не было, вот и оторвали кусок от занавеса. Гафт — по сообщению адвоката Генри Резника — мог спокойно сделать карьеру волейболиста, а Левон Оганезов в свои 72 года читает без очков. Моего «Щукина», как и весь зал, до сердца трогает мастерская Фоменко, которая в большом составе выстраивается на сцене в честь мастера, который не успел получить «Турандот» за «Театральный роман». Вообще, эта церемония, организованная Борисом Беленьким, отличается элегантностью, юмором, стихотворными вердиктами от принцессы (авторы: Плотов, Гусев, Евтушенко). Даже актерские штампы в виде дрожащего голоса актрисы со слезой, обращенные к худруку Вахтанговского, присутствовали в минимальных дозах. Кстати, сам худрук заслуженно получил «Турандот» за свою замечательную «Пристань», которую он выстроил в Вахтанговском в честь 90-летия театра. Марина Райкина фото
Сара: МНЕ ТОЖЕ МОЖНО похвалиться что видела этот спектакль в Москве 22,09,12, Я специально поехала туда с Израель, Зта поездка была моей мечтой,Я сидела на первом ряду так можно было дотронуться до замечательных актеров Григорий и Юлий Сара
Галина: Сара, я тоже была на этом спектакле в этот вечер... этот спектакль я могу смотреть бесконечное число раз, потому что, каждый раз это новый спектакль... то, как в тот вечер играла Инна Алабина, выше всяких похвал
Сара: Привет Галя Я думаю что ты сидела рядом в ожидательном зале с краснимы розами в руках а я была с подружками
Галина: Сара пишет: Я думаю что ты сидела рядом в ожидательном зале с краснимы розами нет.. розы были не красные, а мелкие кустовые малиново-белые..
респект: Админ http://antipenko.forum24.ru/?1-2-0-00000036-000-240-0#083 Послушать фрагмент интервью Юлии Рутберг о спектакле "Медея", передача "Главная тема" на радио Шансон, ведущая Татьяна Устинова, 10.10.2012г
респект: "Медея" 28 октября 2012
респект: http://trubnikova.com/mezhdunarodnyiy-teatralnyiy-festival-vasara-v-litve/ http://aspmedia24.ru/index.php/press-relizy/item/2759-vse-teatralu-edut-v-litvu Международный театральный фестиваль VASARA в Литве VASARA г. Друскининкай, Литва 13.07.2013 — 10.08.2013 президент фестиваля — РИМАС ТУМИНАС Фестиваль пройдет при поддержке Мэрии г. Друскининкай (Литовская Республика) и Министерства культуры Московской области. Исторически сложилось так, что «на воды» в небольшой курортный город съезжались люди просвещенные, интеллектуалы: в позапрошлом веке российские и балтийские аристократы, в прошлом веке — советская интеллигенция. Традиции сохраняются, курорт получил новый импульс развития. В силу сложившихся причин и исторических обстоятельств в Друскининкае было решено создать свой международный театральный фестиваль. И на этот международный фестиваль приглашены театры, играющие только на РУССКОМ языке. Президентом фестиваля стал Римас Туминас — художественный руководитель театра им. Вахтангова, литовский режиссер, чей вклад в популяризацию русского театра неоднократно был отмечен самыми высокими наградами. Участие в фестивале подтвердили как ведущие театры России, так и молодые русскоязычные коллективы из разных стран. Для театральной молодежи фестиваль VASARA будет конкурсным, публика вместе с представительным жюри будет оценивать работы. В этом году фестиваль пройдет практически на всех театральных и музыкальных площадках города, но основной станет, конечно же, концертный зал санатория «Эгле» —руководство санаториев "Эгле" и "SPA VILNIUS" являются одними из главных организаторов фестиваля. В качестве почетных гостей мы приглашаем театральных продюсеров и директоров международных театральных фестивалей всего мира. Тема фестиваля VASARA-2013 — «КЛАССИКА и XXI век» ...ВНЕКОНКУРСНАЯ ПРОГРАММА ФЕСТИВАЛЯ Государственный академический театр им. Евг. Вахтангова. «Медея», Ж. Ануй Режиссер-постановщик — Михаил Цитриняк В трагедии Ануя столкнулись два Мира — Медея и Ясон, свобода и мещанский стандарт жизни. Медея Юлии Рутберг живет не сегодня, а вчера, у нее нет завтра. Ее память неистребимо возвращается к истокам, когда она, дочь царя Колхиды, похитила ради любимого золотое руно. Для Медеи предательство Ясона не только попрание любви, это разрушение ее жизненного пространства, гармонии души. В их поединке не может быть победителя. В единоборстве столкнулись разные миры, где долг, честь и «здравый смысл» — антагонисты. Смерть — граница их вражды и выбор ее - высшее проявление свободы личности. Медея уходит в небытие вместе с детьми, ибо не может оставить их такому Ясону, благоденствующему в созданном им мире филистерского равнодушия. Она не позволит им оказаться заложниками пошлой философии сытого равенства. Смерть — не поражение Медеи, а ее нравственная победа. в роли МЕДЕИ — Заслуженная артистка России Юлия Рутберг.
Галина: http://www.afishka31.ru/news/culture/2905.html А затем последовало возвращение в театр, и сразу триумфальное. По приглашению художественного руководителя театра им. Евг. Вахтангова Римаса Туминаса, Михаил Цитриняк ставит здесь весьма успешный спектакль «Игры одиноких» — собственную интерпретацию «Главы второй» Нила Саймона, и «Медею» Ж. Ануя с Юлией Рутберг в главной роли (премия «Хрустальная Турандот» за «лучшую женскую роль»). В ближайшем будущем «Медею» ожидают фестивальные показы, в том числе и в Америке.
респект: propeller http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=320 http://rosvesty.ru/2113/kulitura/8837-litva-priglashaet-russkiy-teatr/ 28 февраля - 06 марта 2013 № 6 (2113) Литва приглашает русский театр В Друскининкае пройдет международный театральный фестиваль Мэрия Друскининкая и Министерство культуры московской области объединились в стремлении создать свой международный театральный фестиваль. При их поддержке в этот небольшой курортный городок Литвы в конце лета съедутся театры, играющие исключительно на русском языке. Надо признать, в Друскининкае он звучал с давних времен с той или иной интенсивностью в силу сложившихся причин и исторических обстоятельств. Сюда «на воды» в позапрошлом веке любили приезжать люди просвещенные, интеллектуалы: российские и прибалтийские аристократы, в прошлом веке — советская интеллигенция. Традиции сохраняются, а курорт обеспечил себе новый импульс развития. Президентом международного фестиваля «VASARA-2013» стал художественный руководитель театра им. Вахтангова, Римас Туминас, литовский режиссер, вклад которого в популяризацию русского театрального искусства неоднократно отмечался высокими наградами. Он лауреат Государственной премии РФ, лауреат премии «Золотая маска». Участие в фестивале примут как ведущие театры России, так и молодые русскоязычные коллективы из разных стран мира. Для второй категории театральный фестиваль «VASARA-2013» окажется конкурсным испытанием. Вместе с представительным жюри, в составе которого театральные деятели из России, Литвы, Словении, работы молодежных коллективов будет оценивать публика. В конкурсной программе примут участие театры Москвы, Петербурга, Оренбурга, Литвы, Азербайджана, Молдовы и Беларуси. Литовские зрители смогут увидеть дипломные спектакли студентов театральных ВУЗов России. Помимо того, в рамках фестиваля пройдут открытые обсуждения спектаклей, в которых слово получат как участники театральных коллективов, так и ведущие критики и журналисты Литвы, России, других стран. Запланировано проведение мастер-классов от ведущих представителей сценического искусства России, Балтии и Европы; а также конференций и семинаров по театральному маркетингу. Заметной частью программы фестиваля станут выставки и презентации театральной литературы. В перспективе планируется организация летней театральной школы. На фестиваль в качестве почетных гостей приглашены театральные продюсеры и первые лица известных международных театральных фестивалей. Для первого театрального фестиваля «VASARA-2013» в Друскининкае была выбрана тема «Классика и XXI век». Она очень ярко представлена во внеконкурсной программе, где собраны такие постановки, как «Медея» Ануя, «Материнское поле» Айтматова, «Элинор и ее мужчины» по пьесе Голдмена «Лев зимой» и «Три высокие женщины» Олби. В Литву приедут примы ведущих московских театров, исполнительницы главных ролей Юлия Рутберг, Людмила Чурсина, Евгения Симонова. В этом году фестиваль пройдет практически на всех театральных и музыкальных площадках города, но основной станет, конечно же, концертный зал санатория «Эгле». Здесь будет эпицентр возвращения добрососедских отношений. Фестиваль делает серьезную заявку на дальнейшую интеграцию культур и взаимопонимание народов и стран. сцены из спектакля "Медея"
респект: поклоны 30.3.2013 http://www.youtube.com/watch?v=_1-eeebbFy0&feature=youtu.be
респект:
респект: http://www.youtube.com/watch?v=FLTWk2Ex7Go
респект: поклоны 11.5.2013 http://www.youtube.com/watch?v=qoy38gwtZGs&feature=youtu.be
респект: 11.5.2013
респект: http://www.youtube.com/watch?v=FKKtOKk3gAM&feature=youtu.be
респект: http://www.youtube.com/watch?v=61cRr7GJd-8
респект: http://www.teatrasvasara.lt/?post_type=event Слушай Смотри Фестиваль „VASARA-2013“ Российский Государтвенный Академический театр им. Евг. Вахтангова 20 июля 2013 19:30 Спектакль «Медея», Ж. Ануй. Санаторий «Эгле», Друскининкай
респект: http://tvkultura.ru/article/show/article_id/92913 22.05.2013 | 18:27 Театральный фестиваль "Классика и ХХI век" пройдет в Литве Одиннадцать спектаклей покажут российские коллективы на Международном театральном фестивале "Классика и ХХI век", который с 14 июля по 11 августа пройдет в Литве под патронажем художественного руководителя Московского театра имени Вахтангова Римаса Туминаса. "Зрители увидят постановки театров из Москвы, Санкт-Петербурга и Оренбурга, с удовольствием, несмотря на лето, откликнувшихся на приглашение участвовать в фестивале", - отметил сегодня на пресс-конференции сам Туминас. По его мнению, желание актеров приехать в Литву, несмотря на летний период, говорит о высокой оценке литовской театральной школы. На литовской театральной сцене будет показан спектакль вахтанговцев "Медея", а также трагедия Лессинга "Эмилия Галотти", поставленная Габриэле Туминайте - дочерью мастера - в московском "Современнике". Помимо российских коллективов, в фестивале участвуют театры из Армении, Белоруссии, Израиля, Литвы и Молдавии. Фестиваль пройдет в городе Друскининкай, известном своими источниками целебной минеральной воды. В прошлом году на курорте, куда приезжает немало россиян, организовали нечто вроде русского театрального сезона, выросшего в фестиваль. ИТАР-ТАСС
респект: http://www.tribuna.ru/other_sections/family_album/yuliya_rutberg_ya_begovaya_loshad/ 30.05.13 Семейный альбом Юлия Рутберг: «Я – беговая лошадь» Ведущая прима Вахтанговского театра, героиня многих телесериалов Юлия Рутберг воспитывалась в театральной семье, и ее путь в актрисы был предназначен изначально. Ведь она – как никак дочь легендарного артиста, мастера пантомимы, одного из основателей бунтарского театра МГУ – Ильи Рутберга. А мама – Ирина Суворова, музыкант, педагог, поэтому «медведь не мог наступить на ухо» ее дочери. Ну и, естественно, внук Ильи Рутберга – Григорий – должен был выбрать актерский факультет в Щукинском училище. В беседе с нашим корреспондентом Юлия Ильинична рассказывает о том, как она бережет и сохраняет традиции своей семьи, и старается жить, как ее научили родители. – Юлия Ильинична, в доме ваших родителей множество стеллажей с книгами, поэтому кажется, что книги заполняют все пространство. Интересуетесь ли вы современной литературой? Если «да», то какие произведения вы бы отметили? – Слава Богу, есть Улицкая, Липскеров, Рубина, Петрушевская. Это говорит о том, что современная литература существует, и она серьезная, разнообразная. Но проблема в том, что наша страна превратилась в телевизионную державу. Недавно я снялась в очень хорошем кино по повести Михаила Сеславинского «Частное пионерское», но вряд ли эта картина выйдет в российский прокат. Признаюсь, я совершенно не понимаю ту реальность, которая происходит в российском прокате. Как читатель и актриса я тяготею к классике. Объясню почему: только время расставляет акценты. Человек может быть безумно популярен при жизни, но проходит время, и все, что этот человек делал, уходит «в песок». Скорее всего, это происходит не из-за плохого качества продукта, который сделал тот или иной художник, будучи в свое время знаменитым и востребованным, а потому, что этот продукт оказался слишком актуальным, слишком модным. Тогда как большая литература остается в веках. Видимо, Шекспир, Чехов, Островский зацепили в своих пьесах нечто вечное, то, в чем всегда будут нуждаться люди?! Например, произносить текст Бернарда Шоу (я второй раз играю в спектакле «Пигмалион») – это такое наслаждение, передать словами невозможно. К сожалению, многие современные произведения, которые я прочитала, напоминали мне некую «уголовщину». Про сценарии я вообще молчу. – Согласны ли вы с утверждением, что при плохом сценарии хорошее кино невозможно? – Абсолютно. Во время первой встречи с режиссером я спрашиваю: «Могу ли я быть сотворцом и соучастником процесса?». Попросту говоря, будет ли у меня шанс принять оборонительную позу при том сценарии, который написан (а чаще всего «накалякан»). Как мне кажется, сегодня только уровень культуры артистов, наша хорошая театральная школа – могут быть опорой и залогом успеха как в кино, так и в театре. – Вы учились в ГИТИСе, а потом перешли в Щукинское училище, которое успешно окончили. Ваш папа – воспитанник ГИТИСа. Никогда не пожалели, что выбрали Вахтанговскую школу представления? – Я университетов не оканчивала. Это сейчас все институты и академии, а раньше были театральные училища, которые обучали актерскому ремеслу. Мои университеты начались после окончания Щуки, когда я работала с Петром Наумовичем Фоменко, с Романом Григорьевичем Виктюком... Это были настоящие университеты... Смею утверждать, что поколения ремесленников, к которым принадлежу и я, умеют что-то делать. Правда, все зависит от человека. Так было, есть и будет. Но я всегда повторяю, я – ремесленник, я – беговая лошадь. – Вы произнесли эпохальное слово «поколения»... У вас взрослый сын, поэтому вы имеете какое-то представление о нынешнем молодом поколении? – Я всегда поражаюсь тем взрослым, которые говорят, что среди молодежи – одни выродки и что-то подобное в этом же духе. Мне всегда очень хочется спросить: «А кто воспитывал этих детей? Кто вводил их в эту жизнь? И кто создал тот социум, в котором они пребывают?» Как бы мы ни воспитывали своих детей дома, в маленьком уютном мире, но они выходят из подъездов и тут же сталкиваются со взрослыми дядями, которые изъясняются только матом. Известно, что подростки все впитывают так называемым «25 кадром»... Сын мне говорит: «Мама, ну что ты мне морали читаешь о хорошем тоне?! Я прохожу мимо витрин магазинов, а там голые тетки, в лучшем случае в нижнем белье, и каким языком мне говорить на этих улицах?» С сыном мы договорились, что дома, где я, бабушка, дедушка, он не имеет права ругаться матом и делать неприличные вещи, потому что есть и должно быть уважение к родителям, к старшим... Наверняка вне дома мой сын тоже матерится, но я это не слышу, и, к счастью, бабушка с дедушкой не слышат. Взрослые совершают огромное преступление, выкладывая все свои грязные мысли, обиды, пакости в социальных сетях, этих «фейсбуках», «контактах»... Читать эту дрянь невозможно. Хотя я не умею включать компьютер, но научилась бы, если бы однажды мне не прочитали толику безобразия из социальных сетей. Я все читаю на бумаге. Когда у детей отобрали возможность думать с первоисточником – книгой, тут же увидели совсем другое поколение, которое мало кого радует. – Молодежь рассуждает так: «Столько всего интересного, важного накопилось за века, что все не прочитать. Зато можно посмотреть экранизации, постановки». И в этом есть резон, не так ли? – За свою жизнь я видела 11 спектаклей «Вишневых садов», причем лучших режиссеров мира. Казалось бы, буквы одни и те же, и слова, а спектакли разные?! Спектакль – это размышление художника над тем, что написано автором. Мне очень жалко детей, потому что они могут скачать диплом, выдав его за свой, скачать реферат, который кто-то до них выкинул в Сеть. То есть они пользуются жвачкой. Считаю большой потерей, что люди перестали писать друг другу письма своей рукой. Когда пишешь, ты – думаешь, и происходит дополнительный духовный рост. Язык перестал быть основой культуры. Русский язык, к сожалению, не развивается, не обогащается, а коверкается. Сегодня очень много мальчиков и девочек, чей словарный запас очень скудный, – эдаких эллочек-людоедочек. – Юлия, вы принимали участие в юбилейном концерте Людмилы Петрушевской под названием «Кабаре-Вуар». Людмила Стефановна – внучка известного лингвиста Николая Яковлева. Людмила Петрушевская использует все жанры и художественные средства, чтобы русский язык наполнился новыми красками и смыслами? – Я боготворю Людмилу Стефановну. Великая женщина! В ней столько талантов! Людмила Стефановна создает свои жанры. А у меня тоже есть свое кабаре, точнее, спектакль-кабаре «Вся эта суета», где я пою, читаю стихи, прибегаю к гротеску, клоунаде. – Можно узнать – стихи каких поэтов вы предпочитаете читать со сцены? – Недавно на канале «Культура» записали программу «Послушайте», где я читаю стихи Бродского, пою Окуджаву, Вертинского, Азнавура. Стихи – это очень трудно, особенно сегодня трудно. В мир рифмы надо прорваться, чтобы тебя очень сильно зацепило. Я не читаю стихи как чтец, а рассказываю истории о своих любимых стихах. Начинаю программу с детского стихотворения Вадима Левина «Глупая лошадь», которое в детстве читали мне родители. Так что моя любовь к поэзии началась с «Глупой лошади». Еще я читаю свое эссе о Пушкине, рассказывая о том, как в моей жизни появился Пушкин. – Юлия Ильинична, вы гастролируете по стране с антрепризными спектаклями. Как вы относитесь к антрепризе, и есть ли у вас любимый спектакль в этой новой области театральной жизни? – Антреприза антрепризе – рознь. Я играю в двух антрепризных спектаклях. Обожаю спектакль «Пигмалион» в постановке Павла Сафонова, где мои партнеры – Григорий Антипенко и гениальный, да, гениальный Сергей Колтаков! Сережа играет Дулиттла так, что все мы стоим за кулисами и наблюдаем реакцию зрителя. Выходит на сцену некое «пугало», а уходит король – под овации зала. Вот это актерское искусство! Антреприза, если грамотно ее использовать, прекрасна тем, что в ней могут встретиться актеры, режиссеры, которые волею судеб не играют в одном театре. Вторая моя антреприза – «Ханума», где я играю обожаемую Кобато. Эта роль очень помогает мне избавиться от психологического груза, который остается после роли Медеи в спектакле Вахтанговского театра. Если бы я играла только Медею, то, возможно, сошла бы с ума. А так я гуляю от плюса к минусу, от минуса к плюсу... Для артиста полезно иметь в репертуаре полюсные работы и захаживать на разные территории. – Нередко в современном театре и кинематографе звучит нецензурная лексика. Интересно ваше мнение о допустимости ее употребления в области искусства? – Лично я в этом не участвую – не могу физически. Считаю, что это явление, когда мат звучит в качестве художественного средства, – ошметки постмодернизма. – В паре с Анатолием Лобоцким вы часто выступаете ведущими на российских фестивалях. Любите фестивальное движение? – Фестивальное движение в нашей стране – очень разное. Пять лет мы являлись «лицом» фестиваля «Зеркало» имени Андрея Тарковского, когда президентом была Инна Чурикова. А когда фестиваль возглавил Павел Лунгин, то он сказал, что «видимо, за спиной Юлии Рутберг много корпоративов». А когда Павел Лунгин ввел красную дорожку на фестивале имени Андрея Тарковского, то я поняла, что и люди по ней будут ходить те, которые не имеют отношения к Тарковскому. Ведь когда фестиваль начинался, то в его