Форум » Театр Вахтангова » Вахтанговцы. Из прошлого и настоящего. » Ответить
Вахтанговцы. Из прошлого и настоящего.
респект:
респект: http://vakhtangov.theatre.ru/press/articles/13729/ 14.09.2009 Частный корреспондент Римас Туминас: «Моя задача — не кормить, а пробудить вкус…». Вячеслав Шадронов. Римас Туминас поставил «Дядю Ваню» в Вахтанговском театре, зная, что всё повторится Худрук Вахтанговского театра режиссёр Римас Туминас рассказывает о спектаклях в Литве и в Москве, о работе как в родном, так и двоюродном коллективе. Ещё бы разобраться во всех этих театрально-родственных связях! Прошлый сезон у худрука Вахтанговского театра оказался крайне сложным. И дело даже не в двух затратных премьерах, сколько в ситуации внутри и вокруг театра. Об этом Римас Туминас достаточно подробно рассказал «Часкору» в начале года. Нынешней премьерой «Дяди Вани» мы решили воспользоваться, чтобы продолжить разговор о том, что творится вокруг и внутри академического Вахтанговского… — Обращаясь к русской классике снова, вы не опасаетесь той же реакции, что была на «Горе от ума»? С «Троилом и Крессидой» в этом смысле проще, кому какое дело до Шекспира и троянцев с греками, а тут опять пойдут обвинения в «надругательстве над классикой», в «русофобии»… — Не боюсь, просто знаю, что всё повторится. Но я буду делать то, что написано, то, что вложено автором, ничего кроме. Я много изучал эпоху конца XIX — начала ХХ века, мне это время нравится, таинственное, красивое, в нём много тайн. И это не будет какой-то «авангардный» спектакль — нет, но будем мыслить сегодняшним днём и соединять современность с прошлым. Метафоры не придумываются, не делаются, они возникают на столкновении прошлого с сегодняшним днём, рождаются из соединения времён, и это такая радость! — А своего вахтанговского «Ревизора» вы не собираетесь восстановить? — Думал, тем более что ещё же и Год Гоголя, и спектакль остался недоигранным. Но сомневаюсь, возвращаться — не возвращаться, кто-то ещё должен мне помочь в этом решении, убедить меня. Я настолько в себе сомневаюсь, что иногда сам себя ненавижу. Сомневаться в себе надо, но сколько же можно?! — Два года назад прошли гастроли руководимого вами Вильнюсского городского театра, но тогда вы ещё не были худруком Вахтанговского. Сейчас интерес к вам иной. Вы не хотели бы повторить гастроли ещё раз? — Есть такое желание, и оно имеет перспективы реализоваться. Возможно, удастся уже в 2009 году представить мои спектакли, сделанные в «Современнике» и Вахтанговском, в Литве, а те спектакли — здесь. Они всегда хотят приехать. Я хочу ставить здесь новый «Маскарад», и литовский «Маскарад» к нашей премьере должен приехать. — «Маскарад» как раз в Москве видели не единожды. — Да, но сейчас всё иначе. Так совпало, что Театр имени Вахтангова — это дом для «Маскарада», для этого театра писал свою знаменитую музыку Хачатурян, но потом война, спектакль остался недоигранным, многие погибли. Мы сыграем литовский «Маскарад» и как бы передадим эстафету новому спектаклю, возможно, в рамках этой акции актёры из одного спектакля поменяются со своими коллегами… — Как ваш Вильнюсский театр живёт без вас? — Держится, хотя есть не то что недовольство, но вопрос: «Когда же, когда же?» — В смысле когда же вы вернётесь? — Ну да, думаю, один-два года будут для них такими сложными, а потом я смогу ставить спектакли и здесь, и там. Я остаюсь руководителем Вильнюсского театра. Правда, сейчас в Литве изменилась власть, новое правительство — не знаю, как будет решаться мой вопрос. У нас ведь там нет директора и нет художественного руководителя, я там руководитель, то есть не творческий человек, а должностное лицо, театр — государственный. Поэтому я не могу просто взять творческий отпуск на долгий срок по законодательству — сложность есть, безусловно. Но ко мне относятся лояльно, в том числе и действующий президент Литвы. Даже с гордостью. Знаете, это как с баскетболистами: когда они стали уезжать играть за чужие команды, многие, и я в том числе, были недовольны: как так? Пусть играют у нас, за нас! Я сам помню свои ощущения: а я что буду смотреть?! Прошло время, и сейчас я горжусь, что кто-то из наших где-то играет, выигрывает, — мир стал другим, единым. — Актёр Театра Вахтангова Леонид Бичевин за последние года два стал главным лицом современного российского кино благодаря таким знаковым фильмам, как «Груз 200», «Однажды в провинции», «Морфий»… В театре же он занят мало — только в вашем спектакле «Троил и Крессида», больше нигде. Планируете ставить на него? У вас вообще есть практика ставить спектакли на звёзд? — Я знаю о его успехах в кино, хотя, к сожалению, фильмов не видел. К сожалению, его работа в кино мешала репетициям «Троила и Крессиды». Хотя я за то, чтобы актёры снимались в серьёзных, основательных фильмах, и театр должен в этом помочь. Но я в недоумении: звезда? Для меня он хороший актёр, развивающийся, с характером и по-человечески очень тёплый. Не знаю, будет ли он играть в ближайших постановках, но я не хочу его терять. — А Евгений Павлов, который у себя в «Современнике» играет эпизоды, а его роль Петрушки в вашем «Горе от ума» оказалась едва ли не центральной? Вы бы не хотели пригласить его в вахтанговскую труппу? — Если бы мог — да. А может, так и сделаю. Но у нас и без того большой штат, а я придерживаюсь мнения: пришёл в дом — будь любезен найди всё необходимое в своём доме, убеди, раскрой. Обновляться театр должен, мы все это знаем. Сейчас выпускники училища пришли в театр. Просто актёры должны привыкать к миграции. Ты пришёл в театр — это не навсегда, на год, на два, дальше надо искать что-то новое. Я много работал на Западе — там с лёгкостью говорят: «Я уже в следующем сезоне не буду играть, контракт кончается, и сказали, что не продлят». Для них это нормально. — Но здесь-то к этому не привыкли. — Да, многие хотят вкопаться и держаться. Внутренней свободы не хватает, ограничиваем себя в выборе, не делаем себе вызова, всё хотим пристроиться, устроиться — нехорошее качество. Надо создать сильное хорошее поколение, какое было когда-то в Вахтанговском театре. Хорошими актёрами-одиночками ничего не сделаешь, и на звезду я ставить не собираюсь, меня это не интересует. Должен быть ансамбль. — Вы говорите о необходимости миграции. А сами вы так же легко относитесь к своему пребыванию в Театре имени Вахтангова, это тоже не навсегда? Потому что мы привыкли, что художественных руководителей из московских театров выносят, как правило, вперёд ногами. Кстати, у вашего предшественника на посту худрука, Михаила Александровича Ульянова, было ощущение, что он тут если даже не в качестве руководителя, то в любом случае навсегда. И это рождало не только самоуспокоение, но и совсем иное чувство ответственности. А вы ставите себе предел? — Не конкретный срок, но предел — это когда я пойму, что привил артистам вкус. Моя задача — не кормить, а пробудить вкус. — А кормить кто будет?! — Они сами должны! Вы тут упомянули булгаковский «Морфий» — это как с морфием, только в хорошем смысле. И когда другие режиссёры будут знать, что у здешних актёров есть зависимость, необходимость в поиске, в новых идеях, они придут сюда сами и предложат свой товар им и ещё будут спорить, у кого лучше, интереснее. Хотелось бы, конечно, привить эту необходимость быстрее. Потому я так спешу. Я не ставлю рамок — два, три года. Но точно не навеки. Если бы мне предложили навеки, я бы вообще не согласился. Я не могу надолго, надо жить мечтами, желать большего, чем можешь сделать. Это как с жизнью: мы же знаем, что умрём. А работа — вдруг навсегда? Так не бывает. Надо играть с судьбой и с собой, относиться к перспективам с юмором. А вот что касается судеб, которых мы ищем в театре, познания человека в театре — это уже серьёзно. Но в этой серьёзности тоже должна быть лёгкость и свобода. — Худруку московского театра важно дружить с властью, и не столько даже с высшей, сколько с муниципальной. У вас налажен этот контакт? — У меня лично — нет. Наш театр — федерального статуса, так что практической необходимости не существует. — Федеральный, не федеральный, а как отключат воду… — У нас есть талантливый директор, Сергей Юрьевич Сосновский, у него этот контакт налажен на нужном уровне. А я встречался несколько раз с руководителями департамента по культуре города Москвы — связь между нами есть, без особой близости, но и без особых проблем. Я не умею и считаю, что так лучше: у меня к чиновникам нет претензий, у меня есть претензии к актёрам, к театральному миру и к себе самому. Театр — это целый мир, страна, у нас внутри театра есть и свои федеральные власти, и городские, и районные, и своё министерство культуры, и министерство финансов — хватает и этого.
респект: http://vakhtangov.theatre.ru/press/articles/14367/ 20.03.2010 Волжская коммуна Театр Вахтангова завершил гастроли в Самаре «Я думал, у вас тут юг…», — Римас Туминас зашел в Драму весь в снегу. Литовский режиссер в Самаре не впервые — приезжал еще в 2008-м, анонсировать так и отмененные гастроли его Вильнюсского Малого театра. Теперь же прибыл с Театром им. Вахтангова, в котором несколько лет худруком. Не все его спектакли встречают одинаково восторженно, была даже история с протестными письмами части труппы… Но утративший былую славу театр вновь стал местом, где происходят События — с этим не поспоришь. — То, что делают ваши актеры в «Дяде Ване», никак не назовешь психологическим реализмом, и вместе с тем их преувеличенные жесты ощущаются как невероятно убедительные. Как вам это удается? — Нужно выйти за границы этого психологического театра. Психология — основа, мы разбираем, пытаемся понять персонажа… Но не пытаемся проникнуть в человека глубже, за грань психологии. Что там, где предел и есть ли он вообще? Очень часто актеры достигают какой-то степени правдоподобия и дальше не идут. Это показывает, в первую очередь, уровень режиссера. С настойчивостью, с пониманием миссии театра все сейчас стало как-то… примерно. Все всё делают ПРИМЕРНО. Все договариваются. На репетиции приходим договариваться. С собой, с материалом, с партнером, с режиссером… Мол, уже хватит, уже и так хорошо! В моей работе ничего сверхъестественного нет. Только напомнить о смысле, вернуться к нему и направить все усилия на служение ТРЕТЬЕМУ. Кто такой этот третий — я не знаю. Некий художественный образ или художественный глаз… Он где-то высоко… Он нас наблюдает. «Весь мир — театр//, Мы все — актеры поневоле//, Всесильная Судьба распределяет роли//, И небеса следят за нашею игрой!» — это сказал Пьер Ронсан задолго до Шекспира. Это важно: за нашей игрой следят небеса, а не зрители. Но началась эпоха обслуживания, тотального обслуживания. И актеры ошибочно оправдывают себя: мол, зритель принимает! Я говорю, он принимает то, что ты ему показал. Он хлопает тебе как паяцу, а не как творцу. Это серьезная проблема сегодняшнего дня. — В Вахтанговском театре приняли эту вашу позицию? — Да, они знают мои требования. Оказалось, труппа ждала чего-то такого. Хотя некоторые успели привыкнуть к тому, что «у нас все так хорошо, мы все такие непосредственные, такие свояки со зрителями!» Нет, надо держать очень высокую дистанцию, уважать зрителя. Зал — это очень большой интеллектуальный потенциал, с ним надо делиться всей своей информацией. Ты, как моджахед, заряжен ей и должен устроить взрыв. У нас как-то подзабыли Эфроса, Товстоногова, на которых мы равнялись. Теперь нет авторитетов. Но это временное явление, жаль только, что оно затянулось. Я ничего не сделал в Вахтанговском театре, кроме того, что потребовал вспомнить о профессионализме, вспомнить свою миссию. Познавать человека, его тайны. Только актер может исследовать самые невероятные, самые парадоксальные психологические кульбиты. А те, кто этого не может, прикрываются «своим зрителем». Я призвал всех, чтобы они убили «своего зрителя». Что значит «мой зритель»? Нет такого! Что, он состарится, ты состаришься, и умрете вместе?! Нет, ты должен завоевать неведомые миры, которые твой зритель в себе не знает. Поблагодари своего зрителя и выгони его. Он тебя портит, балует, и нет уже нерва, критериев. Сейчас во всех профессиях такой немножко полупрофессионализм. Мы им заполонили всю страну, особенно в политике. И в Литве те же самые процессы. — Литва в этом смысле ближе к России, чем к Западу? — Да, в театральной и в политической культуре она мало чем отличается. Для русского зрителя очень важно откликаться на чувства актеров, сопереживать им - это возвели в такой культ, как будто только это и важно. Но есть еще общая картина. Чтобы ее увидеть, нужно выйти за пределы сиюминутного сопереживания, стать наблюдателем. Тогда история действует целиком, как единое произведение, а не отдельными актерами. Потому мне и звезды не нужны. Хорошие актеры нужны, а звезды нет. Это от слабости напирают на звезд. — Вы часто говорите, что цензура — это не так уж плохо. Что это, ностальгия по былой роли театра в обществе? — Это ностальгия по требованиям. Ты мучительно искал в произведении главную идею, искал ответа на вопрос: зачем ты ставишь? Теперь на вопрос «зачем?» отвечают: «Ну так, нравится. Хочется поставить что-нибудь на Аронову и на Маковецкого». — А «Дядя Ваня» не на Маковецкого поставлен? — Нет, не на Маковецкого. Мог бы быть на его месте и другой актер, наверное. Но бывают и счастливые совпадения. Я рад, что актеры ценят в этом спектакле не только свои успехи, а те принципы ансамбля, которые нам удалось заложить. Не ведут себя, как хозяева, а создают мир. Каждая история имеет свой мир, совершенно особый. Открывать эти миры очень интересно. Но об этом забыли и все играют одинаково, будь то Гоцци или Островский. Иногда думаешь: зачем нужны такие затраты, разные декорации, если мир все равно не создается? Все детали надо приводить в систему мира, тогда все будут крутиться в этой галактике и светиться. Для этого нужна самодисциплина. А если ее нет, тогда нужна цензура, отбор. Крики про свободу слова — удел слабых. Это чаще всего кричат неудачники. Никто из великих не кричал. — Но Любимов, например, уезжал. — Да. Но ему это нравилось. Эта борьба была самой интересной частью его жизни. Инквизиция вообще спасла мир. Человек настолько напичкан злом, что надо его контролировать. — Советская цензура вызывала ведь страх, а не самодисциплину. — Да. Тогда — да. А сейчас цензура была бы в самую пору. — Полиция нравов? — Да! Я за нее. Сколько бы мы сэкономили денег, потраченных на бесполезные проекты… — Значит, вы считаете, что можно провести какую-то реформу театров, которая будет гарантировать определенный уровень? Сейчас об этом много спорят, сравнивают проектный театр, репертуарный театр… — Можно, конечно. Можно ввести какую-то ясную открытую квалификацию. Не знаю, присваивать всем звездочки, как в кино. Только две звездочки — ты не имеешь права в Самару ехать (смеется). Четыре звездочки — уже можно, но билеты не должны быть очень дорогие. Пять — все по высшему разряду. Мы ведь не хотим трезво оценивать себя. Для меня в «Дяде Ване» центральная сцена — когда Войницкий пытается убедить Серебрякова отказаться от уверенности, что тот талантлив и гениален. Признайся, что ты бездарен, и жить станет проще. Ты не художник, ты только хочешь им быть, имитируешь. Имитаторы заполонили все и все запутали. Нужен очень резкий безжалостный отбор, пусть даже это будет еще одна бюрократическая институция. Есть проектные театры, есть репертуарные, у всех есть свои минусы. Дай бог, чтобы репертуарный театр еще просуществовал, но это не продлится долго. Еще 10-15 лет, и останется очень мало театров на субсидировании. А между частными театрами развернется очень сильная конкуренция… (Отвечая на звонок) Да, я в Самаре, неудобно говорить. Но вы скажите, что хотели. Рухнуло что-то? Или, может, вы влюбились в меня? А. .. Ну пришлите на почту. (Кладет трубку) Драматурги… Ох, много пьес у меня… Сушатся у радиатора. — Читаете? — Говорю же, сушатся. Сырые… — Так про театральную систему: вы верите, что рынок и голосование рублем расставят все по своим местам? Или кто-то будет делать отбор? — Кто-то будет допущен к храму, кто-то — нет. — Ну вы же сами говорите, что человек зол. И во что могут превратиться эти отборочные комиссии? Вот есть, например, закон по борьбе с экстремизмом… — Многие просто сами не пойдут в искусство, если будут знать, что надо пробиваться. Пойдут не в культуру терроризмом заниматься, а впрямую, уедут куда-нибудь в Африку… Да, нас всегда гоняли, запрещали… Я вернулся в Вильнюс, мечтал ставить классику, а меня как молодого посадили на сказки и современную советскую драматургию. Но я ставил советскую драматургию, как классику, через призму Гоголя, Шекспира. Пытался открыть в ней то, о чем драматург, может, даже и не подозревал, дойти до конца, взорвать… И вообще искусство никогда не было свободным, оно всегда любило сопротивляться и даже само провоцировало борьбу. В этой борьбе есть сладость… Я бы сейчас, случись что, с радостью пошел ставить в подвал и опять вылез бы оттуда наружу, сил бы хватило. Это как построить дом заново. Невозможно, нет сил — но только начни, и силы приходят. Нужно лишь поменьше думать о себе. Я всем привожу в пример письма Чехова к брату. Он говорил: «Ты все пишешь о себе. Ты, ты и ты. Это скучно, надоело. Выгоняй себя из рассказов». А у нас все хотят самовыражаться. Ну иди, самовыражайся где-нибудь… И никто не хочет учиться! Я с удовольствием учился у Эфроса, 3 года каждый день ходил к нему на репетиции, меня чуть не выгнали тогда из института. Я подражал Эфросу, ходил, как Эфрос, репетировал, как Эфрос… Я им жил. Готов был реквизитором у него быть, лишь бы только учиться. А нынешние режиссеры все «уже знают». Как моя дочь: «Послушай…» — «Я знаю!» — Когда вы в Вахтанговском театре делали «Дядю Ваню» и «Маскарад», вы чувствовали сопротивление? Все-таки сложившийся коллектив, много традиций… — Да, когда в театре плохо, всегда начинают говорить о традициях. Было сложно из этого входить в другие миры. Я ведь действительно противоречу традиционному пониманию природы театра. Запрещаю в драматургии искать конфликт. Это удобно: нашли конфликт и все определили. А попробуйте сыграть без конфликта! И без характера… Нет характера, есть человек! Не надо прятаться за характером. Путь он отпадет, как маска. Ищи человека, особенного, единственного человека. Это сейчас важнее. С характером не полетишь в иные миры, это все психологический бытовизм. — Почему вы вообще согласились стать худруком в театре Вахтангова? Что вам было интересно? Работа на сопротивление? — Ну, просто Россия — единственная страна в мире, где еще дают звания заслуженных и народных артистов (смеется). Мне хотелось понять, только ли в Литве может сработать мое понимание театра. Наш успех зиждется на литовском менталитете, или такой театр может быть принят и в театральных Мекках? Оказалось, может. И это радует. И потом я увидел, что актеры тянутся ко мне, хотят быть другими, хотят меняться и не знают как, и тоже потянулся к ним. А после нужно будет уйти — когда они заразятся этим наркотиком и уже не смогут жить по-другому.
респект: http://ria.ru/photolents/20100701/251499139_251496065.html июль 2010
респект: http://tvzvezda.ru/news/culture/content/zakrytie_sezona_v_vahtangovskom_0107.html 1 июля 2010, 13:12 Закрытие сезона в Вахтанговском театре http://www.youtube.com/watch?v=aemdInDUU98 Вахтанговцы закрыли восемьдесят девятый сезон традиционным капустником на Арбате - ни сцены, ни кулис, ни зрительного зала. Народные, заслуженные и еще только начинающие артисты пели и танцевали вместе со зрителями.
