Форум » Театр Вахтангова » Интервью. Из настоящего и прошлого . » Ответить
Интервью. Из настоящего и прошлого .
респект: http://www.vakhtangov.ru/
Ответов - 134, стр:
1 2 3 4 All
респект: http://www.tvc.ru/channel/brand/id/1931/show/episodes/episode_id/33693/ 24 сентября 2015, 10:05 Сергей Маковецкий. Неслучайные встречи. Сергей Маковецкий давно занимает одно из первых мест в списке самых узнаваемых и востребованных артистов... "Рад бы, как говорится, не снимать Маковецкого, но поскольку лучше никого нет, приходится снимать его", – вот так шутливо о народном артисте России говорит Сергей Урсуляк. А ведь в начале карьеры сам Сергей Васильевич даже предположить не мог, что будет нарасхват у известных режиссёров. Как киевский парнишка попал на экран, почему его не снимал Никита Михалков, кто чуть было не разлучил актёра с женой?
респект: http://www.cultradio.ru/brand/episode/id/57076/episode_id/1231401/ 27 сентября 2015 | 14:05 "Отзвуки театра" с Александром Калягиным / Гость: Владимир Александрович Симонов www.cultradio.ru "Отзвуки театра" с Александром Калягиным, театр — слушайте онлайн все выпуски на официальном сайте «Радио Культура» - Cultradio.ru
респект: http://tvkultura.ru/article/show/article_id/142807/ 12.10.2015 | 09:05 Сегодня в "Главной роли". Народный артист России Владимир Симонов Сегодня гостем Юлиана Макарова в программе "Главная роль" станет народный артист России Владимир Симонов. На новой сцене Театра Вахтангова состоялась премьера спектакля «Минетти» по пьесе Томаса Бернхарда. В главной роли занят Владимир Симонов. Все подробности мы узнаем из первых уст в программе "Главная роль" 12 октября 2015 года, в 19:45, сразу же после выпуска "Новостей культуры". ----------------------------------------------------------------------------------------------------------------- Владимир Симонов / Автор: Вадим Шульц
респект: https://vk.com/public43163643 http://tvkultura.ru/video/show/brand_id/20918/episode_id/1236764/video_id/1389634/ 12.10.2015 Наблюдатель. Людмила Максакова, Дмитрий Бак и Наталья Скороход 140 лет назад вышли в печать первые главы романа Льва Толстого "Анна Каренина". О том, как сегодня мы читаем этот роман, меняется ли его восприятие со временем - разговор в очередном выпуске программы "Наблюдатель". Гости в студии: актриса Людмила Максакова; литературовед Дмитрий Бак; театровед, сценарист, педагог Наталья Скороход. Ведущая: Фёкла Толстая.
респект: https://vk.com/public43163643 http://tvkultura.ru/video/show/brand_id/20902/episode_id/1235937/video_id/1390073/ Главная роль. Владимир Симонов. 12.10.2015 На новой сцене Театра им. Е. Вахтангова состоялась премьера спектакля «Минетти» по пьесе Томаса Бернхарда. Главную роль в постановке играет народный артист России Владимир Симонов. Подробнее о спектакле актер расскажет в этом выпуске программы. Ведущий - Юлиан Макаров.
респект: http://tvkultura.ru/article/show/article_id/142973/ 13.10.2015 | 09:00 13 октября 2015 года на "Худсовете". Режиссер Владимир Иванов Сегодня гостем программы «Худсовет» будет режиссер Владимир Иванов. Государственный академический театр имени Евгения Вахтангова в рамках Парада премьер к открытию Новой сцены представляет премьеру «Возьмите зонт, мадам Готье!». Творческий почерк Владимира Иванова узнаваем всегда своей тонкой проработкой характеров, трепетным отношением к нюансам. Все подробности о постановке узнаем у гостя программы, с которым будет беседовать Нара Ширалиева. Смотрите программу «Худсовет» 13 октября в 23:45.
респект: https://vk.com/public43163643?z=video-43163643_171532331%2F6987b1b28fc51162a1 Академический театр им. Евг.Вахтангова 18 окт 2015 в 17:13 через 1tv В гостях у Андрея Ильина. Пока все дома. Выпуск от 18.10.2015
респект: https://vk.com/public43163643?z=video-43163643_171532405%2F5fa9f16e5c86b7457e Академический театр им. Евг.Вахтангова 18 окт 2015 в 17:37 через Rutube Программа "Кто там...". Валерий Ушаков.
респект: https://vk.com/public43163643?z=video-43163643_171532817%2Fa110e7f3d22b137077 http://tvkultura.ru/anons/show/episode_id/1237720/brand_id/20918/ Наблюдатель. Александр Борода и Алексей Гуськов. Эфир от 15.10.2015
респект: Гость Мария Аронова. Наедине со всеми. Выпуск от 10.11.2014 - Наедине со всеми https://vk.com/public43163643?z=video-43163643_171589152%2Fd5811b2fd7b2919561
респект: http://izvestia.ru/news/595782 19 ноября 2015 «Мы решили сказать вслух о школе то, о чем обычно говорят на кухне» Актриса Ирина Купченко — о конфликте поколений и о том, чем фильм «Училка» поможет запутавшимся в жизни учителям и ученикам В Москве прошла премьера социальной драмы режиссера Алексея Петрухина «Училка» — фильма о конфликте поколений, в котором решающим аргументом в споре между учительницей и учениками становится пистолет. Исполнительница главной роли Ирина Купченко рассказала «Известиям» о том, как решилась выйти из привычного актерского амплуа, и о составляющих конфликта поколений. — Вас привыкли видеть в образах героинь аристократичных, женственных. Здесь же — совсем другой персонаж: пожилая, замученная жизнью учительница. Не было сомнений, когда соглашались на роль? — Я актриса, и мне понравилась роль: тема, развитие, характер. Действительно, большинство ролей, которые я играла до этого, — лирические героини в психологических фильмах. «Училка» — это социальная драма, где герои открыто и четко транслируют свои мысли. Меня заинтересовала тема — она сегодня актуальна и очень значима. 90% людей так или иначе связаны со школой — у одних учатся дети, внуки, другие работают в этой системе. — А вам близок тот взгляд на школу и на взаимоотношения между учителями и учениками, которые отражены в картине? — Я играю не взгляд, а ситуацию. А правдивость этой ситуации очевидна — почитайте СМИ, посмотрите телевидение: учителей унижают, иногда бьют, в школах стреляют. Про мою героиню нельзя сказать, что она — хорошая учительница. В начале картины это человек потерянный в силу сложившихся у нее самой личных обстоятельств. Ей не хочется идти в школу, не хочется видеть ребят, она делает всё через силу. И только потом, в результате неожиданно сложившейся шоковой ситуации в ней что-то начинает меняться. Разумеется, есть благополучные школы, замечательные педагоги и дружные классы. Но «Училка» — фильм не про них. Это фильм про тех и для тех учителей и ребят, которые потерялись, запутались в жизни. Нам захотелось им помочь. После просмотра одна из учительниц встала и сказала на весь зал: «Мы вам благодарны за то, что теперь чувствуем поддержку». — То есть самые заинтересованные зрители — это учителя? — И учителя, и родители — люди, которые оказались в замешательстве перед изменившимися обстоятельствами. У учителя сейчас нет ни власти, ни авторитета: учитель не может заставить ребенка делать то, что считает нужным. Учителей лишили воспитательной функции, считая, что ребенок должен развиваться свободно — и это правильно, — делать, что хочет, — а это уже не всегда правильно. А учитель стал менеджером по предоставлению знаний. В фильме мы обсуждаем эти вопросы, но отвечаем на них не мы, авторы, а зритель — каждый по-своему. В результате получается дискуссия. Просто мы решили сказать вслух о школе то, что обычно все говорят дома на кухне. — Вы ожидали такой положительной реакции зрителей? — Наоборот, я была убеждена, что как раз учителя, да и вообще люди среднего и старшего поколения этот фильм не примут. Но неожиданно самыми горячими зрителями оказались как раз они. Видимо, мы затронули то, что в глубине душе их больше всего волнует. После каждого показа мы разговариваем со зрителями — и никто не уходит, весь зал сидит и ждет. И они разговаривают не столько с нами, сколько друг с другом, спорят. — Какие качества вашей героини вы определили для себя главными? — Ответственность и мужество. Я спросила у режиссера Алексея Петрухина, какую героиню нужно играть — слабую или сильную? Режиссер захотел сильную. — Тяжело было работать над ролью? — Когда играешь в сцене с одним или двумя партнерами, выстраивать со всеми отношения проще, чем когда в кадре их 18. Тем более что режиссер не дал мне познакомиться с ребятами до съемок, и первый раз мы встретились уже в кадре. Он хотел, чтобы ребята не относились ко мне, как к Ирине Петровне, а сразу воспринимали меня как учительницу. Так и произошло. Они такие подлинные, настоящие, живые, что с ними играть не получается, можно только существовать, и это замечательно. Ребята — лучшее, что есть в этом фильме. Обычно класс в кино — это общая масса, выделяются 1–2 героя. А здесь все ученики разные и запоминающиеся — у всех точные характеры и человеческие типажи. Вообще, я считаю, что главные герои — этот как раз ребята. «Училка» — фильм про них и для них. — В один из моментов ваша героиня с пистолетом в руках произносит: «Я пережила 1990-е». Как раз в те годы к школе начали относиться, как к чему-то ненужному: ее бросали и учителя, и ученики. Насколько для сюжета фильма «Училка», рассказывающем о современности, важны аллюзии на 1990-е? — Всё, что сейчас происходит, — как раз результат 1990-х, когда всё сломалось и развалилось. Все эти годы школой не занимались, а если занимались, то экспериментируя, причем безответственно. И сейчас, когда школы уже выпустили поколение людей, которые не очень понимают, что хорошо, а что плохо, за образование взялись всерьез. Ведь школьный возраст — это время, когда формируется личность, из личностей потом формируется народ. Поэтому проблема школы — это проблема всего общества. — В «Училке» как раз затронут вопрос конфликта поколений. В чем же главная разница между поколениями вашей героини и ее учеников? — Конфликт поколений — выдуманный. Он возникает по вине взрослых, которые не хотят вникнуть в проблемы детей, забывая себя в этом возрасте. Взрослые должны внимательней относится к внутреннему миру ребят, это сгладит конфликт. И различия между поколениями — внешние: манера одеваться, жаргон, интернет вместо книг. На самом деле ребята умные и хорошие. Они и в фильме хорошие. Плохих людей вообще нет. Как говорил Иешуа у Булгакова в «Мастере и Маргарите», «злых людей нет на свете», и если поговорить с Крысобоем, то даже он бы изменился, потому что он хороший человек. Если мы научимся говорить друг с другом, постараемся понять и простить друг друга, то многое можно изменить. — А не имея пистолета в руках, ваша героиня смогла бы достучаться до детей? — Пистолет — это метафора. Манок, с помощью которого авторы пытаются удержать внимание зрителя, чтобы поговорить с ним о важных вещах. Достучаться можно только любовью — это гораздо эффективнее. Но, к сожалению, нет ничего труднее, чем полюбить ближнего своего. Любить труднее, чем взять в руки пистолет. Но в фильме он был нужен, чтобы создать экстремальную ситуацию, в которой проявилось бы всё лучшее и худшее, что есть в героях. Для меня самым интересным был момент, когда ребята, пусть под дулом пистолета, вдруг понимают, что, оказывается, благодаря полученным знаниям можно решать и свои жизненные проблемы. Человек же получает опыт, прожив жизнь, и потом использует его в трудных ситуациях. Но как быть, если опыта еще нет, когда тебе 16 лет, когда ты еще даже в себе не можешь разобраться? Советоваться с друзьями или залезать в интернет или в глянцевые журналы? Мы в свое время читали Толстого, Тургенева, Диккенса, пользовались опытом великих авторов, и этот опыт помогал нам не заблудиться в лабиринте открывающейся перед нами жизни. — С учениками всё понятно, а что насчет учителей? — Учитель — это миссия. На Востоке после Бога, отца и матери самое святое — учитель. Это самый важный в нашей жизни человек, если это учитель с большой буквы. Сейчас название фильма переводят на другие языки, так ни в одном не могут подобрать подходящее слово. Китайцы даже понять не могут, что значит «училка», потому что для них учитель — это святое.
респект: http://www.smol.aif.ru/culture/person/mne_plevat_kak_ya_vyglyazhu_v_kadre_irina_kupchenko_ob_uchitelyah_i_uchilke 16/09/2015 «Мне плевать, как я выгляжу в кадре». Ирина Купченко об учителях и «Училке» Актриса, исполнившая главную роль в фильме-победителе кинофестиваля «Золотой Феникс» «Училка», рассказала о внешней и внутренней свободе. Ирина Купченко, режиссер фильма и исполнительница роли директора школы. Фото: АиФ/ Валерия Нелюбова Основа сюжета «Училки» - захват заложников-старшеклассников их собственной учительницей истории, которую сыграла Купченко. Актриса, известная ролями красавиц, перевоплотилась в неухоженную, немолодую психопатку. На конкурсном показе на многих зрителей ее роль произвела сильное впечатление: люди плакали, недоумевали, благодарили. О том, почему она сама не хотела бы быть педагогом и как отреагировали на ее роль реальные учителя, Ирина Купченко рассказала прессе и поклонникам. Об «Училке» - Роль в «Училке» отняла много жизненной энергии, но дала удовлетворение. Благодаря ей, у меня появилась возможность высказать свое мнение. После фильма ко мне подходили реальные учителя, которых зацепил фильм, как мне кажется, по этой причине – им тоже хотелось выразить накопившиеся мысли о школе, о нашем обществе, о государстве. Судя по их реакции, я как актриса смогла это сделать. О режиссерах и актерах Актеры показывают, как нужно играть. А режиссеры – что. Они задают идею, мысль, а актер обыгрывает эту мысль по-своему. Хороший режиссер никогда не будет требовать от актера повторять и копировать, а предоставит ему свободу интерпретации. Мне, как правило, попадались хорошие. Никогда не мечтала сыграть какую-то конкретную роль, что называется, «заветную». Режиссерам нужно мечтать, чтобы создавать идеи фильмов. Актерам – работать. Об аудитории - Когда встал вопрос, как позиционировать «Училку», мы долго думали: триллер, социальная драма. Мне казалось, это молодежное кино. И до чего я была удивлена, как отреагировали на него учителя, люди старшего возраста. Они так близко приняли его к сердцу! Благодарили, плакали. Я думала, фильм вызовет у них возмущение - никак не восторг. Об актерском мастерстве - Могла бы я преподавать актерское мастерство? К сожалению, нет. У меня нет к этому призвания, да и потребности тоже. В числе мои педагогов были замечательные артисты, талантливейшие люди. Но зачастую – полные мои антиподы по сценическому образу. Они пытались научить одному подходу, а для меня он не подходил, и это заставляло меня испытывать большие стрессы. Мне объясняют, а я не могу понять. Я – другая! В этом суть актерства – каждый актер может высказываться, играть по-своему, как ему удобнее, как он считает нужным. О призвании - Быть актером – это талант, быть педагогом – это такой же талант. Многие хорошие актеры идут преподавать свое дело, но не преуспевают. Почему? Нет учительского призвания. Это очень важно. О прошлом - Я никогда не оценивала свои фильмы, свои роли. У меня есть только воспоминания о съемках – хорошо мне было или нет. Бывало по-разному, главное в этом - атмосфера. О внешнем виде - В молодости ты хочешь, чтобы твоя героиня выглядела хорошо, и ты сама должна так выглядеть. С возрастом это уже не имеет былого значения. Какая разница? На протяжении съемок я не интересовалась, как выгляжу в кадре, зачем? Если режиссеру нужен такой персонаж, значит, так надо.
респект: http://portal-kultura.ru/articles/cinema/125067-irina-kupchenko-pravila-i-zaprety-vydumali-ne-pedagogi-i-ne-bolsheviki/ 25.11.2015 Ирина Купченко: «Правила и запреты выдумали не педагоги и не большевики» Алексей КОЛЕНСКИЙ В любом школьном классе неизбежны конфликты. Но на почве новейшей российской истории они начали разгораться относительно недавно, причем противоречия продолжают обостряться... Накануне широкого проката остросоциальной школьной драмы Алексея Петрухина «Училка» наш корреспондент встретился с исполнительницей главной роли Ириной Купченко. культура: Незадолго до официальной премьеры Вы посетили с фильмом 19 российских городов. Впечатления? Купченко: Я была убеждена, что люди моего возраста не примут такую учительницу и саму возможность подобной ситуации в школе. Была удивлена тем, что самыми активными зрителями оказались учителя и родители. После каждого просмотра проходило обсуждение картины. Некоторые педагоги утверждали: у нас этого просто не может быть! Но тотчас находились оппоненты: это же мой 11-й класс! Люди начинали спорить, разгорались дискуссии — этого-то мы и добивались. Школьная тема чрезвычайно важна: сегодня — дети, завтра — народ. культура: «Училке» не избежать сравнения с «Дорогой Еленой Сергеевной». Почти тридцать лет промелькнули, а племя младое, незнакомое — все такое же мятежное? Купченко: Да, но мы зашли дальше, чем в картине 88-го года. Класс доводит Училку до нервного срыва, начинается война нервов. У выпускников, взявших в осаду Елену Сергеевну, не было личных претензий к педагогу — они добивались хороших оценок. Можно ли это делать любой ценой? Ответ, казалось бы, очевиден. Но в 80-х падал авторитет учителей, разрушалась школа, и ребята решили, что могут творить, что хотят... А сегодня? Педагогов лишили воспитательной функции, школьники оказались предоставлены сами себе, улице и интернету. Сегодня речь идет уже не о проблеме отцов и детей, а об общей беде и ответственности за страну. Российская школа — зеркало общества, неспособного идти на компромисс, прощать, понимать, находить общий язык. Раньше была веселая дворовая жизнь. Сегодня мы разобщены — перестали ходить в гости и давать взаймы, не знаем соседей по лестничной клетке, каждый обременен собственными заботами, от которых можно сбежать лишь в глобальную паутину. Но виртуальный мир не компенсирует недостаток взаимопонимания и уважения, никто и ничто не заменит детям любящих родителей и чутких учителей. культура: Представляя фильм, режиссер признался, что пригласил Ирину Купченко, узнав, что Вы хотели сыграть героиню с пистолетом. В этой шутке есть доля правды? Купченко: Да. Я всю жизнь исполняла сложные драматические роли, лишь однажды снялась в комедии и ни разу — в приключенческом фильме. Хотелось попробовать силы в женском экшн, вроде «Тельмы и Луизы» Ридли Скотта. культура: Ваша Училка — трезвый, ответственный педагог. Режиссер заставляет ее опрашивать класс по истории проклятых 90-х. Если бы не эта больная тема, то ни пистолета, ни общественно-поколенческого конфликта не было бы? Купченко: Отчего же? В XVIII веке страсти разгорелись бы вокруг реформ Петра Первого, в девятнадцатом — спорили о крепостном праве, в двадцатом — яблоком раздора стала модель общественного устройства. культура: А в наше время никто, кроме «макарова», не обладает достаточным авторитетом, чтобы вернуть русскому человеку достоинство гражданина? Купченко: Пистолет авторитетен лишь среди «авторитетов». Подлинное достоинство гражданина могут вернуть только любовь к Родине и служение ей. Авторы воспользовались оружием лишь ради того, чтобы удержать внимание зрителей. Подобным образом поступал и Достоевский — чтобы донести до читателя сложные философские размышления, он строил романы на детективной основе. культура: Ваша героиня ежеминутно решает вопрос «быть или не быть», вправляет времени суставы. В этом сюжете есть и растерянный директор-Гертруда, и бедный завуч-Йорик, блестяще сыгранный Розой Хайруллиной... Согласитесь, история парадоксальна: педагог, учивший только хорошему, вынужден в конечном счете казнить самого себя? Да в чем же она так виновата? Ее просто не хотят слушать... Купченко: В отличие от принца Датского, Училка не ставит на кон жизнь детей. Пистолет попал в ее руки из-за недоразумения: решив, что это игрушка, она начала отбирать ее у ученика, раздался выстрел... Очевидно, следовало немедленно вызвать директора, охрану или полицию — мальчишка был бы наказан и никто не пострадал. Но моя героиня отваживается на поступок — фактически на жертву: она выбирает «быть» и под дулом «макарова» заставляет класс собраться, сосредоточиться, выучить и ответить урок. Не ради оценки, а для прививки исторического сознания. Силой воли она, как вы удачно выразились, вправляет времени суставы. культура: Одиннадцатиклассники высказывают критичные суждения о состоянии государства и общества. Под какими из их слов Вы готовы подписаться? Купченко: Мы уничтожили великую страну. Все остальное — вторично. культура: Вспоминаю Вашу учительницу в «Чужих письмах»... Купченко: Я пыталась объяснить сложной девочке, почему нехорошо читать чужие письма, спрашивала у старшей коллеги, какие найти слова. А она отвечала: «Просто нельзя, и все!» Сегодня этого даже не поймут, у школы совсем другие проблемы. Неузнаваемо изменилось общество. Государство мало платило педагогам, талантливые ребята не шли в педвузы. Отчего падает авторитет школы? Почему родители не стесняются обсуждать при детях поступки педагогов, и ребята знают про учительскую всю подноготную?.. культура: Суть драмы Авербаха в том, что девочка желала доминировать — только это и было для нее принципиально важно. Здесь же молодняк пытается устыдить закрывающуюся от реальности Училку. А чего подрастающие моралисты хотят для себя? Купченко: Спросите у них. Свой класс я впервые увидела в кадре. Режиссер провел большой кастинг, до первого съемочного дня проработал с подростками несколько месяцев. Поначалу они были такими же, как в картине, — галдели, ссорились из-за того, кому больше досталось текста. Никто никого не слушал и не слышал — Петрухин едва справлялся, срывался: не хотите работать — уходите... Но когда начали снимать, им пришлось многое пропустить через себя — спустя две недели ребята признавались, что повзрослели лет на десять и стали командой. Знаете, они переживали, ужасались происходящему. Все дети хорошие, надо просто уметь с ними общаться. В конце концов, во всем виноваты взрослые. Недостаточно любят, мало занимаются. Если дети плохи, то это наша беда и наши пороки. культура: Школа остается инструментом, прививающим мировоззренческий стандарт. Одаренным ученикам и учителям это представляется скучным... Купченко: Правила и запреты выдумали не строгие учителя и не большевики. Они были написаны на скрижалях пророком Моисеем, пытавшимся привить их своему народу. Для кого-то и сегодня обременительно следовать библейским заповедям «не убий», «не укради», «почитай отца и мать»... Но, пока человечество не изобрело ничего нового, эти законы остаются единственной нормой сосуществования людей на Земле. А что касается образования... Если второклассник узнает из интернета, что дважды два — пять, то как он сможет проверить истинность этого уравнения? Школа существует для овладения базовыми непротиворечивыми знаниями. Они должны быть подтверждены фактами и компетентными экспертами — прежде всего, в гуманитарных науках. Необходимо прививать вкус к исторической правде, к художественному слову, а потом пусть каждый читает, что хочет, и вырабатывает собственный взгляд. В конце концов, все образованные люди мыслят по-разному. Но ребенку нельзя доверять выбор между «хочу» и «не хочу», «нравится» и «не нравится». Ложная свобода губительна. культура: Кого бы Вам хотелось сыграть? Купченко: Нет смысла мечтать, наша профессия — подчиненная, все зависит от случая. культура: Есть ощущение, что в лучших ролях Вы эмоционально беззащитны и бесконечно одиноки, подобно скрипке, ведущей мелодию поверх басовых и ударных... Что нужно, чтобы так существовать в агрессивной среде? Купченко: Выучить текст, усвоить, погрузиться... Никаких секретов — только профессия. Если много рассказывать, то играть неинтересно. культура: Любимая роль? Купченко: Ведущая в одной из серий документального сериала, снятого к тысячелетию русского православия, «Земное и Небесное». Там я была самой собой. И если хоть один человек после просмотра пришел в храм, значит, это было не зря.
