Форум » Театр Вахтангова » Актеры - вахтанговцы » Ответить
Актеры - вахтанговцы
респект:
Ответов - 152, стр:
1 2 3 4 All
респект: https://www.facebook.com/groups/253448551364291/ https://tvkultura.ru/video/show/brand_id/62896/episode_id/1803556/video_id/1891220/viewtype/picture/ Сергей Маковецкий. В игре! 1 часть. Документальный фильм (Россия, 2018). https://www.youtube.com/watch?v=5mh1iPs5MbI Сергей Маковецкий – знаменитый артист, звезда и выдающаяся личность. Он всегда "в игре", поскольку его личное, жизненное пространство равно сценическому, они тождественны не в переносном, а прямом смысле. Сергей Маковецкий. В игре! 2 часть https://www.youtube.com/watch?v=rmX7keLvx9E Сергей Маковецкий. В игре! 3 часть https://www.youtube.com/watch?v=RRg2fq0QmfA
респект: http://7days.ru/caravan/2013/12/galina-konovalova-duratskoe-brakosochetanie-vylilos-v-40-let-sovmestnoy-zhizni.htm Галина Коновалова: «Дурацкое бракосочетание вылилось в 40 лет совместной жизни» Елена Михайлина Караван историй Галина Коновалова Фото: из личного архива Г. Коноваловой Ненавижу это выражение — «старейшая». Вот объявляют: «А сейчас выйдет старейшая актриса Москвы…» — и все представляют, как эту старейшую сейчас подхватят под руки, и она, скрипя суставами подагристых ножек, как-нибудь выползет на сцену… Я не чувствую своего возраста. О нем говорят разве что воспоминания о людях, которых больше нет и никогда не будет. И это странно. Ведь, кажется, только вчера Рубен Николаевич, богемный любимец и знаток женщин, франт и исключительный талант, улыбался мне: «Наша барышня сама не знает, какие у нее прекрасные ножки!» А вот уже свергают его сына. И в большом зрительском фойе красивый, невероятно похожий на Пастернака и внешне, и каким-то необычным «надмирным» способом существования, всегда витающий в эмпиреях Женя Симонов прощается с нами и говорит, что очень всех любит и благодарен всем, кто столько лет был с ним рядом… И страшная пауза. Кто-то из партийных «активистов» торопится, велит продолжать собрание, и Люда Максакова бросает ему: «Иуда!» Мягкий, удивительно добрый Миша застенчиво улыбается. Михаил Ульянов, которому предстоит заменить Женю. Он не принимал активного участия в перевороте. Просто так решили — мол, член ЦК, народный… И сделали худруком. И Володя Осенев, актер Театра имени Вахтангова, мой потрясающий муж, лучший из людей, каких я только знала, как живой стоит передо мной, и я слышу его неповторимый голос. Его голос и теперь слышат и знают даже те, кто родился много позже того, как Владимир Иванович умер. Вот и вы в детстве, конечно, смотрели мультфильм «Винни Пух» Федора Хитрука, там текст от автора читает как раз мой муж. Как же не ценила я своего счастья! Все гарцевала. Считала, что, выйдя замуж за Осенева, осчастливила его. Мол, досталась ему эдакая царевна. А когда он умер, чуть ума не лишилась… Доктора со мной бились, потому что есть не могла и весила уже сорок килограммов. Никак не получалось справиться с горем. Если бы вы знали, как это страшно, когда остаешься последней в поколении! Я последняя из довоенного поколения вахтанговцев. Долго мы с Александром Граве были хотя бы вдвоем. И вот три года назад в Доме актера должен был состояться мой вечер. Меня уламывали, я не соглашалась. Наконец все случилось, вышло смешно и хорошо. Я, такая возбужденная, в букетах, с дочкой-внучкой-жучкой, еду домой, а у водителя работает радио. И что-то послышалось про Щукинское. Попросила сделать громче и слышу: «Умер педагог Щукинского театрального училища Александр Граве». Так я осталась последней... Без театра жизни, конечно, не представляю, хотя в моем возрасте можно было бы уже и успокоиться. Да, честно говоря, я почти и успокоилась. Но пришел Туминас и меня «отрыл». Сейчас в трех его лучших спектаклях занята. Начинался 1937 год. Папа после службы в Ревеле был идеальным кандидатом на расправу. С отцом Фото: из личного архива Г. Коноваловой В поликлинике мне страшно называть свой год рождения! Потому что надоело смотреть в квадратно-недоверчивые глаза медработников. Скоро они начнут падать в обморок! А мне все кажется, что я прежняя, ничем не отличаюсь от той, что была лет двадцать назад. Так же обожаю натирать дома пол, летаю на репетиции и улыбаюсь, если спрашивают, помню ли я время, когда еще не было метро. Дорогие мои! Я помню Москву, когда извозчики кричали на Тверской: «Барин! Полтинничек до «Яра»! В лучшем виде прокачу!» …Мы жили на Тверской, там, где теперь Манежная площадь. Мне было лет восемь, и я часто занималась тем, что разглядывала их лихие, стремительно мчащиеся сани. Они летели мимо, обдавая жаром от азартно скачущей лошади и брызгами мелкого ледка из-под полозьев. А в санях — дама и кавалер, непременно красивые. Хотя сани проносились обычно быстро, лиц разглядеть невозможно, но я была уверена, что они чудо как хороши! Он наклоняется и поправляет полог на ее ногах. Крик: «Наверх! К «Яру!» — до сих пор живет в моих ушах. И они неслись туда, где сейчас располагается театр «Ромэн». Тогда казалось, что это уже и не в Москве вовсе, а вообще на краю земли. Я же мечтала, как вырасту в такую же даму и быстрые санки понесут меня вверх по Тверской в этот непонятный и притягательный «Яр». В школу ездила на Мясницкую. Сейчас уже с трудом понимаю, как это родители меня отпускали? Одна, в какой-то немыслимой шубе маминого производства (ее волновали по большому счету только две проблемы — как приблизить мировую революцию и избежать детских простуд), с красным мешком для калош, я ездила туда на трамвае. Родители нас с сестрой обожали, но им и в голову не могло прийти, что со мной может что-то случиться. То было удивительно наивное, чистое время. Нашим самым популярным детским развлечением было ходить на Охотный ряд. Прогуливаясь по этому царству съестного между бочек с икрой, клеток с живой дичью, ящиков с огромными тушами, мы презирали тех, кто мог позволить себе это купить. Потому что мама моя их презирала!.. Слово «нэпман» считалось ругательным и ужасно обидным. Вместе со всеми бегала на демонстрации и парады, чтобы хоть одним глазком увидеть полубога Сталина. Проживая в доме для семей революционеров и партийных работников, я свято верила в идею всеобщего равенства и братства. Нам действительно было не важно, что нечего есть и нечего надеть, — мы же живем для светлого будущего! Все время казалось, что вот-вот это закончится, и тогда уж заживем! А потом еще то закончится, и еще… Мой папа до войны был командирован в Эстонию, в Таллин, который тогда назывался Ревелем. Потом с большим трудом вытащил туда и нас. Встретил на вокзале, мы сели в машину, а там — запах, какой-то незнакомый и чрезвычайно приятный! Пахло от аккуратно сколоченного ящичка. «Папа, что это?» — спросила я. — «Мандарины». — «А что это такое?» Я никогда не видела мандаринов, хотя по тем временам наша семья считалась обеспеченной. Папа привез нас в общежитие Торгпредства, где жил сам. Мне и моей старшей сестре Тамаре было велено сидеть в комнате и никому не показываться. И только потом, когда он купил нам пальто, лакированные туфельки и береты, нас выпустили на люди. Со старшей сестрой Тамарой Фото: из личного архива Г. Коноваловой Дело в том, что в Москве на одежду вообще никто не обращал внимания. Мама считала мещанками всех, кто хоть чуть-чуть думал о своей внешности, и презирала их ничуть не меньше, чем нэпманов. Сама она ходила в рваных калошах и кепке, надетой на красную косынку. Взращенная в такой атмосфере, я тоже мечтала носить косынку и работать на заводе. Но наш чудесный папа не мог позволить, чтобы в успешной буржуазной Прибалтике мы выглядели совсем уж оборванками. Именно в период Ревеля я начала ходить в кинотеатры, где обнаружила, что буржуазный кинематограф не так уж и загнивает… Собирала открытки с кинокрасавицами того времени и даже воображала, что удивительно похожа на Грету Гарбо. Впрочем, по возвращении в Москву я отправилась на рабфак, потому что было непонятно, удастся ли прорваться в артистки. Кроме сцены я еще видела себя в роли прокурора, страстно обличающего пережитки старого мира. Пламенная такая была барышня. Теперь понимаю: хорошо, что меня не взяли в прокуроры. Я и без причастности к тогдашним судебным инстанциям умудрилась превратиться из рьяной комсомолки в отъявленного скептика… Итак, из-за дивной схожести с Гретой Гарбо (а я тогда была здоровенная такая, румяная девица) я решила попытать счастья в театральном. Надела весьма симпатичную красную кофточку, каблуки и отправилась в Щепкинское училище. Провалилась с треском. Иду обратно, от Малого театра к себе на Тверскую, а навстречу — подружка. Она-то и предложила пойти показаться в Вахтанговский театр. «А где это?» — «На Арбате!» — «А где это, Арбат?..» Я знала только центр и два театра — Малый и Художественный. Пошла. Сказать, что я была разочарована, — ничего не сказать. Ни бархата, ни позолоты, все серое и вообще не похоже на театр. Но, надо признать, неглупа была. Поняла, что мои выходные каблуки тут не к месту. Полетела домой, сменила кофточку на белую рубашку, приколола комсомольский значок и натянула начищенные зубным порошком парусиновые тапки. И меня приняли. Если я скажу, в каком году это было, со стула упадете! В 1934-м. Правда, ужас? Так или иначе, я попала в мир невероятно чистых людей, очень красивых женщин и элегантных, подтянутых мужчин. У меня был роман с одним очень большим артистом. Красивым и знаменитым. Трепался он, кажется, со всей Москвой... Фото: из личного архива Г. Коноваловой И настал тот день, когда мне дали первую роль. Традиция вывешивать репертуар перед началом каждого сезона существует по сей день. Где пишется, кому какую роль дали, то есть персонаж — фамилия. Мою фамилию написали без персонажа, что вовсе не помешало мне целый день дефилировать перед репертуаром, победно поглядывая по сторонам. Мол, видели, а? Ну? Записана! Я записана! Роль моя в спектакле «Аристократы» заключалась в том, чтобы пройти из одной кулисы в противоположную в кромешной темноте с котелком в руке. Ну что сказать… Грим я делала часа полтора! На первую генеральную репетицию, конечно, пригласила маму. Она пришла с подругой Кларой, седой большевичкой, уже тронувшейся умом по причине тяжелой революционной борьбы и неоднократного сидения в разнообразных тюрьмах. И вот посмотрели они спектакль, идем домой. Мама с подругой впереди, а я сзади плетусь. Говорят без умолку о чем угодно, только не о только что просмотренных «Аристократах». В конце концов я обозлилась и выпалила: «Клара! А что ж вы не скажете, как я вам понравилась в спектакле?» Долгая пауза. «Твое участие в этом спектакле мне напоминает роль Берии в построении Беломорканала!» — довольно громко сказала мамина подруга. И хотите — верьте, хотите — нет, а только Клару мы с тех пор не видели… Начинался 1937 год. Всех арестовывали. Папа после службы в Ревеле был идеальным кандидатом на расправу. Прятался, запершись в квартире и прислушиваясь, к чьей двери сегодня подойдут вплотную грозные скрипучие сапоги. Чемоданчик приготовил на случай, если все-таки придут, обнаружат… Работать, понятно, не мог. Немного денег удавалось раздобыть в результате вечерних вылазок — он помаленьку продавал домашнюю библиотеку. Но все равно жили впроголодь. А за мной тогда как раз приударил отец ныне знаменитого артиста Миши Державина, которому теперь самому, о боже, уже лет двести. Михаил Степанович, замечательный артист нашего театра, умел заработать, как никто другой. Компания его в отпуске не расслаблялась, а ездила с программами на прииски по Дальнему Востоку. В такую свою «бригаду» пихнул и меня. Помню, приехала с приисков с ридикюлем, битком набитым купюрами. Очень тогда хорошо получилось заработать, мы долго всей семьей жили на эти деньги. А с Мишиной мамой, Ираидой, мы вместе в Вахтанговский поступали. Обе читали стихотворение Пушкина «Паж, или Пятнадцатый год». Она хорошенькая была невероятно! Миша родился на моих глазах. Кстати, он замечательный парень! У него ведь две сестры, и он очень трогательно о них заботится… Ираида во время войны в эвакуации из чего-то несусветного делала ириски и продавала. То ли из хлеба их лепила и чем-то посыпала… Тогда мы пускались во все тяжкие — способы заработка придумывали со всей своей артистической страстью. А уж когда троих детей кормить надо, фантазия и вовсе на всю катушку работала. Михаил Степанович умер рано, в 1951-м, во время репетиции. А Мишка и теперь иногда как гаркнет на все фойе: «Тетя Галя, здравствуйте!» «Какая я тебе тетя? — шиплю я. — Говори просто «Галя», пока все не решили, что мне уже лет триста!» Мой любимый муж Владимир Осенев ушел на спектакль и не вернулся... Его называли совестью театра Фото: из личного архива Г. Коноваловой Вторую роль мне дали вполне сопоставимую с первой. В спектакле «Интервенция» по сюжету приходят в Одессу французы (Антанта), чему дико радуется буржуазия. Мне по роли надо было изливать восторг из ложи. При самом удачном раскладе (буржуазии в ложе было несколько человек) зритель мог увидеть мою руку с платочком, но я снова полдня гримируюсь и настраиваюсь на роль. Кричу свое «Ура!» полминуты и отравляюсь разгримировываться. А параллельно этому фантастическому театральному успеху я успела выскочить замуж. Действительно параллельно, потому что назло. У меня был роман с одним очень большим артистом. Красивым и знаменитым. Трепался он, кажется, со всей Москвой и со мной в том числе. Премьеру «Аристократов» отмечали в «Метрополе». Нам, исполнителям не очень больших ролей и студентам, тоже разрешили прийти. Тогда банкет в «Метрополе» — все равно что сейчас отпраздновать получение Нобелевской премии. Метро нет, на трамвае до дома далеко. А герой моего романа оставил мне ключ от своей комнатки в коммуналке на Новинском бульваре. И вот под утро выхожу из «Метрополя», а Осенев — следом. Владимир Иванович уже вовсю ухаживал за мной и, конечно, пошел провожать. И так на улице здорово! Рассвет, солнышко яркое, воздух звенит... И даже Осенев мне уже немножко нравится… Все прекрасно, душа поет! Вдруг Володя спрашивает: «А куда мы идем? Вы же живете на Ленинградском?» «Туда далеко, а здесь живет моя тетя», — соврала я. Приходим, на цыпочках поднимаемся по деревянной лестнице, крадемся мимо кухни и соседских дверей… А комната была, надо заметить, очень даже ничего: богатые обои цвета синего кобальта, роскошная мебель красного дерева, картины в тяжелых рамах, фотографии... Владимир Иванович входит: «Ого!.. Сколько же мужских ролей переиграла ваша тетушка!» Потом, когда мы поженились, он не раз припоминал мне эту историю: «Эх, Галюша, умная-умная, а все равно дура!»