респект: http://vakhtangov.theatre.ru/press/articles/14757/ 21.07.2010 Новые известия Режиссер Римас Туминас: «Я отрицаю театр, который не пахнет детством». Мария Михайлова Сезон в Театре Вахтангова закончился спектаклем «Дядя Ваня», удостоенным в этом году трех «Хрустальных Турандот». О том, как прошел нынешний год, и о своих планах постановки к юбилею театра масштабного спектакля с участием всех корифеев труппы, художественный руководитель Театра имени Вахтангова Римас ТУМИНАС рассказал корреспонденту «Новых Известий». — Римас Владимирович, как вы оцениваете прошедший театральный сезон? — Рад, что он закончился. Иногда думаешь, что ты самый лучший организатор из всех, но этого ощущения хватает на три, четыре дня, а потом понимаешь, что слаб в театральном деле и всем только мешаешь. Но через полгода опять понимаешь, что ты лучший и опять начинаешь делать ставку на административную работу. И в этом отношении минувший сезон был очень тяжелым, хотя в творческом плане он был легким. Потому что, когда творишь — отдыхаешь. Если ты устал, занимаясь творчеством, это значит, что ты работал неправильно, нарушал внутренние эмоции, нарушал гармонию. Актер должен отдыхать в работе, у него должна быть легкость творца. — Событиями для театральной Москвы стали ваши постановки «Маскарад» и «Дядя Ваня», в следующем сезоне вы тоже сделаете упор на классику? — Не совсем. Я приступаю к известной пьесе Сиблейраса «Ветер шумит в тополях» с участием Суханова, Маковецкого, Симонова и, может быть, Гармаша. Он стремится с нами работать. В сентябре будет премьера шекспировской «Меры за меру» в постановке Бутусова. Я верю в то, что он делает, потому что это современный театральный язык. Мирзоев приступает к работе над пьесой Гомбровича «Принцесса Бургундская». Шапиро поставит Пиранделло. Иванов планирует что-то из русской классики. А режиссер и педагог Курочеков будет заниматься нашей молодежной студией, которую хотел вести я, но не хватает времени. Надо, чтобы молодежь не простаивала. Возможно, какие-то их работы в дальнейшем смогут претендовать на жизнь в репертуаре… — Но нельзя ведь забывать и легендарных вахтанговцев… — Совершенно верно: я давно собираюсь сделать спектакль с участием Этуша, Яковлева, Борисовой, Ланового, Максаковой, Шалевича и других. И как раз в постановке, приуроченной к юбилею театра, надеюсь, это осуществится. Это будет встреча с мировой классикой и с персонажами мировой классики. Мы решили отказаться от концерта и рассказов об истории театра, а сделать серьезный глубокий спектакль, чтобы раскрыть сияние каждого из упомянутых актеров. Как драматург, мне помогает воплотить этот замысел актер, писатель и режиссер Владимир Еремин. За основу возьмем Дюрренматта, Ибсена, Мольера и Чехова. — Такие диаметрально противоположные авторы. — Равно, как и актеры. Яркие и разные. И с ними мы овладеем этим материалом. Это должны быть не просто отрывки. Нужно суметь раскрыть за 25 минут всю драматургию автора и раскрыть актера. — Значит, это будут фрагменты из разных пьес? — Мы сделаем единый, совершенно самостоятельный спектакль со своей декорацией и музыкой. Надо будет найти какое-то место действия, которое бы все объединило. Пока не знаю, что это будет. Может быть, пристань или вокзал конца XIX века, а может, брошенное имение, как у Чехова. И там возникнут какие-то жители и обживутся в брошенном заколоченном имении, как в «Вишневом саде». Будто кто-то вернулся, начал жить, обогревать этот дом, играть в нем что-то. Это будет разговор о том, что мы прощаемся с одним временем и переходим в другое. А на время спектакля мы становимся героями, которые способны отодвинуть смерть, победить ее. Вот такой замысел. Постановка, наверное, будет репетироваться год. Думаю, что воплотится и еще одна идея: приглашу для этой постановки Фоменко, Шапиро, Иванова. — Возможно, чтобы такие яркие и самодостаточные режиссеры работали вместе? — Я понимаю, это может показаться утопией, но это вполне реально и нужно. Я не предлагаю обняться и что-то сообща делать, но привлечь людей к вечному театру — это возможно. И я думаю, удастся. Тут не должно быть амбиций. — Сегодня много споров о роли театра в обществе. В чем, на ваш взгляд, главная его задача? — Победить невежество, которое преследует нас. Это очень трудно и каждому актеру, и всему театру — учиться, учиться. Ведь каждый спектакль, каждая актерская работа — это информационный взрыв, культурно-социологический взрыв. Актер же взрыватель информации! Он должен учиться набирать информацию, потому что невежество, которое заложено в природе человека, предлагает: «Не мучайся, ты же талант, ты и так сделаешь, и так сыграешь, зачем мучиться, не трать время». Но надо не поддаваться этому невежеству, которое нас преследует каждый день. Надо что-то познавать каждый день, отшлифовывать свои бриллианты, присматривать за своими сокровищами, протирать серебряные и золотые ложки, просматривать алмазы и понемножку отдавать. Хотя все сразу тоже отдавать нельзя. Тот, кто все отдал, у того ничего не осталось. Сейчас эпоха какого-то поверхностного отношения ко всему. Якобы времени у нас ни на что нет, якобы мы ничего не успеваем, и мы так привыкли к этому, что это стало оправданием. Но ближайший сезон будет борьбой, объявленной нашим незнаниям, нашим нежеланиям. — Как, по вашим ощущениям, все ли в театре готовы к этому? — Участвовать все хотят, но познать — к сожалению, не все… Но только тогда мы сможем оторваться от земли, не забыть ее, не отречься от нее, а, как стая птиц, подняться и лететь. Это будут птицы, поющие о нашей боли и о радости, а не просто красующиеся своим полетом. А потому удастся будущий сезон или не удастся — очень тревожно. Значения прошедшего сезона и работы над «Дядей Ваней» я не преувеличиваю. Я не называю это событием, как это принято сейчас, но только случаем. Как у Чехова: это просто случай и ничего более. Надо жить от случая к случаю. Если что-то удастся, то - слава богу. — После того как вы заняли пост художественного руководителя, в театральной среде было много споров: является ли Туминас продолжателем вахтанговских традиций… — Да, эти споры продолжаются и будут, вероятно, столько, сколько я буду занимать эту должность. — Но вот интересно: театровед Наталья Крымова сравнила пластические сцены из вашего спектакля «Улыбнись нам, Господи», поставленного в Литве в 1995 году, с пластическими сценами спектакля «Дибук», поставленного самим Вахтанговым в 1922 году… — Сцена — это такой кадр, такая рама, что невозможно ее недооценить. Это же рама жизни! Мы часто провозглашаем, что театр — это совокупность и музыки, и живописи, и всех жанров искусства, но от невежества и эгоизма не обращаем на многое внимания, и тогда картина не получается. Я стараюсь все сразу компоновать. Сцена — большое полотно! И, наверное, самое главное то, как компонуется жизнь, как монтируется она в этой картине. Самое удивительное — это монтаж. Монтаж чувственный, монтаж света, монтаж действия, монтаж с улыбкой, с тапочкой, с луной. Это мир, который ты создаешь. Я часто приглашаю актеров со сцены в зал и говорю: «Вот вас на сцене нет, но играет музыка, есть решенное пространство, и оно само говорит». На это пространство хочется смотреть. Это даже не декорации. Они должны быть минималистическими, очень простыми. Мне же не нужен ни круг, ни плунжеры. Я не хочу пользоваться техникой, а тем более — не дай боже! — инсталляциями. Это так же не театрально, как и телефон на сцене или телевизор. Или наоборот — вазон с живым цветком, или живые деревья, или живая собака, кошка или лошадь… Или маленькие дети на сцене… Это антитеатрально. Я отрицаю, когда спектакль не пахнет детством, когда нет вкуса хлеба и нет звука времени… Если эти три компонента не звучат, то это не театр, это другое. Я признаю Стреллера, преклоняюсь перед Эфросом, перед Фоменко, перед Женовачом, перед Гинкасом. Перечислить еще могу, но все они крепкие индивидуалисты, они утверждают себя. А я буду утверждать, что Вахтанговский театр в моем лице претендует на театр. Самый интересный театр. Потому что мы будем проводить интересные исследования, изучать новейшие достижения в культуре, в науке, в политике — во всем. Всей этой информацией мы должны жадно интересоваться. — Вы назвали среди режиссеров, которыми вы восхищаетесь, Анатолия Эфроса. А вы были с ним лично знакомы? — Я два года убегал из ГИТИСа и ходил к нему на Бронную на репетиции. Меня даже хотели исключить из института, узнав, где я провожу время. Мне сказали: «Это эфросятина, это опасно!» Но наш руководитель меня защитил, и меня оставили в институте, а я, почувствовав себя победителем, продолжил ходить к Анатолию Васильевичу. Потом мы даже подружились. Эфрос как-то отдыхал в Литве, и я пригласил его в театр — представил труппе. И он рассказывал про то, как он собирается ставить «На дне». Но и туда дошли слухи, что он какой-то опасный человек в обществе и вся администрация относилась к нему иронично и настороженно. Актеры же слушали очень внимательно, но мне было так обидно, что они не видели его спектаклей, не наблюдали его репетиций! — А вы видели спектакли его сына, Дмитрия Крымова? У него, кстати, бывает, что и дети выходят на сцену… — Но он же настоящий художник! И в этих сценах он выступает как художник. И вообще, все зависит от того, как это происходит. Кстати, Анатолий Эфрос тоже выводил детей в тургеневском «Месяце в деревне». Но надо суметь точно попасть, сделать это вовремя и неизбежно.
респект: http://old.tvc.ru/AllNews.aspx?id=8311aab6-3d70-4496-aab6-b01852510fda Понедельник, 6 сентября 2010, 20:30 В Московском театре имени Евгения Вахтангова прошел сбор труппы В следующем году театру исполняется 90 лет; по такому случаю вахтанговцы представят зрителям 4 новых спектакля, а также подготовят юбилейную постановку, в которой будут заняты все звезды театра http://www.youtube.com/watch?v=BlnPHPA2lJo Сбор труппы прошел сегодня в Московском театре имени Евгения Вахтангова. Новый сезон будет юбилейным: в следующем году театру исполняется 90 лет. По такому случаю вахтанговцы представят зрителям 4 новых спектакля, а также подготовят юбилейную постановку, в которой будут заняты все звезды театра. Что за постановка - пока секрет. Известно лишь, что в ней будут использованы произведения Пушкина, Островского, Шекспира. А о планах более близких репортаж Натальи Ермак. Все началось с того, что в театр вплыл макет корабля. А настоящий танкер "Михаил Ульянов" работает в арктических морях с ноября 2008 года. Такой привет от народного артиста СССР Михаила Александровича Ульянова, человека, который сам по себе - уже история Вахатнговского театра. И вот это ностальгическое настроение художественный руководитель и главный режиссер Римас Туминас подкрепил строками Пушкина про то, что "Только дикость, подлость и невежество не уважают прошедшего, а пресмыкаются перед одним настоящим". Римас Туминас, главный режиссер Государственного академического театра им. Е. Вахтангова: - Меня всегда сопровождает его эта мысль и определяет в выборе репертуара. Идеального репертуара, может быть, и нет, но случайных пьес в нашей работе, в нашем сезоне - нет. Первую премьеру для своих вахтанговцы сыграют уже сегодня. Это "Мера за меру" Шекспира в постановке режиссера Юрия Бутусова. Завтра ее смогут увидеть зрители. В октябре приступит к работе над спектаклем "Ивонна, принцесса Бургундская" режиссер Владимир Мирзоев. Тогда же сам Римас Туминас начнет работу над драмой "Ветер шумит в тополях" французского драматурга Жералда Сиблейраса. В будущем сезоне в репертуаре театра появится Горький "Зыковы" и Пиранделло "Это так, если вам так кажется". Владимир Симонов, народный артист России: - Видите, он призывает и будет за это бороться, чтобы театр, театра Вахтангова, имел очень большую глубину, не поверхностно распылялся, а очень глубоко стоял, как хороший корабль. Никакой девятый вал его не свалит. Кстати, сын Владимира Симонова - Василий - только что принят в труппу театра; продолжит династию. Самым главным проектом юбилейного сезона Римас Тумина назвал постановку "Пристань" - она объединит лучшую мировую драматургию и звездный состав "старших" - это Василий Лановой, Владимир Этуш, Людмила Максакова. Людмила Максакова, народная артистка России: - Я уже давно пришла к выводу, что все случается почему-то помимо воли человека и особенно актера. И вот чем больше ты строишь какие-то планы, тем меньше шансов, что они сбудутся. Я столько строила, я сбивала голову в кровь, так мне хотелось осуществить какой-то свой план - и нет, что-то приходило, и все эти планы разбивались, а что-то другое возникало. Вот так - в сомнениях и все-таки надеждах - начинает свой 90-й сезон Театр имени Вахтангова.
респект: http://tvzvezda.ru/news/culture/content/teatr_imeni_vahtangova_otkryvaet_0609.html 6 сентября 2010, 22:23 Театр имени Вахтангова открывает новый сезон http://www.youtube.com/watch?v=8swLF7Z1vVc Шаг в новое десятилетие сделает во вторник коллектив театра Вахтангова. Там полным ходом идет подготовка к новому сезону. И актерам, и режиссерам есть чем удивить зрителя - в программе пять премьер. В них задействованы звезды знаменитого московского театра - Владимир Этуш, Людмила Максакова, Юрий Яковлев, Василий Лановой и, конечно, молодое поколение.
респект: http://tvkultura.ru/article/show/article_id/18363 06.09.2010 | 15:30 Римас Туминас рассказал о работе Театра Вахтангова в новом сезоне В будущем году Театр имени Вахтангова отметит девяностолетие. Подготовка к юбилею уже началась. Сегодня на традиционном сборе труппы художественный руководитель Римас Туминас рассказал о работе в новом сезоне. Рассказывают «Новости культуры». Так, уже в сентябре режиссер Владимир Мирзоев начнет репетировать пьесу Гамбровича "Ивонна, принцесса Бургундская". Адольф Шапиро поставит пьесу Пиранделло с витиеватым названием "Это так, если вам так кажется". На афише появится и имя французского драматурга Сиблейраса. На его пьесе "Ветер шумит в тополях" остановил выбор сам Туминас, который намерен занять в главных ролях Максима Суханова и Сергея Маковецкого. А откроется новый сезон уже завтра - премьерой. Юрий Бутусов представит одну из самых загадочных и сложных пьес Шекспира - "Мера за меру". В постановке задействованы в основном молодые вахтанговцы. А специально к девяностолетию театра Римас Туминас подготовит спектакль, который объединит артистов старшего поколения: Владимира Этуша, Вячеслава Шалевича, Василия Ланового и многих других. Постановка с рабочим названием «Пристань» будет основана сразу на нескольких пьесах русских и зарубежных классиков.
респект: http://www.vesti.ru/doc.html?id=390792 07.09.2010 16:45 Театр Вахтангова открывает сезон Шекспиром Одной из поздних пьес Шекспира - спектаклем "Мера за меру" в интерпретации режиссера Юрия Бутусова - открывает свой 90-й сезон театр имени Вахтангова. То, что у Шекспира - комедия, в театре имени Вахтангова - психологическая драма. Пьеса "Мера за меру" в версии Юрия Бутусова раскрывает парадоксы человеческой природы. Трагической напряженности добавляет музыка современного литовского композитора Фаустаса Латенаса. Режиссер Юрий Бутусов рассказал: "Это так называемая мрачная, или циничная комедия. Вообще комедия - это что-то не обязательно связанное со смехом. Мы знаем, что "Вишневый сад" - комедия. Комедия - это наша жизнь". Сюжет, как обычно у Шекспира, жесток и запутан: герцог Венский инкогнито уезжает из города, оставляя бразды правления некому Анджело, слывущему неподкупным и справедливым судьей. Суровый наместник выносит приговор за прелюбодеяние, но сам оказывается рабом похотливой страсти к Изабелле. Исполнитель роли Анджело Сергей Епишев рассказал: "Я его определил для себя как человека, который хотел быть роботом. Это человек, который хотел задавить в себе все человеческое, который хотел стать машиной для исполнения закона, а в итоге человеческое, которое проснулось в нем при встрече с Изабеллой, взяло верх и фактически его разорвало". Шекспировские персонажи в постановке питерского режиссера становятся похожи на характеры Достоевского. Юрий Бутусов говорит, что спектакль - о двойственности человеческой натуры. В одном характере может уживаться свет и тьма, добро и зло - противоречия, рождающие жизнь. Поэтому доброго герцога и жестокого Анджело играет один и тот же актер. Сцену первой встречи Анджело и Изабеллы актеры между собой называют "Пушинка". Пока репетировали, перепробовали множество вариантов. Интерпретации Бутусова рождаются из бесконечных экспериментов. Исполнительница роли Изабеллы Евгения Крегжде рассказала о работе режиссера: "Он делает все по пути, находя, как мы говорим, "как будто есть начертанный образ, засыпанный листвой". И он в процессе репетиции разгребает эту листву, оставляя чистый образ". В афише нет звездных имен - премьеру Бутусов доверил молодому составу. Впрочем, пьеса от этого многое приобрела. Ведь большинство актеров - ровесники персонажей. Последние несколько недель на фасаде театре имени Вахтангова висели грустные надписи: "Сезон закрыт". После премьеры спектакля "Мера за меру" все изменится. Снова появятся афиши, на которых будет написано: "Спектакль открывает новый - 90-й по счету - театральный сезон.
