Форум » Театр Вахтангова » Римас Туминас и Габриэле Туминайте (продолжение) » Ответить
Римас Туминас и Габриэле Туминайте (продолжение)
респект:
респект: https://www.facebook.com/stanislavskymusic/photos Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко 9 марта 2017 Дорогие друзья! Давайте готовиться к премьере вместе! 13 марта у вас есть уникальная возможность побывать на презентации нашей ближайшей премьеры – опер «Замок герцога Синяя Борода» Бартока и «Царь Эдип» Стравинского. Создатели спектакля – режиссер Римас Туминас, дирижер Феликс Коробов, художник Адомас Яцовскис, хореограф Анжелика Холина и художник по костюмам Мария Данилова – расскажут о своей работе и своем видении двух ключевых для ХХ века оперных партитур. К ним присоединятся исполнители центральных партий – меццо-сопрано Лариса Андреева и бас Денис Макаров. И это еще не все. Вы сможете не только заглянуть в творческую лабораторию, но и первыми увидеть небольшие фрагменты каждого из спектаклей. Мы хотим, чтобы театр стал более открытым для зрителей, и приглашаем вас ближе познакомиться с грядущей премьерой. Презентация состоится в понедельник, 13 марта.
респект: https://www.facebook.com/stanislavskymusic/photos
респект: https://www.facebook.com/stanislavskymusic/photos
респект: https://www.vedomosti.ru/lifestyle/articles/2017/03/19/681776-tsar-edip-zamok-gertsoga 19 марта 2017 Статья опубликована в № 4283 от 20.03.2017 под заголовком: Царь и герцог «Царь Эдип» и «Замок герцога Синяя Борода» разбавили классику В Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко Режиссеру Римасу Туминасу и дирижеру Феликсу Коробову символизм Бартока оказался ближе, чем неоклассицизм Стравинского. Премьера опер Стравинского и Бартока вписалась в ту репертуарную линию театра на Большой Дмитровке, которая знакомит публику со значительными партитурами ХХ в., будь то оперы Сати, Мийо, Казеллы или Мартину. Большинство из них ставится на малой сцене – сейчас же две одноактные оперы появились на основной, что делает театру особую честь. «Царь Эдип» Стравинского и «Замок герцога Синяя Борода» Бартока друг на друга решительно не похожи, но их объединяет тема предначертания, благодаря которой соседство этих двух шедевров с интервалом в антракт становится оправданным. Царь Эдип делает все возможное, чтобы не дать свершиться пророчеству, но обмануть рок не может: он таки убивает отца и женится на матери. Герцог Синяя Борода изо всех сил уговаривает новую жену не ломиться в запертые двери – но он с самого начала знает, что Юдит добьется знания даже ценой собственной свободы и в результате займет пустующее место в бородинском квартете несчастных жен, обреченных на вечные слезы, кровь и мрак. Рядом звучит и другая тема, общая для обеих опер, – трагедия обладания истиной. Долг царя велит Эдипу найти убийцу – в итоге он находит его в себе самом и вынужден свершить над собою жестокий суд. Юдит не может чувствовать себя любимой женой, не зная о муже всю подноготную, – но открывшаяся истина губит ее саму. Правды лучше не знать – этому невеселому выводу композиторы придали всецело разные эстетику и стиль. Опера Бартока источает экспрессию, муку и нервы, она плещется и вязнет в трясине густого символизма. Опера-оратория Стравинского фронтальна, антипсихологична, антииндивидуальна, все эмоции переведены в план представления, и даже нарратив намеренно превращен в спойлер: чтец (Виталийс Семеновс из Театра Вахтангова) излагает события раньше, чем зритель их видит. Обе оперы в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко поставила команда, в прошлом сезоне выпустившая в Большом театре «Катерину Измайлову» Шостаковича, – режиссер Римас Туминас, сценограф Адомас Яцовскис, художник по костюмам Мария Данилова, хореограф Анжелика Холина, художник по свету Дамир Исмагилов. Тогда Туминас дебютировал в опере, и ему удалось дело, для режиссера драмы почти невозможное, – постановку не провалить. Второй опыт должен был закрепить стиль (и действительно, из динамиков там и там задувает унылый ветер) и, главным образом, успех – но удался он только наполовину. «Царь Эдип», идущий в начале вечера, выдал неуверенность режиссерского почерка. Казалось бы, правила игры, заданные Стравинским, были соблюдены – объективизм, статика, ритуальность наличествовали, хор и солисты сопровождали пение условными жестами рук в духе Уилсона. Вместе с тем выдержать величественную непроницаемость до конца режиссеру не удалось – в напряженные моменты Эдип принимался хлопотать лицом, как если бы играл комическую роль у Гайдая или Рязанова. Равным образом не удалось музыкальное решение «Царя Эдипа» дирижеру Феликсу Коробову. Холодноватому монументализму Стравинского не хватило стройности и ясности. Оркестр и мужской хор не договорились о балансе. Неудачным оказался выбор артиста на заглавную партию: Валерий Микицкий – превосходный характерный, но отнюдь не героический тенор. Сходным образом растерял часть партии бас Роман Улыбин, певший Креонта. Только Наталья Зимина в партии Иокасты показала богатство звучания и сценическую стать. Но страницу с карикатурными Фивами можно без сожаления перелистнуть ради трансильванских готических кошмаров. В опере Бартока дело обстоит много благополучнее. Образ зловещего замка, куда не проникают лучи солнца, оказался в спектакле основным. Поставить час действия на двух персонажей – непростая задача, но Римас Туминас решил ее одним простым приемом по имени контраст. Если герцог в исполнении Дениса Макарова преимущественно неподвижен, то Юдит в образе Ларисы Андреевой – непрерывное движение и бег, ее грацию подчеркивают длинное струящееся платье и прекрасные волнистые волосы. Оба певца звучат хорошо, а оркестр, только что понуро тянувший фиванскую лямку, расцветает вязью мотивов, шепотами и криками. Дирижеру Феликсу Коробову Барток тоже явно больше пришелся по душе, нежели Стравинский. В этом есть сермяжная правда – темный влажный экспрессионизм ближе московским традициям, нежели ясный сухой классицизм. Знатные имена Если царя зовут Oedipus, а опера Стравинского идет на латыни с русским конферансом, то имя герцога – Kekszakallu. Это единственное венгерское слово, звучащее в спектакле и повторенное в овертитрах на языке оригинала. В остальном опера поется в русском переводе с русскими же овертитрами.
респект: https://www.facebook.com/pg/stanislavskymusic/photos/ Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко март 2017
респект: https://www.facebook.com/pg/stanislavskymusic/photos/ Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко март 2017
респект: https://www.facebook.com/pg/stanislavskymusic/photos/ Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко март 2017
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=10211129867376811&set=pb.1060685102.-2207520000.1490067549.&type=3&theater Anželika Cholina, 19 марта 2017
респект: https://newtimes.ru/stati/syuzhetyi/ot-vashingtona-do-kryima.html От Вашингтона до Крыма 06.03.2017 | Илья Овчинников ...Где танцуют царь и герцог Постановка «Катерины Измайловой» год назад в Большом стала для Туминаса дебютом в качестве оперного режиссера. Премьера оказалась приурочена к 80-летию печально знаменитой статьи «Сумбур вместо музыки», нанесшей тяжелейший удар по «Леди Макбет Мценского уезда», — так опера называлась в своей первой редакции. Кстати, обе редакции ставились в Большом неоднократно, и ни одна из постановок не стала безусловной удачей. По поводу версии Туминаса мнения разделились: одни утверждали, будто многострадальная опера Шостаковича наконец обрела адекватное прочтение на сцене главного театра страны. Другие были возмущены тем, что режиссер и дирижер Туган Сохиев свели к нулю страсти, бушующие в опере, полностью вытравив из нее мотивы секса и насилия. Составить мнение о постановке Туминаса еще не поздно; сходить на нее стоит хотя бы ради того, чтобы услышать замечательного тенора Джона Дашака — в двух из трех спектаклей серии он исполняет партию Сергея. Отрадно, что Дашак не стал в Большом исполнителем лишь одной роли — он великолепен также в партии капитана Вира в недавней постановке «Билли Бадда» Бриттена. Римас Туминас ставит «Царя Эдипа» Стравинского и «Замок герцога «Синяя борода» как единый спектакль. Фото: Артем Геодакян/ТАСС Между тем на сцене Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Туминас сейчас ставит как единый спектакль две важнейшие оперы XX века — «Царя Эдипа» Стравинского и «Замок герцога Синяя Борода» Бартока. Вместе с Туминасом над постановкой работают дирижер Феликс Коробов и хореограф Анжелика Холина: это по ее воле в «Катерине Измайловой» трижды появляются бродячие танцоры, словно пришедшие из фильмов Марка Захарова. Спляшет ли Царь Эдип с герцогом Синяя Борода, пока не известно, однако спасибо театру уже за редкую возможность услышать два шедевра. Если вы слышали у Стравинского «Петрушку» и «Весну священную», по первым нотам оперы-оратории «Царь Эдип» вы едва ли угадаете композитора. Либретто, написанное на латыни, чтец, комментирующий происходящее со стороны, гораздо более строгий характер музыки — все это позволяет узнать Стравинского по-новому. А в опере Бартока мы попадаем в таинственный мир зловещего замка, оживить который попытается последняя жена герцога; она еще не знает, что замок хранит тайну ее предшественниц.