работе принимали участие Олег Янковский, Вадим Юсов, Юрий Назаров, Наташа Бондарчук, Инна Чурикова... Мы сажали деревья около дома Тарковского, и было ощущение сопричастности к Андрею Арсеньевичу. Два года подряд мы с Анатолием Лобоцким вели церемонию открытия фестиваля в Гатчине «Литература и кино». Как сказал поэт, каждый выбирает для себя – женщину, религию, дорогу. Добавлю: «И кино с фестивалями...» – На фестивале в Гатчине «Литература и кино», представляя юбилейную ретроспективу фильмов Владимира Басова, вы с особой теплотой говорили и о Владимире Басове, и о его сыне Александре Басове? Возможно, вас связывают какие-то личные отношения, воспоминания? – Саша Басов – мой одноклассник. В свое время Саша совершил переворот в моих мозгах, ибо по уровню образованности, даровитости, таланта он стоял выше всех нас, причем на две головы. В детстве я часто бывала в доме Владимира Павловича Басова, и это было огромное везение. Приближение к Владимиру Басову побудило во мне желание оказаться на той территории, на какой живет Владимир Басов, и заняться кино. – Вы были пионеркой, комсомолкой? – Когда я вступала в пионеры, а это было в музее Ленина, то сказала: «Перед лицом товарищей торжественно клянусь»... и замолчала. Забыла слова. Хотя моя клятва не состоялась, но в пионеры меня приняли. Я очень хорошо отношусь к своему пионерскому прошлому, потому что в нем было чувство товарищества. В нашей школе, с углубленным изучением английского языка, было много традиций из республики лицеистов. Например, встреча выпускников 19 октября – в День основания Царскосельского Пушкинского лицея. К тому же – пионерия не противоречила взглядам, романтики, духу «шестидесятников». Ведь я – дитя поколения «шестидесятников». Мои родители всегда готовы были помочь другим, поделиться с другими всем, что у них есть, накормить, обогреть... Мне очень везло на учителей. Мы писали такие удивительные сочинения! Никогда не забуду свое сочинение – сравнение двух стихов Павла Когана «Угол» и Наума Коржавина «Овал». Было сочинение: «Как я изменился за последние два года», а потом учителя спрятали наши сочинения и никому не показывали. Да, мы жили очень бедно, но при этом здорово! Моя мама каждый день варила пятилитровую кастрюлю борща. Мама не знала – сколько одноклассников придет после школы к нам домой, и поэтому варила на всех. В нашем доме мы репетировали спектакли, и для своих постановок использовали всю домашнюю утварь, шторы, мебель. Срывали занавески с окон, и пускали их в оборот. Родители ничего не жалели для нашего творчества. Потом пятилитровая кастрюля борща плавно перешла в мою институтскую жизнь. – Юлия Ильинична, ваши родители на всю артистическую Москву славятся своим гостеприимством и радушием. А другие семьи артистов жили по такому же принципу? – У меня был комплекс москвички. Однажды я съездила в общежитие, где жили мои однокурсники, и поняла, что они в прямом смысле голодают и живут в нечеловеческих условиях. Поэтому весь курс приезжал к нам домой после занятий, чтобы поесть, искупаться. Димка Липскеров – сейчас богатый человек и знаменитый писатель, однажды ночью пришел к нам домой и сказал моей маме: «Тетя Ира, я такой голодный». Съел разом 12 котлет. Эти котлеты Дима запомнил на всю жизнь, и мои родители Ира и Илюша стали для Димы Липскерова как родные. Хотя Дима Липскеров не был моим однокурсником – он учился на четвертом курсе Щукинского училища, а я – на первом. А мы с Димой Липскеровым на всю жизнь стали как брат и сестра. Правда, сейчас другой мир и другие нравы. В Щукинском училище – большой забор, и охранники никого не пускают. Я счастлива, что мы выросли в то время. А бедный мой сын Гриша живет сейчас среди этих заборов и охраны. – Ваш сын Григорий хочет стать артистом, не так ли? – Да, но сын меня попросил: «Мама, пока я кем-то не стану, пожалуйста, не надо обо мне ничего никому рассказывать». И я сказала: «Сынок, как же ты прав!» Ведь я тоже постоянно просила своего папу – давай, ты помолчишь обо мне, пока я сама не стану беговой лошадью. Я запретила папе участвовать в моем учебном процессе и поступлении. Папа впервые пришел только на мой дипломный спектакль. Я поступила, между прочим, в Щукинское училище далеко не с первой попытки. – Илья Рутберг похвалил вашу дипломную работу? – Папа сказал: «Молодец, доченька!», и я была на седьмом небе от счастья. – Вы такая же гостеприимная хозяйка, как ваша мама? – Дом у нас гостеприимный, и в любое время мы рады гостям. Правда, в отличие от мамы я терпеть не могу готовить, и вообще не люблю тратить время на домашнюю работу. Мне дороже роскошь человеческого общения, когда можно поговорить по душам. Поэтому я заказываю готовую еду или на скорую руку готовлю салат, и все, никаких борщей и котлет. – Насколько вам комфортно служить в Театре имени Вахтангова с приходом нового художественного руководителя Римаса Туминаса? – В Театре Вахтангова сейчас – расцвет, возрождение. Столько прекрасных спектаклей выходит, огромное количество молодежи, репетиции проходят буквально в каждом углу театра. Строится малая сцена, которая будет открыта в 2014 года. Все в театре ремонтируется, реставрируется. Выросли зарплаты актеров, и к нам в труппу попасть невозможно. Старшее поколение артистов востребовано, и все относятся к ним с трепетом и любовью. Зрители прилетают из Нью-Йорка, Рима, Берлина и других городов мира только для того, чтобы посмотреть спектакль в нашем театре. Сегодня в Театре Вахтангова занята вся труппа, и молодым – дорога, и старикам – и премьеры, и почет. Театр стал очень культурным во всех отношениях. – Вы сразу приняли Римаса Туминаса в качестве художественного руководителя? Не секрет, что со стороны труппы были действия, направленные против Римаса Владимировича, и действия очень активные? – Да, в начале было много трений и противоречий. Дело в том, что Римас Туминас – совершенно другой человек, со своей психологией, своей культурой, своим видением театра. Могу сказать, что сегодня Театр имени Вахтангова – совершенно другой театр. Римас Владимирович пришел со своим «портфелем», в котором были пьесы, мысли, идеи, и этот «портфель» ему очень помог. Римасу Владимировичу небезразличны люди независимо от их возраста, степени таланта, и это большой показатель нравственности человека. Ведь старики очень беззащитны, и Римас Владимирович сделал все, чтобы защитить в первую очередь именно их. – Последняя премьера в Театре Вахтангова с вашим участием «Медея» по пьесе Ануйя в постановке Михаила Цитриняка. Легко вам покорилась «Медея»? – Эта роль далась мне кровью. Образ Медеи – адски трудный. Артистка должна быть очень здоровым психически человеком – в этом я убеждена. Более того, я бы сравнила артиста с космонавтом. Уровень перегрузок немыслим. После «Медеи» я вся в крови, но проходит 15 минут, и я восстанавливаюсь. Могу сказать, что актерская профессия – это не цветы и шампанское, а галеры. Пускай об этом знают все. Мои локти все в синяках, все коленки разбиты, выбиты пальцы... Роли мирового репертуара даются очень тяжело. Есть такое понятие: «тяжелый вес», и я тоже стала тяжеловесом. В древнегреческом театре мерилом артиста был Эдип, а мерилом актрисы – Медея. Зрителю судить – какая моя Медея, но то, что я могу играть Медею, говорит о моем статусе «тяжеловеса». Автор : Анжелика ЗАОЗЕРСКАЯ
респект: поклоны 9.6.2013 http://www.youtube.com/watch?v=lODY2RXiRtE
респект: В гостях у TVJAM - российская актриса театра и кино, лауреат премий "Чайка" и "Хрустальная Турандот" Юлия Рутберг. Смотрите ее "Дневники" об отце, политике, лете, Москве, смерти и "Медее" прямо сейчас. Юлия Рутберг о лете http://www.tvjam.ru/channel/dnevniki/program/uliya_rutberg/5853/ еще сюжеты http://uvarovanelly.ru/forum/viewtopic.php?f=51&t=23882&start=560 ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ http://www.tvjam.ru/channel/dnevniki/program/uliya_rutberg/5854/ 26 августа 2013 http://www.tvjam.ru/videoall/
респект: http://smolensk.rfn.ru/rnews.html?id=42297&cid=7 29.08.2013 20:18 Смоляне увидят спектакли Театра имени Вахтангова Екатерина Левицкая В Смоленск прибыл с гастролями Театр имени Евгения Вахтангова. Среди участников - народный артист СССР Владимир Этуш, народный артист России Евгений Князев, заслуженная артистка Юлия Рутберг, актер Григорий Антипенко. Также в Смоленске ждут Василия Ланового и Ирину Купченко. Театр представит сразу семь спектаклей, среди них пластическое прочтение «Анны Карениной», знаменитая трагедия «Медея», постановка «Окаёмовы дни» (в главной роли Владимир Этуш), пронзительная драма о старости и смерти «Последние луны». Гастроли продлятся до 1 сентября и пройдут сразу на двух площадках - в драматическом и камерном театрах. Кирилл Крок, директор театра имени Е. Вахтангова: «Мы впервые за столетнюю историю посетили Смоленск. Те спектакли, которые увидят смоляне за эту неделю, определяют лицо театра - наслаждайтесь».
респект: http://www.rg.ru/2013/08/29/reg-cfo/theatre.html 29.08.2013, 19:15 В Смоленск приехал Театр Вахтангова Текст: Дмитрий Раичев Владимир Этуш и Евгений Князев задумались, как объяснить журналистам понятие "злая постановка". Фото: Дмитрий Раичев/РГ В среду вечером в Смоленске начались первые в истории гастроли Государственного академического театра имени Вахтангова, а в четверг их участники встретились с журналистами, чтобы поделить первыми впечатлениями. Московским гостям предоставлены сразу две площадки - главная сцена Смоленского драматического театра имени Грибоедова и сцена Камерного театра. Как пояснил директор Театра Вахтангова Кирилл Крок, спектакли и в Москве идут на двух сценах - большой и малой. Готовясь к гастролям, организаторы решили дать смолянам возможность увидеть и большие работы театра, и камерные, для чего, собственно, и понадобилась вторая сцена. Небольшие проблемы возникли с подбором репертуара. Дело в том, что еще до договоренности о гастролях в Смоленске, Театр Вахтангова дал согласие показать один их самых знаменитых своих спектаклей "Дядя Ваня" в рамках фестиваля "Золотая маска", в связи с чем часть труппы в настоящее время находится в Ульяновске. В Смоленск в результате привезли спектакли, которые можно играть без отсутствующих актеров, но, как подчеркнул Кирилл Крок, все эти работы - лицо театра имени Вахтангова. К тому же в Смоленск приехал всенародно любимый актер Владимир Этуш со своим бенефисом - спектаклем "Окаемовы дни", подготовленным театром специально к его 90-летию. Нигде, кроме Москвы, этот спектакль еще не видели! - Мы долго искали подходящую пьесу, и нашли, с моей точки зрения, пьесу добрую, отвечающую чаяниям зрителей, - рассказал народный артист СССР Владимир Этуш. - Мы играем не оригинальную пьесу, она переделана, хотя в ее основе - "Машенька" Александра Афиногенова. У нас сейчас постановки не всегда добрые… Злые даже бывают. А это пьеса о человеческих днях, о человеческих мыслях и переживаниях. Первая встреча со смоленскими зрителями прошла успешно - актер, ректор Театрального института имени Щукина Евгений Князев даже отметил, что аплодировали больше, а значит, публика в Смоленске лучше столичной. - Разговоры о том, что зрители наши испорчены, и ищут только веселья и развлечений - неправда, - заявил Евгений Князев. - У нас в репертуаре есть несколько комедий, их немного по сравнению с общим количеством спектаклей, и мы не стремимся к тому, чтобы веселить зрителя. Тем не менее, зал у нас полон, люди приходят, поскольку хотят соприкоснуться с тем, что воздействует на их сердце, на их душу, на их нервы. А ведь предназначение театра именно в этом! Зритель в Смоленске такой же хороший и внимательный, люди благодарно откликаются на нашу работу.. Кроме "Окаемовых дней" труппа Театра Вахтангова представляет в Смоленске на большой сцене хореографическую версию "Анны Карениной", спектакли "Последние луны" и "Посвящение Еве". "Медея", "Тихая моя Родина" и "Матренин двор" идут на сцене Камерного театра.
респект: http://www.gorodnews.ru/news/item.php?id=4953 30.08.2013 16:02 Прогулки по смоленскому «Арбату» В наш город с гастролями впервые приехал из Москвы знаменитый Государственный академический театр имени Евгения Вахтангова, основанный в 1913 году. Вчера с журналистами встретились актеры Владимир Этуш, Юлия Рутберг, Григорий Антипенко и многие другие представители театра и честно рассказали о любви, спектакле «Медея» и особенностях смоленской публики. «Мы не стремимся угождать зрителю» Сегодня третий день гастролей театра Вахтангова в Смоленске. Два ярких спектакля-события уже позади. Это хореографическая постановка «Анна Каренина» в драматическом театре и трагедия Жана Ануя «Медея» на сцене камерного театра, где Язона и Медею сыграли Григорий Антипенко, известный большинству телезрителей главной ролью в сериале «Не родись красивой», и Юлия Рутберг, чей низкий тембр голоса невозможно перепутать ни с чьим другим. Остальные пять спектаклей будут идти на сценах двух смоленских театров до 1 сентября включительно. Это «Окаёмовы дни» по мотивам пьесы Александра Афиногенова «Машенька», поставленные к 90-летию Владимира Этуша, где он исполняет главную роль, «Последние луны» с Василием Лановым и Ириной Купченко, «Матренин двор» по произведениям Александра Солженицына, спектакль «Тихая моя Родина», составленный из песен и поэзии Серебряного века, и постановка «Посвящение Еве». Смоляне увидят не все спектакли театра Вахтангова, потому что часть труппы находится на фестивале в Ульяновске, а остальные готовят в Москве первый за четыре года детский спектакль «Кот в сапогах». Тем не менее, по словам директора театра Кирилла Крока, спектакли, которые показали и еще покажут в нашем городе, «на сегодняшний день определяют лицо театра». На традиционный вопрос о смоленской публике на пресс-конференции ответил исполнитель роли Алексея Каренина актер Евгений Князев: «Мне кажется, что любой зритель в любом театре России, если спектакль достойный того, откликается. Когда говорят, что зрители наши испорчены и хотят они только веселья, это не так. У нас есть несколько комедий, но их гораздо меньше в процентном соотношении. Мы не стремимся к тому, чтобы угождать и веселить зрителя. Но зрительный зал у нас полон, и люди приходят, потому что они хотят соприкоснуться с тем, что воздействует на их сердце, на их душу, на их нервы. Предназначение театра именно в этом. Поэтому сказать, что ваш зритель хуже или лучше, я не могу. Я могу сказать, что ваш зритель такой же внимательный и желающий увидеть серьезное и хорошее. Хорошие зрители, они откликались так же благодарно, как и в любом другом городе России». Однако ближе к концу пресс-конференции актер передумал. «Я сейчас подумал и хочу извиниться перед смоленскими зрителями. Я не так сказал, - признался Евгений Князев. - Ваш зритель лучше, чем в других городах. Потому что аплодисментов было гораздо больше. Принимали лучше, это так. Спасибо смоленским зрителям, вы самые лучшие зрители в России». «В Смоленске никто никуда не бежит» Конечно, актеров спросили и об их впечатлениях от предъюбилейного Смоленска. Общее мнение выразила Юлия Рутберг. «Я первый раз в Смоленске. Могу сказать, что мы два дня получаем огромное удовольствие, - рассказала актриса. - Я не знаю, как было раньше, но нам повезло приехать в такой чистый, красивый и реконструирующийся вовсю город. Огромное количество церквей, монастырей, очень красивые улицы, холмистые прекрасные дворы, в которые мы заходили, вкусные всякие лавочки, ваш «Арбат» – мы по нему тоже гуляли. Самое светлое впечатление – прекрасный парк, люди очень доброжелательные. Можно у любого человека что-нибудь спросить. Вот я спросила, где продаются керамические магниты, так мальчик и девочка со мной полтора часа ходили по Смоленску, и мы нашли. Люди отзывчивые, улыбчивые, у вас никто никуда не бежит, никто не сбивает никого с ног. 5 сентября мы начнем совершенно в другом темпе на нашем Арбате сезон. Очень хорошо, что так медленно мы вплыли в его открытие». «Когда расстаются мужчина и женщина, рушится мир». Не дожидаясь окончания пресс-конференции, Юлия Рутберг извинилась и ушла готовиться к предстоящему вечером спектаклю. Но перед этим она успела рассказать, что она и другие участники постановки пытались вложить в прочтение французским драматургом XX века Жаном Ануем древнегреческой трагедии Еврипида. «Мерилом того, что человек из себя представляет в профессии, для мужчины издревле является царь Эдип, а для женщины – Медея. Поэтому, конечно, было страшно, но потом мы обо всем этом забыли, потому что действительно хотелось рассказать вечную историю каких-то особых отношений, - сказала Юлия Рутберг. - Потому что любовь, которую сейчас чаще всего показывают по телевидению и иногда в театре, это весьма бытовые истории, это все как-то немножечко в ряду событий, а любовь – это не рядовое событие. Настоящую большую любовь Господь, с одной стороны, человеку дает как большой подарок, это такая редкость. С другой стороны, это огромное испытание. И нам хотелось показать этот путь двух особенных, выдающих представителей своего пола и не выяснять отношения, кто лучше, кто правильнее - это не коммунальный спектакль - а с учетом того, что это стало мифом. Потому что не так много историй между мужчинами и женщинами смогли пройти через столько тысячелетий, чтобы человечество к ним возвращалось на разных этапах». Объяснила актриса и выбор именно этой версии древней трагедии. «Почему Ануй? Потому что мне кажется, что он оказал огромную услугу актерам и театру после Второй мировой войны, когда появилась экзистенциальная драма, когда он перевел и «Орфея и Эвридику», и «Антигону», и «Медею» с котурнов. (Котурны - род сандалий на очень толстой подошве, которые в античном театре использовались для увеличения роста актеров. Слово «котурн»' стало нарицательным для обозначения ложного показного величия. – прим. ред.) Потому что сегодня рассказать историю, когда люди бы плакали, молчали, переживали, когда бы у них замирало сердце, на котурнах, мне кажется, невозможно. Во всяком случае, я бы за это не взялась. Есть замечательные умельцы, большая актриса Алла Сергеевна Демидова, которая читала Медею, играла Федру. Но это театр, который, на мой взгляд, имеет отношение к слуху и к зрению. Для меня. А мне хотелось пробиться немножко в другое пространство. Сыграть такой материал очень трудно, поверьте. И задачи были самые главные, чтобы этот спектакль не имел ничего лишнего, чтобы все время рассказывалась история и чтобы люди испытали эмоции. Потому что искусство – это impression, «впечатление». Вот этот спектакль делался для того, чтобы было впечатление. У каждого абсолютно свое. Есть люди, которые чего-то хотят, а есть люди, которые плывут по течению. Вот Медея всегда в этой жизни чего-то хотела». Основные проблемы истории, рассказанной на смоленской сцене, по-своему объяснил и режиссер-постановщик спектакля «Медея» Михаил Цитриняк. «Когда представители разных культур не стараются понять друг друга, происходит трагедия. У нас все очень попросту поделено на черное и белое, на европейскую культуру и, скажем так, кавказскую, азиатскую. И сейчас эти проблемы очень близки, очень понятны - в Москве, во всяком случае. Когда мы отвергаем каких-то людей, это не хорошо, это колоссальная проблема по всему миру. Когда мы говорим, «Вы будете жить так, или убирайтесь», это не приводит к желаемому результату. Это один вопрос. Другой вопрос, что когда расстаются два человека, рушится мир. И каждый это испытал. Потому что когда женщина с мужчиной расстаются, одна жизнь заканчивается, весь мир рушится, и его надо выстраивать заново». P. S. Билеты на спектакли театра Вахтангова в Смоленске разошлись очень быстро. Тем, кто не успел купить их, директор театра Кирилл Крок посоветовал приехать на московский Арбат и увидеть спектакли на «родной» сцене. Билеты можно приобрести в интернете на официальном сайте театра Вахтангова.