респект: http://www.1tv.ru/news/culture/160689 07 сентября 2010, Вторник, 12:12 В Театре имени Вахтангова публике представят новый взгляд на творчество Шекспира http://www.youtube.com/watch?v=MY-Mf10Z08s Очередной сезон Театр имени Вахтангова в Москве открывает премьерой спектакля "Мера за меру" - эту пьесу считают одним из самых загадочных и сложных произведений драматурга. Создатели постановки уверены, что несмотря на разницу эпох, переживания шекспировских героев очень близки зрителям XXI века. Два месяца легендарная вахтанговская сцена отдыхала от театральных страстей, чтобы начать новый сезон. Начать ярко и эмоционально - шекспировскими страстями. Пьесу Шекспира "Мера за мерой" ставят редко, что странно, ведь проблемы, которые в ней поднимаются - вседозволенности власти, справедливости судебных решений актуальны во все времена, и до, и после Шекспира. В театре не помнят другой постановки, чтобы было сразу задействовано столько молодых артистов. В какой-то степени вахтанговская молодежь даже рискует - слишком смело постановщик Юрий Бутусов обошелся с Шекспиром. Это пьесу великого автора, которую, как правило, относили к комедиям, они играют не по комедийному серьезно. Юрий Бутусов, режиссер-постановщик спектакля "Мера за меру": "Это так называемая мрачная или циничная комедия. Но ведь комедия не всегда со связана со смехом… "Чайка" - комедия и "Вишневый сад" - комедия. Вся наша жизнь - комедия". Чтобы спасти своего брата и его возлюбленную, Изабелла идет с прошением к Герцогу и становится предметом страсти его наместника Анджело. Как всегда у Шекспира - любовь проверяет всех героев. Евгения Крегжде, актриса, исполнительница роли изабеллы в спектакле "Мера за меру": "От Шекспира остались страсти и герои, которые поставлены перед таким мощным выбором, который не всегда нас сопровождает в современной жизни". Когда-то Пушкин даже начинал переводить пьесу "Мера за мерой", но так увлекся, что по ее мотивам написал поэму "Анджело". Чтобы увлечь нынешнего зрителя, все герои и даже жанр максимально осовременены. Сергей Епишев, исполнитель ролей Герцога и Анджело в спектакле "Мера за меру": "У нас жанр можно определить как триллер". Этот сезон в Театре имени Вахтангова - предъюбилейный, 89-й. Кроме этой обещают еще три премьеры. Еще три классических автора, произведения которых могут помочь лучше понять наше время. Римас Туминас, художественный руководитель Театра имени Вахтангова: "Тревожно становится в нашем мире жить, и вскрывать парадоксы, и вскрывать человеческое выживание, и поиски его радости становится необходимым". Вахтанговцы знают, что перед проблемами, которые охватывают мир, надо всегда оставаться немного романтиками и идеалистами. Такие традиции у этого театра сложились исторически, почти девять десятилетий назад. Александр Казакевич
респект: http://vakhtangov.theatre.ru/press/articles/15391/ 25.03.2011 Российская газета Драма от Римаса. Елена Яковлева. Театр должен помогать нам забывать свое временное величие Явление литовского режиссера Римаса Туминаса в театре Вахтангова в роли его художественного руководителя уже несколько лет остается событием в жизни российского театра. Неожиданное прочтение классики, новые мотивы и веяния, особенная эстетика его театральных работ превратили театр из музея былых достижений в сцену для настоящих артсобытий. В свой юбилейный год театр имени Вахтангова запланировал пять премьер, среди которых и новая работа Римаса Туминаса. Всякое театральное наследство, по определению сложное и трудно управляемое, требует от худрука таланта, мудрости, тонкости и, наверное, какой-то сверхчеловеческой филигранности в отношениях. По словам одного из его коллег актера Максима Суханова, в Римасе Туминасе как раз «есть мудрость не сеять смуту внутри большущего театра, не брать под свои знамена часть коллектива, чтобы не вызывать у другой дикую неприязнь. Он старается увлечь всех и из всего, что у нас есть, насколько это возможно, возродить творческую атмосферу». В свой юбилейный год театр имени Вахтангова запланировал пять премьер с участием актеров всех поколений. Сегодня Римас Туминас, неоспоримая культурная персона современной России, рассказывает «РГ» о границах — в искусстве, истории и судьбе. Горизонтальная Россия Российская газета: Приняв предложение работать в России, вы вошли в «другую воду»? Чувствуете ли вы здесь особенности культурного резонанса? Римас Туминас: Ну, театр он везде театр. Мне кажется, сейчас, когда, спеша попасть в ногу со временем, театр на самом деле терпит неудачи, не так важно его разделение на европейский или российский. Да и современная Европа, по-моему, состоит из усталости и деловой активности финансового мира. И театр на той стороне, где усталость. Нам не надо быть передовыми. Если за окном битва, надо сидеть дома и слушать бой. Ходить на баррикады — не наше дело. И не потому, что страшно быть убитым и оставить мир без летописца, а потому, что вообще художник не должен видеть сегодняшнего дня. Театр по своей природе очень примитивен. Его функция — создавать миры. А это вовсе не свойство научно-технического прогресса, но первобытное, языческое занятие. Головы — каменные, деревянные, к небу направленные — вот где театр. И играть надо не на публику, не на партнера — но кому-то третьему. Тому, о ком сказано: там где двое-трое, там и я среди вас. Вот этого «третьего» мы сейчас потеряли. РГ: Что делать, если не бежать за прогрессом? Начинать театр заново? Туминас: У себя дома, на земле, я все таскаю камни. Мне надо, чтобы их было много, я уже весь хутор ими завалил. Еще мне дуб всегда очень нужен. Я люблю деревья, даже дрожу, беря в руки дерево и думая, что из него сделать. Простые предметы — земля, дерево, огонь — вот с этого начинается театр. Где легче его начать заново? Сегодня — в Египте, Тунисе, Алжире, Ливии. Оттуда возможен новый ход. Поехать бы. Но не возрождать театр ближней Азии, а заново начинать мировой. Потому что там ближе Бог, мне кажется. А от нас отвернулся. Устал он от нас. Мы-то нет, а он устал. Как дети, честное слово, никак не можем… послушаться. Понимаем, киваем головой, но… РГ: Идеальное пространство для театра — взбудораженный мир? Туминас: Да, только тогда начинается диалог с «третьим» — с судьбой, роком. Родоначальник театра — греческий — с роком вел разговор. И с Зевсом, вон на той горе сидящим. Воть и сейчас — не с властью надо спорить, а с роком и судьбой. Им бросать вызов — в этом сила и талант. РГ: Метафора пространства вашего хутора отличается от российского? Здесь другие камни, деревья… Туминас: Мне кажется, жизнь в России более «горизонтальная». У нас — не знаю, может быть, это синдром «маленького народа» — все в каком-то напряжении и беспокойстве. Над тобою все время висит что-то огромное. Хочет тобою завладеть, вести тебя. Но это мистическое ощущение ни счастья, ни мира не обещает. Наоборот, в нем предостережение: посмотри на себя, не так живешь. Эта угроза, как взывание — будь человеком. А значит, будь скромнее. Люби, что лежит на Земле, что растет — камень, дерево. А расстаешься с напряжением и беспокойством, успокаиваешься, лишь найдя «вертикаль», поднимающую тебя вровень с той угрозой. И уже даже интересно посмотреть, что там висит над тобою. Знаете, даже если над сценой подвесить что-то такое огромное и небезопасное, какая интересная графика появляется в движениях у всех, кто на ней находится. РГ: По-вашему, в России меньше боятся такого рода угроз? Туминас: У меня ощущение, что да. Реакция: « Ну да… Может быть… Ну как-то, может, и пройдет мимо». РГ: Думаю, у России есть свои угрозы. Туминас: Но чтобы понять их, мне надо еще по ней поездить. Рад гастролям, которые ждут наш последний спектакль «Ветер шумит в тополях». Интересно, как в Челябинске и Екатеринбурге воспримут ту самую таинственную угрозу, в нем висящую. Когда герои уже и не на земле, но испаряются с нее. Почувствует ли зритель этот остающийся от человека «пар»? Гражданин воображаемого сообщества РГ: Какова, по-вашему, должна быть мера универсального и корневого в театре? Под «универсальным» я понимаю ну хоть Шекспира с Чеховым, а под «корневым» — не просто остатки национального фольклора, но способность изнутри чувствовать символы, пронизывающую твою культуру. Я читала и люблю «Эгле, королеву ужей», но думаю, что литовцы и чувствуют, и воспринимают это как-то глубже. Туминас: Сложный вопрос. Я сделал несколько спектаклей про наши исторические литовские фигуры. Литве всегда как-то исторически не везло, то корона, посланная Папой Римским королю Витовту, пропала, то летчики, установившие мировой рекорд первым в мире уникальным перелетом из Америки в Литву, разбились ( или немцы их расстреляли, время было такое, что точно никто не знает). Что-то мы не можем довести до конца, что-то нас обрывает. Я пытался как режиссер исследовать драматизм и загадку этих историй. И хотя они для нас «корневые», я очень хорошо почувствовал, что … литовцы их не воспринимают. Рецензии были чуть ли не лучшие за всю мою режиссерскую историю, а зритель не шел, хоть убей! Корни свои никто не захотел возносить. Более того, реакция была: вот этого не трогайте, пожалуйста. Не откапывайте! Лежит в земле, и пусть лежит. История у нас пока еще есть, слава Богу. Но корни должны быть корнями. То есть лежать в нераскопанной глубине. Дадут ростки — хорошо. Не дадут — пускай остаются в глубине. В России сегодня, по-моему, слишком яростно раскапывают свои корни. И вроде бы историю надо знать, скажем, историю тех же большевиков, но всегда при таких раскопках есть риск усугубления беды, риск снова наделать ошибок. Не раскапывайте так бесцеремонно свои корни, не перекладывайте, не пересаживайте. Бог покарает за это. Все должно отлежаться в глубине. И только то, что само вылезет из наших исторических генов, останется. Только то и будет дорого. РГ: Говоря на нескольких языках, вы ощущаете себя при этом культурным «билингвистом»? Туминас: К соединению национального русского с национальным литовским я отношу прежде всего свой дальтонизм (смеется. — Прим. ред.) Он обнаружился, когда я добивался на сцене какого-то особенного цвета. Никто не мог понять какого. И когда я сказал «вот этот холодно-зеленоватый — то, что нужно», меня поправили: «Он вовсе не зеленый». Критики, раньше имевшие привычку изучать цветовую партитуру моих спектаклей, всегда положительно оценивали ее. Но вообще благодаря своим русским корням (мама у меня русская, она из семьи староверов, более трех веков живших в Литве) однажды на Новодевичьем кладбище я зашел в какую-то церквушку, просто чтобы отдохнуть, постоял там и… провалился в век Петра. Это была не галлюцинация. Длился «провал» несколько секунд, наверное, но мне показалось, что долго. Я испугался и ушел. И никому не говорил об этом. Думаю, что связь с тем временем включилась у меня от мамы. В моей жизни все время дальтонически смешиваются два этих цвета — Литва — Россия, Россия — Литва. Я в России не ощущаю себя таким уж чужим. Но это разделение — русский или литовец? — все равно заставляет искать родину. Ну а когда ты на родине, ищешь еще одну, совсем другую. В общем, получается такой… человек без места. Вначале казалось — трудновато. Но. .. Театр же тоже летающий. Он, если опустится на землю и прирастет «вот здесь», лет через 10 умрет. Он должен «вот здесь» побыть, подняться и опять куда-то улететь. И оттуда, немного погодя, собраться. Какая следующая страна будет моей, не знаю. Может быть, Тунис. РГ: Недаром известный социолог Бенедикт Андерсон называл нацию «воображаемым сообществом». Туминас: Наверное, воображаемое. Нам смешно представлять древних греков и римлян с этими их перьями. Но на наши погоны и нашивки, спустя века, кто-нибудь так же будет смотреть. А театр и сейчас смотрит на них как «спустя века». Все это временное величие несерьезно. Как игра во что-то… Искусство должно всякой власти, которую, кстати, надо уважать, помогать забыть свое временное величие. РГ: Власть надо уважать? Ну наконец-то удалось встретить в России интеллигента с такой позицией! Туминас: Меня всегда удивляли инструкции по безопасности в самолете: наденьте кислородную маску себе, а потом ребенку. Хотя инстинкт подталкивает сначала помочь ребенку. Так вот заставить себя уважать власть, терпеливо понимать ее, помогать ей, а не высмеивать, не разносить по белу свету ее ошибки, не обсуждать их, тыкая —«вот ошибка!», это все установки в логике «помочь себе». Как услышать голос отца? РГ: На каких принципах зиждется ваша эстетика? Туминас: Одна из моих главных установок — пристально присматриваться к миру. И собирать свое внимание и волю вокруг предложенного автором. Я, конечно, не академичный режиссер, считающий, что наше дело лишь следовать за автором. Но я и никогда не забываю, что автор предлагает свой мир. …И нам надо его раскрыть. Снять упаковку с этого подарка. Мы очень много грешим вовсе не тем, что не послушны автору, а тем, что одинаково играем. Какой бы подарок нам ни прислал через автора Бог, мы все присланное одинаково воспринимаем и раскрываем. И чаще всего грубо, невежественно. РГ: Речь об открытии чего-то нового в душе и технике актера? Туминас: Да нет, актер, если он талантливый, сам откроется. Речь о «другом мире» спектакля. О том самом мире, в космической невесомости которого актер создает жизнь, насыщает его кислородом, обживает эту космическую территорию. Это похоже на создание космических баз. Каждый спектакль — такая база. У актера Максима Суханова, например, помимо реального, бытового есть свой абстрактный «иной мир», в котором существуют только ему известные ходы, мысли, поступки. При этом он восприимчив к «чужим мирам», в том числе и к тому, что предлагаю ему я как режиссер, но очень осторожен. Ведь он должен, не потеряв «свой» мир, не отказавшись от него, перенестись в чужой, чтобы потом вернуться. Вот эта способность — и актера, и режиссера — вглядываться в другой мир, открывать его — есть способность образного мышления. Мы начинаем мыслить образно, и наши образы, цепляясь один за другой, открывают друг друга. Мы начинаем слышать голоса давно ушедших родных. И вдруг ты понимаешь, что чувствовал в такой-то момент твой отец. Ощущаешь его, даже не зная хорошо его характера. Слышишь голос отца. И идешь туда, на его голос. А за отцом стоит дед… РГ: Что для вас недопустимо в театре? Туминас: Невежество к этим «иным мирам». Нужно наказывать себя, если ты разрешил себе небрежное, поверхностное действие по отношению к голосам умерших. Знаете, это страшное дело: если ты поверхностно прошелся по пьесе, эти судьбы так и останутся в гробах. А мы должны раскрывать их, разрешать лежащим в них жить. Но мы не вандалы, мы - «археологи». Продолжатели, досоздатели. И чтобы мир этот жил дальше, мы приносим себя в жертву, летим в этот космос. Обживаем его, создаем себе в нем островок, живем там какое-то время. Потом опять оказываемся на Земле и, может быть, никогда уже не вернемся к этому созданному нами миру. Ну и ладно, пускай себе летает. Разве не приятно знать, что где-то там, в Мексике, у тебя есть маленький домик в прериях. Эта способность действовать через образы, создавать миры — маленькое чудо. Единственное, в которое я верю. Почему, например, мы все прощаем Фернану, герою Максима Суханова, в моем последнем спектакле «Ветер шумит в тополях»? В том числе и то, что он, влюбившись в преступление, хочет смертельно нагрешить. Достоевский говорил, что человеку нравится на секунду влюбиться в преступление. Но одаренность воображением, позволяющим Фернану пережить это преступление, никогда не позволит ему его совершить. Потому что он уже все понял о преступлении, совершив его в своем воображении. И к нему приходит другой образ. Вот эта способность к абстрактному образному мышлению очень важна для театра. С этим, кроме меня, у нас очень много работает Владимир Мирзоев. Сыграть пьесу, не играя ее РГ: Почему в юбилейный для театра год вы решили поставить пьесу Жеральда Сиблейраса «Ветер шумит в тополях»? Туминас: Я очень люблю Беккета. И мне эта пьеса показалась сродни беккетовским. Очень теплая, грустная и смешная, и словно про моих родителей. О каждом из трех ее персонажей можно было бы написать отдельную пьесу. И каждая тема могла вылиться в отдельный спектакль. Автор предлагает нам мир, позволяющий нам не остаться на Земле. Эта драма с возможностью полета. А если пьеса летит, ее надо брать. Как еще объяснить? Вот тебе сверлят зуб, сейчас есть обезболивающие, а раньше это было очень больно. Терпишь. Смотришь в окно, внизу слякоть. Старушка с палочкой идет. Кому хуже, тебе или ей? Ей, конечно. И как только понимаешь это, боль проходит. Признанием, что ее боль важнее, ты можешь убить свою боль. Так ты идешь к другому человеку. Так начинается публичность. Выходящие на террасу герои нашего спектакля — такие публичные люди. Они прошли через ад своей предыдущей жизни, знают, что он существует, но теперь, выходя на террасу, импровизируют, создавая по мотивам своей жизни иллюзорный мир. Нам бы всем так жить. Прошли какие-то беды, и вослед — время иллюзий и мистификаций. РГ: Но так ведь только в театре… Туминас: Да. И театр — не зеркало. Да и зеркало что отражает? Мы все к нему липнем: расскажи да расскажи. А оно только возвращает тебе твое лицо: на тебе твою морду, на! Ты вот такой — и все! Ничего больше о тебе рассказывать не буду! Оно же просто плюет нам в лицо. Оттого и редко смотрим. РГ: Этот спектакль — без молодых, обнаженных и даже вообще женщин. Это специальная, что ли, такая неполнота «периодических элементов» современного успеха? Туминас: А женщины, как правило, мешают… творить. Мы их, конечно, имеем в виду. Но лучше если они где-то там… А мы расскажем о запахе женщины. А зритель почувствует его. Не встретил наш Рене, герой Владимира Симонова, женщину-красавицу из школы для девочек, не было ее! Но взял и сказал: я встретил. И в силу природы рождающего иллюзии театра это еще выразительнее, чем если бы было на самом деле. Точно высказанный тобою образ пробуждает воспоминания зрителя. РГ: Презентуя спектакль, вы сказали, что во время репетиций больше всего хотели выколоть актерам глаза. Туминас: Во время репетиции, конечно, бывают минуты и приятные, и злые. Но если режиссер кричит на актера, это крик не на него лично, это крик от неудающейся пока попытки пробраться к людям, которых мы должны оживить. Есть разные способы для этого, «выколоть глаза» — один из них (смеется. — Прим. авт.). «Якобы глаза», которыми мы смотрим на сегодняшний день, только закрывают от нас суть. Усиливающийся информационный поток, все шире и шире открывающий глаза на мир. Да нет, надо выколоть глаза… Ну или завязать, если не выколоть ( смеется. — Прим. ред.). На два месяца, пока идут репетиции. РГ: Ключом к этому спектаклю и его внутренним смыслам для меня стали слова известного российского филолога и философа Владимира Бибихина, сказавшего как-то: лишенный лишением своим участвует в том, чего он лишен. Ваши герои как раз участвуют в любви и человеческой близости через ее лишенность. Эта тема неучастия как участия мне кажется чрезвычайно человечной. Туминас: Это удивительно верная мысль. Да, наши герои — отверженные люди, лишенные, брошенные, преданные, всеми забытые. Потому-то и возникает этот мир иллюзий жизни и ее полноты. Хоть и держится он на очень хрупких основаниях. Один из наших персонажей — Рене — из ужасов жизни, оставшихся позади, вынес мысль-вывод, который только и стоит выносить из ужасов жизни: миру нужна улыбка и доброта. А сколько она тебе самому стоит, пусть никто не знает. Это очень трудное противостояние. Война не кончилась, и людям нужна улыбка — из последних сил. Как Цветаева отвечала на вопрос подруги: «Откуда у тебя румянец на лице при такой жизни?» — «Милая, это же из последних сил». Герои нашего спектакля — Фернан, Густав, Рене — люди, живущие в пространстве лишенности. В этой лишенности есть поэзия. Мы все живем, будучи чего-то сущностного лишены. И только самообманчиво думаем, что что-то имеем. РГ: Имеющие должны быть как неимеющие... Туминас: В театре — всегда. Театр — это общность неимеющих. Иногда актер выходит на сцену репетировать, а ты так отчетливо видишь, что его ждут ключи от машины в гримерке и через час он поедет куда-то дальше. Шлейф этих непрерывных забот дня — «имения жизни» — так отчетливо читается в нем, а игра и сцена — это что-то вторичное. Но когда во время одной из репетиций последнего спектакля я попытался посмотреть на него «со стороны», взять дистанцию, вдруг почувствовал: вот оно, вот, мелькнуло. Вот сейчас здесь на сцене — звучит! — их - Владимира Симонова, Максима Суханова, Владимира Вдовиченкова — отстраненность от всякого «имения», самоограниченность от «сегодня» этого мира, их исполнительская, актерская культура, их образованность, сложность, такт. У этих троих актеров во время этой репетиции ничего не было. Ничего, кроме жизни как таковой и своего дела. Как важен этот прекрасный полет культуры. Он - великая защита театра. И противостояние всему тому, что его разрушает. Справка «РГ» Римас Туминас родился 20 января 1952 года в г. Кельме (Литва). В 1970-1974 годы учился в Литовской консерватории. Выпускник режиссерского факультета ГИТИСа (курс И. Туманова). Дебютировал в Театре драмы Литовской ССР спектаклем «Январь» по пьесе Й. Радичкова. Первая московская постановка — «Мелодия для павлина» О. Заградника (1979) в Театре им. К. С. Станиславского. С 1979 по 1990 г. — режиссер, с 1994 по 1999 г. — главный режиссер Государственного академического драматического театра Литвы. В 1990 году основал и возглавил Малый драматический театр Вильнюса. С 2007 года — художественный руководитель Московского театра имени Евгения Вахтангова. рецепт от страха Римас Туминас — о российском зрителе РГ: Российские зрители, по вашим ощущениям, отличаются от других? Туминас: Да нет, люди как люди. Стукнешь по голове — больно. Улыбнешься — приятно. Для меня — никакой разницы. А если и есть, она меня не очень интересует. Меня интересует сам театр. Я приезжаю и начинаю его строить, как свой дом. Знаете, когда я работал приглашенным режиссером в Швеции, Англии, мне не раз говорили: «А вы не боитесь, что после этого спектакля вас… уберут?» Нет, не боюсь. И никогда не боялся. Потому что ты приходишь в театр со своими законами. Это не новые порядки, навязанные тобою другим, а законы, по которым ты строишь свой мир. Рецепты от страха, что тебя снимут — быть откровенным, доверять автору, эпохе, истории, слушать ее, быть верным себе, не лукавить, не пытаться понравиться. Хотя в конце концов мы все хотим понравиться. Но не каждый же день, не в каждой репетиции, не в каждой сцене, а в итоге, когда вдруг видишь, что зритель воспринимает твой мир, тянется к нему, удивляется ему. РГ: Это должен быть очень внимательный зритель? Туминас: Но он не должен при этом напряженно следить за сценой, уставая от этого. Любые драматургически сложные пьесы, даже трагедии, надо облекать в легкую форму доступности всем. Не казусы-ребусы, что-то непонятное. Наоборот, зритель должен как бы отдыхать. А зрелище, им видимое, по природе своей должно быть как раз таким, которое, говоря словами Лессинга, «ласкает ухо и гладит глаз». Спектакль ощущается, когда в зале начинает существовать детство зрителя. Запах хлеба, вкус века. Поставить спектакль, не ставя его, сыграть не играя, я всегда говорю, что это главная наша задача. Актерам не играть, мне — не ставить. Обсуждаем ли мы косность инженерных служб нашего театра или думаем, не ввести ли должность инженера-технолога, я внутри себя все равно знаю, что я архаичный режиссер. И потому инсталляции, мониторы, телефоны, малые дети, обнаженные женщины на сцене мне не нужны. Я бы и сценический круг вообще-то заколотил, чтобы он не крутился (смеется. — Прим. ред.). Пустое пространство — и все. Но одно со зрителем. Который благодаря способностям творения актерского сознания может и море услышать, и в тюрьму попасть, и в лес.