респект: http://riatribuna.ru/news/2016/01/18/75565/ 18 января 2016 В общей очереди не могу стоять и потому ухожу Любовь Лебедина Народный артист России Алексей Гуськов не сразу принял решение посвятить себя искусству, и, приехав из Киева, вначале поступил в МВТУ имени Баумана, но потом страстное желание быть артистом победило, и он был принят в Школу - студию МХАТ. Получив диплом, новоиспеченный артист начал странствовать по московским театрам в поисках своего режиссера и больших ролей. Удачи сменялись разочарованиями, желания расходились с жесткой прозой подмостков, и только кино помогало ему верить, что будет праздник и на его улице. Первый успех пришел с фильмом "Волкодав", а дальше все покатилось, "как по маслу", если можно так сказать при множестве трудностей и бессонных ночей. Широкое признание у публики Гуськов получил после телевизионного фильма Александра Митты "Граница. Таежный роман". За ним последовали "Мусорщик", "Дневник убийцы", "Турецкий гамбит" и так далее. Да разве все роли в театре и кино перечислишь?.. Одно неоспоримо – там, где он снимается не могло и не может быть халтуры, образов, сделанных "на живую нитку". Ответственность и бесконечная трата сил и эмоций, вот главный его девиз, как в актерском мастерстве, так и в продюсерстве. В этом можно воотчию убедиться, посмотрев его последний фильм "Находка", снятом по повести Владимира Тедрякова, захватывающий вас целиком. Наверное, творческие достижения Алексея Гуськова были бы невозможны без надежного семейного тыла в лице жены Лидии Вележевой – актрисы Вахтанговского театра, куда недавно перешел и Алексей Гуськов, а так же двух сыновей, переполненных гордостью за своего отца. Впрочем, более подробно о жизни и характере нашего героя вы сможете узнать из беседы, которая приводится ниже. - Алексей Геннадьевич, позвольте задать неординарный вопрос: вы часто заблуждаетесь? - Конечно, как и все люди и, наверное, даже чаще чем многие . Из Карла Маркса помню лишь одну замечательную фразу, которая подходит и ко мне тоже: "Он искренне заблуждался". Больше я ничего не помню из его трудов, кроме заглавия: "Капитал". - В свое время вы изучали марксистcко-ленинскую философию? -Да. Я сдал в институте научный коммунизм, но на следующий день наступила перестройка и нам сказали: всё, что вы учили - неверно, марксизм-ленинизм не нужен новой России. - И вы перестроились? - Скажу так: я продолжил жить свою жизнь. Дети рождались, все случалось в первый раз: первый ребенок, первая квартира, первая роль в кино, смена театров. Для молодости времени не существует. Я это вижу по своим детям: они просто живут. - У вас взрослые дети? - Я уже буду дважды дедушкой. У меня есть старшая дочь от первого брака Наташа, ее дочке Лизе 2 года, а у старшего сына тоже будет ребенок. - Значит вы – молодой дедушка? - Ну, какой молодой? В этом году исполнится 58 лет. - А я вас держу за молодого мужчину в расцвете сил. - Наверное, это сказываются мои северные гены. Вот сейчас сижу с вами и курю, подвержен и этому греху тоже. Но как мне сказал батюшка Иван Охлобыстин, затягиваясь сигаретой после того, как освятил офис: "Я тебя этим смущаю? Ведь ты, кажется, бросаешь курить… Ну, а я сам, когда предстану перед Господом Богом, то скажу: курил, курил и курил. Остальные грехи, может быть, и замажу" . Ваня - человек с юмором. - Но ведь, скорее всего, Охлобыстин для вас не авторитет? - Мы одного поколения. Есть общая, успешная работа, и это было давно. Фильм "Мусорщик". После этого долго с ним не пересекались. Ой, а ведь прошло уже 17 лет… - Скажите, пожалуйста, вот этот последний ваш фильм "Находка", получивший премии на двух международных фестивалях, благодаря которому я впервые прочитала удивительную повесть Владимира Тендрякова, подкупил вас характером главного героя, отличным сценарием? - Безусловно. Такие роли приходят к актеру очень редко, поэтому их надо ценить и беречь. Они позволяют тебе что-то с собой сделать, утвердиться в своих размышлениях. И через характер поделиться со зрителем. У нас - актеров другого способа нет. Потому что автор всегда выше нас, режиссер больше нас. - Значит, вы относитесь к старой актерской школе, поскольку в наш режиссерский век постановщики считают себя демиургами, способными заменить авторов произведений. - Пусть считают, но ведь они искренне заблуждаются. И когда-нибудь прозреют… - Когда русская школа перевоплощения будет забыта?.. В силу своей профессии я много смотрю разных спектаклей и с прискорбием замечаю, как падает уровень актерского мастерства. - Актер не виноват, поскольку он сосуд, который можно наполнить чем угодно, даже, извините, мочой. Величайший мастер и интереснейшая личность Роберт де Ниро в своей книге написал, что он, прежде всего, актер, и что он никогда не навязывает себя окружающим ещё и как человека. И я полностью с ним согласен, поскольку мы - исполнители. Публика же часто ошибается, идентифицируя нас с теми героями, которых мы играем, - что есть неправда. Примеров тому тьма, когда очень симпатичный человек всю жизнь играет отвратительных персонажей, а несимпатичный человек отлично изображает сильных и светлых героев, достойных подражания. Например, питерский актер Смирнов в рот не брал алкоголь, но всю жизнь играл пьющих людей. - Вероятно, и вас тоже идентифицировали с беспощадным Никитой Голощекиным в телефильме Александра Митты "Граница. Таежный роман", получившем Государственную премию? - Эта роль принесла мне известность и нелюбимое мною слово популярность, открыв тем самым новые горизонты в кинематографе. С Миттой нас познакомил Валерий Семенович Фрид. До сих пор помню фразу, которую он сказал: "Саше не важен актер, ему нужен собеседник, и по тому, как вы общаетесь – видно, что будете работать вместе". Александр Наумович Митта стал значительной вехой в моей жизни. Я ему невероятно признателен. Прежде всего, он научил меня беспощадно относиться к себе в работе, сказав: успех спишет все обиды и эго. И сколько бы ни было слез, переживаний, мучений, - все списывает успех, а если его нет, то образуются незаживающие раны. - Наверное, именно после этого фильма у вас началась череда героев в погонах? В том числе такие знаковые картины, как: "Отец", "Четыре дня в мае". - Это мои редкие продюсерские проекты. Дело в том, что с годами я стал фаталистом. Я понимаю, что для того, чтобы что-то сделать, одного только "хочу" - мало. Нужна страсть, нужна невозможность с чем-то мириться и согласиться. И тогда сама собой складывается ситуация, когда ты можешь что-то сделать, начинают писаться сценарии, появляются около тебя деньги, режиссеры, актеры. Полина Кутепова пришла на съемки "Отца" с повестью Андрея Платонова в руках… Съемки останавливали на два-три часа, потому что мы хотели понять, разобраться, что такое разлука на 5 лет, что меняется в людях, как сами люди меняются в течении этой странной формы жизни – войны, и режиссер Иван Соловов был терпелив к нам. Почему после первых горячих объятий наступает пауза и потом только в конце первого разговора возникает теплота, и герой целует жену в люб, а не в губы, и как написано у Платонова: героиня касается место поцелуя рукой, как далекое воспоминание… Все это тонкая субстанция, а не просто роль в "сапогах" и военной форме… -Но форма вам идет. Возникает такое ощущение, что гимнастерка приросла к вашему телу. То же самое происходит в фильме "Четыре дня в мае". - "Военные" роли – особые, потому что в России память о последней войне еще жива, живы ветераны и поэтому эти роли налагают большую ответственность. В этом фильме мы говорили о том, что наши отцы и деды, прошедшие пять лет военного ада, остались людьми, сохранили моральные принципы, позволившие им вернуться домой, обнять жену, взять в руки ребенка и начать строить мирную жизнь. За какую бы цель мы не воевали, мы всегда остаемся отцами, сыновьями, мужьями. Война и военные условия не оправдывают подлости, предательства и жестокости. В берлинском Трептов-парке стоит памятник воину-освободителю, на руках которого маленькая немецкая девочка, символизирующая благородство и бескорыстие советского солдата, спасшего во время взятия Берлина от смерти немецкого ребенка. Этим фильмом мне хотелось поблагодарить наших отцов и дедов, которые ценой своей жизни защитили нашу Родину и нас, родившихся после великой Победы. - В том числе своего отца? - Моему отцу было семь лет во время войны, он погиб уже в мирное время, будучи летчиком, а вот два моих деда прошли фронт. Один так и не вернулся, а второго помню до сих пор, от него мне многое передалось. Сейчас много акций памяти. Например замечательная всенародная акция "Бессмертный полк", посвященная Дню Победы, которая прошла по всем городам. А вот когда георгиевскую ленточку прикрепляют к дамским сумочкам, вешают на машины и прочее - это меня коробит. Для меня память должна быть тихой. Ведь будет же никто громко кричать в церкви, разговаривая с Богом?! Все интимнее, скромнее что-ли? Вернувшись к фильму "Отец" - мой персонаж готов был пожертвовать собой во имя блага своих детей и того куска земли, на котором все они жили и трудились. Судьба позволила ему остаться в живых и вернуться домой, но за четыре года войны дома все изменилось. Когда герой уходил на фронт – дочке был годик, а когда вернулся – пять. Поэтому она его не помнит, и говорит, что он не отец, и показывает на его же довоенную фотографию: вот - настоящий папа. "Так это я!" - восклицает мой герой. И, тем не менее, он уже другой, совсем не тот, что был прежде, поскольку война меняет людей. Это история универсальная, поскольку люди продолжают воевать. - Но ведь вы снимаетесь не только в российских фильмах, и в западных тоже. К великому сожалению мы узнаем о них в виде кратких информаций, а ведь это довольно интересная страница в вашей творческой биографии. - В Европе для совсем молодой аудитории, как я говорю "для прыщавых" снимается всего 20% фильмов, все остальное – для зрелых людей, тех, кому сейчас 40, 50, 60. В России зритель этого возраста ушел из кинотеатров. Наш кинематограф на 80% обслуживает проблемы молодежной аудитории, и актеру моего поколения это скучновато - и смотреть, и делать. Предложения же от европейских режиссеров, когда они поступают, как правило, отвечают моему сегодняшнему состоянию: человека сложившегося, воспитывающего детей, но ещё далеко не лишенного соблазнов, желаний и тревог. - Ваша продюсерская деятельность связана с какими-то творческими планами или вы хотите быть самостоятельным, независимым? - Я не считаю себя продюсером в общепринятом понятии этого термина. Мое редкое продюсерство скорее напоминает семейное дело: на студии работает всего три человека, а картины выходят раз в четыре года. - Но ведь деньги вы достаете? В основном, благодаря нелюбимой вами популярности? - Да, мордой открываю дверь. Есть такое выражение у театральных администраторов: нужна морда! Тогда берут народного артиста и идут по кабинетам решать проблему… Хожу, доказываю, убеждаю. - Это унизительно? - Не скажу, что совсем унизительно, но филантропы встречаются все реже и реже, особенно в период кризиса. - Вы терпеливый человек? - Я скорее – понимающий человек. - А почему тогда вы так часто меняли театры? Искали своего режиссера, серьезных ролей? - Да. Как всякий актер – хотел работать там, где интересно. - Кажется, вы появились в театре на Малой Бронной, когда там еще был Эфрос? - Нет, к сожалению. Эфроса к тому времени ушли. Но театр я никогда не оставлял совсем. Ибо театр, спектакль - честнее кино и телевидения. Звучит третий звонок, гаснет свет и невозможно вернуться назад, невозможно попросить дубль и т. п… 3 часа с залом – сейчас, сию минуту, на наших глазах… - Вам трудно было входить в спектакль "Евгений Онегин"? - Да, непросто. - Ваш приход в театр имени Вахтангова связан с худруком Римасом Туминасом? - Римас Туминас на сегодняшний день самая яркая звезда в театре. Театр без лидера – мертвый дом. А Римас Туминас – режиссер со своей позицией, со своей эстетикой. И когда лидера в театре нет, то это грустное, хаотическое зрелище. Я это знаю, потому что поменял не один театр. И когда Малую Бронную покинул Эфрос, или из театра на Таганке ушли Любимова, то в репертуаре сохранялись те же спектакли, играли те же артисты, но пахло пылью, скукой и заброшенностью. То же самое было в МХАТ после ухода из жизни Олега Ефремова. Лидер – душа театра. И репертуар также выстраивается с определенной эстетикой. Спектакли разные, но уровень разговора со зрителем всегда высокий. Как пример – это существование таких разных и в то же время одинаково художественных спектаклей как "Онегин" Римаса Туминаса и "Бег" Юрия Бутусова. - На мой взгляд, "Бег" - один из самых интересных и в то же время сложных спектаклей. - Да, вы правы, хотя он требует от публики интеллектуального напряжения, расшифровки режиссерских символов и метафорического видеоряда. К тому же молодые артисты работают с колоссальной самоотдачей: Виктор Добронравов в образе Хлудова, Катя Крамзина, Валера Ушаков, Сергей Епишев, да собственно весь состав спектакля. Сейчас в Москве вахтанговская труппа самая лучшая. Я знаю многих артистов, которые хотели бы оставить свои насиженные места и оказаться под крылом у Туминаса. - И все-таки сегодня артисты, имея постоянную прописку в своем театре, находят время и для антреприз, и для телевидения, несмотря на репертуарную занятость, от чего немало страдает тот же худрук. Вот и вы выбираетесь для съемок за границу. - Это моя "шабашка" и не более. Я артист репертуарного театра и театральный сезон длится – 10 месяцев в году. Да, у меня уже восемь фильмов за 7 лет. "Дверь в Европу" мне открыл французский фильм "Концерт" режиссера Раду Михайлеану. За фильм есть "Давид ди Донателло", номинация на Golden Globe и много прочих наград. Интереснейшая работа была в фильме "Святой и человек", где я сыграл Папу Иоанна Павла Второго. Но увидеть картину в России скорее всего не получится. Оригинальный язык фильма – английский, в России всего 600 тысяч католиков, страна - православная, поэтому наше телевидение вряд ли купит фильм. Какая-то часть из 1,2 миллиарда католиков во всем мире фильм наверняка посмотрела, так как первый показ был сразу же после церемонии канонизации. Из мной ожидаемого в этом году - фильм "Идеал" Фредерика Бегбедера. По энергии я могу сравнить его разве только с Александром Миттой. Образованнейший человек, писатель, журналист, интеллектуал, наследник аристократического рода. Я ехал к нему в Париж с намерением отказаться от роли, но меня сразу предупредили, чтобы я не торопился, так как при личной встрече попаду под его обаяние. Что и случилось, когда мы стали с ним разговаривать о корнях сатиры. Когда он процитировал Салтыкова – Щедрина, я увидел его совершенно другими глазами и действительно попал под обаяние, но, тем не менее, сказал, что если ему нужен не клоун, а актер, то я хочу отвечать за все, что буду делать в кадре. Даже в фильме, в котором главным будет сатира, насмешка над современным обществом, мне нужен характер. Иначе, почему он приглашает на эту роль именно меня, а не любого другого актера, например, Жерара Депардье. "Нет, мне нужна твоя славянская сумасшедшая энергия", - ответил он. "Тогда напиши мне роль", - заявил я. Наша встреча произошла в субботу, а утром в понедельник я получил новый текст сценария, с переписанной на меня ролью. Конечно, во Франции фильм Бегбедера посмотрят все. Как и "99 франков" о рекламном бизнесе или "Любовь длится три года", этот фильм будет резким, смешным и умным. Высказывание о модельном бизнесе, о насаждаемом нам культе красоты и гламура, и о псевдоценностях современного общества. Кто сказал, что обязателен некий идеал лица, а если это не так, то надо немедленно делать пластическую операцию? Кто внушает нам каждый день, что мы должны делать подтяжки, убирать морщины, покупать новые кремы? "Не ретушируйте мои морщины – они мне дорого достались" - это говорила Анна Маньяни. Но машина косметического бизнеса ежедневно ездит по мозгам обывателю. Идеология физической красоты как символа жизненного успеха это своего рода фашизм. Уничтожение личности. Оттопыренные или сглаженные уши, по которым окружающие дают тебе оценку, решают, достоин ли ты внимания, ариец ты или нет. Я также как Бегбедер не люблю гладкие, неподвижные, перелицованные, извините, жопы вместо лиц. Иначе их не назовешь, когда видишь их в глянцевых журналах - все одинаковые, сделанные под копирку пластическим хирургом. - Значит, вы владеете французским языком? - Нет, французским я не владею, но весьма сносно говорю на английском. А играть я могу на любом языке, вплоть до японского. Для этого выработал свою систему подготовки: на три месяца выключается телевизор, радио, в уши вставляется плейер с иностранным текстом, который через две недели распадается на слова, потом подключается педагог и вперед. - Но для этого надо иметь хорошую память. - Пока не жалуюсь. Конечно, мне везет на встречи. Поэтому возвращаясь к той же "Находке" я несказанно благодарен случаю, который свел меня с молодым режиссером Виктором Дементом. Он работал так, как не работают мастера, поскольку был готов к каждой сцене, и мои партнеры тоже играли замечательно. Я вообще не люблю работать в некомфортных условиях. Как только меня ставят в общую очередь, я тут же ухожу. И если раньше я не мог ответить, то теперь могу. При этом не буду закатывать истерики, грубить, просто грамотно отвечу, решив для себя: если смогу изменить ситуацию в нужную сторону, то еще раз попробую, а если нет – уйду.
респект: http://ngzt.ru/relax/view/17-02-2016-intervyu-s-akterom-viktorom-dobronravovym-v-ekaterinburge 17.02.2016 Актер Виктор Добронравов: «Не обольщайтесь, не такая уж и сладкая у нас жизнь» В Екатеринбурге побывал актер Виктор Добронравов. Вместе с другими артистами столичного Театра имени Евгения Вахтангова он в среду, 17 февраля, презентовал у нас спектакль «Евгений Онегин», в котором играет главную роль – молодого пушкинского героя. С первых минут актер подрезал попытки журналистов называть его по имени и отчеству, сказав, что пока он не народный и даже не заслуженный артист, а потому он просто Виктор. Признался, что работает не за звания, а еще не обижается на вопросы о деньгах. - Вы не первый год играете роль Евгения Онегина. Как за это время менялся его образ, созданный вами? - Менялось ощущение, отношение к герою. Театр – это дело живое. Когда спектакль выпускается, режиссер еще продолжает находить какие-то вещи. Мы несколько раз меняли финал. Допустим, на премьере мне как молодому хотелось сыграть что-то романтическое. Потом Римас (режиссер. – Прим. ред.) сказал: «Человек не меняется. Он пришел и требует, чтобы она его любила». И это совсем другие краски. Сейчас мы в разных составах по-разному играем спектакли. С Сергеем Маковецким у нас один финал, с Алексеем Гуськовым – чуть-чуть другой. - На ваш взгляд, молодой Онегин и зрелый Онегин – это абсолютно разные личности? - Это некий противовес тому, к чему в финале приходит старший Онегин. Спектакль начинается со старшего героя. Это человек, который пропустил жизнь. А когда он был молод и хорош собой, он был пустым и надуманным демоном. - Удивительно, насколько вы похожи с Сергеем Васильевичем… - Когда мы ездили в Америку, и Сергей Васильевич не смог, а поехал только Алексей Гуськов, все отметили два раута. Говорят: «Ты как это делаешь? Когда ты с Гуськовым, то похож только на него». Они разные, я, действительно, меняюсь и подстраиваюсь под них. - В отличие от вашего отца актера Федора Добронравова вам не пришлось перепробовать так много профессий и столько работать. Это как-то сказалось на вашей актерской палитре? - Я всегда тянулся за папой и много, что могу делать руками. Работал монтировщиком, пока учился. Не обольщайтесь, не такая уж и сладкая у нас жизнь. Артисты такие же люди. У них те же самые бытовые проблемы. - Помимо театра, вы и снимаетесь в кино, и поете. Что вам ближе? - Это все равно что если бы вы меня спросили, что я больше люблю: клубнику или черную икру. Это же разные вещи: вы любите есть или пить. И то, и другое нужно делать, чтобы жить. Мне нравится получать удовольствие от своей профессии и для меня огромная честь заниматься тем, что я люблю. - Чем для вас лично работа в театре отличается от работы в кино? - Другой энергообмен, другие правила игры. Съемки – это линза. У тебя есть партнер и все. В театре – это тысячный зал, это здесь и сейчас. Может что-то не выехать, что-то может упасть, сломаться. Зритель всегда чувствует, когда что-то пошло не так. Допустим, играешь спектакль, и вдруг в тишине в зале чихает женщина. Мы играли спектакль с Мишей Полицеймако, и мы, не сговариваясь, подошли на авансцену и так три-четыре: «Будьте здоровы!». Зритель понимает, что с ним общаются, и происходит нечто эксклюзивное. Виктор Добронравов – российский актер, актер дубляжа, певец. Сын народного артиста России Федора Добронравова. Его младший брат, Иван Добронравов, тоже актер. Сейчас Виктор состоит в труппе Театра имени Евгения Вахтангова. Снимался в фильмах «О чем говорят мужчины», «Сваты 4» и в сериале «Не родись красивой». Женат на фотографе Александре Торгушниковой. Растит пятилетнюю дочь Варвару.
респект: http://ngzt.ru/relax/view/17-02-2016-intervyu-s-akterom-sergeem-makoveckim-v-ekaterinburge 17.02.2016 Актер Сергей Маковецкий: «В роли Онегина меня держит зарплата» фото В Екатеринбурге в среду, 17 февраля, побывал актер Сергей Маковецкий и актеры столичного театра имени Евгения Вахтангова, которые привезли екатеринбуржской публике спектакли «Евгений Онегин» и «Крик лангусты». Выступления состоятся в Театре юного зрителя. За несколько часов до спектакля Сергей Маковецкий встретился с журналистами. Сергей Маковецкий о «Евгении Онегине» - Мы с Алексеем Гуськовым оба исполняем партию Евгения Онегина, но сегодня играть будет он. Сложно ставить Пушкина, трудно найти эквивалент его поэзии. Но режиссеру Римасу Туминасу это удалось. Вот, например, у нас есть маленькая сцена без единого слова, которая заменяет очень многие страницы романа. - Евгений Онегин говорит: «Письмо Татьяны предо мною. Его я свято берегу. Читаю с тайною тоскою и начитаться не могу». Возникает вопрос: сколько же лет он читает это письмо? И что же случилось, когда у человека одно единственное письмо, которым он не может начитаться. И наш гений (речь о режиссере. - Прим. ред.) придумал, будто девушки играют этим письмом и разрывают его. И мы его вставили в рамочку. Остается ощущение, что все прошло, уже ничего нет. Он живет уже где-то далеко. Это письмо у него единственное, он перечитывал его, пока оно не истрепалось. фото Про современных детей и своих внуков - Я недавно увидел на Youtube ролик с реакцией девочки, у которой закончилась зарядка мобильного телефона. Что с ней стало твориться! Она стала биться головой о стенку, орать… Родители ничего не могли с ней сделать. Это, действительно, страшно. Ей лет 8–9. Они не читают, не пишут письма. Я перед тем, как подарить своей внучке iPhone, спросил: а ты прочитала вот это произведение? Я рассказал ей об этом произведении, об этом произведении… А недавно с моим внуком мы обсуждали «Над пропастью во ржи». Про образование и ЕГЭ - Так жалко, что наши дети сегодня не читают! Для них главное, что произошло и кто виноват. Все из-за этого долбаного ЕГЭ. Там требуют угадать: Анна Каренина упала под поезд, под самовар или под мужика. Или вот еще вопрос из ЕГЭ: кто виноват в дуэли Ленского. И варианты: Ленский, рок, молодость, глупость – кто? Знаете, какой правильный ответ? Пушкин! Сергей Маковецкий – актер театра и кино. Народный артист России. На сегодня сыграл роли в 75 фильмах и озвучил 9 мультфильмов. Женат на Елене Маковецкой. Общих детей у них нет. Вместе воспитали сына Елены Дениса. Сейчас воспитывают внука и внучку.
респект: http://moya-semya.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=7296%3A2016-02-08-11-38-10&catid=94%3A2011-06-23-06-47-08&Itemid=172 08.02.2016 Владимир Симонов: Я собираю этих «гадов» по всему дому и прячу в сейф Народный артист России, один из ведущих актёров Театра имени Вахтангова Владимир Симонов в детстве мечтал быть клоуном. На уроках доводил одноклассников до слёз своими шутками, в школе его называли главным «смешителем». – Получается, своё предназначение вы осознали уже тогда? – Да, зёрнышко, которое было во мне заложено, потихоньку прорастало. Думаю, уже тогда я себя услышал. – Вам удалось сохранить ребёнка в душе? – Трудно сказать, ведь здесь не существует каких-то параметров, измерений. Но, как говорится, чем больше человек сохранит в себе ребёнка, тем он чище, лучше, духовней. Я думаю, для моей работы важно это умение. Известно, что детей очень трудно обмануть. А в театре зрители превращаются в детей, и актёр не может быть убедителен, если не чувствует своего героя, не понимает его радостей и страданий. У моего героя Минетти (спектакль «Минетти» в постановке Римаса Туминаса. – Ред.) очень сильная история. Спектакль сложен тем, что требует от актёра максимальной душевной отдачи. Но я думаю так: сколько отнимется – столько потом Богом и вернётся. – Вашему герою, тоже актёру, пришлось делать важный жизненный выбор: идти на поводу у толпы или служить высокому искусству. Вам приходилось делать подобный выбор? – Подобный – вряд ли. Но от каких-то вещей в жизни приходится отказываться. Например, я не очень публичный человек и не стремлюсь к участию в тусовках, рекламе и так далее. Мне говорят: пойдём, тебе туда надо, это новые знакомства, новые роли – это твоё будущее. Я иду, но чувствую, что мне некомфортно. Начинаю притворяться – внутренний дискомфорт ещё больше усиливается. И так понемногу я стал уходить из этой обязательной для артистов публичной жизни. Честно скажу: иногда жалею, потому что это является частью профессии. Но для меня важнее не навредить себе, моя душа должна быть свободной. Стараюсь жить сердцем. – Одарённые люди часто кажутся окружающим немного сумасшедшими. Вы согласны с этим? – Это зависит от окружающих. Ведь когда актёр с актёром разговаривают, никто не скажет о коллеге: «Он сумасшедший». У нас, артистов, уровень эмоциональности иной. А с точки зрения обычного человека получается – да, мы странные, и это в лучшем случае. Попробую объяснить образно. Есть машины, которые за две или три десятых секунды набирают скорость сто километров в час, тогда как обычные делают это за семь-восемь секунд. И этим обычным машинам кажется, что «Феррари» – какая-то больная. А она просто иная. – В вашем репертуаре много чеховских героев. Вам Чехов близок, или просто роли для вас хороши? – Думаю, близок. Всё началось давно. У нас дома была прекрасная библиотека, Чехова я много читал. Может быть, потому что рассказы – короткие. Мой сын, например, всё время выбирает для чтения короткие рассказы. Я читал и Бунина, и Куприна, но Чехов был как родной. Может, он многим родной, но для меня рассказы Чехова, а позже его повести и пьесы, стали откровением. В этом мире что позовёшь, то к тебе и придёт. – У вас, артиста, воплотившего множество образов в кино и театре, есть роль, которую мечтаете сыграть? – Мне кажется, что актёры делятся на две категории: одни долго идут к конкретным ролям, других роли находят сами. Так складывалось, что мне предлагали роли до того, как я о них задумывался: Отелло, Дядя Ваня… Понимаете, когда актёр говорит «Я только Гамлета буду играть», он грешит. Потому что я вижу, что на самом деле он не столько хочет постичь характер и внутренний мир датского принца, сколько предстать перед зрителем в яркой роли. С другой стороны, это – актёрская черта, никуда от неё не денешься. Но лучше, если присутствуют оба эти желания. А вообще вселенная лучше знает, где мы сейчас должны находиться. – Вы учились сначала в самарском Институте культуры, а потом решили поступить в Щукинское училище. Почему? – Я с самого начала хотел учиться в Щукинском училище, но первый раз не поступил. Потом два года проучился в самарском Институте культуры и всё-таки решил снова поступать в Щукинское. Это было моей мечтой. – Как-то вы признались, что желание стать актёром появилось после того, как увидели по телевизору спектакль «Принцесса Турандот». – Да. Тогда я понял, что хочу жить именно так – радостно существовать на сцене. Но также помню, как, будучи учеником девятого класса, первый раз попал в театр на спектакль ленинградского Большого драматического театра «Генрих IV» и увидел на сцене Олега Борисова. Это меня потрясло. Причём запомнился не сам спектакль, а моё состояние, вызванное этим явлением, – театр. Если честно, такого уровня потрясения я больше никогда не испытывал – ни от литературы, ни от кино, ни от чего-нибудь другого. – Конечно, во многом это исходило именно от Олега Борисова? – Да. И спустя годы случилась интересная история. Когда я по приглашению Ефремова перешёл во МХАТ, на открытии сезона Олег Николаевич объявил: «В труппу нашего театра приняты два актёра: Олег Иванович Борисов и Владимир Александрович Симонов». И нам выдали по гвоздичке. Это было для меня трогательно и смешно… Мы с Борисовым так и не встретились на сцене. Потом и он, и я расстались со МХАТом. – Вы работали с Олегом Николаевичем Ефремовым. Каков он был в работе? – Он мне казался такой глыбой… Знаете, удачно поставленной в определённом месте глыбой. Вот ни на сантиметр влево или вправо, а именно в этом месте. Сказать, что он был великим режиссёром, таким, каких я потом встречал на своём пути, – не могу. Да он и сам это понимал и к этому не стремился. Но был таким отдельным театральным миром. Он замечательно показывал, но больше рассказывал и всё прогонял через себя: свою душу, свои принципы, своё отношение. Этим он владел великолепно. – Наверное, во МХАТе вам было не очень уютно, потому и вернулись через несколько лет в Вахтанговский? – Наверное, да. Как-то потерялся смысл моего пребывания там, я не очень был нужен и почувствовал это, что называется, всеми фибрами своей актёрской души. Я ведь должен быть очень нужным! А если не очень – тогда зачем? А тут как раз Михаил Александрович Ульянов пригласил меня на роль Бени Крика в спектакле «Закат». Потом была новая версия «Принцессы Турандот», и я вернулся в Вахтанговский. – Как вы восприняли приход Римаса Туминаса на должность художественного руководителя театра? – До этого я, конечно, видел его спектакли. Но лишь после того, как поработал с ним сам, понял, какой это интересный режиссёр. И как повезло, что именно сейчас он мне встретился. Когда мы репетировали «Троила и Крессиду», я в который раз как бы прочистил свой актёрский аппарат. Многое в себе пересмотрел. Он пришёл, и всё встало на своё место. На вопрос, как сыграть тот или другой отрывок из роли, Римас отвечает: играть не надо, надо просто знать. Надо знать, например, что у персонажа три жены, трое детей. Вот он прощается с жёнами, идёт выручать сына… Туминас рассчитывает именно на это – если актёр знает своего персонажа, всё проявится, фонарь включится. Так что теперь главное для меня – это быть в Театре Вахтангова, а не играть Гамлета в каком-то другом месте. – У вас более ста ролей в кино, но почему-то зрителям вы особенно запомнились в роли певца Вадима Глинского из сериала «Граница: Таёжный роман» Александра Митты. – Там всё совпало. Хороший режиссёр, интересный образ, и я понимал, что делаю. В общем, понимание со всех сторон. И сам сериал был замечательный на фоне других, запрудивших в то время телевидение. – А что особенно запомнилось, когда снимались в этом сериале? – Мой герой, певец Вадим Глинский, в прошлом звезда эстрады, по причине пристрастия к алкоголю ушёл на вторые роли и всегда был чуть подшофе. Я вообще-то не курю. А Митта курил какие-то сигары, и, помню, я у него попрошайничал. Затянешься сигарой, голова закружится, и в этом моём состоянии мы делали очень хорошие дубли. Смешные. Сейчас съёмки в сериалах стали основным видом деятельности для многих актёров, а я помню времена, когда этот факт вызывал, мягко говоря, неодобрение у коллег. Ведь важно качество работы. Считаю, что в кино я вышел лишь на малую орбиту. Хотя снимался у таких режиссёров, как Урсуляк, Митта, Рязанов… Несмотря на большое количество ролей в кино и телесериалах, считаю, что самая важная ещё впереди. – Сейчас вы снимаетесь в сериале «Обратная сторона Луны». Что за роль у вас там? – Уже снялся. Я там играю кинорежиссёра, который снимает «Войну и мир». Небольшая роль, но надеюсь, она получилась интересной. У меня смешной эпизод, и Саша Котт – хороший режиссёр. Сейчас в прокате идёт фильм «Страна ОЗ» Василия Сигарева. Вот об этом фильме и о моей роли в нём рассказать невозможно, надо только смотреть. – Недавно Театр Вахтангова ездил на гастроли в Южно-Сахалинск. Как вас принимала публика? – Сахалинцы делают вид, что приезд вахтанговцев для них – в порядке вещей. Но на самом деле заметно, как они нам благодарны. Иногда для них важнее не то, что мы играем, а сам факт нашего приезда. Кажется, даже если к ним приедет Брэд Питт, ему скажут: «В гостинице нет номера люкс – только полулюкс. В люксе у нас сейчас Маковецкий». – Вы снимались в знаменитых экранизациях – «Повести Белкина», «Ромео и Джульетта»… Как думаете, почему сейчас такие фильмы практически не снимают? – Потому что сейчас принято снимать про полицейских и преступников. И потом, дьявол доллар так крепко схватил нас всех за горло, что главным стало быстрее, а значит, зачастую кое-как снять и продать. Это ужасно. А такие фильмы, как «Повести Белкина», делаются небыстро. – Может, эпоха такого кино ушла безвозвратно? – Может, и ушла. Смотрю на сына – ему тринадцать лет, – и прячу в сейф всех этих «гадов» – так я называю гаджеты. Как раньше прятали от детей оружие. Время другое, и фильмы другие. Вот Ларс фон Триер как снимает! Смотрю его фильмы и радуюсь, что есть люди, Богом наделённые талантом, что кто-то думает как я и находит изобразительные средства, которые мне близки. – Вы как-то признались, что трудно расстаётесь с тем, к чему привыкли. Свой старенький «Мерседес» всё-таки поменяли на новую машину? – Нет, не поменял. Отреставрировал и всё ещё езжу на нём. – Живёте по-прежнему за городом со своими верными друзьями кошками и собаками? – Нет, перебрался в город. Пробки замучили: три-четыре часа тратил на дорогу и после спектакля ждал до часу ночи, чтобы вернуться домой. – Люди всё больше отдаляются друг от друга. Как вы думаете, почему? – Произошла подмена. Почему дети сейчас не выходят во двор? Потому что у них и так полно информации, общения – в интернете. Слава богу, у сына сейчас есть теннис и другие занятия. Я не за то, чтобы писать письма пером, но в наше время общение превратилось в смайлики. Это испытание для человечества, похожее на испытание болезнью: справимся – не справимся. Я думаю, будут рецидивы, страдания. И вот так, через страдания, что-то поймём, возможно, изменим. Но пока многие вещи отдаляют нас от радости общения. Сядешь в троллейбус и видишь – все смотрят в свои гаджеты. Мы перестали замечать друг друга. – Мои любимые строки у Пастернака – «Но пораженья от победы ты сам не должен отличать». Вы к этому пришли? – Пришёл. Это одна из самых важных мыслей, которая превращает тебя в гомо сапиенс. Поражения, победы – наш опыт, наше внутреннее созидание. Упал – поднимись, для этого есть ноги. Сын мне твердит: «Я всё знаю…» А сам я ещё только в начале этого пути. Расспрашивала Эвелина ГУРЕЦКАЯ Фото: PhotoXPress.ru Опубликовано в №05, февраль 2016 года
респект: https://www.youtube.com/watch?v=HB7Mlm1-d74 http://malina.am/series/irina_kupchenko997973 25.2.2016 Ирина Купченко: «У меня профессия рабская» Народная артистка России — о том, как всю жизнь не она выбирала роли, и тем не менее — в чём её профессиональное счастье. Ольга Чебыкина: Добрый день, Ирина Петровна. Ирина Купченко: Добрый день. ОЧ: Он добрый во всех смыслах — тут и редкое для Екатеринбурга солнце, и то, что вы согласились на разговор. Я знаю, что вы не очень любите, «но надо». ИК: (улыбается). ОЧ: Вы приехали в Екатеринбург на гастроли с театром Вахтангова и играете в «Евгении Онегине». Что для вас Татьяна в этом спектакле? У каждого она своя, и у вас, я уверена, тоже. ИК: Татьяна как образ почему-то была женским идеалом — не литературным, а именно женским — для очень многих мужчин, и великих в том числе — для Достоевского, для Толстого. Сам по себе роман гениальный, я его очень любила в юности, и мне даже предлагали сыграть Татьяну — Авербах, по-моему, после «Чужих писем» собирался поставить «Евгения Онегина», ещё у одного режиссёра был проект… Мне хотелось это сделать, но потом время прошло — у нас такая подчинённая профессия, что если мы не сыграли в 20, то даже в 35 уже не сыграем. ОЧ: Уникальность этого спектакля для вас ещё и в том, что вы не играли в премьерных постановках и впервые увидели его из зала как зритель. И плакали. ИК: Да. Мне, возможно, даже повезло, что я увидела этот спектакль как зритель. Это профессионально трудно — входить в чужой рисунок, в чужую мизансцену. Но мне повезло, потому что когда я смотрела спектакль, я шла на него с тревогой: это произведение, которое дорого каждому человеку, оно вызывает интимные чувства у каждого россиянина. У меня были страх и опасения, что это может потеряться за поисками интересной и яркой театральной формы и за индивидуальностью режиссёра. Но когда я смотрела, я уже в середине стала чувствовать, что накатывают слёзы. Самое главное, самое важное — что в этом спектакле есть пушкинский дух. Зрителя, когда он идёт в театр, по большому счёту волнует не «как», а «что». И если «что» отсутствует или является неправильным и ложным, то каким бы замечательным, изобретательным и виртуозным ни было «как», оно не спасёт. А в этом спектакле есть «что», и это самое главное. Там есть Пушкин. ОЧ: Римас Туминас, как и все великие люди, своеобразен в своей работе, и об этом говорят многие артисты. Кирилл Игоревич Крок рассказывал, что даже гранд-даму театра Вахтангова Галину Коновалову режиссёр на репетициях вводил в спектакль таким образом: «Галина Львовна, вот вы тут постойте… руки сложите и стойте». — «А кто я?» — «Вы просто стойте, вы мне нужны так». Как вам с ним работается? Нужно ли просто довериться режиссёру, как в психологическом тесте, когда ты падаешь назад и знаешь, что тебя поймают? ИК: Поскольку я имела дело со многими хорошими режиссёрами, то я уже поняла, что нужно довериться в любом случае, даже если ты не согласен. Довериться и попробовать — это самое важное. Что бы он тебе ни предлагал, на первый взгляд непонятное или даже дикое, всё равно нужно попытаться это выполнить. Ни в коем случае не вступать в пререкания и дискуссии на вербальном уровне. Надо просто сделать, а там будет видно, получилось или нет. Что касается Римаса, то он так интересно рассказывает, так точно говорит, что должно быть, так фантастически здорово показывает… Причём, что важно, показывает не как актёр. Бывают режиссёры-актёры, которые великолепно показывают, но если показывает актёр, то он играет, и тебе трудно повторить, потому что ты не можешь так, как он — либо он лучше тебя, либо это просто другая индивидуальность. А когда показывает режиссёр, то он показывает идею, смысл того, что нужно сыграть. И Римас делает это фантастически. Не знаю ни одного актёра в театре Вахтангова, который бы не был в восторге от его работы. Это подарок. Он удивительным образом пришёлся к нашему театру, «ко двору». ОЧ: Раз заговорили про Галину Львовну: она легендарна не благодаря своим ролям, но и благодаря тому, что служила в театре 78 лет, с 1938 года. И если я не ошибаюсь, вы также после учёбы сразу поступили в театр Вахтангова и служите там по сей день. Это достаточно редкая история. ИК: Для нашего театра — нередкая. ОЧ: Это профессиональное счастье — найти свой театр и оставаться в нём всегда, или иногда хочется вырваться? ИК: Профессиональное счастье — конечно, найти свой театр и всю жизнь в нём играть. Иногда кажется, что ты нашёл свой театр, но потом ты чувствуешь, что это не твоё, и уходишь в другой — такие случаи происходят. Были актёры, которые ушли из нашего театра. Это всё очень индивидуально. Если актёр не приходится к этому стилю работы, то ему нужно что-то другое. Это естественно и нормально. Что касается нашего театра, то у нас раньше всегда было правило: у нас работали только выпускники Щукинского училища. К нам не брали выпускников других театральных вузов; считалось, что это наша школа и наша работа. Только в последнее время стали приглашать актёров из других театров и школ. Это не хорошо и не плохо, это нормально. ОЧ: В утилитарном смысле театр для артиста — работодатель. Но есть, наверное, и какой-то другой смысл. Что для вас театр Вахтангова в этом смысле? ИК: Это второе после семьи. Что ни говори, а жизнь выше искусства. Конечно, идеально — если ты живёшь в доме и коллективе, где чувствуешь себя комфортно. Но труднее всего на свете любить ближнего своего, поэтому, как и в любом коллективе, возникают конфликты. И это тоже естественно и нормально. Человек привыкает к своему дому и семье, что бы ни происходило, и так же и в театре. Что бы там ни говорили, как бы жизнь ни складывалась, ты всё равно относишься к театру как к родному дому, и это счастье. А если не относишься, то это печаль и беда для самого человека. ОЧ: Для вас это дом. ИК: Да. Скоро уже 50 лет как. А может быть, уже 50, я не считала. ОЧ: Вы уже упомянули, какую большую и сложную роль возраст играет в вашей профессии. Моё субъективное мнение, которого никто не спрашивает, но я его выскажу: даже в комедийные «Старые клячи» вас было рано и необоснованно приглашать, хотя это и была классная работа, и я видела, как вы с упоением рассказывали о ней в интервью. Когда для артиста наступает тот момент, когда вы понимаете, что хотели сыграть Татьяну, но теперь уже не предложат — и переходите в другую возрастную категорию ролей и героинь? Насколько болезненным был для вас этот процесс? Или можно провести работу над собой и, как поётся в песне, принимать осень жизни как осень года? ИК: Олечка, я очень хитро поступила в своё время. Я в ранней молодости поняла, что у меня профессия подчинённая и рабская, не я выбираю и не от меня зависит, что мне играть. Допустим, актриса хочет сыграть Джульетту: если у неё это не получилось в 20, то в 35 она её уже не сыграет. Если режиссёр хочет поставить «Ромео и Джульетту», и у него это не получилось в 30, то он может сделать это в 80. Когда нас спрашивают: «О чём вы мечтаете?» — мы ни о чём не мечтаем, и я это поняла очень рано. Я стала философски относиться к тому, что мне предлагают, понимая, что выбор зависит не от меня, и сознательно очень рано перешла на роли героинь, которые старше меня. Уже в «Странной женщине» мне было 27 лет, а играть я должна была героиню лет 38-40. ОЧ: Напоследок задам вопрос, который может возглавить рейтинг самых глупых журналистских вопросов, но он меня с детства волнует, и я воспользуюсь служебным положением. Как выучить такой объём текста? ИК: (Смеётся) Это чисто профессиональное свойство. Запоминание происходит на трёх уровнях. Во-первых, зрительно, когда ты читаешь текст; вы останавливаетесь на этом уровне. Во-вторых, на слух, когда ты разговариваешь, и в-третьих, эмоционально, когда соединяешь слово с эмоцией. Эти три составляющие укладывают в тебя текст. А потом, чисто технически… знаете, когда снимаются сериалы, там очень много текста, и иногда тебе дают сценарий только утром в день съёмки. Ты учишь и после этого забываешь через секунду. Сняли, сказали «стоп», а если через минуту скажут: «Давайте ещё снимем!» — ты уже не помнишь текст, потому что держишь его в ячейке памяти, а потом её освобождаешь. Это технические приёмы, и ничего таинственного или особенного в них нет. Просто профессия. ОЧ: Письмо Татьяны я выучила и помню до сих пор. Может быть, распишусь сейчас в своей необразованности, но когда я перечитывала «Онегина», готовясь к интервью, я вдруг поняла: я забыла, что «А счастье было так возможно» — это оттуда. Это просто фраза, которую мы в повседневной жизни много раз используем, а ведь она оттуда. И всё оттуда. ИК: Вообще всё оттуда. Весь внутренний опыт, опыт человеческих отношений — из классики. Раньше, когда мы в жизни поступали тем или иным способом, мы пользовались литературным опытом. У девочки в 20 лет возникли любовные проблемы — откуда она знает, как поступить? Каким опытом ей пользоваться, когда жизненного ещё нет? Она может посоветоваться с подружкой, но у неё этого опыта тоже нет. Мы пользовались литературным опытом, потому что читали «Анну Каренину» и приблизительно представляли любовь: как поступить, как реагировать. А если сейчас не читать классику, а пользоваться опытом из глянцевых журналов, мне кажется, жизнь не особо сложится. ОЧ: Ирина Петровна, спасибо вам огромное за вас. Это чудо и удовольствие. За такие дни я обожаю свою работу. ИК: Спасибо, Олечка.