респект: продолжение Вот эта наивность еще долго во мне сохранялась. Трагическим роман мой не стал, а его финальный крах и вовсе оказался к счастью. Любимый мой развелся, а на мне почему-то жениться не торопился. Громогласно объявив о намерении связать жизнь с Осеневым, я все по той же наивности думала этим события форсировать… Помню, иду по улице, подходит Володин брат: «Женитесь?» — «Конечно!» — «А тебе не страшно?» — «А почему мне должно быть страшно?» — «У Володи же астма». Помрачнев, я решила, что это что-то венерическое… Кто бы мог подумать, что такое дурацкое бракосочетание выльется в сорок лет восхитительной совместной жизни! С мужем и дочкой, 1947 г. Фото: из личного архива Г. Коноваловой Осенев жил в Замоскворечье в коммуналке с мамой и упомянутым братом. И вот в один прекрасный день прихорашиваюсь дома. Мама спрашивает, куда это я наряжаюсь. «На свадьбу!» — отвечаю. — «На чью?» — «На мою!» — «Как?! Очень интересно… А почему даже сестру не пригласила?» «А зачем?» — пожала я плечами и отправилась выходить замуж. Так вот равнодушно отнеслась к этому событию. Хотя поступила я ужасно, конечно. Приехала к Володе, и его мама (которую я видела впервые в жизни) бросилась на шею моей подруге Леке Коровиной и стала ее целовать. «Мам, оставь Леку в покое, это не Галя», — сказал мой жених, и потенциальная свекровь перекинулась на меня. Так с горя я и выскочила замуж. Правда, смешно?.. Кто бы мог подумать, что такое дурацкое бракосочетание выльется в сорок лет восхитительной совместной жизни. Получилось: выиграла в лотерею по трамвайному билету. Потому что если бы на мне женился тот, с Новинского бульвара, давно б в петле болталась. Он всем изменял по четыре раза на дню, и я, дура несчастная, исключением точно бы не стала. — Галина Львовна, а «тот большой артист» не Рубен ли Симонов? — Наверное, я осталась последней в Москве, с кем у Рубена Николаевича действительно ничего не было!.. С ним другая история связана, весьма яркая, кстати. Я дружила с однокурсницей Ниной Никитиной. Она была очаровательной девушкой — длинные ноги, осиная талия, прекрасно танцевала и пела. Жила она у черта на рогах, в районе завода «АМО», куда не построили еще метро, а прочий транспорт ходил редко, что сыграло ключевую роль в этой истории. Как и отсутствие у нее телефона. Позвонили мне уже вечером, мол, в 11 часов на репетицию к Рубену Николаевичу вызывается Нина — надо ей срочно передать. Повисла пауза. В отчаянии я думала, как же добраться до подруги, и понимала, что никак не успеть... И тогда произнесла то, что, по моим понятиям, должна была сказать комсомолка и настоящий друг: «Давайте приеду я». Я искренне хотела помочь Нине и сделать так, чтобы у Симонова не «пропала» репетиция! Иронично-холодное: «Но Рубен Николаевич распорядился занять именно ее!» — стало ушатом ледяной воды и уроком на долгие годы. Ведь, кажется, только вчера Рубен Николаевич (слева) улыбался мне: «Наша барышня сама не знает, какие у нее прекрасные ножки!» А вот уже свергают его сына Евгения Симонова... Фото: РИА Новости Или еще одна история… Я была уже вполне взрослая дама, моей дочке Ляле пятнадцать исполнилось, но дурацкой своей наивности я не растеряла. И вот стою в нашем театральном гардеробе, а Рубен Николаевич спускается по лестнице. И оглядев меня с головы до ног, громогласно, на всю раздевалку, недоумевает: «Галечка! Как это я вас пропустил?» От зажатости, от того, что сам худрук делает мне комплимент, я выпалила: «Да я хоть сейчас! Сейчас же еще не поздно!» — конечно, имея в виду роли! Ржали надо мной в театре года три. Владимир Иванович был востребован куда больше, чем я, — очень талантливый, музыкальный, пластичный, уже на втором курсе он получил роль в водевиле «Соломенная шляпка». Родилась наша дочь. И началась война. Когда разбомбили здание Театра имени Вахтангова, труппу эвакуировали в Омск. Потащились. Лежачая мама (она 12 лет провела без движения из-за инфекционного полиартрита), которая все время всем возмущалась и раздражалась по мелочам. Педагог по призванию Тамара, сосредоточенная главным образом на идеях Макаренко. И я с новорожденной, полная дура по причине послеродового авитаминоза и веры в советскую пропаганду. Ехали налегке, потому как нас заверили, что немцев отобьют в ближайший месяц и в эвакуацию мы ненадолго. И только один мой чудесный мудрый папа понимал, что происходит. «Это будет страшная война», — сказал он. Такой же наивный, как я, мой дорогой муж был жутко исполнительным и дисциплинированным. Актерам сказали не брать много вещей, он сложил в чемоданчик две простыни и на этом успокоился. В масштабе своей ошибки он убедился уже на вокзале, когда увидел вахтанговцев старшего поколения: «Узрел, как Толчанов затаскивает в вагон свою коллекцию напольных и каминных часов… Только тогда, Галя, я понял, что натворил!..» Омск встретил нас лютым холодом. Есть было нечего, жить негде, ребенок орет… Нас поселили в школе, в физкультурном зале. Койки стояли как в казарме, кто-то отгородился простыней, другие — пальто. Алла Казанская тут же перехватила у меня ребенка и понесла к печке. Володя в легком пальто побежал по ледяному Омску искать нам жилье. Нашел комнату на втором этаже деревянного дома без удобств. И вот я тащу Лялю, Володя — мою маму… Кстати, представьте, каким рыцарем был мой муж — содержал нас всех, не гнушался никакой домашней работы и вообще жил для нас. Такой вот клад мне достался. И какие же надо было иметь глаза, чтобы сразу это не разглядеть! Жена Миши Ульянова Алла (крайняя справа) была самой близкой моей подругой. На гастролях с В. Осеневым, Ю. Борисовой Фото: из личного архива Г. Коноваловой Ну так вот, в комнате той было четыре стены, окно и стеклянная, насквозь промерзшая дверь на балкон, то есть лед сосульками рос внутрь. У какого-то магазина Володя нашел ящики с надписью «Дрожжи» и сколотил из них подобие топчана. Соседка одолжила матрац, где-то раздобыли стол… На «дрожжах» разместились мама с Тамарой и нашей Лялей. А мы с Владимиром Ивановичем год проспали на столе! Ни разу не упали, потому что холодно было неимоверно, и мы жались друг к другу. Володя с коромыслом и со своей астмой каждый день таскал воду из Иртыша. А там очень крутой берег, и надо было дойти до воды, зачерпнуть два ведра и принести в дом, а тут еще мама, человек непростого характера: «Быстрее закрывайте дверь! Что вы такой неповоротливый! Застудите ребенка!» Папа с вечера занимал очередь за хлебом, чтобы утром получить его на всю семью. Давали буханку на пятерых, отец делил ее на ровные кусочки, которые клал на полочку. Свой ломоть я съедала сразу, а потом до вечера не могла оторвать взгляда от остальных кусочков. Иногда воровала, отщипывала понемножку. Думала, родные не замечают. Они, конечно, все видели, но жалели меня, кормящую мать. Печка была у соседей, к нам выходила только ее задняя стенка, поэтому мы терпеливо ждали их возвращения с работы. И вот в такой обстановке нашей девочке исполнился год. Я пригласила гостей, потому что надо же как-то отметить. Угощать, конечно, было нечем. По счастливой случайности маме удалось прихватить из Москвы небольшой мешочек муки. В то время это было равнозначно мешку с бриллиантами. «О! — говорю. — Я испеку пирог». «Ты не умеешь, все испортишь», — вступилась за наше богатство мама. А я действительно никогда в жизни еще ничего не пекла. «Не трогай ее, — сказал мой добрый папа, — хочет, пусть печет! По крайней мере попробует…» Взяла я муку и воду, замесила тесто и думала, что теперь получится, как минимум, хлеб. Муж мой купил на базаре за пять тысяч зайца. А он же, ну заяц, в шерсти, или шкуре, как это у зайцев называется… Словом, ободрали, как смогли. И начался праздник. Электричества нет. Мама лежит. А на столе этот несчастный вареный заяц — гадость первосортная, хотя в отличие от моего пирога его можно было есть… Но как мы веселились! Это была наша самая лучшая вечеринка! Играли мы через день с местной труппой в старинном здании Омского драматического театра. Директором и режиссером там была некая Самборская, старомодная провинциальная дама, рыжеволосая, в шляпе… Подлетала к театру на извозчике и явно не собиралась ничего в своих привычках менять, несмотря на ад-войну, голод и так далее. Поначалу местные актеры нас терпеть не могли, потому что мы, конечно, их переигрывали. А потом все очень подружились. Михаил Ульянов не принимал активного участия в перевороте. Просто так решили — мол, член ЦК, народный… И сделали худруком Фото: из личного архива Г. Коноваловой
респект: окончание Человек ко всему привыкает. Теперь я это точно знаю. Настала весна. Из Москвы прислали американские подарки — очень красивые банки с омерзительным яичным порошком. А тогда он нам показался райской пищей. Размешаешь с водой, выливаешь на сковородку — и готова яичница. Еще нам достался синий мужской костюм. За костюмы была настоящая драка, потому что все надеялись эту, по сути, ненужную одежду, добротную и нарядную, обменять на еду. Наш костюм сразу было решено продать, потому что размера он был непонятного — то ли на крупного мальчика, то ли на уже усохшего дяденьку, а среди нас не имелось ни того, ни другого. Самой бойкой и потому пригодной к торговле на рынке посчитали меня. «Четырнадцать тысяч, дешевле не отдавай!» — напутствовала меня мама. Пришла я на базар, а день такой хороший, солнышко греет… Торговать вышел весь театр имени Вахтангова! Ираида Державина со своими ирисками, Гриценко с каким-то тряпьем, Алексей Дикий... Да все вокруг свои! Только слышно, как обмениваются впечатлениями наши зрители: «А вы видели Роксану из «Сирано де Бержерака»? Ну вон же она, с простынями с краю стоит». И вся толпа устремляется в сторону простыней, которые великолепная Цецилия Мансурова накинула прямо на голову… На мой костюм чего-то никто особенно не реагирует. Наконец какой-то казах на ломаном русском спрашивает: «Сколько хочешь?» — и, вот ужас, начинает торговаться. Чувствую — обманет. Думаю: даст пачку — сверху и снизу будут деньги, а внутри бумага. Сплошь и рядом такое случалось! Побежала к нашим. К одному подошла: «Помоги». — «Иди к черту, у самого ничего не берут». Со вторым та же история. Наконец вижу бумазейную тряпочку, аккуратно разложенную у забора, на ней — гуталин, сапожная щетка и два гвоздя, а над этим скромным ассортиментом звезда советского кино Андрей Абрикосов. Главный герой «Партийного билета» Пырьева, Гришка Мелихов в первом «Тихом Доне», красавец и все такое сидит, как китайский болванчик, и мечтает, чтобы кто-нибудь купил у него банку гуталина. «Андрей Львович, миленький, — бросаюсь к нему, — ради бога, поторгуйтесь за меня…» Через две минуты Абрикосов принес мне четырнадцать тысяч. До дома пулей летела, чтобы никто не успел меня ограбить. Моя сестра Тамара устроилась в детский лагерь и смогла взять в выделенную комнатку остальных наших домочадцев. Когда мы сменили наше ложе из стола на топчан из «дрожжей», казалось, большего удовольствия в жизни не бывает. В театре мы проводили тогда практически весь день — вечером играли, утром репетировали. В обед шли в столовую, где нам давали перловую кашу, метко прозванную кем-то «шрапнелью». Подавальщицы «шрапнели» были самыми весомыми людьми в городе. К сегодняшнему президенту так не подлизываются, как к ним тогда. Замечательная актриса Алексеева говорит мне однажды: «Галя, вы подарите этой Фросе хоть бусики какие-нибудь. Она вам будет больше накладывать». «Какие бусики? — раздраженно думала я. — У нас ложек нет! Мы пьем из пол-литровых банок!» Муж мой, святой человек, придерживался того принципа, что театру можно только отдавать, а брать у него ничего нельзя. В доме отдыха Фото: из личного архива Г. Коноваловой Играли везде, где нас могли накормить. Помню, на элеватор какой-то ездили, там нам дали за спектакль по бутылочке подсолнечного масла. Возвращаемся обратно на поезде в Омск — мы все внизу спим, а на верхних полках стоит наше драгоценное масло. А я уже тогда плохо спала… Открыла глаза на странный шорох, а одна артистка из моей бутылочки в свою масло отливает. Я так устала, что ничего ей не сказала… Наши сделали передвижной спектакль и агитбригадой поехали на фронт, играть для бойцов. Сказать, что я им завидовала, это ничего не сказать. Умирала от зависти! Они там, на фронте! «Как же не вовремя я родила!» — сокрушалась я. Наши уже были в Германии, когда мой друг Исай Спектор передал мне посылку. Красивая бумага, хорошо упаковано… А внутри — черная велюровая шляпа, необходимая мне, как дырка в голове, белые с красным бусы, чрезвычайно похожие на вставную челюсть, детское пальтишко и хрустальная пудреница. Мой светлый и наивный папа улыбнулся: «Деточка, мы так разбогатели!» Потом артисты начали привозить более существенные трофеи — хорошую посуду, часы, красивые покрывала... Пришла в театр, встречаю Ивана Баранова, зав. постановочной частью, который очень хорошо ко мне относился. Он спрашивает, почему я грустная. — «Да вот Володя, дурак такой, ничего не взял, а я была у Синельниковой, и там такие красивые вещи…» Через три дня Баранов зовет меня: «Подарок тебе сделаем». Это был ковер. Огромное полотнище с лесом, пальмами, зайцами. Моему счастью не было предела! Приколотили над «дрожжами», и получился ковер над тахтой. Так все сразу заиграло! Этуш этого уже не помнит, а я никогда не забуду, как он со мной поехал искать Володе камень на могилу... Фото: из личного архива Г. Коноваловой — То есть Владимир Иванович был совсем бессребреник? — Я живу в квартире моего папы. Потому что муж мой, святой человек, придерживался того принципа, что театру можно только отдавать, а брать у него ничего нельзя. Поэтому мы не получали ни дач, ни квартир. Все тут рождались и жили, пока не умирали. Володя никогда ни на что не жаловался. Я дружила с Михаилом Ульяновым, у которого была роскошная квартира на Тверской. Мебель из карельской березы, картины... Иногда, возвращаясь домой, я не сдерживала эмоций: «Мишина Алла купила такое новое бюро!» — «Ты что, завидуешь? — Слово «завидуешь» Володя произносил тоном «воруешь». — А чего тебе не хватает? Ты работаешь в таком театре! Есть прекрасная дочь и, кажется, не самый плохой муж...» И мне всегда становилось стыдно. Правда, ненадолго… Помню, в Москве стали модными пальто (дурацкие на самом деле!) с узким воротничком-стойкой из норки. Достать такое очень хотелось, но, увы, не представлялось возможным. Упомянутый уже Миша был человеком чрезвычайной застенчивости, никогда ничего не просившим для себя, насколько мне известно… Я про пальто накапала на мозги его жене Алле, моей близкой подруге, она — Мише. И каким-то сказочным образом уговорила его использовать свою популярность и посодействовать. И вот солнечное утро, мы идем через Кузнецкий мост к Главторгу. Впереди злой как черт, в надвинутой на глаза кепке Ульянов, мы с Аллой семеним чуть сзади. По настрою Михаила Александровича понимаю, что сопротивлялся он долго… Заходим в приемную, секретарша подпрыгивает при виде Ульянова: «Какие гости! Это же «Братья Карамазовы»!» «Скорее сестры», — мрачно уточняет Михаил Александрович. Перед нами распахивается тяжелая дверь высокого начальства, и низенький человечек в полупоклоне подскакивает на своем троне и спешит нам навстречу: «Ах, какие гости! Чем же я могу быть вам полезен?» Злясь и заикаясь, Михаил Александрович начинает объяснять: «Пальто… Мода… Ну вы ж понимаете, женщины… Им же не втолкуешь… Надо одно, вот ей!» — и остервенелый жест в мою сторону. Хозяин кабинета прерывает путаную речь Ульянова, хватает его руку и начинает ее весьма темпераментно трясти: «Да боже ж ты мой, для вас все на свете! Пальто… Безделица… Я и телевизор дома включаю только в надежде увидеть вас, дорогой вы наш товарищ Этуш!» Каким матом крыл меня и Аллу всю обратную дорогу Миша, даже описать не берусь. Из печатного там только предлоги были! Туминас придумал нам дикий гастрольный график. Мы с «Дядей Ваней» уже, просто как цыгане, болтаемся по всему миру, а теперь «Онегина» возить начинаем. «Евгений Онегин», 2013 г. Фото: из личного архива Г. Это какая-то определенная порода — вахтанговский мужчина. Ей-богу, говорю. Откуда бы они ни брались — кто из центра Питера, кто в прямом смысле «от сохи», — все рано или поздно приходили к «общему знаменателю» принадлежности к этой в общем-то странной породе. Поэтому когда случился переворот и художественного руководителя театра Евгения Симонова, сына Рубена Николаевича, «ушли», заменив Михаилом Ульяновым, мне было невероятно больно за обоих. Симонов — остроумный мужчина, чудный музыкант, интересный поэт… Он существовал где-то над этой нашей жизнью. То есть такого сожрать — сплошное удовольствие… В Рузе у нас был Дом отдыха, куда за 49 рублей мы ездили отдыхать, пока это кому-то не помешало. Я регулярно летала в местный магазинчик — у меня ж дети, но встретить там с утра пораньше Евгения Рубеновича — это было из области фантастики! И тем не менее влетаю как-то, а он прохаживается между прилавками, как по выставке Пикассо. Поздоровалась и не выдержала: «Так удивительно встретить вас тут… Это все равно, что со мной столкнуться в 7 утра в Третьяковской галерее!» «Ну что ты так себя принижаешь…» — засмеялся он. — «А потому что это правда! Меня в Третьяковке не поймаешь ни с утра, ни вечером! У меня дел по горло!» Он был художник, Миша — друг. Как тут можно выбирать?.. Слава Шалевич, любимец женщин, веселый щеголь, «показать лицо» не стеснялся, но не стал от этого менее чутким или менее благородным. Скорее наоборот. Моя внучка как-то заболела воспалением легких. Врач рекомендовал пить молоко с боржоми. А в Москве, как на грех, эта чертова минералка тогда пропала. Я мать сумасшедшая, бабка и того хуже… Вспомнила, что у Симонова в кабинете есть шкафчик, где всегда стоят коньяк и боржоми для приемов. Но шкафчик заперт, и я не могу найти, кто мне мог бы помочь. Расстроенная тащусь домой. А чего еще метаться, если весь город уже обежала?.. Открываю дверь, а прямо в прихожей — целый ящик боржоми! «Входит ваш артист Шалевич и ставит этот ящик на пол», — объясняет мне дочь. Конечно, я тут же ему позвонила: «Слава, где же вы все это раздобыли? Как?..» — «А что такого? Я видел, что вы носитесь как сумасшедшая. А меня на Арбате все знают, что угодно под прилавком найдут. «Показал лицо», взял боржоми, сел в машину и привез». Такие вот зарисовки о наших вахтанговских мужчинах. — Галина Львовна, а когда вы превратились из пламенной комсомолки в отъявленного скептика? — Иногда я размышляю на эту тему. Возможно, в 1917 году и было начато что-то правильное. Но довольно быстро скатилось в сплошное растление и расслоение. К началу войны это уже приобрело жуткий размах. Со всем своим комсомольским запалом я отказывалась верить, но от очевидных вещей спрятаться сложно. Ненадолго вернемся в Омск, в эвакуацию… Холод. Голод. Нищета. И вдруг местный обком партии приглашает вахтанговцев к себе для «совместной встречи Нового года». Когда мы прошли в зал, все