респект: http://vakhtangov.theatre.ru/press/articles/15490/ 24.04.2011 Трибуна Русский Отелло Алексей Гуськов. Любовь Лебедина. В это трудно поверить, но в 90-е годы прошлого столетия Максим Горький был объявлен нежелательной персоной, театры отрекались от него, а режиссеры бежали, как от чумы, боясь быть заподозренными в лояльности к сталинскому режиму. Тогда в разгар гласности под общий негатив попадали все крупные писатели, обласканные советской властью, ну и на Горьком особенно «отсыпались», не понимая, почему в цивилизованной Европе продолжают ставить «На дне», «Враги», «Зыковы». Когда угар разоблачения схлынул, у деятелей сцены хватило ума понять, что драматургия Максима Горького — не какое-то там временное явление в угоду идеологической цензуре, а великая литература, раскрывающая характер русского человека во всех его проявлениях, и плохих, и хороших. Недаром Владимир Иванов назвал свой спектакль в Театре имени Вахтангова «Люди как люди». Надо ли было переименовывать «Зыковых» — остается на совести режиссера. По крайней мере, пьесу он не переписывал и авторство себе не присваивал, а полностью погрузился в сложный мир противоречивой действительности и с помощью актеров вышел на очень актуальную тему — почему люди не любят друг друга и даже вера в Бога не спасает их от злобы, сидящей где-то в мозжечке. Для того чтобы спектакль звучал как мощный оркестр, а горьковские персонажи не походили на движущихся манекенов, режиссеру в первую очередь надо было найти исполнителя Антипы Зыкова, человека с железной волей, крепкими кулаками и мертвой хваткой. Сколь противоречивого, столь и влюбчивого, хозяина, грешника и правдоискателя. Прежде эту роль мог сыграть Михаил Ульянов, буквально рожденный для нее, но его уже нет, а в труппе подобного артиста, увы, нет. И тогда Иванов обратился к Алексею Гуськову, в последнее время отошедшему от актерской карьеры и занявшемуся продюсерской деятельностью. Это большое счастье, что он принял предложение и изобразил крупного лесопромышленника так, будто родился в этой «шкуре», пропустив через себя все его метания, уколы совести, чрезмерную гордыню и позднюю любовь. Обладая мощной энергетикой и сжигая себя на корню, Гуськов одновременно и притягивает, и отталкивает. В гневе на никчемного сына, пишущего разные стишки, он страшен. Еще бы: гигантское дело всей его жизни может лопнуть — наследник не пошел в него, уж слишком изнеженная и слабая натура. Михаил (Дмитрий Соломыкин) даже невесту не может удержать, точнее, не хочет. Смеясь и дурачась, будучи «подшофе», он отдает ее отцу, потому что не желает кривить душой, тем более обманывать. Появляющаяся в доме Зыковых Павла (Ольга Немогай), похожая на бледный цветок, выросший в монастыре, не ведая того, вбивает клин между отцом и сыном, ну а потом разрушает все, опять же не по злому умыслу… От нахлынувшей любви каменный Антипа Иванович превращается в податливую глину, клубок змей поселяется в его душе, ревность доводит до обморочного состояния. Словно раненый зверь, охраняющий свою самку, он мечется в огромном, холодном доме, где высокие стены движутся, наступают на него, заслоняют белый свет. Нет, это не какая-нибудь там «сопливая» мелодрама с бульварным сюжетом: старый отец отбивает у сына невесту и женится на ней, а самая что ни на есть трагедия с русским Отелло, готовым убить себя, ранить сына, но так и не ответить на сакраментальный вопрос: неужели отвергнутая любовь может нести зло? Итак, накал страстей идет по восходящей спирали вверх, тревога, страх нарастают с каждой минутой, воздух сгущается, и только сестра Антипы Софья (Лидия Вележева) продолжает гнуть свою линию: дело надо делать, господа, иначе все превратится в прах. Так-то оно так, и, несомненно, Софья Ивановна права, только миллионный капитал не может заменить любовь к ближнему и связующую нить поколений. Когда же эта нить рвется — наступает хаос, непереносимый страх одиночества, которым в этом спектакле «больны» все. Ведь они утратили точку опоры вместе со смещенной осью земли, заблудились в сумрачном лесу, не пройдя его наполовину. Именно поэтому вахтанговские «Зыковы» звучат на удивление современно, как будто Максим Горький предвидел, какая духовная катастрофа подстерегает людей ХХI века, сосредоточенных только на деле и забывающих о памяти сердца и бескорыстной доброте. Отсутствие этих «компонентов» в химическом составе крови рождает усталое, прагматичное поколение, не дорожащее ничем, кроме денег. Именно поэтому Горький не дает детей ни эмансипированной Софье, красота которой дразнит мужчин, но остается бесплодной, ни Антипе с его молодой женой, предпочитающей видеть людей добренькими, но лишенной сострадания. Одним словом: «Люди как люди», как мы и наши семьи, где живут часто не вместе, а рядом, откладывая любовь на потом и не понимая, что только она способна сохранить нас от разрушения.
респект: http://vakhtangov.theatre.ru/press/articles/15630/ 5.06.2011 МК. ru Русские привезли в Мадрид снег. Марина Райкина. Вахтанговский театр на театральном фестивале в Испании Не огурцами едиными сегодня живет Испания и ее столица. В Мадриде кипят общественно-политические и культурные страсти. В частности, город захватил 28-й театральный фестиваль, и завершает его Московский театр им. Евгения Вахтангова, который в южную страну привез свой «Маскарад». Надо признать, что российские пограничники самые любопытные и продвинутые. — А Маша Аронова едет? — спросил меня на паспортном контроле в «Шереметьево» молодой пограничник. — Нет, она не занята в спектакле. Едет Вележева. Устроит? — Ну, если сама Настасья Филипповна… — довольно благодушно протянул пограничник и шлепнул печать в мой паспорт. Да-да, и Настасья Филипповна, то есть Вележева, и принцесса Турандот, то есть Марина Есипенко, и Вольф Мессинг, то есть Евгений Князев, и другие замечательные актеры разных поколений прилетели в Мадрид. Сам худрук и режиссер спектакля Римас Туминас вместе с новым директором прилетели сюда из Иерусалима, где с фантастическим успехом прошел «Дядя Ваня» — самый громкий спектакль прошлого сезона. А «Маскарад» оказался на мадридском фестивале самым большим проектом — все-таки 23 человека на сцене, а вся команда вместе с технарями где-то за 40. «Маскараду» отдали самую большую фестивальную площадку — театр «Де Каналь». В этом многоэтажном, но при этом элегантном по архитектуре здании из стекла — три зала, просторные фойе, бесконечные лестницы с переходами. «Маскарад» дают в зале на 800 мест. Мадрид встретил нас неожиданным похолоданием (с 35 до 17 градусов), политической активностью граждан, но манифестации на площади дель Соль как-то успокаивают. Потому что если послушать протестующих и почитать петицию, которая гуляет в Интернете, то понимаешь, что Россия не самая забытая и проклятая Богом страна. Здесь такая же коррупция, алчные чиновники, в общем, полный правительственный беспредел. Разница только в том, что мы не выходим на улицу. Что касается ядовитых огурцов, отправленных Испанией в Европу, то испанцы уверяют, что не их, а голландские огурцы стали причиной подозрительной эпидемии. Но из меню кафе и ресторанов Мадрида огурцы точно исчезли. Вот такой фон в этом году у 28-го театрального фестиваля. Начиная с 11 мая здесь 30 компаний дали 140 представлений, сыграли четыре мировые премьеры. Свои работы показали Питер Брук, Саша Вальц, Ян Фабр, Ромео Кастеллуччи. Кстати, последний именно после Испании сыграл в Москве свою шоковую премьеру «Концепция лика Сына Божьего». Программу завершает снежный, трагически-романтичный «Маскарад» из России. Правда, накануне «Маскарад» в плотно упакованном виде валялся на сцене театра «Де Каналь». Кинематографический снег в шести мешках, меховые шары, которые катают по сцене, сдуты. Скульптуры не расчехлены и ждут, пока испанские и наши монтировщики разведут по местам штанкеты. Евгений Князев (исполнитель роли Арбенина), он же ректор Щукинского училища, пока не начали играть, отправился в Толедо, невероятной красоты древний город, родину Эль Греко, где вместе с новым директором Вахта нговского Кириллом Кроком придумал проект «Вахтанговская трилогия», который сделает более эффектной и эффективной связь театр — школа-студия. Свой первый спектакль вахтанговцы отыграют в выходные — все спектакли на фестивале начинаются довольно поздно — в 20.00-21.00. Подробности — в ближайших номерах «МК».
респект: http://vakhtangov.theatre.ru/press/articles/15629/ 6.06.2011 МК Снежный «Маскарад» по-мадридски. Марина Райкина. Театр им. Вахтангова завершил фестиваль в Испании. - Воруйте, воруйте, не бойтесь. Опережайте себя и увидите, что такими вы себя не знаете. Ну, раз, два, три, — говорит актерам режиссер. — С Богом. Так выглядит за кулисами последнее выступление российских актеров в Мадриде, где театр им. Евгения Вахтангова закрывает традиционный 28-й фестиваль. С подробностями из Мадрида обозреватель «МК». Он называется странно — «Осенний фестиваль весной». Прямо как у Жванецкого — сегодня, но по три, а завтра, но по пять… Абсурд в названии объясняет мне переводчица Иса. — Знаете, он всегда проходил осенью. Но два года назад частные театры возмутились — фестиваль оттягивал на себя публику спектаклями из разных стран. И тогда его перенесли на весну. Вот в эту «осеннюю весну» Вахтанговский привез свою зиму — спектакль «Маскарад». В жизни театра «Маскарад» не менее трагическая история, чем само содержание лермонтовской драмы. Еще в 41-м году должна была состояться его премьера. Композитор Арам Хачатурян специально для него написал свой знаменитый, умопомрачительный по красоте вальс. Но началась война, и в один из первых ночных налетов на столицу бомба угодила в театр. Мало того что театр был разрушен, погиб исполнитель главной роли Василий Куза, дежуривший ночью на крыше. Причем в эту ночь дежурить должен был другой артист, но Куза сам вызвался заменить его. В общем, «Маскарад» так и не вышел, и только через 69 лет Римас Туминас, ставший худруком Вахтанговского, вернул «Маскарад» на прославленную сцену. Это совсем другой спектакль, и играют его совсем другие актеры. У Туминаса это образный, визуально эффектный заснеженный спектакль без каких-либо географических признаков — просто зима, просто смертельно холодно. Человек-зима (по очереди играют Олег Лопухов и Виктор Добронравов) — нелепое смешное существо, которого, разумеется, нет у Лермонтова, начинает спектакль и выступает бессловесным комментатором к трагическим событиям. С пульта помрежа я вижу, как старый костюмер Галина Петровна присыпает шинельку снегом артисту Князеву — Арбенину. Звездич (Леонид Бичевин) манерно раскуривает сигару. Барышни в капорах и господа в черных пальто сбились в кучку за кулисами, нервно ждут выхода. И вот уже сорвались, вбежали на сцену, поднимая клубы «снега». Туминас смотрит спектакль из кулис. Интересно, о чем думает? — Однажды я решил посмотреть свой спектакль из зала, — говорит он тихо. — Взял место, сел, и знаешь, через 20 минут я обнаружил себя в фойе. Я не понял, как я там оказался. Потом вспомнил, что женщина, она сидела рядом, нервно мне сказала: «Мужчина, если вам плохо, уйдите, не мешайте другим». А я не мог видеть спокойно, что я сам натворил на сцене. С тех пор я смотрю спектакли только отсюда или от осветителей. Это моя территория, я здесь как волк. Этот «волк» перед последним спектаклем «зарядил» труппу так: «Воруйте, воруйте, не бойтесь. Опережайте себя и увидите, что такими вы себя не знаете. Ну, раз, два, три — с Богом…» Лермонтов в Испании как автор известен лишь очень узкому кругу специалистов, в школе его не проходят. Тем не менее на московском спектакле в основном испанцы, русских не более 10%. Испанцам надо успеть прочитать субтитры на экране, размещенном довольно высоко, и соотнести его с картинкой на сцене. Судя по реакции, зал успевает: смеются, когда из оркестровой ямы человеку-зиме в руки вдруг выныривает здоровенная рыба или когда Звездич выезжает на коньках. Затихают, когда Нина (Мария Волкова) нежно поет предсмертную песню на французском, стоя на постаменте, как памятник себе самой. Вальс Хачатуряна сам как метель, пурга, в котором теряются и гибнут судьбы. И вот Арбенин уже отравил мороженым невинную супругу, он уже сошел с ума. Евгений Князев замечательно проводит сцену сумасшествия, ползая у постамента, жалко поскуливая, и суетливо обтирает оградку. Человек-зима выкатывает огромный снежный ком. Реквизиторы Наташа и Надя только и успевают носиться с предметами из кулисы в кулисы, со сцену — в оркестровую яму. Такой это многопредметный, динамичный и скоростной спектакль. Зал взрывается аплодисментами. Артистов не отпускают долго. Удивительно: после последнего спектакля в своей служебной квартире прием для московских артистов устроила посол Литвы в Испании. Представители российского посольства на спектакле и за кулисами не появились, и это очень странно: я часто наблюдала, как наших артистов приходят поддержать наши дипломаты. Спасибо, поддержали литовцы. Не могу не упомянуть о наболевшей теме — испанских огурцах и бацилле, поразившей Германию. В доказательство своей невиновности теперь каждый день по телевизору премьер-министр, депутаты и прочие ответственные лица демонстративно поедают огурцы.
респект: http://vakhtangov.theatre.ru/press/articles/15724/ 24.06.2011 РИА НОВОСТИ Звезды театра Вахтангова простятся уличным концертом до следующего сезона МОСКВА, 24 июн — РИА Новости. Столичный театр имени Евгения Вахтангова завершит свой юбилейный 90-й сезон в пятницу: после вечернего представления лермонтовского «Маскарада» его артисты выступят на Арбате перед входом для всех желающих, сообщили РИА Новости в пресс-службе театра. «Я горд за этот сезон — он был трудным, но перспективным, — сказал РИА Новости худрук театра Римас Туминас. — Каждый режиссер смог в нем приоткрыть свои миры через прекрасную драматургию. Мы старались выгонять из театра все поверхностное и безответственное, невежественное отношение к профессии. Большое внимание уделяли актеру. Своим искусством, своими спектаклями мы боролись за человека — и на этом пути у нас было немало побед». По словам Туминаса сезон оказался удачным и с точки зрения гастролей: выступления театра Вахтангова с успехом прошли в трех городах Израиля, Мадриде, Киеве, Екатеринбурге, Челябинске. Спектакли Вахтанговского, его режиссеры и артисты получили награды «Золотой Маски», «Хрустальной Турандот», «Гвоздь сезона», премию Станиславского. Закрывать сезон концертом на Арбате придумал сам Туминас, эти выступления уже стали традицией. В пятничный вечер к зрителям выйдут вахтанговцы всех поколений — Василий Лановой, Евгений Князев, Владимир Симонов, Юлия Рутберг, Владимир Вдовиченков, Мария Бердинских, а также студенты Театрального института имени Щукина. Они прочтут у центрального входа в театр стихи, исполнят современные и народные песни, джазовые композиции, музыкальные номера из спектаклей. В числе гостей праздника ожидается патриарх отечественной сцены, актер Театра Российской армии, народный артист СССР Владимир Зельдин, отпраздновавший в 2010 году 95-летие. В новом сезоне, 13 ноября вахтанговцы отметят 90-летний юбилей театра.
респект: http://vakhtangov.theatre.ru/press/articles/15757/ 1.08.2011 Московский комсомолец «95 лет? Какая ерунда!» Вера Копылова. 1 августа юбилей у старейшей актрисы Вахтанговского театра Галины Коноваловой «Только вы про меня всякие прекрасные слова не пишите! Не люблю я этого, я настолько иронично к себе отношусь…» И это правда — Галина Львовна Коновалова, даром что ей 1 августа исполняется 95(!) лет, была и остается ироничным, остроумным человеком и огромного таланта актрисой. Страшно сказать — 73 года в театре Вахтангова! — Ну и что, вы напишете, что мне исполняется 150 лет? — без тени улыбки юморит Галина Львовна, которой «МК» дозвонился в глубокое Подмосковье, где она сейчас отдыхает. — Знали бы вы, какая все это ерунда! Я думаю, в театре никакого чествования не будет, по крайней мере я бы этого очень не хотела. Кроме смеха у меня это ничего не вызывает: ну что, я должна сидеть в белом платье, а люди будут выходить и рассказывать, какая я хорошая? Так я засну, потому что я знаю это все. Ну правда, разве это главная моя добродетель, что дожила до 95 лет, разве только этим я интересна? Ну дожила, ну ногами перебираю, ну рот открываю… Не дадим Галине Львовне слукавить — она рот открывать умеет так, что от каждого слова хочется хохотать. А насчет «ногами перебираю», так в театре Вахтангова ходят легенды о том, что ее лучшая и единственная, зато ежедневная зарядка — это натирка пола, а также беганье с кастрюлями наготовленной еды для правнуков из одного конца Москвы в другой. На один из дней рождения коллеги по театру ей торжественно вручили в подарок… мастику для паркета, поскольку эту важнейшую составляющую фитнеса по-коноваловски стало трудно найти в продаже. Кстати, организовать тогда праздничный вечер актрису уговаривали три месяца. Вот такая она, старейшая актриса Вахтанговского театра! Сладкоголосая птица юности занесла Галину Коновалову учиться в Щукинское училище — с детства она обожала Малый театр, жила на Тверской недалеко от него и постоянно бегала смотреть спектакли. После Щуки — конечно, Вахтанговский театр! За все эти годы Галина Львовна ни разу не снялась ни в кино, ни в сериалах. Только спектакли. — 37-й год. Меня заняли в «Аристократах» Погодина. Рубен Симонов играл Костю-капитана, а Соньку Золотую Ручку — Алексеева. И я? Ну с чем это сравнить? Это все равно, что вас пустить в Кремль и разрешить там поселиться. Одна из первых ролей моих заключалась в том, что я в полной темноте должна была из одного портала перейти по сцене в другой. Без слов. При этом меня каждый день вызывали на репетицию. И вот премьера. Я позвала на нее свою маму (она у меня была старая большевичка), а мама прихватила подружку — тоже из старых большевиков. После спектакля мамина подруга констатировала: «Твое участие в спектакле напоминает мне участие Берии в строительстве Беломорканала». Она это сказала громко, на Тверской улице. И больше мы ее не видели. Вот кто услышал? Кто настучал? Но вот что интересно: после того как я безмолвно прошла в темноте по сцене и вернулась в гримерную, у меня на столе стояли подарочки от старших актрис — это было такое посвящение в их круг. И потом долгие годы я тоже дарила подарки молодым. Галина Коновалова видела, как в труппу принимают тех, кто стал символами Вахтанговского театра: Владимира Этуша, Василия Ланового, Юлию Борисову, Юрия Яковлева… Помнит жизнь и творчество корифеев: Борис Щукин, Рубен Симонов, Цецилия Мансурова, Людмила Целиковская… Галина Львовна — знаменитая, любимая, великолепная актриса (эх, не удержалась я от «прекрасных» слов!), но к тому же - талантливый писатель. Ее книга «Это было недавно, это было давно» и статьи-воспоминания для журнала «Театрал» — не просто текст, а волшебная палочка, оживляющая ушедших людей. Вот о первой Турандот, о Мансуровой: «…Мансурова в жизни и на сцене — это два разных человека. И если в жизни она производила впечатление человека крайне несобранного, суматошного (вечно куда-то опаздывала, что-то роняла, теряла, могла на ходу поправлять прическу или задергивать порвавшийся чулок, бежала дальше и снова что-то теряла), то на сцену выходила не просто профессионально безукоризненной, она выходила героиней, сразу приковывающей к себе внимание зала. …После нашей встречи на Арбате в 1940 году прошло много лет. Как все изменилось с тех пор! Но я снова вижу наш узкий Арбат, по которому, сияя своей лукавой улыбкой, идет Мансурова, и весеннее мартовское солнце светится в ее глазах, во всем ее счастливом облике». «Соломенная шляпка», «Много шума из ничего», «Мадемуазель Нитуш», «Мистерия Буфф», «Анна Каренина»… Во множестве спектаклей сыграла Галина Львовна. Сейчас она играет в «Дяде Ване» Римаса Туминаса. Не секрет, что старые вахтанговцы, к примеру Владимир Этуш, оценивают происходящее и ставящееся сейчас в театре как модерновый ужас. Умирает ли Вахтанговский театр — на этот счет у всех свое мнение. Мы спросили у Галины Львовны не про любовь к родному театру — с любовью-то ясно. Про веру. — Верите ли вы, Галина Львовна, в Вахтанговский театр, в так называемое «вахтанговское», что — выплывет, выживет, что бы ни было? — Верю ли, что не кончится, что сохранится в веках? Верю, раз так пламенно ему служу — не работаю, а служу, бескорыстно, безответно порой. Я пришла туда в 17 лет, ничего другого не знаю, я все пережила с театром. Я отношусь к нему как ребенок к матери, я предана ему. Галина Коновалова часто вспоминает фразу Рубена Симонова: «Из театра Вахтангова не уходят». По крайней мере настоящие вахтанговцы — никогда. Галина Львовна, долгих и добрых лет жизни, бодрости духа, здоровья! С юбилеем вас!
респект: http://vakhtangov.theatre.ru/press/articles/15849/ 30.08.2011 РИА «Новости» В новом сезоне театр им. Вахтангова покажет «Медею» и «Предательство Юбилейный сезон Государственного академического театра имени Е. Б. Вахтангова, которому исполняется 90 лет, открывает новый сезон 2 сентября одним из лучших спектаклей репертуара — постановкой «Дядя Ваня», удостоенной премии «Золотая Маска», сообщили в пресс-службе театра. В этот же день, на сборе труппы художественный руководитель Римас Туминас оценит прошедший сезон и расскажет о премьерах и гастролях в нынешнем. «Уже начались репетиции главного спектакля „Пристань“, премьера которого состоится 13 ноября, в юбилейный вечер, — рассказал РИА Новости Туминас. — В этой работе заняты не только наши корифеи, но и практически вся труппа. „Пристань“ — это спектакль- месса памяти и уважения к нашим мастерам, составившим славу вахтанговцев, памяти и уважения к истории театра. Нам хотелось избежать каких-то юбилейных концертов, капустников; наше дело — играть на сцене, поэтому мы решили создать такой спектакль ко дню рождения театра. „Пристань“ — место, где встречаются, куда приезжают и откуда бегут люди. Это вокзал или морской порт, такой угрюмый, огромный, таинственный и пустой. Но он оживает с появлением там каждого нового героя, персонажа, передавая разные истории, рассказывая о разных судьбах — театральных и человеческих». Затем, по словам художественного руководителя, режиссер Адольф Шапиро приступит к репетициям спектакля по пьесе Луиджи Пиранделло «Это так (если вам так кажется)», редко ставящейся на российской сцене. Первой премьерой нового сезона уже в начале сентября на малой сцене станет постановка «Прощальные гастроли» по пьесе Юлия Эдлиса в постановке Олега Форостенко. Пьеса посвящена судьбе актрис, о которых рассказывают вахтанговские дамы, чьи истории оказались созвучны тем, что переживают их персонажам. В октябре зрители увидят работу режиссера Владимира Мирзоева «Предательство», которая шла в театре имени К. С. Станиславского, а с нового сезона перенесена на вахтанговскую сцену по обоюдному согласию двух театров. В главных ролях актеры Максим Суханов и Андрей Мерзликин. В конце ноября в рамках юбилейной афиши — премьера спектакля «Медея» Жана Ануя в режиссуре Михаила Цитриняка с участием артистов — Юлии Рутберг и Григория Антипенко. Туминас также пообещал, что в этом сезоне зрители увидят три пьесы в его постановке, пока не раскрывая подробностей. «Само театральное здание тоже готовится к юбилею, — сказал худрук. — После отпуска артисты нашли свой „дом“ обновленным. Отремонтированы все служебные помещения, лестницы, гримерные приобрели достойный вид. Государство много вложило средств на ремонт и обновление театра, и теперь мы должны отработать все честно, верно, и художественные ценности не должны покидать нас».