респект: http://www.newlookmedia.ru/?p=49217 26 февраля 2016 Татьяна. Та самая Татьяна Коган Александр. Мы ждали Женю, а Жени все не было и не было… Заполняя пространство ожидания светским разговором, Елена Владимировна, пресс-атташе театра Вахтангова, рассказывала об успехах тбилисских гастролей «Евгения Онегина». – Прекрасно прошел спектакль, просто прекрасно, – говорила она, с воодушевлением заваривая очередную порцию чая. – А Женечку – так вообще на руках все носили! В этот самый момент – внезапно, словно бы ниоткуда – появилась Женечка… Она же – Дениза из «Мадемуазель Нитуш», она же – Соня из «Дяди Вани», она же – Татьяна из «Евгения Онегина»… Она же – актриса Евгения Крегжде. – Те же и Актриса… Женя, скажите честно, готовы вы к долгому и доверительному разговору? – Ну, если вы у меня в процессе разговора вызовете доверие, тогда – да. – Как я понимаю, только что закончилась репетиция. Чего уж греха таить, репетируете вы… – «Грозу» Островского. – И вы там, конечно, – Луч Света! – Не знаю, не знаю. Может быть, и луч света! А, может, – и темное царство, пока непонятно. В этом нам всем еще предстоит долго разбираться… Ставит, кстати, спектакль Уланбек Баялиев, ученик Женовача. – А кто играет вашего главного оппонента? Я Кабаниху имею в виду. – Да, я поняла. Оля Тумайкина играет… оппонент-мечта. – Вот вы с Олей, как говорится, и встретились… после «Женской лиги». Почему, кстати, вы так быстро ушли из этого проекта? – Почему ушла, не помню, как-то вот ушла… Мне потом это все – «Женская лига», «Даешь Молодежь» – так аукнулось! Меня из-за этого долго в кино брать не хотели… Считалось, что недостойна приглашения в так называемое «большое кино»… Что только скетчи могу играть… – Комплексы на этой почве у вас не возникли? – Не возникли. Времени обзаводиться комплексами просто не было. Работала в театре над новыми спектаклями с Римасом Туминасом… И довольно продуктивно. – В какой-то момент ситуацию все-таки удалось переломить? – Далеко не сразу! Только когда уже прозвучал Туминас как худрук Вахтанговского, когда пошла слава о его спектаклях… Когда вдруг выяснилось, что я способна играть в сложном классическом репертуаре, и быть в этом убедительной… Когда кинорежиссеры, наконец, начали ходить в театр… – Они все-таки сделали ЭТО! Они начали ходить в театр… Боже, какие они милые, эти кинорежиссеры! – В театр, может, они и ходили… Но не в Вахтанговский. Да и честно признаться, театр до появления Римаса переживал не лучшие времена… Сейчас мои отношения с кино и телевидением заметно улучшились. В скором времени на «Первом канале» выйдет несколько проектов с моим участием… С удовольствием работала с Юрием Павловичем Морозом и Александром Коттом. Спасибо им, что позвали меня, поверили. – Но ведь и сейчас вас далеко не всегда утверждают на роль. Тот факт, что вас не утвердили на роль, является для вас ударом по самолюбию? – Вы знаете, у меня такое тощее самолюбие, что в него очень трудно попасть… Будем считать, что не является. – А, по-моему, вы невероятно самолюбивы! – Послушайте, у меня нормальное актерское самолюбие. Не выше и не ниже среднего. – Понятно… Женя, скажите, почему вы начали играть Татьяну в «Евгении Онегине»… с «некоторым запозданием»? Знатоки закулисной жизни объясняли это по-разному… – Ну вот, со знатоками закулисной жизни и разговаривайте! Нет тут никакой интриги, никакой тайны, никакого заговора… Просто так получилось! – Исчерпывающий ответ… Скажите, а вы сильно не любите Ольгу Лерман, которая тоже исполняет эту роль? – Странный вопрос! А почему я должна не любить Олю? Если вы намекаете на соревновательный момент, то он, безусловно, имеет место быть в виде творческой дуэли, что является естественным, на мой взгляд. Зритель же сам выбирает для себя ту Татьяну, которая больше отвечает его представлениям об этом образе. – Для вас «Евгений Онегин» – это история о чем? – Это история обо всем желаемом, но, к сожалению, не случившимся в нашей жизни, о чем мы плачем по ночам. О том, как трудно любить. О том, что каждый человек, который любит, проходит свой путь… – …от влюбленного ребенка до светской дамы, которой все «все равно»? – От влюбленного ребенка до женщины, которая любит, но знает, что такое Долг и что такое Честь. – Женя, а вам приходилось отказываться от любимого человека из-за соображений высшего морального порядка? – Приходилось. Никому этого не пожелаю. – Скажите, бывают моменты, когда вы чувствуете себя слабой, беззащитной и одинокой? – Когда возвращаюсь домой после спектакля… Я живу недалеко от театра, примерно в пяти минутах ходьбы… Вот в эти пять минут я почему-то чувствую себя слабой, беззащитной и одинокой… А потом прихожу домой и все успокаивается.
респект: https://vk.com/vahtangovteatr http://rg.ru/2016/03/01/mariia-aronova-prichina-vysokoj-smertnosti-muzhchin-kroetsia-v-agressii.html 01.03.2016 Свежая голова Текст: Кирилл Карандюк Мария Аронова, народная артистка РФ: Видимо, есть в женщинах некие потаенные силы, которые, несмотря даже на частые истерики, помогают им оставаться более стрессоустойчивыми, нежели мужчины. Это усугубляется и тем, что жизнь сейчас тяжелая, львиная доля ответственности за детей, супругу, а иногда и родителей лежит на мужчинах. Они вынуждены крутиться, зарабатывая тяжелые деньги, что, разумеется, подрывает здоровье. Это первое. То, что Россия - чересчур пьющая страна, я категорически не согласна. А вот второй причиной высокой смертности наших мужчин, о которой "РГ" пишет на 13-й полосе, я бы тоже назвала агрессию. Когда нервный срыв происходит у женщины, что она делает? Плачет, впадает в депрессию, на худой конец бьет посуду. Мужчина по натуре своей воин, у него внутреннее напряжение часто выливается в агрессивные поступки. Сегодня по телевизору, в Интернете, в популярных компьютерных играх столько жестокости, что неудивительно, почему и в реальной жизни так много поножовщины. Нужно показывать больше оптимистических передач, взращивающих духовность и доброту с пеленок. К тому же я не буду первой, кто скажет, что доступный спорт, вероятно, один из самых лучших способов выплеска энергии. Вот только сегодня молодые люди все больше ударяются в единоборства, причем неклассические. Известно, что в любой борьбе важен как физический, так и моральный настрой, и только хорошие наставники способны научить ответственности за свою силу. Я не уверена, что таковых много, и мужчины продолжают демонстрировать свои навыки на улице, а не в спортзале. Ну и, конечно же, немало зависит от нас, женщин. Я считаю, что без мужчины жить просто невозможно, не мыслю себя без мужа, отца и брата. Мужчину необходимо любить, уважать и ценить, не забывая про маленькую хитрость. Наши мужчины в любом возрасте остаются детьми, и та энергия, которую им нужно посылать, должна быть одновременно и супружеской, и материнской. К сожалению, это понимание приходит лишь с опытом, да и то не ко всем.
респект: http://www.vakhtangov.ru/mediabox/interview/press/31627 Евгения Крегжде: Мы все наивны, уязвимы перед лицом любви. Дата публикации: 1 апреля 2016 Автор: Алла Шендерова Издание: Театральная афиша Все, за что берется Евгения Крегжде, она делает очень честно. Честно учила в рижской средней школе физику и математику, потому что с этими науками связаны ее родители. Честно пообещала дома: отпустите в Москву, если с первого раза провалюсь в театральный – вернусь на факультет управления. И поступила в Театральный институт им. Б. Щукина. Также честно она относится к своим персонажам, привнося в постановки Римаса Туминаса режущий, неуютный призвук страдания. И вовсе не оправдывает своих героев, не суля ни им, ни зрителям неба в алмазах. Больно было смотреть, как совсем юная Крессида (спектакль «Троил и Крессида») на наших глазах оказывалась порочной предательницей. И совсем уж невозможно сдержать слезы, когда молчаливая Соня из «Дяди Вани», кротко примостившаяся в ногах у Серебрякова, вдруг вскакивает и, как вызов, как оскорбление, кричит в лицо зрителям: «А я знаю, что я некрасива!» Меж тем Евгения Крегжде – одна из самых интересных и эффектных актрис нового поколения. И ее нечастые (пока!) появления в кино тому доказательство. «Некрасивая красавица» называл таких писатель Анатолий Мариенгоф, имея в виду тот редкий тип актрис, которые не боятся быть разными. И всегда остаются настоящими. – Я еще не видела «Грозу» Уланбека Баялиева, но, судя по первым откликам с репетиций, ваша Катерина – не совсем жертва «темного царства», она сильная и не всегда добрая. – Честно говоря, я сама с интересом жду премьерных спектаклей, чтобы увидеть уже проявившуюся Катерину. Пока же идет репетиционный процесс, а это как на корабле в шторм – то в одну сторону качнет, то в другую. Но, приступая к работе, я отменила для себя всевозможные клише вроде «луч света в темном царстве», «не от мира сего»... Не вижу в ней милоты или странности… Я привыкла (научена Римасом Туминасом) искать за текстом человека – с чем он сталкивается, на что реагирует, как мыслит, чего опасается. Смотрела несколько постановок этой пьесы и всегда видела образ, но не человека. Я, правда, не видела «Грозу» Генриетты Наумовны Яновской. (Удалось найти в интернете лишь передачу, где она разбирает это произведение.) Это было интересно, близко мне. Слушала с большим вниманием и многое взяла на заметку. – Кто ваши партнеры? – Борис – мой любимый партнер Леонид Бичевин, Тихон – молодой артист Павел Попов, талантливо заявивший о себе в «Улыбнись нам, Господи». Тихон у нас не решен каким-то глупым, ограниченным. Он скорее персонаж Достоевского: всех знает, всех понимает, всех готов простить. И ведь Катерина пошла с Борисом не из-за того, что муж плохой. Меньше всего мы хотели бы рассказать историю одной маленькой измены. (Смеется.) У Катерины с Тихоном нежные, теплые отношения, они научились жить бок о бок, оберегая друг друга, уважая. Так и жили бы, если бы не возник Борис, разбудивший женское, природное начало Катерины, приведя к острому конфликту с самой собой. Опять же из Достоевского: «Тварь я дрожащая, или право имею?..» – Вы, похоже, не так уж и жалеете свою героиню? – Да, не жалею. Я не адвокат и не судья. Актер, мне кажется, обязан честно представить свой персонаж на суд зрителя. Как только вы пытаетесь его осудить или защитить, вы теряете объективность, лишая своего героя необходимых качеств, посчитав, скажем, что они невыгодно его представляют. Я предпочитаю быть Вергилием – идти рядом с героем и наблюдать, удивляться, а иногда плакать по нему, а через него о себе. На Катерину можно смотреть как на жертву, а можно и по-другому, ведь после ее смерти разрушена семья: Тихон остается без жены, детей они так и не нажили, дом опозорен. По сути, это история о том, как человек, сгорая сам, опаляет других. Более того, если вы сейчас перечитаете пьесу, убедитесь: там нет гнета Кабановой и, как следствие, затравленной Катерины. Например, когда уезжает Тихон и Катерина сталкивается с Кабановой, та говорит ей: могла бы, мол, и поплакать немножко, раз муж уехал. На что Катерина отвечает: «Не к чему! Да и не умею. Что-народ-то смешить!» Ответ достаточно резкий. Где тут затравленный хорек? То, что говорит Кабанова, имеет под собой достаточно весомое знание жизни, в которой должны присутствовать правила. Мне уже не 18, мне 33, и я понимаю необходимость этих правил: нельзя себе позволить все. Но, с другой стороны, если мы себе этого не будем позволять, где будет человек, его свободный выбор? Именно этот вопрос и решает Катерина. – Есть теория, что на самом деле Кабаниха – это Катерина, которая не утопилась. – Да, подобные мысли витают у нас на репетициях. Кабаниху играет Ольга Тумайкина – уникальная, тонкая, талантливейшая актриса. Кабаниха чувствует силу Катерины, она видит все, что с ней происходит. С одной стороны, по-женски понимает, с другой – борется за сына, семью. Тумайкина мастерски работает с подтекстами, вторым планом. Моей Катерине сложно с ней приходится... (Смеется.) И вовсе не из-за гнета, как я уже упомянула. Я вижу, как она слушает Кабаниху и с ужасом понимает, что та по сути права. Помню, как меня поразил этот факт на одной из репетиций: на уровне читки пьесы я этого не видела. А это значит, что Катя начинает жить своей жизнью и проявлять характер. Знаете, в последнее время на репетициях я часто поворачиваюсь к Уланбеку Баялиеву (режиссер «Грозы») и с удивлением говорю про Катерину: «Какая она!!!» Это как Пушкин – написал финал «Евгения Онегина», а потом бегал и говорил всем: «Она отказала! Моя Татьяна отказала!». Вот точно так же и я дивлюсь на Катю. Еще в начале репетиций, помню, подошла к Римасу и спросила: «Какая она, Катерина?» Ответ был мгновенным и кратким: «Умная». И я понимаю, о чем он говорит. Она все видит, все слышит, она не юродивая. Все ее монологи, все сцены – это «Быть или не быть?» Она, как Гамлет, абсолютно все понимает – оба пути, по которым может пройти. Это человек чистого рассудка, который вдруг испытал очень мощный женский порыв. Она хотела бы быть чистой: мы все хотим быть порядочными, достойными, верными. Мы же восхищаемся Татьяной, отказавшей Онегину... – Сознаюсь вам: я ее терпеть не могу, то есть сейчас уже могу и даже сострадаю, а вот в детстве это был не любимый мною персонаж. – Я тоже до какого-то момента ее не воспринимала, но потом оказалась в ситуации, когда пришлось отказаться от самого дорогого, и сроднилась с ней. И уже позже, когда ко мне пришла роль Татьяны, я абсолютно четко понимала, что именно стоит за ее финальным поступком. Ну и потом, вы же понимаете, в юном возрасте Онегин представляется нам фигурой достаточно однозначной: не оценил сердечный порыв девичества, ай-ай-ай. В зрелом мы уже имеем возможность взглянуть на него и на всю историю по-другому, многограннее: в конце концов не воспользовался же он этим порывом, а мог бы. По мне, так Онегин не герой моего романа... Я лично от таких бегу сразу же. (Смеется.) Опытным путем проверено, что с таким типом лучше дружить, но никак не больше. Туминас, кстати, как-то пошутил: «Катерина – это Татьяна через 10 лет после замужества». – Так что же, жизненный опыт помогает или мешает? – Безусловно помогает! Финал «Евгения Онегина» без опыта не сыграть! Да и первую часть – молодость – тоже... Мы все становимся наивными, трепещущими, уязвимыми... перед лицом любви. И это не зависит от возраста. – Это благодать или саморазрушение? – И то, и другое. Но это чувство вновь позволяет тебе стать собой, поэтому в Татьяне я не играла возраст – я играла любовь. Когда я это поняла, письмо стало на свое место. Для меня сейчас счастье его читать, потому что это память о тех периодах моей жизни, которые были отмечены любовью. Я не знаю, каким образом Пушкину удалость взломать душу женщины, но это гениальный монолог, он абсолютно женский. Это гимн всем нам, сгоревшим в костре любви! (Смеется.) – Если вернуться назад, в детство, как вам удалось поступить в Щукинское училище? Знаю, что родители дали вам всего одну попытку. К тому же в Риге вы уже учились на факультете управления. Кстати, почему не на физика или математика, как ваши родители? – Потому что я была такой, «продуман». Я подумала: ну, физика, математика – что там заработаешь? Управленец – другое дело. У меня есть таланты в этой области: это именно я занималась организацией «Грозы» (собирала команду актеров, искала реквизит, покупала ткани). Потом уже проект стал на рельсы, его приняли в театре и спектаклем стали заниматься все цеха. Но сначала я занималась всем, кроме, пожалуй, режиссуры, предоставив ее талантливому Уланбеку Баялиеву. Собственно, все это началось прошлой весной, когда мы с Уланом поняли, что сходимся во взглядах на театр. Ну а мое поступление в «Щуку»? Это был отчаянный рывок. Меня в юности почти насильно привели в театральный кружок: я не хотела идти и, честно говоря, до этого никогда не была в театре. Но делать было нечего! Вот именно «от делать нечего, друзья» я и стала актрисой. (Смеется.) Я была закрытым, временами обозленным, чертовски трудным ребенком. А тут вдруг появилась возможность говорить о насущном, но не через себя, а через другого человека – именно этого мне, похоже, и недоставало. А в «Щуку» я уже ехала целенаправленно, с багажом из нескольких спектаклей: по стихам Серебряного века, по пушкинской «Сказке о царе Салтане», по Салтыкову-Щедрину. Я была, знаете, такой грозовой молнией, которая влетала в аудиторию: энергетика моего желания быть там и заниматься театром была настолько велика, что меня было невозможно не взять. Михаил Борисович Борисов, мой будущий мастер курса, оценил этот порыв и выделил меня сразу, буквально на первом прослушивании. Спасибо ему! – Вы в судьбу верите? Вы мистик? – Если текст роли упадет, садиться на него не буду: в это я не верю. Но к сцене отношусь с благоговением. Я всегда заранее прихожу на спектакль, обязательно выйду на сцену, похожу, пообщаюсь… с гномиками. (Смеется.) А черной кошки – нет, не боюсь. – В труппу Вахтанговского театра вас пригласил Михаил Александрович Ульянов? – Да! Он пришел к нам в «Щуку». Мы с Виктором Добронравовым играли в спектакле «Эти свободные бабочки», который поставил Александр Устюгов. Это была знаковая постановка для училища: мы победили в конкурсе «Твой шанс» и потом еще два года играли этот спектакль в Театральном центре «На Страстном». Собственно, увидев его, Михаил Александрович и пригласил меня в театр. С этим, кстати, связана одна семейная история. Когда я поехала поступать в театральный, мой дед, с которым у меня была очень тесная связь, написал мне на бумажечке: «Я хочу, чтобы ты поступила в Щукинский институт, хочу, чтобы ты работала в Вахтанговском театре под управлением М.А. Ульянова». Все так и случилось, но, к сожалению, дед не дожил всего полгода до того самого момента, когда Михаил Александрович позвал меня в труппу. Ульянов – это, пожалуй, единственный в театре человек, из-за которого хотелось стать стеной, чтобы ни в коем случае не помешать ему, когда он проходил мимо. Вздохнуть было страшно от благоговения. Месяца за два до его смерти в театре был какой-то праздник, он подозвал меня и что-то сказал. Вот это «что-то» я помню дословно: эти слова стали для меня определяющими, тем камертоном, который звучит во мне всегда. – Вы послушная актриса, с режиссерами не спорите? – Нет, не спорю, но активно участвую в диалоге. (Смеется.) Туминас сам постоянно меня на это провоцирует: учит думать, анализировать, предлагать. Он может сказать: образ такой, а дальше ищи все сама. И я приношу ему варианты. Если раньше это все надо было проверять «ногами» – на сцене, то теперь Римас уже знает мою психофизику, поэтому я приношу ему решения на уровне слов. Я говорю: «Смотрите, можно сделать так». А он: «Нет, это не то, давай вон в ту сторону пойдем». С Уланбеком тоже не спорю, да я бы и не стала репетировать Катерину, если бы не доверяла ему. После Римаса меня очень сложно удивить. Но Улан удивляет! «Улан сумел ее пленить…» (Смеется.) И поэтому я стараюсь быть «сверхмарионеткой»: стремлюсь проанализировать, понять общее и найти в нем свое место. – У каких режиссеров вы хотели бы сыграть? – Мне жаль, что я так никогда и не встретилась с Петром Наумовичем Фоменко, хотя я, конечно, счастливчик: и с Туминасом, и с Бутусовым, и даже с Юрием Петровичем Любимовым поработала. Конечно, было бы интересно столкнуться с Някрошюсом, Гинкасом. В кино интересны Звягинцев, Тарамаев, Меликян, Герман-младший. Ну и мастодонты кинорежиссуры, естественно, тоже интересны. Если же говорить о зарубежном кино, то фон Триер, Иньярриту, Пол Томас Андерсон, Тарантино – неплохо было бы встретиться с этими ребятами в работе. (Хохочет.) Только вот не спрашивайте о ролях, которые мне хотелось бы сыграть. У меня никогда не было и нет списка желаемых ролей. Первый вопрос, который меня волнует, – это «С кем?», а уж потом «Что?» и «Как?». Я вам больше скажу: когда я получаю новую роль, я ее не люблю, я спорю с ней, она мне непонятна, мне кажется, что уже все сыграно. И с Татьяной такое было, и с Соней в «Дяде Ване». Это такая актерская глупость, некая защитная реакция, но, как ни странно, именно она и заставляет меня задавать бесконечное количество вопросов, отвечая на которые я начинаю видеть за ролью человека – и вот он уже становится мне интересен. – Не так давно вы окончили курсы Иваны Чаббак в Голливуде, сейчас занимаетесь в школе сценической речи. Вы собой недовольны? – Почему? Довольна! Просто мне всегда хочется большего. Я любопытна и имею страсть до новых знаний, поэтому я хожу на различные мастер-классы, тренинги. Сейчас пошла в школу сценической речи к Елене Ласкавой. У нее потрясающая методика: с ее помощью ты начинаешь по-другому ощущать голос, его возможности, его связь с телом. Во-первых, это безумно интересно. Во-вторых, это держит тебя в нужном профессиональном тонусе. А с Америкой это была авантюра, причем дорогостоящая: мне пришлось даже взять кредит. Но дело было летом, у меня был свободный месяц. Я подумала: почему бы и нет? Мы смотрим их фильмы, я наслаждаюсь игрой их актеров, и, конечно, было бы глупостью с моей стороны упустить возможность лицезреть, каким образом они достигают таких результатов. У меня, кстати, после этого тренинга случилось три кинопроекта, в работе над которыми я применяла все то, чему научилась у Чаббак. – А какие проекты? – 12-серийный фильм режиссера Юрия Мороза «Игрок», продолжение «Обратной стороны Луны» (режиссер Александр Котт). И третий проект – «Эти глаза напротив» (режиссер Сергей Комаров). Они все сейчас озвучены и смонтированы, дело только за «Первым каналом». – Я недавно узнала, что вы пишете стихи и прозу. – Я не отношусь к этому серьезно, скорее как к средству отвлечься от мыслей суетных... Такое, знаете, прозаическое дуракаваляние под бокал красного. (Смеется.) Хотя несколько человек, в том числе моя крестная, писатель Галина Артемьева, давали мне понять, что я могла бы этим заниматься. Но я, если занимаюсь чем-то, то уж до конца: меня так воспитали – либо делаешь дело на все сто, либо не делаешь вовсе. – Желание быть лучшей не провоцирует ревность к тем, кто рядом? – Это большая разница – не «быть лучшей», а делать свое дело на все сто. У меня нет желания сыграть лучшую Катерину в «Грозе», но у меня есть желание раскрыть ее на все сто! Гвозди конкурентам не подкладываю, если вы об этом. Все, что можно доказать, доказываю только на сцене. – Слушая, как вы рассказываете о «Грозе», я подумала, что вам стоит попробовать себя в режиссуре. – Не первый раз это слышу. И даже Римас иногда говорит… Но мне кажется, эта профессия: а) мужская, б) к ней надо быть сверхподготовленным. И речь здесь, конечно же, о мировоззрении. Вот я сейчас смотрю на Уланбека – мы можем бесконечно долго с ним рассуждать о «Грозе», но я четко осознаю, что мыслю детально, Улан же видит всю картину целиком. Структура ума иная. Это данность, с которой нужно смириться. Поэтому я с сомнением отношусь к женской режиссуре, за исключением, пожалуй, нескольких всем известных женщин-режиссеров, которые таки обладают аналитическим, мужским умом. – У вас нет такого чувства, что вы все время репетируете? А когда же жить? – Когда выпускается спектакль, могу заставить себя 24 часа работать на одну цель, одну задачу. Но я умею и отдыхать. Наслаждаться, любить, читать, петь, танцевать. – Где вы любите бывать больше всего, наверное в Латвии? – В Латвии я бываю, потому что там моя семья. Люблю залив – это, конечно, очень родная, детская история, она всегда отдается в душе чем-то теплым, мамиными кабачковыми оладушками. А так я очень люблю путешествовать. Одна моя недавняя любовь – Лондон. А первая любовь – Рим. Вот, наверное, Рим и Лондон... И все, что между… Ну и Венеция, в которой я еще никогда не была: загадала себе, что приеду туда только вместе с любимым человеком. – Вас не пугает то, что сегодня происходит за окном? – Я чувствую, что не могу рассуждать об этом объективно: нам не дают полной информации. 20 лет я прожила в Латвии, которая стала частью Европы, сейчас уже 13 лет живу в России и бесконечно ее люблю. Я вижу проблемы и нарывы, но это – часть процесса. Я за этим наблюдаю, но предпочитаю не внедряться. Я женщина, я в меру умна, в меру глупа. Но я хорошо чувствую искусство, им я и должна заниматься. Остальное – умным мужчинам.