респект:
респект: Админ http://antipenko.forum24.ru/?1-2-0-00000044-000-220-0#096 http://www.gorodnews.ru/news/item.php?id=4953 30.08.2013 16:02 http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=_swy9CFt0GU
респект: http://smol.kp.ru/daily/26126/3019000/ 31 Августа 2013 «Пробиться в другое пространство» ...Свой визит на главной сцене региона труппа начала с показа «Анны Карениной» в постановке режиссера и балетмейстера Анжелики Холиной. «Наша трактовка ничем не отличается от сюжета, рассказанного классиком русской литературы. Ключ к нашему прочтению этой истории – то, что мы переложили ее на язык пластики, танца», - заметила на пресс-конференции создательница спектакля. Это оказалось и так, и не так. Кроме бури эмоций и впечатлений, которую передали зрителям артисты за два с лишним часа завораживающего сценического действа, публику ждал неожиданный и пронзительный финал. Анну Каренину (героиню Ольги Лерман) убивает не поезд. Ритм колес выстукивают каблуками и стульями сами персонажи. Они - жестокие зрители, приближающие неотвратимый конец пути, она - исчезает во мраке сцены под страшный нарастающий стук, создаваемый единым человеческим (или уже нечеловеческим?) механизмом. Пластический спектакль Анжелики Холиной смоляне увидели дважды – 28 и 29 августа, оба показа прошли с неизменным успехом и при полном аншлаге. (ФОТОГАЛЕРЕЯ) http://smol.kp.ru/photo/gallery/51183 Взаимопонимание гостей и публики чувствовалось и в другие гастрольные вечера. «Говорят, что наши зрители испорчены и хотят только веселья, но это не так, - заметил в беседе с журналистами народный артист РФ Евгений Князев, сыгравший Каренина в спектакле Холиной. - В репертуаре нашего театра наиболее любимы публикой отнюдь не комедии - «Евгений Онегин», «Дядюшкин сон», «Медея». Несколько комедий у нас есть, но мы не стремимся угождать зрителю и бесконечно его веселить. Но залы всегда полны, потому что люди хотят соприкоснуться с тем, что воздействует на их сердце, душу и разум. Это же я могу сказать и о вашей публике. Смоленский зритель - внимательный, открытый и желающий увидеть серьезное и хорошее. И что самое приятное - аплодисментов здесь нам досталось гораздо больше, чем в других городах». Медея и тихая осень Впечатлениями о Смоленске и смолянах поделилась актриса театра и кино Юлия Рутберг: «Я впервые в Смоленске. Чистый, красивый город, переживающий реконструкцию. Удивило количество церквей, монастырей, ваши холмы, понравились уютные дворы в центре, лавочки и кафе со всякими вкусностями, ваш «арбат» (улица Ленина – авт.) - по нему мы тоже гуляли, красивый парк... У вас очень доброжелательные люди. Я спросила у прохожих, где продаются керамические магниты, так эти мальчик и девочка полтора часа ходили со мной по Смоленску, искали эти самые магниты – мы их нашли! Люди на улицах отзывчивые, а публика… очень взволнованная. Это первая встреча со смоленским зрителем, и у нас прекрасное настроение после такого теплого приема. Знаете, здесь какая-то особенная осень, тихая, никто никуда не бежит, как в Москве, - мы попали в необычную атмосферу. И конечно, когда мы вернемся в столицу, будет совсем по-другому…» Юлия Рутберг запомнилась смолянам по спектаклю по пьесе Жака Ануя «Медея», который прошел на сцене Камерного, в то время как в драматическом театре давали «Анну Каренину». «Царь Эдип для актера, а Медея для актрисы – это своего рода мерило того, что представляет собой человек в профессии, поэтому браться за такие вещи всегда сложно, - призналась исполнительница главной роли. - Нам хотелось рассказать вечную историю каких-то особых человеческих отношений. Дело в том, что любовь, которую сегодня показывают по телевизору – это какие-то бытовые сценки. Мы же думаем, что любовь, с одной стороны, это Божий дар человеку, с другой – огромное испытание. Мы оттолкнулись от того, что история Медеи и Ясона стала мифом – а ведь немногие истории любви смогли пройти через тысячелетия. Почему именно Ануй? Я думаю, потому, что именно оказал огромную услугу актерам и театру со времен второй мировой войны, когда появилась экзистенциальная драма, и когда он перевел Орфея, Эвридику и Медею с котурн. Сегодня сделать, чтобы люди плакали, молчали, переживали, чтобы у них замирало сердце при игре актера на котурнах, практически невозможно - во всяком случае, я бы за это не взялась. Есть великолепная актриса Алла Сергеевна Демидова, которая играла Федру. Но это театр, который, на мой взгляд, имеет отношение к слуху и зрению. А мне хотелось пробиться в другое, более глубокое пространство». Режиссер спектакля Михаил Цитриняк обозначил две главные темы постановки: трагическое непонимание друг другом людей разных культур и разрушение любви: «Когда расстаются два человека, рушится мир. Думаю, каждый, сидящий в этом зале, такое испытал. Мир приходится выстраивать заново…»
респект: http://www.rentv-smolensk.ru/item_video.php?id=2426 29.08.2013 Театральный аншлаг Гости с Арбата. В Смоленске идут гастроли академического театра имени Вахтангова. На протяжении пяти дней театр с вековой историей представит зрителям семь спектаклей. http://www.youtube.com/watch?v=c5jCuY1zl2c Гастроли продлятся с 28 августа по 1 сентября на двух театральных площадках. На сцене смоленского драматического театра вахтанговцы сыграют «Анну Каренину», «Окаёмовы дни», «Последние лУны» и «Посвящение Еве». Еще три спектакля «Медея», «Тихая моя Родина», а так же «Матренин двор» представят в Камерном театре. Смоленские гастроли организованы при содействии Министерства культуры России и посвящены 1150-летию города. Интерес к гастролям огромный, билеты распроданы, ведь труппа Вахтанговского театра впервые выступает в нашем городе. Известных актеров, а среди них Владимир Этуш, Василий Лановой, Ирина Купченко, Евгений Князев, Юлия Рутберг ждет теплый прием и зрительское признание. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- http://paramonovamaria.ru/diary/4136 31.08.2013 Медея: 18+ 28 августа 2013 года стартовали гастроли лучшего театра России – театра имени Евг.Вахтангова в Смоленске. В этот день на сцене Смоленского камерного театра была показана «Медея» Жана Ануя (по мотивам одноименной трагедии Еврипида, поставленной в 431 году до нашей эры, которая, в свою очередь, опиралась на миф об аргонавтах). Режиссер Михаил Цитриняк прочел эту историю как поэму без героя – в мире жестокости и порока любовь, дети и раскаяние были обречены. Безусловно, вахтанговцы показали высочайший уровень актерского мастерства, художественного, светового и звукового оформления, но меня, прежде всего, волновала та идея, которую вложат они в души и умы зрителей. Медею исполнила одна из ярчайших звезд театра и кино - Юлия Рутберг (заслуженная артистка РФ, Лауреат российских театральных премий «Чайка» и «Хрустальная Турандот» Окончила Театральное училище им. Б. В. Щукина в 1988 году. Сыграла более более 20 ролей в театре и 50 ролей в кино (фильмы «Руанская дева по прозвищу «Пышка», «Закат», «Савой», «Макаров», «Чек», «Фаталисты», «Анна», «Женская дружба», «Неверность», «Четыре возраста любви», «Тропинка вдоль реки», сериалы «Каменская», «Московские окна», «Империя под ударом», «Холостяки», «Виола Тараканова. В мире преступных страстей», «Не родись красивой», «Анна Герман», «Средство от смерти» и др.) В роли Ясона предстал любимец женского большинства телеаудитории Григорий Антипенко. Я, признаюсь, впервые видела этого актера, поскольку сериалы не смотрю. Он был очень убедителен в роли представителя мужского мира, где с женщиной можно сделать всё, что угодно, и её же во всём обвинить. При этом – исключительно обаятелен, как и полагается в таком амплуа. Вспоминая о былой любви, он не позволяет Креону убить Медею. Он убивает её морально, прогоняя в никуда. Креон – Андрей Зарецкий – актер с очень знакомым лицом (не только потому, что снимался во многих фильмах и сериалах), вполне доходчиво провел свою линию сюжета. Он, как Медея, как Язон, и как все цари и герои, всю жизнь убивал людей, даже детей. Но к старости устал, усовестился. Царь Креон оставляет Медею в живых, не забирает её детей, она же, в отместку ему и его дочери, на которой женится Ясон, посылает им отравленный подарок. Подарок относят невидимые для зрителя дети Медеи и Язона (в первичной легенде об аргонавтах детей за такой подарок убивает разгневанный народ). Медея Юлии Рутберг, пожалуй, сказала в этот день не всё, что хотела (сотрудники театра поделились, что во второй день показа она сыграла на 100%). Вероятно, мне повезло не увидеть эти 100%. В первом смоленском спектакле Юлии удалась любовь, но не ненависть, прозвучавшая только словами. Воспоминания Медеи возвращаются к тем дням, когда дочь царя Колхиды похитила ради покорившего её страстью Ясона золотое руно (это стоило жизни её отцу и брату). Для Медеи новый брак Ясона – предательство, хотя любовь и страсть уже угасли. Это разрушение ее жизненного пространства, обессмысливание её существования, её жертвы. Ей некуда идти – именем Медеи пугают детей, Колхида для неё закрыта, а Ясон собирается воссесть на троне рядом с Креоном. Все объяснения её выбора, как высшего проявления свободы личности не выдерживают критики. Говорить, что смерть — не поражение Медеи, а ее нравственная победа, может только безумец. Женщина, убившая отца, брата, множество других людей, убивающая своих детей (какая уж тут метафора!), чтобы не отдать их «такому Язону», а затем убивающая себя – это концентрированное зло, змея, жалящая свой хвост. Спектакль ошибочно рекомендован для зрителей старше 16 лет (16+), поскольку оправдывает суицид, как способ выхода из проблемной ситуации. Увы, быть женщиной тяжело во все времена. Наш мир по-прежнему принадлежит мужчинам. И порою просто нет сил идти дальше по равнодушной пустыне, но не зови, Юлия, в даль тёмную… И вспомнилось стихотворение «Юлия», вошедшее в мою книгу «Галерея грёз» (2007). Удивительно похожая история, но женщина остается женщиной, а метафорический меч – в руках мужчины.
респект: http://www.gorodnews.ru/gorod/item.php?id=6174 02.09.2013 Вахтанговцы: "Смоляне - самые-самые!" Впервые в истории на гастроли в Смоленск приехал Государственный академический театр имени Вахтангова Перед началом сентября Смоленск "взорвала" целая обойма крупных культурных событий. Театр, художественным руководителем которого является один из ярких и неоднозначных представителей современного театрального искусства Римас Туминас, привез в наш город сразу несколько известных спектаклей. "Постановки, которые мы привезли, - это лицо театра Вахтангова", - признался директор театра Кирилл Крок. Открыла гастрольные дни в Смоленске хореографическая версия "Анны Карениной", по-новому осмысленная режиссером-хореографом Анжеликой Холиной. "Мне не хотелось уходить далеко от Толстого, но все равно каждый режиссер вкладывает в постановку что-то свое, - рассказывает Анжелика. - Я выражаю идею в танце, через музыку". "Анна Каренина" в танце напоминает чем-то спектакль, чем-то балет. Без слов актеры попытались выразить всю гамму чувств, эмоций, рассказать мимикой и жестами сложный сюжет произведения Толстого. Другой спектакль столичного театра - "Окаемовы дни" был поставлен к 90-летию народного артиста СССР Владимира Этуша. Артист играет в нем главную роль. И, надо сказать, Владимир Этуш сознательно выбрал эту историю для юбилейного спектакля, увидев у Афиногенова важную нравственную проблему. Кстати, нигде в регионах, кроме столицы, этот спектакль еще не играли. Смоленским зрителям выпал шанс оценить "Окаемовы дни" первыми. "Мы долго искали подходящую пьесу, - признается Владимир Этуш, - и нашли, с моей точки зрения, пьесу добрую, отвечающую чаяниям зрителей. Эта пьеса о человеческих днях, о человеческих мыслях. Мы играем не оригинальную пьесу, она переделана на основе "Машеньки" Александра Афиногенова". Завершающим аккордом гастролей столичного театра стал спектакль "Посвящение Еве", где главную роль знаменитого писателя сыграет Василий Лановой. Также на сцене Смоленского камерного театра прошли показы спектаклей "Последние луны", "Медея", "Тихая моя Родина", "Матренин двор". Спектакли Театра Вахтангова проходили сразу на двух сценах - Смоленского драматического театра имени Грибоедова и Камерного театра. По словам организаторов, это стало своеобразным аналогом большой и малой сцены, на которых идут спектакли в столице в их родном "доме". Между тем столичные актеры признались, что их поразила смоленская публика, которая тепло и восторженно принимала гастролеров. "Ваш зритель лучше, чем в других городах, потому что аплодисментов было гораздо больше, - восклицает актер, ректор Театрального института имени Щукина Евгений Князев. - Спасибо большое смоленским зрителям - вы самые лучшие зрители России!" Не театром единым... Особенно приятно, что в наш город с гастролями театра приехал всенародно любимый и легендарный актер Владимир Этуш. 91-летняя звезда советских фильмов до сих пор виртуозно исполняет роли в спектаклях и ездит на гастроли. Приехали в наш город и известные молодые артисты Григорий Антипенко и Юлия Рутберг. Артисты успели прогуляться по Смоленску и на пресс-конференции поделились с журналистами своими впечатлениями. "Я первый раз в Смоленске и рада, что нам повезло приехать в такой чистый, красивый, реконструирующийся город, - рассказывает Юлия Рутберг, - здесь прекрасные улицы, мы прогулялись по вашему замечательному "Арбату". Люди в Смоленске очень доброжелательные. Я спросила у прохожих, где продаются керамические магниты, и мальчик с девочкой полтора часа искали их со мной по Смоленску. Люди отзывчивые, улыбчивые и публика очень взволнованная. И еще иногда кажется, мы попали в такое место, где никто никуда не бежит и не торопится". Конечно же, в связи с проведением кинофестиваля "Золотой Феникс" в Смоленске мы не могли не узнать мнения именитых актеров о современном кино. Звезда сериала "Не родись красивой" и многих других картин Григорий Антипенко, например, признался, что уже полгода не снимается в кино и вряд ли бы смог поучаствовать в кинофестивале, потому как предложить особо нечего. "Сейчас мало снимается хорошего кино, - отметил актер, - эта общая проблема страны". Еще одна проблема в том, что уж очень часто современный российский кинематограф паразитирует на известных советских картинах, то и дело переснимая их на новый лад. Уже снимается ремейк на легендарную картину "Кавказская пленница". О своем отношении к ремейкам "Городу" поведал народный артист СССР Владимир Этуш: "Я считаю, не надо портить хорошее произведение ремейками. Если есть хорошая картина и она имеет успех, зачем все переиначивать, зачем все портить? Меня приглашали поучаствовать в съемках ремейка "Кавказской пленницы", но я сразу отказался, даже не посмотрев, какую роль создатели этого фильма мне хотят предложить. На самом деле мы собирались еще в то время снимать продолжение "Кавказской пленницы", но это должно было быть именно продолжение, никакой не ремейк. В той картине все должно было происходить совершенно наоборот, там мой Саахов, по сценарию, сидит в тюрьме. Но тогда снять картину не получилось, а сейчас возвращаться к этому, думаю, не имеет смысла". Фото Илья Сковородин.
респект: http://tvkultura.ru/video/show/brand_id/46863/video_id/617582 Разбирая обстоятельства... "Пристань". Как это было... Год выпуска: 2011 ----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- поклоны 7.9.2013 "Медея"
респект: http://www.svoboda.org/audio/audio/1044179.html Поверх барьеров с Игорем Померанцевым 29.11.2013 Артисты Театра имени Вахтангова на фестивале в Литве В литовском городе Друскининкай в конце лета прошёл международный театральный фестиваль. В фестивале участвовал Театр имени Вахтангова. Разговор с актёрами этого театра – Григорием Антипенко и Юлией Рутберг.
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=216548621871126&set=a.124202954439027.1073741827.100005479691361&type=3&theater Daumantas Todesas. 28 января 2014 " Medeja " Julii Rutberg. Poveril ,pokoren Spasibo. Detali: Teatr im. Vachtangova ,maly zal Spasibo Julia ------------------------------------------------------- 29 января 2014 Ją Bolen Juliei, Medeja menia potriasla svoei strastju liubovnoi i razrushitelnoi Veriu kazhdomu slovu i dvizheniju, Medeja- Julia ne liubov ,ne nenavist i zhestokost a eto sudba Sygranaja s potriasajushchim masterstvom Spasibo
респект: https://vk.com/public43163643 http://genefis-gbr.ru/spektakl-o-silnoj-zjenshine-medeya/ февраль 2014 Спектакль о сильной женщине: Медея В театре имени Е. Вахтангова 28 января состоялся показ «Медеи» по одноименной пьесе Ж. Ануа. Режиссер спектакля М. Цитриняк обратился к древнегреческому мифу о волшебнице и дочери Колхидского царя Медее, а так же к пьесе Жана Ануа, чтобы представить зрителям эмоционально насыщенный спектакль, затрагивающий тему самоотверженности и любви, который никого не оставит равнодушным. Медея – сильная и преданная женщина, свернувшая горы ради любимого мужчины. Никем не понятая, вынужденная быть кочевницей, живущая с нянькой на пустырях, потому что вслед за ней, куда бы она ни направилась, шли рассказы и слухи об ее злодеяниях. Женщина, которая из-за своей всеразрушающей любви к Язону пошла на убийство брата и ограбление своего отца – царя Ээта, сыграла Ю. Рутберг. Игра этой неподражаемой актрисы воспринимается с замиранием сердца. Наблюдая за действием на сцене, можно прочувствовать всю боль, отчаяние и одиночество терзающее душу главной героини. В течение всей пьесы колхидская царевна не раз обращается к воспоминаниям о встрече с Язоном, аргонавтом, которого она встретила впервые десять лет назад. Воспоминания присутствуют в диалогах Медеи с нянькой, и, позже, с Язоном, когда тот приходит на пустошь, чтобы проститься навсегда с Медеей и, наконец, рассказать ей все, что он думал и чувствовал в то время, когда они были женаты. Колхидская царевна обладает бунтарским духом, который только возрастает, когда она влюбляется в Язона. Язон - это воплощение стремления большинства людей к счастливой и беззаботной жизни, полной наслаждений и мирного существования. Колхидская царевна считает, что стремление к подобной мещанской жизни мешает царям править государством. Она упоминает о таком неправильном правлении в диалоге с царем Креоном, который пришел на пустырь, где остановилась Медея со своими детьми и нянькой, чтобы попросить ее покинуть здешние места, потому как рассказами о ее поступках жители стали пугать своих детей. Сам же царь Креон через убийства, боль и кровь обыкновенных людей построил мирную и не обремененную заботами и нищенством жизнь своего царства. К такому же итогу стремится Язон, пытаясь убить в себе любовь к Медее и заглушить воспоминания о ней. Он женится на дочери Креона, что наделяет его властью. Причинив боль Медее, растоптав ее чувства и разрушив жизнь бедной женщины, Язон мгновенно убегает в сторону безмятежного существования, представляя нам поступки самого настоящего труса. Трагедия Жана Ануа рассказывает о нравственной победе Медеи над мещанским прожиганием жизни, к которому стремятся правящие люди. Язон в своем диалоге с Медеей на пустоши сообщает ей, что хочет жить той же жизнью, какой жили цари до него, и какой они будут продолжать жить – бунтарство и разрушение правил – не то, к чему он стремится. Смерть Медеи и убийство ее детей – это торжество духа и свободы над стандартом беззаботной жизни.