респект: http://www.newizv.ru/culture/2011-09-05/150658-do-nojabrja-vy-dolzhny-zhit-v-teatre.html Главная»«НИ» за 5 Сентября 2011 г.»Культура «До ноября вы должны жить в театре…» ВИКТОР БОРЗЕНКО Римас Туминас ввел в своем коллективе особое положение видео Юбилейный сезон Театра Вахтангова Римас Туминас начал с шутки. Сначала привел строки Лермонтова: «Поверь мне – счастье только там, где любят нас, где верят нам». Затем процитировал ответ Чехова: «Где нас любят и где мы есть, там нам скучно. Но счастливы мы там, где сами любим и сами верим». И закончил под гром оваций: «Поэтому сегодня я опять перед вами». Впрочем, после торжественной части тон его выступления был уже не столь веселым: Туминас произнес большую программную речь, в которой обозначил дальнейший курс театра. И рассказал, за какие проступки отныне он будет прекращать сотрудничество с артистами. «Я убежден, что мы верим в театр, верим в себя. А вера и есть движение, – сказал Римас Туминас. – Сегодня мы открываем юбилейный сезон. Это значит праздник. Но этот праздник перекрывает еще одна более важная, более красивая дата. Это юбилей Галины Коноваловой». Постоянный автор журнала «Театрал», актриса, завтруппой Галина Коновалова в августе отметила 95-летний юбилей. Перекрикивая аплодисменты и крики браво, она сказала: «Этот возраст – такой кошмар, что вы и представить себе не можете. И у меня сейчас ощущение, что я на репетиции собственных похорон. С удовольствием поменялась бы с каждой из вас своим возрастом. Я все время боюсь, что стану похожа на ту актрису, которая появляется на экране и ей задают один и тот же вопрос: «Как же вы так хорошо сохранились?» Чем она старше, чем глубже у нее морщины, тем чаще ей говорят, что она отлично выглядит. И она всегда отвечает одинаково: «Я сохранилась, потому что никогда никому не завидовала». Поэтому я сегодня специально вышла сюда, чтобы сказать: это вранье, и так не бывает. Лично я завидую абсолютно всем. И удачно сыгранной роли, и возрасту, и тому, что моя соседка сделала ремонт на кухне, а я еще нет…» На сборе труппы поздравили также актрис, которые давно работают в театре – Людмилу Максакову (50 лет на сцене) и Нину Нехлопоченко (60 лет), а крики «горько!» раздались в адрес молодоженов Леонида Бичевина и Марии Бердинских. «Не буду оглядываться назад. Ушедший сезон был хороший, напряженный, сложный. Я очень рад, что блестящий творческий потенциал театра проявился в новых работах», – подчеркнул Туминас. Кстати, по итогам билетных продаж Театр Вахтангова стал самым посещаемым театром российской столицы. Действительно, за три года правления Туминаса в театр пришли новые зрители и значительно изменился репертуар. В планах юбилейного сезона – премьера спектакля по пьесе Пиранделло «Это так (если вам так кажется)» в постановке Адольфа Шапиро. Юлия Рутберг и Григорий Антипенко сыграют главные роли в спектакле «Медея» (режиссер Михаил Цифриняк), на Малой сцене уже на этой неделе состоится премьера «Прощальных гастролей» (режиссер Олег Форостенко), Владимир Мирзоев перенесет на вахтанговскую сцену «Предательство» с Максимом Сухановым в главной роли (спектакль пару лет подряд шел на сцене Театра Станиславского). Про вторую половину сезона Римас Туминас сказал завуалированно: скорее всего, литовский хореограф Анжелика Холина осуществит постановку «Анны Карениной», а еще одну премьеру к маю подготовит Никита Михалков, Владимир Иванов или Григорий Дитятковский. Худрук попросил дать ему время, чтобы окончательно решить этот вопрос, поскольку сейчас он полностью погружен в работу над спектаклем «Пристань», приуроченным к 90-летию театра (премьера состоится 13 ноября). «Для нас сейчас это самый значимый спектакль, – подчеркнул Туминас. – И я прошу всех быть более внимательными к жизни театра. Живите так, будто введено особое положение. Потому что меня огорчают ваши бесконечные просьбы отпустить на съемки. Сейчас делать этого нельзя, не позволяйте себе, отодвигайте планы, договаривайтесь. До ноября вы должны жить в театре и сотворить спектакль. Очередные просьбы уехать на съемки будут равносильны уходу артиста из театра». В небольших сценических новеллах (по произведениям Шекспира, Миллера, Де Филиппо, Бунина) главные роли сыграют корифеи театра – Владимир Этуш, Юлия Борисова, Василий Лановой, Юрий Яковлев, Людмила Максакова и другие, хотя так или иначе будет задействована вся труппа. «Эта постановка об ушедшем времени и о настоящем времени, – сказал Туминас. – И ваш долг: не бойтесь признаваться в своих бедах. Это некий храм, вокзал, где люди встречаются, расстаются, где влюбляются, где о чем-то вспоминают. Таинственное мироздание, все очень хрупко и опасно. Там слышен шум моря, которое в конце поглощает нас всех. Мы нарочно отказались от юбилейного концерта и капустника, поскольку театр должен играть». Как ожидается, постановка должна стать своего рода «Принцессой Турандот» – неким программным спектаклем, в котором, по словам Туминаса, отразится новая модель диалога со зрителем: «Новый шаг в творчестве нашего театра – это соединение трех элементов: комичности, трагизма и гротеска. Это шаг вперед, это наша программа. То, что мы сделаем, надо будет осознать, продумать и таким образом вернуться к своему центру, ядру, к себе самому. И вы почувствуете гордость своей профессии, свободу и ответственность. Нужно возвращаться к тем ценностям творчества, которые мы знаем. Учитесь на ошибках, но не бойтесь сомневаться. Как Галилей сказал: утверждая сегодня одно, завтра мы откажемся от этих слов и начнем сначала. Точно так же и при работе над ролью. Здесь очень опасно закостенеть, поскольку театр есть вечное действие. Ничего постоянного. Поэтому безнравственно, если актер не меняет своих убеждений. Их постоянно надо менять. В чем-то убедились – тут же пересмотрите. Докопались до основы – не бойтесь разрушить ее. Все это входит в нашу профессию. Мы похожи на химиков, которые добавляют яд в лекарства. Но мы еще и пробуем этот яд, чтобы почувствовать его воздействие. И очень плохо, если артист не хочет пробовать яд, чтобы остаться здоровеньким, хорошеньким, красивеньким. Надо все испытания брать на себя».
респект: http://vakhtangov.theatre.ru/press/articles/15894/ 5.09.2011 Известия «Мы в театре живем так же, как на атомной станции». Алла Шевелева. Худрук Театра им. Е. Вахтангова Римас Туминас о дисциплине, женском непостоянстве и литовском завоевании В новом сезоне Театр Вахтангова отметит свой 90-летний юбилей масштабной постановкой спектакля «Пристань», в которой примет участие вся труппа. В разгар репетиций обозреватель «Известий» Алла Шевелёва встретилась с художественным руководителем театра Римасом Туминасом. — Римас Владимирович, чем спектакль «Пристань» будет отличаться от обычного юбилейного вечера? — Все театральные юбилеи делаются по шаблону. Мы все время останавливаемся, возвращаемся в историю, но не определяем перспективу, дальнейшее движение. Мне захотелось вооружиться новым драматургическим материалом и дать возможность корифеям театра найти в себе творческий потенциал, силу на познание нового мира, пробудить их творческие силы. Я поставил их в условия творческого риска, чтобы они бросили вызов самой жизни. Чтобы, играя, они поймали на себе взгляд Бога и продолжили с ним беседу. Спектакль «Пристань» — это мерцание, прощание, месса об ушедших и о нас самих. — О каких корифеях идет речь? — Я говорю о Юрии Яковлеве, Владимире Этуше, Юлии Борисовой, Вячеславе Шалевиче, Людмиле Максаковой, Василии Лановом, Ирине Купченко. — Некоторые актеры, из тех, кого вы перечислили, находятся в сложных отношениях между собой. Они у вас встречаются на сцене или у каждого свой «номер»? — Нет, буквально они не встречаются на сцене (Лукаво улыбается). У каждого из них свой мир, своя тема, но они дополняют другу друга, вероятно, сами не догадываясь об этом. Сложность в том, что я работаю с каждым актером по отдельности. Помогаю чем могу, а иногда — требую. Не даю никому послаблений. — Вы пригрозили труппе тем, что отсутствие актеров на репетициях «Пристани» будет приравнено к уходу из театра. Есть причины для таких радикальных мер? — Мы с администрацией театра живем как на атомной станции. В репертуаре нет ни одного спектакля, с которым не возникало бы проблем. Если день заканчивается благополучно, я благодарю судьбу и Бога, но заранее опасаюсь завтрашнего дня. Я понимаю, что актерам хочется сниматься в кино, зарабатывать деньги. Просто такие мастера, как Симонов, Вдовиченков, Маковецкий и Суханов, умеют распределять себя, умеют в определенный отрезок жизни сконцентрироваться на театре, отодвинуть съемки. А молодые планировать не умеют и порой создают проблемы не только себе, но и театру. Если в ближайшие месяцы у меня будут отпрашиваться на съемки, я поведу себя жестоко — предложу уйти. Иногда человек нуждается в том, чтобы его освободили от тягостной и трудной жизни, когда он вынужден разрываться. Ему нужно помочь определиться с выбором. — В этом году на театральный фестиваль «Балтийский дом» приедет ваш спектакль «Ревизор» на литовском языке, где Городничего сыграет Сергей Маковецкий. Как взаимодействуют герои, общаясь на разных языках? — (Смеется.) Взаимодействие разноязычных актеров на сцене достойно главы в учебнике. Такого воплощения сцены встречи Хлестакова с Городничим я никогда не видел. Они играют по системе Станиславского, из-за языкового барьера предельно сосредоточены друг на друге, действенны, внимательны — это классический пример идеального партнерского взаимоотношения на сцене. А потом языковое различие поглощается общей темой спектакля, и вступает в силу его величество театральный язык. — В этом году на одного литовского худрука стало больше — Миндаугас Карбаускис возглавил Маяковку. В одном интервью он сказал, что не возит свои спектакли в Литву, потому что не хочет, чтобы его сравнивали с другими литовскими режиссерами… — Я думаю, он говорил об Эймунтасе Някрошюсе. — А я думаю, он имел в виду и вас, и Някрошюса. — Начиная с «Марии Стюарт» (спектакль, который Туминас поставил в «Современнике». — «Известия») меня обвиняли в том, что я похож на Някрошюса. Это задевало меня, но я успокаивал себя: «Они не знают нас, не знакомы с нами». Някрошюс был первым, он стал мерилом, по которому мерили всех остальных. — А вы все знакомы между собой? — Естественно, вот сейчас только разлетелись и видимся редко. Хотя знаем, наблюдаем друг друга. Когда у Миндаугаса Карбаускиса были проблемы и он ушел от Олега Табакова, я звал его в Вахтанговский театр. Меня не волновало, что два литовца будут в одном театре. Приглашая в театр Карбаускиса, я опирался не на национальность. У этого режиссера есть свой голос, он очень необходим Москве. Быть худруком тяжело, но я думаю, он справится и Театр Маяковского творчески воскреснет. По поводу литовского завоевания расскажу один случай. Как-то раз мы сидели в буфете театра со сценографом Адомасом Яцовкисом, композитором Фаустасом Латенасом и другими театральными деятелями и что-то обсуждали на литовском. Вокруг притихли и стали к нам прислушиваться. В этот момент я почувствовал: «Пожалуй, нас слишком много». (Смеется.) — Вы как-то вспоминали, что в юности, после окончания ГИТИСа, мечтали уехать из столицы, создать на родине свой театр, а потом вернуться в Москву и покорить ее. Ваша мечта сбылась, что делать дальше? — Как только приближаешься к мечте, пытаешься обнять, она ускользает, как женщина. Она стремится к другому, и ты остро ощущаешь ее предательство. Почему она не заходит ко мне в кабинет, в зал, на сцену? А может, ее здесь никогда и не было, мне только показалось, что она была рядом? Может, она послала вместо себя красивую подружку? Я стремлюсь к мечте об игровом, умном театре, который совмещал бы реальность жизни с ее иллюзорностью и не давал возможности зрителю разрушить иллюзию. У меня осталось чуть-чуть времени, и я хочу обязательно встретиться с той самой мечтой.
респект: http://vakhtangov.theatre.ru/press/articles/15975/ 15.09.2011 ИТАР-ТАСС Вахтанговский «Дядя Ваня» потряс европейцев на Международном фестивале «Театр» в Пльзене. Ольга Свистунова. ПЛЬЗЕНЬ, 15 сентября. /Спец.корр.ИТАР-ТАСС/. Чеховский «Дядя Ваня» из Вахтанговского театра потряс европейцев. Это стало абсолютно очевидным в минувшую среду на Х1Х Международном фестивале «Театр», проходящем в чешском городе Пльзень. Нашумевший московский спектакль в постановке Римаса Туминаса вызвал такую долгую и бурную овацию, что артистам пришлось пять раз подряд выходить на поклоны. «За последние десять лет это самое яркое событие нашего фестиваля, который в будущем году отметит свое 20-летие, — сказал ИТАР-ТАСС директор смотра Ян Буриан. — Я хотел привезти именно эту постановку Театра Вахтангова, потому что она особенная: это симбиоз русской классики и европейской режиссуры. И рад, что мой выбор здесь, в центре Европы, был оценен высшим баллом». Действительно, посмотреть необычного «Дядю Ваню» из России съехались более 170 ведущих театральных критиков и продюсеров со всей Европы. К примеру, главный специалист по русскому театру в Чехии Хелена Моралкова призналась ИТАР- ТАСС, что «давно не видела такого замечательного спектакля». «Дядя Ваня» и впрямь был необыкновенно хорош. И это касается не только заглавного героя, роль которого блистательно исполняет Сергей Маковецкий, но и всех его партнеров по сцене: Людмилы Максаковой, Владимира Симонова, Анны Дубровской и старейшины труппы — 95-летней Галины Коноваловой. А ведь накануне они с таким же самозабвением играли сложнейшую пьесу Чехова в Праге, где тоже в их честь гремела овация. И это несмотря на некий форс-мажор, случившийся в чешской столице. Прямо перед началом спектакля выяснилось, что доктор Астров /актер Владимир Вдовиченков/ заболел — подхватил острую инфекцию, и пражские врачи строго-настрого запретили ему выходить на сцену. В спешном порядке был загримирован и экипирован второй Астров — артист Артур Иванов, который выложился полностью и не подвел товарищей. В Пльзене доктора Астрова играл Владимир Вдовиченков, а в роли Сони выступила Евгения Крегжде, которую считают открытием российской театральной сцены последних двух лет. Словом, звездный ансамбль просиял с невероятной силой. Римас Туминас был доволен. Как всегда, курил и улыбался. Еще бы, сразу два продюсера — из Германии и Австрии — предложили ему привезти «Дядю Ваню» на гастроли в их страны. Впрочем, этот спектакль в Вахтанговском театре, пожалуй, самый «выездной». За те два года, что постановка значится в репертуаре труппы, она уже побывала в Израиле, Эстонии, Латвии, Литве, Украине. Недавно получила еще несколько приглашений — в Лондон, Афины и Софию. И вот только что триумфально завершила тур по Чехии. Сегодня «Дядя Ваня» возвращается домой, где его с нетерпением ждут москвичи. Ближайшее представление объявлено на 23 сентября, билеты на которое давно раскуплены. Что ж, «Дядя Ваня» привык к аншлагам и, судя по всему, не собирается нарушать сложившуюся традицию.
респект: http://tvzvezda.ru/news/culture/content/201111140957-vhm8.htm 14 ноября 2011, 09:32 Театр имени Вахтангова отметил 90-летний юбилей новым спектаклем «Пристань» http://www.youtube.com/watch?v=5m6JQGYeRf8 Театральная Москва отметила 90-летний юбилей Театра имени Вахтангова. В честь праздника состоялась премьера — спектакль под названием «Пристань». В нем задействованы корифеи труппы. Выходить на сцену они обещают весь юбилейный сезон.
респект: http://moscvichka.ru/2011/11/22/vpered-k-100-letiyu-3435.html 13:39 22 ноября 2011 ВПЕРЕД, К 100-ЛЕТИЮ! Театры, как известно, время от времени устраивают юбилеи. До сих пор такие праздники проводились двумя способами. Первый, самый простой, — выпуск премьеры. Другой проходил в виде торжественного собрания: труппу рассаживали на сцене по ранжиру, согласно табелю о рангах, а затем зачитывались телеграммы и адреса, преподносились цветы, а главное, оглашались указы о присвоении почетных званий и награждении орденами. Театр имени Евгения Вахтангова на днях отметил свое 90-летие. Впервые я попал на его юбилей в 1961 году и с тех пор не забывал, что 13 ноября — его день рождения. Правила игры раз от раза менялись, но только в пределах двух вариантов, о которых я рассказал выше. Новый руководитель Римас Туминас решил опробовать новый подход. Он предложил актерам старшего поколения выбрать несыгранные прежде роли, с тем чтобы предстать в небольших фрагментах, разумеется, с учетом нынешних возможностей каждого. Каюсь, я отнесся к этой затее скептически: как можно в профессиональном академическом театре устраивать вечер творческих замыслов? Мало ли кому что придет в голову, а вдруг все захотят сыграть Чацкого или Джульетту и без учета всех обстоятельств… Но опасения мои оказались напрасными: никто из аксакалов и не думал насиловать природу. Мало того, выяснилось, что многие авторы давно ждали этой встречи с талантливыми вахтанговцами. И надо было случиться юбилею, чтобы эта счастливая встреча состоялась. Мы увидели вместо кадров кинохроники живых кумиров, столько раз даривших нам незабываемые минуты радости! А так как в отрывках оказались заняты их партнеры разного возраста, перед нами открылся живой театр, преисполненный творческих планов талантливых людей, которым может позавидовать любая сцена. Мало того, «Пристань» — так театр озаглавил юбилейное представление — подала убедительный мощный голос в пользу репертуарного театра. В нем надо уметь служить терпеливо и долго, как это сделала старейшая актриса Галина Коновалова, недавно отметившая свое 95-летие. И вот теперь пробил ее звездный час: за свое долготерпение она была сторицей вознаграждена ролью пожилой актрисы императорского театра в новелле Бунина «Благосклонное участие». С какою легкостью, а главное, самоиронией ведет она повествование, как лихо взаимодействует с партнерами, у которых нет ни одного слова — только мимика и жесты! Впрочем, свой кусок пирога, о котором можно лишь мечтать, достался здесь каждому. И Вячеславу Шалевичу — Брехтовскому мудрецу Галилеею, и Людмиле Максаковой — одержимой графине Тарасевичевой из «Игрока» Достоевского, и Юлии Борисовой — Кларе, вовсе не от жестокости, а исключительно из любви к Иллу, когда-то продавшему ее, жаждет она наказания. Верному другу Александра Пушкина Василию Лановому, Ирине Купченко — Филумене, Евгению Князеву — Доменико, героям Эдуардо де Филиппо «Филумена Мартурано», очень значимого для истории этого театра. Мы увидели Юрия Яковлева в образе Николая Алексеевича, в которого столько лет влюблена не только героиня бунинского рассказа «Темные аллеи» Надежда в исполнении Лидии Вележевой, но и миллионы зрителей, никогда не переступавших порог вахтанговского театра. Владимир Этуш исполнил Грегори Соломона, торговца мебелью, страдающего от одиночества и стремящегося к общению. Но достоинства «Пристани» отнюдь не ограничиваются возможностью новой встречи с любимыми артистами. Прелесть спектакля состоит в том, что рядом с бенефициантами, на равных с ними оказались актеры разных поколений, говорящие на одном языке... Представление окончилось, овации. И вдруг откуда-то из глубины сцены на нас понеслось, как парус, белое шелковое полотнище, а там, сменяя друг друга, появились портреты Вахтангова, Симонова, Захавы, Мансуровой, Астангова, Целиковской, Пашковых, Гриценко, Ульянова, Завьялова, недавно безвременно ушедшего из жизни. Так прошлое мгновенно напомнило о себе и соединилось с настоящим и будущим в этом благородном поступке театра. Ну, что же, попутного ветра и вперед к 100-летию! Борис ПОЮРОВСКИЙ
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/articles/press/26668 Дата публикации: 17 февраля 2012 Издание: Час Пик «Берег женщин» в театре Вахтангова Замечательное, нетривиальное представление в театре им. Вахтангова. Не так давно главнокомандующий театром им. Вахтангова Римас Туминас начинал свое правление весьма и весьма по-вахтанговски, решительно избавив сезон от традиционной и многим, наверное, надоевшей «Принцессы Турандот». Взамен — в качестве, видимо, разминки перед драматургией тяжеловесной, серьезной, театральной — поставил историю, получившую, что называется, смешанную критику. В то время как одни аплодировали этому новаторству (да, в репертуаре театра всегда были музыкальные упражнения — но никогда вместе с хореографическими!), другие называли попытку раскрыть острую глубину, дух лирической героини Марлен Дитрих проваленной. Успешна ли постановка сейчас, через несколько лет? По сюжету, или даже в случае с этой музыкально-хореографической драмой — легенде — героини (сплошь женщины, как можно догадаться) вечно встречаются в портовом кафе, потому что сегодня война, их мужчины не с ними, а бьются за свободу где-то далеко. В окна кафе иногда, конечно, доносится война (что в общем в постановке не занимает ровно никакого места). Женщины вспоминают. И из их воспоминаний о тех, кто любит, рождается представление. Каждый образ, каждое воспоминание, каждый возлюбленный — своя песня Марлен Дитрих, своя пластика, свой свет. Иначе говоря, представление, занимающее ровным счетом девяносто минут, плотно набито костюмированными и весьма, надо сказать, конкретными образами настоящих мужиков, мачо, в понимании тоскующих дам. А рядом же, во плоти, присутствуют и мужские «характеры» — только на подбор как ненастоящие — ловелас, бездомный, вор, официант. Другого жизнь предложить дамам не может и их ожидание бесконечно. История, конечно, довольно условная: либретто гласит, что женщины — эмигрантки, и в кафе и вовсе по нужде, но сердце зрителя не верит: одеты женщины безупречно, причесаны на славу, и макияж — вечерний. И настроение создается очень вечернее, радостное, водевильное — пусть история жизненная и целиком все-таки трагическая. Истина, рвущаяся сквозь акустику Марлен Дитрих и женскую трагикомичную пластику, в том, что настоящих женщин развлекать не надо, а если их некому развлечь — они прекрасно сделают это сами. И, по мнению публики, делают это героини умело — тут аплодисменты срывает и трагичное выступление звездной Ольги Ефремовой, и танец-размышление юной Анастасии Васильевой. Изменилось ли отношение критиков к данному представлению, неизвестно. Известно, что это по-прежнему единственная возможность увидеть почти всю женскую часть труппы Вахтанговского (18 женщин!) на сцене в эмансипированной роли женщины с идеальным швом на колготках (гарантированное удовольствие — это специально сконструированные для представления Юозасом Статкевичусом женские костюмы). Завораживающе громкая музыка не даст заскучать даже завзятым нытикам, а перед публикой до концерта выступит живой квартет — видимо, для того, чтобы можно было, приняв для храбрости классические кофе и бутерброд, впервые станцевать в уютном фойе театра имени Вахтангова с той, которая любит вас, с той, которая рядом.