респект: http://mus-mag.ru/mz-txt/2017-02/i-tuminas.htm Музыкальная жизнь №2, 2017 Римас ТУМИНАС: История Эдипа преследует меня Наталия СУРНИНА http://kultura.lrytas.lt/scena/rezisierius-rimas-tuminas-edipo-istorija-persekioja-mane.htm
респект: https://tvkultura.ru/article/show/article_id/171285/ Новости культуры, 23.03.2017 | 10:10 Римас Туминас провел встречу с участниками творческой лаборатории в Театре Вахтангова В Театре имени Евгения Вахтангова проходит творческая лаборатория для молодых актёров и режиссёров. Участники этой школы были отобраны еще в августе прошлого года на специальной театральной секции Всероссийского молодежного форума «Таврида на Бакальской косе» в Крыму. Они приехали в Москву для получения нового опыта. Накануне творческую встречу с участниками Вахтанговской лаборатории провёл художественный руководитель театра Римас Туминас. Репортаж Валерии Кудрявцевой. Для студентов и уже действующих актеров и режиссеров со всей страны – возможность такого личного общения со знаменитым режиссером – сбывшаяся мечта. «Характер и конфликт пусть остаются за дверью». «Театр должен ласкать ухо и гладить глаза. Или наоборот». Парадоксальными короткими формулами, с легким акцентом, Туминас заставляет слушать каждое свое слово. Все, о чем говорит, показывает на месте. Сетует на потерю вкуса – общую беду современного театра. Делится советами знаменитых учителей. Часто тоже неожиданными. «Как говорил Гончаров режиссерам: «Увидели что-нибудь хорошее – в фильме, в спектакле, берите, воруйте! И скажите, что это мое. Вот так, с безумными глазами: «Это мое». Идите, докажите. А если вы одалживаете, то это и видно, что вы одолжили», - говорит режиссер, худрук Театра имени Вахтангова Римас Туминас. Кому-то повезло видеть спектакли Туминаса в Вахтанговском, кто-то просмотрел все доступное в Интернете. Непосвященных в работу мастера в зале нет. «Хороший человек – это уже половина профессии актерской. Раньше говорили, что хороший человек – это не профессия. Нет, сегодня - профессия. Все остальное – практика», - убежден Римас Туминас. Одна из целей встречи – услышать советы мастера и к 28 марта подготовить несколько актерских отрывков, которые Римас Туминас обязательно посмотрит. Тот, кому удастся заинтересовать мастера, возможно, получит право попробовать свои силы в рамках молодежных лабораторий Театра Вахтангова. А вот сделать фото с любимым режиссером может любой. видео
респект: https://www.stanmus.ru/performance/3451 март 2017 Царь Эдип / Замок герцога Синяя Борода В нашем репертуаре вскоре появятся два знаковых произведения ХХ века. Это опера Белы Бартока "Замок герцога Синяя Борода" и опера-оратория Игоря Стравинского "Царь Эдип". Сложно переоценить то влияние, которое они оказали на развитие музыкального языка ХХ века. Их объединяют поиски новых приемов инструментовки, работа композитора над звуковой палитрой произведения. В "Замке герцога Синяя Борода" Бартока всего два главных героя, но их диалог удивительно тонко выстроен психологически. Перед нами открывается громадная палитра чувств, эмоций, которые Барток передает в звуке, основываясь на своем феноменальном знании народной музыки. В свое время Золтан Кодаи сказал, что для непросвещенной публики сложнее всего понимать Бартока-фольклориста, потому что это художник, который не просто цитирует народные песенки, а перерабатывает и выводит их на совершенно новый музыкантский и философский уровень обобщения народного материала – это обобщение смыслов, настроений, а не просто фольклорные цитаты. Что касается "Царя Эдипа", то это произведение строгой формы и абсолютно выстроенной структуры. Жан Кокто и Стравинский сократили текст античной трагедии в 5-6 раз, сохранив главную интригу и основные повороты сюжета. Это "неоклассический" Стравинский, но это не подражание классике, а наполнение классических форм и классических средств выражения языком ХХ века. Обе оперы имеют напряженный, почти детективный сюжет, но они абсолютно по-разному окрашены эмоционально. Думаю, этот контраст будет интересен для публики, как и возможность погружения в музыку начала ХХ века. Нас отделяет от момента создания этих произведений почти сто лет – столько же, сколько отделяет их от времен Бетховена. Феликс Коробов
респект: https://vk.com/wall4146162_1057 Анна Москвина, 24.3.2017 в 19:50 Посмотрела в театре Станиславского и Немировича-Данченко две одноактные оперы, объединенные в единый спектакль: «Царь Эдип» Игоря Стравинского и «Замок герцога Синяя Борода» Белы Бартока; обе в постановке несравненного Римаса Туминаса. Не перестану признаваться в любви режиссеру, на мой взгляд, он способен своим творчеством устранить все составляющие жизнь бытовые «шумовые эффекты» (проблемы, заботы, переживания, ссоры), и помочь на короткий момент времени, забыв обо всем, услышать незамутненное повествование о главном, чём-то несоизмеримо более важном, чем обыденность. Его постановочный стиль отличает глубина и содержательность идеи при некотором аскетизме театральных средств, и непревзойденный художественный вкус; а спектакли заставляют думать, искать смысл показанного, трудиться духовно. Это не простая для восприятия драматургия, для ее осмысления требуется время и опыт, поскольку режиссер задумывается над вопросами, недоступными неподготовленным зрителям, живущим бытовыми проблемами. И это именно то, что заставляет меня восхищаться как самим режиссером, так и его творчеством. Оба действия, что мне больше всего понравилось, гармоничны в музыкальном аспекте и, одновременно, глубоко драматичны не в смысле трагедийности, которой достаточно, а в смысле насыщенности элементами, свойственными театру немузыкальному. Это именно то, чего в музыкальном театре мне всегда остро не хватало: сюжетной связности, логики излагаемых событий, содержательности актерской игры, осмысленности. Оперу в такой постановке не просто слушаешь, но смотришь в напряжении, она интересна не только красотой вокала исполнителей, но и актерской и режиссерской насыщенностью. Опера-оратория «Царь Эдип» Стравинского более лаконична по сравнению со спектаклем, показанным в театре Вахтангова, в сущности, из трагедии Софокла взяты наиболее ключевые сюжетные линии, и в какой-то момент мне даже захотелось, чтобы действие продлилось дольше и было более детальным. Но, вместе с тем, режиссер обострил драматургию до предела. И история увиделась мне по-новому; в этом спектакле показана не беспомощность человека перед Роком, крушение гордыни и амбиций, а беспощадное наказание за попытку оспорить власть Провидения. Иокаста, в стремлении опровергнуть предсказание, спровоцировала трагедию, в которой Эдип стал орудием возмездия. Оба, мать и сын, осознали свои роли лишь в конце, в момент страшной развязки; чтобы пресечь череду несчастий, Иокаста кончает жизнь самоубийством, а Эдип калечит себя. Но при этом, если в спектакле театра Вахтангова Эдип раздавлен в пыль неумолимой Судьбой, в музыкальном театре он не утрачивает своей личности, равно как и любви и уважения народа; приобретает не осуждение, но сострадание окружающих. Опера «Замок герцога Синяя Борода» Бартока держала в еще большем напряжении. Эта страшная «сказка» в постановке Туминаса наполнена жутью до предела в лучших традициях психологических триллеров Хичкока. Только два исполнителя на сцене - и такая волна эмоций от каждого. Я была заинтригована каждой из семи дверей, и, вместе с Юдит, пыталась в себе побороть одновременно и любопытство, и ужас. И развязка прекрасна и естественна в своей завершенности: познав все тайны человека, достигнув глубины его души, бездны его страстей, невольно становишься частью его, и не можешь освободиться от этих оков, даже если желаешь свободы. Очень понравилось, как с каждой очередной открытой «дверью» души Герцога, холодела влюбленная Юдит, и разгоралась страсть Синей Бороды…
респект: https://tvkultura.ru/article/show/article_id/170485/ Новости культуры, 16.03.2017 | 11:00 Стравинский и Барток – вечер оперных премьер пройдёт в Театре Станиславского Античный миф об Эдипе и старинное предание о герцоге Синяя Борода. Сегодня в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко – большая премьера. Прозвучат сразу два знаковых произведения ХХ века – опера Белы Бартока «Замок герцога Синяя Борода» и опера-оратория Игоря Стравинского «Царь Эдип». В один театральный вечер обе постановки объединил режиссер-вахтанговец Римас Туминас. От любых интервью до премьеры Римас Туминас отказывается. Верит в приметы. Отвечает коротко только на один вопрос: «Как дела?». Идут они впереди, а режиссер за ними, еле успевает. Что имел в виду мастер, становится понятно, когда открывается занавес. Только за последние несколько суток в мире царя Эдипа произошли большие изменения – сменились костюмы, пластика героев, и опера-оратория зазвучала по-новому. Что осталось неизменным, так это декорации. Над ними работал давний друг режиссера, коллега по одноименной постановке в Вахтанговском театре – Адомас Янцовскис. Художник признается, что соблазн перенести те декорации в новый спектакль возникал. «Конечно, такая мысль была, но потом я понял, что будет глупо. Все-таки разные театры, разные спектакли. Там – романтическое, здесь – Стравинский», – признается художник-постановщик Адомас Янцовскис. Который буквально перевернул «Царя Эдипа» Софокла: сократил античный текст в шесть раз, убрал второстепенных героев, сохранив лишь главную интригу трагедии, использовал либретто – на латинском языке. Это хитрый ход Стравинского. Он хотел сосредоточить внимание зрителей не на сюжете «Царя Эдипа», а на музыке. «Хотя мы слышим отсылы и к Баху, и к Генделю, тем не менее, это абсолютный Стравинский. Это слышно в языке, в наполнении, в мощи, в фактуре», – отмечает музыкальный руководитель и дирижер-постановщик Феликс Коробов. В один вечер с «Царем Эдипом» идёт одноактная опера Белы Бартока «Замок герцога Синяя Борода». Соседство это не характерное. Вместе их почти не исполняют. Авторы спектакля говорят: произведения объединяет рок, судьба. Вся вокальная нагрузка в этом спектакле ложится на двух актеров. Помимо Юдит и Синей Бороды, других партий в спектакле нет. Наталья Зимина признается, что справиться с задачей помогает поддержка режиссера. «Он очень любит артистов, хвалит, что для меня непривычно. И ты потом делаешь очень много правильных вещей», – признаётся солистка Наталья Зимина. Возможно, это еще не финальный вариант постановок – полушутя-полувсерьез говорят их авторы. Каждый спектакль может принести свои сюрпризы. видео
респект: http://ru.rfi.fr/kultura/20170410-rimas-tuminas-ya-zalozhnik-rossii?ref=tw_i 12-04-2017 Римас Туминас: «Я заложник России» Екатерина Барабаш (Москва) Римас Туминас, wikimedia.org/Augustas Didžgalvis 13 и 14 апреля в Париже, в Théâtre de Nesle, Театр им. Евг. Вахтангова покажет спектакль «Записки сумасшедшего». Это моноспектакль по повести Гоголя, сыгранный актером вахтанговского театра Юрием Красковым. Постановку осуществил художественный руководитель Театра им. Евг. Вахтангова Римас Туминас. Незадолго до приезда спектакля в Париж корреспондент RFI встретилась с Туминасом. - RFI: Согласитесь, что «Записки сумасшедшего» — не самое простое к инсценировке произведение. Тем не менее из всего Гоголя выбор пал именно на него. Почему? - Римас Туминас: Это была инициатива самого актера, Юрия Краскова, который самостоятельно подготовил постановку. У нас много готовится индивидуальных постановок такого рода, инициированных самими актерами, и обычно одна из пяти потом входит в репертуар. «Записки сумасшедшего» — как раз такой самостоятельный проект, очень удачный, на мой взгляд. Красков — уникальный характерный актер, а кроме этого, он прекрасно знает и чувствует литературу, что очень важно. «Записки сумасшедшего» — очень объемная вещь, хоть и моноспектакль, там настоящий гоголевский объем. - А не хотели бы «замахнуться» на что-то еще из Гоголя в ближайшее время? - Давно ходим рядом с «Женитьбой», примериваемся. Но пока жива память о спектакле Эфроса, я сдерживаюсь. Хотя актеры очень хотят этого спектакля. А я боюсь. Не то что боюсь повториться, но я всю жизнь учусь признавать гениальность чужих работ. Я умею говорить себе: «Это трогать не надо, это уже сделано». И если какой-то спектакль еще живой у меня в памяти, я не могу закрыть на это глаза, выбросить его из памяти и приступить к своей постановке. - Но «Ревизора» вы ведь уже ставили в Вахтанговском. - Да, в 2002 году мы играли «Ревизора», но жизнь у этого спектакля была недолгая — все молодые артисты, которые были в нем заняты, поуходили из театра. Трудное было время, надо было выживать — поэтому и уходили в сериалы, в кино. Михаил Александрович Ульянов тогда очень болезненно переживал этот сложный период. - По-моему, вы все-таки будто побаиваетесь опять подступиться к Гоголю… - Да, конечно. С Гоголем и Достоевским надо быстро — за 2–3 месяца напасть, преодолеть и отойти. Иначе заболеешь. - «Напасть»? Да у вас же очень нежное отношение к классике. Мне даже кажется, что вы словно советуетесь с автором, можно ли вот именно так поставить или нет. - Я сначала долго хожу вокруг. Прикасаюсь к произведению — сначала один, потом с композитором, потому появляется художник. Маленькими шажками, постепенно. А наброситься — уже потом, когда услышишь вкус детства, запах хлеба и звук века. В классике это определяет нежный подход к ней с разрешения автора. Еще я смотрю, что делал Товстоногов, Эфрос, прикасались они или нет, если нет — то почему. Это своеобразная молитва. И если что-то разрешается — тогда надо быстро хватать. - А голос самого автора слышите? Пушкин, например, может вам сказать: «Знаешь, вот этого я не имел в виду, не делай так»? - Нет, такого не было. Но я все равно разговариваю — если не с Пушкиным, то с его природой, его болью, его фантазией. С его миром. - И с Гоголем так же? - Да, конечно. Слава богу, ни разу не получил отказа или резкой критики. Помните, как Чехов говорил, что опять публику обманул? Вот и так же — все время думаю, что меня могут арестовать и осудить. Но ведь таким же был и Пушкин, и Чехов. - Искусство — это всегда манипуляция. - Точнее — святой обман. Я всегда первым дело рекомендую молодым режиссерам — читайте, вчитывайтесь в Гоголя, там все как в пособии для режиссера, все выписано, только надо уметь прочитать. И тогда все раскроется для режиссера. Как говорил один старик-ювелир, к которому напросились на экскурсию молодые, чтобы узнать секрет его мастерства: не спрашивайте меня про искусство, знайте только, что всю жизнь вы будете искать инструменты. Если у вас они уже есть, вам хватает — значит, вы остановились, вы не художник. Надо инструмент искать к каждому произведению, и каждый раз — свой. И актерам я тоже советую не останавливаться, искать свой инструмент. К Гоголю общего ключа нет, надо искать, чем вскрыть. Вот в «Записках сумасшедшего» Красков сам нашел инструмент. - В одном из ваших интервью я прочитала, что вы за цензуру. Не поверила своим глазам. - Тут главное — не допустить безграмотности, пошлости, бескультурья. В последнее время в театре опасная ситуация — видна потеря вкуса. Причем во всех сферах. Если я чувствую что-то похожее, я снимаю спектакль. - Так это не цензура. Это мера вкуса. Цензура — это система сдерживания и запрета со стороны власти. - Нет, цензуры в этом смысле я никогда ее не испытывал. Да и не только я. Эфрос, Товстоногов, Гончаров — их спектакли не закрывали. Были проблемы у Таганки, но там другие причины, это был политический, плакатный театр. - Сейчас опять стали слышны разговоры о том, что надо возродить худсоветы. А это ведь инструмент цензуры. Заговорили о необходимости закона о моральных нормах культуры. - А кто будет решать? - В том-то и дело. - Скромно скажу: я бы мог. - Значит, если вас попросят посмотреть какой-то спектакль и решить, имеет ли он право на существование, вы согласились бы решать его судьбу? - Да. И даже с удовольствием это сделаю. Невежество, пошлость, безвкусие примыкают очень к современности. Про меня и так говорят — вот, жестокий, закрывает спектакли, я кого-то обидел, а они полгода работали. Но, во-первых, ничто никуда не пропадает. Во-вторых, это меня обижают, когда думают не о материале, а о себе, как себя выразить. Прочитал пьесу, закрыл и думает — а я где тут? Тогда вообще не надо этим заниматься. Ты вторичен по отношению к автору и материалу. Раскрывайся через другого. И ты никуда не пропадешь. - Да, вы и правда суровы. Зато, насколько я знаю, вы очень по-человечески относитесь к старикам-вахтанговцам. - В самом начале было желание собрать их всех и спросить: «Любите ли вы театр?» «Да», — скажут они. «Хотите ли светлого будущего для него?» — «Да». — «Тогда уходите». Но я не собирался строить свой театр, я с уважением отнесся к тому, что уже было. Старики социально не защищены, их нельзя отправлять не пенсию. Они в свое время творили, работали — те, кто окружал Ланового, Борисову, Яковлева, Ульянова. Не было бы их — не состоялись бы и те личности. За что их наказывать? Я призвал их к работе — хватить ныть, сказал я им, хватить дома сидеть. Я подобрал для них кое-какой материал, так что скоро соберем такой вечер шутов, чтобы они могли на себя иронично посмотреть. У них много радости, которая просится на сцену. Есть несколько человек, которые совсем не выходят на сцену, но это только по состоянию здоровья. А так — играть хотят все. - Вы уже чувствуете себя в Москве своим? - Как я уже сказал, я вошел в этот дом, не разрушая его, только мебель поменял — снял с репертуара спектакли, которые морально устарели. До некоторых событий я ощущал себя в нужное время в нужном месте. Я чувствовал, что призван быть мостиком между культурами. Сейчас надо пересматривать мотивацию — я ощутил себя разделенным, я заложник России. Со стороны это никак не видно, нет никаких признаков, но я себя таковым чувствую. Пять-шесть лет назад Европа была открыта для России, было ощущение праздника — вот-вот мы станем единым пространством, где воцарится общая свобода. Все это сулило праздник мира, праздник жизни. Теперь это нарушено, и восстанавливать праздник трудно. Он будет, он состоится — и тогда можно уходить.