респект: http://rus.delfi.lv/news/daily/ineterview/shag-vlevo-karikatura-vpravo-patoka-sergej-makoveckij-o-svoih-evreyah-svyaschennikah-i-dushkah.d?id=47356275 rus.DELFI.lv | 28 апреля 2016, 09:37 Шаг влево — карикатура, вправо — патока. Сергей Маковецкий о своих евреях, священниках и душках Кристина Худенко Foto: Maris Morkans "Все эти бесконечные политические игры привели к тому, что мы перестали понимать друг друга. Нам осталось сделать лишь маленький шажочек, чтобы рухнуть в бездну", — признался актер Сергей Маковецкий в интервью порталу Delfi. По его мнению, все землетрясения, камнепады, снежные бури и цунами — это расплата человечества за немилосердное поведение. После картины "Ликвидация" актеру Сергею Маковецкому звонили одесситы и говорили: спасибо, что вы так красиво разговариваете. После фильма "Поп" знакомые батюшки утверждали: не священник, но очень здорово. Роль Чикатило актер отказался играть, побоявшись сделать это настолько убедительно, что публика полюбит зверя… Разговор с Маковецким случился в день рижской премьеры спектакля его родного театра им. Вахтангова "Улыбнись нам, Господи" — по пьесе-притче Григория Кановича о пути стариков-евреев в Вильнюс, где сын одного из них (героя Маковецкого) покушался на жизнь генерал-губернатора. Актер честно признался, что думать о чем-либо другом ему сейчас трудно, но и говорить о спектакле — не легче, боится расплескаться. - Режиссер спектакля "Улыбнись нам, Господи!" Римас Туминас назвал постановку своим ответом на "мировой хаос, в котором все мы только заложники в некой политической и финансовой игре"… Есть ли у вас ощущение заложника, пешки? - Нет, пешкой я себя не чувствую. Но мне трудно понять, насколько я сам определяю свою судьбу. Скорей всего, моя жизнь идет по старому доброму принципу "человек предполагает — Господь располагает". О финансово-политических играх я вообще стараюсь не думать, а больше смотреть внутрь себя. Когда я столкнулся с материалом этой пьесы, она мне сразу не понравилась. Но я не стал делать поспешных заключений — открыл произведение Кановича и начал читать. Режиссер изначально предлагал другую роль — разорившегося бакалейщика Авнера Розенталя (его сыграл Виктор Сухоруков), но меня в романе зацепил другой персонаж — Эфроим. Захотелось сыграть молчаливого человека, который всю жизнь общается с камнями на кладбище. Стало интересно, какой звук выходит из нутра молчуна — рык, хрип, шипение? За такими людьми очень любопытно наблюдать. Они молчат, молчат, но, когда начинают кричать, весь мир переворачивается. Человек, который связан со смертью, наверняка много знает о жизни. Foto: Maris Morkans - А какие у вас отношения со смертью? - Должен вам сказать, что я во многих спектаклях и фильмах погибал. Например, когда играл царевича Алексея, меня душили, а в фильме "Макаров" я стрелялся… По счастью, только на сцене покойники выходят на поклоны, и мне это очень нравится. - Насколько легко далась вам еврейская тематика, в которую вы уже так виртуозно погружались в "Ликвидации", сыграв Фиму-полужида? Есть ли в вашем окружении люди, которые помогали постичь неповторимый колорит, говор, юмор, мудрость? - Поверьте, я не понимаю, что такое еврейская тематика! Конечно, уши у актера открыты, и он впитывает отовсюду, порой не осознавая этого. Но в этом спектакле никакого надуманного еврейского колорита нет. И Римас Владимирович нас сразу категорически предостерег от этого: "Товарищи, мы не играем евреев!" Мы играем людей. И ни о каком колорите речи не шло. Даже в Одессе нет такого ярко выраженного колорита — там все мягонько. А как только начинается колорит, это, простите, не еврейство. Конечно, когда ты сталкиваешься с Израилем, ты понимаешь, что это другой мир. У меня эта страна вызывает чудовищное уважение — их терпение, труд. Когда понимаешь, что каждое деревце, кустик и травинка там рукотворны, к каждому подведена трубочка оросительной системы, и, таким образом, засажены целые холмы — ты просто чувствуешь, сколько труда, пота, крови пролито этими людьми, сколько они пережили… Но повторюсь, я не специалист по еврейскому вопросу — я играю человека, не интересуясь, какой он национальности. Мне гораздо важнее, что происходит в его голове и душе, и чтобы персонаж находил отклик во мне — личные нюансы, боли и воспоминания. Я просто очень хороший артист, который умеет передать образ. Хотя, конечно, я знаю, что, придя на кладбище, мой Эфроим кладет на могилу камень, а не цветы — именно по количеству камней определяется количество людей, которые приходили проведать могилу. Вспомните грандиозную картину "Список Шиндлера": выжившие благодаря этому человеку люди приходят на его могилу и кладут камни — фантастический финал. Если вспоминать роль Фимы-полужида из "Ликвидации", то она требовала правильную мелодику речи, точный одесский разговор, а не гэкать или шокать. Было приятно, когда после премьеры звонили одесситы и говорили: спасибо, вы очень красиво разговариваете. Foto: Kadrs no filmas - Вы сыграли священника в фильме Хотиненко "Поп", который отчасти снимался в Риге. Протоиерей Георгий Митрофанов, назвав эту роль вашей актерской удачей, отметил, что современным "актерам трудно войти в образ священника, и это говорит о том, насколько глубоко секуляризовано наше общество — опыт общения со священниками у подавляющего большинства актеров попросту отсутствует"… - Мне было приятно выслушивать хорошие отклики от православных батюшек про эту роль, к которой я подошел крайне аккуратно и осторожно. Это непросто играть священнослужителя, причем реальную историю реального человека, который, надеюсь, еще жив. Кстати, отец Александр живет тут недалеко от Риги. Когда мы три-четыре года назад тут были, то хотели к нему приехать, но он приболел — не случилось. Я понимал, что для такой роли надо многое знать, чувствовать и просто даже уметь. Правильно произносить слова, точно двигаться, поэтому мы с Ниной Усатовой, которая играла матушку, невероятно аккуратно подходили к каждому кадру и слову. Нашим консультантом был прекрасный игумен Кирилл — настоятель храма в Москве. Мы без него шага не делали. Я все время спрашивал: батюшка, смеет ли мой отец Александр так сказать? Боялся, что шаг вправо — будет карикатура, шаг влево — патока и такая сладость, что никто в нее не поверит. Похоже, нам удалось все передать натурально. И я радовался, когда знакомые батюшки говорили: не священник, но очень здорово! - Поменяла ли эта роль что-то в мироощущении? - Вы пытаетесь заглянуть глубоко мне в душу, а я не хочу выставлять ее напоказ. Да и объяснять такие перемены словами — это неверно. Все же оставьте во мне что-то нетронутым и глубоко своим. Foto: Kadrs no filmas Кадр из фильма Алексея Балабанова "Про уродов и людей", в котором Маковецкий убедительно сыграл порнографа Иоганна. - По какому принципу вы соглашаетесь или не соглашаетесь на роли? Почему вы взялись играть роль детского порнографа Иоганна из фильма Балабанова "Про уродов и людей", а предложенную вам же роль Чикатило — нет? - Потому что фантазия гораздо глубже знания. Это я для себя сам определил, а потом еще услышал, что так сказал Эйнштейн. Ну что толку знать, что дважды два — четыре? Когда ты не знаешь персонажа и фантазируешь о нем, можно очень многое открыть в себе. А когда ты знаешь конкретного индивидуума и знаешь, что конкретно он сотворил в этой жизни, то зачем его играть и для чего популяризировать? Это же придется его жизнь пережить и как-то оправдать для себя! Если я ничего не почувствуют, то и публика ничего не поймет и не почувствует, не возлюбит моего персонажа. - А нельзя играть ненавидя? - Естественно! Ничего не получится, если ты играешь персонажа, внутренне презирая его. Это будет просто злой мальчик или девочка на сцене или на экране, который(ая) на кого-то злится. Для того чтобы сыграть персонажа, надо каким-то образом им стать — в том-то и сложность! А как можно оправдать какие-то вещи, которые не находят в себе оправдания? И зачем играть изверга, чтобы что?.. - Чтобы родить к нему омерзение! - А если вы будете настолько убедительны, что публика его полюбит? И не дай бог, появятся последователи. Есть исторические личности, о которых, чем больше знаешь, тем меньше желания их сыграть. Знание останавливает, а фантазия движет вперед. Например, я не мог до конца понять Иоганна, о чем говорил Леше Балабанову. Он отвечал: будем двигаться постепенно, от кадра к кадру. Как он смотрит, как говорит, какие паузы делает, больше, больше… И тогда во мне начинает рождаться фантазия: он что, заторможен, плохо слышит или сознательно придает себе вес? - Вы чувствуете ответственность за своих персонажей? За то, что они несут людям, не провоцируют ли агрессии? - В размышлениях на эту тему я каждый раз вспоминаю "Сало, или 120 дней Содома" Пазолини — очень страшная картина. Есть сцены, которые невозможно смотреть. Режиссер это делал сознательно, чтобы показать ужас фашизма. И Алексей Балабанов тоже умел это делать — с большим количеством образов и ассоциаций: он снимал жесткие картины, но не смаковал жестокость, он очень точно определял и показывал болевые точки, но не теребил рану, не засовывал в нее пальцы со сладострастием садиста. Он точно чувствовал черту, за которую нельзя переходить. Поэтому все его картины жесткие, но не жестокие. Foto: Kadrs no filmas - Вы сыграли главную роль в фильме "Душка" у знаменитого нидерландского режиссера Йоса Стеллинга. Сам он назвал темой картины столкновение европейского рацио и русской души, он говорил: "Бобу, как каждому голландцу, кажется, что он знает, как надо. А на деле он ничего не знает, одержим комплексами и фобиями…" Кажется, это достаточно точно транслирует отношения России и Европы, хоть фильм и снимался, когда видимых проблем не было. - Я невероятно счастлив, что мы встретились с Йосом и сделали две картины — "Душка", а потом "Девушка и смерть". Нам невероятно хорошо вместе работалось, даже перевода особого не требовалось — мы друг друга чувствовали. И никакой разницы — ни в языке, ни в менталитетах. Так что темой различий Европы и России я не задавался — не было повода, потому что я себя чувствовал совершенно комфортно. Я вошел в кадр и сразу стал двигаться настолько в правильном направлении, что Йос перестал меня поправлять. Что мой Боб? Тоже ничего хорошего. Ему самому кажется — как, кстати, почти всякому голландцу — что он все хорошо знает, как надо и как не надо. На самом деле ничего он не знает, одержим комплексами, фобиями и живет, собственно, вполноги, не по-настоящему… Душка и Боб — это один и тот же человек, рацио и душа, голова и сердце. И поскольку голова с сердцем у многих не в ладу, — Душка и Боб все время ссорятся. - Йос Стеллинг - На ваш взгляд, что сегодня может заставить Господа улыбнуться в мире, в котором кажется нет места для улыбок? - Мы, наверное! Он великодушный и всепрощающий, а мы все, человечество, зависли уже у последней черты, края. Нам осталось сделать лишь маленький шажочек, чтобы рухнуть в бездну. Все эти бесконечные политические игры привели к тому, что мы перестали понимать друг друга. Но у меня есть надежда, что Господь смилостивится над нами, остановит, вразумит и не позволит свалиться. Антон Павлович Чехов на эту тему хорошо сказал в "Дяде Ване": "Мы покорно умрем и там, за гробом, мы скажем, что мы страдали, что мы плакали, что нам было горько, и Бог сжалится над нами, и мы увидим жизнь светлую, прекрасную, изящную, мы обрадуемся и на теперешние наши несчастья оглянемся с умилением, с улыбкой… и все зло земное, и все наши страдания потонут в милосердии, которое наполнит собою весь мир". Антон Павлович говорил это 150 лет назад — он дал нам фору. Увы, милосердия все меньше и меньше. И обратите внимание, по нашей с вами вине происходят землетрясения, падают камни, там, где не было снега, заваливает сугробами, а где не было цунами, поднимается стометровая волна — человечество получает то, что оно заслуживает! - Почему? - Откуда я знаю! Как-то одновременно получается, что вроде технический процесс идет вперед, а человечество деградирует. Глупо жаловаться на все эти гаджеты, но из-за них молодое поколение очень мало читает — им неинтересна русская тройка, а вместо книг, им надо надо по-быстрому зайти в Интернет и прочесть выжимку в наикратчайшем изложении. Мы все живем в кратком изложении! И обвинять в этом наших детей бессмысленно. Единственное, что тут можно поделать — все время повторять им: читайте! - Как украинец по происхождению и актер, который озвучил множество мультфильмов в роли князя Киевского, скажите, что там происходит и когда все это кончится? - Я не знаю и не могу понять, что там происходит. И стараюсь на эту тему даже не говорить. Мне грустно и больно, что это происходит с моей родиной. Надеюсь, что это закончится. Мы же говорили, что господь нам помогает, надеюсь, он не отнимет у нас человеческую мудрость.
респект: http://ru.delfi.lt/misc/celebrities/sergej-makoveckij-do-bezdny-odin-shag.d?id=71128742 rus.DELFI.lv, пятница, 29 апреля 2016 г. 09:20 Сергей Маковецкий: до бездны - один шаг фото © Organizatorių archyvo nuotr.
респект: http://vm.ru/news/2016/05/25/vyacheslav-shalevich-mihail-ulyanov-pritvorilsya-bolnim-chtobi-otdat-mne-svoyu-rol-321475.html 25 мая 2016 Вячеслав Шалевич: Михаил Ульянов притворился больным, чтобы отдать мне свою роль Анжелика Заозерская 27 мая легендарному артисту театру и кино Вячеславу Шалевичу исполняется 82 года. Несмотря на преклонный возраст, он играет в родном театре имени Вахтангова в единственном спектакле "Пристань", и на сцену, к зрителям его выводит художественный руководитель театра Римас Туминас. В интервью "ВМ" Шалевич рассказал о любимых ролях в театре, в кино, своих партнерах и улице, где проходит вся его жизнь, - Старом Арбате. - Вячеслав Анатольевич, в спектакле "Пристань" вы играете роль Галилео Галилея, появляющегося в самом начале. Наверняка сложно задавать тон всему спектаклю? - Сыграть Галилея предложил сам Римас Владимирович. "Пристань" Римас Туминас поставил к юбилею театра, и дал возможность артистам выбирать себе роли. Начинать сложно, потому что монолог моего героя идейный, философский подводящий итог жизни, и задающий камертон спектаклю. - Вячеслав Анатольевич, среди публики есть зрители, которые специально приходят, чтобы увидеть вас на сцене? - Да, есть. Но нельзя сказать, что я играю в "Пристани" исключительно для своего зрителя. Спектакль масштабный, в каком-то смысле исторический, сделанный в разных жанрах, и я стараюсь не выбиваться из всего спектакля, а быть его частью. Каждый раз, играя "Пристань", вспоминаю своих партнеров - Галину Коновалову, Юрия Яковлева, которых с нами уже нет. Их заменить нельзя, и поэтому сцены, где они участвовали, убраны из спектакля. Конечно, с уходом Галины Львовны и Юрия Васильевича спектакль пострадал, и значительно, но, как мне думается, наша "Пристань" еще не иссякла. - Вы родились и выросли во дворе театра Вахтангова. Насколько сильно изменился Старый Арбат? Остался ли дух этой улицы, по которой ходили Пушкин, Есенин, философ Алексей Лосев? - Старый Арбат был домашней улицей, где все жители друг друга знали в лицо. А в последние годы Арбат стал очень многолюдным и суетливым. Я с Арбата переехал, но недалеко. - С кем из великих жителей Арбата были знакомы? - Со многими известными личностями. Но с детства Меккой для меня был театр Вахтангова, в котором я мечтал играть. Хотел быть артистом только этого театра. - О театре Вахтангова знает весь мир. Он успешно гастролирует по Европе и Америке. Только никто не может понять - в чем секрет игры вахтанговцев, и в чем главная загадка? - Вряд ли кто-то эту загадку разгадает. Но я думаю: "Если не скучно, значит, это настоящий театр Вахтангова". С приходом в театр Римаса Туминаса театр приобрел вторую жизнь. Может быть, несколько другую, непривычную для нас, но новую. А когда что-то новое, как говорится, не соскучишься. - Римас Туминас - литовец, и многие спектакли ставил в Европе... - Да, в нашей новой жизни есть что-то европейское. Поэтому и приглашают театр Вахтангова на гастроли по всему миру. Где мы только не были - и в Америке, и в Канаде, и в Англии. - Разве раньше театр Вахтангова, до перестройки, не гастролировал по миру? - Гастролировал, но не так много. Я чаще ездил за рубеж с фильмами. С картиной "Хоккеисты" объездили весь мир. А ведь фильм снимали в 1964 году, и такой успех. Кстати, Николай Лебедев снял замечательную картину о Валерии Харламове "Легенда номер 17" - не хуже наших "Хоккеистов". - Все-таки сравниваете - советские фильмы и современные? И какие лучше? - Однозначно сказать, какие фильмы - советские или нынешние лучше, нельзя. Но раньше снимали куда добротнее, серьезнее, качественнее. Над каждым кадром шла тщательная работа. А сейчас много промежуточного, хотя есть и довольно интересного кино. - Какие фильмы со своим участием можете отметить? - Во-первых, два фильма Татьяны Лиозновой "Три тополя на Плющихе" и "Семнадцать мгновений весны". Хорошие картины "Прощение" и "Красная площадь". Жизнь в кино у меня сложилась. Но для меня театр всегда был главнее кино. - Так и Василий Лановой говорит, что "театр для него был и остается на первом месте". Почему вахтанговцы так преданы своему делу? - Так получается. Если кто-то уходит из театра, то его судьба не складывается, и тому масса примеров. - С какими партнерами вам больше всего нравилось играть? - Юлия Борисова своим мастерством заражала, держала на плаву партнеров, и с ней всегда легко играть. Хотя она бывает строга! Когда я пришел в театр, она была моей первой и главной партнершей. Однажды, во время репетиции, я так загорелся, что перестал слышать партнеров, и в этот момент Юлия Константиновна строго остановила меня: "Слава, пока я не скажу в своей роли последнее "ять", не смейте меня перебивать". В театре Вахтангова играла гениальная тройка: Николай Гриценко, Юрий Яковлев и Михаил Ульянов. Я очень любил Михаила Ульянова, в котором необыкновенная доброта сочеталась с большой требовательностью. Однажды я пришел к Ульянову и заявил: "Я хочу сыграть Диона". Михаил Александрович ответил: "Сначала сыграй в спектакле "Виринея" вместо меня, а потом, когда будешь готов сыграть Диона, приходи, - я ради тебя заболею". Я сыграл в "Виринеи", и через некоторое время сказал Ульянову, что готов играть Диона". И Ульянов заболел. Рубен Николаевич Симонов разрешил играть мне Диона и после репетиции назначил на роль. - Михаил Ульянов, не будучи режиссером, возглавлял театр Вахтангова. Как вы считаете: в идеале кто должен быть на посту художественного руководителя театра - режиссер или гениальный артист? - Академическим театром должен руководить режиссер. Я, имея диплом режиссера, руководил одним театром, и только через 15 лет понял, что это - не мое дело. Театр разваливается, когда у него нет режиссерской руки. Мое мнение: Ульянову тоже не надо было соглашаться возглавить театр Вахтангова. Правда, тогда возникла критическая ситуация, что больше некому было занять место художественного руководителя. - Гениальных режиссеров можно по пальцем пересчитать. Какими качествами должен обладать режиссер, возглавляющий театр? - Он должен любить артистов, и Римас Туминас любит всех нас безгранично. Во-вторых, у режиссера-руководителя не должно быть так называемой, "мягкотелости". Когда я руководил театром, то очень много артистам прощал. Я увольнял их, а через некоторое время брал в театр обратно. В театре это непозволительно. Руководитель должен быть принципиальным - если артист решил покинуть театр, то возвращать его не стоит. Римас Владимирович не терпит суеты и плохого отношения к театру, к роли. И я не замечал, чтобы при нем артисты плохо относились к своей работе. - Из всех спектаклей театра Вахтангова в вашим участием какой был самым любимым народом? - "Иркутская история" по пьесе Арбузова. Зритель ревел навзрыд вместе с Юлией Борисовой. Спектакль соответствовал духу времени и точно попадал в сердца зрителей. - Вячеслав Анатольевич, в вашей жизни было много любви - и не только счастливой. Что вы поняли о любви? - Практически все мои женщины становились моими женами. Я серьезно относился к любви. В детстве мне привили благоговение перед женщиной. Мы ведь тогда учились с девочками раздельно - в мужских гимназиях, и нам говорили, что встреча с девушкой - это событие, а не привычное рядовое дело. И жил я со своими женщинами по много лет, за исключением первой жены. Предательство - своего рода разочарование. Истинная любовь цементирует жизнь. А сформулировать, что такое любовь, нельзя. - Вас воспитала одна мама. Вы были послушным сыном? - Мама очень много работала, и поэтому я во многом был самостоятельным. Скажем так, у меня была отдельная, даже вольная, жизнь. Когда мамы не стало, я понял - что она значила для меня. Мама - это все: любовь, привязанность, нежность. - Это правда, что вы случайно, на улице, встретили своего отца, которого никогда не видели? - Да, отца я встретил случайно, когда мне уже было 38 лет, и сразу же понял, что от общения с ним меня огородила мама. Она никогда о нем не говорила. Когда я рассказал маме о встрече с отцом, то она спросила у меня: "А ты рассказал ему о том, что я больше не выходила замуж, что я дала тебе высшее образование?". Разумеется, об этом рассказал. - В вашем доме много детей? - Очень много - и своих, и не своих (дети жены - ВМ.). Есть внуки и правнуки. Они меня любят, и это радует. - У вас слава балагура,cамого остроумного артиста театра Вахтангова... - Я любил пошутить.Хотя задачи поразить своим юмором у меня не было. Просто жил легко, и если шутил, то невольно. Легковесно жил. Это уже потом мои шутки становились легендами. - У вас было много прозвищ, не обижались на них? - Меня называли Вячик, Шалява, и я никогда не обижался. Хотя по натуре своей, довольно ранимый. Но не злопамятный. - Как будете отмечать день рождения? - Очередно. Придет этот день и отмечу.
респект: http://www.vrn.kp.ru/daily/26534/3551355/ 27.5.2016 Сергей Маковецкий: «Мечтаю о такой старости, как у Зельдина!» Татьяна ПОДЪЯБЛОНСКАЯ 26 мая в Воронеже побывал Сергей Маковецкий. На своей творческой встрече в ВКЗ известный артист много читал Чехова, Жванецкого, Пушкина, вспоминал свои любимые роли в кино, работу с режиссерами Алексеем Балабановым, Никитой Михалковым, Сергеем Урсуляком. Артист считает, что нужно о себе заявлять творчеством, а не тем, что про тебя написано: - Я вот интернет не читаю – не люблю его, - признался мэтр. «Комсомолка» выделила самые интересные цитаты артиста. О БАЛАБАНОВЕ И СОВРЕМЕННОМ ГЕРОЕ - Ровно три года, как не стало Алексея Балабанова. Леша был мой друг, товарищ. Невероятный режиссер. Слава богу, его картины часто показывают. Жаль, не повторяют «Про уродов и людей» – это моя самая любимая картина, самая стильная. И первый случай, когда мне пришлось изменить цвет глаз. Потому что совсем не понимал сценарий, героя… Чем отличается Балабанов – он брал тему и закрывал ее. После него не стоит пытаться. «Жмурками» он закрыл тему накопления капитала, сделав это прекрасным жанром черной комедии. Дилогией «Брат» он предложил нового героя. Сегодня все говорят, что нужно создавать нового героя. Но он не создается. Нельзя его искусственно родить. Он должен из чего-то произрасти… Леша захотел и ушел. Не знаю, почему? Каждый художник имеет право поставить точку. Он это сделал фильмом «Я тоже хочу». Мне жалко, что его нет. Есть режиссеры плохие и хорошие, есть гениальные. А есть те, которые изменили твою судьбу. Он один из тех, спасибо ему. О МИХАЛКОВЕ, ЛЫСИНЕ И НОВОГОДНЕМ ПЛАТЬЕ - Самая дорогая роль – в фильме «12» Никиты Михалкова. Я ее очень люблю, она отвечает моим человеческим качествам. Конечно, я мечтал сниматься у Михалкова. У него все мечтают сняться. Глупо не мечтать. Он создает уникальную атмосферу на площадке. И она передается на пленку. Но я не входил в группу интересов Никиты Сергеевича. То ли он не те спектакли смотрел со мной. Но однажды он ко мне пришел на спектакль «Черный монах» - ему очень понравилось. Он зашел ко мне в гримерку: «Сережа, у меня к тебе есть одно предложение. Но об этом потом-потом». Я пошел домой окрыленный надеждой. Ждать «потом». А оно все никак не случается, время проходит, а «потом» нету. А там уже играют, и без меня. Я подумал, наверное, меня не нашли. Ну ладно, значит, в следующий раз. И поехал в Литву отдохнуть на неделю. И звоню оттуда: «Лена, хочу остаться на католическое Рождество». Она говорит: «Здорово вы, мужчины, устраиваетесь – там праздник, потом сразу к новогоднему столу». Теперь я понимаю, что если бы остался, меня бы действительно не нашли. Позвали уже 26-27 декабря. Понимаю, что заскакиваю на последнюю подножку уходящего поезда. Предлагают мне образ лысеющего человека. Я говорю: согласен, лысина – что-то пережитое. С какой радостью меня брили гримеры. А вечером мне на спектакль. В общем, сделали мне на скорую руку паричок - обрили детскую игрушку. Приехал в театр, так этот парик у меня все время на нос сползал. Домой пришел, а супруга ждет известий – взяли на роль или нет. Открывает дверь: ну, ну? А я как Смоктуновский в «Берегись автомобиля»: «Здравствуй, Люба, я вернулся!». Она сначала закрыла лицо руками, а потом сказала самую гениальную фразу, которую я никогда не забуду: «Сережа, скоро Новый год, в чем же я встречать буду?!» Встретили мы тот год, волосы отросли, сказать, что это было мученье, значит, глупость сказать. В общем, мы готовы и поправляться, и менять цвет глаз, и лысеть… О ЧИТКАТИЛО И ЗЛОМ МАЛЬЧИКЕ - Для меня интереснее, увлекательнее не знание, а фантазия. Для меня интереснее неизведанный герой, а не тот, про которого сразу все понимаешь. Чтобы сыграть Чикатило, его надо полюбить, как бы это ни странно звучало. Играть персонажа, его ненавидя, получится злой мальчик или девочка. А вот как его возлюбить? Надо в себе такие дверцы открыть в подсознании, что не дай бог. Кто знает, что там за последней дверью? Не обязательно розы. ПРО ТЕАТР И СОПЕРЕЖИВАНИЕ - В театре мы переживаем сами про себя, смотрим на героев, на того же дядю Ваню, а переживаем о себе. Мы из-за «Дяди Вани» чуть не подрались с моим американским коллегой. Я говорю: «Пропала жизнь!» А он: «Прости, ну у него же был какой-то бизнес?». А я никогда не забуду, как однажды пошел пешочком после спектакля, смотрю, пара из театра, в руках программка. Мы синхронно подошли к киоску. Он оборачивается: «Шо тебе купить?». Я говорю: а почему вы должны что-то покупать? Он: «Я был у вас на спектакле! Что вам купить? Вы меня заставили плакать, у меня очень жесткая профессия. Я просто рыдал. Что вам купить за это?» Я сказал: спасибо, ничего! Шел и думал, какая у него жесткая профессия, киллер что ли? Не дай Бог! И ведь его проняло! Так вот, многие идут в театре не для того, чтобы посопереживать дяде Ване, а понять, живые ли они еще? ПРО ГАДЖЕТЫ И ОТРЫВ БАШКИ - О, боже мой, этот телефон! Кстати, кто там все время брынькает? Иногда хочется поставить человеку памятник, а иногда башку хочется оторвать. Особенно в театре. Чаще всего забывают выключить телефон женщины. А потом он у нее разрывается в сумке, а она не может его там найти. У меня так было на спектакле. Весь зал к ней повернулся. Она его вытащила и не может отключить. Я не выдержал: дайте я выключу. И столкнулся с гаджетом. Не знаю, как отключить. Ничего не придумал лучше, чем сказать: «Вам его вернут». В общем, хочется башку отгрызть. Звонят всегда в самый неподходящий момент – в самый драматический. Да еще так веселенько. ПРО ПОЛИТИКУ И ПОЗНЕРА - Я с Украины, из Киева. В связи с этими страшными событиями мне говорили: «Серега, только не пой украинскую песню!» (песня-считалочка из фильма «72 метра» - это моя визитная карточка). Я говорю: с какого перепуга, там ведь ни слова о политике! Я вообще не люблю политику, я ее не понимаю. Был однажды у Владимира Познера в программе (кстати, понял, что прямой эфир – он только для Дальнего Востока прямой эфир. А пока через Уральский хребет до Москвы дойдет, такое впечатление, что кто-то ластиком стирает). Познер спросил, какие вопросы можно задавать? Я говорю: любые, кроме политики, не понимаю я ее. Передача началась. И первый же вопрос: «Скажите, вы пойдете на выборы?» Я говорю: пойду. Он: «А почему?» Я: а потому что не ходить на выборы неприлично. И ушел. Он потом сказал: «Прости, хотелось увидеть твои нормальные человеческие реакции». СЧАСТЬЕ – ДОЖИТЬ ДО ТАКОГО ПОЧТЕННОГО ЮНОГО ВОЗРАСТА, КАК У ЗЕЛЬДИНА Мы все заслуживаем того, что заслужили. А если у нас чего-то нет, может, нам это и не надо. Все нужно заслужить. Единственное, о чем я мечтаю, о такой старости, как у господина Зельдина. Сто один год, после перелома шейки бедра, выйти на сцену и три часа петь-танцевать! Думаешь, боже, вот это счастье, до такого почтенного юного возраста дожить! Дай Бог ему 120, нет 119 лет, чтобы сказали «ушел безвременно». Но думаю, что и это надо заслужить.