респект: http://vakhtangov.ru/mediabox/press http://www.moe-online.ru/news/view/283133.html 11.2.2014 Актриса Юлия Рутберг показала воронежцам, к чему может привести ненависть к человеку Жители столицы Черноземья стоя аплодировали таланту актрисы столичного театра имени Вахтангова В Воронеже с успехом прошли гастроли столичного театра имени Вахтангова. На протяжении четырех дней на воронежских сценах блистали такие артисты, как Василий Лановой, Ирина Купченко, Евгений Князев, Юлия Рутберг, Максим Суханов, Сергей Юшкевич, Владимир Вдовиченков, Григорий Антипенко, Владимир Симанов и др. То, что это событие заслуживающее внимания, было понятно еще два года тому назад, когда в городе шел второй Платоновский фестиваль. Театр имени Вахтангова представил на суд воронежской публике спектакль «Дядя Ваня». Тогда концертный зал на Театральной, 17 был полон под завязку. Желающих было настолько много, что они сидели даже на ступеньках между рядами. Так что, новость о том, что столичные артисты порадают нас новыми гастролями и привезут сразу 4 постановки, быстро облетела по городу, и билеты разошлись с большой скоростью. Все спектакли прошли при полных аншлагах, а зал очень тепло принимал артистов. Так, вчера, 10 февраля, гастроли завершились показом постановки «Медея» с Юлией Рутберг в главной роли. Этот спектакль, по словам критиков, не из легких для восприятия. На протяжнии полутора часов, что шла «Медея», весь полный зал воронежского ТЮЗа, затаив дыхание, следил за перепитиями в судьбе дочери царя Колхилды. В спектале театра имени Вахтангова память постоянно возвращает главную героиню к истокам, когда она, дочь царя Колхиды, похитила ради любимого золотое руно. И предательство её возлюбленного — Ясона для Медеи не только попрание любви, это еще и разрушение гармонии ее души. В трагедии Ануя сталкиваются два мира — Медея и Ясон, свобода и мещанский стандарт жизни. И в их поединке не может быть победителя. Граница их вражды — смерть, и выбор ее — высшее проявление свободы личности. Это спектакль о природе мужчины и женщины, о любви, которая имеет свое начало и неизбежно приходит к своему концу. Во время спектакля в зале стояла удивительная тишина: зрители не издали практически ни звука. То ли их так напугала грозная Медея, то ли и оказались под сильным впечатлением от происходящего. Когда спектакль закончился зрители находились еще какое-то время под аффектом от увиденного. Первые аплодисменты начались лишь тогда, когда второстепенные герои уже уже вышли на поклон. Немного прийдя в себя, зрители встали со своих мест и, стоя, аплодировали артистам. Публика даже несколько раз вызвала актеров на поклон. Потом уже после спектакля в стенах театра, стоя в очереди в гардероб, зрители долго обсуждали между собой увиденное. – Спектакль переворачивает сознание с ног на голову, — поделилась с корреспондентами «Ё!» своими впечатлениями одна из зрительниц. Также в зрительном зале вчера был замечан даже бесменный худрук Камерного таетра, директор международного Платоновского фестиваля Михаил Бычков. Кстати, именно сегодня Михаил Владимирович озвучит театральную программу летнего форума искусств. Кто знает, возможно, зрителям вновь представиться возможность увидеть спектакли Вахтанговского театра летом. К слову сказать, что и сами артисты остались довольны залом и чувствовали себя комфортно на гостевых сценах. Возможно, это отчасти от того, что по отдельности актеры театра имени Вахтангова часто приезжают в Воронеж с антрепризными спектаклями и творческими вечерами. А за эти дни, что артисты были в столице Черноземья, они успели даже посмотреть город. Например, народному артисту Василию Лановому очень понравилось, как отреставрировали драмтенатр имени Кольцова. А на встрече с губернатором, артист и вовсе признался, что считает себя жителем Воронежа. — Всегда с большой радостью приезжаю в Воронеж уже много лет, и со спектаклями, и с сольными концертами. Можно сказать, наполовину считаю себя воронежцем: здесь у меня масса знакомых и друзей, — сказал Василий Лановой. — И сейчас мне особенно приятно смотреть, как обновляются и освежаются здания Воронежа. У вас прекрасный город. Дарья ШИПОВСКАЯ
респект: http://v-kurier.ru/intonacii/ty-slyshish-more/ 11.02.2014 Ты слышишь: море. Елена Рузанова. В воронежском ТЮЗе Театр имени Вахтангова показал «Медею» по Жану Аную. Час сорок плывешь к финалу, который предсказуемо ужасен, хоть как играй актеры - прекрасно или отвратительно А они фантастически хороши, особенно низкий, почти мужской голос Медеи - Юлии Рутберг. Я, знаете ли, близорука, но мне хватило слышать, как Рутберг голосом сыграла трагедию. Счастливы те, кто смог увидеть ее на сцене. Я бы тоже хотела, но с недавних пор в ТЮЗе нет проката биноклей О чем сегодня «Медея»? Да все о том же - спустя десять лет с любимым говоришь не так, как в час встречи. Вечная тема: звук любви. Мужчина уходит в море, чтобы найти свое «золотое руно». И так некстати - хотя если ненадолго, думает он, то пусть - обретает совсем иное золото. Искомое, кстати, тоже получает, но с довеском, таким странным, такой игрушкой. И корабельная команда, поделив добычу, с любопытством взирает на утехи - еще никто не знает, высадит ли мужчина свою игрушку в первом порту или оставит рядом. А Медея вся и все - ради. «Великий человек смотрел в окно, а для нее весь мир кончался краем его широкой, греческой туники, обильем складок походившей на остановившееся море», - написал Иосиф Бродский совсем по другому поводу. Впрочем, мне кажется, что повод всегда один - и не имеют значения имена, одежды, антураж. «Скажи, как сильно ты меня любишь?» - спустя десять лет звучит тяжело: я много заплатила, и я, я больше, а ты не ценишь, ты тоже, а помнишь, как ты... Как Медее вернуться в Колхиду, если любовь - течение в одну сторону? «Он же смотрел в окно, и взгляд его сейчас был так далек от этих мест, что губы застыли, точно раковина, где таится гул», - Бродский сверлит мой мозг. А что если бы Медея отдала Ясона другой женщине, да и с детьми тихонько вернулась бы домой? Что потом? Неужели раскаяние - как Одиссей в письме Телемаку: «Мне неизвестно, где я нахожусь, что предо мной. Какой-то грязный остров, кусты, постройки, хрюканье свиней, заросший сад, какая-то царица, трава да камни»... Увы, Ясон - не Эней и не Одиссей. Но Медея - море. Море любви с таким низким, суровым гулом волн, как голос Юлии Рутберг. С тяжелыми раскатами - как у Бродского: «И время поглотило эту месть. Теперь здесь людно, многие смеются…». --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- 29.3.2014
респект: http://www.youtube.com/watch?v=3mBPxSbzCUs Опубликовано: 30 авг. 2014 г. 4 и 5 сентября 2014г. спектакль "Медея" будет показан в рамках II Международного фестиваля национальных театров «Алтан Сэргэ» («Золотая коновязь») В главных ролях: Григорий Антипенко и Юлия Рутберг Автор промо-ролика Ника Сахилтарова
респект: https://vk.com/wall6928953_5362 5.6.2014 Елена Агафонова Пользуюсь служебным положением. Ждем эксклюзивное интервью с Григорием Антипенко в журнале дорогое удовольствие))
респект: https://vk.com/vahtangovteatr http://www.vakhtangov.ru/news/2315 декабрь 2014 100-й спектакль «МЕДЕЯ» 29 ноября 2011 года, в год 90-летнего юбилея театра, на малой сцене состоялась премьера спектакля «Медея». Это был первый спектакль, поставленный в Вахтанговском театре режиссером Михаилом Цитриняком вместе с его неизменным творческим коллективом: композиторами Борисом Кинером и Александром Прокоповичем, сценографом Марией Рыбасовой, художником по костюмам Викторией Севрюковой, художником по свету Майей Шавдатуашвили и помощником режиссера Мариной Марченко. В главных ролях – заслуженная артистка России Юлия Рутберг и Григорий Антипенко, приглашенный после этой работы в труппу театра. В спектакле заняты Андрей Зарецкий, Инна Алабина, Наталья Молева, Василий Симонов, Владимир Логвинов, Василий Цыганцов, Елена Мельникова, Ирина Калистратова и другие артисты. «Медея» Ануя в постановке Михаила Цитриняка – это грандиозная история любви, любви опасной и беспощадной, любви-бездны. Это трагедия расставания, предательства, которое обернулось катастрофой. Роли Медеи и Ясона стали поворотными в актерской судьбе Юлии Рутберг и Григория Антипенко. Артисты, поразившие зрителей накалом страстей и глубинным проникновением в образ, вывели спектакль на уровень высокой трагедии. Трагедии на все времена. Спектакль сразу же стал бестселлером Вахтанговского репертуара на малой сцене. Спустя три года ему также сопутствуют аншлаги, как и в первый день премьеры.
респект: http://krasnoyarsk.vibirai.ru/afisha/other/festival_teatralnyy_sindrom_tvorcheskaya_vstrecha_s_mihailom_citrinyakom_i_grigoriem_antipenko-1598270?d=1435050000&ad=1435050000 Фестиваль «Театральный синдром»: творческая встреча с Михаилом Цитриняком и Григорием Антипенко 23 июня 2015 в 14:00 С 20 по 27 июня 2015 года Фонд Михаила Прохорова проведет в Красноярске фестиваль «Театральный синдром», в рамках которого пройдут гастроли Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова. Помимо показа знаменитых спектаклей театра имени Вахтангова, красноярцев ожидает насыщенная параллельная программа. В рамках параллельной программы пройдут творческие встречи со знаменитыми режиссерами и актерами театра имени Вахтангова: Василием Лановым, Людмилой Максаковой, Евгением Князевым, Михаилом Цитриняком и Григорием Антипенко. На творческих встречах планируется живое общение режиссеров и актеров с залом. Гости расскажут о театральной жизни столицы, об их родном театре имени Евгения Вахтангова и ответят на любые вопросы ценителей театрального искусства. 23 июня с 14.00 до 15.30 – Творческая встреча с Михаилом Цитриняком и Григорием Антипенко. Михаил Цитриняк Режиссер Окончил Театральное училище им. Б.В. Щукина, курс А. А. Казанской. Уже на первом курсе начал заниматься режиссурой, а со второго - ставить со своими однокурсниками и с другими студентами отрывки из пьес. И один из дипломных наших спектаклей – «Утиная охота» на своем актерском курсе поставил как режиссер, еще будучи студентом. После окончания актерского факультета Михаила Цитриняка приглашают учиться сразу на третий курс режиссерского факультета. Это был единственный случай за всю историю Щукинского училища: поступить на очное отделение, сразу на третий курс института, в советские времена было просто невозможно. Поставив дипломный спектакль в Чите, Михаил вернулся в Москву и начал работать во МХАТе, где выпустил спектакль «Надежда» (по пьесе А. Червинского «Блондинка за углом»). Через 2,5 года перешел в Театр имени М. Ермоловой, когда его возглавил Валерий Фокин, а затем создал уже свой театр-студию, под названием «Наш Театр», в который пришел и Борис Кинер. В начале девяностых театр прекращает своё существование. Михаил Цитриняк был избран президентом ассоциации театров-студий СССР. Михаил много преподавал за границей: в Ирландии и Голландии, ставил спектакли в Германии, работал старшим преподавателем в Щукинском училище, режиссером на известной телевизионной программе «Старая квартира» и «Большой ремонт», в сериале «Не родись красивой». В 2009 - 2011 годах работал креативным продюсером в кинокомпаниях «Мостелефильм» и Киностудия «Версия». В Театре имени Евгения Вахтангова выпустил спектакли: в 2011 году – «Медея» Ж. Ануя, в 2012 – «Игры одиноких» Н. Саймона, в 2014 – «Крик лангусты» Д. Марелла. В спектаклях заняты ведущие артисты театра: Юлия Рутберг, Григорий Антипенко, Елена Сотникова, Ольга Тумайкина, Андрей Ильин и др. 10 лет выступает на эстраде в дуэте с композитором Борисом Кинером. Григорий Антипенко актёр В юности занимался в театральной студии «Свеча» при ДК Савеловского района, но актером становиться не собирался, пока в 22 года судьба не привела Григория в «Сатирикон», где он проработал 2 года монтировщиком сцены. Параллельно с этой работой начинает заниматься в подготовительной группе при Школе-студии МХАТ, пробуя свои силы, как актер. В 2003 году окончил Театральное училище имени Б. В. Щукина, курс Р. Ю. Овчинникова. В 2011 года был приглашен в Театр имени Евгения Вахтангова в постановку Михаила Цитриняка «Медея». В сентябре 2013 года вошел в состав труппы Театра имени Евгения Вахтангова. Из ролей в Театре имени Евгения Вахтангова: Язон (Медея) реж. Михаил Цитриняк Отелло (Отелло) реж.- хореограф Анжелика Холина Палестинец (Улыбнись нам, Господи). Лауреат премий «Звезда Театрала»: в номинации «За лучшую антрепризу года», за спектакли «Одесса – 913», и «Двое на качелях», 2013, в номинации в номинации «Лучший музыкальный спектакль» за спектакль «Отелло», 2014.
респект: https://vk.com/wall-10378955_327586 22.6.2015 Наш город Красноярск В Красноярске стартовал "Театральный синдром" Вчера в Красноярске открылся фестиваль «Театральный синдром» . Главное событие фестиваля—гастроли Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова и Театрального института имени Бориса Щукина. Организатор фестиваля «Театральный синдром» –Фонд Михаила Прохорова при поддержке Правительства Красноярского края и Администрации города Красноярска. В первый день в Красноярском молодежном театре ТЮЗ прошли творческие прослушивания абитуриентов в Театральный институт им. Б Щукина. А также в театре им. Пушкина был показан спектакль «Ночь ошибок с участием студентов 4 курса Театрального института им. Б Щукина.«Ночь ошибок» – это комедия положений в чистом виде. Флирт, невольные обманы, сплошь титулованные благородные дамы и галантные кавалеры, три часа совершеннейшей путаницы, но как всегда в комедии дель-арте счастливый финал. После спектакля «Ночь ошибок состоялся класс-концерт «Учитель и ученик» с участием преподавателей и студентов вуза. Завтра красноярцев ждет спектакль «Медея», в котором играют мэтры Вахтанговского театра – Юлия Рутберг и Григорий Антипенко. http://krskplus.ru/afisha/
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100004878762403 Кирилл Крок, 23.6.2015 Начинаем гастроли на фестивале "Театральный синдром" сегодня "Медея"
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=436559903183298&set=a.208463679326256.1073741825.100004878762403&type=1&theater Кирилл Крок, 23.6.2015 Начали !!!!
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100004878762403 http://www.gornovosti.ru/glavnoe/yuliya-rutberg-sygral-medeyu-v-krasnoyarske74996.htm 23.06.2015 Юлия Рутберг сыграла Медею в Красноярске Автор: Марина ЯБЛОНСКАЯ Фото: bilettorg.ru Сегодня, 23 июня, состоится официальное открытие фестиваля «Театральный синдром». Он откроется спектаклем «Дядя Ваня» Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова с участием Сергея Маковецкого, Людмилы Максаковой, Владимира Симонов, Владимира Вдовиченкова, Анны Дубровской, Евгении Крегжде и др. В Красноярске проходит фестиваль «Театральный синдром», в рамках которого пройдут гастроли и Театрального института имени Бориса Щукина. Организатор фестиваля «Театральный синдром» – Фонд Михаила Прохорова. Зрителей ждет не только один из самых именитых спектаклей из репертуара столичного театра, но и открытые лекции директора театра им. Е. Вахтангова Кирилла Крока.: (конференц-зал Красноярского драматического театра имени А. С. Пушкина, пр. Мира, 73) 12.00–14.00, тема: «Особенности применения маркетинговых технологий в театре»; 14.30–16.30, тема: «Продажи театральных билетов: личный опыт»; 16.30–17.30, тема: «Электронный билет». Так же в Доме кино состоится творческая с режиссёром Михаилом Цитриняком и актёром Григорием Антипенко. Вчера в Театре юного зрителя был показан спектакль «Медея» в постановке Михаила Цитриняка. Главные роли в «Медее» исполняли Григорий Антипенко и Юлия Рутберг. Для этих исполнителей роли героев древнегреческой трагедии в переложении Ануя стали знаковыми в их театральной карьере. «Медея» - очень для меня важный спектакль, который сыграла уже 120 раз, - сказала Юлия Рутберг. – Некоторые зрители во время спектаклей рыдают». Эксклюзивное интервью с одной из самых популярных и востребованных актрис театра и кино Юлией Рутберг читайте в четверг в нашей газете.
респект: https://vk.com/domkinokrsk?z=photo-13989007_371442207%2Falbum-13989007_00%2Frev 23.6.2015 В рамках параллельной программы «Театрального синдрома», которую организовывает Фонд Прохорова, в Доме Кино состоялась творческая встреча с актерами и режиссёром Вахтанговского театра. Режиссёр Михаил Цитриняк и актёры Григорий Антипенко и Юлия Рутберг рассказали зрителям о спектакле «Медея», который вчера прошёл в Театре юного зрителя, и ответили на вопросы зрителей.
респект: https://vk.com/id189674774 Светлана Воробьева Театральный СИНДРОМ-вылечить, на время, можно принимая большую дозу витамина Т!!!)))Утром творческая встреча с Людмилой Максаковой!В обед творческая встреча с Михаилом Цинтриняком, Юлией Рутберг и Григорием Антипенко! А вечером спектакль"Дядя Ваня"!!! Театральный день подарил положительные эмоции, яркие впечатления, приятные встречи! МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ!!!!!! фото
респект: https://vk.com/antipenko_grigoriy 23.6.2015 Григорий Антипенко | Grigoriy Antipenko фото Спасибо за фото! Источник: http://vk.com/id189674774
респект: https://vk.com/mimteatr 2015 23 июня на творческой встрече с Юлией Рутберг, Михаилом Цитриняком и Григорием Антипенко (Дом кино) фото
респект: http://websta.me/p/1013609166906358960_343485542 23.6.2015 alien_r_ Мой пиджак с краю, Юлия Рутберг и Григорий Антипенко подписывает мне программку с "Медеи" фото
респект: http://websta.me/p/1013653567256933714_690777572 iren_lakusta Ответ на вопрос о том, как актер "проживает" роль и восстанавливается после спектакля. Накануне Ю. Рутберг и Г. Антипенко играли в спектакле "Медея".
респект: http://websta.me/p/1013661008606541273_690777572 23.6.2015 iren_lakusta На чем построен спектакль: на любви или все же на ненависти? Ответила Юлия Рутберг.
респект: https://www.facebook.com/uzhva?pnref=story Olga Uzhva добавила 5 новых фото. 22 Июнь в 23:51 Невероятно пронзительная Медея - Юлия Рутберг, и великолепный Язон - Григорий Антипенко!!! Сегодняшний вечер для раздумий... Спасибо Фонду Прохорова за Театральный Синдром и театр Вахтангова! фото
респект: https://vk.com/ve_se_lo_kak?z=photo22771250_370532550%2Falbum22771250_00%2Frev 23.6.2015 Завидуйте молча))) я безумно рада такому счастью))) мечты сбываются)) ФОНД ПРОХОРОВА))) автограф Григория Антипенко)) я на седьмом небе от счастья)) и Медея мне конечно тоже понрааилась, но это выше всяких похвал)))
респект: https://www.youtube.com/watch?v=ILjv7l_B24Q Спектакль "Медея", Красноярск, поклоны от 22.06.2015г. Опубликовано: 22 июня 2015 г. Спектакль "Медея", Красноярск, поклоны от 22.06.2015г. Гастроли театра им.Вахтангова в рамках фестиваля "Театральный синдром" при поддержке фонда Михаила Прохорова. ________________________________________-___ Официальный сайт Григория Антипенко http://antipenko.com/ http://www.youtube.com/user/Otschelniza
респект: https://www.facebook.com/288296987893568/photos/a.647341455322451.1073741831.288296987893568/912867532103174/?type=3&theater
респект: https://vk.com/antipenko_grigoriy?z=photo5108930_370426861%2Fwall-76894439_1989 фото
респект: Админ http://antipenko.forum24.ru/?1-3-0-00000002-000-200-0#123 Программа "Почему я?" с Юлией Рутберг, фрагмент с участием Григория Антипенко, канал "Мир", эфир от 02.07.2015г. https://www.youtube.com/watch?v=BDckp00784Q Полный вариант можно посмотреть: https://yadi.sk/i/r1smKW_qhe9kX или http://telepoisk.com/peredacha-tv-archiv/550618208/2-7-2015
респект: Кирилл Крок, 6.9.2015 г. Владикавказ, респ. Северная Осетия-Алания Этот вечер сегодня плавно перерос в ночь https://www.facebook.com/photo.php?fbid=460589657446989&set=pcb.460589714113650&type=1&theater https://www.facebook.com/photo.php?fbid=460589667446988&set=pcb.460589714113650&type=1&theater
респект: http://alaniatv.ru/habaerta/vesti-iryston/?id=15484 Спектакль «Медея», 7.9.2015 (на осетинском языке)
респект: https://www.facebook.com/100004878762403/videos/460875284085093/?pnref=story Кирилл Крок загрузил/a новoe видео. 7.9.2015 г. Владикавказ, респ. Северная Осетия-Алания Вот так мы сегодня закончили спектакль "Медея"
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100004878762403 Кирилл Крок добавил 6 новых фото. 8.9.2015 2 ч · г. Владикавказ, респ. Северная Осетия-Алания · У памятника Вахтангову, в книжном магазине после презентации наших книг
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=461089694063652&set=pcb.461090140730274&type=1&theater https://www.facebook.com/photo.php?fbid=461089730730315&set=pcb.461090140730274&type=1&theater
респект: https://i.instagram.com/p/7Vyvydwszo/?taken-by=angelangelina15 8.9.2015 фото
респект: https://i.instagram.com/p/7Vyvydwszo/?taken-by=angelangelina15 angelangelina15, 8.9.2015 Один из лучших дней☺️ впечатляющий спектакль🎭 сильнейшая игра актеров☺️ эмооооции🙆 фото
респект: http://www.vladikavkaz-osetia.ru/news/?news=28178 09.09.2015 ЮЛИЯ РУТБЕРГ: Я НИКОГДА НЕ БОЯЛАСЬ БЫТЬ ДУРОЙ Творческая встреча с актерами-вахтанговцами Юлией Рутберг и Григорием Антипенко, а также режиссером Михаилом Цитриняком носила серьезный характер. Обсуждались проблемы современного состояния российского театра и перспектив его развития. – Разорвана связь со временем, – сокрушался Михаил Цитриняк. – Нет поступательного движения. Театр стал КВНом. Мы видим отказ от психологического театра, приход странных людей в него. Это грустное ощущение. Имена Станиславского и Вахтангова становятся сегодня ругательными, ироничными. – Когда нет идеи, когда театр превращается в коммерческое заведение, он лишается духовного направления, для которого и существует театр, – продолжал Григорий Антипенко. – Я никогда не боялась быть дурой и говорить: «А король-то – голый!». Если все восторгаются, а мне что-то не нравится, я не впишусь в это стадо. Сейчас у нас все модно, подчинено какой-то вкусовщине, но всегда более ценно то, что связано с человеческой душой, – не отставала Юлия Рутберг. Актеры рассказали о том, насколько работа над постановкой «Медеи» была сложной. Результат оправдан: «Медея» получилась действительно сильной. Однако потрясающая энергетика Юлии Рутберг рассеивалась во внезапно оказавшимся большим зале Русского театра. А моменты тишины на сцене, которую боишься спугнуть своим дыханием, то и дело прерывались телефонными звонками в зале, цоканьем каблуков скучающих зрителей и скрипом двери театральной ложи, в которой сидел небезызвестный Олег Тайсаев, почему-то предпочитавший смотреть спектакль в фойе с телефоном. Юлия Рутберг рассказала о своих пеших прогулках по Владикавказу. Она успела посетить мечеть и пообщаться с верующими: «Я спрашиваю: «А само здание мечети древнее?». Старец с бородой отвечает: «Да, ему сто десять лет». Вздыхает и прибавляет: «Если это можно назвать древним». Мы с ним еще поговорили, он мне сказал: «Ты каждый день наверняка грешишь. И сегодня вечером опять пойдешь». Владикавказские зрители могут увидеть Юлию Рутберг еще и в другом спектакле: 10 и 11 сентября в Русском театре будет «Крик лангусты» о жизни Сары Бернар. А с Михаилом Цитриняком можно будет пересечься и на еще одной творческой встрече, в которой также примет участие актер Андрей Ильин.