впали в ступор. Перед глазами возникли даже не довоенные столы, а дореволюционные. У меня кружилась голова — севрюга и колбасы, икра и сыры... Пригласили пройти к столам. Казалось, все наши сдерживаются, чтобы не ринуться наперегонки. Поначалу никто не мог произнести ни тоста, ни слова благодарности — все только ели. Когда желудок перестал истошно требовать еды, стало не по себе — вся моя голодная семья осталась дома. И ведь у всех так… Потихоньку в сумочки и карманы поползли сыр, колбаска — то, что можно было унести с собой. Я так увлеклась рассовыванием еды, что чуть было не подпрыгнула на стуле от мужского: «Э…э…э гражданочка!» Испуганно оглянулась — почти за спиной остановился огромный обкомовский официант. Обращался он к моей соседке, знаменитой актрисе: «Гражданочка, вы б хоть графинчик оставили». Она запихивала в сумку графин с водкой, а он не помещался… На водку в таком объеме можно было жить месяц с молоком и картошкой в рационе… Такие «оазисы благополучия» существовали в нашей стране во все периоды времени. Просто вхожи туда были единицы, остальные советские граждане продолжали пребывать в счастливом неведении. Артисты с «оазисами» чаще всего соприкасались во время гастролей, потому что некоторых из нас иногда туда селили. Однажды поехали в Алма-Ату, труппу поселили в гостиницу, а нескольких человек, избранных, отправили в резиденцию. Честно признаюсь: в таком роскошном отеле я ни разу в жизни не была, поэтому чувствовала себя там крайне неловко. Не успеваешь повернуться, уже бегут сто пятьдесят человек с вопросом: «Что вам угодно?» В ресторане столы ломятся от балыков и черной икры. Постельное белье в номере шелковое. И это все в самое что ни на есть застойное советское время… Да! Подарки приносят — ящики с фруктами, шампанское... За забором, понятно, все под охраной. Я после этой «резиденции» не знала, как ребятам, которые в гостинице жили, в глаза смотреть. Кто там сейчас барахтается, в этих резиденциях? Олигархи, вероятно. А тогда это все были партийные работники, пламенные и речистые. Конечно, иногда я думаю: что было бы, если б у меня не осталось театра? В конце концов, есть же другая жизнь — чудные дети, внуки, правнуки! Фото: из личного архива Г. Коноваловой Немного поворошил палкой в осином гнезде Андропов… И по Москве прокатилась череда громких самоубийств. Актриса нашего театра Лариса Пашкова была замужем за директором «Союзгорцирка» Анатолием Колеватовым. Они дружили с Галиной Брежневой. И Лариса, всегда эффектная, в умопомрачительных украшениях, устало говорила: «У меня шубы, как вдовы, в шкафу висят — ненадеванные». А тут расследования, дела. Первой ласточкой стала жена министра МВД Щелокова — не дожидаясь обвинений, она застрелилась из пистолета мужа. Потом покончил с собой и сам Щелоков, а Колеватову влепили пятнадцать лет. Лариса умерла в 1987-м. Внезапно. Говорили, что покончила с собой. Похоронили. Прошли очередные двести лет, у меня звонит телефон, и веселый мужской голос: «Привет, Галя! Не узнаешь?» — «Нет!» — «Ну как же, твой друг по комсомольской чего-то там… Толька Колеватов!» Ну я разохалась: «Боже мой, Толя, ты вернулся… А Лариса-то не дожила…» «Да уж! А ты как поживаешь?» — такой весь, как бы сейчас сказали, на подъеме. Его приняли в Малый театр. И он мне рассказал про Щелоковых и про Чурбанова, который якобы вообще ни в чем не виноват. Странная история. Это уже потом выяснилось, что все сволочи и все воруют. Они действительно по тем временам жили роскошно. Хотя смотря с чем сравнивать, конечно. Мы со своими «дефицитными трюмо красного дерева» на их фоне были сущими голодранцами. А по нынешним — и Галю Брежневу в крепкие середняки записали бы… Тогда все-таки оставались какие-то крупинки честности… Так что разные люди в разное время были в театре. Вот меня не спрашивают, конечно, но, знаю, думают: чего она вцепилась в этот театр? А как иначе? Ведь именно театр дал тебе все и он же все отобрал! На эту сцену я впервые вышла в 17 лет, в кулису Театра имени Вахтангова завернули мою новорожденную дочь. Здесь во время спектакля замертво упал мой любимый муж. Всю жизнь считалось, что самая больная в семье я. Владимир Иванович трясся постоянно, как бы у меня что-нибудь не отказало в организме. А сам работал на износ, был очень востребован, одна роль, другая… А потом он ушел на спектакль и не вернулся... Его называли совестью театра. Беда в том, что я считала — все такие. Не видела, не понимала его уникальности. Прозрение наступило только после того черного 1 апреля. На следующий день первой ко мне прилетела Люся Целиковская. «Галь, как ты будешь жить? — спрашивает. — Ничего ж не умеешь. Ты ж никогда в магазине не была, кефира себе не купила!» В состоянии я была безумном, но… У меня совсем маленькая внучка, только что развелась дочка, и я сказала: «Научусь, Люсь». Однако процесс не пошел… Я запрещала включать дома свет, радио... И вообще думала, что лучше бы всем нам назавтра просто не проснуться. Старшая сестра, видно встревоженная моим безумным выражением лица, как-то спросила: «Что ты, Галя?» «Я их сейчас всех передушу», — просто ответила я, имея в виду дочку и внучку. «Не трогай их, — говорит Тамара, — сама иди под поезд, а их не трогай!» И я на полном серьезе отвечаю: «Если я покончу с собой, вы все без меня не проживете». То есть совершенно в невменяемом состоянии была. Я, честно, понятия не имею, почему такой успешный режиссер, как Туминас (на фото), придумал отрыть такой антиквариат, как я. Репетиция спектакля «Пристань» Фото: из личного архива Г. Коноваловой У Миши Ульянова как раз юбилей — пятьдесят лет. Алла, его жена, устроила даже не банкет, а целое действо в Ростове Великом. Полтеатра поехали, я не могла, конечно, отправила Тамару с Лялей. А мне оставили внучку. Она, бедняжка, всю ночь орала как сумасшедшая. Видно, такие от меня токи шли нездоровые. «Не останусь, не буду!» — вопила. Через два месяца — гастроли в Омск, чрезвычайно значимое для всех вахтанговцев место. Начала я с того, что потеряла паспорт. Когда самолет взлетел, я, как мантру, заладила: «Упади, разбейся, ну что тебе стоит…» Миша Ульянов ко мне наклонился и говорит: «Галь, а нас тебе совсем не жалко?» «Ни капельки», — честно призналась я. В Омске было много людей, кто ждал нашего приезда, — хотели пообщаться, вспомнить военные годы, но я никого не могла видеть. Сидела в гостиничном номере, как в норе, и все выглядывала крюк, на котором было бы сподручнее вздернуться… И не было утра, чтобы ко мне никто из наших не забежал. Все меня куда-то тащили, старались занять. Я послушно ходила в кино и смотрела на клоунов в цирке, злясь на себя, что я такая развалина и все со мной носятся. И вот однажды пришли Шалевич с Воронцовым, а я даже не нашла в себе сил подняться. «Галя, мы тут вот о чем подумали, — говорят, — почему бы вам не стать завтруппой?» Я им сказала, что при других обстоятельствах посмеялась бы над таким предложением, а сейчас просто говорю «нет». Дальше разговор пошел жесткий: «Галина Львовна, вы артистка последней категории, без Владимира Ивановича вообще из себя ничего не представляете, только кобенитесь. Не хотите принести пользу театру там, где вы можете это сделать!» Задело. Потому что я всегда была чокнутой общественницей. Володя, когда еще за мной ухаживал, спрашивал, не обидно ли мне, что подруги играют, а у меня ролей немного. «Что вы! — искренне отвечала я. — Я же стенгазету выпускаю!» Всерьез считала, что это работа примерно такого же порядка. Словом, стала я завтруппой… Следующие гастроли — в Киев. Опять тяжело — мы бывали тут с Володей. А страна такая дурацкая! Даже камень на могилу достать невозможно! Второй год пошел — надо ж что-то ставить… И кто-то мне сказал, что в Чернигове есть карьер, где как раз полно подходящих камней. Я нашла грузовик и на следующее же утро собралась ехать. Спускаюсь по длинной лестнице роскошной гостиницы «Украина», а внизу Владимир Этуш стоит — в красивом костюме, от рубашки за километр крахмалом несет. Он всегда такой щеголь-барин… «Куда это ты с утра пораньше?»— спрашиваю. «С тобой поеду. Ну как ты одна отправишься на какой-то карьер, что ты там вообще выберешь?.. Потом какую-нибудь ерунду Володе поставишь…» Вот что значит наш театр! Сейчас Этуш этого уже не помнит, а я никогда не забуду, как он тогда со мной поехал. Я первой стала замечать, что у моего друга Ульянова время от времени как-то странно кривится рот. Алла надеялась, что ничего страшного — организм Михаила Александровича периодически выдавал разные сбои, но как-то проносило. А ему руководить и без того непросто было. Миша совсем недолго проработал худруком, когда один молодой артист сказал в гримерке: «Не может Ульянов, не годится». «Вы ж его так толкали на эту должность, так хотели!» — возмутилась я. — «Да. Попробовали, но видим, что не вышло». То есть моментально развенчали. Мой друг Виталий Вульф говорил тогда: «На геоггафической кагте Москвы нет сейчас такого понятия, как театг Вахтангова». Как же он меня бесил этой фразой! Невероятно! Наверное, потому что это было правдой… Миша — прекрасный артист и замечательный человек, но оказался слишком слаб для руководителя. Казалось бы, символ мужества, живой Жуков, но на самом деле был мягок и слишком уж безотказен. Театр пребывал в упадке. Когда Ульянову изменили ноги, он предлагал Туминасу руководство театром. Я тому свидетель! Но тот не согласился. И Миша, будучи уже очень больным, продолжал ездить в театр. Это было ужасно! Потому что все вокруг делали вид, что ничего не замечают… Когда разговоры о том, что необходим новый худрук, стали слишком громкими, выступил тогдашний министр культуры Швыдкой: «Чем бы ни был болен Михаил Ульянов, пока он жив, он останется худруком». С одной стороны, жест благородный, с другой… Ульянов умер в больнице накануне Дня театра. …Приехал Туминас. Чужой. Беспартийный. Иностранец. Решительный. На первом же собрании он потряс наше логово. Мы же страшно ценим, чтим само понятие «вахтанговское», рассуждаем: этот — вахтанговец, а тот — нет. И вот Туминас произносит что-то вроде: не важно, что не вахтанговское, играть надо как следует. Я была потрясена. «Что он несет? — думаю. — Он что, не понимает, что какие-то вещи тут нельзя произносить?» Ладно, начали репетировать. Неожиданно все приемы, все решения Туминаса оказались самыми что ни на есть вахтанговскими. Часто люди бьют себя в грудь и декларируют: «Я — вахтанговец!», а делают все наоборот. Этот же высказался будто бы и против, а репетирует как вахтанговец! Однажды я поделилась этими размышлениями с ним самим, и он долго смеялся. В общем, странный он был. Не стремился, как другие, нам понравиться, совсем не заигрывал. И при этом непривычно демократичный. Что до меня, я, честно, понятия не имею, почему такой успешный режиссер, как Туминас, придумал отрыть такой антиквариат, как я. Спрашивала. А он говорит: «Потому что вы ко мне пришли». А я действительно пришла, потому что подумала: новый человек, ничего тут не знает, а я в некотором роде завтруппой, и надо бы помочь... Римас теперь всем рассказывает, что Коновалова сказала: «Можете мною пользоваться во всех отношениях». Утверждает, что именно это решило мою судьбу. На самом деле я такого заявить не могла! Поэтому парирую: «Вы слишком широко поняли мою фразу!» Мне недавно вручили «Хрустальную Турандот», которую я первым делом расколотила, и Римасу пришлось отдать мне свою статуэтку… В гримерной Фото: из личного архива Г. Коноваловой Римас сказал, что теперь будет по-другому — все будут играть. «И вы будете!» Я не соглашалась: «У вас там одни народные, пусть они и играют». — «А я сказал, будете». И появилась «Пристань». Зритель принял, есть успех. Придумал нам дикий гастрольный график. Мы с «Дядей Ваней» уже, просто как цыгане, болтаемся по всему миру, а теперь «Онегина» возить начинаем. К чему я вспомнила… Как раз первая поездка, везем «Дядю Ваню». За мной всегда заезжают,— не потому, что я барыня, а просто живу по дороге в Шереметьево. Поглядываю в окно, нет ли машины. И не сразу обращаю внимание на мужчину в какой-то легкомысленной красной майке во дворе, как мельница размахивающего руками. Римас! Не успела я выйти, как он подхватил мой чемодан. Худрук, вы понимаете! «Я давно работаю в театре, но мои чемоданы еще ни разу худрук не таскал!» — сказала я ему. — Галина Львовна, а в принципе с молодым поколением актеров легко работается, вы всегда их понимаете? — После моего самого первого в театре спектакля те самые двести лет назад вхожу в уборную, а весь мой столик заставлен подарками — булавочки, коробочки, цветная ерунда... И карточка актрисы Русиновой с запиской «Поздравляю с премьерой и личным успехом». Традиция, которая поразила меня настолько, что я с готовностью подхватила эстафету. Несмотря на то что была барышней небогатой, всегда делала подарки молодым артистам, которые только поступили в наш театр. Традицию прекратил один артист, который сейчас знаменит чрезвычайно, а тогда только пришел в труппу. Я посмотрела его первый спектакль, и он мне очень понравился! Кинулась рыскать по дому, что же я еще не успела подарить и могу отдать этому артисту. В конце концов остановила свой выбор на книге, благо библиотека большая. Помню, как, волнуясь, полетела на мужскую половину, протянула ему эту книгу, начала что-то лепетать… Он смотрел на меня так, как будто я сделала что-то неприличное и говорю на японском. И я поняла — все! Пришла другая эпоха. И перестала дарить подарки. Я до сих пор к нему отлично отношусь, мы общаемся, и если я назову фамилию, вы ахнете, но я ее никогда не назову! — Маковецкий? — А вот и нет! Только первую букву имени угадала… Я не обижена. Пришло другое время. Просто для меня оно сменилось именно в тот момент. Я обожаю нашу молодежь, легко со всеми общаюсь, рада, что я внутри, в процессе! Конечно, иногда думаю: что было бы, если б у меня не осталось театра. В конце концов, есть же другая жизнь — чудные дети, внуки, правнуки! Но отними театр — и я стану дни напролет ходить в ночной рубашке, натирать пол, читать книжки и немножечко сойду с ума… Позавчера вот играли «Пристань». Я еле отодрала себя от постели — отвратительное было самочувствие. Чего только не напринимала, а легче не стало… А у меня там сложно. Кстати, тот же упомянутый Маковецкий восхищается: «Вы ж 22 минуты одна на сцене. Без партнера. Даже подпереть некому! Но, Галина Львовна, публика сидит, затаив дыхание!» — Кстати, совершенно согласна с Сергеем Васильевичем! — Вот! Когда публика принимает, это как аккумуляторная подпитка! Хоть мертвая, хоть какая, но воодушевляешься. Дыхания не хватает, сердце стучит как сумасшедшее, а удовольствие громадное!.. Такая вот странная у нас профессия. Мне недавно вручали «Хрустальную Турандот», которую я первым делом расколотила, и Римасу пришлось отдать мне свою статуэтку… И я говорила, что для меня очень важно получить эту премию на вахтанговской сцене. Потому что именно тут я все получила и все потеряла. И это не пафос, это сама жизнь. Время — удивительная субстанция, особенно для актрисы. Иногда на Тверской я закрываю глаза и слышу, как летит ледок из-под быстрых саней, несущих своих седоков к неведомому и наверняка прекрасному «Яру». «Барин! За полтинничек в лучшем виде домчу!» И я действительно чувствую, что вместо чопорного ридикюля «старейшей актрисы Москвы» в моих руках снова тот самый красный мешок для калош…
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=783073041749275&set=a.104718629584723.3783.100001397595514&type=1&theater Staroeradio AudioPedia Друзья, у нас есть чудесная возможность побывать на свадьбе Михаила Ульянова и Аллы Парфаньяк которая состоялась 27 декабря 1958 года. (С любезного разрешения дочери - Е.М.Ульяновой) Репортаж со свадьбы М.А.Ульянова и А.П.Парфаньяк (27.12.1958 года архив Е.М.Ульяновой) http://theatrologia.su/audio/877
респект: https://vk.com/wall11324348_1215?z=photo11324348_391674983%2Fwall11324348_1215 декабрь 2015
респект: http://www.usoevphoto.ru/index.php?/category/624 7 декабря 2015 - Премия "ЗВЕЗДА ТЕАТРАЛА" Театр имени Вахтангова, ведущие: Ольга Тумайкина и Василий Симонов
респект:
респект: https://vk.com/wall-106187296_235 Вележева Лидия Леонидовна Родилась 02.10.1966, Киев Заслуженная артистка России (2010) Детство Родилась Лидия Вележева в 1966 г. На пять минут позже своей сестренки Ирины. Мама работала на табачной фабрике, растила сестер сначала одна, потом вместе с отчимом. Он полковник в отставке, и девочки его считали за отца. С родным отцом они не общались. Лидия Вележева о своей фамилии: "Говорят, что фамилия будто бы югославского происхождения. Вообще, во мне столько кровей перемешано: русская, украинская, итальянская, испанская... А прадедушка был цыганским бароном". Лида и Ирина учились в интернате, так как мама работала в разные смены. Лидия Вележева рассказывает о своем детстве: "Я с сестрой училась в интернате. Не потому, что сиротами были. Просто мама в то время была одна, без мужа, работала на фабрике в две смены. О каких-то нянечках и речи не могло быть. А за нас она очень волновалась. Мы были любознательные: бумажку под шкафом поджечь, кран открыть и смотреть, как вода течет, - для нас это было милое дело. А главное - мама волновалась, чтобы мы голодными не остались. Вот она и решила отдать нас в интернат, говорила, мол, годика два там поживете, повзрослеете, и я вас заберу. А нам там очень понравилось. Обстановка была добрая, все друг другу помогали, воспитатели очень хорошие попались. После учебы кружки, секции всякие были. Я в интернате все перепробовала: в кружок народного танца ходила, гандболом начала заниматься, каток залили - первая встала на фигурные коньки. Работы мы никакой не боялись. Я, например, по четвергам дежурила по кухне. Так мы втроем всю посуду после двух смен мыли, полы по-настоящему драили, а не просто пыль гоняли. Видно, с тех пор у меня на всю жизнь не осталось страха перед трудностями. Мы всегда защищали детей младше себя, которые к нам подходили с жалобами. И я, как бандерша какая-то, устраивала обидчикам разборки. А так как я гандболом занималась - стояла на воротах, рука у меня была тяжелая. Как-то раз одна девочка сказала моей сестре плохие слова. Она была волейболистка, выше меня намного. Так я залезла на парту и ударила ее сверху рукой по голове. Девчонка упала, у нее оказалось легкое сотрясение мозга... Поэтому меня побаивались: кому охота по черепушке получить? А так конечно же я многим мальчикам нравилась". Интернат был настоящей школой выживания. Наверное отсюда у Лидии такой характер, целеустремленность, уверенность. Будущая актриса Вележева всегда хотела быть киноактрисой. Не смущаясь, везде, где можно было, пела, танцевала, декламировала. В 13 лет сама первый раз пришла на Киностудию Довженко - принесла фотографию для детской актерской картотеки. Девушка, сидевшая в окошке, записала все данные, потом посмотрела на Лиду внимательно и говорит: "Подожди-ка, деточка, не уходи". Тут же позвонила куда-то и сказала: "Тут пришла девочка, по-моему, то, что вы ищете"... Так Лида была утверждена на главную роль в картину "Ожидание". Там работали многие известные актеры: Пашкова, Гринько, Талызина. А Юрий Васильевич Катин-Ярцев, преподававший в то время в Щукинском училище, подошел к маме Лиды и сказал: "Лидочке обязательно нужно поступать в театральный, поезжайте в Москву". Лидия Вележева приехала в Москву, но, так и не пошла к Катину-Ярцеву - испугалась. И дико переживала, что он ее узнает на конкурсе, боялась, что будет неловко. А он не узнал. Потом уже, когда было первое занятие по мастерству актера, которое как раз и вел Юрий Васильевич, он вдруг произнес: "Кажется, я вас где-то видел". Тут Вележева и напомнила о себе. Как же он смеялся! Потом он спрашивал: "Что ж ты мне-то не сказала?". А просто в семье Лидии Вележевой было принято полагаться только на свои силы, никого ни о чем не просить. За других попросить - пожалуйста, за себя - нет. Личная жизнь В 1988 году Вележева окончила Театральное училище имени Б.В.Щукина и устроилась в Московский академический театр имени Евг. Вахтангова. Муж Лидии Вележевой - известный актер и продюсер Алексей Гуськов. Лидия Вележева вспоминает о своей первой встрече с будущим мужем: "Это было в театре "Детектив", куда нас с Лешей пригласил Ливанов играть в антрепризе. Назначили репетицию. Я пришла пораньше и стала ждать партнера. Вижу торопливо идущего Гуськова. Он проходит мимо меня, вдруг останавливается и говорит: "Девушка, у вас есть спички?" Я взглянула на него и поняла: это моя Судьба, это человек, с которым я буду жить. Потом всю репетицию я от него глаз оторвать не могла. Не знаю, что это было. Предчувствие, наверное… Когда я увидела Лешу в первый раз, то сказала себе, что этот человек станет моим мужем. Свадьба была скромная, не очень хотели пышной, да и денег особых у нас тогда не было. Кольца делали на заказ, серебряные. Нам почему-то именно такие нравились". У актерской четы два сына - Владимир (1989) и Дмитрий (1994). О своей личной жизни Лидия Вележева рассказывает: "Иметь двух мальчиков сложно. Контролирую их во всем, могу повысить голос. Правда, только когда с пятого раза не понимают. Мне послана судьбой такая семья. Я должна ее принимать. Да, конечно, нелегко. Но я никогда не паникую. Гуськов говорит сыновьям: "Мама у нас одна, надо ее беречь". У нас глава семейства - он. Ему даже я поддаюсь, делаю все, как он говорит. А когда его нет дома, то я главная. Но есть еще авторитет в нашей семье - свекровь. Муж, я и дети ее просто обожаем. Я ей за многое благодарна. Она очень хороший человек. По дому стараюсь все делать сама. Хотя и свекровь помогает. Если нет съемок, а только театр, то днем есть время для стирки, готовки. Я давно втянулась в это, и если бездельничаю, то с ума схожу, хотя могу позволить себе и поспать, полениться". Кино В кино Лидия Вележева широкому зрителю долгое время была неизвестна. И это несмотря на четырнадцать ролей, среди которых главные роли в романтической драме "Очарованный странник", авантюрной мелодраме "Московская любовь", телесериале "Цыганский остров". В 1991 году Лидия Вележева снялась в фильме Ивана Васильева "Veniks. Половые щетки". С этим фильмом у актрисы вышла очень неприятная история. В ее отсутствие режиссер, снял дублершу, загримированную под Вележеву, обнаженной. На это он пошел, зная, что актриса никогда не снимается в таких сценах. Кстати в сценарии этого не было. Вележева категорически потребовала исключения этой сцены из фильма, на что режиссер ответил отказом. В результате она подала в суд и выиграла. Режиссер выплатил компенсацию, а фильм так и не вышел на экраны. Лидия Вележева в фильме ВоровкаФамилия Вележевой зазвучала, как только она сыграла главную роль в телесериале "Воровка". Вележева настолько хорошо вошла в образ героини сериала, что в жизни с ней не раз возникали курьезные ситуации. Она рассказывает: "Захожу, допустим, в магазин, вдруг слышу рядом взволнованный шепот: "Сумку, сумку держи крепче, тут воры". Оглядываюсь и понимаю, что женщина имеет в виду меня. Или сижу в кафе, ко мне подходит официантка, ставит чашечку кофе и так доверительно-заговорщически спрашивает: "Вы на самом деле, в жизни, какая? Такая же дрянь, как в кино?"". Не успела Лидия опомниться, как возникла вторая, более мощная, волна внимания к ней - в связи с выходом на экран продолжения знаменитого детективного сериала "Следствие ведут Знатоки". Здесь она сыграла эксперта Китаеву вместо ушедшей из жизни Эльзы Леждей, игравшую ранее Кибрит. Актриса очень переживала, как ее воспримут Георгий Мартынюк и Леонид Каневский: "Они настолько заботливо, по-доброму ко мне отнеслись. Помогали, не ругали за промахи, успокаивали. Когда я первый раз пришла на площадку, то, конечно, волновалась перед встречей с ними. Как воспримут другую актрису? Они же втроем были как единое целое. Но мой страх развеялся мгновенно - как только они оба улыбнулись мне и приняли как свою". В отличие от Эльзы Леждей, упорно боровшейся с попытками сценаристов устроить Зиночке личную жизнь или хотя бы подбросить ей поклонника из Высшей школы милиции, Вележева-Китаева живет и работает под девизом "Быть можно дельным капитаном и думать о красе ногтей". Новая героиня и одевается модно, и по салонам красоты бегает, и бурная личная жизнь за кадром легко угадывается. Но когда доходит до дела, она оказывается блестящим профессионалом. Лидия Вележева в фильме ИдиотВ 2003 году Вележева снялась в роли Настасьи Филипповны в сериале Владимира Бортко "Идиот" по одноименному роману Достоевского. На эту роль режиссер долго искал актрису. Среди претенденток были и такие знаменитости как Анна Самохина и Анна Большова. Однако удача улыбнулась Лидии Вележевой, убедительнее всех сжигавшей на пробах старинные деньги. Кстати актриса получила благословение у народной артистки России Юлии Борисовой, сыгравшей Настасью Филипповну в "Идиоте" Ивана Пырьева в 1958 году. "Такая роль бывает раз в тысячу лет, я просто вытащила лотерейный билет", - признается Лидия Вележева. Театр В настоящее время работает в Театре им. Вахтангова. В ее репертуаре: Эмилия в спектакле "Отелло", Адельма в "Принцессе Турандот", Отрадина в "Без вины виноватые", Шахрезада в "Али-Баба и сорок разбойников". Так же играла в спектаклях "Цилиндр" и "Звени, набат!".
респект: https://www.facebook.com/staroeradiopodcast/photos/a.1029827003711499.1073741885.1010974112263455/1260209314006599/?type=3&theater Константин ПАУСТОВСКИЙ "Замедленное время", чит. Юрий ЯКОВЛЕВ http://www.staroeradio.ru/audio/25781
респект: http://www.peoples.ru/art/cinema/actor/alena_yakovleva/ Я никого не осуждаю - ни маму, ни отца..Алена Яковлева Автор: Ирины Зайчик Самое смешное и обидное, узнав, что приглянувшаяся студентка - его сестра по отцу, Леша стал меня сторониться, даже избегать. Я не удивилась, когда, поступив в "Щуку", среди студентов снова увидела его. К тому времени я уже знала обо всем и, ловя на себе внимательный взгляд Леши, думала, что и для него прошлое перестало быть тайной. Но я ошибалась... Однажды он подошел к моему приятелю и сказал: "Мне очень нравится Алена. Прошу, познакомь". Мой приятель "Леша, это же твоя сестра!" Согласитесь, наша история чем-то похожа на индийское кино - брат, не зная, что перед ним сводная сестра, влюбляется в нее, а все потому, что вокруг - сплошные семейные тайны, рвущие душу страсти и трагические развязки. Просто "Зита и Гита"! Мы с Лешей росли в соседних домах и учились рядом. Не знаю, щадили нас таким образом родители или не хотели усугублять и без того непростую ситуацию, но разговоров на эту больную тему они не заводили. Самое смешное и обидное, узнав, что приглянувшаяся студентка - его сестра по отцу, Леша стал меня сторониться, даже избегать. Я не выдержала первой и подошла к нему: "Леш, мы ведь не виноваты в том, что случилось! Родители родителями, а мы тут при чем?" С тех пор и подружились. Знакомство моих родителей было очень романтическим. Жених 20-летней Киры Мачульской, солидный ленинградский режиссер, в один прекрасный день на свою беду пригласил невесту в Дом актера. К этому времени моя мама, несмотря на молодость, уже имела некий опыт семейной жизни. Она вышла замуж в 17 лет, студенткой, за будущего академика Лопухина и сразу же уехала с ним в Болгарию, куда его пригласили бальзамировать тело вождя Георгия Димитрова. В Софии за ней стал ухаживать сын первого секретаря ЦК Болгарии. Не знаю, по этой или иной причине, но когда мама вернулась с мужем в Москву, они очень скоро расстались. Так вот, вечер в Доме актера: повсюду маститые кинематографисты и подающая надежды молодежь. В толпе маме кто-то показал тогда еще никому не известного актера Юру Яковлева. Кстати, будущая знаменитость провалился на экзамене во ВГИК "Вы совершенно нефотогеничны!". А Этуш в "Щуке" проводил его словами: "Идите, молодой человек, идите! Вас ждут заводы". Лишь Мансурова пожалела Яковлева и взяла к себе на курс. Папа был настолько застенчивым, что явно терялся в толпе ярких и раскованных абитуриентов. Но тем не менее робкий юноша умудрился увести девушку у известного кинематографиста! А произошло это буквально после второй встречи с мамой. В Концертном зале им. П. И. Чайковского они случайно встретились... глазами. Яковлев стал подавать знаки: мол, жду у пятой колонны. Мама из-за чьей-то спины сигналила: "Хорошо, поняла!" Внезапно вспыхнувший бурный роман разрушил мамины матримониальные планы: маститому было отказано, чемоданы распакованы. "О Ленинграде не может быть и речи!" - заявила решительная девушка своим обалдевшим родителям. Юра провожал маму домой, влюбленные прятались от ледяного ветра в подъезде, где в полуподвальной квартирке жила любимая Кира, пока их наконец не застукала моя бабушка. Вначале она пыталась отговорить дочь, а потом махнула рукой: "Ну все - хватит! Женитесь". Молодые поселились в комнатке маминых родителей за шкафом. В нашей семье долго рассказывали анекдот, как в первую брачную ночь молодоженов бабушка кричала дедушке: "Боже мой! Что он делает с нашей девочкой! Я так и знала, что этим кончится". Моя бабушка, Елена Михайловна, когда-то училась с Гоголевой, обожала театр, особенно актеров, и вскоре зять стал ее любимчиком. - И сколько лет длился брак ваших родителей? - Шесть. Начало их любви было почти сразу же омрачено серьезной болезнью мамы. Она, как выяснилось, уже давно болела туберкулезом и срочно должна была ехать куда-то на юг, в санаторий, лечиться. С мамой отправился и папа: не боясь заразиться, спал рядом на какой- то кушеточке и самоотверженно ухаживал за ней, обертывая на ночь капустными листьями. Конечно, жилось им трудно, но на это как-то не обращали внимания - тогда так жили все. Очень скоро папа стал сниматься в кино, его приняли в труппу Вахтанговского театра. Работа в фильме "Идиот", принесшая ему безумную популярность, состоялась, когда он как раз был женат на маме. Жить стало полегче, родители даже купили машину... - Поговаривали, что Яковлев так вжился в роль Мышкина, что сам душевно заболел. Это правда? - Ничего подобного! Выдумки. Просто он был настолько похож на князя Мышкина, что ему приписали и болезнь героя Достоевского. Очень трепетный, напрочь лишенный нахрапистости и наглости, он был невероятно талантлив. На него невозможно было обижаться, настолько он был нежным и ранимым. Хотя в силу сложных семейных обстоятельств я не очень хорошо его знаю, но мне кажется, что папа всегда жил в каком-то своем мире. Он часто о себе говорил: "Я - в другом измерении". Юрий Васильевич очень любил маму, и они были действительно красивой парой, но, возможно, где-то они не совпадали, ведь у мамы была совсем другая профессия - врач. А папа, будучи человеком мягким, легко поддавался чужому влиянию, и женщины, если задавались целью его завоевать, всегда своего добивались. Но при этом отец никогда не был бабником - я это утверждаю, несмотря на его многочисленные браки и детей от разных жен. Инициатива, повторяю, шла только от них, не от него. Папа пропадал в театре, жил ролями, был востребован в кино. После "Идиота" на него обрушилась поистине всенародная слава. Да и в Вахтанговском театре ему стали доверять заметные роли. В спектакле "Дамы и гусары" его партнершей стала Екатерина Райкина, дочь Аркадия Исааковича. О них заговорили с восторгом. Вначале как об удачном актерском дуэте, потом как о просто красивой паре. Может, это всеобщее внимание и сыграло свою роковую роль... До мамы стали доходить кое-какие слухи, а вскоре она узнала, что Катя от Юры ждет ребенка, причем произошло это в тот момент, когда она сама была беременна мною. И тогда мама, не желая мириться с этим обстоятельством, предложила отцу собрать чемодан. Состоялась бурная ссора, в результате которой папе был вынесен приговор: "Развод!" - решение мамы обжалованию не подлежало. Наверное, многие мои комплексы - именно из-за той очень тяжелой для нее ситуации. Все мамины переживания отразились на моем здоровье. - Почему же ваша мама, любя мужа, не боролась за него? - Есть люди, которые не могут простить предательства. Может, это дурацкий максимализм, а может, и жизненная позиция: "Не понимаю, как после такого можно оставаться с этим человеком!" Думаю, будучи еще очень молодой, мама не сомневалась, что устроит свою жизнь. В этом можно усматривать как долю эгоизма, так и чувство самосохранения - ведь измены могли продолжаться всю жизнь. Я ни в коем случае никого не осуждаю - ни маму, ни отца... Прошло много лет, я совершенно спокойно общаюсь с семьей Юрия Васильевича, с его нынешней, третьей женой и братом Антоном. С другим братом, Лешей, мы регулярно перезваниваемся. Его мама, Екатерина Аркадьевна, недавно подарила мне на день рождения шкатулку. С годами к нам приходит мудрость и уходят обиды. Когда мне исполнилось восемь лет, мама вышла замуж за Николая Иванова, известного журналиста-международника. С настоящим папой я встречалась крайне редко. - Юрий Васильевич сам не проявлял интереса к дочери или мама запрещала ему видеться с вами? - Она ни разу в жизни не сказала плохо об отце, но так сложилось, что я выросла вне его внимания. Юрий Васильевич заезжал к нам нечасто - наверное, потому что у него всегда была семья: вначале одна, потом другая... Через полгода после моего появления на свет у Кати с папой родился Алеша. Заботы, хлопоты... Не думаю, что он не хотел меня видеть, видимо, есть просто отцы, а есть сумасшедшие отцы. Так вот он не из числа последних. Помню случалось, отец мог пообещать проведать меня и не прийти. Через три года папа, уйдя от Кати, вновь женился, и спустя девять лет у него родился Антон. А мы с отчимом к тому времени уехали в Германию. - А вопросы окружающих по поводу известной фамилии вас не допекали? - Я не очень связывала фамилию известного артиста с собой, но не скажу, что не переживала. Когда за моей спиной шептались: "Смотри, вон дочка Яковлева!", я всегда испытывала дискомфорт. Сама я отцовской фамилией ни когда не пользовалась. Лишь однажды что называется, "проэксплуатировала известное лицо", когда у моей дочки Машки разыгрался страшный отит. Заболела она в воскресенье, все поликлиники, как назло, закрыты, и я позвонила папе. Он тотчас же откликнулся. В больнице, куда мы привезли Машу, все врачи увидев Яковлева, забегали, засуетились. Когда же мы с мамой и отчимом уехали в Германию, я стала еще более закомплексованной. Расскажу одну забавную историю, которая случилась в Берлине. Было мне лет 16, я стояла у витрины магазина - длинный очкарик, абсолютно без каких-либо вторичных половых признаков, с болтающимися ниже колен руками, в школьной форме, жевала жвачку и рассматривала мечту всех девчонок - куклу Барби. Мимо в машине проехали мама с отчимом. Мама, не признав в долговязой девчонке родную дочь, проводила взглядом мою худющую фигурку и вздохнула от жалости: "Несчастные родители! Такая страшненькая, боже мой!" Сейчас, конечно, мама говорит, что всегда была уверена в моем неминуемом превращении в красавицу ("А тебе и не в кого было быть уродиной!"), но я-то отлично помню ощущение собственной неполноценности. - Интересно, как же вы с такими жуткими комплексами оказались в водовороте жизни московской богемы? - Не без помощи однокурсницы по МГУ Алены Сетунской - ныне Алены Зандер, жены преуспевающего голливудского продюсера. Ее папа - Виктор Сетунский, знаменитый в ту пору корреспондент ТАСС в Америке, а отчим - известный детский писатель Анатолий Алексин. После школы я, конечно, мечтала о театре, по ночам даже плакала, но по совету родителей покорно отправилась на журфак. С МГУ меня примирило то, что там существовал знаменитый Студенческий театр. Так вот, на первом курсе мы сдружились с Аленой, попав в одну группу испанского языка. Непонятно, что нас сблизило, ведь мы совершенно разные - по характеру, по отношению к мужчинам, жизни, деньгам. Пожалуй, роднило нас лишь то, что обе были страшными хулиганками и известными динамистками": назначали в день по 50 свиданий и не приходили ни на одно! Среди наших поклонников столько известных сейчас людей, что порой, глядя в телевизор, не успеваю ахать: "Батюшки! И этот!" - Поклонники учились с вами в МГУ? - Не только. Зимой мы с Аленой ездили на каток, и там сразу же находилась пара кавалеров, галантно предлагающих обучить девушек кататься. В то время было совсем не страшно знакомиться на улице, и мы этим пользовались. У корпуса журфака на Моховой скапливалось неимоверное количество машин с молодыми людьми, ожидающими нас после лекций. Мы, хихикая, сбегали от них "огородами". Двоих кавалеров с младшего курса однажды заставили тащиться за нами по Тверской со стаканчиками минералки - вода продавалась только в автоматах кафе "Космос". Надо сказать, наша дружба никогда не омрачалась дележкой мужчин: Тебе нравится - да забирай, пожалуйста! Алена, помню, обожала клятвы: одного парня даже заставила есть землю в подтверждение чувств. Но тот, кто послушно исполнял ее желания, оставался рядом с ней лишь на неделю дольше остальных... При этом мы прекрасно понимали: долго водить кавалера за нос рискованно, и больше трех раз на свидания к одним и тем же поклонникам не ходили - после третьего посещения ресторана могла неминуемо наступить расплата... Но, несмотря на предпринимаемые меры предосторожности, в пикантные ситуации порой все же попадали, однажды пришлось даже удирать через окно! Как- то мы оказались в одной большой компании у Киевского вокзала. В разгар веселья мы с Аленой, почуяв неладное, незаметно выскользнули в соседнюю комнату, а потом выпрыгнули в окно на крыши гаражей во дворе и сбежали. - И все так вам и сходило с рук? - Слава "динамисток" не уменьшала числа поклонников. Вокруг нас клубились совершенно невероятные слухи, например, говорили о каких-то тайных встречах в домах отдыха с огромным количеством молодых людей. Но мы были настолько жизнерадостны и наивны, что только смеялись, слушая очередную небылицу. Жизнь вокруг