респект: http://vm.ru/news/2016/05/26/irina-kupchenko-ya-za-ekranizatsiyu-klassiki-321583.html 26 мая 2016 Ирина Купченко: Я за экранизацию классики Анжелика Заозерская - Лет двадцать играю в кино бабушек, правда не таких старых. С кино мне везет больше, чем с театром: интересные предложения сыплются словно с неба, - признается актриса Ирина Купченко. Фото: РИА Новости Народная артистка России 25 мая впервые на театральной сцене сыграла роль бабушки в спектакле для детей «СтихоВаренье». В интервью «ВМ» актриса рассказала о новом этапе в ее творчестве. - Ирина Петровна, ваша бабушка не могла не понравиться детям. Только уж очень она у вас старенькая... - Она — сказочная. А в сказках все бабушки — старенькие. К тому же детям просто нужен образ, универсальный и родной. Такой, как моя бабушка. - Зрители заметили, что спектакль получился очень искренним. - Да, он свежий и чистый. Казалось, были стихи без сюжета, а получилась увлекательная история. Режиссер спектакля Юлия Пересильд — большой молодец! - Раньше играли бабушек? - Лет двадцать играю в кино бабушек, правда не таких старых. С кино мне везет больше, чем с театром, — интересные предложения сыплются словно с неба. - Работая над экранизацией романа Тургенева «Дворянское гнездо», Андрей Кончаловский увидел в вас Лизу Калитину. Это было почти 50 лет назад. А в этом году вы получили из рук Кончаловского премию «Ника» за лучшую женскую роль в фильме «Училка». Приятно было получить награду от вашего первого режиссера? - Конечно. На роль Лизы Калитиной пробовалось очень много актрис, и Андрей выбрал меня. Кончаловский — мастер, умеющий работать с актерами. Он - настоящий режиссер, умеющий работать с актерами так, как никто. Есть хорошие режиссеры, но у них нет этого дара - творческого подхода к актеру. А я никогда и не скрывала, что я из тех актрис, которым режиссер необходим. Мне очень повезло с кинематографом и с режиссерами. И сегодня везет. - Как оцениваете свой творческий путь в Театре имени Вахтангова? - Стать актрисой я захотела лет в двенадцать, как только увидела спектакль театра. Это было в Киеве, где прошло мое детство. Загорелась поступить в Щукинское училище. Так и случилось, и с тех пор всю жизнь играю в Вахтанговском. - В театре служит и ваш муж - Василий Лановой. Каким было первое впечатлением от встречи с ним? - Еще девочкой увидела фильм «Алые паруса», в котором он сыграл капитана Грея. Тогда и влюбилась - в кинематограф и в Ланового. Впрочем, в него были влюблены все девушки Советского Союза. Кстати, в спектакле «Последние луны» мы оба играем. - В вашем театре много молодежи. Как вы думаете, чего не хватает начинающим артистам? - Всего хватает, и молодежь очень талантливая. Хотелось бы пожелать им серьезных ролей в кино в раннем возрасте. А то молодежь начинает свой путь с сериалов, а они притупляют актерские реакции. Наше поколение меньше снималось, но в качественных фильмах, благодаря которым мы постепенно овладевали мастерством. - На ваш взгляд, кино или театр лучше воспитывает молодежь? - Когда я училась в школе, в институте, все очень много читали. На книгах воспитывались, учились жизни. Фильмы тоже смотрели, но их было не так много, как сегодня. Поэтому я — за экранизацию классики. - Кто среди актрис для вас кумир? - Грета Гарбо. Но повторить ее игру я не пытаюсь. Да и бесполезно это. - В конце карьеры Грета Гарбо сыграла единственную в своей жизни комедийную роль - русскую женщину - дипломата Ниночку в фильме с одноименным названием. А вы почему мало снимаетесь в комедиях? - Я бы с радостью играла в комедиях. Но, к сожалению, меня мало приглашают на комедийные роли. В кино режиссеры эксплуатируют амплуа артиста, и экспериментировать не хотят, в отличие от театра. Когда у артиста есть и кино, и театр, это большое счастье. И оно у меня есть.
респект: http://caoinform.ru/vyacheslav-shalevich-zhenshhine-proshhu-vse-krome-predatelstva/ 4 августа 2016 Вячеслав Шалевич: Женщине прощу все, кроме предательства Автор: Анжелика Заозерская 2004 год. Вячеслав Шалевич в театре Вахтангова Актер признается, что он настоящий, как говорится, коренной житель центра: родился на Старом Арбате и работает там же — в Театре имени Вахтангова. Вячеслав Анатольевич шутит, что в последнее время все чаще и с большим удовольствием вспоминает свою молодость. И дело, как он говорит, не только в возрасте.Ему хочется, чтобы его родной Старый Арбат сохранился в воспоминаниях людей таким, каким он был много лет назад. — Вячеслав Анатольевич, так каким же он был? — Домашней улицей, где все жители друг друга знали в лицо. А в последние годы Арбат стал очень многолюдным и суетливым. Поэтому я и переехал отсюда, но недалеко. С этим местом связана вся моя жизнь. С детства Меккой был Театр Вахтангова, в котором я мечтал играть. Хотел быть артистом только этого театра. — И что же так отличает Театр Вахтангова от других? — Вряд ли кто-то эту загадку разгадает. Но я думаю: если не скучно, значит, это настоящий Театр Вахтангова. — Из всех спектаклей с вашим участием какой был самым любимым? — «Иркутская история» по пьесе Арбузова. Зритель ревел навзрыд вместе с Юлией Борисовой. Борисова заражала, держала на плаву партнеров, с ней было легко играть. Хотя она бывает строга! Кому, как не мне, это знать. Когда я пришел в театр, она была моей первой и главной партнершей. — Вы так говорите, как будто опасаетесь строгих женщин? — Не строгих, нет. Я многое могу простить женщине. Кроме предательства. Практически все мои женщины становились моими женами. И прожил я с ними по много лет, за исключением первой жены. Тот брак был ранним и продлился меньше месяца. А вообще я был женат четыре раза. И знаете, какой вывод сделал? И с тинная любовь цементирует жизнь. — Вас воспитала одна мама, вы были самостоятельным ребенком? — У меня была вольная жизнь. А отца я по сути и не видел в своей жизни. Мама работала машинисткой в Министерстве обороны. Отец — бывший белый офицер, который позже работал в НКВД, женился на маме, чтобы отомстить другой женщине. Когда мама узнала об этом, она была на восьмом месяце беременности. Тогда она приняла смелое решение и переехала в Москву, где я и родился. Отца впервые я встретил случайно, когда мне было уже 38 лет. Признаться, неоднозначные эмоции были. Мама не говорила со мной о нем. А когда я рассказал ей о встрече, ей было очень больно. Я понял, насколько тяжело ей было одной воспитывать ребенка. Поэтому всегда любил всех детей — и своих, и детей жены. А еще есть внуки и правнуки. — Они знают, что у их дедушки слава балагура, самого остроумного артиста Театра Вахтангова? — О да… Я всегда любил пошутить. Хотя задачи поразить своим юмором у меня никогда не было. Просто жил легко. И если шутил, то невольно. Это уже потом мои шутки становились легендами. — А над вами шутили? — Конечно. И прозвища разные придумывали. Меня называли Вячик и даже довольно обидно — Шалява. Но я никогда не обижался. По натуре своей я довольно ранимый, но не злопамятный. СПРАВКА Вячеслав Анатольевич Шалевич родился 27 мая 1934 года. Советский и российский актер театра и кино. Народный артист РСФСР. В 1958 году окончил Театральное училище им. Щукина. По окончании училища был принят в труппу Театра им. Евг. Вахтангова. Шалевич один из немногих актеров, кто играл в двух фильмах с одинаковым названием, не являющихся ремейками, — «Красная площадь».
респект: http://reklamaconnect.com/Post/evgeniya-kregzhde-teatr--ehto-misteriya-intervyu-s-aktrisoj 09 September 2016 Евгения Крегжде: “Театр - это мистерия”. Интервью с актрисой By: Sergey Elkin Фото – Зоя Логан 15 сентября 2016 года в мире стартует новый проект “Stage Russia HD”. В кинотеатрах США, Канады, Великобритании, Ирландии (список стран постоянно обновляется) зрители увидят лучшие драматические спектакли театров России. Показы начнутся с киноверсии спектакля “Евгений Онегин” Московского театра имени Евгения Вахтангова. Режиссер - Римас Туминас. В главных ролях: Сергей Маковецкий и Евгения Крегжде. В эксклюзивном интервью вашему корреспонденту Евгения рассказывает о своих ролях, работе с любимым режиссером, о “муже” - театре, “любовнике” - кино и секретах успеха родного театра... Прошедший девяносто пятый сезон Вахтанговского театра был для актрисы Евгении Крегжде успешным. 25 марта в театре состоялась премьера спектакля “Гроза” с Крегжде в роли Катерины. По итогам сезона эта работа актрисы была признана лучшей. Евгения стала лауреатом российской театральной премии “Хрустальная Турандот” за лучшую женскую роль. Наша беседа началась с моих поздравлений. •Роль Катерины в “Грозе” - ваша единственная театральная работа, отмеченная премией (надеюсь, что впереди - еще много наград). Значит ли это, что она самая лучшая, самая важная для вас? •Она, безусловно, этапная. Роль Катерины в “Грозе” является одной из вершин женского драматического проживания, взойти на которую удается единицам. Не буду лукавить, я безумно рада войти в список этих счастливиц. Работа над спектаклем длилась год, была сопряжена с трудностями и забрала много душевных сил. Поэтому радость от результата, который был высоко оценен критиками и зрителями, была безграничной. Но это вовсе не значит, что роли Сони в “Дяде Ване” и Татьяны в “Онегине” менее значимы для меня и уж ни в коем случае не проще. “Камертон вкуса” •В сентябре Америку ждет настоящая театральная революция – в страну приходит русский театр! Серия постановок открывается “Евгением Онегиным”, где вы играете роль Татьяны. Какова была ваша первая реакция, когда Римас Туминас предложил вам эту роль? •Достаточно спокойная. У меня нет списка ролей, которые я мечтаю сыграть. Как ребенок в песочнице, я желаю попробовать все. Но когда я получаю ту или иную роль, она вызывает во мне, скорее, сомнение, нежели восторг. Я сразу начинаю думать, что я там буду играть, зачем, уже все сыграно... И только потом, преодолевая внутренний конфликт, задавая миллион вопросов, я постепенно влюбляюсь в своих героинь. •Так было и с Татьяной? •Так со всеми ролями. Вот такой вот странный путь - от ненависти к любви. •Вы задаете вопросы режиссеру? •Нет, я задаю их автору и себе. Римасу я задаю мало вопросов. Мы с ним немного по-другому работаем. •А как? Как проходят репетиции с Римасом? •По-разному. В основном, цепочка такова: он определяет образ сцены, я ему приношу варианты воплощения, он их отсматривает и говорит: “да“ или “нет“. Он может сказать, в ту сторону я иду или нет, но практически вся работа проделывается внутри меня. Он же, как камертон вкуса, проверяет меня на конечном результате. •Получается, у него нет готовых вариантов? Он приходит на репетиции и отталкивается от вас? •Опять же, все очень по-разному. Туминас сделал абсолютно непревзойденные спектакли и доказал свою высочайшую творческую состоятельность. Он – безусловно, гений. Как любой гений, он лишен шаблонов и клише. Что-то не идет, он молчит, может неделю приходить на репетиции и молчать, мы делаем какие-то этюды - он смотрит, наблюдает, думает, потом выйдет в кабинет, выпьет чашечку кофе, выкурит сигарету, позвонит, как мы смеемся, Богу, вернется и... поставит абсолютно уникальную сцену. Совершенно невозможно понять, откуда она родилась в его голове, почему... Иногда он что-то заметил у нас в этюдах, иногда зацепился за текст, за конкретную фразу, начал ее раскрывать, и она его двинула в направлении того или иного решения. Короче, непонятно, из какого сора... Весь этот процесс может показаться спонтанным, но это обманчиво... У Римаса в голове всегда есть представление о целом спектакле. Он никогда не возьмется за то, что не знает, не слышит. От того, что капитан корабля знает, куда мы движемся, все его актеры всегда спокойны и воодушевлены. Мы с одной стороны плывем “открывать Америку”, с другой – не знаем, что там найдем. Но материк есть, и капитан это знает. •И на капитана можно положиться, что он приведет, куда надо... •Уже неоднократно доказано. Да, Римас всегда находил землю. “Мы - хуторяне” •Как происходит у Римаса читка пьесы? •Мы не разбираем пьесу в классическом понимании этого процесса. “Это домашняя работа актеров”, - говорит Римас. Напротив, мы деликатно читаем текст и слушаем. Читаем и слушаем. Время от времени мы разговариваем о жизни. В общем, это все, что мы делаем... Но именно во время читки рождается сердце спектакля: его звучание. Звучание каждого героя. Вслушиваясь в каждую фразу, мы пытаемся услышать этих людей: чем они живут, как дышат, где разочаровываются, как взаимодействуют друг с другом... Собственно, читаем до тех пор, пока звук темы, звук героя и звук актера не соединятся воедино и станут истиной. Читаем, пока не сольемся в одно музыкальное произведение, где каждый - инструмент, где нет фальши. Фальшивит один, проигрывают все. Уже за столом возникают наметки на этюды. Так понемногу в этих наметках и пробах мы становимся на ноги и постепенно сочиняем структуру. Затем переходим на большую сцену, но репетируем не сразу. Первые два-три дня ходим по сцене, обсуждаем, смотрим декорации... Римас считает, что таким образом мы должны немного пошаманить, услышать дух сцены, почувствовать ее. Надо, чтобы сцена приняла новый спектакль. •Римас суеверен? •Я бы не сказала, что он суеверен. Он относится с большим уважением и трепетом к сцене, звуку, памяти. Главная задача, которую он ставит перед нами, - найти человека. Не характер, не образ, а именно ЧЕЛОВЕКА - воскресить его и воспеть. Для этого необходимо быть внимательными, деликатными и честными. А дальше как будет. Дали говорил, что если искусство вас не полюбит, то вся ваша любовь к нему бессмысленна. •Вы всегда соглашаетесь с Римасом, или бывали моменты, когда у вас были разные мнения в трактовке образа? Что вы делали в этом случае? Спорили, доказывали свою правоту или уступали авторитету режиссера? •Я могу спорить с любым режиссером, кроме Римаса. Я – его ученица. К тому же мы оба выросли в Прибалтике, у нас были, грубо говоря, одни “декорации” детства, один вкус хлеба. Мы – хуторяне, у нас изначально схожее восприятие жизни. А вот восприятию искусства пришлось учиться... И в этом Римас стал моим главным наставником, мастером, можно сказать - отцом, потому как учил меня практически заново слышать, видеть, анализировать, фонтанировать... Спорить с ним – все равно, что спорить с самим собой. Зачем? Он всегда выдает такие гениальные решения, что я каждый раз открываю рот от удивления. Мне остается только всеми силами максимально точно воплощать, реализовывать его замысел. Какое там спорить, что вы? •В беседе со мной Римас говорил о своем литовском хуторе: “Озерные края, дикая природа. Без хуторка не могу...”. Но вы-то – “столичная штучка”. Какой хуторок в Риге? •Я из Риги, но выросла на земле, как и он. Мое детство – это выращивание редиса, помидоров, огурцов... У нас сад-огород, двадцать четыре сотки земли, которые мы каждый сезон вспахиваем. Я знаю, как выращиваются все агрокультуры. Вплоть до отъезда в Москву полола сорняки, перетаскивала землю, рассыпала навоз, удобряла, делала почву менее болотистой и т.д. Я все умею делать. И сейчас мои родители едят свои овощи, ягоды, фрукты: то, что выращено на нашей земле. Свое варенье. Свои соленья. Рядом в водоеме караси плавают, которых мы запустили лет двадцать пять тому назад. Они, молодцы, расплодились и оказываются на воскресном столе любимым блюдом мамочки. Так что мы с Римасом похожи в том, что наши корни, как и сила - в земле. ”Неслучившаяся жизнь, прерванная жизнь...” •Вернемся к “Евгению Онегину“. Какая она – ваша Татьяна? Жертва? Героиня? Обычный человек в предлагаемых обстоятельствах? •В нашем спектакле много барышень, которые окружают Татьяну, живут в той же глуши, занимаются балетом. Так вот Татьяной могла бы быть любая из них. Римас неоднократно это говорил. Каждая могла влюбиться, томиться желанием, блуждать с бессонницей, написать письмо... Причем, сделать это с той же долей эмоциональной достоверности, которую изобразил Пушкин. И в этом она жертва, жертва любви, как и все мы, потерявшие волю, разум, сон взамен на щекочущих бабочек в животе. Но не каждая совершит подобный выбор в финале, благодаря чему Татьяна вырастает из “любой” влюбленной девушки в высоко-духовную, прекрасную женщину. Собственно, в героиню. Как ни странно, сыграть вторую часть оказалось легче. Как любая женщина в зрительном зале, я имела за плечами историю расставания. Труднее было с первой частью, где Татьяна юна, наивна и влюблена... Когда я начала репетировать эту роль, мне было больше лет, чем Татьяне. Но в процессе работы я поняла, что возраст в данном случае не является определяющим. Когда мы влюбляемся, сколько бы нам лет не было, мы на самом деле проявляем себя очень схоже. Мы глупеем, мы растеряшки, мы “зависаем“, начинаем блуждать в мечтах, почему-то улыбаемся миру... Когда я это поняла, все встало на свои места. •Может быть, отсюда такая огромная популярность спектакля. Каждый в нем узнает СВОЮ историю... •Конечно. Я уверена, что у каждого человека была нежная, трепетная история любви, которая не случилось, от которой пришлось отказаться или потерять. “Евгений Онегин” – как раз такая история. Неслучившаяся, прерванная жизнь, как в случае с Ленским. Наш спектакль - нежный плач по утраченному. Такие истории всегда трогают людей. Когда моя Татьяна пишет Онегину (“Я к вам пишу, чего же боле...”), женская половина зала начинает мне вторить, а потом наступает уникальная тишина. Я понимаю, что мне надо произносить текст очень аккуратно, ненавязчиво. Чувствую как люди, слушая меня, вспоминают о том своем, самом важном: о чувствах, ощущениях, словах, мечтах... В одном эпизоде меняется ощущение жизни, наступает космос. И зрители идут по этому пути точно так же, как в романе Татьяна идет по пути осознания. Вопрос не в том, что она в результате понимает, кто такой Онегин. Она понимает, кто ОНА такая и что такое ЖИЗНЬ. •Она не разочарована жизнью? •Совсем нет. Когда я начинала играть этот спектакль, я делала финал более жестким и только по прошествии времени осознала, что в Татьяне больше прощения и понимания, нежели во мне. Я лишь в пути к этим добродетелям. Но, знаете, чем дальше я иду по жизни, тем мягче ступаю. И это радует. Раньше я воспринимала каждый день как битву, теперь же пытаюсь везде устанавливать мир. Сложнее, но теплее на сердце что ли... И в этом есть огромное влияние Татьяны. Поэтому - нет, она вовсе не разочарована, она так прекрасна и сильна духом, что способна принимать жизнь и людей такими, какими они являются. •В одном из интервью Римас Туминас сказал, что хотел назвать спектакль именем вашей героини... •Потому что стержень спектакля - Татьяна. В спектакле Римаса Туминаса – две исполнительницы роли Татьяны: Ольга Лерман и Евгения Крегжде. На гастроли выезжают обе. Играют по очереди. Так было в Нью-Йорке и Бостоне в 2014 году, так было в Европе в 2015. Исключение – последние гастроли театра. В Германии играла Ольга, в Италии – Евгения. Актриса рассказывает: •Первой исполнительницей роли Татьяны была Ольга Лерман. Я ввелась чуть позже. Спектакли со мной и Олей - два совершенно разных спектакля. Не в категориях “плохо-хорошо“ – просто разные. Я раскрываю свое восприятие жизни, Оля - свое, естественно, не меняя структуру, утвержденную Римасом. •Как меняется спектакль в зависимости от исполнителя роли Онегина? •Меняется все, особенно когда мы говорим о таких личностях, как Маковецкий и Гуськов. Это актеры-вселенные, которые приносят с собой свое пространство. Ты не можешь с этим не считаться и откликаешься, меняя свое звучание в зависимости от нюансов каждого. Иначе не будет театра, не будет “здесь и сейчас“. История с одним более мягкая, с другим – жесткая. Опять же, это не хуже и не лучше. Просто разные. Из разряда, что вы любите больше – марципан или суфле? •Как вам работается с Маковецким? •Маковецкий – мой нежнейший партнер. Мы играем вместе в “Онегине“ и “Дяде Ване“. У нас с ним абсолютный контакт, тотальная близость. Я его и вижу, и слышу, и чувствую. Когда он начинает спектакль, я, не видя его, по его голосу знаю, в каком он состоянии. Я очень люблю с ним играть. •Это и есть настоящее актерское счастье, когда есть такие партнеры? •Да, вы правы, мне очень повезло. Знаете, есть такие актеры, которые могут без партнера существовать и даже умудряются быть интересными... Я так не могу. Я завишу от партнеров на двести процентов. Потому отношусь к ним с благоговением и трепетом, как к священным животным... Всегда стараюсь подойти перед спектаклем, пошептаться, наладить связь. У меня одни из лучших партнеров, о которых только можно мечтать: Симонов, Маковецкий, Гуськов, Максакова, Тумайкина, Вдовиченков... Из молодых – Сергей Епишев, Виктор Добронравов, Артур Иванов. Они лучшие, мне не на что жаловаться. “Я – перфекционистка” •Расскажите о ваших самых ярких театральных впечатлениях. •Мы смеемся с Римасом... Первое, что я увидела в Москве, был спектакль “Играем Шиллера” с Нееловой и Яковлевой, который Римас поставил в театре “Современник”. Я еще не знала, кто он такой, ничего не знала... Но помню, что была под большим впечатлением. Прекрасный спектакль. Кто бы мне тогда сказал, что через пять-шесть лет я встречусь с этим режиссером и он станет самым важным человеком в моей жизни?! Как потом не верить в случайности, которые не случайны... Если же говорить о самых ярких впечатлениях от театра вообще, то это, конечно же, “Волки и овцы” Фоменко (тогда еще был жив Степанов) и “Отелло” Някрошюса. •Заканчивая школу, вы уже знали, что хотите поступать в Щукинское училище? •Не именно в Щуку. Я в принципе хотела поступать. •Не именно в Щуку, но именно в Москву? •Да, потому что в Латвии не было достойного образования. Я – перфекционистка во всем, и у меня в семье культ образования. Поэтому если я захотела стать актрисой, мне нужно было самое лучшее образование, которое есть в мире. Я его и получила... Мне очень повезло. На тот момент в Щуке еще были живы все мастодонты: Буров, Авшаров, Биненбойм, Волков... Плеяда очень мощных педагогов. Наш курс их еще застал, потом они все, к сожалению, стали постепенно уходить. •На церемонии награждения премии “Хрустальная Турандот” вы сказали, что благодарны Михаилу Александровичу Ульянову. Расскажите, пожалуйста, о встречах с ним. Каким он был человеком? •Михаил Александрович Ульянов пригласил меня в театр Вахтангова. Для меня в этом был знак, потому что мой дед, царствие ему небесное, мечтал, чтобы я работала в театре именно под руководством Ульянова. Он не дожил до зачисления в труппу двух лет... Сам же Михаил Александрович... Что говорить, это человек-эпоха, человек-легенда. У меня с ним было всего несколько встреч. Все они имели важное для меня значение. Он видел несколько моих ролей и высоко их оценил. С большим доверием относился ко мне... Я помню нашу последнюю встречу. Он мне сказал, что я должна быть в этой профессии, дал важные напутствия, как служить делу театра, как к нему надо относиться и как это тяжело, если делать честно. Его пожелания записаны у меня на подкорке и являются определяющими. •Как вас приняла труппа, старожилы театра? •Хорошо. Это сейчас с Римасом появилось много молодых людей, а на тот момент молодых было очень мало: мы с Витей Добронравовым и еще несколько человек. Приняли доброжелательно, поддерживали. “Самое главное слово в нашем театре - эксперимент“ •В чем секрет успеха театра Вахтангова? Ведь актеров и режиссеров талантливых много, но больше всего гремят вахтанговские постановки... •Это гений Римаса, который слышит что-то особенное в воздухе, в звуках сегодняшнего дня, что не осознаем мы, но что затрагивает наши души уже в поставленных Римасом спектаклях. Театр действительно гремит. Самое главное слово в нашем театре – эксперимент. Набирается студия при театре. Мы имеем возможность выбирать новых актеров и брать в труппу тех, кто действительно проявился. В наших стенах постоянно в работе три-четыре самостоятельные работы. “Гроза”, за которую я получила премию, тоже возникла как эксперимент молодой творческой группы. Мы сделали отрывок, сорок минут. Показали Римасу, он утвердил нашу заявку, и мы начали делать спектакль, который в результате был включен в афишу Новой сцены. Театр Вахтангова – это постоянно бурлящая, экспериментальная жизнь. Туминас призвал каждого творить, и каждый старается это делать. Эксперимент распространяется и на самого Римаса. Недавно он поставил оперу в Большом театре (Речь идет об опере Д.Шостаковича “Катерина Измайлова”. Премьера состоялась 18 февраля 2016 года.), выпустил спектакль ”Царь Эдип” в крупнейшем амфитеатре Греции IV века Эпидавре с нашими актерами и греческим хором. (”Царь Эдип” - совместный проект театра имени Вахтангова и Национального театра Греции. Премьера состоялась в Эпидавре 29 июля.) В ноябре спектакль будет показан на сцене нашего театра. •Новым экспериментом станет показ киноверсии “Евгения Онегина“ в городах Северной Америки. Руководитель проекта Эдди Аронофф считает, что полифоничность, музыкальность, универсальность спектакля привлечет американцев. Как вы думаете, американский зритель примет “Онегина“? •Очень на это надеюсь и благодарю Эдди Аронофф за замечательную идею. К подобным энтузиастам мы относимся с большим приятием. Наш корабль движется за счет подобного топлива: энтузиазма, стремления, горения... Мы сразу откликнулись на это предложение и будем рады, если найдем отклик в сердцах американских зрителей. Мы с успехом играли спектакль в Нью-Йорке, Бостоне и Торонто. Очень интересно, как воспримут нашего “Онегина” в других городах. В настоящее время Евгения Крегжде занята в шести спектаклях театра Вахтангова. Кроме “Евгения Онегина“, “Дяди Вани“ и “Грозы“, это “Берег женщин“, “Бесы“, “Мадемуазель Нитуш“. Я спросил актрису, какую роль она считает самой любимой, и услышал в ответ: •Выбираю все! Не хочу ни одну роль выделять. Они все - мои дети: очень разные и все любимые. Помимо работ в театре Вахтангова у меня есть одна антреприза - “Старший сын” с Виктором Сухоруковым. Этот спектакль я играю за пределами родного театра. Все вместе получается порядка двенадцати спектаклей в месяц. Это очень много. Я долго репетирую спектакли, а потом также долго, уже играя, их доделываю. Начинаю достойно играть роль через года два после того, как вышел спектакль. Вот тогда я могу сказать: да, я отвечаю за каждую деталь роли! •Прекрасно! Получается, мы посмотрим спектакль, в котором вы “отвечаете за каждую деталь роли”. Как раз два года прошло с премьеры “Евгения Онегина“... •Думаю, да. Спектакли меняются, как и мои героини, они растут вместе со мной. На премьере все настолько волнительно, что нет возможности полноценно раствориться в роли. Потом успокаиваешься, работаешь над ошибками, пробуешь, и все превращается в выверенное прекрасное полотно, в котором много воздуха для свободного полета. “Я хочу уйти в кино, как к любовнику. На “месяцок“...