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1047811581897263&set=pcb.1047811865230568&type=1&theater https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1047811655230589&set=pcb.1047811865230568&type=1&theater
респект: https://www.facebook.com/permalink.php?id=100004984718945&story_fbid=488045311371622 Надя Лабас, сентябрь 2015 Медея в камуфляжных штанах и черной майке на окраине Коринфа, где ей позволено остановиться на ночлег, ждет своего мужа, Ясона. Ее пространство сжалось до круга белой кошмы, расстеленной у костра. Колхидская царевна, ставшая воином и кочевницей, от прошлого сохранила лишь старую няньку и повозку, в которой явилась в Коринф. Она вглядывается в очертания ненавистного города, вслушивается в громкую веселую музыку. До стоянки, где пасется конь, где спят в повозке ее дети, долетает чад жареного мяса, поднимающийся над празднующим Коринфом, и этот запах, и эта музыка душат Медею. Прибегает юноша-вестник: Ясон просит передать, что он скоро придет. Медея хочет узнать, что за праздник так отвлек ее мужа. В ее взгляде раньше ответа возникает догадка: это свадьба, Ясон женится на дочери коринфского царя. И на сцене появляются четыре средиземноморских плейбоя: белые полотняные костюмы, грозная раскованность пластики — царь Креон и его телохранители. Царь (Андрей Зарецкий) похож на бывшего партийного босса: мягкое, оплывшее лицо, как губка, впитало его биографию — войны, набеги, убийства — и почти перестало быть лицом. Однако Креону больше неохота убивать. Он пришел просто прогнать Медею. В Коринфе она чужая, а Ясон — свой. И говорит он об этом просто, с бытовой интонацией многоопытного управленца. Она противится, ее деловито вяжут, давят веревкой горло, скатывают пожитки в большой тюк и подвешивают на крюке. Она просит сроку до утра, и Креон — внезапно сентиментальный вождь — опрометчиво дает ей время. Появляется Ясон. В спектакле, идущем полтора часа, самая напряженная и содержательная сцена — этот диалог-поединок между двумя бывшими супругами. Он — на пороге новой брачной ночи, она стремится удержать его. Они кружат по сцене, словно воины в танце, и их речи строят между ними незримую стену. Они вспоминают всё: разделенное грехопадение, битвы, ночи любви, прорастание друг в друга, свои метаморфозы, первые измены, первые признаки внутреннего побега. Их любовь — колоссальная энергия, пересоздающая тех, кто ей подлежит. Но Юлия Рутберг играет не просто любовь, а любовь Медеи, женщины, чьим именем матери никогда не будут называть детей. Любовь, ломающую хребет всего порядка жизни, сокрушающую границы между добром и злом, испепеляющую, как молния. Предать отца, убить брата, украсть святыню — первые шаги этой любви. Уничтожить соперницу, зарезать своих детей — финальная поступь того же чувства. Медея Рутберг выглядит женщиной, еще сохраняющей признаки пола, но уже больше походящей на стихию, смерч, вселившийся в женское тело с сильными руками и матовыми ключицами. Медея, от которой уходит Ясон, призовет на помощь ночь, мрак, зверей, откроется злу. Пошлет детей с подарком невесте и уже вслед няньке надорвано закричит: дети ни в коем случае не должны открывать ларец. Сила ее неправоты поведет пьесу по спирали, нисходящей к тотальному уничтожению. Эта Медея — существо или дохристианской, или уже постхристианской эры. Для нее нет ничего, кроме страсти, несущей разрушение. Ее жизнь — бегство в глубь инстинктов войны и охоты за подлинным чувством. Веселого Ясона, который приплыл с рисковыми товарищами за золотым руном, поглотила, подмяла ее любовь. Стоило Медее заснуть на его плече под качку «Арго», уносящего похитителей от берегов Колхиды, как она овладела его миром, вытеснив из него товарищей, азарт, легкость. И Григорий Антипенко играет Ясона пилигримом, пустившимся в путь по причине, которую забыл. Но теперь он хочет свободы. Ему нужна не всепоглощающая страсть Медеи, не их сродство, запятнанное кровью, а наивность и чистота Креузы. Юлия Рутберг обладает вполне уникальным актерским диапазоном: от клоунессы до трагической актрисы. Ее голос, низкий, с оттяжкой в хрип, легко становится преступным голосом Медеиного отчаяния. Она играет собранно, мощно. Эпическая речь, на которую не способны большинство современниц-актрис, в ее устах звучит естественно. К ней подойдут парки в кавказской одежде и поднесут два сосуда с красной жидкостью. И тогда две покорные белые тряпочки, которые Медея бережно, нежно держит в обеих руках, она погрузит в сосуды. И когда Ясон крикнет: «Где дети?!» — она резким движением их выдернет, заливая кровью свою белую рубашку. Это — жертвоприношение темным богам обладания. Роковой зависимости, в которой, как в клетке, заперт Ясон. Медея не даст ему проститься с собой. Она останется с ним щедро, насмерть. Рутберг и Антипенко играют то, что сыграть труднее всего: любовь и ее трагическую жизнь во времени. Делают это так, что их дуэт запомнится зрителю. И спектакль, надеюсь, будет расти. Пока Рутберг, кажется, с самого начала стремится играть итог, результат. Всё, что происходит с ней в спектакле, развертывает одно состояние героини, подробно, в нюансах. Конечно, мы встречаем Медею, когда она уже находится за гранью, в некоем инобытии. Но Жан Ануй, чей текст здесь динамики ради сильно сокращен, все же предполагал для своей героини некое развитие. Режиссер Михаил Цитриняк дебютировал этим спектаклем в Вахтанговском театре. Он дал сильной актрисе внятный рисунок роли, выстроил кинематографически крупные планы, решил заново насытить сценический язык Ануя, некогда стащившего Еврипида с котурн, интонациями античной трагедии. Правда, в финале присутствует какая-то постановочная неточность, вносящая в спектакль излишнюю суету. То ли в некстати агонизирующем светом заднике, то ли в короткой белой рубашке Медеи, которая выглядит здесь атрибутом публичной профессии, то ли в белой муке для лица-маски, то ли в искусственной предсмертной позе на коленях, отсылающей вовсе не к Нике Самофракийской, а к Долорес Ибаррури, велевшей, как известно, умирать стоя. Всё это портит финальную коду. К тому же не забудем: в сегодняшнем мире тотального насилия очень трудно — и в этом одна из главных проблем чтения «Медеи» — ей сочувствовать. Театр на этот счет, похоже, находится в заблуждении. Во всем облике Медеи, как его решают актриса и режиссер, читаются современные аллюзии: как убивает Медея детей — так слепо, не задаваясь вопросами, надевают свой пояс фанатички-шахидки. Как ненавидят античную беглянку с Кавказа жители Коринфа — так сегодня ненавидят инородцев жители многих европейских столиц. Ануй написал пьесу в 1948 году, на обломках полуразрушенной послевоенной Европы, а сейчас, в эпоху обострения мировой проблемы мигрантов, засилья «понаехавших», иные ее ноты звучат с новой резкостью. Впрочем, судя по тексту, помещенному на сайте театра, здесь как-то не вполне понимают, о чем пьеса: «Для Медеи предательство Ясона не только попрание любви, это разрушение ее жизненного пространства, гармонии души. …В трагедии Ануя столкнулись два мира — Медея и Ясон, свобода и мещанский стандарт жизни». Читается как бред. О какой гармонии души, о какой свободе речь? Путь Медеи — от убийства брата — к убийству детей, и пьеса вовсе не о выборе стандартов разумной жизни (об этом см. «Антигону»), — а о том, что происходит с человеком, который добровольно движется между злом и еще большим злом. Именно в этом — один из главных ракурсов ее прискорбной актуальности.
респект: http://telekanalteatr.ru/bolshie-gastroli-teatra-imeni-evg-vaxtangova-vo-vladikavkaze-2015-g-2.html «Большие гастроли» Театра имени Евг. Вахтангова во Владикавказе 2015 г. С 1 по 12 сентября 2015 года состоялись гастроли Театра имени Евгения Вахтангова во Владикавказе в рамках федеральной программы «Большие гастроли – 2015». В программе гастролей состоялись творческие встречи, в которых приняли участие режиссеры–постановщики — Римас Туминас, Владимир Иванов, Анжелика Холина, Михаил Цитриняк и ведущие артисты Вахтанговского театра — Василий Лановой, Людмила Максакова, Сергей Маковецкий, Владимир Симонов, Евгений Князев, Мария Аронова, Юлия Рутберг, Андрей Ильин, и другие. https://www.youtube.com/watch?v=UrbdDtewxO8#t=4384 Опубликовано: 22 окт. 2015 г.
респект: Haty http://antipenko.forum24.ru/?1-0-0-00000031-000-80-0#048 http://telekanalteatr.ru/potokovoe-veshhanie Юлия Рутберг, Михаил Цитриняк и Григорий Антипенко. Встреча со зрителями Вопрос о нынешнем состоянии театра вообще. Отвечал в основном М.Цитриняк. - В академическом большом серьезном театре поставить такой материал и, слава богу, что в таких больших театрах, как Вахтанговский, таких противоречий , серьезных экспериментов, противоречащих вообще смыслу театра, как такового, не происходит. Ну, у нас, во всяком случае. На уровне руководства, на уровне Римаса Владимировича. Поэтому у нас таких заходов, совсем уже катастрофических, чтобы нам внутри было плохо и неуютно, и хотелось бы выйти из этого заведения, поискать что-нибудь поинтересней, слава Богу, не происходит. Нам повезло. Вопрос о подготовке к роли, к выходу на сцену - Это отдельная история (горы). Это не имеет никакого отношения. Все по-разному готовятся. Есть люди, которые вообще не готовятся. Это их принцип, и они так лучше играют. Я знаю, очень многих актеров, которые приходят в театр и устраивают перед спектаклем скандал. И все знают об этом. И их любят, и понимают, что это им это необходимо, чтобы включить свой организм, завести маховик и лучше сыграть роль. У всех абсолютно по-разному. А что касается распределения(сил), если попадаешь в ситуацию, когда у тебя 25 спектаклей в месяц, у тебя нет другого выбора просто. Ты можешь умирать с утра, ты можешь болеть, с температурой лежать, но ты знаешь, что у тебя вечером спектакль. В каком бы ты ни был состоянии, что бы с тобой ни было, есть у тебя голос, нет у тебя голоса, фониаторы, конечно, помогают в каких-то ситуациях, какие-то врачи с уколами. Иногда скорая помощь дежурит. Но ты актер. Нас так учили в училище, что не выйти на сцену актер может только в одном случае, если он в положении, когда не может отвечать за себя. В любом другом случае… Я знаю много случаев, когда люди ломали ноги на спектакле, причем, очень сильно. Раздрабливали себе пятки, то есть, не просто трещина. А человек доигрывал. И никто не замечал. Конечно, кто с ним говорил, что у меня проблема. Но этот человек доигрывал мужественно. Потом падал, умирал, увозили, и прочее. Но это уже было потом. А спектакль играют мужественные люди. В общем, в этой профессии остаются только мужественные люди. Понятно, что это какой-то очень жестокий естественный отбор. И зачастую, когда набирают студентов, то уже с самого первого курса, с первого занятия понятно, кто будет, а кто не будет. Потому что бывают очень талантливые ребята, очень талантливые во всех отношениях, но нет мужества. И это почти невоспитываемое чувство. Это как бы данность человеческая. Есть характер, есть какое-то нутро, есть работоспособность, либо ее нет. Замечательные какие-то летающие, фонтанирующие в училище сходят с дистанции после первого успеха, потому что это тоже пережить надо, это медные трубы. Это катастрофическое испытание для любого человека – пережить медные трубы. А в нашей профессии с этим сталкиваются почти все. Вот это явление звездности - это катастрофическая вещь. Сейчас у нас звезды все, у нас Дом-2. Достаточно появиться на телеэкране – и ты уже звезда. И не важно, что ты делаешь, что ты несешь, что в тебе заложено, что ты, кто ты – это не имеет никакого значения. Мелькнул пару раз в рекламе, еще где-то – и ты звезда, тебя узнают на улице, все в порядке. Вот это очень многие не проходят. Очень много на самом деле подводных камней, на которые упирается личность человеческая и разбивается. И на этом все заканчивается. И потом этих людей никто уже вытащить не может. Поэтому прежде всего, наша профессия – это характер и работоспособность. - Какие роли вам ближе – характерные или героические? - В актерской среде такая известная история, что любой герой мечтает быть характерным. И наоборот, характерный мечтает наконец уже играть серьезные драматические роли. Мне везет, мне дают и то, и другое. Мне дают такие роли, в которых сочетается и возможность сыграть что-то характерное, отчебучить. И в одной роли можно качаться в разные стороны , нет абсолютно ни дна, ни потолка, ничего в таких ролях. Поэтому кому-то посчастливилось, как мне. - Какую роль вы мечтаете сыграть? - Никогда не мечтал. Я никогда не мечтал быть актером и стал им. Никогда не мечтал играть такие роли, и мне их дают. Я в какой-то момент понял, что провидение, оно значительно мудрее, чем мои какие-то маленькие человеческие мечтания. Мне подкидывают вдруг такие вещи, которые я просто даже не мог себе вообразить. Поэтому каких-то конкретных ролей … Ну, конечно, Гамлета интересно успеть сыграть, потому что ну есть какие-то возрастные ограничения. Надо, конечно, держать себя в форме, но в 50 еще можно сыграть. Хочется успеть. Это не от человека зависит. Я-то точно знаю, что не от человека. Это какие-то немножко пространственные вещи. Это не идиотизм, не сумасшествие, это действительно так. Ты можешь себе что-то нафантазировать, такое свое маленькое человеческое. Но тебе говорят: нет, ты будешь работать вот так, через эту роль будешь говорить то, что необходимо людям сейчас.
респект: (запись получилась некачественная, перепишем при случае )
респект: Haty http://antipenko.ucoz.ru/forum/5-78-31 http://gtrk.tv/proekty/series/vesti-intervyu-yuliya-rutberg-narodnaya-artistka-rossii ГТРК "Башкортостан". Вести. Интервью - Юлия Рутберг, народная артистка России фото Программа "Вести. Интервью" - это диалог с влиятельными персонами в культуре, политике, экономике, медицине, обществе. В эфире программы обсуждается все самое важное, интересное и актуальное глазами специалистов разных сфер. В этом выпуске гостем программы "Вести. Интервью" стала народная артистка России, актриса театра и кино Юлия Рутберг. Эфир программы от 12 сентября 2016 года.
респект: Haty http://antipenko.ucoz.ru/forum/17-30-128 http://teatrnur.ru/novosti/247-zavershilis-bolshie-gastroli-vahtangovskogo-teatra.html сентябрь 2016 Завершились большие гастроли Вахтанговского театра 9 сентября 2016 года завершил Большие гастроли театр имени Вахтангова спектаклем "Медея" Ж.Ануй в постановке режиссера М.Цитриняк. Переполненный зрительный зал долго не отпускал своих любимых актеров. После спектакля состоялась творческая встреча Юлии Рутберг, Григория Антипенко, Михаила Цитриняк с актерами и руководителями театра.
респект: shtany55 http://antipenko.forum24.ru/?1-0-0-00000032-000-0-1-1474036068 http://gtrk.tv/proekty/series/vesti-intervyu-grigoriy-antipenko-akter-teatra-i-kino ГТРК "Башкортостан", Эфир программы от 15 сентября 2016 года. Программа "Вести. Интервью" - это диалог с влиятельными персонами в культуре, политике, экономике, медицине, обществе. В эфире программы обсуждается все самое важное, интересное и актуальное глазами специалистов разных сфер. В этом выпуске гостем студии стал актер театра и кино Григорий Антипенко.
респект: https://vk.com/gr_antipenko http://augustnews.ru/yuliya-rutberg-artistka-i-chelovek-eto-dva-raznyh-mira/ 17.2.2017 Юлия Рутберг: «Артистка и человек — это два разных мира» ...— Сложно было решиться на «Медею»? — Решиться было нетрудно, трудно доползти до конца, до выпуска. Но это очень хороший спектакль. Великолепный! И он идет с невероятным зрительским откликом. Римас Туманис отнесся к нему очень трепетно. Спектакль просто «на руках внесли в театр». У меня в театре — замечательные партнеры. Язона в «Медее» играет Гриша Антипенко, который первый раз вот так серьезно пришел в театр, а его сразу взяли в труппу. А в «Крике лангусты» Жоржа Питу играет Андрей Ильин, который тоже только пришел к нам, и тут же Римас Туманис сразу пригласил его в театр. Это говорит о том, что мы там собираемся не для того, чтобы хорошо проводить время, а по художественным сопряжениям.
респект: https://vk.com/id138395658 Людмила Бубнова, 10.3.2017 в 11:23 9 марта 2017 нам посчастливилось побывать на новой сцене театра Вахтангова и посмотреть спектакль « Медея»! «Медея» - это спектакль, который ставился к юбилею театра, когда Римас Туминас разрешил актерам выбрать то, что им хочется. Юлия Рутберг тогда предложила «Медею» (но не миф, а пьесу по мифу). В какой-то степени получился моноспектакль, потому что больше всего роль, эмоций и развития у Медеи. Юлия Рутберг обладает вполне уникальным актерским диапазоном: от клоунессы до трагической актрисы. Ее голос, низкий, с оттяжкой в хрип, легко становится преступным голосом Медеиного отчаяния. Она играет собранно, мощно. Эпическая речь, на которую не способны большинство современниц-актрис, в ее устах звучит естественно. Очень мощная игра, переходящая на крик, слезы и жестокость.«Тот, кто был счастлив в любви, не имеет о ней никакого понятия», — сказал Жан Ануй, и его кипящая страстями драматургия блестяще иллюстрирует этот постулат." фото
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100004878762403 Кирилл Крок добавил новое фото. 30.3.2017 Открыли гастроли в Екатеринбурге спектаклем "Медея" после спектакля с нашими друзьями )))) https://www.facebook.com/profile.php?id=100004878762403
респект: https://www.facebook.com/entractekb/?pnref=story Театральный клуб "Антракт" добавил(-а) 5 новых фото 30.3.2017 В Екатеринбурге начались гастроли Театра им. Евг. Вахтангова. Первый день выдался насыщенным - после встречи с журналистами и репетиции Юлия Рутберг, Григорий Антипенко и другие артисты театра сыграли "Медею" Михаила Цитриняка, директор театра Кирилл Крок ответил на вопросы в прямом эфире "Студии-41", Евгений Князев посетил концерт оркестра Венской филармонии, после спектакля артисты познакомились с новым директором ТЮЗа Евгенией Умниковой, поздравили Светлану Учайкину с назначением на должность министра культуры Свердловской области и отправились на встречу с участниками нашего театрального клуба. Завтра и послезавтра на сцене ТЮЗа нас ждет невероятный пластический спектакль Анжелики Холиной "Анна Каренина". В финале гастролей - спектакль "Посвящение Еве" с Василием Лановым и Евгением Князевым 2 апреля!
респект: https://vk.com/gr_antipenko https://www.facebook.com/artemii.zakharov Артемий Захаров, 30.3.2017 Свердловская область, г. Екатеринбург Когда-то режиссёр Евгений Вахтангов завещал своему театру жить проблемами современности. Проблем сегодня, согласитесь, много. Как их интерпретируют вахтанговцы, узнаем в ближайшие дни на сцене ТЮЗа. А пока в театральном клубе "Антракт" для затравки разговор для своих. P.S. Очевидно, что среди поклонников Вахтанговском театра блондинки превалируют)))
респект: https://vk.com/gr_antipenko https://www.instagram.com/p/BSRhwWGAjZj/ kseniakrutikovakhalturina, 30.3.2017 Чудесная встреча с артистами театра Вахтангова, по приглашению клуба Антракт! После сложнейшего спектакля "Медея", Юлия Рудберг и Григорий Антипенко, нашли силы откровенно говорить со зрителем. Уже много было встреч с знаменитыми артистами в этом формате, но пожалуй, эта была одна из самых тёплых. Как Юлия говорит о своём театре, в котором служит с 1988 года! С какой любовью и преданностью!..
респект: http://ekburg.tv/programmy/gosti_ekaterinburga/2017-03-31/medeja_i_drugie_gastroli_teatra_vakhtangova_v_ekaterinburge Медея и другие. Гастроли театра Вахтангова в Екатеринбурге Запись эфира от 31 марта 2017г. Сильная женщина играет сильную женщину. Это про Медею в исполнении Юлии Рутберг. На гастроли в Екатеринбург знаменитый театр Вахтангова привез три спектакля про трех женщин – «Медея», «Анна Каренина» и «Посвящение Еве».
респект: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1705156092844984&id=100000518308575 Марина Невская Да добавила 12 фото и 2 видео — с Еленой Теребениной в Альтернатива" Московская 77. 30 марта в 23:15 · Свердловская область, г. Екатеринбург · Чудесный вечер с Вахтанговцами...!Традиции ....и истории из жизни Театра,их можно слушать бесконечно...Талантливые , одаренные люди, верные своему делу....