нас искрилась и бурлила приключениями. Однажды 7 ноября мы с Аленой пошли гулять. По дороге купили леденцов на палочке - красных петушков из жженого сахара по десять копеек, Алена их обожала. Вдруг вспомнив, что ей срочно нужно куда-то позвонить, она сунула мне петушков и побежала к автомату. Я, нарядно одетая, стою с букетом алых леденцов и жду подругу. Подходит женщина: "Скажите, девушка, где вы достали эту прелесть?" И вдруг я неожиданно для себя брякаю: "Да я их продаю". - "А почем?" - "По пятнадцать копеек". Когда Алена вернулась, она глазам своим не поверила: всех петушков уже раскупили. И тут нас охватил непонятный азарт! Забыв о гулянии, мы купили у оцепеневшей от счастья бабули еще петушков и отправились с товаром в Парк культуры. Представьте, две расфуфыренные барышни у входа торгуют сомнительного качества сладостями: "Налетай, сегодня очень дешево!" Оттуда нас быстро прогнали конкурентки-цыганки, но, ничуть не смутившись, мы пристроились неподалеку и распродали своих петушков уже по двадцать копеек. Опьяненные легким заработком, мы, забыв обо всем, поехали к Киевскому вокзалу - самому, по нашему мнению, бойкому месту, и стали торговать уже по полтиннику. Стояли среди спешащих, обвешанных сумками пассажиров и горланили: "Купите петушки! Свежие петушки! Лучший подарок!" В итоге заработали 13 рублей - по тем временам приличную сумму. Нас, конечно, поймали, но мы заморочили головы милиционерам и были быстренько отпущены, а на вырученные деньги купили уже целый ящик петушков и принялись строить планы скорого сказочного обогащения. Счастливая Алена погрузилась с драгоценным ящиком в машину и отправилась домой, предупредив: "Завтра меняем вокзал!" Вечером, когда я ей позвонила, к телефону подошла мама и заохала в трубку: "Алена чем-то отравилась, ей очень плохо!" Как выяснилось, эта сладкоежка, не удержавшись, слопала пол-ящика петушков! Однако не подумайте, что вся наша студенческая жизнь была сплошным фейерверком. Несмотря на легкомыслие, мы с подружкой, между прочим, получали повышенную стипендию, а я, не забыв о своей мечте, играла в Студенческом театре, режиссером которого тогда был Роман Виктюк. Кстати, с милицией у меня связана еще одна история. Нашим соседом по подъезду был фокусник Арутюн Акопян - он жил этажом ниже. Его сын Амаяк приходил на все мои детские дни рождения и показывал гостям фокусы. Однако, несмотря на столь тесное "семейное" общение, Акопян-старший стал меня мучить еще в школе. В шестом классе одноклассники провожали меня в Германию: мы пили лимонад, немного танцевали. Акопян влетел в квартиру и с порога заголосил: "Я сейчас вызову милицию! И это дочка Яковлева!" (Соседу-фокуснику с нами явно не повезло, если учесть, что еще и бабушка его пять раз заливала.) Он мог заявиться в семь вечера со скандалом: "Собака лает, а остальные каблука- ми весь день цокают, безобразие!" Когда же я подросла и в гости стали приходить однокурсники, Акопян развернул настоящий террор. Однажды даже написал жалобу в милицию, меня вызвали в отделение и зарегистрировали привод. А пара приводов - и меня, между прочим, поставили бы на учет или сослали за 101-й километр. Кстати, что такое 101-й километр, я узнала, когда в Москве проходила олимпиада. В лето 80-го всех девушек сомнительного поведения отправляли куда подальше, чтобы не приставали к иностранцам. Мы с Аленой закончили тогда второй курс и работали на олимпиаде переводчиками с испанского. Мне очень нравилось общаться с иностранцами, я сама подходила к ним и помогала в случае затруднения с переводом. Мое "рвение" заметили и вызвали в органы, предложив немного посотрудничать. Прикинувшись полной дурочкой, я залепетала: "Вы знаете, я так плохо вижу и так плохо слышу, да вдобавок всех путаю..." На факультете журналистики я одно время вела интернациональный сектор, правда, меня оттуда быстро выгнали, за то что вместо запланированного похода в Музей Советской армии я повела иностранцев в ресторан: "Ну что там смотреть, пошли лучше музыку послушаем!" Однако до моего изгнания мы с Аленой успели устроить для иностранных студентов вечер "Русский чай". По моему режиссерскому замыслу мы танцевали украинский гопак, причем я загримировалась под мальчика, нарисовав себе усищи, а вокруг меня плыла лебедушкой Алена. Незабываемое событие на первом курсе - нас отправили на картошку! Все девчонки ухитрились хорошо пристроиться: кто-то на кухне при продуктах, Алена вызвалась мыть туалеты, а я, единственная идиотка, вызвалась работать в поле с мальчиками. Вставала, как рабочая лошадка, в пять утра и посиневшими от холода руками с въевшейся грязью под ногтями собирала картошку в дырявую сетку. Один раз ребята-международники, как "своему парню", предложили "для сугрева" выпить с ними водки. Я, не пробовавшая до этого ничего крепче шампанского, хлебнула из горла и... "поплыла". Дальше пошла классика советского кино - кадры из фильма "Девчата"! Девчонки уже отдыхали: кто-то красил ногти, кто-то наносил маску на лицо, кто-то в бигуди читал книжку. В комнате пахло хорошим мылом и французскими духами. И тут в ватнике и грязных сапогах в это девичье теплое гнездышко вваливаюсь я. Все брезгливо замахали руками: "Куда, куда?" Я же, слегка покачиваясь, требую: "Дайте три рубля, нужно опохмелиться". - Говорят, вы оказались чуть ли не участницей побега Алены за границу? - Первый раз Алена вышла замуж на третьем курсе. Как-то случайно в фойе театра "Ленком" мы познакомились с двумя молодыми людьми. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: перед нами - яркие представители "золотой молодежи". Действительно, один из них оказался сыном известного журналиста-международника Томаса Колесниченко, и Алена очень быстро собралась за него замуж. Не знаю, может, я ее как подруга ревновала, но мне казалось, что не по большой любви. Алену всегда волновал богатый антураж подвенечное платье от Диора, роскошный банкет в ресторане, муж из определенного круга. Все ее мечты исполнились: сумасшедшая свадьба в Доме актера, подвенечный наряд из Парижа, именитые гости... Но развелась она быстро. Спустя время в Алениной жизни появился Карен Шахназаров. Казалось бы, все складывалось так удачно: муж - знаменитый режиссер, известная семья, рождение очаровательной дочки. Но через некоторое время у Алены с Кареном начались проблемы. Правда, теперь мы с подружкой общались не так тесно, как раньше: в моей жизни появился театр. На третьем курсе, не сказав никому о своих планах, я решила поступать в театральный. С помощью приятеля-аспиранта выкрала свой аттестат из МГУ, сдала экзамены в Вахтанговское училище и оказалась в двух вузах. Кстати, когда написала в анкете: "Отец - народный артист Юрий Яковлев", вся приемная комиссия удивилась: а что, у Юрия Васильевича есть дочь? Училась так два года, получая две стипендии, и никто ничего не подозревал! А когда наконец призналась, в МГУ меня перевели на заочный. Так я закончила два вуза. Как-то мы собрались к гадалке - Алена как раз вернулась из Америки. "У меня есть знакомая цыганка, давай завтра к ней сходим, мне очень нужно кое-что узнать..." - предложила Алена. Я сразу же поняла: у нее что-то наметилось в Америке. И вдруг в день похода к гадалке Алена пропала. Звоню на работу - ее нет, нет и дома. Но главное, что меня крайне озадачило: никто не говорит, где она, на все вопросы отвечают уклончиво. Алена даже начала мне сниться. Как-то прихожу в Дом кино, вдруг дорогу мне преграждает Карен и угрожающе шепчет: "Где моя жена?" Оказывается, Алена, воспользовавшись его отсутствием, сбежала с ребенком под мышкой, оставив лишь краткую записку: "Я уехала в Америку". Все попытки Шахназарова найти жену кончились ничем. Кто-то видел ее в Каннах, кто-то - в Лос-Анджелесе... Спустя годы, широко улыбаясь и почему-то говоря с акцентом, моя подруга вдруг появилась на экранах наших телевизоров в роли ведущей программы "Звезды Америки". От кого-то я узнала, что Алена снова вышла замуж и устроилась так, как всю жизнь и мечтала. Эту передачу сделал для нее муж, голливудский продюсер Зандер. Потом я через знакомых получила от нее подарок - какие-то велосипедные штаны и письмо без обратного адреса. Меня, помню, это очень обидело. Наверное, Алена боялась, что Карен от меня узнает, где она находится, и приедет за дочкой. Почему-то запомнилась фраза: "Сижу на берегу океана и ловлю последний ультрафиолет". А в конце письма так, между прочим, Алена добавила: "Кстати, до меня дошли слухи, что у тебя роман с моим мужем". Я просто опешила: это же полный бред! Может, ей доложили, что когда Шахназаров ставил фильм "Американская дочь" по истории своей жизни, его ассистенты приглашали меня попробоваться на роль жены, сбежавшей с ребенком? Но я даже на пробы не ездила. (Эту роль в итоге сыграла Маша Шукшина.) Потом у меня с Кареном была еще одна непростая встреча. Он очень хотел найти дочь и все время задавал вопросы с пристрастием, очевидно полагая, что я в курсе произошедшего и покрываю Алену. Я честно отвечала, что ничего не знаю, но Карен, так и не поверив, в итоге перестал со мной общаться. Подругу я тоже потеряла... - А как вы попали в Театр Сатиры? - После окончания "Щуки" пришла показываться главному режиссеру Плучеку. Мне сразу дали эпизод в спектакле "Бремя решений". Меня запомнили как актрису с пышными формами, вот и пригласили на роль Мерлин Монро. Когда я пришла на репетицию, Плучек расстроился: "А что это ты так похудела?" На самом деле на показе мой великолепный бюст был ловко сконструирован из колготок - это известный актерский трюк. Часто вспоминаю рассказ Веры Васильевой о том, как она в "Сказании о земле сибирской" творила из себя с помощью чулок пышногрудую сибирячку. Даром что ли Сталин обратил на нее внимание! - Вы как-то обмолвились о дружбе со Спартаком Мишулииым... - С Мишулиным у меня связано много интересных историй. Он - уникальная личность, с таким количеством баек о себе самом, что многие порой теряются, не зная, где правда. То он родился из пробирки, то является внебрачным сыном писателя Фадеева, то перед вами - авторитетный цыганский барон. Когда я пришла в театр, Плучек сразу меня предупредил: "Алена, будь осторожна! У нас тут столько красавцев!" Я, скромно потупив глаза, ответила: "У меня на первом месте искусство!" Самое смешное, что в театре все были уверены, что у нас с Мишулиным роман. Думаю, эти слухи поползли после гастролей театра в Прибалтике. В моем номере сломался телевизор, а очень хоте- лось посмотреть фильм с участием одной подруги. В халате и с вязаньем в руках я постучалась в номер к Мишулину: "Спартак Васильевич, можно я у вас телевизор посмотрю?" Он как раз собирался на спектакль: "Будешь уходить, захлопни дверь!" Когда я вышла от него, у открывшихся дверей лифта нос к носу столкнулась с женой Плучека Зинаидой Павловной. От такого "стриптиза" она остолбенела и после этого случая, как ей ни доказывали, что мы просто дружим, ни в какую не верила, еще и Валентина Николаевича убедила: у Яковлевой со Спартаком роман! Режиссер часто меня корил и прорабатывал: "Как ты могла" Я устала оправдываться и плюнула: "Да думайте что хотите! - Но ведь романы в театре действительно часто случаются... - Ольга Александровна Аросева недаром как-то заметила: "Театр жив тогда, когда в нем есть романы!" Одну историю у нас рассказывают как легенду Театра Сатиры. В каком-то городе, поселившись в гостинице, гастролеры долго не могли угомониться и всю ночь ходили друг к другу в гости, так что к утру уже запутались, в каком номере кто остановился. Пожилая горничная, не выдержав, воскликнула: "Господи! А семьи-то у вас есть?" Сейчас, к сожалению, этой ауры влюбленности в театре уже нет... Михаил Михайлович Державин который всегда называет меня родственницей, как-то на одной передаче поставил ведущего в тупик, задав каверзный вопрос: "В каком родстве находятся Козаков и Державин?" Все были в недоумении. "Его внучка является дочкой первой дочери бывшего второго мужа первой бывшей жены Державина", - расшифровал он свой ребус. Как-то коллеги подшутили и надо мной. Позвонили домой и предложили: "Не хотите ли сняться в роли женщины легкого поведения в новом фильме "Антология "? "А что мне надо там делать?" - растерялась я. "Ничего особенного, - "успокоила" ассистентка. - Вашим партнером будет Ширвиндт". В окошечке студии Горького, где выдавали пропуска, очень удивились: "Что-что? Какая еще антология?.." Когда я, пометавшись по студии, приехала в театр, тут же встретила своего будущего "партнера" Ширвиндта. Он долго смотрел на меня, пока я рассказывала о своих мытарствах, потом сказал: "Идиотка!", галантно поцеловал руку и добавил: "Хорошо, что не на Свердловскую студию послали".
респект: продолжение - Какие отношения у вас сложились с Андреем Мироновым ? - Я пришла в театр за два года до его смерти, и Миронов сразу же взял меня в свой последний режиссерский спектакль "Тени" по Салтыкову-Щедрину. Мы успели сыграть пятнадцать спектаклей... Я, неопытная артистка, очень боялась репетировать с ним - он ведь звезда, кумир, к тому же на 18 лет старше. Вдобавок Андрей Александрович был очень строг на репетициях. Он меня специально изводил, каждый раз приговаривая на репетиции: "Нет, ее нужно заменить! Правда же, она не очень?" И я зажималась еще больше. "Артистка Яковлева! Вы когда наконец начнете работать?" - не унимался он. "Ну подождите, я еще не вошла в роль!" - пыталась защититься я. "Что значит - подождите! Уже билеты все раскуплены", - дразнил меня Миронов. В Андрея Александровича невозможно было не влюбиться! Что я и сделала. Он любил интересных молодых женщин и очень красиво ухаживал... У каждой складывалось впечатление, что она для него - единственная. Уже на служебном входе можно было безошибочно определить: Миронов в театре - пахло хорошим одеколоном и дорогими сигаретами. Ощущение, что вошел МУЖЧИНА с большой буквы, возникало немедленно! Даже мужчины в его присутствии как-то подтягивались. О женщинах и говорить нечего. Как вы понимаете, я не явилась исключением: не увлечься таким человеком было просто невозможно. Все, что случилось в тот последний день его жизни, так живо стоит перед глазами, что кажется, будто произошло вчера. Играли "Фигаро", я была на сцене в роли одной из пейзанок. Перед спектаклем привезла в Рижский театр его дочь Машу, она отдыхала с мамой, Катей Градовой, в Юрмале. Незадолго до начала первого действия Миронов подошел ко мне и как-то странно заговорил, вроде бы ни о чем - спрашивал, дают ли зарплату, но какое-то предчувствие кольнуло сердце. Я его спросила: "Андрей Александрович, почему вы такой красный?" Он ответил: "Играл в теннис, - а потом добавил: - После спектакля я вас с Машей отвезу в Юрмалу". Все заметили, что Миронов очень медленно играет - время антракта, а действие на сцене продолжается. Когда он упал, в зал крикнули: "Врача!" и дали занавес. Маша поехала с отцом в больницу, а я отправилась к Кате. Странно, но как только я вошла, она сразу же закричала: "Нет, только не это!" На кладбище в толпе действительно чуть не подавили людей. Я упала в какую-то могилу, настолько велико было столпотворение. - Да, печально... А каи снладывалась ваша личная жизнь? - С Кириллом Мозгалевским, моим нынешним мужем, мы познакомились на пробах передачи "Актерское купе" Кстати, меня пригласили, спутав с "интердевочкой" - Леной Яковлевой. Именно тогда я решила поменять имя Елена на Алену. Самое интересное, что в этом мы совпали с Кириллом - он тоже сменил имя. Вдобавок поменял еще и дату рождения. Как-то он мне сказал: "Если бы я этого не сделал, мы бы никогда не встретились!" Наверное, в этом есть какая-то мистика! - А нем он был в "первой жизни"? - Вообще-то по жизни Кирилл поэт, хотя закончил Бауманский. Занимается и телевидением, и рекламой, и кино При первой же встрече он поразил меня темпераментом, рассказав о себе все что водил экскурсии по местам Цветаевой в Москве, работал звонарем в монастыре... Кирилл так внезапно на меня напал, что я долго не могла прийти в себя от столь резкого "захвата", но под его натиском устоять было невозможно, и вот уже шесть лет, как мы вместе. Но при этом не могу сказать, что все у нас безоблачно. Мы много раз расходились. Как- то, помню, очень сильно поссорились. Наутро мне позвонил приятель: "Выгляни в окно!" Я подхожу к окну и вижу: с рекламного щита на Садовом кольце на меня смотрит моя огромная фотография с подписью: "Все равно люблю! Кирилл". Когда я подошла к Театру Сатиры, то такой же портрет увидела у входа. Мужья подруг потом подходили ко мне и жаловались: "Ну что он наделал? Нет никаких сил - жены от зависти совсем запилили!" Кирилл очень творческий человек. По собственному сценарию снял телефильм "Искушение Дирка Богарта". Снимал, кстати, на собственные деньги, поэтому и так долго - четыре года. Друзья ему привозили пленку, к тому же все актеры в фильме снимались бесплатно. Мне досталась роль режиссера "Ночного портье" Лилианы Кавани. Толстая, тогда еще четырехлетняя Машка сыграла девочку из концлагеря. - Маша ваша общая дочь? - Нет, ее отец - Кирилл Козаков, сын Михаила Козакова. Мы познакомились на дне рождения Саши Кахуна, актера театра "Современник", который восемь лет фактически был моим первым мужем. Как-то после очередного вечера у Саши Кирилл пошел меня провожать, всю дорогу читал стихи, а через несколько дней мы решили жить вместе. В день регистрации брака у бабушки накрыли "свадебный стол": килька с картошкой. Но двум актерам ужиться вместе очень трудно. Все-таки это был случайный брак. И супружеская жизнь у нас с Кириллом не сложилась... После появления Маши у нас начались ссоры, и в какой-то мо мент, взяв в охапку четырехмесячного ребенка, я от Кирилла ушла. В детской коляске лежали все мои вещи, рядом бежала дворняжка Буся, а на руке спала Машка. С появлением дочери очень многое в моей жизни изменилось. Я стала другой, более ответственной. - А своих знаменитых дедушек Маша знает ? - Свекр Козаков-старший, как-то навещая Машу, посмотрел и сказал: "Нет, порода, конечно, яковлевская. Но руки, руки-то наши! Единственный ребенок, который на нас не похож". У меня дикое количество спектаклей! Папа все время злится: "Да тебя же эксплуатируют!" Где-то в интервью он вообще сказал, что его дочь "затрюхана" ролями, "а мне хотелось бы, чтобы она больше внучкой занималась". Если не нравится, как я воспитываю дочь, взял бы ребенка к себе, сидел бы с ней постоянно! А еще лучше - удочерил бы! Он Машку очень любит: тратит на нее нереализованные прежде отцовские чувства. - В индийских фильмах все заканчивается хорошо. Вы не обманете законы жанра, ведь правда, Алена? - Мне надоело быть героиней слезливого сериала. Конечно, хочется порой угомониться и сказать себе: "С этим человеком я готова состариться!" Но... я вообще не собираюсь стареть. В моей жизни было так много событий, что порой кажется, будто я живу уже лет сто. И тем не менее впереди - длинная-длинная жизнь, полная встреч, приключений и любви...