респект: https://riavrn.ru/news/rezhisser-rimas-tuminas-v-voronezhe-bez-konflikta-zhit-interesnee/ Режиссер Римас Туминас в Воронеже: «Актер – корова, которая должна дать молоко» 4 Июня 2017, 10:33 , Воронеж ,текст — Павел Горячев , фото — с сайта vakhtangov.ru Худрук театра имени Вахтангова пообщался с местной публикой. Художественный руководитель театра имени Вахтангова Римас Туминас встретился с воронежскими зрителями в субботу, 3 июня. Известный режиссер пообщался с публикой перед показом постановки «Царь Эдип» в рамках седьмого Платоновского фестиваля искусств. Корреспондент РИА «Воронеж» записал самые яркие высказывания художника. Об общении со зрителями Я режиссер, практик. А к подобным встречам тяжело приспособиться. Беседы, воркшопы – я этого не умею. Сегодня беда еще и в том, что все, что ты скажешь, сразу становится доступным для всех. Помню первые гастроли за границей. Рассказываешь, показываешь, что-то добавляешь, немножко врешь, фантазируешь – а кто проверит? Воображение работало. А сегодня оглянуться не успеешь, как все знают, как тебя приняли, о чем говорили. Во всяком режиссере живет актер. И можно сказать, что у нас, актеров, отобрали возможность лицемерить. Из-за этого артисты закрываются и молчат. Они хотят вырваться из этого информационного поля. Об эпизоде, повлиявшем на творческий метод Раньше все испытывали страшные мучения от походов к стоматологу. Были такие кресла специальные, можно было вцепиться руками, упереться ногами и терпеть боль. Помню, как я однажды сидел в этом кресле и жалел себя. Весь мир обозлился на меня! Передо мной было овальное окно, и я увидел в нем пожилую женщину в плаще. Моросило. И вот у нее палочка, сетка в руке. И сетка явно перевешивала. Эта бабушка поднималась по улице, потом останавливалась, отдыхала и продолжала идти. Я смотрел на нее только ради того, чтобы отвлечься. А потом сосредоточился, и эта женщина своими движениями словно рассказала мне свою жизнь. Я подумал: «Кому сейчас больнее и тяжелее: мне или ей?» И боль ушла. Я не чувствовал, как меня сверлили. Эта нервная точка слово переместилась в нее. Тот эпизод сильно на меня подействовал психологически. Я стал искать боль не в себе, а в других. Через другого можно познать себя. О главном в театре Я довольно академический режиссер. В искусстве есть система. Ты можешь нарушать, искать, но все равно возвращаешься к ней, каким бы большим, знаменитым и модным ты ни был. Я два года провел у Эфроса, мы стали довольно близкими знакомыми. Он репетировал с труппой «Месяц в деревне» Тургенева. Знал весь текст уже наизусть, но все равно открывал книгу и читал, читал. А когда до премьеры оставался день, он отложил книжку и благодарно положил на нее ладонь. Словно сказал ей «спасибо». А сегодня режиссер разок прочитает пьесу, кладет ее в сторону и начинает думать: «Ну и где тут я?» И вот это «я» мне чуждо. Антон Павлович Чехов прочел рассказ брата Александра и написал ему в письме: «Хороший рассказ, интересный. Но истина дороже наших отношений – в нем слишком много тебя. Гони себя оттуда, чтоб духу твоего в нем не было! Пиши о других». Для меня это главное – ищи другого, выгоняй себя. О конфликте в драматургии Все знают, что конфликт – основа драматургии. Мы ищем его природу и так радуемся, когда находим, как будто открыли что-то новое в театре. А конфликтов-то всего 26, они все давно известны. Кто придумает еще один – сразу Нобелевскую премию получит. И поэтому я конфликтов не ищу и другим не советую. Вот мы репетируем, а конфликт я не пускаю, держу за дверью. Возникают характеры, а я и им дороги не даю. Вы скажете: «Как это? А с чего тогда начинать?» И будете отчасти правы. Но когда актер спрашивает, в чем конфликт, потом узнает и успокаивается – так жить скучно. Человека надо искать! И трактовать его самого без всяких конфликтов. Именно так нужно раскрывать саму жизнь. Без конфликта жить интереснее. Откажитесь от борьбы. Я перестал бороться и сразу заметил, что люди стали добрее. О театральных вузах Театральные вузы совершают настоящее преступление. Я часто об этом высказываюсь. Набирают курс за курсом, на каждом – по 30 человек. Уже 20 тыс. безработных актеров! Вузы плодят безработицу! И никакой ответственности не несут. И продолжают набирать студентов, расширяются, выбивают финансирование. А об этих молодых людях никто не думает. Они рвутся, мечтают. Да, талантливых действительно много. Но как-то все это надо ограничить. Нужно проводить более строгий отбор. Не так, чтобы набрать курс, а потом смотреть, кто останется. Нужно взять семь-девять человек, закрыть двери и работать с ними день и ночь. Вот тогда будет смысл. А сейчас каждый хочет открыть театр или студию, чтоб потом кто-нибудь в телевизоре назвал его своим учителем. Вот что с людьми эгоизм делает – это страшно. Фото – vakhtangov.ru О молодых артистах Хор греков в «Царе Эдипе» – это не прихоть. Вы увидите, каковы они на сцене. Поэтому я спорю с дирекцией, заставляю их находить финансирование для прилета и выступления греческих артистов. У них ведь нет понятия «массовка». Как бы я ни уговаривал актеров, как бы я ни убеждал их, что они нужны и важны – толку нет. Они постоят в этой «массовке», а потом подходят и говорят, что найдут на эту роль подружку вместо себя. Потому что приглашают в театр знакомых, а те потом в кафе спрашивают: «Это ты был третьим слева в массовке?» Молодые сейчас отказываются от ролей. Следят за Сергеем Маковецким – как он воспринимает роли, как он их выбирает. Но Маковецкий-то еще на что-то имеет право. Подчеркну – на что-то. Забавно: как-то подходит ко мне, говорит: «Римас, я что, с дядей Ваней и умру?» Я отвечаю: «Помилуй, “Евгений Онегин” вышел». А Маковецкий: «Ну какая это роль? Я всего 25 минут на сцене!» Как в кино уже минуты считает. Для молодых это заразительно. Актер – это корова, которая должна дать молоко. Вот приходит молодой артист, говорит: «Я буду по десять литров утром и вечером давать, на все согласен!» Проходит год-два, и он дает только литр. Потом вообще ничего не дает. А на третий год вырастают рога, и он становится оленем, украшением природы. Можно вспомнить Галину Коновалову, которая стала знаменита в 95 лет. Лежа в больнице, обложила себя рецензиями и таким образом выздоравливала. Никак не могла умереть! Как-то сказала: «Ох уж эти молодые. В 30 начинают пить, говорят, что карьера не сложилась, жизнь впустую прошла». Как Коновалова работала, с каким преодолением! Соглашалась на любые эпизоды, зная, что способна на большее. Она именно служила в театре. О разочаровании от театра Я чувствую разочарование в театре. Это пришло с возрастом. Не хочу умереть в Москве – на Новодевичьем кладбище уже мест нет. Уходить надо, пока цветешь. Цветок же срезают не тогда, когда он вянет. Я уже не удерживаю артистов, которые не согласны на массовку. Не рассказываю им о дисциплине, о долге перед публикой, об ответственности. Говорю: «Конечно, зачем вам терпеть, вы же талантливый человек! Идите и ждите большую роль, пусть пять-семь лет, но ждите!» Еще сегодня так много безвкусицы, отсутствия стиля. Это страшно – мы ведь так на это поддаемся. Хамство, невежество и грубость предлагают нам свои услуги. И мы их принимаем.
респект: http://vm.ru/news/386172.html 5 июня 2017 Академический театр имени Вахтангова принял участие в Международном театральном фестивале имени Андрея Платонова Анжелика Заозерская «Царь Эдип» в постановке художественного руководителя театра Римаса Туминаса дважды был сыгран в самом большом концертном зале Воронежа при полных аншлагах. Римас Туминас провел творческую встречу с публикой в одном из старейших драматических театров России - театре имени Кольцова, на которой поделился своими мыслями и планами. Режиссер заметил, что «Андрей Платонов – один из самых любимых его писателей, и что роман «Котлован» - его настольная книга, к которой он возвращается едва ли не каждый вечер»: - Платонов – такой человеколюбивый писатель! В каждой строчке – столько боли, нежности к человеку. Я бы хотел поставить спектакль по произведениям Андрея Платонова, - признался режиссер. Римас Туминас бесконечно обращается к русской классике. В театре имени Вахтангова идут его спектакли: «Дядя Ваня», «Евгений Онегин», а в Большом театре – опера «Катерина Измайлова». Для российской публики, включая провинциальную Россию, Туминас, прежде всего, режиссер классических литературных постановок – самых точных, близких, поэтическо-возвышенных и ностальгирующих по ушедшей эпохе. На «Царя Эдипа» публика шла с долей скепсиса: кому сейчас нужен древнегреческий царь Фив, невольно убивший своего отца, женившийся на родной матери, и ставший отцом своих же сестер? Римас Туминас на творческой встрече объяснил свое обращение к трагедии Софокла. - Почему Софокл? Самое лучшее, что есть в мировой драматургии – античная трагедия. В ней есть все: и конфликт, и семья, и народ, и страна, и отдельный человек. Эдип – заносчивый, амбициозный, гордый, самолюбивый – царский сын по крови. Он не уступил дорогу колеснице из-за гордыни, и этим навлек на себя беду. Эдип живет славой прошлой победы – самой большой своей победы: он спас город, разгадав загадку сфинкса. Прошло 25 лет, а он все еще купается в успехе. В последнюю минуту Эдип прозрел, узнав, что он совершил, а потом ослепил себя. Он сам себя наказал, сам осудил, и тем самым вызывает уважение. Можно делать большие ошибки, но важно признать свою вину и, таким образом, спастись от позора и проклятий. Сегодня люди не хотят признавать своей вины. Винят всех и каждого, но только не себя, - объяснил Римас Туминас. Пресс-служба Театра имени Вахтангова/Валерий Мясников В 2017 году исполняется 10 лет пребывания Римаса Туминаса на посту худрука театра имени Вахтангова Мировая премьера спектакля «Царь Эдип» состоялась в самом древнем амфитеатре мира – Эпидавре в июле прошлого года. Актриса Людмила Максакова (играет в спектакле «Царь Эдип» царицу Иокасту) поделилась с публикой своими ощущениями: - Огромная разница между игрой на сцене или же на открытом воздухе. Римас Туминас вспомнил, что он чувствовал после премьеры в Эпидавре: - Я увидел небо, звезды. Небо было близко-близко – стоило протянуть руки и достать Луну и звезды. Когда мы вернулись домой и стали играть спектакль «Царь Эдип» на вахтанговской сцене, нам не хватала неба. Так и хотелось сказать: «Верните нам небо». Но сегодня все мы живем в таком мире, в котором людям нужна крыша, - не без грусти заметил режиссер. В 2017 году исполняется 10 лет пребывания Римаса Туминаса на посту худрука театра имени Вахтангова. За время его правления театр Вахтангова стал одним из лучших театров не только страны, но и мира. Пожалуй, сегодня так много гастролирует по Европе и Америке только Вахтанговский театр и Малый театр Европы под руководством Льва Додина. Вахтанговцы играют на лучших площадках Европы, Америки, Китая русскую классику и… последнюю премьеру «Царь Эдип». Римас Туминас не стал ломать традиции вахтанговского театра, не стал создавать авторский театр по примеру своего детища в Вильнюссе, а вдохнул новую жизнь в театр, используя прекрасную труппу, любовь к классике и вахтанговскую школу: - Вахтанговский театр – не мой личный театр, и я не имею права совершать здесь никаких революций и переворотов. Вахтанговский театр – довольно классический театр, склонный к игре. Во главе всех и вся - игра, высокая игра. Для нас современность – способ мышления, а не внешние проявления, как переодевания в современный костюм, - объяснил Туминас. Что касается ближайших постановок Туминаса в театре имени Вахтангова, скорее всего, это будет «Фауст» Гете. Об этом режиссер намекнул зрителям Платоновского фестиваля. А в Большом театре Туминас уже работает над оперой Чайковского «Пиковая дама».