респект: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1705156092844984&id=100000518308575
респект: http://antipenko.forum24.ru/?1-0-0-00000032-000-240-0 http://www.wday.ru/stil-zhizny/kultura/yuliya-rutberg-ya-hotela-syigrat-yasona-no-antipenko-otkazalsya-igrat-medeyu/ март 2017 Юлия Рутберг работает в театре им. Вахтангова почти 30 лет. Ее коллега Григорий Антипенко – всего 4 года. Вместе они играют влюбленных в спектакле «Медея». На гастролях театра в Екатеринбурге артисты рассказали, как сработались. — Когда в театре выбор пришелся на пьесу «Медея», я сказала: «Михаил Григорьевич я очень хочу сыграть Ясона. Можно?» - призналась Юлия Рутберг, — Но Гриша Антипенко отказался играть Медею, поэтому нам пришлось идти традиционным путем, - расхохотался режиссер спектакля Михаил Цитриняк. А Григорий Антипенко продолжил: — Мне посчастливилось учить свою роль Ясона на берегу Адриатики. Конечно, это не Эгейское море, но рядом. Это был май: все расцветает, ощущение Средиземноморья, весны... За 10 дней, пока я учил огромный текст, напитался этими закатами, восходами. И когда вошел в работу, это было несравнимое ни с чем ощущение! - Юлия, вы настоящий «долгожитель» театра Вахтангова. А сейчас бытует мнение, что работу надо менять раз в 3 года. Как считаете, это относится к актерской профессии? - Да. я в театре 30 с чем-то лет - это очень значимый период жизни. Я в театре живу больше, чем вне его! Мой якорь - это театр Вахтангова, ныне, пристно и во веки веков. Но я такой человек, что мне чем-то одним заниматься скучно. И. слава богу, меня так хорошо учили в Щукинском училище, что есть возможность уходить направо, налево, назад, вперед. Есть кинематограф, есть мои сольные программы, связанные с художественным словом и музыкой. Есть и телевизионный опыт работы в программах. Когда-то мне надоедал театр, я с большим удовольствием уходила в кино, потом надоедало то, что происходит в кино, потому что чаше это сериалы, а они надоедают гораздо быстрее. Когда есть такой калейдоскоп, это позволяет оставаться живой и куда-то двигаться. А я - кошка, которая гуляет сама по себе, меня нельзя привязать. Мне кажется, и театр от этого выигрывает и, конечно, выигрываю я. Потому что жизнь - это движение. - У вас актерская династия — и отец, и дед играли в театре. А сын Григорий не пошел по вашим стопам, ведь он учился в театральном институте? - Григорий занимается рекламным делом - по своему первому образованию. Он принял это решение осознанно. И дело тут не в генетике и не в том, что что ты носишь актерскую фамилию. Человек должен слушать себя. Если хочешь что-то, ты обязательно должен попробовать. Но что такое актерская профессия? Важно понять, можешь ли ты без этого жить или нет. Мне кажется, что многие выпускники Щукинского училища или Школы-студии МХАТ не стали актерами, а поменяли профессию. Но актерское образование - важная вещь, потому что учит активно слушать, вести диалог, быть партнером. А вся наша жизнь состоит из диалогов и партнерства. Человек, который владеет этим искусством и этой наукой, выигрывает. Японцы - мудрые люди, кто-то из их философов написал: «Если в 99 лет человек, держа краски, кисти и бумагу, понял, что всегда хотел рисовать, он не зря прожил свою жизнь». Мы всю жизнь ищем свое предназначение. Бот потому в 99 лет я очень рекомендую вам взять в руки краски! - Григорий, а вас в кино сейчас часто не увидишь. Почему? Я - перфекционист в хорошем смысле слова. Мне сложно мириться с несовершенством нашего мира. Если в предложении есть хотя бы что-то - хорошие партнеры, интересный режиссер, сценарий, за который можно зацепиться, тогда я снимаюсь. А в том, что предлагают, чаше всего ничего этого нет. А просто деньги зарабатывать мне скучно.
респект: https://www.facebook.com/tvmalina/?hc_ref=PAGES_TIMELINE https://vk.com/public43163643 http://malina.am/video/2017/4/6/teatr_vakhtangova 6 апреля 2017 Юлия Рутберг: «Приходишь в гримёрку — заплаканные глаза, опухшее лицо, вся в синяках — и думаешь: «Господи, какое же это счастье» Театр им. Вахтангова показал в Екатеринбурге спектакль «Медея». После спектакля актёры Юлия Рутберг и Григорий Антипенко и режиссёр Михаил Цитриняк встретились и поговорили со зрителями о самом важном — любви и работе души. - Екатерина Дегай: «Тот, кто был счастлив в любви, не имеет о ней никакого представления» — эту фразу театр Вахтангова сделал слоганом спектакля «Медея». Как вы трактуете эту фразу? - Григорий Антипенко: Не хочется говорить банальные вещи, что вообще ничего в жизни не бывает без испытаний, которые позволяют нашей душе расти и развиваться — но в общем в этом и есть жизнь. Душа не воспитывается на бесконечной радости, глупости и шутках. Любовь — это прежде всего испытание, и наш спектакль лишний раз напоминает человеку, что это совсем не простая история и что мы все ответственны за взаимоотношения между людьми — в первую очередь, мы ответственны, и спрашивать надо с себя. - Юлия Рутберг: Кому-то свойственно терпеть, кому-то несвойственно терпеть; все люди разные, и все правы. Чего мы хотели в нашем спектакле? Мы хотели, чтобы люди, которые приходят в зал, подключились к нашим размышлениям, чтобы у них возникли чувства, эмоции. Ведь важно, чтобы спектакль был диалогом со зрителем. Спектакль, который мы вам привезли, как и всё, что привозит театр Вахтангова, сделан на определённом уровне профессионализма. И вы абсолютно правильно делаете, когда судите нас строго. Судите нас строго, потому что мы сильный театр, мы умный театр, и мы — театр, который приезжает не только развлекать вас, а совсем даже и не развлекать. Мы воспринимаем вас как собеседников. - Михаил Цитриняк: Я считаю, если на спектакле не плакали, не смеялись, это спектакль плохой. На спектакле что-то должно произойти. Причём театр воздействует сильнее, чем кино. Это другое искусство. Потому что зритель додумывает. - ЕД: Григорий, вы с 2011 года служите в театре Вахтангова. Язон в «Медее» был вашей первой ролью. Что это за спектакль для вас? - ГА: Я здесь в творческом смысле самый молодой, самый неопытный. Я учусь. Для меня попасть в Вахтанговский театр — это событие, которое я до сих пор пытаюсь осмыслить. Я играл и продолжаю играть во многих театрах, гастролирую по всей стране и ближнему зарубежью и понимаю, что более намоленного пространства, более великой сцены, чем Вахтанговский театр, просто не существует. И, конечно, это ответственность. Потянешь ли ты рядом с ними, с этими великими и замечательными? - ЕД: Юлия, вы тоже работали во многих театрах, но официально состоите только в труппе театра Вахтангова — с 1988 года. Это бесконечная верность. - ЮР: Я вообще верный человек. Меня надо довести, чтобы я взвилась. Могу сказать только одно: меня брал Михаил Александрович Ульянов. Это был первый курс, который он набирал в качестве художественного руководителя. 22 года я прожила с Михаилом Александровичем, великим артистом, совершенно невероятным человеком и потрясающим художественным руководителем. Когда-то Рубен Николаевич СимоновРубен Симонов — художественный руководитель театра им. Вахтангова с 1939 по 1968 год поставил его, Яковлева, Шалевича, Ланового, Борисову, Максакову на первую линию. Чего добивался Рубен Николаевич? Чтобы были профессиональные артисты — так называемые беговые лошади. Ведь чем растёт артист? Ролями. То же самое сделал Михаил Александрович Ульянов. Нас было 10-12 человек, и он поставил нас на первую линию и сделал из нас беговых лошадей. И сегодня ровно эти актёры являются опорой и средним поколением нашего театра. Дело ведь не в том, что ты в данный момент гламурное, медийное лицо. Важно, что ты в данный момент умеешь что-то делать. В театре Вахтангова всегда ценился и ценится профессионализм — и художников, и композиторов, и режиссёров, и балетмейстеров. Последнее потрясающее дело очень больного, но по-прежнему великого Михаила Александровича было — договор с Римасом Владимировичем. Если бы Михаил Александрович не ушёл из жизни, Римас Владимирович бы не приехал. Он об этом много раз говорил. У них не было ничего подписано, но он обещал Михаилу Александровичу. А Михаил Александрович был таким человеком — когда ты ему что-то обещал, или когда он смотрел тебе в глаза… Вот есть у нас в театре женский батальон. И мы уже вот так (проводит ребром ладони по горлу) с капустниками обалдели. И у театра были горькие времена, потому что Михаил Александрович болел. Горькие времена, но мы держались. Мы сказали: «Никакого капустника! Над чем смеяться?» И вдруг мы встречаем Михаила Александровича в буфете. Он смотрит на нас и говорит: «Девчата, надо сделать капустник». И девчата на него смотрят — пять человек: Аронова, Есипенко, Сотникова, Чиповская и я. И понимаем, что мы не можем ему отказать. И Римас Владимирович не смог отказать памяти этого великого человека. И понеслась душа в рай — пришёл Римас Владимирович на очень тяжёлое пространство. Надо было разгребать Авгиевы конюшни? Надо. Надо было держаться и воскресать из пепла? Надо. Были ли прекрасные артисты? Всегда были. Был ли репертуар? Всегда был! Про нас иногда говорят: «Вот раньше был театр…» Мы никогда не были ниже плинтуса. Это неправда! У нас болел великий Акела, а мы ни разу не позволили себе сказать: «Акела промахнулся». Никогда. Мы обожали Михаила Александровича. Он воспитал среднее поколение — и мы сегодня играем. Он воспитал наше отношение к театру: для нас театр — дом. Я не то что никогда не думала куда-то уходить; для меня то, что происходит в театре, первостатейно. Я делаю это не потому, что у меня трудовая книжка лежит в театре Вахтангова, а потому что это смысл. Сначала театр Вахтангова, а потом все остальные — спектакли, вечера, кино и так далее. Работать в театре Вахтангова — это гордость и большая ответственность. Нам трудно. Мы уже не первый год самые сильные. Самыми сильными стать — как рывок — это возможно. А вот удерживать позицию самого сильного… Вот здесь можно нашему театру поклониться. Не первый год мы самые сильные. Причём дело даже не в том, что мы на 8 рублей обошли МХАТ или что мы экономически приблизились к уровню Большого театра. Дело в том, что спектакли, которые делаются в нашем театре, — это просто кладовая солнца. Есть ли у нас провалы? Есть, дорогие мои! У нас есть провалы. Спектакли, которые закрываются. Средние артисты. Иногда хорошие артисты играют плохо; я иногда играю плохо. Мы как нормальный и сильный театр в этом признаёмся. У нас живые люди, много молодёжи, много всего. У нас стало много всяких территорий: большая сцена, малая сцена, новая сцена, арт-кафе, студия — и ещё открываются. Мы империя. Да, это прекрасно, но вы знаете, что такое империи. Мы просто как заведённые зайцы. Но я должна вам сказать, что театр Вахтангова — это азартный Парамоша. И я надеюсь, что в этом азарте мы справимся — и будем привозить к вам и спектакли Римаса Владимировича, и спектакли других режиссёров, и спектакли молодых ребят, разные. Мы будем вести себя как азартный Парамоша. - Вопрос из зала: В 1997 году вам была присуждена премия «Чайка», в 2012 году — «Хрустальная Турандот». Что вам ближе и роднее? И за это время — за 15 лет — как изменилось ваше отношение к этим премиям? - ЮР: Премии — это здорово и приятно, но я не лукавлю, поверьте: когда я договариваюсь о работе на берегу, я никогда не думаю о премиях. Я думаю о смысле. Для меня премии — это пряник. Но поскольку в моей жизни было много кнута, без которого я бы не стала тем, кто я есть, то я отношусь к этому философски. Рада я премиям? Очень. Но у меня можно отобрать все премии — но не возможность выходить на сцену. Вот это и составляет смысл моей жизни. Премии — это субъективно. Иногда людей просто корёжит, когда им не дают премии. Я не из этих людей. Для меня премия — это когда у тебя есть возможность получать от своей работы удовольствие. Даже когда ты рыдаешь, выворачиваешь наизнанку свои внутренности, приходишь в гримёрку — заплаканные глаза, опухшее лицо, вся в синяках, выдохнуть не можешь, смотришь на себя — «редкий урод с бородой» — и думаешь: «Господи, какое же это счастье». И так у каждого артиста. Те, кто работают для премии, люди зависимые. Я в этом смысле не очень зависимый человек. И я радуюсь, когда мои коллеги получают премии, потому что знаю, как трудно выпускать спектакли, сколько на это уходит сил. И пускай все не согласны с тем, кому вручили премию, а я знаю, что иногда для человека это вдохновение и награда за восхождение на Эверест. - Вопрос из зала: Григорий, я прочитала, что вы увлекаетесь альпинизмом, и Юлия сейчас заговорила про счастье от получения премии как после восхождения на Эверест. А что для вас счастье? - ГА: Горы — это единственный способ отдохнуть. При том, что я там калечусь физически и понимаю, что каждая вершина, которая тебе даётся, отнимает у тебя часть жизни. Всё это тяжело, высоко, и там деревья не растут, люди не живут и даже мухи не летают… Это такое странное увлечение, но отказаться от него я не могу. Не получается. А кроме того, у меня каждый год есть один важный ориентир, куда я стремлюсь и за счёт которого держу себя в форме. Я понимаю: если я расслаблюсь на дистанции в течение года, можно забыть про очередную вершину. В театре мне повезло: я играю такие роли, что каждая — вершина. И каждый спектакль – восхождение: от начала, от подготовки, от поведения и видения себя в жизни, от того, как прорабатываешь каждый роль и думаешь, что ты сумел, а что ещё нужно, а что недостижимо. Мне очень нравится слово «восхождение», поэтому, наверное, я и туда, и туда пытаюсь. - ЮР: Мы, кстати, были незнакомы с Гришей, когда вышло моё интервью, которое называлось «Я — человек Эвереста». А потом я узнала, что он — человек Эвереста. - ГА: Юля прекрасный человек, великий партнёр. Мне так везёт на партнёров. Она так деликатна. Она знает меня с самых маленьких моих творческих побед, она видела весь мой путь. Я думаю, что это тот человек, благодаря которому я за время существования спектакля тоже куда-то поднялся. - ЮР: Я вижу ваши глаза… Спасибо вам огромное, это большая радость. Конечно, мы устали, но дело не в этом. Я вижу, как вы смотрите, и за это большое вам спасибо. Спасибо, что вас это волнует, что вы так трепетно, так уважительно относитесь к нам. Когда артист никому не нужен, когда театр никому не нужен, когда художники никому не нужны — это величайшая трагедия страны. А вы из нас делаете очарованных странников. Спасибо публике. Ведущая: Екатерина Дегай Оператор: Илья Одношевин, Максим Черных, Роман Бороздин Режиссёр монтажа: Андрей Тиунов видео
респект: https://vk.com/wall224272382_590 Мария Коваленко, 25.6.2017 вчера в 23:30 Спектакль "Медея" в театре им. Вахтангова😊 Замечательные актеры Григорий Антипенко и Юлия Рутберг😄😄😄 фото
респект: https://vk.com/gr_antipenko?z=video-81983735_456239181%2F9d86387f53cae0dd7a%2Fpl_wall_-81983735 "Медея" встреча в Екатеринбурге 2017 видео https://vk.com/gr_antipenko?z=video-81983735_456239181%2F9d86387f53cae0dd7a%2Fpl_wall_-81983735 "Медея" встреча в Екатеринбурге 2017
респект: https://www.facebook.com/Vasiliy.volga?hc_ref=ARSY24RcTnvUVsJC__lDdCk7Ek-9iv3lA5j_wfwln6es25h6XNBbCVF5566hPJOmeWQ&fref=nf&pnref=story Василий Александрович Волга, 8.9.2017 МЕДЕЯ Театр Вахтангова. Новая сцена. Я опаздывал на спектакль. Машину бросил во дворах. Хорошо, что записал адрес в телефон, без навигатора не нашел бы потом никогда. Добирался бегом по улицам и в метро. Ровно к 19-00 я был у дверей театра. Вбежал. Отдал билеты. Зонт и куртку в гардероб. Бегом на второй этаж… а там еще все закрыто, еще ничего не началось) Это было хорошо. Я отдышался. Первый звонок прозвучал только через пятнадцать минут. В зал стали впускать в половине восьмого. Я успел почувствовать, как я выдохся, когда бегом наматывал километры по Москве. По её улицам и переходам метро. Сейчас я думаю, что это была классная подготовка к спектаклю. Такая себе физическая встряска перед эмоциональным ураганом. Раньше я уже смотрел один спектакль Римаса Туминаса. Это был «Царь Эдип». Это было мое первое потрясение в Вахтангова. И эту вторую его постановку я просто не имел права пропустить. Мне нужно было понять: Что это было? Это был гений или просто удача. Творческий гений – это в любое время почти, что Бог. Это такой человек, который совершенно исполняет свое предназначение на Земле. Господь создал нас, людей, по Своему образу и подобию. Никогда не вздумайте думать о том, что Он дал нам просто руки и ноги, и голову, и глаза по Своему образу и подобию. Он – Творец. Это главное Его Имя. Это смысл. Он сотворил все видимое и невидимое. И нас Он сотворил способными к Творчеству. Способными создавать Нечто из Ничего, как Он и Сам сделал. Так вот творческий гений – это тот человек, который способен создать Нечто из Ничего. Создать то, чего без него просто не могло бы быть, И ЧТО ПОЯВИЛОСЬ ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ ЕМУ. Живой гений – это всегда маленькая копия Бога. Вот я и должен был понять. Парень этот – Римас Туминас – кто он? И я понял – «Царь Эдип» не был просто удачей. Римас Туманис – гений. Фабула спектакля написана по трагедии Еврипида. Я не читал её никогда, но в Википедии найдете. Все вокруг старой легенды. Дело происходит возле древнего города Коринфа. Через десять лет после того, как Ясон с командой аргонавтов похитил из Колхиды Золотое Руно и красавицу Медею, которая, в общем-то, сама ему и помогла. Она была дочерью царя Колхиды. Она с первого взгляда влюбилась в Ясона, отдалась ему, помогла похитить Золотое Руно, захватила своего родного брата и, для того, чтобы задержать погоню, убила его и расчленила его на маленькие кусочки и разбросала их под берегу моря. Пока родные, находившиеся в шоке, собрали это мясо, корабль с Медеей, Ясоном и аргонавтами успел отойти на достаточное расстояние от берега, чтобы стать недостижимым для преследователей. Потом десять лет семейной жизни. Двое сыновей. Взаимные измены и стареющий Ясон. Герои не имеют права на старость. Они не должны долго жить. Герои – это судьба. И уж, коль назвался груздем – полезай в кузов. Герой? Так и оставайся героем. Не вздумай стареть. Не вздумай жаловаться на отдышку. Умри молодым. Умри от пули, меча или гильотины. Не смей быть как все, не смей искать себе тепленького места. Еврипид и Туминас показали стареющего Ясона, уставшего от подвигов и простатита. И у Еврипида, и у Туминаса изложение начинается с того, что Медея, вместе со служанкой и сыновьями, на одной только повозке, запряженной старыми лошадьми, остановилась в открытом поле у стен Коринфа. А в Коринфе праздник. Ясон, который бросил её через десять лет семейной жизни, женится на дочери коринфского царя. Она пришла за ним. В главной роли Юлия Рутберг. Она главная. Что она сделала!!! Как она подала женщину. Брошенную, любящую, ненавидящую, даже не знающую, что надо делать, женщину, живущую своим женским животным естеством. Это была не одна женщина на сцене. Это были миллионы женщин. Как она так может?! Ведь нельзя же, в самом деле, захватить зрительский зал, все эти души сидящие в зале, всех пришедших просто так, пришедших по-настоящему, в платьях и сапогах, бабушек с моноклями, мужчин, приведших женщин на спектакль, только лишь для того, чтобы сегодня же вечером уложить их в постель, нельзя же их всех захватить, не став чем-то одним общим со всеми ими, не показав общей со всеми ими судьбы, не пережив по-настоящему то, что пережили все женщины мира. И молодые, и старые, и сейчас, именно в эту минуту переживающие. Как это прекрасно. В одно мгновение я подумал, или мне это показалось, что все женщины в зрительном зале, сначала, поддавшись силе момента, напряглись и всем своим корпусом подались вперед, в сторону сцены, все вместе слились в сопереживании и единстве с Медеей, а потом вдруг, когда как-то вдруг напряжение немного ослабло, они словно оглянулись вокруг, увидели и других таких же женщин, и подумали, что они стали слишком заметны, что вдруг, те, кто знает, что такое быть оставленной, вдруг они увидят этот их порыв и подумают, что они были оставлены… и все женщины зала немного осели в своих креслах, немного подались назад. Это было очень заметно. Я не смогу вам об этом рассказать. Гений Туминаса вывел на одну маленькую сцену театра имени Вахтангова миллионы женщин и миллионы мужчин. Об этом невозможно рассказать. И думается мне, что если такое явление, как Туминас, ещё возможно в нашем крепко сошедшем с ума мире, то может быть у нас есть ещё шансы остановиться. Хоть на самом краешке. Хоть в последний момент. Может быть быть мы все таки и в самом деле созданы по Его Образу и Подобию?