“ •В отличие от большинства актрис вашего поколения, вы в театре гораздо более востребованы, чем в кино. Почему, как вам кажется? Это вы так разборчивы с репертуаром, или кинорежиссеры вас пока не замечают? •Так сложилось. Куда-то меня не утверждали, а от каких-то проектов я отказывалась. Понимала, что встретилась с гениальным театральным мастером, и мне хотелось максимальное время уделить работе с ним. Тем более, что Римас выделил меня, я стала его актрисой. В кино в какой-то момент меня перестали приглашать. Наверное, подумали: она сильно занята в театре, все равно не согласится. Но как только у меня в театре наступала пауза, то и предложений в кино не поступало. Потом я делала “Грозу“, и мне опять предложили несколько проектов, а я опять не могла разорваться. Замкнутый круг. Когда мы недавно разговаривали с Римасом, я попросила его не задействовать меня в театре, потому что хочу для себя открыть новое пространство – пространство кино. Хотя если он предложит мне новую работу соглашусь. Я ж говорю - круг... Сейчас понемногу, маленькими шагами я начинаю сниматься. Прошлой сенью работала у Александра Котта в двенадцатисерийном фильме “Обратная сторона луны 2”. Фильм пока не вышел на экран. Снялась у Юрия Мороза в сериале “Игрок” (не по Достоевскому, а про казино). Фильм для Первого канала, пока лежит на полке. Жду. С середины августа снимаюсь в дебютном фильме режиссера Полины Ольденбург. Сценарий мне показался интересным, и я согласилась поработать в этом проекте. Как видите, постепенно разрываю круг повторений и двигаюсь в направлении желаемого. Я люблю театр и свои роли, но сфера моих интересов все-таки шире. Я по жизни исследователь, любопытный путешественник... Поэтому было бы здорово, приходить в театр, соскучившись. Знаете, кино – как любовник. Я хотела бы уходить к “любовнику“ - кино на “месяцок“, со всей страстью отдаваться роману, уставать и со слезами раскаяния возвращаться к “мужу“ - театру. •“Муж” вас отпустит? •Ну... Очень надеюсь на его мудрость... •Желаю вам выбрать хорошего “любовника“! •Ваши слова да Богу в уши. Мечтаю найти своего кинематографического мастера. Готова для этого опять стать студенткой. •Вы не одна такая. Кирилл Серебренников недавно снял фильм “Ученик”, о своей усталости от театра и уходе в кино заявил Константин Богомолов. Возможно, в кино вы тоже сниметесь у режиссера театрального? •Важно, чтобы он был талантливой личностью. Я достаточно смела, чтобы подписаться на эксперимент. Главное, чтобы там был для меня повод для творчества. Nota bene! В “большом” Чикаго спектакль “Евгений Онегин” будет демонстрироваться 22 сентября в 7.00 pm в помещении Ethel M. Barber Theater (located on the southeast part of the Evanston campus of Northwestern University just off Sheridan Road and Campus Drive, the Barber Theater faces the lake and is right next to the Block Museum) по адресу: 30 Arts Circle Drive, Evanston, IL 60208. Справки - по телефону 847-491-7282. Заказ билетов – на сайте https://web.ovationtix.com/trs/pe.c/10110306. Все новости о проекте “Stage Russia HD” - на сайте http://www.stagerussia.com/. Сергей Элькин www.sergeyelkin.com http://sergeyelkin.livejournal.com/
респект: http://vm.ru/news/2016/10/05/lidiya-velezheva-lyublyu-igrat-rokovih-zhenshchin-335335.html 5 октября 2016 Лидия Вележева: "Люблю играть роковых женщин" Анжелика Заозерская Заслуженная артистка России в свой юбилей (2 октября) играла на сцене Академического театра имени Вахтангова в спектакле "Люди как люди" по пьесе Максима Горького - с народным артистом России Алексеем Гуськовым. Одна из самых красивых и талантливых актерских пар Вележева-Гуськов радуют зрителей в сериале на "Первом канале" "Тонкий лед". Лидия Леонидовна отказывалась обсуждать "личную территорию", но поскольку так много профессиональных пересечений с супругом, то с нее, "личной темы", мы и начали: - Лидия Леонидовна, какой Алексей Гуськов коллега? С 1992 года, с фильма Михаила Туманишвили "Волкодав" вы работаете с Алексеем Геннадьевичем. В кино или в театре вам легче, интереснее, комфортнее играть с мужем? - Если у партнера нет мании величия, с ним, разумеется, при наличии таланта легко везде - и в театре, и в кино. Как только партнер включает "звезду", то играть с ним не комфортно ни на сцене, ни на съемочной площадке. Алексей - человек команды, и он уважает всех ее членов, прислушивается к мнениям, замечаниям. - В сериале на "Первом" - "Тонкий лед" - жену героя Гуськова играет красавица Екатерина Гусева, а вы кого? - Я играю психолога, которого нанимает муж семьи Игорь Палагин (Алексей Гуськов), для того, чтобы тактично и грамотно подготовить детей к тому, что они останутся жить с отцом. Самое сложное - работать в кадре с детьми. Взрослому, профессиональному актеру приходится искать рычаги, ключики, ведущие к доверию с ребенком, чтобы они не испугались, не замкнулись в себе. С детьми сложно, потому что приходится контролировать и себя, и юного партнера. - Алексей Гуськов - выпускник Школы-студии МХАТ, и в одно время играл в Московском Художественном театре. Как получилось, что он стал актером труппы другой театральной школы - вахтанговской? - Школа у нас одна - Станиславского, только методы преподавания отличаются (в Школе-студии МХАТ - мастерские, а в ЩУКе студенты "проходят" через всех педагогов), и место работы одно (театр имени Вахтангова преимущественно берет в труппу выпускников своей школы). Когда я узнала о намерении режиссера Владимира Иванова поставить спектакль "Люди как люди" по пьесе Горького "Зыковы", поинтересовалась: "А кто будет играть Антипа Зыкова?". Да, простят меня коллеги, но лесопромышленника Зыкова - мужчину крепкого, русского, мощного, свободного - играть в нашем театре было некому. И я предложила кандидатуру Гуськова. Владимир Иванов попросил меня переговорить с Алексеем, что я и сделала. С тех пор Гуськов играет на сцене театра имени Вахтангова в спектаклях: "Люди как люди", "Улыбнись нам, господи", "Онегин". С двумя последними спектаклями, поставленными художественным руководителем театра имени Вахтангова, Римасом Туминасом, Гуськов много гастролирует. - Летом вы играли в Пекине баронессу Штраль в спектакле "Маскарад". Как вас принимала публика? - Мы сыграли три спектакля при полных залах. Как ни странно, русских в зале практически не было, хотя в Пекине живет 5 тысяч наших соотечественников. Китайцы аплодировали стоя. Они были очарованы нашим "Маскарадом". Замечу, что гастроли - это испытание для спектакля и большая ответственность для артиста, который представляет театр. - Баронесса Штраль - роковая женщина - интриганка. Роковая женщина, но жертва, - Настасья Филипповна, которую вы сыграли в экранизации Владимира Бортко. Как вы относитесь к роковым женщинам? - А я люблю играть роковых или опасных женщин. Они – сильные, с внутренним стержнем, как правило, умные, сложные. Многие актрисы хотели бы сыграть роковых, но не у всех получается. - Для этого нужно быть роковой женщиной, не так ли? - Многие считают меня такой, но это не совсем так. Несмотря на свой сильный характер, я - ранимая, сентиментальная и в чем-то слабая. Возможно, со временем я научилась ставить стенку как защиту от хамства и давать отпор. Стараюсь оставаться независимой. Вообще считаю, что "не надо быть рабом профессии и рабом ситуации". - Что вы имеете в виду под словом "рабство"? - Рабство - это лицемерие, интриганство, хитрость, коварство. Не секрет, что всего этого в актерской профессии хватает, и, как мне кажется, надо уметь воздерживаться от этих проявлений. Я не из тех актрис, которые ради роли "пойдут по головам" и будут часами высиживать у кабинета художественного руководителя, чтобы обратить на себя внимание. Это очень видно, и со стороны выглядит смешно. Я считаю, что роль должна прийти к актеру. - Расскажите, пожалуйста, как к вам пришла роль Надежды в спектакле "Пристань"? Как работалось с Юрием Васильевичем Яковлевым? - Юрий Васильевич предложил мне стать его партнершей в юбилейном спектакле «Пристань». Мы играли отрывок из рассказа Бунина «Темные аллеи». Не покидает чувство горечи, что из-за ухода Юрия Васильевича мы не так много сыграли в этом спектакле. Таких артистов, как Юрий Яковлев, сегодня единицы, и больно, что его больше нет. Когда мы играли в "Пристани", у меня было ощущение, будто кто-то наблюдает за игрой Юрия Васильевича свыше. - В "Пристани", даже несмотря на простую одежду, вы смотрелись очень эффектно. Помогает ли вам в профессии красота или мешает? - В чем-то помогает, а в где-то и мешает. Я слышала от режиссеров: "Ну, очень яркая". Римас Туминас однажды сказал: "Вы, такая красивая, на сцене затмите других". Привожу художественному руководителю театра доводы про грим, но он только улыбается. Есть режиссеры, которые любят красивых женщин, а есть режиссеры, которые любят маленьких, сереньких. В Вахтанговском театре всегда служили актрисы, сочетающие красоту и талант. - Кроме театра Вахтангова вы еще играете в антрепризе, не так ли? На какой спектакль приглашаете нашего читателя? - Возможно, на музыкальный спектакль "Опасные связи", который поставил Александр Балуев. В нем играю опасную роковую маркизу. В этом спектакле я тоже пою. Автор музыки Глеб Матвейчук помог мне с пением. Разумеется, оно актерское. Но зритель даже не догадывался, что Вележева поет.
респект: https://vk.com/public43163643 Академический театр им. Евг.Вахтангова 9 окт 2016 в 8:25 09 октября в программе "Дифирамбы" в 14.05 Ксения Ларина будет беседовать с Алексеем Гуськовым. Программа "Дифирамбы" выходи на радиостанции Эхо Москвы.
респект: http://vm.ru/news/2016/10/24/vladimir-etush-menya-lechit-stsena-94-letnij-akter-gotovitsya-k-neozhidannoj-premere-337503.html 24.10.2016 Владимир Этуш: Меня лечит сцена Анжелика Заозерская В Театре Вахтангова в самом разгаре репетиции спектакля «Пока она умирала» по пьесе Надежды Птушкиной. Легендарный артист Владимир Этуш готовится удивить, а может, взорвать публику самой неожиданной ролью в своей жизни — старой дамы Софии Ивановны. Премьера состоится в декабре. С корреспондентом «ВМ» Владимир Этуш побеседовал о том, как получил эту роль, и рассказал об особенностях современного театра. На стене дома у Владимира Абрамовича — кинжалы, подаренные товарищу Саахову почитателями таланта. «Я военный человек и люблю оружие», — пояснил Этуш. — А Достоевского любите? Вы уже в 250-й раз играете Князя в спектакле «Дядюшкин сон» по повести Федора Михайловича. — На родной вахтанговской сцене играть люблю все. Сцена — лечит, разумеется, в известной мере. Что касается Достоевского, то многое забыл из его творчества. Знаю, что писатель много сделал для человечества. Спектакль «Дядюшкин сон» в постановке Владимира Иванова любит публика: иначе мы бы его так долго не играли. — Кстати, о любви. Можно ли публику сравнить с женщиной? — Женщина — одно, а публика — другое. Если женщин я никогда не возвращал — зачем? — то публику приходилось возвращать. Бывало, что публика теряла интерес к спектаклю, уходила, и мы ее возвращали. — Старинная актерская поговорка гласит: «Публика — дура». Или вы так не думаете? — И так бывает. Публика легко поддается на обман, и это — на руку артистам. — Значит, актеры — обманщики? — Я — нет. Больше всего в людях не выношу вранья. Актерская профессия — мой хлеб, тяжелый и честный хлеб. Надеюсь, что я честно играю на сцене и снимался в кино. — На Великой Отечественной войне вы были командиром, героем, окончили институт переводчиков, и могли бы не возвращаться в театральное училище, а начать карьеру военного. Почему решили вернуться в театр? — Да, я был командиром и был разведчиком. И, возможно, мог бы стать генералом. Но меня тянуло к игре. С детства любил перевоплощаться в других людей, показывать их, передразнивать. Между прочим, чтобы верно показать другого человека, необходимо его хорошо узнать, прочувствовать, понять. А для этого надо быть хорошим психологом. Психология — наука полезная, только не всегда применимая. После войны непросто было возвращаться на сцену. Я вышел на сцену в эпизоде в спектакле «Мадемуазель Нитуш» в тот момент, когда раздавались выстрелы. Я сделал шаг, другой и, услышав стрельбу, лег на сцену, как на фронте. — Сейчас репетируете роль Софии Ивановны в спектакле «Пока она умирала». Каким образом пришла к вам роль старой дамы в современной пьесе? Пригодились ли вам наблюдения за прекрасным полом? — Я мысленно нарисовал, представил, если хотите, сконструировал — какой может быть София Ивановна? Немножко глупая, не от мира сего, фанатичная мать. Я сыграл сотни, несколько сотен ролей, и ни одной женщины. Это опущение решил наверстать в 94 года. А произошло это следующим образом: два года назад я задумался о поиске современной пьесы, в которой хотел бы сыграть современника. Мои друзья, увидев фильм по пьесе Птушкиной «Пока она умирала» с Олегом Янковским, Ириной Купченко и Екатериной Васильевой, сказали: «А что если взять эту пьесу, только старую даму переделать в старого мужчину, и тебе его сыграть?» С этой идеей, за советом, я обратился к своем другу, к сожалению, ушедшему от нас этим летом, — Борису Поюровскому. Борис был энциклопедией театра. И он, выслушав меня, сказал: «Володя, между отцом и дочерью таких отношений не бывает, как в пьесе. Поэтому если ты хочешь играть эту пьесу, то играй Софию Ивановну. Тем более что все великие артисты в своем репертуаре имели женскую роль, а ты не имеешь». Я загорелся желанием сыграть женщину. Эту роль, если она у меня получится, посвящу Борису Михайловичу Поюровскому. — Вы охарактеризовали Софию Ивановну «немножко глупой». А умных женщин вы встречали? — Умных — мало. Единицы. Но мне доводилось и умных знать. — Легендарная исполнительница роли принцессы Турандот Цецилия Мансурова была умная, не так ли? Цецилия Львовна окончила юридический факультет Киевского университета и была замужем за графом Шереметевым. — Мансурова была очень странной дамой. Хотя, безусловно, умной. Но очень странной. — Будете играть Софию Ивановну в платье? Быть может, нас ждет авангардная постановка пьесы Птушкиной? — В платье или не в платье — пока неизвестно, хотя премьера не за горами. Режиссер Владимир Иванов придумал много неожиданностей, в том числе и в одежде героев. — В роли дочери Софии Ивановны — ваша ученица Ольга Тумайкина. Вы сами выбрали актрису? — Да, выбрал я. Только я могу выбрать себе партнершу, чтобы по душе была. Тумайкина — умная, хитрая и замечательная партнерша. Мы с Ольгой и раньше вместе играли. И, кстати, ее героиня Татьяна — довольно умная. — Владимир Абрамович, вы воспитали плеяду выдающихся артистов — Александра Збруева, Людмилу Максакову, Вениамина Смехова и многих других. Молодые артисты отличаются от тех, что были раньше? — Молодежь — это индивидуальности. Щука продолжает готовить хорошие актерские кадры. Но вряд ли я могу судить объективно. Все воспитанники Щуки — мои, независимо от того, старые они или молодые. — Почему все ваши? — Потому что в Щукинском театральном училище каждый студент обучается не у одного мастера, а у всех. То есть и у меня. Сейчас я художественный руководитель этого института. 16 лет был ректором. Считаю, что гораздо эффективнее впитывать индивидуальность многих педагогов, чем одного, своего мастера, как это происходит в других театральных вузах России. Много прочитанных книг лучше, чем одна, и много индивидуальностей ведь лучше, чем одна, пусть даже выдающаяся. У меня было много учителей, и я прочитал много книг. https://www.youtube.com/watch?v=MO4fBtDdStc — Как вы относитесь к тому, когда актеры и актрисы Вахтанговского театра, такие как Евгения Крегжде, Александр Олешко, участвуют в шоу на телеканалах, снимаются в каких-то юмористических ситкомах? На льду катаются, а потом Татьяну Ларину играют? — Нормально отношусь. Актер должен пробовать себя в разных жанрах и подвергать себя различным испытаниям. Все эти шоу — тоже некое испытание, не так ли? Правда, я не очень представляю что такое «Ледниковый период», ибо такие передачи не смотрю, но не думаю, что там нечто непристойное. — А в вашей жизни какое было самое серьезное испытание? — Конечно, война. До сих пор не отошел от ее ужасов. И снится, и мучает, и не выходит из головы. Но я не очень люблю говорить на эту тему. — О чем любите говорить? Возможно, у вас есть хобби? — Хобби — нет. Но есть огромный интерес к творчеству и личности Мирей Матье. Только что вернулся из Братиславы, куда летал специально на концерт Мирей. Увидел ее юбилейный концерт в Олимпии по телевизору, на Рождество в прошлом году, и был сражен. Видел и слышал много знаменитостей, великих артистов, но такой, как Матье, не видел. — Чем она вас покорила? — Индивидуальностью, голосом, природой, органикой, естественностью, красотой. Мне удалось познакомиться с Мирей и даже подружиться. Это случилось 8 марта этого года, после концерта Мирей, в Вене. Я часто бываю в Вене, где живут мои давние друзья, и в прошлом году мой приезд совпал с выступлением Матье. Прошел в гримерку к певице, представился, и вот с тех пор между нами теплые отношения. — Летаете за Мирей Матье по всему миру? — Да, летаю. Самолетов не боюсь. — Мирей Матье поет о любви. Верите ли вы в великую любовь? Была ли у вас такая? — Она и сейчас есть. А новой уже хватит. Были у меня периоды сумасшедшей любви. Конечно, верю — я это познал, испытал. — Везло ли вам с женами? — Везло и везет. Я их выбирал. То я воспитывал жен, то они меня. В результате получался вкусный компот. Из женщин у меня были только жены. Я не Дон Жуан. Хотя сыграл бы этот типа хорошо. Я про себя все знаю, но не скажу. И про других все знаю. Я был разведчиком. Настоящим. На войне. Командиром. Но сейчас я остался почти без ничего. — Ваша героиня София Ивановна говорит, что «есть только одно счастье — семейное». А вы как думаете? — У каждого человека — свое счастье. София Ивановна много отдавала семейному счастью — это ее кредо. У меня — свое счастье. Какое? Не скажу. — Интересно ли вам работать в Театре Вахтангова? Или тоже не скажете — из соображения: «как бы чего не вышло»? — Я давно взрослый человек, чтобы говорить без боязни. Мне нравится то, что делает художественный руководитель Туминас в Театре имени Вахтангова. Он режиссер со своим характером, и он привнес много своих видений в наш театр. У меня нет принципиальных разногласий с Туминасом. Более того, принимаю все, что делает Римас Владимирович. Я играю в 94 года, и во многом это благодаря творческому руководству Римаса Туминаса, его бесстрашию и риску. Согласитесь, есть риск выпускать премьеру с 94-летним актером? У нас все актеры при деле, все заняты — и молодые, и старые, и знаменитые, и начинающие. — Как вас, такого строптивого, покорил Римас Туминас? Как вы работали вместе с ним в спектакле «Пристань»? — Режиссеру не нужно покоряться, а все должно произойти само собой, непроизвольно. У каждого режиссера своя рука. Он строит театр по-своему, исходя из своей индивидуальности. Мой отрывок в «Пристани» — по пьесе Артура Миллера «Цена» ставил Владимир Иванов. — В чем загадка Вахтанговской школы? — Загадка во мне. Логически не объяснить. — Кто из педагогов повлиял на вас больше всех? — Многие. Все то, что казалось мне достойным подражания, брал себе. — Телевизор смотрите? — Смотрю. Стараюсь не пропускать «Новости». Все еще интересуюсь событиями в мире. — Каким видится вам нынешнее время? — Не радостным. Но революции не будет. Я очень реалистичный трезвый человек. У меня нет никаких иллюзий. Всю жизнь преодолевал иллюзии, боролся с ними. Думаю, что я абсолютно ясно, четко и верно вижу мир и каждого человека. Это не важно, что я кое-что подзабыл... Все, что нужно, я помню. Детство хорошо помню. Родителей помню. Любимых женщин помню. Видите, портрет моей жены — до Елены — Нины Александровны? Правда, очень красивая? — Война сделала вас реалистом? — Война внесла свою лепту. Но война не избавила меня от страха. Все равно страшно умирать. — Делите людей на умных и глупых? — Если бы не делил, умер бы. Все время делю. — Люди стали глупее? — Не думаю. Есть разные прослойки людей с умными и дураками. — Старое любите? Вы консерватор? — Я не ретроград. Я живу теми ценностями и представлениями, на которых был воспитан. — Почему иронизируете над женой? — Она умница, и она же дуреха. — Каким вы были в детстве? — У меня было очень счастливое детство. Я был хорошим мальчиком. Немножко хулиганил. Старался учиться, чтобы не огорчать родителей, особенно маму. Самое любимое место в Москве — Тверские ворота, около которых я вырос. В детстве и юности я много занимался спортом. Эти занятия позволяют мне сохранять форму и сегодня. — Любите смотреть фильм «Кавказская пленница»? — А вам нравится фильм? Хороший, да? Легкий, веселый? Нет, я не пересматриваю. Зачем? Я и так его хорошо помню. — По душе ли вам осень? — Люблю весну и лето. Осень не очень. На самом деле душе моей уже все равно, какое время года... А вот телу зябнуть не хочется. — Владимир Абрамович, как вы думаете: Россия — Европа или Азия? — Больше — Азия. Точно не Европа. — В людях что не приемлете? — Вранье. Тот, кто врет, способен на все. — Среди учеников есть такие, которых вы любите больше других? Например, Олег Табаков открыто говорит о том, что его любимый ученик — Владимир Машков... — Своих учеников на любимых и нелюбимых не разделяю. Каждый из них — любимый и родной для меня человек. Он родственник уже потому, что учился со мной в одном училище. — Нынешний ректор Щукинского театрального института Евгений Князев нередко говорит своим студентам о том, «что лучшее актерское образование в мире — вахтанговская школа». Согласны ли вы со своим преемником, и если «да», объясните превосходства Щуки? — Ничего объяснять и доказывать не буду. И не заставляйте меня воевать и обороняться. Не люблю я всех этих положений. — Сейчас все говорят о расцвете и подъеме Театра имени Вахтангова. Не будете отрицать, что ваш родной театр вышел на новый уровень? — Не могу сказать, что сейчас в театре расцвет, потому что для этого надо признать факт упадка. В жизни Театра имени Вахтангова были разные периоды, но он всегда держал должную высоту, не опускаясь ниже того уровня, где кончается театр.
респект: https://vk.com/julia_rutberg Эхо Москвы 9 окт 2016 в 13:01 Дилетанты заполонили все Сейчас наступили времена, когда дилетанты заполонили все — спортсмены снимаются в кино, артисты катаются на коньках. Виной этому стал бизнес. Такое мнение в интервью радио Baltkom выразила российская актриса Юлия Рутберг. Мы делали интервью в субботу. В Риге шел дождь. — А где у вас курят? — спросиля Рутберг перед эфиром. — В подворотне, — ответил звукорежиссер, который сам направлялся на перекур. — О, я с вами — подворотни я люблю, — обрадовалась актриса. Эфир мы начали, когда они вернулись. И говорили о том, как хорошо, когда каждый человек на своем месте, и о том, что в жизни такое случается далеко не всегда. «Каждый должен заниматься своим делом, поэтому я, например, отказываюсь кататься на коньках. Во‑перых, потому что я «одноразовая», и, если я сломаю два ребра, это помешает мне заниматься основной профессией. Хотя есть ребята смелые, которые замечательно работают. То, что спортсмены играют в кино, — странно. Однако то, что артисты катаются на коньках, а спортсмены играют в кино — это дань моде, бизнес. Бизнес вмешался во все», — говорит актриса. Юлия Рутберг считает, что звезды шоу‑бизнеса или спортсмены так или иначе не смогут повторить мастерство таких актеров, как, например, Юрий Никулин и Алексей Петренко. «Раньше КВН был клубом веселых и находчивых, а сейчас это клуб веселых и предприимчивых. Уходит не только искренность — уходит профессия, уходит мастерство. Дилетанты заполонили все, а это и падение качества сразу. Ну нельзя какому‑нибудь прекрасному спортсмену сыграть так, как Петренко играет у Германа в «Двадцать дней без войны». Не сможет никто из певцов из шоу‑бизнеса сыграть так, как играл Никулин. А Гурченко, которая так сыграла в «Двадцать дней без войны», смогла стать некой кабаретной театральной певицей и найти свой жанр, но это была поющая актриса, она не собралась уходить в шоу‑бизнес», — отмечает Рутберг. Вадим Радионов, журналист латвийской радиостанции BALTKOM https://goo.gl/JpCzPm https://www.youtube.com/watch?v=qOkLh1msktw Опубликовано: 8 окт. 2016 г. http://www.mixnews.lv/ Российская актриса театра и кино, народная артистка России Юлия Рутберг и главный редактор журнала "Сноб" Сергей Николаевич в программе "Встретились поговорили" Юлия Рутберг о современном театре, искусстве и культуре. Быть или казаться? - Вопрос, на который актриса попытается найти ответ.