респект: http://www.chr.aif.ru/voronezh/people/bezvkusica_tak_i_lezet_rezhisser_rimas_tuminas_o_sovremennom_teatre 5.6.2017 «Безвкусица так и лезет». Режиссер Римас Туминас о современном театре Римас Туминас поделился с аудиторией своим видением театра и тем, какие опасности подстерегают современное общество и искусство. Накануне в рамках Платоновского фестиваля искусств состоялась творческая встреча с художественным руководителем театра имени Вахтангова Римасом Туминасом - одним из самых ярких современных режиссеров. Нет конфликту «Я довольно академический режиссер. В искусстве тоже существует система из века в век. Ее можно нарушать, но в итоге все равно возвращаешься к системе», - говорит о себе Римас Туминас. Говоря о работе над спектаклями, он подчеркивает, что не ищет в пьесе конфликт и никому не советует этого делать. «Мы все носители конфликта в себе», – говорит режиссер и призывает не пускать в репетиционный зал конфликт и характер. - Нужно искать человека, а не характер». В своих постановках Римас Туминас обращается к классическим произведениям. Режиссер признается, что для него современной драматургии как будто нет. В рамках Платоновского фестиваля искусств жители и гости столицы Черноземья могли увидеть его спектакль «Царь Эдип». «Надо выгонять себя из спектакля, из роли» Говоря о театре, Римас Туминас затронул ряд тенденций, которые сегодня негативно отражаются на искусстве. Одной из проблем театра он назвал чрезмерное стремление молодых режиссеров к самовыражению, описав такую цепочку событий: молодой режиссер прочитал пьесу, закрыл ее и начал думать, как ему через нее выразить себя. «На это можно возразить: «А кто тебя просил? Причем тут театр, зритель?», – говорит режиссер. - Стремление к самовыражению за счет пьесы может быть свойственно и актерам. Надо выгонять себя из спектакля, из роли». Актера Римас Туминас сравнил с коровой, которая должна давать молоко. Художественный руководитель театра имени Вахтангова отметил, что молодые артисты часто отказываются от небольших ролей, считая, что они достойны только главных, однако такой подход в корне неправилен. Кстати, Римас Туминас раскритиковал московские вузы, которые набирают по два-три курса по 30 человек. «Плодят безработицу, и никакой ответственности», – отметил режиссер Засилье безвкусицы Касаясь миссии театра, характера его существования, Римас Туминас привел строки «Весь мир театр, и мы все актеры в нем…». По его словам, они ошибочно присыпаются Шекспиру. На самом же деле они принадлежат французскому поэту Ронсару. Полностью четверостишие звучит так: Весь мир театр, И мы все актеры в нем Всевышняя судьба распределяет роли, И небеса следят за нашею игрой». «Нужно играть небесам, не зрителю, не партнеру, должно быть автономное актерское существование», – говорит Римас Туминас Еще одна тенденция, которая свойственна не только современному театру, но и обществу в целом – это потеря вкуса, нежелание ума, души и сердца трудиться. «Безвкусица так лезет. Хамство, невежество и грубость очень примыкают к сегодняшней жизни, сегодняшнему искусству». В качестве метода борьбы с этим Римас Туминас полушутя предлагает закрывать раз в 10 лет театры, чтобы чистить репертуар. И сам же говорит, что никто не пойдет на это в современных условиях.
респект: http://36on.ru/news/auth-columns/69102-rimas-tuminas-teatr-eto-strashnaya-professiya 13.6.2017 Римас Туминас: «Театр – это страшная профессия» Художественный руководитель театра им. Е. Вахтангова Римас Туминас провел творческую встречу с воронежскими театралами в рамках Международного Платоновского фестиваля искусств. Обладатель «Золотой маски», победитель самых разных театральных конкурсов, работавший как приглашенный режиссер-постановщик в лучших театрах Европы, художественный руководитель Тетра им. Е. Вахтангова Римас Туминас привез в Воронеж спектакль по пьесе Софокла «Царь Эдип». После пресс-конференции в Доме журналистов маэстро провел творческую встречу с воронежцами в театре драмы и, не скупясь, поделился с нами своими мыслями о театре, жизни, обо всем, что для него сейчас важно и актуально. Мы решили опубликовать практически стенограмму выступления Туминаса, потому что это была Песня. А из Песни слов не выкинешь. Вступление. Пара историй о литовском театре Был такой в провинциальном городе в Литве режиссер. У него есть книга о театре, которая, к сожалению, не переведена на русский язык. Мы до сих пор спорим, кто он больше – режиссер или философ, потому что он очень любил философствовать на сцене. Выпивал за день репетиций по 8 бутылок вина и философствовал. У него был друг по имени Бледис. Не знаю, что у них были за отношения, но этот Бледис просто во всем помогал главному режиссеру, был ассистентом, ординарцем, помощником и в жизни и в театре. Главный режиссер иногда давал своему ассистенту характерные роли и давал ему ставить спектакли, которые требовали по разнорядке. Сказки, пьесы авторов из соцстран или современных авторов. А сам ставил Шекспира, серьезные классические пьесы. И вот 30 лет прошло и Бледис, мечтая все это время о Шекспире, пришел к своему патрону с просьбой разрешить ему такую постановку. Маэстро согласился посмотреть заявку, эскизы к спектаклю, и Бледис принес большой лист ватмана с нарисованными на нем кулисами и задником-горизонтом. И больше ничего. -Ну и что это? – спрашивает маэстро -Это же интересно! Актер вот так вот выходит из-за кулис и уходит. -Так. А слева? -Тоже интересно! И тут актер вот так вот выходит из-за кулис и уходит. -Хорошо. А что там вдали? Что горизонт? - Так это самое интересное! Актер идет оттуда идет, идет, идет, а потом тоже уходит. - Угу. А что в центре? - А в центре, маэстро, ДЕЙСТВИЕ! Вот так людьми без образования и специальных знаний был сформулирован главный тезис театра о том, что в центре – действие. И для нас сейчас самое главное – понять, что в центре – действие и нащупать нерв этого действия. Вторая история о маэстро и его ассистенте. Когда Бледис показывал эскиз, маэстро сидел и смотрел. 20 минут смотрел, на 25 минуте говорит режиссеру: «Убери справа все» - Убрать, убрать – кричит Бледис Убрали. Режиссер смотрит на сцену и думает- «ну гений же, действительно стало лучше». Маэстро смотрит дальше и говорит: «Убери и слева все» -Убрать! Убрать! – кричит Бледис Убрали и слева. Смотрит режиссер – еще интересней стало на сцене. Тогда маэстро велит убрать все передние мосты. -Убрать! Убрать! – командует Бледис Он смотрит на маэстро, на сцене темно. «Темно?»- спрашивает мэтр -Да. Темно – отвечает Бледис -И все равно квело! – говорит маэстро и закрывает спектакль. Вот так закончились попытки Бледиса поставить великого Шекспира. Темно! Помните, как Хлестаков – написал бы чего-нибудь значительного, но темно, свечей не дают… Так и молодые режиссеры часто говорят, дайте мне сцену, декорации, костюмы, хороший свет и тогда я покажу, на что способен. Как будто дело не в истории, не в судьбах, не в драматургии… О центре боли Мы все раньше испытывали страх и боль, когда ходили к зубному врачу. Раньше были такие удобные фиксирующие кресла, ты мог упереться ногами, крепко держаться руками за подлокотники. Ты мог сосредоточиться и терпеть боль! А сейчас тебя кладут, и ты валяешься, не понимая за что цепляться, просто болтаешься безвольный и ненужный. А раньше уцепился, подготовился и смотришь в окно. Окно было овальное до самого пола, в него можно было видеть все, что происходит на улице напротив здания поликлиники. Погода была осенняя, моросило, и я был готов к испытанию, к этой боли. Мне было жалко себя до слез, я был обижен на эту несправедливость мира, который ополчился на меня. И тут я увидел идущую по осенней улице бабушку в длинном плаще с палочкой, в руке она несла тяжелую сетку, которая оттягивала руку. Бабушка медленно шла, останавливалась, чтобы перевести дыхание, потом снова шла. Поначалу я смотрел на нее, чтобы немного отвлечься от своих переживаний. А потом, как в этюдах, я сосредоточился на ней, и она начала мне подсказывать всю свою жизнь… И тут мне в голову пришла мысль, а кому сейчас труднее – мне или этой старушке. Наверное, ей. И от этого переместилась точка боли из меня в нее. Из меня боль ушла и страх ушел, я даже не почувствовал, как там меня сверлили, как мне лечили зуб. Этот случай на меня очень сильно повлиял. После него я стал искать боль в других, не в себе. Через другого можешь найти себя. Это довольно академический подход – путь познания через автора, через нерв. Я признаю этот порядок мира, который свойственен и для искусства. Эта система, действующая веками. Можно ее нарушать, отходить от нее, но потом ты все равно возвращаешься к ней, потому что она сильнее нас и наших желаний быть большими, модными, надмирными. О себе в спектакле Когда Эфрос, с которым я провел два года, репетировал «Месяц в деревне», он все время ходил с пьесой, все полтора месяца в репетиционном зале он не расставался с текстом пьесы, вчитывался, всматривался в него. И только накануне премьеры по окончании репетиции, он закрыл пьесу, как бы прощаясь с ней и поблагодарив автора. И пошел на сцену… Сейчас, я это знаю по опыту работы с молодыми режиссерами, прочитают пьесу, закроют, поблагодарят и думают : «Ну, хорошо, это автор, а где же тут я?». И начинается процесс поиска «Я» , способов самовыражения. На это только одно хочется сказать такому режиссеру: «А кто тебя просил? Хочешь самовыражаться, делай это где-нибудь в другом месте. Причем здесь театр?» Я, конечно, подсказываю, но пока не пройдут годы, не придет опыт, не станет театр кровью, нервом, сутью, все равно придется вернуться к тем базовым ценностям, которые так хотелось поначалу разрушить, развалить. Каждое поколение бунтует, хочет разрушить, в разрушении тоже есть смысл. Но потом все равно приходят к тому, что надо восстанавливать. Антон Чехов, будучи молодым автором, посылал свои рассказы старшему брату Александру с просьбой посоветовать, помочь, подсказать… А потом пришло время, и уже Александр стал присылать свои рассказы писателю Антону Чехову на суд. В одном из писем Антон Павлович пишет брату отзыв на его очередной рассказ и говорит: «Все хорошо, отличный рассказ, но уж слишком много тебя в нем. Выгоняй себя из своих рассказов, чтобы духу твоего не было в них. Пиши о других, но не о себе». Вот это самая главная мысль для всех актеров, режиссеров – надо выгонять себя из ролей, спектаклей, отовсюду… Старая идея о том, что весь мир театр, которая принадлежит вовсе не Шекспиру, как все думают, а французскому поэту Ронсару, жившему за сто лет до Шекспира. У Ронсара это звучит так: «Весь мир театр, мы все актеры в нем, всевышняя судьба распределяет роли, и небеса следят за нашею игрой» Мне больше всего нравится третья строчка «Всевышняя судьба распределяет роли», т.е. не я. Я так всем актерам при распределении ролей и говорю. О характере и конфликте Но поскольку «небеса следят за нашею игрой», надо играть небесам, не зрителям и не партнеру. В артисте должно быть настолько автономное существование , что вот эти наши формулы – дать партнеру, взять от него, «он мне не дает, он не чувствует моего посыла». Все это игра. Это несерьезно. Мы так радуемся, когда находим конфликт в пьесе – неделю сидели за столом, искали, и вот нашли природу конфликта, характера. Как будто нашли что-то новое в театре. А оказывается, что ничего нового мы не открыли. Конфликтов описывается 26, а наш семнадцатый в этом списке. Это система отношений – он-она, он-он-она и т.д. И мы в этих конструкциях находим то, что уже описано давно, систематизировано. Я вообще не советую никому, искать в пьесе конфликт. Мы унаследовали конфликт с древних времен, мы носители конфликтов в современном мире. Вот нет конфликта! Характер? Нет характера! Взять и не пустить в репетиционный зал конфликт и характер! Оставить за дверью. Как начать, нужно противоречить самому себе? Да, наверное… Без конфликта и характера, потому что характер все объяснит сразу, и все свободны. Остается только воплотить и все. Но ведь это такая какая-то пустоватая жизнь. Чтобы ее разнообразить, раскрыть, наверное, нужно искать не характер, а человека. Мы трактуем, решаем, придумываем концепции, а кто человека будет трактовать? И вот мы оставляем за дверью конфликт и характер, они стучаться: «Пустите нас, мы характер и конфликт, мы вам подскажем, поможем!» А мы не пускаем, месяц не пускаем. А ведь что-то должны делать с ситуацией, историей на сцене. И вот когда мы приблизились к пониманию человека, стали носителями вечного чего-то, тогда мы открываем двери и впускаем конфликт и характер: «Ну, конфликт и характер, заходи!». А они уже не могут, они истощены, их никто не кормил, они ползут и из последних сил говорят: «Мы же хотел помочь вам, а вы не пускали нас…» И тут же умирают. Это же так интересно, когда нет конфликта. Все нас вечно призывают бороться и бороться. А я сказал – нет, не буду бороться. И как перестал бороться, люди как-то стали другими, добрее стали. Может быть это возраст виноват. Грустное отступление о бедных безработных актерах Вот мы скоро собираемся закрывать нашу студию, она просуществовала 3,5 года, свою миссию выполнила. Придется с кем-то из студийцев расстаться, это очень сложно. Это тяжелый момент и для них и для меня. Но так надо. То, что сейчас делают московские театральные вузы – это преступление. Я всегда это говорю. Набирают по два по три курса, потом при каждом театре и режиссере открываются студии. Двадцать тысяч безработных артистов. Скольким молодым людям испортили жизнь, и никто за это не отвечает. Я считаю, что театральные институты не эффективны, надо эту тему как-то сокращать, ограничивать. Все же хотят быть учителями, чтобы после смерти их назвали «Мой учитель» О хоре в «Царе Эдипе» Некоторые могут заподозрить нас в конъюнктуре из- за того, что мы обратились к греческой трагедии Софокла. А мы даже греков привезли в Москву из нашего греческого хора. Правда, осталось их всего пятеро, а было их 11 человек, актеров греческих театров. В настоящем греческом хоре было не больше 15 человек, они экономили. Мы специально набирали настоящих греков в хор, обратились к греческому композитору, мы хотели понять, какова все-таки роль хора в древнегреческой драматургии, что он значит, зачем он. На наши вопросы греки ответили, что они сами не знают, зачем нужен хор. Когда мы приехали в Афины, репетировать можно было только по вечерам. Мы ходили, смотрели на греков с некоторым превосходством. Они тут в долгах, пожалеть бы их. Даже Князев наш вместо того, чтобы провести для наших греков экскурсию, показать, где флот зарождался, заявляет им: «Мы вас спасли!». Мы в Греции ходили и важничали, артистов греческих никто не знает, а нас знают. А греки невероятно неравнодушные люди. Они так переживают за страну, за свой город. Что, если бы мы так переживали, давно бы уже все наладилось. И когда встал вопрос о необходимости приезда греков из хора сюда, я настоял, что это нужно, настоял на гонорарах, потому что у них нет понятия «массовка», они играют так ответственно с таким старанием, как будто это последняя роль в их жизни. А у нас отношение к массовке такое, что это что-то неважное. Я, конечно, постою здесь пару недель, а потом введу своего дружка, подготовлю его. И даже если мы объясним, как это важно быть в хоре. Вечером на банкете кто-то брякнет: «а ты из массовки?». И все. Плечи опускаются. О главных ролях, о коровах и оленях в театре Я вот сейчас всем молодым, которые отказываются от ролей, смотрят на Маковецкого, как он выбирает роли, говорю: «Правильно, отказывайся от маленьких ролей. Жди главную!» Ладно, Маковецкий еще на что-то имеет право… Он как-то говорит мне: «Евгений Онегин прошел, что дальше? Что я так дядей Ваней и умру?» - Ну так Онегин же… -Какая это роль? 25 минут я на сцене. Считает минуты. Молодые тоже начинают считать минуты, взвешивать важность. Обслуживать кого-то из своих молодых коллег не хочется. 3-4 года и уже они соображают, что играть, что нет. Они не думают, что они творцы, создатели спектакля. Нет, это им не нужно. И я решил, никого не уговаривать, поддержу всех, кто захочет уйти ради больших ролей. Поддержу. Молодцы, правильно, я бы на вашем месте поступил бы так же. Как это можно обслуживать своего сокурсника. «Мы сокурсники, понимаете, меня это как-то... Мы в прекрасных отношениях, я его очень люблю, но… Я не могу переступить через себя!» Правильно, уходите, не соглашайтесь, ждите главных ролей. Уходите из массовки, отовсюду, откуда можно! Актер в своей профессии – это корова, которая должна давать молоко. И когда молодой актер приходит в театр, ты ему говоришь -Согласен быть коровой - Да! На все согласен! -Дашь молоко? -Дам! -Сколько? -Утром и вечером по 10 литров! Смотришь, через год что-то молока дает только раз в день, да и то не по ведру. А потом вообще перестает давать молоко. А на третий год у него вырастают рога, и становится он оленем. Украшением природы. Галина Коновалова (играла роль старой няни Марины в спектакле «Дядя Ваня») , недавно от нас ушедшая, в 94 года стала знаменитой после наших спектаклей. В больнице обкладывала себя рецензиями и так выздоравливала. И возвращалась на сцену. Никак не могла умереть. Она говорила так: «Ой, молодые, тридцать лет, а уже вздыхают, уже начали пить, депрессия у них, не состоялась жизнь, карьера не состоялась. И в девяносто пять можно стать звездой!» С каким терпением, преодолением она играла, соглашалась на любые эпизоды, чувствуя, что это все не зря. И в итоге она стала знаменитой, и уже министр культуры сказал, что надо давать ей звание народного артиста, но она не успела это звание получить… О смерти и старости Я не собираюсь в Москве умирать. На Новодевичьем мест нет. Надо уходить, когда цветет, срезать цветы, когда они распустились, пока не завяли. Основной повод уйти – потеря вкуса. Это самое страшное. Потеря вкуса и стиля. Невежество, хамство и грубость очень влияют на нашу жизнь. И мы поддаемся и рискуем потерять все. Когда создается спектакль, мы можем слышать все тонкости и себя настроить на волну изящного. Легче жить без этого, не вникать, не перечитывать хорошую литературу, не искать свое в ней. Для меня в современной драматургии нет материала. Мы, конечно, ищем, но не нашли пока. Ну и ладно. Сколько классики, можно работать с ней. Это же способ мышления, это всегда будет современно и актуально. О халтуре, разрушении театра, немного о Воронеже Это же преступление – играть поверхностно, имитируя жизнь. Выходить на сцену с мыслью «я же свой, вы же меня понимаете, я не стану выкладываться, переживать, мучиться, вы же и так поймете. Я намек дам, а вы же добрые, хорошие, умные, сами все поймете. Зачем друг друга мучить, испытывать». Это и есть приспособленчество, реакция на сегодняшний день. Конечно, нужно, остановиться, закрыться, почистить репертуар. Но кто это будет делать? У всех план, календарь, текучка. Иногда, раз в несколько лет надо закрывать театр, а мы расширяемся… И процесс этот не остановить, хотя он и приведет к неизбежному разрушению. Но так, наверное, должно быть. Это не зависит от режиссера, художественного руководителя. Театр переживает свой подъем, но и сам способен себя разрушить. Это природный процесс. Так вот пока он не начался, надо уходить. В деревню, глушь, Саратов… Воронеж? Нет. В Воронеже вы себя чувствуете, как в центре, т.е ничто вас не оскорбляет и не унижает, что вы здесь. Вот в Германии я был, там нет понятия провинция, они живут в своем городке, и их все устраивает, гордятся своим местом. У нас Москва во всем виновата. Как в империи – «наши провинции»… О гастролях. Из-за гастролей некогда работать. Гастроли, фестивали. Когда я только пришел в театр Симонов, Маковецкий жаловались мне, что театр никуда не выезжает. А в прошлом году приходят ко мне и говорят: «Хватит нам уже ездить, мы теряем выгодные контракты, не попадаем на съемки. Вот мы сначала едем в Америку и Канаду, а оттуда в Израиль и Грецию. Это почти полтора месяца. Я теряю два фильма». Опять плохо. Им сейчас под шестьдесят, им каждому по спектаклю надо. И вот я думаю, в Вильнюсе я построил маленькую тюрьму, а здесь большую. И их надо обслуживать. Я практик. Есть конкретная пьеса, конкретный спектакль, надо браться и разбирать. На конкретном материале, так что, простите меня, если я что наговорил… О разочаровании в театре, красоте и счастье Разочарование в театре связано у меня, наверное, с возрастом. Когда я делал свой первый спектакль в театре Станиславского, я за час до его начала в день премьеры зашел в кафе, где было полно посетителей. А я думаю, как же это так, они, наверное, не знают, что скоро моя премьера, все должны быть в театре, а они даже и не думают уходить. Это так несправедливо! А сейчас я смотрю на зрителей и мне хочется задать им вопрос : «Зачем вы идете в театр? Вам что нечем заняться?». От глобальных идей о том, что мы можем что-то привнести в мир, что-то изменить, я отошел. Поэтому неслучайно, наверное, я согласился пойти в Большой театр поставить оперу. Это знак, сигнал, тот же Станиславский уходил под занавес в оперу. Когда здесь уже трудно что-то новое сказать, а там музыка, свои правила и законы. И ты там – второй. Там главный человек – дирижер. И так мне нравится быть вторым! Я всегда был первым, руководил, командовал, всегда мечтал купить шляпу, шарф и ходить по театру с важным видом и спрашивать многозначительно: «Ну что, репетируете?». Или хлопнуть дверью перед собой. Хлопнул, и сам потом открываешь. А тут в опере я – второй, как же это здорово, услужить кому-то. Мне делают замечание: «Здесь не театр», и я с радостью соглашаюсь и переделываю. Я бы, наверное, был бы самым лучшим в мире ассистентом. Пассаж о собачке, которая может съесть все книги Мой знакомый очень умный человек, читал на латыни, греческом, все бросил и жил один с собачкой. Любил прийти в кафе и там поговорить со своей собачкой. «Никто не читает, никому ничего не надо, а у меня такая библиотека. Я вот, что решил, Бобик, намажу чем-нибудь вкусненьким все книги, и ты их съешь!» Путь через красоту идет в искусстве. А всем кажется, что красота – это что-то яркое, это легко сделать. Кич легко сделать, а достичь настоящей красоты очень трудно. А через красоту к гармонии. Надо гармонизировать! Как бы нас ни унижали, не мучили, мы все равно должны искать гармонию, создавать ее. Гармонизировать если не жизнь, то друг друга. Чтобы достичь истины, мы приходим к гармонии, справедливости. У Шекспира в пяти актах все погибают, но в финале все приходит к справедливости и гармония воцаряется. И заканчивается пьеса. Он не написал шестой акт, как жить в этой гармонии. Это путь, который лечит. Может быть это все придумано и недостижимо. Но главное, что ты был в пути. Оказывается, счастье в том, что ты в пути. Как Чехов говорил, даже если ты несчастлив, но понимаешь, что счастье существует, оно есть – этого достаточно. А мы привыкли за все бороться, хотим счастье затянуть себе в комнату, заколотить дверь и чтобы оно жило с нами вечно. А если не получается, мы обижаемся на жизнь, счастье не состоялось… Вот когда сойдем с этой дороги, будет много вина, сяду в кресло в тени и буду много читать. Прочитаю все рецензии, которые не успел прочитать, буду читать и плакать. Было! Ульянов пригласил меня возглавить театр незадолго до своей смерти, сказал, что уходит, точно уходит. Но когда я приехал и вошел в кабинет директора театра, в котором сидел и Михаил Ульянов, он так испугался меня. Он так недоброжелательно смотрел на меня, как будто он не приглашал меня вовсе. Вот знаете, как бывает: он говорит: «Ухожу, ухожу, ухожу», а наступает момент, когда надо уходить и нет. – «Постойте, как же так? Это я только говорил, что уйду, но это не значит, что вот прямо поднимусь, и меня нет». Это как перед смертью человек говорит: «Я хочу умереть, хочу умереть» - «Ну так умирай!» - «Нет, ну как так сразу, подождите еще» Как моя тетя, в понедельник со всеми попрощалась, в пятницу умру, говорит. Прошла пятница, «Сегодня что? Воскресенье? Не умерла… Значит в следующую пятницу!» Вот так и Ульянов. Он начал перебирать все мелочи, сомневаться. А как себя поведет новый человек в театре, а вдруг начнет пересматривать репертуар, увидит, что жена Ульянова уже лет десять в театре не появлялась, но получает зарплату и т.д. И ко всему прочему, я думал, что один претендент на это место, а оказалось, что их семь. Знал бы, никогда бы не приехал. Тут еще был один претендент очень амбициозный, которого они не хотели. И я тут сыграл свою роль пугала. Он узнал, что я тоже в числе соискателей и отказался от места. Ну и я уехал. После смерти Ульянова, мне стали звонить и звать в театр. Это же было как бы его завещание. И вот я сижу в баре рядом с домом, пью пиво, и мне звонят, приглашают возглавить театр Вахтангова. На третьей кружке звонок. И вот после третьей кружки я сказал «Ну давайте попробуем». Это все пиво виновато. О любимых актерах, авторах и спектаклях Любимых актеров у меня нет. С кем работаю в данный момент, того и люблю. С женщинами еще сложнее. Курсы больше не набираю, потому что влюбляюсь в выпускницу. Это, конечно, большой грех, но я жду, пока не вручат дипломы. Раньше актеров всех любил, сейчас только уважаю. Уважение – чувство сильнее и постояннее, чем любовь. Что касается авторов - нет ничего нового. Это Гольдони, Чехов… А Вырыпаев? Да, может быть, а может и не быть. Есть театр и все остальное. Когда ставишь спектакль, влюбляешься в него. И от сильной любви хочется его снять. Так люблю так люблю, что надо его закрыть, чтобы никто больше его не смотрел. И у русских есть такая черта, но вот у поляков особо ярко проявляется в любви к Адаму Мицкевичу. Так его любят, так любят, что не могут поставить. А мы Чехова так любим, что даже не знаем, как поставить. Это как с женщиной – так ее любишь, что даже не раздеваешь, а уж подумать, что лечь на нее… Разве можно! Так вот, спектакль хочется всегда снять. И я снимал с большим удовольствием. Потому что мне казалось, что он никуда не исчезает, он направляется на вечную жизнь, и там высоко в небесах он продолжает играться и становится идеальным. Он звучит! И потом я получаю эти звуки хора от наших близких и далеких ушедших. Это восьмая сфера Птоломея. Семь сфер космоса мы познали, а восьмую никак. Что там? Какие-то звуки, хорал… Это ангелы поют. А все ангелы – это все наши там. Их надо слышать и для них играть, с ними играть. Театр – это страшная профессия. Вы мертвых приподнимаете. И потому нельзя над ними издеваться или не знать их жизнь. Они же кричат там, если мы халтурим. Если мы не познали человека, его жизнь, если мы приблизительно играем, они там плачут. Они не могут нам ничего сказать, что не так было и не то… Вот какая ответственность. Потому, как сказал Ронсар, надо играть небесам. Фото Андрея Парфенова
респект: https://vk.com/id4843516 Кристина Сафонова, 16 июня 2017 в 9:21 С Римасом Туминасом, художественным руководителем театра Вахтангова, на банкете после премьеры его "Дяди Вани" в Нью Йорке. 8 лет он идет с аншлагами, и вот сегодня - первый показ в Америке. Ну а я второй день подряд провожу с труппой, чему очень счастлива, находится в обществе Людмилы Максаковой, Сергея Маковецкого, Анны Дубровской, Владимира Симонова и самого Римаса это редкое удовольствие. Сам спектакль я смотрела с Жанной Агалаковой, так что на память останется записанный в антракте сюжет о премьере для новостей на Первом канале.