респект: https://vk.com/public112749099 Агнесса Петерсон, "Признание в любви". 29 мая 1987 г. "...Наш телефонный разговор продолжился, и Александра Исааковна говорила о прошлых годах Театра Вахтангова: Нас было в свое время шесть режиссеров и обязательно один со стороны - "великий". И мы все работали. Мы радовались удаче товарища... Это был великолепный театр... В театре были мужчины... Актеры мужчины - это Столпы театра. На них стоит театр. Нам надо бы иметь 5-6 знаменитых артистов мужчин. Может быть даже пригласить кого-либо. А женщины - они у нас всегда росли из своих. Мне звонила в свое время Фаина Георгиевна Раневская, просила, чтобы её взяли в театр... Марецкая Вера Петровна, которая мечтала к нам попасть. А Рубен Николаевич считал, что женщины должны расти у себя в театре. Их не надо брать со стороны. И театр рос, как ему полагается расти. Все наши актрисы играли первые роли. Их сначала пробовали на небольших ролях... Вот в "Заговоре обреченных" получила крошечную роль Юлия Борисова. Она очень хорошенькая! Её заметили. И вдруг, говорят про неё, про девочку, в толпе! О ней заговорили... Я ставлю "Отверженные" и думаю, кого взять на Эпонину. Мне хочется взять её.... После этого я ставлю "На золотом дне". И думаю, кому играть героиню? Говорю: "Я хочу Борисову!" Меня отговаривают всем худсоветом. А я хочу её взять! До самой премьеры Борис Евгеньевич Захава говорил: "Александра Исааковна, вы неверно взяли Борисову на эту роль". И называет мне другую актрису. Но после премьеры министерство требует, чтобы дали звания Елене Дмитриевне Понсовой и Юлии Константиновне Борисовой. И дальше у Борисовой все пошло прекрасно."
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100007829313762&sk=photos&collection_token=100007829313762%3A2305272732%3A69&set=a.1700955496842078.1073741833.100007829313762&type=3
респект: http://porto-fr.odessa.ua/index.php?art_num=art036&year=2017&nnumb=38 13.10.2017 ОДЕССА В ЖИЗНИ ЮРИЯ ЛЮБИМОВА 30 сентября исполнилось сто лет со дня рождения знаменитого театрального режиссера Юрию Любимову. Именно в Одессе, когда тут гастролировал Московский театр имени Вахтангова, начался роман между Любимовым, тогда еще просто заслуженным артистом РСФСР и "звездой" советского экрана Людмилой Целиковской. Для окружающих это была полная неожиданность, поскольку актеры много лет играли в одном театре и вроде бы не проявляли большого интереса друг к другу. Правда, злые языки поговаривали, что Любимов, заведя роман с Целиковской, пытался утешиться после того, как его жена Ольга ушла к дирижеру Юрию Силантьеву. Так это или не так, дело прошлое, но факт, что по возвращении из Одессы Любимов перебрался в квартиру Целиковской, которую она унаследовала от предыдущего мужа - рано умершего академика архитектуры Алабяна. Старые театралы утверждают, что именно благодаря известности Целиковской Любимову удалось получить пост главного режиссера в Театре на Таганке, который быстро приобрел всесоюзную, а затем и мировую славу. При этом Целиковская не была сторонним наблюдателем работы своего мужа. Ей принадлежат многие идеи легендарных постановок Таганки, она сочиняла инсценировки для спектаклей театра, скромно называя их "болванками". А главное - всячески оберегала мужа от нападок чиновников. В свое время ходила такая театральная легенда. Якобы Любимова в очередной раз вызвали "на ковер" в некую высокую инстанцию. Проработка затянулась, и нервничавшая Целиковская позвонила секретарше начальника, а когда та соединила ее со своим шефом, то потребовала, чтобы тот передал трубку Любимову. И потребовала от мужа: "Юрий, не унижайся, иди домой и, кстати, купи по дороге бутылку можайского молока". Любимов высоко ценил супругу, но не мог устоять перед красивыми женщинами. Как-то он повстречал молодую красивую мадьярку Каталину и влюбился. Целиковская не стала устраивать сцены, просто в один вечер показала мужу: "Вот Бог, вот порог". Сегодня, когда давно уже остыли страсти, очевидно, что союз этих двух талантливых людей, истоки которого в нашем городе, был поистине счастливым. И, может быть, в первую очередь для театрального искусства. По каким-то причинам Театр на Таганке никогда не гастролировал в Одессе. Но многие его актеры, в первую очередь Высоцкий, снимались в картинах Одесской киностудии. Не миновала сия участь и лидера театра. В 1970 году он принял участие в сериале "Хуторок в степи" по повести В. Катаева, превосходно сыграв роль старшего Бачея.
респект:
респект:
респект:
респект: http://vk.com/vahtangovteatr http://newstyle-mag.com/personalii/galina-konovalova-vse-v-zhizni-ya-delayu-s-udovolstviem.html 16 April 2013 "Галина Коновалова. Все в жизни я делаю с удовольствием." Об авторе: Елена Рагожина - - главный редактор журнала "Новый Стиль". Постоянный автор рубрик "Интервью" и "Слово редактора". «В начале пути я была просто хорошенькой барышней, потом была крупным политическим деятелем в театре, до сих пор – завтруппой, а Туминас пришел и под старость сделал меня Актрисой», - с присущей ей самоиронией рассказывает Галина Львовна Коновалова. В Театре имени Вахтангова актриса служит с 1938 года и сегодня, в свои 96, продолжает выходить на сцену в пяти спектаклях: «Дядя Ваня», «Пиковая дама», «Обычное дело», «Сирано де Бержерак», «Пристань». В «Пристани», в этом потрясающем «параде планет» вахтанговского театра, Галина Львовна блистает самой яркой звездой. Немного найдется людей, способных, разменяв десятый десяток, открыться вдруг ошеломляющей палитрой актерских красок, эмоций, энергетических потоков, порхать по сцене в туфлях на каблуках и держать в счастливом восторге зал на протяжении 22-минутного монолога. Коллега по сцене актер Сергей Маковецкий считает игру Коноваловой «фантастическим пиршеством юмора и самоиронии», говорит, что «право показать зрителю язык, иронизировать с залом актриса заслужила своим отношением к театру, преданностью, талантом». Галину Львовну называют «феноменом и уникумом вахтанговской сцены», «живой историей театра». Ее блестящее чувство юмора, острые реплики стали в театре легендарными. На вопрос журналиста «Какой была ваша первая роль?» Галина Львовна, не моргнув глазом, ответила: «О, это было до взятия Бастилии и Николая II». Долгая актерская жизнь в театре – и совсем немного больших ролей, зато огромное количество маленьких и безымянных. Не каждый на ее месте был бы способен сохранять такую истовую преданность театру, к которому (по ее собственным словам) она относится «как ребенок к матери»; не подсиживать и не сплетничать, а быть утешительницей и громоотводом для бед и проблем коллег. Актер Александр Филиппенко говорит: «Есть люди, от которых улучшается настроение. Когда я слышу звенящий молодой голос Галины Львовны, я невольно улыбаюсь. Ее доброжелательность, открытость, душевность не могут не пленять!» А Людмила Максакова утверждает: «Секрет Галины Львовны — это вера в человека, что в наши дни редкость, ведь мы потеряли веру в людей. И вот одно из самых больших стропил, которое существует в Театре Вахтангова, - это Галина Коновалова. И наш театр будет оставаться театром, пока существует такой феномен». - Галина Львовна, мне посчастливилось побывать на спектакле Театра им. Вахтангова «Пристань». Тот фрагмент, который играете вы, – самый сильный. - Вы знаете, мне многие так говорят. Может быть, это звучит нескромно, но это так. Я как-то довольно серьезно заболела, лежала в больнице и не могла участвовать в спектакле. Впоследствии наши же артисты нашего театра (что особенно ценно!) мне звонили, и говорили, что «без твоего отрывка спектакль не тот, чего-то там не хватает». А моя внучка сказала, что, кроме всего прочего, моя сцена очень выгодно вставлена в ткань спектакля: она идет после сцены Шалевича – мрачной, скучной, долгой. Внучка смешно это описала: «Юбилей, все должны быть нарядными, веселыми. И вдруг открывается занавес – музыка прекрасная, но мрачная, декорации прекрасные, но темные. А потом Шалевич сидит в темноте, про каких-то гусей говорит да еще спотыкается. Ну, думаю, все, пропал юбилей. И тут выскакиваешь ты, и оказывается, все только начинается!» Я вообще человек по жизни очень неуверенный и к себе самой отношусь с большой иронией. А с «Пристанью» произошло удивительное перевоплощение. История рождения этого «ребенка» такая. Когда Римас только пришел в театр, всякое бывало - отношение к нему было очень неоднозначным. Сейчас уже не помню почему – то ли он мне очень понравился, то ли мне показалось, что Римас чувствует себя в театре неуютно, и сработала моя привычка помогать всем униженным и оскорбленным, - но я как-то подошла к его кабинету, распахнула дверь и заявила: «Знаете, я тут заведующая труппой, понимаю, что вы в нашем театре пока еще ничего не знаете, поэтому можете меня использовать во всех смыслах». Римас с тех пор эту историю всем с юмором рассказывает, а я смеюсь и говорю: «Вы меня слишком широко поняли!». Когда Туминас придумал «Пристань», весь театр был охвачен волнением. Обычно на юбилеях бывает как: мы все долго сидим в хороших платьях, скучаем. Затем приходят люди с большими папками и зачитывают из них тексты – от профсоюзов, от министерства и т. д. Римас сказал: «Нет, артисты должны играть». Я думала вначале, что в «Пристани» будут задействованы только артисты с большими званиями, но он и мне сказал: «Давай думай, что будешь играть». При этом предлагал какую-то ерунду - то сваху из «Женитьбы», то Манефу из «На всякого мудреца довольно простоты». Я никак не могла на что-то решиться, а потом попросила одного студента из театрального училища посоветовать какой-нибудь отрывок. Он мне целый список притащил из их учебной программы, и я выбрала один рассказ. Римас, когда прочитал, сказал: нет, мне не нравится. А потом, спустя какое-то время, когда я уже скисла и думала, что не буду участвовать, подошел и говорит: «Я придумал - мы это сделаем как немое кино». И тут началось самое интересное. Обычно, «по системе», как нас учили, работа над ролью начинается с «застольного периода» - когда мы разбираем свой образ. Я говорю Римасу: «Давайте разберемся, кто она – моя героиня? Как я к ней отношусь – сочувствую, осуждаю?» А Римас посмотрел на меня, как на идиотку, и говорит: «Встаньте вон в тот угол, вы - давайте музыку, а вы - идите на меня, с остальным – дома разбирайтесь». И все. Мы очень мало репетировали. Римас придумал эту форму, и все встало на свои места. Я в спектакле 22 минуты болтаю и при этом страшно боюсь либо текст забыть, дибо упасть в обморок, либо голос сорвать. Боюсь, но играю, и каждый раз – сплошные аплодисменты. Просто неловко говорить, какую замечательную прессу получаю после спектаклей. Даже Людмила Максакова сказала: «Ну что ж, вы в этом спектакле лидируете!» Репетиция "Пристани." - Расскажите, пожалуйста, о вашей роли в спектакле «Дядя Ваня». - Бывает спектакль – холостой выстрел, бывает – попадание, а вот «Дядя Ваня» в постановке Римаса – это сверхпопадание. В нем все против банального смысла, против традиционного восприятия – начиная с главного героя. Ведь этих «Дядей Вань» в театрах было столько, сколько у меня волос на голове, и, как правило, перед нами красивый, шикарный герой, которому плохо, который страдает. А у Римаса дядя Ваня – невысокого роста, с немного странной речью. Но ведь от него невозможно оторваться! Конечно, у Сергея Маковецкого огромный талант. Но это также и талант режиссера, сумевшего предвидеть актера в этой роли. C моей дурацкой ролью няньки как было. Я все приставала к Римасу: когда же будет распределение ролей? Потому что, если идет работа над спектаклем, атмосфера в театре сразу обязательно меняется к лучшему. И в один прекрасный день на мой очередной вопрос он вдруг ответил: «Вот когда вы согласитесь играть в спектакле, тогда и будет». «А кого?» - спросила я. «Няню», – ответил Римас. «Да вы что, охренели? Какую еще няню? Там какая-то старуха сидит, вяжет. Не буду играть», – возмущалась я. Но Римас был очень настойчив, и я, наконец, согласилась. Пришла на первую репетицию в чепчике, со спицами в руках, села в уголке. Римас говорит: «Это надо все снять». И пошло-поехало. Я, честно говоря, была ошеломлена, когда в прессе столько писали о моей няне в «Дяде Ване». Роли-то и нет никакой – там слово, там два, а вот получилось, няня Марина оказалась «председательницей всего этого дома»! - Готовясь к нашей встрече, я посмотрела телепередачу, в которой вы беседуете с актером Максимом Сухановым. И была поражена вашей феноменальной памятью, тем, как смачно, с какими мельчайшими красочными подробностями и нюансами вы рассказывали о событиях более чем полувековой давности. А ваша книга «Это было недавно, это было давно» написана так живо, так выпукло, что без труда все это представляешь себе. Мало того, что вы прекрасный рассказчик, вы также и талантливый литератор. - Я всегда шучу, что память – единственный орган, который у меня хорошо работает. Все остальное барахлит, а память действительно отличная. Я помню все телефоны, все дни рождения. А с книгой смешно получилось. Мы репетировали «Пиковую даму», а поскольку я там не Пиковую даму и даже не Германа играю, времени свободного было очень много. Ну я и рассказывала иногда молодым актерам о театре, о прошлой жизни, пока кто-то из них не предложил: «А ты бы взяла да написала об этом». Так я и начала прямо на репетициях на клочках какой-то бумаги писать. В общем, все было шаляй-валяй. Потом, когда после выхода книги появились такие хорошие отзывы, это было для меня полной неожиданностью. Даже известный критик Вера Максимова написала, что это самая интересная книга о Театре Вахтангова, потому что она не научная, а живая, настоящая. - Недавно вам вручили престижную театральную премию «Хрустальная Турандот»... - Перед вручением я все думала, что же сказать в ответной речи. В мои времена всегда благодарили партию, правительство, родителей. И я собиралась сказать: «Родителей у меня, к сожалению, давно нет, к партии я отношения не имею, а правительство меня очень сильно расстраивает, и у меня к нему гораздо больше вопросов, чем ответов». Прорепетировала речь на внучке, а она мне и говорит: «И не думай даже, тебя тут же арестуют за такие слова». И тогда я придумала: скажу, что это очень знаково, когда на сцене, где прошла вся моя жизнь, я получаю эту игрушку. Ведь именно здесь я сыграла первую роль, тут ходили мои боги-педагоги, здесь я потеряла все (мой муж, замечательный актер, умер на этой сцене во время спектакля), от бархатного сценического занавеса оторвали кусок, чтобы сшить одежку для моей новорожденной дочери. А потом в театре появился красивый иностранец, построил волшебную «Пристань», и от нее я поплыла уже «артисткой императорских театров». И это правда. Хотя я играла много и даже успешно, до этого момента не довелось сыграть ни одной большой роли. - У вас потрясающий характер и очень сильная энергетика. Вы оптимист, всегда позитивно настроены, помогаете молодым актерам, Римаса поддержали. Наверное, поэтому в театре все вас любят. - Мой муж всегда говорил, что, когда на гастроли отправлялся один, то обычно весь день сидел в номере в одиночестве – ну разве кто-то зайдет на футбол пригласить. «А если с тобой едем, в туалет не могу сходить: целый день в номере толкутся люди». Это правда. Люди идут ко мне поделиться своими проблемами и бедами, а я всегда стараюсь помочь, потому что всегда есть кто-то беднее меня или больнее меня. А кому хорошо – те без меня обходятся. Я очень счастливо прожила свою жизнь в театре. И пусть не сыграла ни Офелию, ни Дездемону, никогда не была ущербной или несчастной. Наоборот, всегда была в центре событий. Чего я только не делала: организовала комсомольскую ячейку, выпускала стенгазету, просто горела всем этим. И, возвращаясь к моей недавней речи на вручении «Турандот», я тогда сказала в конце: мы тут все свои, и если быть до конца откровенной и говорить интимные вещи, то у меня есть любовник. Повисла мучительная пауза, а я как ни в чем не бывало продолжаю: он, правда, немного моложе меня, но во всем помогает, и если бы не он, не знаю, как сложилась бы моя жизнь! Тут Этуш не выдержал и кричит: «Ну кто же он?» Я еще нарочно потянула время, а потом говорю: «Это... театр Вахтангова». Имела крупный успех, между прочим. (Смеется.)