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/articles/press/26982 13 февраля 2012 РИА Новости "Анну Каренину" станцуют в Вахтанговском театре Репетиции необычной для драматического театра хореографической постановки по мотивам романа Льва Толстого "Анна Каренина" на музыку Альфреда Шнитке начались в театре имени Вахтангова. Увидеть необычную версию романа "Анна Каренина" зрители смогут в конце апреля. Режиссером спектакля стала Анжелика Холина, которая ранее уже ставила в Вахтанговском театре композицию "Берег женщин" по песням Марлен Дитрих. "Я работаю в жанре пластического театра всю жизнь. Откровенно говоря, меня никогда не волновало, как назвать мои постановки - драмой, балетом или как-то по-другому. Я хочу создавать живой театр, а какими способами я этого добиваюсь, не имеет значения, - сказала Холина РИА Новости. По словам режиссера, смысл романа состоит в том, что женщина не должна тешить самолюбие мужчины, а любовь - это то, что люди могут дать безвозмездно. Этот спектакль и о том, что ничего не получается в жизни до конца, пока каждый стремится служить своему эгоизму, а не людям. Роль Каренина в постановке исполнит народный артист РФ Евгений Князев. На роль Анны приглашена Ольга Лерман, в прошлом году окончившая училище им. Щукина и принятая в труппу театра имени Вахтангова.
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/articles/press/26995 24 апреля 2012 ТК Культура Новости Коллектив российского театра Вахтангова даст представления на сцене шекспировского "Глобуса" Московский Театр имени Вахтангова сегодня будет представлять Россию в беспрецедентном театральном проекте "Глоуб ту глоуб", который проводится в соответствии со Всемирным шекспировским фестивалем. Согласно амбициозному замыслу организаторов, 37 театральных трупп со всего света - каждая на языке своей страны - в течение ближайших шести недель покажут лондонской публике все пьесы великого английского драматурга на сцене знаменитого "Глобуса". Актеры Государственного академического театра им. Вахтангова будут одними из первых, кому предстоит выйти на подмостки, что помнят шаги самого Уильяма Шекспира и труппы "Слуг Лорда-Камергера", для которой ещё не получивший всемирной известности литератор сочинял свои пьесы. Постановку комедии "Мера за меру" на русском языке жители Лондона смогут увидеть уже на второй день после начала фестиваля. "Мера за меру" (наряду с такими произведениями, как "Всё хорошо, что хорошо кончается" и "Троил и Крессида") относится шекспироведами к так называемым "мрачным" или "проблемным" пьесам, которые знаменуют своеобразный переход Шекспира от легких романтических комедий к более серьёзным драматичным сюжетам - "Гамлету", "Отелло", "Королю Лиру" и "Макбету". "Проблемные пьесы" отличает серьезность поставленных общественных и нравственных вопросов и глубина противоречий между человеческой природой и высокими идеалами. Постановка режиссёра Юрия Бутусова - новаторское прочтение Шекспира. Переосмыслен финал, роли Герцога и Анжело сыграны одним актером, а жанр свой постановки сам Бутусов определил как "трагикомедию". По мнению режиссера, актуальность пьесы заключается в двойственности, лежащей в основе человеческих поступков - вечном конфликте между "можно" и "дозволено". Труппы из разных уголков земного шара будут давать представления в "Глобусе" до 9 июня, однако разнообразные мероприятия, в том числе лекции, выставки и всевозможные театральные события будут продолжаться до конца года. В Стратфорде-на-Эйвоне, Эдинбурге, Ньюкасле и других городах страны спектакли дадут несколько сотен любительских и профессиональных трупп.
респект: http://www.1tv.ru/news/world/205269 24 апреля 2012, Вторник, 14:35 В рамках Шекспировского фестиваля на сцену лондонского "Глобуса" выйдет труппа Театра Вахтангова http://www.youtube.com/watch?v=-c7rwwwmMl8 В Великобритании начался Всемирный шекспировский фестиваль. Театральный форум будет проходить по всей стране - от Лондона до Эдинбурга. За 6 недель зрители смогут увидеть спектакли на 37 языках. В том числе - на русском. 24 апреля на сцену лондонского "Глобуса" выйдет труппа Театра имени Вахтангова с пьесой "Мера за меру". Это будет ее первое выступление в британской столице. На фестиваль приехали несколько сотен профессиональных и любительских коллективов, ожидается 55 мировых премьер. Форум проводится впервые, однако организаторы мечтают сделать его ежегодным.
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/articles/press/27007 2 мая 2012 Голос России «Анну Каренину» воплотили в пластике Это прочтение романа Льва Толстого необычно для драматической сцены. В спектакле литовского хореографа Анжелики Холиной язык пластики, жеста и музыки Шнитке полностью заменил литературный язык великого произведения. «Анна Каренина» — не первый хореографический опыт в театре Вахтангова. В прошлом году Анжелика Холина поставила на его сцене невербальный спектакль «Берег женщин». «Анну Каренину» предложил художественный руководитель театра Римас Туминас и не ошибся, вновь пригласив для осуществления своей давней мечты литовского хореографа. По словам Анжелики Холиной, она ищет эквивалент гармонии и смысла в пластике, потому что каждое движение таит в себе смысл, адекватный слову: «Меня в принципе в театре интересуют только судьбы людей. Мне важна даже не сама форма спектакля, а отражение жизни. И если это мне удается, то это очень хорошо. Я думаю, не надо искать определение движению, жанру. Я просто в каждом спектакле ищу те движения, которые максимально выразят то, что я хочу сказать». В спектакле «Анна Каренина» драматические актеры открываются с неожиданной стороны. В искусстве танца они абсолютно не уступают профессиональным танцовщикам. Но зато по выразительности образов, по эмоциональному накалу даже превосходят их. Исполнитель роли Вронского, молодой артист Дмитрий Соломыкин совершает на сцене головокружительные прыжки в сценах скачек, танцует на балу, делает балетные поддержки своей партнерши — и все это, как сказал актер, впервые в жизни: «То, что сила драматического артиста в слове — мне кажется, это не совсем точно. Жест очень выразителен на сцене, гораздо сильнее слова. Язык чуть-чуть другой, а сила восприятия та же самая, если не сильнее. Поэтому непосредственно на сцене восприятие и воплощение какой-то эмоции или чувства может быть очень сильным". В отличие от Дмитрия Соломыкина, Ольга Лерман, исполнившая роль Анны Карениной, до того, как стала актрисой, училась в хореографическом училище в Баку. Но и она впервые открывает для себя язык драматического танца: «Я считаю, что то, что сделала Анжелика — это язык тела. То есть что мы чувствовали, то и выражали. Но, естественно, мне помогла школа, у меня, может быть, подъем есть, или прыгаю я высоко». Роль Каренина исполнил один из ведущих артистов Театра Вахтангова Евгений Князев. Поначалу он испугался такого предложения, не очень доверяя своей физической форме. Но, поддавшись магии выразительности жеста, увлекся работой над ролью. Каренин в исполнении Князева не проявляет свои чувства открыто и экспрессивно. Его закованные в правила этикета чувства прорываются через подвижные пальцы рук, которыми он пытается что-то объяснить жене, указать на необратимость ошибки или пригрозить. Вот что актер рассказал о своей роли: «Пластически характер выражается в том, что Каренин ходит по прямым линиям и всего достигает достаточно быстро. Но он же тоже человек, и он тоже испытывает, наверное, чувство, когда его оставляет жена. Толстой очень оправдывает Каренина, и это наш спор с Анжеликой по поводу Каренина. Каренин оказывается очень великодушным человеком, оставляя и Сережу, и ребенка, который остался от Вронского, воспитывая их. И он бы простил Анну, если бы у нее хватило немножко терпения, он бы отпустил ее". «Нам кажется, что мы знаем, что такое любовь, но когда это чувство приходит, мы сталкиваемся с собственным эгоизмом, который все разрушает», — так видит мораль романа постановщик спектакля Анжелика Холина. Отражение глубоких человеческих страстей в их противоречии и стремлении к возвышению она нашла в музыке Альфреда Шнитке. Музыкальная партитура соткана из фрагментов произведений композитора и так органична с пластикой спектакля, что кажется, будто она была написана специально для этой постановки.
респект: http://www.newizv.ru/culture/2012-06-26/165404-vahtangovcy-udivili-prohozhih.html 26 июня 2012 Новые известия http://www.teatral-online.ru/news/7003/ Вахтанговцы удивили прохожих. Виктор Борзенко. В воскресенье артисты Театра Вахтангова, сыграв спектакль «Пристань», вышли на Арбат попрощаться со зрителями до следующего сезона. На улице был сооружен невысокий помост, стоял микрофон, и общение с публикой прошло в форме импровизированного концерта. Этим выступлением вахтанговцы завершили свой юбилейный, 90-й сезон, в котором были не только яркие премьеры, но и события, связанные с дальнейшим развитием театра. Так, в частности, открылась Первая студия – «Подвал», где эскизы спектаклей будут ставить вчерашние выпускники театральных вузов, а наиболее удачные из этих работ Театр Вахтангова перенесет на основную сцену. В юбилейном сезоне Юрий Любимов выпустил своих «Бесов», режиссер из Риги Анжелика Холина поставила хореографический спектакль «Анна Каренина», Юлия Рутберг сыграла Медею, но апофеозом сезона стал, безусловно, спектакль «Пристань», в котором худрук Римас Туминас сделал ставку на корифеев вахтанговской сцены. По окончании спектакля они и вышли на Арбат. Юлия Борисова обратилась к публике: «Я благодарю вас за то, что вы выражаете любовь этому театру, за то, что вы помогаете нам выходить на исповедь. Мы сегодня с вами расстаемся. Новый сезон откроется 4 сентября». При виде Ланового, Купченко, Максаковой, Туминаса, Коноваловой публика аплодировала, но поскольку среди прохожих было много нетеатральных зрителей, то узнавали они артистов по ролям в кино. Например, когда на сцене появился Евгений Князев, в толпе зашумели: «Это же Вольф Мессинг», а кто-то начал скандировать: «Этуш, Этуш». Но Владимир Этуш на сцене почему-то не появился. Театр Вахтангова всегда отличался своей домашней атмосферой – где бы артист ни снимался и как плотно он ни был занят в концертах и антрепризах – в главные моменты жизни он должен быть со своим коллективом. Так, Виктор Добронравов приехал на несколько часов из Питера, чтобы отметить закрытие сезона и исполнить песни о предстоящем отпуске, а Елена Сотникова и Юлия Рутберг спели об актерском труде.
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/articles/press/27358 1 декабря 2012 Планета Красота Отражения. Юбилей в театре им. Евг. Вахтангова. Вера Максимова Девяностолетие Театра им. Евг. Вахтангова пришлось на счастливые для коллектива времена. Есть новый художественный вождь. Есть большой успех, небывалый за последние трудные для вахтанговцев годы; настоящий, а не «задуренный» пиаром зритель. Есть труппа, сплотившаяся во всех поколениях. А главное, есть спектакли, живые, сложные, разнообразные, неизменно становящиеся в центр художественной жизни Москвы. Все сработало, сказалось в представлении, которое поставил Римас Туминас. Было известно, что юбилейный спектакль — автор идеи и постановщик Туминас (режиссеры – Анатолий Дзиваев. Владимир Еремин, Владимир Иванов, Алексей Кузнецов) отдает вахтанговским «корифеям». Каждому из старейшин предоставлялось право выбрать для себя драматический, прозаический отрывок или стихотворение, а постановщик принимал на себя обязанность превратить мозаику текстов в единое целое. Неизбежно вставал вопрос о том, как все это соединится, соотнесется? Как зазвучат, окликая друг друга, Брехт, Бунин, Пушкин, Дюрренматт, Эдуардо де Филиппо и Достоевский в исполнении тех, кто десятилетиями составлял славу вахтанговской сцены? Соединилось. Праздничная премьера опрокинула страхи и слухи. Родился диковинный спектакль. Не обозрение, не собрание фрагментов – отдельностей и не концерт бенефициантов. Героями его оказались литературные персонажи, но равноправно с ними – живые артисты, а главным Героем стал сам вахтанговский Театр в движении и крепости его уникальной судьбы, в видениях прошлого, в реальности настоящего, предчувствиях будущего (ибо в массовке и небольших ролях занято множество талантливых, красивых, певучих — нынешних «младших» в большой труппе). Столь любимое Туминасом полупустое пространство то ли античных руин, то ли старинного храма (художник Адомас Яцковис); шум волн, океанских или вечности, рождали ощущение холода, отрешенности, огромности мира, в который, противодействуя и побеждая, маленький и смертный, всесильный и великий входит человек – художник – актер. Постановщик не случайно так тщательно и разнообразно выстраивал выходы «корифеев». Неслышно возникала у каменной стены на дальнем плане крошечная Галина Коновалова, изящная и хрупкая, как статуэтка. Празднично и триумфально под руку с юным красавцем, словно одаривая собой жителей Гюллена и нас в зале, являлась ослепительная Юлия Борисова. Чеканно и мерно шел Василий Лановой читать пушкинские стихи… Постановочный, режиссерский спектакль предоставлял великолепную свободу исполнителям, рождая в зрителе полузабытый «детский» восторг перед артистом – уникумом, тайной его мастерства, независимостью от времени. В одиночку или с молодыми партнерами, с массовкой-хором, все оживляя и одухотворяя, «корифеи» выходили, и серое, туманное пространство сцены наполнялась теплом и светом (художник по свету Майя Шавтудатуашвили). Божественной гармонией, печально, нежно и грозно звучали хоралы композитора Фаустаса Латенаса, - кумира нынешней театрально - музыкальной Москвы. (Хор — важнейшее коллективное действующее лицо спектакля). В каждом из вахтанговских старейшин завораживало особенное и свое. У Шалевича–Галилея («Жизнь Галилея» Б. Брехта) — не огромный монолог-трактат о науке и миссии ученого (неподъёмный для любого исполнителя), а улыбка полубезумца и обжоры, бывшего гения, ныне — потребителя «тучных гусей». Плотоядная, она длилась до бесконечности, но вдруг превращалась в беззвучный, высокомерный, ненавидящий смех хитреца и мудреца, обманувшего палачей-церковников, сохранившего главный труд своей жизни — рукопись, которая откроет людям истину о том, что «земля вертится». В Юрии Васильевиче Яковлеве («Темные аллеи» И.Бунина,) потрясает почти исчезнувшая в России человеческая порода, – аристократизм персонажа и «вахтанговский» аристократизм самого артиста. Мы наслаждаемся благородным тоном игры, деликатностью исповеди. О неудавшейся жизни, неповторимости той давней, счастливой, молодой любви, герой Яковлева говорит без сентимента, пессимистически и трезво, сознавая невыносимую сложность бытия. Рядом с ним, в ауре его обаяния, без единой резкой ноты, женственно мягко играет Надежду Лидия Велижева. Великолепное ремесло, вихревая динамика отличают Людмилу Максакову в роли Бабушки из «Игрока» Достоевского, русской озорницы и воительницы, в облике казака, в шароварах и мохнатой папахе, которые изобретательно сочинила актриса. Ирина Купченко и Евгений Князев играют Филумену и Доменико («Филумена Мортурано» Э. де Филиппо) в отстоянии и отличии от легендарного дуэта – Цецилии Мансуровой и Рубена Симонова, вахтанговских «сеньора» и «сеньоры», помня, что их герои — простолюдины. Он — всего лишь зажиточный булочник, бездельник и гуляка. Она — родом из «городских низов», так и не научившаяся читать. Ни с кем не споря и не соревнуясь, наслаждаясь трагикомизмом ситуации, Князев и Купченко играют темпераментно, смешно, жизненно убедительно по законам полузабытого ныне и высокочтимого в послевоенные годы итальянского неореализма. Заходясь в крике и гневе, они, однако, успевают сказать о любови друг к другу и сыновьям. У Василия Ланового — бесстрастное лицо аскета, поэтически распахнутый ворот, чеканный шаг и выпрямленный стан; белые перчатки и трость, черный «пушкинский» цилиндр, который он отбрасывает свободным жестом. Лановой читает Пушкина торжественно и отстраненно в своей собственной манере «чтения-пропевания» строф, как Большой Мастер. Выбор стихов странно созвучен происходящему на сцене. Вместе с музыкой и хором, игрой света и ритмов в пространстве, пушкинские строфы в исполнении Ланового становятся еще одним объединяющим началом спектакля. Молодые участники массовки подымают и несут артиста, баюкают и величают его. А он непринужденно, свободно лежит на их высоко поднятых руках, чуть повторяя известную пушкинскую позу. У корифеев вахтанговской сцены, знакомых поколениям до малейшей черты, почти нет самоцитат и повторов. Напротив, у некоторых ощутимо движение к новому качеству, открытие неожиданных сторон дарования. Остро характерный, гротескный Владимир Этуш играет старого еврея, торговца мебелью Соломона («Цена» А.Миллера), мягко, на полутонах, а не в ярчайших красках комизма.Кажется, никогда суперпрофессионал, знаменитый, успешный, уверенный в себе «мастер» не играл так проникновенно и душевно, вводя в роль щемящую ноту человеческого одиночества. Миниатюра И.Бунина «Благосклонное участие» — «сольный номер» Галины Коноваловой — стала триумфом и сенсацией юбилейного представления. И на премьере, и на спектаклях с обыкновенным зрителем, зал встречал, провожал, прерывал актрису шквальными аплодисментами.Глядя на нее, вспоминаешь, что основатель направления Вахтангов особенно ценил в своих ученицах красоту,обаяние, женский шарм, пластическую музыкальность и музыкальность речи. В «исценизацию» бунинского рассказа о том, как бывшую артистку императорских театров пригласили участвовать в благотворительном концерте, исполнительница вложила бездну фантазии и мастерства. Очаровательная струнная полечка, сопутствуя ей, позволяет соответственно интонировать роль, «протанцовывать», ритмически выстраивать ее. Коновалова стремительно перемещается, порхает по сцене, но и скорость отчетливого, ясного «словоговорения» у нее такая же невероятная. Насмешливым речитативом проговаривает она чувствительный романс: «Я б тебя поцеловала, но боюсь увидит месяц…», и тут же погружается в безмолвие пантомимы, в общение жестами, мимикой, движением. Артистически озоруя, ведет урок пения «на дому». Девицы-ученицы (Екатерина Симонова, Александра Стрельцина) открывают округлые рты, а она смешно и немо передразнивает их, сердится, капризничает, поучает. Резвится в бессловесной сценке с «куафером» (Олег Макаров), манипулирует с париками перед не существующим зеркалом, демонстрируя залу каскад забавных гримасок и гримас. Невинно и умело кокетничает с щеголями – студентами (С.Епишев, О Лопухов), явившимися проводить ее героиню-знаменитость на концерт. Молодые партнеры приносят на сцену энергию обожания, уважения, поддержки и любви к актрисе. Роль можно было бы назвать бурлескной, канканной, бенефисной, гастрольной, если бы тактично и тонко не звучал в ней мотив самоиронии, не было бы мгновений грусти, покоя и умного отстранения, видения себя со стороны; той исповедальности, в которую признанная вахтанговская умница Коновалова вкладывает все свое знание людей театра и актерской профессии. Добро подсмеиваясь над героиней и над собой, в бунинской миниатюре Галина Львовна Коновалова предстает в общении со своим прошлым и настоящим, с быстро текущим временем, о котором напоминает бой часов, а главное — со своей вечной любовью к театру, страстью играть. Невероятная моложавость поражает при первом выходе Борисовой, которая сегодня редко появляется на вахтанговской сцене. («Визит дамы» Ф. Дюрренматта). Все та же талия, которую можно обхватить двумя пальцами, тончайший стан; по - прежнему стройные ноги - сквозь тонкий, затканный серебром шелк. Рыжий, девчоночий, а не дамский парик. Между тем Юлия Константиновна в первый раз в жизни играет старую женщину, пробует себя в незнакомой возрастной характерности. Оттого неузнаваемо переменился ее пленительный для многих поколений гортанный тембр, стал каркающим, хриплым. Вместо божественной гибкости, неутомимой подвижности возник шарнирный, медленный, затрудненный шаг, искусственность и угловатая резкость в жестах. Трость для ее Клер Цаханнассьян — не декор, а необходимость. Иначе Дама не сможет ходить. После авиационной катастрофы она собрана из кусков, нога и рука у нее — искусственные. В облике молодой красавицы Борисова играет старуху. А может быть — деревянную куклу, «щелкунчика» женского пола. Или ту, которая давно мертва, превратилась в «кадавра», как говорили в старину, то есть в труп, экспонат кунсткамеры. У этой Дамы — озорство простолюдинки и грубый хохот плебейки, бывшей уличной девки. Два длинных полосатых пера хищной птицы колеблются, свисая с ее шапочки из камней. Но сама она уже «не дикая кошка», как в молодости называл ее возлюбленный. Скорее колдунья, ведьма, «чудовище». Опыт ее страшной, нечистой жизни слышен в том, с каким насмешливым цинизмом она говорит: «Я сама сущий ад… Я подожду», — уверенная, что за обещанный миллиард обитатели Гюллена отдадут ей жизнь Илла. Она кажется живой, на самом деле, подмены и «протезы» у нее — не только рука и нога, но и душа, и сердце. Едва ли не самая эмоциональная, стихийная, интуитивная актриса нашей сцены, Борисова на этот раз играет полное бесчувствие и омертвение, безумие женщины. Постигая таинственные максимумы роли, так именно понимает фантатизм образа, сочиненного Дюрренматтом. Очень давно изгнанной и опозоренной, Клер Цаханнассьян пришла мысль о мщении, и целую жизнь она прожила, лелея ее. Звериный оскал Дамы страшен, когда, по-старушечьи склонившись над тростью, почти рыча, она требует убить предавшего ее в юности Илла (Евгений Карельских). Но в родной город после сорокапятилетнего отсутствия Дама возвращается не мстительницей, а безумной, желая взять «свое». Не жизнь или смерть бывшего любовника ей нужны, а его труп, чтобы навечно присвоив, оставить мертвеца при себе, увезти на Капри, похоронить в мраморном саркофаге, жить возле и сторожить его. Так героиню Дюрренматта никто никогда не играл. Однако Борисова не была бы самой собой, если бы не попыталась понять, а значит хоть отчасти оправдать эту черную душу. Она ищет и находит мгновение, когда в мертвой Даме оживает любовь — то, что актриса несравненно, неповторимо умела играть всю жизнь. В последнюю встречу с Иллом раздельно, медленно, трудно, словно открывая заржавевшую дверь в прошлое, она говорит бывшему и все позабышему возлюбленному о любви: «Моя.. никак… не умрет…» Кресло чуть отъезжает в глубину сцены. Свет ударяет ей в лицо и прежним сиянием загораются запредельные глаза Борисовой. Впервые за спектакль мы узнаем ее голос — мелодичный, живой, страстный. А весь эпизод звучит, как запоздалое свидетельство преступления, некогда совершенного над прекрасной, безоглядно любившей женщиной. (Не за эти ли мгновения влюблен в невероятную свою повелительницу юный «седьмой муж», мальчишка — красавец, неутомимый в пируэтах балетный прыгун — Василий Симонов? Еще одно молодое и талантливое явление в спектакле). В длинном отрывке Борисову несколько раз проносят по сцене в паланкине. Зал отзывается бушеванием и ликованием, а она, знавшая столько триумфов, как в молодости приветствуя и благодаря людей, подымает над головой свои тонкие руки. Счастливы те, кто видел и пережил это вечером юбилейного торжества… Остается сказать о названии. Красивое слово «Пристань» подходит спектаклю, но не совсем соответствует ему, означая остановку, паузу, даже конечную точку пути, а метафорически, поэтически — успокоение, умиротворение, отдых. Тогда как показанное нам действо полно жизни и движения. Даже лица давно и недавно ушедших вахтанговцев на белом финальном занавесе — парусе, который надувает ветер и воздух театра, меняются, струятся, смотрят и дышат как живые.