респект: https://www.facebook.com/adomas.jacovskis?fref=pymk Adomas Jacovskis с Faustas Latėnas. 15 июня 2017 в 15:48 NYS, ESB, 15.06.2017 Su Faustu ir Rimu.
респект: https://www.facebook.com/adomas.jacovskis?fref=pymk Adomas Jacovskis добавил 4 новых фото. 15 июня 2017 в 15:49
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100004878762403 Кирилл Крок добавил 5 новых фото. 14 июня 2017 в 19:22 · Соединённые Штаты Америки, New York, Нью-Йорк
респект: http://www.teatral-online.ru/news/18724/ Дядя Ваня» приехал в Нью-Йорк Театр Вахтангова начинает свои американские гастроли 15 Июня 2017 13:15/ Валерий Яков | Фото автора/ За сутки до начала первого показа вахтанговцы провели традиционную пресс-конференцию. Спикером на ней выступал Римас Туминас, который с явным удовольствием и не без тонких ироничных шуток представил собравшейся прессе не только ведущих актеров, но и всю свою команду. И при этом не забыл поздравить с днем рождения Владимира Симонова, который буквально на днях во время поездки на фестиваль в Румынию отметил свой юбилей. И Сергея Маковецкого, который своим днём рождения открыл американские гастроли. - Мне очень приятно, что этот спектакль живет уже восемь лет, мы его сыграли более двухсот раз, и я по-прежнему за него спокоен, потому что он всегда стабилен, всегда в рамках тех задач, которые мы перед собой ставили в процессе его создания, - говорит Риман Туминас. - Иногда поставить спектакль легче, чем его сохранить. Это очень трудная задача, и все наши актеры это понимают. Они всегда входят в эту историю, и как в теплое озеро, которое окутывает их и нас. Современный театр - это способ мышления. Если ты открыт, если чувствуешь, воспринимаешь все события, все явления и при этом умеешь сохранять дистанцию между событиями и собой, то лишь тогда возникает то, что мы называем творческим актом. Роль дяди Вани исполнит наш творец Сергей Маковецкий. Я ему немного завидую, и надеюсь, что когда-нибудь, когда он устанет, то, однажды, и я вступлю в эту роль. Но это будет когда-нибудь. А завтра нам всем следует быть очень внимательными, сосредоточенными, чтобы не просто сыграть, а вскрыть наше время. Наше. Ведь все конфликты передаются из поколения в поколение от античных времен. А мы лишь являемся современными исполнителями тех конфликтов. Отчасти сегодня вся Россия - это дядя Ваня. Как сказал однажды Эфрос, ставя Чехова - очень хочется жить иначе, но почему-то нельзя. И в этом вся русская драматургия. Владимир Симонов, продолжая речь Туминаса, признался, что считает нынешнюю возможность пообщаться с американскими зрителями настоящим счастьем. - Эти встречи сейчас, как золотые крупицы, которые очень дороги всем нам. Языком искусства мы должны услышать и понять друг друга, - сказал он. - Я очень надеюсь, что зрители полюбят этот спектакль Туминаса, и получат в нем ответы на вопрос о том, что же сегодня нам всем надо делать, чтобы поправить то, что происходит вокруг. Вечером, несколько часов спустя после пресс-конференции, вахтанговцы провели еще одну встречу, на этот раз с театральной общественностью Нью-Йорка. Встреча проходила в публичной библиотеке, где собралась преимущественно русскоязычная публика. И это действительно была публика, потому что все вопросы касались театра, Чехова и творческой свободы. Кирилл Крок рассказал о том, как театр зарабатывает деньги и что делает для того, чтобы быть успешным. Фаустас Латенас признался, что музыку для спектаклей Туминаса пишет легко, потому что понимает своего друга и прекрасно чувствует мелодику материала, который творит Туминас. Сергей Маковецкий рассказал о том, как повезло Театру Вахтангова и всем его актерам, когда туда пришел Римас, и вдохнул новую жизнь в их забытый всеми дом. Владимир Симонов поделился своим восприятием Чехова, «Дяди Вани» и колдовства Туминаса. А сам Римас Туминас напомнил собравшимся, что дядя Ваня живет в каждом из нас. И что мир победит, когда им станет управлять всемирная отзывчивость, стирающая границы, неприязнь и вражду. И что у всех у нас есть шанс стать добрее, понять друг друга и быть счастливыми сейчас, а не в загадочном светлом будущем, которое нам всегда обещали, и которое никогда не наступало. И еще раз пригласил смотреть его спектакль «Дядя Ваня», который про всех про нас, независимо от того, в Америке мы или в России. О том, и как американская публика отнесется к одному из лучших вахтанговских спектаклей мы узнаем совсем скоро. Но судя по тому, что билеты на все четыре спектакля в Нью-Йорке уже давно проданы, вахтанговцев и спектакли Туминаса здесь давно полюбили, и каждую новую встреч ждут с нетерпением. И особенно когда на такую встречу приезжает не только «Дядя Ваня», но и Римас Туминас.
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100004878762403 Кирилл Крок добавил 5 новых фото. 15 июня 2017 в 19:36
респект: http://www.teatral-online.ru/news/18741/ В Нью-Йорке «Дядю Ваню» приняли как родного В США с триумфа начались гастроли Театра Вахтангова 16 Июня 2017 20:29/ Валерий Яков, Нью-Йорк, фото автора/ В четверг вечером в одном из лучших театральных залов Бродвея состоялась американская премьера вахтанговского «Дяди Вани». Организаторы фестиваля «Вишневый сад» Мария Шкловер и Ирина Шабшис были уверены в успехе, потому что хорошо знают не только творчество Римаса Туминаса, но и свою американскую публику. Ранее они уже приглашали в Америку на свой фестиваль вахтанговского «Евгения Онегина», и это стало событием театрального года. Теперь в гости к американскому зрителю привезли «Дядю Ваню», и в первый же вечер его приняли здесь как родного... Одному из лучших спектаклей Римаса Туминаса уже восемь лет. Его сыграли более двухсот раз и десятки тысяч зрителей аплодировали ему в самых разных уголках России и мира. Но в этот вечер здесь, в Нью Йорке, снова все волновались - и актеры за кулисами, и гримеры, и костюмеры, и технические службы... Волновался и Кирилл Крок, не упускающий ни одной детали в организации. Переживал Фаустас Латенас, гадающий - как будет звучать в этом огромном зале его музыка. Но больше всего волновался Римас Туминас, хотя и старался не подавать вида. Только, расхаживая перед театром, все чаще смотрел на часы, и потом, когда прозвенел третий звонок и были встречены все гости, застрявшие в ней-йоркских пробках, исчез за кулисами. Публика в зале была весела, непринужденна и отзывчива на каждую фразу на сцене. Но уже вскоре эта живость растворилась, зал окутала тишина, и зрители погрузились в философскую глубину туминасовского Чехова. Как завороженные следили они за каждым словом и движением фантастического Сергея Маковецкого - узнавая в его дяде Ване себя, свою детскую наивность, свои мечты, свою неразделенной любовь, свое одиночество и обреченность... Узнавали в профессоре Серебрякове Владимира Симонова свои самообманы, отрешенность, и тоже одиночество, и тоже осознание утраченного времени... Узнавали себя в скучающей Елене Андреевне Анны Дубровской, в основательном докторе Астрове Артура Иванова, в мечтательной Софье Марии Бердинских... Этот американский зал, заполненный в нынешний вечер преимущественно «бывшими нашими», которые бывшими не бывают, пропускал игру буквально каждого актера через себя. Через свою судьбу, свои мечты и ошибки. И уже не так, казалось, важно было, выходит ли на сцену немногословная, но всеми здесь любимая Людмила Максакова, или пролетает молчаливо выразительной тенью Сергей Епишев... Зал благодарно принимал каждого, понимая, чувствуя, узнавая в себе. И замирал от пронзительной музыки Латенаса, пронимающей до сердца... Вечером накануне первого спектакля Римас Туминас, встречаясь с местной публикой, отвечал на вопрос о том, что нового он хотел сказать чеховским «Дядей Ваней» после многих тысяч других постановок за минувший век. Туминас ответил, что он в своем видении Чехова говорит о себе, о каждом из нас, о запахе детства, об ожидании счастливого будущего, которое никогда не наступает, потому что вся жизнь уходит на ожидание. О недостатке милосердия, отзывчивости и любви к ближним. О чрезмерной жалости к себе, которая застилает жалость к другим. О том, что в каждом из нас живет свой дядя Ваня, просто не каждый готов себе в этом признаться... Нью-йоркский зал в четверг вечером, судя по тому, как он смотрел и реагировал, на время почувствовал себя дядей Ваней. И был ошеломлен от этого невольного открытия. А когда занавес опустился и ошеломление прошло - зал взорвался овациями и криками «браво». - Туминас рассказал мне обо мне, - говорила мне после спектакля Ирэна Лазовских, юрист местного адвокатского бюро. - Я прихожу уже на третий за последние годы спектакль вахтанговцев, стала фанатом этого великого театра и великого Туминаса, но никак не могу разгадать, как ему удается всякий раз мне же рассказывать обо мне, о моих сомнениях, мечтах и разочарованиях. Я смотрела «Евгений Онегин», смотрела «Улыбнись нам, господи!», и вот теперь «Дядя Ваня». И каждый раз Туминас и его потрясающие актеры говорят со мной обо мне. Это невероятное потрясение, с которым потом живешь долгие месяцы. И ждешь следующей встречи. - Я трижды начинал читать когда-то «Дядю Ваню», и ни разу не смог пробиться до конца сквозь скуку этого произведения, - говорит мой однокурсник по журфаку Евгений Пискунов, ныне генеральный директор телекомпании «НТВ-Америка», более двадцати лет живущий в США. - Туминас просто гений! Я уверен, что не только мне, но и всем, кто был сегодня в зале, он открыл Чехова, которого мы не понимали. У Туминаса каждый герой, выходящий на сцену, настолько глубок и современен, что забываешь о столетии, отделяющем нас от Чехова и его персонажей. Туминас говорит с нами о нас сегодняшних, и о том, что нас ждет завтра, если мы не станем добрее. Фантастический спектакль, фантастическая музыка, фантастическая игра! Чуть позже я знакомлю Евгения с Туминасом, и он повторяет ему свои восторженные оценки. И благодарит за новый открытый мир... А Римас Владимирович улыбается, кивает, немногословно комментирует, и приглашает в Москве посмотреть другие работы. Ему в этот американский премьерный вечер скажут еще множество восторженных слов. Но они его не убаюкают. После праздничного фуршета он попросит своего верного соратника Кирилла Крока назначить на десять утра репетицию. Он обратил внимания на лишь ему заметные детали, которые следует исправить до следующего показа, следует отшлифовать, довести до совершенства. Значит всем утром подъем - и за работу. Потому что у совершенства, особенно когда его создает Туминас, нет предела...