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=166288633996058&set=gm.984578391694812&type=3&theater Fotini Svetlana Glazkova, февраль 2018
респект: https://www.hab.kp.ru/daily/26821.4/3857300/ 18.4.2018 Театр Вахтангова привезет в Хабаровск пять лучших спектаклей Гастроли московской труппы пройдут в краевом центре с третьего по шестое мая Элина ОГАНЕСЯН Театральных ценителей ждет приятная новость: в Хабаровск едет труппа Государственного академического театра имени Вахтангова. Актеры прибудут в дальневосточную столицу практически в полном составе - 120 человек, чтобы показать хабаровчанам и гостям краевого центра легендарные спектакли: «Евгений Онегин» и «Дядя Ваня», а также «Крик Лангусты», «Медея» и «Наш класс». В представлениях будут заняты звезды одного из лучших театров страны: Сергей Маковецкий, Людмила Максакова, Ирина Купченко, Юлия Рутберг, Григорий Антипенко, Андрей Ильин и Алексей Гуськов и другие. Гастроли пройдут на двух сценах: в Краевом театре драмы и Краевом музыкальном театре. - За плечами Вахтанговского театра уже 98 лет. В молодом задоре его артистов и режиссеров, в стремлении разобраться в сложных нравственных проблемах, пробуждая в непростое сегодняшнее время добрые зрительские чувства, в многокрасочной театральности и заключен секрет творческого долголетия театра, - рассказывает Галина Родэз, руководитель литературно-драматургической части Хабаровского краевого театра драмы. - «Нет праздника - нет спектакля», - говорил Вахтангов. Этот девиз стал определяющим для всей творческой жизни театра имени Евгения Вахтангова. Пять спектаклей покажут с третьего по шестое мая. Для Хабаровска это поистине знаковое событие. Театр Вахтангова существует уже почти 100 лет. Все постановки в нем объединяют классические каноны театральной культуры, а также современное видение искусства. Особое внимание уделяется в спектаклях актуальным проблемам общества. В составе труппы выступают известные в России и за ее пределами актеры, завоевавшие миллионы зрительских сердец во Франции, Германии, Италии, Греции, Чехии, Венгрии и США. Теперь оценить и проникнуться игрой Вахтанговских артистов предстоит хабаровчанам.
NadinBY: Триумфальные гастроли театра Вахтангова завершились в Хабаровске трагедией «Медея» https://www.dvnovosti.ru/khab/2018/05/07/82493/
респект: https://www.dvnovosti.ru/khab/2018/05/07/82493/ 7 мая 2018 Хабаровск Триумфальные гастроли театра Вахтангова завершились в Хабаровске трагедией «Медея» Мифической трагедией "Медея" закончились гастроли Московского академического театра имени Вахтангова в Хабаровске. Народная артистка России Юлия Рутберг исполнила главную роль в постановке Михаила Цитриняка. Брошенная женщина, гонимая из родного города, где она была женой и матерью, Медея становится существом, олицетворяющим скорбь, трагедию, разделение женской души на две части: до и после. Три стадии пережил зрительный зал краевого театра драмы за полтора часа показа вахтанговской "Медеи": гробовое молчание, выдох после напряжения и овация после развязки. Скромные мрачноватые декорации, современная одежда мифических персонажей: образы как будто доносят до зрителя - истории любви вечны, у них нет времени. Медея в камуфляжных штанах и потертой майке ждет своего мужа Язона на окраине Коринфа, сидя на кавказском ковре у костра. В повозке спят их дети. Посыльный приносит ей весть о том, что Язон не сможет прийти, и Медея понимает, что муж отсутствует потому, что берет в жены новую возлюбленную — дочь коринфского царя, а ей, Медее, суждено покинуть город. Ее вяжут грубой веревкой, сжимая шею, пакуют вещи в узел и гонят прочь. Но убитая горем женщина все же вымаливает у царя Креона время до утра, чтобы увидеться с Язоном. Диалог бывших супругов — самая острая и напряженная сцена в постановке Цитриняка. Грубый, низкий голос Рутберг придает разговору трагичности и глубины, она то шепчет, то срывается на рычащий крик, то страстно и с любовью вспоминает горячие ночи с мужем. Они кружат по сцене, мечась и мучаясь. — Наша Медея — это жесткая женщина, отчаянная, убитая горем, плачущая сердцем. Ее именем никогда не назовут матери своих детей, она - как символ вечного проклятья любви, как будто кричит сквозь века о том, что разбитое женское сердце умерщвляет душу и тело, — сказала Юлия Рутберг, народная артистка России, исполнительница главной роли в спектакле. Григорий Антипенко — исполнитель роли Язона — создал образ, спорящий с образом Медеи: ее дерзость, отчаяние и порывистость как будто на время успокаиваются его сдержанностью и покоем. Ненавидящим и жестоким Язон становится лишь в момент, когда понимает, что Медея зарезала их детей. "Где дети?" — кричит он бывшей супруге. Ответ Медеи в постановке вахтанговцев безмолвный, но яркий. Из двух чаш с красной жидкостью она достает два пропитанных алым лоскута ткани и выжимает их на свою белую рубаху. — В конце представления создается ощущение, что Медею в окровавленных одеждах как будто снимают с креста, как с распятия. И библейская кода появляется, и слова заключительные звучат о том, что нужно любить и размножатся, рожать детей. Какой-то посыл через века, — сказал Игорь, зритель. Из всех спектаклей, привезенных на эти гастроли вахтанговцами, "Медея" — единственная трагедия. Этот спектакль — один из самых популярных в репертуаре академического театра, за роль Медеи Юлия Рутберг получила много престижных наград, в частности "Хрустальную Турандот" - как лучшая актриса за роль в "Медее". Напомним, в рамках "Больших гастролей" Московский академический театр имени Вахтангова привез в Хабаровск несколько спектаклей: "Дядя Ваня", главную роль в котором блистательно исполнил народный артист России Сергей Маковецкий, "Евгений Онегин", "Крик Лангусты", "Наш класс" — история в четырнадцати уроках, где играют только молодые актеры театра Вахтангова и трагедию "Медея". Все спектакли прошли с аншлагом на двух сценах хабаровских театров: в краевом музыкальном и в театре драмы. В последний раз вахтанговцы гастролировали в Хабаровске 34 года назад, в 1984-ом. Вера Чеботарёва, новости Хабаровска на Dvhab.ru ФОТО — Игорь Чураков
респект: http://antipenko.forum24.ru/?1-0-0-00000032-000-260-0#166 http://bk55.ru/news/article/129563/ 29 июня 2018 Фото Александра Катаева Он говорит, что омичи много читают, внимательно слушают и не поддаются деградации. Артист театра им. Е. Вахтангова Григорий Антипенко признался, что еще плохо знает Омск. В последний раз он побывал здесь зимой, было холодно. И тогда познакомиться с городом получше у него не получилось. Но встреча с театральной публикой Омска актеру все равно запомнилась. «Здесь, конечно, потрясающий зритель. У нас в стране сейчас очень мало городов, которые обладают хорошим театральным зрителем. После распада Советского Союза их стало еще меньше. Омск – одно из тех немногих мест, где зрительный зал стабильно заполняют образованные люди. То, как они внимательно смотрят, слушают спектакль – это очень высокий уровень духовного и театрального развития. Прием в Омске – это особенный прием», – говорит артист. Параллельно он отмечает, что это, как и все самое хорошее, «осталось еще с тех времен». «В последние 25 лет происходит деградация общества в целом. Не говоря о его составляющих – театре и кино. Зритель стал довольствоваться малым. Большинству стало достаточно показать палец, чтобы его рассмешить. А спрос рождает предложение. «Гриша, мы не можем драму потянуть. Она не продастся», – постоянно твердят мне продюсеры. Сегодня хорошим спросом пользуются «Уральские пельмени», «Камеди клаб на выезде», «Камеди вумен на выезде». Они собирают огромные аншлаги. Я не готов с этим соперничать», – сокрушается Г. Антипенко. Тем не менее читающего, умного, развивающегося зрителя артист все-таки находит. Взять хотя бы Омск. Вчера жители нашего города увидели Григория Антипенко в пьесе Ж. Ануя «Медея», где он с блеском исполнил роль Язона. Спектакль прошел в рамках программы «Большие гастроли» и IV Международного театрального фестиваля «Академия», проводимого Омским академическим театром драмы.
респект: https://newsomsk.ru/class/news/75537-vaxtangovts_v_omske_dojd_tuman_i_russkiy_dux/ июнь 2018 Вахтанговцы в Омске: дождь, туман и русский дух В четверг, 28 июня, в Омске прошла творческая встреча с Сергеем Маковецким, Виктором Добронравовым, Людмилой Максаковой и другими актерами театра Вахтангова. Значительным событием для культурной жизни Омска стал приезд Государственного академического театра им. Вахтангова. Гости вышли на театральные подмостки в рамках федеральной программы «Большие гастроли» и VI международного театрального фестиваля «Академия». В госпрограмме театр принимает участие с 2014 года, с момента создания проекта. За несколько лет сотрудничества вахтанговцы посетили Улан-Удэ, Владикавказ, Уфу, Петрозаводск, Саратов, Комсомольск-на-Амуре, Хабаровск. Для омичей гастроли Театра им. Вахтангова стали традицией. И это не случайно, ведь в годы войны актеры-вахтанговцы были в эвакуации в Омске, и, по словам народной артистки РСФСР Ирины Купченко, для актеров город стал особенным. 27 июня Фестиваль «Академия» 2018 года открыли спектакли «Евгений Онегин» — лауреат «Золотой маски» 2014 года — в постановке Римаса Туминаса и «Медея» в постановке Михаила Цитриняка. Для «Онегина» была предоставлена сцена Музыкального театра, а для «Медеи» — Драматического. Спектакли прошли с успехом, омичи всегда тепло принимают вахтанговцев. 28 июня состоялась творческая встреча известных актеров театра с омскими журналистами. В ней приняли участие директор театра Вахтангова Кирилл Крок, и известные артисты, лауреаты престижных премий Сергей Маковецкий, Виктор Добронравов, Людмила Максакова, Ирина Купченко, Юрий Шлыков и Григорий Антипенко. Встреча проходила в дружеской непринужденной обстановке. Вступительное слово было предоставлено Кириллу Кроку. Он отметил, что гастроли театра – основная часть жизни актера, без которой не может быть полноценного творчества. И все тяготы и неудобства бытовой части с лихвой окупаются благодарностью публики. Артисты вспомнили, какие трудности они испытали прежде чем добраться до Омска. «Мы прилетели только вчера. Еле добрались, уже думали, что спектакль «Евгений Онегин» будем играть на взлетной полосе в Тюмени», — рассказал Сергей Маковецкий, исполняющий главную роль в спектакле «Евгений Онегин». Приземлиться актерам не позволил туман. «Когда мы подлетели к Омску, нас отправили в Тюмень. Там мы просидели три часа. Мы прилетели к вам в 10 утра, нужно было немного отдохнуть перед выступлением. Вчера вечером мы вышли к вам на встречу, а сегодня опять же с вами. Свободного времени погулять по городу пока не было», — добавил артист. Также Маковецкий отметил, что опоздал на пресс-конференцию из-за проливного дождя. Ирина Купченко вспомнила, что в 2005 году Омск произвел на нее хорошее впечатление: «Тут и парков много, и такая необычная архитектура зданий. Нам же очень много рассказывали актеры, которых уже в живых нет, которые здесь были в эвакуации. Для них этот город вообще был чем-то особенный. Мы очень много здесь гуляли, но в этот раз почти ничего не успели. Всю ночь не спали и ехали весь день». Основной темой обсуждения встречи был спектакль «Евгений Онегин». Вахтанговцы отметили, что любой режиссер открывает произведение по-своему, а значит и по-новому. Ведь автор только подсказывает, а дальше следует восприятие. Одним из приемов активизации зрителя, например, служит отсутствие привычных для всех фраз («Мой дядя самых честных правил…»). Зритель прислушивается, но не слышит их. Так обостряется его внимание. Для иностранцев спектакль, конечно, дается с переводом, но не это главное, по мнению труппы, важно передать сам русский дух. Как это возможно передать актерам ответить отказалось затруднительно. На вопрос «Финал – это трагедия или есть возможность жить дальше?». Ирине Купченко акцентировала внимание на сцене сна Татьяны, и его символический смысл: «Не трагедия и не жизнь. Это борьба между чувством и долгом» Затронуты были и основные идея спектакля: верность, женственность, чистота, невозможность вернуть время вспять, одиночество. То есть темы вечные, вневременные. Подобная идея отражена в спектакле «Медея». Вопрос заключался в том, насколько спектакль актуален сегодня. Не получается ли резонанса? На этот вопрос ответил Григорий Антипенко, исполнитель роли Язона. Он сказал, что это классика, драматург Ж.Ануя достаточно серьезный, да и ответы в нем имеются на современные вопросы. Язона возможно Маковецкий защищает: «Артист даже обязан внутри себя оправдать героя и полюбить его таким, каков он есть. В противном случае зритель не поверит в правдивость образа» А это и есть ответы на вопросы современности через классику, что является основой театра им. Вахтангова. Поинтересовались омичи и тем, что держит актеров именно в этом театре. В ответе был раскрыт смысл Вахтанговской школы, где сам дух передается от учителя к ученику. Основой остается заповедь Вахтангова пробуждать искусством высокие чувства. Свежие силы, молодое поколение, конечно, привносит что-то новое, так как театр — это не музей, но основа остается неизменной.
респект: http://antipenko.forum24.ru/?1-2-0-00000064-000-120-0-1531584007 https://www.om1.ru/afisha/news/144763/ 30 июня 2018 Трагедия в стиле милитари. Уроженка Кавказа убивает своих детей В рамках фестиваля «Академия» театр им. Е. Вахтангова показал в Омске спектакль «Медея». Главную роль исполнила Юлия Рутберг. И она считает, что героиню греческой трагедии можно понять. Абсолютная темнота — космическая, вырванная из времени и пространства. И посреди этого странного кусочка Вселенной, который, кажется, существует, не изменяясь тысячи лет, расстелен огромный ковер. Это все осталось от мира Медеи, дочери царя, которая некогда жила в белоснежном дворце в конце кипарисовой аллеи. По сюжету трагедии она предала своего отца и убила родного брата, чтобы помочь герою Ясону украсть золотое руно. С тех пор прошло уже десять лет, в течении которых она скиталась по свету вместе со своим возлюбленным, разделяла с ним тяготы походов и билась на равных с врагами «как брат с братом». И вот они остались с одной телегой, с нянькой и двумя детьми на пустоши возле Коринфа. Медея предстает пред зрителями в черной обтягивающей майке и штанах в стиле милитари. По версии вахтанговцев, она — женщина-воин, неистовая в любви и ненависти, с низким грудным голосом, переходящим в хрип. Как говорит она сама в одном из монологов, ей лучше было бы родиться юношей Медеем и не любить Ясона, а биться с ним. Впрочем, их любовь — это итак битва, битва титанов не на жизнь, а на смерть. Классический текст Еврипида переосмыслил французский драматург Жан Ануй, именно он сделал Медею дикаркой, уроженкой загадочного Кавказа, для которой возможно все или ничего. Этот текст был написан в 1948 году. Но сегодня, когда возникла проблема мигрантов и настороженного отношения к ним в обществе, этот текст приобрел еще один смысл. Местные жители боятся и обходят стороной Медею так же, как и сейчас встречают переселенцев из восточных стран. Впрочем, главное здесь, конечно, вечные темы. Юлия Рутберг, исполнительница роли Медеи: — Для нее существует любовь, а человек без любви, засохшее растение. Если он не испытал любви, не борется за нее, ему не понять Медею. Наверное, мы не можем любить ее, но нем есть за что ее уважать. Так оправдывает свою героиню актриса, но здесь для нее нет прощения. Особенность всех греческих трагедий в том, что все уже предопределено. За выбор, сделанный однажды, придет расплата. За убийство брата и предательство собственной страны боги приготовили Медеи саму страшную кару, которую только можно вообразить. После десяти лет счастья Ясон решил оставить свою жену. И после прочтения оригинального текста может создаться впечатление, что он поступает так только лишь потому, что ему так выгодно — в Коринфе дочь царя влюбляется в него. И Ясон может сменить тяжелую участь бродяги на сытое и спокойное житье во дворце. Но образ, который исполнил Георгий Антипенко, оказался гораздо глубже. Его решение выглядит не как предательство, а как попытка спастись. Жизнь с таким накалом страстей изменила его. Он уже не герой, а просто усталый, измученный мужчина, который больше не любит, а главное, не понимает свою жену. Он хочет мира, она – войны. И каждый день превращается в пытку. Георгий Антипенко, исполнитель роли Ясона: Я не играю какого-то древнегреческого парня. Я играю самого себя. В моей жизни тоже такое было. До трагедии, конечно, не дошло, но было тяжело. После таких ролей сложно отходить чисто психологически. Это одна из причин, почему я больше не снимаюсь в сериалах. И вообще считаю это бесполезной тратой времени, а Жан Ануй — это серьезный драматург, таких сейчас не так уж и много, и в таких текстах мы находим ответы на свои вопросы. Один из них — почему светлое и прекрасное чувство может превратиться в ненависть. Любовь становится для Медеи наказанием, страшной зависимостью, она не в силах отпустить Ясона. И, она понимает, что физически удержать его она уже не может. Решает навсегда остаться в его памяти. И свой портрет там она рисует кровью — она отравляет новую невесту своего мужа, ее отца и убивает своих собственных детей. Одним из самых серьезных достижений греческого искусства было то, что убийства женщин и детей никогда не показывали на сцене. Это считалось слишком легким способом вызывать слезы у зрителей. Герои просто говорили об этом. И в этой постановке Медея макает в вино два белых полотна и они безжизненно повисают у нее не руках, заливая кроваво-красным цветом ее одежду. А это и есть главная особенность работы театра им. Вахтангова — говорить всегда новым современным языком, свободным от пыли штампов и стереотипов, но при этом доносить суть и дух того литературного произведения, с которым они работают. Это Еврепид? Да. Это Жан Ануй. Да. И еще одна особенность — об этих спектаклях хочется долго спорить и говорить.
респект: http://antipenko.forum24.ru/?1-2-0-00000064-000-120-0-1531584007 http://vomske.ru/blogs/8693-yazon__prekrasnyy_paren_/ 03 июля 2018 «Язон — прекрасный парень!» Ещё один подарок сделал Театр имени Евгения Вахтангова омичам — «Медею» Жана Ануя в постановке Михаила Цитриняка. На встрече со зритялями Григорию Антипенко, исполнителю роли Язона, задали вопрос, оправдывает ли он своего героя? — А чего его оправдывать? Он прекрасный парень! — ответил Антипенко. Конечно, это была шутка. Дальше последовали рассуждения о том, что актёр обязан оправдывать своего героя, каким бы он ни был. И правда, с житейской точки зрения Язон прав: ему есть, в чём упрекнуть Медею. Но с точки зрения трагедии с её максимализмом — права Медея. С первых секунд спектакля понятно, что Медея Юлии Рутберг не способна ни к каким компромиссам. Это цельное существо есть ядро, вокруг которого вращаются, притягиваясь и отталкиваясь, все остальные. В сущности, это моноспектакль Рутберг. Мы наблюдаем крушение вселенной «Медеи»: бескомпромиссность и цельность сгорают в плотных слоях атмосферы житейского благополучия. Некогда грозный воин Креон позволяет Медее остаться в его краях до утра ради спокойного сна её малюток; верная кормилица отказывается идти с ней до гибельного конца: «Я жить хочу, Медея!»; аргонавт Язон предпочитает быть прекрасным парнем, чтобы «терпеливо возводить жалкие леса человеческого счастья». И только она, Медея, живёт до полной гибели. Всерьёз.
респект: http://antipenko.forum24.ru/?1-2-0-00000064-000-120-0-1531584007 https://www.omsk.kp.ru/daily/26855.7/3897404/ 14.7.2018 Фестиваль «Академия» в Омске: как это было. Часть 2. В рамках театрального форума вахтанговцы показали два трагических, но совершенно разных спектакля – «Медея» и «Наш класс» Анна МИКУЛА «ЧУЖАЯ СРЕДИ СВОИХ» Иногда бывает так, что спектакль ставится под конкретную актрису. С «Медеей» получилось все наоборот. После 4 лет творческого простоя актриса Юлия Рутберг нашла спектакль для себя сама. А началось все с идеи художественного руководителя театра имени Вахтангова Римаса Туминаса, известного своими экспериментами. Когда готовились к 90-летию театра в 2011 году, он попросил артистов искать и предлагать интересный материал. У всех было около 10 минут на эскизный показ. Но то, что сделала Юлия Рутберг со своим давним другом, режиссером Михаилом Цитриняком, настолько впечатлило, что на отборе постановку остановили только через час. Туминас решил, что «Медея» будет завершать серию показов, посвященных юбилею. У мифа о колхидской царевне, которая предала отца, убила брата и помогла выкрасть золотое руно ради любви к врагу ее родины Язону есть несколько обработок. Ее историю рассказывали Еврипид и Сенека. Но вахтанговцы за основу взяли постмодернистскую пьесу Жана Ануя, созданную в 1948 году в разрушенной до руин после Второй мировой войны Европе. Текст француза выбрали, потому что он позволяет спуститься с котурнов античного театра на бренную землю. Миф, написанный гекзаметром, здесь переведен на человеческий язык, понятный и современной публике. Правда, ради динамики пьесу серьезно сократили. Весь спектакль – это 1,5 часа экшена, призванного держать внимание каждую минуту на минуту. Хотя никакого развития тут вроде бы и нет - с самого начала мы видим финал. Героиня уже умерла, пусть физически это произойдет немного позже. Это по сути спектакль одного актера. Медея в исполнении Юлии Рутберг – центр этой вселенной. В черной пустоте сцены белая точка - кавказский ковер. В середине - героиня. Она уже давно не изнеженная колхидская царевна, которой была до своего грехопадения. Перед нами воин, спартанка, одетая в майку, военные штаны и грубые ботинки. Такой она стала в новом мире, ради которого предала родину. Но для эллинов в белых одеждах она все равно чужая - дикарка, кочевница. Ее мир рухнул – любимый Язон пытается разрушить их 10-летний союз, женившись на дочери царя Креона. В юной и простой Креузе он ищет спасение от этой бесконечной страсти-войны, от существования на пределе человеческих возможностей. Но, убившая брата, не пожалела и соперницу. Другое дело Язон. Просто уничтожить его невозможно. Пока он часть Медеи, он не сможет от нее избавиться. В последней попытке присвоить себе любимого, она убивает их детей, а потом и себя. А он останется жить с этой картиной до конца дней. Медея навсегда останется в его памяти. Как ни странно, но это жертвоприношение – акт немыслимой любви. С одной стороны, мать не хочет оставлять детей в мещанском мире эллинов, где существуют Креоны. На родине, куда ее собираются выслать, их также ждет расправа в наказание за преступление матери. Она убивает детей сама, до того, как их растерзает толпа, - из милосердия. Кстати, сцена убийства, как и положено по канонам античной трагедии, показана не напрямую, а иносказательно. Медея с трепетом держит в руках два белых платка, потом опускает их в сосуды с красной краской. А, доставая, заливает ей и себя. На самом деле такой финал уже изначально заложен самой поэтикой трагедии. Такая чудовищная расплата за предательство неизбежна. Этот грех символично изображен на сцене – как подвешенный тюк с вещами Медеи, который эллины собрали, когда изгнали ее. Весь мир Медеи, ее прошлое превращается в точку. Этот камень, который она вынуждена деражать постоянно, давит на плечи, тянет к земле. В целом весь спектакль держит на себе Юлия Рутберг. Она играет неистово, при этом без крика и истерики. Ей удается даже шепотом показать, перед какой бездной стоит Медея. Во время спектакля в ней рождается ненависть, которая испепеляет все. И в то же время ее героиня невероятно нежная, не в том сентиментальном смысле, который сйечас часто вкладывают в это слово. А в том, какой может быть настоящая женщина. Надо отдать должное Григорию Антипенко, исполняющему роль Язона, он ювелирно смог оттенить главную героиню. Именно в дуэте с ним Юлия Рутберг смогла раскрыться так, что эту работу актрисы критики уже назвали эталонной. Неслучайно спектакль с большим успехом идет уже седьмой год.