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/articles/press/27363 1 февраля 2012 Планета Красота Юбилей Римаса Туминаса 20 января исполнилось 60 лет художественному руководителю театра им. Вахтангова Римасу Туминасу. В этот день он получил самое, наверное, дорогое для себя поздравление от коллектива театра. Дорогой Римас Владимирович! Сегодня Вам – 60! Пять лет мы вместе. Мы вышли навстречу друг другу, двигаясь осторожно — умение слышать, понимать и верить пришло не сразу. Вы нам ничего не обещали. Ваша фраза: «Будем работать» прозвучала буднично, но за ней скрывалось мастерство, вдохновение, деликатность и строгость, непримиримость к равнодушию и надежда, что пройдет время, и мы пойдем в ногу в одном направлении… Уже пять лет мы работаем в другом театре. О нас пишут, говорят, стремятся увидеть спектакли. Мы щедро одарены премиями и всяческими почестями, наш театр востребован в России и за границей… Вы с глубоким уважением отнеслись к прошлому театра, замечательной труппе. Строя новое здание, Вы ничего не разрушали. Вы непредсказуемо талантливы, не сразу понятны, в Вас есть загадка, Вы скромны, доверчивы и интеллигентны. Мы уважаем, гордимся и любим Вас! С Днем рождения! Многие лета, многие лета, многие лета, дорогой Римас! Ваши Вахтанговцы. А в день рождения РимасТуминас получил и подарок — рок-оперу на музыку Уэббера Поначалу Туминас, который просил дирекцию не утраивать никаких торжеств, не ожидал такого шумного признания и объяснения в любви. Но на этом настоял коллектив, который поддержала дирекция во главе с директором Кириллом Кроком. Когда после спектакля зрительный зал опустел, его заполнила труппа театра, которая бурными аплодисментами приветствовала исполнителей «капустнника», поданного как рок-опера, сочиненная самими вахтанговцами. Вроли Римаса Туминаса эмоционально выступил артист Виктор Добронравов. Его поддержали и молодые артисты театра: Валерий Ушаков, Леонид Бичевин, Сергей Епишев, Артур Иванов, Анна Антонова, Александра Стрельцина. Исполнители за несколько минут «прокрутили» историю сложных взаимоотношений Туминаса и коллектива театра, часть которого поначалу недоброжелательно встретила литовского «варяга. Зал приветствовал авторов и участников именинной рок-оперы стоя долго не смолкавшей овацией. А когда на сцену поднялся несколько обескураженный юбиляр и негромко сказал: «Я такого не ожидал. Думал, что все будет тише». А потом закончил: «Я верю в вас, верю этому театру, я люблю вас!" После « капустника» поздравления продолжались. Первым подошел к микрофону Министр культуры РФ Александр Авдеев. Поздравив юбиляра, министр назвал его «самым русским литовцем». А потом благодарственные слова говорили и Юлия Боисова, и Василий Лановой, и Владимир Этуш и др. Владимир Этуш… . «Пять лет назад у нас появился новый худрук Римас Туминас. — Мы не сразу его восприняли. Но сейчас мы все находимся в полном приятии. Его последний опус — спектакль "Пристань", поставленный к 90-летию нашего театра, показал, что он — настоящий режиссер, который может объединить коллектив. И теперь мы все с удовольствием служим в Театре имени Евгения Вахтангова под руководством Римаса Туминаса". Не могла удержаться от благодарных слов в этот вечер и неповторимая Юлия Борисова: «Я рада, что он пришел в наш театр, и благодарна ему за "Пристань", за это мощное, сильное действие, от которого получаю истинное наслаждение». Много теплых слов было сказано в этот вечер. Союз театральных деятелей России провел Второй Всероссийский интернет-конкурс «Лучший российский театральный плакат». В конкурсе приняли участие 150 работ, из более чем 30 городов России. Главный художник Вахтанговского театра Максим Обрезков представил театральные плакаты к спектаклю Театра имени Евг. Вахтангова «Мера за меру» У. Шекспира в постановке Юрия Бутусова. По результатам выбора экспертного совета Максим Обрезков объявлен Лауреатом конкурса. Как выяснилось, один из планов у режиссера уже созрел. "Пару недель отдохну и примусь за "Евгения Онегина", - приоткрыл он свой замысел. - Правда, Евгению будет не 26 и не 30 лет, а в районе пятидесяти. А вот Татьяна, как и у Пушкина, останется молоденькой". Больше Туминас не стал выдавать творческих секретов. Но и без того было ясно, что большой художник никогда не Министр культуры Российской федерации Александр Авдеев объявил благодарность артистам Театра имени Евг. Вахтангова - Владимиру Вдовиченкову, Евгении Крегжде, Сергею Епишеву, Олегу Лопухову и Олегу Макарову за большой вклад в развитие театрального искусства и в связи с 90-летием со дня основания Государственного Академического театра имени Евг. Вахтангова.
респект: http://www.newizv.ru/culture/2012-09-05/169232-mozhno-ozhidat-shedevrov.html http://www.vakhtangov.ru/mediabox/articles/press/27427 5 сентября 2012 Новые Известия «Можно ожидать шедевров» . Римас Туминас готовит очередные постановки. Виктор Борзенко Открывая 92-й сезон Театра Вахтангова, художественный руководитель Римас Туминас подчеркнул, что год начинается странно и тяжело. Вечерний спектакль «Пристань» планировалось провести без участия Владимира Этуша, который накануне простудился. Из-за недомогания не было на сборе труппы и старейшей актрисы театра Галины Коноваловой, которая не только играет несколько крупных ролей в текущем репертуаре, но и ведет в журнале «Театрал» рубрику «Легенда сцены». Между тем Римас Туминас выразил надежду, что артисты скоро поправятся, а год будет счастливым и не менее успешным, чем прошлый. «Сегодня вы имеете полное право гордиться своими заслугами и каждый вечер выходить на сцену с настроением творческого счастья – счастья от того, что на наших глазах рождается чудо, – сказал худрук своему коллективу. – Счастливая жизнь должна быть тихой жизнью. Счастье рождается в тишине, и пусть эта атмосфера тишины нас хранит». При этом он призвал труппу помнить высказывание Виктора Гюго о том, что есть два способа заинтересовать публику – великое и правдивое. «Великое захватывает массы, а правдивое – отдельных людей». В прошлом сезоне Театр Вахтангова стал самым посещаемым в Москве и, как подчеркнул директор Кирилл Крок, «потеснил один очень известный федеральный театр». Кроме того, прошел ремонт, театр с гастролями объехал полмира, открылась студенческая студия, молодые артисты получили квартиры в театральном общежитии, заканчивается строительство новой сцены театра. «Все так хорошо, красиво, что даже боязно начинать сезон, – отметил Римас Туминас. – Я горжусь вами и благодарен, что молодое поколение, которое активно занято в премьерах, стало взрослым, сосредоточенным, умным, его отличают внутренняя культура и ответственность. Наши корифеи не перестают удивляться вами, и вы удивляетесь их работами в «Пристани». Этот своеобразный мост – самое ценное в театре, ведь когда соединяются любовь и мастерство, можно ожидать даже шедевров». Сезон открылся громкой постановкой прошлого года – спектаклем «Пристань», а 7 и 8 сентября состоится первая премьера сезона – комедия «Обычное дело» (режиссер Владимир Иванов) с Марией Ароновой, Алексеем Гуськовым и Лидией Вележевой в главных ролях. 12 сентября коллектив и зрители поздравят участников спектакля «Дядюшкин сон» и его постановщика Владимира Иванова с двухсотым представлением, а в мае главный герой этого спектакля Владимир Этуш выйдет на сцену в новой работе – к его 90-летию режиссер Павел Сафонов готовит новую постановку. В качестве драматургического материала обсуждаются разные произведения, в их числе «Ромул Великий» Дюрренматта. Среди других планов на сезон – «Евгений Онегин» (Римас Туминас выпустит спектакль в конце января), «Это так, если вам так кажется» по пьесе Пиранделло (режиссер Адольф Шапиро), а на Малой сцене «Глава вторая» Нила Саймона (режиссер Михаил Цитриняк) и «Женитьба» Гоголя (режиссер Сергей Кутасов). Напоследок Римас Туминас сказал артистам: «В Москве мало неба, но надо уметь ухватить его и не смотреть в землю. Многие люди очень влюблены в несчастья и беды. Живут переживаниями. Но тогда еще больше бед случается у них. Я призываю вас чаще смотреть в небо и видеть себя со стороны при создании спектакля. Делитесь собой, это опасный и сложный путь, но только от него и зависит благополучное создание спектакля. Следует помнить про ансамблевость и отказаться от своего эго. С этими пожеланиями я и хочу перейти к работе».
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/articles/press/27428 5 сентября 2012 МК Театр начинается с «Пристани» Вахтанговская труппа открыла сезон любви и тишины. Вера Копылова Не зря театральное искусство испокон веков имеет символом две маски, одну смеющуюся, другую плачущую. Сбор труппы в Театре Вахтангова — праздник веселый, но осторожный, с памятью о том, что праздник-то не вечен... Римас Туминас открыл собрание, едва вернувшись из «Современника», где прощались с Игорем Квашой. Благородный Юрий Яковлев с палочкой — выглядит хорошо, бодро. Кстати, в этом году — 60 лет, как он работает в театре! Веселый Василий Лановой в светлом костюме. Более скромный и молчаливый, чем обычно, Евгений Князев, спокойные как удавы Владимир Вдовиченков и Максим Суханов... Но многих нет. Кто-то по занятости, кто-то по принципиальной позиции, кто-то по здоровью. Вечером после собрания и в среду большей части труппы играть «Пристань» — самый звездный на данный момент спектакль театра. А 12-го будет сыгран в 200-й раз «Дядюшкин сон». Но болен Владимир Абрамович Этуш и пока остается в больнице Галина Львовна Коновалова. — Сезон начинается тяжело, странно. Он потребует от нас еще больше сил, — обратился Римас Туминас в своей размеренной задумчивой манере к труппе. — Но сохранить репертуар — это тяжело. Вы имеете полное право гордиться собой, и я горжусь вами и благодарен вам. Пусть это будет сезон любви к тем творческим свершениям, которые вы уже сделали. Счастливая жизнь должна быть тихой, должна существовать в атмосфере тишины. Пусть эта тишина нас хранит... Вопрос «МК» к Максиму Суханову. — Как вы оцениваете произошедшее в Театре Гоголя, где был снят худрук? — Любые неспокойство и неудовлетворенность, как правило, связаны со стагнацией. Стагнация может возникнуть где угодно, и в театре. Когда она доходит до крайней точки, до дна, начинаются волнения. Этот процесс нельзя обобщить, это не всем свойственно. Театр Гоголя я не хочу называть болотом, но то, что в последнее время там не происходит ничего событийного, — вещь объективная. Кирилл Серебренников, как человек ищущий и экспериментирующий, возможно, внесет туда живые интонации. Мне кажется, что это правильно. — А вы сами, будучи артистом Театра Вахтангова, спокойны? — Я-то всегда спокоен. Чем более нервно вокруг, тем спокойнее надо быть самому. Что касается Театра Вахтангова, то тут как раз спокойно: все развивается и движется в творческой атмосфере благодаря руководству Римаса. Он человек талантливый, тонкий и генерирует светлую атмосферу. И это верно — не зря, по заявлению директора театра Кирилла Крока, за прошлый сезон Театр Вахтангова стал самым посещаемым театром столицы. Планы на новый сезон? Уже 7 и 8 сентября «Обычное дело» Рэя Куни в постановке Владимира Иванова с участием Марии Ароновой, Галины Коноваловой и других. В конце января в постановке Туминаса — «Евгений Онегин». В мае к 90-летию Владимира Этуша предполагается «Ромул Великий» Дюрренматта с участием великого артиста. Постановки осуществят режиссеры Адольф Шапиро, Григорий Дитятковский и Михаил Цитриняк.
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/articles/press/27443 4 сентября 2012 ИТАР-ТАСС Туминаса покажет в новом сезоне Театр имени Вахтангова. Ольга Свистунова Новый сезон в Московском академическом театре имени Вахтангова начнется сегодня с "Пристани", где встречу зрителям назначили любимые актеры - Юлия Борисова, Людмила Максакова, Ирина Купченко, Владимир Этуш, Юрий Яковлев, Василий Лановой, Вячеслав Шалевич. Словом, исключительно корифеи. Этим, в прямом смысле звездным спектаклем в постановке Римаса Туминаса прославленный коллектив в прошлом году отметил свое 90-летие и произвел невероятный фурор. Впрочем, в репертуаре знаменитой труппы немало хитов, список которых обещает значительно пополниться уже в самое ближайшее время. Так, 7 сентября вахтанговцы впервые сыграют "Обычное дело". Пьесу Рэя Куни, написанную в жанре "комедии положений", поставил известный режиссер Владимир Иванов, пригласив к исполнению ролей таких популярных актеров, как Алексей Гуськов, Лидия Вележева, Мария Аронова, Галина Коновалова. Следующей премьерой станет "Евгений Онегин". Пушкинский роман в стихах вместе с руководимой им труппой "прочитает" Римас Туминас. Относительно будущей постановки скрытный литовец пока не распространяется. Единственное, что удалось выведать корр. ИТАР-ТАСС, так это сроки премьеры, которая намечена на конец января. Так что придется запастись терпением. Дальнейшие планы Вахтанговского театра таковы: режиссер Григорий Дитятковский возьмется за "Школу злословия" Шеридана, а Адольф Шапиро приступит, наконец, к репетициям малоизвестной пьесы Луиджи Пиранделло "Это так, если вам так кажется". Кроме того, в мае вахтанговцы отметят 90-летие своего знаменитого коллеги, народного артиста СССР Владимира Этуша. Естественно, что в расчете на юбиляра поставят спектакль. Правда, его название пока не определено. Но времени для этого еще достаточно. Важным событием сезона станет и открытие студии при Вахтанговском театре. Она объединит выпускников лучших московских театральных вузов, с которыми будут работать молодые режиссеры. Разумеется, делать первые шаги в профессию они будут под патронатом Римаса Туминаса. Справедливость требует признать, что под его руководством Вахтанговский театр воспрял и вернул себе интерес зрителей. На спектаклях вахтанговцев практически всегда аншлаг. И не только в Москве, но и на гастролях, география которых расширяется с каждым годом. Наибольшей востребованностью пользуется "Дядя Ваня" с Сергеем Маковецким в главной роли. В числе его ближайших командировок - ноябрьская поездка в Лондон. В британской столице чеховскую пьесу сыграют шесть раз. Причем, одно из представлений будет юбилейным - сотым по счету.