респект: http://www.1tv.ru/news/issue/2017-06-16/21:00#16 Выпуск программы "Время" в 21:00, 16 июня 2017 года В Нью-Йорке спектаклем «Дядя Ваня» открылись гастроли московского Театра им.Вахтангова
респект: https://www.golos-ameriki.ru/a/vakhtangov-theatre-in-ny-and-boston/3903745.html 16.7.2017 Вахтанговский «Дядя Ваня» в Нью-Йорке и в Бостоне В эти дни в Нью-Йорке и в Бостоне проходят гастроли театра им. Вахтангова в рамках Международного фестиваля искусств «Вишневый сад». Один из самых интересных театральных коллективов России привез пьесу Чехова «Дядя Ваня» в постановке режиссера и художественного руководителя театра Римаса Туминаса. видео
респект: http://www.teatral-online.ru/news/18758/ Звезда Туминаса загорелась в Европе Другие берега/ 18 Июня 2017 20:23/ Валерий Яков, Сибиу | Фото автора/ В румынском городе Сибиу завершился XXIV театральный фестиваль SIBIU, давно уже признанный одним из крупнейших смотров театральных достижений мира. Более семидесяти стран приняли в нем участие в нынешнем году, а на его многочисленных площадка было показано более пятисот разнообразных творческих работ. По уже сложившейся традиции в завершении фестиваля на Аллее мировых театральных звёзд проходит торжественная церемония открытия двух-трёх новых для этой аллеи бронзовых табличек с именами мастеров, внёсших особый вклад в мировое театральное искусство. На этот раз в Сибиу загорелась звезда Римаса Туминаса. Театр Вахтангова принимал участие в фестивале SIBIU с известной работой Туминаса, спектаклем «Минетти», который стал блистательной и почти бенефисной работой Владимира Симонова в прекрасном ансамбле с Людмилой Максаковой, Алексеем Кузнецовым, Полиной Кузьминской, Виталийсом Семеновсом, Агнессой Петерсон, Эльдаром Трамовым и другими вахтанговцами. Именно этому спектаклю в первый фестивальный вечер было доверено открытие мирового форума, и вахтанговцы не обманули ожиданий разноязычной публики, съехавшейся сюда из разных уголков планеты. А публика была особая – помимо известных режиссёров, драматургов, композиторов, художников и продюсеров, приезжают на смотр мировых шедевров и практически профессиональные любители театра. То, что большинство работ демонстрируется на языке страны, которую представляет театр, никому не мешает, потому что на мониторах, установленных у сцены, текст переводится на английский и румынский языки. Но профессиональная публика оценивает работу мастеров сцены и без особой помощи мониторов. Принимают и аплодируют здесь так, как не всегда это услышишь и в родных театральных стенах. Театру Вахтангова и Римасу Туминасу два вечера подряд в Сибиу устраивали настоящие овации, а именитые коллеги по цеху после спектаклей долго не отпускали режиссёра, делясь впечатлениями, эмоциями и комплиментами, на которые Туминас в своей обычной манере отвечал лишь смущенно-ироничной улыбкой. Плотный гастрольный график Театра Вахтангова не позволил Туминасу остаться в Сибиу до конца фестиваля – уже через несколько дней после показа «Минетти» начинались гастроли спектакля «Дядя Ваня» в Америке в рамках фестиваля «Вишнёвый сад». Поэтому на открытии своей персональной Звезды на театральной аллее в Сибиу Римас Владимирович присутствовать не смог. На церемонии его представлял профессор Дмитрий Трубочкин, помощник художественного руководителя Театра Вахтангова по творческим вопросам. И сразу после церемонии за океан, в Нью-Йорк, полетели не только из Сибиу, но и из России, Литвы и многих других стран слова поздравления мастеру, звезда которого давно уже горит на Старом Арбате в Москве, согревая души театралов. Теперь ещё один лучик этой звезды будет мерцать в древнем европейском городке у крепостной стены, созданной ещё при Древнем Риме. Мерцать в окружении известных, достойных имён, которые уже здесь увековечены – Петер Штайн, Тим Роббинс, Томас Остермайер, Питер Брук, Деклан Доннеллан, Сильвиу Пуркарете, Лев Додин, Евгений Миронов... И вот теперь – Римас Туминас, ещё одна звезда мировой театральной вселенной, который никогда не считал и не считает себя звездой, что совершенно не мешает ему творить свои космические шедевры.
респект: http://www.teatral-online.ru/news/18840/ «Дядя Ваня» вернулся с победой Театр Вахтангова завершил гастроли в США и Канаде очередным триумфом 28 Июня 2017 12:59 Валерий Яков | Фото автора В Москву, увлеченную большим футболом «малого чемпионата мира», вернулся из-за океана театральный десант вахтанговцев во главе с Римасом Туминасом. Кирилл Крок, директор театра, прилетел чуть раньше. На футбольном чемпионате наши игроки показали все что могли и остались за бортом большой игры даже не выйдя из группы. На театральной сцене мирового турне наши вахтанговцы показали далеко не всё, что могут, но вернулись домой с победой. Америка и Канада в очередной раз со словами «браво» сняли шляпу перед талантом Римаса Туминаса и его команды. За последние годы это уже третья поездка вахтанговцев в самое логово «вероятного противника», от которого нам, если верить официальной пропаганде, ничего хорошего ждать не приходится. Их пропаганда тоже не жалеет красок для нас, убеждая своих сограждан, что мы не несем миру ничего доброго. Ровно наоборот – сплошные угрозы. И вот в таких «теплых и безоблачных» условиях полу-холодной войны Театр Вахтангова повез в Америку и Канаду самый русский спектакль самого русского писателя – «Дядю Ваню» Антона Чехова. Повез так же уверенно, как уже возил Пушкина с «Евгением Онегиным». Несмотря на весь холод официальных отношений и шторм пропагандистских волн, театр не сомневался в успехе. В тревожных сомнениях были актеры и режиссер – все ли пройдет хорошо, не будет ли провокаций, не встретит ли их прохладный прием. Актеры и режиссер, даже если они бесконечно гениальны, все равно не могут не слышать грохота волн, и не опасаться холода. Их творческие души на человеческий холод особо чувствительны. Но этих своих сомнений и тревог вахтанговцы никому не показали. Они полетели в Нью-Йорк и Торонто с открытой душой. И уже одним этим растопили любую прохладу, которая только могла возникнуть на их пути. Но даже прохлады не было. Их встретили как близких друзей. И как близких друзей провожали. Римаса Туминаса и его вахтанговский ансамбль здесь полюбили всерьез и, похоже, надолго. Три года назад, летом 2014-го, в самый разгар политических заморозков, я поражался тому, с каким теплом принимали в Нью-Йорке «Евгения Онегина» – не жалея оваций, восторгов и просто добрых слов. Четыре вечера подряд зал «Нью-Йорк Сити Центра» на две тысячи мест заполнялся до предела, у входа стреляли лишний билет, а в финале артистов всякий раз не отпускали со сцены долгими аплодисментами. Так же горячо их принимали в Бостоне. Так же восторженно – в Торонто. Повторить такой успех казалось невозможным. Но в 2015-м году вахтанговцы повезли за океан спектакль «Улыбнись нам, господи», и снова – полное признание. Безграничный мир Туминаса, пронизывающий все его работы, здесь был прочувствован и понят, как могут быть понятны без слов лучи солнца, пронизывающие самые мрачные облака. И никто уже не думал о холоде, словесных штормах и политических заморозках. Люди разных стран, взглядов, политических и религиозных убеждений слышали друг друга в мире Туминаса, забывая на время об этой разности, и начинали понимать, как похожи мы все в нашем стремлении к любви, пониманию, мечте… Как одинаково беззащитны мы перед одиночеством, обидой, предательством и равнодушием… Сейчас, уже во время нынешних гастролей, Римас Туминас на встрече с театральной общественностью в центральной публичной библиотеке Нью-Йорка неожиданно сказал присутствующим, что «все мы здесь по-своему «Дяди Вани». Я даже вздрогнул от этих слов и оглянулся. Никто в переполненном зале даже бровью не повел. Они еще не видели спектакля, (потому что встреча проходила накануне первого показа), но, слушая завороженно Туминаса, уже не готовы были ему возражать. И уже действительно чувствовали себя американскими, еврейскими, украинскими, русскими… дядями Ванями. Потому что Туминас говорил о себе, о запахе детства, о неразделенной любви, о неисполненных мечтах, о дефиците милосердия… И каждый в зале слышал о себе. А когда на следующий вечер под чудную музыку Латенаса поднимался занавес, то зал уже без оглядки всеми своими двумя тысячи сердец растворялся в этой чеховской вселенной, распахнутой мудростью Туминаса. И тема милосердия, любви и одиночества становилась в этот вечер главной. И еще – тема таланта. Даже потом, после оваций, криков «браво» и опущенного занавеса на праздничном фуршете никто не вспоминал о политике, о санкциях и напряжениях. Говорили о Чехове, о школе Вахтангова, о таланте Сергея Маковецкого, Владимира Симонова, Людмилы Максаковой… Восхищались Анной Дубровской, Артуром Ивановым, Марией Бердинских, Евгенией Крегжде… И восторгались гением Туминаса… И так было каждый вечер, уже даже и без фуршета. Зрители не разбегались по шумному Бродвею после завершения спектакля, а продолжали у входа обсуждать увиденное, и ждать актеров и режиссера, чтобы еще раз выразить им свои чувства. То же самое повторялось в Бостоне. То же самое происходило в Торонто. Пронзительность таланта и открытость души, с которой прилетели вахтанговцы, оказались убедительней, искренней и сильнее самых мощных штормов и самых холодных заморозков. Где-то тут, неподалеку, сенаторы обсуждали очередные санкции против России… Где-то там, вдалеке, депутаты призывали к очередной «кузькиной матери»… А великая сила таланта и душевная глубина русского театра Вахтангова, Чехова, Туминаса.., объединяла людские души разных континентов, спасая их от этих временных глупых штормов, от этих искусственных заморозков, и даря надежду на милосердие, на любовь, на запах детства. Вахтанговцы вернулись домой с победой, потому что их талант оказался выше временных политических неурядиц и распрей. Выше границ и контуров железных занавесей. Они почти по-чеховски делали дело. Делали гениально, и уже этим побеждали. И уже этим завоевывали души. И были в этом милосердном деле совсем не одиноки, потому что их восторженно поддерживали каждый вечер тысячи зрителей разных национальностей. Их сердечно принимал крупнейший театральный фестиваль Luminato в Торонто. Их уже в третий раз приглашал в США фестиваль «Вишневый сад», организованный Марией Шкловер и Ириной Шабшис. Созданный двумя очаровательными дамами, посвятившими себя музыке, театру и миротворчеству. И делающими для мира и творчества значительно больше, чем целые министерства и ведомства разных сумрачных стран. В Москве команду вахтанговцев с их тренером Туминасом опять не встречали радостные болельщики и фанаты. Я огорченно писал об этом три года назад, после триумфа «Евгения Онегина», с которым Туминас тогда еще взял Нью Йорк. Если бы они были нашими футболистами, случайно вырвавшими какой-нибудь трофей, страна встречала бы их как героев. Им бы не пожалели орденов, ключей от квартир, и даже налили бы шампанского в Кремле. Но они, к счастью, не наши футболисты. И даже если их и не встречали, как победителей, они – наша истинная гордость. Наши таланты, на которых всегда держалась Русь. Которые снова добром покорили мир. Отогрели сердца. Напомнили о милосердии. И подарили надежду…
респект: http://www.teatral-online.ru/news/18840/ «Дядя Ваня» вернулся с победой Театр Вахтангова завершил гастроли в США и Канаде очередным триумфом 28 Июня 2017 12:59 Валерий Яков | Фото автора
респект: http://www.mk.ru/culture/2017/07/02/liven-stal-svidetelem-zakrytiya-vakhtangovskogo-sezona-na-starom-arbate.html Ливень стал свидетелем закрытия вахтанговского сезона на Старом Арбате С танцующими Сиртаки греками 2 июля 2017 По традиции театр имени Евгения Вахтангова закрыл свой 96-й сезон вместе со своими зрителями прямо на Арбате. Хотя сводка МЧС - дождь и усиление ветра до 24 м/с, а также гроза и град - гарантировала срыв воссоединения артистов со зрителями. Не удалось - праздник состоялся и при стихии. Фото предоставлено пресс-службой театра. Вид сверху впечатляющий - все пространство по периметру главного входа в Вахтанговский по сути превратилось в один сплошной зонт. Только разноцветный. Судя по размерам общенародного зонта людей пришло явно больше, чем в прошлом году. На импровизированную сцену вышли артисты разных поколений - от корифеев до студийцев. Великолепны выступления Василия Ланового, Сергея Маковецкого, Евгения Карельских, Ольги Тумайкиной, Елены Сотниковой, Александры Стрельциной, Марии Волковой, Юрия Цокурова, Ольги Немогай, Натальи Винокуровой. Ну и конечно же, замечательного оркестра театра. Во время выступления над артистами монтировщики или их коллеги держали зонтики. Фото предоставлено пресс-службой театра. Программу зажигательно вели Марина Есипенко и Кирилл Рубцов. Такое закрытие сезона мы проводим уже в восьмой раз. Это инициатива нашего художественного руководителя Римаса Туминаса, - рассказал "МК" директор театра Кирилл Крок. - Да, мы знали прогноз, про дождь с грозой, но решили, что никакая стихия нам не помешает, праздник состоится при любом погода. Он и состоялся - под проливным дождём, который решил передохнуть лишь ближе к финалу премьерного спектакля "Царь Эдип" - его во время концерта играли на Основной сцене. Фото предоставлено пресс-службой театра. По окончании, после поклонов, артисты прямо в костюмах своих древнегреческих персонажей вышли к зрителям. Вот тут первыми зажигали греки - артисты Национального Греческого театра, которые специально прилетают из Афин для участия в спектакле в роли хора. Под музыку Фаустаса Латенаса они танцевали сиртаки, и к ним присоединились зрители, поскольку к этому моменту дождь окончательно прошёл. Фото предоставлено пресс-службой театра. Краткое слово Туминаса. Фейерверк. 96-й сезон закрыт! Уже на следующей неделе спектакль "Царь Эдип" отправится в Италию, где закроет 60-й юбилейный Международный фестиваль искусств в городе Сполето. Марина Райкина
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100004878762403 Кирилл Крок поделился фото Adomas Jacovskis. 13.7.2017 Наши люди в Италии!