респект: https://www.facebook.com/kregzhde 27.3.2016 Дмитрий Дубинский добавил 3 новых фото в альбом «С Днём ТЕАТРА 2016!» — с Евгенией Крегжде. Все мы - зрители. Потому: поздравляю с Днём Театра всех своих многочисленных друзей! Среди вас много замечательных артистов и работников театра, и я счастлив, что судьба подарила встречи с вами, и что моя жизнь тоже связана с ТЕАТРОМ! "Театр наказует тысячи пороков, оставляемых судом без наказания, и рекомендует тысячи добродетелей, о которых умалчивает закон... Театр вытаскивает обман и ложь из их кривых лабиринтов и показывает дневному свету их ужасную наружность. Театр развертывает перед нами разнообразную панораму человеческих страданий. Театр искусственно вводит нас в сферу чужих бедствий и за мгновенное страдание награждает нас сладостными слезами и роскошным приростом мужества и опыта... Все то, что чувствует наша душа в виде смутных, неясных ощущений, театр преподносит нам в громких словах и ярких образах, сила которых поражает нас... Лишь в театре великие мира сего слышат нечто редкое или даже прямо для них невозможное – правду, и видят то, чего не видят кругом себя никогда или встречают очень редко – человека..." (Ф. Шиллер)
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=999449373471818&set=ms.c.eJwdx8ERACAIA7CNPGih0P0X8zS~%3B2K4qSBst4fjdHNbk5v430pFcBC~%3Bq~_gm0.bps.t.100000684281682&type=3&theater https://www.facebook.com/photo.php?fbid=999452190138203&set=ms.c.eJwdx8ERACAIA7CNPGih0P0X8zS~%3B2K4qSBst4fjdHNbk5v430pFcBC~%3Bq~_gm0.bps.t.100000684281682&type=3&theater
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=999446650138757&set=a.999443706805718.1073741866.100002202946732&type=3&theater Дмитрий Дубинский, 27.3.2016 С Днём ТЕАТРА 2016!
респект: http://resbash.ru/stat/2/4299 Родившийся поздно? Это ещё как сказать...Автор: Юрий КОВАЛЬ …Осенью 1994 года в Уфе гастролировал Московский драматический театр имени Рубена Симонова. Вместе с ним прибыли именитые вахтанговцы: Михаил Ульянов, Юрий Яковлев и Василий Лановой. Яковлева тут же перехватили служащие Национального банка РБ. Им было что вспомнить. В 1941-м семья московского юриста Яковлева эвакуировалась в Башкирию. Остановились в Толбазах. На полях Аургазинского района подросток Юра Яковлев наравне со взрослыми собирал коксагыз, пригодный для производства каучука. Потом Яковлевы по Белой и Уфимке приплыли в поселок Красный Ключ Нуримановского района. Отец устроился работать юристом на бумажную фабрику, а Юра стал учиться в школе. Наконец Яковлевы перебрались в Уфу. Поселились в одном из домов на улице Пермской. Мать работала в госпитале медсестрой, а Юра — рассыльным в Национальном банке на улице Ярослава Гашека (ныне — Театральная). Работы хватало: вскоре от подошв ботинок ничего не осталось. Юному рассыльному выделили новые ботинки: парусиновый верх, подошвы деревянные. Для ходьбы они были плохо приспособлены… В 1943-м Яковлевы вернулись в родную Москву. Артист, в котором не распознаешь... артиста ...Молодые актеры московского театра имени Рубена Симонова играли водевили Чехова. В последнем — «Дипломат» — был занят Юрий Яковлев. Он вышел на сцену перед опущенным занавесом, и зал взорвался аплодисментами. Зрители повскакали с мест. Я видел, как, подчиняясь общему порыву, вынужден был подняться один из новых «хозяев жизни» — рано преуспевший и рано растолстевший предприниматель. Публика долго не могла успокоиться. Неожиданно для себя я вспомнил партийные съезды, ликующих по поводу появления генсека делегатов и подумал: «Несмотря ни на что, мы все-таки становимся нормальными людьми. Партийных лидеров и государственных деятелей встречаем сдержанно, актера — «на ура». Особенно, если имя ему — Юрий Яковлев. Можно не знать его почетных званий, ясно и так: он артист народный». Я наблюдал Юрия Яковлева во время встреч со зрителями, студентами института искусств, журналистами. Выдающийся артист вел себя таким образом, что в нем невозможно было заподозрить... артиста. Это был естественный, деликатный, интеллигентный человек, который случайно оказался на сцене. Никакой игры, ничего от любимца публики. И это после 42 лет работы в театре и 38 — в кино. При такой ошеломляющей популярности. (Поистине, актеры и политики поменялись ролями. Политики куражатся и лицедействуют, актеры держатся непринужденно, но с достоинством). Творческий диапазон Юрия Яковлева на удивление широк и разнообразен. Доводилось ему играть и военных. Но вот на людях он — утомленный, уютный, домашний. И появляется хулиганское желание — надеть на этого «военного» длиннополый махровый халат, мягкие шлепанцы и усадить на старинный диван. Пусть говорит, что хочет. По происхождению Яковлев — не дворянин, но приметно породист — куда там до него зарубежной артистической мелюзге. Немало он сыграл на своем веку графов, князей и царей. Самое трудное — сохранить себя — Я к царям питаю слабость, — признается Юрий Васильевич. — Не к монархическому строю. Нет. Когда я работал над образом Николая I в спектакле «Шаги командора», отправился в библиотеку имени Ленина и там наткнулся на книгу, где была изложена его биография. Цари были образованнейшими, культурнейшими людьми. Я уж не говорю о том, что они знали по нескольку языков. Конечно, у них, как у всякого человека, были недостатки... А мы о них долгое время судили по учебникам истории и хрестоматии. Меня спрашивают: «Хотели бы вы быть царем?». Нет. Но если бы я был царем, я бы не позволил женщинам работать. Пусть воспитывают детей. Правда, современные женщины не любят сидеть дома. Что я в них ценю? Для меня женщина — это прежде всего хранительница домашнего очага. И в женщинах, и в мужчинах я ценю чувство юмора, обязательность, порядочность. Зрителей (точнее, зрительниц) интересовала, конечно, личная жизнь Юрия Васильевича. Это любопытство — крест, который несет каждый известный актер, расплата за популярность, и от этого никуда не уйти. Сколько раз был женат слесарь-сборщик с автозавода, никого не волнует. На ком женат народный артист? Эта тема может стать предметом оживленной дискуссии. — Где, когда и как вы познакомились со своей женой? — спросили Яковлева. — Какой? — ответил он вопросом на вопрос. Зрители засмеялись, и в зале возникла неловкая пауза. — Будем говорить о той, которая мне близка, рядом со мной в последние годы. Она работает в театре директором музея. Я ее побаиваюсь. Это самый главный мой критик. Она строго судит о моих работах в театре и кино, за что я ей чрезвычайно благодарен. Студентам института искусств он рассказывал о двух замечательных и таких разных актерах. — Высоцкий был актером мощнейшего темперамента, с чувствительнейшими, оголенными нервами. Я видел многих Гамлетов — Пола Скофилда, Евгения Самойлова, Марцевича, Козакова... Гамлет Высоцкого был особенный, ни на кого не похожий. Благодаря ему я впервые понял шекспировскую фразу: «Дания — тюрьма, весь мир — тюрьма». — Несколько лет я имел возможность общаться с Аркадием Райкиным. На званых вечерах он был скучнейшим человеком. Его трудно было уговорить рассказать какой-нибудь анекдот, что-нибудь забавное. Сидел в сторонке и наблюдал за всеми. Потом дома мог показать каждого, выпукло, ярко, смешно. Профессия актера — одна из самых зависимых. Нужно много работать и терпеть. У меня четыре года не было в театре новых ролей. (Это говорил актер, который умеет все — играть в любом жанре, в любом амплуа). Что делать? Приходится ждать и работать. Сохранить себя, не изменить себе — это очень важно и очень трудно. Жить без зависти в душе В Уфе 66-летнего Яковлева разрывали на части. Подступиться к нему было нелегко. Его ненавязчиво, но твердо оберегала молодая женщина с профилем Нефертити, та самая «директор музея». Я задал ему несколько вопросов на ходу, пока он поднимался по лестнице. — Вы сыграли у Пырьева редкую в вашей творческой биографии трагедийную роль— князя Мышкина. Все ждали продолжения фильма, но этого не случилось. У вас на всю жизнь осталась травма? — Я бы не сказал травма. Обида, это да. — Вам не мешают большие актеры выступать в той роли, которую они сыграли прежде вас? — Нет. Я видел Станицына — Стиву Облонского на сцене МХАТ. Это мне ничуть не помешало сыграть его в фильме «Анна Каренина». — Скажите, умеют ли актеры радоваться успеху своего коллеги? — Это редкое исключение. — А вы? — Я умею. Мне незнакомо чувство зависти. Отвечая на вопросы, Юрий Васильевич заметил: «Мне надо было родиться раньше лет на 50». Сомневаюсь, чтобы это мнение разделили его многочисленные поклонники. Нам люб Яковлев и такой, сегодняшний, «рожденный революцией». Опубликовано: 22.05.13 (10:54) Республика Башкортостан
респект: http://www.mielofon.ru/film/vfs/person/simonov/person.htm Род Симоновых в театральной истории Советского Союза и России — явление уникальное. Три поколения актеров, режиссеров, творцов… Нынешний представитель великого рода — Рубен Евгеньевич Симонов (актер, режиссер, поэт, драматург и т.д.) рассказывает «Российско-армянскому деловому журналу»… Рубен Симонов. К сожалению, мы все не знаем своих дальних предков. Я знаю историю рода со времени появления в Москве Николая Давидовича Симонянца. У него был магазин ковров на Кузнецком мосту. Вообще, мы — владикавказские армяне. Я недавно нашел свидетельство о рождении моего дедушки Рубена Симонова, который всегда называл своего отца Николаем Давидовичем. Но согласно этому свидетельству настоящее имя моего прадеда — Никогайос Давтянович Симонянц. Кстати, здание пожарной команды во Владикавказе – это дом Симоновых. Он так и называется, мне недавно из Владикавказа прислали фотографию. Мой дед Рубен Николаевич Симонов родился в Москве второго апреля 1899 года. Учился на юридическом факультете, затем ушел оттуда в Шаляпинскую студию. Потом увидел объявление о наборе Вахтангова в театральную Мансуровскую студию (она так называлась, потому что располагалась в Мансуровском переулке). Его приняли. Но Вахтангов сказал, что в студии должно быть больше русских фамилий. И Рубен Симонянц стал Рубеном Симоновым. После смерти Вахтангова в 1922 году Рубен Николаевич со студийцами поставили целью увековечить память учителя. Поэтому они не разошлись, не пригласили к себе нового руководителя, а работали вместе. И добились того, что их театр в 1922 году был назван именем Вахтангова (до этого он назывался «Третья студия МХАТ»). А в 1937 году Рубен Симонов был назначен главным режиссером театра имени Вахтангова. До сих пор вахтанговцы, которых еще принимал в театр Рубен Николаевич, просто молятся на него. Никто не может забыть, что когда в зале появлялись его манжеты, спектакль сразу начинал идти по–другому. Театр пользовался ошеломительной популярностью. Огромную помощь оказывал Анастас Микоян. Кстати, благодаря ему театр имени Вахтангова работает сейчас в Москве. В начале войны он был эвакуирован в Омск. А 22 июля 1941 года бомба разрушила здание театра. Как известно, на Урал были вывезены многие промышленные предприятия. Поэтому на Политбюро был поставлен вопрос о том, что нужно поднимать культуру Сибири и Зауралья. Сталин предложил, поскольку здание разрушено, перевезти театр Вахтангова в Новосибирск. Возразить Иосифу Виссарионовичу Анастас Иванович напрямую не мог. Он сказал: «Да, это очень хорошая идея. Давайте и Третьяковскую галерею туда же». Сталин улыбнулся, погрозил пальцем, и театр Вахтангова вернулся в Москву. Анастас Иванович очень много делал для театра и очень часто туда приезжал. Рубен Николаевич возглавлял театр имени Вахтангова с 1939 года. А в 1965 году его сын и мой отец Евгений Рубенович по предложению министра культуры СССР Екатерины Фурцевой был назначен главным режиссером Малого театра. В семье был большой скандал. Рубен Николаевич кричал: «Ты с ума сошел! Ты — вахтанговец! Как ты можешь уходить из этого театра!?» Но через неделю зашел к отцу в комнату, я был свидетелем того разговора, и сказал: «Женечка, ты прав. Иди в Малый театр». Папа удивился: «Но ты же сам кричал, что я — вахтанговец, что нельзя. Ты неделю со мной не разговаривал!» С чисто армянской мудростью Рубен Евгеньевич ответил: «Я подумал, Женечка. Я умру, они полезут на мое место, а ты — спрыгнешь, потому что Малый театр — это же театр Союза ССР». Так оно и случилось… В 1968 году Евгений Рубенович возглавил театр имени Вахтангова. Евгений Рубенович, мой отец, был очень разносторонним человеком. Он закончил консерваторию, блистательно играл на гитаре, на фортепиано (с листа — любую оперу, а многие знал наизусть), обладал просто энциклопедическими знаниями. В совершенстве знал поэзию. Он был настолько человек изящный… немножко даже неземной, не от мира сего, витал в облаках искусства. Политические баталии и карьерные сражения… он как бы упускал их из вида, не понимал, когда, что, куда и в связи с чем. Он был совершенно далек от быта. …В то время (и я застал это!) московские армяне очень часто собирались. Такого, к сожалению сейчас не происходит, и мне кажется, что очень хорошо было бы эту традицию возродить. Я помню эти вечера еще маленьким. Мой отец, Евгений Рубенович Симонов, родился в 1925 году, а я родился в 1953 году, и я очень хорошо помню (хотя все это началось задолго до моего рождения), что собирались и композитор Хачатурян, и маршал Баграмян, и скульптор Никогосян, и политик Анастас Микоян, и его брат авиаконструктор Артем Микоян и другие известные люди, имена которых составляли цвет московской армянской элиты. Те, кто как бы соединял собой армянскую и русскую культуры. Встречались очень часто. Раз в месяц — просто обязательно. Это было не в одном месте, не у кого–то конкретно, а то в одном доме, то в другом. Обсуждали вопросы культурных связей, новые книги, спектакли, концерты, успехи, проблемы разные… В общем все, что волновало тогда. Часто приходил Никита Симонян, который руководил футбольной командой «Арарат». Когда «Арарат» в 1972 году взял «дубль» (стал чемпионом страны и обладателем Кубка), гуляла вся Армения. И мы тут в Москве тоже гуляли. Никогда не забуду этого замечательного вечера. Мой отец и Симонян очень дружили, иногда дни и ночи проводили вместе. Театральное общение было очень плотным. Часто театр имени Евгения Вахтангова гастролировал в Ереване. Рачья Никитович Капланян (народный артист СССР, главный режиссер Ереванского драматического театра) ставил спектакли в Москве в театре Вахтангова, а Евгений Рубенович ездил на постановки в ереванский театр. Эта связь постоянно существовала. Очень жалко, что нарушена традиция таких встреч. То ли нет такого места, то ли нет времени, то ли все заняты другими делами. Очень жалко. Потому что взаимопроникновение культур всегда чрезвычайно полезно. Культура не может развиваться самодостаточно, обязательно нужно обновлять кровь. Для меня чрезвычайно печально, что если раньше я мог спокойно взять билет и слетать в Ереван, и мои встречи с армянскими друзьями были постоянны, не было никаких препон, то сейчас… Эти барьеры, на мой взгляд, — искусственные. За эти столетия настолько сблизились наши культуры, за время совместного бытия настолько взаимно прониклись, что это уже естественно и — правильно. Я думаю, что эта связь — она обязательно должна возродиться. Она необходима. Это возможность совершенно неожиданных проявлений и совершенно неожиданных культурных результатов. Взаимопроникновение культуры ничего, кроме огромного духовного обогащения, принести не может. …Важно ощущать память — откуда мы пришли, какая у нас кровь, что делали наши предки, как они дружили, как существовали вместе в сложнейшее время. Стремление узнать свой род — в людях оно есть. Как и есть удивительная радость, когда встречаешь человека таких же корней. Эта тяга к корням, тяга к истокам — она существует и никуда от нее деться невозможно. Все равно я, например, всегда обращаю внимание на окончание фамилии — хочу я этого или нет. Во мне только четверть армянской крови, но я очень точно ее чувствую: когда течет русская кровь, мне ничего не хочется, а когда армянская — это энергия, темперамент, удивительное трудолюбие. Подготовил Валерий Стольников "Российско-армянский ДЕЛОВОЙ ЖУРНАЛ"
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1186339108065554&set=a.154774131222062.28115.100000684281682&type=3&theater Евгения Крегжде, 13 апреля 2016 в 16:36
респект: https://vk.com/public43163643 http://www.vakhtangov.ru/news/2498 Академический театр им. Евг.Вахтангова Уважаемые зрители! 27 апреля 2016 года в видеоконференции из цикла «Встречи с Вахтанговцами» примет участие народная артистка России Юлия Рутберг! Родилась 8 июля 1965 года в Москве, училась в спецшколе с углубленным изучением английского языка и музыкальной школе при Академии имени Гнесиных. В 1988 году окончила Театральное училище имени Бориса Щукина, курс А.А. Казанской. В том же оду была принята в труппу Театра имени Евгения Вахтангова, в котором служит уже более 25 лет. Юлия Рутберг сегодня — одна из самых популярных и востребованных актрис театра и кино. Ее имя в афише — своеобразный гарант качества. Яркая ироничная экстравагантность, эксцентричность, психологический парадокс - почва на которой рождаются образы, созданные актрисой: Зоя Денисовна в «Зойкиной квартире» М.А. Булгакова, Двойра в «Закате» И. Бабеля, Хетти в «Даме без камелий» Т. Рэттигана, мадам Дурандас во «Французских водевилях», Тайная Недоброжелательность в «Пиковой даме» по А.С. Пушкину, Гонерилья в «Лире» У. Шекспира, Анна Андреевна в «Хлестакове» по Н.В. Гоголю, Морин в «Королеве Красоты» Мак-Донаха, Госпожа Отт (Черт) в «Сказке» В. Набокова, Медея в одноименном спектакле по пьесе Ж. Ануя, Козочка в «Улыбнись нам, Господи» Г. Кановича, Сара Бернар - «Крик лангусты» Д. Маррела и др. Кроме того, у актрисы есть свой театральный проект - моноспектакль в жанре кабаре «All that Jazz» — «Вся эта суета», поставленный В. Ивановым в 2004 году. На экране Юлия Рутберг исполнила более шестидесяти ролей. Впервые попала в кино в 16 лет. В числе ее работ роли в фильмах: «Участок», «Не родись красивой», «Старые молодые люди», «Смуглая леди сонетов», «Мужской характер, или Танго над пропастью», «Московские окна», «Семейные тайны», «Лучший город Земли», «Огнеборцы», «Прощайте, доктор Фрейд», «Иван Подушкин. Джентльмен сыска», «Блюз опадающих листьев», «Женская дружба», «Четыре возраста любви», «Осенние цветы», «Партия в бридж», «Журов 2», «Наследница», «Подари мне воскресенье», «Анна Герман. Тайна белого ангела», «Частное пионерское», «Мотыльки», «Год обмана», «Орлова и Александров». Вопросы можно задать на этой странице. http://www.vakhtangov.ru/messages/conf Ждем Ваших вопросов и до встречи - 27 апреля в 19.30!