респект: https://vk.com/julia_rutberg http://ruwest.ru/interview/64873/ 01.11.2016 «Я вдохновляюсь жизнью» В Кафедральном соборе состоялся творческий вечер артистки театра и кино, лауреата премий «Чайка» и «Хрустальная Турандот», Народной артистки России Юлии Рутберг. Программой «Кабаре «Бродячая собака» артистка открыла Дни Литературы в Калининградской области. Перед началом творческого вечера, состоявшегося 17 октября 2016 года, корреспондент «Русского Запада» встретился с Юлией Рутберг и узнал, по каким стихотворениям можно проследить линию жизни артистки, какая геометрическая фигура определяет её внутренний мир, почему она коллекционирует верблюдов, какое любимое место в Калининграде и почему её «придавил» Кафедральный собор. - Что такое «Кабаре «Бродячая собака» и что увидят и услышат калининградцы? - «Кабаре «Бродячая собака» - это название единства и формы содержания, это стихотворения Вадима Левина, Наума Коржавина, Анны Ахматовой, Леонида Мартынова, это эссе об Александре Пушкине, это Александр Вертинский, это произведение Теофиль Готье на французском и многое другое. В этой программе я обычно в двух ипостасях: актриса Юлия Рутберг и человек Юлия Рутберг. В начале программы я всегда говорю зрителям: «Раз это кабаре и нет четвёртой стены, то очень прошу не отключать ваши мобильные телефоны и, когда будут раздаваться звонки, мы, конечно же, будем останавливать спектакль и слушать, о чём вы говорите». - Эта программа входит в репертуар Театра имени Евгения Вахтангова, и с ней вы выступали в России, Дании, Литве, Германии, США. А как появилась идея «Кабаре «Бродячая собака»? - Создавая эту программу, я обратилась к своему детству. Думаю, вы согласитесь, что сегодня одна из самых насущных проблем – дефицит чтения. Мы мало успеваем читать, а дети порой не хотят читать и вовсе. Я говорю о прозе, а что уж говорить о поэзии. Можно нажать кнопки в телефонах и планшетах и получить информацию о любой книге, но это будет суррогат, жвачка, краткое содержание «Войны и Мира», «Мастера и Маргариты», то есть не собственные мысли детей о великих произведениях, не их общение с ними, ведь книга - это собеседник. Я с этим не могу согласиться. Что касается стихов, то это труд, это рифма, музыка, архитектура стиха. Надо учить стихи наизусть. В мою жизнь стихи вошли с самого детства и стали необходимость. В «Кабаре «Бродячая собака» я стихами рассказываю про своё детство, отрочество, юность. В этой программе прослеживается линия моей жизни. Я рассказываю о том, что мне нравится, каким богам я молюсь, что я отрицаю и не принимаю, что меня радует. - С чего вы обычно начинаете программу? С каких стихотворений и каких авторов? - В четыре года папа начал читать мне прекрасную детскую книжку Вадима Левина «Глупая лошадь», вот со стихов из неё и начинаю программу. Эта книга каким-то невероятным образом с самого детства определила моё пристрастие к юмору, к определённому, английскому юмору, в котором есть второй, а иногда и третий план, в котором есть ирония, самоирония. В Калининграде начну со стихотворения «Гулял по улице щенок». Я любила гулять во дворе - это зона моей свободы, где я получала все знания, умения, где я общалась с миром. - После детства наступает отрочество и юношеская пора. Какие они были у вас и какие стихотворения, вошедшие в программу, с ними связаны? - В школе нам всем удалось встретить педагога, которой открыл окно, а может врата в какой-то другой мир, который, может быть, определил нашу будущую профессию. У меня это была учитель литературы. Она сидела в очень низком кресле за столом в огромных роговых очках, и это было абсолютное состояние покоя. Когда мы входили в класс, она всегда говорила: «Банда села, и Боже упаси». Лидия Николаевна была удивительным человеком – раз в неделю мы писали сочинения на заданную тему и раз в две недели – на вольную тему. Она оставляла нас наедине с белым листом бумаги и требовала наших собственных мыслей. В классе восьмом мы пришли на урок литературы, и увидели, что доска разделена мелом пополам: с одной стороны было написано Коган «Угол», с другой – Коржавин «Овал». Она предложила нам сравнить двух поэтов, две геометрические фигуры, два темперамента. Тогда я выбрала угол, а со временем – овал. Овал – это гармония, единение, тишина, овал – это фигура, которая определяет мой внутренний мир. Оба этих стихотворения тоже звучат в программе. В старших классах я столкнулась с творчеством Леонида Мартынова. Для меня он поэт-импрессионист. В программе звучит его совершенно потрясающее стихотворение «Листья». - Какое-то особо любимое стихотворение из данной программы у вас есть? - Каждый раз по-разному. В зависимости от зала, настроения, а вообще я читаю только любимые, я нелюбимых не читаю. Зачем? - Вы упомянули, что прочтете на французском стихотворение Теофиль Готье. А петь на французском языке тоже будете? - Да, исполню на французском песню, которая называется «Мой мужчина». Некоторое время она входила в репертуар Эдит Пиаф, когда она только начинала выступать, но песня не прижилась. Затем, высоким хрустальным голосом её долго пела другая невероятная французская певица Жюльетт Греко. - Юлия Ильинична, а как давно вы увлекаетесь музыкой? - С детства. У меня был педагог по музыке, и у нас все очень музыкальные, танцевальные. - Вы можете сделать выбор между театром и кино? Что ближе? - Разве может быть предпочтение у театральных актёров? Кино – это совершенно другая индустрия. Бывают совершенно замечательные художники, которые работают в кино. Сейчас это большая редкость. А в театре всё-таки больше таких людей, и я, прежде всего, театральная актриса. Это то поприще, которому я посвящаю максимальное время. - Расскажите о вашей крайней работе в кино, которая оставила сильное впечатление? - Фаина Георгиевна Раневская. Это была очень тяжёлая работа, трудная, я не хотела этого делать, а в итоге получилось вопреки моим ожиданиям. Я думала, что меня просто катком переедут, потому что Раневская уже стала именем нарицательным. Если бы она только знала, что после её смерти будет издаваться такое количество ереси, подписанной её именем, что она станет просто шлягером. Мне как-то хотелось уберечь её и вернуть в то русло, кем она была в своё время. Поэтому была очень трудная работа, но я довольна. - А как вы относитесь к сериалам? - По-разному. Например, «Семнадцать мгновений весны» - шедевр. «Ликвидация» - шедевр. А большинство - не о чем говорить. Есть же пример, как делают в США сериалы, на Западе, когда самые достойные актеры играют совершенно замечательно. Можно снять сериал и за три копейки, но только если не красть полторы копейки. Поэтому, я почти не смотрю телевизор. - У вас есть мечта, кого бы вы хотели сыграть в театре или в кино? - Никогда этим не делюсь, я человек скрытный. Люблю, когда говорят о том, что уже сделано. Мне кажется, что чем больше ты говоришь о том, что ещё не вышло, тем меньше шансов, что это произойдёт. Надо хранить в себе эту энергию. Мне кажется, что так правильно. - А чем вы вдохновляетесь перед выходом на сцену? Может быть есть какой-то ритуал? - О ритуалах никто и никогда не рассказывает. Вдохновляюсь я жизнью. Вообще тот, кто вдохновляется, не вызывает у меня доверия. Делай свое дело, и будь что будет. А вдохновляться – это больше рассказывать красивые истории. Вдохновляемся мы живописью, хорошими книгами, любовью ближних, друзей. Вот этим вдохновляемся, а вот, чтобы вдохновиться чем-то перед концертом? Волнением, наверное, творческим. Что свойственно любому человеку, если он артист по-прежнему. - Вы в Калининграде в первый раз? - Нет, была у вас много раз и много что успела посмотреть. Была в Кафедральном соборе как посетитель, была у могилы Канта. Какое-то время даже жила в семье Евгения Гришковца, когда он начинал в Москве. В Калининграде мы играли антрепризы, приезжали с Театром им. Евгения Вахтангова, просто гуляли по городу, заходили в разные места, в какие-то ваши безумные недостроенные здания, какие-то проспекты, глядя на которые сложно поверить, что когда-то здесь был изумительно красивый город. А Кафедральный собор – это просто чудо какое-то. Хвала всем людям, которые его восстановили, от меня лично им большое спасибо. Красота невероятная. - Может быть, уже появилось любимое место в нашем городе? - Мне очень нравится Кафедральный собор и могила Канта. Центр города, где домики, похожие на пряники, такая Голландия и Германия, глаз радуется. Это красиво. - Что наиболее сильно оказало на вас впечатление в последнее время? - Ваш Кафедральный собор. В жизни не слышала такой акустики, как во время репетиции. Слышно каждый шепотом. Мы говорим, что стремительно движемся вперёд, а наши предки создавали такие вещи, такие красивейшие ручные соборы. На меня все это произвело сильное впечатление, и орган, и рояль. Это храм во всех пониманиях. Для меня искусство – это тоже храм. И то, что мы сейчас сидим, разговариваем, в алтарной части, куда никогда не пускали женщин ни при каких обстоятельствах, у меня внутри происходит такое смешение чувств, такое восхищение, пиетет, и пока не вышла на сцену – собор меня придавил. Но я сейчас выйду и соберусь (смеётся, - прим. РЗ). - Юлия Ильинична, а у вас есть какое-то хобби? - Да, я собираю верблюдов. Верблюд – моё тотемное животное и я их очень люблю, их повадки, характеристики. Верблюдицы - замечательные мамы, и мне вообще нравится поведение верблюда. Вот когда его донимают, он сначала поднимает глаза и смотрит на человека. Если человек продолжает его донимать – он начинает жевать и предупреждает, потому что он толерантен. А если человек не остановится, то он уже выдаёт по полной программе. Вот у меня тоже такие три ступени в жизни существуют, я как-то пытаюсь дать понять, что не надо меня донимать и что надо остановиться. Потом верблюды такие мужественные животные, выносливые, добрые, дают и молоко, и шерсть, и тепло, и мясо. Совершенно прекрасные животные. У меня в коллекции их около 286. Разные фигурки: и из шерсти, и из сена, и из гжели, и из стразов «Сваровски», и из металла, и из стекла, и из песка. - А домашними делами любите заниматься? - Терпеть не могу. Я обожаю заниматься с внуками и то дозированно, чтобы успевать поспать, потому что много выступлений, перелётов, поездок. Стараюсь уделять домашним всё своё свободное время и ходить с внуками на спектакли, в музеи. У нас недавно было событие в семье – мои внуки первый раз пошли в Пушкинский музей. Это было прекрасно. - А кто Юлия Рутберг в обычной жизни, не на театральной сцене и не на съёмочной площадке? - Все, что свойственно маме и бабушке, в моей жизни присутствует. И дочери, и сестре, и жене. Я очень люблю своих близких, и они такие трогательные, они помогают мне всю жизнь. Сейчас самое главное дело в нашей жизни – мы делаем памятник папе. 30 октября будет два года, как его не стало. У нас была хорошая идея, и мы хотели её воплотить до 15 октября, но мы с мамой и сыном не приняли памятник. Его переделывают, потому что мы хотим сделать то, что мы хотим. И для меня это очень важно, чтобы у папы было место, которое бы отражало его душу и сердце. - После Калининграда куда отправится «Кабаре «Бродячая собака»? - Мы поедем в Новгород, Саров, затем Юрмалу, Ригу, Таллин и, может быть, в Вильнюс. - Где мы сможем вас увидеть в ближайшее время? - 12 декабря в спектакле «Ханума» в Калининграде. Гастролей нашего Театра им. Е. Вахтангова в Калининград, по-моему, пока нет. В кино – ближе к весне будет сериал по Первому каналу «Икорное дело», когда браконьерствовали и чёрную икру сбывали в банках из-под кильки. У меня там небольшая роль, но работа интересная. Анна Михайлова
респект: https://vk.com/vahtangovteatr http://www.chel.aif.ru/culture/theater/put_k_slave_s_makoveckiy_-_o_teatre_vahtangova_i_tabu_na_besovskie_roli Статья из газеты: АиФ-Челябинск №52 28/12/2016 Путь к славе. С. Маковецкий - о Театре Вахтангова и табу на бесовские роли В середине декабря с гастролями в Челябинске побывал Театр имени Вахтангова. Легендарный спектакль «Евгений Онегин» играли два дня, билетов было не достать. Между прочим, в нашем городе спектакль был сыгран в 159-й и 160-й раз! Сергей Маковецкий считает, что у актёра должны быть терпение и смирение. И тогда обязательно будут роли! © / Alexey Yushenkov / Commons.wikimedia.org О своём пути к славе, о театре и кино, смирении и ауре артиста в интервью «АиФ-Челябинск» рассказал актёр театра и кино, народный артист РФ Сергей Маковецкий. Кто жил и мыслил? Наталья Зверева, «АиФ-Челябинск»: Сергей Васильевич, чем вы сами можете объяснить такой успех спектакля? В чём его уникальность? Сергей Маковецкий: В нём удивительно сочетаются огромная любовь к Пушкину и фантазия режиссёра Римаса Туминаса. Все ждут, чтобы спектакль начался со слов «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…», а этого нет! Кстати, когда мы с Римасом ставили «Ревизора», он ликвидировал фразу «Господа, я пригласил вас с тем, чтобы сообщить пренеприятное известие: к нам едет ревизор». И действительно, её уже и так много лет произносили. Зачем же снова?.. Поэтому мы начинаем «Онегина» с фразы «Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей». - Вы привезли две машины декораций. Но ведь, наверное, всё равно невозможно повторить в Челябинске тот спектакль, что идёт в Москве?.. - Неужели вы думаете, что мы приехали к вам с полуфабрикатом?! В хорошем театре так не поступают. В приличных домах так себя не ведут. Или, может, к вам привозили такие усечённые спектакли? Я вам должен сказать, что если спектакль поставлен, то его никогда не меняют в угоду обстоятельствам. Мы сыграли у вас тот же спектакль, что до этого играли в Тюмени, в Израиле, в Лондоне, Нью-Йорке... Для чего усекать спектакль? Мы стараемся беречь то, что есть. На наших репетициях Римас словно настраивает скрипку - идёт поиск хорошей волны. - А почему один день в спектакле заняты вы в главной роли, а на следующий - Алексей Гуськов? Такая роль сложная? Или это ставка на разных артистов? - Дело в том, что раньше эту роль всегда играл я один. Но так случилось, что я не смог поехать в Америку на гастроли и был введён другой исполнитель. Это другой артист, который играет по-своему, у него свои звуки, свои нюансы… У нас есть спектакль «Дядя Ваня», где у нас две Сони, две блестящие актрисы… Да-да, в театре бывают два полноценных исполнителя, это нормально! И благодаря тому, что у меня есть коллега, который играет ту же роль, я могу смотреть на спектакль со стороны. Должен вам сказать, что это изумительное зрелище, такое прозрачное, акварельное… Иной раз мне горько, я думаю: ну почему же Онегин не обратил внимания на Татьяну в начале произведения? Ведь ему такое письмо написали! И тем не менее у Татьяны блестящий финал. Любая женщина могла бы такому финалу позавидовать: так любить и так жёстко отвергнуть любимого! «Бесовщину не приемлю!» - Сергей Васильевич, вы много лет служите в театре имени Вахтангова. По-вашему, это судьба? Или признак постоянства? - Признак, я действительно постоянный человек. Причём я Близнец по знаку Зодиака, и вроде бы моя биография должна это подтверждать, но у меня нет желания заниматься всем и ничем. Кстати, я играю спектакли и в других театрах. Одно время наш худрук Михаил Саныч Ульянов относился к этому очень ревностно. Потом он понял, что я хочу работать там, где интересно. Жизнь такая короткая, нам так мало отпущено, зачем же я буду обделять себя, делать себя беднее на те персонажи, которые имеют для меня большое значение? А театр Вахтангова я люблю по стилю, это мой жанр! - Какую роль вы ни за что не стали бы играть? - Во-первых, я не стал бы сниматься в фильме, смысл сцен которого предполагает жестокое отношение к детям, к животным. Есть темы, которые меня отталкивают, в которые я не хочу вникать, - бесовщина, тёмные стороны человека, чернота. - А вы часто сомневаетесь в себе? - Конечно. Я каждый раз сомневаюсь. И чем чаще слышу, что что-то у меня очень здорово, тем больше сомнений. Особенно это касается моей профессии, со всеми её трудностями. Знаете, что в этой профессии самое сложное? Не стоять под камерами на морозе в минус 40°. Самое сложное - фанфары. Призы, вручения-невручения, того похвалили - того не похвалили… Самое сложное - не реагировать на эту похвалу, спокойно к ней относиться, по-настоящему радоваться за успех другого человека. Когда на вручении какой-нибудь статуэточки вместо твоей фамилии называют фамилию другого человека, тут важно не превращаться в пиранью, в зверя и не жить этим неполучением годами. Купе - второй дом - Хорошо вам так рассуждать, будучи Сергеем Маковецким! - Хорошо, но ведь я же не сразу стал Сергеем Маковецким! У меня было очень много периодов, когда мне хотелось сниматься, а меня не брали, не замечали. Я - трудовая лошадка, которая постепенно, постепенно, постепенно делала своё дело. Говорю это без всякого позёрства и не для того, чтобы показаться на страницах вашего издания этаким ангелом. Нет, Боже упаси! И мне знакомы моменты отчаяния, когда хотелось крикнуть: «Да пошли они все! Не хочу! Что ещё я должен сделать?!» Но, слава Господу, утешением для меня была семья, особенно жена. Она говорила: «Ты делай своё дело!» Я отвечал: «Да никому это не надо!» А она: «Делай своё дело и имей терпение». Сегодня могу точно сказать: у актёра обязательно должно быть смирение. Да, приобрести его сложно. Ведь большинство актёров считают, что они заслуживают наград и почестей больше, чем кто бы то ни было. Каждый актёр думает, что он лучший. - Когда начали осознанно строить карьеру? - Строить карьеру - это, конечно, громко сказано… Тот Сергей Маковецкий, который мне сегодня нравится, начался с конца 1980-х годов. Именно тогда началась та жизнь, которую я люблю, когда я репетирую, когда у меня съёмки, когда переезжаю из одного города в другой… Я ведь исколесил сотни тысяч километров дорог. Купе стало моим вторым домом. Судьба, видимо: у моей мамы роды начались в карете скорой помощи. Ей акушеры так и сказали: «У мальца вся жизнь будет на колёсах!» Своего отца я не знал, он никогда не интересовался моей судьбой. Мама крутилась как белка в колесе. Всегда занимала у кого-то денег, чтобы одеть меня, обуть и накормить. Я люблю свою маму, продолжаю её любить и после смерти. Я могу много о ней говорить. Бесконечно. Поэтому давайте следующий вопрос. 2018-й - Год театра? - Как вы вживаетесь в роль? Наверное, каждый день спектакля достаточно волнителен для артиста? - Может, кто-то с утра бьётся головой о стену, повторяя: «Я артист, я артист, я играю сегодня на сцене...» Я знаю, что вечером у меня спектакль, но это не мешает мне отвечать на звонки, читать что-то, спорить с кем-то и даже злиться. Мы же приходим в театр не с какой-то стерильной аурой. Мы так же, как и зрители, приходим в театр с улицы. Другой вопрос, как ты умеешь всё это трансформировать. Ты встречаешься со своим персонажем, надеваешь костюм… Отсутствие настроения - не повод не выходить на сцену. Просто если его нет, некоторые слова прозвучат иначе. - Вам, служителю театра, не обидно, что уходящий год был Годом кино? Только кино, а не кино и театра! - Могу вам сказать, что Союз театральных деятелей уже обратился к Владимиру Путину с просьбой объявить 2018-й Годом театра. Надеемся, что всё так и будет. - Сергей Васильевич, может, пожелаете напоследок нашим читателям что-нибудь хорошее? Новый год всё-таки на носу! - Я могу только поздравить их с наступающим Новым годом! Пусть он будет таким же хорошим и насыщенным, как год уходящий! Желаю счастья: его никогда не бывает много. И не надо бояться говорить, что вы счастливы и что вас любят. Не надо при этом плевать через левое плечо. Как только мы начинаем сомневаться, тут же закрываем себя от божьего провидения. Я всегда говорю студенткам: нет платья шикарного - одолжите, нет брильянта - возьмите напрокат. Вы должны вызывать восторг и зависть. Чтоб у других зубы скрипели, когда вы проходите мимо! Помните, что говорят: богатому хочется сделать одолжение, а у бедного забрать последнее. Ведь так и есть! Мы перед богатым готовы снять с себя последнюю сорочку. Наверняка вы часто задумывались, что подарить человеку, у которого всё есть, который богат. Мы последнее подарим, но никогда не отдадим последнюю сорочку нуждающемуся. Я хочу, чтобы мы все были богаты. Особенно внутренне. Досье Сергей Маковецкий. Родился в 1958 году в Киеве. После школы поступил в театральное училище имени Щукина. По окончании его в 1980 году был принят в труппу театра имени Вахтангова. С 1982-го начинается кинематографическая карьера актёра. На его счету более 20 ролей в спектаклях, причём большинство из них он сыграл на сцене Театра имени Вахтангова. Снялся более чем в 70 кинолентах.
респект: https://vk.com/public43163643 http://www.sobkor02.ru/news/art-object/3324/ 08.01.2017 Андрей Ильин: «Качество спектакля не гарантирует ни театр, ни антреприза» Андрей КОРОЛЁВ В фильмографии Андрея Ильина – около сотни ролей, в начале кинокарьеры ему посчастливилось сняться у Петра Тодоровского. Но широкая публика знает и любит его практически по единственной роли – «мужа Каменской». Побывав в Уфе, актер рассказал, что в это сложное время, когда съемок все меньше, спасают антрепризы и театр имени Вахтангова, где он уже год находится в официальном статусе актера труппы. - Раньше не хотелось работать в одном конкретном месте. В течение девяти лет меня устраивала ситуация – ты сам себе хозяин и господин, придумываешь себе занятость и отдых. Но после этих лет захотелось зацепиться, к чему-то прижаться. Театр Вахтангова - непростой, со своей историей. То, что в театр пришел Римас Туминас, подняло планку очень высоко. Я видел еще не все спектакли нашего театра, и очень радуюсь, когда в свободный вечер удается посмотреть что-то из репертуара. У меня тоже широко открываются глаза, поражает и уровень театра, и вкус, и мера, и фантазийность невероятная, свойственная режиссуре. Андрей Ильин отметил, что к антрепризам относится хорошо. - Скажем, спектакль «Бестолочь» мы играем 14 лет. Когда-то с Безруковым играли «Ведьму» в течение 12 лет. Это же не случайно. По этим спектаклям видно, сколько в них вложено. И потом, качество спектакля не может гарантировать ни театр, ни антреприза. Тут уж как звезды сойдутся. Плохие антрепризы бывают, но редко – такие спектакли живут год. Ну да, стыдновато. Просто халтурить не надо, независимо от того, антреприза это или нет. Актер рассказал о своем предыдущем визите в Уфу – это было в 90-е годы. Тогда в столице республики гастролировал театра им. Моссовета, Ильин играл вместе с Геннадием Бортниковым в спектакле «Кин, или Гений и беспутство». - И вот мы с ним на сцене. Вдруг какой-то ропот по залу. Стихло, продолжаем. Снова по залу шум прокатился. Бортников останавливается и говорит: «Если вы немедленно не прекратите шуметь, я уйду со сцены». В зале замолчали, но потом опять, кто-то уходит из зала. И Гена покидает сцену. Я постоял и тоже тихонько ушел. Подхожу к окну, а там - две машины горят. Смерч огненный! И машины пожарные только подъехали. Какой уж тут спектакль. Такой мне и запомнилась Уфа. Андрей Ильин отметил, что театр, который не верит самому себе и постоянно хочет удивлять какими-то новыми формами, не имеющими отношения к театру, - это попросту не его, хотя такой театр тоже имеет право на существование. - Очень сложно рассказать простым языком простую историю. А люди самовыражаются, им скучно. Например, Нина Чусова ставит «Тартюф» с Табаковым в главной роли и делает из пьесы капустник. Я не люблю, когда издеваются над классикой. Вот когда фантазируют, благодаря классике – да. Я за театральность, но не за КВН на сцене. Сейчас и драматургии уровня пьес Вампилова в мое поле зрения не попадает – ни по диалогам, ни по чистоте слова, ни по прозрачности истории. Ильин отметил, что ему предлагали несколько раз преподавать актерское мастерство, но он отказывался, понимая, что это колоссальная ответственность. - Педагогика – особая профессия, ей надо посвящать все время. Или не заниматься вообще. Я видел курсы, которые были брошены руководителями – это бездомные студенты, которые ничего не получили. Или, наоборот, молодые талантливые режиссеры набирали курс, а потом начинали в них вкладывать непонятно что. Да, они после этого могут, скажем, раздеться, они учатся не стыдиться. Но в смысле мастерства они не получают ничего. Но молодежь вахтанговского театра мне нравится – может быть, потому, что берут лучших.
респект: https://vecherka.su/articles/culture/125507/ 02.02.2017 Марина Есипенко: Каждому городу по «Светлому прошлому»! автор Виктория ОЛИФЕРЧУК Москвичка Марина Есипенко в Челябинске бывает регулярно раз в году. В последний приезд даже призналась: «Уже чувствую себя немножко челябинкой». Виной всему – любимый муж Олег Митяев и его проект «Светлое прошлое», в котором актриса выступает соратницей и соведущей. Скупая мужская слеза Начинать беседу с комплимента – прием до банальности результативный. И все-таки не смогла удержаться: артисты массово переквалифицируются в ведущих, быстро осваивают тексты, держатся на сцене свободно, но оставаться искренними и заинтересованными удается далеко не всем. - Мне, конечно, приятно, - улыбается Марина Николаевна. – Профессия обязывает быть органичным в любом положении. - Но вы при этом ориентируетесь в теме, что позволяет свободно импровизировать, а вот с этим не каждый артист справляется. - Ну, во-первых, когда накануне вечером мы знакомимся друг с другом, ты уже начинаешь понимать о ком или о чем идет речь на церемонии. Во-вторых, Олег – сам очень свободный человек и по заученному тексту работать не любит. Скажем так: мы отступаем от сценария, и поэтому речь воспринимается органично. И потом, наверное, надо сказать спасибо господу богу, который наделил меня и этой гранью таланта. Я знаю великих артистов, которые не могли сами себя озвучить в фильме, некоторые не могут читать стихи, другие не могут петь – голос, может быть, и есть, но со слухом беда. Быть ведущим – это тоже непростая задача, тем более такого большого вечера. Можно начать красиво, а потом сдуться, как воздушный шарик. Держать зрительный зал меня научил Петр Наумович Фоменко, великий русский режиссер. - Церемония «Светлое прошлое» с одной стороны вполне официальная, но она всегда проходит очень тепло, по-домашнему. В чем секрет? - В людях прежде всего. Когда на родине тебя так признают и вручают премию, причем это же награда народная, лауреатов выбирают народным голосованием, это, наверное, самое большое признание и самое приятное событие. Плюс к этому, награду человек получает из рук школьных друзей, коллег, зачастую учителей. Я видела, как великие спортсмены, космонавты, летчики, артисты, здоровенные мужики, сдерживали слезы, это дорогого стоит. Премия трогает за самые сокровенные, глубинные чувства, наверное, даже родственные. В своем отечестве Разговор о признании на родине для Марины Николаевны оказался актуальным. Она сама родом из Омска, в юности уехала в столицу, окончила Щукинское училище и попала в театр имени Вахтангова, где работает по сей день. Массовому зрителю она известна, прежде всего, по телесериалу «Александровский сад», а также мелодраме «Всё только начинается». В минувшем году Марина Есипенко получила звание народной артистки. - Что приятнее: признание в столице или на родине? Все эти премии, звания насколько важны? - Когда человек идет в артисты, он прекрасно осознает, что успех, популярность, признание – составляющие актерской профессии. Мы как-то наблюдали, как Юрий Васильевич Яковлев давал автографы: он делал это так, как будто автограф предназначался тебе, единственному. Хотя в очереди стояли сотни людей. У меня нет такого признания, такой медийности. Как говорится, каждому свое. Правительственная награда, которая у меня была в прошлом году, звание народной артистки, это очень приятно – официальное признание твоих заслуг. Признание на родине – другое, но тоже значимое событие. И я, действительно считаю, что каждому городу надо ввести по такой премии. - И тем не менее, есть такая расхожая фраза: «в родном отечестве пророков нет», почему так происходит? - Наверное, люди просто не знают. И Олег сделал такой хороший, в том числе просветительский проект, в результате которого челябинцы узнают своих земляков и гордятся ими. Это здорово. Ведь некоторые даже не подозревают о том, какие замечательные люди жили в этом же городе. И как их много. Джульетта и Чебурашка - У вас в театре сейчас не так много работ. Есть желание сделать что-то большее? - Конечно! Огромное желание работать, репетировать, играть. К сожалению, сейчас репетирую мало. Очень надеюсь, что это короткий период, который скоро закончится. С другой стороны, если бы я бесконечно снималась, ездила по гастролям, я бы страдала от того, что мало вижу свою семью. Наверное, все к лучшему. Когда я только пришла в театр, у меня было 15, если не больше, спектаклей в месяц, сейчас все более размеренно, вместе со званием растет зарплата, и уже за те же деньги ты играешь не 10, а пять спектаклей. - О каких ролях мечтаете? - Очень бы хотела Раневскую сыграть, тем более мне это почти удалось, но спектакль не вышел. И Раневскую, и Анну Каренину, и Джульетту. - Вы серьезно?! - Вполне. Владимир Мирзоев, у которого я была занята в шести работах (пять из них мы делали в театре Вахтангова, а одну – в театре Терезы Дуровой), рассказал как-то что у него есть идея поставить «Ромео и Джульетту» с артистами, которым уже за 50. Это было бы очень интересно. Так что ничто человеческое нам не чуждо. Даже баба-Яга или Чебурашка, - Марина переходит на детский тембр, немножко картавя букву «р». - А разве бабу-Ягу не приходилось играть на елках? - Увы, только Снегурочек. - То есть вам не повезло, а вы себя считаете характерной актрисой? - Нет, я себя считаю актрисой многоплановой. Есть артисты, которые по фактуре - герои и для которых какие-то характерные роли становятся проблемой. Они не хотят выглядеть некрасиво, или боятся. Дл меня же такие роли - просто счастье. Когда мы выпускались на курсе Евгения Рубеновича Симонова, он поставил учебный спектакль «Егор Булычев». И я там сыграла небольшую роль Зобунову, это такая ведунья, знахарка. У меня была огромная грудь, я подкладывала попу, желтым гримом замызывала себе зубы и говорила вот «таким голосом», - мелодичный голос собеседницы становится противно-скрипучим. -Вся комиссия спрашивала друг у друга: кто это? Вот это для меня счастье и высшая похвала. Медийность или магия - Последнее время вы мало снимаетесь в фильмах, нет интересных предложений? - В кинематографе у нас, к сожалению, тенденция к боевикам и экшенам. Я согласна с тем, что сказал Сережа Урсуляк, что нам не надо гнаться за Западом, за Америкой по эффектам, по компьютерной графике. У нас прекрасное кино, но оно оказалось забыто. Почему? У нас есть интересные темы, артисты, режиссеры. И, оказывается, даже деньги! Эльдар Александрович Рязанов говорил: «Я не хочу просить деньги на свой фильм». Почему режиссер такого уровня должен это делать? Почему таким мэтрам как Хуциев, Рязанов, Тодоровский не давали возможности снять свое кино, при этом охотно спонсируют и бешеные деньги выдают другим режиссерам? Для меня Новый год без рязановской «Иронии судьбы» - это не Новый год, сижу и смотрю этот фильм каждый раз до конца. Что это за магия в этом фильме? Давеча была на премьере. Такая шла реклама! Ты идешь, хочешь и веришь, что тебе понравится, а выходишь разочарованным. Огромные деньги вложены, замечательные артисты снимаются, а фильм не трогает, мурашки не бегут. - В свое время еще Демидова жаловалась, что нынешние режиссеры не используют актерские таланты, предпочитают просто выбирать типаж и помещать его в предлагаемые обстоятельства… - Еще играет роль «медийность», сейчас артистов выбирают по принципу медийное лицо или нет. Что за ерунда? У артиста либо есть талант, либо нет. Если артист плохой, как его не прикрывай, а народ выходит из кинотеатра и говорит: тьфу. Я прекрасно понимаю Демидову, и Терехову – когда она снялась у Тарковского и после этого долгое время больше нигде не снималась. У меня была потрясающая встреча с Петром Наумовичем Фоменко, я сделала с ним три работы. Когда ты сталкиваешься с такими глыбами, с такими режиссерами, конечно, потом неловко становится, что приходится делать что-то пустое, суетное, за режиссера, который не знает, чего хочет. Сеять разумное доброе, вечное - Работа в телепроектах тоже не вызывает интереса? - Скажем честно: то, что происходит у нас на телевидении - это просто беда. Бесконечные концерты со звездами, которые показывают по всем каналам – кто решил, что это интересно народу? Все объясняют этим страшным словом «рейтинг». Буквально недавно мне позвонили домой: «Социальная служба. Какой канал вы смотрите? – Никакой!» Сейчас идет целенаправленное уничтожение ценностей, изменение в умах народа, а уж тем более детей. Понятно кто это все делает, а самое главное зачем. Про это умолчим. И все-таки я очень надеюсь, что со временем мы вернемся к вечным ценностям, к программам, которые были на канале «Культура», на радио – тот же «Театр у микрофона» и другим. - Что является для вас критерием хорошего фильма, спектакля? - Для меня самый верный критерий – если у меня бегут мурашки, наворачиваются слезы. Для чего зритель приходит в кино или в театр? Чтобы сопереживать: поплакать, посмеяться. Увы, зачастую он этого не получает. - Как у вас распределяются приоритеты: ведь вы служите в театре, снимаетесь в кино, работаете ведущей? - Для меня всегда на первом плане семья – муж, дочь. Профессия тоже важна, хотя, наверное, я могла бы работать и в какой-то другой сфере. Но хочется заниматься тем, что я люблю, приносить пользу, извините за высокопарные слова. Когда мы с Олегом созванивается, будучи на работе - у меня спектакль, у него концерт, шутим: «Ты пошел сеять разумное, доброе, вечное?» На самом деле, я считаю, что каждый человек в этой жизни должен заниматься именно этим, невзирая на профессию, тогда мы придем к чему-нибудь хорошему. Марина Есипенко, актриса театра и кино, ведущая. Родилась в Омске, окончила Щукинское театральное училище. С 1987 года служит в театре имени Вахтангова. Широкому зрителю известна, прежде всего, по многосезонному телесериалу «Александровский сад», а также мелодраме «Всё только начинается». С 2004 года совместно с Олегом Митяевым ведёт ежегодную церемонию награждения премией «Светлое прошлое». В 2016 году получила звание народной артистки Российской Федерации.