респект: https://www.facebook.com/profile.php?id=100004878762403 Кирилл Крок поделился альбомом Roman Boldyrev. июль 2017 Привет из Канады... Uncle Vanya by Anton Chekhov (Vakhtangov theatre) - selected pics Photography by Roman Boldyrev (www.r-lerman.ca) All 200 high res photos are here: https://flic.kr/s/aHsm11phZL
респект: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1545994365470491&id=100001798280234&pnref=story Антон Прохоров добавил 18 новых фото — Teatro Romano 13.7.2017· Italy, Umbria, Сполето
респект: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1389689621066440&set=p.1389689621066440&type=3&theater Ruben Simonov добавил новое фото в Хронику Adomas Jacovskis. 22 июля 2017 в 21:51
респект: https://mayorovphoto.livejournal.com/428334.html сент. 6, 2017 04:14 pm - Театр им Вахтангова.Открытие 97 сезона.
респект: http://www.kino-teatr.ru/teatr/news/y2017/9-7/12910/ 7 сентября 2017 Рекорд за рекордом. Вахтанговцы открыли новый сезон Традиционный сбор труппы, перед открытием сезона, театр им Вахтангова в лице директора Кирилла Игоревича Крока, начал отчетом за сезон прошедший. И итоги, нужно сказать, действительно впечатляют. — Мы сыграли в Москве на всех наших площадках в общей сложности 700 спектаклей. На Основной сцене — 277 спектаклей, на Новой — 231, в Студии — 84, в Арт-кафе — 108. На спектаклях побывало 302 715 человек. Заполняемость составила 97,13%. Кроме того, 69 спектаклей мы сыграли на гастролях. Из них 40 в России и 29 — за рубежом. В новом сезоне театр продолжит гастроли и по России (только что отыграли с аншлагами в Петрозаводске) и за границей. Ближайшая международная поездка предстоит в октябре в Китай, где вахтанговцы будут играть «Евгения Онегина». — Мне написал мой друг из Китая, что едва открыли продажу билетов, интернет-сайт и кассы самого театра смогли поработать только первые 15 минут, потому что через 15 минут все 4800 билетов были распроданы. Гость сбора труппы Владимир Мединский, в свою очередь, не только так же отметил рекордные цифры посещаемости всех спектаклей театра, подчеркнув, что заполняемость залов более 90 процентов каждый вечер, но и поздравил всех сотрудников театра с началом сезона, а художественному руководителю Римасу Туминасу вручил Орден Почета. В этом сезоне театр наконец-то после двух лет ремонта откроет для зрителей две новых площадки на Симоновской сцене. Крок сообщил, что реконструкция четырехэтажного здания обошлась Вахтанговскому театру в 200 млн рублей, из которых Министерство культуры РФ выделило 25 млн рублей. А 85 млн рублей — это внебюджетные средства двух банков, выделенные специально целевым назначением театру на ремонт. Теперь, когда такая огромная статья театрального бюджета закрыта, директор театра объявил для всех сотрудников театра приятнейшее известие: с 1-го сентября каждому — от народного артиста СССР до работника гардероба будет увеличена зарплата на пять тысяч рублей. фото: Валерий Мясников Римас Туминас начал свою речь с цитаты из дневника своего предшественника — Михаила Ульянова: «Уже десять лет я сижу в кресле художественный руководитель театра. Всё чаще и чаще приходит в голову мысль: а не бросить ли это всё? Плохо справляюсь с рулем этого перенаселенного корабля. Не хватает воли, не хватает решительности в решении каждодневных проблем. Кто-то сказал: пока Ульянов не научится говорить нет, порядка не будет в театре. Мне природой не дано это. А пост руководителя требует и гибкости, и компромисности, и жестокости, и беспощадности. Всё это банальная мысль, но в то же время — истина». И поделился, что все эти сомнения есть и в нем. Но он надеется разрешить их благодаря любви к театру и каждому кто ему служит. Относительно планов на новый сезон Римас Туминас назвал несколько спектаклей, часть из них почти готовы и будут представлены публике в скором времени, часть еще только начинает обсуждаться. Среди вторых — «Дон Кихот» в постановке Юрия Бутусова. В ближайшее время на новой сцене состоится две премьеры: «Сергеев и городок» в постановке Светланы Земляковой и «Ричард III» которого ставит главный режиссер Тбилисского русского драматического театра имени Грибоедова Автандил Варсимашвили с Максимом Севриновским в главной роли. — Но основное внимание сейчас сосредоточено, конечно, на Симоновской сцене, — сказал Римас Туминас. — Мы открываем ее парадом премьер, и самой первой будет постановка по киносценарию Ингмара Бергмана «Вечер шутов». Я верю, что всё получится. Над спектаклем работает Екатерина Симонова. Есть в этом особый смысл: она возвращает нас в здание, которое носит имя ее прославленного деда. Кстати, в это пространство она входит не только с «Вечером шутов», но и с «Дневником Анны Франк». фото: Валерий Мясников Также в числе заявленных премьер Симоновской сцены: «Сон императрицы» (пьеса и режиссура Андрея Максимова), «Горячее сердце» (режиссер Александр Коручеков), «Очарованный странник» (режиссер Наталья Ковалева), «Юбилей» (пьеса вахтанговца Федора Воронцова, постановщик Илья Шиловский) и спектакль по новеллам Стефана Цвейга (спектакль ставят ученики Туминаса — Владимир Бельдиян, Гульназ Балпеисова, Хуго Эриксен и Анатолий Шульев). Сам Римас Туминас в этом сезоне планирует поставить «Фауста» Гете, «Войну и мир» Толстого, «Трех сестер» Чехова и «Дачную лихорадку» Гольдони. Евгения Нагапетян
респект: http://mospravda.ru/2017/09/08/49345/ 08.09.2017 РИМАС ТУМИНАС: «ВСЕ ЭТО ХОЧЕТСЯ СДЕЛАТЬ, ВСЕ ЭТО ОБЪЯТЬ, ВСЕ ЭТО УСПЕТЬ» Традиционный сбор труппы в Театре им. Евг Вахтангова, который вступает в 97-й сезон, открылся бенефисом директора театра Кирилла Крока. Он доложил собравшимся о достижениях театра в прошедшем сезоне. Они поистине впечатляющие. Слова Кирилла Игоревича подтверждались девятиминутным роликом о грандиозных новшествах. Теперь вахтанговцы будут дарить свое искусство сразу на четырех сценах. К Основной, Новой и пространству арт-кафе уже в ноябре добавится Симоновская сцена, которая возрождается буквально из руин. Видеоряд наглядно это демонстрировал: в Калошином переулке появится удивительно уютное, стильное и функциональное пространство. Здесь будут две сцены, что даст возможность осуществлять экспериментальные постановки. Театр лидирует по заполняемости зала – более 97 процентов. За прошлый сезон театр дал 700 представлений! Со своими лучшими спектаклями коллектив объездил полмира, и везде артистов принимали на ура. Прозвучали поздравления юбиляров и долгожителей театра. Юлия Константиновна Борисова отметит 70-летие службы в родном театре, а Василий Семенович Лановой – 60-летие. 20 ноября отметят 90-летие незабвенного Михаила Александровича Ульянова (1927 – 2007). Начались репетиции спектаклей на Симоновской сцене. Ее открытие «Парадом премьер» состоится в ноябре в день рождения театра. Представительница легендарной актерско-режиссерской династии Симоновых — Екатерина Симонова — готовит к выпуску спектакль «Вечер шутов» по сценарию Ингмара Бергмана. Драматург и режиссер Андрей Максимов и художник Максим Обрезков начали репетиции спектакля «Сон императрицы». Выпускники Мастерской Римаса Туминаcа приступают к работе над спектаклем по новеллам Стефана Цвейга. Режиссер Наталья Ковалева, которая поставила на Новой сцене замечательный спектакль «Наш класс», приступает к работе над «Очарованным странником» Лескова. Илья Шиловский репетирует спектакль по пьесе молодого артиста театра Федора Воронцова «Юбилей». На Основной сцене 30 и 1 октября состоится премьера спектакля «Старик и море» по рассказу Хемингуэя в рамках празднования 100-летия Юрия Любимова в постановке выдающегося режиссера Анатолия Васильева. Режиссер Владимир Мирзоев представит новую редакцию своего спектакля «Сирано де Бержерак». А первой премьерой на Новой сцене станет спектакль «Сергеев и городок» по роману Олега Зайончковского в постановке Светланы Земляковой. Премьера намечена на 21 сентября. Еще одна премьера осени на этой сцене — «Ричард III» Шекспира в постановке грузинского режиссера Автандила Варсимашвили. Художественный руководитель театра Римас Туминас награжден орденом «Знак почета», ведь в этом году режиссер отмечает 10-летие своего пребывания в этой должности. Начав со слов признания в любви своим артистам, он рассказал о других планах на вторую половину сезона. После небольшой осенней паузы, Римас Владимирович планирует поставить «Фауста» Гете. А еще мечтает о «Войне и мире» Толстого, «Трех сестрах» Чехова и «Дачной лихорадке» Гольдони. «Конечно, все это хочется сделать, все это объять, все это успеть. Это любимые авторы – жизнь на них и жизнь в них. Чехов, Толстой, Гоголь, Достоевский, кручусь вокруг них, это все как планеты, хочется быть достойным их. Великая драматургия и великая литература строит театр, творит театр и помогает раскрываться и расти актерам», — сказал режиссер. К работе в театре также приглашен один из лучших российских режиссеров – Юрий Бутусов. Он планирует поставить спектакль «Дон Кихот». А открылся сезон великолепным спектаклем Римаса Туминаса – «Царь Эдип»! Ирина ШВЕДОВА.
респект: http://vm.ru/news/414834.html 10.9.2017 Вахтанговцы радуют москвичей и на сцене, и на улице Анжелика Заозерская Театр Вахтангова готовит для москвичей и гостей города целый Парад премьер. Фото: Дмитрий Дубинский Театр имени Вахтангова принимает активное участие в празднование Дня города. Артисты вышли на улицу, на импровизированную сцену Брюсового переулка столицы, чтобы спеть, прочитать, рассказать, улыбнуться и пригласить на встречу с прекрасным. Несколько лет назад художественный руководитель театра Римас Туминас призвал артистов: «Идти к людям с открытой душой, на открытую сцену, на свежий воздух, но только с благозвучным и красивым репертуаром». Каждый год театр Вахтангова устраивает праздники около здания своего театра на Арбате, на которые собирается много людей разных возрастов. У театра есть, что показать для москвичей всех возрастов и, как говорится, на любой вкус. В субботу, 9 сентября, вахтанговцы сыграли спектакль для всей семьи «Питер Пен». Между прочим, этот «Питер Пен» всем «питерам пенам» - завоевал много наград на престижных фестивалях. Вечером на Основной сцене - спектакль «Анна Каренина», в котором языком пластики, жеста, танца показана борьба за абсолютную любовь. На Новой сцене - лирическая комедия о поиске «второй половинки», уже современном поиске – противоречивом, иногда рефлексирующим и нередко абсурдном, - «Игры одиноких». Завтра вахтанговцы сыграют «Бенефис» - с Владимиром Этушем в главной роли и «Крик Лангусты» с любимцами публики: Юлией Рутберг и Андреем Ильиным. В этом году театр открыл 97-й сезон. Страшно подумать – почти столетие! И все эти годы, непростые годы, вахтанговцы выполняют завещание своего учителя – Евгения Вахтангова «Создавать праздник». Вахтангов в своих спектаклях показал, что истинный праздник приходит через испытания и страдания, через преодоления и решения трудных задач. Любовь «Принцессы Турандот» как любовь царицы Клеопатры – «без дураков» и глупых шуточек. Одно неверное слово и – казнь. Художественный руководитель театра Вахтангова десять лет назад попытался сделать людей счастливыми через искусство, не прибегая к погружению в страдания. 8 сентября на Основной сцене театра шел спектакль Римаса Туминаса «Дядя Ваня», в котором столько нежности, ностальгии по счастливому детству, сердечности и небесных огоньков, что даже кажется, будто все ангелы спустились с неба – посмотреть и поучаствовать в этой истории. «Дядя Ваня» Римаса Туминаса – самый ангельский из всех постановок пьесы Чехова в мире. И это признано миром.
полная версия страницы