респект: https://www.facebook.com/vlad.etush Ирина Петровская, 3.3.2017 Только что вернулась из Театра Вахтангова с "Бенефиса" Владимира Этуша (по пьесе Птушкиной "Пока она умирала", где он играет роль старухи ( в фильме "Приходи на меня посмотреть" по той же пьесе эту роль играла Екатерина Васильева). Этуш феерический! Озорной, глаз горит! При этом не позволяет себе никакого специального "комикования", рассчитанного на непритязательную публику. Прямо физически ощущаешь, какой кайф он сам испытывает от роли, и это состояние передаётся залу (переполненному). В антракте многие из зрителей, которые пришли без букетов, рванули к выходу, где их продавали, и в конце буквально засыпали артиста цветами. А Владимир Абрамович, выйдя на финал уже в мужском костюме, после почти трехчасового действа еще и приплясывал! Выдающийся артист!
респект: Гость Сергей Маковецкий. Наедине со всеми. Выпуск от 07.03.2017 Он один из самых узнаваемых и востребованных актеров страны. Говорят, что нет такой роли, которую он не смог бы сыграть. Несмотря на то что склонность к лицедейству проявилась в раннем детстве, он мечтал стать земским доктором. Все решила школьная постановка спектакля «Лес» по Островскому. Стало ясно, что вне сцены для него жизни нет. В середине 70-х он приехал в Москву поступать в театральный. Тогда трудно было представить, какая слава ждет его в будущем. Запоминающиеся роли у прославленных режиссеров, красные дорожки престижных фестивалей, заслуженные награды и премии — всего этого он добился благодаря своему невероятному таланту и упорному труду. Со своей музой, любимой женой Еленой, он не расстается уже больше 30 лет. Они вырастили сына Дениса, а сейчас с радостью помогают воспитывать внуков, которые невероятно гордятся своим прославленным дедом. Наедине со всеми — народный артист РФ Сергей Маковецкий. видео
респект: http://www.33live.ru/novosti/07-03-2017-makoveckij-shvyrnul-stul-v-direktora-teatra-vaxtangova.html 7.3.2017 Знаменитый актер Сергей Маковецкий стал гостем Юлии Меньшовой в шоу Наедине со всеми. В беседе с телеведущей артист вспомнил, как однажды швырнул стул в директора своего театра и был за это сурово наказан. Маковецкий был принят в труппу театра имени Вахтангова сразу после окончания училища имени Щукина. С тех пор там и служит верой и правдой. Правда, как-то раз, по молодости, артист не совладал с эмоциями и едва не лишился работы. Один из конфликтов с руководством привел к тому, что Сергея разжаловали из актеров в дворники. И он – без шуток – мел территорию возле Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова на Арбате. "Был такой период... Я бы не прав... Я действительно был разжалован в дворники. У меня был участок от служебного входа до входа в театр", – подтвердил Маковецкий. Артист специально подчищал метлой снежок в тот момент, когда коллеги шли на службу. "Я не с утра это делал и не глубокой ночью. А именно когда все шли на спектакль. Одна женщина смотрит и говорит: "У вас сегодня дежурство? Вы же актер этого театра?" Я ей: "Да. Сегодня дежурю я, завтра будет Василий Семенович Лановой". Чистота у меня была идеальная", – не без гордости сообщил Сергей. Актер признал, что пострадал тогда по своей вине. "Я был не прав. Нельзя так себя вести. Нельзя бросать стулья в директора. Я был прав по существу, по своей обиде я был прав, но мне не хватило слов. И чтобы поставить красивую точку в этой игре, я швырнул стул в нашего директора. Я промахнулся. Он на следующий день пришел с перевязанным пальцем. Потом, видимо, перепутал, и перевязал другой. Я никак не мог понять, какой у него палец перевязан. Типа я ему его сломал. Меня хотели выгнать из театра, но я беру КЗоТ и говорю: "Почему выгонять? По статье есть перевод на нижеоплачиваемую должность". И меня перевели", – рассказал Маковецкий. В тот момент он уже был женат. "У меня была семья. Я потерял в зарплате. Я получал 140 рублей. Это казалось очень много. Это максимум. что мог получать актер без звания. 160 – это уже заслуженный. А тут ниже... Около 65 рублей...", – не без содрогания вспоминает Сергей, которому пришлось целых два месяца работать дворником с незавидной зарплатой. Урок из сложившейся ситуации он извлек. "Это было некрасиво. Нельзя поддаваться такому темпераменту. Он мне мешал с детства, – посетовал Маковецкий. – Это бурчание... Я не знаю, как избавиться от этой черты характера. Наверное, это будет уже до конца".
респект: http://vilingstore.net/Kino-filmy-video-serialy-treylery-c16/Mariya-Aronova-Ya---obychnaya-zhenshhina-kotoroy-nuzhna-opora-i216631 март 2017 Мария Аронова: «Я — обычная женщина, которой нужна опора» Иван Ворошилов Режиссеры в один голос отмечают ее талант и умение преображаться в любых героинь Каждый эпизод фильма с ней становится феерическим приключением. Даже в те времена, когда об Ароновой еще не знали кинозрители, театралы уже обожали эту непосредственную, ни на кого не похожую актрису. Мария Аронова родилась 11 марта 1972 года в Московской области, в городе Долгопрудном. Она считалась одной из худших учениц класса, однако родители твердо верили в то, что из ребенка вырастет что-то выдающееся. С учебой у Маши никогда не клеилось. Вернее, она просто не могла разобраться в точных науках. А вот историю, русский язык и литературу всегда сдавала на четыре и пять. Возможно, если бы она выбрала другую специальность, то ее биография сложилась бы совсем непримечательно. Но актерская профессия была ее мечтой. Поэтому Мария твердо решила идти по выбранному пути до победного конца: «Актрисой я хотела стать с тех пор, как себя помню, лет с пяти-шести. Созывала всех соседей, навешивала простыни-декорации и устраивала представления». Отцу не очень-то нравилось, что дочка устраивает представления перед бабками, сидящими возле подъезда. Но, тем не менее, ей никто не запрещал заниматься тем, чем она хочет. После школы Мария поступила в Театральное училище имени Б.В.Щукина (курс Владимира Владимировича Иванова), которое окончила в 1994 году. Актриса не устаёт повторять – Владимир Владимирович до сих пор остается ее творческим отцом, царем и богом. В дипломном спектакле «Царская охота» Аронова сыграла Екатерину II настолько хорошо, что получила за эту работу Государственную премию РФ имени К.С.Станиславского. Еще на втором курсе училища Аронова была приглашена в Московский академический театр имени Вахтангова, где она продолжила работать и после окончания института. Актрисе стало везти на роли с первых лет работы в театре, она часто играла комедийных персонажей, сохраняя верность себе, оригинальность и непосредственность. Эти роли в большинстве своем и полюбились зрителю – за Мария не боится быть смешной и ни на кого не похожей, приковывает к себе внимание и «держит» зрительный зал. Из-за того, что актриса с самого начала карьеры выглядела немного старше своего возраста, ей сразу стали давать роли взрослых женщин и она с блеском с ними справлялась. В спектаклях Марии довелось работать вместе с Владимиром Этушем, Людмилой Максаковой, Сергеем Маковецким, Юлией Рутберг. Судьбоносным стал спектакль «Дядюшкин сон» – здесь Аронова предстала в новом свете. «Эта роль помогла мне разговаривать своим собственным голосом, ничего не придумывать, и понять, что благодаря режиссеру, я могу вольготно, удобно, совершенно без поворотов в стороны и боязни быть неинтересной чувствовать себя на сцене», – призналась она. Именно в этом спектакле актриса смогла полностью прочувствовать себя, свою душу. Она не играла – жила на сцене, раскрывая неожиданные творческие грани собственного дара. В кино Аронова пришла в 1995 году, снявшись в фильме Сергея Урсуляка «Летние люди» по пьесе М.Горького «Дачники». Драма рассказывала о начале двадцатого века и интеллигенции, приехавшей в дачный поселок. Марии очень понравились съемки, благодаря им она смогла впервые побывать за границей – фильм снимали в Чехии. Потом Аронова снималась в основном в сериалах – как раз в те годы они обрели популярность на телевидении. Многие зрители открыли для себя ее искрящийся дар благодаря сериалу «Кафе Клубничка». Это был, по сути дела, первый российский ситком. И в нем собрались такие таланты, как Галина Польских, Александр Демьяненко, Наталья Крачковская. Мария вспоминает съемки с теплотой и благодарностью, поскольку очень многому у них научилась. Аронова также играла в сериалах «Остановка по требованию», «Московские окна». И везде ее роли становились очень запоминающимися. В 2004 году Марию пригласили в сериал «Солдаты» на роль продавщицы из чепка Эвелины. Вместе с Игнатом Акрачковым они создали обаятельный дуэт, завоевав зрительскую популярность и любовь. В последующие годы Аронова довольно много снималась в кино. Коллеги поговаривают даже, что для любого кинорежиссёра она – символ успеха, своеобразный талисман. https://www.youtube.com/watch?v=7bVvIc_mH2g Мария Аронова. Человек в кадре Опубликовано: 11 сент. 2015 г. Участвуют Мария АРОНОВА, Михаил ПОЛИЦЕЙМАКО, Виктор ДОБРОНРАВОВ, Юлия РУТБЕРГ, Римас ТУМИНАС. По словам актрисы, она для себя четко разделяет работу и обычную жизнь. Театр – это ее профессия и не более того. Она старается строить свою жизнь так, чтобы в театре появляться только на репетициях и на спектакле – места большого скопления людей и светские тусовки вызывают у Ароновой тоску вплоть до легкого недомогания. Где же актриса черпает вдохновение? Оказывается, для Марии любимое место отдыха... рыбалка! Она рассказывает об этом так: «Мы собираемся с друзьями целыми семьями и на машинах едем рыбачить. Я очень рада, что моя дочь, в отличие от сына, любит отдыхать так же, как и я. Ей нравится собирать грибы, ловить рыбу, она любит нашу компанию. Наш человек!» Еще Аронова любит вышивать, – это хорошо отвлекает от проблем. И конечно, готовить вкусные блюда для домочадцев. Поскольку актриса занята в спектаклях практически каждый вечер, тем более ценны для нее вечера в семейном кругу. Семейное счастье этой красивой и талантливой женщине довелось испытать далеко не сразу. Еще в училище у нее случилась большая любовь. Влад был гениален, но оказался слабым и безвольным человеком. Он так никем и не стал, жизнь у них с Марией не сложилась. Но родился сын, за которого Мария благодарна судьбе. Она считает, что этот человек появился в ее жизни именно для того, чтобы у нее был любимый сыночек. Потом в жизни актрисы случались, конечно, романы, была и сумасшедшая страсть к женатому мужчине, который ради нее уходил из семьи. Только вот женское счастье обрести так и не удавалось. Женское счастье все же улыбнулось ей тогда, когда Мария меньше всего этого ждала. Сейчас Аронова замужем за начальником транспортного цеха ее театра – Евгением. Ради своей семьи, ради детей Владислава и Серафимы, актриса готова на очень многое. Она много работает, поскольку то, что актеры загребают деньги лопатой – абсолютный миф. Вот как Мария рассказывает об этом: «В актерской профессии, где то густо, то пусто, какое уж ощущение благополучия и уверенности? Я радуюсь только тому, что все мои бытовые мечты осуществляются. Мне бесконечно хотелось обеспечить детей жильем, хотелось иметь хорошие автомобили, жить в хорошей квартире, и это все есть. Большим трудом, потом-кровью, но это получается». Мария не любит ходить в магазины и почти равнодушна к одежде, что для актрисы не очень характерно. По ее словам, была бы возможность – ходила в удобных тапках и в какой-нибудь хламиде. В период выпуска спектакля, к примеру, она настолько поглощена ролью, что ей не до внешнего имиджа. Однако Аронова старалась найти свой стиль, и небезуспешно! Ей очень нравится, например, одна отечественная фирма, которая конструирует одежду для не худеньких женщин. И если в подборе гардероба актриса обходится без фанатизма, то в уходе за домом она бросается в крайности, поскольку обожает чистоту и порядок. Так что если какая-нибудь вазочка стоит не на месте, бывает, что и уснуть не может. https://www.youtube.com/watch?v=uk4muazzFLk Наедине со всеми - Мария Аронова 11.08.2015
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1246578065374991&set=a.496535383712600.120544.100000684281682&type=3&theater Евгения Крегжде 17.7.2016· Рига, Kurzeme Planning Region, Латвия · Спасибо Вадим Чеховский за каре, нежность и первую мою улыбку в сумраке И спасибо Michael Ryzhov за то, что увидел это
респект: https://www.facebook.com/kregzhde?hc_ref=NEWSFEED Евгения Крегжде обновила фото профиля. 11.11.2016
респект: http://www.vakhtangov.ru/news/2622 Марина Есипенко - новая героиня "Встреч с Вахтанговцами"! 30 ноября 2016 в 19:30 "Марина Есипенко - подлинно вахтанговская актриса. Изысканная, красивая, аристократично благородная, музыкально легкая, летяще-свободная, невероятно стройная и звонкая, амплуа которой, как у всех настоящих вахтанговцев, определить невозможно". (Вера Максимова) "Она – прирожденная актриса, обладает всеми качествами, которые необходимы. И то, что я очень ценю – это чувство юмора. Она лукава, обаятельна, с очень тонкой индивидуальностью. Очень трудолюбива. Вот мы с ней репетировали вместе «Пиковую даму». И как Маша работала! Она очень разнообразна: Лизанька, Клеопатра, Турандот – все разноплановые роли. Поэтому тут только вопрос единственный – судьбы! Чтобы засверкала всеми гранями, которых у нее еще очень много, и я их вижу!" (Людмила Максакова)
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100010091350439&hc_ref=NEWSFEED Мария Бердинских, 22.11.2016
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=275412966187532&set=a.154255421636621.1073741827.100011564926648&type=3&theater Марина Есипенко, 24.11.2016 С моим дорогим партнером С.Маковецким на юбилее нашего театра Вахтангова! А между нами,наш вездесущий директор К.И.Крок. Случайно, но так получилось👍
респект: https://audioknigi.club/arhipova-nina-zhizn-v-predlagaemyh-obstoyatelstvah Архипова Нина - Жизнь в предлагаемых обстоятельствах Биографии, мемуары Когда расспрашиваешь Нину Архипову о былых временах, то первая реакция неожиданная: «Я толком ничего и не запоминала: дневников не вела, жила как жила. Характер у меня такой...» И здесь важно не зазеваться и сразу включить диктофон, поскольку интереснейшие воспоминания начнутся в ту же секунду. Она помнит нэп и жизнь довоенной Москвы, старый Арбат и то, как в 1941 году в Театр Вахтангова попала бомба. Нина Николаевна была ведущей актрисой этого коллектива, пережила с ним эвакуацию, а позже перешла в Театр сатиры, где прослужила более полувека. Судьба свела ее с Шостаковичем и Пастернаком, она дружила со многими знаменитостями XX века, однако среди них первым человеком для нее остается актер Георгий Менглет — супруг, светлой памяти которого посвящена эта книга. Обо всём этом и не только в книге Жизнь в предлагаемых обстоятельствах (Нина Архипова).
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100011564926648&pnref=story Марина Есипенко добавила 4 новых фото. 4 марта 2017 в 22:02 Спасибо за прекрасные фото Наденьке Фетисовой!Мне было легко и уютно!Наташе Замычкиной отдельное спасибо!
респект: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=332676737127821&id=100011564926648 Марина Есипенко добавила 2 новых фото. 28.3.2017 С моими любимыми и дорогими!"Человеками театра"!
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100004878762403 27.3.2017
респект: https://vk.com/wall141819196_4142 Елена Михеева, 1.4.2017 в 2:18 В.Лановой и И.Купченко. Театр им.Вахтангова.
полная версия страницы