респект: http://www.mk.ru/culture/2017/02/10/vladimir-etush-odna-u-menya-zamshevaya-kurtka-magnitofonov-netu.html?utm_source=dlvr.it&utm_medium=twitter 10.2.2017 Владимир Этуш: "Одна у меня замшевая куртка, магнитофонов нету" "Главная роль в жизни - глава семьи" В Театре имени Вахтангова, куда его приняли еще в 1945 году, 94-летний Владимир Абрамович Этуш выходит на сцену чаще, чем многие звезды помладше, — не реже раза в неделю, иногда и через день. Только за одну неделю февраля у него три спектакля: в понедельник — «Пристань», в среду — «Дядюшкин сон», в пятницу — «Окаемовы дни». Еще в эти дни назначен премьерный «Бенефис», а также ежемесячные антрепризы. И в каждом (!) — главная роль, не говоря уже о том, что почти все эти постановки вводились в репертуар специально для него. В силу возраста и здоровья старейший действующий народный артист СССР сегодня гораздо чаще общается со зрителями, чем с журналистами. Однако в случае с «Московским комсомольцем» выбор у него был как у товарища Саахова: или он ведет нас к себе домой, или мы ведем его к нам в редакцию. Сошлись на первом варианте: в его уютной квартире в районе Пресни интереснее, там заодно можно воочию посмотреть на «все, что нажито непосильным трудом»... фото: Елена Мильчановска Актер театра — Владимир Абрамович, поздравляю: вы старейший действующий народный артист СССР. — Спасибо, но это еще как считать, — хитро улыбается хозяин дома, пока супруга Елена Евгеньевна наливает ему клюквенный морс собственного производства в белую фарфоровую чашку и бережно ставит ее на широкий дубовый стол, рядом с такой же массивной хрустальной вазой в завитушках. Прямо за его спиной на комоде между часами с орлом с гордо расправленными крыльями и канделябром с изящными красными свечами — фотографии с награждений в Кремле: вот Этуш с Ельциным, Путиным, Медведевым... — Официально на этом свете я существую с 1923 года, то есть совсем еще молодой! Родители записали меня годом позже, чтобы в армию я пошел не совсем юным, а чуть более окрепшим. Много позже, только в 2000-е годы, кто-то раскопал, что на самом деле я 1922 года. Сам к этому еще не привык, а вы считайте как хотите. Пусть буду старейшим, главное — еще в строю. — Какой у вас распорядок дня? Нужна ли подготовка к спектаклю с вашим опытом? Повторяете роли? — У меня обычный распорядок дня. Просыпаюсь в 10–11 утра. Текст повторяю обязательно. Если репетицию назначает режиссер, то хожу на нее, особенно когда это необходимо, например какие-то вводы. — Вам можно в театр приехать позже, чем другим? — Все актеры приезжают к началу. — Владимир Михайлович Зельдин рассказывал мне, что в день спектакля почти ничего не ест: на пустой желудок играется легче. С утра — ложечка каши, перед третьим звонком — крепкий черный чай с сахаром. И все. — Ничего себе! Нет, я поесть люблю, и спектакль этому не помеха. Особенно нравится мясо — во всех видах. Елена Евгеньевна чудесно готовит бефстроганов. — Есть среди спектаклей, в которых вы заняты, любимый? — Обычно самые любимые — новые роли, и сегодня это «Бенефис» (премьера прошла под Новый год. — Е.М.). Какие-то спектакли я отыграл по 400 раз, и сегодня мне больше по душе свежие впечатления. — Когда вы стали преподавать в Щукинском училище, ваш курс стал самым успешным за всю историю. В чем секрет? — В системе Станиславского. Лучше еще не придумали. — Тем временем МХТ имени Чехова перестал быть академическим. Это хорошо, больше свободы? — Театр Вахтангова — академический, а остальные пусть отвечают за себя сами. Талант — Как вас принимают поклонники на десятом десятке жизни? Что-то интересное дарят помимо цветов? — Хорошо принимают. Дарят в основном оружие — вон его целая коллекция набралась в коридоре. Самая моя верная поклонница стала моей третьей женой. Елена Евгеньевна десять лет подряд ходила на все мои спектакли в Вахтангова. Ни одного, кажется, не пропустила. Сидела всегда на одном и том же месте — двенадцатом в первом ряду. Оно точно по центру, у прохода, оттуда смотреть удобнее всего. Меня этот фанатизм сначала настораживал, даже немного пугал. Через десять лет она наконец решилась посмотреть на меня с другой стороны — из-за кулис, подойти познакомиться. Сразу предупредила, что опасаться мне нечего: сказала, что не безработная актриса и в Щукинский поступать не собирается. Она сама преподаватель английского языка. Так теперь из-за кулис и смотрит — в качестве законной супруги, а на том месте теперь разные другие люди сидят. — Есть ли таланты, которые могут стать в вашем театре столь яркой звездой, как вы? — Не считаю, что я яркая звезда. Насчет других время покажет. Про современных актеров, как и про современный театр, вообще ничего не могу сказать. — Вас очень любят на Кавказе. Правда, армяне говорят, что армянин Саахов — азербайджанец, азербайджанцы — что грузин... — Есть такое, потому что считают его отрицательным персонажем. Когда «Кавказская пленница» только вышла, даже боялись меня на Кавказ отпускать — полагали, что не так мою роль поймут. — Какой же он отрицательный! — Вот и я его считаю положительным персонажем. (Смеется.) На Кавказе последний раз был в прошлом году — на гастролях во Владикавказе. Принимают гостеприимно. — Споить пытаются? — Мы там были по работе, по делам — спектакль давали, но нас все равно возили в горы, в ресторан. — Из рога вино пили, как Шурик? — Пил. фото: Из личного архива Поклонник — Есть кто-то на этом свете, кем вы сами, помимо супруги, восхищаетесь как фанат? — Мирей Матье. — Она же к нам в Москву каждый год приезжает в сентябре. — И мы каждый год в сентябре встречаемся, а также ездим специально с Еленой Евгеньевной на ее выступления в Европе. Вот недавно были на концерте в Братиславе. — За что вы ее полюбили? — Голос потрясающий. Она великая певица. — Она была на ваших спектаклях? — Нет, у нее очень плотный график. — То есть вы на ее выступления ходите как поклонник? — Да. Мы познакомились всего два года назад, и история нашего с ней знакомства сказочная. Мы долго ничего о ней не слышали, а два года назад были на даче, отмечали Рождество. Щелкали пультом и наткнулись на ее концерт десятилетней давности в главном и старейшем концертном зале Парижа. Я просто замер. Ни до, ни после я ничего так завороженно не смотрел. Я был потрясен. Попросил жену найти мне все про нее, про ее биографию, дискографию. Мы оказались ровесниками с ее мамой, а она сама — старшим ребенком из 14 детей, что уже интересно. Я достаточно равнодушен к музыке, но тут захотел пойти на ее концерт. Ближайший оказался 8 марта в Вене, мы собрались и полетели. Предварительно мы ей написали, что хотим встретиться после концерта, — и встретились, завязалось знакомство. Потом подружились с Мишей, ее русским поклонником, которого она привечает. Теперь он ездит с нами. Вот такая романтическая история. — Какой вы в вашем преклонном возрасте легкий на подъем. На концерты по Европе разъезжаете. — Только на Мирей. В марте мы едем на ее концерт в Питер, а через несколько дней идем на концерт в Москве. — Мирей в курсе? — Конечно. — Французский язык-то знаете? — Нет, я — немецкий, жена — английский. Но Мирей знает оба, так что общаться с ней несложно, как с любой красивой женщиной. фото: Из личного архива Лейтенант — Немецкий для вас не просто иностранный язык, в годы войны вы были военным переводчиком. Приходилось допрашивать немцев? — Приходилось. На контакт они шли нелегко. Когда мы начали гнать немца с Кавказа, освобождая деревни, к нам попадали пленные. Имя одного до сих пор помню — Людвиг. Вызывает меня командир полка провести допрос в присутствии командира дивизии. Являюсь — и генерал при виде меня теряет дар речи. — Почему? Вы с таким актерским энтузиазмом принялись за дело? — Нет, настолько несуразно я выглядел! Зима в степной равнине, где мы стояли, была лютая: пронизывающий до костей ледяной ветер. Чтобы не замерзнуть, надел на себя все, что имел: тонкое нижнее белье, утепленное нижнее белье, летнее обмундирование, зимнее обмундирование, телогрейку и поверх всего этого еще и в шинель втиснулся. Выглядел как пузатый самовар, только сверху не аккуратный заварочный чайник, а голова-картошка. Командир дивизии, сохраняя бесстрастное выражение лица, чтобы немец не понял, о чем речь, тихим от злости шепотом принялся меня отчитывать: «Пленный выглядит аккуратнее, чем вы, офицер! Немедленно приведите себя в порядок!» Но что я мог? — А на самом допросе что смогли? — Допрос продолжался очень долго. Все устали — и пленный, и я. Измаялись конвоир и оперативник, которые его сопровождали. Когда мы наконец все разошлись, первое, что я сделал, — вдохнул всей грудью свежий морозный воздух, настолько жарко было в помещении. От мороза, тишины и нестерпимой, свинцовой усталости страшно захотелось спать. Потом вернулся в избу и замер на пороге. Шел, заметьте, только 1943 год, до конца войны, казалось, вечность. В крохотной, жарко натопленной комнатушке на железной кровати безмятежно спал Людвиг в обнимку с другим, очень рыжим, пленным. У них в ногах, поперек кровати, спал наш капитан, начальник химической службы полка. На полу возле кровати, лежа ничком, храпел начальник полковой разведки, а на его заду покоилась голова третьего пленного, тоже спящего. Над ними всеми возвышался караульный, который спал, сидя в углу на табуретке, прислонив автомат к одному из спящих немцев. На какое-то мгновение я словно выпал из действительности, стоял завороженный и смотрел. В окно светила луна. Было тихо-тихо. Словно нет ни войны, ни солдат и офицеров в разных формах, ни своих, ни врагов. Есть только смертельно измученные, спящие люди. — Почему вы пошли на фронт при наличии брони? — Потому что был патриотом. Патриотом и остался. Для меня это слово «патриот» по-прежнему звучит гордо, хоть сегодня к этому понятию относятся предвзято, вкладывают в него не совсем мне ясные оттенки. Так получилось, что я узнал о начале войны еще до официального объявления по радио, хотя и не сразу это осознал. Рано утром 22 июня 1941 года я шел по улице Горького после того, как мы с товарищами отметили окончание первого курса, и увидел машину, которая выехала из ворот Кремля под немецким флагом. Оказалось, это была машина немецкого посла, который приезжал официально объявлять войну. Пришел домой, лег спать, и только когда мама разбудила меня в 12 часов дня и сказала, что началась война, я понял, что же тогда видел. Юбиляр — В военную эпоху вам было на один год меньше, но теперь и мы, и вы знаем, что по-настоящему, а не по паспорту, 6 мая у вас юбилей — 95 лет. Будете справлять в этом году или все-таки по советской привычке — в следующем? — Всю жизнь отмечал юбилей по дате, записанной в паспорте. Но теперь стали поздравлять и отмечать и так и эдак. (Улыбается, лукаво прищурясь.) Сейчас мы сами не знаем, когда отмечать. Как пойдет. Если торжество или прием какой устроят этой весной — то ради бога. Но внутренний настрой — по официальному документу. Так что будем отмечать в следующем году. Хотя можно и в этом. — Как отмечать-то любите? — Как водится, в узком кругу — с родными, с друзьями. Бывает, иногда и за границей. Обычно в этот период, конец апреля — начало мая, мы ездим к друзьям в Австрию и изредка захватываем день рождения, как, например, в позапрошлом году. — Культурно отмечали? В венской опере? — Мы раньше жили в Центре русской культуры, или, как мы его называем, в Русском доме в Вене, а в последние годы — в 60 километрах от столицы, в замечательном город Руст. Мы там дружим с семьей австрийских виноделов. — Повезло вам! — Да, люблю хорошее вино. Коньяк не любил никогда, предпочитал водку, а сейчас вино. Привыкли к нему с женой еще в Италии. — Красное сухое? — Игристое. Именно вино, а не шампанское. Было лето, жарко, мы попробовали классику — просекко. Но отечественные производители тоже радуют. Вон у нас стоит бутылочка крымского вина — не из Крыма, а из Крымска Краснодарского края. Отдыхали в Геленджике и распробовали. — А из Крыма что-то нравится? — Сорт пино-фран. — А в Италии где отдыхаете? — У нас родственники живут в Тоскане. У них есть также дом на море. Летом мы обычно там отдыхаем у племянницы. Семьянин — Другие члены вашей семьи, дочь Раиса и внук Владимир, живут в США. Как часто удается с ним увидеться? — Если в Европу я полететь еще могу, то за океан — нет, тяжело. Они живут в небольшом городке в штате Техас. Изредка приезжают. Внуку 21 год, он еще учится. — На кого? — Расскажу, когда выучится. Живут они вчетвером: дочка, муж, внук и собачка. Дочка играла в Театре сатиры, а там стала домохозяйкой. Муж ее Буч — бизнесмен. Скучаю по ним. Коллега — Сегодня зритель скучает по старым добрым советским фильмам, и современные режиссеры этим пользуются, снимая ремейки. Ваши коллеги по цеху иногда в таком участвуют. — Когда снимали вторую «Кавказскую пленницу», звали на роль судьи, но я отказался. — Почему? — Потому что у тех, кто снимался там, нет никаких моральных обязательств перед Гайдаем, а у меня есть. Я у него снимался, а они — нет. Деньги не все решают. — Что сами смотрите по телевизору? — Советские фильмы смотрю часто по каналу, где показывают советскую киноклассику. Люблю их все. — А современные? — Вот только мне и осталось посмотреть на захват района Чертаново инопланетянами. Всякая фантастика — не мой формат. — А исторические? — «Викинга» еще не видел. Не стремился. Зато очень понравились «Дело гастронома номер один», «Ликвидация», «Мосгаз», другие исторические детективы. Эти сериалы сделаны на фоне того времени, которое мне интересно и знакомо, особенно военные и послевоенные годы. Они мне близки. Наши научились снимать их интересно. — Исторические детективы не только наши снимают. Вот на Новый год весь мир, затаив дыхание, смотрел новые серии про Шерлока Холмса. Британского... — Нет-нет. Этот совсем не такой. Чуждая мне стилистика. Из иностранных актеров мне нравятся двое — Энтони Хопкинс и Том Хэнкс. Из их фильмов — «Форрест Гамп», «Зеленая миля», «На грани». Недавно с удовольствием пересмотрел их. Актер кино — Свое пересматриваете? — Специально нет, если попадется при переключении каналов, то можно. — Уже несколько лет подряд «Кавказскую пленницу» и «Операцию «Ы» и другие приключения Шурика» неизменно показывают на Новый год наряду с «Иронией судьбы» и «Карнавальной ночью», хотя обе комедии — летние. — Тоже это заметил и замечательно к этому отношусь. Народная комедия смотрится хорошо в любое время года. — Раз уж я у вас дома, хочется спросить, как в «Иван Васильевиче»: что самое ценное за жизнь «нажито непосильным трудом»? — Хороший вопрос. (Расплывается в улыбке.) Дайте-ка подумать. — Я вам помогу, я же помню: сколько курток замшевых? — Ах, так вы про это... Я-то решил, вы про моральные ценности — доброту, сострадание, честность... Эх. Одна у меня замшевая куртка, одна. — А магнитофонов сколько? — А магнитофонов нету. Но спасибо хоть, что фильм помните. — Конечно, помним. Пересматриваем не только если попадаются при переключении каналов, а специально. — И правильно делаете, продолжайте пересматривать. — Кем из товарищей в первую очередь себя считаете — товарищем Сааховым, товарищем Шпаком? А может, Карабасом-Барабасом? — Стрелком. Шучу. Считаю себя Этушем Владимиром Абрамовичем. — Вы, Владимир Абрамович, многогранный — актер театра и кино, талант и поклонник, муж, отец, дедушка, ветеран и просто хороший человек, которого мы уважаем и обожаем. Какой ролью в жизни больше всего гордитесь? — Главы семьи. Кто старше? После ухода от нас осенью прошлого года Владимира Михайловича Зельдина его тезка Владимир Абрамович Этуш стал старейшим действующим народным артистом СССР. По просьбе «МК» в отделах кадров и приемных руководителей Союза кинематографистов РФ, Союзе театральных деятелей РФ, благотворительном фонде в поддержку актеров-инвалидов и ветеранов театра и кино «Артист», Центральном доме актера проверили по разным спискам и документам, сколько всего в нашей стране есть артистов всероссийского уровня старше его и кто из них еще играет. Старше Этуша оказались пятеро, из них регулярно играет один. Елена Мильчановска Заголовок в газете: Этуш без ретуши Опубликован в газете "Московский комсомолец" №27322 от 11 февраля 2017
респект: https://www.youtube.com/watch?v=WWJKqq1z5wU Людмила Максакова *** На Ночь Глядя https://www.youtube.com/watch?v=WWJKqq1z5wU Опубликовано: 12 дек. 2016 г. Зрителей ждет доверительный разговор на ночь глядя. В студии двое ведущих — Борис Берман и Ильдар Жандарeв — и их гость. Сюда приходят люди, не нуждающиеся в дополнительных рекомендациях, свой авторитет у публики они заслужили собственными достижениями. Будь то театр, кино, музыка, литература или же спорт…
респект: https://vk.com/viktor_dobronravov http://mgazeta.com/category/gost-mg/tolkinist-so-stazhem-viktor-dobronravov-lyublyu-fentezi-/ 14.02.2017 Толкинист со стажем Виктор Добронравов: "Люблю фэнтези!" Эмилия ЗАВРИЧКО Артист Виктор Добронравов запомнился и полюбился зрителям после сериала "Не родись красивой", где он сыграл роль добродушного курьера Феди. Виктор - артист одного из лучших театров России - театра им. Евгения Вахтангова, также является участником музыкального проекта «Кинопроектор», в который входят ведущие джазовые музыканты. Кроме того, он солирует в группе «Ковер-Квартет». В компании коллег по сцене он исполняет музыку легендарных мировых исполнителей в стилях джаз, соул и фанк. Сегодня Виктор Добронравов - гость "МГ". фото - Виктор, в театре имени Вахтангова вы задействованы в восьми постановках, в том числе и в легендарном спектакле «Мадемуазель Нитуш», который справил юбилей в этом году. Как отметили трехсотый показ? - Очень весело! Мы собрали все составы за двенадцать лет: в первом акте играл один артист, во втором другой и так далее. Так что у нас было три Денизы, три полковника, три Флоридора, три директора – всех по три. Причем на сцене появилась даже Нонна Гришаева, которая не играла в спектакле восемь лет. Это был удивительный праздник театра! - А в целом подмечаете, как за эти двенадцать лет изменился театр? - Сейчас он звучит определенным образом благодаря работе главного человека в театре –худрука Римаса Туминаса. Он пришел в старый, пыльный дом, который пошатывался, начал с фасада и переделал все. Репертуар стал глубоким и разнообразным, тем самым взрастив умного и взыскательного зрителя. При этом мы не отходим от традиционных спектаклей, таких, как «Мадемуазель Нитуш». Театр обрел, как говорит Римус, свою тонацию. И мне очень нравится то, что сейчас здесь происходит – перемены налицо. - Недавно вы сыграли в очередном сезоне комедийного сериала СТС "Мамочки". Вы попали в уже сложившийся коллектив. Как думаете, кто в принципе на площадке отвечает за сработанность команды? - Сложно сказать. Разные люди могут стать центром, который собирает всех воедино, но чаще всего таким центром выступает режиссер. Например, сериал «Не родись красивой» стал успешным благодаря какой-то особой химии, которая связывала всех актеров. И операторская, и режиссерская, и актерская группы жили как одна семья. Мы и «шапку» (вечеринка в честь окончания съемок - прим. ред.) устроили себе сами: скинулись, сняли корабль и плавали по Москве-реке. Просто потому, что тепло друг к другу относились. Это важная штука, съемочная группа должна стать собранием единомышленников. - Вашего героя в проекте «Мамочки» сравнивают с Мистером Бигом из американского сериала «Секс в большом городе». Вы действительно опирались на этот образ? - Да, нужен был герой, который производит впечатление идеального человека, как Мистер Биг. Умный, вежливый, начитанный и богатый – словом, каких не бывает ! - По словам актеров сериала СТС, режиссер Андрей Элинсон тонко чувствует комедийную грань. А кого бы вы назвали мастером комедий? - То, как снимали Георгий Данелия и Эльдар Рязанов, просто потрясающе! Для меня это два непререкаемых авторитета. Причем недавно я случайно пересмотрел «Зигзаг удачи» и был ошеломлен. Вроде столько раз видел, а все равно каждый раз нахожу что-то новое. Одно удовольствие смотреть! - А среди современных актеров кто для вас авторитет в комедийном жанре? - Так как судьба свела меня с этим человеком не только на площадке «Мамочек», но и в спектакле «Игроки», могу сказать, что для меня Сергей Лавыгин – актер абсолютного чувства юмора, при этом обладающий бесспорным мастерством. Я считаю, что Серега – большой артист своего поколения. Но поскольку мы люди молодые, сейчас сложно понять величину таланта, должно пройти время. Мы же до сих пор вспоминаем Евгения Леонова, Андрея Миронова, Евгения Евстигнеева – целую плеяду великих артистов. - Вы назвали известный советский фильм «Зигзаг удачи», а какая из последних киноновинок вам пришлась по душе? - Мне очень понравились «Фантастические твари и где они обитают». Я в принципе люблю сказки, а новая картина – это такой Гарри Поттер для взрослых. Писательница Джоан Роулинг идет дальше: взрослеют дети, которые выросли на ее книжках, но им хочется остаться в полюбившемся мире. Кроме того, я толкинист со стажем. Еще в школе заболел историей о Средиземье и перечитал все, что только можно. - А как бы вы охарактеризовали тех, кто обожает сказки? - Наверное, это люди, которым не хватает волшебства. Вот у актеров профессия хоть и творческая, но все же связана больше с ремеслом. Мы занимаемся делом, работаем, а зрители приходят на спектакль и попадают в другой мир.
респект: http://omskregion.info/news/48382-mariya_aronova_omsk__eto_kodovoe_slovo/ 15.2.2017 Мария Аронова: «Омск – это кодовое слово» Популярная актриса театра и кино об антрепризе, гастролях и людях-«пароходах». Автор Маргарита Зиангирова Народная артистка России Мария Аронова побывала в Омске с антрепризным спектаклем «Искуситель». Наш корреспондент встретился с актрисой. «Деньги не заменят любви» – Мария Валерьевна, о чем постановка, которую вы представили на сцене Омского музыкального театра? – Это история людей, которые почти ничего не имели в жизни и вдруг им было предложено разбогатеть криминальным путем. Мы с прекрасным актером Даниилом Спиваковским играем мужа и жену, которые на время поддаются соблазну, забывают о своих ценностях, но, пройдя череду испытаний, возвращаются к себе. Спектакль рождался тяжело. В начале работы погиб режиссер Александр Горбань, сыгравший в моей театральной карьере большую роль: он поставил в Театре имени Вахтангова замечательный спектакль «За двумя зайцами», в котором я много лет играла. После его гибели к нам пришла команда, которая помогла оживить «Искусителя», за что я этим ребятам очень благодарна. Мы играли этот спектакль в разных городах России, за рубежом. Везде принимают хорошо. – Зрители привыкли к тому, что антреприза – это почти всегда развлечение, способ снять стресс, расслабиться. – Мне очень хочется, чтобы люди не только смеялись на этом спектакле, но все-таки услышали то, о чем мы хотим сказать: никакие деньги не заменят ни любви, ни памяти о своих предках. Судя по тому, как нас принимают, нам это удается. «Приходится много ездить по России» – Можно ли сказать, что гастроли – это ваша жизнь? – В общем-то, да. Приходится очень много ездить по России, и мне это нравится, а вот гастролировать за границей я не люблю. Просто путешествовать мне больше нравится. Я взяла за правило время с 15 июля до конца августа посвящать семье. Вместе мы уезжаем на Волгу, общаемся, радуемся друг другу. – Ваш сын Владислав Гандрабура, как и вы, артист вахтанговского театра. А кем мечтает стать ваша дочь Серафима? – Симе 12 лет, и, мне кажется, она обладает педагогическими способностями. Ее обожают дети всех возрастов. Она очень любит животных. У нас живут собаки, попугаи, хомячки. И еще дочка много лет занимается конным спортом и музыкой. Люди-«пароходы» – В 2005 году, во время гастролей вахтанговского театра в Омске, нашему земляку, народному артисту СССР Михаилу Ульянову было присвоено звание «Почетный гражданин Омской области». Вы часто называете Михаила Александровича человеком, который стал для вас родным… – Мне и моему старшему брату родители с детства внушали: чем ты больше по статусу, тем меньше должен быть в жизни. То есть ты должен быть доступнее, скромнее. Это я увидела, когда пришла в театр, в лице Михаила Александровича Ульянова. Меня поразила его простота, ощущение родственности, которое от него исходило. Потом я увидела всех наших людей-«пароходов», как я их называю,– Юрия Васильевича Яковлева, Юлию Константиновну Борисову, Галину Львовну Коновалову, Василия Семеновича Ланового, Людмилу Васильевну Максакову. Все они очень просто общались со мной. А кто я была? Да никто. Это, конечно, поражало. – Каким вам вспоминается Михаил Ульянов? – Как родной человек. Мы все понимаем, с какой громадной личностью соприкоснулись. Он великий русский артист, великий мужчина, великая личность. Когда мы шли по Арбату, провожая его в последний путь, каждый хоронил кого-то своего: деда, отца, дядю. Ни у кого не было ощущения, что мы несем своего худрука, все прощались с близким и родным человеком. Меня совершенно восхищал принцип, которого придерживался Михаил Александрович: не нарушить чужую судьбу. Он много об этом говорил на посту худрука. И еще он всех жалел. Всех пьющих артистов, всех неиграющих. И настолько хотел сделать только хорошее людям, независимо от того, кто этот человек – народный артист или гример. Очень следил за отношениями в театре. для него было важно, чтобы артисты не заносились. Не позволял обижать театральные цеха, службы. Очень многие люди взяты в вахтанговский театр Михаилом Александровичем, в том числе и мое поколение. Если бы не его решение, то меня бы там не было. Я служу в Театре имени Вахтангова с 1992 года, со второго курса театрального института, и, конечно, в моей судьбе Ульянов сыграл свою роль. – После ухода Михаила Александровича особое отношение к нашему городу остается? – Если в театр приезжает кто-то из Омска – это значит, что приехал родной, близкий человек. Омск – это кодовое слово. «Борисова подарила мне рушник» – Я где-то читала, что народная артистка СССР Юлия Константиновна Борисова подарила вам шаль, которую ей передал один из учеников Станиславского. – Не шаль, а рушник. Юлия Константиновна подарила мне полотенце, на котором вручную вышиты сцены из спектакля «Горе от ума». Это исторический рушник: ей подарил его великий русский артист, продолжатель дела Станиславского Василий Осипович Топорков. Она преподнесла мне этот прекрасный подарок на церемонии вручения премии «Хрустальная Турандот» со словами: «Когда Топорков мне дарил его, то говорил: «Юля, передашь как знамя тому, кому посчитаешь нужным, кто достоин». Знаете, когда люди-«пароходы» на тебя обращают внимание – это что-то невероятное. Я-то всегда живу с ощущением, что они знать не знают, как тебя зовут. А когда они вдруг подходят к тебе и начинают говорить о твоей работе, которую они видели, то теряешь дар речи. Оказывается, они за тобой неустанно, с интересом следят, ты занимаешь место в их душах. Они заходят к тебе в гримерку, дают дельные советы, делают замечания, ругают. Вот это фантастика! – Последние годы художественным руководителем театра, в котором вы служите, является литовский режиссер Римас Туминас. Он уже стал вахтанговцем? – Судя по тому, что происходит в театре, как все объединены, какой интерес сегодня к театру Вахтангова, то, конечно, мы Римасу Владимировичу аплодируем и говорим, что он наш, вахтанговский. Страшно боимся, что, не дай бог, он уйдет. И, говоря о Туминасе, нужно говорить о директоре нашего театра Кирилле Игоревиче Кроке. Я советую всем театральным администраторам приехать к нам и посмотреть, что человек сделал на своем посту. У нас отремонтирован каждый сантиметр театра, по себестоимости выбиты квартиры для артистов, построены общежитие и новое здание театра с арт-кафе, восстановлена квартира-музей Евгения Вахтангова, сделаны квартиры для приезжающих режиссеров. Что говорить! Мне кажется, что Михаил Александрович Ульянов приложил с небес к этому руку. СПРАВКА: В основу спектакля «Искуситель» легла пьеса Валерия Шашина «Поджигатель», написанная в конце 1980-х и построенная на вполне стандартной сюжетной коллизии. В жизнь тихой супружеской пары Дмитрия и Елены неожиданно вторгается некто третий по фамилии Крамов. С помощью колких реплик этот трикстер начинает выуживать из до того державших себя в рамках приличий хозяев дома более резкие и откровенные мысли друг о друге, а также наводит Дмитрия на мысль поджечь родовое имение Еланино. Роль искусителя Крамова в постановке Владимира Лаптева исполнил Александр Феклистов, образы же супругов воплотили актеры Мария Аронова и Даниил Спиваковский.
полная версия страницы