респект: http://www.tribuna.ru/news/culture/sezon_lyubvi/?sphrase_id=1759452 http://www.vakhtangov.ru/mediabox/articles/press/27444 5 сентября 2012 Трибуна Сезон любви. Любовь Лебедина. Не в упрек будет сказано всем столичным театрам, но в прошлом сезоне Вахтанговский театр занял первое место по посещаемости. Почему произошло такое чудо – можно долго рассуждать и анализировать. Ну а главная фишка, на мой взгляд, заключается в сплоченности коллектива вокруг Римаса Туминаса, который сумел повести труппу за собой и доказать, что репертуарный театр – не просто здание, где постоянно работают артисты, а нечто большее – жизнедеятельность художественных идей, находящих отклик в сердце каждого. Теперь в 92-м сезоне победителям предстоит удержать это первенство, что будет не так-то просто. Строгий Римас Туминас в черном костюме, вернувшийся с панихиды Игоря Кваши в театре «Современник», где поставил два замечательных спектакля, начал свое выступление с того, что труднее выдержать репертуар на должном уровне, чем ставить новое. Конечно, с этим можно поспорить, и в то же время главное и первое, и второе, но где же на это взять силы и время, когда ведущие артисты: Сергей Маковецкий, Максим Суханов, Владимир Вдовиченков, Евгений Князев, Мария Аронова, Лидия Вележева и многие другие нарасхват, кино, телевидение соблазняет изо всех сил. Вот и решил Туминас вместе с директором Кириллом Кроком составить репертуар до января следующего года, чтобы артисты могли распределиться и не отпрашиваться на съемки в ущерб театру, тем самым создавая авральные ситуации в нем. Из чего можно сделать вывод: театр тогда успешен, когда работает, как отлаженный организм, и каждый несет ответственность за порученную роль и целостность спектакля, а быть свободным – здесь понятие относительное. Не хочется говорить такие скучные слова, как творческая дисциплина, самоотдача. Но попробуй рядом с Юрием Яковлевым, который служит вахтанговской сцене, страшно выговорить – 60 лет, или с Василием Лановым, Ириной Купченко, Владимиром Этушем – 12 сентября ему предстоит сыграть двухсотый «Дядюшкин сон», схалтурить, выступить спустя рукава, думаю, «пофигисту» не поздоровится, да и стыдно как-то. Туминас прекрасно понимает, что не столько на звездах, сколько на этих исполинах держится театр, задавая высокую планку на будущее. И как подтверждение тому, аншлаговый спектакль «Пристань», где собраны могикане вахтанговской школы. В то же время директор театра, ведя бухгалтерский учет прибыли и расходов, осознает: прошли те времена, когда актеры могли готовиться к спектаклю в убогих гримерках, а сцена освещалась допотопными софитами. Поэтому, когда актеры были в отпуске – устанавливали дорогостоящую световую и звуковую аппаратуру, гримерные приводили в порядок и даже актерский буфет преобразили до неузнаваемости, где можно выпить вкусный кофе и дешево пообедать. Таким образом, актеры, чувствуя не показную заботу о себе, охотно идут на репетиции и не бегут после их окончания стремглав домой. Выходит, как бы не иронизировали по поводу театра – семьи, это понятие остается, когда к нему относятся как к чему-то личному и дорогому. Не зря Туминас призвал своих коллег любить и гордиться своим домом, любить и дорожить друг другом. Итак, в нынешнем сезоне любви можно будет увидеть весьма интересные спектакли. Не знаю, как кто, а я уже заинтригована сообщением о том, что Туминас приступает к постановке «Евгения Онегина» Пушкина и параллельно с другой группой артистов будет готовить международный проект «Улыбнись нам, Господи!» Кановича. Вернется в театр и Адольф Шапиро с режиссерским замыслом «Это так, если вам так кажется». А к 90-летию Владимира Этуша Павел Сафонов собирается оживить «Ромула Великого» Дюрренматта, что потребует много сил и выдумки. Неуживчивый и требовательный Григорий Дитятковский из Петербурга тоже на какое-то время поселится со своим замыслом «Школы злословия» Шеридана в стенах Вахтанговского театра, и это должна быть бомба, ибо фантастический реализм получит художественную прописку в новых условиях театрального бытия. Скорее всего, Туминас постарается занять всех артистов в новых спектаклях, и не оставить без внимания студию, которую недавно открыл при театре. Этих красивых, молодых людей все увидели на сборе труппе, даже смогли оценить их способности во время маленькой интермедии, и все-таки им еще долго придется осваивать азы актерского мастерства, чтобы носить гордое имя вахтанговцев.
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/articles/press/27445 5 сентября 2012 Московский комсомолец. Марина Райкина «Обычное дело» в Вахтанговском театре выпускает Владимир Иванов. Эта комедия британца Рея Куни — сущий сумасшедший дом. Кажется, главный герой достиг своего звездного часа и через пять минут готов стать главным врачом престижной клиники, но как некстати появляется женщина — давняя интрижка, к тому же с 18-летним доказательством старой связи. Мальчик-бастард искал отца и встретился с ним в самый неподходящий момент. Тут-то все и началось. Главного героя играет Алексей Гуськов, его жена — Лидия Вележева, супруга артиста по жизни. Надо заметить, что сия комедия держится на семейных связях. Судите сами: пара Вележева—Гуськов, Рубен Симонов с дочерью Екатериной и их же однофамилец и родственник — Василий Симонов. Но главное — Мария Аронова выйдет впервые на сцену (это она старая подружка героя) с сыном — Владиславом Гандрабурой. Впрочем, будучи студентом, он бегал в массовке «Царской охоты», где его знаменитая мать была царицей, в прямом и переносном смысле. Но здесь у Гандрабуры большая роль...
респект: http://ria.ru/weekend_theatre/20120907/744938181.html 07.09.2012 Премьера комедии по Рэю Куни пройдет в Вахтанговском театре МОСКВА, 7 сен - РИА Новости, Наталия Курова. Первую премьеру нового сезона московского Театра имени Вахтангова - спектакль по пьесе английского комедиографа Рэя Куни - покажут в пятницу на основной сцене, сообщили РИА Новости в пресс-службе театра. Спектакль поставлен народным артистом РФ режиссером Владимиром Ивановым, который постоянно работает с вахтанговской труппой. В прошлом сезоне Иванов выпустил психологическую драму "Люди как люди" по произведению Горького, а теперь, сделав резкий поворот, решил взяться за спектакль в жанре "комедии положений". Для участия в этой работе режиссер пригласил участников предыдущей постановки - артистов Алексея Гуськова и Лидию Вележеву, супружескую пару, уже во второй раз вместе играющую на сцене Вахтанговского, а также Марию Аронову, Галину Коновалову и других. "Наша первая встреча с актером Алексеем Гуськовым состоялась на спектакле "Люди как люди" и оказалась удачной и интересной для обоих, - рассказал РИА Новости Владимир Иванов. - Поэтому мы решили продолжить наше сотрудничество и искали подходящий материал. Хотелось, чтобы это было что-то новое и для артиста и для меня. И выбрали пьесу Куни "Обычное дело". Комедию, как известно, вообще ставить очень сложно, а тем более такую, как у этого автора, - с острым запутанным сюжетом, неожиданными поворотами и ситуациями, в которые попадают его герои, с невероятно скоростным темпом. Чтобы сыграть такую комедию нужно обладать настоящим мастерством, абсолютным владением профессией. Мы рискнули, работали с азартом, желанием во что бы то ни стало освоить этот материал и найти для него достойное сценическое воплощение. Спектакль только начинает свою жизнь. Он будет расти и развиваться вместе со зрителем, в зависимости от реакции публики, которая невероятно важна именно в комедии. Но мне кажется, что мы на верном пути, и надеемся, что зритель нас поддержит". Почти сразу после премьеры "Обыкновенное дело" у Владимира Иванова еще одно знаменательное событие. 12 сентября состоится 200-е представление знаменитого спектакля "Дядюшкин сон" по Достоевскому, который все это время идет на вахтанговской сцене с неизменным аншлагом. "Дядюшкин сон" - мой первый самостоятельный спектакль, - сказал Иванов. - И то, что спектакль идет 12 лет и пользуется неизменным успехом - просто настоящее театральное чудо. Вся жизнь этой постановки окружена любовью зрителя. И в этом, прежде всего, заслуга замечательных артистов - вахтанговского корифея Владимира Этуша, который выйдет в этой роли накануне своего 90-летия, и Марии Ароновой".
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/articles/press/27492 8 сентября 2012 Слишком женатый врач. Вячеслав Шадронов. "Обычное дело" Р.Куни в театре им. Е.Вахтангова, реж. Владимир Иванов. Пьесы Куни как правило ставят в антрепризах, а репертуарные театры если и обращаются к ним, то от безысходности, из отчаянного желания заработать или хотя бы просто привлечь побольше публики в пустующие залы. Вахтанговскому театру привлекать дополнительно народ не надо и он, вроде, не бедствует, поэтому появление в репертуаре Куни - дело необычное и меня, если честно, смущало. Тем более, что эта же пьеса под другим названием, "Клинический случай", несколько лет уже как идет в проекте "Арт-партнер XXI" Леонида Робермана, который с театром Вахтангова совместно осуществил как продюсер небесспорную постановку Туминаса "Ветер шумит в тополях". Но кстати говоря, и у Робермана в постановке Самгина "Клинический случай" - спектакль вполне достойный: Однако Самгину удалось в комедии положений отыскать сатирический заряд, что придало нехитрой пьеске некоторую осмысленность. Владимир Иванов социалку оставляет в стороне, но к чистому фарсу "Обычное дело" тоже не сводит. Пользуясь тем, что действие спектакля происходит в Новый год, фарс под занавес прорывается в рождественскую мелодраму и практически сказку. Ставка, как водится, сделана на актеров, но с актерами режиссер поработал на совесть. И, например, Мария Аронова, которой не всегда удается сдерживать темперамент, здесь показывает себя в привычном, казалось бы, комедийном амплуа актрисой необычайно тонкой, играя бывшую медсестру, родившую от женатого врача. Василий Симонов, вчерашний студент, до сих пор просто казавшийся переспективным, подающим надежды молодым артистом, в роли сына предстает неожиданно взрослым профессионалом. Евгений Косырев несмотря на возраст давно уже большой (во всех отношениях) артист, но и для него "Обычное дело" - несколько новый поворот, персонаж средних лет, стареющий в одиночестве ребенок, безнадежно влюбленный, но обретающий заслуженное счастье. Лидия Вележева, у которой образ не самый выигрышный в пьесе (жена главного героя) и вовсе напоминает молодую Юлию Борисову сочетанием острой эксцентрики с лиричиескими интонациями. Про Галину Коновалову в обыкновенных выражениях говорить нельзя, настолько она сама по себе необыкновенная - просто супер, что она за последнее время так заблистала, выходит в премьере за премьерой, не повторяясь в каждом спледующем спектакле, и тут ее разбитная бабулька-панкушка, в мехах, заправленных в узкие сапожки штанах и огненно-рыжем парике зажигает круче всех. Причем не просто смеха ради - интересный у Иванова получается расклад, сознательно или нет: среднее поколение - вечно врущие, идущие на поводу у обстоятельств лицемеры, трусы и приспособленцы, а младшие и старшие, 18-летний парень и бабулька, персонажи Василия Симонова и Галины Коноваловой, готовы подать всем пример и искренности, и отваги. Забавная получилась кастелянша у Марии Бердинских, Кириллу Рубцову для мистера Лесли-маразматика нацепили облезлый парик и организовали пасть с торчащими редкими зубами, но это уже почти что маски, а вот главные герои и в водевильном сюжете остаются живыми людьми и непростыми характерами. Прежде всего доктор Мортимер у Алексея Гуськова - персонаж, в общем, сатирический, но это ноты не социальной сатиры на страховую медицину, как в постановке Самгина, а сатира нравов: все действующие лица комедии смешны, но вместе с тем обаятельны, только Гуськов к своему персонажу позволяет себе быть строгим, а в некоторых эпизодах и безжалостным. Сценография Максима Обрезкова - выгородка из силуэтов узнаваемых лондонских зданий в фирменную черно-белую "шотландскую" клетку, но в этой условно-британской декорации порой запевают "Кам он энд дэнс", так что образцом "английского юмора" вахтанговский спектакль вряд ли можно считать, это как раз пример того, что называется "вахтанговской" эстетикой, яркой, порой где-то грубоватой, но точно рассчитанной на гарантированный эффект.
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/articles/press/27494 10 сентября 2012 РБК Daily Двести неврологов, три кастелянши и один блудный отец. Татьяна Филиппова На сцене Театра им. Вахтангова сыграли «Обычное дело» по пьесе английского драматурга Рэя Куни. Поставил спектакль режиссер Владимир Иванов. Любому пишущему про театр человеку приходится постоянно слышать от знакомых и незнакомых один и тот же вопрос: «А что сейчас в театре происходит? Что посоветуете посмотреть?» В этой ситуации лучше всего немедленно перевести разговор на какую-нибудь другую тему, например, спросить, что появилось новенького в деле Pussy Riot, а вопрос про театр как-нибудь заболтать или не услышать. Потому что мало в Москве спектаклей, которые можно смело советовать знакомым, а уж незнакомым тем более. Новая постановка Театра Вахтангова в этом смысле подарок. «Обычное дело» можно советовать всем — зубным врачам, соседям, учителям сына и подругам бабушки. Всем, кто хочет на три часа остановить бег ума, забыть обо всех нерешенных проблемах и просто смеяться, смеяться и смеяться. В Москве Рэя Куни знают неплохо. Владимир Машков лет восемь назад очень удачно поставил на сцене МХТ им. Чехова спектакль «№13», в «Сатириконе» выпустили «Смешные деньги», а в Театре на Юго-Западе еще недавно шел «Слишком женатый таксист». Публика, которая побывала хотя бы на одном из этих спектаклей, знает, что можно ждать от английского комедиографа. Он ставит своих героев в самые невероятные ситуации и заставляет их выбирать одно абсурдное решение за другим. «Обычное дело» — еще одна комедия положений. Сюжет закручивается в тот момент, как респектабельный врач лондонской больницы Дэвид Мортимер (Алексей Гуськов), которому предстоит через полтора часа выступить с торжественной речью на открытии международной конференции психоневрологов, узнает в вошедшей в ординаторскую женщине медсестру (Мария Аронова), уволившуюся из больницы 18 лет назад. Доктору предстоит узнать, что у него есть 18-летний сын, который в данный момент рвется в больницу, желая найти блудного отца. На то, чтобы разобраться с неожиданно объявившимся наследником, у док-тора остается совсем немного времени — решения приходится принимать очень быстро, не раздумывая. И начинается фарс с переодеваниями (в тот момент, когда на сцене появляются два доктора и один стажер, переодетые в платья кастелянш, зал уже не смеется, а плачет от хохота), акробатическими трюками, падениями героев из окна и попытками разобраться в этой запутанной истории, которые предпринимает дотошный сержант полиции — любимый персонаж британских драматургов. Пьесы Рэя Куни любимы не только зрителями, но и актерами, которым здесь есть где разгуляться, пошалить, есть возможность наделить своих героев какими-то яркими и забавными черточками. В «Обычном деле» много достойных персонажей, и не только среди главных действующих лиц. Невозможно забыть выход эксцентричной Мамаши — ее играет великолепная Галина Коновалова. Остаются в памяти широкая злодейская улыбка Алексея Гуськова и кроткий взгляд Марии Ароновой. Она сыграла свою медсестру Тейт так, что о счастливом финале можно догадаться, даже не зная пьесы. Умная, спокойная, с хорошим чувством юмора женщина одна вырастила сына, а теперь у нее появился еще и любящий супруг. Обычное дело.
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/articles/press/27502 1 октября 2012 Планета Красота СМЕЯТЬСЯ, ПРАВО, НЕ ГРЕШНО…Валерий Модестов В сентябре театральная Москва оживала после летних каникул. Премьеры следовали одна за другой, были среди них и любимые зрителями комедии. Театр имени Евг. Вахтангова открыл сезон комедией «Обычное дело» по пьесе Рэя Куни. Комедия – благодатный для театров жанр: это и зрители, и сборы, и снисходительная пресса. А когда за дело берутся истинные мастера сцены, это еще и праздник души, именины сердца. Благодаря достаточно вольным, но изящным переводам Михаила Мишина, нашего замечательного смехотворца, спектакли по пьесам английского комедиографа Рэя Куни разнообразят с некоторых пор афиши московских театров, обеспечивая им зрительский и коммерческий успех. Что бы ни говорили наши «румяные критики» о творчестве этого английского «драматурга», а смешить Рэй Куни умеет. При написании комедий, он свято следует шуточному совету своего великого предшественника по комедийному цеху – Бернарда Шоу: «думать и о своем кармане, и о карманах режиссера, актеров, зрителей; о том, сколько вре-мени человек способен без перерыва и посещения буфе-та просидеть в зрительном зале, о голосовых возможно-стях актеров и о зрении и слухе мальчика, сидящего в последнем ряду галерки… и о том, способна ли магия искусства преодолеть коммерческую осторожность». Феномен популярности пьес Куни кроется в забавных сюжетах со множеством интриг, розыгрышей с переодеваниями и азартом двусмысленных ситуаций, в их сценичности (автор многие годы играл в Театре «Уайтхолл» в фарсах Брайна Рикса) и, наконец, в том, что смотреть спектакли по ним просто интересно. Не всё же время о высоком думать или в житейских проблемах копаться! Многие приходят в театр, чтобы отдохнуть от повседневных забот, а ныне еще и отвлечься от той «чернухи», которую ежеминутно выливают на нас разнообразные СМИ. Так в период «великой депрессии» американцы шли в кинозалы на мюзиклы, которые «навевали им сон золотой». Пересказывать взаимоотношения персонажей в фарсовой комедии то же самое, что рассказывать детектив с конца – исчезает магия «ожидаемого сюрприза». Скажу только, что спектакль «Обычное дело» строится по принципу анекдота, в его в центре находится неожиданное, нелепое, но вполне правдоподобное происшествие, развивающееся на фоне открытия международного симпозиума врачей и готовящегося представления больничной художественной самодеятельности. Встречаются двое взрослых людей, согрешивших 18 лет назад, чтобы… А дальше, как говорят восторженные зрители: «Это надо видеть!» Спектакль «Обычное дело» поставлен в «вахтанговской традиции, когда на сцене царят актеры, игра, импровизация, когда на сцене – праздник, без которого, по выражению Вахтангова, нет спектакля. Его постановщик Владимир Иванов – один из тех режиссеров, кто не поддался соблазну бежать за изменчивой модой бессмысленного эпатажа и натужных рефлексий. Он творит вдумчиво, весело и интересно, по принципу: чем серьезнее рассказчик, тем смешнее анекдот. Благодаря филигранной режиссуре и талантливой игре артистов «Обычное дело» стало не «развлекухой» на потребу зала (с пьесами Куни это случается), а талантливой комедией, которую не стыдно почтенной публике показать и в репертуаре иметь. В фарсах лицедея Рэя Куни есть что играть, к тому же они предполагают импровизацию. И актеры не упускают этой возможности. В спектакле «Обычное дело» блистают «звезды» разной величины и талантливая молодежь. О некоторых работах хочется сказать особо. Алексей Гуськов (приглашенная «звезда»), известный российским зрителям по телесериалам, в которых он играет «серьезных мужиков», проявился в «Обычном деле» как удивительно тонкий комедийный артист. Его доктор Мортимор сочетает в себе все краски среднестатистического интеллигентного мужчины: не гений, но и не дурак, по карьерной лестнице взбирается успешно, в делах семейных прагматичен и изобретателен, при необходимости может сильно преувеличить и даже соврать… Феерический талант Марии Ароновой не требует представления. Зрители с нетерпением ждут каждой новой встречи с этой замечательной актрисой, ей подвластны любые роли, независимо от их величины и количества слов. Из мимолетной сцены она может создать целый спектакль, а одним жестом, взглядом, многозначительным молчанием, интонацией – черту характера, живой образ. При этом Аронова всегда разная! Ее медсестра Джейн смешная, наивная, несуразная женщина, но удивительно обаятельная, деликатная и бесконечно добрая. Но в минуты борьбы за сына она становится сущей львицей. В одной из сцен Джейн–Аронова по сюжету переодевается в пастора… И ее не узнать. Созданный актрисой буффонадный образ старичка можно сравнить разве что с масками Чаплина, так он выразителен, смешен и совершенен. Другой пример. Финальная «сцена разоблачения». Когда доктор Мортимор сообщает, что именно он отец ребенка, Джейн стоит спиной к зрительному залу и смотрит в окно. Услышав это признание, она поворачивается, и… на секунду перед зрителями предстает трагическая актриса. Еще мгновение, «маска» снята, и спектакль движется по намеченному комедийному пути. Обаятельными, смешными толстячками предстали в «Обычном деле» доктора Бонни и Коннолли в исполнении Евгения Косырева и Владислава Гандрабуры. В эти комедийные персонажи молодые артисты вложили не только талант, темперамент, но фантазию и чувства, превратив их в довольно колоритные, запоминающиеся образы. И еще одна несомненная удача спектакля. Художник Максим Обрезков «сочинил» прекрасную сценографию: предельно простую, функциональную, образную… и очень в английском духе, что дает свободу режиссерской фантазии и актерской импровизации. Вместо громоздских декораций прежних лет или нынешних арматурных конструкций – легко читаемые символы места и времени действия. Браво! Думаю, театр можно поздравить с удачной премьерой. Человеку нужен смех, нужна веселая и острая насмешка. Без юмора жизнь скучна, а порой и невыносима…
респект: http://tvzvezda.ru/news/vstrane_i_mire/content/201209242353-o7gg.htm 24 сентября 2012, 22:09 В театре имени Вахтангова состоялась церемония вручения премии «Хрустальная Турандот» http://www.youtube.com/watch?v=TZEpQIO1DLs В московском театре имени Вахтангова состоялась церемония вручения премии «Хрустальная Турандот». Там собралась вся театральная элита. Премия была вручена за спектакли московских театров в категориях «Лучший дебют», «Лучшая мужская роль», «Лучшая женская роль», «Лучшая сценография», «Лучшая режиссерская работа», «Лучший спектакль сезона». Награду в почетной номинации «За честь и достоинство» получили актриса Галина Коновалова и актер Валентин Гафт.
полная версия страницы