респект: https://www.facebook.com/vakhtangovtheatre/ Театр имени Евгения Вахтангова 8 октября в 13:12 2018 В спектакле «Медея» по Жану Аную (режиссёр Михаил Цитриняк) 7 октября первый раз роль Креона сыграл Игорь Карташёв. В следующий раз «Медею» в Москве покажем 1 и 29 ноября. http://www.vakhtangov.ru/shows/medeya
респект: https://antipenko.kamrbb.ru/?razdel=3&x=read&tema=40&start=0 Сайт Михаила Цитриняка https://www.tsitrinyak.ru/ «Мы уже встречались с Григорием на съёмках «Не родись красивой», и я понимал, что формальным признакам он абсолютно точно подходит на роль Ясона... Но только после первой репетиции увидел на сколько! В Григории есть какая-то не бытовая органика… мужская убедительность… Когда он прочитал монолог – ещё не на «полную катушку», а как бы примеряясь, я понял, что у нас есть шанс поставить хороший спектакль…» Михаил Цитриняк
респект: https://vk.com/gr_antipenko https://www.facebook.com/andrei.b.zubov Андрей Зубов, 9 января в 22:28 2019 МЕДЕЯ НА АРБАТЕ Только что вернулся из Вахтангова. Медея Жана Ануя. Играет Юлия Ильинична Рутберг. Слов нет. Я забыл, когда видел что-то подобное по силе в театре. Тот редкий случай, когда великий драматург слабее игры актеров в его драме. Еврипид совсем другой. Античная драма строилась по иным правилам и инфернальная бездна ей была не известна. Её только ощущали, ею не жили. Властвовал Рок, Керы... У Ануя властвует любовь. Та страсть, что открывает тёмную бездну. Почти Еврипид, но Еврипид после Христа. Когда безмерность человека утверждена и оба пути открыты - и в Свет, и во тьму. Ануя не трогает Свет. Видит ли он Его сияние? Не знаю. Но страшная бездна тьмы рушащейся души дана им гениально. Столь гениально, что сомневаешься - может ли театр отобразить её. Не только ли для чтения эта "Медея". И вот - Юлия Рутберг создает этот мир Еврипида после Христа в своей игре. То, чего не ведала высокая Эллада, а только провидела, то, что открылось нам, но сияние чего мы не в силах вынести, и отступаем, отворачиваемся закрыв глаза, стараемся забыть и забыться, это раскрыто бесподобной, не побоюсь этого слова - гениальной игрой. Игрой, в которой нет ни грана игры, а есть последняя правда любовной страсти как смертной муки, Эроса, переходящего в Танатос. Наш мир живет совсем иным. Мне ли говорить, во что превратились ныне два пути любви, от века ведущие или к бездне Света, или к бездне мрака. Но осталось чувство, осталась память, что за обыденностью тепло-прохладного есть невыносимый свет немеркнущего дня и леденящий холод вечной ночи. И душа не выдерживает обыденности и стремится в бездну. Медея Ануя открывает ужас нижней бездны, перечеркивая обыденность. В его Медее нет катарсиса. А в игре Юлии Рудберг катарсис есть. Поразительная сверх надежды надежда на иную бездну - бездну любви и света, которая, через все ужасы античной драмы, открывается в её Медее. Владимир Сущенко Эмоциональновкусный и очень философски глубокий отзыв на театральный спектакль и "игру" главной героини, который создает с одной стороны - эффект собственного присутствия в зрительном зале, а с другой - неумолимое желание увидеть собственными глазами и услышать собственными ушами, прочувствовав драматургию соственным умом и сердцем...Спасибо, Андрей Борисович, за это виртуальное присутствие...не удержался от рефлексии на прекрасный текст... Владимир Сущенко Нашел запись спектакля в ЮТЮБЕ, посмотрю. Антоніна Населенко (Володимир Сущенко) Посмотрела! Буду смотреть еще. Финальная сцена за гранью реальности. Я не представляю, как долго сможет играть так Юлия Рутберг. Смотришь и выгораешь внутри, а ведь играть это надо с куда большими затратами психо-физической энергии. И каждый раз нарушать душевное равновесие,входя в образ! Такую Медею не забудет даже предатель-Ясон, который поменял бездну Любви на бездну обыденности. А для Медеи Юлии Рутберг Жизнь или Смерть - всего лишь способы и возможность Любить...
респект: https://antipenko.kamrbb.ru/?razdel=0&x=read&tema=32&start=80 https://moscow-baku.ru/news/culture/akter_grigoriy_antipenko_vozmozhno_odnazhdy_podnimus_na_azerbaydzhanskie_gory/ Актер Григорий Антипенко на гастролях в Баку: Хочу подняться на азербайджанские горы Самира Кязимова, Тофик Бабаев "Москва-Баку" 05.09.2019 В Баку завершились четырехдневные гастроли московского Театра имени Евгения Вахтангова, которые прошли в рамках III Международного театрального фестиваля M.A.P. Закрывал творческий тур российской труппы спектакль «Медея» в постановке Михаила Цитриняка. Бакинские зрители увидели на сцене Азербайджанского русского драматического театра имени Самеда Вургуна вечный конфликт между свободой мышления и обыденностью, раскрытый через героев классической греческой трагедии: Медеи – в исполнении актрисы Юлии Рутберг и Язона, роль которого исполнил Григория Антипенко. Корреспондент «Москва-Баку» поговорила с Григорием Антипенко, который рассказал о своей знаковой роли, экстремальном увлечении и поделился впечатлениями о Баку. - Григорий, в спектакле «Медея» вашей партнершей по сцене выступает Юлия Рутберг. Легко нашли общий язык? - До «Медеи» мы с Юлей целых восемь лет выступали на одной сцене. Она играла мою маму, а я ее сына в «Пигмалионе» Бернарда Шоу. У нас с Рутберг серьезный творческий союз. Это одна из лучших моих партнерш, лучших актрис, с которой сложились особые отношения, и, надеюсь, они не закончатся на этом спектакле. Даст Бог, судьба еще подарит нам совместные проекты. Знаете, для меня актерство – не мечта, а данность. К этому меня привел Бог и, как мне кажется, на данный момент я занимаюсь своим делом. Поэтому никаких сомнений на этот счет у меня не возникало. А что будет дальше – посмотрим. Жизнь – штука серьезная и зарекаться, что со мной будет дальше, не буду. Я не могу быть уверенным даже в том, что случится со мной через каких-то пять или десять минут. Но в одном я уверен на данный момент – я на своем месте, и это моя профессия. - У вас достаточно серьезное хобби - альпинизм. Не страшно рисковать жизнью? - Я здравый человек и никогда не «ломлюсь» куда-то, если понимаю, вижу и слышу подсказки, мол, туда ходить нельзя. Я уже перерос тот период, когда мог рисковать собой и достаточно сумасбродно рисковать. Это все обычно бывает в молодости, а сейчас я человек уже зрелый, через месяц мне исполнится 45 лет. А это серьезная дата…Пора уже задуматься о смысле жизни. И потом, недавно у меня родился четвертый сын, и я уже не имею права рисковать собой. У меня четверо детей и они все разных возрастов. Их всех нужно поднять на ноги, воспитать… - Расскажите, как вы решили заняться альпинизмом? Какую гору покорили первой? - Это не мы покоряем горы, а горы покоряют нас. Мы поднимаемся на вершины, завороженные их красотой и величием, понимая нашу бесконечную ничтожность перед ними. С чего все началось? Пожалуй, по наитию, по воле случая, как и все в моей жизни. Однажды этот случай меня привел в горы, и мне захотелось подняться самостоятельно. В одиночку я прошел по горам Кавказа. Было огромное количество приключений и даже чудес. Иначе это и не назовешь. Я рисковал и остался жив. С тех пор все как-то пошло-поехало и вот уже двадцать лет я поднимаюсь в горы. И уже давно не за вершинами, а просто общаться с природой, слушать себя, разговаривать с собой и с Богом. Для меня горы стали моим собеседником, а не целью или «адреналиноманией». Все намного глубже и серьезнее. Горы для меня – это зов души, зов сердца. Ответы на какие-то свои вопросы могу только там найти. Кстати, в этом году вместе со старшим сыном побывали на Тянь-Шане. Возможно, однажды поднимусь и на азербайджанские высоты. Все может случиться в моей жизни… - В Баку вы не в первый раз. Пять лет назад приезжали с постановкой «Двое на качелях». Что успели посмотреть в азербайджанской столице? -В первый свой приезд я прогулялся по Баку, увидел Старый город, побывал в нескольких музеях. Конечно, все понравилось. Правда, в этот раз посмотреть азербайджанскую столицу не получилось. Был слишком загружен перед спектаклем. Приводил свои мысли в порядок, чтобы выйти на бакинскую сцену. Ведь, по сути, гастроли в Баку – своего рода начало нового театрального сезона для вахтанговцев. Мы играем сразу после долгого отпуска, а уже послезавтра в Москве состоится официальное открытие сезона и…понесется нон-стоп работа. - Какую из своих ролей вы считаете особенной, знаковой? - Сирано де Бержерак. Пожалуй, это моя главная роль в жизни, моя творческая вершина на данный момент. Эта роль моя, потому что в ней много болевых точек, связанных с моей личной жизнью и мне есть о чем говорить со сцены. Образ Сирано де Бержерака очень многослоен. Через него я словно исповедуюсь. Палитра и масштаб драматургии позволяет делать это максимально объемно относительно моей личности.
респект: Михаил Цитриняк сейчас в Театр имени Евгения Вахтангова. 12.4.2023 ВОПРОС «Медея» — актуальна ли история Еврипида в сегодняшней России? ОТВЕТ А почему нет?! Это история о любви, о сжигающей страсти… Когда двое расстаются — рушится мир… Это история об усталости, о старении чувств… Это история непонимания и неприятия человеком — человека, нацией — нации. «Возвращайся в Колхиду, найди в своем племени мужчину, такого же варвара, как ты, и оставь нас под этим безоблачным небом, на берегу этого спокойного моря: -оно равнодушно к твоим громким воплям и иступленным страстям…» — говорит царь Креон. А еще я пытался сказать о разнице между искусством и дизайном. Понимаю, что звучит это странновато, но… Искусство всегда волнует, будоражит, дизайн — успокаивает… Мы с Борей давали концерт в Канаде в русской общине. После концерта подошла милая женщина и сказала, что у нас много грустных песен, а им плакать нельзя. У меня такое впечатление, что мир вступил в эту общину. Им правда и оружие в руки брать нельзя — мир, к сожалению, этого правила не соблюдает… Когда-то я привез на театральный фестиваль в немецком городе Касселе спектакль «Виктория» по пьесе Миши Богомолова. После спектакля к нам подошли местные жители и сказали, что они хотят смеяться, а не переживать… А как же катарсис?!.. А не нужно его!.. __ 13 апреля в 19.30 «Медея», театр им. Евгения Вахтангова; Фото: Elizaveta Buzova
респект: https://vk.com/gr_antipenko?z=photo-81983735_457251574%2Falbum-81983735_00%2Frev С Юбилеем! 🥳 Спектакль #Медея будет сегодня сыгран в 250 раз! 🥳🥳🥳 Газета "Вахтанговец" № 120-121 8.9.2023
респект: https://vk.com/gr_antipenko?w=wall-81983735_56217 #ГригорийАнтипенко@gr_antipenko #Медея #ТеатрВахтангова "МЕДЕЯ" уходит из репертуара театра им. Евгения Вахтангова😭 7 декабря 2023 спектакль играют в последний раз. https://vk.com/wall-52679152_30327
респект: https://vk.com/grigoriy_antipenko_group?w=wall-10726726_19049 Григорий Антипенко - актёр театра и кино 29.11.2023 в 13:28 https://t.me/tsitrinyak/208 8 сентября мы сыграли 250-й спектакль «МЕДЕИ». Замечательно сыграли. Потом отмечали, говорили тосты: желали, благодарили. С сентября собирался написать об этом, но… 7-го декабря мы будем играть «МЕДЕЮ» в 254-й раз… Последний… Спектакль игрался с 2011 года - это была моя первая работа в Вахтанговском театре. Ничего не предвещало. Однако таково было решение исполнительницы главной роли. В интимные отношения между актрисой и исполняемым ею персонажем я вмешиваться не могу. Театр искусство мистическое, сакральное… Пощади нас, Господи…
респект: https://vk.com/vakhtangov_theatre?w=wall-52679152_32314 Театр имени Евгения Вахтангова 7.12.2023 в 20:30 В эти минуты на Новой сцене начинается спектакль, который, смеем надеяться, за 12 лет успели полюбить многие зрители. Речь о «Медее» Жана Ануя в постановке Михаила Цитриняка, где заглавную роль все эти годы играла народная артистка России Юлия Рутберг. В роли Язона её бессменным партнёром был Григорий Антипенко. Сегодня исполняем «Медею» в последний раз. Давайте же вспомним, с чего эта история начиналась. Премьера состоялась 29 ноября 2011 года в пространстве исторического буфета, который тогда был нашим Малым залом, а осенью 2015 года «Медея» была перенесена на только что открытую в то время Новую сцену. Этот спектакль был режиссёрским дебютом Михаила Цитриняка в Театре Вахтангова, а инициатором постановки стала Юлия Рутберг. Роли Медеи и Язона, поразившие зрителей накалом страстей, вывели спектакль на уровень высокой трагедии и стали поворотными в судьбе артистов. «Медея» была сыграна 254 раза, побывала на гастролях Друскининкае, Смоленске, Воронеже, Улан-Удэ, Красноярске, Владикавказе, Уфе, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Хабаровске, Омске, Кисловодске, Тель-Авиве, Баку. Спасибо всем создателям спектакля, спасибо артистам за это чудо, спасибо вам, дорогие зрители, за интерес к спектаклю! Медея. Трейлер https://vk.com/vakhtangov_theatre?w=wall-52679152_32314&z=video-52679152_456239869%2F4e7732dea168a19c2a%2Fpl_post_-52679152_32314 ...Лариса Зубрыкина Ой, а почему? В последний раз? Как жаль... Юлия Рутберг там потрясающая! Театр имени Евгения Вахтангова·Автор Лариса, безусловно! Но уже целых 12 лет шла «Медея». И лучше, чем сама Юлия Рутберг сказала сегодня на внутреннем нашем банкете в честь «Медеи», сказать трудно: «Спектакли должны уходить стоя, а не лёжа. Когда им кричат «Браво», когда в них есть смысл и достоинство». Очень похожие слова говорил Римас Туминас.
респект: https://nrk.5bb.ru/viewtopic.php?id=8&p=5 06-12-2023 15:56:11 Кип ...сегодня был Мой герой с Рутберг и там речь шла о Медее. Очень зацепили слова Юли о работе с Гришей "Это судьбоносная наша с ним встреча от матери и сына до Медеи и Язона. Когда-то мама Женечки Дворжецкого в 90 лет... она нас посадила с Гришкой, так стала гладить, и сказала: "Ребяточки, милые, вы умеете играть любовь, вы умеете играть любовь на сцене. Этого же, фактически, не существует". Я должна вам сказать, что это возникло в репетициях, потом в спектаклях, только по одной простой причине: у нас с Гришаней такое доверие друг к другу, вот мы друг за друга.. вот у него там что-то, я брошу все, я буду зашнуровывать ему ботинки, и он бросит все, он меня вынесет, я его вынесу... И мы это знаем бессловесно. Какие-то вводы были в спектакль, но всегда было понятно и непреложно, что никто из нас двоих, ни с кем другим, никогда, даже не то, что не станет, в итоге, мы просто не сможем, потому что мы в этой постановке инь и янь. И еще раз говорю, совершенно не обязательно заводить романы с партнером для того, чтобы играть любовь. Гораздо более прочной, как мне кажется, и важный путь, это быть очень преданными друг другу друзьями. Быть опорой и надеждой."
респект: https://vk.com/kirillkrok?w=wall13070963_18563 Кирилл Крок 9 дек 2023 в 15:58 Позавчера в последний раз мы отыграли спектакль «Медея», который был поставлен режиссёром Михаилом Цитриняком 12 лет назад. Всего прошло 254 показа! Знаете, друзья, иногда в театре случаются чудеса, которые сложно описать словами. Именно такой случай произошёл на поклонах спектакля. После того, как отзвучали аплодисменты, на сцену вышел режиссёр, поблагодарил артистов, зрителей, которые были в зале. Сказал, что сегодня мы сыграли «Медею» в последний раз. И вдруг более 200 незнакомых друг другу людей, находившихся в зале, абсолютно не сговариваясь, вздохнули от удивления в едином порыве: неужели всё? И весь зал взорвался аплодисментами. Юлия Рутберг и Григорий Антипенко - наши Медея и Язон - бессменно сыграли все 254 спектакля. На банкете Юлия Рутберг зачитала список артистов, выходивших на сцену в этом спектакле за годы его существования: получилось порядка 100 человек! Не буду лукавить: грустно расставаться, жалко, но что ж поделать? Как нас учил Римас Туминас, спектакль должен уходить на взлёте, пока он ещё свеж и благоухает, словно садовая роза. А мы двигаемся дальше, выпускаем новые премьеры. И надеемся, что, возможно, какая-то из недавних премьер или премьер, готовящихся, будет иметь такую же долгую и счастливую жизнь!
респект: https://vk.com/gr_antipenko?w=wall493430_7005 Анютка Смирнова 8 дек 2023 в 1:36 Это была моя давняя мечта...но все как-то не получалось, гастролей у нас не было и все время что-то не совпадало, но всегда душа стремилась...и вот настал тот день, когда либо сегодня, либо уже никогда...последний раз на сцене театра им.Вахтангова сегодня играли Медею...невозможно было пропустить, потому что больше они не выйдут на сцену в этом спектакле...огромное спасибо моему мужу за то, что побыл немного волшебником и исполнил мое желание-от найденных билетов до проложенного (по телефону) маршрута по улицам Москвы, т.к. навигатор там не работает😀 Весь спектакль на одном дыхании, отсутствие сцены ещё больше приближает к зрителю. Рутберг великолепна! 254 раза за 12 лет, она проживала эту роль, рвалась, кричала, любила, умирала! Это нужно видеть, чувствовать, сопереживать! Их тандем с Антипенко настолько гармоничен, что они смотрятся как единое целое! Рутберг отдала все, что могла этой роли, она навсегда останется единственной Медеей! Такие спектакли напоминают о важном, о трагичном, о вечном! Поезд мчит меня домой сквозь ночь, а я все еще проживаю этот вечер вновь и вновь!
респект: https://vk.com/wall-10726726_19107 Виктория Кутузова Виктория Кутузова 8 дек 2023 в 2:34 в Григорий Антипенко - актёр театра и кино Спасибо, Григорий Антипенко❤Спасибо, Юлия Рутберг🧡 ради этого спектакля стоило приехать в Москву, на один день. Мы все вместе сегодня стали частью истории.....
респект:
респект: https://vk.com/grigoriy_antipenko_group?w=wall-10726726_19102 Театр имени Евгения Вахтангова 7 дек 2023 в 22:24 Михаил Цитриняк: «Ничто не завершается! Спасибо, что вы пришли!» видео: https://vk.com/grigoriy_antipenko_group?z=video-52679152_456239870%2F3341d0765ab2046d9e%2Fpl_post_-52679152_32321
респект: 2013
респект: 10.10.2013
респект:
респект: 29.3.2014
респект: фото Люлюкин
респект: разное
полная версия страницы